Черевков Александр Сергеевич
Смертельное кино

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Черевков Александр Сергеевич (lodmilat@zahav.net.il)
  • Размещен: 05/11/2021, изменен: 05/11/2021. 25k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:

      Смертельное кино.
       Всю неделю мы не встречались с Татьяной. Оба были поглощены учёбой в своих группах. Едва не забыл, что мы с Болоховой Татьяной договорились встретиться в воскресенье в пять часов вечера у кинотеатра "Дружба". Хорошо, что мои братья пристали к маме со своими копейками на кино в воскресенье утром.
       Тут же вспомнил о своём свидании с Татьяной. Сказал маме, что еду в Орджоникидзе. Начисто выбритый и наглаженный, после обеда выехал пригородным поездом в Орджоникидзе. Чтобы не помять свой парадный вид, стоял в тамбуре пустого вагона.
       Мимо меня за окном вагона мелькали давно знакомые места. На улице пасмурная погода, но дождя не ожидалось. Скорее может выпасть снег, так как поздняя осень. Природа и люди находились в ожидании зимы. Все нахохлились перед снегом. Возле кинотеатра "Дружба" было много народа.
       Показывали американский фильм "Это безумный, безумный, безумный Мир!", очень забавная кинокомедия, поэтому шансов попасть в зал были равнозначны нулю. Большинство смотрели этот фильм не первый раз, а стояли в очереди словно впервые раз.
       Не был уверен, что Татьяна придёт на свидание, так как она тоже могла забыть за неделю. Ведь мы оба так сильно были заняты учёбой, что даже знаками внимания ни разу не обменялись. Видел Болохову Татьяну всего один раз мельком издали, когда она со своими подружками спешила утром следующего дня в училище. После этого, в течение всей недели, Татьяну ни разу не видел.
       - Ты купил билеты? - неожиданно, спросила Татьяна, прервав мои мысли. - Что билетов нет?
       - Извини! Задумался. - ответил, вздрогнув слегка от неожиданности. - Сейчас попробую купить.
       Подошёл к опустевшей кассе и спросил билеты в кино. К нашему общему удивлению нашлись нам два билета на тринадцатый ряд, тринадцатое и четырнадцатое место. Мы с Болоховой Татьяной были люди не суеверные, поэтому, сразу, не задумываясь, взяли билеты на эти места. Когда мы вместе со всеми зрителями прошли в зал, то удивились тому, что почти половина мест тринадцатого ряда были пустыми.
       Возможно, что группа друзей опоздала в кино. Чтобы не нарушать порядок, мы с Татьяной сели на свои места. Сел на тринадцатое место, а Болохова Татьяна села на четырнадцатое место. Возле меня и возле Татьяны сидели две молодые пары.
       Дальше двадцатого места тринадцатый ряд был пустым. Вероятно, это потому, что правую стенку зала ремонтировали и строительными лесами закрывали проход на четыре ряда. Поэтому на свои места зрители заходили только с левой стороны зала. Вся правая сторона прохода в зал возле стены была перекрыта проводимым ремонтом.
       Это было нарушением техники безопасности. В случае пожара или какого-то происшествия, зрителям пришлось бы спасаться только в левую сторону. Представляю, это какая давка начнётся. Половина зрителей в панике друг друга передушит. Хотя бы сегодня все было хорошо, и никто не смог бы испортить мне свидание с прелестной девушкой.
       Как всегда, перед показом кино, начался пропагандистский киножурнал коммунистической партии. Кинозрители, дружно заглушая показ киножурнала, зашуршали упаковками мороженного, зачавкали пирожками, защёлкали семечками.
       Нужно было за пятнадцать минут всем освободиться от купленного продукта за пределами кинотеатра, чтобы затем со спокойной душой и мыслями смотреть сам кинофильм, именно тот на который они приобрели билеты. Не нарушая всеобщей традиции трудящихся Советского Союза, мы с Болоховой Татьяной принялись дружно облизывать пломбир, купленный нами при входе в кинотеатр.
       В это самое время пустующие места нашего ряда заполнились. Пришёл и опоздавший последний зритель нашего ряда. Нас попросили передвинуться на одно место, чтобы пришедшему зрителю не мешать другим, смотреть начавшееся кино. Все зрители нашего ряда синхронно приподнялись и пересели на одно место.
       Сел на четырнадцатое место, а Татьяна села на пятнадцатое место. Прямо рядом со мной на тринадцатое место сел коренастый мужчина, который был похож на атлета. Мы стали смотреть кинокомедию.
       Весь зал в течение двух серий надрывался от смеха. Когда кинофильм закончился, и зрители поспешили покинуть кинозал, поднялся к выходу и наткнулся на мужчину, сидящего на тринадцатом месте, на котором должен был сидеть. Мне показалось вначале, что он спит. Хотел, было, его разбудить. Но тут увидел, что с левой стороны между плечом и шее у мужчины торчит узкая рукоятка ножа, по которой стекала кровь.
       Рядом стоящая девушка и Болохова Татьяна, увидели эту ужасную гибель мужчины. В тот же миг они лишились чувств. Обе девушки рухнули между рядами, а в это время был в шоке и не мог ничего сообразить, как мне поступать дальше. Но не успел опомниться, как меня ударили чем-то тупым по голове и стали крутить руки. Перед тем, как потерять сознание от второго удара по голове, увидел, как в зрительном зале началась ужасная свалка. Люди стали топтать друг друга, пытаясь покинуть зрительный зал.
       Очнулся в милиции с наручниками, на руках закрученными назад и с жуткой болью в голове. Болохова Татьяна сидела рядом, и вся дёргалась, словно тело и душу пробивал паралич от бесконечного рыдания. Опухшими глазами посмотрел вокруг. Дежурный кабинет милиции битком набит офицерами милиции. Они о чём-то громко разговаривают и показывают в мою сторону. От головной боли и от шума в ушах ничего не могу понять, что они говорят.
       Лейтенант милиции, размахивает руками перед моим лицом. Не пойму никак его жестов и не слышу его голоса. Лейтенант милиции шлёпает мне ладонью по щекам и обливает лицо водой из гранённого стакана.
       Пытаюсь встряхнуться, но мне сильно мешают руки с наручниками за спиной. К тому же ужасно сильно болит голова.
       - Снимите с меня наручники. - выдавливаю из себя и не слышу свой голос. - Мне так сильно больно рукам. Всё равно мне отсюда не удрать.
       Лейтенант милиции минуту что-то говорит мне в лицо и жестикулирует руками. Наконец-то он понимает, что с меня надо снять наручники и показывает сержанту милиции на меня. Сержант берет со стола ключи и снимает наручники с моих отёкших рук.
       С большим трудом возвращаю свои руки в нормальное положение и медленно начинаю разминать их. Лейтенант милиции обратно начинает размахивать своими руками у меня перед лицом. По-прежнему ничего не слышу.
       Лейтенант милиции пытается с силой ударить меня ладонью по лицу, но уклоняюсь от его удара и перехватываю резким движением его правую руку своей правой рукой. Лейтенант милиции поскользнулся на воде, которую лил мне в лицо, не удержавшись в равновесии растянулся на пол у моих ног. Отпускаю его руку. В этот момент кто-то тычет мне в голову ствол пистолета.
       Медленно поднимаю руки и правой рукой пальцами зажимаю свой нос, чтобы продуть свои уши, как это делают в самолёте пассажиры вовремя полёта, когда у них закладывает уши от набора высоты самолётам.
       В моих ушах что-то с болью тихо хлопает. В мои уши мгновенно врывается звук, от которого становиться больно ушам и голове. Зажмуриваю сильно глаза, чтобы вытерпеть жуткую боль и медленно опускаю вниз свои руки, после того, как от моей головы убрали ствол пистолета. Начинаю приходить в себя.
       - Вам чего от меня надо? - спрашиваю, глухим голосом милиционеров, которые все также орут на меня.
       - Рассказывай нам, где твои сообщники? - спросил меня, лейтенант милиции. - С которыми ты целый год убиваешь людей. Если ты мне сейчас не будешь говорить правду, то мы тебя и твою девку изуродуем.
       - Всего три недели, как отслужил армию. - ответил, едва сдерживая свой гнев. - Посмотри мой паспорт. Он совершенно новый. Если тебе этого недостаточно, то позвони в военкомат. Тогда сам убедишься в том.
       Лейтенант милиции взял судорожно мой новый паспорт и внимательно стал разглядывать его страницы. Сверил своими глазами мою фотографию в паспорте с моим опухшим от побоев ли-цом. Подумал о чём-то. Отошёл к другому столу, за которым сидел майор. Несколько минут они тихо разговаривал с ним о чём-то, показывая на мой совершенно новый "молоткастый, серпастый" советский паспорт. Затем они стали разглядывать другой паспорт.
       Вероятно, это был паспорт Болоховой Татьяны. Записали данные наших паспортов. Лейтенант милиции сел за свой стол и стал что-то писать. Раньше оравшие на меня милиционеры заткнулись. Искоса поглядывали на меня и на Татьяну, которая не много успокоилась и лишь изредка вздрагивала всем телом от бывших слез вовремя рыдания. Приходил в себя от боли в голове.
       - Распишитесь в протоколе. - тихо, сказал лейтенант милиции, возвращая нам паспорта. - Вы оба свободны.
       - В кино пришёл со своей невестой ни для того, чтобы расписываться в протоколах милиции. - отказался. - Мне ничего не известно, что произошло в зале кинотеатре. Это было моё тринадцатое место по купленному мной билету. Мужчина попросил меня подвинуться. Если бы не подвинулся, то они убили бы меня.
       Болохова Татьяна тоже отказалась подписывать протокол. Мы оба смотрели в сторону майора, который внимательно слушал мой разговор. Майор посмотрел на лейтенанта милиции. Показал ему рукой, чтобы он нас отпустил. Лейтенант милиции сказал сержанту, чтобы он нас проводил до выхода из здания милиции.
       - Ты, сука, за то, что бил меня и угрожал моей невесте. - сказал, лейтенанту милиции, на выходе из кабинета. - Лучше не попадайся мне в гражданской одежде на улице. Уважаю форму офицеров, но, ни таких как ты. Так что смотри, не забывай об этом. Иначе тебя размажу в граждан-ской одежде по всей улице.
       Во мне все так горело от боли и злости, что почти не соображал, что говорю. Но никто мне ничего не ответил. Вышел из кабинета. Быть может они понимали моё состояние. Поэтому ни стали опять возвращаться к прошедшему или у них появилась совесть и сострадание за свои ошибки насчёт меня. Однако, не знаю, о чём они думали, когда били меня и крутили руки. Какие эти милиционеры все-таки подлые люди. Свои ошибки они пытаются найти в других.
       На улице прохладно и с неба срывались первые снежинки. Болохова Татьяна взяла меня под руку. Мы пошли с ней по темным улицам ночного Орджоникидзе. Редкие уличные фонари своим тусклым светом кусками выхватывали из ночи небольшие участки улицы. Город молчал, будто был оглушён ударом по голове, как только что произошло со мной.
       Все никак не мог до сих пор сообразить, что произошло со мной. Меня слегка тошнило, сильно кружилась голова, ноги подкашивались. Ноги сами собой тащились куда-то по улице. Если бы рядом не было сейчас Болоховой Татьяны, то валялся бы где-нибудь на городской улице. Прохожие могли подумать, что напился водки, как самая последняя свинья.
       Из-за своего состояния не помню, сколько мы ходили по ночным улицам Орджоникидзе. Болохова Татьяна ничего мне не говорила. Может быть, она тоже была в таком состоянии или понимала моё состояние и поэтому молчала всю дорогу. Даже не мог сообразить, куда мы с ней идём, и кто из нас двоих у другого поводырь, а кто пострадавший.
       Видимо, мне сильно досталось ударом по голове, что нахожусь в таком состоянии, похожем на сотрясение мозга. Били чем-то тупым, чтобы на голове не было шрамов и ссадин. Удар был такой, как резиновой кувалдой со свинцом внутри, мягкий, но тяжёлый. Били дважды, возможно, больше. Совершенно не помню. Так били, что последствия от побоев пока не предсказуемы.
       - Саша! Пожалуйста, осторожно! - услышал, рядом, голос Татьяны. - Тут ступеньки, не упади.
       Только сейчас увидел, что мы пришли в женское общежитие, где жила Болохова Татьяна. Мы потихоньку прошли в внутрь общежития. Поднялись по ступенькам в кабинет дежурной. Мне на лицо упал яркий свет люстры.
       Моментально все закружилась в моих глазах. Сразу потерял сознание. Почувствовал, как падаю и чьи-то слабые руки не могли меня удержать. Свалился без сознания прямо на пол в дежурке. Это было мгновение или долго? Об этом никто мне так и ни сказал. Но только почувствовал резкий запах нашатырного спирта и открыл глаза. Вокруг меня мелькали лица девчат и их груди, закованные в "женские доспехи".
       Из-за яркого света люстры у меня сильно болели голова и глаза. Жмурился и прикрывал гла-за ладонью. Кто-то догадался, что мне мешает свет и переключили люстру из семи рожков на две лампочки.
       Мне сразу стало легче. Стал внимательно разглядывать пышные груди девчат, которые беззастенчиво трясли своими сиськам прямо у моего лица. Даже не опасались того, что груди могут выскочить из укрытий, которые им устроили лифчики.
       Девчата так были увлечены заботой о моём состоянии, что даже забыли о своём приличии перед парнем. Откровенно говоря, мне сейчас было не до грудей прелестных девчат.
       Постепенно, начинал приходить в себя, но теперь боялся опять потерять сознание от страстного зрелища в виде пышных девичьих грудей. Меня распирало не от боли в голове, а оттого, что находилось у меня в плавках и поднималось от возбуждения при виде грудей прекрасных созданий противоположного пола. Опасался, что моё мужское достоинство прорвёт преграду плавок и вырвется торчком наружу.
       Чтобы себя окончательно не опозорить перед девчатами, попытался подняться с деревянного пола, кабинета дежурной. Девчонки тут же подхватили меня под руки и осторожно посадили на мягкий диван-кровать возле стены. Полная девушка налила из графина в гранёный стакан холодной воды и дала мне выпить из своих рук.
       - Мы вызвали скорую помощь. - сказала девушка, в розовом халате. - Тебя отвезут в больницу.
       - Вот в больницу меня не надо! - возразил ей. - Мне сразу становиться дурно от белых халатов врачей и медицинских сестёр. Если вы меня туда отправите, то сразу сбегу с больницы. Лучше останусь здесь.
       - Успокойся! Тебя никуда не отправим. - сказала дежурная тётя Варя. - Останешься у нас до утра.
       Вскоре с улицы мы услышали сигнал машины скорой помощи. Дверь кабинета дежурной открылась. Вошла молодая женщина с медицинским саквояжем в белом халате. Следом вошли санитары с носилками.
       - Так, больной, рассказывайте, что случилось? - подозрительно, спросила дама. - Что беспокоит?
       - Меня избили в милиции. - тихо, ответил. - Сильно били по голове. После отпустили домой. У меня кружиться голова и слегка тошнит. От яркого света болят голова и глаза, сразу теряю сознание. Сейчас меня беспокоит больше всего ваше присутствие. Истерически боюсь врачей. Сразу хочется бежать от вас.
       - Ну, раз больной шутит, значить он ни так безнадёжен. - выслушав меня, сказала дама, привычно потирая свои ладони. - У вас небольшое сотрясение головы. Мы вам сделаем небольшой укол. Выпьете пару таблеток от снятия давления в голове и утром будете в полном порядке. Думаю, что от девчат вы не сбежите.
       Дама тут же беззастенчиво спустила мои штаны до колен. Под общее хихиканье девчат, воткнула мне в задницу свой "маленький укол", от которого едва не выскочил с голым задом из кабинета дежурной.
       Заставила обратно одеть штаны. После укола доктор дала мне две таблетки, которые проглотил, не запивая водой. При даме неудобно штаны через голову одевать, остальное все естественно и не безобразно.
       Затем дама проверила у меня давление. На всякий случай она посмотрела мои глаз. Приказала открыть рот и высунуть наружу язык. Внимательно посмотрела у меня горло и язык. Проверила целостность головы.
       Смерила температуру. Заглянула под штаны на меня ниже пояса. Ни наша никаких повреждений. Всё на мне было цело.
       - Так, девочки, уложите парня спать. - сказала дама, собирая свой саквояж с инструментами. - Только не с собой, а в отдельную комнату. Больной сейчас будет спать. Пускай успокоится и хорошо поспит. Думаю, что утром он будет в полном порядке. После вы его можете использовать по любому доступному назначению.
       - Мы за ночь обязательно используем его по своему назначению! - сказала грудастая девушка в халате.
       Девчонки дружно засмеялись, провожая доктора до двери. Когда дверь закрылась, то девчонки стали спорить между собой о том, куда меня лучше всего уложить спать. Каждая комната оспаривала своё место моего присутствия у них. Доказывали, что там у них мне будет лучше. Есть широкая кровать с постелью.
       - Больной будет спать в дежурной комнате! - остановила спор, тётя Варя. - Он и так у нас скоро пропишется. Ему постелю на диван-кровать. У меня все равно всю ночь бессонница. Ночью присмотрю за ним.
       - Нет! Нет! Ни в коем случае! - забеспокоился. - В прошлый раз, из-за вашей "бессонницы" с храпом всю ночь не мог уснуть. Мне пришлось уши затыкать ватой. Вы мне лучше постелите на пол в "Красном уголке". Думаю, что пол не будет скрипеть, как раскладушка, чтобы вы ни бегали проверять. С кем это скриплю на своей раскладушке. На ночь опять заткну свои уши ватой, чтобы от вашего храпа не сбежать.
       - Слово больного - закон здоровым! - поддержала меня, грудастая девушка, под общий смех девчат. - Если парню ночью будет жёстко спать на полу, тогда с удовольствием пригрею парня до утра на своей груди.
       Она так продемонстрировал свои груди торчком снизу, что они выскочили из халата, под которым ничего не было. Девушка тут же спрятала свои груди под халат, под общий смех девчат. Дежурная тётя Варя, со смехом, показала ей кулак.
       Девчонки побежали приготавливать мне постель в "Красном уголке". Тётя Варя дала мне выпить чай с малиновым варением и со сливочным маслом. Можно было подумать, что у меня сейчас обычная простуда и мне надо хорошо пропотеть за ночь до утра, чтобы на завтра прошла простуда.
       - Народная медицина от всех болезней помогает. - сказала тётя Варя, когда пытался отказаться. - Тебя не буду замыкать сегодня. Мало ли, что. Ты, милок, к девкам сегодня не бегай. Нагрузки тебе опасны.
       - Какие там девки! - успокоил, беспокойство тёти Вари. - Мне бы выжить до утра от побоев, а там видно...
       Тётя Варя пригрозила мне напоследок и уложила в постель, которую мне приготовили девчата на полу в зале "Красного уголка". Постель из двух толстых матрасов укрытых белой простынею и со всех сторон обложена подушками, это на тот случай, чтобы не скатился на пол. Под голову положили огромные пуховые подушки. Когда тётя Варя скрылась за дверью, укрылся до подбородка одеялом и моментально уснул.
       Мне было так хорошо и уютно, словно опять вернулся в Гудермес, в наш Старый хутор, где спал у Выприцких на пуховой перине, в своём далёком и прекрасном детстве. Там всегда было тепло и уютно. Отчего у меня остались приятные воспоминания на всю жизнь. Как жаль, что ничего нельзя вернуть обратно.
       Проснулся от воздействия "народной медицины", которой меня угощала на ночь тётя Варя. Весь мокрый от пота, словно меня только что вытащили из горячей ванной. Маяком спокойствия в общежитии звучал ужасающий храп дежурной тёти Вари, к которому девчата, возможно, давно привыкли и спокойно спали.
       Мне страсть, как захотелось в туалет. Вспомнил, что туалет находится через две комнаты напротив столовой. Мне надо было тихонько сходить туда, чтобы только не разбудить девчат и дежурную тётю Варю.
       Босиком осторожно подошёл к двери. Дверь была не заперта. Тихо открыл её и на цыпочках пошёл в сторону туалета. Несмотря на то, что на улице наступила зима, в общежитие тепло, как летом.
       Возможно, это по такой причине девчонки ходили почти голяком, чтобы не потеть вовремя сна от такой температуры в помещении. Тем более что им нечего опасаться на тот случай, что за ними будут подсматривать парни.
       Все спальные комнаты первого этажа находились в сторону общего двора комплекса зданий женского общежития. Куда входили здания общежития нашего училища, двух техникумов и ин-ститута. Так что подглядывать за ними некому.
       Весь состав зданий комплекса женского общежития не имел ни единого мужика. Поэтому моё присутствие в зданиях комплексе женского общежития было огромной редкостью всем девушкам.
       Прошёл в туалет никем не замеченный. Был третий час ночи. Девчата крепко спали. На обратном пути загорелся желанием посмотреть хотя бы в одну спальню к девчатам. Вполне естественное любопытство мужчины к женщине, также как обратное любопытство женщины к мужчине. Тем более что здесь не требовалось открывать двери.
       Тут не было никакого риска. Все двери спальных комнат сверху до половины застеклённые. Это наверно потому, чтобы дежурная по общежитию могла смотреть за порядком в спальне не открывая дверей. Тоже осторожно посмотрел в стекло. При свете фонаря со двора хорошо было видно всю комнату.
       Это была спальня той самой грудастой толстушки, которая спала совершенно голая по-детски свернувшись калачиком и обнажив все свои девичьи прелести внушительных объёмов. На ней даже простыни не было. Возможно, это она пожертвовала простынь мне на ночь, конечно, с огромным удовольствием задрал бы толстушку.
       Может быть, она тоже была бы не против? Но вот как отнесутся к этому её три подружки, которые спят в этой комнате? Возможно, поднимут визг или потребуют взаимности с ними. Сразу с четырьмя спать не смогу. Все-таки не робот, а человек. Куда мне?! Лучше тогда ни одну из них не иметь.
       Вдруг, где-то скрипнула дверь, опасаясь быть разоблачённым, поспешил скрыться в зале "Красного уголка". Обратно лёг в свою постель. Едва закрыл глаза, как чьи-то пальцы коснулись моих губ. Это были пальцы ни Болоховой Татьяны не грудастой девчонки, которую сейчас видел голой в её кровати.
       - Т-с-с! Тихо, тётю Варю разбудишь. - прошептал мне, не знакомый голос. - Очень хочу сейчас тебя.
       Вполне естественно, что не мог отказать в такой просьбе даме. Тем более что сам горел страсть к женскому полу. Постель не могла скрипеть, как раскладушка, а маяком нашей безопасности был храп тёти Вари. При слабом свете уличного фонаря, тень подоконника надёжно скрывала наши движения и лицо рискованной дамы.
       Мы сразу, без промедления, начали удовлетворять свою потребность. Пока у нас хватало сил на взаимное половое внимание. Мы словно кот с кошкой быстро удовлетворяли свою пылкую страсть.
       - На меня не смотри и ничего не спрашивай. - прошептала она, вставая с постели. - Ушла. Пока. Спи.
       Отвернулся в сторону окна и вскоре уснул. Проснулся тогда, когда лучи солнца щекотали моё лицо. Сразу подумал о ночном похождении. Может быть, это был сон или мне померещилось? Отдёрнул одеяло и увидел всюду признаки секса. Значить все так и было. Хорошо, что она не была девственницей.
       Куда бы тогда мог спрятать испачканную кровью простынь? Ну, а так, если не нанюхают признаки секса, то и нечего мне беспокоиться. Надо быстрее мне одеться и привести себя в порядок. Не дожидаясь, когда кто-то войдёт сюда в зал. Быстро оделся и уничтожив признаки ночной страсти, быстро свернул постель, а затем убрал её в сторону.
       В это самое время в зал вошла Болохова Татьяна, сделал вид, что её не заметил, безразлично разглядывая плакат на стене у окна. Затем перевёл взгляд на окно, там стал разглядывать улицу.
       - Какой-то у тебя тут странный запах!? - спросила Татьяна, когда подошла ко мне. - Что такое?
       - Ничего особенного. - ответил, целуя её в щеку. - Мужчины также как женщины, вовремя сна выделяют запах. Потом все проходит. Это вполне естественно. Как месячные у женщины. Мы взрослые люди...
       - Тебе виднее. - смутившись, согласилась Болохова Татьяна. - Ни спала с мужчинами и не знаю, какой запах они выделяют. Тебе лучше бы пойти в ванную комнату и помыться. Нам скоро надо идти в училище.
       Пошёл к ванной комнате, прихватил с собой полотенце, которое мне принесла Татьяна. Замкнувшись на щеколду, разделся и залез под душ. Голова слегка болела от вчерашних побоев. Остальное самочувствие у меня нормальное.
       Мне только было интересно узнать. Кто это такая неизвестная дама, которая удовлетворила ночью мою и свою потребность? В общежитии столько много девушек и женщин!
       - Саша! С тобой все в порядке? - спросила Болохова Татьяна, за дверью ванной комнаты. - Отзовись мне.
       - Заканчиваю мыться! - ответил, ей, закрывая душ на оба крана. - Сейчас вытру себя полотенцем и выйду.
       Под краном умывальника почистил пальцем зубы, пополоскал рот и по-армейски оделся за сорок пять секунд. Сразу, не теряя ни секунды, открыл дверь душевой и вышел. Татьяна стояла рядом. Она как овчарка понюхала меня и убедившись, что дурно не пахну, повела в столовую. В столовой никого не было.
       Возможно, что девчата ушли на занятие. Болохова Татьяна осталась меня подождать. Ну, прямо, как настоящая ревнивая жена. Обнюхала, помыла и накормила. Однако ночью со мной она не спала в постели.
       - Таня! Вчера вечером, после кино, тебя милиционеры били? - спросил, её, когда мы уже вышли на улицу.
       - Нет! Меня не трогали. - ответила Болохова Татьяна. - Только ты меня больше не называй своей невестой. Дальше мы пошли в училище разными дорогами и до самой весны больше не встречались.

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Черевков Александр Сергеевич (lodmilat@zahav.net.il)
  • Обновлено: 05/11/2021. 25k. Статистика.
  • Рассказ: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.