Дрозд Тарас Петрович
Прощай, дружочек

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 1, последний от 01/10/2019.
  • © Copyright Дрозд Тарас Петрович (dtp-spb@mail.ru)
  • Размещен: 16/12/2012, изменен: 16/12/2012. 364k. Статистика.
  • Роман: Проза
  • Скачать FB2
  •  Ваша оценка:


    Тарас ДРОЗД

    ПРОЩАЙ, ДРУЖОЧЕК

    роман

      
      
       1
      
       Он заметил произошедшую необычность, когда покидал офис прежней работы. Кабинетик шефа маленький, тесный, душный. Не кабинет даже, а гипрочная перегородка, чтобы свинячьего рыла директора не было видно. Зато на столе у него куча электроники, одних мониторов целых два. Ноотбук постоянно раскрыт и включён, и другой, плазменный, самый тонкий, самый-самый, но всегда потухший, чёрный, так вот. Зачем ему два? Потому что фирма. Продающая технику по укладке кабеля. Вернее, перепродающая. Саму технику выпускают немцы. Что я здесь делал почти два года? Он как будто впервые увидел себя со стороны и задал этот вопрос. Вышел из кабинетика директора, вытер пот и услышал щелчок.
       Секретарь занимала своё доминирующее место на всем остальном пространстве огромного помещения. Когда-то здесь располагался небольшой цех. Просторный зал с большой дверью на втором этаже производственного здания. Человек тридцать, наверное, размещалось, не мешая друг другу. А их было пятеро, теперь оставалось четверо. Директор за перегородкой, секретарь и две молоденькие лахудры, получающие хорошую зарплату. Место секретаря располагалось стандартно, у стены рядом с дверью. Огромный стол, громоздкий монитор компьютера, настольная дребедень, офисное кресло, за ним полки с роскошным цветком. Ещё цветы напротив, на подоконниках, и четыре стула, всегда пустых. К ним почти никто не заходил, вопросы перепродажи решались по телефону. Занимались вопросами сотрудники за тремя столами вдоль стены от секретарши. А напротив окна, чистые, без занавесок. Пол застелен серым ковролином. Что же могло щелкнуть? Он явно слышал и не мог ошибиться. Щёлкнуло как будто вообще. Ты вышел? Значит, всего хорошего, прощай.
       На улице висели жёлтые листья. Октябрь накатывал прохладой и светило солнце. Даже сухой тротуар чему-то веселился. Неужели иронизировал над его слуховой галлюцинацией? Но щелчок-то был, такое невозможно не услышать. Захотелось вернуться и спросить. Задать вопрос лахудрам, которые добились-таки его увольнения, и секретарше. А вы слышали щелчок? Уберите свои улыбки неестественные и ответьте на вопрос! Вашим фальшивым улыбкам не верят даже редкие посетители. Потому что суммы в счетах выставляются далеко не пропорциональные натянутой, показной доброте. Вы улыбаетесь как гурманы-хищники, не думая о том, что любой пир может закончится в самую неподходящую минуту. Как вообще жизнь. Как всё на свете вообще должно закончиться.
       Поэтому и был щелчок. Их мир остаётся, а ты уходишь. Сегодня, в этот час, за тобой захлопнулась дверь купе. Ты вышел, а их поезд уходит дальше. Тебе остаётся лишь злопыхательствовать на перроне судьбы. Либо перевести дух от облегчения. Ушёл, ну и всё, прощайте. Воздержимся от пожеланий друг другу счастливого будущего. У каждого поезда возможны непредвиденные случайности в дальнейшем пути.
      
      
       2
      
       Первое, что с ног до головы окатило, и он даже съёжился, так это холодное, как ветер октября, ощущение свободы. Теперь ты можешь делать, что хочешь. Нет больше обязанностей, условностей и закономерных маршрутов. Иди в любую сторону. То есть, на все четыре. А можно выразиться и поконкретней, на языке, в котором вырос.
       И что же теперь прикажете делать? Да и кто прикажет, если ты никому не нужен. Воистину свободен, хоть кричи!
       Хотелось закричать, но пришлось оглянуться. Само собою как-то произошло, инстинктивно. Да, он истинный горожанин и от окружающих никуда не деться. Он же не дебил, которому на всех наплевать. Плевать можно до того, пока твои словоизвержение не заденут кого-то раз, другой, третий. Пока твоя слюна не вызовет ответных реакций, после чего вступят в действие законы сохранения порядка. И тебя обработают под общепринятые условия.
       Кричать очень хотелось, но рисковать не стоило. Разум погасил захлестнувшие было эмоции. И направил умственную деятельность в конкретном направлении. На решение вопроса дальнейшей жизни. Банальнейшего вопроса, от которого не уйдёшь. Что же теперь делать?
       Щелчок был и дал ясно понять, что дверь за ним закрылась, обратного хода нет. Как в метро. Ты не выйдешь после того, как створки прижались друг к другу, и каждая из них предупреждает стандартной надписью и фразой. Не прислоняться!
       Он вошёл в метро, а когда спрыгнул на твёрдый пол с уходящей ступени эскалатора вновь услышал щелчок. Всё, на эту станцию он больше не поднимется. Может быть, когда-нибудь занесёт нелёгкая, но ни завтра, ни послезавтра, ни в последующие недели. И не он не захочет, она его больше не примет. Не примет, как раньше. "Раньше" - всего лишь слово. А туда больше не попасть. И вновь не ощутить. Он даже повернул назад, чтобы убедиться, и почувствовал отталкивающую упругость. Да, щелчок был нешуточный, твоя предназначенность и определённость закончились, высыпался песок твоих часов.
       Он шёл неторопливо вдоль белых стен и сомкнутых чёрных створок и бешено пытался сообразить. Что же теперь ему делать? Несуразным казалось всё. И положение, в котором оказался, и безучастные лица окружающих, каждый только за себя, и даже название станции раздражало. Почему, кто дал станции метрополитена в промышленном районе города имя "Ломоносовская"? Потому что великий деятель науки был от сохи? Романтиком он был, если верить написанному биографами. Поэтому его имя должно быть где-то в центре. Но там все названия станций определены местом расположения. Какое бы название следовало переменить? "Петроградскую" иначе не назовёшь, слишком уж конкретная. А вот "Горьковскую", например, если взять и переименовать? Или "Спортивную"! Само название не уничтожать, ни к чему, а перенаправить в будущее, туда, где будет новый стадион. А здесь-то, в центре, с какого фига такое название? Нашли место для новых достижений.
       Он даже улыбнулся своим лихорадочным размышлениям. Которые лишь на миг, на две остановки, отвлекли от главной мысли. Твоё время вот, тебе переходить на свою линию. Ну и что же теперь делать?
       Работу он уже искал и не нашёл. Два месяца назад брал бесплатные газеты и заходил в районную службу занятости. Когда знал, что из фирмы его скоро уволят. После того, как он не выдержал и сказал правду лахудрам. Мог же промолчать? Да, мог, и сейчас бы не рвалась душа нараспашку оттого, что ты свободен. Как хорошо быть подчинённым! Хорошо и уютно. Однако вот не выдержал и сказал. Какие-то слова! Которых действительно потом не поймаешь. И вот результат. Сказал? Ну и прощай.
      
      
       3
      
       А нужно было всего лишь не горячиться, изменить отношение. Глупые девушки ещё не подросли, вот и всё. Хоть каждой и перевалило за двадцать пять. Да и кто их возьмёт замуж, если они ничего не умеют. Их стоило бы называть молоденькими женщинами, но пока не замужем, считаются девушками.
       Худенькие, стройные как африканки, с узкими бёдрами и оголёнными пупками, лахудры приносили каждый день на работу новые журналы. Рекламный мусор на глянцевой бумаге. Дорогостоящие отходы цивилизации. У него мутилось в голове. Девушки часами говорили о косметике. А после обеда сидели в интернете, обсуждая то же самое. Щелкали мышью до конца рабочего дня. А зарплата у каждой почти двенадцать тысяч. Он еле сдерживал приступы обалдевания, когда его привели в эту фирму.
       Ему-то приходилось горбом зарабатывать. Считать каждый рублик. В страшные девяностые вообще хватало только на еду и недорогие шмотки. Ну и на проезд, который дорожал прямо на глазах. Теперь-то не вспомнить, как тогда было не по себе. Охватывал страх от непредсказуемого будущего. Поэтому, наверное, и пилось весело. Даже когда пришёл новый президент, под аккорды грянувшего миллениума, в перемены как-то не верилось. Потому что старый ловко ушёл. Очень хитро свалил от ответственности, обманув родную страну и весь электорат. И всех дармоедов. Ушёл, поставив условия и оставив своих людей. Поэтому и не верилось первые четыре годы. А потом начались позитивные изменения. Денег стало хватать и на еду и на дорогие шмотки. Ну и заначка подрастала. Хотя зарабатывать приходилось нелегко. Кем он только не работал, брался за любую халтуру, поясница иногда болела так, что не разогнуться было, и он звонил знакомой массажистке. А с каким только надувательством начальства не приходилось сталкиваться. Да и не только начальства. Нередко свои же коллеги по бригаде, но слегка распухшие до бугров, старались примитивно развести. Хоть и не носили пиджаков с галстуками. Каждый старался хорошо дышать в мутной воде рыночных обстоятельств жизни. Когда всё продаётся и покупается. Оставаться честным, значит, остаться в дураках. Но все только и говорили о собственной честности. Как и о личном профессионализме. Все стали неподкупными профессионалами, знатоками дел, политики, спорта, демократии, курса валют и советов на будущее. Непредсказуемой оставалась только погода, игра футбольной команды города и решения президента. А звучащим словам почему-то не верилось.
       Привёл его на фирму друг Ужастик. Так он прозвал для себя и знакомых Виталия. Тот постоянно улыбался, сменил несколько квартир и жён, в девяностые обитал даже три года в "Крестах", но всегда держал нос по ветру. Освободившись, сразу организовал компьютерную фирму игровых программ. Чувак пускал детские слюни от импортных ужастиков, за что и получил кликуху. Когда над автоматным бизнесом обмана загремели перемены, он заговорил о переориентации работы, как о сексуальных проблемах. Но только чтобы за столом вкалывать, за монитором, по-современному. На стройках пусть чурки работают, на то и глобализация произошла во всем мире. И как-то незаметно стал Ужастик носить костюмчик с галстуком. Быстро перебрался из модных пуловеров с джинсами в униформу респектабельности.
       Хорошо запомнилась первая фраза, интонация, когда Ужастик привёл его на фирму. Он ловко поцеловал ручку обомлевшей секретарше, вошёл в кабинет директора и сказал небрежно свинячьему рылу.
       - Знакомься, Евгений.
       Рылу ничего не оставалось, как протянуть руку. Сначала Ужастику, потом ему. Затем шеф вывел из кабинета и указал на один из трех столов, который недавно запустовал. Теперь-то он догадывался, что стол освободили от неугодного работника лахудры. Тогда же он догадывался, что Ужастик не просто так его устроил. Тот звонил почти каждый вечер и подробно расспрашивал, как дела на фирме, как идут финансовые операции. И он подробно информировал друга в благодарность за благоприятные условия существования. Приличная зарплата, зимой в тепле от раскалённых батарей, летом в духоте от перегретых на солнце окон, и куда хочешь, поезжай на отдых. Чего тебе надо ещё, сиди да тихо пускай пузыри без всякого рожна. А он взял и не сдержался. Не выдержал однажды.
       Лахудры приносили на работу обеды быстрого приготовления. Каждый день новые пакетики для высыпания в кипяток или заливания им в пластиковой спецпосуде. Иногда просто маленькие пирожные в упаковке и какой-нибудь фито-чай с ароматом на всё помещение. А он приносил контейнеры с домашним приготовлением. Каши с фаршем и тушеными овощами. Фарш нередко заменялся мясом, печенью или курятиной. Высыпаешь содержимое контейнера в глубокую фаянсовую чашку и ставишь в микроволновку. А чай с мармеладом или конфетами попозже, через час где-то. То есть, два перекуса устраиваешь себе за рабочий день. Женщины пили чай или кофе гораздо чаще, но первых три месяца приходили в восторг от запахов его пищи. Особенно секретарша. Она уходила обедать куда-то в кафе-бистро, рассказывала по возвращению, какое там было меню и какие ужасные цены, а, судя по запаху, здесь было намного вкуснее, и как жаль, что ей никак не принести из дому чего-нибудь с собой. Она говорила об этом каждый день, когда возвращалась из кафе. Пять раз в неделю. Вернувшись, правда, делилась с девушками впечатлениями от посещённых магазинов.
       Потом восторги куда-то испарились и женщины замолчали. Он сразу почувствовал перемену, а потом обратил внимание, что лахудры стали его подначивать невзначай. Задавать каверзные вопросы. Почему это он не покупает в магазинах ничего быстрорастворимого? А в маркетах значительно дешевле. Денег, что ли, жалко? Зарплата ведь на то и даётся, чтобы её тратить. А когда ему однажды в лицо хихикнули про деньги, он и не выдержал.
       - Послушайте, девушки, ну чем вы гордитесь? Вы каждый день часами обсуждаете товары и покупки. Но ведь не вы же их сделали и произвели. У вас на такое и мозгов бы не хватило. Вы же ни хрена не делаете, а целыми днями только хихикаете. Получая за это приличную зарплату. Плюс квартальные и премия от удачных операций. Если вас отсюда уволят, то нигде больше не возьмут, потому что вы ничего же не умеете. У каждой есть диплом колледжа, а способностей ведь никаких. Ну и чем же вы так гордитесь? Что вам повезло? Да, вам повезло, выпало жить в такое безоблачное время. Но это не повод для гордости. В этом нет вашей заслуги. Вы гордитесь своим внешним видом? Его тоже сделали не вы, а ваши родители. А вот внутренне наполнить культурой и хоть какими-нибудь способностями свою душу и тело как раз вы-то и не сумели. Так что чем вы гордитесь? Вы гордитесь, что хорошо обеспечены, даже богаты, но ведь внутренне катастрофически бедны. Как вы этого не понимаете?
       Шеф уезжал обедать куда-то в центр города на автомобиле. Где-то там он и принял решение. Приехал с обеда, пригласил к себе и предложил написать заявление. Пришлось написать. Фирма-то частная, поэтому написание документа на увольнение по собственному желанию является дружеской проформой. Главное, что решение принято. И вылетаешь ты, чего-то умеющий и знающий, а не те, которые ничего не умеет, но ловко тебя подставили.
      
      
       4
      
       Выйдя из метро, он взял у женщины в оранжевой тужурке бесплатную газету. И внимательно изучил на ходу страницы с колонками "требуются". Он привык идти домой, хотя можно и автобусом. Пятнадцать минут пешком весьма полезны для здоровья. А вот лет через десять уже придётся доезжать. Если доживу, сразу же пришла мысль.
       Да, такой работы ему больше не найти. Его вообще никуда не примут, если трезво смотреть на реальность. Надеяться на случай просто глупо, все тёплые места надёжно заняты. Лучше вообще ни на что не надеяться. Надежда является хорошим убежищем для идиотов, - так прозвучали недавно чьи-то слово и он чуть ли не зааплодировал от восхищения. Прозвучало, кажется с экрана телевизора. Захотелось даже поправить, уточнить, что надежда является спасательным кругом только для слабаков. Потому что вопрос повисает. А что же такое идиот? Полный идиот, понятно, - больница, психиатрическая клиника. А просто идиот, согласуясь с недавно прошедшим телесериалом, наверное, тот, кто простодушно и трезво не хочет мириться с действительностью, упорно продолжает жить по законам правды и добра? Хоть они и противоречат друг другу. Он даже перечитал Достоевского. Вновь запутался и вновь не дочитал, мысленно выражая глубокое уважение к великому писателю, жившему не так давно в этом городе.
       Он явно свалял дурака, идиот, не сдержавшись. Теперь не вернуть, поздно, а тогда нужно было себя не распускать. Лахудры тут же нажаловались директору, конечно. Но тот долго принимал решение, чуть ли не месяц прошёл с тех пор, как Евгений выразил своё мнение о молодёжи. Он явно перебрал, осмыслил всё и даже пытался как-то загладить возникший конфликт после грубого выступления. Внимательно изучив сотрудниц, он вычислил, какая из них постарше, и как бы невзначай пригласил её где-нибудь посидеть вечерком. Он даже нафантазировал, что можно будет и к нему домой, если дело хорошо разовьётся. Но девушка посмотрела на него широко раскрытыми глазами и ртом. Он впервые увидел, что у неё овальная верхняя губа. Откровенность женского взгляда мгновенно смутила и он миролюбиво поднял руки.
       - Я тебе ничего не предлагал, ты ничего не слышала.
       Обоюдные улыбки подтвердили незначительность произошедшего. И не такое бывает между представителями разных полов. Но он-то понял, что совершил вторую глупость. Отважился ступить на чужую территорию. С девушками мог позволить себе фривольное общение только директор. Не зря он вызывал к себе частенько кого-нибудь из них минут на пятнадцать. О чем они так говорили, чем занимались? Для него загадка, и вряд ли он узнает ответ, а девушки выходили от шефа с одинаково пустыми улыбками.
       Буквально через день довелось узнать, что та, которую он приглашал, оказалась почти на два года младше второй лахудры.
       Позже вытянула его на откровенную беседу секретарша. Попросила задержаться после того, как девушки ушли. Он поразился её осведомлённости после заданных вопросов. И откровенно рассказал обо всём наболевшем. Секретарша понимающе кивала и, как бы мельком, вставляла уточнения. Потом они вместе покинули здание, на улице он вообще замолчал, словно вышел из-под непонятного гипноза, и соображал, не наговорил ли чересчур много. А секретарша махнула рукой и засеменила к проезжей части проспекта, так как вдали показалась маршрутка. Ему тоже надо было до метро, но почему-то захотелось пройтись. А теперь он понял, что совершил тогда ещё одну глупость, не пригласив её посидеть где-нибудь. Женщина куда более подходила ему по возрасту и, возможно, согласилась бы развить отношения в домашних условиях.
       Неужели секретарша подтолкнула шефа к принятию кардинального решения? Или всё-таки лахудры? Ничего, подумалось вдруг с убеждением, изберут нового президента, потом увидим где справедливость. Если курс продолжиться, то и до вас дойдут руки защитительных органов. А новый придёт, такова неизбежность. Кого изберут, тот и станет. И народ послушно за избранного проголосует. Тогда и вас охватит страх перед непредсказуемым будущим. Ну нельзя же так долго благодушествовать в хорошем обеспечении, если ты ничего не производишь, не приносишь никакой пользы. Неужели таких немало? Но это же идиотизм.
       Ругая себя вслух последними словами, он зашёл в магазин рядом с домом. В этом помещении на его памяти раз пять власть переменилась за прошедшие годы новой истории. Перед знакомой продавщицей стоял мужик его лет, седовласый, небритый, в помятой одежде и весёлом настроении.
       - А хочешь, я тебе стишок расскажу? - спросил мужик юную девушку в фартуке с рюшками и уточняюще ткнул в неё пальцем. - А если ты улыбнёшься, то простишь мне эту недостающую десятку.
       - Ну давай, - вздохнула девушка.
       Она скорее подчинилась неизбежности, чем согласилась. А её мучитель взмахнул руками и громко продекламировал.
       - На площади стоит палач!.. Толпа скандирует - херачь!
       Девушка усмехнулась и выставила на прилавок бутылку недорого вина. Евгений рассмотрел засуетившегося мужичка с интересом. Нет, он не такой уж и дурак. Перед ним не просто идиот, а хитрец, изображающий дурачка. Как всем нам нравится играть в дураков, валять дурака! Не зря же и любимая карточная игра с таким названием. Откуда что берёт начало?
       - Извините, - сказал он продавщице, и тем прервал возникшую цепочку соображений.
       А на бессловесный вопрос молча ткнул пальцем в разнообразие товара за её спиной.
       Нет у него желания смотреть на реальность трезвым взглядом.
      
      
       5
      
       И он вновь услышал щелчок. После второй стопки без закуски. Или так явно вспомнил, что даже оглянулся. Здесь-то что могло щелкнуть, в этой комнате ему жить да жить. Потом ещё раз изучил газету, наслаждаясь наступившим внутри умиротворением.
       Соседка по коммунальной квартире встретила его с тревогой.
       - Ты чего-то рано сёдни...
       Он сказал ей что-то неопределённое, обиходно-успокаивающее, и ушёл к себе. Даже не стал выходить за едой в холодильнике, потому что бабка гремела кастрюлями, занимаясь нескончаемой уборкой на тесной кухне двухкомнатной квартиры блочного дома.
       Жили они с ней дружно. Почти двадцать лет уже, как он переехал сюда по обмену, на место гулящей молодой женщины. Что-то с ней теперь? А тогда и он водил к себе друзей, и они шумно развлекались, а к соседке заявлялись подруги, но тихо, споют иногда под хмельное настроение, а ему потом выслушивать долгий рассказ о том, как они сидели, чем угощались, да как озорно веселились после войны, в годы своей молодости. Бабку переселила в блочную пятиэтажку невестка, отхватив жильё по лимитному распределению, отработав ради комнаты в какой-то хитрой советской организации. Раньше бабка жила с единственным сыном в двухкомнатной квартире, которую получила от завода с мужем, давно упокоившемся. Невестка окрутила сына, родила внучку, получила комнату, куда и определила свекровь, решив её дальнейшую судьбу в начале восьмидесятых, когда все ещё были добрыми. Евгений знал историю своей соседки досконально, сына видел несколько раз, даже познакомился, когда тот изредка навещал мать, а невестку видел мельком, чаще выслушивал о ней раздражённые рассказы. Чего ездит да ездит жаловаться к матери, что сын пьёт? Она сама прекрасно знает его слабости, да и муж у неё попивал частенько, да и сосед Евгений неплохо закладывает иногда, чем походит весьма на её сына, так как они ровесники, послевоенные дети.
       Свою мать Евгений похоронил в девяносто втором. Она пережила блокаду, мужа вспоминала редко, возилась не без удовольствия как с маленьким сыном, так и с появившимся внуком, а вот развал союза её подкосил, не совсем ещё старая женщина враз отчего-то сникла и не увидела дальнейшего кошмара. Блокаду пережила, очевидно, по запасу юных сил, и по той же причине, по возрасту, не сумела перенести наступления девяностых. Похоронил он её на Северном кладбище, а потом жена подала на развод, и он переехал с Гражданки на другой конец города.
       Всё бы ничего в проживании с соседкой, ему даже нравились её незлобивые материнские упрёки, что-де он теперь ей за сына. Вот только запах. Одна из подружек Евгения, ещё тогда, как только вошла первый раз в прихожую, так сразу же определила.
       - У тебя что, бабка во второй комнате?
       Он и сам частенько входил за раскрытую дверь и тихо матерился от уныния, так как перспектив съехать в отдельную квартиру не видел никаких.
       В молодые годы впереди неопределённость и ты не думаешь о прожитых неделях и бестолковых днях. Скорее бы праздник, новые знакомства да весёлое застолье. А ведь скука тоже занимает определённое время, тягучие минуты входят определяющей суммой в годы жизни. Раньше ты ожидал быстрого прохождения скучных часов, поскорее бы рассвет, или вечер, или послезавтра, а теперь понимаешь ценность, неповторимость и безвозвратность ушедшего.
       Пощёлкав телевизионными каналами, Евгений вновь придвинул на обозрение газету и даже засмеялся. Нет, здесь ему не светит. Объявления всё те же, весьма знакомые, но за каждым стоит известная хитрость, ради которой и тратятся рекламные деньги. Этим путём он уже ходил. Зачем он поднял эту газету, или кто-то ему сунул?
       Грузчикам везде обещают сумасшедшие заработки. Но, во-первых, это враньё, при конечном расчёте как-нибудь всенепременнейше обманут, а, во-вторых, уже не для него режим и такие нагрузки, о чем нередко напоминает поясница. Все приглашения к работам на дому тоже обман, о котором он догадался ещё тогда, не сразу, но с восторгом заметив повторение телефонных номеров, хоть объявления и менялись сразу во всех газетах. По каждому номеру девичий голосок объяснял, что ему следует прийти по такому-то адресу, подписать с такой-то фирмой договор, и заплатить такую-то сумму. На вопросы о гарантиях всегда звучал весёлый ответ, что фирма обеспечит вас работой, а дальше как пойдёт. Ещё отметилось постоянное изменение звучащих голосков. Все предлагаемые работы с документами отвергались им сразу, потому что в них требовалось профессиональное владение компьютером, умение сидеть за клавишами с закрытыми глазами, и ювелирное знание бухгалтерского учёта. Он понимал, что в будущем этот остров для выживания может стать для него спасительным, однако напрягаться не хотелось. Потому как даже сам Ужастик обалдевал и возмущался от того, что ему так и не удалось изучить до конца все тонкости законодательных документов. С недвижимостью тоже почему-то связываться не хотелось, пугало то, что зазывают со всех сторон и с распростёртыми объятиями. На объявления служить в охране он внимание обращал, интересовало, где какую зарплату обещают, но звонить не спешил, полагая, что не все шансы изучены, ещё успеется.
       А вот редкие объявления, изложенные неординарным языком, он старался обвести шариковой ручкой. Ему терпеливо рассказывали о фирме и производимых ею работах, сразу предупреждая, что не торговля, хотя все занимались только бизнесом. А потом задавали свои вопросы.
       - А сколько вам лет?
       Первый, и главный для него камень преткновения. Этот вопрос звучал сразу, и продолжать разговор не имело смысла. Трижды, если не пять раз, он сказал неправду, занизив истину чуть ли не на десять годочков, почти до сорока с небольшим хвостиком. Его тогда охотно приглашали на собеседование. Но как только видели его наружность, даже интонация вежливости менялась. Сухо задавали уточняющие вопросы, любезно прощались и обещали позвонить. Неужели по лицу было видно, что он является поклонником этилового спирта? Или всё-таки возраст, который отпечатался под бровями, не говоря о поседевших усах, и стоит предательской отметкой в паспорте?
       Как он стал понимать женщин!
      
      
       6
      
       Ужастику он позвонил, когда стемнело, и прошёл очередной выпуск новостей.
       - Как уволили? - переспросил тот без всякого удивления.
       Пришлось излагать о случившемся до мельчайших подробностей. Тоже неплохое препровождение времени.
       Познакомился Евгений с Ужастиком в самом начале девяностых. Развала ещё не произошло, но расслоение людей уже остро наблюдалось. Одни продавали, другие покупали, третьи возмущались, что у них не на что купить. Класс обеспеченных всегда жил хорошо и старался не высовываться, а руководить процессами в тени. Уже тогда заметно выделились в отдельный класс те, кто следил и охранял происходящий хаос. Эти тоже никогда ничего не производили, но всегда жили неплохо, стараясь обеспечивать личное существование любыми способами. Позже о честных служителях, негодяях и кое-каких недостатках всей корпоративной системы охраны покатились нескончаемые сериалы.
       Осенью девяносто третьего, буквально за месяц до кровопролития в Москве, Ужастик стал директором богатого магазина. Первое, что он сделал, открыл в помещении незаконный обменник валют. А за выпивкой как-то разоткровенничался о том, как пришёл к отцам районной мафии, напрямую связанной с администрацией района и органами правопорядка, как изложил там свои планы и видение перспектив, и как ему поверили и дали магазин в довольно престижном месте. Через год его магазина лишили, потому что лихой директор слишком уж сильно залез в долги. Но Ужастик продолжал очаровательно улыбаться, объясняя каждому знакомому, что сейчас все живут в долг, и в том нет ничего предосудительного. А Евгений сразу не мог понять, как ему поверили верховные бандиты, ведь по лицу же видно, что Ужастик прохиндей. Позже он вовсе обалдел, когда с экрана телевизора известный правитель страны, а потому особо ненавидимый всеми, объяснял словами Ужастика, и даже приводил в пример Америку, что-де Соединённые Штаты живут в долг и ничего, только процветают. Ужастик тогда уже сидел в Крестах, но вполне мог и слышать, у них там был телевизор, судя по его рассказам.
       А во время следствия пришлось Евгению отвечать на вопросы и стараться не подавать виду неожиданной информации о том, что фамилия Ужастика совсем не такая громкая, как он всем представлялся, а прозаическая, и родом паренёк из Подмосковья. То-то Евгений понять не мог, задавал вопросы и старался верить ответам, отчего нет никаких друзей у товарища. Тот сразу же зато приветил всех друзей и хороших знакомых Евгения.
       Ужастик дал слово перезвонить через час, но Евгений не поверил и сам набрал известные цифры через уговорённое время.
       - Я пока что его не нашёл, чтобы уточнить, - сразу же прозвучало в трубке.
       - А что ты хочешь уточнить? - непроизвольно засмеялся Евгений. - Мотивы? Какая разница, какие мотивы? Дело свершилось, и обратного хода нет. Да я назад и не пойду, если даже позовут.
       А ведь он целый час пялился в телевизор, будучи на сто процентов уверенным, что тот сам не позвонит. Что же их так связывает, если он изначально был не лучшего мнения о своём товарище? Его фальшивую улыбку, он всегда расценивал, как способ достижения цели. Однако всегда исполнял его просьбы. Ужастик частенько изливался перед ним в откровениях и преданно заглядывал в глаза, но, в результате, дальнейшее происходило по изложенному им сомнительному плану, в котором Евгений только исполнял свою роль.
       Когда они познакомились на Сенной в длинных рядах торгующих, Ужастику негде было ночевать и он не скупился на обещания. Евгений кивал головой, что-де верит, целый месяц терпел сожителя, каждый вечер угощаясь принесёнными гостинцами. Но что-то ведь сближало их и потом, не только застолья. Восхищало в Ужастике умение приспосабливаться, не жаловаться, вызывала уважение и отвага в свершении рискованных дел, общительность его и даже хвастовство в удачах. Евгений хвастунов не любил и сразу раскрыл ему себя, как человек правдивый и цинично ни во что не верящий. Таких авантюристы должны избегать и бояться. Но Ужастик звонил потом каждый вечер, а если пропадал на месяц, то при всплытии зазывал в дорогие рестораны, к проституткам, в номера отелей. Евгений остро понимал трагическую временность таких загулов, удивлялся неразумной трате денег и продолжал задать вопросы, будто надеясь на раскрытие сокровенной тайны. Неужели нет у тебя близких, друзей и любовниц, у кого можно пересидеть и отлежаться в периоды душевных смут? Ужастик отвечал как и прежде, продолжая гордо улыбаться, что Евгений для него самый надёжный друг.
       Когда следствие закончилось, и суд назначил срок, он дал себе слово, что всё, с этим лживым человеком покончено. А когда тот позвонил из Крестов и попросил кое-что сделать, он без сомнений тут же исполнил. Потом из одних рук передал какому-то чурке посылочку, не сомневаясь, что внутри трава, смола или наркотики покруче. Потом отвёз полную сумку литровых бутылок водки "Россия" на станцию "Выборгская" и передал какому-то штатскому, по манере говорить и по замашкам привыкшему носить форму чуть ли не с детства.
       Неужели так неразлучно их спаяло временное проживание? Как так могло получиться? Евгений на генном уровне, изначально, терпеть не мог преступников. Не из-за их примитивности, ну что поделать, если такими родились, нет других способностей, нет умения сдерживать свои желания. Он их чурался из-за бахвальства своим наплевательством на все законы. А это всего лишь враньё. Если ты живёшь в обществе, то невольно подчиняешься писаному и неписаному. Если тебя прихватит, то сразу побежишь в поликлинику, обратишься к врачам, которых обучали на общественные деньги. И ты забудешь о своём презрении к государственным учреждениям. И пенсию постараешься выбить себе хорошую, чтобы старость влачить не как-нибудь, а благополучно. Если разобраться по справедливости, то назначать её преступникам не только не за что, но даже преступно. А ещё эти люди мрачно таили в себе возможность лишить жизни неугодного. А потом, если не удалось им скрыться от ответственности, они надеялись на доброту и человеческое к ним отношение других особей людской стаи. Вот что было в них самое мерзопакостное и с чем никак не хотелось мириться. Ужастик относился именно к такой породе, в нём сидел сволочной потенциал. Он не убивал, но по следственному делу становилось понятно, что всегда был готов пойти на мокрое дело. Не сам, а кого-нибудь нанять. Что самое противное. Мог запросто прервать чужую жизнь, которую постичь, осмыслить у него даже мозгов не хватит, а он раз и всё, и всего лишь за деньги, которые им лично делались из ничего.
       Молчание в трубке затянулось, и Евгений решил говорить прямо.
       - Ты же понял, о чём речь. Мне больше некуда идти. Так что прикажешь делать? Мне остаётся только лишь к тебе проситься.
       - Я думал, ты сам догадаешься, - прозвучало серьёзно в ответ. Прозвучало так сухо, что даже в ухе зачесалось. - У меня сейчас нет вакансий. Я сам повис на волоске.
      
      
       7
      
       Прозвучало убедительно. Евгений даже почувствовал, как его тронуло, и он готов поверить. Он впервые услышал признание. Ужастик всегда зависал на волоске, но никогда не жаловался. Он мог лишь хвастаться своим лихачеством. Что ему нет запретов, а недоступных областей для него просто не существует.
       Евгения больше всего поразил его давнишний подарок на день рождения. Когда-то, в минуты нетрезвых откровений, он рассказал Ужастику, как его турнули в конце семидесятых из лесоакадемии. Отчислили за неуспеваемость. Он безнадёжно влюбился на третьем курсе, не сдал всех дисциплин, не написал курсовую, и размахивал повисшими хвостами до тех пор, пока не потерял контроль над зоной риска. Не понял даже, когда переступил черту, за которой уже всё, конец. Потом долго ломал голову, как нанести удар больным известием доверчивой матушке. Она так радовалась его успехам. Больше всего переживал он за неё, потому что сам-то пошёл в этот институт от незнания своего пути. Поэтому и не жалел нисколько. В ЛЭТИ он бы не сдал экзаменов. В Большой или Герцена ему путь был заказан. На крайний случай оставался ещё гуманитарный вуз для полных идиотов и приезжих.
       Он рассказал как-то Ужастику о своей предармейской юности, да и забыл. Он даже не помнил, когда рассказал и зачем, с какой стати открыл запечатанную тему?
       А в середине девяностых наступил юбилей. Сорок пять лет, уже не шутки, потому как поздно в этом возрасте определяться, да и время нешуточное. Но сдаваться не хотелось. Он подготовился, снял ресторанчик, пригласил человек пять самых близких из детства, а набежало знакомых вагон. Евгений не верил, что его так уж все любят, и списывал необычность произошедшего на человеческое желание праздников. Как редко мы стали теперь собираться, говорили все за столом. Куда подевалось наше хлебосольство, широта души? Его больше всего умиляло, и крепко засело в памяти, как бывшая жена, оторвавшись от законного мужа, и приведя на торжество тринадцатилетнего сына, мило беседовала с его тогдашней пассией. Болтали, как лучшие подруги. Потом он догадался, что такое поведение для всех женщин естественно. А тогда заявился в середине разгорячённого вечера Ужастик, он как всегда задержался по делам, сказал, как мог, тост, и выложил на стол подарок. Диплом об окончании лесотехнической академии. В документе значился именно тот факультет и профессия, которой Евгения обучали.
       Друзья сначала онемели от наглости, а потом стали шумно поздравлять. И спрашивали тихо, вполголоса. Откуда у него такое всемогущие чудо? Вот только зависти никто не выразил. У всех дела шли неплохо, сдаваться никто не хотел. Говорили все только про личные достижения. Никто про диплом тактично не обмолвился. Восхищались только его здоровьем, как он неплохо сохранился для своих лет.
       - Я всегда догадывался, - миролюбиво произнёс Евгений. - Но по телефону расспрашивать не хочу. И не буду. Я ведь только рассказал о себе. О своих заморочках. Но сочувствия выражать не надо. Мы взрослые люди. Отлично понимаем, что словами не поможешь. Мы же не американцы. Это у них принято тратить много слов на восхищения или сочувствия. Слова не деньги, в них можно позволить себе щедрость...
       - Ты хотел бы знать, - перебил его Ужастик, - смогу ли я тебе помочь?
       - Да, - сказал Евгений весело, словно издеваясь.
       - Так я же тебе сказал. Ничем помочь не могу. А вот, что делать дальше, пытаюсь сообразить.
       - Я, наверное, не вовремя, - сказал Евгений. - Тебе сейчас явно не до меня.
       - Ничего, выплыву, - ответил Ужастик. В интонации больше не звучало даже нотки прежнего уныния. - Я могу лишь дать совет, хотя ты и сам прекрасно знаешь обо всём.
       - Бернард Шоу сказал, что тот, кто умеет, тот делает, а тот, кто ничего не умеет, способен только обучать, давать советы.
       - Да, хорошо сказано, - засмеялся Ужастик. - Мне всегда нравились твои шутки. Особенно в мой адрес. А совет такой. Сейчас самое главное проанализировать дальнейшее материальное состояние. Обеспечить своё материальное состояние на будущее. Сколько ты думаешь не работать?
       - Пока не найду себе тёплое место, - ответил ему в тон Евгений.
       - Ну, сколько? Месяц, два, три?
       - Пока не найду.
       - Так, ладно, - решился вдруг на что-то Ужастик. - Приезжай завтра утром ко мне. Я дам тебе в долг. Для меня это тоже выход. Подстрахую себя на будущее. Ведь ты же мне отдашь?
       - Конечно, - сказал Евгений, не раздумывая.
       - Тогда до завтра?
       Евгений положил трубку, потёр зачем-то руки, и с удовольствием выпил. Хороший получился разговор.
      
      
       8
      
       Утром он долбанул изо всех сил по будильнику. Так от злости не хотелось прерывать сон. Но дальше уснуть не получилось, в голове зароились тревожные соображения, так что пришлось вставать.
       При хождениях умываться, за чайником и обратно, его раздражало звучащее лопотанье. Бабка давно встала и молилась. Её голос доносился из-за приоткрытой двери.
       Евгений включил телевизор. Мысли как будто тоже встревожено проснулись. Что же делать, как теперь выкручиваться? Ужастик может обмануть не задумываясь. Он только улыбнётся. Доброта стала орудием обмана. И торговать ею научились давно. Доброта всего лишь живое чувство. Если она способна подкупить, значит, можно ей и цену назначить. Потом занизить, а после и унизить, как любой товар. А вот правда безжизненна и тем неизменна, сурова и неподкупна. Да, но как быть?
       Пошёл блок десятичасовых новостей, а в комнате повис на разгадку нешуточный вопрос. Неужели и ему придётся стать верующим? Когда он переехал сюда, бабка не молилась.
       Вспомнилась покойная мать. Как только старая коммунистка поняла, что последний генсек всего лишь дутый, тщеславный актёришко, так стала потихоньку, а затем открыто, ходить в церковь. Неужели её всё-таки возраст подтолкнул, а не сдача партбилета? Значит, и мне грозит надеяться на всевышнюю милость? Церковники открыто говорят, что их миссия по сути заключается в примирениии живущих с неизбежностью. Евгений допускал, что какой-то создатель, возможно, и существует. Но если даже планета наша для него не просто колба с мокрицами, то станет он, как же, заниматься мной, если вывелось у него больше шести миллиардов таких же, а он един, и тем ахбар. К тому же ты в него не веришь. Потому что называешь себя мыслящим и думаешь, что религиозные предрассудки покинут людей не раньше, чем лет через двести-триста. После того, как случится большое несчастье. Но ты-то не увидишь и не ощутишь этого, а сейчас пока что мало чем отличаешься от других живущих именно в это время. Потому что суеверен как и все. Потому что не знаешь, что сегодня произойдёт.
       Евгений собрался и вышел из дому после окончания новостей. Назло кому-то. Немного можно и опоздать. Ужастик никогда не приходил вовремя. Он далеко не король, для него пунктуальность отживший анохранизм, если даже не дурной тон.
       Ужастик оказался на месте. А ведь ещё выходя из метро "Чкаловская" Евгений был уверен, что нет его в знакомом офисе. Вообще там никого нет и закрыто. Так вот и становятся суеверными.
       - Ты чего вдруг опаздываешь? - задал удивлённый вопрос Ужастик.
       - Надо же! - засмеялся Евгений. - Сколько раз мне доводилось слышать подобные слова по отношению к тебе.
       - Да я тут весь извёлся, - не понял шутки Ужастик. Он говорил серьёзно. - Давай быстрей. Сейчас приедут кредиторы.
       И выложил на стол две пачки денег и называя сумму.
       - Пересчитай. Ну и пиши расписку.
       Евгений написал, Ужастик прочёл, удовлетворённо хмыкнул, открыл сейф и спрятал там бумагу.
       - Так, денежки в карман и выходи скорей. Если встретишь на лестнице троих, то сделай вид, что идёшь с этажа выше.
       Ужастик от страха забыл даже, что выше нет этажей. Он давно расположился на последнем, что дало ему возможность поставить независимую антенну. О чём не раз восторгался, нахваливал себя, но тут же поправлялся, что многие так поступают.
       - А что случилось-то? - забеспокоился уже самым натуральным образом Евгений.
       - Сейчас приедут за деньгами, - кусал губы Ужастик. - А я скажу, что из меня уже вытрясли. Ребята просто опоздали. Пусть обыскивают. Денег нет. Их забрали. Я ведь должен не только им. Я сотрудникам уже два месяца не платил зарплату.
       - И многим ты должен? - спросил Евгений как бы так, про между прочим, уходя.
       - А вот это уже не твоё дело! - улыбнулся наконец-то Ужастик. - Тебя я не обманул? Всё в порядке? Ну и шагай домой скорее. И жди меня. Сегодня вечером приеду в гости. Там и поговорим. Пока.
       Встретить кого-нибудь на лестнице не довелось.
       Но и Ужастик вечером не приехал.
      
      
       9
      
       Евгений позвонил ему дважды. Телефон бесстрастным голосом ответил, что номер отключён. Больше звонить он не стал. А вот мысли о суевериях преследовали целый день.
       Он приехал домой, где вновь пересчитал деньги. Месяца на три вольготного житья хватит. А при скромных запросах он без труда протянет и больше. Но дольше трёх месяцев отдыхать не хотелось. Хмельная уверенность диктовала, что скоро занятие найдётся.
       С тем он и пошёл в магазин. Маркеты обложили его дом отовсюду, и он выбрал для похода самый дальний, чтобы идти не спеша, и с рассуждением. На рынок идти не хотелось. Раздражали хитрые лица кавказцев, их лживая доброта, игра в вежливость, за которой только злость и жадность стояли. В принципе, сейчас все народы такие, но эти отвращали своей наглостью, другая культура.
       В магазине он полез во внутренний карман и точно, спряталась там ещё одна пачка денег, сложенных вдвое, только помельче купюрами. Да он может себе позволить хороший обед и богатый ужин, чтобы успокоиться.
       И тут же пришла мысль. А человеческая самоуверенность, и твоя и чурок, это разве не суеверие? Они уверены, что всё делают по воле аллаха, который милостив к храбрым. А ты слепо ждёшь неожиданности, удачного поворота событий, потому что так было, и, думается, что так и будет. Ну и чем же вы отличаетесь друг от друга? Только племенной разновидностью. А глупость на всех одна.
       Беды происходят каждый день, падают самолёты, бьются на дорогах, стихия разгулялась не на шутку, но людей ничто не останавливает, они с желанием идут на риск. А вдруг повезёт.
       Надежда, которую ты в уме проклинал, но которая в тебе живёт, это и есть суеверие. Говорят, что надежда умирает последней. Наверное, всё-таки надежда умирает с человеком. Он до конца на что-то надеется. А когда ушёл, то и надеются уже другие. Близкие, например, надеются, что ему там, на небесах, будет хорошо, придумывают даже, как ушедший оттуда всё видит. Но тело закапывают в землю, по обычаю. Они верят, что тело умирает, а душа перемещается. Он сам так думал, когда умерла матушка.
       Это сколько же душ накопилось в атмосфере за время существования рода человеческого? А куда уходят души мира животных? Сколько их сжирают и убивают каждый день, не считая умерших естественной смертью? А куда отнести души не тех, кто ушел якобы с миром, или погиб с надеждой на чудо, а души самоубийц? Осознанно лишить себя жизни, не ощущая больше никаких опор и надежд, куда большая смелость, чем терпеливое, а тем и мучительное, ожидание конца. Может быть, смелость, надежда на победу, и есть главное человеческое суеверие? Победы остаются в истории как событийные факты, а последствия их во многом схожи. Дальнейшая жизнь победителей такая же мало приятная, как и у других. Ну, разве что в роскоши, а внутри те же сомнения и надежды, что болезни отступят, а телу вернется прежняя крепость. Почему так часто завидуют погибшим? Или об этом только говорят? Ради красного словца и памяти. Потому что ни один из ушедших не вернулся и не сказал, как завидует оставшимся. А те, кого успели откачать, не помнят своих мыслей и чувств. Кажется, что-то видели. Какой-то необозримый коридор. Куда-то в бесконечность. Что, в общем-то, и так понятно.
       Дома он вольготно разлёгся после обеда. Покуривал да нажимал кнопки дистанционного пульта. Удобное изобретение человечества. Мусульмане такого придумать не могли, им аллах велит жить в смирении, без излишеств. Большие выводы они сделают потом, а среди комфорта легко пока что можно украсть или купить, за что аллах не осудит. Христиане делают какие-то выводы, их учёные лезут всё дальше в космос, но пока что ни одного изобретения для острого, или тонкого, ощущения неудобств на земле не зарегистрировано. Не считая взрывчатки, автоматов и пистолетов, радиации и химических соединений, и прочих гадостей, несущих смерть. Есть аттракционы ужаса и страха, но это же за деньги, развлечение. А дискомфорт, как постижение чего-то, имеет место и существует. Но выводов пока что не делают из того, как много людей желают испытать экстремальное состояние. И все, при этом, хотят остаться в живых, чтобы потом рассказать. Везёт не всем, что говорит об изначальной глупости задуманного и свершённого, но выводов пока что не делают. Это всего лишь суеверия тех, кто желает испытать острые ощущения и на что-то надеется. Значит, суеверия всего лишь человеческая глупость? А как же тогда космонавты? Ах да, они же очень суеверный народ, как и спортсмены. Да и учёные, которые их всё дальше посылают, называя себя самыми образованными людьми, тоже суеверны. Врачи тоже много знают, открывают всё новые загадки природы, но рекомендуют всегда пациентам надеяться на лучшее, даже готовы к неожиданностям и чудесам, то есть, до конца в свои знания не верят. Значит, суеверия живут в человеке помимо знаний. Рядом с ними. Победить их пока что знаниями не удаётся. Возможно, что являются они всего лишь разновидностью познаний.
       Евгений вспомнил Игнашку. И тут же ему позвонил ему на новый мобильный телефон. Тот на удивление оказался дома и выразил нетрезвый восторг. Они стукнули наполненными рюмками о телефонные трубки, пожелали друг другу хороших денег и договорились о встрече. Буквально завтра. Игнашка тоже в данный момент оказался безработным. Раньше их пожелания звучали более романтично. Так прозвенело сразу же в мозгу, и он зачем-то рассмотрел комнату, когда положил трубку. Нет, щелчка не было.
       А вспомнил он школьного дружка из-за реальной встречи с суевериями. Они возникли у него, заставляя поверить. Он хохотал тогда над собой, но случай крепко засел в памяти. Они слепили очередную халтуру в середине девяностых. Запивая каждый этап работы некачественной водкой из металлических баночек, продававшихся тогда на каждом углу. В центре города, у Казанского собора, на территории педагогического института, он уже тогда стал университетом, располагалась столярка, которую бесконечно перепродавали, а свежий хозяин решил установить новые станки. Игнашка вызвал Евгения помочь завести кабель и сделать разводку. Закончили они поздно вечером, и один станок даже заработал. Но расплатиться с ними пообещали завтра. Договорились о времени встречи, пожали руки в знак железной гарантии. Как помнится, была зима, и трещал мороз. Евгений добежал утром до метро и вдруг замешкался перед входными автоматами. Откуда у него взялась дурная привычка обращать внимание на цифры? Наверное, от неуверенности в завтрашнем дне появляется у людей вера даже в магию цифр. Была пятница, в согласии с которой надо было пройти через турникет номер пять. Но туда стояли в очередь, наверняка такие же идиоты, как и он, поэтому спешки ради пришлось идти в соседний, опустив жетон в проём под цифрой шесть. А на эскалаторе вдруг подумалось, что из-за такой мелочи, из-за несоблюдения закономерностей, вполне может отвернуться удача. Даже стало интересно, сейчас проверим, дело-то у них закончено почти на сто процентов. Они встретились с Игнашкой и два часа прождали клятвенно пообещавшего начальника. Пытались дозвониться, но того нигде не было, а работники мастерской лишь разводили руками. Один из них всё-таки дал номер мобильного телефона, оговорив заранее легенду, откуда Игнашка его достал. Тогда мобильники имелись не у всех. После звонка туда по городскому выяснилось, что начальник вчера оказался в полночь за столом, потом его увезли куда-то за город, откуда он теперь не может выбраться. Где-то чуть ли не в Сосново. Игнашка вытряс из него деньги почти что через месяц, а тогда они только посмеялись и не поверили ни одному слову начальника. Но Евгений долго всерьёз размышлял над комичным вопросом. А что могло случиться, как бы повернулись события, если б он прошёл в метро через правильную цифру?
       Но вторые варианта просмотра жизненных непредсказуемостей существуют только на экране.
      
      
       10
      
       Игнашка так же, как и он, не имел личного автомобиля. Он тоже не поступил сразу после десятого класса в высшее учебное заведение и не стал, как Евгений, в угоду родителям, пытаться заполучить диплом во второй раз. Кто из них оказался более прав?
       Если нет масла в голове, громогласно заявлял Игнашка, то не стоит и пресмыкаться перед жизнью. Способностей бы у них хватило. Но кем бы они стали? Такими же чиновниками и приспособленцами, каким много? Нет, вести паразитический образ жизни оба не смогли бы физически.
       - Я не перепродавал в начале девяностых гуманитарную помощь! - гордо кричал о себе Игнашка в подпитии.
       Личная честность переполняла их чувство собственного достоинства. Но и соображения потом накатывали. Те, кто занимался личным обогащение, теперь обеспеченно живут. Если не грохнули в те годы. Многих алчность привела именно к такой развязке. Невидимые победители выжили, потому что старались держаться в тени. Как все хищники, надеясь протянуть благополучие подольше. Ни один не пришёл каяться. Никто, никогда, и ни о чём не будет сожалеть. Только о прошедшем времени. О поступках навряд ли, а если и будет, то так, чтобы никто не видел. А если явно, значит, не искренне.
       Оба школьных дружка, можно сказать, не достигли больших высот. Да и мало стремились, если честно. Что-то знали о себе и не сильно переживали по этому поводу. Да ведь и те, кто покупает дорогие автомобили с элитным жильём, тоже надеются, что не попадут на больничную койку или в катастрофу. Один умник даже сказал, что прав лишь тот, кто выживает. Или он всё-таки не прав?
       Даже Сталин оказался не прав после смерти. А при жизни его холуи не отваживались сказать правды, замалчивая и потом ради великого дела свою трусость. Дело, в конце концов, рухнуло. А царь Пётр лично рубил головы, загубил душ не меньше, но историки называют его мудрым реформатором. Потому что не боялся и оказался во всем прав. Умер только по глупости, полез спасать кого-то во время наводнения, простудился, слёг и больше не встал. Но остался навсегда Великим. Как и его дело. И город назван его именем.
       В жизни справедливости быть не может, пришли они как-то к пьяному выводу в этом городе, потому что само обеспечение жизненных процессов основано на потреблении. На пожирании хладнокровных, теплокровных, себе подобных и уничтожении запасов планеты. Справедливость придумана человеком, и ради своих придумок он пролил море крови. Казалось бы, человеческое племя развилось из биологических существ в единственное, особи которого наделены душой и умственными способностями. Но почему-то они много чего нафантазировали чтобы, ради своих идей, замыслов, вероисповеданий и надежд, убивать друг друга. Если результатом функционирования мозга является смерть, то зачем придумывать и открывать всё новое и новое? Ради новых смертей? Возможно, эволюция гуманности неизбежна, возможно. Но пока что побеждают её на всех фронтах. Остаётся только вера в гуманность человека. А придумывания человеческие, наполняющие верой, и есть главное суеверие. Всем знакома фраза "ничего, что-нибудь придумаем". А может быть не стоит ничего придумывать, и тогда дольше проживём? Но в конце-то дней всё равно известное событие.
       Справедливость никогда не победит, потому что придумана. А если где-то и победит, то ненадолго. Как неестественное проявление жизни. А всё живое, как и продукты их фантазии, конечны. Либо несовместимы с жизнью. А вот суеверия это чувства, продукт самой жизни, которые уже осмысливаются человеком. Чем жить, чувствами, осмыслением, или фантазиями, которые придуманы?
       Да, но ведь и город на Неве, в котором они родились и живут, тоже придуман. А потому и выстроен на костях. Но хочется верить, что будет жить вечно. Что уже смешно, как суеверие, потому что вечной жизни не бывает. Пирамиды в Египте тоже придумали гиганты мысли. Фараонам, как всем правителям, хотелось жить после смерти. Они верили в такую возможность, и, по традиции, нужно было всего лишь построить величественный храм и там закрыться. И что в результате? Уже два века их раскапывают, почти никто не спрятался от человеческой фантазии.
       А если взять культуру ацтеков? Другой взлёт воображения живущих! Эти верили даже в необходимость человеческого жертвоприношения ради милости свыше. Евгений с Игнашкой как-то обсуждали необычность их культуры. И даже прочувствовали себя теми, кто не может что-либо доказать своим же. Как ни доказывай, что пришедшие испанцы с воинственным крестом всего лишь подлые убийцы и грабители, соплеменники верили, что им послано испытание богов. Да, живущий бессилен против обстоятельств жизни. Бывает, что проскакивает, либо выворачивается из них, не желает мириться, но не надолго. Чаще он бессилен против человеческих суеверий. Потому что они сидят в нём, с ними он живёт, от них не отмахнуться. Наверное, суеверия это всё-таки надежды. Жалкие надежды избежать финала. Хоть и понятно, что конец неизбежен. Как сказали другие умники, без смерти нет продолжения жизни. Свои последние чувства и мысли они если и выразили, то никто их не зафиксировал. Ну и ладно. Каждый по-своему прав, а таких правд в мире уже больше шести миллиардов.
       Они с Игнашкой часто говорили об ацтеках, потому что его школьный дружок собирал в детстве оловянных солдатиков, а коллекцией индейцев даже хвастался, ни у кого подобной не было. Наверное, сказались гены военного папы. Родителей Игнашка похоронил уже в девяностые, после того, как они глупо продали великолепную дачу в Красном Селе. Ушёл сначала отец в пьяном угаре, а за ним и трезвенница мать больше двух лет не протянула.
       И вот теперь предстояла встреча после долгой разлуки. В том районе, где они когда-то ходили в школу. Доехать на метро до Финляндского, а там на троллейбусе. У любимого кинотеатра, который превратился в казино. К нему Игнашка приехать в гости не мог по финансовым соображениям.
       Встреча произвело неприятное впечатление, потому что дружок распух лицом, а виски припудрило безжалостное время. Неужели и я так выгляжу, посетила невесёлая мысль. Он себе никогда со стороны не нравился. Как-то выбросил даже из комнаты все зеркала. На большое в прихожей рука не поднялась, а потому смирился. Зеркало считалось бабкиным, а ей досталось от предыдущих жильцов.
       Неужели я такой же дебильный, такой же бомжеватый? Он корил себя, пока обнимались. А Игнашка сразу перешёл к делу противоположному.
       - Я сейчас живу у подруги. У которой есть другая подруга. Которая хочет познакомиться с хорошим человеком. А ты у меня единственный из приличных. Ты сейчас как, свободен? Я её сразу предупредил, что ты из тех очень хороших людей, кому не идёт материальное благополучие. Она согласна без вопросов, потому что сама тоже. Так что для неё это не вопрос, можешь расслабиться. Случка уже назначена. В субботу вечером ты как?
       - А футбол? - непроизвольно сказал он первое, что пришло на ум.
       - Футбол в воскресенье.
       Пришлось задавать вопросы о необходимых покупках к столу.
      
      
       11
      
       В субботу к четырем он приехал на квартиру, где обитал теперь Игнашка. Дурак потерял квартиру после того, как родителей не стало. Пропил, можно сказать, и не верил, что его хитро наказали за доброту и доверчивость.
       Гостья уже сидела за столом, а тот сиял давно накрытый. Салат и винегрет успели подсохнуть. Да и гостью тронул ураган времени. Евгений и не надеялся увидеть молоденькую красотку. Его много раз выписывали на знакомства, раскрашивая объект будущего счастья, как что-то исключительное, однако действительность хвалебным словам не поддавалась. Просвистела мысль, что, наверняка, и он уже не вызывает оптимистических надежд. После знакомства они тактично не стали выражать одобрительных слов по адресу имён каждого, выданных им, как индульгенции на счастье. Она тоже не верила в иллюзии, а потому сказала, что можно звать просто Таня. Ну хоть не селёдка, подумал Евгений.
       Игнашка сразу пригласил налить. Регулярно употреблять они начали в классе восьмом-девятом, а после неудачи с институтами дружок ушёл в самую надёжную профессию на будущее, в электрики. Вскоре даже хвастался, что получил какие-то допуски, что работа чистая, всё-таки не мастерком по стенам шкрябать, раз уж не обеспечили родители приличным генофондом.
       После третьей рюмки Таня преобразилась. Стала с увлечением рассказывать о приключениях своей подруги, засмеялась естественным смехом, от чего засияла обаятельностью. Она и до этого всё улыбалась, но как-то натянуто. В глазах стояла неуверенность, а за ней печаль. И вдруг изменилась, забыв старание понравиться. Неплохо я поддал, отметил про себя Евгений.
       Игнашка нахваливал гостью во время уединённых перекуров. Работает в жилищной конторе каким-то инспектором, успела получить от них квартиру, дважды была замужем, сын в армии.
       - А с этой ты где схлестнулся? - Евгений кивнул в комнату, откуда громко визжала хозяйка.
       - Да всё там же, - ответил, как отмахнулся, Игнашка. - Халтуру делал у них. Она сказала, что во мне чувствуется порода. Ну и решил. А что делать? Жить-то надо. Вот пока и живу.
       Евгений долго не мог успокоиться после известия, как друг потерял жильё. Тот пустил на квартиру азербайджанцев с рынка. Он любил выпить на халяву, а постояльцы не скупились, угощали. Потом он залез в долги, а те щедро ссужали ему на беззаботное житьё, когда выгоняли с одной работы, а другую он искать не торопился. Объясняя, что где ты её сейчас приличную найдёшь, во времена беспредельного хаоса. Мать Евгения, когда умирала, сказала как-то, что им повезло выжить в блокаду из-за веры в железную дисциплину, чего сейчас нет, а потому вы пропадёте. Крепко врезались в мозжечок её слова. Долги разрослись у Игнашки до внушительных размеров и ему поставили условия. Если к определённому сроку не возвращаешь, то расплачиваешься квартирой. Похваляясь в пьяном бреду своей честностью, он подмахнул составленную бумагу. И вскоре потерял крышу над головой.
       - Как ты мог? - кричал на него Евгений. - У них же изначально не было по отношению к тебе никакой честности. Только замысел коварный. А ты поверил, идиот! Во что ты поверил? В их доброту? О ней только принято говорить, к ней призывают, потому что слов не жалко. Но у них же доброта допускается только по отношению к единоверцам. А к другим только терпимость. До поры. Пока не свистнут, что пора головы резать. Они же армян безжалостно уничтожали только за то, что те христиане. Мы же с тобой много раз говорили на эту тему. А ты что сделал?
       Игнашка только кивал головой. Его покорность своим же слабостям раздражала, потому что пить он не умел, а делать выводов не желал. Теперь-то понятно, повезло устроиться, нашёл угол, где тебя всегда накормят и всё простят. Игнашка уверял, что хорошо зарабатывает и почти всё отдаёт ей. Но и привычке своей не изменяет. Наверняка и понимает, что жизнь беззаботная временна, продлится до поры. А если временна, то и пора настанет, не избежишь. Должны его грызть мысли о неизбежности, думал Евгений.
       У телевизора он сел к ней рядом, почувствовал тепло и встречное желание. Она рассказа уже с каким-то запредельным восторгом, откуда приехала, о местах безоблачного детства. В Брянской области, где очень густые леса. Дочь партизана, отметил он про себя. А первое определение прилипает, остаётся навсегда. Хотя, как выяснилось, отец её родился перед войной и ничего из того времени не помнит.
       Сбежать они решили по-партизански, когда Игнашка задремал на кухне. Парень дошёл до привычной кондиции благодушного состояния, когда мысли не тревожат. Поэтому тайно убегать не имело смысла. Чуть ли не со слезами распрощались они с гостеприимной хозяйкой, откровенно уставшей от своей доброты. И вышли на осенний, тёплым ветерок. Темнота сближала так, что говорить не хотелось.
       Когда очнулись на её постели, чтобы выпить пивка, Таня вдруг высказала сожаление, что познакомиться надо было раньше. У неё вот-вот сын демобилизуется из армии. А уж она с ним натерпелась, пока служил. Ненормальный чуть на Кавказ не загремел. Не зная, как выразить сочувствие, Евгений вспомнил, что сегодня футбол.
       В тот день любимая команда умудрилась проиграть на выезде. Но этот факт его не огорчил.
      
      
       12
      
       Неужели это и есть непредсказуемость, рассуждал Евгений. То есть, жизненная справедливость. Не повезло с работой, понеслось в другом? Соглашаться не хотелось. Он и раньше мог сойтись с Таней, Игнашка давно зазывал его в гости. Раньше не хотелось, да и теперь ни к чему, если честно. Он согласился поехать в гости от нечего делать. Не осталось в его душе не только угольков, даже пепла для любви. И половые инстинкты давно утихли, которые раньше влекли на приключения. А вот поди ж ты, как говорится. Казалось странным, а потому и не хотелось соглашаться. Уж лучше б повезло с работой.
       Если ты не хочешь соглашаться, рассуждал он, значит, не хочешь дальше жить. Боишься вновь столкнуться с обманом? Но ведь жизнь и состоит из увлечений, соглашательств, действий, твоих движений тела и души. Ты бежишь, летишь, неожиданно спотыкаешься, и, как мордой в грязь, оказываешься преданным. А все вокруг разводят руками, такова жизнь.
       Ладно женщины, много раз он сталкивался с их природным коварством, да и сам не всегда бывал чист по отношению к ним, но ведь приходилось ощутить события и помасштабнее. Он всегда был честен только с самим собой. И самое большое разочарование пережил, да и не только он, когда грянул дефолт. Раньше он с Игнашкой пылал борьбой за справедливость и ходил на митинги. Ещё тогда, при социализме. Позже интерес пропал. Возможно потому, что митинговать взялись идейные противники. А они верили, что трудности ненадолго, нужно перетерпеть, и с уверенностью отдали свои голоса за лидера страны во второй раз, ну и вляпались, как говорится, по самые уши, когда последнему идиоту не надо было объяснять, кто их довёл до нищенского существования.
       - Нас использовали! - орал пьяный Игнашка. - Нас поимели и отшвырнули, как доверчивых шлюх, которые им создавали большинство, на которых приходится опираться для прохождения во власть. Мы помогли им вскарабкаться на вершины и теперь нас можно на помойку, как использованные противозачаточные средства.
       Отец Игнашки терпеть не мог рыжеволосого советника президента, а они посмеивались над его проклятиями и слюноизвержениями. Как старый комитетчик, тот видел насквозь прохиндеев, потому что всю жизнь боролся с лукавыми, без труда определяя их в любой мутной воде. Правда, в их лапы частенько попадали невинные люди. Папа соглашался, да, ошибки были, он даже вспоминал подобные случаи. Но мы не были так циничны, пытался что-то доказать он, а потому нам потом бывало стыдно. А этим, чёртову семени, всё ни по чём. Поэтому, наверное, и живучи. Да потому что природа и животный мир живут без всяких сожалений, доказывали они ему. Папа не соглашался. Уж если бедные, то все, тыкал он заскорузлым пальцем, а Евгений с Игнашкой аплодировали его словам с раздирающей душу иронией.
       Папа оказался прав. Сбылось то, что предрекали старшие.
       Но почему, не понимал Евгений, и часто спрашивал закадычного дружка, почему его папе дали в то время скромную двушку на первом этаже, и он не стал ничего более требовать себе, хотя состоял во всемогущих рядах? Игнашка не знал ответа. Но жили тогда они счастливо. Может, в умеренности и есть предпосылки для благополучного существования? А те, кому всегда чего-то не достаёт, никогда счастливы не будут. Потому что действуют вопреки природе. Правда, на халяву папа заполучил дачу в престижном уголке. Дачные участки тогда выдавали всем неплохо служащим. Поэтому начальство всегда имело гораздо больше. Уж если бедные, то все, спрашивали они ехидно папу. Да нет, не все, ошибаетесь, хитрозадые всегда больше урвут. Так было и так будет с библейских времён.
       Дачу они продали глубокой осенью девяносто восьмого. Как Евгений любил их участок и накренившуюся печную халупу. Отец даже выделил ему кусок земли для выращивания картошки. Как приятно было выпить и закусить в тенёчке яблонь, иль на веранде под капель дождя. Надоело туда ездить, объяснил Игнашка. На дорогу тратиться надо, ругаться с контролёрами в автобусах, копаться на грядках, думать постоянно, что чего-то надо сделать, чтоб не развалилось окончательно. Им надоело, а мне эта земля вообще до одного места, думал не без сожаления Евгений. Денег хватило папе на благополучное питьё ровно на год. Как только деньги вышли, папа умер, не смотря на то, что пенсии на дорогие лекарства хватало с избытком. Лекарства нужны были маме, которая умерла через год. Евгений помогал Игнашке отвозить их в крематорий. За пятьдесят лет жизни дружок ни разу не состоял в браке, хотя много раз уходил к женщинам на постоянное проживание. Нашёл и теперь, когда вроде бы всё у него потеряно. И позаботился о своём друге. Или его, всё-таки, заставили?
       Ну и что же теперь, задавался вопросами Евгений, пытаясь угадать будущее. Меня опять используют?
       Он дважды навестил Таню на неделе, и она ничего пока не требовала. Никак не проявила хоть каких-то замыслов. Ничего, подождём, сделал вывод Евгений и рассказал о своих предположениях заботливому другу детства. И тут же пожалел. Догадался, что все его слова будут сразу переданы в женские уши. Догадался он после того, как Игнашка подвёл итог его удивлениям на свалившуюся неожиданно благоприятность.
       - Ну, наконец-то, - сказал он в трубку с каким-то облегчением.
       Вот кого использовали, догадался Евгений.
      
      
       13
      
       Удивление пришло от сына. Папа, я женюсь, так что приготовься.
       - К чему приготовиться? - не понял он.
       - К свадьбе.
       Евгений так и остался в непонимании. Во время коротких встреч, сын даже на прямые вопросы про отчима не хотел отвечать. И всегда отказывался от денег. У них всё есть. А во взгляде стояла жалость. Он всегда смотрел на него, как на обречённого. Знал, что ли, как папу ловко провели? И с семьёй, и с квартирой. Даже спросить хотелось. Сынок, тебе что, жалко меня? Ты думаешь, что добродушным не место в людской стае? Но я живу и не сдаюсь!
       Непонятным оставалось, к чему же хотят его подготовить. Он рассказал об известии Тане. Со всеми подробностями. С длинными экскурсами в прошлое. Она весело вздохнула.
       - Да всё понятно. Приготовься раскошелиться.
       - Всего лишь? - удивился он. - Мне показалось, что меня хотят подготовить к чему-то более странному. Я так понял, что невеста уже на сносях. Что же тут странного? Так было всегда. И в наше время и в книжках. Мой сынок должен знать, что моя свадьба с его мамой произошла тогда, когда он уже был в животе. Меня хотят подготовить к тому, что я стану дедушкой? Он думает, что я восприниму это как-то не так? Вот глупый. Меня женили и его женят. Никуда парень не денется. Будет лишь видимость, что он добровольно пришёл в упряжку. Значит, я скоро буду дедом? Ничего себе. Представляешь? Как быстро летит время. Я даже не заметил. Ты готова стать бабкой?
       - Всегда готова, - прозвучал задорный ответ.
       Таня достала последнее письмо от сына. И перечитала вслух. О чём-то нужно было говорить, когда после ужина ничего не хочется, ложиться ещё рано, а смотреть бесконечные глупые сериалы по телевизору нет сил. Сын в письме тоже намекал ей к чему-то приготовиться. Возможно, понадобятся деньги. Так и написал.
       - Деньги сейчас главное мерило. И счастья и беды.
       Такой она сделала вывод. Но он не поверил. Однако промолчал.
       Соседка быстро заметила изменения и вынудила объяснить ей.
       - Ты чего-то на работу перестал ходить. Чего такое случилось, Женя?
       - Это временно, - соврал он с уверенностью, что говорит правду. - Я сейчас другую работу подыскиваю.
       - Ну, слава Богу, - поверила бабка. Но допрос тем не кончился. - А дома чего не ночуешь иногда? Нашёл себе кралю, наконец?
       - Да так, нашёл, вроде бы, - ответил он как можно веселей.
       Но без подробностей. Сказал и ушлёпал с кухни. Дал бесшабашный ответ, чтобы унять сучье любопытство.
       Вечером к соседке пришла внучка. Он хорошо её знал и намекнул посидеть за рюмкой. Знал, что выпить она откажется, а поговорить в его комнату заглянет. Она любила задавать озорные вопросы, внимательно изучая углы комнаты и его ответы. Выслушивала, поджав тонкие губы. Как лисичка в засаде, как-то подумал он, чтобы дать точное определение. Были и другие мысли, но попыток он не делал, понимая, что она ему в дочки годится. Наверное, этим и не вызывала никаких желаний.
       Она и зашла чисто поболтать. Так и выразилась.
       - У вас какая-то женщина появилась. Ну и какие же планы на будущее?
       Она слега приоткрыла свою заинтересованность. Прикрываясь естественным любопытством. Он решил уточнить.
       - Какие планы тебя интересуют?
       - Да никакие, - усмехнулась она. - Просто спросила. Как вы дальше думаете жить? Вам коммуналка не надоела?
       - К ней переезжать я не собираюсь, - сказал он, предугадывая следующий вопрос.
       - А почему? - спросила она как бы так, ни о чём.
       - Потому что у неё скоро сын из армии придёт.
       Он решил её проверить и добавил.
       - Может быть, её к себе заберу.
       Но внучка не испугалась. Даже тени по лицу не пробежало. Только вежливая радость в ответ.
       - Ну вот и славно. Всё будет моей бабушке помощь.
       - Неужели она устаёт? - вежливо удивился в свою очередь Евгений. - Мне казалось, что уборку она делает с увлечением.
       - Конечно, - согласилась внучка. - Надо же ей хоть чем-то заниматься.
       Вот только радость на её лице показалась настолько дежурной и обиходной, что он не поверил её добрым словам.
      
      
       14
      
       Сын позвонил дней через пять и сообщил о назначенном дне свадьбы. То есть, буквально через неделю.
       - Да вы что там, обалдели? - не сдержался Евгений. - Скажи честно, признайся, она что, беременная? Уже скоро?
       - Нет, - спокойно ответил в трубку юный голос. - У нас всё нормально.
       - Зачем же тогда спешить?
       - Мы так решили. Я дал слово.
       Вот это уже ближе. Он тоже давал слово. Теперь вспоминал, как поступок, до которого умело его довели. Вынудили слезами и вопросами. Осознание пришло вместе с разводом. Когда он понял, что его не любили, просто девушка устраивала свою судьбу.
       - Что требуется от меня? - задал он вопрос. - Кроме того, чтобы прийти.
       - Сумма денег, - ответил коротко сын. - Я не хотел говорить, но мать настаивает.
       - Поэтому не говорил так долго?
       - Да, наверное. Не хотел тебя расстраивать.
       - Сынок, ну о чём ты говоришь! - вырвался непроизвольный упрёк.
       - Ладно, извини... Ну, типа... Короче, от тебя потребуется... Не считая подарка...
       Сумма оказалась не страшной. Вместе с подарком. Он вполне осилит сумму двух растрат. Не задумываясь.
       Евгений рассказал Тане о разговоре с сыном по телефону.
       - По-моему, не очень много, - не то сказал, не то спросил он.
       - Да, конечно, - согласилась она. - На детей не жалко.
       И достала перечитать ещё одно письмо от своего дитяти. Тот опять намекал на какие-то деньги. Которые, возможно, понадобятся. Наверняка поэтому и зачастил писать. Но ей он не сказал про свою догадку. А Таня в который раз поведала о тех переживаниях, когда бегала по военкомам, как удалось перевести сына из подразделения, отправляемого на Кавказ, в другое, на север, в ракетную часть. Помогли задатки сына, его тяга к электронике.
       Евгений вспомнил свою молодость. Тогда родители тоже сильно волновались, но матери не трясли военных начальников. Юноша должен пройти суровую закалку военной дисциплиной. Некоторым удавалось косить. Уже тогда это словечко было расхожим. Потом явление стало повальным. Когда пришло время уходить его сыну. Прежней станы уже не было, а порядки остались. Они с женой давно состояли в разводе, но тут она звонила каждый вечер. Почему он сидит и ничего не делает? Почему она должна бегать и рвать в клочья нервы? Ты что, не понимаешь, куда его могут отправить? Чеченская мясорубка была тогда в самом разгаре.
       А он понимал лишь то, что если ты мужик, и пришло твоё время, то не трусь, зажми в кулак свою боязнь, она у всех одинаковая. Если ты мужик, настоящий. Он не хотел понимать разные варианты, как отвести сына от службы. Уже тогда юнцы заявляли, что никому ничего не должны. Его бесили наглые слова. Взять бы тебя, подлеца, за ушко, кричал он в телевизор, да привести к началу жизни, когда недорогой детский сад твоим родителям давали, почти бесплатную школу с дешевыми обедами, поликлинику, разные секции да кружки, ну и спросить, должен ты что-то или не должен. Да выставить счёт! И предоставить выбор. Либо плати, либо иди в армию, таков закон отдачи долга. Правда, распространяется он не на всех. Поэтому, наверное, и стараются мамы уравнять своих детей с избранными.
       Жена Евгения пыталась "отмазать" сына от армии, но ей, как и Тане, удалось только решить вопрос места прохождения службы. Сынок, не захотевший даже за деньги поступать в институт, сказались чьи-то гены, ехидно намекала бывшая супруга, загремел в благополучный ленинградский военный округ.
       Позже довелось ему выпивать с теми, кто вернулся из Чечни. Они рассказывали о ситуациях, когда твоя жизнь, единственная, только для тебя бесценная, ну ещё для матери, зависит от нелепых случайностей. И приходилось удивляться, как он мог спокойно посылать туда сына? Хвала мамочке, которая отвела ребёнка от несправедливого ужаса заплатить своей жизнью за чьё-то благополучие.
       Таня в который раз пересказала, как приходилось давать деньги военным. О том, как это противно. Как зажравшиеся хари наживаются на материнских слезах. Она по-своему права и логична, рассуждал он, и легко пошла на то, чего бы он лично не сделал никогда. Наверное, потому, что родился не женщиной. Ему не дано перетерпеть то, что выпадает на их долю. Всего лишь потому, что так устроена жизнь. А жизнь всегда несправедлива. Хоть некоторые и доказывают противоположное, хвастая, как им повезло. Мужчинам в жизни приходится что-то доказывать, а женщины умело приспосабливаются. Наверное, поэтому они более хитрей.
      
      
      
      
      
      
       15
      
       Торжество состоялось в небольшом кафе на старой улице города. А расписались молодые днем на окраине. Там же предлагали всем отпраздновать, все имеется, только плати, но молодым захотелось почему-то в центре.
       В полуподвальном зале сдвинули столы и расклеили по стенам веселые плакаты с украшениями. Он специально задержался, не спеша брёл от станции "Гостиный двор". Не хотелось идти. Его неприятно поразила невеста, когда он увидел её на регистрации, а затем познакомился. Красивое платье и цветы не скрыли сути. У неё была овальная верхняя губа. Очевидно, так все родители переживают, размышлял он на ходу. Но что поделать, если внутри засела уверенность, что сыночек влип.
       Он почти на час запоздал, но, как оказалось, ужин только начался. Ему с порога заказали тост, потому что свой черёд в это время отрабатывали родители. Он сказал неискренние слова, пожелал счастья молодым и роздал конверты. Как и просили, один сыну, а второй бывшей жене. Она шикнула на его бестактность, мог бы и потом отдать, и усадила рядом. По другую руку сидел её другой. Отчим сына. В костюме и галстуке, респектабельный и уверенный. Смотрящий на происходящее, как на понятную человеческую глупость. Так мудрая птица парит над мелкотравчатыми. Но взгляд добрый, не хитрый. Наверняка, он всё здесь оплатил. А вот его бывшая заметно изменилась. Располнела, у глаз морщины, какая-то немыслимая причёска и крашенные волосы. Он еле узнал её днем на регистрации. Но по-прежнему отпускала шутки по любому поводу, улыбка не сходила с лица. Напяленная улыбка, отметил он.
       Родители невесты держались поскромнее. Молчали, сказали, когда их заставили, пришлось, и замолчали снова. Евгений потом тихо напивался с отцом невесты, под шумные танцы молодёжи. Папа и раскололся, высказал правду. Мол, наконец-то сбагрили дочку, ну и, слава Богу, пусть теперь из других кровь пьёт.
       - Вы же не знали, что из неё вырастет, - миролюбиво хотел закрыть Евгений тему.
       - Мало того, - не унимался папаша. - Я искренне её любил, пока она была маленькой. Вот вы же любите своего сына? Не смотря на развод. Любите? Вы же только счастья ему желаете?
       Он мог и правду резануть после услышанного. Даже хотел. Но как-то ловко пошутил в ответ. С правдой он вернулся на своё место, подсел к своей бывшей.
       - А ты уверена, что наш сынок будет счастлив?
       - Ну, а тебе какое дело? - захохотала громко та, что была когда-то женой. - Ты, что ли, с ним нянчился?
       Это больно кольнуло. Получалось, что бросил сына он. Да, он ушёл из семьи, но сначала-то чуть не сошёл с ума, когда раскрыл её измену. Он ушёл, потому что не мог дальше жить с предательницей. И развод больше всего ей требовался, так как она давно жила с другим. А сына он не бросал. Навещал, когда разрешали. Даже совал деньги, как алименты. Деньги она сначала не брала, у них всё было.
       - Я оставляю им квартиру, - продолжала неестественно хохотать бывшая жёнушка. - И пусть живут как хочут!
       Его всегда раздражала её вульгарность.
       - А ты уверена, что невеста не заставит сына прописать её в этой квартире?
       - Пусть только попробует! - раздался в ответ раздражающий хохот ещё громче. - Только через мой труп!
       С такой мамочкой сынок не пропадёт, удовлетворённо подумал он. Хищница по инстинкту природы не пустит другую на свою территорию.
       В полночь он добрался до Таниной квартиры, где его тут же уложили. Заплетающимся языком, с настоящей горечью, он рассказал обо всём, что ему не понравилось. Таня с понимание шутила над подробностями. У неё подобное мероприятие впереди. Так и сказала.
       Значит, у него позади? Он пережил и эту страницу жизни? Почему же тогда щелчок не прозвучал? Значит, ещё не всё, будет продолжение?
       - Дай Бог, чтобы сын мой женился ещё раз!
       Он не мог поверить в Бога из-за произошедшего, но искренне пожелал сыну высшей помощи. Сказал об этом громко и спел куплет забытой песни, где были слова "но смотри не повторяй папиных ошибок". Потом стал надоедать женщине пьяными объятиями.
       - А что, если и нам? Если нам хорошо вместе, то почему бы и нет?
       - Как только мы распишемся, - объяснила Таня, - всё пойдёт не так.
       Он согласился. Но даже во сне не отпускал вопрос. Почему он был женат всего лишь раз? Его бывшая с третьим уже зарегистрирована. Того, с кем она ему изменяла, пришлось ей, бедняжке, вскорости оставить, не оправдал надежд.
       Ну что же, смиренно думал он, если щелчок не прозвучал, продолжим наше существование.
      
      
       16
      
       Изменения в жизни сына, растраты в этой связи, толкнули Евгения к новым поискам. Он как будто смирился в последнее время, опустил руки, а ведь до пенсии ещё дожить надо, к тому же размер её не даст успокоения. Теперь он стал искать работу, полагаясь на чувство, а не на круговое движение разума. Если интуиция давала сигнал, он выделял ручкой объявление в длинных колонках газет, а если знака не ощущалось, то не звонил даже по самым наивернейшим газетным призывам.
       Дня через три позвонила Таня и уговорила записать телефон организации, которой требуется активный сотрудник. Он выразил сомнение. Она заставила поверить в себя.
       - А что ты теряешь? И сразу говори, что у тебя высшее образование. Выглядишь ты убедительно.
       Чувства промолчали, но не позвонить он уже не мог, так как обещал, чуть ли не поклялся. Разговор сложился непонятный. Его в первую очередь спросили о возрасте, и он сказал правду, которая позже всё равно бы раскрылась. Однако пригласили на собеседование. В интонации говорившей с ним женщины прозвучала заинтересованность. Особо ему понравилось, что ехать недалеко, фирма с заковыристым названием располагалась на Ленинском.
       Площадь они занимали маленькую. Два кабинета в длинном коридоре. В одном директор, в другом сотрудники. Ещё где-то на Парнасе находилась склад-база, которую называли модным словечком "терминал". В кабинет директора его и пригласили. Секретарша, назвавшаяся референтом, сразу туда отвела.
       Директор почти не улыбался, но излучал какое-то подкупающее доброжелательство. Искренность которого по глазам трудно было разгадать, он умело спрятал их за тёмными очками. После уточняющих вопросов, директор заявил, что именно такой работник им и нужен.
       - Вы живёте один? Семьёй не повязаны? Отлично. Подходит. Занимать вы будете должность коммерческого директора.
       Выйдя на улицу и опьянено вдохнув холодного воздуха, он вдруг почувствовал дискомфорт. Сначала резанул запах чужого города. Он как будто не дома. А чуть позже наступило понимание. Он даже рассмеялся. Какой хороший директор! Ловкий начальник всегда оставит с чувством удовлетворения, с наилучшими впечатлениями, обманутого посетителя. Он почувствовал тревогу ещё в начале разговора, и она, конечно, отразилась на лице, но директор сразу же успокоил. Ну, подумаешь, командировки. Ну, подумаешь, надо будет ездить минимум два раза в месяц. Зато какие деньги! Придётся ездить с наличкой, выписывать партии запчастей для автомобилей, которые отправят железной дорогой, а кое-что ценное привозить на руках. Зато неконтролируемые расходы. Он этим и купил. Теперь стало понятно, что его не возьмут. Надо было тут же заявить, что командировки он просто любит. Он, можно сказать, родился в командировках. Его мама в критическое время находилась в пути, тогда подобное самозабвение расценивалось как подвиг. Хотя на самом деле он терпеть не мог долго разъезжать. Его попросили звякнуть через три дня за наивернейшим ответом. Сами звонить они не будут, это не их стиль. А он понял, каков будет ответ. Извините, у нас тут непредвиденные обстоятельства. Поэтому тоже звонить не стоит. Ну не хочется ему в командировки, не тот возраст и характер. И директор это сразу же просёк.
       Такая вот она современная вежливость. Она лжива, но ты не посмеешь открыто сказать, что не веришь, потому что не культурно. На циничной вежливости строится теперь государство. Новые человеческие отношения базируются на воспитанности. Если ваш контактёр улыбается, значит, он изначально хорош. По крайней мере, научен, знает все правила игры. А верить, или не верить, - это уже дело твоего ума и совести. Сам должен всё понимать и вовремя догадываться.
       На этой культуре расцвела столица. Огромный мегаполис живёт по своим внутренним законам. Хитрозадые москвичи всегда гордились тем, что живут лучше других. Они бы с удовольствием вообще отделились от безразмерного государства с его неразрешимыми дурацкими проблемами, если бы не зависимость от его энергии. Но паразитический образ жизни диктует требовательное поведение. Вы должны нас кормить, иначе порядка не будет! А уж мы постараемся дать его вам, идиотам. В каждом государственном учреждении до тысячи сотрудников копошится, в министерствах значительно больше. Все работающие - коренные жители, других на работу не возьмут, и каждый обеспечен хорошей зарплатой. Им глубоко плевать на проблемы государства, достаточно того, что вопросы эти обсуждают. Какие-то единицы стараются их разрулить в силу честности характера, либо занимаемой должности. Остальные миллионы живущих в Москве устраивает достойное обеспечение и возможности обогатиться. Поэтому и ответ другим городам и весям звучит из центра если не цинично и высокомерно, то есть правдиво, то всегда культурно и вежливо. Если б не было нас, то кто бы вами руководил? Без нас вы бы такой бардак устроили! А так есть высшая инстанция, столица, которая всегда решит, как правильно жить. Не хочешь, а будешь гордиться. Подчинишься обязательно, таковы законы.
       В мире нет справедливости. Животный мир даже не задаётся такими вопросами. А если человеческий мозг постоянно эти вопросы ставит, значит, ему под силу их решить. Наверное. Только не сразу. Потому что жить человечеству ещё долго. Вот и подкидываются в жизнь всё новые проблемы и конфликты, уводя от решения главного вопроса. Лет через сто скажут, что противники глобализации были правы. А вот если бы тогда!.. То есть, сейчас... Но пока что учёные взбалтывают что-то в пробирках, регистрируют данные ускорителей, всматриваются в телескопы, и с уверенностью говорят, что человечество неизбежно придёт в непредсказуемое будущее. А поскольку оно пугает своей неизвестностью, то лучше пожить в благополучном настоящем, не торопиться. Жизнь и так-то коротка, поэтому лучше каждый день ощущать комфортность. О будущем каждый задумается в своё время. Только не в юности. В молодые годы человек живёт страстями, задумываться о последствиях ему просто не свойственно.
       Да, верно, раздумывал Евгений, значит, пришло моё время для мыслей об ответственности. Правда сейчас от моих решений ничего уже не зависит.
       Да и не зависело никогда, если честно.
      
      
       17
      
       На следующий день он почти забыл о посещении фирмы с заковыристым названием. Так, сомнения копошились иногда, но не сильно. Чтобы окончательно переключиться, Евгений стал звонить по наиболее интересным рекламным объявлениям. Прямо с утра. К полудню все подчёркнутые телефоны он зачеркнул как отработанные. Ехать не надо, его никуда не пригласили. Конечно же, по возрасту, одна причина. Оставалась самая верная дорога, в магазин. Надоело строить предположения и питаться иллюзиями. Захотелось элементарно со вкусом поесть.
       В маркете он тревожно всмотрелся, сначала не поверил. Но цифры стояли неумолимые, чёрные. Всё, жить не хотелось, цены подросли. Живые они, что ли? На спиртное остались прежними, а на продукты изменились. Даже на хлеб. И даже мысли не возникало, что прежние вернуться. Завтра они сотрутся из памяти, как не жившие вовсе. Неужели это и есть главное условие существования? Нет, он же хорошо помнил, сколько стоил батон тогда, при социализме. Но стоимость того же городского батона полгода назад уже вызывала сомнение, могло ли такое быть, если сейчас цена другая. Евгений усмехнулся своим же мыслям. Неужели он лелеет жалкие надежды на стабильность?
       И рванул с бесшабашной страстью, пошёл как спортсмен на рекорд. Выбрал самую привлекательную свинину для поджаривания, швырнул в корзину ломоть сыра с большими дырками, взял пол-литра дорогой водки с экзотическим соком, вернулся от кассы за горчицей.
       Дома пришлось включить для разнообразия телевизор. Там шли ритуальные передачи, от яркости которых мутило. Он стал готовить, чтобы унять рвотные позывы.
       Бабка тут же вышла на кухню рассказать, что сыночек у неё всё пьёт и пьёт, внучка всё ездит к ней и ездит, а подруги всё жалуются и жалуются, да власти клянут. А вот если б я жил один, подумалось вдруг, как бы я себя ощущал, хуже или лучше? Бабка заканчивала очередной пересказ уверением, что пошла, всё, не буду тебе больше мешать, но тут же возвращалась, чтобы начать другой. Неужели он тоже станет таким же словоохотливым?
       Когда он всё же смачно закусил, то вспомнил сразу Игнашку. Всё-таки, дружок самым дальновидным оказался. Евгений больше других иронизировал, что тот выбрал какую-то заурядную профессию. Никакой фантазии, тупо работай в известной последовательности по утверждённому правилами распорядку. А вот, поди ж ты, электрики везде нужны. Сколько раз Игнашку выгоняли, а он тут же находил свежее местечко с гибким графиком и хорошей зарплатой. Не уставая повторять оптимистичный стишок. "Электрик, делая проводку, всё время думает про водку".
       А кем он является? Размытый специалист с левым дипломом и неоконченным высшим образованием. Я могу исполнять любые административные обязанности, надо же! Организатор хренов. Таких желающих кругом хоть пруд пруди. Способных только пристроиться к очередной халяве.
       Таня позвонила, когда стемнело. Он пересказал ей то же, что сообщал вчера. Ну и о сегодняшних попытках до обеда.
       - Что же ты дальше намерен делать?
       - Пойду сдаваться к Игнашке. Пусть обучает самой надёжной профессии для моего возраста. Надеюсь, провода берут скручивать, пока твои руки способны ещё держать пассатижи. Никто за тобой не смотрит, хорошо. Смотрят только на лампочки, чтобы горели после нажатия выключателя.
       - Тоже верно, - сказала Таня.
       - А почему ты грустная такая? - не сразу ощутил и удивился он.
       - Да сын из армии вернулся.
       - И что? - спросил он. И тут же начал фантазировать. - Событие оказалось не очень весёлым? После бурного восторга наступила печальная реальность? Которая совсем не смешная?
       - Да, - тихо сказала Таня.
       - А поконкретней? Скажи, как есть, чего ты? Пожалуйста, ты можешь поконкретней объяснить?
       - У него долг, - сказа она. - Он много в карты проиграл.
       - Проиграл в карты в армии?
       Вопрос получился глупым, вырвался непроизвольно. В следующее мгновенье он уже себя осадил. А что такого? Воспринимай, как есть. Люди по разному проводят время и борются со скукой. В его время такого не было, в части, где он служил, вообще не держали застольных игр, только физические, на разных спортивных площадках. А теперь все думают только о деньгах. И не стесняются об этом говорить. Богатства тела и головы ничтожны по сравнению с материальными. На деньги ты без проблем купишь себе от красивой женщины и автомобиля до любого оружия.
       - И сколько же он должен? - не выдержал и всё-таки спросил Евгений.
       - Много, - сказала Таня и положила трубку.
      
      
       18
      
       Он приехал к ней на следующий день, чтобы познакомиться с сыном. Демобилизованный защитник отечества выглядел сомнительно. Юное, гладкое лицо и солидный рост, почти сто девяносто. Точные короткие выражения и бегающие, плутоватые глаза. И постоянная улыбка. Даже когда мать говорила в его адрес беспощадные слова. Сын будто прощал её за жестокосердие, потому что сам изначально добрый, улыбающийся. Нет, паренёк, не обманешь, твёрдо решил Евгений. Ты вырос большим и самоуверенным, но зря считаешь, что от развитого тела и мозги сами появляются. Их развивать надо. Желательно вместе с душой.
       Гоша, так его звали, чем-то напомнил ему Ужастика. Новое поколение. Они родились ещё при социализме, но формировались уже в девяностые, когда к власти пришли бывшие фарцовщики. Они презирали страну, которая установленными порядками не позволяла им раньше обогащаться. Они безжалостно мстили ей, то есть народу, за то, что их когда-то унижали, не считали за порядочных людей и ставили вне закона. Новыми законами они установили свободу для всех, но пользовались ею только сами, насколько позволяло награбленное. Физически здоровые парни в костюмчиках с пренебрежением смотрели на брошенных в нищету. Они смотрели с высоты своего роста, не задумываясь, кто им дал такой рост.
       Неужели мой сын такой же, подумал Евгений. Он ведь тоже немалого роста. Правда, характером не в мамочку.
       Таня сказала, наконец-то, какую сумму задолжал её сынок. Тот вёл себя по-хозяйски за ужином. Ни разу не произнёс вежливое "спасибо" на все ухаживания матери. Евгений понял, что поведение сына обусловлено присутствием его, появлением в доме чужого мужчины. Сытно поев и выпив за знакомство, тот закурил прямо за столом, не спросив у старших разрешения.
       - А почему ты так к матери? - спросил Евгений, когда Таня вышла из кухни. - Она тебя ждала, переживала. Я уж не говорю о том, что мать тебя растила.
       Улыбка сошла с юного лица. Не дурак, понял, что показной добротой не всех обманешь. Есть люди, которые сразу определяют вопиющее бескультурье за умиляющей маской. И с этими людьми приходится считаться.
       Ответ поразил Евгения наглостью.
       - А я ведь не просил её меня рожать. Меня ведь не спросили, хочу я жить, или не хочу.
       Да, малый, вспомнился забытый анекдот, уж лучше б ты родился нерпой. Он и сказал ему об этом, надеясь на понимание.
       - А ведь ты же мог появиться на свет девочкой. Сейчас бы вёл себя по-другому. Это надо как-то учитывать.
       - Я веду себя так, как считаю нужным, - ответил ему веско юнец.
       Спорить не имело смысла. Даже разговаривать не хотелось. Доказать хоть что-то можно лишь тому, кто умеет слушать.
       - Я дам вам денег, - сказал он Тане, уходя.
       Но почему я так великодушен, удивлялся он в метро. Потому что привязался? Она мне стала не безразлична? Я, конечно, искренне хочу ей помочь, но ведь она всегда будет с ним, на его стороне. Я-то ей чужой, а сыну она простит любые ошибки. Даже в тюрьме будет навещать со слезами, говоря лишь о несправедливости, которая свершилась над её ребёнком. А тот убьёт и глазом не моргнёт. Сделает мокрое дело спокойно, рассудительно, без эмоций. А если поймают, чистосердечно раскается и будет взывать к милосердию. Он хорошо изучил человеческую жалость и легко заставит мать не скупиться на жадных адвокатов. Он даже говорить ничего не будет, достаточно улыбки с печальным взглядом. И мать всё сделает сама. А убьёт он с улыбочкой прежде всего тебя, догадался Евгений. Да, смерть где-то рядом. И тебе неизбежно выходить на своей остановке.
       На следующий день он привёз обещанные деньги. Но передал их так, чтоб сын не видел.
       - Мы обязательно тебе вернём, - сказала растроганная Таня.
       - Да прекрати ты, - отмахнулся Евгений. - Взяла и забыла, всё. Такую сумму вы не сможете поднять.
       - Вернём! - убеждённо постучала себя в грудь Таня.
       - Прекрати, не надо так, успокойся, - шутливо погладил он её по той же груди. - Не обижайся только, но я сомневаюсь, что он у тебя пойдёт работать.
       - Почему? - задала Таня наивный вопрос.
       - Не знаю, - ответил он, понимая, что попал в точку. - Наверное, что-то на генном уровне.
       Он пожалел, что так сказал. Он и раньше не позволял себе вопросов об отце Таниного сына. Даже когда увидел его фотографию и сразу всё понял. Ну догадался ты о чём-то и помалкивай. Так он сказал себе тогда. Сейчас нужно было промолчать точно так же. Не удержался. Может быть, поэтому не остался ночевать. Вообще не хотел ночевать у неё при сыне. Какое-то восьмое чувство подсказывало, что не стоит. Поэтому собрался после ужина и отправился домой. Она пообещала быть у него в пятницу. В ночь с пятницы на субботу.
       Возможно, парень в чём-то прав, рассуждал он, пытаясь читать в вагоне метро. Наверное, он прав в том, что не просил себя рожать. Потому что умирать-то ему, и никто его вопросов тогда не захочет слышать. А что я дал своему сыну, кроме жизни? Счастья-то ведь не дал. Да и мне его не дали. Каждый находит счастье по-своему. Наверное, в этом правда. Один только вопрос повисает. Остаётся ли каждый после находки удовлетворённым?
      
       19
      
       Он включал телевизор за две-три минуты до пятичасовых новостей. Раньше этого времени старался не включать. А выключал засыпая. Чаще просыпался от раздражающего звука, чтобы нажать дистанционную красную кнопку. Парочку раз даже соседка стучала в дверь в три часа ночи, до того громко кричали с экрана.
       Как большинство современников, его раздражали сериалы. Он даже хотел писать куда следует с вопросом, почему их, добропорядочных налогоплательщиков, кормят и кормят тем, что никому не нравится. Причина всего лишь в деньгах, которые неплохо зарабатывают создатели этой мути? А как же нервные системы тех, кто смотрит? Идти в театры, чтобы не заражаться дурными привычками? Он даже запомнил имя продюсера бесконечных экранных кровопролитий, и как только в титрах мелькало "Ада", тут же переключал канал. Верните цензуру, хотелось искренне потребовать в послании, как вдруг соседка призналась ему на кухне, что смотрит в определённые часы нескончаемые истории. Они хоть и дурацкие, но что-то смотреть надо, и всегда интересно, что же будет дальше. Евгений чуть не взвыл.
       Нет, мы никогда не поумнеем. В незабываемые девяностые народ покорно верил и хавал то, чем кормили с экрана, потому что старое враньё уже обрыдло, а свежее хоть и вызывало изжогу, но быстро менялось. И никто, похоже, не осмысливал, потому что не озвучивали, сколько народу гибло каждый день от свободы. Так, сообщали о произошедших покушениях на видных деятелей. Без общей статистики.
       Людям свойственно жалеть только себя. Прошедшее время вызывает сожаления только потому, что его не вернуть, и ты в результате постарел. А глупые и ненужные поступки ты чаще даже и не вспомнишь, потому что новый день принесёт другие, продиктует, что следует опять сделать, оставляя тебе лишь возможность быть оптимистом. Потому что новое время отвергает неудачников. Мировая политика наступившего века основана на том, что умиротворённо может себя чувствовать лишь золотой миллиард живущих, всем дать счастье невозможно, подсчитано, так что не стоит и надеяться. Всем другим остаётся лишь стараться попасть в ряды везунчиков.
       Особенно раздражали новые выражения. С яркостью обложек на лотках народ как-то смирился, а вот читаемые и слышимые тексты создавали ощущение, что ты живёшь заграницей. Словечко "гламур" вызывало икоту своей приторностью. Запечатлённые женские прелести давили на психику не хуже кровавых боевиков. Евгений с ужасом отметил за собой те негативные чувства, которые возбуждали у него женщины, как источник продажности. Даже на Таню он смотрел, как на глупышку, когда она с увлечением рассказывала о новых покупках.
       Блевать хотелось в телевизионный экран, когда там очередной политик истошно взывал к справедливости, задавая слушающим вопросы: "Почему?.. Почему?.." "Потому что ты зажравшаяся скотина!" - кричал он в ответ. Политик должен не задавать вопросов, а знать ответы и стараться исправлять недостатки. Если ты задаёшь вопросы и кричишь о несправедливости, значит ты не политик, а хорошо устроившийся дармоед, которому нужны голоса избирателей для паразитического существования. Как можно голосовать за негодяев, говорил он бабке, которые уже много раз отклоняли принятие закона о введении монополии на алкоголь? Значит, не о государстве они думают.
       Короче, нервы были ни к чёрту. Евгений это понимал. И успокаивал себя, что не только у него. Народ выказывал своё раздражение каждый день, безжалостно отрываясь друг на друге. Особенно женщины. В силу психологического устройства организма, которое острей переносит изменения возраста.
       В пятницу вечером приехала Таня. Он встретил её с цветами, накрыл шикарный стол. А она взяла и рассказала о сыне. Как тот с восторгом рассчитался с долгами. Позже он рассудил, что ни о своей же работе ей рассказывать, о которой почти всё давно рассказала, поэтому и поведала, как расспрашивала сына, какую работу он хочет подыскать, а он ответил, что пока не думал, ещё успеет, ему хочется отдохнуть.
       - От чего он хочет отдохнуть, от игры в карты? - спросил Евгений, стараясь держаться как можно безразличней.
       И вечер пошёл не так. Даже постель не принесла обоюдного удовлетворения. В субботу он старался угождать ей напитками и закусками, но еле дождался, когда же, наконец, подруга уедет. Оставшись наедине с телевизором, он долго и тупо рассматривал разноцветие экрана. Потом снял трубку и набрал номер телефона квартиры, где проживал Игнашка. Тот сам поднял трубку.
       - Ты перевёл часы на зимнее время? - прозвучал вопрос после обычных приветствий.
       Евгений даже рассмеялся. Он хотел о чём-то спросить друга, но так и не вспомнил. Ему напомнили о времени. Воистину, от судьбы не уйдёшь.
      
      
       20
      
       Постоянно вспоминалась, на удивление, прежняя жена. Может быть, оттого, что была первой и пока единственной? Или потому что выжила его, заставила пойти на размен квартиры, и теперь ему приходится терпеть причитания бабки?
       Из сознания не уходила последняя сцена свадьбы сына. Они вышли из полуподвального кафе и затоптались у крыльца, облицованного туалетной плиткой. Он закурил, пошатывался и юморил по каждому поводу. К ней подошёл новый муж и сказал, что машина подана. Она куталась в шикарное манто, хотя совсем не мёрзла, осень стояла на удивление тёплая. И сделала короткий взмах пальцев у груди.
       - Прощай, дружочек.
       Как верно прозвучало. Они действительно больше не увидятся. Конечно, впереди возможны самые непредвиденные повороты, но резонов для встреч, даже для разговоров, больше не было никаких. Всё, их сын вышел в самостоятельное плавание. Оговорены вопросы будущего, а душевные переживания открываются только близким.
       Он даже позвонил от непонятных угрызений сыну на мобильный. Но лишь спросил, как дела. Тот не удивился.
       - Да всё нормально. А у тебя?
       Сын давно работал в большой фирме специалистом по электронике. Он и ему предлагал собрать домашний блок из списанного железа. Евгений в своё время закончил курсы, так как без компьютеров теперь никуда, но считал, что дома техника ему совершенно ни к чему, достаточной той, что на работе. Искать порнуху в интернете он считал ниже своего достоинства, пусть этим занимаются примитивы, рабы инстинктов, для них и создано развлечение, чтобы не задумывались.
       - Ты только прописывать её не вздумай, - сказал он зачем-то сыну.
       - Папа, - с укоризной прозвучало в ответ. - Мы давно проблемы эти обсудили. Я поступлю так, как посчитаю нужным. К тому же, у неё всё есть, моей жене ничего не надо.
       Евгений похолодел от знакомой фразы. "Как посчитаю нужным". Он уже слышал эти слова. Вот они плоды свободы. Молодое поколение даже не хочет скрывать, как их утомляют наставления старших. Им не терпится самим набить шишки. Наверное, считают достаточным ощущения, что впитали опыт прошлого на генном уровне. Он был уверен, что был другим. Он всегда прислушивался к мнению старших. Тогда ведь строго осуждали тех, кто не желает прислушиваться. А вот поступал ли он всегда так, как учили старшие?
       - Подожди! - крикнул он в трубку. - Я хотел не об этом. Я спросить хотел. Ну вот, например, твой сверстник пришёл из армии... Понимаешь, да?.. Пришёл из армии, но не хочет искать работу. Тоже, вроде бы, в электронике что-то понимает... Как ты думаешь, почему не ищет? Потому что он привык жить на халяву? В армии у него всё было. А до армии мамочка обеспечивала. Поэтому он и привык. Так, что ли?
       - Не знаю, - ответил сын. - Сейчас не ищут работу только полные дебилы. Значит, он не хочет реально смотреть на жизнь. По всем параметрам. И с точки зрения материального обеспечения, и с точки зрения личного интереса. Да и с медицинской точки зрения. Без работы можно ведь сойти с ума, психика расшатается, это же элементарно. А на удовлетворения первичных потребностей нужны деньги. Сексуальные проблемы у него как, решены?
       Нет, их поколение было точно другим. Словечко это не было таким обиходным в тогдашнее время. Совокуплялись, как хотели, приобретая опыт, но с презрением относились к давлению понятия сексуальности. В их время было о чём поговорить. В том числе и об таинственных взаимоотношениях полов. Сейчас тайн нет, обо всём принято кричать, особенно об этом. Ты, прежде всего, животное, а, значит, жри и занимайся сексом, это полезно для здоровья. От животных ты отличаешься тем, что делаешь правильный выбор того, что способен купить. О человечности подумают другие. А твоя задача разумно не выбиваться из стада, держаться в рамках приличия.
       Он вспомнил недавно прочитанное. Во время открытия беспроводного телеграфа Томас Манн писал, что революция человеческой нравственности далеко отстала от революции технической. В эпоху интернета и мобильников между этими понятиями вообще пропасть. Убивать, грабить и брать в заложники учатся всё более изощрённо. Сценаристы боевиков уже не знают, какими ужасами ещё можно удивить. Можно даже сказать, что в области духовного развития наблюдается регресс. Человечество уверенно идёт в новом веке к безграничным рекам крови. Новые пророки всё так же кричат о конце света, но им не поверят, пока не убедятся на опыте.
      
      
       21
      
       Вновь сильно заболело там, куда не дотянешься. Сзади, между лопаток. А не пора ли, друг мой, в поликлинику, подумал Евгений. Раньше он старался обходиться лекарствами по недостатку времени, теперь предоставлялись широкие возможности обратиться к врачам.
       К стандартному четырёхэтажному зданию районной поликлиники он пришёл рано утром, как настойчиво поучала соседка. Народ толпился уже на крыльце. Люди опытные приходили сюда за час до открытия, понял он. В точное время изнутри отперли дверь. Собравшиеся, нажимая друг на друга, хлынули к окошкам и какому-то столу в вестибюле, выстраиваясь в очереди. Поднялся шум, что кто-то считает себя более умным.
       Евгений не стал рваться, спешить ему некуда, нашёл окно со своим адресом и спросил последнего. Получив номерок на приём к терапевту, он понял, что зря иронизировал над глупостью других. Тем, кто пришёл пораньше, не надо теперь ждать два-три часа. Ничего, принял он смиренное решение, мне спешить некуда, схожу пока домой, попью чайку да захвачу тапочки. Объявления со всех стен напоминали, что на приём только в сменной обуви, либо в домашней, либо в бахилах. Тратить даже маленькие деньги на одноразовые полиэтиленовые мешочки с резинками не хотелось.
       Когда он пришёл к нужному кабинету за двадцать минут до указанного времени, то вновь понял, что не знает жизни. Очередь занимали живую, как говорили, а не по номеркам. То есть, можно было не уходить два часа назад. Но ему теперь спешить некуда.
       Сидя в терпеливом ожидании, он рассматривал пришедших со своими болячками. Большинство составляли пенсионеры. В соседней очереди ярко выделялись две девушки. В конце коридора маячили посреди сидящих высокорослые парни. Он подошёл туда и прочёл на двери кабинета, что здесь принимает хирург. Ага, понятно, сюда молодым и дорога. Приковылял ещё один, шаркая преувеличенной ступнёй.
       Иди на место, иронизировал он над собой, тебе в другую очередь, к сверстникам. А когда доживёшь до пенсионного возраста, смело можешь прописываться сюда на постоянное проживание. Из кабинета вышла нервная старушка, а за ней молодая женщина в белом халате, громко преследуя уходящую.
       - Бабушка, ну какие претензии? Сколько вам лет? Что вы хотите?
       - Я знаю, сколько мне лет! - резко повернула назад старушка. - И от вас мне больше ничего не надо!
       - Вы карточку свою забыли, возьмите, - примирительно сказала ей сестра и протянула пухлый томик измятых листов бумаги.
       Евгений подробно рассказал терапевту о своих проблемах. Она задавала вопросы и что-то фиксировала. Скучным тоном, как по утверждённому перечню. Потом заставила раздеться до пояса и прослушала фонендоскопом. Сестра записывала что-то на листочки с её слов. Лет десять назад, подумал Евгений, я запросто пригласил бы её куда-нибудь и она бы не отказалась. Строгих женщин, как осматривающая его участковый врач, он всегда побаивался.
       - Флюорографию давно проходили? - спросила как раз она, будто намекая, что ничем не отличается от других женщин.
       - А зачем? - задал глупый вопрос Евгений.
       - Нужно каждый год проходить, - пояснили ему, как маленькому. - А вдруг туберкулёз.
       Надо же, подумал он, во времена моей юности об этой страшной болезни почти забыли.
       Сестра вручила ему выписанные со слов доктора направление в другой кабинет, на первом этаже, и рецепт. Он подал его в аптеке, а когда ему протянули упаковку обезболивающих, то даже усмехнулся, так как мог приобрести не только эти, но и покруче, без всякого рецепта.
       На следующее утро он пришёл на флюорографию. Процедура в искрящемся от чистоты и неестественного света кабинете закончилась так быстро, что ему захотелось пройти её снова. Хотелось даже закричать. Вдохните, не дышите, дышите, одевайтесь, результаты завтра, и всё? А где же человеческое участие?
       Вспомнился анекдот, как мужик жалуется другу на безнравственность женщин, потому что вновь подхватил венерическое заболевание. Скажи спасибо, что не туберкулёз, успокоил его друг, а эти гадости сейчас быстро лечатся.
       На втором приёме врач посоветовала найти хорошего массажиста. Может дать пару телефонов. Спасибо, отказался Евгений, у меня есть.
       Выйдя из поликлиники, он рассмотрел здание ещё раз. Зачем он сюда приходил? Он и сам прекрасно знает, что у него грудной остеохондроз, который излечить невозможно. Ну что ж, спасибо и на этом, он кое-что узнал о жизни.
      
      
       22
      
       Нужно уметь радоваться незначительным событиям, понял он. Смаковать даже самые банальные часы.
       До полтинника живётся легко, прошедших лет не жалко, потому что лучшее впереди. А вот когда приходит осознание, что лучшее позади, тогда понимаешь, что зря торопился, но уже не вернуть, не переиграешь. В памяти всплывают значительные события, курьёзные ситуации, а вот простых недель и месяцев не вспомнить. Сколько зарабатывал иногда, он ещё может перечислить, жирные халтуры легко назовёт, но что делал каждый день, не скажет, такими пустяками голова не загружается. Старые цены на товары ещё можно назвать, а вот сколько покупал тогда, и на какой срок хватало, ни к чему даже упоминать, да и кто станет слушать, если у всех те же ощущения.
       Сколько, например, выпивал? Пол-литра. Когда за месяц, когда за неделю, когда за вечер, а когда и за час. По-разному бывало. Но если этими пустяками наполнить блок памяти, то на плечах не удержишь.
       Услышал он тут с экрана телевизора любопытную информацию и заинтересовался. Какой-то мыслитель в те ещё годы доказал, что время материально. Как ему такое удалось? Ладно, теоремы, физика и математика безграничны и содержат в себе такие понятия, в которых сам чёрт ногу сломит. Но если б время было материальным, то его можно было бы изменить, залезть вовнутрь прибором, разложить на составные части. А оно даже во вселенной неизменно. Как уверяют астрономы, там иногда так звезданёт, что новые галактики появляются, но что с ними было раньше, передать не могут, потому что им единовременно. Может быть, время материально только теоретически?
       В школе, помнится, один учитель с блаженной улыбкой радостно уверял, что прошедшие события можно увидеть через какое-то время, как отражение от других планет. Нам тогда было по фигу, вспоминал Евгений, прошедшие события можно увидеть и на лентах кинохроники, только вот долго смотреть устанешь, потому как занятие скучное. А вот учитель аж светился от феноменальности, но вся разгадка, наверное, в том, что лет ему тогда исполнилось уже не мало.
       Время поддаётся только разному измерению. Осмысленно и доказано предками. Там, в космосе, оно во многом недостижимое, а у нас делится на минуты, часы, и так далее. Кому-то повезло даже век прожить. В Библии первопредки жили в чистоте и благоверности по пятьсот-девятьсот лет, но там не пишут, какое у них было измерение. Сейчас оно конкретное, даётся тебе на раз, и сожаления по этому поводу только твои личные, другим до тебя нет дела, у них свои переживания и мысли. Кто скажет, о чём думал и переживал двадцать первый пехотинец четвёртой когорты второго легиона перед боем, в котором погиб? Никто не скажет, потому что остальным было как-то всё равно, у каждого свои проблемы. Мы в школе научились и умеем с гордостью говорить, что нам всё по фигу, а к преклонным годам начинаем понимать, что так говорят лишь умом ограниченные, ещё не вышедшие из школьного возраста. А вот когда жареный петух клюнет, время жизни приведёт к разумению, начинаем живо интересоваться, у кого какие проблемы. Удивляемся даже, почему другим всё по фигу, как можно?
       Потому что человек на генном уровне не приобрёл способность вовремя умнеть. Наверное, природе этого не нужно, боится она человекообразных монстров. С позабытых времен доказано, что во время войн гибнут самые лучшие, но человечество так и не научилось беречь свой генофонд. И сами же удивляемся, почему вокруг нас какие-то ублюдки? Потому что у каждого свой мир представлений, в согласии с которым он живёт, свои убеждения и свои принципы. Остальным шести миллиардам живущих по фигу.
      
      
       23
      
       Как же испытывают счастье от мира ежечасно, размышлял Евгений. Ну, хотя бы положительные эмоции получают от чего? Как научиться жить в благости каждый день?
       Счастливчики, понятное дело, благодарят судьбу, за то, что им повезло, есть надёжные суммы в банках, ты нужен, принят и обласкан. Но ведь и у них бывают сокровенные минуты размышлений, мозг и психика не могут радоваться постоянно. Богатые, как известно, даже позволить себе такого не могут, у них все хлопоты о деньгах, они с крайне ограниченной свободой действий. В часы развлечений они должны держать себя в рамках, костюмах и манерах поведения, иначе заподозрят, что у тебя не всё ладно. Они добровольно приняли рабскую зависимость от богатства и, возможно, счастливы и наслаждаются таким положением. Сомнительно, но допустимо.
       К сильным мира он даже помыслами не мог добраться. Забот у них тоже по горло, но эти вполне могут испытывать удовольствие от руководящих процессов, потому как их жизни почти никто не угрожает, разве что партнёры, да и то вряд ли, в мире каждый день столько проблем возникает, что им не до зависти к товарищу. Сам процесс решения задач упоителен, об этом всякий учёный скажет, потому что ни о чем другом в эти часы не думаешь. А в другие часы у них и мысли другие, наверное. О чём может думать и размышлять человек, если он на самой вершине, почти что бог? Думает, что счастлив, или ему всё-таки чего-то не хватает?
       Те, кто много занят, чертовски устают, даже часы разгрузок и оттяжек у них расписаны, так что удовольствия сомнительны. Журналистов они уверяют, что их жизни не позавидуешь, но лукавят в силу профессиональных обязанностей, по своей воле из игры уходят единицы, о которых мало потом говорят, чаще упоминают тех, кому не повезло. Большинство из них доживают до старости, когда и наслаждаются воспоминаниями о проделках и достижениях. Многие пишут мемуары. Некоторые делают уморительные попытки вернуться на Олимп. Значит, не всё в порядке и у них, не даёт заработанное благополучие ощущения полного счастья. Прежние заслуги греют только твою душу, остальным своей душой владеть приходится. Страна и общество могут вспомнить о тебе только в день юбилея. А через пару дней наступит обида, что напрочь забыли о тебе. Конечно, в мире столько неожиданных событий, столько новых достижений каждый день, о которых нужно говорить, чтоб не скучно было, что тебе молчаливо благодарны за то, что не лезешь со своими огорчениями. Ты счастлив? Ты же вчера говорил, что счастлив. Ну и до свидания.
       Да, всех живущих объединяет только время. Предчувствия конца у многих одинаковы. И ты не можешь быть полностью счастливым при наличии в мозгу этой главной темы. Размышления не дадут покоя. Значит, минутные удовольствия возможны, а всеохватывающего счастья не достичь и бессмысленно его искать, к нему стремиться? Зачем же так часто говорят о нём, употребляя общепринятые слова?
       Ему, конкретно Егению, не достичь счастья даже в пределах общих понятий. Квартира, дача, постоянный доход. У него, например, даже нет автомобиля. Но, как все живущие, он запросто перечислит свои преимущества. Мог купить, и не раз, но не хочется становиться рабом, зависимым. Купишь и никуда потом не денешься от размышлений о возможных исчезновениях, поломках и ремонте покупки. А наличие тревог не располагает к благодушию. Он вспомнил большое застолье, где несколько весёлых гостей периодически доставали брелки, нажимали какие-то кнопки, чтобы продолжить затем веселье, успокоившись, что твою машину ещё не угнали. Легко представить, как ты красиво едешь, и всё вокруг замечательно, петь хочется от скорости и созерцания, вот только непроизвольно появляются мысли, что нелепая случайность, и всё, тебе не выбраться из консервной банки. Даже трагических крайностей не обязательно, просто мотор заглох, что-то сломалось, машина стала раком, и ты уже не свободен, по уши в заботах и сожалениях.
       Наверное, полное ощущение счастья, подумал он, возможно, когда ты свободен от всего. Даже от мыслей, тут же догнало сомнение. И такое возможно лишь в одном случае, о котором постоянно думаешь.
       Избавления от постоянных тревог люди добиваются лишь при ежечасной занятости. Наверное, поэтому все говорят о любви к работе. Многие даже гордятся. А что же делать тем, кто лишен возможности что-то делать каждый день. Самому искать занятий? Если разобраться, то и простой разговор занимает время. Скорее всего, женщины поэтому могут болтать часами. Они, как известно, трагичней ощущают возраст.
       Надо, решил Евгений, совершать ежедневные прогулки и поездки по городу. Когда наблюдаешь других и смеешься над ними, как принято по меркам общечеловеческой нравственности. Возможно, получится контакт, и, самое прекрасное, заведётся неожиданный и непринуждённый разговор. Час, другой пролетят незаметно, и уже хорошо. А, возможно, и работёнка подвернётся.
       Но в метро Евгений стал чувствовать растущее раздражение. Наблюдая за теснящимися пассажирами, он вывел определённую закономерность. Мужчины в основном не замечали, что кого-то давят сумками, а если замечали, что кому-то мешают, то старались уступить, предотвратить чьё-то недовольство. Женщины, в большинстве, понимали, что мешают только им, поэтому никому не собирались уступать и по любому поводу выражали недовольство. Объяснять разницу казалось глупым. Начать разговор, чтобы что-то доказать, можно было лишь в том случае, если ты совсем одичал без человеческих слов, и тебе всё равно, что услышишь в свой адрес.
       Он еле дождался часа, когда можно было позвонить Тане. Голос подруги зазвучал чуть ли не всхлипывая.
       - Опять сыночек что-то подкинул? - догадался Евгений.
       - Конечно, - подтвердила она. - Скотина проиграл ту сумму, что ты нам выдал. А долг остался. Сегодня позвонили и напомнили.
       - Ну, знаешь, - вырвалось у него. - Ты извини, конечно, но я больше помогать вам не намерен. Я сам ищу работу, так что...
       - Конечно, - не перечила она. - А встретимся давай на выходные.
       Он повесил трубку и чуть не вскричал. Дура! Самой нужно было рассчитываться, а не отдавать ему деньги. Так-то оно так, возразил он самому себе, но и ты мог бы догадаться. Предвидеть, чтобы её предупредить, раз такой умный.
       Вот уж спасибо тебе, судьба, за счастливые минуты! Особенно за бесплатные уроки. Хочешь быть счастливым? Ну так плати!
      
      
       24
      
       Он прошёлся взглядом по книжной полке. Затем осмотрел с табурета верх шкафа. И нашёл то, что искал. В пыли, но невредимо.
       Библия. Огромная книженция в чёрном переплёте. Кто-то шутя подарил её в середине девяностых. Евгений тогда перелистал страницы, кое-что даже прочёл не без восторга перед вечными истинами. Но тогда он не искал ответов на вопросы. Так, заглянул ради личного интереса.
       Внизу первой страницы значилось: Москва, "Протестант", 1992. Как давно это было, но как будто вчера. Перелистнув, он стал читать оглавление. Когда он раньше вгрызался в текст книги всех книг, в недели свободного времени, то ничего не понимал. Ум будто отворачивался, напечатанное не давалось, и он, помнится, закрыл жёсткую обложку и поставил толстенную книженцию на уровень глаз.
       Непонятным образом томище убежал с полки на шкаф. Но загадочное перемещение не испугало. Нет, верующим он не станет. Если в душе нет стремления, то не стоит и напрягаться, ты физически не сможешь истинно уверовать. Поэтому исход книги с глаз в невидимое место считать чудесным он не может. Произошла нелепая случайность, а если не удаётся вспомнить, как он это сделал, то даже не случайность, а пьяная закономерность произошла. И виновник непонятного явления не всемогущий Он и не молитвы бабки за стеной. Нет, верующим ему не быть, потому что необъяснимое поведение книги легко разъясняется. Что-то смутило тогда его, расстроило, вывело из себя даже, и он схватил книгу и забросил наверх, чтоб не видеть. Вполне логично.
       Оглавление перечисляло книги, вошедшие в канон. Сколько их было вообще, не сказали бы даже самые мудрые потомки того народа, который доказывал в книгах наличие высшего провидения. Они с уверенностью бы ответили, что очень много. Но даже тех, что удостоились напечатания, вполне хватало для того, чтобы запутаться в непонимании. Собрание книг и предназначалось для того, чтобы их нескончаемо перечитывали. Слева значилось, что перепечатано с синодального издания. А произошло событие дарения тома ему более десяти лет назад. Тогда раздавали бесплатно такую литературу.
       Евгений внимательно пересмотрел названия книг Ветхого завета, где в каждой доказывалось, что Бог есть. Книги Нового завета просвещали, на чём зиждется вера. Значит, в те времена, более двух тысячелетий назад, систематизации научных исследований ещё не было, а сомневающихся уже было много, потому как человеку всегда интересно, что такое жизнь, откуда всё пошло и чем закончится. Одних концов света на его памяти предсказывали много раз и с точностью до дня недели.
       Евгений выбрал книгу Иова и перечёл её. Там праведно верующий проклинал Всевышнего, желал даже судиться с Ним за несправедливость, так как очень много потерял, а по тогдашнему разумению отобрать всё нажитое честным трудом достижимо только Ему. Оппоненты доказывали разъярённому, что даже сравниваться для суда со Вседержителем грешно, а если ты потерял всё, значит, не истинно верил, чем заинтересовал Вездесущего и он послал тебе испытание. По жизненному разумению, а не по надуманному, знакомые просто хотели, чтобы тот успокоился. Иов, наконец, смирился, отрёкся от своих безумных слов, после чего стал ещё богаче и прожил очень долго. Весьма поучительная история для богобоязненных людей. Однако Евгений себя верующим не считал.
       После обеда, чтобы воздержаться от алкоголя на сегодняшний день, он вернулся к изданию и прочёл книгу Ездры. Там племени иудейскому провозгласили вернуться из Вавилонского плена в свою землю. Народ призывали к строительству храма Господня на месте разрушенного. Дело святое, а царь персидский Кир, освободитель евреев из плена, возвращал захваченные драгоценности. На двух страницах шло строгое перечисление имен людей народа Израилева, вернувшихся на святую землю, число рабов, певцов и разного скота. Тех, кто не нашёл записей, подтверждающих родословную, исключали из священства. Уже заложили основание храму под руководством глав поколений, которые видели прежний. Плач и вопли радости были слышны далеко-далеко. Как вдруг выяснилось, что по дороге из Вавилона, да и ранее, скорее всего, юноши взяли в жёны девушек из других племён. Книжник Ездра, сведущий в законе Моисеевом, который дал Господь Бог Израилю, узнав, что смешалось святое семя с народами иноплемёнными, разодрал одежды и волосы на голове и бороде своей от великой печали. Он призвал священников покаяться перед Богом в беззакониях своих. Все разом поблагодарили Господа за то, что уцелели до сего дня и дали клятву, что отлучат сыновей от народов земли и жён иноплемённых. Провели строгое исследование по родам и все уличённые дали слово жён своих отпустить и принести в жертву овна за вину свою. Жён прогнали вместе с детьми. Какой плач стоял при этом, не указывалось. Зато назывались сыновья каких отцов завершили святое дело.
       Евгений перелистал страницы предыдущих книг. Там шли перечисления бесконечных войн, как сражались то с захватчиками из Египта, то из Сирии, как платили дань и вступали в коварные заговоры. Пока не пришёл Навуходосор, чтобы разрушить храм и сжечь Иерусалим напрочь. Говорится об этом кратко, и не указываются причины грандиозного события. А ведь что-то разозлило царя. Надоело ему терпеть постоянные беспокойства от народа, славящего только Господа своего и презирающего других.
       Когда стемнело, Евгений позвонил Тане и спросил, не хочет ли она приехать в гости, он соскучился. Договорились встретиться завтра. Она ничего не добавила, и он не стал расспрашивать о сыне. О радостных изменениях она бы сообщила. Он и раньше тактично не расспрашивал её об отце ребёнка. Она сама как-то рассказала. Что был тот красив и высок, балагур и пьяница, но работать не хотел категорически. А сел на длительный срок за убийство. Требовал оттуда помощи, но Таня подала на развод. Евгений и без этого рассказа понимал, что сын у неё таким родился, любовь к занятиям отсутствует у него на генном уровне и он не виноват. А жить как-то надо. И времени отпускается на это, как и всем. Если сам его не прервёшь. Конечно, может произойти так же и нелепая случайность.
      
      
       25
      
       Он встретил Таню у метро на улице, погода благодушествовала. По дороге рассказал, что с утра звонят в их квартиру одной соседке, а он давно никому не нужен. Ужастик и тот куда-то запропастился. Тьфу-тьфу, не к ночи будь помянут.
       Зашли в магазин, хотя он дома приготовил стол к её визиту. Она захотела хурмы, которую взяли на лотках, где подешевле.
       Неожиданность ударила с порога. На кухне дымил сигаретой сын бабки по имени Александр. В костюме и галстуке. Поздоровались, и тот сообщил о цели своего посещения. Приехал мамашу поздравить с юбилеем.
       - Как? - воскликнул Евгений. - У неё сегодня круглая дата?
       - Восемьдесят лет.
       Тут и соседка вышла, закончив телефонный разговор. То-то ей названивали целый день. Бабка приоделась и расфуфырилась. Возраст преклонный, а волосы крашеные и мелко завитые.
       - Давай к нам, в гости, - пригласила виновница торжества. - Ты не один? Вот и хорошо. Вместе давайте. Хоть познакомлюся с твоей подругою. Я с утра хотела тебе сказать, да всё ждала, когда ты сам как-то.
       А как он мог знать, если помнил только свой день рождения, покойной матери да сына. Даже бывшую супругу вовремя поздравить забывал, поэтому она ему всегда заранее напоминала.
       - Тебе надо же хоть что-то подарить, - сказала Таня, делая вид, что рада такой неожиданности.
       - Сиди тут, - распорядился он и включил ей телевизор.
       Он принёс пять белых хризантем и купил на лотке сувениров чайную чашечку с блюдцем, которые очень понравились Тане, когда покупали фрукты.
       Комната у соседки не изменилась, да и не могла, вот только запах. Здесь он давил сильнее, чем в прихожей. Но через минуту забывался, так как человек быстро привыкает к новым обстоятельствам. На столе теснились угощения, а красная икра притягивала глаз. В те годы, подумал Евгений, бабка вряд ли могла позволить себе такие блюда.
       Он высказал пожелания кратко, а Таня говорила и говорила, как будто не могла остановиться. Сын Александр пожелал здоровья, чмокнул мать в щёку и быстро выпил. А дальше выпивал, не дожидаясь объявлений. После третьей, или пятой, ему захорошело и он предложил Евгению покурить на кухне. Женщины трещали без умолку и не обратили внимания на выход из-за стола мужчин. На кухне Александр тихо сказал, что у матери со здоровьем не всё в порядке.
       - А что такое? - искренне перепугался Евгений.
       - Да так, - махнул рукой сын бабки, словно разгоняя дым. - Тебе-то зачем? Ты лучше вот что скажи мне. Комнату продавать не будешь?
       - В каком смысле? - не понял Евгений. - А жить где?
       - Я в том смысле, - засмеялся Александр, - что сейчас многие решают жилищные проблемы. Ты как, не думал себе отдельное жильё приобрести? Какие вообще планы на будущее?
       Будущее! Евгений засмеялся и с интересом посмотрел на собеседника. Его сверстник думал о будущем и задавал странные вопросы. Значит, что-то хотел, задумал или просто так спросил, для поддержания разговора? Захотелось уточнить, продолжить рассуждения.
       - Если даже я надумаю продавать комнату, то что?
       - То я могу вполне её купить, - раскрыл нехитрый замысел сын бабки.
       - Ну продам я её, - усмехнулся в свою очередь Евгений, - и что? Я же ничего приличного не смогу себе купить.
       - Ну почему же, - не согласился Александр. - Сейчас много разных вариантов быть может. Например, продаёшь комнату, а деньги вносишь в долевое участие. Строишь будущую квартиру.
       - Я думал об этом, - кивнул ему Евгений. - Такое возможно. Очень даже вполне. Можно и кредит взять. Только при одном условии. Если у тебя есть источник постоянного дохода.
       - А ты что, сейчас не работаешь? - догадался Александр.
       - Временно, - кивнул он ещё раз.
       Когда спиртное на столе почти закончилось, приехала жена Александра с дочкой. Внучка прикатила поздравить бабушку на своей машине.
       - У неё муж богатый, - пояснил всем Александр давно известное. - Они в консерватории вместе учились. В Петрозаводске. Играет на духовых. Теперь всю дорогу по заграницам. Музыканты сейчас хорошо заколачивают.
       Папаша сиял от удовольствия, потому что уложился до прихода жены. О чём она ему тут же прошипела.
       - Уже успел нажраться.
       Евгений намекнул, что в его комнате можно продолжить. Они туда и завернули с очередного перекура. Выпили по полной, но без тоста. Евгений хотел, чтобы Александр ещё больше разоткровенничался. Не зря же он завал вопросы на кухне. Но приоткрыла тайные семейные замыслы внучка. Она зашла в комнату Евгения вслед за Татьяной. Заглянула, чтобы сделать выговор отцу.
       - Папка, ну что ты всё пьёшь? Мама и так там жалуется на тебя. Ты приехал бабушку поздравить или напиться?
       Папин ответ её не интересовал, так как она внимательно изучала Татьянино поведение. Так внимательно, что присутствующие заметили и тем вынудили её задать откровенный вопрос.
       - Ну и как вы дальше думаете? Сюда переехать? Или Евгения к себе заберёте?
       - Девочка, а тебе зачем? - спросила, улыбаясь, Таня в ответ.
       - Да я так, просто, - смутилась внучка соседки, поставленная на место. - Спросила как бы так. Ну, типа просто. Хотя интересно. У вас же есть своя жилплощадь?
       - Конечно, есть, - продолжала улыбаться ей Таня. - Но Евгения к себе я забирать не собираюсь. У меня сын.
       - Ну и всё, - заключила внучка, давая понять, что неприятный разговор окончен.
       Когда ей удалось вытащить из-за стола и увести опьяневшего папашу, Евгений рассказал, как тот задавал на кухне интересные вопросы.
       - Он-то ладно, - вздохнула как-то странно Таня, - Он делает то, что ему скажут. Дочка у него тоже. Глупая, но добрая. А вот заправляет у них всем мамаша. Бабкина невестка.
       - И как ты так всё быстро просекла? - весело спросил он, потому что не поверил.
       - А мне хватило одного взгляда.
       Когда гости уходили, и в прихожей стоял затянувшийся шум, в дверь к нему деликатно постучали. Затем вошёл одетый в дублёнку Александр.
       - Сосед, ты извини, если что не так... Ну и это... Помнишь разговор? Ты если продавать надумаешь, то сначала мне скажи. Договорились?
       Не смотря на хмель, вопросы долго не давали уснуть. Даже полного удовольствия он не получил от комфортного лежания с женщиной.
      
       26
      
       Утром Таня, убегая на работу, напомнила о вчерашнем. Посоветовала быть осторожней. Он даже разозлился. Чужие козни она замечает, а творящихся под носом не видит. Но сказать ей об этом не решился. Только вечером, когда Таня позвонила, вернувшись с работы, он задал ей вопрос о сыне.
       - Не может никак найти работу, - ответил она.
       - А ты уверена, что он её ищет?
       - Он так говорит. А как я проверю, интересно.
       - Ну, согласись, Таня, - взял он дружелюбный тон, - ну странно это как-то. Если он специалист, с хорошим образованием и дипломом, то его с руками и ногами должны взять. Ну так или нет? Сейчас повсюду нужны электронщики. Молодые пацаны бешеные деньги зарабатывают. Не говоря уже о молоденьких дурах. Те просто не соглашаются на умеренную зарплату. Знают, что своим телом спокойно могут заработать гораздо больше. Для них нет разницы. И то, и то - проституция.
       - Ну зачем же ты так о молодёжи? - весело спросила она, явно желая переменить тему разговора.
       - Сейчас их время, - клюнул, было, он. - Я, наверное, от зависти. В наше время таких возможностей не было, поэтому. - Но тут же вернулся к главной теме. - Вот ты говоришь, что он специалист по электронике...
       - Да, он закончил хорошее училище. В армии служил этим, как его... Я тебе говорила. В ракетные части дураков не берут.
       - Это если верить его словам.
       - Что ты хочешь этим сказать?
       - Я хочу сказать, что дураков хватает во всех частях. Армия у нас безгранична. Я служил, я знаю.
       - Значит, ты ему не веришь? - прозвучало строгим тоном.
       - Я хочу проверить, - удержался он на спокойных нотках. - Ты можешь посмотреть, какой у него ВУС?
       - А что это такое?
       - В военном билете есть страничка, в которой значится военная специальность. Ты можешь посмотреть?
       - Могу, но не хочу, - отрезала она. - Я верю своему сыну. Он мне говорит правду. А ты хочешь, чтобы я ему не верила?
       Ну вот, начинается, чуть было не воскликнул он, и тут же сообразил, что нужно успокоить, прежде всего, её.
       - Танюша, ну не злись, ну мы же просто разговариваем, - стал канючить он.
       - Ты же хочешь, чтобы я проверила его военный билет, - не желала успокаиваться она. - Что ты хочешь этим сказать?
       - Я спросить хочу, - начал он лавировать. - Ну вот мне интересно. Если он электронщик, то почему у вас в доме нет компьютера?
       - Есть у нас компьютер, - ответила с удивлением Таня. - Ты просто не видел. Стоит разобранный в его комнате. Он его перед армией разобрал. Менял там что-то. Пришёл, собрал и снова разобрал.
       - Вот видишь.
       - Что - видишь? - не поняла она. - Он сказал, что сейчас это всё устарело. Есть давно другие блоки. Я должна ему не верить? Ты это хочешь сказать?
       - Я хочу предложить, - уходил он от раздражающих ответов. - А что, если нам с тобой поискать ему работу?
       - Я уже искала, - ответила она, будто сошла с опасной тропы. - Предлагала ему разные варианты. Он их сразу отвергал.
       - Ага, - догадался Евгений. - То есть, он заранее знает, где работать не будет?
       - Ну, как я могу заставить человека пойти туда, где ему не нравится?
       А тебя раньше спрашивали, чуть было не заорал он. Нас никто не спрашивал! Говорили, что ничего, привыкнешь.
       - А что ты хочешь сказать? - задала она всё тот же вопрос.
       - Ничего, - ответил он, едва сдерживаясь. - А что, если мне поискать, как ты думаешь? Я сейчас всё равно ищу работу, так что могу и для него посмотреть. Для него даже быстрей найдётся. Если он станет слушать, конечно. Если он захочет прислушаться.
       - Давай, попробуем, - согласилась она. - Надо попробовать, а там видно будет.
       Он повесил трубку и стал громко материться. Вот что такое материнская любовь! Дураку понятно, что сыночек врёт, но мама не верит, потому что чувство застит ей глаза. А что ты в этом понимаешь, спросил он сам себя. Пытаешься анализировать, разбираешься, может быть, но прочувствовать не сможешь. Ведь ты же не рожал.
       После выпуска новостей, где вновь сказали о запретах на игровой бизнес, он решил позвонить Ужастику. И тот, на удивление, сразу ответил. Конечно, у него высветился номер сотового телефона Евгения. Он знал, кто звонит.
       - Как сам? - задал Ужастик всё тот же вопрос, от которого всегда корёжило. Такой же равнодушный, сродни американскому вопросу "Как дела?" Вопрос говорящий о том, что спрашивающему просто нечего сказать. Но он изначально вежлив к собеседнику.
       - Я хочу предупредить, - сказал Евгений, - что долг верну тебе не скоро.
       - Я так и думал, - улыбался Ужастик где-то в другом районе города. - Я как раз хотел позвонить тебе на эту тему. Но ты меня опередил.
       - Да что ты говоришь!
       - Представь себе.
       - Охотно верю, - произнёс и Евгений дежурные слова. Но тут же вспомнил, зачем звонил. - Скажи, Виталий, у тебя, судя по голосу, всё хорошо?
       - Да, меняю тему.
       - А тебе работник не нужен? Не бойся, не я. Специалист по электронике.
       - Нужен, - дал Ужастик неожиданный ответ. - Сейчас как раз нужен. Я всех своих разогнал.
       Евгений сразу подумал, что парни от него ушли, потому что не получали зарплату, а от них требовали почти невозможного. Ужастик бывал просто безобразен, когда начинал требовать.
       - Ну так что, я дам твои координаты? - уточнил он, не веря в удачу. - Это сын моей подруги. Только что из армии. Вроде бы специалист.
       - Да, пусть звонит, - согласился Ужастик, - Только пусть поторопится. Я легко других найду. Сейчас этого добра как грязи.
       Почему же не нашёл до сих пор, чуть было не спросил Евгений, но заставил себя отключиться. Тане он сообщил об удачном контакте сразу же. Через какое-то время она перезвонила, чтобы сообщить, что сын согласен. Евгений продиктовал ей номер мобильного телефона и... Отчества Ужастика он не вспомнил, поэтому сказал, что можно по имени, но только на "вы". Вообще посоветовал, как лучше разговаривать с таким работодателем. После чего налил и выпил, пожелав удачи организованному делу. Что-то, конечно, смущало. Ну да ладно, махнул он рукой на собственные тревоги. Пусть сойдутся два хитреца. Интересно даже, кто кого обманет. Молодой или более опытный, кто на двадцать лет старше.
      
      
       27
      
       Таня пригласила в гости на выходные, сообщив с радостью в голосе, что сын теперь будет ходить на работу. Договорились, значит. Евгений стал отнекиваться, что не такой уж важный повод, он готов ей помогать, чем только может, обмывать же успехи и способности детей ни к чему, а ночевать лучше вообще у него. Как только сын вернулся из армии, он заставить себя не мог остаться у неё хоть раз. Какая-то сила гнала прочь. Видимо, два самца неуютно себя чувствуют на одной территории. Он, всё-таки, чужак, а его противник значительно моложе, да и физически сильней. Таня его уговорила всё же, назначив застолье на пятничный вечер.
       Но буквально через полчаса вышел на связь Игнашка. Надо помочь. Его друг детства Вахрушев просит качественно закрыть дачу на зиму. Дрель у Игнашки есть, крестовые биты для длинных саморезов тоже. Вот как, подумал Евгений, а я считал, что являюсь единственным другом детства у этого обормота. Он так и сказал Игнашке.
       - Ну ты же знаешь Вахрушева, - не понял юмора дружок. - Он в школе с нами не учился, а во дворе играл только со мной. Всё пытался склонить меня к гомосексуализму.
       Евгений хорошо знал Вахрушева, не раз пили вермут в старшеклассные годы. Тот употреблял из дешёвых вин только этот напиток. Говорил, что полезно для здоровья, хорошо влияет на гормональную систему. А страдал больше всех от его пристрастий Игнашка, предпочитавший болгарские вина, но стоически терпящий отечественное пойло, от которого у него наблюдались постоянные реакции в соответствии с фамилией Евгения. Все тогда ходили в сексуальном напряжении, но только Вахрушев распространялся направо и налево про личную озабоченность. Потом виделись реже. Тот сразу поступил, но в гении не вышел, незаметно как-то женился и настрогал двоих детей. Потом разбежались вообще.
       - Он, гад, нечего не умеет, - объяснил суть дела Игнашка. - А мне с таким работать, сам понимаешь. Ну ни хрена не умеет делать руками, только языком. А помощник нужен надёжный. Он сказал, что заплатит. Поехали, Жога. Он везёт на машине. От города не далеко. Я был у него там пару раз, но давно. Место хорошее.
       - Да я Татьяне пообещал, - возразил не очень уверенно Евгений. - Как раз на пятницу вечером договорились.
       - Перенеси на субботу, - тут же сориентировался Игнашка. - Скажи - халтура. А это - святое.
       Он чувствовал, что предложение зацепило его друга Пережогина.
       - Не знаю даже, - сказал Евгений, потому что не хотел отказываться от заманчивой поездки.
       - А чего тут знать-то? - давил Игнашка. - Позвони ей и скажи, что будешь в субботу. Я немного в курсах. Она там рада, что сын работу нашёл. Мне моя говорила.
       - А ты уверен, что мы вернёмся оттуда в субботу после обеда? - задал Евгений конкретный вопрос.
       - Твёрдой уверенности нет, конечно, - ответил честно Игнашка. - Работы там на два часа. Ну на три. В субботу с утра сделаем. Как раз на похмелье только этим и заниматься. А вот если я потом упаду, и не захочу возвращаться, а Вахрушев сказал, что вообще намерен ехать только в воскресенье, но до обеда, пока движение не очень... Так что ты, если уж такой ответственный, то запросто уедешь электричкой. Не захочешь - позвонишь. Теперь мобильники у нас есть, так что не страшно. Раньше без них обходились и не померли. Уедешь, не волнуйся. Там недалеко. Станция носит очень смешное название. Скачки.
       Так и произошло. Таня без возражений согласилась. Но на даче у Вахрушева произошла для Евгения интересная встреча.
       В пятницу после трёх он вышел из дома, в машину его забрали на проспекте и вывезли на дачный участок, где вдоль центральной не асфальтированной дороги ютились разномастные дома. Кто во что горазд. Вагончики притащили, срубы сложили, а двухэтажные коттеджи подняли из кирпича. Вахрушев по дороге хвастал, как чудом пролез в этот кооператив ещё тогда, и купил дом за копейки, а теперь сюда не попасть, хотя многие интересуются, москвичи вообще хотели всё скупить на корню, но пока им дают отпор. Рассказывал он в основном Евгению, значит, Игнашка уже слышал ни раз. Избушка его показалась несуразной. Первый этаж из почерневших брёвен, а второй надстроен из бетонных плит.
       - Дети мои постарались, - объяснил самодовольно Вахрушев. - Сын, в основном. Он у меня бизнесом занимается. А дочь непутёвая какая-то. Мужей меняет, а хорошего никак не найти.
       - Ну ты понял, - заметил вполголоса Игнашка.
       Он лишь подмигивал Евгению по каждому поводу и с кислой миной потягивал баночное пиво.
       Вахрушев носился по участку, занимаясь приготовлениями, и радостно разрисовывал будущее. Как они сейчас выпьют у костра, как закусят шашлычком, как залюбуются на звёзды, и как утром будут похмелятся в своё удовольствие.
       На шашлык и заглянул к ним сосед. Худощавый, седой и вежливый. Ко всем обращался на вы. Игнашка даже спросил, а чего это он, если все свои, то и не перед кем вроде бы выделываться.
       - Старое поколение, - ответил Вахрушев. - Забытая культура. Тебе, жлобу, не понять.
       Когда шашлык кончился, а водка осталась, сосед пригласил к себе на сезонное блюдо. Есть никому не хотелось, но и отказаться уже было никак. В избушке с белёсой крышей стояла дымно пахнущая жара от протопленной печки. А на сковородке остыли жареные опята.
       - Так ведь осень в этом году небывалая, - пояснил сухощавый интеллигент, разыскивая очки. - Я не помню, чтобы раньше так тепло было в конце ноября. Поэтому грибов в лесу очень много. Урожай на редкость. Завтра же идите, по ведру за час наберёте. Будет что в город привезти.
       Его слова и запали Евгению в голову. Ещё удивили самодельные книжные полки в трех комнатах избы. В одной печка и обеденный стол, в другой чистый стол под скатертью для каких-то занятий, а в третьей спальня и маленький стол, и вдоль каждой стены полки с потемневшими томами. Старик представился Евгением Александровичем. Он повторил весело несколько раз, что уже старик, но хотелось называть его профессором, и Евгений завёл эту тему, развил её и заболтался у своего тёзки допоздна. Вахрушев пытался перевести разговор на свои достижения, но безуспешно, и ему ничего не оставалось, как увести клевавшего носом Игнашку. А они говорили и говорили. Чуть ли не до рассвета. Пока старик не извинился, а он не спохватился, что давно пора. Заснул Евгений часа на два, но проснулся первым, с удивлением отметив непонятную благость на душе и отсутствие похмельной мути. Во рту стояла горечь, но так всегда сказывалось курево. Он и перекурил для начала полноты дня.
       Собутыльники поднялись неохотно и с ворчанием. Но, выпив заготовленного пивка, повеселели, раздухарились. Значительную часть работы сделали быстро. Когда три уличных окна были закрыты, хозяин предложил употребить под горячую закуску уже не пивка. А по окончанию работы им совсем уже было хорошо, а день только подошёл к обеду. Тут и вспомнил Евгений про грибы. Вчера все разом собирались.
       - Ну чего не наобещаешь по пьянке, - отмахнулся от него Игнашка.
       - Старик, может быть, ещё спит, - подхватил его Вахрушев. - Зачем тревожить пожилого человека?
       - Сами пошли, - не унимался Евгений. - Ну, ребята, ну это же кайф привезти домой опят из лесу. Игнашка, ты всегда был лентяем, поэтому оставайся готовить обед. Вот только водку надо спрятать от тебя. Пошли, Вахрушев. Я с тебя не слезу.
       - Зачем идти, если машина имеется, - сказал весело Вахрушев. Он тоже не хотел набираться раньше вечера.
       - Так ты же выпил, - удивился Евгений.
       - Так здесь же лес, - парировал Вахрушев.
       Грибов оказалось действительно много. Евгений устал резать очередное полчище, закурил, повернулся и ахнул. Перед ним стояла маленькая ёлочка. Такая пушистая, что её хотелось погладить. Налюбовавшись, он кликнул Вахрушева. Предложил выкопать и посадить возле дома. Тот весело заворчал, что от Евгения одни заботы, но идея хорошая, лопата в багажнике имеется, давай, быстрее сделаем и назад.
       - Так мы же часу в лесу не пробыли, - насмешливо сказал ему Евгений.
       - Всё равно, - отшутился Вахрушев. - Я поклонник спиртных напитков, а не этой красоты.
       Когда вернулись, Евгений понял, что тот беспокоился не зря. Игнашка спал у потухшей печки. Запросто мог и дом спалить и сам сгореть. Обед приготовил Евгений, а после застолья наведался к соседу попрощаться.
       Тот что-то читал, радостно снял очки. Действительно, человек из другой эпохи. В доме Вахрушева, к примеру, с утра орал телевизор.
       - А как, простите, ваша фамилия? - спросил он, пожимая руку.
       - Пережогин, - ответил Евгений. - Моя фамилия Пережогин. А что?
       - Да нет, ничего, - засиял ещё больше профессор. Ночью он признался, что действительно преподавал. - Вы напоминаете мне давнишнего знакомого. Чем-то похожи на него. Это было после войны. Вот я и спросил. Предположение возникло. А вдруг вы его сын. Чего не бывает. Извините.
       - Да ничего.
       Он и сам хотел расспросить старика, задать вопросы, которые вчера не успел. Почему он здесь один? Была ли у него жена, дети? Хотел даже спросить, но постеснялся. Знал, что у профессора другая фамилия. А он носил фамилию отца.
       Пьяный Вахрушев щедро расплатился за работу и подбросил на машине до поворота, откуда до платформы оставалось недалеко.
       Таня пришла в восторг от пакета грибов и тут же затеяла жарёху. Пришлось ждать, хотя не терпелось увезти её поскорей. Сын Тани демонстрировал за столом независимость характера. Как бы нехотя, с ленцой, рассказал о знакомстве с Ужастиком, какие обязанности на него повесели.
       - Да, кстати, - сказал он, растягивая значимость, с остановками после каждого слова. - Ваш друг просил напомнить вам кое о чем.
       - Какой друг? - не понял Евгений.
       - Виталий. Он вам друг?
       - Ну, допустим.
       - Он просил вам передать. Напомнить, что вы ему кое-что должны.
       Евгений с минуту не знал, что сказать в ответ. Таня в это время копошилась у большого телевизора. Сынок и подобрал момент, когда она уйдёт с кухни.
       - Видишь ли, - решил Евгений расставить все точки. - Да, я помню, что я ему должен... Но... Я часть тех денег дал тебе, а ты их проиграл.
       - Вы что-то мне предъявляете? - заулыбался юнец. - Я у вас ничего не брал. Вы лично мне хоть что-то давали?
       Евгений опешил, а когда вошла Таня сказал ей, чтоб поторопилась.
       Надо же, размышлял он в метро, когда от шума не надо было разговаривать, в один и тот же день такие разные встречи. С представителями разных поколений. В одно поколение меня тянет, другое отталкивает, а я по времени занимаю место между ними. Значит, действительно, старею.
      
      
      
      
      
      
      
      
       28
      
       Он рассказывал ей о новом знакомстве и по дороге и дома. Рассказывал с увлечением, вспоминая мелкие подробности на даче, будто открытия.
       Как старик бережно перелистывал страницы, например. Когда зачитывал ему парадоксальные цитаты. Он будто приоткрывал для чужих глаз манящее тело любовницы. Знал, что дорогая сердцу всё равно пойдёт по рукам, но и мириться не хотел с неизбежностью. Потому что сильно любил. То есть, готов был пожертвовать жизнью. Неужели в этом и есть сила этого ничтожного чувства? Из жизненной нервной функции оно величием духа и полётом мысли возносится до идеи, которая с презрением относится к самой жизни. Всё бренное не может не любить существования, потому что не желает умирать, но только человек доходит иногда до умышленного выхода из бренности. Когда устаёт, или ему смертельно надоедает, или в рассуждениях он убеждает себя, что не желает дальше терпеть физиологическую зависимость от бренности. Не только человек, вспомнил он, ещё дельфины. Как существа высшей психической организации. Но ведь протест живущего, нежелание, это тоже чувства, вот в чём парадокс. Рождённые жизнью против жизни. Чувства, опьяняющие дух победой над самой жизнью. Человек пытается осмыслить их, а быстротечные мысли закрепить в слова. Слова переживут века и напомнят другим о пережитых чувствах. Через слова человек уходит в бессмертие. Эти слова профессор и ласкал с какой-то запредельной нежностью. Этим словам ты волен поклоняться, восхищаться, спорить с ними, осуждать или не верить. Потому что дух твой свободен и вечен, хотя и рождён в бренном теле. О чём люди беспрестанно и говорят. А как же дельфины, интересно? Они ведь тоже хотят передавать свои чувства и размышления.
       Он увидел вдруг, как Таня покорно кивает его словам, и непроизвольно глянул в зеркало. Неужели я так ужасно доминирую? Потом спросил.
       - Ты хоть что-то понимаешь, о чём я говорю?
       Таня ответила вопросом, который умилил.
       - А ты сам-то как ко мне относишься? Ты меня хоть немножко любишь?
       Он решил объяснить подоходчивей.
       Мужчина с женщиной объединяются, наверное, для того, чтобы вместе не бояться смерти. В одиночестве каждому страшно, вот дух и терзается, мечется в рамках жизни. В молодые годы мужчины и женщины функционально продолжают род людской, а телесным отношениям слова не очень-то нужны, достаточно понятия "любовь". Почему в миг высшего наслаждения всё понятно и ничего не нужно? Ты как бы умер и не надо ни о чём говорить. Хочется только почаще испытывать. А в зрелом возрасте люди уже наслаждаются словами, слушают, говорят и записывают, чтобы выразить многообразие чувств и непокорность духа. Одни учёные говорят, что только человек и дельфин получают удовольствие от секса. Другие учёные доказали, что сексуальные удовлетворения разгружают психику. Ты будто выговорился. Когда ты полон сил. А в преклонных годах делаешь тоже на словах. Почему молодым так скучно со стариками? Потому что действий никаких, одни слова. А по глубокому разумению и то, и то - работа психики, которая просто делится информацией. На уровне генетической энергии. Материальные атомы, как выяснили больше века назад, состоят из частиц энергии. Позже выяснили, что каждая частица несёт в себе глубины информации. Казалось бы, всё понятно и круг замкнулся. Но живёшь и мыслишь конкретно ты. И передаёшь другим информацию в огромном количестве. Твои переживания остальных живущих мало волнуют, каждому достаточно своих, а вот информацию всё живое воспринимает, отчерпывает и фильтрует. Нужную откладывает в ячейки памяти, ненужную выбрасывает. Тут даже можно дорассуждаться до понимания, что люди общаются для разгрузки, избавления от ненужной информации. На генетическом уровне. Через культуру впитывают, а через работу, общение и секс выбрасывают безразмерные излишки.
       - Понимаешь, о чём я? - спросил он.
       - Понимаю, - ответила она. - Только ты не ответил. А ко мне ты как относишься?
       Он знал, что достаточно произнести банальные слова и всё, она успокоится. Но не хотелось говорить пошлые выражения. Дух бунтовал. Хотелось общаться с существом понимающим.
       - Ладно, спокойно ночи, - сказала Таня и отвернулась к стене.
       Надо было как-то не так, продолжил он мысленный разговор. Ведь она женщина. У них и психика по-другому устроена, потому что функции тела другие. Они тоньше чувствуют, а это другой уровень понимания и разгрузки. О чём я и хотел ей втолковать. Она почему-то не пожелала загружаться. Неужели я слишком заумно? Казалось бы, так просто. Мужчины и женщины в молодые годы сначала набираются опыта. В основном для себя, реже для общей пользы, то есть, для репродукции, производят обмен генами. Каждый родившийся - это всего лишь опытное сочетание. А вот потом люди мучительно ищут единственный адресат обмена информацией, и счастливы только с тем, кто лучше воспринимает твои драгоценные излишки, ну и чей объём тебе интересен. А как же тогда любовь к детям? Интересный вопрос, от которого не отвертишься. В них ты тоже любишь самого себя? Познаешь те возможности, которые в себе не успел разгадать? Возможно.
       Итак, люди постоянно ищут. Потому и тянутся мужчины к женщинам, в основном, пытаясь заключать различные союзы. Сначала, непроизвольно, для новых опытных созданий, потом, уже сознательно, для лучшей разгрузки. Даже комфорт является всего лишь психологическим отдыхом, разрядкой внутренних батарей. Или зарядкой? Мужчине с мужчиной легко, потому что понятно. Как и женщинам с женщинами. Поэтому так долговечны однополовые связи. А вот с другим полом уже не всё понятно, а потому и тянет интерес, хочется попробовать. Способно ли воспринимать непонятное устройство другой системы объёмы твоей информации? А ты как воспринимаешь её энергетические частицы? Особенно ценно, если такой обмен взаимен и желанен. Ради такой ценной находки стоит искать.
       Да, наверное, так. Вот мне с ней хорошо и всё, большего не нужно. Даже сексуальные радости составляют лишь часть общего благополучия. Незначительную часть. Да и не хотел бы он быть таким, как Вахрушев, для которого секс является значительнейшей частью радостного восприятия жизни. А что он будет делать, когда физические способности тела иссякнут? Ведь мысленные способности в нём так и не развились. Хотя все задатки от родителей были. Евгений хорошо помнил мамашу Вахрушева, как она им гордилась. Неужели её сынок всего лишь неудачное опытное сочетание генов? Возможно, это не так, но лучше об этом не знать. Особенно Вахрушеву. Так что хорошо даже, что у него функции мозга не сильно развились. Да, наверное, так и устроено в этой непостижимой жизни. Хитро устроено, не дано всего понять, а потому так и не хочется...
       Вот и сын Тани, можно сказать, не самый удачный опыт продолжения рода человеческого. Но вполне годится для выживания племени. Наверное, в нём есть и положительные задатки, которые он передаст своим детям. А Таня будет любить внуков, потому что в них увидит нераскрытые частички себя. За что-то же сейчас она любит сына. Значит, и я должен его полюбить? Какое это страшное сочетание "должен полюбить".
       Про сына он ей так ничего и не сказал. Она, скорей всего, ждала, потому что, уходя, сказала.
       - Ты не волнуйся, мы долг тебе вернём.
       Он даже приобнял её, чтобы она не увидела его скисшей физиономии.
       - Танюша, милая, ну я же сказал. Вы мне ничего не должны. Вы сначала тот долг отдайте. Тот, главный, долг вы как-то отдавать думаете?
       - Конечно, думаем, - ответила она. - Ведь он же на работу теперь устроился.
       - Какая ты, всё-таки, наивная! - воскликнул он и ещё крепче её обнял.
       - Потому что я задаю глупые вопросы? Ну извини. Хотя ты так и не ответил. Как ты, все-таки, ко мне относишься?
      
      
       29
      
       С понедельника он целеустремлённо занялся тем, что клятвенно пообещал. Потому что она его неприятно пригвоздила упрёком. А ты сам-то почему работу не ищешь? И всё, дальновидные его рассуждения о неисправимости сына отпали, рассыпались, потеряли смысл. Ничего ты не докажешь, так что завязывай, ни слова больше на эту тему. Он сам себе запретил говорить ей о выросшем ребёнке и постарался исполнить запрет в последнюю встречу. Получилось, кажется, не очень удачно.
       Евгений поехал в центр города и прошелся по главным улицам. Вышел из метро на Сенной площади, по Садовой дошёл до Невского, потом до Владимирского, и по Загородному до "Пушкинской". Ну и какие здесь улицы не главные? Повсюду, особенно в переулках, застыла магия прошедших событий. Невидимых, как бывших прежде, но имевших здесь своё время, которое вместе с ними стало иллюзией. Здесь люди страдали, размышляли и уходили. А картины их жизни отложились прошедшей информацией в штукатурку старых зданий. Значительные отпечатались на страницах забытых газет, хранящихся в публичной библиотеке. Мелькнула даже мысль записаться и посидеть в читальных залах, о чём когда-то мечтал и упустил возможность, а теперь вон сколько свободного времени, да и читать он любит. Мысль согрела душу, однако ноги шли в другую сторону. Ладно, потом, завтра. Или после завтра, времени теперь предостаточно. Так много, что хоть кричи. От радости или от ужаса.
       Объявления, приклеенные где только можно, Евгений старательно изучал. Знал, что зря, но заставлялся себя почему-то. Что бы совесть была чиста, что ли? Парочку телефонных номеров он даже оторвал. Чтобы сунуть в карман и забыть. Он даже представил, как вытащит потом смятые оборвыши и не вспомнит, о чём были сами объявления. Две бесплатные газеты он взял, одну купил. На душе замерло приятное чувство удовлетворения. Захотелось даже выпить, чтобы продлить блаженство. Да и погода стояла на редкость, дул неизменный ветерок, но солнце иногда радовало мелькающими лучами.
       Дома он просмотрел газетные колонки, хмыкая над знакомыми телефонами. По новым даже позвонил, но там задавали старые вопросы. Ну что, дружочек, сказал он вслух, никуда тебе не деться, остаётся только сменное вахтёрство. Несколько телефонов он подчеркнул, но звонить не хотелось. Успеется в это болото. Он ведь много раз сталкивался с охранниками. Попадались даже молодые, накаченные парни, будто спрятавшиеся от уголовного прошлого. Или будущего. Но у всех на лицах застыла безграничная тоска. Печаль от вынужденного бездействия. А у седовласых охранников читались знакомые до весёлой боли на душе тёмные следы под глазами. Ведь только алкоголем можно скрасить тоскливое одиночество. Этой трясины он инстинктивно побаивался.
       И вдруг телефон зазвонил сам. Это бабку, подумал он и сразу усомнился. В стену подтверждающе постучали. Он снял трубку с настороженным чувством.
       - Привет, - раздался оптимистичный голос Ужастика. - Как сам?
       - Твоими молитвами, - вырвалось у него, как из автоответчика.
       - Ага, ну что ж, - сказал Ужастик, будто подвёл какой-то итог. И уточнил. - Больше ничего добавить не хочешь?
       - Нет, - ответил Евгений. - Спасибо. Мы живём хорошо, здоровье наше хорошее, чего и вам желаем.
       Но прозвучал-таки вопрос, от которого не отшутишься.
       - А про долги свои ты помнишь?
       Евгений ответил не сразу.
       - Мне про них напомнили, спасибо.
       Сначала он чуть не рассмеялся в трубку. Ещё рано утром к нему пришло понимание, что сегодня Танин сынок отчитается перед начальником о состоявшемся разговоре на заданную тему. Но внутренний смех подавило нешуточная догадка. Так вот зачем Ужастик взял на работу его протеже.
       - Ну и что ты намерен делать? - спросил Виталий уже не так весело.
       - Так ведь время ещё не вышло, - постарался ответить в тон ему Евгений. - Я так думал, что у меня ещё парочка месяцев на размышления. А потом уже последний месяц. На исполнение приговора. Или ты во мне сомневаешься?
       Он даже сам не понял, как умело перешёл в контратаку. И Ужастика вопрос обезоружил. Он сам был специалистом задавать подобные вопросы.
       - Нет, я в тебе не сомневаюсь. Ведь ты же мне друг. Я только узнать хочу. Что ты думаешь дальше? Где ищешь работу? Я переживаю за тебя, понимаешь?
       - Ну, так подскажи тогда, - продолжил ответную атаку Евгений. - Посоветуй что-нибудь. Другим ты всегда помогаешь. Как и я, впрочем. А вот себе пока ничего найти не могу. Думаю пойти в охранники.
       - Мысль неплохая, - словно похвалил Ужастик. - Но ведь ты же понимаешь, что не заработаешь там сколько надо.
       Евгений свернул дальнейший разговор поводом, что у него чайник закипает на кухне. И тут же вышел покурить и поставить чайник. Чтобы как-то унять злость на допущенную ошибку. Зачем он сказал про намерение уйти в охрану?
       Часа через три в сумерках комнаты раздался ещё один звонок, от которого внутри похолодело. Теперь-то бабку, мелькнула в мозгу трусливая надежда. Но в стену опять постучали. Раньше соседка стучала по батарее, когда снимала трубку параллельного телефона, а там спрашивали Евгения. Потом на лестнице произошёл скандал, о котором бабка не раз ему пересказала. Она вышла в магазин, а тут соседи сверху, видимо лифт не работал. Ну и выложили ей претензии. Вы можете не стучать по трубам, потому что у нас всё слышно? Да не на ту напали, потому что бабка им выдала в ответ. А вы почему так громко? Когда у вас пьяная ругань стоит, у нас тоже всё слышно, между прочим. Такая вот бытовая легенда многоэтажных домов.
       - Да, слушаю, - сказал Евгений, подняв трубку, надеясь ещё, что это Таня.
       Но это была не Таня.
       - Добрый вечер, - миролюбиво начал незнакомый мужской голос.
       - Здравствуйте, - ответил Евгений.
       Голос вежливо спросил, является ли он таким-то, и назвал фамилию, имя, отчество.
       - Да, это я, - подтвердил Евгений, лихорадочно разгадывая дальнейшее.
       - У нас есть долговая расписка, - произнёс голос как можно мягче, и осведомился, действительно ли он занимал приличную сумму денег у гражданина с известной фамилией. И назвал инициалы Ужастика.
       Так вот в чём дело! Ничего себе поворот. Даже мурашки защекотали по рукам. Как в романах про девятнадцатый век.
       - Да, мне знаком такой-то, - сообразил он как ответить. - Но занимал ли я у него, или не занимал, это, извините, сугубо наши с ним отношения.
       - Видите ли, у нас ваша расписка имеется. А это все-таки документ. По которому вопрос легко решается через суд. Но это, сами понимаете, долго. Поэтому всё можно решить иначе. Надеюсь, вы понимаете?
       В голосе больше не звучала доброта. Хищник показал свой оскал. Но внутри Евгения что-то непроизвольно взбунтовалось на угрозу.
       - А я не писал никакой расписки, - теперь уже мягко произнёс он. - Поэтому не понимаю, о чём идёт речь. Что вы мне предъявляете?
       Он даже удивился. Откуда в его лексиконе это модное словечко бандюков. Из телевизора, что ли, нахватался?
       - Вот как? - прозвучало в трубке. На том конце не ожидали такого ответа. Голос даже переспросил. - Что, действительно, не писали? Но тут же ваши данные стоят. Адрес и номер паспорта.
       - Ну, мало ли, - чуть не засмеялся Евгений, как опытный игрок. - У того, кто дал вам эту бумажку, все данные обо мне имеются.
       - Да, конечно, - прозвучало без прежней уверенности. - Вполне возможно. Ладно, мы проверим.
       - Да, пожалуйста, - сказал он уже коротким гудкам.
       А через минуту перекура на кухне ярко вспомнил некоторые обстоятельства последней встречи с Ужастиком. Тот просил его поскорее унести деньги. Торопил даже после написания расписки. Вот-вот должны были приехать загадочные кредиторы. Которых он так и не встретил, уходя. Значит, они явились позже. Но денег в сейфе уже не было. Только что лежали, а теперь лишь расписка, вот, полюбуйтесь. Изъял, негодяй. Успел до вас. Но здесь его данные. Так что с ним разбирайтесь. Все логично. Могло быть и так. А как ещё к ним могла попасть эта несчастная расписка? Непонятно только, почему они согласились, поверили Ужастику и забрали у него сомнительный документ? А что им оставалось делать? Не убивать же его. Жаль, лучше бы грохнули. Гусь того вполне заслужил. Как он легко выдал товарища на растерзание. В памяти, как из огня, всплыло выражение "ведь ты же мне друг". Так вот почему он стал напоминать Евгению о долге. У него теперь нет расписки!
       Ну нет, ребятки, денег я вам не отдам, решил он. Вы их легко из воздуха делаете, честным трудом быстро не заработаешь такую сумму, так что не удивляйтесь, что деньги так же легко испарились. А я на вас горбатиться не хочу. Хватит того, что я всю жизнь горбатился на прежних руководителей.
       После хвалебных речей в свой адрес пришли сомнения. Если дело дойдёт до суда, графическая экспертиза легко докажет, что расписку написала твоя рука. Но до суда может и не дойти. О чём тебя и предупредили.
      
      
       30
      
       До пятницы он ждал новых звонков. Ведь он зажег фитиль конфликта. Но никто не позвонил. Ни Ужастик, ни те, кто должен был его спросить о достоверности расписки.
       Чтобы ожидание легче переносилось, Евгений решил заняться делом. Он вспомнил о читальном зале публичной библиотеки. Не зря же посетила его мысль в центре города. Он туда и поехал. Набрав побольше воздуха в легкие, и шумно выдохнув, отворил исторические двери. Даже мысль весёлая пробежала, мол, интересно, во времена Ленина дверь была та же, которую он сейчас открывает?
       Но дальше события пошли в реалиях нового века. У турникета с электроникой он предъявил паспорт. Седой дядечка внимательно сверил фотографию на документе с лицом обладателя. И задал уничтожающий вопрос. За его спиной стоял более моложавый дядечка в форме охранника. Скоро и я буду таким же, подумалось сразу. Только дежурить лучше не здесь.
       - А ваше отношение с работы? Где вы работаете?
       Он сделал, как рыба, несколько движений губами, чтобы ответить вопросом.
       - А если я нигде не работаю?
       - Тогда извините.
       Во времена Ленина, наверняка, таких проблем не возникало. А тот всегда был безработным, и стал вождём. Евгений чуть было не сказал об этом. Но вдруг решил спросить.
       - А если я студент?
       - Для студентов читальный зал на Фонтанке, - ответил седовласый. - Извините, конечно, но вы не очень-то похожи на студента.
       Вот сволочь, подумал Евгений. И ему тут же улыбнулись, будто извинились.
       - Туда идите. Там для учащихся. А здесь люди работают.
       Работают! Как он мечтал о такой работе. Как много был о ней наслышан. Сидишь, листаешь книжки в своё удовольствие, что-то выписываешь, а за это время тебе капают денежки. Вот оно райское местечко, Аркадия. Только пройти туда не всем дано. А ведь Владимир Ильич, когда ходил по этому адресу, был годами помладше. В твои годы он уже загнулся, вспомнил Евгений. Так что есть выбор, походить сюда и умереть, или пожить ещё без всяких читальных залов. С этими оптимистичными размышлениями он и вернулся домой ко всеобщему телевидению. Черпай знания из общего котла!
       В пятницу он еле дождался вечера, чтобы поехать к Тане. Он предупредил её по мобильнику, что сегодня встречаемся у неё. Очень хотелось увидеться с её сыном. Услышать от него хоть один вопрос.
       Но тот ни о чём не спросил. Молча съел ужин, взял кружку с чаем и ушёл к себе. Молча и лениво жевал, пока Евгений рассказывал Тане о своем походе в центральную библиотеку. На её вопрос Евгений категорично заявил, что поисками работы больше заниматься не будет. Надоело, да и нет смысла. Сын никак не отреагировал. Все так же задумчиво жевал.
       - Он теперь из-за компьютера не вылезает, - пояснила Таня. - На работе ему задание дали. Какую-то программу сочинить. А денег пока не платят. Из меня каждый день тянет. И на сигареты и на пиво.
       Евгений решил подождать. Ну должен был задать ему сынок Тани хоть какие-то вопросы. Тот дважды выходил перекурить на кухню, но так ни о чём и не спросил. Молча слушал, как Евгений рассуждает о тёплой погоде.
       Пришлось остаться до утра. Он зарекался не ночевать у неё при сыне, но тут позволил Тане себя уговорить. Но утром сын даже не вышел на кухню.
       - Он в выходные дрыхнет до обеда, - сказала любящая мама. - Отсыпается. Потому что в интернете сидит до утра.
       - А ты оплачиваешь?
       - А что делать?
       Так он и уехал ни с чем.
       Оставалось терзаться предположениями.
       Наверняка те, кто звонил ему, связались с Ужастиком, а тот лишь улыбнулся. А если его улыбки не видно, то сказал убедительные слова. Видите, какой лживый человек? Нагло врёт, что не писал, но почерк-то его! По житейской логике те, кто звонил, должны вернуть Ужастику бумагу, разбирайся сам, а нам верни то, что должен. Это по логике. А если у них мозгов нет, а есть лишь естественное желание обогатиться, то вернуть расписку они не захотят, будут ей дальше шантажировать, давить этой соломинкой, пока им не отдадут деньги. Такой расклад очень выгоден Евгению. Он даже хотел бы встретиться с обладателями расписки, чтобы посмотреть документ, и заявить со смехом, что у них грубая подделка, которую они могут выбросить. Попросить даже, чтобы они порвали бумагу на его глазах. Но Ужастику об этом ни слова. Пусть думает, что расписка у них. И они вернут её только после того, как он с ними рассчитается. Наверняка, он должен отдать им точно такую же сумму, какая значится в документе. А если вернёт, но бумаги не получит, то потеряет вдвойне! Как он хотел расправиться с Ужастиком. В памяти всплывали, горящие огнём, как на экране телевизора, его последние слова. Ведь ты же мне друг. За это стоит наказать.
       И вдруг пришла холодная догадка. А что, если Ужастик нанял людей, точнее, одного, который звонил Евгению узнать, как он дышит. И теперь Ужастику известно, как Евгений относится к нему задолго до истечения срока. А что если он заставил позвонить сына Тани?
       Да, и такое может быть. Всегда нужно предполагать самое худшее. Чьи-то слова. А говорить слова - лучший способ замалчивать главное. Тоже чьи-то слова. Что поделаешь, так устроено, что человек мыслит словами, а некоторые из них произносит. А более правдивые остаются в голове, и про них не узнать. Технический прогресс вывел человечество в эпоху безразмерных объёмов информации, но чему же верить? Даже мысль изреченная есть ложь, как сказал русский поэт в позапрошлом веке. Хорошо было в ранние века, там если соврал, то смерть. Но умные люди тут же придумали суды. Сначала нужно доказать виновность. Дураку понятно, то ельцинский наёмник Бородин не за просто так Кремль ремонтировал, но даже международный суд не смог ни в чём обвинить наглого комбинатора.
       Как жить в существующих реалиях? Смириться? Делать вид, что веришь? Ясно, что каждый на свой лад решает эти вопросы, а побеждает всего лишь природное стремление жить.
      
      
       31
      
       Когда дал знать о себе телефон, Евгений был уверен, что звонит не Ужастик. Каким-то непонятным чувством он давно стал определять, когда звонят соседке, а когда ему. Так и есть, не ошибся, поздоровался сынок.
       - Папа, ты не будешь против, если я пропишу на свою жилплощадь жену?
       - Как? - только и вырвалось у него. Хотелось заорать, но тут же пришло соображение, что бессмысленно.
       - Ну так, - пояснил сын. - Официально пропишу её в нашу квартиру. Как ты к этому относишься?
       - Ну, во-первых, квартира не моя, - начал он цепляться за услышанные слова, не зная, что сказать. - Квартира ваша. Мама тебе что говорит по этому поводу?
       - Мама категорически против, - ответил сын.
       - А ты всё равно поступишь так, как задумал? - понял Евгений и спросил. - Если ты всё продумал и решил, то зачем спрашиваешь? Тебе нужно знать всего лишь моё мнение?
       - Да.
       - Я тоже против, - сказал Евгений как можно спокойней. - Но моё мнение тебя не остановит. Верно? Ты уже всё решил, так что действуй.
       - Мне хотелось узнать твоё мнение.
       - Зачем? - он даже засмеялся, чтобы выразить то, чего не скажешь словами. - Ну скажи, зачем тебе моё мнение, если уже всё решено? Просто узнать? Теперь ты его знаешь. А ты можешь сказать? Честно сказать. Она заставляет тебя так поступить?
       - Нет, - прозвучало тут же.
       - Ты сам так хочешь?
       - Да. У неё всё есть. Она прописана у своих родителей. Она тоже не понимает, зачем я так хочу сделать.
       - Ну, а мне ты можешь объяснить, зачем ты так хочешь сделать?
       - Не знаю, - ответил сын. - Просто хочу и всё. Я хочу, чтобы моя жена была прописана у меня. Я хочу... Я, наверное, хочу сделать это назло маме.
       - А вот это уже похоже на правду, - сказал Евгений, почувствовав убедительность ответа.
       - Почему ты так говоришь? - спросил из трубки вдруг ставший незнакомым голос. - Почему только похоже?
       - Ну, я же не знаю, насколько верно то, что не по её наставлению, или требованию даже, ты это делаешь.
       - Значит, ты мне не веришь?
       А ты ей веришь, хотел закричать он. Как ты, дурак, не видишь, что у неё овальная верхняя губа?
       - Верю, сынок, - сказал он, усмирив негодование внутри. - В то, что ты хочешь сделать что-то назло маме, я верю.
       - Но всё же против?
       - Конечно. Ты пойми, сынок, что мы старше, а значит умнее. Нет, не умнее, я не правильно сказал. Были бы умнее, мы бы жили не так. Хотя всё относительно. Мы просто мудрее в силу возраста. У нас больше опыта. Житейского опыта. И он подсказывает, что ты потом сильно пожалеешь. Но будет поздно. И ты уже не сможешь ничего изменить. Так что сейчас лучше хорошо подумать.
       - Я уже всё обдумал и решил, - твёрдо сказал всё тот же незнакомый голос.
       - Подумай ещё раз, - посоветовал Евгений. - Не спеши. Подумай хорошенько.
       Он тут же хотел связаться с бывшей женой, но не смог. Нового городского телефона ему не давали, а номера мобильника он тоже не знал. Он мог лишь набрать известные цифры, но спрашивать у сына, как связаться с мамой, не станет никогда. Неужели правда то, что сын хочет осуществить задуманное назло маме?
       Выйдя от расстройства покурить на кухню, и услышав шаркающие шаги, он захотел даже поделиться новостью с соседкой. Чтобы хоть как-то успокоиться, когда соседка подтвердит, что сын делает глупость. Пусть даже подумает и скажет, что весь в отца.
       Бабка зашла и громко поздоровалась. С обычным весёлым оптимизмом. Но Евгению расхотелось что-либо говорить ей. Захотелось побыстрее уйти в свою комнату, чтобы она не видела его лица. Ведь там, наверняка, отразилось, как он внутренне ужаснулся, увидев, как бабка изменилась. Она сильно похудела. Так худеют от болезни. А потом исчезают. Был человек и нет человека. Сколько раз показывали с телеэкрана, как меняются известные люди, кумиры, любимцы. А телезрители дружно ахают, не слыша друг друга, и полагая, что только им открылась страшная истина. Что человек скоро уйдёт. А истина лишь в том, что все люди уходят. Сколько их увезли из разных подъездов его дома? Та же соседка говорила ему, а ей сообщали подруги, он вежливо кивал со словами понимания, а вот и настало время прочувствовать своей шкурой. Неужели скоро не станет надоедливой бабки? Он уже забыл, как хоронил мать, и что переживал тогда, а вот, поди ж ты, как всколыхнулись чувства. Почему так? Потому что и твой конец неизбежен?
       - Да, да, Женя, - сказал бабка обычным тоном. - Похудела я очень. Что-то сильно болезнь меня ломает в последнее время. Скоро уж туда.
       - Ну что вы, - ответил он, чувствуя ненужность слов. - Туда всегда успеете.
       - Скоро, скоро, - ворчала бабка, ища спички. - Уже и сынок мой забеспокоился. Хочет, чтобы я на внучку комнату переписала. Я же на него завещание сделала. Он мне сын. А внучка мне кто? Я её не растила. Так вот он хочет, чтобы я завещание переделала. Чтобы на неё.
       Это не сын хочет, это жена его заставляет, хотел сказать Евгений, но вернулся в комнату позвонить. Слушая гудки, сообразил, что сын звонил с работы, время как раз обеденное. Рабочий телефон пришлось искать в записной книжке.
       - Слушай, Павлик, - сказал он после того, как ему ответили "да". - У меня вот какой вопрос возник. Ну, ты позвонил, а я только сейчас понял. Вопрос такой. А как же мама? Если она против, то и не даст согласия. А без её согласия у тебя ничего не получится.
       - Так ведь от её мнения уже ничего не зависит, - ответил голос, который он теперь узнавал. - Она же выписалась. Давно причём. Ты просто не знал.
       - А как же собственность?
       - И собственность этой квартиры мы давно на меня переделали. Она сама переделала. Потому что у неё теперь всё есть. Ты просто не знал.
       - Ну, тогда конечно, - только и сказал он.
       Хищница уступает время другой хищнице, вот и всё. Каждый миг происходят события в животном мире, о которых тебе знать не дано, потому что тебя они не касаются.
      
      
       32
      
       О своих тревожных предчувствиях он рассказал Тане. Когда вновь приехал к ним, чтобы остаться на ночь.
       - Ну так а чего ты хотел, - ответила она, зевая и поглядывая в телевизор. - Все мы там будем. Никто не спрячется. Ни богатый, ни бедный. Пришло время бабки, придёт и наше. Чего ты хочешь?
       - Да ничего я не хочу, - сказал он, почувствовав обиду на её равнодушие. - Я говорю о том, что меня как будто обложило время. Со всех сторон обложило и гонит в нужном направлении. Какая-то сила надо мной висит и смеётся даже. Ты сам туда придёшь. Придёшь и никуда не денешься. Понимаешь? Я как бы загнан и пытаюсь сопротивляться, всего-навсего. Я не хочу смиряться с бессмысленностью сопротивления. Понятно, что все мои попытки напрасны. Я обречён проиграть. Но я трепыхаюсь. Как всё живое, попавшее в силки. Такой инстинкт. Погибающий хватается за любую соломинку.
       - Ну и какую соломинку ты себе нашёл? - спросила вдруг она как-то грубо.
       - Я не нашёл пока, но я ищу, - ухватился он за вопрос, желая продолжить разговор. - Я понимаю, что ищу напрасно. Но я вдруг вспомнил. Сюжеты из фильмов, из книг. Когда загнанные и обречённые на гибель вдруг оказывали такое сопротивление, что становились победителями. Потому что они переставали бояться смерти. Понимаешь?
       - Это я как раз понимаю. А вот какую ты соломинку нашёл, что-то не поняла. Меня, да? Ты прямо скажи. Я для тебя соломинка всего лишь?
       - Да при чём здесь ты! - возмутился он. - Я вообще говорю. У тебя разве таких мыслей не бывает? Ты никогда не слышала щелчок?
       - Какой щелчок?
       - Какой-то. Непонятный. За тобой. Поворачиваешься, а уже всё, обратно не войдёшь, твоё время кончилось. Понимаешь?
       - Щелчок какой-то, странно, - взялась рассуждать и Таня, не отрываясь от телевизора. - Ну бывает, конечно, щёлкает за спиной. В метро или в автобусе. Двери закрываются, поэтому и щёлкает. Что тут удивительного? Каждый день щёлкает.
       - Да я не об этом, - рассердился он. - Я же о другом. О чувствах по этому поводу. О мыслям, о самом себе. Раньше щёлкало за спиной, а ты радовался. Ты вышел на свежий воздух, автобус пусть катит дальше. Жизнь продолжается и всё хорошо. Даже весело. А теперь нет. Щёлкает, и ты не рад, что вышел. Ехал бы и ехал. Но ты вынужден выходить туда, где жизнь кончается. Понимаешь?
       - Ладно, хватит ныть, - сказала она вновь как-то грубо. И засмеялась даже. - Я думала, что только женщины страдают от возраста. Оказывается, мужики тоже.
       - Ничего я не страдаю, - бросил он, отворачиваясь. Чтобы она не видела, как ему стало вдруг обидно. И объяснил своё поведение. - Я хотел с тобой мыслями поделиться. Понятно, что они примерно у всех одинаковые. Ты, наверняка, тоже об этом думаешь. Не можешь не думать. Так уж голова устроена. Зря, конечно, я про понятное. Извини. Сам терпеть не могу банальщины.
       - Думаю, не думаю, какая разница, - сказала примирительно Таня за его спиной. Каким-то чужим голосом. - Лучше не думать. Сейчас вон про что думать надо.
       - Про что? - повернулся он за ответом.
       - Про новый год, - ткнула она пальцем в телевизор. - У тебя какие планы, кстати. Где будешь встречать?
       - Не знаю, - пожал он плечами. - С тобой. Если ты, конечно, не против.
       Надо же, пришло удивление, вон о чём надо думать. А зачем, смысл какой? По телевидению давно шла рекламная шумиха. Но Евгений отделял себя от наступающего события. Самый красочный из праздников существует для детей и молодежи. А он уже в том возрасте, когда не испытываешь радости от приближения следующего года. Теперь, правда, и Рождество народу официально вернули. Все-таки религиозные праздники отличаются мудростью, потому что уравнивают все возраста.
       - Ты не против? - спросил он ещё раз, не услышав ответа. - Ты как-то изменилась в последнее время. Скажи честно, Таня, я тебе надоел?
       - Ничего я не изменилась, - сказала она всё с тем же равнодушием. - Я-то не изменилась, а вот ты как? Я ведь так и не знаю, зачем я тебе нужна. Как соломинка? Тогда хоть что-то ясно. Теперь хоть буду знать. Ты же ничего не говоришь. Всё только о своих проблемах. Ноешь и ноешь.
       - А причем здесь новый год?
       - Потому что он скоро. А ты ничего не говоришь. Где ты будешь его встречать?
       - Я же тебе сказал, - перешёл и он на резкий тон. - С тобой! Место встречи нового года для меня совершенно не имеет значения. Для меня главное, с кем. Про что я и сказал. А ты ничего на это не ответила.
       Он встал рывком и прошёлся по комнате. Не хочется, но надо говорить.
       - Так, скажи мне, будет лучше, если я сейчас уеду? Будет лучше, если мы будем ночевать порознь? Прямо скажи, я не обижусь.
       Она тоже встала. Поправила халат.
       - Чего ты? Куда ты сейчас поедешь? Не хочу я, что бы ты куда-то ехал. Чего ты завёлся? Я спросила про новый год, потому что мне сыночек уже подарок заказал. А подари-ка ты мне, мама, приставку новую к компьютеру. Ни хера себе! Знаешь, сколько она стоит? Его не волнует, откуда у мамы возьмутся такие деньги.
       Не поведусь, твёрдо решил он для себя. Один раз я вам помог, с меня хватит.
       За ужином он демонстративно поведал о своих планах на будущее. Сейчас перед новым годом искать работу бессмысленно, а после праздников страна проснется к нормальной деятельности только после крещения. Сын Тани на услышанное никак не отреагировал.
      
      
       33
      
       Дома Евгений выгреб и пересчитал все деньги. Те, что брал в долг, и свои заначки. Сумма оставалась приличной. При скромных растратах он протянет год, не меньше. Так что на подарок он может запросто истратить парочку тысяч. А то и больше. Вопросы Тани о наступающем празднике не давали покоя.
       Он поехал в центр города, пройтись по фирменным магазинам. Приглядеться сначала. Выбрать объект, чтобы искать подешевле. Но глаза разбегались, не удавалось сосредоточиться на определённом товаре, чтобы не обращать внимания на остальные. Да и на чём именно?
       Он решил действовать методом исключения. Одежду не рассматривать, так как в ней понимать надо, косметику тоже следует проходить мимо, потому что с ней легко промахнуться, и на побрякушках из золота лучше взора не заострять, хотя, в принципе... А почему бы из них и не выбрать? Во-первых, подарок долговечный, всегда памятный, во-вторых, значимый, потому что дорогой, ну и в третьих, к нему легко добавляются слова, что дарю искренне, от всей души, а слова женщинам нравятся. Кольцо выбирать ни к чему, он не знает размера, серёжки в уши тоже, не известно любит ли она такие украшения, он даже не мог вспомнить, носит ли она серёжки вообще, а вот цепочка вполне подойдёт, и лучше с кулоном, с каменьями.
       Смущало лишь соображение, а не хочет ли он походить на тех героев телеэкрана, которые легко расплавляют женские сердца драгоценными металлами? Какая банальщина! Ведь он же, по сути, далёк от подобных методов, будучи уверенным, что дорогими подарками легко завоёвывается только глупость. Ладно, на крайний случай подойдёт и такое изделие, а пока нужно искать то, не знаю что. Праздник ведь сказочный.
       Гостинка и Пассаж охладили пыл ценами, а от тесных рядов Опраксина двора он быстро устал. Да и вопли с акцентом раздражали. Как здоровенные мужики выдерживают стоять целыми днями на одном месте? Ах да, они же ничего другого не умеют. А прикинуты все в дорогие одежды. Да и денег у них побольше, чем у тебя. По дороге назад он себя укорил. Ну не дурак ли я? Зачем поехал в центр, если рядом с домом полно магазинов. С тем же успехом он мог пройтись и по Ленинскому проспекту.
       Он так и поступил на следующий день, измерив шагами все здания бывшего универмага и прилегающих ларьков, дойдя чуть ли не до платформы с одноимённым названием, заглянув перед ней на рынок. Устал он чертовски, но перед возвращением на квартиру, решил домучить себя окончательно, изучив магазины рядом с домом. Чтобы выпить потом с душевным облегчением, дескать, я сделал всё, что мог. У изменившегося рынка он зашёл в хозяйственный магазинчик, на удивление держащийся на плаву среди теснящихся громад маркетов, и уткнулся взглядом в замысловатый товар среди электрических новшеств.
       - А что это за ванночка? - спросил Евгений.
       - Это массажёр такой, для ног, - ответила услужливая женщина за прилавком и взялась расписывать достоинства товара.
       Он хотел её остановить, мол, не надо рекламы, я же не поверю, что вы ею пользовались, вы для дома такую не купите, но спросил цену, сколько будет в рублях. Стоимость вызывала доверие. Тогда он спросил, а как товар будет выглядеть упакованным? Женщина догадалась, что Евгений ищет подарок, и уверила, что за такой объём ему будет не стыдно.
       Из большой коробки приветливо торчали пластиковая ручка, и он взялся за неё с чувством облегчения. Сейчас он выпьет под горячую закуску с двойной благодарностью. Но под уличной сыростью его внимание привлекла надпись на торце знакомого здания. Большие свежие буквы, а мелким шрифтом расшифровывающий их значение текст. Восточно-европейская финансовая корпорация. И новенькое крыльцо с пластиковой дверью. Что-то потянуло зайти, а когда ноги шаркнули по ступеням, в голове сформулировался и вопрос, который он задаст. А какие у вас проценты?
       Когда ему объяснили все условия, он заверил, что сейчас придёт. Его подталкивал расчёт на будущее. Элементарный вопрос. На следующий год у тебя будут средства купить любимой женщине новогодний подарок? Не известно? Ну так вперёд и нечего думать.
       Он принёс почти все оставшиеся деньги, тридцать тысяч. Вежливо улыбающаяся операционист по имени Светлана, так значилось на табличке на её груди, объяснила, щёлкая по клавишам компьютера, что через год и один день у него будет чуть больше десяти процентов дохода от вложенной суммы. Если деньги здесь, хвалил он сам себя, то я их не потрачу, и никто их у меня не выдернет. Хотелось даже приласкать за грудь операциониста Светлану. Останавливала мысль, что у Тани размер хоть и поменьше, но сексуальный объём более притягательный. Конкретно для него.
       Дома он разогрел на сковородке тушеное мясо, засыпав его банкой зелёного горошка. Помешивал он закуску неторопливо, растягивая удовольствие. А выпив, сказал сам себе, что проделал всё с тройным удовольствием. И посмотрел в окно, словно убеждаясь, что его там хорошо расслышали.
       За окном давно стемнело.
      
      
       34
      
       На следующий день произошла ещё одна удача. Позвонил Игнашка и пригласил на халтуру.
       - Ещё бы, конечно я не против! - вскричал он, перебивая объяснения друга, что у того подручный забухал.
       - Там делать почти ничего не надо, будешь только инструменты подавать...
       - На месте объяснишь! - перебил ещё раз Евгений. - Ты говори лучше, где встречаемся. Время и место.
       Позвонил Игнашка после обеда, а встречу назначил на утро. Объект находился недалеко от того места, где раньше трудился Евгений. Подумалось даже о благополучном повороте судьбы. Он и станцию метро воспринял уже не так мрачно, легко вошёл в её пространство, чёрно-белое сочетание защитных дверей и стен не походили больше на шахматы судьбы с известным концом любой партии. Они дошли пешком, за шлагбаум попали никому ничего не объясняя, отметив, как чисто подметено в пустынных дворах. Раньше, наверняка, здесь было грязно и людно, несколько тысяч трудилось на обширной производственной территории, нетрудно представить, как сновали здесь люди в спецовках, но картинки прошлого растаяли во времени, события прошли, как будто не были, лишь крашеные стены молча напоминали своей громадностью о том, что их когда-то кто-то строил.
       Допотопный лифт поднял их на шестой этаж и они прямо из него вошли в пустынный, душный цех, уставленный длинными столами со швейными машинками. Какие-то люди в помещении находились, двое паковали готовую продукцию в картонные коробки, третий то ли наблюдал, то ли помогал словами, но их количество и создавало ощущение пустоты, как будто недавно трудившиеся здесь покинули рабочие места в срочном порядке.
       Третий и подошёл к ним, поздоровавшись без рукопожатия. Он поинтересовался у Игнашки про напарника, действительно ли тот ушёл в загул, и тут же задал спросил, закончат ли они сегодня. Евгений понял, что вопрос несуразный, и ответ Игнашки догадку подтвердил, тут работы на два дня. Моложавого начальника, похоже, ответ не очень и расстроил, значит, спрашивал он так, для проформы. По серьёзному выражению лица казалось, что его заботят дела, но при внимательном рассмотрении можно было понять, что это маска, скрывающая истинное желание. Что и подтвердилось через некоторое время. Они переоделись и начали, когда начальник подошёл в зимней куртке и уточнил, какие детали требуется купить для Игнашки. Записав и уверив, что сейчас будет, он исчез. Игнашка подтвердил вопросы и ответы Евгения.
       - Конечно. Здоровому организму, если он чувствует себя нехорошо, сначала нужно поправиться.
       - Но, если это будем делать мы, он тут же хай поднимет, заклеймит позором?
       - Конечно. На то он и начальник. А работяга должен делать так, чтобы начальник ни о чём не догадывался. Поэтому они и прячутся друг от друга целый день. Чтобы друг дружке не мешать. Чисто по-человечески уважая друг друга. Пока работяге не надоест. А если ему всё станет по хрену, то и делать он всё будет открыто.
       Им предстояло заменить старое освещение над столами. Оказалось, что не только инструменты подавать Евгения вызвали. Он снимал грязные и пыльные коробки с лампами дневного света, откусывал и убирал затвердевший от времени кабель, срезал прежние крепления, сверлил дырки в потолке под новые держатели.
       Когда вернулся начальник с просветлённым лицом, Игнашка откровенно выразил недовольство купленным товаром.
       - Я взял то, что ты сказал! - заорал начальник.
       - Они трех видов бывают! - ответил ему ничуть не тише Игнашка. - А ты купил самые дешёвые. Ладно, сойдёт, поставим.
       - Я купил то, то записано, вот!
       Евгений понял, что выяснять отношения криком считается здесь хорошим тоном.
       Закончили они поздно и договорились выпить на следующий день, когда закончат и сдадут объект. Вернувшись домой, Евгений увидел на вешалке в прихожей дублёнку сына бабки, но значения не придал.
       На следующий день они даже залюбовались проделанной работой, так ладно висели рядами современные осветительные приборы. Только закончили не сразу, пришлось задержаться и перекидывать концы, потому что свет-то горел, но машинки закрутились в обратную сторону. Выпили они у метро, когда расстались с надоевшим начальником и зашли в кафешку. Тут Игнашка и расплатился за участие. Сумма оказалась внушительной.
       - Хватит тебе? - спросил он с рисованным безразличием.
       - Ещё бы, - хмыкнул Евгений, сдерживая восторг. - Хватит и на новый год и на похмелье. Ты это... Давай, зови меня на следующие халтуры. Такая работа - это же подарок судьбы.
       Он так и сказал Тане по телефону, когда вернулся. Мол, произошла ещё одна удача.
       - Ещё одна? - весело спросила Таня. - А какая же тогда первая?
       Он понял, что болтнул лишнего, но ничуть не жалеет об этом, так как тёплая благость разливалась внутри. Он молодец, справился с поставленными вопросами. Повисал лишь один.
       - Так мы будем вместе встречать? - задал он его. - У меня, или у тебя?
       - Не знаю пока, - ответил Таня.
       И всё бы ничего, понятно, что сейчас хлопот по горло, но тут прозвучал странный вопрос.
       - А ты без меня нигде погулять не хочешь?
       - Как это, без тебя? - не понял он. - Я так думал, что мы вместе. А почему ты вдруг спросила?
       - Да так, просто, - ответила она. - Спросила и спросила. Ну, вместе, значит, вместе.
       Он приехал домой, и этим вечером тоже поздно, а от хорошего настроения после звонка даже не удивился, когда на кухню вышел покурить Александр.
       - Ты чего-то зачастил к нам, - весело поприветствовал Евгений сына соседки.
       - Ничего не поделаешь, такие дела, - ответил тот и добавил, прикурив. - Всё очень плохо.
       - Да ладно тебе, - сказал Евгений, давя окурок в пепельнице. - Нормально всё будет.
       Так он ничему значения и не предал.
      
      
       35
      
       Игнашка позвал на следующие заработки через день.
       На этот раз пришлось вкалывать в совершенно других условиях. Первый этаж старого дома, не отапливаемое помещение, сухая грязь, потому что ремонт. Производственный участок будущей фирмы. Что здесь будут выпускать, так и не сказали, заверив, что пока не известно. И работа выпала неприятная. Пришлось разгружать огромную фуру. Таскать в распахнутые двери мешки, запечатанные вёдра, коробки, а на улице плюс три. Все кашляли, сморкались и выражали своё отношение к работе здоровым матом.
       Перед обедом Игнашка не выдержал.
       - Командир, - обратился он к бригадиру. - Ты извини, конечно, но мы на такую работу не подписывались. Меня звали развести электрику.
       - Так разгрузить сначала надо, - сдерживая злость, ответил бригадир. - Вся электрика в машине. Кабель, пластиковые направляющие для открытой проводки. Когда разгрузите, тогда и будете устанавливать.
       - Нет, извини, - отказался Игнашка. - Вы сначала заплатите нам за разгрузку, а потом мы будем устанавливать. Разгрузочные работы, сам понимаешь, по отдельному тарифу.
       - С этим вопросом к начальству, - ответил без раздумья бригадир. - Они будут после обеда.
       Раздражало больше всего то, что сам он и два его помощника только разносили выгруженное по углам, таскали Игнашка с Евгением и молодой парень, судя по акценту, иногородний, а его земляк подавал из машины.
       Закончили около трёх часов. Когда машина ушла, приехало начальство. Два молодца в кожаных пальто и кепках. На иномарке. Как только Евгений увидел их лица, сразу зашептал Игнашке.
       - Братан, надо сваливать. Эти обманут, по рожам видно. Для них обмануть таких, как мы, дело чести. Или вид развлечения. Чтобы потом было чем гордится перед соплеменниками.
       - Да я понимаю, - сказал Игнашка, прикидывая, как себя вести.
       Он заговорил с начальниками как с равными. Требуя оплаты. Те насторожились и позвали бригадира. Тот стал доказывать, что когда всё закончите, тогда и получите общий расчёт. Игнашка не согласился, объясняя, что мы взялись за разгрузку от нечего делать, по доброте душевной, могли вообще отказаться, а к установке приступим завтра, сегодня вымотались, да и настроение поэтому не то. Для убедительности он прошёлся с бригадиром вдоль стен, определяя, где какие работы будут произведены. Вслух он пересчитывал количество материала и спрашивал, есть ли какие-то коробки и такие-то крепежи.
       - Ну, это мы докупим, - сказал озадаченный бригадир, когда выяснилось, что не хватает уже трёх наименований.
       - Чтобы завтра с утра уже было, - предупредил его Игнашка.
       - А сами можете закупить? - спросил один из начальников. - Купить сегодня то, что надо будет завтра?
       - Ну, можем, конечно, - ответил нехотя Игнашка.
       - Тогда давай, - и начальник достал-таки пухлый кошелёк. - Купи всё, что надо. Я тебе верю. Сколько денег надо?
       Игнашка произнёс. По лицу бригадира было видно, что ему не всё нравится в ситуации, но он мог лишь сказать, что сумма завышена. И купюры перешли в руки электрика.
       Переодевшись, друзья попрощались с заказчиками, вышли на улицу, и тут Игнашка передал Евгению половину выданных денег.
       - За разгрузку маловато, конечно, ну да ладно, пусть хоть так.
       - А на что ты закупать материалы собираешься? - спросил Евгений, пряча деньги в карман.
       - Да не буду я ничего закупать, ты чо, - ответил весело Игнашка. - Ты же сам сказал, что с этими лучше не связываться. Они нас потом всё равно натянут, так что лучше мы их сейчас. Завтра мы вообще не выйдем. Когда позвонят, пошлю их на хер. Я не могу, потому что запил, правильно? А против пьянства у всех руки опускаются. Мы с тобой можем сегодня загудеть?
       - Конечно, - одобрил друга Евгений.
       Они зашли в какой-то подвальчик и заказали по сто пятьдесят для начала. Горячее оказалось невкусным, хоть и дорогим. А после третьей Игнашка спросил.
       - Ты как насчёт Нового года? Где думаешь встречать?
       - А почему ты спросил? - насторожился Евгений. Мелькнуло в голове предчувствие.
       - Да тут Вахрушев достал, - стал объяснять Игнашка как ни в чем ни бывало. - Жена у него по путёвке уезжает. По рождественской путёвке в Египет. Дети уже взрослые, им папа по херу. И Вахрушев завыл, что придётся встречать одному.
       - Эка невидаль, - вырвалось непроизвольно у Евгений.
       - Вот и я говорю, - продолжил Игнашка. - Так это же хорошо. Пей себе и пей без всякого контроля. Никто над душой не стоит. А он, гад, пристал. Поехали к нему на дачу. Вы же там ёлочку посадили. Захотелось ему, как в детстве, хоровод поводить. Ну и шашлыки на свежем воздухе.
       - А что, мысль неплохая, - сказал Евгений, вспомнив вахрушевского соседа по даче, с которым заболтался до утра.
       - Значит, ты не против? Только там одно условие. Без баб.
       - Как это, без баб, не понял?
       - Ну, я же тебе объяснил, тупорылому, что у Вахрушева жена уезжает. В Египет. Поэтому он хочет встретить в сугубо мужском обществе.
       - А тебя твоя подруга что, отпускает?
       - Да хоть на все четыре. Ей лишь бы никто не мешал смотреть телевизор. Лишь бы не видеть моей пьяной хари, короче. Они с твоей Таньяной собираются встречать. Они там что-то мутят.
       - Нет, я без Тани не поеду. Я подготовился уже. Ты своей подруге что купил на Новый год?
       - Вот ещё, - хмыкнул Игнашка. - Обойдётся.
       - Поэтому она с тобой встречать и не хочет.
       - Много ты знаешь, - Игнашка скривил губы и стал крутить пустую стопку.
       - А я один не поеду, - произнёс членораздельно Евгений, чтобы каждое слово засело в голове друга.
       - Всё, ответ принят, - поднял Игнашка руки. - Так и скажу.
      
      
       36
      
       Главная неожиданность поджидала дома.
       Евгений возвращался в очень хорошем настроении. Даже пел, не замечая, что его слышат. И оборвал песню, когда открыл дверь квартиры. В лицо ударил незнакомый запах.
       На кухне горел свет, там курил Александр. Он поднялся навстречу с благодарностью во взгляде. Даже радость мелькнула на лице. Но он тут же взял себя в руки и строго произнёс.
       - Всё, мать умерла.
       - Как? - отрезвел мгновенно Евгений.
       - Только что увезли, - продолжил Александр тем же тоном. Мол, какие уж тут шутки. Но спросил о добром, о человечном. - У тебя выпить есть?
       На столе красовалась пустая бутылка. Рядом стояла набитая пепельница.
       - Да есть вроде, - ответил Евгений, соображая, что делать и как себя дальше вести. - А если нет, то я схожу, тут рядом.
       - Вот и я сидел и думал, что надо бы сходить, - засуетился как-то Александр. - Но ждал тебя.
       - Ну и правильно, - сказал Евгений и вышел в прихожую раздеться. Но мгновение он представил даже, как муторно пришлось сидеть на кухне Александру. И задал глупый вопрос. - А чего домой не поехал?
       - А чего там дома делать? - ответил бабкин сын. - Она же здесь померла. Я здесь последних три дня с ней сидел. В больницу она лечь отказалась.
       Только сейчас Евгений вспомнил, что его в предыдущие дни не удивляло присутствие в квартире Александра. Почему он и не спрашивал его ни о чём. Что теперь ощущалось как душевная чёрствость.
       В шкафу за стопкой не глаженых трусов он обнаружил литровую бутылку водки. Но удивился не самой находке, и не этикетке, которую увидел будто внове. Неужели такие когда-то были? Странным показалось то, что такое большое физическое тело так долго находилось не обнаруженным в его комнате, да и нашёл-то как-то глупо, ведь полез в шкаф так, для очисти совести, зная, что там ничего нет. Оказалось, что имеется. О чём он и поведал Александру, зашедшему в комнату по приглашению.
       - Я не помню, когда её туда прятал, да и вообще, прятал ли... Может быть, друзья?
       - Бывает, - успокоил его Александр. - Количество хорошее. Не надо будет бежать.
       - Да здесь же рядом, - не унимался Евгений. Он хотел сделать что-то ещё, как-то выразить искреннее соболезнование. И схватился за первую мысль, что пришла в голову. - А пожрать? Ты жрать не хочешь?
       - Пошли лучше помянем, - махнул Александр горлышком литрового сосуда.
       - Давай, конечно, - пошёл за ним Евгений, судорожно перебирая в памяти сочувственные выражения.
       После второй стопки, которая легко догнала первую, забыв, что надо бы закусывать, он вспоминал и рассказывал сыну, как его покойная мать следила за чистотой в квартире, ухаживала за ним, соседом, и как ревниво относилась к женщинам, которых он приводил. За куревом бежать тоже не пришлось. Александр принёс на кухню распечатанный блок сигарет с верблюдом на этикетке. Ну, если ты куришь такие дорогие, значит, хорошо живёшь, чуть было не сказал Евгений.
       О дальнейшем благополучном житье и зашла речь, когда в бутылке осталось меньше половины, а собеседники демонстративно показывали друг другу, кто из них трезвее мыслит.
       - Я тебе дело предлагаю, - стал излагать Александр после наводящих вопросов. - Ты как бы продаёшь комнату. Как бы, понимаешь? Ты пишешь дарственную и получаешь деньги. А живёшь тут, остаёшься прописанным.
       - Пока ты меня не грохнешь? - как бы продолжил рассуждение Евгений.
       - Ну зачем, - поморщился Александр. - Ты думаешь, что я квартирный аферист? Да, по телику сейчас много показывают, как обманывают стариков. Но ведь ты же ещё не старик.
       - Уже старик, - махнул рукой Евгений.
       - Ну, зачем ты так? - ещё раз удивился Александр. - Мы с тобой ровесники. Но я себя стариком пока что не считаю. Ты же на пенсию ещё не вышел.
       - Недолго осталось.
       - Даже когда на пенсию выходят, то в старики записываться не спешат. Работают.
       - Это по глупости.
       - Да люди не хотят смиряться, - стукнул кулаком Александр. - Не хотят люди мириться с возрастом. Сопротивляются!
       - А зря. Ты не сердись. Ты подумай лучше. Потом ведь ждёт их глубокое разочарование. Правильно? Поэтому лучше признать реальность и жить спокойно.
       - Я понял, - пыхнул весело дымом Александр. - Ты издеваешься. Стебёшься надо мной. А я, дурак, доказываю тебе и так понятное.
       - Нет, ну что ты, - замахал руками Евгений. - Я просто рассуждаю, как и ты. Давай лучше выпьем.
       - Давай. Только признайся, что ты не просто рассуждаешь. Ты подозреваешь меня в том, что я хочу тебя грохнуть. Ты что, боишься меня?
       - Сейчас нет, - ответил Евгений. - Сейчас мы поминаем твою мать. Я с ней столько лет прожил. Мы сидим и поминаем хорошего человека. Зачем тебе меня убивать? Тебе комната моя пока что не принадлежит.
       - Вот видишь, какой ты, - укорил его собутыльник. - Так и хочешь уесть. Что ты за человек? Обижаешь ведь. Ну зачем такое мне делать, сам подумай. Риск-то какой. Зачем это мне идти на риск? Ну раскинь ты мозгами на будущее. Подозрение же на меня первого упадёт, если с тобой что-то случится. Ну зачем это мне такие заморочки?
       - Ради комнаты, - ответил спокойно Евгений. - Зачем ещё люди этим занимаются? Не скуки же ради. Ради жилплощади гробят и гробят друг друга. Ты вспомни статистику. По телику передавали. В девяностые годы в Москве по несколько тысяч людей, даже не всегда пенсионеров, пропадало бесследно. Ради жилья, всего лишь.
       - Ну хорошо, допустим, - прервал его Александр. - Допустим, что я коварный, я задумал тебя убить. Но ты же можешь легко меня обмануть. Подстраховаться. Легко можешь оставить меня ни с чем, если так уж меня подозреваешь.
       - Как?
       - Запросто. Ты буквально на следующий день пишешь завещание, где указываешь, что ранее составленный документ, то есть дарственную, считать недействительным. И указываешь причины. А можно и без причин.
       - Так просто?
       - Конечно.
       - Почему же ты идешь на это? Ну, всё-таки предлагаешь мне продать комнату по дарственной?
       - Потому что я тебе доверяю.
       Евгений замолчал, осмысливая, но тут же озарился догадкой. И сказал, выразил её. Если бы не опьянение, то промолчал бы.
       - Ты, наверное, хочешь купить комнату по другой цене. Сколько ты думаешь заплатить?
       Александр назвал цену. Признавшись, что да, конечно, рыночная стоимость комнаты гораздо выше. Но даже уменьшенной сумма казалась значительной.
       Тут только Евгений услышал, как в его комнате заливается телефон. А, вернувшись, предложил выпить. Сказав только.
       - Давай продолжим не сегодня? В другой раз.
      
      
       37
      
       А позвонила Таня. И он рассказал ей о случившемся. И заверил, что предаст её соболезнования бабкиному сыну. И с пьяного языка стёк в трубку пересказ о кухонном разговоре.
       Таня дважды предупредила, чтобы он не вздумал ничего подписывать. Она больше чем уверена, что его хотят обмануть.
       - Да мы пока что разговаривали, - сказал он. - Я не дурак, я ни на что не соглашусь. Хотя деньги он предлагает немалые.
       - Сколько? - задала Таня холодный вопрос.
       Он сказал и добавил, что понимает, насколько цифра мала и не соответствует действительности.
       - Ладно, мы это потом обсудим, - сказала она. - Ты, главное, сейчас не давай никаких обещаний. И ничего не подписывай.
       - Да я же тебе говорю! - закричал он, раздражаясь. - Мы только разговаривали.
       - Ну ладно, ладно, - согласилась она. - Я ничего, ты успокойся. Я понимаю, что вы просто разговаривали. Ты не дурак, тебя не обманешь. Я всё понимаю. Я вообще звоню по другому поводу.
       - Вот как? - обрадовался он перемене разговора. - Давай, слушаю.
       - Ты что-то решил насчёт Нового года?
       Он постарался вспомнить, о чём с ней раньше договаривался на эту тему, но память молчала, и ему пришлось пересказать о разговоре с Игнашкой.
       - Ну так поезжай, конечно, - сказала Таня.
       - Без тебя? - удивился он её легкому согласию.
       - А что такого? Ну ты сам посуди, - объяснила она, - что я там буду делать? Одна женщина с тремя пьяными мужиками. Интересно мне будет, как ты думаешь?
       - Ты будешь со мной, - ответил он не сразу. И залепетал свои объяснения. - Мы едем встречать Новый год. Поэтому заранее понятно, что трезвых там не будет. Праздник есть праздник. Люди оттягиваются. Новый год вообще-то праздник семейный. Так что мы должны встречать его вместе. Ты извини, но я уже подарок приготовил.
       Позже он вспомнил этот разговор и пожалел, что эта фраза вырвалась из пьяных уст. Если бы он тогда верно понял сущность будущих событий, он бы не стал настаивать. Он бы согласился праздновать без неё, и произошли бы другие события. Возможно. Однако случилось то, что случилось. Переигровка в жизни невозможна. Можно изменить помыслы и желания, можно перебрать сожаления и дать ход иным решениям, пересказать другими словами, по-другому прочесть исписанное. Любую плёнку можно перекрутить назад, кроме одной. Прошедшее время не поддаётся возврату. Оно так и называется, прошедшим. И то, что ты в нём сделал, производит дальнейшие изменения и реакции. Он тогда настоял на своём.
       - Всё, я так хочу, - сказал он как можно твёрже.
       И она согласилась. До Нового года оставалось десять дней.
       Хоронить соседку он не поехал. На кладбище увезли её из морга. Так он и не увидел больше бабку. Поминки сын устроил на своей квартире, туда привёз двух подружек матери, оставшихся на этом свете после неё.
       А к нему Александр приехал через день, в субботу, с дочкой и заранее договорившись. Закуски с напитками они привезли с собой, так что поминальный стол накрыли быстро. Он приготовил горячее к их приходу, зажарил куриные ножки. После третьей рюмки Александр хотел вернуться к отложенному разговору, но Евгений предложил.
       - Давайте после Нового года? Куда спешить? Пусть хотя бы сорок дней пройдёт после её смерти. А сейчас пока тут как бы дух её летает.
       - Ты веришь в духов? - спросил Александр без всякого юмора.
       - Да нет, но всё-таки. Я так, по традиции.
       Приехали они с двумя сумками, а выходили из квартиры с четырьмя. Внучка много чего наскребла стоящего, чтобы унести к себе после смерти бабушки.
      
      
       39
      
       Он записал даже, когда будет девять дней, как умерла соседка. И помянул её в этот день с утра. Затем убрал в прихожей и на кухне, надраил пол мокрой тряпкой. Пропылесосил линолеум в своей комнате. И помянул ещё раз. Когда позвонил сын бабки, ему уже было всё равно, приедет тот или не приедет. Александр сказал, что семья решила делать поминальный стол не там, где жила мать. Евгений радостно согласился, выпил ещё и в результате столкнулся с бессонницей. В полночь он выходил купит ещё, но ему сказали, что действует закон. Он смирился и пошёл домой ни с чем, хотя знал, что с переплатой можно купить всегда, в том же, или соседнем магазине, а не у таксистов, как в советское время.
       А через день наступило тридцать первое декабря. Договорились встретиться по накатанной схеме. В двенадцать к нему приехала Таня. Он вручил ей подарок, тащить который на дачу не хотелось. И выразил удивление за легким перекусом.
       - Зачем мы едем? Встречали бы дома. Квартира пустая, делай что хочешь. Хоть бегай босиком.
       - Да ладно тебе расстраиваться, - оборвала Татьяна причитания. - Чего уж теперь?
       Действительно, подумал он, что поделаешь, если он дал согласие Игнашке до того, как померла бабка. Да, но Таня ведь могла отказаться, её спросили позже. Не поеду и всё. И он бы тогда не поехал. Она так не сказала.
       В час они вышли из дому, и на проспекте сели в машину Вахрушева. Игнашка потягивал рядом с водителем любимый напиток из стеклянной бутылки. И рассказал со смаком, юмором и возмущением.
       - Представляете, выбрался я тут поехать на метро. В кои веки сподобился, надо было проведать одну халтурку. Но я им чётко поставил условие. Приеду к одиннадцати-двенадцати. Раньше этого времени в метро задавят и фамилию не спросят. Ну вот, значит, вхожу я вагон, более-менее свободно, а я всегда читаю в дороге, книжку держу перед глазами. Но что-то раздражает, не дает сосредоточиться над текстом. Понять не могу, поэтому насторожился. И вижу краем глаза большую сумку на полу, недалеко. Клетчатую такую, в которых челноки товары возят. Туго набитая, а сверху то ли газеты, то ли журналы, макулатура какая-то. Я сразу и подумал, зачем торговцу журналы? Ну, там один-два, понятно, для развлечения, а тут целую пачку зачем тащить? Рядом с сумкой топчется парень, расстёгнутый такой, бандитка на голове, но не чурка. Наш, но без мыслей в голове, тупой напрочь, сразу по роже видно. И на остановке парень этот к выходу, то есть, сумка не его. Рядом с сумкой сидит баба какая-то, и тоже встаёт, сумка тоже не её. А чья тогда? Я смотрю на остальных, а они каждый в своих мыслях, как обычно, и сумка их не касается. Так, думаю, ну-ка на хрен, лучше выйти. И вышел. Вышел и перешёл в другой вагон, представляете? Даже если рванёт, думаю, то здесь я меньше пострадаю. Я как бы не боюсь, но и погибать по дурости не хочется. Ведь запросто можно стать случайным мясом. Это же не нормально, Жога! Я не могу спокойно проехать в родном городе. Я не могу спокойно почитать. Это не нормально, сколько бы не говорили о человечности, понимании, ну и прочей херне. Зачем мы напустили к себе этих скотов? Пусть сидят в своих аулах. Где родился, там и живи. Мы же к ним не лезем. А если хотите жить по-современному, то поднимайте свои горы на нужный уровень. Нет, они прутся к нам на готовенькое. И нагло лезут, вот в чём дело, требуют к себе уважительного отношения. А если ты выступишь против, то зарежут не задумываясь. Потому что ты его задел и оскорбил достоинство. А наши демократы всё твердят, что мы видим проблему, но главное быть гуманнее, человечнее. К кому? К тем, кто мыслит на феодальном уровне? На него старший цыкнет, и всё, этот герой послушно станет навытяжку. В их мозгах даже понятия нет, что такое гуманность. Ну слышали они слово, а что оно означает, один аллах знает. Вернее, он знает, как к нему относиться, и как он скажет, так мы и поступать будем. Доброта - пожалуйста. Но добрыми можно быть только к своим детям, к своим родственникам, и, может быть, к своим соплеменникам, но не ко всем, с осторожностью. А к другим только показная доброта, до условного сигнала. Потому что другие изначально враги, это закладывается в головы с детства. Вы согласны со мной? Это же не нормально, Жога. До чего мы дожили? Если раньше война из-за границы надвигалась, то понятно было, где враг. А сейчас не разберёшь. Вспыхнуть может завтра на наших же улицах. И мне талдычут, что сегодня я должен относиться с пониманием. Да не хочу я ничего понимать. Я понимал, закрывал глаза, мирился, рассуждал о гуманности. Но хватит, больше не хочу. Потому что встречного движения не вижу. Во Франции они показали, как понимают гуманность. Отблагодарили по полной программе гуманных политиков.
       На эту же тему они рассуждали, когда приехали, пока накрывали на стол. Каждый старался пооригинальней выразить своё мнение. Даже Таня не просто выразила женское отношение, а с вывертом, вот-де я какая. А когда выпили, то в разговоре стали мелькать и грубые слова, которых при женщине старались не употреблять. Когда в третий раз подняли за уходящий год, Евгений спросил хозяина.
       - А где твой сосед?
       Вахрушев выпил, закусил и пошёл того навестить, а если жив-здоров, то и пригласить в гости. Вернулся он не сразу и не один. Старик видимо долго собирался. Надел белую рубашку с галстуком и пиджак, служивший ему когда-то для торжественных случаев. Сняв телогрейку, он поздоровался, назвал своё имя-отчество, а даме поцеловал руку. Остальные мужчины тоже приосанились.
       - Видите ли, - начал он чуть ли не с досадой, когда его попросили высказаться по горячей теме, - нам не дано понять истинный смысл происходящего. Потому что последствия скажутся минимуму через сто лет. Той же информационной перегрузки, например. Мы сейчас не можем дать точную положительную оценку текущим явлениям. Или отрицательную, как больше принято. В природе их вообще нет, положительных и отрицательных оценок, есть причины и следствия, а смысл и значения придаёт событиям только человек. Смысл вообще определяется в конце чего-то. В конце жизни только можно будет определить её смысл. Когда человек живёт, он сетует, что смысла нет, а в конце жизни ему вдруг что-то открывается и он заявляет, что жил не зря. Или, наоборот, говорит, что прожил зря. Или задаётся вопросом. Зачем я жил? То есть, ничего так и не понял. И, возможно, такое определение ближе всего к истине. Так и в данном аспекте. Можно гадать и предполагать, какие будут последствия миграции людей. Можно сравнивать с аналогиями из истории. По легенде народы строили когда-то Вавилонскую башню, но бог перемешал языки, чтобы люди не понимали друг друга, в результате гениальная идея обернулась враждой и кровью. Более доказано историками переселение народов, которому тоже сопутствовали войны, даже рассыпался такой колосс, как Римская империя. Величие Соединённых Штатов заключается в том, что там в единую нацию смешалось много человеческих племён. Сила государства Российского на этом зиждилась, и мощь Советского Союза заключалась в том, что коммунистическая идея поработила много племён вместе с территориями. А сейчас, может быть, вообще происходит информационный обмен генами.
       - Но вы согласны, - перебил его Игнашка, - что кровь прольётся и куда большая, чем в Великой Отечественной?
       - А кровь вообще сопутствует всем грандиозным изменениям на земле. Мне кажется, что значение второй мировой войны пока ещё не раскрыто в полную меру. Понятно, что была это большая беда, понятно, что человечество приобрело печальный опыт, но так и не поумнело, а с другой стороны произошёл грандиозный рывок в развитии техники. Что главнее, мы пока не можем объективно сказать, потому что не прошло ещё достаточно времени.
       - Одно можно сказать точно, - вставил Вахрушев. - Попадать в такую мясорубку не хочется.
       - А умирать вообще не хочется, если вы успели заметить, - кивнул с улыбкой старик.
       - Но согласитесь, - не унимался Игнашка, - мясорубка-то будет намного значимей. Это сейчас они пока не лезут, потому что боятся проиграть. Но готовятся, проводят опыты. Атомными бомбами потихоньку запасаются. А когда их станет вдвое больше, тогда и начнётся. Или вы не согласны?
       - Возможно, - кивнул с улыбкой старик. - Только мы этого не увидим. И дети ваши не увидят. Ну, может быть, ваших внуков это коснётся.
       - А ваших внуков не коснётся? - ехидно спросил Игнашка.
       - У меня нет внуков, - ответил спокойно Евгений Александрович. - Мой сын умер от наркотиков, не успев никого после себя оставить. Казалось бы, по главной сути человек должен, не зависимо от интеллекта, хотя бы воспроизвестись. Так он даже с этой задачей не справился.
       - А почему? - тихо и жалостно спросила Таня.
       - Ну откуда же мне знать, - охотно повернулся только в ней старик. - Я склонен думать, что так сложились гены. Но не смею обвинять в этом мою бывшую жену, его мать. Наверное, сказались гены каких-то наших предков. Он, в сущности, не виноват. Мы, скорее, виноваты, что такими генами его наградили. А он всего лишь не сумел с ними справиться. Вот и всё. Так я думаю.
       Когда президент сказал с телеэкрана напутственную речь, и грянули куранты, они грохнули шампанским с криками "ура" и выскочили на улицу к ёлочке. И поразились. Как по заказу, будто в сказке, тихо шёл пушистый снег.
       На ёлочке мигала гирлянда через протянутый удлинитель. Игнашка, обезумев от нахлынувших чувств, шмальнул заготовленные петарды. Дружно сплясали хоровод и вернулись к столу, когда надоело дурачиться. Вахрушев кричал, что шашлык нужно готовить только на улице, не смотря на снег, но его переубедили вообще не заморачиваться, закусок навалом и всем хорошо. Обсуждали только снег, как произошедшее сверхъестественное событие. Ни один прогноз его не наговаривал, все обещали тёплую ночь, а вот поди ж ты.
       После двух часов наступившего года Евгений Александрович поднялся с извинениями, дескать, засиделся, но пригласил к себе. Евгений тут же вскочил и настоял на том, чтобы Таня пошла с ними. Игнашка с Вахрушевым идти отказались, обсуждая с пьяным восторгом разноцветье телевизионного экрана.
       - Зачем куда-то идти, если здесь водки хватает, - сказал Игнашка.
       - Так что вы подумайте, - весело заключил старик, обращаясь больше к Татьяне.
       Но Евгений не понял, что сосед просто устал.
       Они вышли на улицу и ахнули. Снег уже растаял.
      
      
       40
      
       Дома Евгений Александрович первым делом водрузил на стол бутылочку коньяку.
       - Извините, но у меня только это.
       - Что ж вы не сказали? - удивился Евгений. Он знал, что Татьяна коньяк на дух не переносит.
       - Раньше я ещё пил джин, - продолжил хлопотать старик, разыскивая чистые рюмки. - Друг привозил всегда. У него денег много было. Так что привозил он всегда фирменный ирландский джин. Но друг мой не так давно... Увы...
       Таня взялась ему помочь и вымыла две стопки. Сказала, что сама пить не будет, так посидит. Хозяин принёс из холодной прихожей блюдце с нарезанным лимоном. Тане подал большой грейпфрут. И вспомнил о печи, открыл дверцу, посетовал на свою забывчивость, пошурудил в ней кочергой и сунул туда напиленные в один размер куски досок. Евгений в это время разлил.
       - Так, может быть, друга вашего и помянем? - предложил он и поднял стопку.
       Евгений Александрович поднял свою.
       - Нет, - сказал он, улыбаясь. - Сегодня новый год, праздник веселья. Поминать лучше в другие дни. А сегодня молодёжь загадывает будущее. Так что загадывайте.
       - Ну какая же мы молодёжь? - не согласился Евгений. - Я, между прочим, скоро дедушкой стану. Ещё не стал, но, как мне кажется, уже скоро. Мне, ведь, уже давно за пятьдесят.
       - Вы для меня дети, - сказал умилённо Евгений Александрович. - У вас многое впереди. А новый год праздник сказочный. Так что загадывайте.
       Он чокнулся с Евгением и выпил первым.
       - Ну загадала, - улыбнулась ему Таня, словно требуя продолжения.
       В печи затрещали дрова, и она испуганно вздрогнула.
       - Хорошо бы записать, - подмигнул ей старик, шумно закусывая лимоном. - А через год вы прочтёте и посмеётесь сами над собой.
       - То есть, - будто ухватился за его слова Евгений, - вы хотите сказать, что загаданное будущее никогда не совпадает с реальностью?
       - Молодой человек, - поморщился старик. - Давайте просто шутить? Я сегодня не расположен к серьёзным дискуссиям. Конечно, если она загадала большие деньги, как сейчас все делают, то её желание вполне может исполнится. Но поскольку Таня молодая женщина...
       - Давно уже не молодая, - отмахнулась весело Таня.
       - То вы, скорее всего, загадали в этом году выйти замуж. Правильно? Ведь вы же неженаты между собой. Я верно понял?
       - А как вы догадались? - задала Таня наивный вопрос.
       - Ну, это не сложно. Давайте тогда выпьем за исполнение вашего желания.
       И Евгений разлил по второй.
       Через полчаса Таня ушла. Поблагодарила, извинилась и сказала, что дойдёт одна, тут рядом. Евгений попытался её задержать, но Таня пожаловалась на усталость, а он пусть веселится, она не против. Он согласился, опьянение притупило аналитические способности, не хотелось ничего понимать с её стороны, потому что у них со стариком завязалась интересная беседа.
       - Скажите, профессор, - продолжил он, как только стукнула дверь за ушедшей, - а как вы воспринимаете молодое поколение? Их наглость, бескультурье? Вы с этими вещами смирились?
       - Ну, бескультурья хватало всегда, - с ехидцей ответил Евгений Александрович и посмотрел на выход. - Как и наглости. Во все века. Всегда приходили в мир личности, нарушающие традиции с устоями. Я говорю о великих, а не про обычных наглецов, которые всюду появляются, чтобы мутить застоявшуюся воду. Может быть, в этом их предназначение, природа именно для этого их создаёт, для саморазвития самой себя. Тот же Христос, например, был величайшим наглецом. Чем и возбудил против себя почти весь народ. Ещё бы, заявить, что он сын божий, посланный в мир от него. Наглость чрезмерная, потому как не проверить, истинно ли так, а вдруг ошибка выйдет. Понимаете, да? Пророков, творивших чудеса, хватало и до него. Как и в наше время, вы знаете. Но только ему пришла в голову революционная идея, как переделать самого человека. Чтобы грубый, жестокий варвар хоть немного двинулся дальше в развитии. Идея проста как всё гениальное. Возлюби ближнего как самого себя. Каждый сам должен напрягаться, заставлять, ломать самого себя. Идея замечательна ещё и тем, что недостижима. Никто ведь не хочет себя чрезмерно напрягать. От молитвы и поста мир не изменится, они лишь пример, как себя заставлять. Само понятие "должен" многих раздражает. Я никому ничего не должен! Так многие заявляют с гордостью. Слышали?
       - Много раз, - благостно кивнул Евгений.
       - Ну вот. А если ты не желаешь заниматься собой, любишь себя таким, как есть, то нечего удивляться, что другие вокруг тоже ведут себя бескультурно. Они похожи на тебя, вот и всё. Поэтому весь мир и жесток, всего лишь. Правда, когда большое сборище людей озадачивается идеей "мы должны", получается ещё кровавей. Бывает по-разному, перечислять можно бесконечно. А сама идея недостижима, поэтому и легла в основу религии.
       - Значит, человек неисправим?
       - А вы как думаете?
       - Да я вас спрашиваю.
       - А вы лучше себя спросите? Вы можете сами себя исправить? Да и что значит исправить, если вы изначально считаете себя хорошим?
       - Неплохим, - поправил Евгений, как бы соглашаюсь с главное мыслью. - Я знаю свои недостатки.
       - Хорошо, - продолжил старик. - А теперь, допустим, с вами случилась трагическая несправедливость. Вернее, глупая случайность. Погибает ваш родственник. Возьмём для примера самую крайность, погибает ваш ребёнок. Или ваша мать, например.
       - Ну, допустим, - улыбнулся Евгений.
       - Ваша первая реакция какая? Ужас произошедшего, горе, похороны, всё понятно, а дальше что? Вы задаётесь целью отомстить виновнику. Правильно? Умышленно он сделал это, случайно, неважно, вы хотите наказать его и всё. Чтобы он своей жизнью ответил за содеянное. Всей жизнью или годами в заключении. А зачем? Чтобы он понял? Как он поймёт, если вы его убьёте? Он что-то поймёт перед смертью? Уверяю вас, ничего он не поймёт. А даже если поймёт, вы этого не узнаете. Какие-то выводы он, может быть, сделает, если будет осуждён. Но как показывает статистика, почти никаких выводов убийцы не делают. На словах да, говорят, что исправились, полностью осознали, стараются вести себя иначе, а на самом деле жалеют, что по глупости провели время в неволе, можно было не так сделать. Вот и всё их нравственное совершенство. Весь опыт наказания. Но, даже зная это, полностью осознавая бессмысленность возмездия, вы откажетесь от мести? Нет. А почему?
       - Потому что, - начал Евгений и поперхнулся. Подумал и начал ещё раз. - Потому что дикий зверь должен быть не наказан, а уничтожен. Уничтожен или изолирован. Чтобы не причинить больше вреда. Если ты убил, то ты зверь, поступаешь согласно эмоциям, инстинктам. Если у тебя мозги не работают, чтобы унять страсти, то ты уже не человек.
       - Ну да, зверь и человек отличаются только мозгом. А по сути оба всего лишь разные образцы жизни. А жизнь каждого обусловлена теми генами, которые в вас сидят. В данном случае в вас работает ген мести, вот и всё. А в звере, которого вы наказываете, сидят другие гены, которые диктуют ему своё поведение. Он просто не сможет ничего понять, он даже на суде будет говорить, что произошла случайность, он не хотел, а потому не виновен. Что-то, возможно, он поймёт, но поступит так, как ему изнутри подскажется.
       - Но ведь есть же какие-то гены, отвечающие за развитие? - пытался нащупать тему для сопротивления Евгений. - В целом-то мы развиваемся или нет?
       - Техника развивается, да. То есть, развиваются человеческие способности. А сам человек... Не знаю, возможно. Наверное. Сам человек, возможно, изменится в будущем. Количество информации должно когда-то перерасти в качество. Но когда? Застанем ли мы это изменение? Пока что человек совершенствует условия. Новые приборы, открытия в науке. Искусство цветёт для развития общей культуры. Нам не нравится многое, но так было во все века. Появляются новые законы для всех и новые законы для защиты богатых от бедных. А вот нравственное совершенство пока что в необозримом будущем. Какие-то изменения можно будет предполагать только после новых войн, глобальных войн, после которых человечество изживёт в себе религиозный фанатизм. Может быть, тогда, но когда это будет?
       - Значит, для того, чтобы произошли какие-то изменения, обязательно должны пролиться реки крови? - спросил Евгений, понимая, что сам бы ответил на вопрос.
       - Увы, без этого никак, - подтвердил мудрый собеседник. - Вы, наверняка, слышали ни раз, что история ничему нас не учит. Так она и не предназначена учить. История всего лишь накапливает факты поведения племён и личностей. Количество фактов приводит к выводам. Например, столько-то веков шли войны, чтобы человечество всего лишь усовершенствовало стрелковое оружие. То есть, был сделан небольшой шажок в техническом развитии всего человечества. Всего лишь. Но прогресс можно увидеть. Раньше племена выходили друг на друга с оружием, а теперь желание конфликтов переведено в спортивные состязания. Так же племя на племя, но уже без жертв. Разве это не шаг вперёд? Конечно, делить людей на победителей и неудачников, это слишком по-американски, но что поделаешь, сейчас время их культуры. А мы лишь накапливаем силы. Мы отличаемся от них генетически, но лучше всего это выражает религия, хоть это и прошлый век. В православии мы все изначально рабы божии, мы обязаны смириться. А католичество должно в своём развитии до самоуверенности, что если я честен и делаю всё правильно, значит, я угоден Богу, я боюсь его непредсказуемостей, но у меня с ним как бы договор. Я честно молюсь, даю на содержание, а ты мне должен помогать. Человек желает подняться на божественную высоту. Понимаете? Поэтому мусульманская религия не может принять, даже просто смириться с такой трактовкой общения с создателем. Ну, это ладно, и мы не знаем, чем этот человеческий конфликт закончится. Я думаю, что свершится главное, жизнь выйдет на новый виток развития. Иначе и быть не может. Потому что в необозримой вселенной наша планета жизни пока что единственная, другой мы пока не знаем. Сейчас человечество говорит об ответственности перед планетой, и это тоже развитие ради продления жизни, потому что у жизни нет других функций, она живёт и живёт. Я не слишком заумно? Сейчас идёт накопления информации, богатства, энергии, ну и так далее. И пока не определить для чего. Есть только пугающие закономерности. Все большее разделение происходит на богатых и бедных по многим параметрам и статьям. Всё накапливается и накапливается ядерное оружие, которое хорошо бы перевезти на другие планеты. А самое устрашающее, на мой взгляд, происходит в другом. Изучая генные информационные глубины, генная инженерия давно шагает во всю, человек уже сейчас приходит к желанию усовершенствоваться. Каждый уверен, что в целом у него генный набор хорош, но некоторые составляющие лучше бы заменить. Женщины, вы знаете, всячески стараются изменить внешность, только чтобы хорошо выглядеть. Но это ведь только начало, а что дальше будет? Уже сейчас бьются над разкодированием смерти, чтобы продлить жизнь. А ведь последствия совершенно непредсказуемы. Мне кажется, что прорыв в развитие будет в другом. Когда человек перестанет выделываться как личность, индивидуальность, а сознательно будет служить общему. Когда разноплеменное мышление сложится в коллективный разум планеты. Но это не сейчас. Мы не застанем. Сначала человечество доведёт себя до грани, после чего станет бороться за выживание.
       - Вот о чём я и хотел, - сказал Евгений тихо, с улыбкой, словно радуясь наступившему долгожданному часу. - Вот вы сказали, что учёные бьются над раскодированием смерти.
       - Да, это глупая затея, но её приходится отработать до конца. Стремление основано, всего лишь, на желании человека добиться бессмертия. Так было, великие цари, фараоны, учёные и мыслители пытались продлить существование. Даже осознавали, что их стремления тщетны, но всё равно пытались. Боролись до конца, как говориться. Таков человек. В нём сидит ген борьбы. Но в данном случае нужно, как известно, не бороться, а смириться. А вот ген смирения есть далеко не у всех. Он есть, но его энергия подавляется. Не желают люди понимать, что бессмертие противоречит природе. Понимают, но не желают принимать. Ну представьте, все живущие станут жить дольше. Не вечно, нет, а намного дольше. Что произойдёт? Упадёт рождаемость. Замедлится развитие самой природы. Техническое развитие уйдёт далеко-далеко, а биологическое станет буксовать. В природе всё живое существует определённый срок. Вот только человек вываливается из неё, пытаясь возвеличиться, стать над ней, но этим добьётся лишь самоуничтожения. Ну представьте, стариков будет все больше и больше, а молодых всё меньше и меньше. А кто будет рожать? Кто будет передавать по наследству основные гены и новые способности? Особенно мыслительные, чтобы развитие продолжалось. Основная функция любой формы жизни - воспроизводство. То есть, сохранение вида. Человек довёл эту функцию до любимейшего удовольствия, доказывая, что секс полезен для здоровья, поэтому нужно всячески удовольствия продлять. Полезен, конечно, будем верить врачам. Но для определённого возраста. Любая функция занимает всего лишь определённое время. Как у животных. А человек возгордился тем, что выделяется из животного мира. Действительно, мы достигли божественных высот. Создаём новые виды живых существ. А что будет, когда откроем новую энергию? Даже представить не можем, но уверены, что откроем. А в вопросах потребления удовольствий остаёмся животными. Человеки жрут и жрут, и никак им не нажраться. А когда настаёт смертный час, начинают орать, мол, я не хочу, я жить хочу, обещаю держать себя в рамках, употреблять умеренно, мне излишков не надо, спаси меня Господь!.. Ну и так далее. Заметьте, разумное создание принимает конец спокойно, а животное всегда визжит и ноет. Пока есть силы, конечно. Пожалуй, это всё, что я могу сказать. Да и хватит на сегодня. А что вы хотели услышать?
       - Ответа на вопрос.
       - Какой?
       - А вы сами-то как? Не боитесь смерти?
       - Боюсь, конечно. Всё понимаю, но ничего не могу с собой поделать. В нас сидит животный страх смерти. Потому что живое не хочет становиться неживым. Сколько не объясняй ему, что неживое всего лишь частички бесконечности, её составные части. Но живут они лишь тогда, когда попадают в химические процессы жизни.
       - А энергии запускают эти процессы?
       - Верно. Почему вселенная бесконечна? Не только физическим размером, но и внутренне. Потому что в каждой частичке заложены непостижимые умом варианты жизни. И не постичь человеческому мозгу этого всего лишь потому, что он тоже составная часть. В нём может быть заложена информация о целом, но он всего лишь часть, которая в своё время родилась, чтобы отработать, и в своё время уйдёт в исконное состояние. Хорошо, если ты успел передать дальше новые генные сочетания, идеи, мысли, слова. Словами выражена известная истина задолго до нас. Всему своё время. Кто сказал это первым? Человек. Ранее живущие предали нам информацию. Но во время своего существования они даже не думали об этом. Мы сейчас думаем об этом, но не знаем, какая информация после нас останется нужной, отберётся. Вот и я смирился всего лишь с тем, что время моей жизни закончилось. Я уже ничего не сделаю, не придумаю. Могу передать какие-то соображения, да и то не свои, а лишь те, что заложены в этих книгах. Те, что мне передали другие. Но даже время передачи эстафеты подошло к концу. Песок времени моей жизни высыпался. И я, как разумное создание, смерти не боюсь. Понимаете?
       - Понимаю, - вздохнул Евгений, но тут же заставил себя встряхнуться. - И хочу задать вам главный вопрос. Не вопрос даже, а просьбу. Научите меня не бояться. Как вам это удалось?
       - О чём вы просите? - удивился старик. - Вам ещё рано об этом. Вы ещё молоды.
       - Вы так говорите с высоты своей колокольни. А я, может быть, не доживу и до вашего возраста. Мне давно пятьдесят. Каждый живущий в это время начинает мучиться этими вопросами. Вспомните себя в пятьдесят. Вам просто не вспомнить. Но вы думали об этом, думали, не моги не думать. Всё живое думает об этом, сами только что сказали. А вот скажите. Вы слышали щелчок?
       - Какой щелчок?
       - Ну, такой. Сзади как будто двери захлопнулись. Щёлк и всё. Обратно не вернуться.
       - Не помню. Наверное, слышал. Не могу с точностью сказать. А что вас мучает?
       - Да ничего меня не мучает, - ответил Евгений как бы с досадой. - Я только спросить хотел. Знаете ли вы ответы? Что можете посоветовать? Может быть, что-нибудь прочесть? Вон у вас книг сколько.
       - Там, в основном, об этом. Я могу лишь успокоить вас, молодой человек. Не спешите. Если уж всему своё время, то, значит, время вашего успокоения ещё не пришло. Рано вам смирения искать. Поживите ещё.
       - Спасибо, - только и смог произнести Евгений.
       - Давайте-ка лучше нальём, - предложил вдруг хозяин дома. - Хватит уже, конечно, а мы нальём. Я тут всё чаще прихожу к мысли, что алкоголь придумал не сам человек, а природа всё-таки ему подкинула. Для ускорения химических процессов. Для ускорения самой жизни, понимаете? Вернее, для усвоения больших вариантов информации. Я, знаете, чего боюсь? Могу признаться, если уж на то пошло. Боюсь самого банального. Случайности. Нелепости, которых в жизни так много, на каждом шагу. Смерти чего бояться? Щелк и всё. Кнопку нажали, процессы остановились, сознание потухло. А вот может долбануть, упадёшь и не встанешь. И никто не поможет, потому что вокруг никого нет. Конечно, смерть всё равно придёт, но лежать недвижимым не хочется. Внутри все будет протестовать, а сделать ничего не сможешь. Вот тут-то и завизжишь и завоешь. Вот что страшно.
       - Что, у вас действительно никого нет? - выпив, спросил-таки Евгений.
       - Конечно, можно кого-то нанять, - продолжил собеседник, чтобы не повторяться. - Я даже платить могу. За то, чтобы кто-то за мной ухаживал. Так и делают, так и принято. Но по нынешним временам деньги, которые я могу платить, наверное, маленькие, никто за такую плату не пойдёт служить.
       - А вот это вот кому достанется? - задал ещё один вопрос Евгений и обвёл помещение нетрезвым жестом.
       - Не знаю, - ответил старик. - Да и не узнаю. Пока я жив, это моё.
       Как вернулся в дом Вахрушева, Евгений не помнил. Проснулся он раздетым, на соседней кровати храпел Игнашка, а в комнате стоял веселый переполох. Таня сновала между печкой и столом, а за неё с шутками бегал Вахрушев. Она в одежде, а он в трусах.
       - Вы чего? - спросил Евгений пересохшим ртом.
       - Я уезжаю, - весело сказала Таня. - Мне пора. А ты спи, не беспокойся. Веселитесь тут. Можете, наконец, поматериться в своё удовольствие. Я совершенно не в обиде, так что не вздумай расстраиваться. С Новым годом. Извини, но меня ждут.
       - Я не могу её подвести, - развёл руками Вахрушев. - Я уже выпил.
       - Не хочешь просто, - сказал Евгений и тяжело встал. И вытянул руку. - Подожди, Таня, я провожу.
       Он проводил её до поворота, откуда шёл когда-то до платформы.
       - Сын тебя дома ждёт, что ли? - задал он вопрос на прощанье, как бы выражая недовольство.
       - Неважно, - весело хлопнула его по руке Таня. - Ты пей, веселись, обо мне не думай. Надо мне. К подруге. Сын, кстати, тоже, может быть, ждёт. Ты иди и ни о чём не думай.
       В глубине души он был ей даже благодарен. Очень хотелось повеселиться с друзьями. Оттянуться так, как невозможно в присутствии женщины. Торопясь назад, он пригляделся к следам от обуви. Там, где они только что шли с Татьяной. На белизне подтаявшего снега их отпечатки смотрелись грязновато.
       Но важную информацию от ночного собеседника он запомнил хорошо.
      
      
       41
      
       Вернулись в город они через день. После отъезда Тани загудели от души, без контроля за красивостью стола и произносимыми выражениями.
       Когда стемнело, к ним зашёл Евгений Александрович и предупредил Вахрушева, что на соседние дачи заехали владельцы.
       - А зачем вы это нам говорите?
       - Ну, что бы вы как-то в пределах разумного, что ли... Чтобы вы знали, что не одни здесь.
       - Да пошли они на хер! Захотим, так и голыми бегать будем. Здесь полная свобода, делай, что хочешь.
       Евгений как-то сразу протрезвел. Из умиротворённого, бездумного состояния веселья перешёл к напряжённым мыслям, как увести отсюда профессора. Но старик уходить не спешил. С удовольствием выпил и поел жареного мяса со сковороды. Роскошные заготовки шашлыка, до изготовления которого на углях руки не дошли. Особенно седой мудрец хохотал над пошлыми шутками Игнашки, который демонстрировал гусарский обиход. Пришлось налить ему вторую, сказать тост и выпить, чтобы поторопить.
       - Да куда ты его тащишь? - заорал Вахрушев. - Пусть дед с нами сидит.
       На улице и тот озадачил Евгения вопросом.
       - А зачем вы меня увели?
       - Неужели вам приятно сидеть с этими примитивами? - сформулировал как можно жестче свой ответ Евгений.
       - Знаете, иногда так хочется примитивного. Ужас. Извините.
       И старик хохотнул как ребёнок. А дома сразу же предупредил.
       - Спиртного у меня не осталось.
       - Могу принести, - сказал Евгений. - Сбегать?
       Он почувствовал себя виноватым и хотел исправиться.
       - Не надо, - усадил его жестом профессор. - Нам и без водки будет хорошо. Только учтите. Если ночью меня заест бессонница, я к вам приду. Так и предупредите своих друзей. Я засыпаю только от спиртного, таблетки меня не берут. Ну, а сейчас, пожалуйста, спрашивайте. Я с удовольствием отвечу. Мне очень приятно.
       - Да я, собственно, - Евгений даже поперхнулся. - Я даже не спросить, а только узнать... Ну, вы сами только что сказали об этом. Поэтому я на эту тему и задам вопрос. Только эта тема меня и интересует. Значит, и вы страдаете от одиночества?
       - Нет, не страдаю, - ответил старик с умильным выражением лица. - Я понял, о чём вы. Я зашёл к вам за вами. Это не вы меня, это я вас увёл. Потому что вчера не договорил вам чего-то. Много чего не договорил. Сегодня только об этом и думал. Но вы хотите знать на другую тему. Пожалуйста, охотно. Нет, я не страдаю. Я из той породы людей, которым одиночество по плечу. Да, человек страдает от одиночества. Потому что он изначально существо общественное, стадное. Но есть племя отшельников. Нет, я не правильно выразился, извините, молодой человек. В каждом племени есть индивиды, которые бегут от скопища людей. Стараются жить отдельно. Убегают в горы, в леса, подальше. В основном особи мужского пола. Что-то их гонит. Есть и женщины, которым очень хорошо, когда рядом никого нет. Но предпочитают они держаться поближе к людям. Если вы помните вчерашний разговор, то я говорил о генной определённости человека. Так вот, ген одиночество, наверняка, сидит в нас крепко. Я так думаю, что он один из базовых. Это как чувство любви, которое приходит и приходит. Может быть, это чувство любви к самому себе. Наверняка даже. Только это не чувство, а сущность. Человек, по сути, всегда один, рождается и умирает в одиночестве, думает один, даже в наркотическое забытьё уходит по собственной воле. Но и без других ему не обойтись, ему постоянно нужно заряжаться информацией. Однако есть и такие, кто заряжает свои аккумуляторы сами, без всякой посторонней помощи. Раньше убегали в далёкие скиты и жили там без всякого телевизора. Теперь другое время, другая культура, понятно. Культура и есть та энергия, которой мы постоянно заряжаемся. Образование, профессия, виды отдыха, всё, что производит впечатление, это всё культура. Кроме природы. Всё, что создано человеком, понимаете? Хотя основную зарядку человек получает всё-таки от природы, как от питательной среды. А потом уже от культуры себе подобных. Это уже передача информации, но тоже питательная среда. Даже антикультура всего лишь одна из разновидностей культуры. Сейчас на телевидении процветает канал, который для нас с вами неприемлем. Я даже считаю вредным. И не только я. А вы, как я понимаю, иногда смотрите.
       - Тээнтэ?
       - Да. Но что поделать, большинству он нравится.
       - Представляете, как их много?
       - Что поделать, многим животным нравится обнюхивать собственные экскременты. Кое-кто даже с удовольствием питается дерьмом. Не к столу будь сказано. Время такое. Радио и телевидение придумано человеком для обмена информацией, для образования, а культура денежных отношений превращает их в отхожие места потребления. Жаль, что на это уходят большие средства и ценная умственная энергия. В советское время народ тоже был примитивным, но за его культурным развитием строго следили. В то время подобный канал был невозможен, мы хотели вырастить более светлое поколение. Тогда главное были не деньги. Идеология, правда, мешала. Она всё и погубила. А теперь свобода как будто специально подкинута, чтобы говорить о человеческом дерьме, лишь бы увести от главного, от разделения на богатых и бедных. Человек вроде бы стремиться к свободе, а на самом деле свободным быть не может. Ваш дух желает быть свободным, но вы в плену у своего тела. Не говоря уже об обществе. И вам приходится мириться. Сейчас вот навязана культура товарно-денежных отношений, и вам не хочется бороться с ней. Потому что активная борьба грозит не только поражением, но и гибелью. Поэтому активно бороться никто не хочет. Даётся лишь возможность свободно говорить. Поэтому конфликты культуры и антикультуры повсеместны. Как и в предыдущие века. Представители культуры делятся со всем миром новыми и новыми изобретениями, потому что иначе не могут, а представители антикультуры с удовольствием пользуются тем, чего сами изобрести не в состоянии.
       - Давайте, вернёмся к одиночеству, - предложил Евгений. - Если вы от него не страдаете, то как-то миритесь? Как вам это удаётся?
       - Одиночеством надо уметь наслаждаться. Вот и всё. Тогда и не будете страдать.
       - А как? Научите.
       - Научить этому нельзя. Можно давать какие-то советы, но какие из них помогут? Неизвестно. Это умение следует развивать.
       - Вам же это удалось. Ну так научите. Дайте советы. Как вы сумели?
       - Не знаю. Мне хорошо и всё. Наверное, я всегда знаю, чем занять себя. Всегда нахожу интересное занятие. Наверное, это ближе всего к истине. Потому что, если человек занят, да ещё с интересом, а не ради денег, то ему просто некогда страдать. Не от чего. Из-за чего? Из-за каких-то неудач? Так он тут же начинает думать, как их переделать.
       - Значит, вы не можете ничего подсказать? Не хотите ничего посоветовать? Как мне найти способности наслаждаться одиночеством?
       - Их не надо искать. Они в вас есть. И не торопитесь развивать раньше времени. Успеете. Не бойтесь только, когда вы один. Вот и всё.
       Выбрались они с дачи третьего января после обеда. Вахрушев с утра не пил, ворчал от злости, а Игнашка над ним издевался. Из машины они высадили Евгения, когда проскочили все остановки возле метро. На прощанье Вахрушев заверил, что сейчас оттянется, поскорей бы доехать. Евгений вдруг остро почувствовал, как тому одиноко.
       Постояв, чтобы прийти в себя от сидения в машине, он побрёл к родным пятиэтажкам. И забрёл в магазин. Наслаждаться одиночеством он умел только известным способом.
       Ну и понеслась.
      
      
       42
      
       Тане он, конечно, позвонил. Рассказал, как они провели время и как вернулись. Она лишь весело посоветовала сильно не увлекаться. А ему хотелось попробовать насладиться одиночеством. Неужели он раньше им не наслаждался? Столько времени проведено наедине с собой.
       От выпитой рюмки внутри наступала благость. Хотелось петь и танцевать, даже глупости с телеэкрана воспринимались со смехом. Через некоторое время чувство радости переходило в ощущение тревоги. А дальше что? Ответа не было. Ни один из приемлемых ответов не подходил, не удовлетворял вопроса, поднимающегося во весь рост. Зато появлялась свербящая мыслишка. Надо выпить ещё! Ты долбани по извечному вопросу по-мужски, с отвагой, и он уйдёт. Если на него нельзя ответить, то его не стоит и задавать. Пока ты жив.
       Он знал, что делать так нельзя, дорога проверенная и топкая, непременно засосёт. Но другой дороги он не видел. А душа требовала идти дальше. Или он просто не хотел искать другого пути, не желал напрягаться? Да, наверное. Хотелось легкой дорожки. Нет, он искал, конечно, смотрел на полки с книгами, брал некоторые в руки, но тексты не воспринимались, не шли в голову, а будто выскальзывали, а когда он пытался затолкнуть их силой, они будто выталкивались, сопротивлялись. Зато каверзный вопрос обрастал плотью. Он уже ползал по душе и шипел. Да выпей, выпей, ну чего ты?
       И он делал новый приём спиртного с бесшабашной веселостью, даже с грубостью, с одержимостью, с гордостью за ярость по отношению к себе. И вновь наступала благость. На некоторый срок.
       Хуже всего приходилось в темноте. За окном давно висела глубокая ночь с хрупким освещением, а сон не брал. Звёзд тоже не было видно, поэтому иногда наступало полное отупение, он даже задрёмывал, но тут же вскидывался и начинал проклинать себя за то, что проснулся, нужно было заставить себя оставаться во сне.
       Вместе с проклятыми мыслями самобичевания выделялся и едкий пот. Евгений выходил несколько раз принимать душ. На какое-то время наступало облегчение. Один раз даже удалось заснуть. Но не надолго. А когда возвращался из душа, то вслух задавал один и тот же вопрос. Почему его так шатает? Неужели от усталости?
       Он помнил, как пришла мысль, что всё, наступило отравление. Какай был час и что творилось за окном, день или ночь, солнце или вьюга, он не помнил. А мысль тянула за собой другие. Что делать? Требовалось кардинальное решение. И он понимал, что лучше всего перетерпеть, отмучиться. Сейчас в крови большое содержание алкоголя, но печень перекачает его и всё очистит. Но как вытерпеть, как заставить себя не прикасаться к бутылке, когда змей внутри настойчиво шепчет, мол, прими лекарство и тебе станет легче. Все больные клетки требовали облегчения. Одни требовали, другие сопротивлялись. Кому-то предстояло победить на футбольном поле организма. Он даже вспомнил рассказы профессора о генной предопределённости внутри каждого человека. Значит, во мне сейчас борются гены? Ну и какие же окажутся сильнее? Мне знать не дано, а потому интересно. Чтобы я потом размышлял, какие процессы во мне кипели, приведшие к такому результату. Значит, клетки орут голосами генов? Одни настаивают, другие возмущаются? Какая разноголосица, какой хаос! Он выпил, и действительно стало легче. Но не надолго.
       А затем пришло желание очиститься самому. Он стоял на коленях перед унитазом и настойчиво совал пальцы в глотку. Но выходила только желчь, ничего другого в желудке не было. Он возвращался, лежал, стонал, таращился в картинки телевизора и шёл снова. Потом решил наполнить себя водой. Выпил эмалированный ковш, посидел в ожидании, стал медитировать, помогая себе руками, но жидкость не вернулась. Тогда он вспомнил, что внутреннее промывание делают раствором марганцовки. У него точно не имелось никогда стеклянных медицинских капсул с чёрным порошком, но он знал, как они выглядят. И стал рыться в ящиках кухонного стола покойной соседки. Тут и вспомнил её добрыми словами. Раньше, когда он запивал на несколько дней, бабка всегда помогала, терпеливо ухаживала за ним, отпаивала горячим чаем, даже ходила в магазин, если он просил. А современных молодых женщин не допросишься помочь. Помогут, конечно, только сперва обольют презрением. Дескать, как ты надоел, и лучше бы ты сдох, потому что слабак. А если я не американец? Во мне другая генная определённость. Это у них принято лишь гордиться силой духа и победами. Они даже когда говорят о достижениях в космосе, гордятся лишь фамилией того, кто первым ступил на Луну. Второй почти не упоминается, потому что он не первый. Эта держава, как монстр с раковыми щупальцами, скоро лопнет от собственной гордости. Сколько будет вони! Неужели человечеству так необходимо пройти и это?
       И он нашёл-таки в грязном хламе пузырёк с выцветшей этикеткой. Хотелось даже узнать, когда произвели лекарство. Наверняка давно, когда жили здесь по другим законам. Но жили, точно так же питались и ходили в туалет. Он сыпанул чуточку в ковш и залил водой. Размешал, выпил, посидел на табурете и решил повторить. Хотел насыпать поменьше, но получилось побольше, чем в прошлый раз. Залил водой из чайника и размешал. Если вода тёплая, значит, он грел чайник? Наверное, отпаивался чаем. Да, так и есть, заварник тоже не остыл. Надо было с лимоном употреблять, так, говорят, лучше оттягивает. А вот и нарезанный лимон, надо же.
       Раствор марганцовки вернулся назад в несколько приемов, и он даже почувствовал, что хватит, внутри больше ничего нет, объём выпитого кончился. Он лег и стал рассуждать, зачем вообще жить, раз приходится так страдать? Можно ведь кончить глупое существование разом. Ну какой смысл тянуть лямку дальше? Ну жил ты и чего добился? Ничего. Тогда спрашивается, зачем жил? Смысла нет, об этом говорят многие, но продолжают жить. Почему? Боятся смерти? Глупо. Он может доказать, что не боится. Ему по силам кончить это разом. Смело и без лишних слов.
       Как там говорил старик? Мне одиночество по плечу? Значит, ему тоже приходили такие же мысли? А мне что же, одиночество не по плечу? Я могу справиться, пережить, выждать. Но зачем? Если нет смысла, то какой толк? Чего ради?
       Он был уверен, что не сделает даже попытки. Жить не хотелось, но и кончать с ней, почему-то он не мог. Слабенький? Нет, он запросто сможет. Но не может произвести того, чего требует понимание. Наверное, что-то внутри. Какие-то гены. Но и сил нет терпеть.
       И он встал с дивана к самому нелогичному поступку. Он снова налил.
      
      
       43
      
       В чувство привёл его звонок. Позвонили в дверь. Позвонили так, что он даже испугался, не смотря на своё состояние. А когда вышел в прихожую, то услышал, как щёлкает замок входной двери. Там проворачивался ключ. Кто, что? Грабители? Защищаться! Ножи на кухне! Но, уткнувшись плечом в стену, он понял, что всё, конец, оказать достойного сопротивления не сможет.
       Дверь открылась, и в тёмном проёме возникло лицо Александра, сына покойной бабки. Александр отпрянул и прищурился, так как в это же мгновение вспыхнул свет, Евгений успел нажать выключатель.
       - Ну ты хорош! - воскликнул Александр и переступил, вошёл в квартиру. И тут же повернулся, чтобы закрыть за собой.
       Поздоровались рукопожатием. Евгений старался демонстрировать, что он в силе. Но Александр вновь с юмором выразил своё впечатление от его внешнего вида.
       - А я тоже, знаешь. Гульнул на славу. Я же со своей не контачу. Так, живём просто. Поэтому я сам себе хозяин. Она пилит, конечно. А мне как-то, сам знаешь, ехало-болело. А что ей остаётся делать? Телевизор да я. Ну ещё кошка. Вот и пилит. Каждый день с утра до вечера. А я даже внимания не обращаю. Закроюсь в своей комнате, и хорошо мне. Компьютер, интернет. Надо будет всё-таки телик взять. Маленький, недорогой. У нас двухкомнатная квартира, в спальне большой телевизор, но там она сериалы смотрит. Ну, эти, для полных идиотов. А я больше не могу. Я физически стал ощущать, как становлюсь идиотом. Поэтому и ушёл. В другую комнату. Она и так моей была, но сейчас я там живу. На кухне есть, конечно, маленький телевизор, но там тоже сериалы. А у меня компьютер, интернет. Поэтому надо ещё один, чтобы новости. О, да я вижу, ты непло-охо погудел!..
       Тут только Евгений увидел, что вокруг низкого стола перед диваном теснилось полчище пустых бутылок. Не сами же они появились. Значит, он всё-таки выходил из дому? Молодец.
       - А какое сегодня число? - спросил он Александра как можно серьёзней.
       - Сегодня Рождество! - ответил весело пришедший.
       - Надо же, - только и вырвалось у Евгения.
       И он подошёл к окну, раздёрнул шторы. Там сиял морозный полдень. Кое-где искрился не растаявший снег. Выходит, он всё-таки спал, если не заметил утра? А мозг уже подключил к вычислению пальцы. Если уже седьмое, значит... Третье, четвёртое, пятое, шестое... Неплохо... А если быть предельно точным, то начал он до Нового года. Да, неслабо.
       Александр поставил на стул с распятой одеждой портфель, который принёс. Громко щёлкнув застёжкой, он раскрыл его.
       - Я не пью! - выкрикнул Евгений.
       - Я тоже, - ответил спокойно, без удивления, Александр.
       И достал три металлических банки джин-тоника.
       - Это же химия, - поморщился Евгений. - Лучше бы пивка. Нет, только не это.
       - Извини, но другого нет, - сказал Александр и пояснил. - Водку я не стал брать, потому что за рулём.
       - А это как же? - указал на банки Евгений. - Там ведь тоже алкоголь.
       Александр уселся на стул, пшикнул, открыв металлическую упаковку, сделал пару глотков, облегчённо выдохнул и стал изъясняться.
       - Если меня остановят, то всё равно запах унюхают. А если анализ возьмут, то вообще гайки. Так что, какая разница? Немножко можно. Это же слабенькое. А оттяжку даёт хорошо. Ты попробуй.
       - Да я пробовал.
       - Нет, ты сейчас попробуй.
       - Спасибо, не хочу.
       - Да ты выпей, полегчает. Я тебе как старый минёр говорю. Я же вижу, как тебе плохо.
       - Я не пью! - снова крикнул Евгений. И даже сам удивился. Чего это он? Кого решил напугать? Его или самого себя?
       - Ну, как знаешь, - пожал плечами Александр, нисколько не удивившись. - Наше дело предложить. Да, надо было взять водки. Водку стал бы?
       - Возможно, - ответил Евгений, не зная, как себя вести. - Водку, может быть, стал бы, а вот это - извини. Сам не пью и друзьям запрещаю. Экзотика - это, баловство.
       - Могу сбегать, - предложил Александр.
       - Да сиди, у меня есть, - упредил его жестом Евгений.
       Но все бутылки на полу оказались пустыми.
       - У меня есть, но я не хочу, - взял, наконец, себя в руки Евгений. - А ты пей, оттягивайся. Ты на меня не смотри. Я действительно не хочу. Всё, пора завязывать.
       - Знакомая песня, - улыбнулся широко Александр. И этим напомнил вдруг Ужастика.
       - Ты говори лучше, - перешёл в атаку Евгений после неприятного ощущения. - Ты же не просто так приехал. Ты, конечно, тоже здесь хозяин, у тебя вторые ключи, но приехал ведь не просто так. Верно?
       - Конечно, - перестал улыбаться Александр. И вновь шумно глотнул из банки. - Стал бы я ехать сюда с Комендантского.
       - Вот видишь, - сел напротив него Евгений. - Путь неблизкий. Да ещё с похмелья. Так что перейдём к делу?
       - Разговор, собственно будет коротким, - сказал Александр как бы нехотя и поёрзал на стуле. - А что потом? Назад ехать? - Он хлебнул ещё раз и посмотрел по сторонам. Долго, рассматривая комнату от линолеума до потолка. И засмеялся. - Обстановка у тебя ничего. Как после хорошего обыска.
       Евгению шутка понравилась. Но виду он не подал.
       - Говори.
       - Я приехал спросить. Ты помнишь моё предложение? Насчёт дарственной? Ну и как ты, подумал? Что решил?
       Евгений помнил, но не знал, как ответить.
       - Напомни, пожалуйста. Я что-то не очень...
       Александр неторопливо изложил суть предыдущего разговора. Который решили перенести по известным обстоятельствам.
       - А что, уже сорок дней прошло?
       - Нет, ещё не прошло. Но я хотел бы знать твоё мнение уже сейчас. У меня к тебе более конкретное предложение. Я готов выложить сумму. Заплатить хоть завтра. Если ты готов, конечно.
       - И это всё, что ты хотел узнать? - начал хитрить Евгений. - Ты же мог позвонить. Спросить по телефону. Сказать сколько и услышать ответ.
       - Я звонил, - сказал Александр. - Вчера. Несколько раз. Ты один раз даже взял трубку, но лепетал что-то не совсем понятное.
       - Вот как? Извини.
       - Да ничего. Я готов тебе прямо завтра выложить...
       Он сделал паузу, глотнул и назвал сумму в рублях. Настолько большую, что Евгений даже оторопел от её значимости. Потом пришёл в себя и попросил ещё раз напомнить детали. Чего-то никак не давалось его пониманию.
       - Всё остаётся, как было, - успокаивал его Александр. - Ты живёшь, платишь квартплату, телефон. Всё, как раньше. Только теперь у тебя появятся деньги. С которыми возможны другие варианты. Понимаешь?
       Другие варианты тут же стали прокручиваться в мозгу. Можно купить что-то за городом. Даже квартиру. А можно разделить сумму на двенадцать частей и каждый месяц открывать годовые счета. Какая там пенсия у него будет? Неизвестно. А по счетам он каждый месяц будет получать десять процентов. Приличные деньги на безбедное существование. Совсем неплохо, а впереди ещё и пенсия. Один только вопрос повисает. Нешуточный вопрос. Убьют меня, или не убьют? Запросто ведь могут ускорить вступление в действие подписанной им дарственной.
       - А если я согласен, то что?
       - Давай, прямо завтра? - предложил Александр. - Я приеду сюда с деньгами и нотариусом.
       - Так завтра же выходной... Или нет?
       - Для частного юриста - не проблема.
      
      
      
       44
      
       Когда Александр ушёл, оговорив точное время встречи, у Евгений даже мысли не возникло сходить в магазин. Он заваривал и заваривал свежий чай, лишь бы поскорее ощутить нормальную форму. Когда стемнело, решил позвонить Тане. Когда нажимал кнопки телефона, вспомнил, что сегодня она не работает, можно было раньше позвонить.
       Тани дома не оказалось. Так ответил её сын Гоша. Затем поздравил Евгения со всеми праздниками. Так и сказал. Поздравляю вас с наилучшими пожеланиями. А когда вернётся мама, он не знает.
       Евгений позвонил тут же Игнашке. Его подруга доложила весёлым хриплым голосом, что дружка развесёлого дома нет, похмеляется где-то запойная рожа, и про Таню она ничего не знает, так что ничем помочь не может. А с праздниками взаимно поздравляет.
       Ему хотелось, чтобы завтра Таня находилась рядом. Даже сегодня надо было с кем-то посоветоваться. Он пытался трижды дозвониться попозже, но в трубке звучало шипение с писком, сын занимал линию интернетом. А по мобильнику голос автоответчика сообщал, что абонент в данное время отключен.
       Ночью он не заснул, да и не страдал по этому поводу, зная, что болеть предстоит почти столько же дней, сколько ублажался. Было ли ему весело, теперь не вспомнить, а вот мучаться предстоит до тех пор, пока не уляжется рой тяжких соображений, не говоря о внутренних химических процессах.
       Утром он выбрился и переоделся в торжественное, закидывая периодически в рот дольки лимона, чтобы сбить металлический привкус.
       Александр пришёл точно, как швейцарские часы. Когда засигналил домофон, Евгений глянул на будильник. Александр и вчера трезвонил по устройству входной связи, пока кто-то не открыл дверь, выходя из подъезда. Потом раздался звонок в дверь. Как ужалил.
       Их явилось трое. Первого Александр представил, как адвоката, второго - как своего друга. Здоровяк был взят им явно для физического прикрытия. Невысокий адвокат напоминал чем-то директора фирмы, которая не так давно гарантировала ему работу. Только без очков. Глаза чистые и доброжелательные.
       Евгений предложил чаю. Он приготовил на столике три разнокалиберных чашки на блюдцах.
       - Перейдём к делу, - улыбнулся ему адвокат. - Покажите, пожалуйста, ваши документы.
       - Какие документы? - не понял Евгений. - Паспорт?
       - Документы на собственность.
       Известие прозвучало как разряд электрического тока. Евгений только рот открыл, как его тут же парализовало. У него не было таких документов. В середине девяностых, когда они озадачились с соседкой приватизацией жилья, выяснилось, что гражданин Пережогин не имеет права на вторую бесплатную собственность, так как участвовал в приватизации квартиры, которую пришлось затем разменивать, а комната, в которую он въехал, находилась на балансе муниципальной собственности. На денежную приватизацию, тогда ещё по низким расценкам, у него средств не было, поэтому и желания не появилось её осуществить. Бабка тогда благополучно прошла все инстанции и получила документ по льготному распределению, а он просто забыл, что когда-то ему отказали, жил себе и жил, потому что квартплата хоть и была повыше, чем у соседки, но не волновала. Придя в себя, Евгений объяснил своё положение заикающимся лепетанием.
       - Тогда, извините, у нас и дела не получится, - сказал адвокат и улыбнулся уже Александру. - Ни о какой дарственной не может быть и речи.
       Александр молча поставил на стол портфель, сдвинув одну из чашек, открыл его как вчера, и достал увесистый цветной пакет.
       - Здесь ровно столько, сколько я тебе обещал. Но ты от них отказался.
       - А за обман можно и к ответу привлечь, - намекнул как бы про между прочим его здоровый дружок.
       Но Евгений никогда не боялся открытых угроз. На любое давление организм реагировал автоматическим. В генах прочно сидели защитные функции.
       - Чего? Какой обман? Если б ты вчера напомнил про документы, я бы сразу тебе всё и рассказал. Не было бы этого недоразумения. Ты не спросил, а я не вспомнил. Тем более в таком состоянии.
       - Этим всё и объясняется, - сказал довольно спокойно Александр, и закрыл портфель. - Я не вспомнил, а ты и подумать не мог. Как алкоголик алкоголика, я тебя прекрасно понимаю. У тебя выпить есть?
       - Нет, - ответил Евгений.
       - Ты же за рулём, - напомнил Александру его накаченный товарищ.
       - Вот и хорошо, - подвёл итог приехавший с деньгами.
       Он ничего не потерял, остался при своих. Даже не выразил сожаления о потерянном времени.
      
      
       45
      
       Таня дала знать о себе после шестнадцати часов. Он уже сходил в магазин, прогулялся, чтобы успокоиться, накупил разных соков, а упаковку с замороженными овощами, обозначенных суповым набором, взял, чтобы хоть что-то затолкать в себя. Дома прочёл, что к данным ингредиентам хорошо бы ещё бульонный кубик добавить, и вспомнил, как в супермаркете пришла мысль купить цыплёнка. Мысли, как водится, зря не приходят, а он тогда не разгадал её значения и решил, что ладно, потом.
       - Где ты была? - спросил он как можно спокойнее, когда Таня перезвонила по городскому телефону.
       - А в чём дело? - ответил весёлый голосок. - У подруги я была.
       - Я вчера тебе звонил. Сегодня тоже. Тебя нет, и никто не знает, где ты.
       - А что такого?
       - Да так, просто. У какой это подруги ты была, если её не знает даже подруга Игнашки?
       - Она её знает, но так. Я ей не говорила, что к ней поеду, вот и всё. Мне позвонили и пригласили в гости. Чего дома сидеть на Рождество? Вчера Рождество было, между прочим. Мы решили погадать, вот и всё. Ты в запое, а мне что делать? Ты уже вышел?
       - Не запой и был.
       - Я тебе звонила, а ты лепетал что-то непонятное, так что...
       - Ты мне вот что скажи. Если ты сегодня была на работе, то почему с утра не включила трубку?
       - У нас сегодня выходной. Как и у многих. За счёт того, что Рождество выпало на воскресенье. Трубку я вчера ещё выключила и забыла. Не так часто мне и звонят. Сегодня только вспомнила. Когда домой пришла.
       - А почему ты сыну не сказала, куда пошла?
       - Да он меня и попросил не возвращаться. У него там какие-то друзья собрались. Наверняка с девушками. Какие-то женщина были, видно по окуркам в мусорном ведре. А чего ты на меня кричишь?
       - Да ничего я не кричу!
       - Нет, кричишь. Я что, не имею права где-то отдохнуть? Я тебе не жена, между прочим.
       Он хотел положить трубку, но сдержался.
       - А что случилось? - задала она вопрос после затянувшейся паузы.
       - Да ничего, - сказал он, уминая обиду.
       - Я чувствую, что что-то случилось. Ты не хочешь говорить? Ладно, не говори. Ну хочешь, я приеду? Сейчас не хотелось бы, я устала, конечно, завтра на работу, но если надо, то могу. Ты не хочешь говорить по телефону?
       И он рассказал ей обо всём. О том, как вчера приехал сын умершей бабки, чтобы сделать предложение, а сегодня приезжал с друзьями и назначенной суммой.
       - У тебя сегодня в квартире находились большие деньги? - только и спросила она.
       - Да, я мог разбогатеть.
       - А сколько? Если не секрет.
       Он сказал.
       - То есть, - засмеялась она, - ты уже сегодня мог расплатиться с долгами?
       - Да, мог, - засмеялся и он. - Только этого не случилось. Деньги как пришли, так и ушли. Если бы ты вчера была дома...А мне так нужно было хоть с кем-то посоветоваться... Но даже Игнашки дома не оказалось... То есть, если б ты вчера меня отговорила, сегодня этой глупой встречи не произошло бы. Понимаешь?
       - А я бы не стала тебя отговаривать, - тихо сказала Таня.
       - То есть? - он даже подумал, что ослышался. - Ты хочешь сказать, что я вчера правильно сделал, что дал согласие? Но видишь, что из этого получилось?
       - Ты же мог сегодня разбогатеть. Мог ведь?
       - Реально мог. Но произошла нелепость. Казусный поворот судьбы. И теперь я не знаю, что делать. Нет, ты вчера должна была быть рядом и меня отговорить. Сегодня бы ничего не состоялось, и я бы не боялся. Понимаешь? Когда они были здесь и угрожали, я не боялся. А теперь вот боюсь. Меня же запросто теперь могут убить. И моя комната автоматически перейдёт к ним. Ну, там что-то заплатят... Намного меньше... Вот в чём дело, понимаешь?
       - Ты хочешь, чтобы я приехала? - спросила она с подкупающей жалостью в голосе.
       - Да нет, зачем, - сообразил он, как лучше ответить. - Уже действительно поздно. Ты устала, а мне предстоит вторая бессонная ночь. Я не дам тебе выспаться. Так что лучше завтра. Созвонимся. Ты не бойся, я продержусь.
       На том и попрощались.
       А вот когда он улёгся у телевизора, приготовившись к ночному бдению, тут и выскочил чёртиком вопрос из прошедшего разговора. Откуда Таня знает о моём долге? Я ей не говорил. Она сказала, что я мог бы расплатиться с долгами. Неужели она надеется, что я второй раз им помогу? Я же сказал, что не буду, один раз помог и достаточно. Но долг-то у них остался. Так вот почему она так разговаривала! Ей же напоминают про долг, звонят по телефону. Может быть, каждый день. А она не знает, что делать. Намекала ему как-то, а он сделал вид, что не понял. И сын пока не знает, когда расплатится. Если верить Тане, Ужастик перед Новым годом дал её сыну жалкую подачку для поддержания штанов. А тот работал ночами. Значит, они всё-таки надеются на него? Про его долг она могла узнать только через сына! Неужели они вдвоём, на семейном совете, обсуждали, как им быть дальше с клиентом по имени Женя, как бы его раскрутить? Нет, верить не хотелось. А как проверишь? Он уже надеялся на прокол её сына, тот должен был спросить от имени Ужастика, чтобы подтвердились догадки, но так ничего и не дождался. И что же теперь? Остаётся только предполагать. И ждать, что случиться дальше. Ждать и гадать, потому что не убежишь от своих же мыслей.
       И он дождался.
       Большая стрелка часов уже приблизилась к двенадцати, когда раздался звонок. Он потянулся к напугавшему его телефону и обратил внимание на стрелки будильника.
       - Привет, как сам? - прозвучал голос Ужастика.
       - Привет, а ты? - ответил быстро Евгений, а затем лишь напрягся от мысли о предстоящем разговоре.
       - Как встретил, как Рождество?
       - Нормально, а ты?
       - Взаимно. Настроение хорошее, значит?
       И тут Евгений перешёл в атаку. Нельзя отдавать ему инициативу. Нужно первым задавать вопросы.
       - Ты ведь звонишь не просто так. Не ради вопросов о настроении, да? Ну так спрашивай. Не тяни резину.
       - Да, конечно, я звоню, чтобы спросить тебя не о настроении, - засмеялся Ужастик. Но Евгений почувствовал натянутость смеха. Он демонстрирует, что находится в спокойном расположении духа. Пока. А потом? Догадка сразу подтвердилась. - Я звоню, чтобы узнать. Ты помнишь о деньгах, какие брал у меня?
       Теперь Евгений засмеялся натянуто и неестественно. Чтобы показать, что он тоже абсолютно спокоен.
       - Виталий, ну ты что, забыл наши предыдущие разговоры? Ты напоминал мне о долге много раз. Я просил тебя подождать. Всего лишь. А теперь вот что хочу тебе сказать. А я тебе разве должен? Если у тебя есть расписка, что я тебе должен, то я, может быть, и вспомню. А если расписки нет, то мне и не вспомнить будет. Сам понимаешь.
       - Вот как, значит? Я так и думал. Бумажка у меня. Ты можешь приехать и убедиться.
       - Никуда я не поеду, ты что. Когда срок выплаты подойдёт, тогда можешь назначить место встречи на нейтральной территории. Пусть приедет кто-то от тебя и покажет мне документ. Сам не приезжай. А то я не сдержусь. Договорились?
       - А что так?
       - А ты не понимаешь? - Евгений хохотнул ещё раз. Получилось ещё хуже. - Ну так я тебе объясню. Тут мне позвонили какие-то люди и сказали, что расписка у них. Расписка, написанная моим почерком. Так и сказали. Что мой почерк легко будет доказать через суд. Но можно и без суда обойтись. Понимаешь?
       - А что же ты мне сразу не сказал? Не позвонил? Ничего не понимаю...
       - Неужели? А вот мне совсем не трудно было представить, как ты меня сдал. Перевёл на меня все стрелки. Так мог поступить только истинный друг. Я не понял только вот чего. Почему этих людей, которым ты должен, устроила бумажка? Если им нужны от тебя деньги, то зачем согласились взять мою расписку? Непонятно. Может быть, звонил всё-таки ты? Не сам, конечно, а от тебя. Решил меня попугать? Прозондировать почву. Вот о чём я подумал. Теперь всё подтвердилось.
       - Они тебе больше не звонили? - спросил Ужастик.
       - Хороший вопрос, - сказал Евгений, не зная, как продолжить разговор. - Так расписка всё-таки у тебя, или у них? Только что ты сказал, что у тебя. Естественно, я не поверил. Я вообще твоим словам больше не верю.
       - Зачем тогда спрашиваешь?
       - Да, действительно...
       - Повторяю ещё раз. Бумажка у меня. Хоть ты и не веришь.
       - Конечно, не верю. Потому что непонятно тогда зачем мне звонили. Понимаешь? Ну потерпи ты ещё два месяца. Куда ты торопишься? Срок ещё не вышел.
       - Я позвонил напомнить. Чтобы ты начинал готовиться. Ты, как я понял, так нигде и не работаешь?
       - Это что, допрос?
       - Нет, это я так. У тебя есть одна возможность. Продать комнату, чтобы расплатиться со мной.
       - Спасибо за совет, я подумаю, - и Евгений положил трубку, чтобы не выдать своих эмоций.
       Теперь стало ясно, почему он звонил. От сына Татьяны Ужастик узнал, что Евгению привозили деньги прямо на дом. Один лишь вопрос так и остался неразгаданным. Так есть у него расписка, или всё-таки нет?
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       46
      
       Целый день ушёл на обдумывание предстоящего выяснения отношений. Позвонил он ей, когда Таня пришла домой с работы, а сын ещё не явился. Своё внутреннее физическое состояние он в течение дня не анализировал, механически наполняя себя чаем в режиме отходняка, когда желание пищи не заявляет о себе. А первый вопрос постарался сформулировать грубо и точно. Зачем Таня рассказала сыну про неудавшуюся торговую сделку?
       - А что, не надо было? - ответила Таня наивным вопросом. - Я расстроилась за тебя, вот и рассказала. Чего такого?
       - Ты не поняла. Я спрашиваю, с какой целью ты рассказала ему обо мне? Для чего?
       - Просто рассказала, без всякой цели. Если б ты предупредил, что нельзя про это распространятся, то я бы и не рассказала.
       - Таня, скажи мне вот что. На каком уровне остановились ваши разговоры обо мне? Что вы решили теперь насчёт меня?
       - Чего ты такое говоришь, я не понимаю?..
       - Ну, вы же обсуждали мою кандидатуру?
       - Да ничего мы не обсуждали...
       - Откуда же ты знаешь о том, что я должен деньги начальнику твоего сына? Я тебе не говорил. Ты могла узнать только от него.
       - Я рассказала ему твою историю, вот и всё. Про то, что тебе предлагали большие деньги. Он сказал, что ты мог вполне уже расплатится с долгами. Вот и всё.
       - Таня, - он перешёл на ласковый тон, - мы с тобой разговаривали раньше. До того, понимаешь? Сначала ты узнала про мою неудачную торговую сделку, а потом рассказала ему. Раньше ты не могла рассказать, правильно?
       - Чего ты хочешь, я не понимаю? - не выдержала она.
       - Правды! - закричал и он. - Ты знала о моих долгах раньше, до нашего разговора. Значит, вы обсуждали уже моё создавшееся положение. Или своё создавшееся положение, я не знаю. Вы не могли меня не обсуждать.
       - Да ничего мы тебя не обсуждали!
       - Скажи правду и станет легче, - напомнил он ей. - Ты сама ни раз говорила. Старая истина.
       - Мы разговаривали, а не обсуждали, - решилась, наконец, Таня, и он почувствовал это по голосу. - Просто разговаривали. Я тебе говорила, что начальник перед новым годом заплатил Гоше очень мало. А он же работал ночами, пахал. А начальник объяснил ему, что сейчас нет денег, потому что некоторые нечестные люди не хотят возвращать долги. И рассказал ему про тебя.
       - Он рассказал ему про меня гораздо раньше. Потому что твой сын уже делал мне намёки. И я сказал ему... Вот только я не помню, что ему сказал.
       - Ну, может быть, и так, не знаю.
       - Да всё ты знаешь, Таня, только признаться не хочешь.
       - А в чём я должна признаться? Ты в чём-то меня обвиняешь?
       - Да ну, глупо, чего ты, - с досадой сказал он.
       Разговор всё-таки пошёл не так. Ничего он не узнал. Он только вспомнил то, о чём тогда говорил сыну. Что он отказывается от долга, потому что Ужастик не обладает никакой распиской. И ждал потом реакции. А Ужастик никак не отреагировал. Вот что смущало Евгения во время вчерашнего ночного разговора. Он был уверен, что Ужастик знает о его решении отказаться. А тот сделал вид, что не знает. Поэтому он стал разъяснять ему положение сначала.
       - Как я могу тебя хоть в чём-то обвинять? Ты ничего мне пока не сделала. Просто не хочешь сказать правду.
       - Какую правду? - зазвучал металл в её голосе. - Какую правду ты хочешь услышать от меня?
       - Правду про то, что вы решила насчёт меня. До чего договорились?
       - Мы просто тебя обсуждали. Просто, понимаешь? Потому что ты нам человек не чужой. И ни до чего не договаривались. Что, нельзя было? Хорошо, больше не будем.
       - Неужели вы не говорили о том, что как было бы хорошо, если бы я ещё раз заплатил должок за твоего сына? Эту тему вы разве не обсуждали? Долг-то висит. Ваш долг висит, а не мой, между прочим. И вам, наверное, каждый день про него напоминают. Вот вы и думаете, как бы выкрутиться. Вполне понятная ситуация. Ну признайся, Таня.
       - А чего тут признаваться? - ответила она. - Да, всё так. Звонят и напоминают. И угрожают каждый день. Но я же тебе сказала, что мы сами всё отдадим. И с тобой рассчитаемся. Так что не беспокойся. Просто сейчас такое положение, что заработок Гоши напрямую зависит от твоего долга начальнику.
       - А при чём здесь мой долг?
       - Так он сказал. Начальник. Его слова.
       - И Гоша поверил?
       - А что ему остаётся делать?
       Интересно, подумал он, почему она дала своему сыну такое имя? Потому что хотела, чтобы её чадо походил на супермена фильма, героя советского времени, которого любили тогда все женщины страны? Жизнь показала ей, что так просто, как в кино, не бывает. Наивная. Пришлось терпеливо ей объяснить.
       - Мой долг истекает через два месяца. Он никак не может быть связан с зарплатой твоего сына. Пусть так и скажет своему начальнику. Только через два месяца. Такой срок указан в расписке. Ты про расписку ничего не слышала?
       - Нет, ничего...
       - А ты спроси. Пусть твой сынок поинтересуется у начальника, какой срок указан в расписке. И есть ли вообще у него расписка. Пусть покажет ему. Нет, не надо. Зря я так. Ты ничего не говори. Он всё равно ничего ему не покажет. Есть ли она, нет ли, он ни за что не покажет. А вот если Гоша спросит про расписку... Задаст вопрос... Нет, ты ему ничего не говори. Не упоминай вообще ни о какой расписке. Пожалуйста. Хорошо?
       - Ладно, - согласилась Таня с усталостью в голосе. - Я, между прочим, нашла его военный билет и посмотрела там специальность. Ну, как ты говорил. Там написано, ну, военная специальность, мастер видов обеспечения. Я так думаю, что это связано с электроникой.
       - Да, наверное, - сказал он.
       - Так, значит, получается, что совсем он даже не обманывал. Как я и говорила. Здесь-то зачем ему обманывать?
       - Нет, конечно. Извини.
       - Чего ты на меня наехал? - пошла вперёд теперь она. - Да, мы обсуждали с ним твою историю. Потому что жалко, что ты так глупо попал. А что, никак уже нельзя изменить? А что, если тебе попробовать, знаешь что...
       И она рассказала про своё понимание дела. Он обдумал и решил попытаться. Он ничего не терял, а за спрос не бьют, как говорится. Он позвонил Александру после девятичасовых новостей. Телефон его нашёл раньше. Даже два. Один в записной книжке, бабка когда-то продиктовала, сказала, чтоб на всякий случай. Такой же номер был записан рукой самого Александра на бумажке, которую он ему как-то сунул. Тоже на всякий случай. Случай пришёл такой, какого раньше никто не предполагал. Евгений сначала извинился за произошедшую несогласованность. Затем предложил встречный вариант. Сначала он готов сделать приватизацию комнаты. Не за свой счёт, конечно. А потом напишет дарственную.
       - Теперь приватизация очень дорого стоит, - ответил Александр.
       - Да, я в курсе, - продолжил Евгений. - Но бояться не следует. Сумма ваших затрат не будет превышать той, которую вы предлагали.
       Он даже не заметил, как перешёл на "вы".
       - Я подумаю, - сказал Александр не сразу. - Надо всё обсчитать сначала. Узнать расценки, прикинуть, обмозговать. Короче, я тебе позвоню.
      
      
       47
      
       По голосу Александра Евгений понял, что ждать звонка придётся долго. Твёрже убедиться в этом заставил весь последующий день, когда он заметался от бездействия. Несколько раз порывался уйти, хоть куда, лишь бы не сидеть дома, но какая-то сила заставляла остаться. Выйти из квартиры не давала мысль, что у сына покойной бабки нет координат мобильника Евгения. Он сварил борщ и поел. Выбрал с полки давно прочитанную книгу и текст его притянул, он как будто читал его впервые. Да и физическое состояние заметно улучшилось. Курить вообще не хотелось, даже противно стало, когда он произвёл обычное дело без желания. Но поглядывал он время от времени на молчащий телефон.
       Вечером позвонила Таня и спросила, не хочет ли он, чтобы она приехала к нему. Он как-то растерялся и стал анализировать, есть ли у него желание. Она сказала, чтоб не волновался, ей надо приехать только за подарком, забрать массажёр для ног, вдруг поможет от усталости.
       - Приезжай, конечно. А хочешь, я тебе его привезу.
       Но ехать не хотелось. И она это поняла. Или ей так уж действительно понадобился массажёр? Она приехала и сказала, что ненадолго, а с ночёвкой заедет послезавтра, в пятницу. Может быть.
       За чаем он рассказал ей о результате переговоров с Александром. Что вынужден теперь сидеть как дурак у телефона.
       - А ты сильно не расстраивайся, - сказала Таня. - Я же тебе говорила, что у них всем заправляет жена. Он лишь делает вид, что крутой. И пьёт, чтоб не чувствовать себя обманутым. Чтоб героем себя чувствовать. Ну, как обычно. А сам он тебе не позвонит. Пока она не примет решения. Ты лучше поедь завтра сам в районное бюро по приватизации. Знаешь, где оно находится? Я могу тебе с работы завтра позвонить и сказать. Поедаешь, узнаешь расценки, пересчитаешь, и будешь знать, насколько это тебе выгодно. Может, не выгодно. Они примут решение, позвонят, ты всё им сделаешь, а тебе почти ничего не останется. Ну, и зачем было связываться?
       Когда Таня ушла, он удивился, что странно как-то всё изменилось. Когда соседка была жива, они жалели, что не могут позволить себе вольностей, а когда квартира оказалась пуста, им никак не оттянуться в ней вдвоём.
       Утром он поехал, куда Таня посоветовала. Он знал, где находится районная контора по регистрации собственности. Просторная комната для ожидания изменилась, недавно сделали косметический ремонт. А вот мебель осталась прежняя. На виду сияла дерматиновая лавка нового образца, а в углу заполнило пустое место секция с четырьмя откидными креслами времён советских кинотеатров. На стендах с объявлениями он вцепился глазами в нужную информацию. Затем спросил, постучав в кабинет приёма, у кого можно более подробно расспросить. Молоденькая девушка, вежливо улыбаясь, разъяснила всю последовательность действий. И записала на квадрат розовой бумажки. Он задал вопрос о возможной стоимости операции. Она взяла его паспорт, нашла страницу с пропиской, пощёлкала по клавиатуре, всмотрелась в монитор компьютера и сказала, что ему, к сожалению, придётся заплатить без всяких льгот. Так сколько, сколько, попросил он её вычислить и записать. Девушка достало из стола громоздкий калькулятор. А когда записывала результат подсчётов, он увидел обручальное кольцо на ловкой руке. Значит, давно уже не девушка. Раньше он бы непроизвольно заквохтал перед ней самцом с распущенными перьями, не смотря на то, что замужем, а теперь ему всех их жаль, как глупеньких детей. Сумма оказалась чуть больше, чем он высчитал без всякого калькулятора. Но даже остатков предложенных Александром денег хватило бы на возвращение долга.
       Александр позвонил вечером. И спросил, будет ли Евгений дома в пятницу. Они привезут кое-что из вещей. Ключ у них есть, но всё же.
       - Каких вещей? - обалдел Евгений.
       - Дочку будем перевозить на проживание. Ты не против? Надоело им снимать где-то, если есть своё жильё. Правильно? Так что в пятницу вечером и начнём. Скоро будут у тебя жить моя дочка с мужем.
       - А как всё-таки насчёт моей просьбы? - спросил-таки Евгений. - Ну, то есть, что вы решили по моему предложению?
       - Ничего пока не решили, - ответил Александр как-то неохотно. - Думаем. Когда решим, тогда скажем.
       Когда они вошли с большими пакетами, дочка приветливо поздоровалась. Приехали они вдвоём, муж её в командировке, на гастролях. Когда дочка сняла меховую шубку, он увидел её живот. О чём и спросил у Александра на кухне.
       - Она у тебя беременная?
       - Да, скоро буду дедом. А ты как, ещё не стал?
       - Тоже скоро, наверное.
       - Мои друзья уже давно. Что поделаешь, пришло наше время.
       Слова прозвучали многозначительно. Он долго думал над их значением.
      
      
       48
      
       Больше ничего они не сказали.
       А Таня сообщила по мобильной связи, что у какой-то её подруги возникли неприятности, она едет помочь, дома её не ищи, так что встреча переносится на неопределённое будущее. Он был весь в тревожных мыслях, поэтому не придал значения, не стал ни о чём расспрашивать. Он поверил безоговорочно и согласился, потому что раздумывал о своем будущем.
       Ведь они ему так ничего и не сказали. Просто начали занимать свою площадь. Сорока дней не прошло со дня смерти бабушки, а внучка уже переезжала на её место. Скоро здесь появится её муж. Как только вернётся с гастролей. Потом родится их наследник. И в тихой квартире станет тесно и шумно. Крики, толкотня на кухне, сохнущие постирушки в ванной.
       Они ему по-человечески предлагали вариант будущей жизни. А получилось так, что он их как бы обманул. Поэтому он теперь виноват перед ними, а к виновному отношение известное. Им теперь платить не обязательно, комната его и так им достанется. Через некоторое время. Которое можно и поторопить. Такова реальность и от неё не отвертишься.
       Если разобраться, то не так уж и много они ему и предлагали. На предложенные деньги он мог купить комнату поменьше в ближайшем пригороде. А мог и квартиру приобрести в дальнем пригороде. Какая разница, где жить? Если тебе скоро на пенсию, то и поезжай на свежий воздух, нечего в загазованном городе тереться. А он хотел ещё и с долгами расплатиться. Не слишком ли много он хотел? Теперь ему светит появление в уютной квартире раздражающего крика и висящих пелёнок.
       Он даже решил позвонить своему сыну. Тот был явно навеселе, ответил радостным голосом, звучала музыка ещё, и кто-то пел.
       - Павлик, а ты когда собираешься объявить меня дедушкой?
       - Ты звонишь, чтобы спросить только это? - прозвучал звонкий вопрос.
       - Ну, это я так, для начала...
       - Не волнуйся, папа. Мы пока не торопимся. Ты ещё молодой.
       Продолжения разговора не получилось, ему не захотелось спрашивать по какому поводу у них веселье. А ему задали вопросы, которых можно было не задавать. Как дела, как здоровье? Хреново, чуть было не закричал он, однако дал вежливый стандартный ответ.
       От неразрешимых вопросов в комнате стало тесно. Сходить, что ли за бутылкой, спросил он сам себя. Ведь если последние денёчки гуляю на свободной площади, то надо провести их весело. Но сам же себе и запретил идти в магазин. Если он пообещал ей, что твёрдо завязал, то надо держаться. Да и неугомонного желания выпить не ощущалось.
       Но всё же вечер этот он запомнил. Эта пятница стала поворотной в его судьбе. Вопросы не разрешились, однако произошло событие, давшее твёрдую позицию ему.
       Телефон зазвонил, и он решительно снял трубку. Подумал даже, что если вдруг Игнашка, то зазовёт его к себе, надо всё-таки нажраться. Но незнакомый голос, или тот же, поздоровался и сказал, что звонит напомнить о расписке. Он даже не вспомнил сразу, каким был его прошлый ответ.
       - Так это... Я же... То есть, вы про расписку о деньгах, я верно понял?.. Ну так... Я же вам сказал тогда... Ну это.. Ещё в прошлом году...
       - Вы сказали, что никакой расписки не писали. Что это липа.
       - Ну, правильно, - перебил он, зная, каким будет продолжение. - Моё мнение не изменилось за это время. Если я даже брал у Виталия деньги, то это наши с ним дела. У вас-то я ничего не брал? Ну так какие могут быть ко мне претензии?
       - А как же расписка?
       - Да засуньте вы её себе...
       Теперь стало ясно главное. Расписки в руках Ужастика нет. Так что можно смело посылать его подальше. Евгений решительно нажал кнопки мобильного телефона.
       - Виталий, тут мне позвонили только что. Напомнили ещё раз про расписку. Значит, документ всё-таки у них. Ты его отдал. Я сомневался было, думал, как мне быть, искал варианты... А теперь моя позиция твёрдая. Если ты меня сдал, то я тебе ничего не должен. Всё!
      
      
       49
      
       Муж внучки появился в квартире через три дня. Они пришли вдвоём. До этого внучка покойной соседки впервые ночевала на освободившейся для неё территории. Утром они столкнулись на кухне. Он курил и заваривал чай, она пришлёпала растрёпанная и поздоровалась охрипшим голосом. Поставив на конфорку эмалированный ковш с водой, она пошла в туалет. Распахнутый халат продемонстрировал короткую ночнушку, увеличившийся живот, аппетитные ноги и запах. Новая хозяйка относилась к соседу без стеснения, равнодушно и спокойно, как к безобидному родственнику, как к отцу, да он и годился ей в отцы по возрасту. Как мужчину она его не воспринимала. И вот привела свою поддержку. Они улыбались. Вежливо, не больше.
       - Евгений, - протянул он руку мужчине для знакомства.
       Тот подал свою.
       - Алексей.
       Он видно хотел добавить отчество. Он так бы и сказал, если б начал первым. И тогда Евгению пришлось бы назваться иначе.
       Выглядел муж представительно. Высокий, дорогая одежда и учтивая серьёзность на лице. Взрослый молодой человек. Позже выяснилось, что он даже младше сына Евгения.
       Принесённые набитые сумки и два красивых импортных чемодана они поставили в коридоре у входной двери. Евгений наткнулся на них, когда вышел из комнаты. Молодые супруги о чём-то тихо разговаривали на кухне.
       - Вы меня извините, конечно, - решился он указать на затянувшийся непорядок, - но ваши вещи... У самой двери...
       - Мы сейчас уберём, - сказала она.
       И он уже хотел уйти обратно. Как в спину прозвучал вопрос.
       - Неужели они вам так помешали?
       Евгений повернулся и рассмотрел молодого человека повнимательней. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, застывшая улыбка и равнодушные глаза. Насмотрелся американских фильмов, мелькнула догадка, взял пример с экранных героев и старается им подражать. Дурашка.
       - Пока не мешают, - ответил он как можно спокойнее. - Но мне захочется выйти в магазин, а к вешалке не подступиться. Извините.
       - Мы сейчас уберём, - повторила беременная внучка.
       - Коридор общий, между прочим, - сказал её муж.
       - Ну, как хотите, - завершил разговор Евгений, чтобы поскорее уйти.
       Парень явно шёл на конфликт. Непонятно и глупо с его стороны. Так не знакомятся. Евгений сел у телевизора и стал вычислять причину такого к нему отношения. Чем-то он их раздражает? Надо выпить, решил он. Выпить самому, чтобы успокоиться, и предложить этому парню. Чтобы разъяснить все вопросы. Появление нового человека всегда создает напряжённую атмосферу. Когда он сюда въехал, бака тоже выражала недовольство по любому поводу. А он, помниться, всячески заглаживал острые углы. Старался повиниться, терпеливо выслушивая упрёки соседки после шумных загульных ночей. Но это было тогда. Сейчас пришло новое поколение.
       Он вышел из комнаты, сумки занимали прежнее место. Конечно, можно было и не обращать внимания на них, достал бы он с вешалки зимнюю куртку. Но он решил сначала покурить. На кухню сразу же пришёл рослый молодой человек.
       - Вы хотите что-то мне сказать? - спросил Евгений.
       - Да.
       - Вы сумки до сих пор не убрали.
       - Да сумки мы сейчас уберём.
       - Ну так слушаю, - поторопил его Евгений.
       - Видите ли...
       - Да вы говорите, говорите.
       - Вы здесь всё время курите?
       - Да, курю, а что? Пока что изменять своим привычкам не собираюсь. Пока врачи не запретят, конечно.
       - Я про это, собственно, и хотел. Видите ли, мы не курим. А для неё дым просто вреден. Теперь. Ну, вы понимаете.
       - Так у неё же отец курит, - сказал Евгений, не зная, что сказать.
       - Мы жили не с отцом, - выдавил улыбку молодой человек. - Да и раньше, собственно, когда она жила как бы с родителями... То ей привычки отца не совсем как бы нравились. Да и речь как бы не об этом.
       - Вы хотите о чём-то сказать? О чём-то попросить?
       - Да, я хочу спросить... А не могли бы вы, например, курить не здесь? Ну, скажем, на лестнице.
       Евгений затянулся, не зная как ответить. Они по-своему правы. А если он станет возражать и ерепениться, то первым начнёт обострение. Как бы. Ведь его же по-человечески попросили.
       - Да, конечно, - сказал он, давя окурок в старой пепельнице. - Я не буду здесь больше курить.
       - А сумки мы сейчас уберём.
       Он тут же позвонил Тане. Вышло так, что пожаловался.
       - А чего ты хотел? - прозвучал ответ без всякого сожаления. - Они могут теперь даже потребовать.
       - Да получается, что меня выживают из квартиры! Понимаешь?
       - У тебя коммуналка. Так что лучше поберечь нервы.
       Приехать на выходные она категорически отказалась.
       - Да в чём дело? - возмутился Евгений. - Мы с тобой не встречались уже с Нового года. Скоро январь кончится.
       - Ну, ещё не скоро, - произнесла она с какой-то неохотой. И быстро пояснила свой отказ деловым тоном. - Я на крещение уже договорилась. Мы гадать будем. Так что извини.
       Ладно, согласился он. И опять не придал значения. Потому что в голове звучали слова возмущения. Я не пойду на лестницу курить! Я лучше подымлю в комнате. Здесь я могу делать всё, что захочу.
      
      
       50
      
       Событие произошло во вторник. Поздним вечером ему позвонили.
       Звонки стали редкостью в квартире, а молодые не брали трубку городского телефона вообще. Евгений к их проживанию ещё не привык. В выходные дни уходил даже гулять, чтоб только не слышать их бесконечных шатаний по коридору друг за другом. Он тихо раздражался и понять не мог, откуда берётся энергия и желание смеяться по любому поводу, а чаще без. На улице держался морозец, от которого приходилось уходить в метро. На второй день он вспомнил чей-то рассказ, что бомжи так и живут, ночью стараются не замёрзнуть, а днём отсыпаются в электричках. И он вышел из подземки. В понедельник уже смирился, почти не замечал соседей, потому что молодой супруг покинул жильё до рассвета, уехал в командировку, когда Евгений спал. А во вторник вечером раздался звонок. Мужской голос осведомился, он ли это, и спросил, может ли он минут через двадцать подойти к станции метро. Сказал, что лучше встретиться у забора, огораживающего строительство высотки, он сам к нему подойдёт.
       - А кто вы? - спросил Евгений. - По какому поводу?
       - Я по поводу работы, - сказал незнакомый голос. - Вы же ищите работу? Я хочу вам кое-что предложить, но это не по телефону. Не волнуйтесь, номер ваш мне дал ваш хороший знакомый.
       Евгений согласился и положил трубку. И тут же стал винить себя за несообразительность. Надо было спросить, какой именно хороший знакомый. Чем дальше он соображал, тем произошедший звонок всё больше вызывал тревогу. Неужели это те, кто звонил ему насчёт расписки? Ну что ж, значит, пришло время разобраться. А если они захотят перейти от разговора к действиям, то у него на этот случай давно имеется в правом кармане складной нож. А вдруг это действительно насчёт работы?
       Он простоял у забора напрасно, никто не подошёл. Через двадцать минут он решил, что дальнейшее ожидание становится для него оскорбительным. И пошагал домой. Неторопливо и сомневаясь. Надо ли было подождать ещё и заходить ли теперь в магазин? Когда он выходил на улицу, то намеревался купить обязательно. Если встреча произойдёт удачно, то надо будет отметить это дело. Пришлось завернуть. А когда он, с чувством удовлетворения приближался к дому, то заметил странную необычность. На тёмной дорожке, ведущей к многоэтажным зданиям, сидел на лавке человек. Странность заключалась в том, что на этой лавке вообще никогда не сидели, даже летом. Он увидел впервые, поэтому обратил внимание. И прошёл дальше, удивляясь, что как же не холодно парню сидеть, ведь замёрз же, поэтому и натянул на голову капюшон. А когда он услышал приближающиеся сзади шаги бегущего, то резко повернулся и отпрыгнул в сторону.
       Он готовился к неожиданному нападению, когда шёл к метро, да и раньше прикидывал частенько, как себя вести в критической ситуации, поэтому и отреагировал моментально. Нападавший явно не ожидал такой реакции. Но руки у него были на замахе. А в руках увесистая палка. Поэтому он тут же произвёл удар. Но мимо, Евгений успел сделать ещё один прыжок в сторону. И палка хрустнула.
       Первая мысль дала сигнал бежать, а вторая нанести ответный удар, на опережение. И он сделал движение ногой, которая лишь толкнула нападавшего. Тот, видимо, совсем растерялся, потому что поскользнулся и упал. Грохнулся всем своим нескладным большим телом. Ещё бы, сразу три неожиданности. Сначала реакция жертвы, тут же неудача с орудием нападения, а за ним контратака. Выбьет из колеи даже специалиста.
       Евгений прыгнул на упавшего, а лишь затем понял, что зря, надо было всё-таки бежать. Но в его правой руке уже щёлкнул нож. Он даже не понял, как успел произвести столько действий. Левая рука держала нападавшего за горло. Тот совсем лишился агрессии, левой рукой перехватил руку с ножом, щелкнувшее лезвие произвело на него сильное впечатление, а правой стал нелепо колотить ухватившего его. И глухо заорал.
       - Нет, нет, нет!.. Не надо, я не буду!..
       На голове под капюшоном у него была раскатана вязаная шапочка с дырками для глаз. Евгений содрал с него маску, закрывающую лицо.
       Это бал Гоша, сын Тани.
       Евгений тут же встал на ноги, держа в одной руке нож, а в другой бандитку.
       - Я не это!.. - прохрипел молодой увалень, тоже вставая. - Я не хотел, я не буду...
       - Кто тебя послал? - спросил Евгений как можно спокойнее, понимая, что инициатива теперь у него, противник деморализован.
       - Кто тебя послал, говори! - закричал он, не дождавшись ответа. - Ужастик, да? Говори!
       - Какай Ужастик? - задал растерянный вопрос тот, кто только что хотел убить.
       - Ну Виталий, твой начальник. Ты что, не знал, что его зовут Ужастик?
       - Не знал, - сказал Гоша, совсем понурившись.
       - Так он тебя послал? Говори, чего ты. Я же понимаю, что только он, больше некому.
       - Я не могу говорить, не могу, - залепетал высокорослый молодой человек и стал пятиться.
       - Почему? - схватил его за рукав Евгений. - Почему, говори, быстро!
       - Потому что он где-то здесь. Он недалеко, на машине.
       Евгений непроизвольно глянул по сторонам. И понял, что их-то из темноту видят гораздо лучше.
       - Если он видел, как ты облажался, то уже рванул. Он такой же трус, как и ты. Не бойся.
       - Он не видел, - сказал Гоша. - Он ждёт меня в машине.
       - Вот как? - обрадовался Евгений. - Ну что ж, пошли к нему вместе. Очень хорошо. Пошли. Где он тебя ждёт?
       Евгений отпустил рукав, чтобы левой рукой защёлкнуть лезвие ножа на место. Чтобы пацан больше не боялся. Тот и не боялся. Освободившись, он прыгнул назад, развернулся и побежал. Да так быстро, что Евгений на секунду замер от удивления. В следующую секунду он понял, что теперь уже не догонит. Ноги длинней, да и молодость. А он давно не спринтер. Он лишь смотрел на убегающего, пока тот не растворился в темноте. А Евгений остался с извечным вопросом.
       Было ли то, что было? Зачем случилось то, что произошло? Творившие нападение преследовали какие-то свои цели, понятно, но ему-то теперь как себя вести? Надо производить ответные действия, а ведь так не хочется. Чего хотел добиться Ужастик? Выбить из него таким образом деньги? Но ведь глупо же, глупо, как он сам не понимает, что денег таким образом не возьмешь? А если понимает, то зачем? Надо связаться с ним и предложить обсуждение. Не мировую, нет, просто разложить ситуацию на будущее. Но мобильного телефона в кармане не оказалось.
       Евгений пришёл домой, взял забытый аппарат и нажал кнопки. Автомат сообщил, что абонент отключен. Вот и результат. Ну и хорошо.
       Евгений налил, выпил и закурил, открыв форточку. Так и должно быть. Ни о каких разговорах не может быть и речи. Если Ужастик спланировал нападение, то какие могут быть с ним расклады на будущее? Он вычеркнут из прошлого и настоящего. Для Евгения этого человека больше не существует. Как он дьявольски всё рассчитал! Звонок поздним вечером, незнакомый голос, предложение работы, встреча у метро, чтобы издалека увидеть, что клиент пришёл. Значит, был третий. Почему же он третьего не отправил нападать? Для чего втянул в эту глупую затею Гошу?
       Как ему теперь быть с сыном Татьяны?
      
      
       51
      
       Всю ночь и целый день он не мог придумать начала разговора с ней. В лоб сообщить ей о произошедшем? Или завести весёлый разговор, как будто ничего не было?
       В первом случае она сначала не поверит, а потом должна будет сделать выбор. С кем оставаться на будущее? Конечна, она выберет сына. И он её потеряет.
       Во втором случае отношения будут тянуться, напряжение расти, пока сынок не признается. Он же будет знать, что мама продолжает встречаться с тем, на кого он напал, а то и хотел убить. Может быть, он сможет оценить благородство Евгения, и они встретятся для выяснения отношений? Для разговора, чтобы происшествие считать как не бывшим вовсе? Это лучший выход из создавшегося положения, но, к сожалению, так не произойдёт. У сыночка в голове нет даже механизма способного понять благородство другого. Он будет жить страхом. Да и работать останется у Виталия. Так что боязнь расплаты, что рано или поздно его призовут к ответу, доведёт его до признания. В лучшем случае. Он покается, если сможет, расплачется перед мамашей, уж это он точно сможет, и обвинит Евгения в том, что его молчание доводит бедного до помешательства. Ну что теперь, ему, несчастному сыночку делать, покончить с собой, что ли? И Таня вновь останется на стороне родного дитяти. А его она либо назовёт безвольным слабаком, не способным на решительные действия, так как он молчал столько времени, либо даже обвинит в злонамерении, он-де специально молчал, с умыслом. И он вновь её потеряет.
       Хорошо бы было, если б сынок признался и уволился от Ужастика. Пусть мы сначала разругались бы, но потом уладили произошедшее. Но для этого нужны мозги. Нужна сила воли.
       А что, если Ужастик его выгнал? Такое вполне может быть, ведь Гоша не справился с заданием. Хорошо бы знать, с каким заданием. Чего хотел Ужастик? Убить или наказать? Логики совершенно не наблюдалось в проведённой им операции. Если он хочет вернуть деньги, то ни один из финалов задуманного к возврату долга не приведёт. Как он этого не понимал?
       А ещё лучше было бы, если б Ужастик уволил Гошу! Тогда он повинился бы перед матерью. Ну не полный же он идиот. И тогда бы Таня...
       И тут в мозгу сверкнула чёрная догадка. А что, если Таня знала о задуманном нападении? Более того, участвовала в разработке операции, выражаясь языком телевизионных ментов? Ведь только она знала, каким путём ходит Евгений к метро. Ужастик всегда приезжал к его дому. После того, как Евгений показал ему дорогу на машине. А может быть, он запомнил пешую тропинку с тех времён, когда у него ничего не было, а уж автомобиля и подавно, с тех страшных времён, когда он только мечтал вырваться из рядов серой массы людей, обречённых на смирение?
       Евгений так ничего и не придумал. Не решил, как завести разговор. А потому чуть ли не с облегчением вздохнул, когда услышал по телефону её голос. Она позвонила сама. Когда пришла в среду с работы.
       - Я всё знаю, - заявила Таня после приветствий.
       - Вот и хорошо, - сказал он. - А то я не знал, как тебе про всё рассказать. Значит, он меня опередил, рассказал первым? Ну и молодец.
       - Он рассказал ещё вчера. Когда вернулся поздно вечером. Я уже спала. А он разбудил и рассказал. В результате я всю ночь не заснула.
       - Понятно, - сказал он чуть ли не с радостью, прикидывая, каким будет продолжение разговора. Голос у неё звучал тревожно. - Ты меня, конечно, извини. Я должен был первым тебе обо всём рассказать. Я и хотел. Но не знал, как тебе сообщить такое. Понимаешь? Всё передумал, но не решался. Ты не подумай, что я боюсь чего-то. Я ничего не боюсь.
       - Я и не думаю.
       - Вот и хорошо. А что он говорит? Чем объясняет? Как он мог пойти на такое? Ведь он же мог запросто меня убить.
       - Они и хотели тебя убить. Начальник хотел. А Гоша думал, что даст тебе сзади по голове и убежит. Он выполнил приказ и всё. Пусть начальник сам проверяет, жив ты или не жив.
       - Какой приказ? - непроизвольно вырвалось у Евгения.
       - Ну, его, начальника, твоего бывшего друга. Он приказал Гоше сделать это. Сказал, если сделаешь, то будешь получать хорошую зарплату. Он же ему почти ничего не платил. Он же поставил его в зависимость. Что ему оставалось делать?
       Евгений даже не знал, что сказать на такие аргументы. Он лишь усмехнулся. А потом спросил.
       - А почему же Гоша не уволился? Раз ему не платили, то нечего было там и делать.
       - Его туда устроил, между прочим, ты. Помнишь?
       - Помню. Да, я совершил роковую ошибку. Если бы я его туда не устроил, то ничего бы этого не было. Согласен. Но ведь Гоша мог и не пойти на такое. Он мог просто уволиться, например. Мог? Почему же он согласился?
       - А что ему оставалось делать? Потому что его поставили в зависимость, я же говорю. Как он мог оттуда уволиться, если сделал столько работы? Он твоему начальнику целых три программы сделал и ждал, когда ему заплатят. А тот сказал, что если сделаешь ещё и это, тогда получишь за всё сразу. Что ему оставалось делать? Деньги-то нужны.
       - Да, действительно, - произнёс Евгений, сдерживаясь, чтобы не раскричаться. - Вот уж бедолага. Поступил, как ему сказали. Как ему сказали, так и сделал. Наверное, хорошие деньги пообещали. Да, хорошие?
       - А всё из-за тебя, между прочим. Ты там отказался возвращать какой-то большой долг. Ты мне говорил, кажется, но я не обратила тогда внимания. Ну и вот. Ещё твоя квартира, твои соседи... Тебе же предлагали хорошую сумму, ты вполне мог расплатиться. Но ты отказался возвращать долг. И твой бывший друг решил тебя за это...
       - Значит, я ещё и виноват в том, что твой сын пошёл на такое?
       Это было уже слишком, и мысли запрыгали в решении, как бы получше ответить. Но следующий поворот разговора оказался ещё более сильным.
       - Дело не в этом, Женя, - сказала Таня уставшим голосом. - Я звоню тебе по другому поводу. Ты можешь и заявить, пожалуйста. Они виноваты, должны ответить, кто же отрицает. Но я звоню не об этом. Я звоню сказать, что между нами всё кончено.
       - Подожди! - крикнул он.
       Теперь мысли куда-то исчезли. Ему будто на самом деле нанесли удар по голове. От которого мысли брызнули в разные стороны.
       - Ты что, из-за этого? Подожди, ты чего?.. Я ничего не понимаю...
       - А чего тут понимать?
       - Ты из-за сына? Подожди... Я именно этого и боялся. Это же глупо, Таня. Ну, совершил он ошибку, пошёл на такое, на что бы другой человек не согласился. Ну что теперь поделаешь? Он таким родился, он не виноват, если разобраться... И никто здесь не виноват, ты не подумай... А если никто не виноват, то зачем же идти на разрыв? Зачем принимать крутые меры?
       - Ты не понял, Женя. Я же говорю, что сын здесь совершенно ни при чём. Между нами всё давно уже не хорошо. Уже давно всё не так, просто я не знала, как тебе сказать об этом. Может быть, и хорошо, что сын пошёл на такое. Он как бы ускорил. Теперь скрывать не имеет смысла. Да и раньше не имело, конечно. Не стоило скрывать. Раньше нужно было сказать, правильно?
       - Ты о чём, я не понимаю...
       - Я о том, что всё. У меня есть другой. Другой мужчина. Между нами всё кончено. Понимаешь?
       - Какой другой?..
       - Ну вот я этого и боялась!.. Я этого и не хотела. Начнутся разговоры, выяснения. Какой другой, кто другой? Какая разница? Чего тут выяснять, если всё? Не надо ничего выяснять. Я понимаю, что сейчас тяжело, как-то сразу не сообразить, нужно прийти в себя. Я всё понимаю. Это как удар. И я не хотела наносить тебе этот удар, ты очень хороший человек... Честно говорю, поверь. Но ты поверишь, как же!.. Тебе легче удавиться. А дальше тянуть я тоже не могла. Дальше тянуть зачем? Получается, что дальше теперь просто не имеет смысла тянуть. Поэтому я и сказала. Я давно собиралась сказать, меня всячески подталкивали, а вот теперь... Вышло так, что сын поторопил. Подтолкнул как бы. За что ему даже и спасибо. Жень, ты не спеши с ответом... Вернее, ты сейчас как-то обдумай. Так уже произошло и ничего не поделаешь. Постарайся правильно воспринять. Только глупостей не делай. Я думаю, что ты и не сделаешь. Ты взрослый человек и прекрасно знаешь, что такова жизнь. Ты как-то спокойно это восприними, ну и... Короче, постарайся не звонить. Я понимаю, что ты не сможешь, начнёшь звонить и выяснять что-то, расспрашивать... А расспрашивать, собственно, не о чем. Я тебе всё равно не скажу, кто он. Да и какая разница? Я тебе всё сказала. Между нами давно уже всё. Извини, конечно, раньше надо было, но я не могла. Ты слишком хороший человек. Тебе сейчас больно, я понимаю, но так уж вышло. Всё, не могу больше. Я тебе всё сказала, так что всё. Пожалуйста, не звони. Успокойся, постарайся успокоиться, и... Ну, в общем, прощай.
       Она положила трубку, а он так и стоял со своей, держал её в руке и рассматривая, ошарашенный произошедшим.
      
      
       52
      
       Как такое могло случиться, когда? Если она собиралась раньше сказать об этом, значит, давно? Получается, что он не заметил?
       Надо же быть таким не наблюдательным. Не обратил внимания на произошедшие изменения с дорогим тебе человеком. Как мы любим рассуждать об эгоизме других! Порицаем, иронизируем, обвиняем даже. А свой эгоизм лелеем и бережём, потому что родной, ближе нету. Любимый человек может уйти, умереть или погибнуть, а твои чувства останутся с тобой до самого конца. Значит, себя ты любишь всё-таки больше. Нет, когда любовь охватывает и поражает все логические функции организма, ты думаешь не о себе. Бывает жалко себя, но горечь этого чувства даже возвышает, приходит как сладкое удовлетворение, ведь мы так любим пострадать. Но всё-таки ты готов жертвовать ради любимого человека, даже собственной жизнью, которой нет дороже. Вот почему любовь не поддаётся никакому анализу и воспевается доступными искусствами. Потому что это чувство делает человека другим, не обычным, способным как на высокие благородные поступки, так и на глубочайшую низость. У животных такой функции даже нет, иное психическое устройство. Есть сердечная привязанность, но в критический момент животные инстинктивно спасают свою шкуру. Собака иногда жертвует собой, но всё-таки она не раздумывает, не делает выбора, она преданно служит до самого конца, пока не остановится сердце. Дельфины, говорят, частенько помогают людям, знают или чувствуют, что человек тоже дышит, и не дают погибнуть утопающим. А вот спасают ли они друг друга, на что способны ради любимого существа, нам пока не ведомо. Учёные, возможно, знают, но не всей информацией делятся. А про личные способности ведомо так много, что человек мнит себя великим, и не устаёт придумывать, как любовь возвышает его организм до божественного звучания. Божественную высоты мы не можем осознать, предполагаем только. Летчики с космонавтами, может быть, знают что-то в результате увиденного и пережитого. А вот полёт и величие духа способен ощутить каждый. Особенно с помощью музыки. Поэтому она не только о любви.
       Стоп, остановил он сумбурный поток размышлений. Что ты делаешь? Ходишь из угла в угол, закурил уже третью. На кого ты сейчас похож, взгляни на себя, может быть, это поможет.
       Пришлось выйти в коридор к большому зеркалу. Да, не подарок, выглядишь не очень. Мужчина с проступившей сединой, который уже не вызывает у женщин интереса, не говоря о сексуальных фантазиях и надеждах. А ведь частенько показывают седовласых бодрячков, на которых вешаются красивые женщины. Они их просто покупают? Оговаривая акт приобретения красивыми, фальшивыми словами? Да, мужчина в преклонном возрасте, пока ещё не старик, может вызывать у женщин только финансовый интерес у женщин полных сил, знающих себе цену, как говорится, и не согласных на что угодно ради спасения от одиночества. Поэтому все мужчины так стремятся разбогатеть, пока есть хоть какие-то возможности. Знают, что в старости всякая забота о них будет основана на корысти. А вот он, конкретно Евгений Пережогин, не смог подготовиться к достойной старости, как принято выражаться. Принято закрывать красивыми фразами многие человеческие некрасивости. Некрасивости души, прежде всего. Какая же это достойная старость, есть ты всего лишь смог купить заботу о себе? Если она не искренняя, а за деньги, то старость может считаться достойной лишь по современным, рыночным критериям. В будущее с такими критериями далеко не шагнёшь. Вот о чём останется потом рассуждать, усмиряя неукротимый дух, возмущающийся по поводу разных несправедливостей. А справедливости просто не может быть, и с этим надо смириться. Бывают случаи, которые люди возводят в наивные закономерности. Но это всего лишь редкости, появляющиеся без всякой логики, какой бы отчёт ты им не отдавал, а потому воспринимаемые как чудо. И рассуждать на эти темы придётся долго и нудно, не зря так говорится. И справляться с такой душевной тяжестью очень нелегко. Вот почему все так страдают от одиночества.
       А вот профессор сказал, что ему одиночество по плечу. Почему он так сказал? Что имел в виду? Свои способности нести нелёгкий груз души? Значит, он знает способ, как терпеть и смиряться с безостановочной работой организма, производящего лишь размышления и переживания? Не только терпеть и смиряться, но даже получать от этого какое-то удовольствие. Судя по его лицу, он совсем даже не страдает. Значит, он знает как. Ему известен способ. И мне бы хорошо узнать, чтобы подготовиться к неизбежности. Он сказал, что не надо спешить, придёт само какое-то понимание. А вдруг нет времени на ожидание? А вот когда он будет что-то знать, то пусть ему другие позавидуют!
       В прихожую вышла молодая соседка, испуганно замерла на месте, отчего пришлось ему скрыться за своей дверью, непроизвольно извинившись. Прослышав, как она вышла из туалета и прошаркала тапочками к себе, он вышел к зеркалу ещё раз. Чтобы всмотреться повнимательнее.
       Да, он не герой. Но ведь и она не красавица. Не тот душистый мёд, который притягивает насекомых. Тебя купила в ней задушевность, сказал он сам себе. Она повторила несколько раз, что надо было раньше всё объяснить. Значит, раньше не решалась? Страдала и мучилась, переживала? Стоп, только не надо её жалеть. Она не хотела говорить, что живёт с другим, чтобы не выглядеть подлой, всего лишь. Выглядеть перед кем? Неважно, потому что думала она прежде всего о себе. Поэтому не вздумай сожалеть о её душевных муках, как ей было тяжело нести обременительный груз. Не жалко, потому что она несла груз обмана. Лгала прежде всего тебе. И того, другого, этим напрягала. Если у неё так легко появился другой, то она просто тебя не любила, вот и всё, этим объясняется произошедшее и не надо сострадать её печалям. Поначалу была влюблённость, конечно. Нет, сначала, когда их свели, тянул друг к другу интерес. Половое любопытство, как принято говорить. Потом интерес перерос во влюблённость. Он помнит искренность в её глазах и объятиях. А вот потом уже влюблённость пропала. У него влюблённость развилась до уверенности, что всё замечательно в отношениях, и на неё во всём можно положиться, не стоит ни о чём беспокоиться, что-то доказывать, живи спокойно, вот оно счастье, о котором люди мечтают. А у неё почему-то влюблённость усохла, сошла на нет. И его ошибка в том, что вовремя не увидел. Нет, здесь что-то не то. Как он мог обратить на это внимание, когда её чувства к другому ловко скрывались, а перед ним она демонстрировала правдивость? Она врала, а я совершил ошибку в том, что вовремя не рассмотрел? Смешно как-то. Прежде всего, над собой. А по большому счёту просто глупо. Нет, ошибся он не в этом. Он доверял, а потому и был обманут. Как всегда. Как многие. И это не ошибка. Такова жизненная закономерность. Если он в чём-то и виноват, то лишь в том, что её влюблённость к нему пропала. А почему, в чём тут причина? В его лице? В сединах, росте, увеличившемся животе? Он сделал что-нибудь не так? Он, помнится, мало говорил ей ласковых слов. Проклятая уверенность, что всё хорошо и больше ничего не нужно. Не зря говорится, что совместное проживание - это каждодневная забота, работа души. У многих эта функция доведена до автоматизма, и они благополучно существуют. Наверное, до автоматизма доведено умение обманывать. А вот он не умеет. Потому и не углядел. Прежде всего, за собой.
       Евгений ушёл в комнату, сел перед телевизором, смотрел на экранное мельканье, курил и нажимал кнопки программ без всякого интереса. И тут он вспомнил. Её слова. Поверишь ты, как же, тебе легче удавиться. Она сказала это в трубку. Вот в чём причина!
       Она просто сомневалась, что он верит ей. Она не верила в него. Не верила, что он верит. Неужели, он вёл себя так, что женщина в нём разуверилась? Да, это существенная ошибка. А как он должен был доказывать, что искренен по отношению к ней? Всего лишь говорить слова? Как это происходит в глупых сериалах? Как далеко ещё человечеству до совершенства! Ведь словами чувств не выразишь, как правильно говорят поэты. Если чувство есть, то и не надо ничего доказывать. Потому что если его нет, то ничего не докажешь. Можно долго врать, но правда всё равно вылезет, обман рано или поздно раскроется. Значит, он виноват в том, что породил её неверие? Но это звучит, как в басне. Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать. Если она во мне засомневалась, то и не было у неё изначально большого чувства. Её часто обманывали, поэтому так развился инстинкт? Возможно. Но и его всегда обманывали. Однако он не утратил способности верить. Или не утратил желания верить? Какая разница, если вновь обманут. Было же предчувствие, что не надо, ты уже не молод, было и хватит, перегорели в душе все угольки. Не послушался самого себя, не сумел расшифровать своих предчувствий, а потому и не удивляйся результату.
       Теперь ты знаешь результат своего невнимания. Она нашла себе другого. Но кого? В её-то возрасте. А почему бы и нет, в жизни и ни такое бывает, а она ещё женщина интересная, ты же влюбился. Да, но почему не могла никого найти, до него? Если верить её словам, она долго страдала от одиночества. Это если верить. А если страдала, значит, искала. Значит, хотела исправить как-то жизненную несправедливость. Но долго не могла. По каким-то причинам. Тут он и подвернулся. А через некоторое время другой. Так вот сразу и быстро. Нет, что-то тут не то. Неужели он виноват? Неужели он познакомил её с мужчиной, который взял и так вот запросто её отбил? Ну, если так легко отбил, то и, слава Богу, значит, и не было в её сердце настоящих чувств. А обо всём ненастоящем и сожалеть не стоит. Переживёшь, не в первый раз. Тогда больнее было.
       Евгений вспомнил, что с ним творилось, когда случайно раскрылась затянувшаяся измена жены. Она всего лишь терпеливо ждала, когда умрёт мать Евгения. Вот что было тогда самое отвратительное. Сейчас полегче даже, сказали, не долго водили за нос. Но всё-таки обманывали. Почему? Может быть, потому, что Евгений знал этого человека? Да, только так. И он вспомнил. Вахрушев!
       Он вспомнил, как тот крутился вокруг неё на Новый год. Стоп, там был один момент. Она ушла, а он остался со стариком. А в доме Вахрушева не спали. А он вернулся поздно. Вот где разгадка. Не зря он удивлялся утром, спросонья понять не мог, отчего это Тане срочно понадобилось уехать? А вокруг неё бегал в одних трусах Вахрушев. У которого надоевшая жена уехала в Египет. Неужели, он?
       Даже засвербело что-то внутри от догадки. Так захотело проверить! И был лишь один способ, позвонить Игнашке, взять у него телефон Вахрушева, а тому задать вопрос на засыпку. Вряд ли он станет увиливать, зная, что Таня уже обо всём сообщила.
       - Да, слушаю, - прозвучал ленивый голос Игнашки в трубке городского телефона.
       Евгений без лишних объяснений спросил интересующий его номер.
       - А зачем тебе?
       - Ну, надо. Дай и всё.
       - Вот так вот сразу? А поговорить? Ну, нетушки, не дам. Скажи зачем.
       Догадка подтверждалась. Чтобы ускорить процесс разгадки, Евгений изложил суть произошедшего. Кратко, своими словами. Случилась, мол, неприятность, меня бросила женщина, только что позвонила и сказала, что ушла к другому, а я так думаю, что к Вахрушеву, он прыгал перед ней в трусах, если помнишь, поэтому хочу спросить его напрямую, чтобы удостовериться.
       - Нет, Жога, это не он, - сказал Игнашка.
       - Чего? - не понял Евгений. - А почему ты так уверен?
       - Да потому, что Вахрушев уже год, как импотент. Не дам я тебе телефона. А то ты ещё наткнёшься на его жену, ляпнешь ей чего-нибудь сгоряча, и она его совсем тогда загрызёт.
       - Подожди, подожди, - уцепился в его ответ Евгений. - Если ты так уверен, что это не он, то, может быть, ты знаешь, кто?
       - Да, знаю.
       - Что? - у него даже в горле перехватило. - Нет, Игнашка, не может быть. Неужели ты?
       - Ты что, дурак? Мне-то зачем?
       Евгений чуть не подпрыгнул от радости.
       - Ну, ты даёшь!.. Нет, ну ты так отвечаешь... У меня чуть сердце не выпрыгнуло...
       - У тебя, чувствуется, совсем чердак не на месте.
       - Нет, ну ты так говоришь, что знаешь...
       - Поэтому за тебя так беспокоились. Боялись за тебя.
       - Ты что, действительно, его знаешь?
       - Я только знаю о его существовании. В лицо ни разу не видел. Знаю, что у Татьяны кто-то есть. Познакомились они давно. Еще до Нового года. Случайно, он подвёз её на машине. Ну, туда-сюда, завязались отношения. Но у неё ничего с ним не было.
       - Это неважно! - почему-то крикнул Евгений.
       - Человек состоятельный, с машиной. А ребята на машинах, сам знаешь, любую могут совратить. Для этого, наверняка, машины и покупают. Чтобы было чем покорять. А мы с тобой, хоть и гордимся, что гусары не берут объедков, однако вынуждены пользоваться товаром не первой свежести. Извини. Это я так. Извини, если оскорбил твои чувства.
       - Значит, ты знал? - задал Евгений самый главный вопрос.
       - Меня просили не говорить.
       - Игнашка, ты же мне друг. Как ты мог?
       - Жалели мы тебя, не понимаешь? Поэтому и Новый год такой устроили, чтобы она с ним встретила и определилась. А ты взял и её с собой потащил зачем-то. Поэтому она первого числа утром торопилась в город. Обещала с ним встретиться. К тебе, как она говорила, уже давно ничего внутри не ощущала.
       - И ты поверил? Вернее, почему ты сразу не сказал?
       - А сам представь. Ну, сказал бы я тебе перед Новым годом. И что бы было? Как бы ты его встретил? Ушёл в запой?
       - Так и так ушёл.
       - Вот это её и подкосило. Ты сам на себе поставил крест.
       - Да это ладно. Не крест и был. Теперь главное, что ты мне не сказал. Ты знал и не сказал. Вот так-то.
       - Ну извини.
       - Да что теперь? Пока.
       Как просто всё разгадалось. И не стоит ни о чём и горевать. Переболит и забудется. Если она так запросто нашла себе состоятельного мужика, быстро снюхалась, а с ним решила после Нового года прервать отношения, значит, так тому и быть. Значит, она тогда не только уехала к нему, но и между ними окончательно всё произошло. Конечно, потому что у него с ней больше ничего такого не было. Ну что ж, она даже в чём-то и честна. Вот только ни о каком повороте назад не может быть и речи.
       Так вот почему он про себя называл её дочкой партизана.
      
      
       53
      
       Евгений не мог успокоиться.
       Да, она знала его проблемы, знала об его долге, и надеялась, что Евгений ей всё-таки поможет. Ну и разуверилась, в конце концов. А жить дальше как-то надо. Тут и подвернулся вариант, богатый дурачок с машиной, который, естественно, предложил деньги на решение вопроса. С одним условием. Если она разорвёт отношения с Евгением. Он-то уверен, что не дурачок, потому что у него много денег, но её не проведёшь, она ни раз высказывала своё отношение к богатым, как носителям антикультуры. Да, наверное, так и было. И она согласилась, хоть и не сразу. Она на что-то надеялась. Он тогда удивился её непонятному поведению. С одной стороны она просила его ничего не подписывать, рекомендовала быть осторожным, а с другой стороны интересовалась, как идут переговоры с соседями, жалела, что по глупой случайности не произошла купля-продажа. У неё даже голос изменился, когда она узнала, что большая сумма денег уже находилась на его столе.
       Конечно, и её сыну было обо всём известно. Может быть, он и решился на убийство Евгения не только по предложению Ужастика. Он и обещанную заработную плату получить надеялся и матери помочь, чтобы она побыстрей развязалась с этим идиотом. Как бы. А когда узнал, что маме готов помочь другой дядя, богатый, то есть запросто решающий его денежные проблемы, так он даже утвердился в мысли побыстрей избавиться от зануды Евгения. Конечно. Всё сходилось.
       Вот только главный вопрос так и ждал ответа. Как ему всё-таки быть дальше? Покончить всё же с собой? Да, это выход.
       Положение у него сложилось критическое. Не зря он чувствовал, что смерть бродит где-то рядом. Ведь Ужастик запросто может повторить нападение. И всего лишь ради наказания. А почему бы и нет? У наглых свои причуды. За первую попытку он не боится наказания. Потому что Евгений ничего не докажет. Сын Тани даже на очной ставке поклянётся, что не был в такой-то день в таком-то месте, да и быть не мог, потому что на другом пространстве находился и с другими людьми, которые могут подтвердить. Да, Евгения он знает, но убивать его за что? Мотивы? У него их просто нет. Как бы. Поэтому Ужастик запросто может пойти на второй заход. Не сам, а кого-то наймёт, кому-то заплатит. Даже если того поймают, он всегда от него открестится. У него всегда будет наготове главный аргумент. Зачем ему лишать жизни хорошего знакомого человека? Мотивы? Из-за долга? Так он никому денег не давал, поэтому и требовать как-то ни к чему. Расписка есть? Где? У кого документ, подтверждающий, что какие-то финансовые недоразумения между ними существовали? А если нет документа, то у него и объяснимых мотивов нет. Просто так? Да это же глупо.
       А что, если вернуть ему долг? Да, принципиально. Швырнуть в рожу, на, подавись. Не из страха, а из честности. Как там говорил профессор? Всегда оставаться честным? Он рекомендовал прочесть Вернадского. Великий мыслитель не только предсказал все нынешние конфликты, но и с оптимизмом смотрел в будущее. Жизнь сама найдёт выход, потому что у неё только эта планета в распоряжении на всю вселенную. Ну и солнце, конечно. Такое вот случайное сочетание. Или не случайное. На других планетах возможны только другие формы жизни, которые мы даже увидеть не можем, потому что наши органы восприятия только для нашей планеты приспособлены. Так что, может быть, и была жизнь на Марсе. Только вот куда потом живительная атмосфера подевалась, если притягивающая масса планеты не изменилась? Одни учёные пророчат затухание солнца, другие высчитали, что светило только разгорается и сожжёт потом планету. Ничего, подождём других учёных.
       Великий мыслитель по-новому рассмотрел, что именно вокруг творится, и по-другому объяснил, как себя вести. Он предлагает то же смирение, только не религиозное, не через чувства, а через развитие ума. Везение, успех, богатство и всемирная паутина являются не только хаосом жизни, но и закономерным процессом её развития. Развивается её особая форма, интеллектуальная, способная преобразовать условия планеты к лучшему. Большинству гуманно мыслящих не суждено добиться в жизни успеха, то есть, не состояться, как принято говорить, потому что их опередят более удачливые, или наглецы, а богатств на всех всё равно не хватит, как не дели. Истинный же смысл их существования заключается в сохранении потенциала интеллекта, в передаче его не только на генном уровне, через животное воспроизводство, но и через культурную информацию. Да, человек страшно загрязнил планету, да, он уничтожил многие виды животных. Но он и очистить её потом сумеет, и спрятаться, чтобы переждать, и уйти, куда надо, если потребуется. Виды животных погибали и до цивилизации. На планету падали метеориты, расходились волнами отравляющие газы, и вымирало всё живое на целых континентах. Чтобы затем появились другие. Другие формы организмов до сих пор появляются, просто мы их не знаем. Как не знаем истинного предназначения нашей жизни. Только не страдать надо от этого, а радоваться, как дети малые. Потому что ты, страдающий, не пуп земли, хоть и ощущаешь себя таким в силу своего мозга, а всего лишь микрочастичка чего-то большого. Микро. Всего лишь. А лучшим доказательством прогрессивного развития интеллекта, заряжающего оптимизмом, являются факты, что человек не только способен уберечь оставшиеся виды животного мира, он уже способен сам создавать новые формы жизни и совершенствует собственную форму. Хоть и как бы, но так вот.
       Отдать Ужастику долг, и чёрт с ним, решил всё-таки он.
       И ты останешься честным, сохранишь свою форму. Для кого? Чтобы другие знали, что я умер честным? Кто-то, возможно, будет помнить. Какое-то время. А паразитирующие особи будут в это же время жадно насыщаться, тоже говоря, что они честные. Для этого и существует в мире презумпция невиновности. Согласно которой, лично ты ничего не докажешь. Ну можешь покричать. А потом согласишься, что если так устроено, значит, так лучше всего, так надо планете, высшего замысла всё равно не понять, его просто нет, а станет ли общество совершенней, об этом пусть мечтают фантасты. Если в мире столько производится оружия всего лишь ради продажи, то о взрослении разума планеты рано пока что и говорить. Ты можешь быть и не честным, конечно. Мир тоже от этого не рухнет. Никто даже не заметит. Те, кто счастливо чавкает, так и будут хорошо обеспечены, потому что у них функции организмов так устроены. А ты устроен по-другому. Кто-то будет об этом знать и другим расскажет. Что жил вот такой пример для подражания. Только вряд ли кто-то станет подражать. Может быть, твои душевные способности передались сыну и воспроизведутся потом в следующем поколении. Если твои гены не пересилят другие гены, которые сидят в жене твоего сына. Хотя ты беседовал с её родителями и удивлялся, неужели их дочери передались способности каких-то древних предков? Ладно, сколько не раздумывай об этом, а выход один. Лучше отдать долг. Дальше жить спокойней будет.
       Евгений вышел на кухню, как только услышал, что там затарабанила посудой соседка. Она поздоровалась не глядя, спиной. А живот с дорогой ночнушкой торчали напоказ через распахнутые полы халата. Она гордилась своим положением.
       - Извини, пожалуйста, - начал он и назвал её по имени.
       - Да? - повернулась к нему дочь Александра с полным безразличием на лице.
       - У меня такое предложение. А что, если я отсюда выпишусь? Выпишусь и всё. И вы спокойно будете оформлять комнату на себя.
       Беременная моргнула два раза и будто проснулась.
       - А жить где будете?
       - Ну, пока здесь. Первое время. А потом... Да что потом? Там видно будет. Это уже другой вопрос. А главный вопрос я бы сформулировал так. Готовы ли твои родители заплатить мне за это?
       - Папа? - задала вопрос молодая соседка, хлопая наивными глазами.
       Э, нет, голубушка, весело подумал Евгений, меня ты не обманешь. У вас невидимая мама заправляет всеми процессами, а папа лишь покорно исполняет её задания. Так что будем называть вещи своими именами.
       - Ты можешь передать родителям мой вопрос? Готовы ли они заплатить? Меньше, конечно. Гораздо меньше, чем раньше. Пусть даже не сразу, а после оформления. Месяца через два. После того, как пройдёт вся бумажная волокита.
       - Ну, я спрошу папу, - не сдавалась она.
       - Да, ты скажи своим родителям, - не унимался и Евгений. - Что я выступил с таким вот предложением. И хотел бы побыстрее знать ответ.
       Он ушёл к себе и уставился в кричащий от ужаса экран. Только страшно от воплей и взрывов не становилось. Зачем всё это показывают? Чтобы мы были готовы?
       Зная, что делать дальше, он придвинул к себе телефонный аппарат. И взглянул на электронный будильник. Время позднее, но для звонка в самый раз. Пришедший с работы сын ещё не спит.
       - Павлик, - перешёл он сразу к делу, - я вот чего звоню. Ты можешь меня прописать? Прописать к себе, в свою квартиру?
       - Ну, не знаю, - ответил знакомый голос, растягивая гласные.
       - Что, значит, не знаю?
       - Ну, здесь же прописана моя жена...
       - Ну и что? - заговорил резче Евгений. - Ты же хозяин. Вот я и спрашиваю тебя, а не её. Готов ли ты меня прописать? Я не хочу сейчас объяснять тебе причин. Так надо. Я потом объясню. Не по телефону.
       - Давай, я тебе перезвоню? - предложил сын.
       - Ты что, не можешь ответить? - повысил голос Евгений.
       Но в трубке уже запикало. Его не услышали. Успокойся, сказал он сам себе. Ты сейчас весь на нервах, а потому не можешь правильно и более-менее объективно рассмотреть ситуацию. Надо успокоиться, переждать. Дотерпи до утра. Будет день и будет пища для размышлений. Вернее, пищи-то и сейчас достаточно вполне, но утром ты поступишь по-другому. Но какой-то чёртик внутри торопил и подталкивал. Он уже сейчас хотел знать ответ. Рука сама потянулась за сигаретами. Огонь зажигалки передал жар табаку и в это время зазвонил телефон.
       - Папа, значит так, - решительно сказал сын. - Моя жена категорически против.
       - Не понял, - только и вырвалось у него.
       - А что тут понимать? Даже если мы с тобой решим всё сделать сами, не обращая на неё внимания, у нас ничего не выйдет. Мы ничего не сделаем без её согласия. Без её элементарной подписи. Потому что она уже здесь прописана. Она имеет юридическое право, понимаешь?
       Евгений положил трубку. А когда увидел, как рассыпался на столе пепел от сигареты, встал и медленно вышел.
       Тут же пришла на кухню и новая соседка, новая жизнь.
       - Ну Женя, - скривила она мордочку, будто сейчас заплачет. - Ну опять вы тут курите. Ну мы же вас просили.
       - Ах да, извини, - спохватился он и повернул ручку крана, чтобы немедленно затушить сигарету водой.
       - Значит так. Папа сказал, что нет. Они там посоветовались и он сказал, что сейчас у них денег нет, чтоб заплатить. И вообще, сказал, что всё это как-то странно. Он не понимает, зачем вам выписываться. Куда вы пойдёте?
       Мама твоя не может понять, в чём тут хитрость, хотел крикнуть ей Евгений. Но ничего даже не сказал. Посмотрел на беременную, кивнул и ушёл в свою комнату.
      
      
       54
      
       До утра он не заснул. Но и тревожных мыслей больше не возникало. Всё стало на свои места, поэтому и поводов для метаний не было. Оставалось принять сложившиеся обстоятельства как есть. Смириться.
       Он лежал в темноте, открывал и закрывал глаза, прислушивался к звукам за окном и внутри себя. Он пытался анализировать смирение. О нём так много говорят, к нему призывают, выступают с протестами, зовут на борьбу с ним, а вот пришёл твой час и ты хочешь его добровольно принять. Ну и как же это происходит? Неужели ничего не происходит? Даже легкости особой не чувствуется, а ведь она должна как-то наступить, ведь я же освобождаюсь от всего, срываю с себя последние вериги.
       Я хочу остаться самим собой, честным, не отягощённым нечистыми поступками. В этом и есть предназначение каждой микрочастички культуры. Потому что, если ты меняешь свой заряд, то становишься носителем антикультуры, увеличиваешь их количество. Тебе-то какое дело, казалось бы, ну и плевать на общее энергетическое поле жизни, я индивидуум, и, если мне выгодно, с удовольствием поменяю свою определённость. Однако вот не получается отчего-то. Не можешь. Даже стать другим тебе не удаётся. Наверное, потому, что ты такой. Микрочастичка развития планеты. Которая состоит из более мелких микрочастичек. Подобные тебе с радостью изменили бы свой заряд ради хорошей жизни, однако вот не могут. Кричат, мучаются, но все старания напрасны. Обречены нести энергию позитивного развития. А ты дошёл до сознательного исполнения своей предназначенности. Хочется крикнуть даже, что я чист и горжусь этим, чтобы получить хоть какое-то удовлетворение. А вдруг даже высшее, неизведанное? Вот только не ощущается почему-то ничего. Никакого удовлетворения. Может быть, из-за обречённости? Ты не хочешь быть послушным насекомым в муравейнике, но и бессилен против течения могучего процесса? Да, наверное, поэтому.
       Нет, я сознательно. Я хотел жить по-другому, по современным законам. Хотел не отдавать долг прохиндею Ужастику, хотел наказать ублюдка Гошу, привлечь его к ответу за поступок, намеревался даже обмануть хитрых соседей, не дать осуществиться их проискам. А вот не вышло как-то. И всё из-за меня самого. Значит, не сильно и хотел.
       Вот она захотела уйти к богатому, посомневалась немного, и ушла. Возможно, парень-то хороший, не пошла бы она за дерьмо, зачем же плохо о ней думать, тогда получится, что ты любил недостойного тебя человека, не разглядел чего-то, был слепым. А ты не был слепым, не смотря на развитое в тебе недоверие, или благодаря ему, ты прочувствовал чистоту её души, на что в твоём сердце родилось искреннее чувство. Однако всё же она ушла, а ты гордись теперь собой, наслаждайся своей честностью. Она ушла как раз потому, что в её сердце потухло искреннее к тебе отношение. Оно было, но ты его не поддержал. Возможно, сам и погубил. Так что нечего себя выставлять пушистым и хорошим.
       Да, я сам, я так хочу, я не хочу делать ответных гадостных поступков. Поэтому я выхожу, а вы дальше варитесь в своём бульоне. Однако чувства благости почему-то не наступает. Неужели я не от всего сердца, чего-то скрываю?
       Итак, подведём итоги. Мои пожелания и устремления были честными, но вышло так, что я не смог. И помешавшие моим замыслам обстоятельства не я выдумал, не подстроил их специально. Конечно, не доказать, а я и доказывать не собираюсь. Я ухожу и всё. А вы оставайтесь со своими обстоятельствами.
       Да, если я останусь, то меня могут и убить. Но я ухожу не из-за боязни смерти. Боюсь ли я умереть? Да, наверное. Раньше не боялся, даже рисковал, потому что не думал, уверен был в хорошем завершении происходящего, поэтому и не боялся. А сейчас? Не могу честно ответить. Я всё понимаю. Меня хочет наказать Ужастик, а он привык осуществлять задуманное. Как он поступит с Гошей, который даже с нехитрым заданием не справился, меня совершенно не интересует. Пусть даже обойдётся с пацаном покруче, хотя тот всё равно ничего не поймёт, не сможет просто. А то, что вторая попытка покушения будет, и на её осуществление Ужастик пойдёт, меня весьма интересует, я постоянно об этом думаю, готовлюсь к сопротивлению, уверен, что произойдёт событие ещё более хитро и неожиданно, а удастся ли мне трепыхнуться в ответ, оказать достойное сопротивление, тут никакой ясности быть не может, остаётся лишь помечтать на эту тему. И ответить самому себе на вопрос. А стоит ли провоцировать, давать повод к нападению, искушать и раздражать негодяя? Не стоит. Поэтому лучше уйти. Пусть поищет меня, пока не надоест.
       Могут убрать и соседи. Почему вдруг они не хотят идти на вариант сделки, которую сами предложили, чтобы хоть как-то гарантировать себе на будущее расширение площади меньшими средствами? Комната им так и так достанется после моего ухода из этого мира. А уходу можно и поспособствовать. Если они теоретически на стороне Ужастика, то и до практики недалеко. А что, если они знали о его планах, а то и были с ним заодно? Нет, они же интеллигентные люди. Хотя, смешно. Нет, интеллигентные действуют более изощрённей. И плевать им на сохранение интеллекта планеты с позитивными зарядами микрочастиц. Сохранится планета, никуда не денется. Не читали они великих мыслителей, а если и читали, то сделали выводы неизвестные другим. А вот мои возможности они прекрасно видят. Они знаю, что я способен обменять эту комнату на меньшую, но с оформленной собственностью. А другой владелец не пожалеет средств на производство законных документов. И тогда всё, им ничего не светит. Поэтому им что лучше всего сделать? Правильно, убрать меня.
       Да, лучше уйти от рискованного будущего. А вдруг они совершат покушение, но допустят ошибку, и следователь докажет их вину? Тогда напрасными окажутся все их старания, как и преждевременная твоя смерть. Нет, лучше не искушать.
       Поэтому надо скрыться. Я не хочу обитать в вашем мире, благодушествовать в тёпленьком и удобном аквариуме, и демонстрировать с улыбкой наслаждение жизнью. Если вдуматься, то неприятно даже один и тот же воздух вдыхать с наглыми носителями антикультуры. Так что, прощайте.
       А каково же это быть одному? Главное, не бояться смерти, понятно. Страшно, как всегда, в первый раз. Но ведь и он же когда-то начинал. И справился, привык, освоился, и не желает другой жизни. Как поучал старик? Ты не один на самом деле, ты не можешь остаться один, в твоей памяти слова и выражения других. Ты можешь рассуждать один, а можешь выбирать себе любого из собеседников, вон их сколько на полках, знакомых и неизвестных. Ты ведь не только читаешь их слова, но и голоса слышишь, различаешь интонации. Ты не только соглашаешься, но и споришь с ними, доказываешь свою точку зрения. Они для этого и писали. Они хотели высказаться многим, и боялись, что не полностью выскажутся, да и правильно ли будут поняты. Они писали для тебя, равноправного слушателя. А ты можешь имитировать их голоса.
       Ты же знал, что рано или поздно каждый человек приходит к этому, так что не бойся. Кто всю жизнь готовился, тот не боится. А кто лишь бездумно радовался жизни, удовлетворяя насущные потребности организма, тот и не может потом с самим собой управиться.
       Да, выбор сделан , пора собираться.
       Он и занялся укладыванием вещей с раннего утра. Даже удовлетворение ощутил от способности отбирать необходимое и выбрасывать лишнее. А когда стемнело, решил позвонить сам. Он не дождался, когда с ним свяжутся. А надо было предупредить. Сначала Павлика.
       - Сынок, я звоню сказать, что меня долго не будет. Чтобы ты знал. Я уезжаю, и далеко, меня не будет в городе.
       - Папа, ты что?! - закричал сын на другом конце провода. - Ты из-за меня, что ли?
       - Не кричи, послушай.
       - Да пропишу я тебя! Мы уже поругались на эту тему. Я из кожи вылезу!
       - Не надо никуда лезть, - говорил Евгений как можно спокойнее. - Я не из-за тебя ухожу, не думай. Так надо, так сложились обстоятельства. Я тебе потом объясню. А пока ты должен знать, что меня нет в городе. Уехал, и всё, и неизвестно надолго ли. Может, навсегда. Так и сказал, когда разговаривали в последний раз. Хорошо это запомни.
       - Папа, ты что?.. Я всё для тебя сделаю...
       - Ты слушай, не перебивай. Меня будут искать. Неважно кто, тебе не надо ничего бояться, не бери в голову ничего лишнего, я тебе потом всё расскажу. А пока ты ничего не знаешь, и должен всем отвечать, что ничего не знаешь. Даже своей жене. Искал меня, но не нашёл. Папа исчез, растворился в действительности. Пропал и ничего не сказал. Я тебе даже не звонил, этого звонка не было. Хорошо запомнил? Так всем и говори. Своей жене тоже. Даже можешь поискать меня для правдоподобности. А я выйду на связь, не бойся. Как только приеду, так сразу дам знать. Так что не переживай сильно. И береги себя. Покеда.
       Второй звонок он хотел сделать Игнашке. И даже номер уже стал набирать. Но раздумья заставили положить трубку. Весь день готовился, а тут затормозил. Пока не решил окончательно никого ни в чём не обвинять.
       - Игнашка, я звоню предупредить, чтобы ты меня не искал. Не перебивай только. Я уезжаю. Понял, да? Может быть, надолго. Но ты ничего не знаешь. Так всем и говори.
       - Это из-за неё? - спросил Игнашка упавшим голосом, не ожидал такого сообщения, его защитный пофигизм куда-то подевался.
       - Нет, не из-за неё. Так надо. Там есть одно обстоятельство с ней связанное... Но неважно... Нет, я покидаю наш любимый город не из-за неё.
       - А из-за чего тогда? - в голосе Игнашки зазвучала прежняя уверенность. - Ну, не из-за меня же? Ну, не предавал я тебя, Жога, ты чего? Ну, скрывал кое-что, прости, так я же ради тебя самого... Ну, хочешь, я тебе сейчас всё расскажу? Всё, что знаю.
       - Не хочу.
       - А чего же ты хочешь? Ну, давай встретимся, нажрёмся, ну Жога!..
       - Ты слушай. Ты вот что. Ты запомни, ты обо мне ничего не знаешь, а даже если узнаешь, то делай вид, что тебе всё равно. Тебе по фигу, как обычно.
       - Что значит, как обычно? Ну, подожди, Жога, ну что ты хочешь от меня узнать?
       - Скажи вот что. Вспомнилось почему-то. Ты, кажется, рассказывал когда-то, что когда служил в армии, то был спецом по высокому напряжению. Да? А у тебя из дружков был кто-то, кто по военной профессии назывался мастером видов обеспечения?
       - Да, был. Был такой гусь.
       - У него так и было записано в военном билете, мастер видов обеспечения? А что это значит?
       - Каптёрщик, ё!.. Ты что, не знал? Самый обеспеченный человек. А почему ты спрашиваешь?
       - Да так. Странно, столько времени прошло, а названия специальностей не изменились. Ты вот что, друган, ты ей как-нибудь передай эту информацию. Как-нибудь так, мимоходом. Ну, с твоей же они как-то общаются, если они подруги? Значит, будут обсуждать меня. Вот ты и передай, что я интересовался только этим вопросом. А ей просил передать, чтоб не волновалась. Я ей звонить не буду. Я пропал и всё. С концами. И прошу меня не искать.
       - Значит, всё-таки из-за неё?
       - Игнашка, ну я же тебе сказал. Нет, не из-за неё. Я тебе потом всё расскажу. Если встретимся. Ладно?
       Он заставил себя положить трубку. И долго прислушивался, как успокаивается сердце. А услышал радостные возгласы в коридоре. Там вернулся из командировки муж семейства. Обстоятельства складывались удачно. С мужиком легче разговаривать. Не знал он, как объяснять причины своего ухода молодой женщине, да ещё беременной. Он боялся её вопросов.
       А с молодым строгим парнем в дорогих очках он поздоровался за руку и пригласил к себе для важного разговора. Его жена тут же ушла из прихожей в свою комнату. Так и так, сообщил он ему, глядя в глаза, я ухожу навсегда. Больше вы меня не увидите. И не надо эмоций по этому поводу. Одно лишь обстоятельство повисает для вас не очень приятное. Я остаюсь здесь прописанным. Так что будут приходить счета на оплату комнаты. Можете платить, можете не платить, дело ваше. А комнату мою разрешаю занимать. Мебель пока не выбрасывайте, пригодится, а вещи вот в этих мешках можно смело на помойку. Самое нужное я отобрал.
       - А куда вы?
       - Неважно. Далеко. Какая разница? Если будут звонить и спрашивать, то вы ничего не знаете. Попрощался и уехал. Сказал, что не вернётся. Вот и всё. Просил не искать, потому что бесполезно. Вы для себя решите главное. Платить вам за комнату, или не платить. Я уверен, что ваша тёща подскажет верное решение.
       - Какая тёща?
       - Её мать. Мать вашей жены. Она же у вас командует? Вот она и скажет, как лучше. Вы можете не платить, и тогда меня, как злостного неплательщика, возможно, автоматически выпишут отсюда.
       - Ну, зачем вы так?
       - А как ещё? Я говорю правду. Как есть. Извините, если не нравится. Я предлагал вам свой вариант, но вы отказались. Теперь принимайте другое решение. Конечно, теперь вам сразу оформить на себя всю квартиру не удастся, придётся выжидать...
       - Мы хотели подумать, - перебил его муж. - Мы не отказывались совсем. Вы зря так думаете...
       - Вот и хорошо, - торопливо перебил и Евгений. - Я вам позвоню через годик. А если надо будет, то и приеду. Всё возможно. Но вы мою комнату можете занимать буквально завтра. Такое вот моё предложение.
       Залился мелодичной трелью сотовый телефон. Евгений достал его из нагрудного кармана рубашки и посмотрел на дисплей. Звонил сын. Он положил мобильник на стол. И продолжил, когда сигнальная музыка прекратилась.
       - Я уезжаю во Псков. В Псковскую губернию. Там у меня родня. Двоюродные сёстры от брата моего отца. Он давно помер, а дети живут. Семьями обросли. Племянники уже большие. Звали к себе, вот я и решился. Обещают там на работу устроить. На известный мясокомбинат. Здесь-то мне работы не найти. Понимаете?
       Эта версия пришла ему, когда звонил мобильный. Его всё равно будут искать. И найдут, летом кое-кто будет знать место нахождения убежавшего. А для остальных лучше бросить ложный след. Мы выросли на фильмах про разведчиков, старались им подражать, так что знаем, как это делается. Идея про внимательную родню была убедительной. Бабка знала о его родственниках, а приезжавших несколько раз погостить даже видела.
       Мобильник запиликал вновь. Евгений повернул его к себе. Теперь звонил Игнашка. Вот кому первому сообщат, куда спрятался дружочек.
       Ничего, через день-два батарейка сотового телефона разрядится, и он автоматически отключится. Сейчас, главное, никому не отвечать.
      
      
       55
      
       Евгений рассекал морозную темноту с удовольствием. Благость переполняла всё внутри. Даже воздух вдыхал шумно, будто прихлёбывал вкусный горячий чай.
       На освещённую платформу он поднялся неторопливо, и чуть ли не побежал молодцеватой походкой к станционному домику. За окошком кассы сидела грузная женщина в форменной одежде.
       - Мне, пожалуйста, один билет до станции Скачки.
       Затем отошёл к расписанию. Кассирша сказала, во сколько будет электричка, но он будто бы проверить решил, убедиться. И пробежал глазами по строчкам таблиц от нечего делать. Ждать предстояло сравнительно недолго.
       Он закурил, глядя на светящиеся окна домов. Манящие огоньки из сумрака. Там тепло и уютно. Но он туда не хочет.
       Его тянет к интересному собеседнику и в непознанный мир одиночества. Он будет за ним ухаживать и вслушиваться в неизвестные голоса. Ловить крупицы смысла в их словах. Крупицы микросмысла.
       Щелчка он больше не боялся.
      
      

    ноябрь 2006 - январь 2007 г., г.Санкт-Петербург.

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       120
      
      
      
      

  • Комментарии: 1, последний от 01/10/2019.
  • © Copyright Дрозд Тарас Петрович (dtp-spb@mail.ru)
  • Обновлено: 16/12/2012. 364k. Статистика.
  • Роман: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.