Аннотация: Беду можно только предчувствовать, но никак нельзя предотвратить.
Тревожная разлука.(S)
Засветло мы собрались в дорогу. Наши кучера, Устин и Потап, с вечера подготовили коляску к дальней дороге. Все отремонтировано и начищено. Коляска блестела от свежего лака и пахла свежей краской.
Лошади были недовольны запахом краски и лака, тревожно раздували свои ноздри и фыркали. Лошадям не терпелось прогуляться на ветру с крашеной коляской, чтобы от коляски не пахло и не раздражало дыхание в дороге. Мы тоже хотели выехать как можно быстрее в дорогу.
В последний раз я заглянула в детскую комнатку. Ваня и Марья лежали в своих кроватках. Простыни сползли с них на пол и дети ежиками свернулись в клубки. Я накрыла своих деток простынями и каждого поцеловала в щечку.
Детки поморщились и закрутили носиками, почувствовав через пелену детского сна запах своей мамы. Я осторожно отошла в сторону от них, чтобы больше не тревожить детей и вышла из детской комнаты в зал, где все были готовы к нашей поездке.
- Как наши детки? - спросил меня, Федор, у двери детской комнаты. - Все спокойно? Дети спят?
- Да, все спокойно. - Ответила я. - Пускай спят. Не тревожь детей, а то проснутся и будут плакать.
Федор кивнул головой в знак согласия, но все, же не выдержал и осторожно заглянул в детскую комнату. Я тут же потянула Федора за собой.
Мы оба прошли через зал и по ступеням через прихожую спустились во двор к своей коляске, которую поставили у ворот. Казаки были в седлах.
- Папа и мама! - обратилась я, к родителям Федора, которые провожали нас. - Смотрите хорошо за нашими детками и никому их не доверяйте. Поцелуйте детей за нас, когда они проснутся. Берегите своих внуков. Скажите нашим деткам, что мы им привезем много гостинцев с Кавказа.
- Все будет хорошо! - успокоил меня, Павел Степанович. - Детки нам тоже не чужие. До свидания!
Коляска почти без скрипа отъехала от имения в сторону большого тракта. Через несколько минут нам не было видно Рагулей, которые скрылись за зелеными деревьями огромного сада.
Лошади ускорили свой шаг, увозя нас от маленьких деток, которые спали беспечно в кроватях. Мне было тревожно за разлуку с детьми. Было какое-то предчувствие, что больше я не увижу своих детей.
Мы ни стали заезжать в город, а сразу направились в сторону Кавказа. Рано утром погода не была жаркой, лошади быстро скакали по хорошей дороге. Чтобы у лошадей хватило сил на дальнюю дорогу, их никто не подгонял.
В течение дня лошадей дважды меняли на запасных и каждый раз их хорошо кормили. Благо, что начало лета и сочного корма хватало всем лошадям, так как корм, буквально, всюду рос под копытами лошадей.
На общем отдыхе мы лошадей кормили овсом, которого казаки прихватили с собой со Старого хутора. Чтобы нам зря не терять времени на дорогу, мы ехали самой короткой дорогой, объезжая большие города.
Казаки, привыкшие к седлу, не роптали на длительный переезд и только во время дождя они покидали свои седла, забирались в свободные коляски и дилижансы, которые сопровождали нас в пути нашего следования в сторону Кавказа. До Ростов на Дону добрались за два дня, решили хорошо выспаться перед Кавказом.
- Нам надо отдохнуть, - предложил Федор. - Тебе нужно беречь наших будущих деток и себя тоже.
Федор был прав. Я сильно устала, опять была беременна близнецами на четвертом месяце. Мы с Федором поселились в гостинице, а казаки остановились в торговом ряду города с лошадьми.
Гулять мы не пошли и прямо с вечера завалились спать. Мои детки в утробе требовали хороший отдых. Спали мы подряд десять часов. Пока у меня стали болеть бока и долгого сна.
С первыми петухами мы опять в дороге. Остап иногда садился к нам в коляску, чтобы поболтать со мной о нашей станице и о Старом хуторе. Когда длительные разговоры утомляли меня, Остап опять забирался на своего коня и лихо скакал рядом с огромной колонной разных повозок, которые ехали на Кавказ.
Казаки повсюду сопровождали своего иссаула, когда он был в нашей коляске или ехал верхом на коне. Остап давал казакам различные указания. Казаки уезжали куда-то на дозор. Видимо на Кавказе было не спокойно с горцами, опять шалили абреки на дорогах Кавказа.
Целый день и всю ночь, минуя Армавир, мы ехали до Кисловодска. В это время над Пятигорском громыхала сильная гроза, которая быстро двигалась в сторону Кисловодска. Мы решили остановиться в Кисловодске, чтобы переждать грозу.
Поселились в курортных домиках рядом с колоннадой, у которой расположились красивые беседки с различными родниками минеральной воды.
День только начинался. Все прекрасно, что я на некоторое время успокоилась за разлуку с Ваней и Марьей. Я взяла кружечку с носиком. Пошла к источнику пить кислые воды. Все, кто был когда-то в Кисловодске, говорили, что кислые воды способствуют хорошему пищеварению и полезны беременным женщинам.
Улучшают внутриутробное развитие зародыша и дети рождаются крепкими. В моем положении, как раз нужны кислые минеральные воды, чтобы наши детки хорошо развивались внутри меня и были крепкие.
Я ходила от источника к источнику, наслаждаясь вкусом кислых вод, которые своими газами отдавались мне в нос и в голову, сильно бурлили в моем желудке.
Рядом со мной был Федор, который пил минеральную воду и рассказывал мне разные истории про эти места, которые знал хорошо по службе в армии.
Видимо, я слишком много выпила кислой воды, так как живот мой раздулся. Началась отрыжка газами кислых вод. Я села в ажурной беседке и растопырив ноги, закрыла глаза. Из всех отверстий моего тела, как из коварного дракона, выходили пары кислого газа.
В такой ужасной позе я просидела около часа. Вероятно, что возле меня противно было находиться, так как Федя не выдержал и пяти минут, сослался на то, что ему нужно по своим делам. Ушел куда-то. Мне пришлось целый час сидеть одной и выпускать из себя газы с отвратительным запахом.
Когда меня покинули все ненужные газы, мой живот резко уменьшился, мне сразу стало легче. Я почувствовала сильный голод в своем желудке. Возможно, это кислые воды сделали свое дело.
Теперь мне нужно было утолить свой голод, так как я хорошо ни ела со вчерашнего дня. Деткам внутри меня нужны мои соки. Надо пойти к себе в домик. Заказать хороший обед с мясом.
- Маня! Я тебе шашлык заказал, - объявил Федор, когда я появилась на пороге домика. - К хорошему шашлыку и хорошее вино имеется. Это заслуги Остапа. Он говорит, что беременным женщинам красное вино полезно. Так что садись за стол, а то шашлык скоро остывать начнет. Я тоже проголодался. Поем рядом. Если тебе будет мало одного шашлыка, то я закажу еще один шампур.
У меня такое сильное чувство голода, что я набросилась на шашлык, как хищник на свою жертву. Шашлык из молодого барашка с курдючным салом таил у меня во рту. Я с наслаждением уплетала с огромного шампура баранье мясо с луком и помидорами.
Этого могло хватить двоим мужикам. Федор и казаки украдкой посмеивались над моим обжорством, а я даже не обращала внимания на их ухмылки. Мое сознание было заполнено мыслями о шашлыке.
Через несколько минут мои руки чувствовали легкий вес бесстыдно обглоданного шампура. Я запила съеденный шашлык кружкой красного вина и меня тут же одолел сон. Словно сонная курица я пошла к своей кровати.
- Маня! Пора вставать, - услышала я, сквозь сон, голос Федора. - Коляска готова. Надо нам ехать.
Открыла глаза, растерянно озираясь вокруг сквозь сон. Рядом Федор, помог встать с постели.
- Сколько часов спала? - спросила я, у Федора, опираясь на его руку, чтобы сохранить равновесие.
- Много! Много часов! - ответил Федор, провожая меня до умывальника. - Нам давно надо ехать.
На улице было пока темно, но проснувшиеся пташки своим щебетанием оповещали приход нового дня, который начинал окрашивать золотистыми лучами солнца верхушки деревьев. Ночью прошла гроза. Воздух кругом был напоен ароматом растений.
Кружилась моя голова от вина и от ароматных запахов растений. Усевшись в нашей коляске, которая покачивалась словно лодочка по волнам горной дороги.
У меня даже не хватило сил разглядывать местный пейзаж. Я опять стала погружаться в сон, который мне прервали в связи с отъездом.
Проснулась я, когда наша коляска подъезжала к Эльхотовским воротам в Осетии. Мое сердце сильно сжалось от печали утраты на этом месте людей, которые положили свои жизни, за мое будущее.
Мне было так жалко этих погибших здесь людей, что я стала плакать, глядя на эти места. Коляска замедлила ход. Словно помнила трагический день, который произошел на этом месте.
Я посмотрела на Устина. Он тоже плакал. Погибший здесь наш кучер Савелий был его лучшим другом. Устин и Савелий родились в Рагулях. Их родственники уже вторым поколением служили в имении графа Лебедева.
Это были свободные люди. Никто из них не был батраком. После гибели Савелия у него осталась вдова-жена с двумя маленькими детишками. Лебедевы всячески помогают до сих пор семье погибшего.
Павел Степанович обещал отдать детей учиться. Когда дети подросли, то их определили в городскую гимназию. Граф обещал до конца своей жизни помогать им.
За Тереком мы ускорили свою езду. Решили во Владикавказ не заезжать, а ехать сразу к нам в Старый хутор. После селения Зильги колонна разделилась на две части. Одни уехали во Владикавказ.
Другие повернули влево, чтобы продолжить свой путь до крепости Грозной. В основном это были новые переселенцы из России и родственники офицеров крепости Грозной. Отряд у нас был ни многочисленный, но хорошо вооруженный.
У каждого мужчины огнестрельное оружие. Кроме того, у казаков сабли и кинжалы. Если бы горцы хотели напасть на отряд, то получили бы хороший отпор, особенно, от моих станичников, которых с детских лет учили защищать себя от нападений со стороны местных горцев.
После крепости Грозной осталось чуть больше тридцати верст. Через аулы Джалка и Аргун, нас взялись сопровождать до Старого хутора солдаты дозора этого гарнизона.
Так что к ночи мы благополучно перебрались через нашу речку Белка. Дальше нас встретили казаки-станичники и вся наша многочисленная родня возле Старого хутора
- Ой! Маня приехала! - всплеснув руками, закричала моя старшая сестра Соня, крепко обнимая меня. - Папа! Мама! Скорее проснитесь! Смотрите, наша графиня из Тулы с мужем приехала. Как я рада вам! Сейчас мы вас хорошо накормим. Я пойду, стол накрою. Вы сами располагайтесь...
Через несколько минут меня тискала вся наша многочисленная семья. Я едва успевала придерживать каждого на расстоянии, чтобы не задавили моих деток в утробе. После слез радости нашей встречи, набежали слезы скорби о братишке-двойняшке Гурея.
Я сильно плакала. Меня старались, как могли, успокоить. Особенно мама больше всех беспокоилась за мою очередную беременность.
- Хватит вам Маню тревожить, - строго, сказала мама. - Ей надо прежде о детках своих думать.
Мама, как в детстве, разогнала своих детей тряпкой по кроватям. Приказала им спать до утра на своих местах. Нас решили усадить за стол, накрытый в честь нашего приезда. Мы были голодные.
- Утром разберемся во всем, - сказала мама. - Тебе, Маня, тоже надо хорошо поесть и выспаться.
Мама повела меня, Федора и Остапа, под навес в нашем саду. Через пару минут мама принесла нам чугунок горячего борща, от которого вкусно пахло свежими овощами и свиным сало.
Рядом был свежий хлеб, который только что вытащили из печи. Наверно с вечера испекли русский хлеб.
- Я словно чувствовала, что ты приедешь, - сказала мама. - Вот, сварила твой любимый борщ со свининой. Ешьте. Сейчас я мужикам по стакану араки принесу, а тебе наше красное вино. Вино полезно беременной. Вино свежее. С первого урожая винограда сделали. Только что бродило...
Мама ушла за спиртными напитками. Тем временем, я налила в чашки борща, который был еще горячий. Видимо, мама борщ сварила вечером и поставила его глубоко в русскую печку.
От чугунка пахло горящими дровами и глиной, которой обмазывают русскую печку изнутри. Свежеиспеченный хлеб тоже пах печкой. Я обратно почувствовало приятные запахи и тепло нашего Старого хутора.
- Так на Кавказе араку не пьют, - сказал Остап, когда Федор собирался выпить араку из стакана.
Остап перелил араку из стакана в глиняную кружку. Затем от керосиновой лампы на столе зажег соломку и поднес ее к кружке. Арака вспыхнула голубоватым огнем.
Остап выдохнул из себя воздух и залпом выпил кружку араки. Затем он занюхал араку свежим хлебом и тут же принялся кушать горячий борщ со свининой. Федор вздрогнул и в ужасе глянул на опухшее лицо Остапа.
- Нет! Так я не смогу пить, - отказался Федор. - Я всего лишь начинающий казак. Мне рано так араку пить. Вот когда я немного освоюсь среди терских казаков. Тогда мы с тобой выпьем.
Федор поднял стакан араки и не смог ее выпить залпом, как только что выпил Остап горящую араку из глиняной кружки. Глотнув араку, Федор вздрогнул и едва не задохнулся от крепости свежей араки.
- Ой! Боже мой! Как вы это пьете? - задыхаясь, спросил Федор. - Кишки можно сжечь и без огня.
Остап засмеялся, но, ни стал обсуждать при мне эту тему. Видимо, не хотел позорить мужа при его жене. После чашки съеденного борща я тоже выпила стакан красного вина и тут же сразу отправилась спать, чтобы не утруждать Федора таскать меня без чувств через весь двор Старого хутора.
До утра было много часов. Можно было хорошо выспаться до встречи с родственниками. Мама приготовила нам с Федором постель в новом доме. Этот дом строили без моего участия. Так как я уже была замужем за Федором и не жила в Старом хуторе.
При моей памяти это пятый дом на Старом хуторе. Всего здесь девять домов, включая первую мазанку, в которой родились многие Выприцкие и несколько детей из семьи линевых.
Мазанка от старости почти на половину ушла в землю. Нашей родоначальнице скоро триста лет будет. Столько и нашему роду терских казаков. Старая мазанка гордость нашего рода. Мазанку берегут всем родом и часто ремонтируют.