Чурилин Владимир Иванович
Исповедь

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Чурилин Владимир Иванович (vchurilin@gmail.com)
  • Обновлено: 20/01/2007. 7k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  • 2005 - Исповедь
  •  Ваша оценка:

    ИСПОВЕДЬ


    * * *

    Мне тридцать,
    Это много или мало?
    Рассудит нас девятый грозный вал.
    Но ты меня сегодня целовала,
    И я тебя сегодня целовал.

    И если уж дождался поцелуя,
    Надежно доживу и до любви.
    Лукавя,
    Богохульствуя,
    Балуя,
    Я все же не запачкался в крови.

    Опомнитесь, земляне!
    Я не ворог.
    Я в людях не отыскивал врага.
    Мне тридцать.
    Я хочу, чтоб стало сорок!
    Позвольте мне дожить до сорока.


    * * *

    Когда ты мне стала родимых родней,
    в мой дом заявилась завьюженной ночью —
    то зимние ночи не стали длинней,
    лишь дни становились бледней и короче.

    Когда твои руки летели ко мне
    полярными совами в поисках пищи,
    не лунные блики ползли по стене,
    а очи твои освещали жилище.

    Когда твои локоны бились во тьме,
    как будто упругие струи метели,
    я помнил о вьюге, о снеге, зиме...
    Но губы мои откровенно теплели.

    Когда ты ушла — наступила весна,
    и ранний рассвет распахнул занавеску,
    и солнечный луч ненавистно и резко
    меня оторвал от прекрасного сна.


    * * *

    Какое огромное поле!
    И надо его перейти.
    Давай расцелуемся, что ли,
    Коль вместе нам нету пути.

    Как ты изменилась, однако,
    Щека под рукой холодна —
    От горя отвыкла ты плакать,
    А я не отвык от вина.

    Ты смотришь сурово и строго,
    Ну что же, суди не суди,
    Какая нам, к черту, дорога,
    Коль разные души в груди.

    Прощай, мое горе во плоти!
    И все же,
    На самом краю,
    Далекую точку напротив
    Признай за частичку свою.


    Разлад

    Дождь стучал,
    Или в дверь стучали,
    Или сердце стучало так.
    Я кричал —
    И она кричала,
    Я молчал,
    Но она кричала.
    Я пошел,
    Она вслед кричала.
    Я пришел —
    Завела сначала,
    И тогда я поднял кулак.

    Я вздыхаю, она вздыхает.
    Я плохой —
    И она плохая.
    Третий день ничего не ем.
    Я пришел, но она все ходит
    Возле дома,
    А в дом не входит.
    Где-то около хороводит,
    Словно кошка,
    Когда нашкодит.
    И тогда я ушел совсем.


    Пролог

    Ночь была.
    Дома стояли хмуро.
    И над горкой сваленных вещей
    Одиноко горбилась фигура
    Человека в шляпе и плаще.

    Ночь была.
    Еще был дождик редкий.
    Сиротливо грудились у ног:
    Чемоданчик, маленькая сетка,
    Связка книг, какой-то узелок...

    Ночь была.
    Еще был грохот грома
    И догадка, вставшая ребром:
    Человека выгнали из дома —
    И сие не кончится добром.

    Ночь была.
    Потом была дорога
    И ночной безрадостный вокзал...
    Ни людей, ни дьявола, ни Бога
    Человек потом не признавал.

    ...А пока — так буднично и просто
    В глубине уснувшего двора
    Догорал окурок папиросы
    Угольком бикфордова шнура.


    * * *

    Все застыло
    В доме и в саду...
    Перерыто все, перекурочено.
    Слишком долго к смерти я иду,
    Слишком долго, страшно и... настойчиво.

    Забываюсь водочкой одной,
    Только ей — сердечной, да неласковой.
    Загибаюсь вместе со страной,
    Ублаженной бреднями да сказками.

    ...Всюду грязь: и в доме, и вокруг...
    В сердце угнездилась боль безмерная:
    У меня остался только друг,
    Да и тот погиб уже, наверное.


    * * *

    Саше С.

    Нет у нас Садового кольца,
    Общие друзья — и то забыты...
    Ты все помнишь юного певца,
    А ведь я — четырежды убитый.

    Тяжки прегрешения мои!
    Кажется, что я повсюду — лишний:
    Ни друзей, ни дома, ни семьи...
    Но судить нас вправе лишь Всевышний.

    Как бы знать вперед, где упадем, —
    Все могло б иначе быть сегодня...
    Но ты сходу взял крутой подъем,
    А я лечу за борт, сбивая сходни.


    * * *

    В затрапезном больничном халате,
    Подпирая ограду спиной,
    Я очнулся на Малом Арбате —
    Невеселый,
    Тяжелый,
    Хмельной.

    Как неведомый зверь из пучины,
    Я возник порождением зла.
    Видно, вескими были причины,
    Видно, темными были дела,

    Что стою, прислонившись к ограде,
    По-щенячьи неслышно скуля,
    Не чего-то разумного ради,
    А чего-то неясного «для».

    Отчего же уютной больницы
    Оказались мне стены тесны?
    Видно, стало недоброе сниться,
    Видно, вещими были те сны.

    Что грозит мне,
    И что мне грозило?
    Что мешает вернуться назад?
    И какая враждебная сила
    Зашвырнула меня на Арбат?

    Видно, снилось мне что-то такое,
    До того был горячечным бред,
    Что от сладкого сна и покоя
    Я очнулся
    И вышел на свет.

    И стою, подпирая ограду,
    Ни на что в этом мире не гож...
    — Так и надо тебе,
    Так и надо!
    Никогда снов своих не тревожь.


    Исповедь

    Судьба пытала на излом.
    Да как пытала!
    Покинул я родимый дом —
    Ей было мало;

    Не стало хлеба и вина —
    Захохотала,
    Ушла и сгинула жена —
    Она плевала.

    Семь пядей чувствовал во лбу —
    Да толку мало.
    Я клял коварную судьбу,
    Она молчала...

    Когда же смерти пятерня
    Мне свет закрыла —
    Лишь тут я понял, как меня
    Судьба хранила.


    * * *

    Эти окна погаснут,
    эти люди умолкнут,
    И трамвай остановится,
    врезавшись в ночь.
    Я останусь один,
    посижу одиноким,
    Надоевшие мысли
    отринувши прочь.

    В этот день суетной
    ничего я не сделал,
    Хоть немало надежд
    на него возлагал.
    Этот день пролетел,
    но гудит мое тело,
    так гудит мое тело,
    и так я устал.

    Почему я устал,
    что ж такого случилось?
    Все, что было задумано,
    скомкала жизнь.
    Поднимусь на этаж
    и схвачусь за перила,
    И соседка окликнет:
    «Смотри не свались».

    Все равно не свалюсь,
    как бы сердце ни ёкало,
    Как бы я ни жалел
    об утраченном дне...
    Эти окна погаснут.
    И люди умолкнут,
    Но останется жизнь.
    И цветы на окне.


    * * *

    Опять не вовремя
    И снова невпопад,
    Как будто бы погода взбунтовалась,
    Обрушившийся в марте снегопад —
    Такая вот бесхитростная шалость
    У Господа,
    У Бога моего
    И вашего — ведь мы неразделимы,
    Хоть вы навряд ли помните его —
    Распятого,
    Теснимого,
    Гонимого...

    Но вы, уже забывшие о Нем,
    Не думайте, что Он вас не осудит.
    Ведь перед очищающим огнем
    Предстанут не подобия, а люди.
    Такие вот: с грехами и без них,
    Родившиеся раньше или позже...
    И то, что Он отнимет у одних,
    На блюдечке другому не положит.

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Чурилин Владимир Иванович (vchurilin@gmail.com)
  • Обновлено: 20/01/2007. 7k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.