Емельянова Надежда Михайловна
Культура и религия Дарваза (по материалам полевых исследований 2003 года)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 2, последний от 06/01/2011.
  • © Copyright Емельянова Надежда Михайловна (coordinator2006@yandex.ru)
  • Размещен: 23/07/2006, изменен: 23/07/2006. 99k. Статистика.
  • Очерк: Культурология
  • Иллюстрации/приложения: 2 шт.
    • Оценка: 6.42*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В настоящей статье вниманию читателя представлены результаты полевых исследований 2003 года, проведенных в Дарвазском районе Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан. Это один из самых высокогорных районов мира, где живут народы иранской языковой группы, исповедующие ислам. Цель исследования - изучить взаимоотношения мусульман Бадахшана, принадлежащих к разным течениям в исламе, в частности исмаилитов и суннитов. Опубликовано в книге "Памирская экспедиция". М., ИВ РАН, 2006.
    Исследование выполнено в рамках программы фундаментальных исследований Президиума Российской Академии Наук "Этнокультурное взаимодействие в Евразии".

    • Культура и религия Дарваза

    (по материалам полевых исследований 2003 года)

    Обложка книги

    В Дарвазском районе, относительно небольшом по численности населения и географической протяженности, в разных селениях проживают представители разных ветвей ислама. Для науки это является уникальной возможностью: изучить - насколько гармонично уживаются между собой две системы исламских ценностей. Автор ставил перед собой задачу также исследовать степень приспособляемости традиционных горных обществ к процессам модернизации, привносимым в них в результате современных социальных сдвигов.
    Исходя из поставленных задач, был выбран такой вид исследования, как полевое - изучение социальных явлений методом непосредственного наблюдения за поведением людей в реальных жизненных ситуациях. В полевом исследовании использовались методы прикладной социологии - опросы населения и изучение общественного мнения среди различных групп населения.
    Как отмечалось выше, основные исследования автор проводил в Дарвазском районе ГБАО РТ, а для уточнения некоторых вопросов выезжал в центр ГБАО РТ - г. Хорог. Ряд интервью был проведен в столице Таджикистана - г. Душанбе, здесь же проведены опросы по общему состоянию ислама в республике. Кроме того, проводились фиксированные наблюдения и эксперименты в Дарвазском районе ГБАО РТ и среди суннитов - трудовых мигрантов г. Москвы. В некоторой степени использовались материалы предыдущих полевых исследований автора (1995 г. - Дарвазский район ГБАО РТ; 1996-1998 гг. - Шугнанский, Рушанский и Ишкашимский районы ГБАО РТ; 2002 г. - Ишкашимский и Шугнанский районы, а также гг. Файзабад и Бахорак провинции Бадахшан Исламского Государства Афганистан).
    Обследуемые социальные группы были разделены по следующим признакам: по конфессиональному - мусульмане-сунниты и мусульмане-исмаилиты (были проинтервьюированы разные категории в иерархии религиозной общины - рядовые прихожане, имамы, правоведы-факихи, муллы и муфтии, халифа и др.); по образовательному уровню и социальному положению - люди с неполным средним, средним и высшим образованием, в т.ч. рабочие, служащие и должностные лица (1).
    Всего в интервьюировании, опросах, наблюдении и экспериментах автором задействованы более 100 человек (суннитов и исмаилитов, таджиков и представителей памирских народов, а так же русских пограничников, несших службу в Дарвазском районе (2)).
    В ходе работы исследователю было оказано содействие со стороны Академии Наук Республики Таджикистан, руководства Дарвазского района ГБАО РТ, офиса фонда Ага-хана IV (Aga Khan Development Network) в гг. Душанбе и Хорог. Выезд и работа на Дарвазе была организована непосредственно через жителей Дарвазского района ГБАО РТ. Они оказывали большое содействие в исследовании, узнав о том, что российские ученые будут писать об исламе на Дарвазе. Перемещение от Душанбе и Хорога до Калай-Хумба осуществлялось на попутном транспорте, без сопровождающих. Автор повсеместно видел очень хорошее отношение случайных попутчиков - как правило, вместе приходилось ехать в течение 10-12 часов. Отношение к незнакомым людям, в том числе, иностранцам, у местного населения дружелюбное. Они пытаются оказать всяческую помощь в работе. В ходе работы исследователя принимали дружелюбно во всех кишлаках Дарвазского района. Передвижение по району осуществлялось в сопровождении местных мулло и верующих-мужчин. Несмотря на запрет входить в мечеть женщине, который существует на Дарвазе, мне позволяли не только находиться в мечети, но и фотографировать как снаружи, так и внутри молитвенных зданий. Повсеместно оказывалось традиционное гостеприимство - приглашая посетить тот или иной кишлак, люди накрывали стол в доме, и сначала стремились накормить исследователя, а потом вести беседы, на которые зачастую приглашали авторитетных в селе мулло, и показывать местные достопримечательности - мечети и мазары.
    Серьезная помощь была оказана командованием Калай-Хумбского пограничного отряда (командир отряда полковник Левченко Н.Н.), в том числе проживание в гостинице и обеспечении транспортом для выезда в отдаленные кишлаки района. По завершении работы командование отряда предоставило возможность вылететь в Душанбе на военном авиатранспорте.
    По мнению автора, данное исследование дополняет накопленные сведения о жизни исмаилитской и суннитской общин Горного Бадахшана. Полученные социологические данные могут быть полезны в разных областях науки: политологии, социологии, истории. Хотелось бы, чтобы проведенное исследование принесло пользу органам государственной власти Республики Таджикистан в оценке и выработке стратегии стабилизации экономической, политической и социальной ситуации в этом высокогорном регионе, а также помогло налаживанию регионального и международного сотрудничества на благо развития Бадахшана. Маршрут автора по Дарвазскому району ГБАО РТ [Емельянова Н.М.]

    В условиях горной замкнутости

    Дарваз - это составная часть Горно-Бадахшанской Автономной Области Республики Таджикистан (ГБАО РТ). Сама область, образованная 2 января 1925 года, занимает территорию 63,7 тыс. кв. км. На севере Бадахшанская автономия граничит с Киргизией, на востоке - с Китаем и на юго-западе с Афганистаном. Общая протяженность границ - 1428 км.
    Численность населения ГБАО по данным Всеобщей переписи населения 2000 года по состоянию на 20 января составила 206 054 чел. Плотность населения (на 1 кв. км территории) в среднем по области составляет 3 чел (3).
    Область состоит из районов и областного центра (г. Хорог), в районы входят джамоаты дехот (сельские советы), которые в свою очередь объединяют сельские населенные пункты.
    По сравнению с переписью населения 1989 г., в 2000 году население области увеличилось за счет естественного прироста на 45 194 чел., или на 28,1%. Дарвазский район по увеличению численности населения в области за 11 лет стоит на первом месте - 40,2%. Далее следуют Ванчский (37,5%), Ишкашимский (30,5%) районы и областной центр город Хорог (36,4%).
    Население Дарвазского района на 1.01.2000 г. составило 23, 925 тыс. чел. В состав района входят следующие джмоаты дехот: Вишхарв - 2 973 чел., Калаи-Хумб - 8 511 чел., Нульванд - 3 577 чел., Сагирдашт - 8 864 чел. Полевые исследования автора затронули практически все джамоаты дехот района. В Вишхарвском, Калай-Хумбском и Нульвандском джамоатах были обследованы такие населенные пункты, как Джорф (численность населения 447 чел.), Кеврон (1 129 чел.), Тогмай (132 чел.), Калаи-Хумб (1 909 чел.), Рузвай (636 чел.), Хумби-Вари (553 чел.), Зинг (839 чел.), Даштак (669 чел.), Умарак (291 чел.), Нульванд (148 чел.), Шкев (212 чел.), Егед (854 чел.). В джамоат дехот Сагирдашт автору добраться не удалось, но были опрошены исмаилиты из кишлака, Калаи-Хусайн, приезжавшие в Калаи-Хумб.
    Чтобы лучше понять маршрут исследования, приводим его схему, а также данные по численности всех населенных пунктах района.
    По данным переписи 2000 года, в области насчитывается 31 тыс. домохозяйств, в Дарвазском районе - 3 571 домохозяйств. Средний размер домохозяйств по Дарвазскому району составил 6,6 человек.
    общее число домохозяйств число домов в том числе состоящих из:
    1 чел. 2 чел. 3 чел. 4 чел. 5 чел. 6 чел. 7 чел. 8 чел. 9 чел. 10 чел. и более средн. размер домохозяйств
    3 571 51 141 211 369 486 565 576 410 302 460 6,6

    До конца 20-х годов ХХ века в таджикском Бадахшане не было ни колесных дорог, ни колесного транспорта. Единственными путями сообщения были тропы, а на крутых скалах жители сооружали овринги - карнизы-настилы из бревен и хвороста. Строительство автомобильных дорог началось лишь в 1930-е годы. В 1940-м году методом народной стройки был сооружен Ново-Памирский тракт, соединивший Бадахшан со столицей Таджикистана городом Душанбе (в те годы - Сталинабад).
    18 июля 1940 года газета "Коммунист Таджикистана" сообщала, что трасса этого тракта пролегала по территории 44 оврингов, общая протяженность которых составляла 14 километров. Овринги сооружались веками: на месте труднопроходимых скал памирцы разводили костры, а когда камень накалялся, его обливали водой и в образовавшиеся трещины вбивали шесты, на которые клали настил из хвороста. И так отвоевывали каждый метр тропы на отвесной дороге.
    "И сегодня эта трасса самая опасная и трудная... Проехать по этой дороге и сегодня (просто проехать!) - уже нужны крепкие нервы. Как же было тогда?", - писала газета после того, как строительство тракта было завершено (4).
    Протяженность автомобильного тракта Сталинабад-Хорог составила 567 километров. Этот путь прошел по отвесным скалам вдоль рек Оби-Хингоу и Пяндж через Хабу-Рабатский перевал и ворота Дарвазского ущелья. Тракт был построен досрочно за 104 дня - 3,5 месяца. Под руководством высококвалифицированных инженеров 22 тысячи человек рабочих ежедневно взрывали и вывозили тысячи кубометров горной породы, отвоевывая у гор ежедневно по 5 километров пути.
    Одновременно со строительством дорог возводили мосты и дамбы, вдоль них прокладывали линии связи. Первая линия телеграфа соединила Хорог со столицей в 1934 году, а к началу 1940-х годов телеграфная и телефонная связь была установлена с большинством крупных населенных пунктов. В настоящее время сообщение Дарвазского района со столицей республики г. Душанбе и областным центром г. Хорогом идет по этим, проложенным в советское время, магистралям.
    Сами дарвазцы называют свой край "Сибирью" - то есть, местом, куда традиционно ссылали всех, неугодных власти. В Дарвазе люди были вынуждены выживать в сложных горных условиях. Среди суровых вершин и природы формировался особый характер, способный вынести любые сложности и лишения - человек становился сильнее духом, приобретал особую закалку и стойкость. Одним из главных качеств людей, живущих в этих сложных горных условиях, является интерес к новому человеку, и стремление оказать максимальное гостеприимство. Приглашения в гости, стремление накормить, подарить на память какую-либо вещь, иногда - дорогую для памяти самого дарящего, с этим я сталкивалась буквально в каждом кишлаке Дарваза. Уже через пол года после проведения своих полевых исследований, я поймала себя на мысли о том, что мне бы хотелось вновь увидеть моих дарвазских друзей, что я уже скучаю о них - этих добрых людях.

    Дарвазский район находится на расстоянии трехсот километров как от областного центра - г. Хорога, так и от столицы Республики Таджикистан - г. Душанбе. В переводе на русский "Дарваз", значит "Ворота". Здесь пересекаются пути, связывающие Памир с основной частью Таджикистана.
    Селения дарвазцев прячутся в горных ущельях и тянутся цепочкой вдоль реки Пяндж, прижатые к ней высокими горами. Жизнь в горах, безусловно, отличается от более благоприятной жизни в городе и на равнине. Дарвазцы не имеют иного сообщения с городом, кроме попутного транспорта, а зимой, когда горные перевалы закрыты снегом, сообщение и вовсе прекращается. Уже в октябре по всему Горному Бадахшану начинаются фиксированные поставки электроэнергии - не более четырех часов в день. Иногда по два-три месяца дарвазцы не могут смотреть телевезионных передач, не имеют никакой связи с внешним миром. Несколько частных магазинчиков и небольшой базар в Калай-Хумбе, вот и вся цивилизация. О наличии культурно-досуговых центров, наподобие театра, пока приходится только мечтать.
    Но даже в этих сложностях дарвазцы видят свою красоту. "Да, здесь тяжело жить, - говорят они, - но, с другой стороны, у нас очень чистые воздух и вода, красивая природа, а вокруг - потрясающие своим величием горы". Они даже мечтают: "Здесь просто целебный воздух, у нас можно было бы построить дома отдыха, гостиницы для туристов". Хотя эти мечты, скорее всего, так и останутся мечтами. Туристов, желающих поехать в район, очень немного. К тому же, кроме бытовой неустроенности, есть и другая проблема, мешающая посещению района. Дело в том, что Дарваз, как и Горный Бадахшан в целом, это - приграничная зона. И чтобы попасть сюда, необходимо веское обоснование и как минимум - месяц терпеливого ожидания получения въездной визы от Министерства Иностранных Дел Республики Таджикистан.
    Итак, примерно 300 километров до Хорога, столько же - до Душанбе. Полное отсутствие производства. В советский период Горно-Бадахшанская Автономная Область Республики Таджикистан была дотационным районом. Обеспечение товарами приграничных с Афганистаном районов осуществлялось со всего Советского Союза. В настоящее время Дарвазский район существует в основном за счет международной гуманитарной помощи и российских погранвойск, до сих пор находящихся здесь по соглашению между правительством Таджикистана и России. Население находится в стадии общинного производства. В основном занимаются сельскохозяйственными работами на приусадебных участках, небольшой процент служащих и торговцев. Гуманитарная помощь нередко становится средством оплаты - предприниматели берут долг в банке под проценты (10-15% годовых), которые потом покрываются за счет проданной гуманитарной помощи.
    Большие проблемы после распада СССР и прошедшей гражданской войны в Таджикистане связаны с образованием, причем, проблемы эти нередко остаются скрытыми, не выраженными явно. Согласно данным переписи населения Таджикистана 2000 года, "... По сравнению с результатами переписи населения 1989 г., заметно повысился уровень образования как всего населения ГБАО, так и занятого" (5). Из всего населения в возрасте 15 лет и старше 12% имеют высшее и незаконченное высшее образование, 9% - среднее специальное, 58% - законченное среднее общее образование и 16% - неполное среднее образование. Только 3% населения имеют начальное образование, а неграмотное население (лица, не умеющие читать и писать) составило 0,4%. Доля городского населения, имеющего высшее образование, в 2,2 раза превышает соответствующие показатели сельского населения, незаконченное высшее - в 3,3 раза, средне специальное - в 1,8 раза. Удельный вес сельских жителей, имеющих только начальное образование, в 1,9 раз выше, чем городских. Данные переписи констатируют, что уровень неграмотного населения незначителен и, в основном, приходится на сельскую местность. Неграмотных женщин в 2,1 раза больше, чем мужчин.
    В то же время, опросы населения Дарвазского района, а также областного центра ГБАО РТ (г. Хорог) показали, что с образованием в области существовали большие проблемы. Так, респондент в г. Хороге (исмаилит, образование высшее, кандидат филологических наук) сообщил, что состояние среднего образования на Памире становится критическим. Преподавателями работали выпускники 11-х классов. Все преподаватели со средним специальным и высшим образованием уезжали на заработки в Россию. Но школы отчитывались о хороших показателях перед местными органами власти, те - перед районными отделами народного образования, те в свою очередь - перед областными отделами, а ОблОНО - перед Министерством образования Республики Таджикистан. И все они в своих отчетах утаивали существующие проблемы. В результате сотрудники МинОбразования получали сведения о том, что образование в средних школах Памира поставлено отлично. "А если бы узнали, как обстоят дела на самом деле, то поняли бы, что мы не получаем элементарных знаний по учебным программам".
    В суннитской части ГБАО РТ в 2003 году население сталкивалось с еще большими проблемами в области образования. Например, в Дарвазском районе, оторванном и от столицы республики, и от областного центра преподавателей в школах катастрофически не хватало (даже выпускников тех же школ). Они предпочитали найти более прибыльную работу, либо не работать вообще, чем отбывать свой день в школе за зарплату 10 сомони в месяц (около 3,5 долларов) (6). Как говорили сами учителя: "На эти деньги даже мешок муки не купишь, потому что он стоит 45-50 сомони". Родители тоже не отпускали своих детей на уроки, считая, что им лучше помогать в домашнем хозяйстве. В результате, дети в некоторых кишлаках Дарваза проводили в школе от силы 1-2 часа в день. В школах старая мебель, и нередко даже нет парт, книг. Родители не могли купить своим детям тетради. Зимой в школах целями днями не было света. В результате уровень образования резко падал.
    Один из моих респондентов, Абдульджаббор - мулло из кишлака Кеврон. Он - ишан-заде, сын ишана. До гражданской войны был учителем русского языка и литературы. Теперь, говорит он, в школах платят мало, поэтому учителя не хотят работать, а занимаются подсобным хозяйством. Кишлак Кеврон расположен далеко от райцентра, и население не может торговать на рынке или устроиться на работу в погранотряд. Немногим из молодых мужчин удается выехать на заработки в Россию.
    Еще один респондент, Махмадулло, житель кишлака Тогмай. Раньше работал учителем химии. Бросил преподавать четыре года назад. Махмадулло говорит, что в период гражданской войны, когда в район пришли моджахеды, они забрали все школьное имущество. И до сих пор в некоторых школах нет даже парт, за которыми могли бы заниматься ученики. Хукумат района, как говорят учителя, культурой и образованием не занимается: "Деньги, выделяемые для этих целей на район, расхищаются. В школах ничего нет, как и зарплаты, и учителя не работают". Махмадулло недавно вернулся из Санкт-Петербурга. Он работал там на стройке в течение двух лет. В день, когда мы беседовали, он провожал на заработки в Санкт-Петербург своего сына. По сообщению Гуманитарного фонда "Таджикистан" за 2002 год, число нелегальных мигрантов из Таджикистана достигло 500 тысяч человек, 30 тысяч из них проживают в Москве. При этом 30-50 тысяч выходцев из Таджикистана получили российское гражданство, в том числе 1,5 тысяч человек - в Москве (7).

    В связи со сложной экономической ситуацией и отсутствием надежд на то, что государство как-то им поможет, дарвазцы пытаются самостоятельно искать пути выхода из сложившихся проблем. Прежде всего, занимаются частным хозяйством, возделывают огороды, ходят в горы на сенокос. Но в Дарвазском районе всего 600 гектаров орошаемых земель, большая часть района - это горы.
    Жители Нульванда создали ассоциацию дехканских хозяйств. Они выращивают зерно, картофель и овощи на приусадебных участках. В основном все делается для личного пользования, а не на продажу. В таких кишлаках как Нульванд или Тогмай (удаленных от райцентра почти на 50 км) базара нет, а попасть в Калаи-Хумб очень тяжело из-за дальности расстояния и отсутствия регулярного транспортного сообщения. Жителям кишлаков, расположенных рядом с райцентром, в 2003 году было намного легче. Они могли вести торговлю с русскими пограничниками. Мне трудно прогнозировать, в какую сторону будет изменена жизнь этих людей после вывода российских пограничников из Дарваза в декабре 2004 года. Думаю, что, скорее всего, в сторону ухудшения социально-экономического состояния населения, поскольку местные жители не только вели торговлю с погранотрядом, но очень многие работали там, получая очень высокую по местным меркам зарплату.
    Многие дарвазцы пытаются найти работу за пределами страны, как правило, едут на стройки в Россию. Когда в 2003 г. началось строительство автотрассы в Душанбе через Куляб, мужчины стали устраиваться в турецкую фирму, ответственную за этот проект, разнорабочими.
    Икбол Абдурахманова, жительница кишлака Нульванд, вопреки привычным взглядам дарвазцев на женщину, исключительно как на домашнюю хозяйку, редко покидающую стены своего дома, создала в районном центре неправительственную коммерческую образовательную организацию. Может быть, способность этой женщины жить в обществе, невзирая на существующие ограничения и нередкий взгляд на женщину, как на приниженное существо, связано с тем, что росла и училась она в Душанбе - маленькой девочкой с родителями она выехала из Дарваза. Но потом вышла замуж, и вновь вернулась на родину. После того, как умер муж, она сама воспитывала детей. Была председателем женсовета Нульвандского джамоата, избиралась областным и районным депутатом. Она много ездила по горным кишлакам, прекрасно знает, чем живут женщины, о чем они мечтают. Икбол так передает их мысли и надежды: "В Таджикистане была война, и мы хотим, чтобы это никогда больше не повторилось. Многие молодые люди нашего района в годы войны вступили в преступный мир, стали наркоманами или торговали наркотиками. Нам нужно попытаться восстановить сломанные судьбы".
    Икбол написала письма в несколько международных организаций от имени женщин Памира, в котором сказал, что они хотят поддержать женское движение против наркомании и международного терроризма. Одержимая идеей не сдаваться под градом жизненных проблем и изменить свою жизнь в лучшую сторону, в начале 2003 года Икбол Абдурахманова сумела создать и зарегистрировать женскую неправительственную организацию "Умеда" ("Надежда"). Взяли кредит в банке и вложили деньги в эту организацию три человека - сама Икбол и еще двое мужчин - бухгалтер и менеджер "Умеды". Они взяли в аренду помещение в райцентре и за несколько месяцев смогли обучить на своих курсах кройки, шитья, национальной вышивки и кулинарии 250 девушек района.
    "Основная цель нашей организации, - говорит Икбол, - воспитание подрастающего поколения". Центр "Умеда" работает с женщинами, но в дальнейшем, если дела пойдут успешно, планируют окрыть курсы, на которых бы обучались и молодые люди. В частности, планируется ввести обучение английскому языку и компьютерной грамотности. Также Икбол обрати лась в посольства всех иностранных государств, аккредитованных в Таджикистане, и попросила помощи. Первым откликнулся посол Исламской Республики Иран. Он принял Икбол в своей резиденции в Душанбе, а после беседы лично приехал в Калаи-Хумб на открытие учебного центра "Умеда". Иранским посольством были переданы в дар для "Умеды" около десяти швейных машинок и 1800 сомони для закупки ткани для шитья. "Если бы все люди были такие, то на земле вообще не было бы войны, слез, зла", - говорят об иранском после девушки Дарваза. Благодаря этой помощи, 70 учениц могли пройти обучение на трехмесячных курсах кройки и шитья.
    Еще 180 девушек получили дополнительное образование и смогли заработать денежные средства, благодаря помощи, оказанной "Умеде" Всемирной продовольственной программой ООН и непосредственно ее координатором в районе Махиной Додихудоевой. Именно Махина сумела договориться о премировании учениц "Умеды" 40 тоннами муки, из которой девушки делали выпечку и продавали на местном рынке.
    Обучение в центре - платное (150 сомони за 3 месяца), но зато и преподаватели стремятся здесь работать, имея среднемесячную зарплату в 200 сомони. На мой вопрос, поддерживают ли их местные власти, Икбол ответила: "Хукумат поддерживает нас морально, но денег у них нет. И хотя наша организация неправительственная, власти должны знать, чем мы занимаемся. Представители хукумата присутствуют на многих наших мероприятиях. Нам нужна такая моральная поддержка по всему Горному Бадахшану, потому что мы хотим, чтобы наше подрастающее поколение не отстало от современной жизни".
    И - новые проекты, передаваемые в разные посольства: "Обучения женщин Дарвазского района малому бизнесу" - в посольство Америки, детского театра "Голоса гор" - в Швейцарию. Еще одна идея - открыть в Сагирдаште фермы по разведению скота, которого в районе почти не осталось. Последним письмом с просьбой о помощи, которое мне показала Икбол, было письмо к Имаму исмаилитов.

    Обращение за помощью к Его высочеству Ага-хану IV:
    Его Высочеству Ага-хану IV
    От неправительственной женской организации "Умед"

    Наша организация образована 28 января 2001 года и зарегистрирована в городе Хороге. За эти два года мы обучили 180 женщин малому бизнесу и кулинарии и 40 женщин - кройке, шитью и вышивке. Эти женщины получили помощь от ООН - муку. Мы также получили помощь от посольства Ирана - 7 швейных машинок. Благодаря этому, мы обучили бесплатно 70 девушек кройке и шитью.
    Наши горные девушки из-за низкого уровня жизни не могут поехать в город или центр области, чтобы там учиться. Расстояние от Дарвазского района до столицы республики - 350 километров, а до центра области - 280 километров и на дорогу нужно как минимум 50 долларов.
    Наша организация решила создать Центр обучения женщин и девушек разным ремеслам, компьютерной грамотности и английскому языку. Нашей организации нужны финансы, чтобы мы могли построить здание, в котором будут учебные классы.
    Ваше Высочество!
    Мы просим Вас поддержать нас и помочь построить здание для нашего Центра. С уважением к Вам,
    Женщины гор Памира Дарвазского района.
    Руководитель НПО "Умед" Икбол Абдуррахманова.


    Сразу по проезду в Калай-Хумб, я отправилась к председателю хукумата Дарвазского района Нурали Риоеву. На мой вопрос о взаимоотношениях между исмаилитами и суннитами Дарваза, Нурали Риоевич рассказал, что сам он - из исмаилитской семьи (его отец - из исмаилитского кишлака Егед), но он женат на девушке из суннитской семьи, и у него дома живут по законам как исмаилизма, так и суннитского ислама.
    Основными направлениями в Исламе являются суннизм и шиизм. Общая численность мусульман в мире составляет около 1 миллиарда человек, до 90% из них - сунниты. Последователи ислама живут более чем 120 странах, примерно в 40 они составляют большинство населения, в 20 - влиятельное меньшинство. Община исмаилитов принадлежит к шиитской ветви ислама. В настоящее время в мире насчитывается около 20 млн. приверженцев этого направления ислама. Исмаилиты проживают в 25 странах Азии, Африки, Ближнего Востока, Западной Европы.
    Большинство опрошенных мною суннитов Дарвазского района расходятся во мнении о дате появления ислама в их краях. Мулло Рахмеддин из кишлака Нульванд в советское время окончил Душанбинский сельскохозяйственный институт по специальности агрономия. Работал главным экономистом, секретарем районного комитета комсомола, председателем земельного комитета джамоата Нульванд. Теперь он - религиозный лидер в своем районе. На мой вопрос, что он может сказать об истории ислама в Дарвазе, Рахмеддин ответил, что мусульмане появились в Дарвазе в XVI веке, и первыми пришли сюда суфии. "Раньше люди здесь совсем не жили. Этот край начал заселяться лишь в XVI веке, когда из Бухары и Гиссара в Дарваз стали переселяться особо преданные исламу мусульмане". А затем, вплоть до начала ХХ века Дарвазом считалась территория от Тавильдары до Ванча, все это были земли Дарвазского мира.
    Мулло Нурмухаммад из кишлака Зинг говорит, что на протяжении последних пятисот лет (с XVI до начала ХХ века) в Дарвазе существовало свое государство со всеми институтами государственной власти. Делопроизводство велось на таджикском языке. До начала ХХ века в Дарвазе были свои поэты и исследователи. Правил Дарвазом дарвазский шах. В 1878 году Дарваз завоевала Бухара, в качестве правителя послали мира. Всего в истории Дарваза этим районом правили два мира, назначаемых из Бухары.
    Оба этих мнения были высказанны дарвазцами, проживающими вниз по течению Пянджа и поблизости от перевала Хабурабад - на путях, откуда и мог в средние века заселяться мусульманами-суннитами Дарвазский район. В Тогмае, удаленном от Нульванда почти на 100 километров, бытует легенда о древних арабских походах. При этом надо учесть, что кишлак Тогмай прилегает к Язгулемскому и Ванчскому районам, откуда уже рукой подать до территорий, населенных памирскими народами. Итак, мы приводим ниже эти легенды об арабских походах в Дарваз:

    "Старые люди говорят, что арабы, распространяя ислам, шли через Ваханский коридор. В горах в районе дарвазского кишлака Рузвай есть крепость Кахки. Это - древний богатырь. Почти до конца ХХ века сохранились остатки этой крепости, и даже водяное колесо, которым он качал в крепость воду из Пянджа. В 1978 (или 1979 году) местные власти отправили остатки колеса в музей истории и археологии. У Кахки была красивая сестра, он соблазнил ее и жил с нею, как с женой. Говорят, что Кахку убил Али со своими сыновьями Хасаном и Хусейном, а потом распространил ислам в Дарвазе. В Рузвае есть развалины пятисот древних могил. У нас существует предание, что это могилы шахидов - погибших за веру мучеников, сражавшихся с многобожниками на стороне арабов. В районе Паткуноба есть ущелье. Сюда, по рассказам старых людей, ушли первые мусульмане, которые не выдержали нападок со стороны кафиров. Но кафиры преследовали их, и мусульмане сражались с врагами веры. Сейчас, когда дождь и снег размывают каменные залежи в ущелье, то там находят остатки древних стрел и наконечники от них".
    Мною была приведена одна легенда, но при этом надо сказать, что схожие легенды существуют и у других болои ("верхних" дарвазцев). И эти легенды - небезосновательны. Исторические и археологические данные подтверждают факт борьбы арабов за территорию Памира в первые века существования Арабского Халифата.

    Из исторических источников и археологических изысканий известно, что в VII веке некоторое время Памир как группа пограничных вассальных владений частично входил в империи западнотюркских каганов, а с 638 г. - китайских (танских) императоров. Но в целом памирские шахства сохраняли свою независимость, зачастую ограничиваясь лишь выплатой денежных податей (8). Во второй половине VII в. к Памиру подошли армии арабов. Однако их попытки проникнуть в горные районы натолкнулись на упорное сопротивление местного населения (9). Борьба за Памир и особенно долину Вахана усилилась в VIII веке. В нее включились Арабский Халифат, Империя Тан и Тибет. Противостояние закончилось победой арабов, которые в начале IX в. полностью подчинили себе Западный Памир и Вахан, Восточный Гиндукуш стал рубежом между пограничными владениями Халифата и Тибета (10).
    Таким образом, попытки исламизации горных народов Центральной Азии были предприняты арабами в период завоевательных походов в VII-VIII вв. Но проникновение ислама шло неравномерно. Раньше других приняли проповедь Мухаммада и стали приверженцами суннизма народы Западного Припамирья, не находившиеся в жесткой географической изоляции и в большей степени подверженные арабским нашествиям. На Памире ислам был принят гораздо позже, чем в Западном Припамирье: на Памире - в XI-XII вв. (11). Народный ислам здесь вобрал в себя много из элементов существующих здесь доисламских религий - политеизма, буддизма, зороастризма (12).

    В 2003 году суннитский ислам на Дарвазе был неоднороден. Здесь можно было встретить приверженцев экстраординарных религиозных взглядов, но их единицы. В основном это - люди, прошедшие в юном возрасте через Афганистан в ходе гражданской войны. Главная их отличительная черта - отрицание всех мазхабов суннитского ислама. Но можно сказать однозначно, что безоглядного экстремизма среди дарвазцев не наблюдается.
    По всему Бадахшану созданы ячейки Партии Исламского Возрождения Таджикистана (ПИВТ), официально зарегистрированной в Таджикистане религиозно-политической партии. Руководители ПИВТ в своих интервью отмечают наличие среди населения Горного Бадахшана сторонников и даже ячеек радикальной организации "Хизб ут-Тахрир", но все мои попытки найти таких людей или элементарные упоминания об этой партии среди дарвазцев, не увенчались успехом.
    Некоторые из респондентов сообщили автору, что являются приверженцами суфийского ордена Накшбанди. Ступенями развития ислама для индивидуума считают: шариат - тарикат - маарифат - хакикат. Они не разделяют идей ни консерватизма, ни радикализма, ни джадидизма, которые присутствуют среди мусульман Дарваза. В свою очередь, сторонники последних течений обвиняют приверженцев накшбанди в том, что они следуют по неверному пути, "по пути бида'".
    Но это, скорее, "книжная" форма суфизма, которая более характерна для дарвазцев с высшим образованием, побывавшим в разных странах, в том числе в Афганистане во время гражданской войны. Среди тех, кто постоянно живет в Дарвазе, явных приверженцев суфизма мне встретить не довелось. Многие респонденты говорили, что первыми проводниками суннитского ислама в Дарвазе стали суфии, уходившие в эти горные теснины по разным причинам. А сейчас, как сказал мне мулло Сарра-бек из Тогмая, "у нас в районе нет суфийских общин и дервишей". Такие люди есть на сопредельной стороне в Афганистане. В 1993 году, во время гражданской войны, Сарра-бек был в афганском кишлаке Рузвай, где познакомился с ишаном Малангом. Маланг - суфий, который владеет джазба (техникой установления духовной связи с Всевышним), может впадать в экстатический транс и видеть откровения из божественного мира (13). Среди суфиев Афганистана практика джазба разрешена только тем, кто по настоящему молится, потому что "настоящие суфии - это те, кто истинно думает о Боге и с верою в сердце совершает намаз".
    Мулло Сарра-бек сказал, что в Дарвазском районе среди суннитов джазба не совершался и раньше, до советского времени: "Может быть, это делали шииты. Но, в любом случае, афганцы говорят, что таджики лучше них знают обряды ислам".
    К конфессиональной корпоративности дарвазцы подходят очень ревностно. Через несколько дней после того, как я стала работать среди суннитов Дарваза, многие из моих новых знакомых стали приходить и ждать меня у рынка, расположенного недалеко от ворот пограничного отряда. Однажды, когда я выходила, ко мне подошли несколько незнакомых молодых людей в возрасте до 30 лет и обратились с вопросом: "Мы хотели узнать, почему вы приняли ислам?" Этот вопрос стал для меня полной неожиданностью.
    "Не знаю, откуда у вас такая информация, - сказала я им, - но я не принимала ислам. Я - исследователь ислама, изучаю ислам и пишу о мусульманах. Я знаю, что некоторые исследователи принимают ту веру, о которой они пишут, но я не ходила к имаму и не принимала ислам". Что же касается моей веры, то я твердо отвечала, что это - мое внутреннее дело. После разговора с молодыми людьми у погранотряда я почувствовала, как была снята некоторая напряженность в отношениях между мной и моими новыми знакомыми. Они стали более открыты и доверчивы в отношениях со мной, отметив, что я не стала ни подлаживаться, ни обманывать их.

    В советское время в Дарвазском районе не было официальных мечетей, каждый молился в своем доме. Верующие рассказывают, что представители органов государственной власти запрещали собираться джамаату (общине), стараясь не допускать коллективных молитв. Но все равно, в месяц Рамадан, во время поста уразы, каждый вечер они собирались в доме того или иного мусульманина на ифтар (вечернее разговение после дневного воздержания от пищи). Ишан-заде Зиё вспоминает: "Однажды, когда в нашем доме люди собрались на ифтар, в дом ворвались участковый и несколько работников сельского совета. Они переписали всех, а потом обсуждали нас на бюро райкома".
    Опрошенные путаются в названии точной даты, когда же началось открытие первых мечетей в районе. Мулло Холдор, руководитель суннитской общины Дарвазского района, называет 1993-й год, тогмайский домулло Сарра-бек - 1991-1992 годы, мулло Хамза из Шкева говорит, что вообще "В Дарвазе мечети начали строить только три года назад. А раньше они здесь были только в давние времена". И называет новые сведения о принятия ислама дарвазцами: "В Дарвазе люди приняли ислам, когда вошли в подданство к Бухарскому эмиру".
    Сунниты Дарваза, как и все мусульмане этого течения в исламе, совершают пятикратную молитву-намаз, являющуюся одним из пяти столпов веры суннитского ислама. В пятницу все мусульмане стараются собираться вместе на коллективную молитву (джума-намаз). В Дарвазском районе функционируют 4-5 джума-мечетей. Квартальных мечетей много, сейчас они открываются в каждом селе. Но, как сказал мулло Холдор, "Это - не новые постройки. На них у нас денег нет". В некоторых селах с общины собирается закят, и на эти средства восстанавливают старые здания. Мулло рассказал о том, что сунниты Дарваза написали письмо Имаму исмаилитов Ага-Хану IV с просьбой помочь им в строительстве новых мечетей. "Но от него до сих пор нет ответа, - думаем повторно обратиться к нему за помощью".
    Верующие из некоторых кишлаков, в которых нет соборных мечетей, идут на джума-намаз в большие села иногда не один десяток километров. По пятницам на коллективный намаз в районе собираются до 300-400 человек. Некоторые предпочитают совершать молитву дома.
    Мне показали, разрешили войти и сфотографировать мечети практически во всех кишлаках, где проводилось исследование. Многие мечети расположены возле проселочных дорог. После намаза молодежь и мужчины среднего возраста еще некоторое время продолжаются общаться у мечети. Старики степенно расходятся по домам.
    Мулло Холдор сообщил, что большинство мечетей района - старые здания, переданные верующим хукуматом, до сих пор не оформлены документально, и право религиозных общин на их использование не заверено нотариально. Однако незарегистрированные в органах государственной власти мечети считаются недействительными. В 2003-2004 году должна начаться регистрация по заявлению религиозных общин, поскольку "и мечети, и общины должны быть под наблюдением хукумата".
    За комментариями по данному вопросу автор обратился к Пулоджону Ватанову, сотруднику отдела по делам религий хукумата Дарвазского района. Пулоджон рассказал, что в ближайшее время начнется регистрация мусульманских общин Дарвазского района. В соответствии с численностью общины, за нею будет оставляться и молитвенное здание. Он подтвердил слова мулло Холдора - действительно, многие мечети в настоящее время действуют без регистрации, на незаконных основаниях. Как сказал представитель хукумата, "наверняка, после регистрации общин, число мечетей резко сократится".

    В Дарвазском районе существует восходящая градация суннитского духовенства. Как отмечалось выше, сунниты Дарваза делят себя на поёни ("нижние" - живущие вниз по течению Пянджа) и болои ("верхние"). Болои считают поёни менее крепкими в вере, потому что они живут в непосредственной близости с исмаилитами Егеда, берут замуж исмаилитских девушек, и попадают под влияние исмаилизма. Но то же самое говорят "нижние" сунниты о "верхних", районы которых соседствуют с исамилитскими районами памирских народов.
    Духовные наставники могут быть зарегистрированы в официальных органах власти, или действовать без регистрации. Отношение к официальному духовенству у населения нередко отрицательное. Многие из опрошенных обвиняли их в конформизме и тесном сотрудничестве с властями.Что же касается градации духовных наставников суннитов Дарваза, то они делятся на несколько групп
    Мулло. Как говорят дарвазцы, "мулло знает мало, у него - лишь основы знания".
    По мнению респондентов, официальные муллы недостаточно хорошо знают обряды и нормы ислама, но они дружат с властью, и если кто-то их не устраивает, как человек более образованный, они устраняют конкурента, зачастую навешивая на него ярлык "ваххабита".
    Помощники мулло - имамы - те, кто руководит совершением коллективного намаза и муэдзины - возвещающие азан и призывающие на молитву.
    Более образованных мулло (они, как правило, редко проходят государственную регистрацию) дарвазцы называют домулло. Говорят, что у этой категории больше знаний. Домулло знают не только Коран, но и его толкование - тафсир. Людей, знающих наизусть весь Коран, называют кари (чтецы). В настоящее время в Дарвазе кари нет - они исчезли после того, как в Среднюю Азию пришла советская власть и начались гонения на ислам.
    Наиболее авторитетными у суннитов Дарваза считаются пошти - те, кто наследует титул по линии своего отца, а значит, имеет сильный род. Самый авторитетный из пошти - ишан-зода (сын ишана, суфийского наставника, имеющего своих последователей - мюридов). Если отец или дед человека был признан как ишан, то все его потомки будут носить титул ишан-зода. Поэтому дарвазцы говорят: "Самым авторитетным у нас является ишан-зода. Он владеет Эльм Аллахи ("Знанием Аллаха").
    Среди суннитов Дарваза можно встретить разное отношение к авлия, некоторые считают, что авлия - это святые, способные творить чудеса. Но по нормам суннитского ислама авлия Аллаха - это люди, любящие Всевышнего и те, кого любит Он. В данном случае арабское слово "Вали" (множ. число "Авлия") означает "друг" и является особым исламским термином, имеющим определенное значение. Имеется в виду мусульманин, который посвятил себя служению Аллаху в самом широком смысле этого слова. Именно об этих людях сказано в суре Корана Йунус (айаты 62-64):
    О да, ведь для друзей Аллаха нет страха, и не будут они печалиться.
    Те, которые уверовали и были благочестивы, -
    Для них - радостная весть в ближайшей жизни и в будущей.
    Нет перемены словам Аллаха, это - великий успех! (14)
    К числу авлия Аллаха суннитский ислам относит всех пророков, а также сподвижников, полностью поверивших им, в том числе - сподвижников пророка Мухаммада и его жен. Наилучшими сунниты считают десять сподвижников, известных как зачинателей ислама. Во главе их четыре халифа, именуемые суннитами "праведными" - Абу Бакр ас-Сиддик (ум. в 634 г.), Умар бен аль-Хаттаб (ум. в 644 г.), Усман бен Аффан (ум. в 656 г.), Али бен Абу Талиб (ум. в 661 г.).
    Суннитские правоведы предостерегают, что употреблять слово авлия для обозначения суфиев неверно. Вообще, по отношению к суфизму в данном случае суннитские богословы выступают весьма категорично, утверждая, что суфии, в основе своей, отличаются "эксцентричным поведением" и утверждают, что они "способны творить чудеса" (15). Западные же исследователи, по мнению суннитских богословов, недостаточно разобрались в этом явлении. Они стали отождествлять "вали" с христианскими святыми, что с точки зрения суннитского ислама совершенно неверно.
    Сунниты считают, что вали Аллаха может стать каждый мусульманин - праведный человек, уверовавший в Аллаха и выполняющий Его веления. Наградой таким людям будет хорошая жизнь в этом мире и близость ко Всевышнему в раю. Однако, предупреждают суннитские богословы, авлия не могут никому помочь после своей смерти, а при жизни могут это сделать только обычными способами.
    Но дарвазцы все же порой отождествляют ишанов и авлия. Они говорят, что ишаном и авлия может быть каждый человек. Но у авлия столько знаний, что он, даже закрыв глаза, знает - кто идет. Авлия может читать мысли. Авлия ни от кого не принимают помощи, они питаются только своим личным трудом. До революции в Дарвазе были авлия в Умараке, Гушуне. По всему району существуют мазары, посвященные авлия. После 70 лет советской власти авлия в Дарвазе исчезли, но остались еще старики, которые помнят, что видели авлия и разговаривали с ними.
    Говорят даже, что раньше в Дарвазском районе были такие авлия, которые могли совершать телепортацию - то есть, находиться в одном месте, и в то же время переноситься в другое. Так, по утверждению суннитских проповедников Дарваза, именно некоторые авлия совершали паломничества к мусульманским святыням в арабские страны. По преданию, авлия могли без всякого оповещения узнать, когда с человеком случится несчастье и появиться внезапно перед его родными. Такие случаи связывают с авлия из Оби Гарма - ишаном Абдуррахмоном.
    Мулло Холдор считает, что авлия на Дарвазе исчезли, потому что в советский период было запрещено заниматься религиозными практиками. Но за рубежом, - говорит мулло, - авлия много.
    Итак, авлия - это Божий дар. Суфийский наставник-ишан по представлению дарвазцев, это тоже вали Аллаха. "Они дома сами выращивали и мололи зерно, выпекали хлеб, не покупали ни сахар, ни масло. Они были заняты только тем, что совершали зикр во славу Аллаха", - говорят дарвазцы. Один из респондентов рассказывал, что его отец был в доме ишана и его поразило, что ему нужно совсем немного пищи. Ишанов в Дарвазе сейчас нет, остались только их сыновья - ишан-зода. Дарвазцы считают, что многие из ишан-зода - тоже "чистые" люди, поскольку не воюют, живут только чистым трудом. Поэтому у них открывается дар - они могут лечить людей. С этой целью пишут талисманы - туморы. Но при сложных заболеваниях ишан-заде советуют своим приверженцам воспользоваться помощью врача.

    Сунниты Дарваза, как и всего Таджикистана, следуют правовой школе Абу Ханифы. Однако шариат у дарвазцев тесно переплетается с адатом. Впрочем, это - отдельная тема для большого исследования. Главным для своих последователей мулло Азал из кишлака Умарак считает "Знать один путь (мазхаб), и не отклоняться!"
    Но среди моих дарвазских респондентов были и такие, кто не признавал ни один из четырех существующих мазхабов суннитского ислама. Эти люди говорят: "Мы следуем не за мазхабами, а за хадисами, потому что мы - ахлю-ль хадис". В то же время о достоверности прочитанных хадисов речь совсем не идет. Например, в беседе с одним мулло, он процитировал мне хадис, который категорически запрещает женщине входить в мечеть. Хотя все достоверные хадисы передают, что в период проповеди пророка Мухаммада женщины молились в мечетях, где имелись специально отведенные места для того, чтобы они могли совершать намаз наравне с мужчинами. Мне кажется, что в данном случае любую идею можно оправдать хадисом, найденным в псевдо достоверной религиозной литературе. В случае же, когда "в борьбе все средства хороши", нужный хадис может быть просто выдуман.
    От дарвазских мулло мне доводилось слышать утверждения, которые запросто могут быть признаны ересью в среде правоверных суннитов. Один из мулло изучает фикх. К нему идут молодые люди, как к учителю-устаду. Как говорит сам респондент, у него было в общей сложности около 300 или 400 учеников. Мулло, пользующийся большой популярностью у молодежи, довольно своеобразно пересматривает некоторые положения, существующие в исламе на протяжении многих веков. Например, стремление к постижению знаний. Арабская пословица, вслед за хадисом, гласит: "Ищи знания хоть в Китае".
    - Что это значит? - комментирует мулло, - ведь сейчас в Китае буддисты. Но мы - против буддистов и исмаилитов! Так же мы говорим, что Иисус Христос - это пророк. А на самом деле ислам и христианство давно разошлись, и мы не считаем христиан Людьми Писания.

    В Таджикистане исмаилиты в основном расселены на территории Горного Бадахшана. Их численность здесь составляет более 150 тысяч человек.
    Как и все мусульмане, исмаилиты Бадахшана исповедуют шахаду, согласно которой "нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад - Его пророк". Как и другие мусульмане-шииты, исмаилиты считают, что после смерти пророка Али бен Абу Талиб (двоюродный брат и зять пророка) стал первым имамом (духовным лидером мусульманской общины) и что его духовное руководство, известное под названием имамат, является наследственным. 49-м преемником имамов мусульман-исмаилитов является принц Карим Ага-хан аль-Хусайни.
    В традициях исмаилитов последних веков - подчиняться существующим властным структурам. Исмаилиты почитают Имама, следуют его указам-фирманам и назначаемым им руководителям, наставникам общины. Многие исследователи отмечают, что для исмаилитов характерна определенная корпоративность, психологическое единство и взаимная поддержка.
    С того момента, как принц Ага-хан был избран имамом (1957 год), в большинстве стран, населенных исмаилитами, произошли существенные политические и экономические изменения. В 1986 году в исмаилитской общине была принята новая "Конституции мусульман ши'итов имамитов исма'илитов", которая, как считают сами исмаилиты, необходима для того, "чтобы вести общину по пути духовного просвещения, а также улучшения материальной стороны ее жизни" (16). На основе этого документа действует единая система советов исма'илитов с филиалами в 14 регионах мира (в том числе в Индии, Пакистане, Сирии, Кении, Танзании, Франции, Португалии, Великобритании, Канаде и США). В СНГ эти советы пока не действуют.
    Имамом исмаилитов Ага-ханом IV проводится большая благотворительная деятельность, а также работа поддержке социальных структур, образования, медицины, культуры и архитектуры в развивающихся странах. Эта работа получила большое международное признание. Одним из главных дел жизни Ага-хана IV является гуманитарная помощь развивающимся странам. Ага-ханом IV создана организация "Сеть развития Ага-хана" (The Aga Khan Development Network). Работа организации направлена на улучшение условий жизни народов Африки и Азии, независимо от их этнической и конфессиональной принадлежности. Ежегодный социальный бюджет организации составляет 150 миллионов долларов (17). Сеть фондов и организаций, руководимая Ага-Ханом IV, сотрудничает с правительствами многих стран Азии, Африки, Европы и Америки по программам сельского хозяйства, здравоохранения, образования, туризма и т.д. В общей сложности в этих гуманитарных программах задействованы свыше 16 тысяч человек. За последние 10 лет ХХ века входящий в эту сеть фонд Ага-хана "Aga Khan Foundation" участвовал в более чем 100 гуманитарных проектах, благодаря которым были спасены миллионы жизней в Бангладеш, Индии, Кении, Пакистане, Танзании и других странах. Деятельность фонда координируется из Женевы, его филиалы созданы в 11 государствах. При реализации своих программ Фонд активно сотрудничает с ЕС, ООН, ЮНЕСКО и другими организациями, которые поддерживают его и в финансовом отношении. В Индии, Пакистане, Кении, Сирии, Танзании и Бангладеш действуют около двухсот медицинских центров имени Ага Хана. Учебные программы, финансируемые фондом, координируют деятельность более трехсот учебных заведений с приблизительно 50 тысячами учащихся, многим из которых выплачиваются стипендии.
    С начала 1990-х годов фонд Ага Хана приступил к сотрудничеству и со странами СНГ. После распада СССР одним из самых страшных примеров кризиса распада стала гражданская война в Таджикистане. В 1992-1993 годах война была перенесена и в Горный Бадахшан - традиционное место проживания исмаилитов. Этот богатый природными ископаемыми регион превратился едва ли не самую нищую часть бывшего СССР. Фонд Ага Хана выступил в качестве главного дистрибьютора гуманитарной помощи ЕС, США и других стран для населения практически отрезанного от СНГ населения Горного Бадахшана. Только США предоставили в 1994 году на эти цепи продовольствие стоимостью около 7 млн. долл., ЕС выделил за девять месяцев 1994 года на эту гуманитарную помощь свыше 9,7 млн. ЭКЮ. В 1997 году гражданская война была завершена подписанием Межтаджикского соглашения. В целом, с 1993 по 2001 год, Организация Ага-Хана IV предоставила населению таджикского Бадахшана более 130 тысяч тонн продовольствия, 717 тысяч долларов было выделена на освоение новых земель. При содействии этой организации международные фонды разработали программу по экономическому развитию края, в том числе по поддержке малого и среднего бизнеса. К 2002 году 1000 человек получили начальные кредиты. Информационно-образовательный центр "Манижа" провел обучающий семинар для бывших сторонников оппозиции Дарвазского района. По окончании курса слушатели получали кредит в размере 300 долларов для организации коммерческой деятельности.
    На реконструкцию старых и стоительство новых ГЭС Организацией Ага-Хана IV выделено более 1 миллиона долларов. Но, к сожалению, не все решается быстро, и зачастую на практике программы теряют свою действенность, чего стоило бы ожидать при вложении таких солидных инвестиций. Неоднократно мне приходилось слышать от жителей Памира, что большая часть средств, направляемых в область по линии Организации Ага-Хана IV, расхищается. Установить контроль на местах оказывается не менее сложным, чем выделять средства исмаилитской общины и находить спонсоров, желающих осуществлять инвестиции в экономику области.

    Один из крупных населенных пунктов Дарвазского района - Егед - полностью заселен исмаилитами (в отличие от большинства кишлаков района, население которых в по конфессиональной принадлежности относится к исламу суннитского толка).
    Как попасть в Егед? Добраться до Калай-Хумба, а потом еще 28 километров дороги, с левой стороны от которой несет свои бурные темные воды Пяндж, с правой высятся грозные скалы. Вот дорога становится шире, и на ее обочине вырастает стена из природного камня и вход - металлическая оградка с полумесяцем наверху. Это - сельское кладбище, начало владений егидцев. Попасть в кишлак незамеченным невозможно. Со всех сторон он окружен неприступными горами. Сюда может прийти любой человек - егидцы гостеприимны, встретят и накормят путника, как родного. В центре кишлака - мазар святого Хизра. Вознося молитвы у мазара, егедец постоянно помнит, что в облике человека к нему может явиться сам Всевышний - посмотреть, уважают ли люди друг друга, сохраняют ли человеческое достоинство.
    Вас хорошо встретят, но это еще не значит, что с вами будут откровенны и вам будут доверять. Из века в век население Егеда сохраняет свою приверженность исмаилизму. Говорят, что в давние времена исмаилитским на Дарвазе был не один кишлак. За многие сотни лет все окружение егедцев стало суннитским. Люди принимали суннизм по разным причинам, нередко - под страхом репрессий следуя пропаганде суннизма. И жители Егеда стали скрывать свою приверженность исмаилизму, внешне соблюдая обряды суннитского ислама.
    Егедцы говорят, что раньше вся территория от Куляба [до Мургаба] была исмаилитской. Они считают, что принятие исмаилизма на Памире произошло при жизни их первого имама Али, а "после того, как турки овладели нашей территорией, они начали насаждать свою идеологию. Но мы держали свою веру в тайне, а всем показали, что мы тоже - сунниты".
    Одна из сакральных формул, записанная мною у исмаилитов Егида, гласит:

    Мухаммад - наш Пророк,
    А Али - наш Имам,
    И Коран - наше Писание,
    А наша вера - исмаилизм.

    Последняя строка изменяется в зависимости от обстоятельств и аудитории, в которой она произносится:
    А наша вера - ислам.


    Исмаилиты проживают и в других селениях Дарвазского района, но расселены дисперсно, и их невелика. В кишлаке Хумби-Вари есть 5 домов егедцев. Всего - 15 человек. В мечеть с суннитами не ходят, потому что здесь нет людей, которые бы знали суннитские молитвы. В отличие от них, исмаилиты в Егеде знают суннитские обряды и ходят в суннитские кишлаки на праздничные молитвы, или коллективный джума-намаз. Исмаилиты Хумби-Вари читают намаз дома, на праздники собираются все вместе у кого-нибудь дома и совершают коллективный намаз.
    В кишлаке Даштак тоже живут исмаилиты, выходцы из Егеда, всего - 25 семей (более 100 человек). Аналогичная исмаилитская община в Калаи-Хумбе (18-20 семей, до 100 человек) и Калаи-Хусайне (джамоат дехот Сагирдашт). Молодые исмаилиты (мужчины) из Хумби-Вари и Калаи-Хумба и Даштака собираются на пятничный джума-намаз, который у исмаилитов проходит в четверг вечером, в доме одного из единоверцев в кишлаке Даштак. Всего на джума-намаз приходят до 15 человек.
    С афганской стороны Дарваза намного больше исмаилитских кишлаков. Примерная схема расселения, которую мне удалось выяснить из разговоров с исмаилитами и суннитами ГБАО РТ, выглядит следующим образом:

    ГБАО РТ
    Афганистан
    -
    Направление Шикая:
    Нульванд - сунниты
    Джорф - сунниты
    -
    Зингирё - исмаилиты
    Шкев - сунниты
    Гумай - сунниты
    Ёгид - исмаилиты
    Духо - исмаилиты
    Зонг - сунниты
    Мунав (наверху) - имамиты-двенадцатиричники
    Рузвай - сунниты
    Нусай - сунниты
    -
    Джовай - Дарьё - сунниты
    -
    Шуриён - 50% исмаилиты
    -
    Убагн - исмаилиты

    Респонденты-сунниты говорят, что возникновение исмаилитских селений и такая пестрота и чересполосица - следствие пропаганды исмаилитского филосова и общественного деятеля Насир-и Хусрова, который пришел на Памир как исмаилитский проповедник-даи в XI веке. Сунниты говорят, что Хусров оказал сильнейшее влияние на Дарваз. Он уходил от преследователей через Дарваз, перебираясь через реку то на территорию современного Афганистана, то обратно. В некоторых кишлаках его не принимали, гнали. А где-то позволяли остановиться. И своей проповедью он делал чудеса: те кишлаки, в которых ему позволяли остановиться, становились исмаилитскими. Он оказывал едва ли не гипнотическое воздействие на людей. Более девяти веков исмаилиты сохраняют приверженность тому учению, которое он проповедовал. Попытки ослабить их веру со стороны окружающего суннитского большинства привели к тому, что они еще больше сплотились. Это, считают сунниты, следствие того, что исмаилиты всегда держали свое учение в тайне, имели внешнюю и внутреннюю сторону жизни.

    Зданием для совершения религиозных обрядов у исмаилитов является джамоат-хона - аналог мечети у исмаилитов, место, где люди собираются на коллективную молитву, а так же читают религиозные тексты, маддо. В Хороге первая джамоат-хона открылась в 1995 г. Здесь каждое утро и вечер собираются исмаилиты, которые читают молитву два раза в день. На пятничную молитву исмаилиты собираются в четверг вечером. После молитвы читается вслух религиозная литература. Люди остаются в джамоат-хона нередко до рассвета, после чего совершают утреннюю молитву и расходятся по домам. Кроме коллективных молений, на собраниях в джамоат-хона решаются и проблемы общины.
    В Дарвазском районе джамоат-хона не существует. Ее начинали строить в Егеде, но как суннитскую мечеть, и так и не достроили. Сами исмаилиты Егеда считают, что джамоат-хона в селе не нужна, поскольку все здесь друг друга знают и всегда проводят джума-намаз дома у кого-либо из односельчан. Егедцы говорят, "у нас - одна община, которая и есть джамоат". В больших городах джамоат-хона нужна, поскольку люди разрозненны, и им нужен дом, в котором они могли бы собраться вместе. В маленьком же селе все жители - члены одной общины.
    Открытое обучение исламу у мусульман-суннитов началось в период гражданской войны в Таджикистане - распалась советская идеологическая система, ставившая этот процесс в жесткие рамки, стали условными границы, и в Дарвазе появились учителя из Афганистана и Пакистана. Потом эти люди возвратились в свои страны, но в районе остались их ученики и последователи.
    Мулло Амир Хамза из Шкева - один из таких людей. Имея неполное высшее образование (незавершенный геологический факультет Душанбинского университета), в период гражданской войны вместе со сторонниками Объединенной таджикской оппозиции он находился в Афганистане. В 2003 году мулло Хамзе было тридцать лет, но, несмотря на относительно молодой возраст, он пользовался большой популярностью как человек, постигший исламские знания. Мулло Хамзу даже смущает эта популярность: "Это люди называют меня мулло. А сам я себя мулло не считаю. Просто читаю Коран и понимаю ислам. Арабский алфавит я начал учить давно, когда мне исполнилось 13 лет, а потом - и арабский язык".
    Мулло Сарра-бек из кишлака Тогмай в советское время был рабочим. Однако в 1974 году он тайно прошел курс религиозного обучения у устода (учителя) кари Абдуррахмона в Гиссаре. Там он изучал Коран, хадисы, научился правилам совершения намаза, свадебного обряда никоха, похоронного обряда джаназы. Сарра-бек вспоминает: "Когда мы были маленькими, наши деды читали Коран подпольно. Для молитвы приходилось собираться даже ночью. Были такие случаи, когда имамов за это ссылали в Сибирь. Сурам нас учили дома, на арабском языке. Иногда одну суру учили год. Писать арабской графикой не учились совсем. Для дальнейшего обучения религиозным наукам выезжали в Бухару".
    До установления советской власти мусульманские религиозные деятели Средней Азии обучалось в бухарском медресе Мир-Араб. В советский период работа медресе находилась под жестким контролем государства и получить здесь образование могли немногие. Но, получив религиозную подготовку, человек сам становился учителем для многих верующих, к таким людям шли из самых отдаленных районов.
    Попытки восстановить религиозные школы-мадраса, которые в досоветский период были в Дарвазе почти при каждой мечети, в настоящее время не увенчались успехом. Мадраса в Калайхумбе была создана в середине 1990-х, но прекратила свою работу из-за отсутствия учителей. Устод Мамадали из Кеврона (по специальности - химик-технолог, а ныне безработный) рассказал мне, что родители учат детей всем наукам дома, "можно сказать, что в районе никому пока нет дела до мусульманского образования, потому что все пока еще являются последователями советской идеологии".
    В Душанбе действует Исламский институт имени имама Термези. В 2003 г. девушка-дарвазка из кишлака Зинг обучалась на пятом курсе этого Института. Односельчане радовались: "Возможно, скоро, у нас будет своя муаллима". Сунниты Дарваза считают, что у них пока идет процесс возрождения ислама, и "ислам в Таджикистане, как и во всем мире, будет развиваться и прогрессировать. Это - религия времени".

    Контроль за исмаилитским обучением осуществляет "Комитет по исмаилитскому пути и религиозному образованию" (ITREK), который работает в Таджикистане уже почти десять лет. Офисы этой организации расположены в Хороге и Душанбе. Комитет широко сотрудничает с общеобразовательными школами области. Например, в Хороге со второго класса дети обучаются по специальной программе, "Ta'lim" ("обучение"). Для этой цели Институт исследования исмаилизма (Лондон) выпускает серию учебников на таджикском языке для школ ГБАО. Аналогичные учебники на языке дари переправляются в пограничную афганскую провинцию Бадахшан.
    Образовательный центр Фонда Ага-Хана IV подготовил для исмаилитов Таджикистана специальные учебники по истории развития ислама, истории исмаилитской общины под названием "Ахлок ва ма'арифат" ("Этика и образование"). В ряде мест эти учебники официально используются для внеклассного изучения в школах. В Дарвазе изучение "Ахлок ва ма'арифат" введено для изучения в школах Егеда и Даштака. В Калаи-Хумбе, Хумби-Вари и Калаи-Хусайне дети изучают эти книги дома вместе с родителями.
    В целом, нужно сказать, что образовательные программы исмаилитов находятся на более высоком уровне. Они - единообразны для всех верующих, направляются, контролируются и финансируются централизованно. В связи с этим одна суннитская женщина Дарваза заметила: "Почему бы нашим детям не ввести такие уроки, как у исмаилитов?" Но районный мулло Холдор в этом вопросе твердо стоит на своем: "Я очень внимательно просмотрел и изучил все эти учебники. Они нам совершенно не подходят".

    Главными праздниками всех мусульман являются ?Ид аль-Фитр (праздник разговения - называется "малым праздником" (аль-Ид ас-Сагир), празднуется в течение трез дней после завершениыя месяца Рамадан) и 'Ид аль-Адха (праздник жертвоприношения - завершает обряд паломничества к мусульманским святыням в Мекку. В отличие от "малого" праздника 'Ид ас-Сагир, его называют "большим" - аль-'Ид аль-Кабир).
    В данной статье мы не будем рассматривать детально, поскольку в научной литературе эти праздники описаны достаточно хорошо. Исмаилитская традиция этих празднований несколько отличается от суннитской и шиитской. Мне хотелось бы рассмотреть более подробно празднование Нового Года (Навруз) у исмаилитов Дарваза. Навруз отмечают 21 марта (или 22-го, если год високосный). В мусульманском мире этот праздник наиболее всего популярен в Иране. Во многих районах Таджикистана так же соблюдают древнеиранскую традицию встречи Нового года в марте. В Дарвазском районе навруз празднуют только в селении Егед.
    Перед наврузом все егедцы убирают ("чистят") свои дома. Потом на стенах рисуют 10 больших рисунков (кад бача - буквально "маленький человечек"), которые символизируют хозяев дома, и два поменьше - гостей. Но цветы-гости рисуются обязательно, чтобы их, гостей, принимали как родных.
    Накануне навруза вечером вся семья собирается вместе. Люди красят яйца, все надевают праздничные одежды (в одежде обязательно что-то должно быть новым, хоть нитка - чтобы в будущем году жизнь была новой), а потом ходят по домам родственников, поздравляют с наступающим Новым годом, одаривают их крашенными яйцами и мукой в пиалах - как символ счастья, "чтобы все в будущем году было белым".
    Мужчины закатывают в горы, нависающие со всех сторон над кишлаком, резиновые болоны, заливают их бензином и соляркой и в два часа ночи поджигают. И до утра над кишлаком, дорогой над Пянджем, домами егедцев развевается полыхающее на ветру пламя. Оно видно издалека, и за это сунниты соседних кишлаков, у которых нет подобных обычаев, называют исмаилитов-егедцев зороастрийцами и огнепоклонниками.
    В пять часов утра, за несколько часов до рассвета, сельчане разводят костры на улицах Егеда. Для этой цели используется специально собранная за неделю до праздника сухая горная трава пуш. Для того, чтобы встретить с огнем рассвет, ее нужно собрать много - не одну машину. Костры разводятся по кварталам (махалля), всего в Егеде их - пять. У костра собираются все жители квартала. И до самого восхода солнца мужчины, женщины, дети прыгают через огонь со словами "Все мое тяжелое пусть будет твое, а твое легкое - мое".
    Или: "Желтизна моего лица - тебе, а краснота твоего - мне".
    Этот обряд называется алов-парак (алов - огонь, парак - прыжок).
    Считается, что прыжки через костер очищают человека от грязи физической и нравственной и делают его легким. После этого девушки и женщины развешивают на ветках деревьев веревки и делают из них качели. Они становятся на эти импровизированные качели и раскачиваются. Нередко угол раскачивания достигает 45 градусов. При этом стоящие на качелях выкрикивают добрые пожелания, передают приветы родственникам, которые, может быть, находятся в это время далеко от Егеда.
    Один из новогодних обрядов также проводится 21-го марта. Ночью в печи-тандуре женщины пекут 3 лепешки (кульча). Одна из них - с рисом, вторая - фруктами, третья - хлопком. Когда лепешки будут готовы, то смотрят - какая из них самая пышная. Это считается верной приметой того, что уродится в будущем году - зерновые, фрукты, или хлопок.

    Святыми местами исмаилитов и суннитов Дарваза являются мазары. Их функциональное и смысловое значение здесь намного шире, чем только мусульманская усыпальница. О мазаре Ходжа-и Хизра в селе Егед говорят, что в давние времена в селе появился святой Хизр. Он обошел все село, а на этом месте остановился и сделал там молитву. Но мы ведь знаем, что Хизр - вечный. Он существовал и существует всегда. Это - "одно из имен Бога, который может явиться нам в любое время в обличье того или иного человека. Пример святого Хизра как бы говорит нам о том, что мы должны хорошо относиться к каждому человеку, с которым нас свела судьба. Потому что может оказаться, что это - даже не человек, а сам Всевышний снизошел на землю в его обличье".
    Мазар Шо-Абд-аль-Хусайна расположен наверху в горах, в семи километрах от Егеда. Есть и другие мазары. Все они посвящены святым (авлия) - друзьям Бога.
    Мазары были местом поклонения Богу у памирских исмаилитов с давних времен. В 1990-х годах активно мазары строились по всему Памиру. Внешне мазары исмаилитов и суннитов Дарваза имеют большое сходство - небольшие помещения, украшенные по углам и торцу зданий рогами горных козлов. Такие же мазары мне доводилось видеть во время полевых исследований в исмаилитских селениях афганского Бадахшана. Внутри афганских мазаров могут быть спрятаны могилы древних святых, у которых постоянно читают молитвы специальные люди - хранители мазаров. Обычно это - наследственная должность. В мазарах исмаилитов таджикского Памира мне доводилось видеть размещенные священные камни, иногда очень больших размеров. Камень-скала, связанный с древним преданием, может быть основанием, на котором возводится само здание мазара, прячущее от глаз посторонних народные святыни. Внутри таких мазаров регулярно совершаются коллективные молитвы, хранители мазара зажигают специальные травы, по народному поверью отгоняющие злых духов.
    В 1995 году, как говорят исмаилиты, Имам Ага-хана IV издал фирман, запрещающий основывать мазары. Исмаилиты передают, что, согласно фирману, для Бога не может быть определенных мест, где бы он принимал человеческие молитвы. Общение людей с Богом, который всегда сокрыт для людей, происходит через пророков, именно в них, полнее, чем в других людях, воплощен Мировой Разум (т.е. сам Бог), а пророки (натики) возвещают людям его волю.
    Своими святыми исмаилиты Памира считают пророка Мухаммада, его дочь Фатиму, зятя Али и внуков Хасана и Хусейна, называя свою религию "дин-и пяндж тэни" ("религия пяти особ"), а себя, приверженцев этой религии - "пяндж тэни". Символическим знаком принадлежности к "пяндж тэни" служит раскрытая правая ладонь, изображения которой повсеместно можно встретить на скалах и камнях в Шугнане, Рушане, Ишкашиме, Вахане (18). Таких камней здесь довольно много, лежат они зачастую на обочине дорог, и каждый прохожий и проезжий считает своим долгом остановиться у такого камня и положить на него или возле него маленький камешек. Но подобная же символика, культ горного козла и почитание природных явлений характерны и для суннитов Дарваза. Изображение раскрытой ладони мне пришлось видеть на стенах древних могильных склепов во время полевых исследований у осетин - кавказского народа, имеющего иранские корни.

    У суннитов Дарваза много мазаров, посвященных авлия. Есть мазары шахидов - посвященные тем, кто погиб за правое дело. Мазарами стали могилы этих людей.
    Как появляются мазары? Рассказывают, что в кишлаке Кеврон, в пятнадцати километрах от Калай-Хумба, растет большой чинар. Тот, кто его посадил, был затворником (дервишем) и не показывался на глаза людей. И многие стали говорить, что он просто - незнающий, и ему стыдно появляться перед людьми. Тогда этот человек вышел и, взяв сухую ветку, воткнул ее в землю. Из этой ветки выросло дерево чинар. Тогда все поняли, что он - авлия, и это место стало почитаться как мазар. Таких примеров у дарвазцев много.
    Недалеко от кишлака Умарак есть мазар Курбан Мухаммада. По преданиям, этот человек был суфийским ишаном и авлия, и умер 130 лет назад (то есть в 1873 году). В кишлаке Хумби-Вари три мазара. Один посвящен авлия Мухаммаду Сиддыку, два других - безымянные. По дороге из Хумби-Вари в Калаи-Хумб расположен мазар Ходжи Зуреддина. В селе назначают людей, которые следят за мазарами, содержат территорию вокруг них в чистоте. Эти люди называются джорубекаш (тот, кто подметает святое место). Нередко должность хранителя мазара, как и у исмаилитов, становится наследственной. Например, хранителями мазара авлия Мухаммада Сиддыка являются Абдул Самад и Абдул Саттор.
    Над мазарами возводят специальные сооружения - запды. В кишлаках Зинг и Умарак мазарам преподносят садаку (милостыню) и подарки. Такой же обычай существует в кишлаке Дробак. Дарвазцы говорят: "Все наши святые места спрятаны от глаз кафиров (неверных). Они расположены в горах, где - уникальная природа, а из-под корней чинар бью ключи с ледяной водой".
    На Дарвазе есть мазары сахоба (т.е. сахибов - сподвижников пророка Мухаммада), которые, по преданию, воевали здесь в период начала распространения ислама. Едва ли не с этих времен, говорят жители, в центральном Дарвазе сохраняется мазар Хазрата Имама Фазиля, который был командиром одного из арабских отрядов.
    В кишлаке Тогмай наиболее известны наиболее известны мазары Ходжа-и Гульзора, устода Пир-и Рахбора, Хазрат-и Шох Абдо Вали. Мазар Абдо Вали находится на самой вершине горы в ущелье Дара-и Годж. Мазары Пир-и Рахбора и Хазрат-и Шох находятся тоже высоко в горах. Жители Тогмая говорят, что эти два святых человека - сахибы, сподвижники пророка Мухаммада, прибывшие на Памир в первые века ислама. Дарвазцы заботятся об их могилах, длина каждой из них достигает 12 метров. Чтобы добраться до этих мазаров, нужно идти высоко в горы почти весь день - шесть или семь часов. По рассказам жителей, у мазара Хазрат-и Шох Абдо Вали живет ядовитая змея, которая не пускает к его могиле плохих ("нечистых") людей. А праведные люди приходят туда и читают молитвы и стихи для Абдо Вали.
    Сабохат - душанбинка, невестка одного из жителей Тогмая, рассказала, что в горах есть женский мазар Ходжа-и Гульзор (она - родная сестра Абдо Вали). По версии, рассказанной Сабохат, Пир-и Рохбар и Абдо Вали - тоже родные братья, а Ходжа-и Гульзор, соответственно, их сестра. Все они пришли из "Арабистана", умерли и были похоронены в горах Дарваза. Старики говорят, что в 1917 году было установлено, что эти большие могилы - трех людей из "Арабистана".
    К числу мазаров относят чила-хона - небольшие кельи отшельников-дервишей. В кишлаке Умарак, недалеко от мечети, есть полуразрушенная чела-хона. Чела-хона всегда строились очень маленькими - так, чтобы суфий, находясь в ней, даже не мог поднять голову. Это - следование требованиям ислама. Респонденты говорят: "Наша религия запрещает такаббур (возвеличивание). Если человек ходит, высоко подняв голову, это - гордыня, уподобление себя Всевышнему".
    Муллы и ишаны по-разному оценивают факты зияратов - паломничества мусульман к мазам. В основном эти оценки положительны. По существующей традиции, дарвазец, собирающийся в хадж в Саудовскую Аравию, прежде должен совершить зияраты ко всем почитаемым мазарам района. Мулло и хаджи говорят: "Зияраты к святым местам разрешены суннитским исламом. Это - мустахаб, желательное. Когда мы молимся у мазара, то просим не у него, а у Бога. Просить у самого мазара - ширк, идолопоклонство. Также нельзя просить здоровья и материальных благ, это запрещено исламом".
    Но среди дарвазских мулло существуют и более категоричные оценки мазаров: "Это -выдумки невежественных людей. Они почитают как святые мазары древние чинары. Но в хадисах сказано, что дереву поклоняться нельзя.... Недавно я специально купил участок, на котором росли два таких дерева, а потом срубил их".
    Хотя, как я заметила, высказываясь столь категорично в узком кругу близких людей, внешне эти мулло все же будут придерживаться традиционных норм поведения. Они также, как и все, останавливаются, проходя у мазара, совершают молитву-дуа, кладут подношения святому месту.
    В целом мазары на Дарвазе можно разделить на несколько видов, в том числе посвященные людям и посвященные природным явлениям: Мазаром становится место, где захоронен человек, которого считают святым; Мазаром становится место, где когда-то проходил и останавливался святой человек. Иногда предание об этом может возникнуть даже на основании сна кого-нибудь из сельчан; Мазаром может стать место, связанное с тем или иным природным явлением. Например, с гор сошла лавина и пролетела над дорогой, даже не затронув стоящих деревьев. На этом месте был основан мазар, и само место стало считаться святым.
    Культура мазаров могла бы стать объединяющей для суннитов и исмаилитов в том случае, если бы они больше доверяли друг другу, поскольку мазары - это древняя доисламская традиция, сохраняемая по всему региону. Но обе общины (сунниты и исмаилиты) прячут свои мазары друг от друга, как от неверных-кафиров, и очень удивляются увиденным фотографиям, аналогичным своим, мазаров у соседей.

    В суннитских и исмаилитских общинах Дарваза нередко обращение к магии. Мусульмане верят в существование добрых духов пэри и фириштя и злых духов-дэвов. Они также считают, что некоторые из их окружения имеют сверхъестественные способности и могут воздействовать как на людей, так и на природные явления. Многие мулло в кишлаках Дарваза прибегают к разным способам наведения "порчи". О существовании белой и черной магии у исмаилитов написано немало дореволюционными этнографами. Специально исследовать этот вопрос в Дарвазском районе мне не удалось, поэтому ниже приводятся данные только по суннитской общине.
    Традиционная доисламская магия суннитов Дарваза сочетается с элементами магии, допускаемой монотеистическими учениями. Например, в проведении магических обрядов, связанных с сельскохозяйственной практикой. В этом они следуют сунне, например, в Сахихе аль-Бухари существует целый комплекс предписаний относительно совершения молений о ниспослании дождя (19). По законам суннитского ислама, при совершении молитвы не должны поднимать руки к небу, а должны обращаться лицом в сторону мусульманской святыни - Каабы. Известны только два случая, когда пророк обращал свою мольбу, подняв лицо и руки к небу - во время, когда он молился против идолопоклонства и "бросал камешки в идолов", и во время молитвы о ниспослании дождя. Таким образом, совершение мусульманами молитв о ниспослании дождя вполне допустимо по законам суннитского ислама. Но в целом же здесь, безусловно, проявляется взаимовлияние монотеистической традиции и древней ритуальной практики.
    При многих обрядовых ритуалах Коран становился магической культовой книгой. Сунниты считают Коран не только собранием откровений Всевышнего, кодексом уголовного и гражданского права, но и лечебной книгой. В этом своем убеждении они не отходили от соблюдения норм и предписаний ислама. В сунне медицине отводится особое место. Правилам лечения больных посвящается немало хадисов, согласно которым, пророк также разрешал и даже требовал чтение заговоров при определенных обстоятельствах (в том числе "От дурного глаза", "От укуса змеи или скорпиона" и др.(20)).
    В случае болезни мусульмане Дарваза обращаются к муллам и знахарям, наиболее опытные из которых были широко известны за пределами не только своих, но и окружающих селений. Лечение, предлагаемое ими своим пациентам, сегодня мы называем нетрадиционной медициной, его можно также отнести к разряду порою весьма эффективной психотерапии. Сфера деятельности традиционных лекарей и знахарей разнообразна: детские болезни, психические инфекционные заболевания, ветеринарная практика. Популярность и потребность в них особенно велики в связи с тем, что сфера государственного медицинского обслуживания Дарваза в настоящее время находится в крайне запущенном состоянии.
    Таким образом, отдельные элементы мусульманской обрядовости становятся частью общей системы древней магической практики суннитов Дарвазского района.
    Многие мулло в кишлаках прибегают к магии в разных целях. Например, занимаются целительством. Для этого мулло пишут тамморы (талисманы). Это - полоска бумаги с изречением из Корана и магическими лечебными формулами, зашитая в кожу, которая носится мусульманами на груди. Мулло Азал из Умарака, говоря о мулло-целителях, заметил, что они попросту наживаются на тамморах. Когда к ним приходит человек с головной болью, они спрашивают его: "Как болит?". И если пациент отвечает "сильно", таммор будет стоить 3-4 сомони, а если "не очень", тогда - 1-2 сомони.
    Но все равно дарвазцы продолжают обращаться к знахарям за тамморами. Они верят, что тамморы помогают от болезни и сглаза, могут принести богатство, помочь успешному продвижению бизнеса. Ишан-заде Зиё из Хумби-Вари говорит, что в советское время муллам запрещали писать тамморы. Но его отец, который имел очень большой авторитет среди мусульман района, все равно продолжал их писать.
    Кроме тамморов, мулло может сделать таштоб. Для этого на бумаге пишутся специальные заклинания, а затем бумагу растирают и смешивают с чаем. Таштоб пьют при головной боли и смазывают им виски. В случае, если человека мучают беспричинные волнения, совершают руди. Руди делается вечером. Для руди на бумаге пишут специальные заклинания. Потом достают уголек из горящей печи, кладут на тарелку бумагу с заклинаниями, а на нее - уголек. Бумага будет медленно тлеть, а больной, садится над тарелкой, и, накрывшись с головой платком, вдыхает этот дым. Как говорит домулло Сарра-бек, "попадая на лицо и душу, дым от руди успокаивает человека". Домулло говорит, что кроме успокоительного действия, дым руди имеет свойство нормализовать повышенное артериальное давление.
    Помимо белой магии, некоторые мулло прибегают и к средствам наведения порчи и сглаза, привораживания невест и женихов. Многие наговоры совершаются на священном для мусульман предмете - четках (в процессе их перебирания - тасбихе). Один мулло, с которым мне довелось беседовать, признался, что владеет секретами черной магии. При этом взял с меня слово ни в коем случае не разглашать его имя и не говорить в районе, что он занимается подобного рода практикой. Черные мулло-знахари пользуются для написания магических заклинаний специальной книгой "Канзу-ль-Хусайн". Один мулло сказал мне, что привез эту книгу из Кашмира. Мулло рассказал о некоторых из приемов черной магии, который он практикует. Например, если молодой человек желает приворожить девушку, то мулло делает специальные заклинания на тасбихе. Эта магия связана с числами, для чего парень должен сообщить мулло имя и дату рождения девушки и ее матери. Или, например, нелюбимый муж не хочет давать жене развод. Тогда женщина обращается к мулло, который изготавливает специальные наговоренные предметы. Эти магические предметы женщина должна положить под порог своего дома, и, по поверью, когда муж переступит порог дома, то больше уже не сможет жить с этой женщиной.
    Впрочем, мой респондент из Душанбе - дарвазец, врач-психотерапевт, называет "Канзу-ль-Хусайн" устаревшей книгой, в которой средневековая магия и еврейская Каббала изложены арабской графикой, а все еврейские имена заменены на мусульманские. По мнению респондента, современная наука и вера человека во Всевышнего могут помочь правоверным мусульманам противостоять козням чернокнижников.

    Опросы различных категорий населения, изучение исторических документов позволило исследователю прийти к выводу о том, что исмаилитов и суннитов Бадахшана связывают географическая близость проживания, общие исторические и родственные корни. Дарваз - это район, в котором люди проживают в замкнутых горных условиях. Рассматривая деление Дарвазского общества по определенным группам (стратам), нужно сказать, что в основе стратификации могут лежать возраст, профессия, кастовое положение или религиозные верования. Индивидуальная стратификация основывается на личных достижениях. Помимо личных качеств, члены общества оцениваются и в зависимости от репутации своей семьи, или группы, к которой они принадлежат (например, богатой семьи, или группы ученых).
    На Дарвазе в основном индивидуальная стратификация ценится ниже, чем групповая - так, мулло пошти (мулло, опирающийся на сильный род) наиболее уважаем, чем, например, мулло-ученый.
    Сословное деление у населения Дарваза заключается в основном в следующем: в настоящее время существуют земледельцы (большая часть населения) и торговцы (в основном ведущие торговлю сельскохозяйственной продукцией и привозными товарами первой необходимости. Прослойка служащих крайне невелика. Религиозная система мусульман Дарваза складывается из трех основных групп: сунниты - 90%, исмаилиты - до 8%, шииты-имамиты - около 2%. Структура этих общин и их ценностные ориентиры представлены нами в двух таблицах.
    Изменение личной картины мира зависит от уровня социальной мобильности и разнообразия жизненного опыта. Чем ниже социальная мобильность и возможность свободы передвижения, тем консервативнее жизненный опыт человека, у него не возникнет необходимости в переоценке сложившейся системы ценностей. Смене мировоззрения, большей толерантности и восприимчивости к иным воззрениям способствует смена места работы или проживания, профессии или социального класса. В социологии развитие общества определяется степенью горизонтальной и вертикальной мобильности его членов (21).
    В Дарвазском районе объем всех видов мобильности крайне низок и заключается в основном в горизонтальной мобильности, выраженной переходом молодых девушек, выходящих замуж, в семью мужа. Иногда (но крайне редко) одновременно происходит их переход из одной религиозной общины в другую - как правило, исмаилитка может выйти замуж за суннита, но не наоборот. При этом жена, нередко внешне соблюдая религиозную обрядовость суннитской общины, втайне продолжает молиться по-исмаилитски и совершать другие исмаилитские обряды, а также учить им своих детей. По мнению автора, религиозный фундамент верующих Дарваза ограничивает их социальную мобильность: отдельному индивиду очень трудно подняться сверху вниз. Именно поэтому пошти всегда остаются самой уважаемой и сильной кастой в религиозной иерархии дарвазцев.
    Как известно, новые вакансии в вертикальной мобильности открывают индустриализация, развитие промышленности. На Дарвазе они совершенно отсутствуют. Как и наличие высокого уровня образовательной системы, являющейся основным фактором вертикальной мобильности. В настоящее время в селах Дарваза основной упор делается на религиозное образование, которое ведется не в рамках какой-либо системы (государственной или религиозной), а частным образом, самоучками-учителями, и теми, кто прошел курсы подготовки в душанбинских медресе, либо за рубежом - как правило, в Афганистане. Происходит само воспроизводство общины.
    Некоторая географическая мобильность в последние годы связана с временной и сезонной миграцией. В период гражданской войны это - уход части населения с боевиками Объединенной Таджикской Оппозиции в Афганистан, а также приход и размещение боевиков на территории Дарваза (до 4 тысяч и более человек одновременно). После завершения гражданской войны началась сезонная миграция мужской части населения на заработки в Россию. В основном миграция носит внешний характер, то есть направлена за пределы не только своего района, но и страны. Внутренняя миграция (перемещения населения внутри района) почти не наблюдается.
    Общественные системы в истории всегда проходят определенный путь развития. В условиях горной изоляции памирские общества продолжали сохранять более архаичную систему жизнедеятельности. В ХХ веке, однако, архаика была нарушена вторжением более европеизированных русских колонизаторов. С установлением русской власти на Памир были привнесены и характерные черты классового общества. В советский период народы Памира следовали общей социалистической модели развития, но фактически сразу же после распада СССР они вынуждены были вновь вернуться к своим древним формам социального устройства. В регионах, которые в большей степени являются исмаилитскими, социальные процессы оказались подвержены иным переменам, связанным с европейским воздействием программ Организации Ага-Хана IV.
    Обычаи и традиции исмаилитов Дарваза отличаются от обычаев и традиций исмаилитов шугнанцев, рушанцев и др. Это связано, как минимум, с двумя факторами: 1. Население Егеда находится в тесном окружении суннитского большинства. В связи с постоянными контактами, в том числе и браками с суннитами, в практику исмаилитской обрядовости вводятся элементы суннитского ислама. 2. У исмаилитов Егеда утрачена практика некоторых религиозных обрядов (например, поминальный "чарог-и раушан"), но, с другой стороны, сохранились древние религиозные обычаи и обряды, утраченные у исмаилитов Памира (в частности, элементы обрядов во время празднования древнеиранского Нового Года - Навруза).
    Религиозное взаимопроникновение происходит: со стороны суннитов за счет смешанных браков с исмаилитами и религиозной пропаганды, со стороны исмаилитов посредством общей политике по расширению сфер влияния, в том числе гуманитарной помощи и образования. Сунниты стремятся к усилению своих позиций в обществе путем открытия большого числа мечетей и требований строго соблюдать все нормы и предписания суннитского ислама, исмаилиты - усилением своей общины экономическим путем и посредством повышения образовательного уровня всех членов общины.
    В отношениях между суннитами и исмаилитами присутствует определенная конфронтационность. С чем она связана? В первую очередь, на мой взгляд, она кроется в падении уровня образования, экономических проблемах, а отсюда и снижении терпимости в отношении друг друга. В Дарвазе сейчас дети учатся не более часа-двух в день. Не хватает элементарных общеобразовательных знаний. Но в целом требуется гораздо больше - например, вводить в школах занятий по сравнительному религиоведению, рассказывать о монотеистических и других религиях, о разных течениях в христианстве и исламе, учить веротерпимости. В настоящее время гуманитарная помощь международных организаций направлена на развитие экономики района. Но мне кажется, что часть ее должна быть переадресована на общеобразовательные программы в районе. Одновременно должен быть введен контроль со стороны государства за религиозной деятельностью в районе (как, впрочем, и в республике в целом).
    Вторая причина отсутствия толерантности по отношению друг к другу связана с отсутствием мобильного жизненного опыта. Чем больше человек перемещался внутри Таджикистана и за его пределами, тем спокойнее восприятие других людей - которые молятся не так, совершают другие обряды, имеют отличные жизненные установки. По нашему мнению, решение проблем, связанных с распадом СССР и последовавшей за этим гражданской войной в Таджикистане, в настоящее время является одной из главных задач правительства Республики. И положительное их решение, безусловно, будет благоприятствовать созданию положительных отношений между религиозными группами внутри таджикского общества.

    Джамоат Оба пола Мужчины Женщины
    Всего по району 23 966 12 257 11 709
    Дж. дехот Вишхарв 2 986 1 502 1 484
    1. с. Джорф 447 221 226
    2. с. Кеврон 1 134 569 565
    3. с. Вишхарв 132 69 63
    4. с. Бровг 136 72 64
    5. с. Хурк 250 132 118
    6. с. Убагн 64 47 17
    7. с. Шодак 72 31 40
    8. с. Тогмай 132 61 71
    9. с. Курговад 518 245 273
    10. с. Пошхарв 102 55 47
    Дж. дехот Калаихум 8 487 4 313 4 174
    1. с.Калаихум (районный центр) 1 907 1 024 883
    2. с. Рузвай 639 284 355
    3. с.Даштилуч 513 255 258
    4. с. Хумби-Вари 556 277 279
    5. с. Зинг 839 405 433
    6. с. Сангевни-дороз 392 184 208
    7. с. Дробак 322 172 150
    8. с.Паткуноб 325 172 153
    9.с.Анджирак 232 118 114
    10. с. Ширг 436 230 206
    11. с. Зев 510 272 238
    12. с. Хушарвак 196 105 91
    13. с. Хост 137 66 71
    14. с.Мадраса 109 54 55
    15. с.Зингирог 209 99 110
    16. с. Даштак 672 349 323
    17. с. Умарак 291 148 143
    18. с. Тушун 203 99 104
    19. с. Рубот - - -
    Дж. дехот Нульванд 3 575 1 754 1 821
    1. с. Сангевн 253 131 122
    2. с. Пунишор 292 140 152
    3. с. Нульванд 148 65 83
    4. с. Ушхарв 423 196 227
    5. с. Жаг 218 103 115
    6. с. Хостав 497 246 251
    7. с. Зигар 510 240 270
    8. с. Шкев 211 104 107
    9. с. Егед 847 433 414
    10. с. Шурговад 176 96 80
    Дж. дехот Сагирдашт 8 918 4 688 4 230
    1.с.Сагирдашт 1 205 703 502
    2.с.Кулумбаи-Боло 485 242 243
    3.с.Кулумбаи-Поён 266 122 144
    4. с. Сайдон 599 316 283
    5. с. Чухкак 519 279 240
    6. с. Камчак 538 281 257
    7. с. Лухч 346 175 171
    8. с. Садика 87 43 44
    9. с. Шохорон 45 26 19
    10. с. Сафедорон 353 191 162
    11. с. Инкух - - -
    12. с. Калаи-Хусайн 868 464 404
    13.с.Пастирог - - -

    Примечания:

    1. За время работы в Дарвазском районе проинтервьюированы и сделаны записи бесед 60-ти человек: исмаилитов - 26 чел. (мужчин - 17, женщин - 9), суннитов - 34 чел. (мужчин - 22, женщин - 12). Из них представители мусульманского духовенства 12 чел., в том числе халифа и помощник халифа - 2 чел., домулло - 1 чел., официальные мулло - 5 чел., неофициальные мулло - 2 чел., устод - 1 чел., ишон-заде - 1 чел.
    2. В декабре 2004 г. российские погранвойска были выведены с территории ГБАО РТ, а в июне-июле 2005 г. все пограничные отряды в Таджикистане переданы в ведение Комитета по охране государственной границы РТ.
    3. Население Горно-Бадахшанской Автономной области по данным всеобщей переписи населения 2000 года. Государственное статистическое агентство при правительстве Республики Таджикистан. Душанбе, 2000. С.4.
    4. Мастера взрывных работ // Коммунист Таджикистана. 18 июля 1940 г.
    5. Население Горно-Бадахшанской Автономной области по данным всеобщей переписи населения 2000 года. С. 17.
    6. В период повторного исследования в Дарвазском районе ГБАО РТ в сентябре 2005 года автор мог наблюдать положительные сдвиги в сфере образования в Таджикистане в целом. Зарплата учителей существенно возросла, и многие из них вернулись на свои рабочие места.
    7. РИА "Новости", 2 мая 2002 г.
    8. Мандельштам А.М. Материалы к историко-географическому обзору Памира и Припамирских областей// Труды АН Таджикской АССР, т.LIII. Сталинабад, 1957. С.136.
    9. Массон В.М., Ромодин В.А. История Афганистана. Т.I. С древнейших времен до начала XVI в. М., 1964. С.220-221.
    10. Зелинский А.Н. Древние пути Памира // Страны и народы Востока. География, этнография, история. Вып. III. М., 1964. С. 117.
    11. В IX в. крайним пунктом мусульманских владений на пути в Тибет считался бадахшанский г. Джирм. Вахан, Шугнан и прилегающие к ним области и в X в. были населены приверженцами древних форм религии. См.: Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия// В.В.Бартольд. Сочинения. Т.I. М., 1963. С.115-116.
    12. Как отмечал В.В.Бартольд, сведений о точной дате введения ислама на Памире и в Бадахшане не обнаружено. Достоверно известно, что в XI в. широкое распространение здесь получил исмаилизм. // V.V.Bartold. "Badakhschan". Enzyklopaedie des Islams. Bd.I. Leiden, 1923. S. 574.
    13. Более подробно о технике ал-Джазба см.: Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Вып. 1. Изд-во "Восточная литература". М., 1998. С. 34-35.
    14. Перевод Крачковского.
    15. Мохаммад Сулейман аль-Ашкари. Познакомиться с исламом. Изд-во "Иман". М.-Казань, 1995. С. 41.
    16. Фархад Дафтари. Краткая история исмаилизма. М., 2003. С. 213.
    17. Aga Khan Development Network - E-mail Bulletin. November, 2002.
    18. Символика открытой руки встречается также и у суннитов Таджикистана и Афганистана, народов Кавказа (как исповедующих ислам, так и не мусульман) и в других странах. Эта символика возникла еще до ислама и отличается от приведенной выше трактовки.
    19. Сахих аль-Бухари, 503 (1005, 1011), 504 (1006), 505 (1007), 506 (1009), 508 (1010), 508 (1013), (1014), 509 (1025), 510 (1031), 511 (1032), 512 (1034), 513 (1035), 514 (1037), 515 (1039).
    20. Сахих аль-Бухари. Т. II. 1593 (5738), 1594 (5739), 1595 (5741), 1596 (5745, 5746).
    21. Вертикальная мобильность - перемещение из одной страты в другую, бывает двух видов. Восходящая мобильность - социальный подъем, движение вверх и нисходящая мобильность - социальный спуск, движение вниз. Горизонтальная мобильность подразумевает переход индивида из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне. Например, перемещение из одного гражданства в другое, из одной религиозной общины в другую, из одной профессии в другую, из одной семьи в другую... Географическая мобильность - разновидность горизонтальной мобильности, означает перемещение из одного места в другое при сохранении социального статуса.
  • Комментарии: 2, последний от 06/01/2011.
  • © Copyright Емельянова Надежда Михайловна (coordinator2006@yandex.ru)
  • Обновлено: 23/07/2006. 99k. Статистика.
  • Очерк: Культурология
    • Оценка: 6.42*21  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.