От нашего дома, до места моей работы, было по трассе вкруговую, около десяти километров, а через реку Кафирниган, по висячему мосту, всего три километра. Всегда предпочитал ходить пешком через мост.
Так как считал это полезным для своего здоровья. Кроме того, не люблю зависеть от кого бы то ни было, а ждать служебную машину - зависеть от неё. Но отсюда следует также ещё одно преимущество в передвижении, это то, что свободная дорога в одиночестве даёт много пищи для размышления о мере моей жизни.
Есть всегда над, чем размышлять человеку, пока он свободен от постоянно окружающий его массе людей. Но, что же получается, если постоянно рассуждаю о своей жизни, как о собственности?
Это ли не эгоизм собственника? Только, думаю, что моя жизнь должна быть полезной и другим людям. Иначе, зачем живу? В чём состоит тогда мера моей жизни? Какая от неё польза другим? Может быть, нет меры жизни?
Конечно, дело здесь обстоит ни так просто, как, например, с хорошей вещью, которой ты всегда можешь поделиться с другими, от этого будет польза тебе и людям. Все же, для того, чтобы твоя жизнь была всегда полезна тебе и людям, надо проанализировать множество различных понятий собственной жизни.
В чем же сущность и мера нашей жизни? Прежде всего, чтобы продолжить род человеческий. Наверно, при этом необходимо иметь, самое главное, своё отменное здоровье, чтобы оставить после себя здоровое поколение.
Здесь постепенно формируется та первоначальная польза людям, которая в дальнейшем перейдёт к другим людям, посредством создания новых здоровых семей, между нашими детьми и детьми других фамилий.
Тут важны могут быть такие чувства, как взаимная любовь и взаимное уважение, между мужчиной и женщиной.
Это значит также и то, что они, мужчина и женщина, должны быть умны и воспитаны. Вот какая должна быть подлинная польза людям от нас. Наконец, эта общая первичная польза должна зависеть лишь от тебя, на первом этапе, имею в виду именно взрослых людей, а не определяться в самом начале кем-то ещё другим.
Не трудно также вывести и другие предпосылки нашей помощи людям. Это наш созидательный труд. Наше непосредственное внимание к людям. Но, самое главное, это не делать людям больно своими поступками и самим не ошибаться в людях. Определённо ясно, что такого рода помощь будет видна только через призму прожитых лет, когда эта помощь принесёт людям свои плоды.
Выйти за пределы этой помощи нельзя, иначе, потеряем своё лицо, как человека, станем слепым придатком рабского повиновения шарлатанам, которые буду всячески стараться использовать нашу наивность к остальному миру.
Рокот воды прервал мои размышления. Первым признаком прихода весны в нашем городе была эта горная река Кафирниган.
С конца осени и до конца зимы, когда в Таджикистане прекращались дожди и в горах долго не таял снег, горная река становилась настолько мелка, что с висячего над ней моста, на высоте нескольких метров, сквозь кристально прозрачную воду, были видны на дне реки разноцветные камешки и мелкая рыбёшка.
С первыми дождями и потеплением в горах, от чего быстро начинал всюду таять снег. Кафирниган поднимался на несколько метров и готов был сбросить, разрушить все, что стояло на пути потока воды. Также этот мост, в любой момент могла снести вода Кафирнигана унести куда-то вниз.
Вот и сейчас, рёв воды заглушал городской шум. Брызги бурлящих волн доставали брусчатое покрытие моста, подвешенного на очень толстых металлических тросах через реку. Мост сильно раскачивало от моих ног и постепенно нарастающего ветра, прорвавшегося где-то с высоких гор, сметающего все на своём пути.
Вправо от моста, параллельно реки Кафирниган, находится Строительно-монтажное наладочное управление Љ8, в котором работаю несколько лет, одновременно, художником-дизайнером и столяром.
- Александр! - услышал, голос секретарши, как только вошёл в здание управления. - Зайди, пожалуйста, в кабинет начальника. Есть очень важно дело. Тебя там давно ждут представители из Душанбе.
- Хорошо, Рая, сейчас приду! - ответил, секретарши, поднимаясь на второй этаж. - Спасибо тебе, за это. Раиса прекрасно знала, что не очень-то любил ходить по кабинетам руководителей управления.
Поэтому засмеялась на моё спасибо. Махнув рукой, побежала открывать дверь кабинета нашего начальника.
- Владимир Викторович! - обратилась секретарша, к начальнику, как только открыла дверь кабинета. - Художник пришёл. Вы его звали к себе. Ему можно войти в кабинет или пусть он в приёмной подождёт?
- Пускай войдёт. - услышал, голос начальника, за дверью кабинета. - Мы его давно ждём. Пропусти.
Вошёл в кабинет начальника. За длинным столом, который упирался в кабинетный стол начальника управления, сидели руководители подразделений нашего управления. Среди знакомых лиц нашей конторы было двое неизвестных мне людей. Может быть, что с ними где-то встречался, но, так, сразу, не мог вспомнить их лица. Подолгу своей работы в Таджикистане, художником-оформителем, видел много людей.
- Здравствуйте! - прерывая свои размышления, приветливо, сказал, когда секретарша за мной закрыла двери, и, обратился прямо к начальнику. - Секретарша сказала, что вы меня срочно вызывали к себе.
Все сидящие кивком головы ответили на моё приветствие и с таким приветливым видом, что словно от меня зависела их дальнейшая жизнь.
Владимир Викторович Каляпкин, начальник управления, жестом руки пригласил меня сесть на единственный, свободный стул, вероятно, что этот стул был приготовлен специально для меня.
Как только сел, на указанный стул, то, все присутствующие, только что внимательно следившие за моим передвижением, тут же перевели свои взгляды на начальника управления. Все это было настолько смешно, что едва удержался от смеха. Но по виду присутствующих, сейчас было не до смеха.
- Александр! - с серьёзным лицом, обратился начальник управления, ко мне. - Ты в курсе того, что произошла ужасная трагедия в нашей столице. Всюду погромы! Может быть, тебя надо ввести в курс событий?
- Нет, спасибо, не требуется. - сразу, отверг, навязанную тему. - Сам это видел вчера в Душанбе.
- Так вот, - продолжил начальник управления, - у нас в гостях сегодня присутствуют представители партии и правительства столицы. Они обратились к нам за помощью. Надо заново восстановить вид нашей столицы.
- Но, не строитель! - попытался, возразить, начальнику. - Вы же это знаете, что всего лишь художник.
- Подожди! Дай мне сказать. - вспылил начальник. - Тебя не заставляют ничего строить. Ты, именно, как художник, должен помочь восстановить первоначальный облик столицы. У тебя, в нашем городе и в других городах республики, есть много учеников и друзей художников. Тебе необходимо собрать их в одну творческую группу. Все, что вам нужно к работе, дадут в Душанбе. Ты, как руководитель собранной тобой группы художников, будешь работать совместно с Художественным Фондом Душанбе. Ты, Александр, сам все время говоришь, что хочешь работать в бизнесе самостоятельно, вот тебе и открылась дорога в бизнес. Прямо сейчас иди, в художественную мастерскую, собирайся в дальнюю дорогу. С представителями Душанбе встретишься через полчаса, после нашей планёрки. Счастливо, работать.
Встал растерянно со стула. Кивком головы простился со всеми присутствующими и вышел в приёмную начальника управления. Все происшедшее за дверью, только что, настолько было для меня неожиданно, что даже не мог сообразит, как поступать дальше. Радоваться или грустить о происшедшем?
Заниматься бизнесом, действительно всегда мечтал, но планировал, что все эти мои мечты будут осуществляться только после окончания учёбы в университете.
То есть, во второй половине 1990 года. Сейчас весна 1987 года. Сама судьба распорядилась за меня, когда именно мне начать заниматься бизнесом. Работа, учёба в университете, семья. Как с этим справлюсь!?
Может быть, мне отказаться? Сослаться на свою учёбу. Всё знающая секретарша с большим любопытством смотрела мне в рот. Какую новость скажу сейчас?
- Ну, теперь у меня все дела пойдут вверх! - многозначно, воскликнул, оставляя Раису с открытым ртом.
Не закрывая двери в приёмную начальника, быстро спустился вниз. Почти машинально, привычным движением, вставил ключ в замочную скважину. Сразу открыл дверь своей художественной мастерской.
В мастерской пахло различными художественными красками и растворителями. Открыл форточку, чтобы проветрить своё помещение.
Весенний запах первой зелени цветов и листьев ворвался в мою мастерскую, приятно вскружил мне голову и поднял настроение. Посмотрел в окно в сторону речки.
По весенней зеленеющей земле, шлёпая босыми ногами, прошли подростки с удочками к безымянной речушки. Которая появлялась весной от тающего снега и проливного дождя, впадала в бурлящую водой реку Кафирниган, а с повышением температуры безымянная речушка исчезала с лица земли, оставляя за собой лишь глубокую расщелину в почве земли.
Маленькие рыбёшки, спасаясь от безумно ревущей волной реки Кафирниган, в страхе прятались в небольшой заводи безымянной речушки, туда и направлялись маленькие рыбаки. Мне было очень приятно смотреть на эту картину, так как с детства призирал охоту на животных, оттого, что мой отец был страстным охотником, но, его послевоенная страсть к оружию, была больше похожа на убийство, чем промысловая охота на диких животных, поэтому был больше склонен к рыбной ловле.
Страсть как мне сейчас хотелось быть рядом с этими мальчишками. Шлёпая к воде босыми ногами по весенней земле согретой первыми лучами тёплого солнца. Ловить на удочку мелкую рыбёшку и бросать опять в воду.
Но, однако, зачем мне мечтать о том, чего никогда не будет? Мне и так совершенно некогда. Надо собираться в путь, который мне ещё совсем неведом. Может быть, что там, в бизнесе, познаю истину и меру своей жизни, над проблемой которой у меня постоянно вопросы познания. Только в бизнесе познаю успех.
Стоял и думал, что мне взять с собой в Душанбе. Ведь ничто старое, из моих художественных принадлежностей в мастерской, не может помочь никоим образом совершить столь великие дела, к которым стремлюсь всю свою сознательную жизнь. Тут, сам Бог, велел мне оказать помощь людям, так, выходит, что начинать такое дело надо прямо с чистого листа, с чистого холста писать новую картину жизни.
Раз столь серьёзное дело предстоит мне совершить в столице, да, вдобавок речь идёт о престиже моей работы, то не в коем случае нельзя допустить срыва. Готов всеми средствами своих способностей проявить себя, чтобы люди мне поверили и поддержали в работе. После сами обстоятельства помогут. В дверь моей мастерской постучали. Открыл дверь. У двери стояли два представителя Душанбе.
- Входите, пожалуйста! - пригласил, их, в мастерскую. - Будем с вами знакомы. Меня зовут, Александр.
- Мне очень приятно! - ответил худощавый мужчина, лет сорока. - Меня зовут, Сухроб Насыров. За мной числятся строительные материалы, и, что необходимо к отделочной работе на объектах в Душанбе.
- Меня зовут, Аджин Толбоев. - представил себя колобок, с маленькими жирными глазками, совсем неопределённого возраста. - Художественные материалы и питание, все это по Душанбе будет за мной.
Мы пожали друг другу руки. Жестом руки пригласил гостей из столицы сесть за стол у окна. Мы стали сразу обсуждать вопрос нашей совместной работы, в которой могло быть много общих проблем.
Это, конечно, так, пока, просто с ними предварительный разговор и знакомство. Однако в чём могли заключаться проблемы нашей будущей работы?
Это, прежде всего, конечно, расстояние между городами и местами намечаемых работ, которые могли быть у нас всюду. С этого надо обсуждать первые проблемы в работе. Насыров Сухроб предложил на время работы проживать всем в Душанбе, то есть, ввести вахтовый метод работы.
Таким образом, сохранится время на переезд между нашими городами и ускорит работу. Толбоев Аджин обещал обеспечить место проживания в гостинице "Вахш" или в общежитии студентов нашего университета, с трёхразовым питанием в день, с наружной охраной мест пребывания моих рабочих.
Казалось бы, что разговаривать нам больше не о чём, надо соглашаться. Но, у меня была основная проблема в том, что с большим трудом переносил длительные командировки в дали от семьи.
А тут, мне жить рядом с домом и не видеть семью!? Над этим стоило подумать. Конечно, отказываться мне совсем от этого заманчивого предложения было как-то ещё неудобно.
Это вовсе не значит, что мне, против своей воли, надо ездить в Душанбе и работать там с проживанием. Может быть, это кого-то из моих будущих работников устраивал бы такой вариант вахтовой работы.
Они согласились бы работать, вдали от своего дома и семьи. Только ни со мной. Поэтому сказал представителям Душанбе, что этот вопрос остаётся открытым. Мы его обсудим, когда соберётся группа художников.
Следовательно, сейчас должна идти предварительная речь лишь о самой работе, а точнее, о подготовке к работе. Дальше покажет сама работа.
В разговоре, внёс своё предложение о работе. Речь шла о том, что так как многие здания имеют физические повреждения, то зданиям надо провести предварительный ремонт. На этот период предложил заняться вывесками и витринами зданий. Везде, в таких случаях, художникам есть работа на период ремонта зданий.
Не надо тогда нам ждать окончания строительных и ремонтных работ. Но это не значит, что мы сразу можем приступить к работе, попросту говоря, первоначально нам нужна предварительная подготовка.
Лишь после этого нам станет ясен принцип дальнейшей работы. Незначительные детали нашей работы будут рассматриваться в процессе самой работы. Можно будет что-то добавлять в разработку фор-эскизов.
Предварительная беседа с представителями столицы была закончена. Оставалось нам подготовить соответствующий договор, по которому нам предстояло работать по восстановлению повреждённых объектов в Душанбе.
Ведь надо было конкретно знать, кто, за что будет отвечать во время выполнения намеченных работ, которые не были нами определены.
Как мы будем распределять объекты? После краткого обсуждения предстоящего документа, который закрепит наше совместное решение, мы тут пришли к выводу, что документ подпишем на общем собрании в городском Исполкоме Душанбе, после создания рабочей группы художников и альфрейщиков. Тогда будет порядок во всей нашей совместной работе.
Интереснее всего было то, что давало основной стимул в работе. Мы решили в документах о работе художников обязать руководителей предприятий, за которыми закреплены в настоящее время художники, оставить за художниками тарифные ставки, как постоянную сумму зарплаты, плюс, оплата предстоящей работы по расценкам Художественного Фонда республики.
Таким образом, предстояла возможность хорошего заработка будущей группы художников, которых нужно уговорить идти на такую работу.
Что же касается меня, как руководителя будущей группы художников, то за мной сохранялась средняя зарплата на прежнем месте работы.
Кроме того, определялся месячный оклад руководителя художественной группы по ставкам Художественного Фонда Таджикистана. Плюс дополнительная оплата, по расценкам Художественного Фонда, за творческую работу в самостоятельной подготовке и разработке отдельных эскизов. Расходы на транспорт по перевозке людей и материалов оплачивал Исполком Душанбе.
На выполнение всего нашего подготовленного решения требовался один особо важный вопрос. Собрать людей, то есть, всех знакомых художников и альфрейщиков, которые бы согласились с нами работать при тех условиях, что мы только что сейчас тут разработали совместно с представителями Душанбе.
Но, для того, чтобы собрать людей, надо знать то, чем они занимаются в данный момент? Где находятся? Провести с ними предварительные собеседования. Проблема была заложена в основании нашей совместной беседы. На решение этого вопроса нет особых специалистов, которые в беседе с людьми всегда могли склонить их к своему решению, подготовленному задолго до встречи с ними.
Однако, меня с большой силой преследует мысль, провести беседу со своими учениками, которых у меня было много, как по преподаванию уроков рисования в средних школах, так и в прямом знакомстве вовремя моей работы по дизайну в различных учреждениях нашего города и по другим городам республики. Это то, основное, с чего мне надо было начинать подготовку к основной работе.
В противоположность этому стоит конкуренция, которая является двигателем многих работ и тормозом в разработке некоторых не обходимый идей. Управлять группой людей, пускай даже своими учениками, это не значит иметь свободный индивидуальный подход к каждому человеку. Тем более, если другой человек пытается взять в свои руки твою инициативу в искусстве, становится конкурентом в развитии твоего творчества, к которому ты стремился много лет.
Таким конкурентом в Орджоникидзеабаде, на протяжении нескольких лет, был Шевелёв Валера, художник из Киева, который постоянно пытался перехватить мою оформительскую работу в городе.
Никто точно не знал, когда и каким образом, за много тысяч километров от своего родного дома, Шевелёв Валера появился в Таджикистане в нашем провинциальном городке.
Но, с его появлением, кончилось моё единоличное влияние в Орджоникидзеабаде, как художника-дизайнера и оформителя. Независимо друг от друга мы стали неформально создавать свои школы художников.
У Шевелёва Валеры работа оформительская и театрально-портретная. Мне ближе плакат, дизайн и декоративно-оформительские работы помещений.
Вокруг нас группировались подростки, увлечённые изобразительным искусством. Тут, однако, было то общее, к чему мы стремились, развить талант в способных учениках, а не замкнуться, каждый в своём творчестве. Поэтому искусство имеет право называться творчеством только тогда, когда есть у него ученики-последователи способные продолжить творческую мысль в определённым виде изобразительного искусства, задуманного одним художником и развить дальше этот вид изобразительного искусства, взятый у конкретного учителя-художника.
Творчество художника должно также опираться на повседневный труд самого художника. По возможности художника, в его творчестве, представлять собой сосредоточие многих других течений изобразительного искусства. Такое искусство будет полезно каждому, кто заинтересован в искусстве.
Возможно, что теперь пришло время объединить обе школы изобразительного искусства. В помощь восстановления пострадавшего вида Душанбе. Не тупо дышать друг другу в затылок, с глупой надеждой, что кто-то один из нас не выдержит изнурительного напряжения в творческой работе и сдаст свои позиции.
Иначе говоря, вместо развития совместного творчества в изобразительном искусстве города, будет сохраняться пустое противостояние, которое может привести к трагедии двух местных школ изобразительного искусства и появлению третьего конкурента с новым видом изобразительного искусства, с которым не смогут бороться две ослабленные распрями школы изобразительного искусства.
Неизвестно, как противоборство отразится на наших учениках. Они могут примкнуть к новой школе изобразительного искусства.
- Думаю, Александр, что тебе надо срочно вступить в диалог с Шевелёвым Валерой. - подсказал мне, Сухроб Насыров. - Кто первым из вас проявит инициативу в объединении двух школ, тот и будет лидером в этом объединении. Время терять нет смысла. Прямо сейчас иди к Шевелёву Валере и договаривайся с ним
- С этого и начнём совместную работу. - ответил, на подсказку Насырова Сухроба. - Все говорят, что Шевелёв Валера, по своей натуре сова, раньше девяти часов утра не встаёт, так как часто работает ночью.
- Может быть, тебя подвезти к его дому? - предложил Аджин Толбоев. - Так это будет быстрее тебе и нам.
- Нет, спасибо! - отказался от Толбоева. - Тем более, что в такой ответственный момент, больше доверяю своим ногам. Мои ноги меня никогда не подводили. К тому же, идти через висячий мост быстрее, чем ехать вокруг.
- Тогда, до скорого свидания, - протягивая руку, сказал Насыров Сухроб, - мы не будем дальше тебя задерживать. Встретимся после твоего телефонного звонка к нам. Чем быстрее звонок, тем лучше для нас всех.
Мои гости вышли. Замкнул художественную мастерскую и последовал за гостями. Не заходя к своему начальнику управления, поспешил к висячему мосту. Ветер с гор усиливался.
Мост раскачивало, как былинку, во все стороны. Брызги ревущей воды залили брусчатку моста. На мосту скользко и опасно идти. Пожалел о том, что отказался от предложенной машины.
Но другого выбора у меня нет. Хватаясь за верхний трос на уровне глаз, как за поручни, быстро перебирая ногами, которые постоянно норовят ускользнуть из-под меня и утащить моё туловище в пучину ревущих волн.
Вся душа моя трепещет от страха, а мысли лишь о том, что надо мне быстрее добраться до другого берега реки. Уже у самого берега, едва не срываюсь с моста.
Последние брусчатки моста резко срывает сильная волна реки, повиснув на тросах висячего моста, как канатоходец над пропастью, быстро перебираю руками верхний трос, а ногами скольжу по нижнему тросу, который постоянно мокнет от волн реки Кафирниган, так сильно раскачивается от веса.
За мостом, понимаю цену мгновений, которые сейчас спасли мне жизнь, ни дали быть слизанным очередной волной реки Кафирниган, унёсшей многие человеческие жизни за время существования реки.
От моста сокращаю путь через парк до города. Деревья парка надулись, как ягодами, разноцветными почками. Кое-где пробились первые маслянистые листочки. Первые листочки настолько нежны и красивы, что кажется будто это трепещет только что вылупившаяся из зелёного кокона почки бледно-зелёная бабочка.
Вот, вот одно мгновение и новая жизнь в природе совершит свой первый полет. Но листьям ещё далеко до полёта. Им надо распуститься из почек.
Листья только начинают расти, их ждёт долгая и прекрасная жизнь, равная двум временам года - весне и лету. Осенью листья покинут этот чудный мир природы, чтобы уступить место новым молодым листьям и побегам от стволов их жизни. Вот так и мы, люди, на дереве нашей жизни, когда-то покинем этот прекрасный мир природы, уступая место новому поколению человеческой жизни. Никому неведомо это, как закончится наша жизнь. Сможем ли мы определить истинную меру нашей собственной жизни? Скорее всего, угасаем раньше своего понятия подлинной истины и меры своей жизни. Пока земля просыпается от зимних холодов, ждёт созревания всевозможных плодов и ягод, цветенья разных трав. Весна! Это как свежее утро нового года, которого ждут в природе - люди, животные и растения.