Ребенком я часто уходил из дома и, пристроившись в сторонке, смотрел, как располагаются на отдых караваны, чем живет базар, слушал, о чём толкуют простолюдины.
Пришельцы много рассказывали о других странах, о цене товаров, о тяготах жизни и опасности в пути. Они останавливались в тени огромных платанов и деревьев грецкого ореха, испив воды из источника и совершив омовение, они коротко благодарили Всевышнего и возвращались к долгим разговорам о доходах и убытках. Редко я слышал слова о красоте, которую создал Всевышний для наших глаз и души.
"Всевышний создал горы и скалы, и люди показали, что не зря над ними трудился Всевышний. Они дали камню другую жизнь, - часто задирал я голову на удивительный дворец Петры- Вот только ловким ящеркам и птицам это место больше родной дом, чем человеку!"
Долго дразнить ящеркам меня не пришлось. Я решил, что и я могу сравняться с ними в ловкости и подняться по стене Петры, цепляясь за трещины и дождевые вымоины в скале.
Я уж далеко поднялся вверх, когда понял, что сил не осталось и дороги назад нет! Я закрыл глаза и повернул лицо к солнцу. Весь мир расплавился в золото. Легко было отпустить пальцы от камней, и я бы слился с этим золотом! Но это было очень просто, и я бы не узнал, что ждет меня в земной жизни!
Я стал подниматься вверх, не думая о боли в руках и ногах.
Очнулся я от громкого птичьего ворчанья на самой вершине Петры.
Рядом со мной, на выступе скалы сидел огромный орел. Я понял, что это его место. Здесь он решает, кому пролететь или пробежать в его земле, а кто должен стать его пищей.
Орел , не мигая, смотрел на меня , грозно взмахивая крыльями. Стоило этой могучей птице на птичий, шаг подвинуться ко мне , и орел смахнул бы меня в бездну! Но орел только грозно смотрел на меня. Видно никак он не мог понять, как здесь оказался неловкий, бескрылый человечек.
Я не отвернулся от взгляда орла.
Орел взлетел и стал кружить над родным ущельем.
Он дал мне время найти уйти, оставить его место. Я понял, что никогда в жизни не отступлю, даже если упорство будет грозить мне смертью.
* * *
-Отец, - спросил я однажды ,- у тебя много золота? Ведь ты правитель Иудеи!
-Невелика наша страна, сынок! Когда ты поймёшь, как огромен мир, тогда Иудея тебе покажется с мелкую монету в большом дворце!
-А что тебе не взять в управление большое царство? Ты ведь справишься!
-Да кто ж его даст, мой мальчик! Если и дадут, то только поуправлять задним двором, а я не к этому поднимаю нашу семью...
-Зачем тебе дружба со стариком Гирканом, его брат Антигон крепче был бы царем...
-Гиркан, не так уж стар, мой мальчик. Это душа его не годна на царство, вот он и кажется тебе стариком. Но он единственный из царского рода Хасмонеев, кто не смотрит на нас, идумеев, как на пришельцев, сродни римским , а знает, что мы единой веры и служим Иудее! Запомни это, сынок!
* * *
У крепостной стены всегда была большая песочница. Малышня, только встав на ноги, лепила тут свои пещерки и холмики .
Я велел снести в песочницу побольше глины , собрал слуг и мальчишек и приказал им обозначить из глины Иудею и страны вокруг .
Учителя и наставники показали нам, как вылепить границы, крепости, горы и речки.
И я увидел, как объели, обкусали вокруг всю Иудею! И бедой этой правит Рим, а отец мой посланник Рима! Вот почему не любят наш род! Может быть, правы Хасмонеи, которые не скрывают враждебности к Риму!?
*
Отец и царь Гиркан увидели мою глиняную страну. Царь похвалил меня. Он всегда меня хвалил больше других ребят за ответы взрослым и даже дерзкие поступки, может быть потому, что считал их детскими .
-Вели ,сынок, поливать эту глиняную картину Иудеи по чаще, чтобы не рассыпалась! Не для того мы с царем Гирканом сидим в святом городе Иерусалиме, чтобы всё так оставалось! - сказал мне отец.
Однажды по нашему дворцу прошел шёпот , что проездом у нас будет гостить наследница Птолемеев, Великого царства Египетского, юная Клеопатра с братом.
Мы строили в нашей песочнице новую крепость. Эта крепость поднималась на горе, с которой, как говорил наставник, далеко видно наступление врагов и непогоды.
В этот раз, когда я заметил, что лень побеждает ребят, я не успел вернуть их к нашей детской работе. Все, открыв рты, смотрели на необычайно красивый и богатый караван.
Я уж догадался, кто едет к нам, но не выдал своего любопытства. Я остался стоять в стороне.
Белый верблюд остановился у песочницы, слуги только успели поднять руки навстречу девушке, как она ловко спрыгнула не землю. Девушка, как девушка. Мало ли я их видел вокруг . Только глаза её, почему-то, напомнили глаза мне орла. Я и сейчас не отвернулся.
-Это ваша Иудея? - подошла к песочнице девушка.
-. Это моя страна, - сказал я.
-Точно твоя? Или твоего отца? Или Хасмонеев? - прищурила глаза девушка.
-Моя, но я её ещё строю, - ответил я сердито. - А ну все за глину! - приказал я слугам и ровесникам, чтобы отстала от нас эта настойчивая гостья.
Вдруг, из под руки девушки выбежал вертлявый , крикливый , как иудей, мальчишка и бросился топтать наш макет.
-Не было и не будет! Не было и не будет страны Палестины! Это наша земля, царства Египетского! - кричал он.
Девушка взглядом остановила меня. Поймала она и за руку своего братика. Она спасла братца и меня от беды! Я уж готов был сомкнуть свои длинные руки на горле этого цыпленка!
-Ты ещё построишь свою страну, - сказала мне девушка.
Вечером был праздничный ужин во дворце. Я не подошел к Клеопатре. Рядом с ней вертелся её беспокойный братец, а у меня ещё совсем было мало терпения.
*
Скоро отец позвал меня с собой, в дорогу.
-Нечего тебе скучать с ровесниками, но ты их и не отвергай! Надежных слуг и друзей приручают с детства! - взял меня отец в гости к арабскому царю Арету.
*
После нашего шумного дворца в Иерусалиме, я не мог понять, как множество слуг и царедворцев сохраняют чинный порядок и тишину во дворце арабского царя.
-С доброй вестью, брат мой, приехал я к тебе, - обнял отец мой царя арабов, Арета. - Ты знаешь, что мы близки по крови, и мне было бы тяжело видеть унижение твоей страны! Посланник императора Помпея, Скавр, готов выступить против тебя, чтобы сполна получить все долги. Рим сейчас очень силен, и в сражении нет надежды его победить... Я договорился со Скавром; если ты, брат, Арет, погасишь назначенный долг, то царство твое Рим будет считать союзником и власть твоя будет подтверждена! Оскудение казны, царь, ничто, против бед, которые принесут римские легионеры в твои земли!
После дружеских воспоминаний и долгого застолья, царь Арет проводил нас с почётом и подарками. Передал он и деньги для Рима!
Отец ничего мне не сказал Я сам понял , как рискованно и смело было его решение! Не зря он меня взял! Отец показал ,что доверяет арабскому царю не только свою жизнь!
* * *
Мы возвращались после визита к Кассию. Я и князь Малих были у Римского Правителя Сирии вместе с нашим этнархом и Первосвященником, Гирканом.
Это Кассий, убийца Цезаря, вернул меня в Галилею и назначил управляющим в южной Сирии, чтобы и там я собрал долги. Я хорошо справился с делом. Мой мудрый, провидец, отец многому меня научил, но сам от судьбы не ушел!
Как он мог довериться Малиху, этому лживому уроду! Клан Хасмонеев Малех подкупил настойчивыми уговорами снизить выплату дани римлянам, моей матери, Кипре, прожужжал уши, о своей любви к надёжным и верным союзникам, арабам.
А когда увидел, что никто ему не мешает завоевать доверие дремлющего ума Гиркана, Малих стал частым гостем и в нашем доме пока ни заболел и, неожиданно, умер мой отец.
Надёжный человек, травник и целитель, сказал мне, что по всем признакам, отца отравили. Я и не сомневался.
И вот сейчас, смертоносная лиса, Кассий , решил посмотреть в глаза мне и Малиху. Наш царь, Гиркан , его не интересовал.
Человек, поднявший руку на Великого Цезаря, видел в нас только слуг, которые несут золотые яйца налогов. Он понял, что вместе нам не быть, а по одиночке мы не опасны. Кассий был уверен, что мы люди третьего мира и, уж по рождению своему, призваны служить могуществу Рима, но принял нас Кассий, как достойных гостей и сопроводил в обратный путь почетным конвоем...
Римский воин, из этого конвоя, и заколол насмерть Малиха на глазах Гиркана!
-Не иначе как Кассию не понравился Малих, подстрекавший народ Иудеи к бунту! Тебе, Гиркан, следует только объявить Малиха заговорщиком и Малих будет забыт!- не скрыл я хорошего настроения, предлагая растерявшемуся Гиркану, вроде бы моему царю, закрыть вопрос...
Я вернул брата Фасаила в управление Иерусалимом. И у меня было немало дел в Сирийской провинции и Галилее.
Но смута, которую готовил Малих, не ушла в землю с его смертью. Брат Малиха и
Хасмоней Антигон подняли волну недовольства Я настиг это сборище бунтовщиков и наглых интриганов! Мало кому удалось уйти живым.
Хорошо, когда радость победы не приходит одна!
В Иерусалиме меня ждало небывалое торжество! Старейшина Хасмонеев, Первосвященник и царь Гиркан, обручил меня со своей внучкой Мариамной!
Первосвященник Иудеи нарушил закон Предвечного! Не мог иудей изгнать жену, если она не провинилась, но я получил молчаливое согласие этнарха выставить первую жену и сына за порог дворца!
Я стал близок Хасмонеям! Значит, должна погаснуть вражда Хасмонеев к моему идумейскому роду! Сама Мариамна оказалась подарком небес! Не встречал я подобной ей, не гаснущей красоты!
Мне оставалось только стать царем Иудеи, чтобы народ увидел наследницу Хасмонеев рядом со мной на царском троне ! Я ещё не знал, как это случиться, но верил, что так тому и быть!
* * *
Отец поставил меня управлять Галилеей и народ стразу назвал меня Ирод-Галиелянин. Люди поняли, что я пришел надолго. А кто не признал власть; не хотел служить мне и Иерусалиму, быстро нашли свое место в земле. Наверное, в Галилее жили самые беспокойные иудеи. Они и за Иерусалимом не признавали первенства, а от своих князей и мытарей разбегались по лесам и горным пещерам. Иезекия был здесь, самым удачливым предводителем разбойников Он, невольно, разбил народ Галилеи на два лагеря: одни считали Иезекию и его людей - разбойниками, другие, радовались его успехам, в грабеже купцов и налетах на армейские обозы. Меч Иезекии, говорили в народе, это наказание Предвечного Риму и всем иноверцам.
Мои люди выследили логово Иезекии.
В бездорожье и дождь, я с отрядом наемников окружил Иезекию и его людей.
Разбойники пировали в глубине леса, на уютной поляне. Они не бросили пищу, не схватились за мечи и пики!
"Неужели предательство?! - с тревогой подумал я.- Когда и в ком я ошибся? Разбойники спокойны, будто не они, а я окружен их товарищами, числом и силой больше!" В секунды я должен был принять решение! Выручил меня сам Иезекия!
-Узнал я тебя, князь Ирод! Слышал, что ты смел и настойчив, но зачем в такую непогоду за своей долей гнал отряд? Тебя Синедрион прислал или сам решил ?
Веселый такой, здоровенный, малый, был этот Иезекия. С улыбкой гостеприимного хозяина встретил меня. Будь эта встреча в другое время, в других обстоятельствах, я бы такого воина, не раздумывая, позвал в свой лагерь. Такие командиры залог успеха в бою!
-Кто-то сказал, что ты неуловим, Иезекия?- не умею я каждому улыбаться, но сейчас нужно было сохранить доброе лицо, чтобы выиграть время, осмотреться.
-Кто же это, интересно, говорит, что меня нужно ловить как зверя дикого?- спросил беззаботно Иезекия.
-Похоже, что в Иерусалиме теперь так думают, - ответил я.
-В Иерусалиме Храм Предвечного и десятину исправно мы отдаём. Верой и правдой служим мы нашему Богу! - поддержал один из разбойников Иезекию.
-Поборами и грабежом?! Не будет больше этого! -окреп мой голос. -Теперь в Галилее я князь и мое слово закон! Я решаю, кому служить солдатом, а кому исправно деньги в казну нести!
- Ты, князь, пришелец, зря шумишь. Из века в век иудеи стоят на своём и никому не дано нас сдвинуть. За нас сам Предвечный! - не оставил своего добродушия Иезекия.
- Тогда собирай банду! Пойдем в Синедрион на суд праведный! - сказал я.
-Мои люди не банда! Это крестьяне и ремесленники Галилеи! Они не хотят служить чужеземцам! И дети их придут ко мне , чтобы не было над нами господ хоть в римской, хоть в парфянской шкуре, - уже сердито ответил Иезекия...
Наконец, я понял, от чего не было паники и растерянности у Иезекии и его людей! Они уверены, что без решения Синедриона я не посмею их тронуть!
-Ну, как хочешь, - дал я сигнал своим воинам и сам поднял меч и рассек Иезекию надвое.
-Не княжить тебе над нами! Ты убил себя, дурак! - прохрипел, умирая Иезекия.
-Царем буду я! Царем! Царем для тех, кого оставлю в живых! - рубил я со своими воинами разбойников.
* * *
Я пощадил хасмонея Антигона, но римляне не поверили ему и отправили, как пленника, в Италию . Мудрые завоеватели иногда забывают, что золото берет и неприступные стены! Снова Иудея увидела Антигона , когда за его спиной уже шли полчища парфян, давних, не покоренных врагов Рима. Иудеи помнили победу парфян над Крассом, и поверили в доброго царя парфян, Пакора.
Антигон вошёл в Иерусалим. Дорогой мой брат, Фасаил и Первосвященник Гиркан и меня уговаривали вступить в переговоры с начальником парфянского войска. Ведь за нами могучий Рим!
Как люди, родившиеся на Востоке, поддаются лжи и лести, будто мозги их расплавило солнце! Не для того бежал из плена коварный и мстительный Антигон, чтобы оставить нас во власти!
Гиркан и Фасаил уж томились в плену, когда я узнал цену возвращения в Иерусалим Антигона. Кроме денег он обещал парфянам всех жён своих врагов!
Такого тяжелого отступления я не ожидал. С нами было множество женщин и детей, среди которых самые близкие мне люди; невеста Мариамна, ее мать, Александра и моя мать! Александра требовала самых ловких слуг и спокойного коня. Она всегда вела себя так, будто не её бабушка, Александра- Саломея, была царицей всей Иудеи, а она царица! Моя мать ехала в скромной тележке с впряженным мулом и несчастье случилось на узком повороте над обрывом: Тележка опрокинулась и моя мать едва не упала с кручи. Горе мое было так велико, что я готов был заколоть себя кинжалом, но когда увидел, что опасность миновала, у меня руки свело от желания зарубить нерадивых слуг и...проклятую Александру.
Тяжелый людской груз я надежно укрыл в крепости Масада, часть воинов распустил по домам. До меня дошла весть, что дорога мне закрыта в арабское царство, в Петру. Дотянулись парфяне до родной Идумеи, разрушили там нашу древнюю крепость. Горем и виной легла на меня гибель в плену брата Фасаила и унижение Гиркана. Гиркану отрезали уши, чтобы народ лишить Первосвященника!
Во всех бедах я видел руку Антигона! Я поклялся, что Хасмонеям не быть больше во власти!
Не было в моём отступлении несчастья проигранного сражения! Отец научил меня терпению и показал, как умело пользоваться главным оружием - золотом!
Я уверенно ушёл с неповоротливым и тяжелым караваном из окружения парфян в Иерусалиме! Подкупленный враг часто надежнее даже своих наёмников. Купленному врагу некуда отступать!
У меня оставался один путь - в Рим, где помнили и ценили моего отца, знали и меня ... А дорога в Рим была через Египет.
*
Египтяне не доверяли римлянам. Не лежала у них душа и к иудеям, хотя множество иудеев жили в Александрии и были рассеяны в их стране.
Во времена Великого Цезаря евреи Александрии помогли возвращению отца Клеопатры на царство. Мой отец, Министр Иудеи, Антипатр, и Первосвященник Гиркан с войском проложили дорогу Великому Цезарю в Египет!
" Божественная Клеопатра наверняка помнит добро, которое служит её царству,-
думал я, даже встречая преграды и враждебность на границе Египта, - но и Божественной едва ли удалось извести всех врагов и завистников!"
Я слышал , как умеет поражать роскошью и щедростью своей Клеопатра . Сам Цезарь, большой знаток и поклонник искусств и традиций эллинов, был удивлён
гармонией празднеств Клеопатры, после которых пиры римлян казались ему праздником старых воинов!
Божественной Клеопатре не было равных и в дипломатических играх! Это я понял сразу!
Царица встретила меня стоя на ковре из лепестков роз. Платье её было из такой легкой ткани, что складки его застывали в воздухе, отражая золото стен и скульптур . Мне казалось, что я вижу завораживающее тело Клеопатры, но лицо её оставалось непроницаемым.
" Похоже, что чары Божественной Клеопатры открываются только великим мира сего! Она честно не скрывает, что я ей не ровня",- успел подумать я.
-Рада видеть тебя, Ирод! - сказала царица Клеопатра .- Ты для меня не беглец, а воин! Я хорошо знаю твой мужественный род! Трудно было пробиться через старательных слуг? И мне, когда-то, пришлось проникать в свой дворец тайком! А ты , я вижу, настроен далеко идти?!
-Да, Божественная. Прошу у тебя корабль- в Рим отплыть!
-Рим любит брать, отдавать не в его правилах! Что же ты хочешь поднести Риму в подарок?
-Всю Иудею, царица , как надежного союзника !
-Я помню твоего отца, Антипатра, друга Цезаря, но не ожидала, что один из его сыновей так дерзок!
-Риск Рима невелик, назвать меня царем Иудеи, а экономия на военных экспедициях, на сборщиках налогов и, конечно, на крепких замках на границах, огромна, Божественная !
-Ты готов говорить в Риме как равный?!
-Согнутая спина вызывает не доверие,а презрение, Божественная.
-Твой отец был почетным гражданином Рима ,но римлянином не стал! Эти варвары не впускают в свой круг побежденных !
-Твой пример ,Божественная, для меня как Александрийский маяк!
-Ты посмел сравнить великий род Птолемеев, Богиню Исиду с твоей личной храбростью?! А где же место Хасмонеев? Ведь их род продлится царицей Мариамной, твоей будущей женой!
- Хасмонеям не удержаться между Парфянами и Римом предательством и интригами. Их больше не будет во власти!
-Признаю твою силу и решительность, Ирод! Ты знаешь, что Боги мне повелели вернуть земли Великого Египта и мой народ порой плохо послушен, а ты хочешь править иудеями! Ты пришелец для них, слуга Рима! Уже беды и несчастья обрушились на твоих близких!
-Значит, Божественная, это моя судьба!
-А не лучше ли тебе служить славе и величию Египта?!
-Отец указал мне этот путь и я должен выполнить его завет! А расположение Великого Египта к малой Иудее, принесет и тебе, Божественная, удачу и славу!
-По стати и уму, тебе бы родиться римлянином, Ирод!
-И лучше бы сразу Цезарем! Тогда бы щедростью своей я бы мог сравниться с тобой, Божественная!
-Я даю тебе корабль, Ирод! В Риме держись Марка Антония! Октавиан, всего лишь приемный сын Цезаря, и пока достиг только вершин в злопамятстве и заносчивости. Ты будешь царем Ирод, это сказала я, богиня Исида !
Я понял, что царица Клеопатра помнит нашу встречу у песочницы и сказанные тогда слова!
* * *
Бурное, зимнее море не помешало бы мне пристать к берегам Италии, но я решил строить свой корабль на острове Родос и не только чтобы завершить морской путь!
Друзья отца и мои соглядатаи, помогли мне увидеть Рим , ещё не войдя в него!
Величие и гений Божественной Клеопатры я, по настоящему, узнал только здесь, на подступах к царской власти!
Для многих римлян Клеопатра была едва ли не плененная царица государства клиента, когда жила в Риме.
Враги и завистники стремились сблизиться с ней, чтобы понять секрет её превосходства над другими женщинами!
Божественная Клеопатра быстро определила цену каждому злопыхателю и поклоннику. Её обаяние, ум и щедрость ещё более возвысили авторитет Великого Цезаря и, может быть, неосторожно подвинули его на роковой шаг; объявить себя пожизненным диктатором!
Литературные опусы и письма, которые мне пересылали, с головой выдавали авторов и настоящие ценности среды римских патрициев . Особенно меня веселили письма и статьи Цицерона. Этот государственный деятель и яркий трибун считал себя умнейшим человеком в стране, открыто выступал против Цезаря и хотел показать свое презрение любовнице диктатора- Клеопатре! А в письмах был виден завистник и злопыхатель, который не прочь был получать дорогие подарки от Клеопатры! Этот половой недоросль/ он два раза неудачно женился/ так и не понял, что Прекрасная и Божественная Клеопатра смеялась над первым умником Рима, обещая ему материальную поддержку и на его глазах раздавая веселым бездарностям и хвастунам немалые подарки!
Я готов был целовать следы Божественной за преподанные уроки и уверенно вошел в Рим! Я вышел из Капитолия под руку с Октавианом и Антонием в звании царя Иудеи. Оставалось только завоевать Иудею !!!
Как быстро бежит время! Наступила уж третья зима с той поры, когда я покинул Египет.
Моя любимая Мариамна засиделась в невестах. Это нехорошо. Она могла забыть лучшие минуты нашего взаимного притяжения. Мне кажется, что одна Мариамна понимает мою великую цель; вернуть Иудее единство и земли времен её Великого прадеда, Хасмонея Яная.
А что так долго засиделся Антигон в царском кресле, это даже хорошо. Никаким знаменем прежних побед Хасмонеев не прикрыть жестокие поборы новых союзников Антигона! Римляне собирают немалую дань с завоеванных стран- клиентов, но они умеют и создавать праздники в жизни! У них есть чему поучиться! Мужественные парфяне угрюмо ссыпают золото в мешки, чтобы где-то скрыть его в далёких кладовых .
Я уверенно вошел в гавань порта Акко. Этот город сейчас был Сирийским, но в нём стояли Римские легионы, командовал которыми друг Марка Антония, уже теснивший в боях парфян, Вентидий. Антоний хвалил Вентидия и верил в его военный талант .
-Наверное, его подстегивает желание быстрее подняться ,чтобы никто не смел его упрекнуть , что он выходец из низов, - по широте своей царской натуры утверждал Антоний.
Веспасиан, из глухой расчетливости и скупости на похвалу, ничего подобного о Вентидии не говорил.
Я же был уверен, что бедность, даже оставленная позади, плохой советчик!
Мы с Вентидием разработали план наступления на Антигона, чтобы разом покончить с ним и войти в Иерусалим. Но вдруг этот веселый и радушный военачальник резко изменил планы. Тут и зима оказалась помехой, и солдаты запросились на отдых подальше от не спокойного Иерусалима.
Переспорить Вентидия я не мог, но знать обстановку был обязан.
Эту задачу хорошо выполняли кредиторы и ростовщики, которые очень были заинтересованы в моем успехе, чтобы сполна и с процентами, получить вложенные в меня деньги! Они содержали надежных осведомителей и шпионов.
Бедный Вентидий! Он не стал ждать денег от царя Ирода, поторопился их получить от Антигона. Конечно, мало бы кто устоял перед сотней тысяч талантов серебром! Но Вентидий оказался плохим политиком! Он не понял, что продлил не только агонию Хасмонея Антигона!
Быстрая победа с малыми потерями, дала бы мне право отвести солдат Рима от Святынь Иерусалима. Я не пожалел бы денег легионерам и на подарки Вентидию и самому Антонию. Сторонники Хасмонеев должны поверить, что настоящий защитник Иудеи я , что объявленные мной налоги постоянны и тверды как и моё слово, в отличии от Антигона, который требовал за каждый призыв к патриотическим чувствам всё больше и больше жертв.
Теперь секрет о взятке Вентидия, не знал только глухой пастух на островах. Долгий штурм Иерусалима и гибель товарищей у его стен, ожесточат легионеров. Они будут держать в голове, что расстаются всегда с меньшей частью денег и добра! Тяжелее победы в битве будет удержать их от грабежа ! А если римские легионеры доберутся до Храма, войдут в святилище, войне не будет конца!
Над каждым из нас меч судьбы, но мало кто хочет знать, расстояние этого меча до своей шеи!
Жестоковыйного Антигона меч судьбы уж настиг. Антигон запустил легенду, что готов передать власть представителю Хасмонеев и...не нашёл достойного! Сторонники и враги Антигона сразу вспомнили, томящегося в плену, Гиркана, с отрубленными ушами.
Опорой Антигона остался фанатизм и страх побежденных ! То, что хорошо знают наёмники, почему-то отказывается понять народ! Кара ждёт вождей! Государства, княжества, провинции нет без народа, который платит налоги, кормит армию и растит детей!
Я окружил Иерусалим и лишил его поддержки.
Мой младший брат Иосиф укрепился в крепости Массада и готовился вернуть нашу Идумею. Крепостью над долиной Иордана занялся Ферор. Наши родственники, арабы, передали нам опыт дальнего оповещения кострами.
Я же двинулся в хорошо мне знакомую Галилею и опять столкнулся с множеством разбойников. Враждебные к любому порядку, они расселились в пещерах отвесных скал, где, им казалось, могли пересидеть всех врагов и вождей. Забыли они судьбу Иезекии!
Мои воины в корзинах на цепях, как с неба, являлись с баграми и пиками перед провалами пещер. Горящая пакля летела в эти звериные норы. Разбойники , в суеверном ужасе, часто сами бросались в пропасть!
Видно с иудеями можно договориться только силой. Великодушие и щедрые подарки не откликаются в них благодарностью.
Не думал я, что свадьба с Мариамной придётся на такое тяжелое время. Торжества были недолгими, зато радость моя казалась вечной!
Теперь под стенами Иерусалима стояла большая римская армия Соссния.
Лабиринт стен Иерусалима и верхний город взяли немало жертв у воинства римлян и моих наемников. Я едва успел занять со своими солдатами территорию Храма и передал Сосснию, что большую часть добычи получит он и его легионеры, но для этого нужно, чтобы римская армия оставила город.
Я знал, каких усилий стоило Сосснию отвести своих легионеров, распаленных жаждой мести и желанием разграбить побежденных иудеев. Я оправдал доверие Соссния.
Мало кто знал, что и моё серебро и золото тоже вошли в дань римлянам. Позднее я с радостью приветствовал Соссния, когда он стал адмиралом флота Антония.
Я царь Иудеи! Казна пуста? Так это всего лишь плата за долгий путь к победе. Много прошло передо мной людей, для кого деньги были главной целью! Не осталось ни имен, ни памяти о них!
Моя стихия: сражение умов и настоящий бой, а сейчас должен из народного омута групп, сект, противостояния родов создать крепкое царство!
Если у умного врага вырвать жало интриги и мести, то из него можно сделать надежного партнера! Я начал с Высшего Совета Иудеи-Синедриона. Много в нем было тех, кто гнал меня ещё из Галилеи! Знатность фамилий не была мне помехой. Я казнил многих сторонников Хасмонеев, неисправимых врагов.
Вместо всевластного Синедриона была создана ученая коллегия, которая
" толкла воду в ступе"- занималась догматами веры.
Шаммай и Гиллель, выдающиеся мудрецы-иудеи, получили свои Академии. Свобода для философа лучшая пища и он уж плохо замечает, что кормится из рук царя, а на власть даже самые дерзкие суждения его не влияют.
Свобода дискуссий приносила мне большое удовольствие и, главное, настоящее представление о настроениях в народе.
Шаммай и Гиллель, никогда не были моими сторонниками, но они видели , что не может выжить малое государство без подчинения Великой империи! Вавилон был хорошим историческим уроком! Часто не соглашаясь со мной, они силой своего авторитета ,гасили вспышки слепой ненависти ко мне народа ...
"Царь Ирод ниспослан иудеям в наказание за все нарушения заветов Всевышнего! - говорили мудрецы народу, а мне подтверждали, что если бы не жесткая царская власть, иудеи в своем противостоянии дошли бы до людоедства!"
-Если Создатель всё может, почему он не подскажет, как избавиться от зла? -спрашиваю я моих мудрецов.
-Узнав, мы погрязли бы в самодовольстве , - отвечает Шаммай .
- Уже чудо, что есть вещи, которые мы понимаем! - умиротворенно замечает Гиллель.
- Богатая чернь поддерживает в народе мысль ,что царь только и делает что следит, чтобы не были полны закрома и карманы подданных! Как позволяет Всевышний такую несправедливость!? - спрашиваю я.
-Чтобы приблизиться к Тому, Кто создал наш разум, нужно чувство вне его-ВЕРА!-говорит Шаммай.
-Нашему уму не подвластно измерить бесконечность мудрости мира, - тихо замечает Гиллель.
Что может быть прекраснее юношеских тел дискоболов или метателей копья!?
С мощью живого дерева может поспорить торс борца! Юные танцовщицы и пловчихи в бассейнах-аренах выглядят как огромные нежные цветы!
Эти праздники и зрелища вызывали возмущение иудеев. Негодовали они на открытые тела девушек и плохо скрытые короткими туниками мужские достоинства. Однако, не от глубины веры это шло, а от мертвой догмы, что созданное Предвечным нельзя видеть и в интимной близости!
На открытии театра в Иерусалиме, иудеи меня едва не убили, а ведь по словоизвержению им самое место на сцене!
Наступит время, когда повсюду народ будет больше благодарен лицедеям, чем лучшим людям нации. Лицедеи собирают все страсти Богов и слабость царей! Чернь, крысятники, без устали будут радоваться, что они могут пожалеть или презреть Великих!
Я привык разбираться в бесконечных претензиях и требованиях иудеев, давно понял, что ждать благодарность не от кого, но оставалась надежда на мою любовь, Мариамну.
Мариамне я больше доверял своих душевных тайн, чем родной матери. Не хотел я тревожить мать своими дерзкими решениями и беспокойными событиями.