Lib.ru/Современная литература: Бару Михаил. Обещастье

Бару Михаил
Обещастье

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Комментарии: 10, последний от 16/10/2021. © Copyright Бару Михаил (michael_baru@rambler.ru) Размещен: 02/11/2007, изменен: 17/02/2009. 386k. Статистика. Статья: Скачать FB2	Оценка: *7.886** Ваша оценка:
Аннотация: Избранные стихи и проза.

вместо предисловия

Не грести, не рулить, но лежать, беззаботно валяться в дрейфе. Чтобы все мимо и мимо, не причаливая, не приставая, не требуя принять концы. Не сообщать ни координат, ни порта приписки, ни номера телефона, ни семейного положения. Гудеть в трубу нечленораздельное и пускать дым колечками. Не помнить дат убытия и прибытия. Помнить ничего ... Не получается.

иЗ СБОРНИКА "ПОДЖИГАТЕЛЬ ЖИЗНИ"

О жизни,

О смысле ее,

Которого нет, как известно,

О детях,

Которые есть,

Как известно, хотят

И едят, проедая огромные дыры

В семейном бюджете,

О пьяном дебоше

В окошке соседнего дома,

О положеньи в стране,

О котором давно нету слов подходящих,

Лишь буквы, и тех уж немного осталось,

О грузной луне нездорового цвета,

Что с огромным трудом

Взобралась на верхушки деревьев

И не может решить, бедолага,

Куда же ей, собственно, плыть...

Или плюнуть на все и вернуться ...

Короче,

О жизни,

О смысле ее

Курю перед сном на балконе...

***

Ранней весной, проезжая по мосту через Оку и глазея по сторонам

На мартовском льду

Потемневшем и тонком

Одиноко чернеет фигурка

Рыбака-камикадзе.

***

Майская гроза!

Выполз прогуляться

Юный червячок.

***

Осенняя ночь.

В темноте матерится алкаш,

Спотыкаясь на длинном

И неверном пути

К дому, которого нет...

Январским утром, по совершенно непонят- ному стечению вчерашних обстоятельств оказался один в заснеженном лесу

Фарфор тончайший

Зимней тишины

Разбила вдребезги

Облезлая ворона,

Громоподобно каркнув...

Бескорыстное

Как хорошо

Клад драгоценный найти

И отдать его весь до копейки

Государству. Пусть купит себе

Все, что захочет,

И ... подавится.

***

А мы с тобой могли бы

Быть идеальной парой,

Если б не твое

Дешевое и вредное здоровью

Пристрастье к моногамии ...

***

Закручинился

Перед дальней дорогой

"Запорожец" старенький...

***

... И весенний дождь

Колючим и злым бывает -

А ты и не знала...

***

Старые кости мои...

Уж как рады приходу весны!

Им она для того,

Чтоб немного согреться,

И только...

***

Весеннее и лирическое

Муха проснулась -

Худая, голодная, злая,

Басом противным жужжит,

Разминая затекшие крылья ...

Вот и весна, и любовь, и надежды,

И, собственно, мухи...

На ученую тему

Как хорошо

Среди дискуссии научной,

Проубеждав и два, и три часа,

Слегка раздвинуть рамки этикета

И к носу оппонента своего

Ученого (и, несомненно, очень)

Кулак приставить... Не для мордобоя -

Лишь для того, чтобы еще раз подчеркнуть

Весомость и серьезность аргументов,

Могущих превратиться в факты...

***

Дождик противный идет -

Без конца, без начала -

Одна середина, в которой

Мне мокро, "и скучно, и грустно,

И некому руку подать",

Чтоб ее не отъели по локоть ...

***

Мыслей обрывки

Связал, как сумел, воедино -

Получилось неглупо и длинно,

Но портят весь вид узелки.

Умственно напрягаясь

Убил целый день,

Думать пытаясь о вечном,

Разумном и добром...

Как лошадь устал,

Результат - нулевой...

Перед зеркалом

К лицу своему,

Веселому не слишком,

Все утро примерял

Набор улыбок разных -

Не налезают что-то...

***

Пьяный мужичок.

На худенькой шее -

Кадык-великан.

***

Мороз-Красный Нос

Щиплет тебя

За румяные, сдобные щечки -

И я бы не прочь...

***

О, сколько глупостей -

Прекрасных, благородных -

Я совершил ради себя,

Любимого...

***

Июльская жара...

В заросшем прудике

Сомлевшая лягушка

Лениво ква...

***

Я из последних сил

Втащил язык за зубы -

Так долго мы скандалили с тобой!

***

Ах, юная стрекозочка,

Красивая стрекозочка,

С чудесной парой крылышек,

Голубеньких притом.

Взмахни ими, взмахни ими

И полетим куда-нибудь,

Туда-нибудь, вообще-нибудь -

Отсюда-не-видать.

Ох, и лететь не близко нам,

И высота огромная,

Да мало ли кто встретится -

Опасно, в общем, блин!

Ты вот что, раскрасавица,

Лети, раз уж приспичило,

А мне что-то не можется -

Я старый стрекозел.

Весна

В апреле тяга к перемене мест

Мучительна. Так хочется

Расправить крылья поскорей,

Чирикнуть жизнеутверждающее что-то

И улететь ... Увы,

С трудом, и превеликим,

Чирикнешь пару раз осипшим голоском, -

А уж взлететь - вот это черта с два!

И от тоски зеленой грубишь жене, детей

Придирками изводишь ежечасно,

Ведешь себя постыдно, безобразно -

А ничего не сделаешь - весна...

И тяга к перемене мест мучительна,

Как язва в разболевшемся желудке.

Обонятельное

(обрывок)

... и запах твой,

томительный и тонкий,

щекочет ноздри мне, да так,

что те раздулись, словно паруса

фрегата или бригантины перед бурей,

и норовят сорваться с мачт и реев,

скрипуче-стонущих, чтобы лететь,

лететь ... - Куда?

- Туда, где запах твой,

томительный и тонкий...

***

Как хорошо

Талант свой зарыть где-нибудь

И забыть, и прожить беспечальную жизнь,

Ни продать, ни пропить его,

Не опасаясь нисколько...

***

Смотри, как он неловок,

Как бегает смешно,

Облезлый хвост задрав -

Влюбленный и безумный

Осел немолодой.

***

... давным-давно уплыли те года -

теперь уже не разглядеть - куда...

и, чтоб убавить хоть чуть-чуть седин,

не обещал вернуться ни один...

***

Зима, однако.

Торжество крестьянства,

На дровнях обновляющего путь...

Как хорошо, устав от пьянства,

Морозным утром как-нибудь

Проехать рысью, взяв свою старуху,

Смотреть на снег и всласть молчать,

И думать, что глушить сивуху

Пора, наверное, кончать...

На пожаре

Как играет струей из брандспойта

Молодой и веселый пожарный! -

Не до криков ему из окон...

***

Раннее утро.

Сосед прибивает полку

Прямо к моей голове...

***

И откуда он взялся

В моей холостяцкой берлоге -

Игрушечный барабан?

***

Весенний денек.

Залихватски свищу -

Денег не было, нет и не будет...

***

Осенний дождь.

На грядке забытую свеклу

Мышка грызет.

***

... и вовсе не проходит тот ожог,

который получил я от твоей,

случайно прикоснувшейся коленки...

***

Располагает к вою

Полная луна -

Уже и губы трубочкой сложились...

***

Холодный вечер.

Долго грею руки

Чтобы тебя обнять

***

Полоска светлая

На темной от загара

Твоей спине -

Ее и поцелую...

Для начала.

***

Сентябрьских яблок

Тонкая кислинка,

И губ твоих...

***

Полночи я терзал свою подушку,

Надеясь разыскать в ней тот, вчерашний,

Недолгий, но прекрасный сон

О неожиданно свалившемся наследстве

***

Осенний дождь.

Солдат на капустном поле

Укрылся мешком.

***

... а осень легкая,

как мостик над ручьем,

молчит, шуршит листвой, дождем,

мечтает о своем,

о дымчатом, узорчатом и грустном...

***

...какой-то желтый

и тщедушный лист,

решивший оторваться

и забыться,

летит на нас с тобой,

сидящих на поваленной березе,

и падает,

чуть-чуть не долетев

до твоих пальцев,

грустных и замерзших,

которые пытался я согреть,

но неумело...

***

Как тяжело,

Как давит безысходность...

Забыться бы на чьей-нибудь груди!

(Пусть неширокой,

Но высокой и упругой)

***

Нырнули в сугроб

Щенок и мальчишка -

Визг и восторг!

***

Край, до боли родной!

Что ни делай и как ни старайся -

Ты упорно не хочешь цвести...

***

Умная жена!

Вот источник радости...

Грусти и тоски.

***

Длинный, красивый тост...

Вот только теплую водку

Пить уже расхотелось.

***

Сосед-богатей справил бобровую шубу -

Мне же только нужду нынче по средствам справлять...

***

Вот и весна.

Только сбросил сосед рога -

Снова чешет лоб...

***

Первый, девственный снег.

Бросил окурок и чувствую -

Осквернил...

***

Молодой петушок

Кукарекнул во сне с перепугу -

Бульонный кубик приснился...

***

Вот ведь растяпа!

Лишь к приходу гостей обнаружил

Пропажу дежурной улыбки.

***

В новенькой шубе гуляя,

Решил за кустом помочиться -

Мучительно роюсь в мехах...

***

Рыбалка в разгаре!

Уже и наживку

С трудом отличу от закуски...

***

И вновь не уехал туда,

Куда многие едут и едут -

Ночую и днюю в России...

***

Понедельник.

В детской снежной крепости

Ни живой души.

***

Ни тени смущенья!

Сквозь дырку в носке уставился

Палец большой на меня.

***

А лет двадцать назад

Ob-La-Di, Ob-La-Da

Была Da-a-a!

А все прочее, так -

Ерундой-ерунда...

***

День неизвестный

Луны неизвестной по счету...

Может, пора протрезветь?

***

Новогдняя ночь.

На буйство петард в небе

С опаской глядит луна.

***

Какая душная ночь!

Бисеринки пота

В ложбинке на твоей груди.

***

Солнца блеск озорной!

Вот только уже не в глазах,

А на темени...

***

Старая плоть

Устремляется часто за юной...

В надежде отстать по пути.

***

Вот незадача!

Новые брюки обрызгал...

Осенний ветер.

Прощание

Нет, мы не свидимся боле -

Шепчу я, тайком утирая

Невольные радости слезы...

***

Худышек не люблю!

От того и к тебе вожделею,

Полная луна.

***

Пусть из канавы,

Избитый, пускай и нетрезвый -

Но все же любуюсь луной!

***

Новогодняя ночь.

Возле искусственной елки

Делаю вид, что счастлив...

***

Стакан-акробат,

Так и прыгает в пальцах, зараза!

Поправляю здоровье...

***

Снегопадище!

Ломает от злости дворник

Свою лопату...

***

Весенняя ночь.

Только червяк дождевой

Пары не ищет!

Выходя на прогулку после долгой болезни

А я и не знал,

Что обрадуюсь даже

Встрече с соседом-врагом.

***

Да будь у меня даже хвост,

И им я виляй непрестанно,

Твой взгляд разве стал бы добрее?

На ночь глядя

Разругавшись с женой,

Отвернувшись к стене навсегда,

Изучаю узор на обоях...

***

Природу не познать - и не тужи...

А хочется, хотя и невозможно,

Вот женщину... - увы, и это сложно,

А хочется...

***

Стемнело вдруг...

Должно быть, для того,

Чтоб я увидеть смог,

Как похоть светится

В глазах твоих,

Пленительно-бесстыжих.

Сидя у окна

Пальцем черчу

На стекле непонятные знаки

Кому и зачем -

А не все ли равно...

Убил целый час...

И ранил смертельно другой.

В книжном магазине

Усиленно пялюсь

На Блока, Толстого и Фета,...

Левым глазом кося на "Плейбой".

***

Злой ветер, и дождь,

Не добрее ни капельки ветра...

Ну и погодка -

На улицах только собаки

Хозяев плохих.

Прогуливаясь перед сном

Бреду неспеша... Вдруг -

Короткий, пронзительный вскрик

Из квартала "веселых домов" -

Маньяк на охоте...

Страшно работать девчонкам

В эту безлунную ночь.

***

Дождь без конца...

Прикрыла глаза ворона -

Только они и не мокнут.

Зимой в столице

Слоняюсь бездумно

По слякоти улиц московских...

Снежинки падают

На мой "хот-дог" с горчицей...

Мыслитель

Ты обнажила пальцы,

Сняв перчатки,

И я задумался -

А может быть и мне

Пора раздеться...

***

Хруст в темноте...

Подозрительный очень...

Кого б испугаться?

Зима

(обрывок)

... если закончится снегопад,

то через прореху между облаками,

выглядящими, как second hand,

после того, что с ними сделал ветер-садист,

вывалится давно утерянная,

тусклая копеечка зимнего солнца,

на которую можно смотреть в упор,

не прикрывая глаз, и, тихо позвякивая

в пустой, нетопленой голове

сосульками крошечных мороженых

мыслей о чем-нибудь совсем несложном,

вроде того, что, если закончится снегопад,

то через прореху между облаками ...

***

Октябрь-ноябрь. Копеечный лесок

Из трех десятков полуголых палок-елок,

Какой-то дятел (настоящий, между прочим),

Стучащий бесконечно по коре

Сосны (или чего-то там в иголках),

Желает подкрепиться насекомым...

Последнее, однако, не готово

К такой кончине скорой и бесславной,

И потому уходит на рысях

К заветной щели в ствольной глубине,

Чтоб отдышаться там без страха

И упрека на тяжкий жребий свой,

Потом зевнуть и впасть в анабиоз...

"И все. И знать, что этот сон - предел

Сердечных мук и тысячи лишений,

Присущих телу..."

Из цикла "ДРУГАЯ ОПЕРА"

Старый вампир

Дремлет после обеда,

Пасть приоткрыв...

На подбородке

Пятнышки крови засохшей.

***

Русалка поет

О нежном, зеленом и грустном,

Прижимая к груди

Раздувшийся труп

Утонувшего юнги...

***

Гномик-жадюга

Чахнет над златом в пещере,

А над серебром

Чахнет сынишка его -

Недорос еще чахнуть над златом!

***

Кикимора-малышка,

Детишек напугав,

Сама дрожит от страха,

Услышав их ответный

Дружный рев ...

***

Эльф-ловелас

Что-то нежное шепчет

Бабочке томной и глупой.

Рядом в траве притаилась

Злая, голодная жаба...

***

А скольких задушила ты в объятьях!

***

С годами стало в сон клонить в постели...

***

И вновь мозги заныли к непогоде...

***

Что ж ты скрывал, что хочешь за рубли...

***

Да ты раскинь хотя бы костным мозгом!

иЗ СБОРНИКА "ВАЛЬПУРГЕНОВА НОЧЬ"

Из цикла "Сквозь адюльтернии к звездам"

Шелест юбок,

Еще вчера незнакомых -

Командировка...

***

О, ненасытная!

Уже наш старый диван

Устал скрипеть!

***

О, экстаз любви...

Как гром среди ясного неба -

Поворот ключа в замке.

***

Бретельки тонкий штрих

Легко сотру рукой

Нетерпеливой, жадной ...

***

Просто нож в спину -

От губной помады

Предательский след!

***

Ну, вылезли глаза!

Навстречу декольте

Глубокому, как пропасть.

***

Боясь высоты

Твоих ног бесконечных,

Хватаюсь за что попало...

***

Под утро вернувшись,

Бесшумно ныряю в постель -

Точно клоп за обойный край...

***

Ничтожен и мал

Сам себе я кажусь на просторах

Необъятной твоей груди...

***

Ах, как хотелось быть

Настойчивым и дерзким...

Зачем же уступила ты так быстро?

***

Не сегодня

Я буду с тобой, не сегодня...

Не завтра ... Не буду.

***

Что сделать мне,

Чтоб ты меня простила?

Побитою собакой притворюсь!

Из цикла "Этой весной"

Этой весной

Еще раньше грачей

Прилетели веснушки,

На носу и щеках

Расселившись без спросу.

Лежу в постели, мучимый авитаминозом и ревматизмом, и слушаю, как после долгой, долгой зимы стучит по крыше первый весенний дождь

Уже полузабытый шум дождя,

Неясные и глупые мечты,

И уж совсем невыполнимые желанья.

Весеннее половодье на Оке

Как река разлилась! -

Из воды едва торчит

Экскаватор брошенный.

Майским вечером на Оке

Ленточкой тумана

Над темной зеленью уж задремавших вод

Поигрывает легкий ветерок ...

***

Гляди-ка, появился -

На старом, замшелом пне

Молоденький листик-внучок.

В лесу на пикнике

Намазал на хлеб

Запах листвы молодой,

И уплетаю...

В пригородном лесочке

Куда ни пойдешь -

И в самом укромном углу

Двуногих следы...

После проведенных выходных на огородном лоне в пору посадки картофеля

Как славно отдохнул -

Ни рукой, ни ногой, даже пальцем

Пошевелить не могу...

Из цикла "За обе щеки"

В тарелке с борщом -

Горячим, наваристым,

Сметанки сугробик истаял...

***

Как слюнки потекли!

Шкворчит и истекает соком

В духовке золотистый гусь.

Поужинал с аппетитом

Нет, не уснуть мне -

Ворочаюсь с боку на бок,

Словно медведь в берлоге...

Лишним он был - это точно -

Девятый кусок пирога!

Вспоминая времена стройной молодости, с ненавистью смотрю на свой живот

Вот он торчит, негодяй, растянув до предела подтяжки -

Как запасной парашют ... Так бы и дернул кольцо!

Из цикла "Как хорошо..."

Как хорошо,

Разругавшись с женою и тещей,

Плюнуть в сердцах

И сказать себе тихо, но твердо:

"Пусть я дурак - а умнее вас всех, вместе взятых!"

***

Как хорошо,

Потихоньку подкравшись к начальству,

Крикнуть истошно:

"Ну, что?! Все тиранствуешь, старый садюга?!"

И по-доброму так улыбнуться...

***

Как хорошо,

Пробудившись с больной головою,

Только подумать:

"Ох, ё! Щас помру, если..."

А жена уже входит с рассолом.

***

Как хорошо,

Когда точно прицелившись вилкой,

С первого раза проткнешь

Тот вертлявый опенок-пигмей,

Что последним лежит на тарелке

***

Как хорошо,

Когда наш поцелуй бесконечный

В одночасье прервется,

Да так, чтоб и ты не подумала: "рано",

И чтоб я еще смог продохнуть...

***

Как хорошо

Заглянуть за края ойкумены -

Пусть бы даже

Той ойкуменой была бы

Необъятная юбка жены...

***

Как хорошо

Подрумяненный, сдобный сухарик

В мед обмакнуть,

И потом им хрустеть громко-громко,

Запивая горячим чайком.

***

Как хорошо

Среди торных и людных дорог

Тропинку найти,

И идти по ней долго-предолго...

Без попутчиков, пусть и приятных.

***

Как хорошо,

Утомившись курортным романом,

Внезапно вернуться домой

(В настроении "черная туча"),

И дрожащей своей половине

Учинить жесточайший допрос

Со скандалом, с угрозами теще -

Чтоб, в конце-концов, как-то встряхнуться...

***

Как хорошо

Загрустить на часок,

Чтоб себя, дорогого,

Утешать и жалеть,

Всех вокруг и во всем обвиняя.

Суицидальное

На мокрой от пота ладони

Россыпь таблеток мучительно-белых

Так близко, так близко, так...

***

Как говоришь ты -

Красиво и убедительно...

Можно подумать!

***

О, сколько радостей

Имеем мы от детей наших! -

Нашим врагам...

***

Среди берез белых,

Среди хлебов спелых -

Одинокий еврей...

После работы тупо уставился в телевизор

Вождь толстомордый

Вещает из ящика бодро -

Флаг ему в руки,

А также и молот и серп,

Но, впрочем, последним

Уж лучше мерзавцу по яйцам!

Снегопад в последний день зимы

Снег падает,

Застенчивый и мокрый,

Он может лишь растаять - не укрыть.

***

Снег падает -

Событие какое!

Вот если б поднимался...

***

Как незаметно

Подняла голову

В теплой глубине

Твоих ласковых глаз

Гремучая змея.

***

Молоком и медом

Стекают речи твои

С языка твоего... раздвоенного.

***

Беззаботен и весел,

С миллионом хотений -

Окольцован внезапно...

Как же были недолги,

Эти брачные игры!

Выбираясь из метро на поверхность в час пик

В тесноте и в обиде,

С решимостью мрачной

Лососей, на нерест идущих.

***

Ты так хотел

Увидеть правду голую -

Куда же ты ?!

***

Не до хороших манер!

Три воробья

Возле хлебной корки.

***

По лицам

Друзей-одногодок

Вдруг вижу - и я постарел...

После того, как зазвонил будильник

Сквозь сладкую дрему

Все чудится мне,

Что я быстро бегу на работу,

Ногами суча,

Под пуховым своим одеялом.

Наблюдая провинциальную книготорговлю

В магазинчике пыльном

Есть сборнички местных поэтов -

Да их не берут отчего-то...

***

Ни с того, ни с сего

Навалилась такая тоска...

Паутина и мухи.

***

Отчего это вдруг

Стала жизнь хороша и легка?

Неужели глупею?

***

Толстобрюхую муху

В воздушном бою уничтожив,

Стремительно уносится куда-то

Голубенький бипланчик стрекозы.

***

Кузнечик зеленый,

О чем ты кузнечишь? -

О зеленой, должно быть, тоске...

***

Пустая жизнь... и легкая при том,

"Летящая как пух

Из уст" безмозглого Эола...

***

Тонкий серп луны

Над морем городских огней

Едва заметен.

Просьба

Пружинками усов своих пшеничных

Ты щекочи меня, коварный,

Щекочи...

***

А мы - всё в положении телят...

И наши бестолковые "макары"

Никак в согласье не придут о том,

Погнать ли нас маршрутом новым,

Еще неведомым (и как всегда неверным),

Или пустить, не мудрствуя лукаво,

По кругу - порочному, зато уже

Знакомому до боли ...

***

Первые капли дождя,

Как виноградины -

Большие, сочные...

Задумался над грядкой молодого укропа

Пушистые метелочки укропа -

Зеленые и нежные такие,

Как девичьи мечты^*до первой встречи

С грубой прозой жизни,

Их рвать-то совестно,

А есть уж и подавно!

^* Нам возразят, что мечты девушек (равно как и юношей) могут быть только розовыми (на худой конец - голубыми), но уж никак не зелеными. Да, конечно, но вдруг это мечты мусульманских девушек?

Ветреным утром

Сливки облаков

Подлизывает с голубого

Блюдца неба

Лакомка-ветер

***

В пыльном углу

Паучок хлопотливый

Оплетает искусною сетью

Забытый портрет вождя...

***

Весенним вечером

Сидим с тобой вдвоем,

Взыхая томно ...

Честнее было бы

Истошно замяукать!

***

Ласково веет

Весной и свободой дыша

Ветер в кармане...

***

Как хорошо

Ученую книгу раскрыв,

Обнаружить знакомые буквы -

И не то, чтобы семь или девять,

А, как минимум, два-три десятка!

***

Зарядили вдруг дожди -

В поле вязнет пахарь...

Эх, вожди, наши вожди -

Шли бы вы все на...

Поутру проснувшись

Какой же мощный замок,

Который я построил в своих снах,

Смогла разрушить ты,

Всхрапнув всего лишь раз

Над моим ухом...

Дождливым летним вечером на даче коротаю время, слушая шум дождя

Сквозь шум дождя -

Тягуче и надрывно:

Нажра-а-лся га-ад! -

Сосед домой пришел...

***

Как хорошо,

Пробираясь меж партий и фракций,

Не вступить ни в одну,

И явиться домой

Не испачкав ни брюк, ни ботинок.

Наблюдение

Как ни взгляну

На луну в безоблачном небе -

До чего же вульгарна!

Полнолуние

Над крышей моего палаццо

Многоквартирного

Огромная лунища проплывает

На бреющем...

Не приведи, Господь сорвется -

Палаццо всмятку, это точно...

***

В переулке глухом,

Фонарный столб, настолько одинокий,

Что рад даже собакам...

***

Семь мраморных слоников

Мал - мала - меньше

На кружевной салфеточке стоят,

Салфеточка лежит на тумбочке пузатой,

А тумбочка на ножках-хромоножках

Стоит у бабушки ...

В таком далеком детстве,

Которое отсюда не увидеть,

как ни подпрыгивай...

***

Возможности уходят не спросясь,

Не говоря худого слова исчезают,

И оставляют с носом (и с большим),

Желания, вошедшие во вкус ...

***

Признания твои

В жару приятно слушать -

От них мороз по коже...

***

Как оглушительна порою тишина,

После боев, землетрясений и ... семейных неурядиц.

***

"Ужасный век, ужасные сердца"...

Желудки, почки ... А уж камни в этих почках!

***

Ты хочешь мне помочь

Сойти с ума? Не стоит,

Я и сам прекрасно управляюсь...

***

Ветви старой ели

Усыпаны семейством воробьев -

Так много их и так они шумят -

Ни дать ни взять - живые

И скандалящие шишки.

***

Как я к твоим губам вытягивал свои!

... И вот теперь их не могу втянуть обратно.

***

... тоскливый и протяжный крик

мамаши, призывающей свое

гулящее, великовозрастное чадо

на цивилизованный ночлег,

под сень родительского крова...

***

Как я хотел тебя!

С каким упорством добивался!

Таки добился... идиот несчастный!

***

Дачник усталый

К дому ползет на карачках,

Волоча за собой на тележке

Урожай кабачков преогромных -

Счастливая улыбка на лице...

***

Ну и жарища!

Мозги набекрень ... От солнца

Или от открытых блузок?

***

Как хорошо, когда антисемит,

Всю жизнь борьбе отдавший с гидрой сионизма,

Вдруг обнаружит в недрах родословной,

Что его прабабка - Марфа Иванова -

Жена лейб-гвардии корнета Иванова,

Чей старинный род идет от самого Ивана,

Великого... короче, что прабабка

В девичестве была (о, ужас!) - Шнеерзон,

И дочерью папаши Шнеерзона,

Чей старинный, идущий и процент берущий род,

Всегда ссужал безденежных Иванов -

От малых до великих...

Перед грозой

Эскадра черных туч

Построилась в порядки боевые

И ожидает молнии сигнальной...

Валяюсь в траве

Кто-то прополз по руке

По своим насекомым делам...

Очень короткая мысль -

Родилась, и сейчас же - обратно...

Лень подкралась,

Обняла, что-то шепчет,

А что - не понятно...

Лень даже ухо раскрыть,

И послушать...

***

Как хорошо,

Когда фонарный столб,

Который ты обнял, ища поддержки,

Шепнет участливо: "Cтарик, не раскисай -

Еще пяток столбов - и, наконец-то, дома..."

***

Вот и кончился пир -

Тот, что был на весь мир -

Разбрелись ненасытные гости,

И остался в миру,

Уцелев на пиру,

Одинокий селедочный хвостик.

ИЗ СБОРНИКА "АЛЬТЕР ЯГО"

Ветер шумит за окном,

Чайник шумит на плите,

А я - я веду себя тихо,

Потому, что - осенний вечер...

Потому, что - свое отшумел...?

***

Как можешь ты

Так долго не звонить?

Уже и провод,

Из которого рос телефон,

Совсем засох...

***

Копаясь в старом хламе

Пропавшее желание нашел -

Всё светится, упрямое, не гаснет...

***

Весна. Зеленеющий луг.

Коровы не прячут радостных слез

При виде травы молодой.

***

Апрельский погожий денек.

Дорожки парка усыпаны

Прошлогодними бабушками

И новехонькими внучкАми.

***

Любовь старика.

Наполнилась смыслом

Его бессонница...

***

... ну, вот и все. Ты долг исполнил свой.

И честно про меня сказал, что думал.

Теперь - иди. И пусть фонарь под глазом
Тебе дорогу к дому освещает...

***

Осенняя ночь.

У меня на крыльце

Ржавый таз

С дождевой водой

Приютил до рассвета луну.

***

Какая жара!

У дороги домишко

Свесил язык

Покосившейся двери

И рассыхается...

***

Уже рассвело.

Устав стрекотать

После смены ночной,

Сверчок привалился к травинке

И дрыхнет...

***

Старикашка -

Пригрелся на солнце, уснул...

На хлебные крошки

В жидкой его бороденке

Жадно глядят воробьи.

Воспоминания юности

Беспокойный и липкий

Эротический сон.

Барахтаюсь в нем,

Словно жадная муха

В блюдце с вареньем.

***

А я и с дождем,

Барабанящим в окна,

Рад поболтать.

Таблетки, уколы, микстуры...

Третий месяц болезни.

***

О, как дрожат мои поджилки,

И я горю весь как в огне,

Когда свои обворожилки

Ты напускаешь на мине.

***

Сонной бабочки

Лоскуток на траве поблекший...

Бабье лето.^*

^*Стихотворение написано в соавторстве с Н.Хозяиновой

***

Ощупывает

Каплями лицо

Слепой и любопытный

Летний дождик -

Знакомится...

***

Хризантемы в цвету!

Вспоминаю и я свою пору

Цветенья махрового...

***

Сколько в рассказе гордости!

Вспоминают разбитые лбы

Старые грабли.

***

Мертвый мышонок.

За право им пообедать

Сцепились вороны.

***

Первый снежок!

На скамейке - бомж

Белый, пушистый...

***

Сердце врага!

Как обидно, как больно

Тебя отдавать

На съеденье шаману,

Тестю вождя...

Раздумья

Немолод уже...

Пора бы и свить гнездо...

Но яйца... Как их снести?!

***

Осенние облака!

И вы на юг собрались?!

Вероломные...

***

Январский мороз.

Кажется орудием

Самоубийцы

К скамейке примезший

Презерватив...

***

Нитки, иголка,

Даже сургуч и печать -

Все наготове...

Можешь хотя бы на миг,

Женщина, рот свой закрыть?!

***

Ну, наконец-то! Бестолочь-луна

Накрылась закопченым тазом тучи...

Бьет полночь. И как юный пионер

Кинжал в руке готов к борьбе за тело...

Но... в тыкву превращается?! Кретин!

Так умудриться перепутать сказки...

***

Сквозняк на пустом месте

Выбитого зуба...

Холодок воспоминаний.

***
Глухомань...
Даже солнца восход
Здесь - событие...

Циничное

Ты чувствуешь,

Как я к тебе привык?

Не замечаю вовсе!

***

Убийство первое...
Непросто, ох, непросто
Отмыть от крови
Лезвие ножа
И не порезать палец...

***
Больной старик.
Чуть держится душа
За пузырьки с лекарствами
И внучку...

***
Зимний вечер.

Так календарь исхудал,

Что ясно уже - не жилец...

***

Первый снег.

С каким размахом

Ставит на нем

Свою подпись

Жалкий пьянчуга.

***

Снегопад.

Кошка ловит белых мух

Полосатой лапой.

***

В одиночестве
С кем перекинуться словом?
Вся компания -
Диктор "последних известий"...
Да и тот - о своём и так быстро -
Запятую не вставишь...

***

Часы монотонно шуршат

Дождик тикает тонко

Вода и время

Утекают обнявшись

В ночную темноту

***

Прощаемся...

Ужели ты не можешь

В мое отсутствие

Немного поскучать?

Нет сил? Мои возьмешь?

Визит дочери

Только вошла

И уже упорхнуть готова...

"А ты как хотел,

Старый дурень?" -

Спрашиваю я себя.

***

А что теперь?
Теперь перечеркну,
Забуду и замыслю
Побег, как раб усталый...
Куда? - В себя,
Куда ж еще...
Там, в тесноте,
В антисанитарии,
В обиде горькой
На весь свет, на тьму,
На переходы между ними
Свернусь калачиком,
А может крендельком
И зачерствею...

***
Судимостей до брака не имел...

***

И руки умывал с особым сладострастьем...

***

Зачатье получилось неурочным...

***

Мне с женами везет - я в карты невезучий...

***

Как измельчал, однако, взяткодатель...

***

Не женщина - холодная закуска.

***

Да чтоб мне провалиться до Нью-Йорка!

***

А вот и ваш должник под маринадом!

***

...И заживем! Да так - евреи к нам вернутся!

***

Я раскусил тебя. Не отвечаешь?.. Замолчала!^*

^*Стихотворение написано в соавторстве с Н.Хозяиновой

ИЗ СБОРНИКА "ВЕРБЛЮЗ"

Осень

(обрывок)

... чуть горьковатый запах прелых листьев,

которые взметает толстый дворник

с угрюмым выражением лица

под сдвинутым на лоб засаленным треухом,

с цыгаркой измусоленной в зубах,

кривых и длинных, словно ятаганы

жестоких и турецких янычар,

берущих приступом славянское селенье

в поры, когда уж мирный хлебопашец,

собрав свой небогатый урожай,

играет свадьбы, водку пьет и веселится,

и парни бойкие смущают молодух

частушками такими озорными...,

и в лес с лукошками уходят поутру,

чтоб бегать друг за дружкой, целоваться,

вдыхая полной грудью прелых листьев

чуть горьковатый и прощальный запах...

***

... сотрудник неподкупного ГАИ,

тянущий длань бездонную за взяткой

в раздолбанный и гязный "БМВ",

с дешевой проституткой на сиденье,

готовой полюбить за кружку пива,

лишь только бы ей справиться с похмельем

после вчерашней дружеской попойки

с ребятами из фирмы "ХренИнвест"...

***

Все короче радости, все длинней печали,

Неужели это нам черти накачали?

Неужели все это перст слепой Cудьбы?

Или же последствия классовой борьбы?

Перечитывая "Евгения Онегина"

...И вот уже трещат морозы,

К ОВИРу очередь длинней...

Читатель ждет уж рифмы "розы" -

Напрасно. Рифма-то - "еврей".

Психологическая разминка

Представьте себе каракатицу,

Одетую в синее платьице;

Представьте себе тараканов -

Небритых, без галстуков, пьяных;

Представьте семью аллигаторов -

Ударников и агитаторов;

Представьте себе канарейку,

Купившую с рук телогрейку;

Представьте себе альбатроса,

Сдающего членские взносы...

Представив, что взносы уплачены,

Потрогайте лоб - не горячий ли?

***

В голове поздний вечер... Под черепом,

Вдоль извилистых тропок подкорки,

Гаснет свет, опускаются шторки -

Мысли лезут под кочки и в норки.

Встрепенулись слепые инстинкты,

Просыпается страх темноты,

На мелькающих мрачных картинках -

Черти, женщины-вамп и коты.

Где-то бродят шальные мыслишки -

Нет, не то чтобы мысли всерьез:

О шампанском, соседке, картишках...

Вдруг пропали - проклятый склероз!

***

Один молодой крокодил

По берегу Волги бродил.

Бродил и мучительно думал:

Ну как я сюда угодил?

***

Жил-был мусульманин в Рабате,

Он спал на двухспальной кровати,

А жены его возмущались -

Они на ней не помещались!

***

Жил в Киеве некий профессор -

Вампир, вурдалак и агрессор,

Обжора, любитель спиртного -

А ну его к черту такого!

***

Один безобразный мужчина

Искал для попойки причину,

Но повод нигде не виднелся -

Тогда он со злости объелся.

Клиническое

Как хорошо

Билет разорвать до Нью-Йорка,

Выбросить визу,

Остаться навеки с тобою -

Родная моя сторона!

***

Гражданин по фамилии Фиш

Уехал сегодня в Париж,

Он взял три билета обратно,

Но нас не обманешь - шалишь!

Парламентское

Депутаты кричат,

С грязью мешая друг дружку -

В буфет почему не идут?

Мужчины зимой на автобусной остановке

Стоящие, курящие, плюющие,

Дороги и Россию матерящие,

Хотящие согреться алкоголем.

Тинэйджеры

Дешевое вино, тяжелый рок,

Подружка голенастая в бикини,

Родители, пришедшие некстати.

Крепко задумавшись

От суеты отрешась, предаюсь размышленьям глубоким

Перст указательный в недра ноздри устремив...

Перед зарплатой ощупываю свой кошелек

Исхудал... так, что стенки срослись отделений,

Горстка меди звенит лишь беспечно и громко.

Перечитывая материалы 25-ого съезда КПСС

Слышу кряхтенье и чмоканье путаной речи,

Тень пятизвездного старца чую смущенной душой.

Камчатская идиллия

На полуострове Камчатка

Не ходят в шляпах и перчатках,

Не знают пудры и духов,

Больших и маленьких грехов -

А спят до третьих петухов

В тени камчатских лопухов.

На вечную тему

Что наша жизнь?...

В грязи и на коленях,

Зубами скрежеща и проклиная всех,

В плену у глупости и лени,

Опутан сетью ложных мнений,

Во власти чьих-то настроений,

В абракадабрах рассуждений,

(Но про себя уверен - гений) -

Влачишь свой первородный грех.

***

Как хорошо, где нету нас!

Там есть кокос и ананас,

Там завсегда играет джаз,

Большой ассортимент колбас,

(И с подогревом унитаз),

Вино и женщины там - класс!

Там, что ни чувство - то экстаз!

Всему там радуется глаз -

Лишь потому, что нету нас!

ИЗ СБОРНИКА "ПЬЕДЕСТУЛЬЧИК"

Вот и весна.
Новорожденный дождик
Тщательно моет
Маленький неба лоскут
Мною зимой закопченый.

***
Весенняя ночь.
Из гостей запоздалых
Сосед заявился
"Жигуль" свой ведя в поводу...
Лыка оба не вяжут.

***
Снова весна.
Надежды мои,
Отощавшие за зиму,
Окрепли, поправились
И... улетели.

***
Осенний дождь.
Намокшие крылья сложив,
По лужам бреду домой.

***
Лютый мороз.

Даже кошки,
Скребущие душу,
Как собаки продрогли

И не скребут, а дрожат...

***

Сегодня под вечер

О сути вещей размышлял...

О продажной, конечно, их сути.

***
Летней ночью без сна

Кажется, душу вложил

В свою кровожадную песню

Молодой и голодный комар.

***

Гости вот-вот...

В ожидании их предвкушаю

Тот сладостный миг

Одиночества полного,

Что наступит, как только

Их черти домой унесут...

***

А спорим, нет места

Для камня за пазухой

У той полногрудой девчонки?

***
Осенний дождь

Все бегут куда-то

Я - бреду

***

Сумерки...

Ветер скулит

Бездомным щенком

***

Летняя ночь...
Мотыльком легкокрылым лечу
На свет кабака придорожного.

***
морозно
большое облако наговорил ты мне
я маленьким тебе отвечу

Марина Хаген

Болтаем...
Много маленьких глупостей
Наговорила ты мне...
Одной большой тебе отвечу.

***

На остановке
Переполненный автобус
Блюет пассажирами -
Перебрал...

***

Полночь. Не сплю.
Корчу свирепые рожи -
Сегодня я снюсь врагу...

***

Как ни старайся
Рот поплотнее закрыть -
Все бесполезно:
Ты и ухом, пожалуй,
Глупость способна сказать.

***

А вот и я!

Ты думала: "Пропал" -

Ан - нет! Всего лишь

Завалился за подкладку.

***

вечерняя свежесть...

на сохнущую портянку

воробей подсел... тащится

***

Ночь. Перекресток.

Кого-то высматривает

Красный от бессонницы

Глаз светофора.

***

Лунная ночь.

Так хочется бросить курить -

Просто сил никаких...

***

На усы намотал

То, что ты мне в сердцах прокричала...

Все равно их сбривать собирался.

***

утро

открываю все окна

выветриваю одиночество

***

Кактус расцвел...

Попробуй и ты улыбнуться,

Любимая...

***

Звезда упала...

Чьей она была?

Сама упала или подтолкнули?

Разбилась насмерть?

Сможет вновь подняться?

***

Старею ...

Силы уже не те...

Лишь с третьей попытки

Смог взгляд оторвать

От твоего декольте...

***

Старушечка

Глазки в сетке морщин -

Два паучка

***

До того он прозрачен -

Этот осенний день,

Что я разглядеть ухитрился,

Как темнеет у горизонта

Одинокая старость моя...

***
Вот и осень пришла...
Летних песен
Беспечные, глупые звуки
Мерзнут, мелко дрожат...
И умнеют, умнеют....

***

Старость пришла.
И сидит, не уходит.
Что за манеры!
А попробуй хоть слово скажи -
Приведет и болезни...

***

Как распелась душа!

Только жаль, что при этом

Изрядно фальшивит...

***

На совещании у начальника

Сижу и курю.
А мог и бы выпить...
Да кто ж поднесет?!

***

Перед закатом

Мечется,
Мечется тень на стене...
Страшно таять

***

Полуденный зной...
Даже глупость сморозив,
Не чувствую облегченья.

***

Дорога домой
Петляет, петляет, петляет...
Нет, я завяжу.

***

Ночная гроза!
В страхе забившись
В угол кровати
Голос подать не смею
В ответ на призыв жены...

***

апрельский денек
мобила поет
о чиста весеннем,
пацанском
канкретно о бабах

ИЗ СБОРНИКА "ЛЕЙБМОТИВ"

Как близко ты придвинулась!

Дымок моей сигареты

Задрожал от желания...

***

И жизнь прожита в фоновом режиме...

***

Как холодно! Прикроешь меня грудью?

***

А пить ты бросил не подумав...

***

Ключи от рая оказались разводными.

***

Хорошо посидели...

Не только язык,

Но и усы заплетаются.

***

Как хорошо,

Раскурив после ужина трубку,

Ароматным дымком

Заглушать испаренья

Кислых щей из соседской квартиры...

***

Дрожу, как осиновый лист

На холодном ветру

У тебя в голове...

***

Ливень весенний.
Как буйно, как разноцветно
Распускаются зонтики!

***

Под майским ветром
Шелестит без умолку
Листвой молодой
Старая береза -
Намолчалась за зиму.

***

Долго-долго

Идут твои письма...

Еще дольше

Их ожидание...

***

густой туман

шумит крыльями

невидимых птиц

***

На снег за окном
С ужасом смотрит
Маленький кактус

***
Торопит ветер
Усыхающий клен -
Пошелестеть напоследок.

***
Ждешь прихода весны...
Что ж, и это занятье,
Если знаешь наверно,
Что больше
Никто не придет.

***
Ветра порыв.
Заволновались,
Зашелестели уши
У спаниеля.

***
- Это налет!
- Всем немедленно лечь!
Воет ветер-разбойник,
Пугая травинки
На весеннем лугу.

***

Что-то этой весной

Я так буйно,

Так пышно расцвел,

Что и сам не пойму,

В чем причина -

Уход надлежащий,

Или твой, долгожданный,

Уход.

***

Молодая, красивая

Принимает постриг...

С перманентом.

***

В той темноте,

Что осталась после

Твоего ухода,

Вспыхнули и погасли

Осколки наших объятий.

***

Октябрь на носу.

Ветер свистит

Неприличное что-то.

Листья клена

Краснеют в смущеньи...

***

Дождик идет
По многочисленным просьбам
Пересыхающих луж

***

Калифорния.
Так далеко от дома...
Что уже близко.

***

ночной хайвэй
желтая река - навстречу
красная - вдаль

***

О, как стремительно
Летит на мостовую,
Сосед, по пьянке навернувшийся
С балкона... Орлом иль ряшкой
Примостится алканавт?

***

засада ...

танк ротного растерянно

вертит башней

***

стемнело...
высматривают первые звезды
наши зенитки

***

я вернулся к тебе...

мои брюки и рубашки

висят в шкафу

чистые, выглаженные

и довольные

***

Тишина и покой...

Жена шуршит по хозяйству...

Над кастрюльками, над сковородками

Вьется дымок ароматный,

Мешая вздремнуть под газетой...

***

Пустой кабинет.
Слышу, как шуршат, волнуясь,
Бумаги в папке "на подпись".

***

весенняя ночь...

у соседей за стенкой

играет гормон -

до чего ж он скрипуче играет!

***

прозрачный осенний воздух

не спеша на посадку заходит

вертолетик кленовый

***

светает...

в небе над аэропортом -

боинг и три чайки

***

Весна.
Весна и тепло.
Как чирикает радостно всё!
Даже то, что зимою
Угрюмо мычало.

***

гробовая тишина...

слышно как снаружи

шуршит земля, проседая

***

летний полдень...

тыква, свекла, огуречик

грязный, дачный человечек

***

не много смысла
я нашел в этой жизни...
и тот не в своей

***

два нарцисса:
увядающий в вазе
седеющий перед зеркалом

***

Старый колодец...
Чья улыбка мерцает
из его глубин?

***

Вместе. Что есть силы.
На глазах у солнца.
Навстречу и назло
Друг другу -
Слепой дождь и фонтан.

***

засыпаю...

сюжет недочитанной книжки

экранизируется...

***

майский полдень

короток век одуванчика -

уж и поседел...

***

вычесывает пух

из зеленой гривы тополя

июньский ветер

***

Отправил e-mail -

и ответа не жду от тебя.

Вот уже три часа, как не жду.

***

Весенний дождь.
Домой, на намокших бровях,
Иду заплетая следы...

***

ну и жара...

разморило на солнце старый москвич...

лужица масла темнеет под ним на асфальте

***

Осенний ветер.

Вылетает птичка у фотографа ...

Чтобы не вернуться.

***

дождь моросит...
уставший под утро,
полуослепший фонарь
ему рад и мигает

приветливо

***

смеркается

плиссирует ветерок

серый шелк реки

***

вечереет

бык с пастухом матерится лениво

не желая идти домой

***

деревенькой иду

коровы приветливо машут ушами

видя, что городской

***

весенний вечер

лягушки дают грандиозный концерт

в партере - голодная цапля

***

Вечерняя поверка.
Она недовольно прохаживается
перед моим строем.

***

собачья свадьба
грызутся между собой
свидетели жениха

***

Из стихотворений о сельском автобусе

сельский автобус
глядит прокурором
кондукторша

***

сельский автобус

на местах пассажиров с детьми

бабка и поросенок в мешке

***
сельский автобус
спелые яблоки "белый налив"
у спелой соседки

***

сельский автобус

на заднем сиденье мальчонка

кашляет, курит в кулак

***

сельский автобус

целую вечность ищет старик

гривенник в кошельке

***
сельский автобус
шофер просыпается
на дорожных ухабах

Из сборника "Статус ква"

И на нашей улице
Праздник -
Пьяных-то, пьяных...

***
весенний день
юноша с букетом
сил не имеет дождаться

***

еле-еле

переставляет старушка

ноги в кроссовках reebok

***
в сумерках
ива тихонько
всхлипывает

***

зимнее утро

обледеневшее белье

гремит на балконе

***

летний полдень

заморил червячка кузнечиком

голодный воробей

***

В тарелке со щами

Ни мяса, ни сала, ни водки,

Ни бабы, хотя б завалящей ...

О чем ты, весенняя грусть?

***

Тридцать девятое мая. Уже!

Мысль о бабах!

Ты можешь меня отпустить?! Христа ради ...

***

глубокая ночь

вскрикнула спросонок

сигнализация соседской "волги"

и вновь тишина...

***

пасмурно

ветер и зуб

ноют в унисон

***

...и оглянуться не успел -

так быстро затоптали

ту улыбку,

что я нечаянно

смахнул с лица,

да под ноги прохожим...

***

снег на подоконнике

пурпурные цветы магнолии

на почтовой марке

***

летнее небо

облако яхта дрейфует

вдоль облака остров

***

вечернее небо

вертолет-несмышленыш

очумело летает вперед и назад

тревожно мигая огнями -

от стаи, должно быть, отбился

***

летний вечер

оса ползет по кружке

с вишневым компотом

***

предрассветная тишина

только кусты жасмина

пахнут оглушительно

***

студеный ветер
снежинки летят и летят
на свет фонарей

***

Недоброе утро...

По больной голове

Невеселые мысли гуляют -

С размахом гуляют. С большим.

***

старый пруд

кто знает, как он глубок...

впрочем, покойник...

***

уездный городок

бронзовый вождь на постаменте

тянет, тянет ко мне свою пустую кепку

***

рисую себе
биографию новую

и любуюсь, любуюсь...

***

недвижная ночь

струйка дыма от трубки

тянется к луне

***

осенний вечер

вся измаялась на ветру

молодая осинка

***

ненастное утро

бьются, хлопают на ветру уши,

выбившись из под шапки

***

утренний туман

пытаюсь заблудиться

по дороге на работу

***

так тихо

только сухая осина

поскрипывает о чем-то

***

пикник в лесу

тонко-тонко пищит сарделька

подрумяниваясь над углями

***

тропинка под соснами

упавшие шишки, шиш...

и мертвый крот

***

вечереет

твои длинные ноги

растворяются в сумерках

***

вечереет

ты зябко кутаешься

в лоскуток тумана

***

Холодный осенний день.

Под деревцем в парке

Так настойчиво просит отец малыша

"Ну писай же, писай скорее!",

Что и мне... ну, не то чтоб... а все же...

***

Сниму его осторожно -

после бани прилипший

березовый листик

к твоей, еще влажной...

к твоей, необъятной...

***

осеннее небо

желание улететь

вконец извело

***

здесь никто не живет

полуослепший фонарь

светит себе под нос

***

Ух... как подпрыгивают...

Сколько задора в грудках

Этой маленькой гейши!

***

стемнело

тропинка, бежавшая к лесу

на шаг перешла

и повернуть норовит

на попятный, к деревне

***

первые заморозки

среди желтеющей травы

одинокий конь в пальто

***

дом без хозяина

в углу уютно свернулась

пыль клубочком

***

Ветрено
Мальчик кричит барашкам на волнах -
Не разбредаться!

***

фильм ужасов

палочка от чупачупса

замерла в уголке рта

из цикла "С Большими Мухами"

больничный карцер

у санитара со шприцем

глаз наливается кровью

***

бессонная ночь

три красных луны в квадратах

решетки на окнах палаты

***

после обхода

старик на соседней койке

похож на ветошь

***

смеркается

кто-то пристально смотрит

с черного дна

***

депрессия...

десять мушиных трупиков

двадцать оторванных крылышек

РЫБОЛОВНЫЕ ВЕРЛИБРЫ

Рыболов лет шести.

Как непросто ему рассказать

О длине кара... тьфу, осетра,

Что был пойман на прошлой неделе -

У ребенка короткие ручки.

***

третий час

без единой поклевки

колокольчик на леске

нем как рыба

***

Спиннинг в дугу изогнулся!

Матерый сомище... ан нет!

На берег, плюясь, матерясь,

Выползает, опутанный леской...

Инспектор рыбонадзора.

***

светает
из лодки, к воде наклонясь,
рыбак с перепоя блюет

***

- Во как плеснула!

Щука, поди, килограммов на пять!

- Не... Слышь смеется?

Русалка балует...

Ночью на Оке

тихо

слышно как сучья трещат

в костре рыбака

на том берегу

Из сборника "Вожделенин"

Правоверный еврей
Запутался в пейсах, упал
И лежит. И немножечко ропщет

На нелегкую долю свою... или Дору...

А, впрочем, что в лоб ей, что по лбу...

***

Бамбук молодой!

Не спеши, не спеши

Прорасти сквозь врага

Сквозь его мускулистое тело

Чуть помедли, бамбук, чуть...

***

послевчерашнее утро

хоть и смог разлепить почти все -

в зеркало глянуть боюсь

***

осенний ветер

гонит и гонит прочь

опавшие, желтые письма

***

зимняя ночь

равнодушие звезд -

ледяное

***

осенний вихрь

приоделась по случаю елка -

вся в красных кленовых листьях

***

Октябрьские лужи.

Бесстрашно

моржуют в них воробьи.

***

первый снег -

он так долго идет,

что уже перешел во второй

***

Дождь со снегом.

Мотор старенькой волги

Чихает и кашляет.

***

пушистые лимончики

новорожденных цыплят -

повар улыбается сквозь усищи

Простите, Басё и Маркова, простите...

на голой свете
петя лежит одиноко
семейный вечер

***

осенний воздух

чуть слышный звон

скрипичных ключиков

***

весенний ветер

кальсоны твоего мужа

машут мне с балкона

***

распахнутое окно

мертвые души на моем столе

о чем-то шелестят страницами

***

заброшенный уголок памяти

покосившиеся домишки

пожелтевших писем

цифры телефонных номеров

бродят бесцельно поврозь

чьи-то зеленые глаза цветут

как ни в чем не бывало

***

кончился дождь

хотел, наконец, себе все объяснить

и ... отступился

***

хмурится утро

надо б ему подарить

хоть одну, хоть кривую улыбку

но жаба... она ведь задушит ...

***

до чего же он глуп

этот ветер весенний -

между трех сосен

блуждает, блуждает...

и я вместе с ним

***

майская теплынь

чешуйки от лопнувших почек

липнут к кроссовкам

***

осеннее небо

прозрачные, горькие крики

улетающих птиц

***

В отчаяньи ломаю тебе руки ...

***

ну и набрался ...

даже у тени моей заплелись

все четыре ноги

***

шахматист

давится, синеет -

непросто съесть слона

***

весенний денек

под мухой сижу... нет, лежал ...

перед тем как решил поваляться ...

***

первый снег

у этой лисички

даже тень рыжая

***

сплошной туман

из ниоткуда прилетела ворона

каркнуть и улететь в никуда

***

Осенняя ночь.

Так долго звезда

В пруду отраженьем

Своим любовалась,

Что ближе к утру

Нечаянно вмерзла

В ледок молодой.

***

заброшенный

зубной канал

паутина оголенных

нервных и злых

окончаний

***

Тень муравья -

Разве в ней отдохнешь?

Уж больно хозяин ее работящ...

***

Домой уползаю с работы.

Завтра опять.

Заползать на нее.

***

они поскрипывают вместе -

велосипед

и на нем старичок

***

прощаться пора...

чтобы вернуться к тебе

кину монетку и пару купюр покрупнее

***

ветер осенний, бесстыжий

хватает за голые ветви

березку с тонким стволом ...

и я бы схватил, я б решился ...

да ты не пришла отчего-то

***

Долгая, зимняя ночь.

До чего ж любопытен

Этот молоденький месяц -

Острый носик просунул

В проем незадернутых штор.

***

Горное, звонкое эхо

не вернуло мои слова ...

Застеснялось.

***

только приобнял

снежную бабу -

уж и тает...

***

Вечереет...

Предзимней печалью налился

Плод луны над моею хрущобой...

Я тоже налился.

Изрядно.

***

на дне фонтана

твое желание блестит

мелкой монеткой

***

как быстро потух он -

семейный очаг.

не успела прожариться теща ...

***

руки оплел
вокруг бедер твоих
и любуюсь изящным плетеньем ...

***

жара

к прохладной кленовой ладошке

прижался небритой щекой

***

морозная, вьюжная ночь

продрогшая Баба Яга

машет устало метлой

курс держа на трубу

своей ветхой избушки

***

Тропический, ласковый вечер ...

У берега тихой речушки

Девчонки из племени барру

Грызут беззаботно кокосы,

Судачат о новом фасоне

Повязок на бедра из луба ...

Безжалостный глаз крокодила

Желтеет из темной воды ...

***

весенний денек

стайка девчушек

щебечет, клюет попкорн

***

старая осина -

в пышной гриве

майских и клейких листочков

седая прядь прошлогодних,

приросших намертво

***

На дне моей кружки

С вишневым компотом

Одинокая сморщилась ягодка ...

До чего ж ты настырная, правда

Тебе зеркала мало? Лезешь из кружки?

***

хищный столб телеграфный

в нощи нападающий аки ...

как меняют картину

привычных созвездий

искры из глаз!

***

на тарелке

ломтик засохшего сыра

делает мостик

***

трамвайная теснота
некуда глаз отвести от старушки
что плачет тихонько

***

Зимний, предутренний сон ...

Сгребает лопатой дворник

Яхту, блондинку в бикини;

Отступает волна и на берег

Вылезают жена и будильник

И истошно звенят, звенят ...

Масленичный верлибр

дюжины две или три

блинов уписал тонкокожих

с маслом, сметаной, икрой ...

трещинка тонко змеится

на сытом, довольном лице

***

наполовину

оно уж и выдохлось,

проклятье старинное -

язык у врага не отсох ...

лишь болтается снуло

в районе промежности

***

задушенная старушка
за черной

тяжелой шторой
разминает затекшие пальцы
Красная Рука

Два железнодорожных трехстишия

быстрее, еще быстрее...

скороговорка колес на стыках

сменяется полной околесицей

***

второй час ночи

старик, отвернувшийся к стенке купе

вот-вот просверлит ее своим храпом

Из сборника "ЗЕЛЕНОЕ НЕБО"

закатилось беспечное солнце

в углу подоконника

забытый солнечный зайчик

***

Комар и жена

Над ухом поют не смолкая ...

Что тянете?! Пейте же, пейте ...

***

этой ночью - побег ...

греет руку дрожащую ключ

стянутый из-под подушки жены

***

студеный, январский ветер

ты зябнешь, родная

в искусственной шубке своей ...

а тут еще взгляд мой, безжалостный -

раздевает тебя, раздевает ...

***

молодая луна

ее бледное тело в пруду

безжалостно цапля клюет

***

вечер темнее ...

ты все слаще и слаще ...

а я все глупее, глупее, глупее ...

***

тюльпан молодой

с мухой жужжащей в бутоне ...

совсем очумел

***

морозное утро

в три облачка мал мала меньше

оно уместилось, признание

***

мороз отступил

в теплом воздухе тают

с дробным, трескучим звуком

льдинки застывших

на прошлой неделе еще

стуков дятла

***

весенний денек

сохнущие носки на веревке

тянутся друг к дружке

***

зимний полдень

старый ворон щелкает клювом

в кругу друзей-воробьев

***

хочется спать...

слипаются наши глаза

и тела вслед за ними...

***

весна
на заброшенном минном поле
две тощих коровы пас ...
лись!

***

февраль

иероглифы нагих ветвей

на облупленной стене кладбища

***

темнеют глаза

неокрепшие корни обиды

прячутся глубже

***

весенний ветер
суетится, сушит девчонке слезы ...
и без него высохнут

***

дразнит телефон -

звук твоих шагов

твой смех и шум дождя

с той стороны этой планеты

***

старый дворник

шевелит седыми усищами

подметает крошки с тарелки

***

ушел адвокат ...

пахнет сигарой, диором

и серой немножко ...

***

весенний ветер

что парусов наполненных

что крыльев расправленных

что шляпок сорванных

а что голов потерянных ...

***

Безлунная ночь...

Призрак снесенного дома

Бродит по новостройке.

У сторожа спрячет бутылку,

Скинет с лесов кирпич...

Пару ванн, унитазов пяток

Увезет в неизвестном напра ...

Впрочем, это не призрак -

Прораб он отъедет вот-вот

На Камазе ...

***

весенний дождь...

черствая горбушка

воспоминаний -

и та размокла

***

весеннее море желаний

по теплым и ласковым волнам

к тебе я на нерест плыву

***

Как я увяз в тебе -

Не чирикнуть...

Коготок мой беспечный...

***

Сорвал поцелуй...

А перчатки, а шляпку, а платье

Мы срывали в четыре руки -

Торопясь, суетясь,

Бестолково мешая друг дружке.

***

светает ...

измят, обесцвечен

покров чьей-то тайны

виснет на ветке

цветущей сирени

***

стрекоза присела

на лист кувшинки

хайку успел написать ...

замерла ...

а пожалуй и танка ...

***

две стрекозы

в полете друг дружку ласкают ...

было время и я

летал от постели к постели ...

не спал как сурок на своей

***

печалишься ...

ямочки на щеках

наполняются слезами

***

чернота за окном ...
дышу твоим голосом
из телефонной трубки

***

пожелтевшее фото

лица моей китайской подружки

и не разобрать ...

***

упорхнула...

твое отражение в зеркале

все еще подмигивает

***

весенний, волнующий ветер ...
эх, кабы не дуська, скотина,
картофель готовый к посадке -
уже бы я плюнул прощальный
свой взгляд на уездный наш город
и крылья пошире расправив
в париж прямиком полетел

***

мартовский денек

из под грязного снега

тянется к солнцу

свежая зелень

пивных бутылок

***

весенняя ночь

ненасытнее твоих губ

только мои

***

в кинотеатре,

в партере, с супругой,

детишками,

тещей, попкорном ...

а бывало на заднем ряду...

***

снегопад ...

останься

не прошептать

***

смутилась как...

коленка, вишь, и та порозовела

под моей ладонью

***

медленно-медленно

провожу языком

по твоим губам -

сухим и горячим...

язык тает

***

только в ней

наши голоса вместе -

в телефонной трубке

***

предрассветный сумрак

река что-то шепчет во сне

и ты

***

холод и лед

наши губы жмутся

друг к дружке

в надежде согреться,

согреться...

***

распрощалась...

вернулась

простить

***

рассвело...

ну и взъерошены мы ...

а стог сена взъерошен как будто

иголку искали мы в нем...

и нашли ... и всю ночь ей кололись

***

еще не проснулась...

а он набухает уже - твой сосок

под моими губами

***

как легко мне простить

твою жадность -

жадность желаний

***

сумерки

кто-то стучится

в сердце

***

осенний вечер

мечтаю при свете

твоего письма

***

зимнее утро

теплый сон о тебе

не дает мне открыть глаза

***

Пора одеваться.

Только крючочки на юбке твоей

Заново стоит пришить...

***

Мимолетен твой взгляд

На меня обращенный случайно...

Уже то хорошо, что нескромен...

***

осенние сны...
ты улетаешь на юг
с облаками

***

Весенний, холодный день.

Прижались друг к другу. Дрожат...

От холода? Нет, непохоже...

***

Волочусь за тобой...

О, жестокая! Делай поуже шаги!

И веревку ослабь хоть немного...

***

летняя ночь

зеленые глаза кошки

принял за твои -

тоже светятся

***

вечер вдвоем

я обнимаюсь твоими руками

а свои распускаю...

***

упорхнула...

приятно саднят царапины

у меня на спине от твоих коготков

***

весенний ветер

кружится лист прошлогодний

над ростками травы молодой

***

Первые бабочки.

До чего разноцветны их крылышки!

А уж юбочки как коротки...

***

Прозрачный, осенний день.

По темной, зеленой воде

Уплывает мое отраженье

В тридевятое царство. К тебе.

***

на этой фотографии

я не отрываю глаз от тебя

на той фотографии

***

стук твоего сердца...

или моего?

или нашего?

***

эта пуговичка на ее блузке ...

дрожь нетерпеливых пальцев

крупнее, крупнее ...

***

целуемся...

ох, и трудно их удержать -

языки за зубами...

***

шелк твоего белья

холодит ладонь

только ее

***

в ледяной стене

отпечаток твоей ладони

растоплю своей

***

сегодня они зеленые

оба неба

в твоих глазах и надо мной

***

распрощалась:

вернулась

простить

***

лодка без весел

кто первый из нас обронил -

пора расставаться?

***

весенние облака

в каждом слове твоем

обещастье

ИЗ СБОРНИКА "ЦВЕТЫ НА ОБОЯХ"

ночь на Оке

шепчутся, тихо смеются

духи воды в камышах

***

смеркается...

в спальне цветы на обоях

закрываются на ночь

***

старый пруд

репетирует брачную песню

сводный хор лягушат

***

ветер крепчает...

сошьем себе паруса -

будем кораблики

***

за пределами

твоих слов... моих рук -

сплошной туман

***

переписываемся...
на пять новых вопросов -
один старый ответ

***

кончился дождь

на окне, на твоей щеке

подсыхают капли

ПЯТЬ ЛЕСНЫХ СТИХОТВОРЕНИЙ

сыроежка

в ее вогнутой шляпке

лужица и сухой листик

***

собираю грибы

рядом с муравейником

звонница колокольчиков

***

Мрачный осенний бор.

На меди сосновой коры

Гравировка: "Коля + Вася".

***

солнце садится...

как нежна, как бледна поганка

в слезах вечерней росы

***

ежик в густой траве

прошуршал по своим делам...

эх, кабы не комары -

попугал бы его голой жопой

***

заполночь...

на дне опустевшей бутылки

жужжит и икает пьяная муха

***

Загрохотало.

Сверкнуло. Сейчас как польет!

Ты села писать мне письмо...

***

тычется игла

тупо, нетерпеливо...

прячутся вены

***

Разбрелись по грибы...

Как настырно твоё "ау"

Хаванагилой в мобиле!

***

июльский полдень

под сводом сельской церкви

прозрачное и прохладное

"аллилуйя"

***

ни облачка

на нотных линейках проводов

чижик-пыжик ласточками

***

запыхался ветер

догоняя меня

бегущего к дому

***

жарища...

в неподвижной воде

еле шевелю ластами -

не склеились бы...

***

поплавок на волнах

исполняет свой танец неловко -

мешают, мешают грузила...

***

старый гроссмейстер

увлекся атакой и ...

двинул коней

***

Старый диван.

Жалобно стонут пружины -

Рвутся на волю.

***

ОДНО СТИХОТВОРЕНИЕ ИЗ ЦИКЛА "ПРОСТЫЕ УДОВОЛЬСТВИЯ СЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ".

Слышь, Полкан забрехал!

Хоть чуток продохни, моя радость -

Он подменит. Ему не впервой.

***

дремлет на солнце пруд
ряской полуприкрыто
темно-зеленое око

***

старуха присела

на отдых под тощей сосной

скрючены обе...

***

муравьишка

спохватился, да поздно

из корзины с опятами

выползает на кухне

***

вот ведь растяпа!

вручаю тебе букет, а там...

среди лилий юлия

***

весенний, погожий денек

веселое солнце играет

в каждой чешуйке дракона,

в каждом шлеме пустом,

в латах, в щитах и в мечах,

что лежат в беспорядке

перед входом в пещеру

***

старик у входа в метро

бормочет "спаси Христос"

и тем, кто не подал

***

последний трамвай

пробирается в парк потихоньку

не звенит и не будит

водилу, что спит на местах

пассажиров с детьми

***

солнце садится

тень жены накрывает

мою

***

сквозь смех

слепой дождик

твоих слез

***

темнеет...

в твоих глазах зажигаются

первые огоньки

***

мирный семейный вечер

вякнула теща в углу...

и вновь тишина

***

попрошайка

Бог ли её забыл

она ли Его...

***

рекламная пауза

в середине ужастика -

писать на скорую руку и

снова бояться

***

Древний кремлевский лифт

Надпись в углу изрисованной стенки -

Шуйский! Ты гонишь!

***

вечереет в порту

фонари у причала

с завистью светят

на мачты фрегата

***

утро в дремучем лесу

у подножья столетнего дуба

за ночь набегавшись

дрыхнет без задних бесенок...

по лапке его волосатой

божья коровка ползет

***

кончается лето...

ниточка диких гусей

на китайской картине из шелка

растворяется в дальних горах

в правом верхнем углу

***

попрощались...
ветер осенний
закружил-разметал
охапку моих поцелуев
воздушных

***

конец сентября...

еще тонкие

первые льдинки

в твоих словах

***

вышел месяц из тумана

вынул ветер из кармана,

вынул облако-подушку,

вынул звездочку-игрушку,

два венериных письма

сладострастных и весьма,

три ракеты беспилотных,

каменный метеорит...

а потом и говорит -

у меня карман болит

***

осенняя ночь

месяц из тумана вышел

свищет холодный ветер

в кармане его пустом

***

песок мелководья

течение перебирает лапками

мертвого жука

песок мелководья

течение перебирает лапки

мертвому жуку

***

осеннее небо

полные горсти грачей

бросает в него сентябрь

***

конец сентября...

с каждым днем все холоднее

звон колокола к заутрене

***

кончилось лето...

на берегу полноводной канавы

грач толкует о скором отлете

потрепанному воробью

***

осенний дождь

в гости иду прихватив

коньяк и домашние тапки

***

хлопнула дверью...

собираю осколки

твоих упреков

***

озеро в парке

приковылявшая утка

лезет клювом в ладонь

***

По дороге из Москвы в Санкт-Петербург

деревня Хотелово
бабы и девки смеюцца
хватают за бампер

***

осенний дождь

мы такие сонные с тобой -

бабочка

***

Ст. м. "Петроградская"

мокрый снег

дворняга у входа в метро

ждет никого

***

скоро идти...

медленно-медленно

надеваешь кружевное

прозрачное

поверх моих поцелуев

***

Ночь. Молодая луна.

По аллее притихшего парка

Девчонку

Не в гипсе еще, без весла

Ведут под конвоем

К пустому пока пьедесталу...

***

весна в разгаре

даже в кошельке появилась

свежая зелень

***

прозрачная ночь

путешествует моя рука

по лунной дорожке на твоем бедре

ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ НА ТЕМУ "УЖИН ПРИ СВЕЧАХ"

ужин при свечах

он ловит упавшую вилку

у самого пола

***

ужин при свечах

она медленно облизывает

чайную ложечку

***

ужин при свечах

они вспоминают мать

электрика жэка

***

отдел женского белья
ожидая жену
скучаю изо всех сил

***

в белых пинетках

черный котенок играет

с бумажкой на нитке...

вдруг подумал - неужто пора

внучка заводить или внучку...

***

летний, июньский денек

детишки играют со спящим драконом -

кто чешуйку с хвоста колупнет,

ну, а кто победовей - подносит

к пасти его подожженную спичку ...

***

На дудочке тонкой, индийской

Играю и с чувством и с толком -

Что ж ты заупрямилась, теща?

Что нос из корзинки не кажешь?

***

Весенний, погожий денек.

На порхающих девушек глядя,

Так губу раскатать умудрился,

Что какой-то небритый алкаш

Сапожищем своим неумытым

Мне на нее наступил. И стоит.

И мычит про нехватку рубля

Или двух на лекарство от рака.

***

утро нового года

осколки разбитых вдребезги

пузырьков от шампанского

***

новогодняя ночь

кружевные снежинки

на твоем белье

растапливаю ладонями

***

твоих рук

железное кольцо

в носу

***

утро нового года

за дверцей настенных часов

хриплый стон бормотанье

нечленораздельное "ку"

стук упавшего птичьего тела

***

весенний рассвет

исподволь, мало-помалу

розовеют мечты

***

вечер в обнимку с диваном

попугай расхаживает по ноге

с недовольным видом

***

... и меч-кладенец положил он, до кучи, с прибором.

***

Ну и мороз!

Снег скрипичный под ножкой твоей

Под моею - басовый

***

весенний ветерок

на зеленых бескрайних

полях моей шляпы

две божьих коровки

чувству во власть отдались

***

Пышный, июльский луг.

Средь высокой травы -

Анютины глазки, анютины

Ручки, анютины ножки...

И Колька довольный. Маньяк.

***

трескучий мороз

за рекой две избушки

жмутся друг к другу...

дымки над их трубами

сплетаются в небе белесом

***

глубокая ночь

со дна ее поднимаются

тонкие ниточки вздохов

спящих деревьев, детей

божьих коровок и птиц

SANDIEGAN^*

Саше Хвату и Владе Руденко,

с любовью и признательностью

Калифорния.
Так далеко от дома...
Что уже близко.

Вместо предисловия

Это не рассказ о Соединенных Штатах Америки. Это не рассказ о городе Сан-Диего, в котором, так уж получилось, я теперь живу и работаю. (Честно говоря, рассказ о том, как может получиться не так у российского научного сотрудника, я бы сам с огромным интересом и, что греха таить, завистью послушал.) Это не рассказ о том, какие они Богатые и бездуховные, а мы бедные и Духовные (мне пока не бросилось в глаза ни второе, ни четвертое, в третье просто отказываюсь верить, а первое... ну есть такой недостаток у племянников дяди Сэма, но... нам ведь ничего не стоит простить их великодушно, правда?). Тем более это не рассказ о судьбах русской эмиграции (тогда уж надо писать о "Судьбах Русской Эмиграции" или, на худой конец, о "Великой Утечке Ученых Мозгов"). Упаси меня Господь от подобных эпических полотен. Для них нужны загрунтованные холсты, тяжелые подрамники, дорогие масляные краски, палитры, огромные мастерские, подмастерья, молоденькие обнаженные натурщицы, которых... которые... терпеть не могут затянувшихся предисловий. И правильно делают.

***

Первая покупка - туалетная бумага. На бумаге написано "Angel Soft". И ведь не врут. Достаточно попробовать, чтобы убедиться. Я понял: наждачная - это "Devil Soft".

***

Прорва китайских товаров. Крошечную надпись "Made in China" можно обнаружить в самых неожиданных местах. Более того, многие американцы и американки выглядят так, как будто их самих сделали в Китае. Ох, и допрыгаются эти янки....

Взгляни попристальней
На желтый круг луны -
Ты видишь? Видишь?!
Надпись "Made in China"
Еще заметней...

***

Второй раз покупаю кефир. Первый был на вкус отвратителен. Попробовал второй. Да... зря я выбросил первый. Зато на упаковке есть что почитать. Читаю. "Так легко подарить ненужный вам автомобиль детям. Сделайте детскую мечту реальностью (действительно, а о чем еще мечтать детям, в особенности американским?), а мы освободим вас от налога". И подпись "Благотворительные жертвователи". И приписка: "Wonderful Satisfaction". Без этого никак нельзя. Не по-американски получится.

***

А вот надпись на пакете с сахаром "Professional grade". Мне бы для чая (даже и с лимоном) и любительской квалификации подошел, ну да ладно. Читаем дальше: "Секрет, которым годами пользовались профессиональные пекари и шеф-повары теперь стал доступен и вам, на вашей кухне!". И вспомнился мне такой случай. Еду я как-то в электричке, в Москву. Время горячечно-перестроечное. Само собой, по вагонам коробейники шастают. Заходит один - с зубной пастой. "Много лет эта зубная паста была секретной разработкой нашего военно-промышленного комплекса. Ею пользовались наши космонавты и разведчики. И только теперь, с началом перестройки, она стала доступна и нам - простым российским гражданам. Вы спросите, почему ее нельзя купить в магазинах? Отвечу. Американские и международные монополии специально не пускают эту зубную пасту на наши прилавки, чтобы расчистить место своим аквафрешам и колгейтам. Мы вынуждены выпускать эту пасту ограниченными спецпартиями. Не упустите уникальную возможность купить ее. Она не только чистит зубы, но и лечит от целого ряда болезней (списка болезней не помню, но, если мне не изменяет память, то, как минимум, противо - раковыми, зачаточными и перхотными свойствами паста обладала)...". Но вернемся к американскому сахару. Последняя фраза в его рекламе тоже хороша "And it's easy to use". Кто бы мог подумать? Многие вообще не верили...

***

Своими глазами видел надпись на поваренной соли "С пониженным содержанием натрия". Впрочем, ничего удивительного. Удивительно то, что на ней не было написано "С пониженным содержанием жира". Или сахара. Я так думаю, что мечта американского производителя выпустить, скажем, сахар, с надпечаткой "Sugar free". И они (потребители) его будут трескать большими ложками и нахваливать.

***

Они - вежливые. Аксиома . За это, как говаривал один мой знакомый, мы их ненавидим (да и не только за это). Впрочем, и они дают волю чувствам. В музыкальном магазине, крошечная темнокожая девчушка у кассы таким тоном сказала мне непременное "приветкакдела", что я сразу понял (мы по этой части понятливые) - нас много, а она одна. Странное дело - мне почему-то стало чуть менее одиноко. Может, потому, что домом повеяло?

***

Они - патриоты. И это тоже аксиома. По количеству флагов на один автомобиль, дом, штаны, овощ или фрукт, душу населения ... эх, да что там перечислять, - и за это мы их тоже почему-то недолюбливаем. Покупаешь, к примеру, помидоры. Круглые, красные, с зелеными веточками - как на картинках. На каждый помидор наклеен крошечный бумажный овальчик не больше ногтя на мизинце. На овальчике, само собой, гордо реет. Хорошо, хоть они кисловатые на вкус. Это помогает легче переносить нелегкое, ох, и нелегкое чувство... Ну, да Бог с ней, с нелюбовью - все равно ее рационально не объяснить. Но иногда случается и на нашей улице праздник. Прохожу как-то мимо небольшой фирмы по ремонту квартир. Над входом, как водится, висит звездно-полосатое полотнище, размером с многоспальную кровать, а под полотнищем название фирмы, а уж под названием написано... до боли знакомое измученному ремонтами российскому

квартировладельцу словосочетание "Европейское качество". Ошиблись? Недосмотрели? А может (ну, может?!) комплексуют, как мы? Да разве ж они признаются? Мы бы точно не признались.

***

Кроме океана, пальм, авокадо и прочих радостей здесь еще и ПМЖ колибри. Рядом с работой, в огромном кусте с красными цветами целый колибрятник. Доверчивые. Была бы у меня толика цветочного нектара - мог бы кормить их с руки. Аборигены их называют "жужжащая птица". И правда, когда летят - жужжат басом, как советская электробритва "Харьков". Крыльев почти не видать - так шустро они ими машут. Размером с крупную муху-переростка. Залетит такая в подмышку - защекочет насмерть. Таких здесь называют колибри-убийцы. Лучше их не злить.

***

Был в ирландском пабе. Официантка, приняв заказ на пиво, немедленно попросила документы, удостоверяющие, что нам больше двадцати одного года. Конечно, некоторые из нашей компании выглядели молодо, но я-то, с сединой в бороде и бесом в ребре... Я не удержался и спросил ее: "Это комплимент?". Без тени улыбки она ответила: "Извините, но это наша обязанность". Такие вот обязанности у калифорнийских официанток. А ведь еще и курить в помещении запрещено. В пабе - ни облачка. Не то что топор - перочинный ножик не повиснет. Сидишь, пьешь свой "гиннес" и думаешь о набитой трубке в кармане. Как и сколько выпил - не помню. Зачем, спрашивается, ходил?

***

Сегодня к нам во двор въехал крошечный грузовичок с надписью " Watch children". Грузовичок был весело и затейливо украшен картинками, в нем играл рэгтайм. Продавал грузовичок мороженое, сникерсы, жвачки и прочие, необходимые для счастливого детства предметы. Поездил он, поездил по двору и... уехал. Не пришли к нему детишки. Видать у них и так счастливое детство. Я-то хотел прийти, но постеснялся. Глупо поступил, вернее, не поступил. Уж в моем-то возрасте можно перестать стесняться. А грузовичок всего этого не знал, конечно. Потому и уехал.

***

Приобрел массажную щетку. Дома разглядел на ней надпись "Sexy Hair". Интересно, что ей расчесывают?

***

Улетал в Чикаго, на выставку. Первый пилот, обращаясь с приветствием к пассажирам, сказал, что он нас любит, что весь экипаж нас любит, что компания Trans World Airlines нас любит, что самолет, на котором мы полетим, нас любит, что каждый болт этого самолета нас любит. "А почему бы и нет?" разомлев, подумал я. "Ведь мы же хорошие ребята". Стюардессы мило улыбались. За две недели до ужаса в Нью-Йорке.

***

В Чикаго, в выставочном центре, за порядком присматривали сотрудники фирмы "Armageddon security Inc.". Именно так было написано на их униформе. Стоит на входе негритянка весом эдак центнера полтора и мило тебе улыбается. Полный армагеддон.

***

Даунтаун Чикаго напоминает домоизвержение, вернее небоскребоизвержение. Он больше похож на природное явление, нежели на творение рук человеческих. Чикагские архитекторы, по-видимому, так любят строить дома, что, не дожидаясь пока старые хоть чуть-чуть обветшают, строят на их месте новые. Делается это так быстро и незаметно, что со стороны кажется, будто новый дом прорастает из старого, сбрасывая кору прежнего фасада, которую немедленно растаскивают муравейные рабочие. Чикаго на закате, да со стороны озера Мичиган, да с товарищами, да под алкогольные напитки.... Словесному описанию это практически не поддается.

***

Нищенка на чикагской улице Огайо, сидя на ступеньках методистской церкви, сосредоточенно читает какую-то толстую, как и она сама, книжку. Время от времени она нехотя от нее отрывается, протягивает к похожим пустой кокакольный стаканчик и строгим голосом требует помочь ей материально. Повторив свое обращение пару раз (для тех, кто засунул руку в карман, а обратно с кошельком вытащить забыл), она теряет к этому неблагодарному занятию интерес и вновь углубляется в книгу. Рядом с ней лежит что-то вроде вещмешка, из которого торчат еще несколько книжек. Надолго, наверное, пришла.

***

Чикагский музыкальный магазин "Virgine". Среди дисков, "примыкающих" к разделу классики нашел Удивительный с названием: "Хэй, хо! Моцарт. Любимые диснеевские мелодии в классическом стиле". Рядом такие же, но в бетховенском, баховском и в прочих стилях. Композиторы (современные) идут навстречу пожеланиям трудящихся, а композиторы (классические), пусть и таким, мягко говоря, извилистым путем приходят в их (трудящихся) дома. Такая вот встреча на Эльбе. Такой вот второй классический фронт. "Георг Фридрих Гендель. Вариации на тему песни крокодила Гены из мультфильма "Крокодил Гена и Чебурашка".

***

Еще о рекламе. На желтом боку чикагского такси. "Bob Patterson. America's #3 "Self-Help Guru". Завет Бетховена "Человек, помоги себе сам" - в жизнь! Вот только, от словосочетания "Self-Help Guru" почему-то отдает самообслуживанием. Особенно в сочетании с #3.

***

У входа в выставочный центр, где проходила конференция американского химического общества, было на разных языках написано "Добро пожаловать". Среди прочего и на русском, но...как-то с акцентом.

***

Заповедник в паломарских горах, неподалеку от Сан-Диего. У крошечного прудика, заросшего камышом, на столбике прибито объявление: "Просьба лягушек и головастиков не беспокоить и не вредить им". Давайте. Ну, давайте же! Вовсе необязательно дружить домами, но хотя бы не беспокоить и не вредить - разве это так трудно?

***

На вершине горы Паломар (той, что с огромным телескопом) гнездо байкеров. Они туда слетаются (сказать "съезжаются" язык не поворачивается - мимо нашей машины они хоть и низко, но пролетали) на своих харлеях и судзуки. Тусуются на площадке возле единственного маленького ресторанчика "Мамина кухня", блестят хромированными гайками, космонавтскими шлемами, попукивают выхлопными трубами. Администрацию заповедника они, честно говоря, достали. Она (администрация) в приступе вежливой американской ярости написала обращение к "Друзьям с мотоциклами", каковое прикнопило к деревянной стене ресторанчика. Среди прочего, байкеров просили (очень) не тусоваться перед ресторанчиком (hanging out), не "газовать" без нужды и не толпиться перед женским туалетом (sic!). Собственно, за этими тремя занятиями мы их и застали.

***

Поверхность Аризоны с самолета напоминает какую угодно, но только не земную.

Планетных поверхностей я видел немного, поэтому мне довольно трудно сравнивать. Но уж земную-то от аризонской отличу. Когда разглядываешь из самолетного окошка бесконечные, идущие из ниоткуда в никуда, дороги посреди пустыни, построенные трудолюбивыми служителями Американского Дорожного Культа, то начинаешь понимать, что здесь они носят скорее религиозный, нежели светский характер.

***

Секретарша начальника, разговаривая с Москвой по телефону, сказала: "Извините, я сейчас прервусь ненадолго - ко мне в комнату колибри залетел". Не знаю, что уж там ей ответили, но что подумали - могу себе представить.

***

Рулят аборигены как дышат. Сложно встретить американца, который просто ведет машину, держась за руль двумя руками. Сослуживец рассказывал, что видел девушку, которая, по дороге красила ресницы за рулем, смотрясь в зеркало заднего вида.

"Брехня" - подумал я. Недолго я так думал. Уже через день я увидел тетку на фривэе, которая перелистывала журнал за рулем. Наши машины какое-то время ехали рядом. Скорость была - миль 60-65. Бреются, едят, пьют - живут, одним словом. Намедни ехал домой с работы. По соседней полосе - раздолбанный шевроле, размером с легкий танк. Внутри два мексиканца. Один что-то пел, размахивая руками, а второй, тот, что сидел на водительском месте, аккомпанировал ему на губной гармошке. Я не заметил, чтобы кто-то из этих двоих держался за руль. Хорошо, что они еще не заднем сиденье сидели. А впрочем, лучше бы и сидели - на заднем безопасней. Иногда я думаю, что Настоящая Американская Машина - та, которую лучше за руль не трогать. Достаточно ласково попросить ее и сказать куда - сама довезет. А уж до дома-то - вообще без разговоров. Между прочим, я слышал, что бывают случаи, когда машины, отбуксированные черт знает куда за неправильную парковку, сами возвращались домой, к хозяину. Врать не буду - сам не видел. Так ведь и машины, существа без хозяев пугливые, ночами к дому пробираются.

***

Кружим над Сент-Луисом перед посадкой. До чего же хороша Миссисипи. Конечно, и Океан хорош, но Река... Ока вспомнилась. Совершенно некстати. Никто ее и не просил об этом.

***

В аэропорту Сент-Луиса есть курительные комнаты. Не Калифорния, однако. Немедленно посетил такую комнату. Сидим. Курим. Один из курильщиков, бомжеватого вида мелкий мужичок с огромными усищами и замусоленным сигарным бычком в зубах, докурил, встал с кресла, по-артиллерийски оглушительно пукнул (такой маленький, а поди ж ты - откуда что берется...) и неторопливо вышел. Кажется, только один я смутился, хотя большинство присутствующих были дамы разных возрастов. Никто и ухом не моргнул... Что значит культурная публика - умеют не заметить, в случае чего.

***

После небоскребов Чикаго, даунтаун Балтимора выглядит просто как даун без тауна. Небоскребы типовой застройки, за редким исключением. Попахивает плесенью и большим количеством неумытых афроамериканцев по вечерам. Но...идешь по улице и вдруг упираешься взглядом в здание, на котором написано "1896". В замечательный, немного обветшавший дом, с лепниной вместо гладкого бетона, с потемневшими деревянными рамами вместо алюминиевых, с зеркальными стеклами. У себя-то мы избалованы такими старичками - и не замечаем вовсе. Подумаешь - конец позапрошлого века. А здесь - подумаешь. Здесь такие дома на каждом углу не валяются. Здесь конец позапрошлого века как мезозой. Здесь старую кирпичную стену хочется рукой погладить. Здесь такой дом, почти что земляк. Дай ему Бог здоровья, этому балтиморскому Дому.

***

Вечером пошли в какую-то балтиморскую ресторацию заморить червячка лобстером. Какая-то балтиморская ресторация оказалась, зараза, жутко дорогой и фешенебельной. Официанты в бабочках, бабочки в мини юбочках, свечечки на скатерочках, булочки с маслицем вообще бесплатные. Музычка тихая, бархатная, пищеварительная. А стенки все завешены картинами в тяжеленных, золоченых, резных рамах. А картины-то и не картины вовсе, а... фотографии с чемпионатов по рэгби. Нда... Я, собственно, о другом. За ужином (между устрицами, белым вином и лобстерами) зашла речь о приготовлении украинского борща. Уж так мы устроены. Обсуждали достоинства разных рецептов. Само собой, поругались. Чтобы не было скучно американскому сотруднику нашей фирмы, Биллу Фарли, и его втянули в эту склоку. Самым трудным оказалось объяснить Биллу, что такое

пампушки. После нашего сбивчивого, и не вполне английского, пятнадцатиминутного спича о пампушках, о пресном тесте, о толченом чесноке, слегка очумевший Билл расплылся в настоящей американской улыбке и сказал: "Ребята, я все понял. Пампушки - это просто. Пампушки - это маца по-украински". А ведь казался таким Биллом ...

***

Под утро, в небоскребных каньонах улиц Балтимора, птицы щебечут оглушительно. Еще

оглушительней воют сирены пожарных машин, летящих на пожар. Обычно они летят небольшой стаей в две-три машины. Летят ночью. Большие, красные, с блестящими гайками, горластые железные птицы. Странное дело, я никогда не слышал, как они возвращаются. Все время в одну сторону - на пожар. Может быть, они одноразовые? А что? Вполне может быть. Америка страна богатая.

***

Лечу из Балтимора в Питтсбург. Передо мной сидит пожилой мужичок с девушкой. Лиц я их не вижу, зато вижу, что на лысине у мужичка растут пересаженные волосы. Как говорится, нервных и малокровных просим не смотреть. Волосы высажены на пустырь квадратно-гнездовым способом пучочками по десять-пятнадцать штучек. Как будто бы массажная щетка вдруг проросла, но еще не заколосилась. Не приведи Господь так омолодиться.

***

Цены в магазинах никогда не бывают целыми - одна, две, три девятки в них всегда есть. Аборигены шутят, что при таких ценах пора чеканить девятицентовые монеты.

***

Пивной ресторан "Карл Штраусс" в Сан-Диего. Варят пиво хозяева сами, не надеясь на бадвайзеров, хайнекенов и прочих гиннесов. И правильно делают - пиво у них получается отменное. Может быть, потому, что сам Карл Штраусс - Карл Штраусс, а не Самуэль

Адамс^**. Но речь, как это невозможно догадаться, о другом. О ресторанном туалете. Само собой, о мужской его половине. Еще точнее - о школьной доске с мелками, которая висит непосредственно над писсуарами. Простое, мудрое решение. Хочешь что-нибудь написать - написа..., то есть, напиши, а стены оставь в покое. Разумеется, стал читать написанное. Простые надписи, вроде: "Хочешь приятно провести время - звони Юджину по телефону..." не вдохновляют и, некоторым образом, настораживают. А вот над надписью "Где же находится конец вселенной?" задумался и машинально опустил глаза. Струя уперлась в красный, пластмассовый кружок с отверстиями, на котором было написано: "Say NO to drugs". Еще там был написан адрес сайта, по которому можно было ознакомиться с продукцией компании, производящей писсуары (что-то вроде "писсуар.соm"). Там была еще какая-то полезная информация для покупателей или производителей не упомню чего, но... всякий процесс приходит к своему завершению, а стоять просто так, придерживая..., читая..., при наличии живой и нетерпеливой очереди... Один вопрос меня мучает - в женском туалете тоже есть доска или прекрасный пол бессовестным образом дискриминирован по половому признаку? Не может такого быть, чтобы Конституция Самой Свободной Страны это допустила.

***

Воскресенье. По какой-то причине я не на работе. Некогда вспоминать по какой - надо срочно отдыхать, поскольку при здешнем темпе работы понедельник может наступить в любую минуту. Едем с друзьями в Бальбоа-парк, названный так по фамилии испанского конкистадора, Кортеса местного разлива. Парк чем-то напоминает блаженной памяти ВДНХ, с множеством павильонов разных стран, музеев, оранжерей и открытых концертных площадок. Плюс пальмы, плюс кактусы, плюс прудики с разноцветными рыбками и диковинными кувшинками размером с сомбреро, плюс конные полицейские в широкополых шляпах, плюс оркестр военных моряков в белоснежной форме ("их" моряков в "их" форме), плюс все, что не минус. Уйти из аэрокосмического музея, с его самолетами и вертолетами в натуральную величину совершенно невозможно. То есть, можно попытаться выйти, но мимо стенда с образцами одежды стюардесс на американских авиалиниях за последние полсотни лет и фотографиями стюардесс в этих костюмах может пройти только принципиально незрячий. Впрочем, на то и товарищи, чтобы увести. Увели меня в кактусовую аллею. Есть там что посмотреть, но не потрогать. Через полчаса, исколотые, но довольные мы вклинились в заросли безобидных, бесколючечных и лопоухих опунций. Безжалостные туристы вырезают своими длинными кривыми ногтями, размером с небольшой перочинный ножик, на безответных опунциях немудрящие надписи типа "Сэм +Шэррил" или "Роза +Альберто", или... совершенно все равно, поскольку все эти надписи равняются тому, чему они всегда и везде равняются. Лишь одна надпись на чистом русском языке ничему не равнялась - она просто оповещала, что "Здесь были Миша и Кека. 1998 год". Добрались-таки мужики. А мы-то уж почти и надежду потеряли.

***

О местной русскоязычной прессе писать нечего - она сама за себя напишет. Просто берешь сито и просеиваешь:

...салон красоты "Малина"...

...европейский массаж лица... (представляю себе массаж лица по-русски... где-нибудь в темной подворотне, после того как массируемые и массирующие приняли на грудь грамм по семьсот...)

...работаю натуральным продуктом из Швейцарии... (интересно, есть такие, кто, прочитав фразу о "натуральном продукте" подумает не о дерьме?)

...по желанию обслуживает аккордеонист с электроорганом...

...морозильник Freezer, годовалый... (практически только что из пеленок)

...чудотворная цыганка из России Мария Павловна...

...крупнобюджетная лента блистающего секса с удивительными пиротехническими эффектами... (не иначе как с членовредительством)

...русская супер-порнозвезда ХАЯ ХАКИМ... (это, можно сказать, жемчужина коллекции, найденная в навозной куче газеты "Курьер" Сан-Диего)

***

На дворе осень. Та, которая по календарю. На другую здесь надеяться не приходится. Редкие упавшие листья сожжены солнцем так, что при порывах ветра не мягко шуршат по

асфальту, а скребут как кошки на душе. Наступишь на такой, и он разобьется на тысячу мелких кусочков. Пальмам наплевать на осень - зеленеют, как ни в чем не бывало. Вообще многим растениям наплевать. Некоторые даже нахально цветут. На небе, как всегда, ни облачка. Все уплыли на север - закрывать последние голубые прогалины где-нибудь над Чикаго или Нью-Йорком. По вечерам, однако, стало холодать. Октябрь, как никак. Температура опускается до плюс пятнадцати. Мерзну. Наверное, я уже акклиматизировался.

***

Сегодня целый день пасмурно. Редкий, между прочим, здесь случай. Наконец-то холодно. Пока шел по улице, с удовольствием продрог. Эвкалипт за окошком (как странно это звучит по-русски - "эвкалипт за окошком") кору к зиме сбрасывает. Становится голым и бело-розовым. От этого смотрится как в исподнем. А с листьями не хочет расставаться. Ну и дурак. Кто же к зиме кору сбрасывает. Я бы не стал. К зиме хорошо нагулять толстую кору, чтобы потом ей уютно потрескивать в мороз. Да кто здесь в этом понимает...

***

Объявление из "Факта" - калифорнийского, рекламного русскоязычного журнальчика:

"Еврейский хор Михаила Турецкого выступает в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Пало-Альто с новой программой под названием "В эти трудные дни мы здесь, мы вместе с вами". Молодцы ребята. Они мужественно здесь, вместе с нами в Калифорнии. Не смалодушничали. Не отсиделись где-нибудь в Сыктывкаре. Впрочем, если честно заглянуть в зеркало...

***

Еще объявление. "По многочисленным просьбам свои сеансы в Калифорнии проводит Верховный Шаман Сибири Оюн-Батыр. После триумфального выступления в Нью-Йорке, на Брайтоне Оюн-Батыр возвращается". Отзывчивый. Мог бы и не вернуться. Мог бы и бубен на всех положить. Особенно после брайтонского триумфа.

***

Разные бывают обычаи. Бывают красивые, бывают добрые и христианские, а бывают языческие и жестокие. Иногда, среди этого обычного разнообразия, встречаются трогательные. Нельзя сказать, чтобы часто, но все-таки. Американский обычай ставить скамейки в память об умерших, наверное, из таких (конечно, может в других странах такие скамейки самое обычное дело, но в других странах я почти не был, да и дальше Калифорнии никуда из своего Подмосковья не выезжал). Так вот. Стоит в одном из калифорнийских парков, среди прочих деревянных скамеечек, гранитная, с бронзовой, литой табличкой "В память Дорис Перл, сестры, мамы, жены, бабушки и друга всем, кто в ней нуждался. Для родных, друзей и тех, кто просто придет сюда". А ты еще только вышел прогуляться, еще и не устал ни капельки, ты еще, может, и трусцой пробежишься, но...

попробуй не присядь на такую скамеечку хотя бы на полминутки, попробуй и увидишь, как не получится. Кто ее знает, эту Дорис Перл - может она и вправду была такой, как пишет ее сестра Кэрри, скамейка в память которой стоит недалеко отсюда, буквально в двадцати метрах, на соседней аллее.

***

Маленький магазинчик в Ла Хойе, районе Сан-Диего. "Старый Моряк" называется. Под "старым моряком" приписано: "Морские Сокровища". Открываешь дверь с медным колокольчиком и видишь - не врет вывеска. Все по-честному - на прилавках, на полу,

подвешенные к потолку, прикрепленные к стенам - сокровища. Якоря, модели парусников и пароходов в бутылках и бутылки с записками потерпевших кораблекрушения, ракушки, штурвальные колеса высотой в человеческий рост и крошечные золотые штурвальчики в виде запонок. Купишь корабельный телеграф за пятьсот долларов - имеешь полное право к нему взять в виде бонуса бесплатный секстан или пару-тройку толстенных, палубных гвоздей. Глобусы обычные, глобусищи на подставках из полированного дерева и совсем карманные, практически наручные глобусики. Настоящий (не вру ведь - настоящий!) испанский золотой дублон шестнадцатого века с какого-то утонувшего галеона. Он, между прочим, и стоит полторы штучки, и лежит на бархатной подушечке под толстым стеклом. А подзорные трубы.... Открываешь коробочку из дерева ценной породы, обитую изнутри не менее породистой кожей, достаешь трубу, отполированную задубевшими от бризов и пассатов ладонями морских волков, раздвигаешь, подносишь к глазам... и, присмотревшись, видишь возле окуляра микроскопическую надпись "made in China". (Иногда кажется, что в здешнем климате эта надпись может завестись на чем угодно, как заводится плесень или тараканы.) Ну, да Бог с ней, с этой узкоглазой трубой. В дальнем углу, среди вороха старых карт полеживает себе простенькая шкатулочка, полная разнообразных, уже порядком проржавевших, ключиков. Душевная, мечтательная вещь. И отдают-то всего за пятерку. (Оставили б себе, конечно, но деньги хозяину позарез нужны -на ремонт яхты с любовницей он чисто конкретно потратился. Нам продавщица открылась). А еще, если не шуметь и не топать ногами, то можно услышать, как тоненько поет ветер в снастях, как поскрипывает деревянная палуба, как шипит вода в шпигатах. Понятное дело, что все эти звуки записал на магнитофонную пленку хитрющий хозяин магазина, с целью раскрутить нас на покупку хоть шкатулки с ржавыми ключами. Капиталист проклятый, ты таки добился своей цели!

***

Что такое религиозная терпимость? Когда в местном кафе под названием "Кабул-Вест", полный, улыбчивый афганец с торчащими вверх смоляными усами, к отличным кебабам предлагает большой набор кошерных фруктовых соков - это она и есть.

***

Если приехать на площадь La Jolla Village, подняться на второй этаж торгового центра, зайти в магазин "Tower Records", пройти мимо бесконечных полок с попсой, роком, кантри, джазом, саунд-треками к кинофильмам и черт знает с чем, то в дальнем углу, среди музыки разных народов, можно найти табличку с надписью "MAWHNA BPEMHN". От нее тепло.

***

Американец простых вещей не любит и, что гораздо важнее, не любит их приобретать. В списке Настоящих Американских Слов о Главном, слово "прибамбас" занимает одно из самых почетных мест. Человек, желающий купить простой бутерброд с сыром, автомобиль в заводской комплектации, носки без подогрева или соковыжималку с оперативной памятью меньше гигабайта, вызывает у продавца недоумение, замешательство, жалость и желание помочь. Поэтому, когда я увидел в магазине кровать, которая выгибается, прогибается, складывается, раскладывается, подогревает, чешет пятки, то немедленно изобразил на лице понимание, чтобы меня не приняли за иммигранта, нелегально проживающего в стране... Собственно говоря, предыдущие четыре сложносочиненных предложения были преамбулой. Амбула заключается в том, что на кровати, точнее в инструкции к ее ЦУПу было написано "ПРОБЛЕМАY2K УЧТЕНА".

***

Гуляем по набережной в порту Сан-Диего. Навстречу идут люди, одетые в разноцветные футболки и шорты. Ноябрь на носу и сандалики на ногах. У нас и широты-то такой отродясь не было (все больше долготы да волокиты). Зато у нас есть кальсоны с начесом и ботинки на размер больше для одевания на теплый носок. Про такие вещи здесь даже люди с университетским образованием и слыхом не слыхивали. Нет, зависть не гложет, но хочется, очень хочется крикнуть: "Повод принять для сугрева у вас отсутствует как класс! Вашим девушкам не стать румяными от мороза! А уж отогреться вам точно не светит ...". Да что толку кричать? Не поймут граждане субтропиков. Плюнешь незаметно в уголок, насупишься и дальше пойдешь.

***

Рядом с моим домом стоит мормонская церковь. Белокаменная. Она выстроена, как говорит один наш сотрудник, в стиле диснеевской готики. Может, поэтому снаружи и кажется, что в этом храме поклоняются Белоснежке и семи гномам, олененку Бэмби и Аладдину. Впрочем, проверить это никак невозможно, потому как внутрь никого не пускают, кроме самих мормонов. То есть, после окончания строительства какое-то время

пускали всех желающих на экскурсии, а потом полы в церкви перестелили и по ним стали ходить только последователи Джозефа Смита. Узкие, стрельчатые окна как будто специально приспособлены (чем черт не шутит) для обороны мормонов от представителей других конфессий. Окошки эти и вся церковь по ночам подсвечиваются. Зрелище (особенно в тумане), надо сказать, не для слабонервных. На верхушке мертвенно-бледного шпиля вовсе не крест, а позолоченная фигурка Архангела Гавриила с трубой. Это уже вторая фигурка, поскольку в первую, по легенде, ударила молния во время строительства. На самом деле, молния действительно ударяла, и об этом писали местные газеты, но пусть будет по легенде. Здесь их так мало. Пусть на одну будет больше.

***

После трагических событий 11 сентября в гавани Сан-Диего встали два авианосца. Они

стоят хмурые, недовольные мелководьем, воротят носы в открытый океан и охраняют нас от арабских террористов, протаранивших в Нью-Йорке небоскребы самолетами, а теперь еще и разославших сибирскую язву в почтовых конвертах по городам восточного побережья. Власти реагируют. Своеобразно, если не сказать неадекватно, но с истинно американским размахом.

***

В старом городе, в магазине с красивым и непонятным названием "Каса де Педрорена де Альтамирано", с 1869 года торгуют геологическими и зоологическими редкостями. Всего за три сотни с небольшим можно приобрести настоящий клык какого-нибудь плотоядного звероящера с полностью оформленными паспортом, визой и зубной страховкой. Мелкие акульи зубы для бусиков, сережечек и кулончиков просто идут на вес. Выгодный товар, между прочим. Полкило хватает на полное украшение жены и ее маме еще останется, чтобы сходить к дантисту со своим материалом. Ну, американцы народ рачительный, у них все в хозяйстве пригождается. Тут нам за ними и гоняться нечего. Есть на прилавках и экзотика, специально для настоящих ценителей. А как еще назвать окаменевшие экскременты черепах эоценового периода кайнозойской эры, привезенные с острова Мадагаскар? Такие фигурные перевитые столбики (черепахи как будто специально тужились на заказ) по шестнадцать баксов какаш... штучка. Цвет благородный, серый со стальным отливом. Хорошо окаменели. Можно украсить, к примеру, каминную полку из светлого мрамора. Интересно, по какой статье мадагаскарская таможня брала пошлины на вывозимое...? Без взяток, поди, не обошлось. А сколько стоило замирение возмущенного мадагаскарского народного хурала? "Эти янки совсем обнаглели! Вывозят наше национальное достояние! Нарушаются права черепашьих национальных меньшинств!"....

***

Школьный музей или, точнее, музей школы образца 1856 года, в старом городе. Первым делом тщательно осмотрел парты на предмет надписей типа "Здесь сидел...". Увы, эти парты, стараниями администрации, полностью превращены в образцовые музейные экспонаты. Конечно, туристы, оставленные без присмотра, стараются как могут, но надписи "Милан, 1998" или "Мелисса была здесь" утешают слабо. Интерес представляли только три загадочные буквы "БАМ", нацарапанные кириллицей, но кто этот "БАМ", откуда он и зачем.... Положение спасли инструкции для учителей и прейскурант наказаний для учеников 1872 года издания. Серьезные документы. "После десяти часов преподавания в школе учитель должен проводить оставшееся время за чтением Библии или других хороших книг". "Каждый курящий, пьющий алкогольные напитки в любой форме, играющий в азартные игры в публичных местах учитель, дает повод сомневаться в его достоинстве, намерениях, честности и порядочности". Как раз эти-то пункты из морального кодекса строителя комм..., то есть американского учителя мне понятны. Проходили. Без Библии, правда, и "других хороших книг", но с историей КПСС. А вот изумление вызвало уравнивание (по степени порочности) курения и пьянства с невинным бритьем в парикмахерской. Впрочем, и оно прошло, когда в следующем пункте я прочел,

что "учитель, выполняющий свои обязанности ревностно и безупречно в течение пяти лет, может рассчитывать на прибавку к еженедельному жалованию в двадцать пять центов". С такой прибавкой бриться у парикмахера все равно, что вести чудовищно разгульный образ жизни. Список типовых ученических прегрешений, за которые ученики расплачивались ударами плетью, состоял из почти трех десятков пунктов. Поиграли девочки с мальчиками вместе - по четыре удара каждому участнику игры. Подрались - по десять ударов. Наученные горьким опытом мальчишки решили: "Пасмотрим (толька пасмотрим!) как играют дифчонки, а сами... с ними...ни в жисть!" - по три удара каждому зрителю. Глупые девчонки заявились к мальчишкам с ответным визитом ... те же три удара без скидок на пол (пол вообще здесь ни при чем - на скамье раскладывали и пороли). Умный мальчик, зарекшись играть с девочками, сделал качели и стал на них качаться - семь ударов за несанкционированное строительство качелей. Соврал, сказал, что качели сделал сын шерифа - опять семь ударов. За обрызгивание друг дружки водой, длинные ногти, грязные руки и общую чумазость полагалось всего по два удара. Перекинулся в картишки с товарищем - десять ударов. По результатам игры обозвал его нехорошим словом (а товарищ просигнализировал куда следует) - три удара. На правеже по делу о нехорошем слове сказал в глаза бывшему товарищу, что он лжец - четыре удара. Устал от такой жизни и размышляя о неправильном мироустройстве, пошел пошататься вокруг мельницы или на речку - шесть ударов.... Самым безопасным, с точки зрения нетронутости мягкого места плеткой, было лазание по деревьям на небольшую высоту. Залез на высоту выше трех футов - получи по одному удару за каждый дополнительный фут. Что тут скажешь.... Конечно, учителю многое запрещалось и еще больше запрещалось строго. Порой он приходил в школу мучительно трезвый, обчитавшийся "Библии и других хороших книг", весь в порезах от самостоятельного неумелого бритья и неописуемо злой, НО! Возможность отвести душу на этих маленьких мерзавцах у него таки БЫЛА!

***

Во дворе шумят дети. Слов не слышно, только гул. Почему-то кажется, что они шумят по-

русски. Мне-то понятно, почему кажется. А детям - нет. Потому и шумят они по-английски.

***

Давным-давно, когда деревья и Советский Союз были большими, "Армянское Радио" вещало на кухне многих советских людей. Как-то раз у него (у радио) спросили: "Должен ли член партии платить налоги со взяток?" Ответ на этот вопрос и напоминать не стоит - его помнят даже беспартийные. Нет в Соединенных Обетованных Штатах ни "Армянского Радио", ни членов той самой партии (во всяком случае, в количествах, заметных невооруженным взглядом), но есть Государственное казначейство, которое испускает инструкции с разъяснениями о том, как законопослушные граждане должны платить налоги. Так вот, в инструкции с интригующим названием "Instruction for Form 1040A", на странице 23, где описывается порядок уплаты налогов с чаевых (которые, конечно, не взятки, но для нас слова практически однокоренные) читаем буквально следующее: "Обязательно укажите все, полученные Вами чаевые в соответствующих формах, если Вы получили их в сумме более чем 20 долларов в месяц и не сообщили об этом своему работодателю". "Армянское Радио" уходит, как говорится, на заслуженный отдых. Даже подумать страшно, что было бы, если наше, родное государство, до такой степени нам доверилось.

***

Стою я как-то на набережной в Балтиморе и смотрю на прогулочные кораблики. И курю. И на воду плюю. И подходит ко мне чумазый бомж-нег..., то есть бомж-афроамериканец и обращается с речью на предмет получения материального вспомоществования. Это была именно речь. Он простер ко мне правую руку, с зажатой в ней засаленной, спортивной шапкой (чуть не написал "кепкой") и кратко, но с выражением, рассказал о том, как трудно ему живется. Заметив на моей майке надпись "Pink Floyd. The Wall" он немедленно признался в том, что страстный поклонник этой группы ("Как и Вы, сэр"). Мало того, он был в Берлине в момент падения Стены и имел счастье присутствовать на концерте Уотерса. "Сэр, - сказал он, - это было незабываемо! Я сейчас все расскажу...". Перспектива "все услышать" меня не очень вдохновляла, поскольку сигарету я докурил, слюна для плевания на воду давно закончилась, да и, честно говоря, это был уже третий нищий за день, просивший у меня подаяния в этом богоспасаемом городе. Изобразив на скорую руку поиск мелочи в карманах, я ответил: "Нет наличных". "Извините, сэр. Спасибо сэр", - ответил мне поклонник Пинк Флойда и с достоинством отошел порыться в мусорном баке, стоявшем неподалеку. Искусство достойного перенесения отказа - это большое искусство. Немногие могут его продемонстрировать. Доллар, который я все-таки дал ему, в сущности, был гонораром.

***

В конце месяца народ завлекают в магазины распродажами. К примеру, ювелирный магазин "Дэвид и Сыновья. Фамильные драгоценности" предоставляет "Большие скидки на бриллианты россыпью и бриллианты для свадебных нарядов невест". (За объявление таких скидок, к примеру, в моем родном Серпухове, могли бы и магазин от злости поджечь.) В частных картинных галереях Сан-Диего тоже распродажа. Со скидкой дают рисунки Матисса или, скажем, Шагала. Между прочим, можно сэкономить приличные деньги. На Матиссе, в конце месяца, до нескольких тысяч можно сэкономить. Берешь не за сто пятьдесят семь тысяч по старой цене, а всего за сто пятьдесят три по новой. В местном продмаге "Вонс" надо несколько жизней подряд покупать сосиски с макаронами, чтобы такую скидку набрать, а тут.... К тому же, сосиски надоедают - не Матисс ведь.

***

Сегодня в супермаркете не обнаружил своих любимых хрустящих сухариков с чесноком и сыром. Долго пялился на витрину. Обошел ее со всех сторон. Нет их. Ладно. Отошел к полкам с конфетами, потом вернулся. Они не появились. Почему? Уже десять минут прошло. Они же всегда были в этом месте. Всегда! По два с половиной доллара за упаковку. Хрустели и пахли чесноком с сыром. Оставляли масляные следы на пальцах. Просто полный рот слюны. И витрина, на которой они должны быть, есть. А их нет! Вместо них другие - итальянские с помидорами, с укропом, с луком, с черт знает чем, но не с сыром и чесноком. Как такое могло случиться? Как?! Не насушила их пекарня? Ерунда. Как она могла их не насушить, когда она всегда их насушивает? У них работают мексиканцы, которые отца родного высушат - лишь бы их не отсылали обратно в Мексику. У пекарни договор с магазином о поставках сухарей с чесноком и сыром, подписанный двадцатью юристами и их поверенными с обеих сторон, на бумаге с водяными знаками и печатями. Не привезли вовремя в магазин? Ну, это уж полная чушь. Этого даже и представить себе невозможно. Сломаться грузовик не может. Шофер заехать в пивную, к теще, по своим делам... нет, это все совершенно из другой жизни. Я здесь, в этом чертовом магазине, уже двадцать минут. Я пришел за сухарями с чесноком и сыром. Я исправно плачу федеральные налоги и налоги в казну штата Калифорния. Где мои любимые сухари, я вас спрашиваю?!..

Вот так, исподволь, совершенно нормальные в прошлом люди АМЕРИКАНИЗИРУЮТСЯ.

***

Ночью шел дождь. А я его проспал. Разминулись мы с ним. Теперь уж до февраля не встретимся. Этот-то, ноябрьский, был внеплановый. Дождь-шатун. Хорошо, что хоть немного тучек от него на утро осталось. Ненадолго, правда.

***

Хэллоуин. Карнавальное шествие по Пятой авеню в даунтауне. Два прыщавых подростка в костюмах сперматозоидов кокетливо виляют белыми пластиковыми хвостиками. Крупная девица с намалеванными конопушками, в микрохалатике медсестры-вампирши так виляет, так виляет (и ведь есть чем!)... не дай Бог вывихнет. Плакат в зале пивной "Последнее пристанище" - "Просьба на столах не танцевать". Местная рок-группа "KGB", с адским грохотом канающая под "KISS". Существо в костюме "Прохожего без головы" ставит ее (голову) на стойку бара, чтобы расплатиться за кружку пива. Огромная, счастливая улыбка на личике крошечной китаянки-колобка в костюме Клеопатры. Мужик, сидя спящий на тротуаре, с табличкой на груди "Я хочу нажраться. Помоги, брат".

***

Мой сослуживец говорит : "Наполовину я русский, наполовину - хохол. А еще на четверть - еврей". Такая, вот, занимательная арифметика. Или нелинейная алгебра?

***

У соседей перила балкона увиты гирляндой искусственных цветов. Смотрятся почти как... ни крути, а все равно искусственные. Поутру прилетел к гирлянде зеленый колибрик и давай засовывать крошечный пинцетик своего клюва в ярко-красные цветочки, потом в ярко-синие, потом... потом басовито прожужжал крыльями непременное американское "ши-и-ит" (у него получилось "жи-и-ит" с птичьим акцентом) и прочь полетел.

***

Если пристально посмотреть на аборигена, то он непременно улыбнется фальшивой американской улыбкой и неискренне скажет "Привет!", вместо того, чтобы с честно перекошенным от злобы лицом и неподдельным интересом спросить: "Хули ты уставился-то, а? Вали давай отсюдова".

***

Над нашим кварталом, низко-низко, летит маленький моторный самолетик. К его хвосту привязано огромное полотнище, на котором еще более огромными буквами написано: "Дженни! Ты выйдешь за меня замуж?" И еще было нарисовано сердце, и поставлена подпись - "Энтони". Вспомнилась фраза Ильфа из его записных книжек: "Отдаться мало".

***

Распродажа в книжном магазине. На огромных столах Диккенс вперемешку с Карнеги и вездесущим Гарри Поттером. Бродим вдоль столов, роемся в развалах, вытаскиваем, листаем и кладем обратно. Рядом шуршат страницами молодой человек с девушкой. Вдруг молодой человек со счастливой улыбкой выхватывает из кучи и протягивает своей спутнице какую-то упитанную, страниц эдак на четыреста-пятьсот, книжку. "Смотри, Лиз!" Заодно и я смотрю, раз уж рядом оказался. На книжке написано "Как управлять собственным членом" и нарисовано жизнерадостное самизнаетечто при галстуке и в шляпе. Девушка некоторое время смотрит на обложку, потом поправляет на курносом носике очки и тихим, усталым голосом произносит: "Риччи, ну зачем тебе эта книга? Она же написана для женщин".

***

Музыкальное кафе "Панникин" в Дель Маре. Для тех, кто пришел со своей кружкой - любой из двух десятков сортов кофе, на десять процентов дешевле. Здесь играют джаз. Гитара, контрабас, саксофон и ударные превращают неподвижное сидение за столиком, с чашкой кофе, в непростое занятие - ноги из под столика все время убегают, пританцовывая. Молоденькая, индейского вида официанточка снует между посетителями, принося, унося, прибирая и, кроме того, постоянно подтягивая свои, чудом держащиеся на бедрах, штаны. Из под штанов, точнее из пункта "пониже спины" под штанами, навстречу маечке-нагрудничку, ползут по смуглой коже синенькие, затейливые змейки-татушки. Стоит девчушке замешкаться и не подтянуть вовремя штаны, в окружении змеек показывается верхняя часть большого, не меньше, чем на половину... холста, скрипичного ключа. Вот, что значит настоящее музыкальное кафе.

***

Смотрел какой-то ужасный американский боевик про любовь. Он и Она гибнут. О чем думали сценарист и режиссер? Ну, я понимаю, давным-давно, когда еще не придумали Брюса Уиллиса или там Шварцнеггера, многие фильмы плохо заканчивались. Герои и героини гибли во множестве. Их некому было спасти. Но сейчас-то, сейчас?! Это же дикость просто. Еще Голливуд называется.

***

Надпись "Fat free" здесь относится к разряду религиозных (вроде нашей "бывшей" надписи "Слава КПСС"), и ее можно увидеть где угодно. В отличие от надписи "made in China" сама по себе не заводится, поэтому ее культивируют. В основном, на продуктах. Покупаешь какие-нибудь соленые огурцы в банке, а они непременно "Fat free", не считая того, что кошерные. Сахаром "Fat free" для подслащивания чая сам пользовался. И действительно - на поверхности чая ни капли жира. Вообще, напрямую никогда не скажут, сколько в продукте жира содержится. Это все равно, что написать в поздравительной открытке "Поздравляю тебя, дорогая, с пятидесятилетием". Надпись "два процента жира", к примеру, на йогурте, в переводе на американский выглядит так: "на девяносто восемь процентов свободен от жира". Один мой сослуживец даже о своей прекрасной половине выразился именно таким образом. "Ну, Мэгги-то, - прошептал он с опаской - процентов...ну... на двадцать от него свободна."

***

Сейчас удивляться "их" бытовой технике просто неприлично. И к нам ее завезли наконец-то. Не всю, однако. Вот некоторые образцы из списка не завезенной: электрические машинки для заплетания тоненьких косичек девочкам (а может и мальчикам - кто их теперь разберет), для выбривания волос в носу и в ушах (устрашающего вида инструмент, напоминающий хирургический), для очистки языка (полезная вещь, особенно для сквернословов). И еще зеркало с подсветкой и пятикратным увеличением, со специальными светофильтрами, имитирующими утреннее, дневное, офисное и вечернее

освещение. Для чего? Те, кто не удивляются - пусть сами догадаются. Тем, кто еще не утратил способность удивляться, скажу - для облегчения нелегкого женского труда по умакияживанию.

***

Ходил в гости. В гостях оказалось холодно. Что ни говори, а декабрь есть декабрь - если вечером забыл сменить шорты, в которых ходил днем, на брюки, то мерзнешь. Решили по такому случаю затопить камин. Хозяин достал бревно, которое купил в магазине. Бревно

было упаковано в красивую, цвета "наваринского дыма с пламенем", бумагу. Я вообще

сначала подумал, что это буханка хлеба. На обертке были нарисованы разные картинки. Эти картинки и подписи к ним представляли собой подробную инструкцию по поджиганию бревна. Желтые стрелочки указывали места поджигания обертки бревна специальными каминными спичками той же фирмы. Только этими спичками гарантировалось безопасное и качественное поджигание. Еще нам сообщалось, что бревно будет гореть четыре часа синим и оранжевым пламенем (цвета горения были указаны для этого типа бревен). В конце инструкции, которую, теряя остатки терпения, мы все же дочитали, было написано, что наше бревно и не бревно вовсе, а прессованная древесная пыль (получающаяся при производстве карандашей), пропитанная воском. Зато во время горения оно дает на восемьдесят два процента меньше угарного газа, чем обычное дерево, а в конце горения на шестьдесят пять процентов. И все это за те же самые деньги. "Surprise!", как любят здесь выражаться. Наконец мы его подожгли. Никаких сюрпризов. Как обещали - так оно и горело. И пламя было именно тех цветов, что были указаны в инструкции. Впрочем, что-то было не так. Долго не могли сообразить что, пока нас не осенило - бревно не потрескивало при горении. Быть такого не может, подумали мы, чтобы не продавались бревна с треском в самой капиталистической из всех капиталистических стран мира. Принесли из кладовки новое бревно. Нашли на упаковке

адрес интернет-сайта компании-производителя бревен, включили компьютер и через считанные секунды узнали, что бревна с натуральным потрескиванием ("natural crackling sound") продаются - просто они стоят немного дороже. Еще мы узнали, что есть специальные бревна для использования на открытом воздухе, для барбекью, для каминов, для кухонь, для битья по голове... бревен все же не производилось. Все бревна имели специальные, зарегистрированные торговые марки. Мы просмотрели небольшой рекламный клип о работе исследовательской лаборатории по созданию новых типов бревен. Восхитились каминным залом в средневековом стиле, с множеством каминов, снабженных часами, для определения продолжительности горения бревен. Над каждым камином висело по несколько пар часов. После недолгого, не очень трезвого (мы согревались комплексно - не только при помощи камина) спора мы решили, что эти часы показывают время горения в разных часовых поясах, поскольку компания имеет филиалы в разных странах, на разных континентах. Когда наше бревно стало догорать - я понял, что обещанные в инструкции четыре часа истекают, и откланялся. По своим часам даже и

проверять не стал.

***

Решили полюбоваться океанским закатом и поехали компанией в маленький курортный городок Дель Мар, примыкающий к Сан-Диего. На крутом берегу, среди пальм, стоят

скамейки, на которых рассаживаются созерцатели. И мы расселись с бутылкой сухого калифорнийского, предусмотрительно завернутого в бумажный пакет. На соседней с нами скамейке, в промежутках между объятиями и поцелуями любовались закатом юноша и девушка. В руке, которой она обнимала его, была роза. Закатное солнце настойчиво

поджигало рыжие волосы девушки, они вспыхивали и... ну что, что я могу сделать, если все было именно так, как пишут в дешевых дамских романах? Написать, что обнимались небритые мужики, а в руке одного был шприц с героином? Что они кололись на брудершафт? Будет больше похоже на "правду жизни"? Так ведь роза была. Красная. В руке рыжеволосой девушки, которая обнимала юношу, которые обнимались, любуясь закатом и друг другом, сидя на скамейке, которая стояла на берегу океана в маленьком курортном городке Дель Мар неподалеку от Сан-Диего.

***

День перед католическим Рождеством. На работе администрация решила нас отпустить на два часа раньше. И вообще - завтра законный выходной. Все приглашают друг друга на рождественские вечеринки. Моя сослуживица, Анна Шифрина, спрашивает у своей подруги, Марины Абдурахмановой: "А ты к кому сегодня вечером праздновать идешь?" "Мы с мужем приглашены к Коганам", - отвечает та.

***

Посетил зоопарк. Тигров с носорогами - как собак нерезаных. Возле вольера с носорогом предупредительная надпись - "Зона обмачивания - 20 футов" и нарисован писающий носорог. Понятное дело, в "зоне" толпилось некоторое количество любознательных детишек с родителями, ожидающих начала процесса "обмачивания". Носорог долго собирался, задумчиво жевал губами, переступал с ноги на ногу и... собрался. Наблюдателей как волной смыло. Оказывается, надписи иногда не врут. Ну, а в павильонах, где львы с обезьянами - целый лес тропический с лианами, пальмами и водоемами. Иду я по дорожке, клеток-то, по современной моде, и не видать вовсе, а откуда-то сверху как чирикнет кто-нибудь басом, а слева захрюкает недовольно, а справа залопочет жалобно, а снизу зашуршит таинственно. А надо всем этим могучий львиный рык, непрекращающийся ни на минуту. И чем дальше продвигаюсь вглубь зоопарковых джунглей, тем рык громче и звук собственных шагов тише. Однако иду вместе со всеми и попкорн от страха жую все быстрей. А в конце пути, у края дорожки, стенд стоит красочный, на котором про львов все написано и три кнопочки внизу. Первую кнопочку нажмешь, заработает встроенный магнитофон - услышишь, как шипит львица, вторую - как львята мяукают, третью - как сам грозным рыком права на подведомственную территорию заявляет. Сломана была третья кнопочка, от того и заявление это передавалось постоянно, как выпуски экстренных новостей. А сам лев дрых неподалеку в каменном гроте. По всему видно, немолодой лев. И уж глухой - это как пить дать. На радостях осмотрел уж все павильоны кошачьих. И среди вольеров, где сидели представители мелких кошачьих, нашел того, кого и не ожидал встретить. Соотечественника. "Кот сибирский" было написано на табличке возле маленького вольерчика. Сам соотечественник где-то прятался в кустах и видно его не было. На наше, русское "кис-кис", он и не думал откликаться. Использование американского "китти-китти" тоже не помогло. Даже на имя свое исконное, видовое - "Васька", подлец не отозвался. Мелькнула только на миг в зарослях откормленная полосатая морда и больше ничего. Конечно, может у него уже не обычная рабочая виза как у меня, а гринкарта, и администрация зоопарка ходатайствует о предоставлении гражданства.... Ну, тогда понятно. Что ж ему со мной-то.... А только все равно, обидно.

***

Ел блюдо под названием "Цыплячьи нежности" и запивал пивом "Миссисипская грязь". Там крокодил страшный нарисован на этикетке. И что? И ничего. Просто перевод с нашего: "Цыпленок жареный" и пиво "Клинское", на американский. Умеют переводить, ничего не скажешь. А вот пиво с тематическим названием "Delirium Tremens" - с розовыми слониками, улыбчивыми дракончиками и симпатичными зелененькими крокодильчиками (все на вид здорово поддатые) на этикетке - просто замечательное. Оно, правда, бельгийское и к основной теме повествования никакого отношения не имеет, но... так уж устроена эта страна, что к ней все или имеет отношение, или должно иметь.

***

У всех нормальных людей уже тридцать первое и снег под ногами скрипит вовсю, а у меня все еще тридцатое, дождичек меленький, желтые цветочки под балконом цветут и декабрь им и не указ вовсе. Елки здесь красивые и пушистые, но не пахнут, хоть и настоящие. То есть пахнут, конечно, но слабо и не по-нашему как-то. Зато уж лампочек на их украшение не жалеют. Те лампочки, которые остаются от елок, идут на украшение пальм. А уж когда и пальмы все украсят, то дома иллюминируют просто-таки напропалую и, само собой, на зависть соседям. Соседи в долгу тоже не остаются и такие гирлянды на свои заборы наворачивают, что пробки вылетают до Канады включительно и мировые цены на нефть подымаются запредельно на радость нашим топливным экспортерам, которые и так живут,

ни о чем не печалясь. Те же, кто победнее, таких разноцветных световакханалий себе позволить не могут и от черной зависти жалуются властям, что при таком избыточном ночном освещении спать не могут и на поправки к Конституции ссылаются. Ну, а при слове Конституция тотчас приезжают власти на машинах с мигалками, наручниками и пистолетами. Откуда ни возьмись, прибегают своры адвокатов с зарплатами по двести

долларов в час и давай представлять в суде противные стороны до их полного финансового изнеможения. А тут и счета за электричество приносят, потому как они сами, по обычной почте, и придти-то не могут по причине своей огромности. И дня не проходит, как все,

кроме адвокатов, начинают убытки подсчитывать и слезами такому горю даже и помочь не пытаются. Рассказывают, что неподалеку от мексиканской границы, в городке Эль Кахон, жил одинокий старичок по фамилии Гарланд^***, которого единственное развлечение состояло в украшении своего жилища новогодними гирляндами и которого завистливые соседи судебными тяжбами довели до полного разорения. Так этот старичок от отчаянья удавился прямо на гирлянде, а перед этим удавил свой старенький фордик. Соседские дети вроде как и слышали, что фордик бибикал-бибикал жалобно, а потом взвизгнул тормозами и затих, но забегались-заигрались, родителям не сказали и только через два дня их обоих (и старика, и фордик), уже давно остывших, полиция и нашла.

***

К православному Рождеству клен во дворе облетел почти весь. Ну что ж, лучше поздно,

чем никогда. На голой нижней ветке обнаружилось гнездо колибри размером с чайную чашку. Или нет, еще меньше. С рюмку водки. В рюмке сидит колибриха - только клюв и хвостик видно. Насиживает, поди, свою утиную дробь. Бестолковая. Январь еще неизвестно сколько продлится, а она насиживать задумала. А может, и не задумала, кто ее

разберет. Так, залетела по глупости. Одно слово - птичьи мозги.

***

Наша фирма, "Chemical Diversity Labs, Inc.", участвует в выставке "Лабораторная автоматизация 2002". Это в Палм Спрингсе, маленьком курортном городке, в южной Калифорнии. Химики мы. Нас мало на выставке. Все больше биологи. Их вообще расплодилось в последнее время, как кроликов в Австралии. Ходят с важным видом, лопочут о чем-то своем, непонятном, биологическом. Реакторы наши химические за блестящие гайки и штуцера трогают. Потрогают-потрогают и отходят. Даже вопросов не задают. И то сказать - какой вопрос биолог химику задать может? Только и одно общее между нами, - что на работе в белых халатах ходим. Так и ветеринары в белых халатах ходят, и нянечки в детских садиках..., ну, да не о том речь. А подходит к нашему стенду дядечка. Сам лысый, борода всклокоченная, зубы редкие и галстук-бабочка. Биолог, одним словом. Пальцем на один из реакторов, что поменьше, тычет и спрашивает:

-- Эта штучка для чего будет?

-- Штучка, отвечаю, будет для жидкофазного химического синтеза, в аналитических лабораторных масштабах.

И прибавляю с вызовом:

-- Вам-то зачем? Вы ведь наверняка биолог, а не химик. Вон и на карточке опознавательной все буквы в названии Вашей конторы биологические.

-- Да, так и есть, говорит, биолог. Уж извините. Просто нравится мне этот реактор. Аккуратный такой, блестящий. Даже приятно в руке подержать. А главное - выглядит он гораздо лучше, чем то дерьмо, которым моя жена украшает каминную полку.

И пошел себе дальше... Скоро уж двадцать лет, как изобретаю я всякие реакторы, а так как этот биолог, ни один химик мою работу не похвалил.

***

Уезжаем из Палм Спрингса. Вдали, над вершиной горы Сан-Хоакин, яростно клубится на ветру снежная пыль. Ветряки на склонах окрестных гор в едином трудовом порыве

безостановочно машут огромными белыми крыльями, добывая электричество для тех, у кого крыльев нет, а только коротенькие ручки, которыми размахивать, конечно, можно, но все как-то без пользы для освещения. Даже здесь, внизу, под пальмами, порывы ветра так сильны, что наш тяжелогруженый и совсем немаленький джип просто норовит сдуть с

дороги. Едем медленно. Беспокоимся о том, надежно ли закреплены наши чемоданы на крыше джипа. А навстречу, с обочины, на нас надвигается огромный щит с надписью: "Это не ветер. Это прощальный воздушный поцелуй, который посылает тебе Палм Спрингс". Таки умеет целоваться этот Палм Спрингс. Метров через сто-двести городок

обратился к нам с прощальными, разноцветными словами: "Мы по тебе уже скучаем". До чего же изобретателен бывает порой американский капиталист! И слова-то подберет

трогательные, и напишет их красиво, и разместит их в нужном месте. И все для того, чтобы мы вернулись в эту курортную Заманиловку-под-Пальмами, чтобы нас черти понесли в то казино, где прошлой ночью, сдуру, просаживали остатки своих командировочных. Не дождешься! Денег у нас только на бензин до Сан-Диего. А жаль...

***

В Сан-Диего железнодорожный вокзал находится в самом центре города, на набережной. Это последняя американская станция. Дальше - Мексика. Вокзал построен в колониальном испанском стиле, вокруг него растут пальмы, олеандры и большие оранжевые цветы под названием "райские птицы". Иногда мне кажется - замени городские власти вывеску "Сан-Диего" на стене на такую же со словом "Рай" - приезжающие и не удивятся. На таком вокзале красиво встречать любимую девушку с букетом каких-нибудь субтропических орхидей. Вручить ей букет, посадить в специальную позолоченную карету для туристов, запряженную белой лошадью, а самому вернуться в вагон, сесть в кресло, закрыть глаза и открыть их тогда, когда диктор объявит... объявит: "Станция Москва-Каланчевская. Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны". И немедленно освободить, чтобы не возвращаться потом из депо под свистки электричек и мат обходчиков по обледенелым шпалам на станцию.

***

А края света, оказывается, нет. Нет каменистой пустыни без света, тепла и электричества. Нет высоченного Утеса, выдающегося в "мрачную бездну на краю", с которого можно было бы перекрикивать шум волн и штормовой ветер, бросая вызов Силам Тьмы. Нет диких племен трехголовых амфибий-людоедов, охраняющих подступы к этому Утесу. Ничего полагающегося по штату (или по Штатам) приличному Краю Света нет. Его обжили самым безжалостным образом. Может намеренно, а может по недосмотру национального географического общества. Виновных и не найти теперь. Теперь на краю света есть два университета и база седьмого тихоокеанского флота США; отель "Коронадо" и запруженный хондами и шевроле пятый фривэй; уютные кофейни "Старбакс" и телефонные счета от компании "Пасифик Белл"; аэропорт имени летчика Линдберга и мой сосед по дому - приветливый, бритоголовый морской пехотинец; неторопливые мексиканцы, подметающие улицы, и коктейль "маргарита" с текилой, подаваемый в полулитровых стеклянных блюдцах на ножках; апельсиновые и лимонные рощи вдоль дорог, а настоящего Края Света нет. Стоишь на песчаном берегу самого большого и тихого здесь океана, смотришь вдаль и чуть правее дали, туда, где за океаном опять (опять!) начинается Россия и понимаешь, что ни на какой край света и уехать-то нельзя. Можно только возвращаться. Немедленно или медленно, но - возвращаться. А может отсутствие края света, есть просто общий недостаток планет со сферической поверхностью. Кто его знает.

Вместо послесловия

Белые пятна нельзя уничтожать. Их и так мало осталось. Они стареют, умирают и исчезают естественным путем, а иногда даже просто загрязняются, превращаясь в обычные, серые. Колумбу надо было бы подзорную трубу оторвать за его пионерский подвиг. Чего он достиг своим открытием? Ну, знаем мы теперь про гамбургеры, небоскребы и диетическую кока-колу. Что нам дало это знание? То-то и оно. Мечта умерла. Ее место заняла плохо скрываемая зависть. А так бы слухи об Америке ходили. Самые невероятные и захватывающие. После атлантических штормов к нашим берегам прибивало бы жевательную резинку, обрывки джинсов, бейсбольные биты, кусочки небоскребов, фордов, томагавков и джазовых мелодий, размокшие мальборовые бычки и зеленые прямоугольные бумажки с портретами строгих мужчин. И долгими зимними вечерами мы перебирали бы эти находки, гадая об их назначении. А Колумб взял все и убил. Его пример оказался заразителен.

И еще

Когда меня спрашивают: "Как оно там?", я отвечаю: "Оно - там. А мы - мы здесь, сколько бы там не находились". Так оно получается.

В конце концов

Я вернулся. Поехал к матери повидаться в свой родной город Серпухов. Из города Пущино, в котором проживаю, и поехал. На автобусе. Всей езды - минут сорок-пятьдесят. По холмам, через два леса и четыре поля, через деревню "Липицы", по мосту через Оку, а там уж и Серпухов, считай. Автобус попался хоть и рыдван рыдваном (из тех, что у нас зовут "скотовозами"), зато с богато украшенным салоном. Вымпелы там разные с эмблемами - "Вольво", "Мерседес", "Форд", - значки с еще советскими гербами городов и республик; само собой, девки голосистые в бикини (от которых, по нашей-то погоде, мороз по...ну, в общем, по коже) и два назидательных изречения, приклеенных липкой лентой: "Одна голова хорошо, а две - уже некрасиво" и "Жена познается в отсутствие мужа". Ну, что ж, едем, смотрим, читаем. А, вот еще забыл - кондукторша с таким количеством золотых зубов, что кажется, их у нее не только полон рот, но и в носу с ушами тоже есть толика. Возле Оки, значит, подсаживаются к нам рыбаки. Человека два или три с ящиками своими рыбацкими, походными, в которых они водку таскают, в валенках с галошами, с коловоротами величиной с небольшую буровую установку, с носами сливового цвета. Сели, пенсионные книжки показали, билеты за полцены взяли и поехали. То есть, поехали, конечно, но не сразу, а только после того, как заднюю дверь общими усилиями закрыли. Не хотела она закрываться, только жужжало в ней что-то жалобно, а складочки железные расправляться не хотели. Водитель наш, как находящийся за рулем и по причине натуральной давки в салоне, выйти и помочь ей закрыться не мог, а только крикнул в салон: "Мужики! Ёбните по ней кто-нибудь ногой, кто ближе стоит". Близстоящие к двери мужики (ими оказалась женщина средних лет в пуховом платке, повязанном поверх шапочки с надписью "Адидас"), конечно, откликнулись, дверь закрылась, и мы покатили. На въезде в Серпухов почти все рыбаки повылезали, а один остался. Тут-то кондукторша к нему и пристала. "Слышь, говорит, рыбак, ты заплатил только три рубля до Серпухова, а по городу надо еще полтора рубля (память быстро подсказала, что еще несколько дней назад эта сумма равнялась пяти центам) доплатить или вылезай отсюдова на". Рыбак, в своем ответном слове, высказался в том смысле, что все уплатил сполна и на одном заводе сорок лет отпахал как проклятый, и пенсия с гулькин хер, и за бардак в стране он не отвечает, а что до требования кондукторши доплатить, то требование это он имел в виду, а если случится такая надобность, то и кондукторшу, и водителя автобуса, да и сам автобус иметь в виду обещал непременно. А в конце еще и усугубил, спросив: "Что зубы-то свои, золотые на меня повылупила? Нахалка". Нахалка за словом в свою кондукторскую сумку лезть не стала, а ответила сразу же. Изо всех золотых зубов. Шофер аж дымом сигареты поперхнулся, но руль удержал. За таким, значит, занимательным разговором, подъехали мы к остановке под названием "Одиннадцатый дивизион ГИБДД". Тут кондукторша, худых слов, кроме одного коротенького и второго, чуть подлиннее, не говоря, автобус остановила, наказала водителю ждать, а сама пошла в дивизион за постовым. Сидим, молча ждем. И рыбак сидит, злой и красный как рак, но из автобуса не выходит. Пришел постовой молоденький. Без крика, вежливо, так и обращается: "Мужик, раз не платишь - выходи по-хорошему, а то заманал уже всех". Тут мужик взял ... да и вышел молча. И мы дальше поехали, хотя многие и были разочарованы таким, можно сказать, невыразительным финалом. Отъехали мы, однако, совсем немного, как вдруг встрепенулся алкаш, дремавший, казалось, всю дорогу, на одном из задних сидений. Алкаш приподнялся, сколько мог и, с немалым трудом разлепив запекшиеся губы, громко и отчетливо сказал, обращаясь к пассажирам (нет сомнения в том, что обращался он к гораздо более широкой аудитории, просто вынужденно был ограничен автобусным салоном): "Бляди!" После чего, выдержав огромную, прямо-таки мхатовскую паузу, во время которой в изумлении притихло всё, включая, кажется, даже двигатель автобуса, опять повторил свое обращение к народу и пояснил: "Не дают русскому человеку на автобусе спокойно проехать!". И дискуссия немедленно обрела второе, с сильнейшим перегаром, дыхание... Выступающими был серьезно затронут целый ряд животрепещущих тем, включая межнациональные отношения, культуру поведения вообще и в отдельно взятом автобусе, нынешний отопительный сезон и не проходящее алкогольное опьянение значительной части населения. Когда мы подъехали к конечной остановке, виновник торжества встал, первым протолкался к выходу и сказал на прощанье: "А все равно у меня сегодня хорошее настроение. И вам (он грозно потряс в воздухе заскорузлым, скрюченным пальцем) ни хуя его не испортить!" И действительно - ни... не смогли испортить. Театр закрылся (вернее открылся) и зрители потянулись к выходу.

Слушая мой рассказ о поездке в автобусе, мама смеялась-смеялась, а потом перестала и спросила: "За этим ты вернулся из Сан-Диего, идиот?". И мы пошли пить чай с плюшками.

Примечания

^* житель Сан-Диего

^** политик, пивовар, брат второго американского президента Джона Адамса.

^*** garland - гирлянда (англ.)

ИЗ КНИГИ "ОБЕТ БЕЗБРЮЧИЯ"

Отчего у нас все смешное начинается с грустного и им же заканчивается?

Белые начинают... и не могут кончить.

Любопытный: долго расспрашивал, отчего в медицинских свечах нет фитиля.

Из характеристики людоеда: "Жаден до мозга гостей".

С возрастом дела сердечные переходят в сердечно-сосудистые.

В России о будущем не думают, в России о нем мечтают.

При виде убогого ресторанного меню желудочный сок вскипел в его желудке от возмущения.

Женщина - зеркало, в котором мужчина пытается разглядеть себя самого. Этот последний, перебегая от одного зеркала к другому, с упорством, достойным лучшего применения, выискивает то, в котором отражался бы наиболее привлекательным для себя образом. Воистину несчастны те представительницы слабого пола, в отражении которых мужчина видит себя таким, каков он есть на самом деле.

Поэт - англофил - метрическим размерам стихосложения предпочитал дюймовые.

Философ - порезался о бритву Оккама.

Самый пытливый ум - у инквизиторов.

Каждый человек по-своему не понимает своего счастья.

Порой с таким трудом выбираешься "из..." лишь только для того, чтобы тотчас отправиться "на...".

Это были его последние, заначенные от жены, десять лет жизни.

Вечно послевчерашние

Самые хладнокровные - пресмыкающиеся.

Сломал ногу, подпрыгивая от радости.

Был вооружен - держал хвост пистолетом.

Все течет и, в конечном счете, вытекает.

Два клопа, дерущихся до последней капли крови.

Диабетик, тайно смотрящий сладкие сны.

Из обвинительного акта: принуждал к сожительству Пегаса.

Бороться, искать, найти и отдаваться!

Насупил брови - упал лицом в тарелку.

Рационализатор - наставленные рога сумел переделать в рога изобилия.

Одеколон был так дешев, что волосы стояли дыбом от возмущения.

Она была одинока, как почетная грамота среди акций.

Диалог: Оппозиция - "Дайте эфир!"

Власти - "Без наркоза обойдетесь".

Для одной женщины она имела слишком много достоинств - это и был ее единственный недостаток.

Пессимистом легко быть в молодости - с годами это становится делать все труднее.

Уединение, как лекарство, в сладкой оболочке: снаружи полижешь - сладко, а как раскусишь - так скулы сведет от кислоты и горечи одиночества.

Уединение и одиночество - две стороны ленты Мебиуса.

Общение с нужным человеком напоминает прием диетической пищи: пользу получить еще можно, удовольствие - почти никогда.

Как часто любовь означает не, собственно, любовь к кому-либо, а лишь ненависть ко всему остальному. В политике это вообще правило.

Наш путь слишком самобытен, чтобы быть верным

Осень - самое неизбежное время года.

Россия не страна, но религия, и, следовательно, опиум для народа, ее населяющего.

Что ни гора - то Голгофа, что ни ноша - то крест, и, в добавок ко всему, прорва Агасферов, не дающих передохнуть в пути.

Глупо не прислушиваться к голосу разума, но еще глупее делать это постоянно.

Подслушивал голос чужого разума.

Бифштекс с кровью второй группы.

Женщина по имени Агасфера.

Признания в любви часто напоминают сигналы точного времени - они действительны только в момент их произнесения.

Чем сердце успокоится? - Валокордином.

"Иных уж нет", а некоторых как-будто и вовсе не было.

Почему полезные надписи, указатели и проч. быстро ветшают, ломаются и приходят в негодность, как бы их не ремонтировали, а неприличные слова, как бы их не замазывали, проступают на заборах и стенах с настойчивостью "mane, thekel, fares"?

Под внешностью Приама в нем проглядывал Приап.

Если все время держать нос по ветру, можно заработать насморк.

Тараканы шуршали за обоями грустно, как опавшие листья.

Жил пропиваючи.

Приговор дороже денег.

Женский эротический журнал "Недра".

Подхалим - готов был ковырять своим пальцем в носу у начальника.

Детсадовцы - дети маркиза де Сада.

Слишком медленно стареющая жена.

Испускал ветры перемен.

Доктор "гонорис кляуза"

В его оправке чувствовался военный.

Лавровый венок из фиговых листьев.

Пример матриархата - пепельница и окурки.

Куст был весь усыпан красными термидорами.

Он был более роялист, чем скрипач.

Вальпургенова ночь

Достойно удавления

Дал обет безбрючия (о нудисте)

Очененавидец

Попульверизатор

Так хотел похудеть, что даже не смотрел на аппетитных женщин.

Заядлый фимиамокурильщик

Диалог: - Дай честное слово! - Ну, дай честное слово!

- Ну, на! Только учти, это - последнее

Женщина нелегкого поведения

Замочил репутацию

Патриутка - Серая Шейка

Трехгрошовый опер

Сардель-терьер - очень толстая собака

Прелюбодевственница

Чувство перевыполненного долга (например, супружеского)

Чувство морального превосходительства

Чувство глубокой неудовлетворенности

Это был человек прелюбодействия

Не суетись, мгновенье - ты и так уж надоело!

Ссудный день

Певец технического регресса

Партия овощных консерваторов

Вставлял палки в колеса истории

Умные мысли - большие, толстые, неповоротливые, капризные - долго ворочаются в голове, пытаясь угнездиться, быстро устают и, кряхтя, засыпают. Глупые мысли - маленькие, шустрые, жизнерадостные, физически развитые, неутомимо бегают взад-вперед по извилине, словно мурашки по телу, и чешутся, чешутся, чешутся...

К осени все его мысли улетали на юг, и в голове стновилось тихо, пусто и неприбранно.

Адописец

Удовлетворился на скорую руку

Страна не проходящего похмелья

Случайная встреча - встреча, закончившаяся интимной близостью

Придорожная гостинница "У Агасфера"

Имел мужество перенести чужую радость

Женщина со следами небывалого расцвета на лице

Попытайтесь заполнить пропуски в предложении "Путь к сердцу м ... лежит через ж ... ".

Вожделенин

Спрятался в декольтень

Наркотики и наркошечки

Непотизм - отсутствие потовыделения

Биг Бен Гурион

Конечно, истина дороже ... - даже дороже чем хотелось бы.

Рецидивист - человек, сознательно вступавший в брак два или более раз.

Посылочный ящик Пандоры

Сыр с крокодиловой слезой

Был сексуальным приспособленцем - держал хрен по ветру

Не Пушкин, нет, но сукин сын...

Назвался груздем, затем изменил показания, запутал следствие, и только на суде открылось, что он мухомор...

Наследник - человек в грязной обуви

И вновь мозги заныли к непогоде...

Чтож ты скрывал, что хочешь за рубли?

Что ты бормочешь о падении рубля, любитель неуместных аналогий?

Смотри-ка, рубль упал! - Наверное, созрел.

Так низко пасть! Ну просто рубль какой-то.

Да ты раскинь хотя бы костным мозгом!

По одежке встречают, по уму выпроваживают.

Слово не воробей, да и свинье не товарищ.

Сколько волка не корми - насильно мил не будешь.

Сколько веревочке ни виться - перед смертью не надышишься.

Хоть горшком назови - пригодится воды напиться.

Любовь зла - полюбишь ...

Не имей сто рублей - не в деньгах счастье.

Курица не птица - а баба.

Седина в бороду - а зуб неймет.

Мягко стелет - до свадьбы заживет

Ах, молодость, молодость ... Сколько же борозд было перепорчено в неуемном стремлении вспахать поглубже!

И если правая рука твоя соблазняет тебя ... - пусть левая твоя рука не знает,что делает правая.

Отцы наши ели кислый виноград ... и нарушили свой кислотно-щелочной баланс.

Сын за отца не автоответчик.

Нанес увечья бревном, вытащенным из собственного глаза.

Главное - найти вход, а уж на выход вам укажут, не сомневайтесь.

Отдавая себе отчет, не забудь сделать копию начальству.

Да не спеши ты так делать добро, поспешишь - людей насмешишь.

Женщина - лабиринт: вход найти еще можно, а вот выход ...

Из семейной ссоры: "Можно подумать, ты имеешь то, что можно семь раз отмерить!"

Что ни говори, а самые опытные корейцы: сколько собак съели!

"Отчего это так много людей занимается сводничеством?" - задавали вопрос концы.

Стал хирургом, чтобы иметь возможность судить о людях не только по внешнему виду.

Объявление: Продается баян. Недорого. Подпись - Коза

Конечно, и на Марсе будут яблони цвести - с той лишь разницей, что яблоки от яблонь там будут падать дальше.

Сначала счел за честь, а потом решил, что просчитался.

Понарыли колодцев - плюнуть негде!

Что ни год - то переломный. Похоже, что так всю жизнь в гипсе и проходим ...

Ничто так не разъединяет людей, как общий друг.

С кем только ни поведешься, чтобы хоть чего-нибудь набраться!

На нескромные вопросы приходится давать скоромные ответы.

Всю жизнь потратил на поиски философского камня. Где только не искал ... А он оказался совсем рядом - в почках.

Хочешь быть счастливым - хоти!

Прежде чем выводить кого-либо на чистую воду - подумай, вода может стать грязной.

Российская Академия Криминальных художеств.

Из рекламы: "Патологически чистый продукт".

Из утешений родителям: не ошибается тот, кто никого не делает.

Конечно, добро должно быть с кулаками..., чтобы махать ими после драки со злом.

Кто старое помянет ... - старое помянет тот, кто сможет его вспомнить.

Пойти на компромисс с собственной совестью - штука не хитрая. Гораздо труднее принудить совесть к компромиссу с самим собой.

Бросая слова на ветер, хотя бы убедитесь,что он попутный

Был хозяином не только своему слову, но и целому ряду чужих

Отчего бесполезное так легко соединяется с приятным?

Навставлять на путь истинный

Чем больше вы кормите волка, тем меньше ему хочется возвращаться в лес.

Слово, может, и не воробей, но если не дать ему вылететь - будет летать внутри и гадить, гадить, гадить...

Основной принцип раздельного питания: мухи - отдельно, варенье - отдельно.

Если уж вы решили сорить деньгами - не стоит выносить сор из избы.

Самые беззащитные существа на свете - музыкальные инструменты. Над ними может надругаться даже ребенок.

И воздушный змей хочет оставить потомство.

Если уж тебя взяли на поруки - не ходи по рукам.

Его щеки напоминали средних размеров ягодицы.

Общество раскололось - ... и начало давать показания.

Он вскружил ей голову ... до тошноты.

Ублаготворительность - благотворительность, обращенная к себе, любимому.

Вышел из народа - только его и видели.

В больших городах даже воздушные замки приходится строить из загрязненного воздуха.

Интеллигентный человек, сказав "а", удержится от того, чтобы сказать "б...".

Неловкость рук - и такое мошенничество ...

Не умеешь настоять на своем? - Насиживай!

Может быть, надежда и хотела бы умереть первой, но кто ее об этом спрашивает?

Эпитафия грабителю: "МУР праху его"

Время государственных мужей сменилось временем государственных любовников: поимел государство, получил все, что хотел, и смылся, оставив его в совершенно неинтересном положении.

И процесс пищеварения может быть творческим.

Эволюция желаний мужчины: в 20 лет хочет увлекать женщин; в 40 лет хочет, чтобы женщина увлекала его; в 60 лет хочет, чтобы женщина не отвлекала.

О литературоведении порой хочется сказать словами Винни Пуха: "...а хлеба можно совсем не давать".

Ситуация: встречаются как-то два облака в штанах ...

Прямая речь встречалась в романе редко - гораздо чаще встречалась речь запутанная.

Апофеоз еврейской иммиграции в Бразилию: Рио-де-Жанейро переименовывают в Рио-де-Жидейро.

Сколько людей лишены слуха! А сколько лишены вкуса, цвета и обладают одним лишь запахом...

Россия - страна реализованных невозможностей.

Его отпуск всегда приходился на разгар отопительного сезона.

Антипод тугой мошны - вялая мошонка.

Мечта каждого ювелира - увидеть небо в алмазах.

При тщательном выдавливании раба (даже по капле) от некоторых остается только мокрое место.

Из медицинского заключения: при трепанации черепа обнаружились многочисленные годовые кольца.

Заповедь конспиратора: не желай жену ближнего своего.

У нашей Родины просто нет средств, чтобы быть родиной-матерью.

Это была его третья ходка в зону. Эрогенную.

Жизнь тяжелая? Брось воровать, брать взятки, пить, бегать по бабам, а через пару месяцев снова начни - вот тут-то и почувствуешь, как сразу полегчает.

Скажи мне, кто твой друг - и я тебе такое про него расскажу ...

На воре и шапка, и дубленка, и обувь - все было отличного качества.

Он был поджигателем жизни.

Лучше поздно, лучше еще позднее, лучше вообще никогда!

Если за гранатовыми деревьями не ухаживать, то они быстро дичают и превращаются в патронные.

Эволюция грабителя: от ценностей частных граждан - к общечеловеческим.

Как ни с кем не бывала.

И первая брачная ночь может оказаться варфоломеевской.

Трагедия быка-производителя: нечем крыть.

Так поправился - ну просто из кожи вон!

Все, что мне по карману, в нем же и умещается

Россия - страна поневоле впередсмотрящих. Не у многих хватит духу оглянуться вокруг и назад.

На самом теле все обстояло совершенно иначе

Удовольствие - не воробей, вылетит - не поймаешь!

У англичан "скелет в шкафу" в нем и хранится. У американцев такого скелета вообще нет - то есть шкаф-то есть, но в нем висит банальная одежда. У французов он кокетливо выглядывает из створок. У нас же таких скелетов полно - они валяются на полу (шкаф то ли сломан, то ли пропит, то ли его вообще не было) - все ходят мимо (щас мы будем убирать!), спотыкаются о них и матерятся на чем свет стоит.

Все под Богом ходим, а некоторые под ним еще и суетятся.

Конечно, он стойкий, но уж очень оловянный.

И половой акт может стать обвинительным.

Понял истину? Так прости ее.

Гром победы, перешедший в погром

"Книга - лучший подарок", подумал Бог, собираясь на день рожденья к евреям.

Они целовались так долго, что языки у них начали заплетаться

Мы уже не спрашиваем, когда наступит светлое будущее - нас интересует, когда же, наконец, закончится темное настоящее.

Счастье было изрублено на куски секундной стрелкой.

Сидор долго блевал несвежей духовной пищей.

Имел чувство юмора как хотел.

Торжество справедливости переросло в оргию.

Некоторые писатели не пишут сами, а записывают за собой.

Братья Конкуры.

Сестра Карри.

Пьедестульчик

Он был загрызен и ограблен собственной совестью.

Мощность заряда была эквивалентна восьмидесяти килограммам целлюлита.

Самые сальные взгляды - у хохлов.

Начали с третирования, а закончили четвертованием

Ценник в магазине: "Восточные слабости".

Внес свежую струю? Застегни брюки.

Некоторые мужчины всерьез полагают, что автомобиль является их первичным половым признаком. (А некоторые женщины поддерживают их в этом мнении).

Удовольствия не безразмерны. От растягивания они рвутся.

Удача отвернулась от него и горько заплакала.

Не околачивайте груши - от этого они теряют товарный вид.

Из всех видов закаливания пользовался только одним - обливался холодным потом.

Фрукт сквернослив

Сад булыжников пролетариата

Больше всех, на похоронах рубля, убивалась копейка: "Не уберегла, горько и тонко звякала она, не уберегла-а-а...".

Читайте за едой, разговаривайте за едой, даже пойте за едой. Пусть она (еда) знает, что культа вы из нее не делаете.

Бог Вишну и Бог Черешну

У клёста две половинки клюва скрещены. Все, что он чирикает - брехня и не считается.

- И чего он удавился-то? Да из его нервов можно канат сплести...
- Он и плел. А как сплел - так на этом канате и удавился.

Мрачный, неприветливый городишко. Даже парикмахеры в нем молчаливые.

Ее ноги такие длинные, что на каждой по две коленки.

Мечта каждой суммы - округлиться.

Нет ничего утомительнее активного отдыха.

Банкир Валюта Скуратов

Он улыбнулся сквозь ее слезы

... а по выходным она заставляла приходить к себе крепостных мужиков на отработку будуарщины ...

...а по ночам пьяный санитар-садист из урологического подкладывал в кровати вместо уток мышеловки...

Романтический ужин с проктологом. При геморроидальных свечах.

Сирена была старой, злой и несчастной. От сладкоголосого пения и следа не осталось. Гудела простуженным басом, сидя на обломке скалы. Подруги за глаза звали ее пароходной и старались близко не садиться.

Весна это все же градус, а не букет. Осень - вот букет.

Удивительно хитрожопые лица бывают у некоторых людей.

Бабье лето лучше индейского. Что мне эти индейцы? Бабы - совсем другое дело...

Наобещал с три короба и в кусты ... потащил.

Не расходись ты так - тем более по шву...

Импотенты! Так держать!

Онанисты! Лучше синица в руках!

Жених! Семь футов под килем!

Когда женщина в разговоре с мужчиной опускает глаза, это вовсе не говорит о смущении - просто она смотрит ниже.

Он усмехнулся себе в трусы.

Тире - дефис-переросток.

Боюсь многоточий - черт знает, что за ними может последовать.

Люблю согласные, пусть даже и шипящие. Пошипят, пошипят - а куда деваться-то?

Это был его коронный и неотразимый удар... лицом в грязь.

Новая, с иголочки, Зеландия.

Причина развода - не сошлись полами.

Оптимист - человек, которому просто осточертело быть пессимистом.

Спиноза - заноза в спине.

Диверсанта-Клаус - Дед Мороз с мешком тротила.

Диспутана - женщина легкого поведения, любящая поспорить с клиентом.

Пасторалли - музыкальные сценки из жизни автогонщиков.

Пейсан - французский крестьянин еврейского происхождения.

Кастет-а-тет - беседа с глазу в глаз.

Корсарра - жена пирата-еврея.

Адюльтерьер - просто кобель.

Проказник - специалист по лечению проказы.

Конкиста - киста у лошадей

Пограничник_(мед.) - человек, находящийся в пограничном состоянии

Командировка - женщина-командир

Поп-модель - гибрид эстрадной певицы и манекенщицы

Мюсли - мысли о похудении.

Антрекошка - жена антрекота.

Горе от ума ...жены.

Склерозарий

Циррозочка

Евнуходоносор

Муза Полигамния

Самовыродок

Преисподнее

Перетраховщик

Ума нижняя палата.

Ангел во плоти. Крайней.

АО Неоткрывающегося Типа

Закат пиджачного цвета _{(новорусск.)}

Печать ООО "Каин"

Ангел-телохранитель

Два грузина - Гогия и Магогия

Угорел в дыму отечества.

Старуха Изергиль, в девичестве Израиль

Сатисфикция

Телепередача "Играй, гормон"

Похотинец - рядовой армии сексуально озабоченных

Менталитет - высший милицейский командный состав.

Синьор - человек, посиневший от крика.

Дублон - деревянный рубль.

Жуир - человек, жующий "ириски".

Компост - посткоммунизм.

Маньяк - крепкий алкогольный напиток, приготовляемый из манной крупы.

Бутылизм - болезненное, непреодолимое стремление к сбору стеклянной тары.

Кастрат - кассир-растратчик.

Полоумный - специалист по вопросам секса.

Курдюк - гибрид курицы и индюка.

Ментор - кричащий милиционер

Патология - дурак с горячими ушами

Бульк-терьер - собака-алкоголик

Рентген - ген рентабельности

Прострация - элементарное переговорное устройство.

Крупье - продавец бакалейного отдела магазина.

Жабо - представитель сексуального меньшинства у жаб.

Отомздить - дать взятку

Аденоид - житель Адена

Гениталитет

Стерватозоид

Эротроцит

Лейбмотив

Депутан

Геможлобин

Белькантор

ПКиО "Гефсиманский"

Статус ква

Племенной оратор

Звездно-волосатый флаг

Общество развитого антисемитизма

Еврейский сын русского народа

Дрожащая половина

Сарданапалм

Все пошло трахом.

Не хлебом едимым

Больное видится на расстоянии

Увидим - поживем

*** ЭККЛЕЗИАЗМЫ

Время обнимать и время задыхаться в объятиях.

Время молчать и время замалчивать.

Время разрушать и бремя строить.

Время искать и время делать вид,что нашел.

Время насаждать ... огнем и мечем.

Время любить ближнего и вечность его ненавидеть.

Время собирать жемчуг и время разбрасывать его перед свиньями.

Время стучать и время перестукиваться.

Время заказывать смерть другому и время умирать самому.

Время действовать и время прелюбодействовать.

Время руководить и время рукоприкладствовать.

Время любить Родину и время вовремя оформлять выездные документы.

Время сидеть и время подсиживать.

Время говорить и время думать о том, что наговорил.

Время жить и время жить на одну зарплату.

Время есть и время есть поедом.

Время "попасть в струю" и ... захлебнуться.

Время отдаваться и ... недорого.

Время плевать на всех и время ходить оплеванным.

Время посылать всех ... и время отправляться туда самому.

То, что...

То, что забавляет

Правительство, в полном составе нежданно-негаданно вернувшееся из отставки в свои прежние кабинеты. Глядь, а они уже все заняты.

То, что удручает

Глубокое, мучительное и неразделенное чувство к собственному начальнику - немолодому, некрасивому отцу многочисленного семейства.

Холодное лето. Женщины тепло и скучно одеты. Ходишь и просто смотришь себе под ноги.

Свежеотпечатанные деньги, с которых слезает краска. Уж как уверяли товарищи, что товар отменного качества, а сожмешь в потном кулаке стольник, и вот он - Большой театр - весь на ладони!

То, что настораживает

Внезапно появившееся чувство осмысленности жизни.

Хорошие анализы.

Неподкупный сотрудник ГАИ.

То, от чего просто зло берет

Сознание того, что жена действительно была права.

Новая любовница, на поверку оказавшаяся хорошо забытой старой.

То, что далеко, хотя и близко

Дети, слушающие родительские нотации.

То, что редко встречается

Красивые, грамотно написанные, сложносочиненные предложения в письмах. Да собственно, и сами письма встречаются еще реже.

Розовые мечты у молодежи.

То, что совсем не встречается

Женщина, при знакомстве протягивающая руку не для пожатия, а для поцелуя.

То, что бесит

Галстук, одетый с байковой рубашкой.

Этикетки в магазинах с надписью "миниральная вода".

То, что уже не смешно

Обещания правительства снизить налоги.

То, что радует

Неумение плавать при встрече с глазами, в которых можно утонуть.

То, что не так-то просто

Обращаться к даме сердца только на "Вы". Зато при прощании с ней появляется возможность сказать: "Я Вас любил, любовь еще быть может..."

Смеяться без всякой на то причины лет этак в сорок с лишним.

То, что умиляет

Да ни черта, собственно, и не умиляет. Терпеть не могу это чувство.

То, что дорого

Ложка дегтя к обеду врага.

То, чего не стоит делать

Привередничать в выборе выражений и слов - иначе на твою долю останутся только последние.

То, что хотелось бы увидеть

Зарплату невооруженным взглядом

Лицо государства

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА

одноактная микродрама

Время и место действия - когда угодно и где угодно.

Мужчина (распуская руки) - Так нынче ночью, женщина?

Женщина (помогая рукам мужчины) - Нет, нет и нет, коварный...

(внезапно с большим трудом отклеивается от мужчины и очень медленно убегает)

Мужчина (оставшись один на один с собой, в яростной задумчивости) - Черт побери, ужели и сегодня своя рубашка будет ей, дурехе, ближе к телу?!!

ЗАНАВЕС

ТИХИЙ УЖАС

одноактная микротрагедия

Время и место действия - нижняя палата Государственной Думы перед началом заседания. Отворяются двери. Спикер является на трибуне.

Спикер. Депутаты! Премьер-министр и все вице-премьеры сегодня ночью тайно убежали на Канары. Мы видели их пустые кабинеты.

Депутаты в ужасе молчат.

Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует вотум недоверия правительству!

Дума безмолствует.

ЗАНАВЕС.

МИНИАТЮРЫ

Дверь

Сегодня ночью учил балконную дверь зловеще скрипеть. Дура бестолковая! Скрипит жалобно, хоть ты стружку с нее снимай. Ручку ей, облупленной, гладил. Лицом к косяку прикладывался. Все зря. Встретишь, говорю, Будду - прищеми Будду-то. Патриарха встретишь - и его прищеми. Где там: всю от страха перекосило, дрожит на петлях, краска старая как перхоть шелушится.... Да и то сказать - обычная балконная дверь в панельной пятиэтажке. Чего от нее, спрашивается, можно ожидать? Не дворцовая, не тюремная...

Зоопарк

Ничего хорошего в мартовском зоопарке нет. Все грязно, облезло, вяло и линяло. Обнять и плакать, если преодолеть брезгливость. Не преодолел. Изнасиловал три часа, поприставал к десятку минут и, наконец, решил покинуть место преступления. Уходил медленно, с сознанием невыполненного. Упавшее настроение даже поднимать не стал. Пусть валяется. Пусть жалуется прохожим. Спас его мальчик, маленький и белобрысый. Криком спас: "Мама, мама, пошли смотреть лошадь Достоевского!".

Ностальгия

Она повадилась приходить к нему по ночам. Надо было вылезать из теплой постели, чтобы открыть ей, пока она своей настырной клюкой не продырявила насквозь входную дверь. Она вваливалась в прихожую, распространяя вокруг запах пота, кислых щей и вокзального сортира. Скребла по паркету огромными ногтями, торчащими через дыры в лаптях. Бесцеремонно лезла обниматься, шумно вздыхала, сморкалась в портьеры, забиралась с ногами в кресла и пронзительно тренькала на принесенной с собой расстроенной балалайке. Как-то раз притащила обрубок березового полена, завернутый в портянку. В тот день, еле дождавшись ее ухода, он сжег и полено и портянку в камине. Чтобы она не очень буйствовала, шуршал ей чековой книжкой, позванивал дорогим фарфором, поблескивал бриллиантовыми запонками. Она слушала, смотрела... пила коньяк как лошадь, жрала в три горла деликатесы, курила сигары без счета. Потом начинала клевать носом и засыпала. А заснув, испарялась естественным образом. До следующей ночи.

Случай

Идет молодая мамаша, а за ней, метрах в десяти, едет ее трехлетняя (или около того) дочь на трехколесном велосипеде. В какой-то момент девчонке надоедает крутить педали и она начинает хныкать, параллельно выдвигая требование сменить способ передвижения на менее обременительный. Как угодно, на чем угодно, но не своим ходом. Мать начинает её увещевать, но дочь остается непреклонна. Тогда мамаша громогласно, на всю улицу, заявляет следующее: "Саша, я смотрю, что тебе по хую все, что мать говорит!".

УСЫ

Валерий Михайлович очень любил усмехаться в усы. Ничего удивительного. Многие так делают. Однако у Валерия Михайловича усов не было. Обычно он усмехался в усы своего товарища по службе. Тот морщился, поскольку он считал это не совсем гигиеничным. Однажды, когда товарищ заболел, Валерий Михайлович целых два дня терпел и не усмехался, а потом не выдержал и усмехнулся в усы начальника отдела. Тут, собственно, и закончилась эта печальная, но правдивая история. То есть она могла бы продолжаться дальше, но... начальник не захотел.

Мечты

К примеру, возьмем мечту об автомобиле. Прихотливая сволочь. Замучаешься ее лелеять. Премий на службе нет - вянет. Жена решила шубу себе купить - сохнет и зеленеет. C секретаршей, скажем, ну... загибается. Конечно, есть мечты более неприхотливые - пива с друзьями или там носки в кои-то веки сменить. Чего с ними церемониться? С получки, как пить дать, сбудутся. А есть еще мечты неистребимые. С этими, как ни воюй - все равно не умирают и не уходят. Вот мечта разбогатеть. И деньги казенные растратишь, и с работы выгонят, и последнее женино колечко с камушком в скупку снесешь - а она жива и как будто помолодела даже. Мечта о семейном счастье не многим лучше. Сам, как говорится, третьим браком, прекрасная половина размером с две с половиной, от тещи - хоть к первой жене... И что же? Умолкни и бледней? Как бы не так. Ночью тихонечко проснешься и не дыша, не открывая глаз, все представляешь ее - хрупкую, выносливую, ласковую круглую сироту-дочь министра финансов. А мечта о любви тут как тут. Эту в дверь, а она в постель. Видений с собой понаведет - пухлых, соблазнительных, молоденьких, прозрачнокружевных. Уже и глаз приоткроешь, и на жену посмотришь - не помогает, мечтается. В пору о рассвете мечтать, как об избавлении от.

Бакенбарды

Пошел я каак-то раз в парикмахерскую. Борода лопатой отросла и вообще. Сижу в кресле. Тетка надо мной ножницами кастаньетит. Рядом в кресле сидит мальчичек лет шести-семи. С маманей пришел, натурально. Сидит и плачет. Не хочет стричься. Мать его уговаривать. Парикмахер его уговаривать. Пуще прежнего плачет и голову руками обхватил, чтобы не стригли. Кое-как, сквозь рыдалки, разобрались, чего дитя хочет. А хотел-то он всего ничего - бакенбарды как у Пушкина отрастить. Он на картинке, в книжке про царя Салтана, видел. Мать ему: "Витюша, они у мальчиков не растут, рано еще." Не верит сынок. Тут парикмахер догадался на мою бороду пальцем показать. "Вот, говорит, смотри, бакенбарды у дяденек из бород выстригают. Когда у тебя борода вырастет - приходи. Сделаем из тебя Пушкина." Посмотрел Витюша на мои нечесаные заросли, посмотрел...и смирился. Повсхлипывал и руки опустил. Как легко отобрать у ребенка мечту...

Как слышем так и пишим

Вел переговоры с сантехником о починке унитаза. Непростое это дело. И починка и переговоры. К празднику починки велено было купить "гофру". Такая штука, по которой твое личное впадает в общее.

- Где купить, Юр?

- Борисыч, едешь в Серпухов. На рынке найдешь бутик, который сантехникой торгует...

- Бутик?!

- Ну. А что?

- Да я думал...бутик...это типа...

- А ты не думай ни хера. У тебя гипертония от этого. Сейчас так в народе ларьки называются. Будь культурней, не дичай. Европа плюс, блядь...

***

Объявление в газете "Мир Новостей".

Некая Татьяна Владимировна Федорова (само собой, потомственная ясноненавидящая в пятом поколении и мастер прикладной магии) предлагает набор услуг, среди которых:

- половая завязка и обряд на полное безразличие и равнодушие к другим женщинам (гарантия - 100%)

- приворожу мужа (без греха и вреда здоровью!) Результат почувствуете в тот же день!

- делаю самый сильный отворот мужа от любовницы (до полного отвращения!)

Почему-то все это сильно напоминает объявления клуба служебного собаководства (особенно первый пункт).

А еще в конце приписка была: "Познайте ИСТИНУ! Помощь иногородним."

***

Как химик обязан проходить ежегодный медосмотр. И прохожу. В местной поликлинике. Сегодня, ожидая своей очереди в кабинет терапевта, разглядывал цветы на подоконниках. Красивые цветы. Глаксиньи всякие, настурции. Может, конечно, и не они, но я не очень в этом разбираюсь, поэтому как ключевые слова глаксиньи и настурции вполне подойдут. Любуюсь, значит. Чувствую - что-то глаз смущает в общей панораме цветопосадок. Пригляделся - горшки-то все с ручками. Обычные детские эмалированные горшки с ручками. Цвет васильковый. По виду - новье, муха не сидела. Еще не сняли их, значит, с вооружения. Детство вспомнилось. Ясли-сад. Они ведь к заду насмерть присасывались, горшки эти. Как медицинские пиявки. На них можно было ездить, перебирая ногами по паркету. Подъехать к соседу по группе, поговорить за жизнь, поинтересоваться как процесс. Потом попытаться отлепиться и встать, потерпеть полную неудачу и завалиться на бок, поплакать-покричать, позвать тетюмашу... а тут и очередь моя в кабинет подоспела. Досиделся.

***

Видел в московском метро семью профессиональных нищих. Папашка восточного вида с большими усами шел первым, за ним чумазая мамашка (со славянским лицом) и очень чумазое и сопливое дите лет трех-четырех (лица под грязью и соплями практически было не разобрать). По-видимому, они были из разных наборов - их комплектовали перед выходом на работу. Папашка нес перед собой какую-то справку с двумя печатями (треугольной и прямоугольной). На справке было что-то написано мелкими буквами - не разобрать. Справка была ламинирована. Что ж, это практично. Вся процессия шла по вагону в сосредоточенном молчании, как будто жрецы какого-то неизвестного культа. Только вместо икон и хоругвей - справка с печатями. Окружающие расступились, также молча, и пропустили их. Никто и копейки не подал. Они прошли весь вагон и вышли на остановке, чтобы войти в следующий. И все. Как-то стала мельчать эта профессия. Люди работают без выдумки, чаще вообще молчат и только протягивают таблички с надписями. Да и сами надписи стали короче, суше. Какие-то отписки - "На хлеб", "На операцию". Все устали. И просящие и подающие. А вот лет пять тому назад, в том же московском метро я видел семью, начавшую со стандартного: " Сами мы не местные, отстали от поезда...". Концовка была неожиданней: "...в пути отравились сметаной. Нужны деньги на операцию". Вот это был класс. Подавали практически все - и те, кто давился от смеха, и те, кто просто остолбенел, пытаясь понять смысл сказанного. Куда все подевалось-то?

Помню, прошлым летом, на одном из московских рынков меня остановил небритый амбал и попросил прикурить. Пока он прикуривал, я прочел у него в нагрудной табличке "Глухонемой от рождения. Нужны деньги на операцию". Вообще, я заметил, что чаще всего у нас оперируют нищих. Причем всегда платно и за большие бабки.

***

На Садовом видел нищенку-таджичку (а может и узбечку - кто их разберет) с двумя замечательно замурзанными детишками. Они сидели на цветастом коврике. Дети сосредоточенно надували шарики, пускали слюни и размазывали их по щекам. Маманя же ихняя (косички, красные шальвары, серьги до плеч и все такое - симпатичная такая, чернобровая и кареокая, среднеазиатская молодуха) сидела, поджав под себя ноги и выставив вперед руку (вроде как Ильич на памятниках, только ладонью вверх) монотонно напевала: "Падаттехристуради, падаттехристуради..."

***

На привокзальной площади родного г. Серпухова наблюдал мальчонку лет десяти-двенадцати, со сломанным указательным пальцем. Палец был забинтован, загипсован и примотан бинтом к длинной дощечке, чтобы ненароком не согнулся. Размером вся конструкция была как раз с эскимо на палочке. Так вот именно этим пальцем мальчик пытался ковыряться в носу. Что значит сила привычки!

***

Возле моего дома, у подъезда на скамеечке (как, я думаю, и везде на территории Российской Федерации) сидят суровые впередсмотрящие старушки с рентгеновскими аппаратами. Невозможно пройти мимо них и не испытать чувства вины. Все равно за что. Хоть за вчерашний проливной дождь, из-за которого они сидели по домам и размачивали сушки в сладком чае. Обычно первой заступает на дежурство по КПП дородная Люсьмихална в драповом пальто, сшитом, вероятно, еще к трехсотлетию дома Романовых. На скамейку она не садится - у нее своя табуретка, обшитая бархатом революционного цвета с бахромой. Потом подползают рядовые скамеечницы. Вновь прибывшие здороваются и подробно докладывают результаты вчерашних наблюдений тем, кто отсутствовал по уважительной причине. Приветствия, кстати сказать, бывают самые разные - от простых типа "здорово девчонки", до самых церемонных. Вчера последней на вечернюю сессию вышла сухонькая улыбчивая старушечка Полинвасильна и поклонившись (все еще легко!) поясным поклоном сидящим в президиуме сказала: "Мое почтение всей честной компании". Вставшая (уже не без труда) с ответным поклоном Люсьмихална прогудела басом: "И Вам - от грудей, до самых мудей".

Если бы я не был таким любопытным и не наблюдал бы за этой сценой с балкона, то не поперхнулся бы от смеха дымом, не выронил бы из рук трубку и не искал бы ее потом в черемуховой чащобе возле дома. Хорошо хоть не раскололась.

***

Иногда хочется утешиться. Не поиметь удовольствие, не поиметь с удовольствием - короче, не поиметь, а просто взять... и утешиться. Типа "...ибо они утешатся." Может это возрастное? Или просто усталостное (что, в сущности, тоже самое, что и возрастное)?

***

- Что-то ты все время простуженный. Надо закаляться.
- Да я закаляюсь.
- И каким же образом?
- Обливаюсь холодным потом.

***

...а на третий день после вчерашнего...

***

Дума о...

Вот и дождь кончился. А толку-то? Денег как не было, так и нет.

***

Проезжая по дороге из Пущино в Москву увидел у дороги крохотную, покосившуюся будочку, похожую на жилище кума Тыквы. Возле будочки валялись несколько досок и листов фанеры. На будочке была вывеска "Мир дерева". Во как у нас. Не лыком шиты. Европа в натуре.

***

Об ужасах московской подземки

В чем ужас метро? Ужас метро в том, что красивая девушка, сидящая напротив тебя, может встать и выйти на следующей остановке НАВСЕГДА. Она может выйти даже тогда, когда ты только входишь в вагон. Зачем такое метро вообще нужно? Почему такая идиотская конструкция вагонов? Куда смотрят машинисты, проводники и милиционеры? Да разве у нас только в метро бардак...

***

Сегодня, в местном магазине "Подарки", видел зеленый коврик (тот который возле двери кладут) с незатейливым названием "Дупло". Впрочем, он был неглубокий и опасности для ног не представлял. А вот коврик "Капкан"... но его, к счастью, не завезли. Пока.
А еще есть коврик "Кембридж". Небось для студенческих общежитий.

***

о юридическом образовании

Дочь хочет быть юристом. Поступает в институт прокуратуры. Насмотрелась падв и резников в ящике. А что я могу сделать?.. Сейчас все хотят быть юристами. И экономистами. Вузов подобного профиля развелось как собак после дождя. Сейчас даже в пивном ларьке можно обнаружить юридический и экономический факультеты. В поселках городского типа и даже в деревнях тоже поди они есть. А ведь рос ребенок в нормальной семье. Мы ей ни в чем не отказывали. И вдруг... юрист.

***

У дочери опять кавалер новый. Студент-физик-третьекурсник. Высокий. Метр девяносто два. Не шутка.
- Как же вы целуетесь, спрашиваю.
- Просто, отвечает. На цыпочки становлюсь и целуемся.
- Не смей, говорю, больше так делать! Эк, что удумала - на цыпочки становиться. Ты ж себя, натурально, роняешь! Пусть он к тебе наклоняется. Кто из вас двоих кавалер?
Смеется, дурища. Вот они нынешние... Хоть и целуются уже, а понятия нет ни о чем. Без родительского совета пропадут. Как пить дать.

***

В полночь на градуснике 28 по Цельсию. Солнце светит и греет, греет, греет не переставая. В декабре такая жара легче бы переносилась - день короткий, а в июле... Сосед еще тот мудила. Целую неделю заводит отелькалифорнию иглсов. Отелиться можно. В песню эту переложили сахару при написании. В жару ее просто нельзя слушать - все от нее слипается на раз или на два с четвертью. В жару надо Моцарта или там Баха. Вот Бранденбургские концерты прохладные. Генделевская Музыка на воде тоже ничего себе. А уж бетховенские-то Багателли, я думаю, и от тепловых ударов помогут. Только сосед не желает Бетховена с Генделем. Он хочет калифорнийскую гостиницу. Имеет право. Мы теперь свободное и демократическое государство.

***

Был в Пушкинском музее, на выставке. Название точно не помню - что-то вроде "Мир бумаги". Само собой были композиции "Квадрат 1", "Треугольник 5" и много других таких же. Еще была кучка бумажек, склееных между собой скотчем. Все вместе было приклеено скотчем же к стеклу в рамочке. Типа мухи на стекле. Еще были гофрированные бумажные полоски, замурованные в гипсовую основу. Запомнилась "Пятичастная композиция на вогнутой основе". Я не могу объяснить чем. Запомнилась. Возле нее я хотел отдать зажигалку сестре, потому что она (зажигалка, а не сестра) хотела самовозгореться у меня в руке. Сестра тоже за себя не поручилась и не взяла зажигалку. Пришлось идти к выходу. Зато в книге записей я прочел: "Мне понравилось. Это здорово - почти как выставка кактусов". Аня Л. 9 лет. А еще на выставке были японцы. Они все сфотографировали японскими фотоаппаратами. А пока они фотографировали, шофер их автобуса крал вещи из их сумок. Его увидели и позвали милиционера. Про это мне рассказала старушка-смотрительница, когда я читал книгу отзывов. У нее тоже украли телевизор год назад. "При Нём, сказала она и подняла вверх палец, такого не было". Я ей ответил вроде того, что при "Нём", правда, и с телевизорами был напряг, но, если бы телевизоры были, то с ними бы этого не случилось. И это я сказал зря, не подумавши абсолютно, потому что старушка была вполне симпатичная. Она мне еще сказала, что на главной площади Узбекистана президент лично повесил трех ворюг для острастки. С тех пор там воровства-то и нет. А раньше процветало. А все из-за дождя. Если бы он не пошел с утра, то мы бы поехали на ипподром, проиграть по рублику на скачках.

***

На американском космодроме (том, что на мысе Канаверал, во Флориде) совсем нет табличек типа "Стой! Запретная зона". Вместо этого вдоль дорог каналы и канальчики. А вот в темной воде этих многочисленных каналов и канальчиков еще более многочисленные крокодилы и крокодильчики. Не могу сказать, что у меня было большое желание выходить из экскурсионного автобуса даже во время запланированных остановок.

***

Надо жить дальше. И больше? И глубже?

***

С утра дождь и ветер. Ветер и дождь. Холод собачий. И это 30 мая. А хоть бы и снег. Чем хуже, тем лучше. Делают что хотят. Довели страну. Вот она, свобода пресловутая. А раньше как было - тепло, светло. В белых рубашечках, в пионерских галстучках. Каникулы на носу. А сейчас? "На носу очки, а в душе осень". А галстуки пионерские где? А как нам обещали? Придет капитализм - все будет в магазинах. Он пришел. Куда ушли галстуки? Молчат демократы. Не отвечают.

***

У нас в сельпо завезли карамель под неброским названием "Карма". На упаковке еще написано "кофе по жизни". Со вкусом кофе. И вся "Карма" по пять рублей пачка, а в пачке десять маленьких карм. Я купил и попробовал. И вкус, и цвет, и запах - все коричневое. Так мне и надо. За пять-то целковых, хорошую карму разве приобретешь?

***

Удовольствия небезразмерны. От растягивания они рвутся.

***

Ходил покупать утюг. Промучался двадцать минут выбирая. Выбрал обычный, с паром. Без встроеннного процессора интел, без круз- и климатконтроля, без возможности подключения к нтв+ и без вертикального взлета. И вспомнилось мне, как еще десять лет назад, я стоял, в своем родном и очень научном институте, в очереди на утюг. Шестьдесят четвертым. На простой советский, быстроперегорающий утюг. Я тогда еще выиграл на работе джинсовую куртку. Вытащил из шапки-ушанки члена профсоюзного комитета бумажку с крестиком. Эх, как мне завидовали... А жена успешно обменяла талон наводку на два талона на сахар. Удачный был год. А если б не большевики, то и вспомнить было бы нечего. Вот ведь как бывает.

***

Сегодня над нашей деревней два вертолета низко летали. К дождю, стало быть. А чего к нему, спрашивается, летать, когда со вчерашнего дня льет как из ведра. Вот ведь и все у нас так делается, через нее, родимую. Ни в чем нет ни чувства, ни толка, ни расстановки. А еще, говорят, с первого октября трубочный табак подорожает на семьдесят пять процентов. Это уж совсем ни в какую триумфальную арку не лезет. И все молчат. Даже коммунисты. Чесноку, что ли, натрескаться... Какой-никакой, а протест.

***

Утром, по дороге на работу, встретил мужика с лицом цвета опавших листьев. Он шел, не своей, видать дорогой, немного заплетал ногами, и монотонно повторял: "Бляди, помогите. Помогите мне".

***

Из автобусных разговоров

- Сереж, а Сереж, кто сказал, что ну... вот на стене ружье висит сначала, а потом, в конце самом выстрелить должно. Не Хемингу...
- Чехов сказал. Лен, а с какого ты взяла, что Хемингуэй?
- Ну... у него вроде роман такой был, я еще название читала... как его..."Прощай ружье".

***

В кондитерском отделе нашего магазина "Подарки" всегда интересно. Сегодня видел конфеты с названием "ГОГОЛЬ" и подзаголовком "поэма в сливочном вкусе". А над грудой киндер-сюрпризов было написано "Яйца с пришельцами". Хотелось, конечно, написать "пришельцы с яйцами", но ... чего не было - того не было.

***

Дочь снимает комнату в Москве. С общежитием в их прокурорском институте напряженка. Живет в коммунальной квартире из трех комнат. Есть, к счастью, телефон, по которому можно узнать как у нее дела. Сама великовозрастная детка, конечно, и не подумает позвонить. Дети не звонят родителям "по умолчанию", как выражается один мой знакомый. Был проинструктирован о том как звонить. "Папа, звонишь и просишь позвать меня. Не пугайся, если тебе ответят мужским голосом - это всего лишь муж соседки. Он совсем домашний". А я пугаюсь. Каждый раз. Ничего не могу с собой поделать. И действительно - ведь ничего не могу поделать. Надо привыкать. Пора бы.

***

из хроники межсезонья

А сначала было тихое туманное утро. Потом начал дуть ветер и пошел дождь из маленьких березовых листьев. Ветер усиливался, и началась желтая березовая метель. Ветер, он вообще как-то перевозбудился и рвал березовые листики отовсюду, даже с лиственниц, осин и разных других деревьев. Листики взлетали высоко-высоко, выше крыш, и медленно кружась, падали. Как большие кукурузные хлопья-переростки. К спине одной крошечной старушки пристало несколько таких хлопьелистиков. Она была как ежик из детской книжки. Только грибов и ягод у нее на иголках не было. У нее и иголок-то не было, так, только лохматые завитки на ткани драпового пальто. На завитках грибы с ягодами не унесешь.

осенний вихрь
приоделась по случаю елка
вся в желтых березовых листьях

***

Развиднелось. Пригрело. Совсем чуть-чуть. Солнце присело ненадолго. Соблюдает обычай. Облака, свинцовые, тяжеленные (и как только не падают), не уходят совсем, караулят по краям. Чего уж так расстраиваться. Да и не навсегда. До весны. Может и напишешь. Правда, письма оттуда долго идут. И туда. И наша почта черт знает как. Нет, ну дождемся, конечно. Куда деваться. Сейчас, вот, немного не по себе. А потом... потом отопительный сезон начнется. Рукавицы на меху. Чай горячий. Стопка с мороза. Бабы снежные. Круглые и веселые. С яблочным румянцем и разноцветным смехом. Бабы непременно.

вечер вдвоем
я обнимаюсь твоими руками
а свои распускаю...

***

День серый, туманный и тихий. Незаметный такой день. Пройдет будто его и не было. В такие дни шпионам и контрразведчикам, наверное, хорошо. Скажем, от наружки уйти легко. А ежели ты контрразведчик то обратно и шпиона арестовывать удобно. Никто и не заметит. Где Сидоров? А нету Сидорова. Вышел и растворился в тумане. Нет, не так. Вывели и растворили в тумане. А уж потом, при обыске найдут у него в секретном ящике стола Коран в переплете из зеленого сафьяна с надписью "Сидорову от Усамого лучшего друга".

сплошной туман
из ниоткуда прилетела ворона
каркнуть и улететь в никуда

***

Настоящая зима у нас, с утра. Снег валом валит. Мягкий. Снежинки крупные, отборные. Такая растает - воды на большую женскую слезу наберется. Хорошо - не горькую. Вот когда метель злая, мороз и снег колючий - тогда на скупую, мужскую. А еще сегодня День Свежих Следов. Больших - человечьих, маленьких - птичьих. Жаль только - заметает их быстро. Обернешься назад - уже и не видать почти ничего. Если еще и забыл куда шел... Жалко, дровень нет. На них бы сейчас, торжествуя, путь обновить. А и пешком обновлю. За колбасой докторской, буханкой бородинского, конфетами "Коровка" и чаем "Ахмад" с бергамотом в больших зеленых пачках.

первый снег -
он так долго идет,
что уже перешел во второй

***

из заметок начинающего рыболова

Вчера смог забросить блесну при помощи спиннинга метров на десять от берега. В сторону реки! Мои соседи по заводи, молодая семейная пара, не выдержали - зааплодировали. У них в ведре плавали три маленьких рыбки. Я бы их отпустил, если бы смог поймать.

***
Какая-то рыбачка из местных, молоденькая, худенькая девушка в очках, долго ругалась со свекровью по мобильнику на всю реку. Обещала приехать с мужем и выкопать " на хуй ее блядскую картошку" раз уж так свекрови приспичило. Муж, бывший рядом с удочкой в руках, был тих и неподвижен как воды Оки в этот закатный час .

***
Видел маленькую дохлую рыбку. Ее прибило к берегу. У нее был огромный выпуклый глаз в полголовы. Приходила из кустов кошка. Минут пять мы с ней вместе смотрели на поплавок. Поплавку это было по барабану. И не дернулся. Дохлую рыбку кошка есть не стала, взяла у меня немного докторской колбасы, посочувствовала и ушла к более удачливым рыболовам. Ей за вечер приходится человек десять-пятнадцать обойти, наверное. А это, вдоль по берегу, считай километра два, не меньше. Находишься тут. И времени-то нет с каждым засиживаться.

***

Вчера опять ходил. Уже второй раз. Затягивает, однако. Купил талмуд с советами начинающему рыболову. Там есть описание того, как забрасывать спиннинг и даже чертеж. Это ценно. Буду изучать. Куда я его вчера только не забрасывал. Хорошо, хоть не на людях. Вот крючки рыболовные страшно цеплючие. Все за штаны норовят. В народе говорят, что на несоленое сало хорошо клюет. А в магазине было только копченое. Пахнет вкусно, а рыба нос воротит, зажралась. Это москвичи ее избаловали. Понаехали к нам на лето. Еще куплю себе чехол для удочек с кармашками и цветными наклейками. Сачки продаются огромные. Брать боюсь. Запутаешься в нем, а еще как стемнеет - мало не покажется. Рядом с моим местом вчера такая рыбина плескалась - чисто акула. поймал бы - просто морду набил бы за надсмешки ее идиотские. Не хочешь клевать - плыви отсюда, нечего выпендриваться. А листья кувшинок легко ловятся. Сами к крючку подплывают. Говорят еще на манную кашу клюет. Ну и вкусы у рыб. Я бы не стал. С детства ее терпеть не могу.

***

Вообще, я заметил, что рыболов, когда он настоящий, конечно, всегда показывает длину пойманной рыбы двумя руками. Даже если это пескарик с мизинец.

***

Я сделал ее! Блесну. Забросил метров на сорок. Почти на середину Оки. Совсем забросил. Оторвалась она вместе с грузилом и поводком. Красиво летела. Сволочь. Теперь, если и клюнет ее кто, то без пользы для. Грузило там здоровое. Замучаешься за собой по дну волочить.

***

У соседа сорвалась рыбка с крючка. Маленькая такая. Я вообще думал - живец. Оказывается, нет. Возле самого берега. Он потом полчаса всхлипывал. Говорит, что рыбка, как сорвалась, даже не сразу уплыла - смотрела на него. Нагло смотрела, победно. Впечатлительный. Хорошо, что с женой ходит на рыбалку. Она его успокаивает.

***

- Виталь, а Вита-а-а-аль...

- Чего орешь на всю реку! Рыбу распугаешь, раздолбай.

- Сука ты, Виталь! Только подгреби к берегу, мы тебя с Мишаней уроем нахер. Точно, бля. Ты зачем червей пообкромсал,а? Одни жопки остались. Что с ними делать-то теперь?

- Целуй их, мудила. Тебе, что червей жалко?

- Так их всего пять было. По счету. Мы их для лещей берегли. А ты их... Мы ж договорились на перловку ловить... Только лещей... А хули ж... Только подгреби, только вылезь из лодки...

- А мне и здесь хорошо. Я может леща уже поймал.

- Пиздишь! А большой? Ну покажь. Ну ни хера себе... Ну ты рулишь... Мишань, а Мишань, смотри, Витька какого леща поймал... Да оторвись ты... Хорэ допивать-то... Просохни малость...

- Коль, ты клювом-то не щелкай - оттащи его. У нас и так мало осталось, а нам ночевать еще. Не церемонься с ним, дай в ухо. Не разбей бутылки, урод!! Мишаня, ёж твою двадцать! Я ща как подгребу, мы тебе с Колькой наваляем. Ты дождешься у нас, алкаш несчастный. Коль, я щас, только леску смотаю...

***

Ракушки клюют всегда. Если крючок в водорослях не успеет запутаться, то ракушка за него зацепится обязательно. Может быть они что-то при этом испытывают?

***

Медленно пролетели три серых цапли. Прямо на край закатного солнца. Как "Неуловимые" в конце фильма.

***

щи из квашеной капусты с мясом и картофелем

Процесс приготовления щей - это, я вам скажу, ПРОЦЕСС! Мелочей здесь нет. Тот, кто думает, что щи можно приготовить на скорую руку, предварительно психологически и морально к этому не подготовившись, пусть покинет помещение. Дорога такому типу лежит в общепит, в котором ему предложат размоченный бульонный кубик. А мы сначала берем кусок мяса. Конечно, можно взять говядину, даже постную, если, как пишет Жванецкий, "Вас не интересует результат". Но, если он вас интересует, то брать надо свинину с сахарной косточкой и небольшой прослоечкой сала. И варим, варим бульон. Пока он варится, озаботимся квашеной капусткой. Некоторые называют ее "кислой". Чтоб им кисло было, тем, кто так говорит. Настоящая капуста должна быть квашеной. Она и сама по себе хороша - с мелко нарезанной антоновкой, с морковочкой, с клюквой или свеколкой. Достанешь ее, бывало из холодильника (на ней еще ледок сверху), польешь постным маслицем, лучку сверху кольчиками, тонко нарезанными, набросаешь, перемешаешь, горбушку бородинского в левую руку возьмешь. ... Не будем, однако, отвлекаться.

Квашеной капусты можно купить на рынке у какой-нибудь бабы в толстом пуховом платке и в большеразмерных валенках. Продает она ее в эмалированном ведре или баке (в котором, случается и бельишко кипятит). И кислая она у нее и не хрустит совсем. А зачем нужна капуста, которая не хрустит? Не беру я на рынке капусту, потому что беру у мамы. Мама, как говорят в Одессе, знает за квашеную капусту.

Квашеную капусту надо тушить. Тот же, кто бросает капусту прямо в кастрюлю с бульоном - профанирует кулинарное искусство. Пусть покинет помещение. Дорога такому типу в МакДональдс. Там, в очереди за гамбургерами, пусть задумается над. Итак, добавляем в капусту томатного соуса и начинаем тушить. Тушить капусту надо как минимум три часа. Можно больше. Она должна стать мягкой, нежной и приобрести теплый красноватый (но не зловещий) оттенок. Да! Надо предупредить домашних, чтобы не нервничали и не ждали "быстрых" щей. Пусть поедят чего-нибудь и покинут кухню, чтобы не нарушать течение ПРОЦЕССА. А мы тушим капусту, изредка подливая в нее немного бульона, чтобы не пересыхала и не пригорала и помешиваем, помешиваем. Процесс долгий, требующий терпения. Обычно я наливаю себе рюмку лимонной водки и смотрю в окно между помешиваниями капусты. Кстати, никогда не покупайте готовую лимонную водку в магазине. Черт знает, какой химии они в нее добавляют. Не дай Бог увидеть эти гнилые лимоны, из которых экстрагируют спиртом или еще какой-нибудь дрянью все подряд. А мы с вами купим свеженький лимончик, срежем с него аккуратненько и красиво кожуру (как на голландских натюрмортах). Срезаем только желтый слой! Нарезаем все на тоненькие, аккуратненькие же полосочки (нарезаем, а натуральные эфирные масла из корочек так и прыщут, так и прыщут) и эти полосочки топим в бутылке с зеленым змием. Не жалейте лимонных корочек. На поллитровку можно половину кожуры лимона израсходовать. Иногда бутылки на ликероводочных заводах так полно наливают, что вытесняемой водки просто некуда деваться - отпейте, ничего страшного. Пока все нарезанные корочки не утопите - отпивайте. Настоится она при комнатной температуре денек, а потом ее охлаждаем, и опять начинаем отпивать. Да что там отпиваем - просто пьем. И в окно смотрим. А за окном уже темнеет, потому как зима. Живу я на окраине нашей маленькой академической деревни, за окошком у меня поле, а за полем лес. Темный-претемный. Разбойного вида лес. И луна над верхушками елок и осин не то, чтобы уж очень дружелюбная. Нездорового такого цвета. Одним словом - родина у меня за окном. Странная она, моя родина, - и жить по-человечески не дает, и отпускать от себя не отпускает. Вроде женщины. Как-то у Катулла нашел:

И ненавижу ее и люблю. "Почему же?" - ты спросишь.

Сам я не знаю, но так чувствую я - и томлюсь.

Мда... Ну, да что об этом говорить-то - и без меня наговорено на сто лет вперед. Кстати, надо еще морковку с луком поджарить. Морковку на терке не натираем ни за что. Ножичком, остро наточенным, режем морковочку на аккуратненькие соломинки или кубики. Лука не жалеем. Берем луковицу с кулак величиной и мелко ее нарезаем. Всплакнуть над этим делом непременно надо. Теперь морковку на сковородку с разогретым подсолнечным маслом и как только морковочка золотиться начнет, добавляем лук, и все обжариваем до готовности. Можно еще пару капель томатного соуса добавить и пару минут помешивать на медленном огне. А капуста все тушится. Но уже видно, что скоро будет готова. То есть такая томность у нее появляется, такая нега и так пахнет она призывно, что кажется и приобнять безбоязненно можно и верхнюю пуговку ненароком расстегн... впрочем, это уже совсем из другой оперы.... К моменту капустной готовности надо еще успеть картошку почистить, нарезать кубиками и забросить в бульон. Перед тем как варить картошку, мясо вытаскиваем и кладем на отдельную тарелочку. Обязательно вдыхаем пар, от него поднимающийся, и ноздрями чувственно трепещем. Мясо с сахарной косточки срезаем, но не очень тщательно, чтобы иметь возможность эти мясные, с хрящиками, остатки с чувством, толком, расстановкой и даже некоторым утробным урчанием сглодать с кости. И этим лишний раз подтвердить справедливость пословицы: "Кому арбуз, а кому и свиной хрящик". Можно при этом принять еще рюмочку. Будет только лучше. Чуть не забыл - кость обязательно тщательно выстукиваем на предмет извлечения костного мозга. Он нам не чужой на этом празднике чревоугодия. На этом миттельшпиль заканчивается. Начинаем шевелиться быстрее.

Загружаем капусту в бульон с картошкой и с этого момента начинаем думать о содержимом кастрюли как о щах. Несколько минут поварим и туда же отправляем морковку с луком. Тем временем озаботимся "букетом". Достаем из шкафчика лаврушку, перец душистый горошком, петрушку, укропчик. Можно порезать на кружочки сушеный корень петрушки и его тоже добавить. Отдельно рассмотрим вопрос о чесноке. Некоторые кладут его мелко нарезанным или растертым в щи вместе с "букетом", некоторые крошат прямо в тарелку перед употреблением. Что тут можно сказать? Если Вам не жалко чеснока, и Вы после обеда не будете целоваться, - кладите и туда, и туда.

А вот еще был случай у меня с чесноком. Покупал я его как-то на рынке. Зимой дело было. Ближе к весне. Ходил и щупал чесночные головки-то. Чеснок от долгого хранения вялым становится и да и злость свою, чесночную, теряет очень. Ходил-ходил и набрел, значит, на старушечку, у которой товар был отличного качества. Приценился и решил брать. Ну, старушка, натурально рада. Хвалит свой чеснок и среди прочего говорит такие слова:

- Бери милок, бери. Попробуешь и еще придешь. У меня чеснок твердый, ядреный. Не то, что у вон того мужика через прилавок. У него он вялый, как... как мошонка. Только что позориться с таким!

И тут бабкины глаза так яростно вспыхнули, что я и засмеяться-то не решился.

Ну, а нам ближе к щам надо двигаться. Хорошо бы вместе с чесноком положить в щи столовую ложку белого соуса. Улучшает-таки вкус. Теперь поговорим о моменте готовности. Я для себя этот момент определяю так, - когда поверхность щей станет похожа на жостовский поднос или павловопосадский платок, раскрашенный в темно красных тонах, вот тогда и готово. Все. Закрыли крышкой, убрали с плиты, перевели дух. Уже и ночь на дворе. Домашние легли спать голодными. Ничего не попишешь - ПРОЦЕСС требует жертв. Завтра щей отведают. Нет, мы спать не ляжем, пока пробу не снимем. Берем глубокую, очень глубокую, просто бездонную тарелку и кладем в нее несколько мелких или один крупный кусок мяса. Наливаем в тарелку по голубую каемочку щей. Добавляем столовую ложку сметаны в самый центр и осторожно размешиваем, не забывая любоваться разводами белого на темно-красном. Некоторые кладут вместо сметаны майонез, но это все от лукавого. Зачем, спрашивается, в русских щах это французское изобретение? Опять возникает вопрос с чесноком. Либо мы кладем его мелконарезанным в тарелку либо натираем им ломоть черного хлеба. Некоторые любят намазывать хлеб тонким слоем горчицы - на здоровье. А вот гурманы еще обжаривают бородинский хлеб на масле подсолнечном до хрустящего состояния. Вот тогда его чесноком можно натирать не только по корочке, но и по всей поверхности, что, конечно, увеличивает плотность начесночивания. Ну, это для тех, кто все заранее предусмотрел и даже жениться успел до рождения детей.

Подготовленный, таким образом, хлеб кладем слева от тарелки со щами. Наливаем. Да. ЕЁ наливаем в рюмку. Вообще говоря, может создаться впечатление, что процесс приготовления щей и их поедания - это сплошное пьянство. Неправда. Ох, и неправда... Водка здесь играет совершенно не светскую, а религиозную роль. Просто обряд приготовления и поедания требует возлияний. Так, все, кончаем трепаться, а то сейчас желудочный сок из ушей хлынет. Пьем и начинаем ЗАКУСЫВАТЬ. Тот, кто съел одну тарелку и не проглотил язык, не попросил добавки, тот приходил обидеть, оскорбить в лучших чувствах, пусть уйдет не прощаясь. Дорога такому типу в...

***

Лет пятнадцать, а то и все шестнадцать назад, ехал я в грузовике по маршруту Ташкент - Термез. Ну, не совсем в Термез, а в его окрестности. Там была база среднеазиатских археологов под названием "Дальверзин-тепе". Впрочем, это все не имеет к цели рассказа никакого отношения. Ехали мы долго, заехали в Самарканд, в местный институт археологии, на плов, шашлык, виноград, вино, аспиранток, ... Собственно говоря, и это тоже не имеет к цели рассказа ни малейшего отношения. Отгружали нас из Самарканда засветло, чтобы по утреннему холодку (дело было в сентябре) проехать как можно больше. Спать почему-то не хотелось. Дорога петляла среди выжженных солнцем холмов. Вскоре, Самарканд вместе с пригородами кончился, и началось совсем уж какое-то безлюдье. Вдруг мой сосед по кузову, археолог Вадик проснулся и голосом музейного работника (у всех археологов в голосе есть такая опция) произнес: "По этой дороге Александр Македонский приходил завоевывать древний Самарканд". После чего Вадик мгновенно отключился и на все мои вопросы отвечал только густым храпом. Я стал смотреть на эту дорогу во все глаза. Под лучами восходящего солнца все приобретало розовый, портвейновый оттенок. На горизонте клубилась пыль. Это могла быть и пыль от железной поступи македонских фаланг. Сверкающие щиты, наконечники длинных копий ... И действительно - в пыльном далеке, на одном из высоких придорожных холмов виднелись какие-то черточки. Мы подъехали ближе, и я увидел ... огромное, высотой метров пять, римское XXII, сваренное из огромных и уже здорово проржавевших труб, поскольку от голубой краски, которой изначально был покрашен этот дольмен или менгир, или партийный тотем, ничего почти не осталось. Вокруг не было ни души. Ни встречных машин, ни аборигенов на осликах - никого.... Почему-то подумалось, что ХХII надо было бы поменять на XXV или хотя бы на XXIV,... а лучше совсем на ... но вот про Александра Македонского...

***

Опять пришла зима. Третий раз за последние два месяца. Зачастила. Может ей надо чего? А сказать не решается. Зря. Чай не чужие мы ей. Не в тропики же приходит.

***

- Ты меня любишь?
- Угу
- Нет, ты не понял. Ты меня по-человечески любишь?
- Угу. А ... как еще любят?
- Ну как, как ... по-мужски, как вы только и умеете ... сволочи.

***

В местной газетке прочел заметку об одном заводе. Называлась она "Закон подкрался незаметно". Умеет-таки подкрасться наш закон.

***

... Это был голодный год. Баба Яга даже обглодала курьи ножки у своей избушки.

***

ИЗ РАЗГОВОРОВ В МАРШРУТНОМ ТАКСИ

... а в прошлую пятницу поволоклась я в налоговую, баланс наш, на лицо ужасный, куратору показывать. Да ты его видела стопудово. У него еще кисть левой руки пластмассовая. Или больше, но под рукавом пиджака не видно.

- Такой молодой, а вот же ...

- Кто ж его знает, от чего. Может, в карман чужой залез, а там ... капкан, или пасть чья-то. Такая же волчья, как и у него самого. А кисть эта, пластиковая, грязна - даже глянуть тошно. Хоть бы фэйри каким отмыл ее. Так он еще и поближе ко мне садится, обсевок, мать его за руку.

- Как с Вами, Марина Петровна, работать приятно - одно удовольствие. Понимающий, Вы человек.

Еще бы, думаю, я непонимающая! Это после конверта со свежей зеленью и бутылки армянского!

- А другие-то все ходят, ходят, в очередях стоят, права качают, а ... того понять не могут, что я хоть и таракан-то маленький, а все ж в этом доме живу.

Да, уж... Кто в этот дом попал, тот начал жить за троих.

- А ты ему что?

- Да что я ему? Был бы дуст или комбат какой... я б ответила. Только к кому потом с балансом идти? К другому таракану? А его еще, поди, прикорми...

***

Я почти не застал чернильниц в первом классе - началась эпоха авторучек. Тех которые с открытым или закрытым пером, с поршнем или попроще, с пипеткой. У меня была простая - с открытым пером и пипеткой. Копеек шестьдесят она, кажется, стоила. Черт меня дернул положить ее в карман форменных брюк и бегать на перемене до полного упаду. Тут это чудо техники и сломалось. Чернила, натурально, в карман и далее везде. Дома штаны снял, пятно пытался замыть. Размазал обширно. А еще были трусы. А еще части тела фиолетового цвета. Нога, ну и ... всякое там, разное. Разное ну никак не отмывалось. Чернила были какой-то особенной стойкости. Сейчас таких ни за какие деньги не купишь. В разгар моих помывочных усилий в ванную комнату зашел папа. Посмотрел на меня, на уже светлофиолетовое разное, и спросил: "Сынок, а чем ты сегодня в школе писал?". Любят родители задавать дурацкие вопросы детям. Ох, и любят ...

***

Малолетний племянник Андрюша получил неуд по физике. Ну, кто ж не получал неудов по физике и ремнем по биологии. Обычное дело. Однако, племянничек решил умягчить заслуженное наказание. Пришедшей домой матери, после рабочего дня, с сумками наперевес и языком на плече, он бросился на шею с криком:
- Какая же ты у меня красивая, мамочка! Просто принцесса!
- Принцесса, так принцесса, - устало отвечала мать, роняя на пол сумки. Хоть королева.
- Нет, мам, ты не королева.
- Это еще почему?
- А ты не замужем ...
За неуд по физике Андрюша получил все, что причитается детям обычных принцесс. Не королев.

***

Завтра восьмое марта. Как и все прогрессивное человечество, отправляем культ. Какое же отправление без алкоголя? Продавщица в винном магазине советует:

- Мучжина, берите вино "Калипсо". Все берут. У него и название отличное. Знаете, что оно означет, Калипсо-то?

- Не знал, но забыл. А что?

- Ну так ... мужчина! Калипсо это бальный танец такой, с элементами эротики.

- А ... я на работу беру. Женщины у нас солидные. Да и возраст ... Что же это получится?

- Мужчина, ну зачем же такое дорогое на работу? Возьмите его для девушки. А для работы вон, в углу, стоят трехлитровые банки - их и берите. Убормочетесь с вашими тетками.

***

РАССКАЗ ОДНОКЛАССНИЦЫ

Прихожу вчера вечером домой. В кои-то веки уползла с работы пораньше. Ребенок делает уроки. Подхожу, задаю ритуальные вопросы типа: что получил, почему так мало, а по заднице хочешь, что задали. По предмету "информатика" задали начертить график изменения какой-нибудь величины. Какой придумаешь - такой и величины. Двенадцатилетний сын бухгалтера придумал график изменения расходов какой-то там фирмы за неделю. Пусть так. Смотрю на раскладку расходов. Графа первая - канцелярские принадлежности. Нормальная графа. Графа вторая - зарплата курьерам. Интересно, откуда он знает сколько мы им платим. Почти точно. Определенно мальчик имеет слишком хороший слух. Графа третья ... - валокордин в студию. Потому что называется эта графа - подарки налоговому инспектору. По подарку в день. С указанием цены. Вот так. Растила я, растила Сашу, Шурика, Санечку, а вырос ... Павлик.

***

Моя лаборантка читает, в свободное от мытья посуды и перегонок время , газету "Жизнь". А в газете "Жизнь" крупными буквами на первом листе написано: "ЧУБАЙС ВСТАВИЛ СВОЕЙ СОБАКЕ ЗОЛОТЫЕ ЗУБЫ". Хорошо жить на свете собаке Чубайсу. А вот слону Чубайса пришлось бы туго. Золотые бивни уж больно тяжелы. Бедняга головы от земли оторвать бы не смог. А акула Чубайса или, скажем, его кашалот просто утонули бы от такой тяжести. Но хуже всех пришлось бы комару Чубайса. Со своим золотым хоботком намыкался бы он . Взлетал бы лишь на небольшую высоту, маневренности никакой, хоботок из мягкого металла тупится быстро ... Только собака и в выигрыше. Собаки вообще часто выигрывают.

***

Последний день марта. В Серпухов приехал большой цирк лилипутов. Большая желтая афиша с синими буквами. Будут выступать в городском театре, который еще в позапрошлом веке построил местный купец. Как склад самоваров построил. Уж потом его переделали в театр. Бархату красного завезли, кистей золотых, лепнины гипсовой намешали и сделали театр. Он без претензий. Отзывается на "гортеатр". И сто лет назад в него приезжали лилипуты, и пятьдесят, и сейчас. И мы все умрем, а лилипуты все равно будут приезжать в Серпухов. Просто он лежит на пути их сезонных миграций. Весенних, должно быть. Осенью лилипутов у нас не замечали. А вот весной, когда грязь, когда мусор какой-то несусветный так и ползет изо всех щелей, когда оттаивает замерзшее собачье дерьмо, когда авитаминоз, когда кулаков не хватает сопли наматывать, когда даже руки на себя наложить сил никаких нет, тогда нате вам - еще и этих блядских лилипутов принесло.

***

Есть возле моего дома небольшой рынок. Какие-то бабульки стоят на торговой паперти со своей квашеной капустой, картошкой и прочими местными деликатесами, грустно приговаривая: "Купи, милок ...". Среди них есть одна огромных размеров торговка с кирпично-красным лицом. Не лицом, а хайлом, конечно, но удержусь от грубого слова. Она торгует апельсинами, бананами и даже фейхоа. У нее есть большой, бело-голубой, пивной зонтик с надписью "Балтика". На нее не падает снег и дождь. Я у нее ничего не покупаю. Она обвешивает. Не то, чтобы я мог это заметить, но мне сказали знающие люди. Надо им верить. А еще у нее в помощниках ходят две старушки, которые перебирают фрукты и овощи, уносят пустые ящики и мусор. Присматривают за товаром, когда хозяйка отходит. Она им дает, в качестве оплаты какую-то мелочь и картошку с некондиционными бананами и апельсинами. Ну так вот. Иду я, намедни, мимо этой акулы с двумя рыбками-лоцманами по необъятным бокам. Дождь идет. Даром, что весенний. Холодный и злой. Покупателей смыло. Акула под зонтиком. И говорит она человеческим голосом, обращаясь к старушкам-лоцманам, прикрывающим в этот момент пленкой товар от дождя, буквально следующее:

- Это вот было про весну, а сейчас будет про осень.

Ну и, натурально, начинает про осень:

- "Есть в осени первоначальной ..."

До конца прочитала, без запинки. Тут я рот закрыл и домой пошел.

***

командировка в город N.

Поезд Москва - Чернигов. Ночь. Какая-то станция. Кажется Сухиничи. Просыпаюсь от того, что в окно купе стучат. Открываю глаза - передо мной лев и крокодил. Улыбаются. Нет, на ночь был только чай с яйцами. Крутыми, как и полагается в поезде. Оба совершенно плюшевые, огромных размеров. В смысле лев и крокодил. Выглядываю на перрон. Полное сальвадорское дали. По ночному перрону, в тусклом свете фонарей бродят люди, увешанные с ног до головы плюшевыми игрушками. Зайцы, размером с волка, волки размером со льва и львы размером с небольшого слона. Лебеди, чебурашки, поросята, ежики. У ежиков плюшевые иголки. Безопасный секс, да и только. На каждом коробейнике висит зоопарк небольшого райцентра, если бы такие зоопарки заводили в наших райцентрах. Попутчики сказали, что коробейники - работники местной фабрики игрушек. Им зарплату выдают плюшевой фауной. Вот и крутятся. А еще были огромные куклы в красивых подвенечных платьях. Был бы лилипутом - приехал бы сюда покупать платье для своей невесты.

***

Город N. Это на северной Украине. Сюда, наверное, приезжать умирать хорошо. Простишься без сожаления. По улицам сонные куры бродят. Что-то клюют. Жители, похожие на этих кур. Какие-то истерзанные кильки на прилавках ларьков. Церковь перестроенная из школьного спортзала. Из автомобилей старенькие москвичи, запорожцы и копейки. Даже гривенников нет. Часы на угловом доме остановились. И слава, Богу, что остановились. Кажется, до своей остановки они шли в обратную сторону.

***

Огромный военный завод, на котором делают мои, химические реакторы. Раньше завод делал... Впрочем, кому интересна теперь их заплесневелая военная тайна. У заводоуправления пейзаж побогаче. Кроме кур бродит еще и два индюка. Индюки злые, агрессивные, клекочут. Ну, это понятно - завод военный. Однако ж, проникаю внутрь.

***

В кабинете начальника инструментального цеха. Начальник кричит в телефонную трубку:

- Небылица? Иван Тимофеевич? То Якименко. Да. Ты ж почему договор срываешь, а? Нам же оторвут все! Нет, ты мне дуру не гони, в договоре написано... вот - выконання, нет выкорыстуванняя, нет... Галя! Галя! (это секретарше) Кончай трындеть, переведи ж мене эту... мать... на понятный язык! Хер поймешь! От же ж напридумали!

***

Беседую с мастером.

- А отчего у вас резьбы так плохо нарезаны? Вон гребешки какие рваные. Какие составы используете? Олеиновую кислоту используете?

- Эта... Она вонючая дюже. А вентиляция у нас того... не работает. Да и нет у нас той кислоты. Дорогущая.

- А что используете?

- А сало.

- ?!

- Та нормально. Еще кислое молоко пользуем. Нам тут выдают молоко, так мы его сами и киснем. А сигаретки у вас нет? А то пошли б да покурили. Та не переживайте, перережем мы вам те резьбы. Сколько тех резьб...

***

В кабинете у главного инженера подписываем акты на то, что уже сделано. Сделано, кстати сказать, хорошо. Не благодаря, а вопреки, конечно. Со мной представитель фирмы, для которой я изобрел эти самые реакторы. Моя подпись маленькая, а его большая. На нее ставят печать и бутылку коньяка. Главный инженер предлагает две и шоколадку. Он скромен. Если прикинуть объем его живота, то ... Впрочем, какое мое дело - за меня будет пить представитель фирмы. У него богатый опыт и чайный цвет лица. Посылают секретаршу за. Мигом оборачивается. Начинается церемония подписания. Главное успеть. До отхода поезда осталось всего четыре часа. Чокаемся. И еще. И опять. И снова. Первая бутылка уже не жилец. Главный инженер жалуется на жизнь.

- А раньше у нас было три линии. И мы все ... круглые сутки. А испытания в Кривом Рогу? Как ебнет, так мама не горюй. А девки там... А сейчас ... вот твою херню химическую делаем. Ты можешь из нее стрельнуть? Так чтоб километров за пятьсот-восемьсот? То-то же.

Чокаемся.

- А то, что мы заказ запороли, ну тот, что на крылатых ракетах... ну, ты помнишь, короче. Ну который СБ-6. Так ведь инструмента ж нет приличного. Станки пенсионного возраста.

Чокаемся.

- Петра вот уволили. Спился Петр. Наливай давай ... А какой был главный технолог! Ты его не знаешь. Ты позже к нам пришел. А где шоколадка? От Наташка! Небось уже и домой отнесла. Ну, давай на посошок.

***

9 МАЯ 2003 ГОДА

Ничего почти не осталось, от моего деда, тоже Миши, погибшего в сорок втором. Несколько полуистлевших писем с фронта, какое-то удостоверение личности с размытой фотографией. Мама его видела в последний раз, когда ей было шесть лет. Бабушка, правда, как-то призналась, что дед писал стихи, и перед войной вышла у него книжка, но книжки этой не сохранилось, конечно. Профессия у него была самая обычная - бухгалтер. Что бухгалтеров заставляет писать стихи... Черт его знает. Наверное, тоже, что и химиков. Дед Миша был человек тихий, деликатный и даже лексики ненормативной никогда не употреблял. Так говорит бабушка, которая человек шумный и может употребить запросто. Никаких историй о нем семейные предания не сохранили. Только знаю, что как-то раз, в киевском оперном театре, куда он повел бабушку, то ли ему подмигнула какая-то дама из ложи бельэтажа, то ли он ей. Сцена бабушкой ему была устроена прямо в театре и спектакль он досматривал уже дома. Еще был у него родной брат, уехавший в Америку в незапамятные времена. Бабушка с ним боялась переписываться по известным советским причинам. Вот, собственно и все. Бабушка и мама говорят, что я похож на деда. Им виднее.

***

Сегодня грозовой день. Черные тучи все идут и идут повзводно и поротно. Дождевые капли огромные, со взрослое яйцо. Такие пробивают насквозь обычный зонтик китайского призводства. Спасают только военные зонты ВЗ-05Х, производства КБ "Рубин". Особенно те, которые снабжены устройством, отклоняющим траекторию полета капли. Мы хотели такие продать Ираку. Не успели. Только опытный образец Примаков отвез Саддаму перед самым началом войны. Зеленый, с полумесяцем на верхушке и гравированными сурами из Корана на спицах. С ним усатый и был таков. А теперь Буш хочет его списать, как и все остальные иракские долги. А наш-то и слова поперек не скажет. А оппозиция как воды в рот набрала. А вообще... да просто суки, что там говорить. Довели страну.

***

ПО ДОРОГЕ ИЗ ПУЩИНО-НА-ОКЕ ДО МОСКВЫ.

Путешествуя на автобусе в столицу из своей деревни и к вечеру непременно обратно, по обыкновению, смотрю в окно. Отчего-то подмосковные пейзажи не надоедают моему глазу. Многие успели надоесть, и более красивые, чем эти. А подмосковные - нет. Да что пейзажи, вот, к примеру, если взять женщин... Однако, возьмем их как-нибудь в другой раз. Или вообще не возьмем. Их только возьми... Речь не о том. Глядя в окно, вспомнил я одну, известную фразу, из старого советского анекдота, насчет того, что на заборе самизнаетечто написано, а там дрова лежат. Конечно, знаем. Кто ж из нас не писал на заборах. Чего только не писали, а толку никакого - все равно дрова как лежали, так и лежат. Так вот, раза три или даже четыре, на протяжении ста с небольшим километров пути, встретилась мне надпись на заборах вдоль дороги - "ДРОВА". Вот я и думаю, что же там лежит, за этими заборами? Или стоит?! Неужто... По логике, по удивительной нашей логике, просто должно, непременно должно. Под одной надписью, впрочем, был и телефон написан, можно было б позвонить, узнать наверняка, но автобус ехал быстро - не разглядел.

***

Чего только ни встретишь на пути в столицу. Бывало, выедешь чуть ли не засветло, холод, дымка туманная, деревья спросонок всякую ерунду шелестят, чьи-то тени хмурые за окном мельтешат подозрительно, как вдруг затормозит резко автобус посреди чистого поля или лесной чащи и словно из под земли вырастут две или три старушки с корзинками, прикрытыми белыми или в цветочек тряпочками, с баулами большими и баульчиками поменьше. Кряхтя поднимутся в автобус со своим багажом, заплатят водителю кто сколько сможет, постоят в проходе молча и через минут пятнадцать-двадцать сойдут в таком же чистом поле. Уходят куда-то на восход, по неприметной среди высокой травы тропинке, а не то в овраг с дорожной насыпи спустятся и растворятся в тумане. Судя по усталой походке, навсегда уходят. Ан нет. И на следующее утро, и через неделю, и через год все повторяется: и остановка в чистом поле, и старушки с корзинками. Впрочем, иногда с ними старичок в компании бывает. Щетинистый, послевчерашний, в древнем габардиновом плаще и с мешком, наполненным какими-то клубнями. Но это редко.

***

Нас утро встречает контролером в автобусе.

- Предъявляем, предъявляем, граждане, билетики.

Молодая особа, с решительного цвета губами, устремляется в глубь салона.

- Девушка, а ну-ка вернитесь! Где ваш билет?

- За меня предъявят.

- Кто, кто предъявит?!

Молодой человек у входа в автобус молча протягивает контролеру два билета.

- А... Так эта девушка с вами, мужчина?

Решительного цвета губы размыкаются мгновенным возмущением

- Естественно! Ну а с кем же он еще?!

***

В воскресенье ходил на Оку с удочкой. Открыл сезон. По случаю его открытия устроил себе скромный фуршет на пеньке с пивом "Сибирская корона", рижскими шпротами, краковской колбасой и парой местных соленых огурчиков. По окончании фуршета набил и не торопясь выкурил трубку, задумчиво глядя вдаль. Потом, нас с солнцем начало клонить: его к закату, а меня в сон. Разномастные облака плыли по течению к Нижнему, ветерок похлопывал листьями кувшинок по серой, в морщинках, спине реки, рыба искала где глубже, а я сквозь дрему думал, что есть, наверное, места, где лучше, да и как им не быть, но ... охота была их искать. Тут из-за поворота реки выплыл довольно большой, белый катер с надписью "Милиция". Пять здоровых и здорово пьяных мужиков гребли руками и обломками каких-то дощечек, держа курс на причал местного клуба "Дельфин" и вспоминая матерей: катера, отсутствующих весел, внезапно кончившегося бензина и какого-то Проскурякова. Течение, однако, у нас сильное и их сносило дальше и дальше. Повернуть же к берегу они не могли, поскольку для этого следовало гребцам с правого борта перестать грести, а с левого продолжать. Отчего-то у них это не получалось. Может от того, что никто не хотел перестать. Тем временем, солнце уже почти закатилось, только краешек его подсвечивал стволы березовой рощи на холме. Рыбак в плоскодонке, на середине реки, закутался в плащ-палатку, замер и приготовился раствориться вместе с лодкой и удочками в вечернем тумане. Окружающий пейзаж стал напоминать картинку на больших коробках шоколадных конфет фабрики "Красный Октябрь", которые так любят покупать иностранцы и гости столицы. Концентрация буколик достигла предельно допустимой и собиралась превысить ее. Я смотал удочку, подобрал пустую пивную бутылку и пошел домой.

***

Вчера купил полкило своих любимых конфет "Коровка", коломенской конфетной фабрики. Фантики у них желтые, с нарисованной коричневой коровой. Ну и надпись коричневыми буквами "Коровка". Спартанский, можно сказать, дизайн. Так вот. Выбирал я, выбирал, какую конфету съесть первой и вдруг нашел коровку-альбиноса. То есть все у нее как полагается - и корова коричневая, и надпись, а вот бумажка не желтая, а белого цвета. Доигрались мы с нашей экологией, доплевались в колодец. Вот вам и конфеты-мутанты. Вот и икнулась нам картошка с нитратами, арбузы с селитрой и сивушное масло вместо вологодского. А наука не финансируется, Дума на каникулах, а Путин во фраке и в Англии. И источник горячей воды сегодня утром пересох. Они опять меняют трубы. Второй раз за два месяца. Они у них горят, не иначе.

***

Люди делятся на экспериментаторов и теоретиков. Первые признаки этого деления проявляются уже в раннем детстве. Вспоминается мне (вернее, не мне, а моей маме) такой случай из моего раннего детства. Употреблять (чуть не написал - в пищу) неприличные слова я начал довольно рано. Даже очень. Трех-четырех лет от роду. Учил меня этим словам один доктор физ.-мат. наук из соседнего подъезда. Вовкой его звали. Он тогда уже в первом классе учился. На круглые пятерки. Все усвоенное (как потом оказалось - навсегда) от Вовки я, поначалу, приносил домой во рту и пересказывал родителям. Папа, конечно, сразу хотел меня выпороть, но мама решила применить против моей вредной привычки педагогический прием. Она трагическим шепотом сообщила мне, что если я буду продолжать говорить эти слова, то язык у меня распухнет и губы отвалятся. Ребенок-теоретик, наверное, глубоко задумался бы над мамиными словами. Переспросил бы у бабушки, у товарищей во дворе, почитал бы советскую энциклопедию на вторую букву в слове ухо. Ребенок-экспериментатор немедленно стащил у мамы маленькое зеркальце, сел тихонько в углу и начал шептать эти самые слова, внимательно наблюдая за отражением языка и губ в зеркале. Эксперимент мой был непродолжителен. Папа решил его прервать своей тяжелой правой рукой. Потом еще была горчица, которой мне намазывали губы в воспитательных целях. Потом... махнули рукой. С тех пор прошло почти сорок лет. Среди разных дипломов, полученных за мою научную карьеру, более всего я дорожу почетным дипломом Российской Академии Наук, в котором витиеватыми буквами начертано: "За цикл экспериментальных работ по...".

***

Поймал себя на мысли о том, что мне жалко слова вышедшие из употребления. Их совсем не говорят и не пишут. Какие-нибудь архалук или партикулярность. Лежат они и пылятся по темным углам нашей памяти. Плесневеют от непроизнесения и ненаписания. Моль их ест. Ржавеют их суффиксы и приставки, отмирают корни. Слово ланиты усохло и все в морщинах. Рында из нарядного, в высокой шапке, расшитокафтанного превратилось в бритое, накачанное, черноочковое и серокостюмное. Звякнет иногда корабельным колоколом и затихнет. А вот набоковское "бензопой". Сколько он их придумал, этих новых слов... Редко-редко вспомним крестословицу да и то, если прочтем. Сами писать не станем. А вот возьму и напишу бензопой. Легко. Пусть ему там будет приятно. Как говорили древние египтяне: "Мертвого имя назвать - все равно, что вернуть его к жизни".

***

Приходил ко мне электрик чинить сушильный шкаф. Шкаф хороший, еще гэдээровский. С вакуумом. Сейчас такой новый купить дорого, вот и чиним-починим. Ну, да не о том речь. Электрик Сергеич большой любитель фантастики. Иногда он берет у меня почитать Стругацких или Лема. С его пенсией только в продуктовый, да в аптеку. В книжном его не ждут. В качестве платы за прочтение он подробно пересказывает мне содержание этих книг. Я слушаю. На этой почве возникают у нас с ним разговоры на общие, даже мировоззренческие темы. Впрочем, мысль у Сергеича прихотлива и черт знает на что сворачивает...

- Вот ты, Борисыч, в инопланетян веришь? В смысле гуманоидов на тарелках?

- Ну...

- Хуйну! Ты ж ученый, а не веришь. Нельзя ж так без веры-то жить.

- Сергеич, так фактов-то вроде и нет серьезных, что прилетали они. По крайней мере, науке они неизвестны.

- Да вашей науке ни хера неизвестно. А может и известно. Да только скрываете вы от народа. Путин, небось, приказ дал молчать, и помалкиваете. ФСБ на стреме. Боитесь Путина-то?

- Это с какого ж перепугу...

- Правильно. Бойтесь. Он вам, дармоедам, яйца-то пооткручивает. Да и то сказать, какие у тебя там яйца при такой-то зарплате... принц, бля, на горошинах... Давай, включай свой шкаф. Будем проверять, как работает.

***

ИЗ АВТОБУСНЫХ РАЗГОВОРОВ

Вчера заявился ближе к ночи. Просто никакой. Живого места на нем не было. Не хотела открывать. Хай поднял. Тварь. И еще под одеяло лезет. Прогнала на хер. Утром дала ему пожрать. От сардельки, подлец, нос отворотил. И линяет, зараза. Как же он линяет...

***

Вечером, после проливного дождя, над Окой стоял пар. Ветра не было. Река замерла и боялась пошевелиться. Комары и прочая мошкара носились над водой, над берегом, как обкуренные. Пили кровь даже из моего полиэтиленового пакета с бутербродами. В такую погоду на пляж надо ходить с тещей. Лучше с двумя. И загораживаться их могучими телами. Иначе значок "почетный донор" обеспечен. Как начало смеркаться, так пролетели три чайки и одна кофейка. Кофейки у нас редко встречаются. Слишком теплолюбивы. Не всякий год даже прилетают. Мальчишки их ловят и продают заезжим москвичам. Дорого продают. Кофейка умеет кричать "мок-ко". Из-за этого и ценится. Вообще-то раньше их больше прилетало, когда экологическая обстановка была лучше. А теперь... теперь воробьи - и те иногда норовят на зиму улететь куда подальше. А соловьи даже там остаются насовсем. Не все, конечно. Только самые отпетые. Гринпис им письма шлет каждый день, просит вернуться. Весь почтовый ящик забит их письмами. Житья от этого спама нет никакого. Задолбали.

***

С утра льет как из ведра, кастрюли, чайника и чашек из чайного сервиза на двенадцать персон. На том берегу Оки, над заповедником, небо "цвету наваринского дыму с пламенем". Молнии раскалывают небо вдребезги. Совершенно нелетная погода. А уж если крылья картонные... Хоть парафином их пропитывай, хоть салом смазывай - толку мало. Сырость, тяжесть и горечь. Ни улететь от, ни долететь к. Открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от капель, рикошетом отлетающих от подоконника в лицо. В такую погоду только клады и зарывать. Взять жену и тещу, чтобы тащили кованый сундук с нажитым непосильным трудом и решительно углубиться в лесную чащу. Выбрать дуб понеобхватней и отдать приказ рыть яму. Оглядываться поминутно. Покрикивать чтобы быстрей копали. Прикладываться к фляжке с ромом. Мелко креститься при каждом ударе грома. Незаметно проверять рогатку за пазухой - не отсырела ли. Слушать, как жена и теща с чавканьем месят грязь, чертыхаются, опуская сундук в яму. Смотреть с ненавистью на их перепачканные желтой глиной и красные от натуги лица, достать рогатку... Идти домой налегке, посвистывая, постреливая ворон из рогатки. Дома принять ванну и остатки рома, открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от капель, рикошетом отлетающих от подоконника в лицо...

И вот еще что. Не забыть выбросить крылья. Не понадобятся.

***

Ездил к отцу, на кладбище. От Пущино надо на автобусе, до деревни Борисово, которая почти на окраине Серпухова, а потом пешком, километра два, до деревни Бутурлино. Там и кладбище, рядом с бутурлинской церковью. Церковь уж лет десять как восстановили. При большевиках в ней ничего не было - ни склада, ни конторы, ничего. Просто кресты сбили, колокола умыкнули куда-то, ну и сломали что смогли. К счастью, смогли немного, уж больно прочны были стены, а поскольку ни дом советов, ни бассейн "Бутурлино" строить на этом месте не собирались, то отступились, и так она простояла все эти годы. На церковной ограде табличка: "По касающим вопросам звонить по тел. 73-36-38". Во дворе два мраморных надгробия. Серпуховскому купцу первой гильдии Ивану Васильевичу Рябову и жене его, Агафье Антоновне. Сам Иван Васильевич родился в один год с Александром Сергеевичем. Стихов, однако, не писал, а был текстильный фабрикант. Фабрику его, после известных событий семнадцатого года, у наследников экспроприировали и переделали в военный завод, на котором работал мой отец. Неподалеку от Бутурлино был Рябовым построен охотничий домик. Я еще помню его. Была в нем какая-то то ли турбаза, то ли склад спортинвентаря. Домик был деревянный, с красивыми резными коньками на крыше. Сгорел. Что-то там однажды праздновали, да и спалили по пьянке. Еще построил он больницу и роддом, в котором родилась моя дочь. А при больнице парк разбил с липовой аллеей. Играли мы в парке в казаков-разбойников и жуков майских ловили. Спилили эти липы (а они уж вековые были), когда решили устроить пруд.

Возле входа в храм скамеечка покосившаяся, на ней такой же дедушка и черный кот с белыми лапами. Кемарят. Услыхали, как я гравием по дорожке шуршу - разлепили глаза. По одному на брата. Кот свой глаз тут же и закрыл, а старик шустро открыл второй, подхватился со скамейки и ко мне: "Подай, сладенький на хлебушек, Христа ради." Подал десятку. Дед на радостях сообщил, что сегодня будут крестины. У Райки Арефьевой внучку окрестят и еще из Серпухова приедут - кто не знает, но точно известно, что богатые. Эти, как их... новые! Вот с утра и ждет по этакой жаре-то. Поданная десятка, точно синица, трепыхалась у деда в руках. А может это руки ее трепыхали с похмелья. Видать, не терпелось ему бежать за бутылкой хлеба, здоровье поправить. Однако и крестины пропускать было жалко. Оставлять же вместо себя кота он не решался. Потоптался-потоптался, попросил закурить, заложил сигарету за коричневое от загара ухо и вернулся на скамейку.

В церкви шла обедня. Кроме батюшки, да старушки, что свечи продает - человек семь-восемь, не больше Хор из трех девчушек. Голоса у них прозрачные и тонкие - ниточки, да и только. Вот из этих ниточек они и сплетали свои кружева. Узоры-то на них простенькие, деревенские, в городе и богаче, и затейливей, но ведь не по богатству оценены будут. Не по нему.

июльский полдень

под сводом сельской церкви

прохладное аллилуйя

***

Ходили вместе с дочерью в магазин "Все для рыболова". Увидел на прилавке красивые пакетики с сухой наживкой. Называются тоже красиво - мастырка. Такой порошок. В него надо воды добавить и тесто замесить. А уж шарики из этого теста на крючок насаживать. Эти мастырки с разными добавками бывают: с укропом, с ванилью, с анисом. Большой выбор. Я как-то даже замешкался, выбирая. Тут дочь мне и говорит: "Пап, не думай, бери вот эту, однозначно". И показывает мне пакетик, на котором написано "с коноплей". И всего-то пятнадцать рублей за сто грамм. Еще дочь посоветовала не разводить, а употребить в сухом виде. Чтобы рыбалка надолго запомнилась. Я ей сказал пару слов в ответ. Но толку-то... Ей надолго ничего не запоминается.

***

По почте пришло приглашение к летнему отдыху в Ницце. С заездом в Париж. Ненадолго, на пару дней, на экскурсии. И паспорт заграничный предлагают оформить шустро, за пару недель буквально. И скидки у них трехпроцентные. Телефон, по которому звонить - многоканальный. Очень удобно. Жаль только, что денег у меня как раз только на то, чтобы за грибами сходить или на рыбалку. А так поехал бы, когда б не зной, не пыль, не комары да мухи. На кого ж я все это оставлю. В смысле комаров и мух. Для тех из них, которые за мной закреплены, это будет в некотором роде потеря кормильца. Как им жить после этого? Куда подаваться? Лететь за мной в Ниццу? Проклятые вопросы. А еще зной. В голове, со вчерашнего, расплавилось штук пять предохранителей. Какие-то они стали ненадежные. Даже курить не хочется, про остальное не говоря. И еще. Вот за что я себя не люблю, так это за культур-мультур. Понаплету словес, похожу вокруг да около, вместо того, чтобы коротко и ясно написать - заебало все. И положить, что называется, трубку. Коротко, ясно и по-мужски. Надо быть лапидарнее. Ну, вот, опять понесло словарем иностранных слов хвастать...

***

ИСТОРИЯ ОДНОЙ СКАМЕЙКИ

Некоторое время назад, а точнее в феврале, ремонтировали в нашем дворе теплотрассу. Между прочим, снесли скамейку, возле нашего подъезда, на которой заседала нижняя палата домового парламента. Еще спилили внушительных размеров липу, что стояла над скамейкой, погнули качели ковшом экскаватора,... короче говоря, подготовили участок теплотрассы "Париж - Дакар" к очередным гонкам.

Потом пришла весна, и старушки вдруг поняли, что сидеть-то им и не на чем. Создавалась критическая ситуация - люди в подъезд входили и выходили, вносили и выносили, иногда и просто вваливались и вываливались, а наружное наблюдение отсутствовало. Должная оценка происходящему не давалась, и дневник наблюдений не велся. В конце апреля я был остановлен у входа в подъезд Люсей и Зиной, общительными старушками, заядлыми скамеечницами, которые меня попросили написать письмо начальнице нашего УЖКХ ликвидировать последствия ремонта и восстановить скамейку. Я, конечно, написал. Заодно попросил, что лифт заменили, а то его как поставили во время отечественной войны с французом, так и не меняли. Уж больно обветшал. Чтобы дом покрасили, чтобы пенсию вовремя приносили, а кому зарплату - так и зарплату. Такие бумаги нечасто пишутся - только когда совсем допекут. Поэтому в список включается все, вплоть до просьбы разобраться c самогоноварением на восемьдесят девятой квартире. Гонят и гонят. Алкаши из окрестных домов ходят и ходят. Звонят во все двери, пока не найдут. Чисто спамеры наоборот.

И бумага пошла по инстанциям. Как водится, ответ заставил себя ждать долго. Это молодежь может ждать сколько угодно, а старики народ нетерпеливый - для них каждое лето может статься последним и они такое вытворяют.... Подумали-подумали и направили копию бумаги нашему градоначальнику. Зарегистрировали в канцелярии. Надо думать, что градоначальник бумагу получил, но, то ли положил ее в долгий ящик, то ли на нее положил, скажем, стопку других бумаг - черт его знает. Дела градоначальников нам неведомы. Ждали-ждали, а только ответа.... Тогда решились на военную хитрость. У одной из наших активисток дочь работала официанткой в ресторане "Гнездо глухаря". И вот узнала она, что ожидается приезд в нашу деревню областного губернатора. Само собой, приезд внезапный, с ревизией. Он нам деньги выделил на строительство дорог и местного крытого рынка, а мы их... Короче, за базар местные власти должны были ответить. В "Гнезде глухаря" подготовка к визиту шла полным ходом. То есть, Посудин, может, ещё только собирается ехать или кутает лицо, чтоб его не узнали. Может, уж едет и думает, что знать никто не знает, что он едет, а уж для него, скажи пожалуйста, готово и вино, и семга, и сыр, и закуска разная... Ой, извиняюсь, чужое вырвалось. Так ведь со школы... память детская... ну просто насмерть. Одним словом, Люба должна была передать нашу бумагу самому губернатору и генералу. Аккурат между первым и вторым. Или четвертым и пятым. И уж мечтали старушки о том, как губернатор пожалует их скамейкой... а он возьми да и отмени свой визит. Что уж там стряслось - неизвестно. Известно только, что и неприезд губернатора был отпразднован с неменьшим размахом.

А на дворе уж май заканчивался. В соседних домах на скамейках чуть ли не в три смены старики сидели. Делать нечего - надо было пробиваться к мэру. Люся и Зина, как выбранные представители домовой общественности пошли записываться к нему на прием. Однако же, оказалось, что мэр на этой неделе не принимает, а на следующей у него командировка в город-побратим, а потом он собирается в отпуск, который не отгуливал последние десять лет...

И тогда наши старушки решились на захват. Встали утром рано, и вышли на дорогу, которая шла в мэрию. Городок у нас небольшой, можно сказать совсем маленький и дорожка к мэрии ведет неширокая. Мэр на работу пешком ходит. Надо сказать, что Люся и Зина такой комплекции, что и трассу Москва-Симферополь могут перекрыть в случае надобности. Часам к девяти появился на дороге градоначальник. Тут они его, голубчика, точно Сцилла с Харибдой и притиснули. Подробностей я этой беседы не знаю, а только не прошло и двух дней, как новенькая скамейка у нас во дворе была установлена. Конечно, не все было сделано как должно, вкопали ее не очень глубоко, некоторым сиделицам приходилось на нее буквально вскарабкиваться и потом сидеть, по-детски болтая варикозными ногами, но дареной скамейке... старики радовались как дети. Тут бы и закончить эту историю, но... нет. Приходится продолжать ее дальше.

Скамейку мало того, что неправильно вкопали, так и место для нее выбрали нехорошее. Как я уже писал, во время ремонта теплотрассы была спилена огромная липа, под которой стояла прежняя скамейка. Липа давала тень. Чахлая акация, под которой поставили новую скамейку, укрывала своей тенью лишь половину посадочных мест. Оно бы и ничего, но старички и старушки плохо переносят солнцепек, особенно те, у которых гипертония и комплекция близкая к апоплексической. Как раз у Люси и Зины имелось и то другое в одном флаконе. И панамки от солнца их не спасали. Вообще-то они думали, что, потратив столько сил на борьбу, будут иметь почетные места в тени даже при полном отсутствии солнца. А оказалось, что лучшие места занимают те, кто раньше пришел. Вот прямо так берут и занимают. Мало того - не хотят их уступать ветеранам движения. Особенно отличилась в неуступчивости Луиза Васильна из сорок пятой квартиры, известная нахалка. Между прочим, про нее доподлинно известно, что, работая продавщицей в нашем магазине "Подарки", еще в советские времена она накопила прямо-таки несметные богатства. И теперь, на пенсии, живет просто припеваючи, а точнее пропиваючи. Вообще много чего выяснилось про всех участников посиделок. Про какого-то незаметного деда Колю выяснилось... да ничего, собственно, особенного и не выяснилось. Двое детей на стороне, дача, построенная на казенный счет - все как у всех. И этими ложками дегтя можно было бы заполнить не одну бочку из под меда. Таки заполнили. В конечном итоге, Люся и Зина вообще перестали садиться на эту злосчастную скамейку. Выходят на боевое дежурство со своими стульями и сидят в отдалении. Смотрят на скамеечников с укоризной. Разговаривают только друг с другом. А сами скамеечники разделились на два лагеря теневиков и солнечников. Теневики, во главе с "Луизкой" сидят и в ус себе не дуют, а солнечники хотят отправить еще одну депутацию к мэру, чтобы добиться установления второй скамейки. Люся и Зина, извещенные доброхотами об этой затее, предупредили меня, чтоб я прошений к мэру более писать не думал, поскольку раз такое дело, то чем хуже тем лучше и вообще их обида окончательная, бесповоротная и примирений быть не может. А дальше... дальше и продолжать не хочется. Только плюнуть в сердцах, да и сказать... да что тут скажешь...

***

ПОДАРОК

Вчера ездил в Серпухов, к маме и бабушке. Маня, так мы по-семейному зовем бабушку, как-то совсем усохла и стала похожа на "одну маленькую, но очень гордую птичку". Когда она в очередной, должно быть четыре тысячи пятисотый раз препиралась с мамой, глаза ее яростно сверкали. В девяносто лет яростно сверкать глазами - это надо уметь. Кстати, цифру четыре тысячи пятьсот я не с потолка взял. Маня живет в Серпухове, с моими родителями, уже шесть лет. В среднем, раза два в день, они с мамой уж точно выясняют отношения. В удачные дни успевают и по три раунда переговоров провести. Так что цифра вполне реальная.

Бабушка почти ничего не слышит. Пока мама готовила обед, я пытался с ней разговаривать. На мои крики из кухни появилась мама, посмотрела на меня с укоризной и сказала:

- Если бы ты чаще заезжал к нам с Маней, то знал бы, что бабке надо кричать в левое ухо, а не в правое.

Ничего не слышащая Маня вдруг сказала:

- Не командуй, подполковник.

Мать стремительно удалилась на кухню. Я стал кричать в левое ухо. Обычно я спрашиваю Маню о чем-нибудь из прошлого. В ее возрасте задавать вопросы о настоящем и, тем более, о будущем, все равно, что глупо и неприлично шутить, как выражался Козьма Прутков. Среди прочего я решил спросить о некоторых подробностях женитьбы моих родителей. Тут у Мани произошел какой-то сбой, даже не в памяти, а в дешифровке моего вопроса. Слово "женитьба" из него куда-то пропало и вышло, что я спрашиваю о том, помнит ли она моих родителей.

-- Что за странный вопрос, Миша? - сказала Маня. Чтобы я не помнила твоих родителей? Конечно, помню. И папу твоего, Бориса Борисовича, помню, пусть ему земля будет пухом, и маму, Ларису...

На кухне что-то сильно и железно грохнуло. Потом звякнуло. Потом крикнуло маминым голосом:

- И всех нас, и Гоголя... Идите обедать немедленно или у меня будет сердечный приступ!

Надо было идти. Мы с Маней не хотели маминого сердечного приступа. Я встал со стула, но тут бабушка сказала:

-- Подай-ка мне вот эту коробочку с полки. Хочу сделать тебе подарок.

Я подал. Маня открыла ее, и я увидел пять кусочков белого камня, похожих на давным-давно вырванные зубы. Бабка хитро прищурилась и сказала:

- Помнишь, у меня были мраморные слоники? Семь штук. Ты отбил им хоботы, когда тебе было шесть лет. Ты был такой любознательный.... Два потерялись, а пять я тебе дарю. Больше так не делай.

-- А слоники?

-- А я знаю.... Потерялись где-то. Они были такие маленькие. Купишь себе новых. Когда твои внуки отобьют им хоботы, у тебя-таки будут запасные. Уже давай идти обедать, а то твоя мать устроит нам утро стрелецкой казни.

***

В наш сельмаг завезли подсолнечное масло. Нерафинированное, из Краснодара. На этикетке - дородная тетка в кокошнике. Морда у нее красная-прекрасная. Шире этикетки. А называется масло "Аннушка".

***

Посетил с дружественным визитом Серпуховский историко-художественный музей. Мы с ним дружим очень давно, хотя и редко встречаемся. В среднем, раз в десять лет, не чаще. Сегодня был третий раз. Посмотрел на старых голландцев, на передвижников. Поскрипел вытертым паркетом. Подышал воздухом старинного купеческого особняка. Погладил мраморные, в трещинках и оспинках, подоконники. Пожертвовал толику денег на реставрацию. В одном из залов стояла фанерная тумбочка, в которые обычно собирают пожертвования на дела церковные. Собственно, она такая и была, только нарисованный храм закрывала бумажка, написанная сотрудниками музея. Когда деньги свои засовывал в прорезь жертвенной тумбочки, старушка, что за залом присматривает, сказала: "Дай Бог здоровья". Обветшал мой друг. Сильно обветшал. Латунные таблички на картинах темнее темного. Что написано и не разобрать почти. Смотрел по памяти. Помню, где Рокотов, а где Левицкий, где Шишкин, а где Айвазовский. Картин много висят и в залах, и в коридорах, и в полутемных закоулках. Как больные в переполненной районной больнице. Не стонут, не жалуются. Позолота с рам облупилась, лепнина с потолков высматривает, как бы шмякнуться поаккуратней, чтобы не задеть старушек-смотрительниц. А старушки... Никто уж и не упомнит, когда их в последний раз реставрировали. Тихо-тихо они шуршат по залам, даже и паркет под ними почти не скрипит. Уж когда уходил то подумал, что неплохо бы мэра, серпуховского, за его отношение к музею подвесить за яйца перед входом. Мэр, конечно, скажет, что он де не виноват, что это все при его предшественнике музей дошел до такой разрухи.... А и предшественника за это же самое место рядом подвесить. Пусть оба повисят, подумают на этаком досуге о судьбах нашего общего культурного наследия.

***

О настенных росписях

В начале восьмидесятых занесло меня вместе с археологической экспедицией в Самаркандскую область, в один из тамошних кишлаков. Копали мы там античные курганы. "Мы", конечно, громко сказано. Я "двигал отвалы", выражаясь на жаргоне археологов. Кроме того, в мои обязанности входило наблюдение за нанятыми землекопами, из местных. Была у них такая слабость: прикарманивать себе все интересное, что удавалось извлечь из этой древней земли.

Совхоз в этом кишлаке был виноградарский. Росли там лучшие во всем Узбекистане сорта кишмиша. Аборигены сушили его, раскладывая тонким слоем на плоских крышах своих глинобитных домишек. В зависимости от сорта кишмиша одни крыши были янтарного цвета, а другие - темно-красные.

В один из выходных дней пригласили нас в гости к уважаемому человеку - главбуху местного совхоза. Главбух был вообще человек некоторым образом причастный к археологическим изысканиям. Год назад в его дворе одна ташкентская девушка-археолог обнаружила внушительных размеров каменный фаллос. На недоуменный вопрос - откуда дровишко? главбух отвечал, что, и сам толком не знает. Детишки (числом девять штук) где-то откопали и приволокли. Пусть играются, - добавил он. Живем мы у шайтана на рогах, игрушек к нам не завозят. Еще мы об него орехи и урючные косточки колем. А что? Для чего эта штука? Тут девушка-археолог предоставила слово, давно давившемуся смехом студенту-практиканту, а уж он.... Впрочем, не будем отвлекаться. Можно опоздать в гости к уважаемому человеку.

Взяли мы несколько бутылок теплой водки самаркандского разлива, леденцов ташкентских главбуховым детишкам и пошли. Идти надо было по бетонке. Перед нами по ней проехал трактор "Беларусь" с огромным прицепом из металлической сетки, полным собранного винограда. Задавленный своим весом, виноград не просто плакал, а рыдал своим сладким соком, и ноги приходилось каждый раз буквально отдирать от дороги. Вслед за трактором с грохотом катил деревянный ящик на колесиках-подшипниках. Ящик был полон чумазых, мелкокалиберных детишек. Сегодня у них был удачный день - они исхитрились незаметно прикрепить свой экипаж к тракторному прицепу, и было им простое деревенское щастье. То прилипая, то отлипая, мы добрались до двух больших жестяных щитов с наглядной агитацией. На одном из них было написано "Фауны - наши друзья" и были пририсованы такие диковинные друзья, за обладание которыми любой зоопарк мира отдал бы все, вплоть до последнего ежа. На втором была лишь короткая надпись "Эконом горючи - дело всенародное". Видимо, в этих краях экономить горючее было так же естественно, как не умываться, поэтому обошлись без поясняющих рисунков. От этого щита шла тропинка к дому, где нас уже заждались.

У железных ворот бухгалтерской усадьбы нас встретил золотозубой улыбкой сам хозяин и провел в дом. Из двери летней кухни нам улыбнулась такой же сверкающей улыбкой супруга хозяина. Потом его мать. Собственно говоря, золотых зубов не было только у детей и собаки, огромной среднеазиатской овчарки. Тогда вообще была мода на золотые фиксы, а уж в Средней Азии, особенно в сельских районах, состоятельные граждане доводили ее просто до абсурда. Я думаю, что и сейчас доводят, поскольку тамошняя мода ужасно консервативна. К примеру, галоши на босу ногу носят там без малого лет сто и еще будут носить долго, по крайней мере, до экспедиции на Марс, которую нам обещают в первой половине этого века, точно будут носить. Но оставим галоши перед входом в гостеприимный дом главбуха. Нас провели в комнату для гостей, а у этого дома была даже такая комната, что в тех краях большая редкость, и усадили на пол, возле накрытого стола. Мне досталось место как раз напротив стены с нарисованным непосредственно по штукатурке пейзажем. Чем больше я на этот пейзаж смотрел, тем больше мучался - где я мог его видеть? Я даже умудрился пропустить один из тостов за успех среднеазиатской археологии. Главбух посмотрел на меня и спросил:

- Что, нравится? Родину вспомнил?

Я промычал что-то невразумительное, а главбух продолжал:

- Немалые деньги уплатил за этот картина. Из райцентр художник вызывал, неделя плов кормил, мешок кишмиш отдал.

Однако, самое время описать пейзаж. Во всю стену расстилалось поле из тех, что при советской власти назывались "бескрайними колхозными полями". Пшеница колосилась, по краям белели березы, а в центре поля, по электрической железной дороге мчался прямо на зрителя пассажирский поезд. Небеса с редкими облачками пронзительно голубели. Вообще-то картина как картина. Ничего особенного. Смущала только эмблема с колесом и крылышками, нарисованная в небе над поездом. Где я мог все это видеть именно в таком сочетании? Какие-то очень смутные воспоминания из детства... поездки к бабушке в Киев на поезде из Москвы.... И тут меня толкнул в бок мой сосед, пожилой реставратор из Ленинграда. Он шепнул мне только одно слово, от которого цепь замкнулась. "Сахар". Как же я забыл! Это была точь-в-точь обертка двух продолговатых кусочков сахара, которые подавали в поездах к стаканам чаю в мельхиоровых подстаканниках. Я никогда ее не рвал, эту обертку, как взрослые, а аккуратно снимал и хранил до конца поездки. Потом к ней присовокуплялись использованные железнодорожные билеты, а потом это все выбрасывалось бабушкой или родителями, как ненужный хлам. Им, конечно, ненужный....

Ну, а потом мы выпили за картину, за хозяина, за его гостеприимство, за.... Если доведется вам быть в Самарканде или его окрестностях никогда не пейте местной водки. Черт знает, из чего они ее гонят. Местные виноградные вина куда лучше любой водки. Особенно хороши сладкие. А уж узбекское полусладкое шампанское просто выше всяких похвал. Но тогда его было не достать - почти все отправляли на экспорт. Как сейчас - не знаю. С тех самых пор я там и не бывал.

***

Таруса. Облака над Окой. Серые и белые. Кучевые перины, кисейные ленточки, пуховые перышки. Пристань с толстым рыжим котом, брезгливо обнюхивающим вареные макароны в алюминиевой миске. Теплоходик "Матрос Сильвер" в потеках ржавчины. Плоскодонки россыпью на отмели. Собор Петра и Павла в чахлых лесах . Свежевыкрашенное, с огромным блюдом спутниковой антенны на крыше, капище налоговой инспекции. Картинная галерея, по которой можно бродить в одиночестве. Туалет только для сотрудников, но пока нет директора мы вас пустим только не дергайте сильно за ручку бачок дышит на ладан. Площадь имени его с бронзовым памятником ему же. Рука, которую он смертельно устал тянуть вдаль. Серая кошка, спящая на клумбе возле памятника. Сонные тарусяне, озабоченные тарусянки и беззаботные тарусики. Салон-магазин "Ксюша" с керамическим графином "Му-Му". Нет, не Герасим. Желтая корова в зеленых яблоках. Ряды копилок "овца", "хрюша", "мурзик" и "тюбитейка барх." Объявление: "Маленький кукольно-теневой театр La Babacca и домашний ансамбль Гвалт дает!!! Музыкальное представление Песнь о Роланде в помещении районного дома культуры вход свободный". Здание районного дома культуры "Мне отмщение и аз воздам". Бардовые георгины в палисадниках. В окне сувенирного магазина "Топаз" - сегодня в продаже цемент, рубероид, стекло. Столовая "Ока" на улице Свердлова. Белая кошка в окошке, намывающая гостей. Трое намытых, небритых и послевчерашних гостей. Ресторан "Якорь" с указателями перед входом: "Васюки - 785км", "Лондон - 2573км", "Москва - 135км". Кроссворды тропинок в оврагах. Деревянные столбики ограды, подвязанные веревочками к перилам веранды парализованного дома. Коренастые, красномордо-кирпичные особняки вездесущих москвичей. Крохотное кладбище у церкви Воскресения Христова. Темное известняковое надгробие с еле видным "...а преставился он девятнадцати лет от роду...". Изумрудный мох в буквенных углублениях. Яблони, усыпанные белым наливом. Высокий-превысокий клен, начинающий краснеть. Облака над Окой. Серые и белые. Кучевые перины, кисейные ленточки, пуховые перышки.

***

ГРЫБЫ ОТСЮДА

Есть у нас, в институте вахтерша, Любовь Петровна. Бодрая такая тетка, лет семидесяти. Большая любительница собирать грибы. У ее мужа есть моторная лодка-казанка, и они в сезон, почти каждые выходные, плывут вниз по Оке к заветному месту, от которого километр по полю, а там километр-другой лесом и белые хоть серпом жни, только не задень жизненно важные органы.

Короче говоря - платишь полсотни с носа, садишься в лодку, и тебя туда, где дикие грибы, стоит им только показать корзинку, сами в нее запрыгивают. По правде говоря, меня от грибов не колбасит, но уж больно место там хорошее, тихое. С удочкой посидеть, покурить задумчиво, посчитать облака, плывущие по зеленой окской воде...

Рано утром, в субботу, я прибыл на пристань городского клуба "Дельфин". Там уже была Петровна с мужем Толиком и еще два грибанутых сотрудника нашей конторы. Мы погрузили свои удочки, корзины, рюкзаки, котлеты, крутые яйца, соль, помидоры, огурцы, краковскую колбасу, термосы с чаем и кофе и заняли места на скамеечках в лодке. Толик стал заводить лодку в течение одного часа пятнадцати минут. Все это время Петровна своим тарахтением вполне заменяла не желающий заводиться мотор, а дождик терпеливо шел, не уходил.

Наконец мы отчалили. Ока после вчерашней грозы была мрачна и неприветлива. Через минут десять-пятнадцать деревня моя по правому борту кончилась и пошли леса и поля. По обоим берегам, через каждые метров двести-триста стояли столбиками рыбаки с удочками наперевес возле своих стойбищ, точно суслики перед входом в норки. Ветер, и без того неласковый, стал совсем злым. Два мужика, одетые в прорезиненные комбинезоны, стояли в метре друг от друга по грудь в воде и удили. Стоило мне подумать о том, как же нужно любить рыбалку, чтобы стоять часами в холодной воде с удочкой, как один пошарил у себя за пазухой и передал другому совершенно недетских размеров фляжку, с которой можно было бы и, вмерзнув в лед, стоять.

Вдруг мотор нашей казанки пару раз вежливо кашлянул и стал работать раза в два тише. Тоже самое сделалось и с ходом лодки. Залило нижнюю свечу, невозмутимо прокомментировал Толик. Надо поменять. Стали менять. В принципе это не очень сложно - свечу в моторе поменять, если она у тебя под рукой. Но когда свеча в полотняном мешочке, а мешочек в сумке с инструментами, а сумка в ... то есть где-то в лодке, то ищут все. Немедленно Петровна, женщина, между прочим, танковой комплекции, начала биться в поисках свечи. По случаю вспомнился мне наш последний генсек, который предупреждал своих оппонентов о недопустимости раскачивания общей лодки. Общими усилиями, через каких-нибудь десять минут свеча была найдена, и еще через пятнадцать мы двинулись дальше. За речным поворотом, на левом берегу, показались дома деревни Зиброво. Первой начала лезть в глаза какая-то московская трехэтажная каменная усадьба со стеклянной крышей и колоннадой под полукруглым балконом. Судя по размеру спутниковой антенны хозяева дома на отдыхе смотрели не только земное, но и марсианское телевидение. Петровна сообщила нам, что, по словам зибровских аборигенов, в усадьбе для развлечения хозяев разводят чуть ли не павлинов.

-- Так прямо и павлинов? - удивилась одна из наших спутниц.

-- Именно, - отвечала Петровна. Чтобы они им красиво летали.

За усадьбой потянулись обычные двух и трехэтажные кирпичные особняки серпуховского купечества, чиновничества и воровства. Дома пионеров, как их у нас называют. Потом, дождавшись своей очереди, повылезали какие-то неопрятные дощатые домики и потемневшие от времени сараи. Потом кончились и они. Я закурил и немного помечтал о маленьком зеленом домике под красной черепичной крышей то ли прислуги, то ли охраны, который стоял в самом углу ограды той самой, московской усадьбы.

Через три километра в сплошных зарослях ивняка на левом берегу показалась крошечная прогалина. Это было место высадки нашего гриболовного десанта. Мы разделились на три группы. Две сотрудницы под руководством Петровны выдвинулись в лес. Лес там достаточно дремучий и заповедный, заблудиться можно даже и не плюя ни разу. На этот случай у Петровны был на веревочке милицейский свисток, при помощи которого она собирала свой отряд. Вторая группа состояла из Толика. Оказалось, что у него правило - ходить за грибами в одиночку. Как только женщины отошли на безопасное расстояние, Толик нырнул под лавку в лодке и достал заветное. Я вежливо отказался, чем нисколько его не опечалил. Приняв на грудь, он взял пластмассовое ведро и отправился за грибами.

Оставшись один, я набил трубку, закурил и, поскольку берег и волны были пустынны, стал думать свои немаленькие, как и полагается в таком случае, думы. На противоположном берегу, на пригорке, мрачно ухмылялось выбитыми окнами развалившееся здание пионерского лагеря "Березки". С большого жестяного щита счастливые, советские, но уже порядком полинявшие и заржавевшие, дети желали мне удачного отдыха. Несколько лодок, выбросившихся у лагеря на берег в незапамятные времена, так и лежали неукраденные и неразобранные на доски никем. Их полусгнившие тушки не клевали даже всеядные дачники, вечно промышляющие какие-нибудь доски, гайки и стеклышки для устройства своих халабуд. У моих ног, на песчаном дне мелководья, течение шевелило длинными лапками утонувшего жука. По воде плыли облака, облепленные пухом, слетевшим с прибрежных ив. К вечеру, наверное, доплывут до Ступина, а то и до Каширы. Я докурил, съел бутерброд с колбасой, и стал расчехлять удочки.

Вдалеке, из-за поворота показался красивый белый катер. Двигался он шустро, не то, что наша казанка. О чем-то там пел Газманов, о чем-то смеялись пассажиры, о чем-то повизгивали пасажирки. Мне нравится на такие катера с берега смотреть. Проплывет мимо, прошумит, и снова тишина наступит, еще глубже, чем прежде. Но... этот не проплыл, а по плавной дуге подошел к берегу метрах в двадцати от нашей казанки и заглушил двигатели. Три мужика с палубы помахали мне приветственно руками и синхронно крикнули "клюет?". Я промычал в ответ что-то вроде "клевала, да передумала". У одного из отдыхающих зазвонила мобила и он начал рассказывать кому-то в городе как они решили оттянуться по полной с шашлыками, двумя серегами, юлькой, наташкой с сестрой и юрьичем. Из внутренностей катера раздался крик: "Серега, куда ты штопор дел?!" Женский голос ему отвечал: "Ты что это удумал? Сухое не тронь! Оно для мяса". Удочки можно было сматывать...

Я забрался в лодку и от злости съел почти все свои съестные припасы. До времени, когда должны были вернуться грибники, оставалось еще часа три. Курить не хотелось. Хотелось гранатомет и чтобы как Брюс Уиллис, но наоборот. В конце концов, я решил прогуляться по лесу. В лесу было мрачно, сыро, но, к счастью, тихо. Не прошел я и десяти метров вглубь, как умудрился с наступить на подосиновик. Его шляпка неприметно торчала из толстой моховой перины. Рядом росло еще два. Через двадцать минут моя брезентовая панамка была полна грибами. Я вернулся к лодке и взял пустую сумку из под съестного. Пустой сумки хватило на час с небольшим. Снова вернувшись на нашу стоянку я прихватил с собой клеенчатый чехол от лодочного мотора. Сколько времени наполнял чехол - не помню. Пришел в себя только тогда, когда над ухом раздалась пронзительная трель милицейского свистка Петровны. Оказывается, меня уже полчаса как искали. Пока искали и сами набрали еще грибов в верхнюю одежду. Кабы в наших местах в конце августа было теплее, то и в нижнюю набрали бы.

На обратном пути Толик еще три раза ремонтировал глохнущий мотор, и на время ремонта приходилось бросать якорь, чтобы нас не снесло течением. Пошел дождь и мы здорово промокли. Но счастье лежало рядом и переполняло сумки, корзинки и рюкзаки. По нему время от времени проползали не успевшие вовремя эвакуироваться муравьи и божьи коровки. Счастье лоснилось маслянистыми шляпками с прилипшими к ним травинками и листиками, белело крепкими и толстыми ножками. Все смотрели на него и довольно молчали. Под монотонное тарахтенье мотора я задремал. Сквозь дрему думалось мне о том, что, если насобирать побольше грибов, орехов, семечек, конфет, наловить рыбы, вырастить картошки на своем огороде, держать курей, научиться плести лапти или валенки с черными резиновыми галошами, сморкаться оземь, нагнать своего самогона из яблок-паданок, в сезон охотиться на зайцев, уток, деревенских баб, то, наверное, можно... определенно можно...

***

Покупал себе на серпуховском рынке кожаную куртку. Товару теперь много разного. Продавцы поют на разные голоса. Обходительны так, что так не бывает.

-- Мужчина, Вам понравится. Вы ж посмотрите, какая кожа! Практически телячья.

-- А по виду свиная... Точно свиная.

-- Мужчина, верьте мне, верьте. Оно, конечно, свиная, но на ощупь практически телячья. Курточки свежие, только утром привезла. Еще тепленькие. Такая телятинка...

-- И почем кило?

К прилавку подходит семейная пара. Он мужчина в расцвете сил с неликвидами размера эдак шестидесятого. Она - ... он отдыхает.

-- Вова намеряй-ка вон ту, с пуговичками на боках.

-- Женщина, ну что вам сказать? Просто очень! Верьте мне. И Владимиру обязательно понравится.

-- Рукава что-то длинноваты.

-- Ой, да что вы, женщина. Он начнет ходить, будет руками размахивать - они поднимутся. Вы ж посмотрите, какие у вашего мужа руки... Он же ж ими как размахнет...

-- Морщит она как-то..

-- Женщина, разве она морщит? Вы бы видели, как морщит. Она вам чуть-чуть улыбается. Вот вы, когда улыбаетесь...

-- Вова, ну что ты молчишь? Как тебе?

Вова поднимает руки. Вздыхает и шевелит губами-сардельками. Опускает руки.

-- Восторга нет, Лена. Вот нет и все.

***

Война тараканов. Те, что в голове - против тех, что на кухне. Чем она может закончиться?

***

НЕНАПИСАННАЯ ИСТОРИЯ

Хотел было я написать про историю одной бедной свиньи, которая очень хотела стать богатой и которую фея превратила в гжельскую свинью-копилку, которая стояла на комоде у одного мальчика, который бросал в нее полученные от родителей деньги на мороженое и кино и который так любил свою копилку, что однажды поцеловал ее в порыве нежности прямо в фаянсовый пятачок, отчего свинья снова стала обычной свиньей а вовсе не принцессой, как можно было подумать, потому, что фея что-то напутала в заклинаниях, но зато с деньгами внутри, которые стали в скором времени выходить наружу естественным образом и которые несчастная свинья с этих самых пор ищет в том, что выходит... но кого теперь интересуют истории о несчастных бедных свиньях, когда вокруг полно счастливых и богатых?

***

Сегодня в моей деревне праздновали день города. Все по-взрослому. И шашлыки, и сахарная вата, и шарики гелием надували. Балтика просто Окой лилась. Мэр поздравлял молодоженов, передовиков производства и почетных горожан. Сама Таня Буланова приехала. Сильно поет. Хоть из окон выпрыгивай. А еще было аэрошоу. Два самолетика летали над городом и над Окой. Низко-низко. Фигуряли высшим пилотажем. И два парашютиста с разноцветным дымом приземлились на поляну перед зданием городского УЖКХ. А потом как дождь полил... Мы ведь не столица. Нет у нас денег на разгон туч. Это в Москве Лужков как рукой махнет - так и эскадрильи воздушного омона на разгон летят. А наш мэр? Он, конечно, махнул бы чем-нибудь, да толку-то... Этим только в частушках получается разгонять. А все организаторы виноваты. Нечего было самолетам низко летать. Ведь ясно было, что низко летать к дождю. Вот и сидим теперь по домам. И почетные и простые, нечетные горожане, вроде меня. Зато у меня есть медаль. Настоящая. К 850-летию Москвы. Мне ее дали давно, за трудовые успехи. Лежит себе в столе, в красной коробочке. Иногда я достаю ее и рассматриваю. И думаю - как же она заебала меня, эта работа.

***

Такой день. Один из последних. Желтое сквозь зеленое все настойчивее. Как ни взъерошивай ветер кроны - все равно заметно. Еще в пиджаке, но под ним свитер. Все истончилось - тепло, светло, воздух, обещания писать каждый день. Прозрачное и призрачное. Вот-вот оборвется, истает. Но пока нет. Что-то там виднеется на горизонте, но очень далеко. И хорошо, что далеко. Упавшие листья, пыльные дороги и глаза сухи. Их еще вымачивать и выплакивать. Уголки губ еще вверху, но вот-вот начнут опускаться. У ее духов еще летний запах, но он начинает горчить. Нежность во взгляде, но он поверх головы. Руки обнимают, но начинают мерзнуть. Слова еще слышны, но свист ветра, но шорох листьев... Время пришло и уже не уйдет.

***

Двадцать восьмое сентября. Сегодня под вечер, на площадке перед Домом Ученых играл духовой оркестр. У них были красные, цвета сентябрьских кленовых листьев кители с золотыми погонами и двумя рядами золотых пуговиц, а у дирижера еще и аксельбант. У дирижера, правда и лицо было почти кленового цвета, но он не пьет, я знаю. Он всегда такой индеец, да еще и загорел летом на огороде. Мы с ним в соседних домах живем. Площадку почти всю засыпало упавшими листьями. И танцующие пары пенсионеров шуршали ими в такт. У одной старушки была маленькая собачка, которая не хотела сидеть, пока хозяйка танцует. Старушка ее взяла на руки и они вальсировали втроем - третьим был могучий старик с орденскими планками. Конечно, собачка им мешала, все пыталась лизнуть в лицо то старушку, то старика, но они неплохо справлялись. Наверное, у них очень хорошая выучка, у этих стариков. Играли "Амурские волны", потом какую-то довоенную мелодию. Кажется, это был медленный фокстрот Цфасмана. А еще "На сопках Маньчжурии" и совсем неожиданно "Летку-енку". Тут уж старики сели отдохнуть на скамеечки и молодые мамаши отстегнули поводки у своих малолетних чад. Чада носились и визжали от удовольствия. Один молодой человек пяти лет чуть не описался от восторга. Его еле увели в кустики. Бабушка его держала и руководила процессом, а он писал, кричал, смеялся, размахивал руками и пританцовывал. На заднем дворе Дома Ученых жгли опавшие листья. И горьковатый дым поднимался высоко-высоко. Солнце зацепилось за желтые верхушки берез и красные кленов, и по всему было видно, что не очень-то и хочется ему закатываться. А уж в самом конце заиграли "Прощание славянки". Танцевать перестали, а только одна старушка на скамейке взяла и заплакала. И надо было уже уходить, потому что дым от догорающих листьев стал есть глаза и они начали слезиться.

***

Вот уже третий час он шел по следам ее былой красоты. Принюхивался, приглядывался, и все думал, думал - а не приебаться ли?

***

СЕМНАДЦАТОЕ ОКТЯБРЯ 2003 ГОДА

Сегодня, по пути на работу, встретил велосипедиста. На ослепительно желтом трехколесном велосипеде. В комбинезоне цвета алых кленовых листьев. В белых кроссовках с голубыми огоньками. В малиновой шапке с тремя острыми верхами разного цвета. И на каждом верху по пушистому синему шарику. Велосипед, между, прочим, тоже был хорош. Навороченная модель с клаксоном в виде утенка и специальной родительской рукояткой. За эту рукоятку берешься и толкаешь велосипед прямо по курсу, когда белым кроссовкам с голубыми огоньками надоест крутить педали. Им часто надоедает. Да и не только им. Мне вот тоже. У меня и велосипеда-то нет. А все равно крути, как проклятый эти чертовы педали. Еще у меня нет малиновой трехверхой шапки с пушистыми шариками и белых кроссовок. Никаких. Ни с огоньками, ни без. И уж, наверное, никогда не будет.... Нет-нет, вовсе я не жалуюсь. У меня много чего есть. К примеру, степень ученая и гипертония. Может быть я даже вставлю себе два или три металлокерамических зуба. Определенно вставлю. Но вот малиновой шапки и желтого трехколесного велосипеда...

***

Сумерки. Дождь мелкий не то идет, не то висит на своих прозрачных ниточках. А как устанет висеть, то и упадет. И окажется, что он снег. Робкий, быстро тающий, но снег. И в письмах об эту пору все больше прощай пишут, а не до свидания. Не июнь на дворе, чтобы так писать.

***

О ГОРОДЕ САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ С ЛЮБОВЬЮ

Всем хорошо моё Пущино - и Окой безмятежной, и лесами, и холмами, и воздухом прозрачным, и заброшенной дворянской усадьбой на краю, и осенним кленовым пожаром, и дымкой зеленой, апрельской. Вот только... живу я в микрорайоне "Д", а раньше жил в "АБ". А между этими "АБ" и "Д", как можно догадаться, "В" и "Г". И все. И когда договариваешься с кем-нибудь о встрече, то говоришь - приходи к почте или к магазину "Спутник", или к институту почвоведения. Двадцать пятого дня октября месяца сего года бродил я по Петербургу и с завистью смотрел на таблички с названиями улиц, площадей, мостов. Назначь свидание у Египетского моста, и она придет загадочная, таинственная как сфинкс, с черными глазами. Назначь свидание на Аничковом мосту и она придет, цокая каблучками, строптивая, одно неосторожное слово и на дыбы ... . Возьмешь ее ласково под уздцы, по крупу упругому легонько похлопаешь... . Назначь свидание у магазина "Спутник" и ... лучше бы она не приходила. Немолодая, невеселая, недевушка. В руке авоська, из которой торчат перья зеленого лука, похабного вида тепличный огурец, из тех, что у нас зимой продают, буханка черного и рулон туалетной бумаги. И окажется она матерью кучи сопливых детишек, да к тому же и твоих, бездельник, пьянь, рожа твоя усатая бесстыжая.... И побредете вы уныло к дому в микрорайоне на одну из вышеупомянутых букв. Да по пути не забыть картошки купить, а то уж кончается. А жил бы я, к примеру, на Кавалергардской... Кончики усов вверх подкручены, сапоги зеркальным блеском, каблуки щелк-щелк, мадам позвольте ручку, ножку, шнуровку на корсаже ослабить, юбки по персидскому ковру разметать.... Кавалергардская, одним словом. А письмо написать? Не то, которое мылом и по клаве настучать пальцем заскорузлым, а настоящее. Так, чтобы взять конверт из плотной бумаги, с красивой маркой и, умакнув перо выводить с превеликим тщанием, с приоткрытым от усердия ртом, с мелкой барабанной дробью, с тонкой флейтой, со звоном шпор и медным, полированным сверканием это гордое, стремительное и несгибаемое слово.

***

Лохотрон красного дерева, украшенный фигурной композицией "Психея, разводящая на бабки Амура", работы авторитетного мастера, пожелавшего остаться неизвестным.

***

7 ноября шестьдесят какого-то года

Почему-то об этом дне остались только дошкольные воспоминания. Мама уходила рано, чтобы быть "в усилении", охранять общественное спокойствие в этот праздничный день. А мы с папой к половине девятого выдвигались к проходной родного и секретного завода. У проходной уже кучковался народ. Ветеранам труда выдавали красные ленты через грудь. Им предстояло идти в голове колонны. Всем остальным вручали красные банты, флаги, портреты вождей и огромные, через всю колонну транспаранты, которые несли два человека. Банты, маленькие детские красные флажки и воздушные шарики вручались легко. А вот портреты, флаги и транспаранты... Народ тщательно обходил грузовик с открытыми бортами, на котором были свалены предметы тогдашнего нашего культа. Некоторые вообще прятались по углам, чтобы в последний момент пристроиться в хвост колонне. И первыми ее покинуть. Представители парткома, месткома и администрации шли на разные хитрости. Применяли индивидуальный подход. В нашем с папой случае, индивидуальный подход состоял в следующем. Кто-то из властных представителей подзывал ребенка, то есть меня, для вручения флажка, шариков и банта. Я, естественно, радостно бежал получать. И в конце вручения дядя из парткома тихонько шептал мне на ухо, доставая из-за спины портрет на палочке, или, не приведи Господь, транспарант : "Минька, пойди, отдай папе. Вместе понесете". Папа свирепел. Требовал оставить ребенка в покое. Властные представители смеялись. Взывали к папиной сознательности. Печально разводили руками и говорили отцу: "Борь, ну ты ж сам видишь, сколько этой... ну, то есть, наглядной агитации надо еще раздать. Не лезь в бутылку". Папа не лез. Он вообще не пил. Поэтому праздник переносил тяжелее, чем те, которые уже с утра в нее залезали и там отсиживались до такого состояния, что не могли вылезти без посторонней помощи. Однако, вернемся к флагам и портретам. Однажды нам с папой вручили немаленький флаг. Папа его мужественно нес, пока я не устал. Мне тогда было лет пять или шесть, и всю дорогу от завода до трибун на центральной площади Серпухова, я осилить не мог. Тащить флаг и меня папе не хотелось. Недолго думая, папа выбрал меня. А флаг он собрался потихоньку бросить в придорожные кусты и со мной подмышкой исчезнуть в ближайшей подворотне. Такой у него был нехитрый план. Но бросить флаг я не дал. Вцепился в древко и не отпускал, норовя зареветь.... Короче говоря, домой мы явились под красным флагом. По телевизору показывали колонны демонстрантов, идущих по Красной площади. Я пару раз прошелся по комнате с флагом, держа равнение на мавзолей, но задел люстру и был наказан. Потом он какое-то время стоял в углу, в коридоре и пылился. Потом... потом мама отодрала от него полотнище, а папа укоротил древко и приделал щетку, чтобы мести полы. Она служила нам несколько лет, пока совсем не облысела.

***

Туман сплошной. Руку протянешь - и нет ее. Был бы нос длинный - кончик уже и .... А тут еще и магнитная буря. Когда ж они только закончатся. Вторые сутки компас сам не свой. У него на картуше слеза проступила и не высыхает. Уж на что стиральной машине все по центрифуге, а и она мучается. И ветра нет. В магазин, за кефиром пойти - так попутного не дождаться. Кливеров одних три штуки ставишь, бом-брам-стакселей и лиселей - тех вообще без счету, а толку никакого. Обвисают. Самое время в кости играть и ром ямайский пить. Пьяные драки устраивать. Тещу под килем протащить для профилактики. На камбузе горшки перебить. Со сковородок содрать тефлоновое покрытие. Прямо с живых. Наставить мушкет на жену и отобрать свою же получку. Обесчес... Хотя... Не очень-то и хотелось. Ни к чему этот бонус трек. Быстро в спасательный бот и айда на веслах к магазину. За кефиром.

***

Во всем есть свои положительные стороны. Во всем. Отовсюду торчат плюсики. Хоть маленькие, но торчат. Как противотанковые ежики не достигшие половой зрелости. Или достигшие, но молочной спелости.

***

И вновь спам. Предлагают отпраздновать новый год в Ясной Поляне. "Интимная атмосфера графского праздника. Новогоднее шоу по рецепту Софии Андреевны (sic)! Безупречные номера люкс и полулюкс в графском стиле. Избранная публика в заснеженных аллеях графского парка! Сюрпризы и призы. Севрюжка и грибочки под "Русский Стандарт". Катание в санях по усадьбе." Маловато будет, за пять сотен баксов. Так чтобы уж по-настоящему, по-толстовски. А пахать рано утром первого числа? А Катюш Масловых/Анатолей Куракиных в номера для несемейных участников торжества? Для дам, любящих экстрим - возможность поваляться на рельсах курской ж.д. Для мужчин - смерть по рецепту Ивана Ильича (после новогоднего шоу по рецепту Софьи Андревны). Ну и порка шпицрутенами после бала. Того, кто вытянет этот фант в новогоднюю лотерею. И обратно по железной дороге до Москвы. Высадка на станции Астапово. Последние семь дней в доме начальника станции. И не сметь противиться злу насилием. Вот это будет по полной программе.

***

Предновогодний обвал цен в столичных магазинах. Под завалами оказались несколько тысяч женщин и детей. По факту случившегося мужьями и отцами возбуждены семейные скандалы.

***

В средние века с маяками дело плохо обстояло. Во время бурь на море корабли во множестве разбивались о береговые скалы или садились на мели, а уж потом их разбивало волной в щепки. Берега темные были, огоньков прибрежных селений и не разглядеть было с моря. Иногда местные власти зажигали большие костры по ночам, чтобы шкиперы могли правильно ориентироваться среди огромных волн, свирепого ветра и проливного дождя. А иногда и население, по собственному почину разводило такие костры. Особенно в глухих местах. Впрочем, тогда почти все места были глухими. Разведут костер на скалах и ждут всю ночь. И кто держал курс на этот костер, тот об эти самые скалы и разбивался. А на утро, как шторм утихнет, вся деревня, как заправские пираты отправлялась грабить то, что прибило к берегу после кораблекрушения. Вот такие у нее и были глаза - как эти пиратские костры.

***

Для любителей экстремального отдыха. Рождественский тур "Бегство в Египет". Беременным скидки.

***

Среди моих читателей есть житель Петропавловска-Камчатского. Меня давно мучил один вопрос - правда ли, что когда в Москве три часа дня, то в Петропавловске-Камчатском полночь? Еще в детстве я слышал об этом по радио. Времена тогда были сами знаете какие.... Все от нас скрывали. Потом пришли демократы и продолжали нам рассказывать эти же байки. Но теперь, когда есть возможность, грех не спросить об этом напрямую без посредников. Ну, не буду вас долго томить - все оказалось полной брехней. Даже и близко такого нет. Один раз было где-то минут двадцать одиннадцатого вечера, но очень недолго. И все! И это за несколько лет наблюдений! Что вам сказать... Никогда в этой стране не будет порядка. Никогда.

***

Вчера, по телевизору, показали разоблаченную банду интернет-мошенников. Какие-то кабели они несуществующие продавали доверчивым предпринимателям. Обычное дело. Мало ли у нас мошенников. Кабелей, вот, гораздо меньше. Зато сук кругом.... Ну, да не в этом суть. Главой банды был азербайджанец Аршад Магомедов. И тут ничего особенного. Азербайджанец - не марсианин же. Но. Было у этого Магомедова, чуть ли не пять поддельных паспортов. И во всех этих паспортах именовался он то, Яковом Моисеевичем, то Израилем Яковлевичем. Ну и фамилии были подстать именам и отчествам. Не Иванов и не Сидоров. И вспомнилась мне по этому строчка из песни "Фамильный медальон", Тимура Шаова: "...его величали евреем, хоть был он простой армянин". Так скажите мне - разве эта наша жизнь не песня?

***

ЧАСЫ

Есть у меня наручные часы. От отца достались. Собственно, он их и не носил, а сразу мне отдал, как они у него оказались. За два года до своей смерти и отдал. До этого я пижонские часы носил, карманные, с цепочкой и крышкой. Между прочим, при моей работе удобно. Потому как химику на руке часы носить не очень удобно. Неровен час, обольешь чем-нибудь, и корпус позеленеет, а уж про руку я и не говорю. А в кармане сохраннее. Вот только, если на улице время надо узнать или прохожий спросит, особенно зимой, то как-то неловко получалось. Как начнешь рукой под полу тулупа лезть, да в кармане их, часы то есть, нашаривать... Бог знает, что люди думают. Ну, да не об этом речь.

Часы папа мне отдал наградные, к трехсотлетию российского флота выпущенные. На циферблате крейсер нарисован и флаг андреевский. Еще и медаль отец получил по случаю этого юбилея. Сорок лет он на своем заводе, крепил огневую мощь наших ракетных крейсеров, эсминцев и разных фрегатов. На совесть, крепил. Только одно его расстраивало. При "допуске", который у него был, ни в какие заграницы его не пускали. Не то, чтобы папа собирался отвалить с концами, нет. Он и мыслей таких никогда не имел. А если и имел, то их (такие мысли) конфисковали у него при поступлении на работу в далеком пятьдесят шестом году. Отец любил путешествовать. Конечно, приходилось ему в командировки ездить и даже в дальние. К примеру, на Тихий океан, или на Северный Ледовитый приходилось летать, но что можно увидеть интересного на палубе ракетного крейсера? Да ничего, кроме того, что он и так каждый день на работе видел. (Он, кстати, почти не пил. Нелегко ему приходилось в таких командировках.) А хотелось ему хоть на Болгарию одним глазком взглянуть. Начальник первого отдела как-то ему по дружбе объяснил: "Ты, Борис, как на пенсию выйдешь, лет пять еще огурцы на даче поокучиваешь, а потом, если склероз удачно будет прогрессировать, уж и в Болгарию сможешь документы готовить. Откажут, конечно, в первый-то раз. Но, через год-другой, точно пустят". Такая вот была у папы перспектива. Страшно он завидовал маме, которая в семьдесят третьем, кажется, году была по путевке в ГДР и даже видела из-за Стены западный сектор Берлина. Рассказов потом о ГДР хватило года на два. Помню, как папа спросил у мамы: "А как ТАМ, в Западном Берлине?". И мама, понизив голос почти до шепота, ответила: "Знающие люди говорят, что вообще... просто сало с балконов капает". Почему-то запомнился мне этот мамин ответ. Лет через пятнадцать, когда я в первый раз пересек границу нашей, тогда еще пятой, а не как сейчас, шестой части суши и приземлился в токийском аэропорту Нарита, вышли мы с моим спутником, профессором Митиным из самолета и направились к подземному экспрессу, чтобы ехать в Токио и далее в Сидзуоку на научный симпозиум. Подходим мы к поезду, и Юрий Васильевич меня просит:

- Миша, если мне достанется место против хода поезда, а Вам по ходу - Вы не против будете поменяться?

- Да, ради Бога, отвечаю. Конечно, поменяемся.

Я тогда был в таком очумении от первых шагов по японской земле, что и на крыше б согласился ехать. Тут как раз поезд подходит, и я вижу, что все сиденья в нем, как по команде поворачиваются по ходу. Как потом выяснилось, что их вообще можно и самому поворачивать, если едешь большой компанией. И точно молния сверкнула - вот оно, "сало с балконов".

Впрочем, я отвлекся. Когда началась перестройка, и совершенно неожиданно выяснилось, что ракетными крейсерами мы обеспечены гораздо лучше, чем, к примеру, мясорубками, то папин завод начал из ракетных обрезков делать мясорубки. Многие тогда так делали. И в это самое интересное (как говорила моя бабушка "нашим врагам") время наш сын-девятиклассник поехал с группой учеников из их школы в американский город Нью-Хейвен, что в штате Коннектикут. Пожить две недели в простой американской семье. Тогда это называлось "по обмену". А через пару месяцев, после того, как ребенок с сожалением вернулся, приехал к нам простой американский парнишка Джим, одного возраста с нашим Валерой, пожить в нашей семьей. Мы купили тульский самовар, расписанный красными и желтыми цветами по зеленому полю, для подарка джимовым родителям, матрешек и альбом с видами Москвы. А как же иначе. Предварительные испытания самовара, сделанного из тульских пулеметных обрезков, выявили серьезную течь в кране. Пришлось в срочном порядке пришлифовывать этот чертов кран. Шлифовальным порошком и рекомендациями по шлифовке меня всего за стакан спирта снабдил институтский стеклодув. Самому Джиму тоже приобрели какие-то подарки, уж не помню какие. Больше всего он был рад тому, что мой Валера перерешал все задачки по математике, которые Джиму задали на лето. А еще он обрадовался книжке "Над пропастью во ржи", которую я ему подсунул почитать. Как потом выяснилось, можно было и "Тома Сойера" подсунуть, но на английском у нас книг Твена не было. Так вот. Одним из центральных мероприятий должен был стать праздничный обед в семье, на который обещались приехать из Серпухова мои родители. Предполагалось, что будут развернутые выступления с американской и российской сторон с рассказом о близких родственниках, а так же показ слайдов и фотографий. Джим на правах гостя выступал первым. Рассказал о папе, простом американском адвокате, показал фотографию их двухэтажного дома, поведал о дедушке, увы, покойном, который тоже был простым американским адвокатом, о маме, о бабушке, далее везде, вплоть до джипа "Лексус". Сын старательно переводил для дедушки и бабушки. В прениях по докладу моя мама высказалась в том смысле, что: "Ох, ё... Ну и ... А мы-то... Твою такую...". Папа нервно молчал. Предстоял рассказ Валеры о нашем семействе. Надо сказать, что рассказ сына был обсужден и утвержден на семейном совете заранее. С фотографиями нашей квартиры на шестом этаже панельного дома и двух детских велосипедов можно было не суетиться. Джим уже все видел. Про меня рассказать было просто - я химик. Работаю в институте. Супруга тоже химик. Работает в другом институте. Да мы и сами Джиму об этом давно рассказали. Бабушка - полицейский. С некоторым трудом Валера объяснил, что его бабушка ловит и воспитывает малолетних нарушителей закона. Как поймает, так и воспитывает, пока тем не надоест, и они не отправятся в тюрьму, подальше от бабушкиных нотаций. А вот с дедушкой было сложнее. Дедушка категорически запретил рассказывать, кем он работает и чем занимается. После долгих споров сошлись на том, что он простой инженер. Работает на заводе. Просто заводе. У нас таких заводов пруд пруди. Чего о них рассказывать. Так Валера и доложил. И тут любознательный Джим возьми да и спроси: "А что Вы, Борис, делаете на этом заводе?" Отец побагровел. Снял очки и стал их протирать. Нашлась бабушка: "Валера, переведи ему, что дедушка делает мясорубки". Папа так облегченно вздохнул, что мог бы задуть не один десяток именинных свечей на торте, если бы вдруг случилась такая необходимость. Сын начал переводить. Как будет по-английски "мясорубка" он не знал, но выручил двухтомник Гальперина, который на этот случай лежал рядом. Наконец он перевел. Мы приготовились перейти к столу и тут дочь, молчавшая почти все это время, произнесла: "... и за выпуск мясорубок нашего дедушку наградили часами и медалью к трехсотлетию российского флота". И засмеялась.

А часы я ношу до сих пор. Только заводное колесико пришлось сменить. И с корпуса местами позолота облезла. Хотел поменять, но в часовых мастерских таких корпусов нет. Говорят, что выпуск был ограниченный, и модель эту потом больше не выпускали. Ничего не поделаешь. Буду носить и облезлые.

***

Очень люблю частушки. И слушать и петь. В моем детстве их часто пели. Особенно на свадьбах. Свадьбы у нас, в городе Серпухове, были развеселые и многодневные. Кажется на второй или третий день хозяева и гости вставали из-за столов, брали гармониста за гармонь, выстраивались в колонну и, провожаемые плачущими от радости соседями, отправлялись бродить по улицам, распевая "ой, мороз-мороз", "по диким степям Забайкалья", ну, и, конечно, частушки. Ходили с ряжеными. Обычно ряженых было трое: милиционер, пастух и доктор в белом халате. Милиционер просто шел. Шел как мог. Пастух периодически щелкал кнутом и заполошно вскрикивал: "Девки! Вашу маму! Не раз... бр... блядаться!". И вообще, шутил всячески. А вот доктор шел с огромной бутылью первача и наливал встречным за здоровье молодых. Встречные, надо отдать им должное - редко отказывались. За здоровье молодых можно было не беспокоиться - оно прибывало и прибывало. Надо сказать, что стопку самогона надо все же было отработать - сплясать, или спеть частушку. Ну, это все была преамбула. Так вот, было мне лет... не помню сколько. Ну, столько, сколько бывает, когда учишься в пятом классе. И шел я с папой по улице нашего микрорайона аккурат в музыкальную школу. То есть, дойти-то бы я и сам смог, но ... прогуливал я безбожно эту самую школу и папа шел сдавать меня, стервеца, с рук на руки педагогу по классу фортепьяно. А навстречу нам ... Нет, папа мой частушек не пел, да и мне бы не поздоровилось. А вот разбитная бабенка, встретившаяся свадебной процессии, приняла, на внушительных размеров грудь, полный стакан огненной воды и заливисто спела, глядя прямо в глаза гармонисту:

Гармонист, гармонист -

Слушай, чо тебе скажу:

Поцелуй меня в те губы,

На которых я сижу!

Публика заревела в экстазе. Гармонист просиял как начищенный пятак. А я (воспитанный мальчик) сказал солистке: "Здравствуйте, Клавдия Васильевна". Папа ... я не берусь описать его тогдашнее состояние. Через какое-то время, когда мы невыносимо быстрым шагом уже шли по другой улице, он спросил меня трагическим голосом:

Миша... с кем ты... с кем... с кем ты здороваешься, черт побери!

- С нашей учительницей по ботанике, ответил я.

Больше папа не проронил ни слова. О чем-то они там с мамой беседовали потом. О педагогах, о воспитании, о нашей школе... Но маму удивить было трудно - она в то время была уже капитаном милиции и ей еще и не такие частушки приходилось выслушивать по месту службы.

***

МОЯ ПЕРВАЯ РЮМКА

Воспитывался я до четырех лет у няньки, Марии Сергеевны, замечательной женщины, внуком которой всегда себя считал и считать буду. В детские ясли или сад тогда попасть было сложно, надо было в очереди стоять, потом долго сидеть на больничных, пока дитё научится кашлять и сопли на кулачок наматывать. Родителям же моим надо было пропадать на работе. Мама круглые сутки ловила и перевоспитывала малолетних преступников, а папа крепил обороноспособность родины в одном из почтовых ящиков, да еще и преподавал в техникуме. Вот и отдали меня бабе Марусе и деду Ване, когда я еще и не курил, не выпивал, не употреблял ненормативную лексику, и вообще имел крайне скудный словарный запас. И было мне у них щастье. Жизнь била ключом. После непременной каши на завтрак мы обычно садились играть в подкидного или в домино. Карт в руки мне не давали по малолетству, но я как мог, болел за игроков, старательно повторяя за ними: "дурак ты Ванька - надо было с треф зайти" или "эх, Маруська, ну есть вы, курские, против серпуховских...". На этих словах обычно случался полный "ванькин" проигрыш и он должен был лезть под стол кукарекать. С этим было строго. Дед кряхтел, злился, жаловался на судьбу ветерана отечественной войны и ... переводил стрелки на меня. "Марусь, а Марусь, пусть Минька слазит, ему и нагибаться ни к чему". Бабушка этих подмен не одобряла. "Мне зачем ребенка доверили? Чтоб он под столом за тебя, олуха царя небесного, кукарекал?". А я, тем временем, уже с удовольствием лез, вернее, шел пешком и кукарекал и даже мяукал сверх программы, пока меня не вытаскивали из под стола чуть не за ухо. Не будем, однако, отклоняться от основной темы. Да, а тему-то я и не обозначил! А тема будет такая - моя первая рюмка водки. Дедушка Ваня, как я уже сказал, был ветеран. Воевал он недолго - в первом же бою, а так случилось, что первый бой его пришелся на танковую атаку немцев на Курской Дуге, оторвало ему полноги. Вот так она и закончилась, его война. На Праздники Победы исправно получал Иван Максимыч продовольственные заказы и приглашения выступить в школе ну, и медали юбилейные, когда случались юбилеи. Отмечали этот праздник, как водится, за накрытым столом. Само собой и меня за стол сажали. Мама, по причине работы в милиции, вечно находилась "в праздничном усилении", выражаясь милицейским языком, а папа, пока мама не вернулась, отпускал меня праздновать, тем более что за мной, по такому случаю, приходил и дедушка Ваня, и бабушка Маруся и их дочка Лариска, работавшая с папой на одном заводе. Так что я умудрялся праздновать два раза на дню. Ну, а стол уж ломился от закуски. Закуской называли любые блюда, если в центре стола стояла бутылка "белого вина", как тогда называли ее, родимую. Первый тост был за Победу. Всем наливали по граненому "лафитничку", а мне сладкого чаю в такой же. И мы чокались. Дедушка Ваня чокался осторожно, поскольку его стакан был налит до краев, Лариска с бабушкой "вежливо", а я бесшабашно, поскольку любил звон "бокалов содвинутых разом", да и чай свой пролить не боялся. Потом все аккуратно занюхивали водку (а кто и чай) черным хлебом и налегали на квашеную капусту, соленые грибы и селедку в кольцах репчатого лука. Через тот самый временной промежуток, который, как известно, должен быть небольшим, наливали по второй и поминали тех, кто не вернулся. Нянька моя тихо перечисляла всех своих не переживших ту войну, в том числе и моего дедушку Мишу, маминого отца, погибшего в сорок втором, под Черниговом. Мне налили чаю ... и тут вдруг, Лариска брякнула:

- Ма, ну что мы Миньке все чай-то наливаем как неродному! У людей праздник, а у ребенка хрен пойми!

- Разбежалась, как же. Малому четыре года, а ты его спаивать удумала? Перед родителями ты будешь ответ держать, свиристель?!

- Мать, ну ведь праздник же какой, сказал дедушка Ваня. Не октябрьская. И деда его поминаем. Хоть капни ему в чай-то.

- Ну, вы точно - оба малахольные. Вы мне здесь душу мотать, в честь праздничка, собрались? Я вас спрашиваю?

И в этот критический момент я пустил слезу. Крупную-прекрупную. Как настоящий крокодил бесстыдного мужского пола. И отодвинул свой стакан с чаем. А точнее сказать, придвинул к бутылке. Баба Маруся охнула, раскрыла рот, ... потом закрыла, слабо махнула рукой и почти прошептала:

- Да вы, как я погляжу, сговорились? Ну, черти окаянные, ну ... накапай ему отец. Дай я ему еще сахарку подсыплю, чтоб не так горько было. Супиком заест, проспится, а там и родителям отдадим.

Как же я тщательно занюхивал! И носом, и судорожно открытым ртом, и, кажется, даже ушами. Суп я доесть не смог, хотя, поначалу вовсю размахивал ложкой. Как-то сразу потеплело, расплылось и закружилось. Упасть лицом в тарелку и насупить брови, мне не дали, вывели из-за стола, умыли и уложили спать. Я проспал и чай с плюшками, и праздничную игру в подкидного, и обычную перебранку по поводу очередного проигрыша дедушки Вани. И как к подъезду подъехала мама с праздничного дежурства, на лихом милицейском воронке, я тоже не слышал. Мама позвонила и ей открыла нянька. После взаимных поздравлений с праздником, мама спросила:

- Где Мишка? Почему не встречает? Небось, от подкидного оторваться не может?

- Спит он, Михална. Умаялся. Дай дитю протр... выспаться. Я приведу его.

- Да ладно, сказала мама, ничего страшного, сейчас разбудим.

Ее провели в комнату, где я спал на сундуке, в котором хранилось ларискино приданое на случай возможного замужества.

- Ну, Миш, Миш, вставай, пора домой идти.

Я мычал, отпихивал мать руками и отворачивался к стенке. Мама начинала терять терпение. Тут на сцену выступил дедушка Ваня.

- Ты это, Михалн, не серчай, мы люди простые, ну и праздник опять же. Такой, значит праздник. Ну, сама понимаешь... выпимши он. Дай ему проспаться. Вот. А как он очувствуется - так мы его тебе...

Домой меня привели, когда уже начало темнеть. С большим пакетом пирогов с капустой, плюшек и банкой соленых помидоров. Больше я не пил аж до шестого класса, пока не пошел на день рождения к своему однокласснику, Вовке Дьячкову, где его мать здорово напоила нас домашним вином из черной смородины. Помню, что мой, совершенно не выпивавший, отец тогда сказал, обращаясь к маме:

- Нет, ну ты посмотри, куда он катится?! Сначала праздник Победы (ты не забыла!), теперь день рождения одноклассника, скоро и без повода начнет закладывать за галстук!

Я представил себе, как буду закладывать за свой единственный, пионерский галстук и ... промолчал.

***

Как я уже писал - первые, беспечальные годы моей нескладной жизни проведены были у няньки. И была у няньки дочь, двадцатилетняя Лариска. С Лариской было весело. Она умела есть сразу за обе, внушительных размеров, щеки. Иногда мне казалось, что будь у нее еще пара щек - она бы и за них ела с не меньшим аппетитом. Я безуспешно пытался ей подражать, но получалось только первая стадия - запихивание пищи. Потом я долго сидел, пытаясь хоть немного прожевать. Ничего не получалось. Лариска, смеясь, тыкала пальцем в мою тугую, как барабан, щеку и приговаривала: "Жуй Минька. Жуй-глотай.". Я начинал давиться... Оставим, однако, эти физиологические подробности. Речь пойдет совсем о другом. О детских мечтах. У Лариски была гитара, и она на ней бренчала. Пела песни, какие обыкновенно поют молодые и незамужние, провинциальные девушки. И частушки пела. Как же без них. Правда, самые "наперченные" она при мне не пела, но и те, "дозволенные" я впитывал, как губка. Среди них была одна, совсем незамысловатая и нескладная, но почему-то запомнившаяся:

Моя Манька заболела

Перестала водку пить

А на дверях написала

Без поллитры не входить.

Когда меня, через пару-тройку лет, в первом классе принимали в октябрята, именно этот шедевр я и исполнил на концерте детской самодеятельности. То есть сначала все было как и полагается - речевки, стишки, прикалывание значков с портретом на белые рубашки, правильные песни, а потом... потом кто-то из педагогов сморозил глупость и предложил всем желающим детишкам выйти на сцену и спеть или сплясать просто так, от полноты свежих, октябрятских чувств. В следующий миг я был уже на сцене и объявил, что могу сплясать "русского в присядку", ну и, само собой, спеть. Заиграл школьный аккордеонист, ну и ... все случилось. Заслуженные мной аплодисменты потонули в хохоте. Присутствовавшая на празднике (черти ее принесли) зав. районо, багровая от смеха, прокряхтела: "Бойкий сынок у Ларисмихалны, даром что мать-милиционер хулиганов воспитывает". На следующий день, когда мама вернулась с работы... но я опять отвлекся. Вернемся к детским мечтам. Злокозненная Лариска научила меня ответу на один из "стандартных" взрослых вопросов, задаваемых маленьким детям - кем я буду, когда вырасту. Программа состояла из четырех пунктов - быть холостым, пить водку, играть на гитаре и петь частушки. Как-то так получилось, что родители, вечно занятые работой, меня никогда не спрашивали о моих "планах на будущее", гостей (а взрослые гости основные "задаватели" этого идиотского вопроса) в нашу комнату в коммунальной квартире, приходило мало, поэтому случая обнародовать эту программу мне не представлялось до... Впрочем, все по порядку. В то, лето меня повезли к бабушке и дедушке на Украину, в небольшой, уютный городок Новоград-Волынский. В обычную школу я еще не ходил, но уже поступил в первый класс музыкальной и ожидалось, что дедушка финансирует покупку пианино для одаренного (а какого же еще) внука. То есть дедушка еще о своем решении не знал, но бабушка ясно дала понять маме, что переговоры по этому вопросу в тупик не зайдут. Я был далек от переговорного процесса, да и вообще успел не полюбить музыкальную школу, но кто об этом спрашивает ребенка? А уж ребенка в еврейской семье ... Надо признаться, что я вообще плохо понимал о чем говорят бабушка с дедушкой, поскольку говорили они на адской смеси идиш с вкраплениями украинских слов. Для бесед со мной они переходили на русский. По крайней мере, так им казалось.

- Ну, Мишенька, чтобы ты хотел иметь на обед?, спрашивала бабушка плавно растягивая слова.

- Я хочу щей, бабушка, отвечал я.

- А цыпленочка хочешь?, не унималась бабушка.

- Не хочу. Хочу щей. И горбушку черного хлеба с подсолнечным маслом и солью. И капусту ... квашеную.

Бабушка мрачнела.

- Лариса, чем ребенок у вас там питается, чтоб он был мне здоров? Что это за еда такая?! Ты посмотри на него - чистый кацап. И говорит как кацап и ест как кацап. Иди, гуляй, кацапская морда. Будешь есть, что дадут.

И я ел, вернее, давился куриными ногами, величиной с мою собственную, бульонами такой крепости, что в них нельзя было утонуть как в Мертвом море, и крупнокалиберными варениками с вишней. Ничего не попишешь - я приехал из "голодной России" и должен был "набрать на свои ребра хоть что-нибудь", как говорила бабушка, за время родительского отпуска. Такая у меня была легенда и я ей вполне соответствовал. Любимым моим занятием было (добрый был мальчик) - задрать перед бабушкой майку и втянуть живот так, что проступали все ребра и даже позвонки. Бабушка, глядя на мой маленький атлас опорно-двигательной системы, украдкой смахивала слезу и шла на кухню печь очередные пироги. Не будем, однако, о грустном. Обычно, на второй или на третий день после нашего приезда приходили к бабушке с дедушкой приходили в гости соседи, чтобы посмотреть на нас, приехавших "с Москвы", посудачить о том, о сем, поудивляться моему московскому выговору и отведать бабушкиных печений вместе с вишневой и сливовой наливками. Гостей я любил. Пока они болтали, можно было объедаться вишневым вареньем. Правда, потом для меня наступал час икс. Меня отрывали от любимого варенья и начинали демонстрировать гостям. В этот приезд гвоздем программы был рассказ о моем поступлении в музыкальную школу. Рассказывал дедушка со слов родителей. Родители толком рассказывать не умели, поскольку в их языке таких превосходных степеней для описания этого достославного события просто не имелось. После того, как гости были совершенно уверены дедушкой в том, что я поступил в одну из лучших музыкальных школ страны, скорее даже не школ, а консерваторий и моя блестящая музыкальная карьера совершенно и бесповоротно решена был объявлен мой музыкальный номер. Я немного застеснялся, даже заупрямился, но был незаметно ущипнут мамой за филейную часть и добровольно, с охотой, исполнил песню "Дунай, Дунай, а ну, узнай, где чей подарок", с которой поступал в школу. Успех таки был. Когда стихли аплодисменты, один из друзей дедушки, ветеринарный врач местного колхозного рынка дядя Петя, не преминул заметить, что Пьеха, которая в ту пору часто выступала с этой песней, просто отдыхает. Бабушка, победно взглянув на публику, вдруг изобразила на своем лице легкую озабоченность и задумчиво произнесла:

- Вот только мы не знаем, что делать - ребенок принят по классу фортепьяно, а тут ... еще и вокал.

- Будет сам себе играть и петь, сказала соседка. А что вы думаете - двойные ставки на дорогах не валяются.

Все закивали. Никто из присутствующих не видел двойных ставок, валяющихся на дорогах. В принципе, вечер можно было считать удавшимся, но тут дедушке пришло на ум спросить любимого внука о творческих планах.

- Ну, чахотка (дедушка звал меня чахоткой из-за моей худобы), кем ты будешь, когда вырастешь?

Откуда было мне знать, что дедушка хотел спросить о том, что мне нравится больше - карьера певца или пианиста... . Только об этом! Увы, я подробно изложил всю программу, заложенную в меня Лариской. Но гостям, по-моему, понравилось. Во всяком случае, меня просто услали спать, не тронув и пальцем. Родителям может, и досталось, но они ни тогда, ни потом мне не жаловались.

С тех пор прошло без малого четыре десятка лет. На гитаре я играть так и не научился, водку практически не пью, (химиком стал), холостяком ... эх, да что там говорить - только частушки, которые я иногда с удовольствием пою, позволяют мне считать, что не все так плохо... как хотелось бы.

Комментарии: 10, последний от 16/10/2021.

Обновлено: 17/02/2009. 386k. Статистика.

Статья:

Связаться с программистом сайта.

Бару Михаил Обещастье

Бару Михаил
Обещастье