"Поучения Меандра. Прогноз эстетической этики будущего" До н.э.
То разгорается, то утихает, но не иссякает поток страданий в пользу и против гламура. Сейчас страсти поутихли и уместно поговорить о гламуре без крутых разборок.
Гламур есть. И это все. Не нужно никуда от него деваться. Есть и, судя по тому, как неизбывны те, кто его почитает, будет. Я даже уверен, что гламур еще по-настоящему не захватил свое и в фотографии, в той, которую называют креативной. Не потому, что так называют, что круто, а потому, что они впервые видят ту чепуху, которая в тысячный раз повторяет давно замыленный креатив. Вот когда, наконец, затертое до блеска становится гламуром. И не только для широких масс, как сейчас, но гламуром, как этаким жанром, к чему, собственно, дело и идет.
Сегодня массы любят глазеть на гламурные фотографические безделушки-неваляшки. И не потому, что глупы или необразованны, любят лощенную гормональную чепуховинку, но потому, что детей в наших краях (кажется, и во многих не наших так же) художественному не учат.
Жанром станет гламур особенного рода среди прочих гламуров. Духовный гламур... так, что ли, пусть звучит смешно. Но уж точно предназначен этот гламур определенной части общества. Впрочем, как все креативное... узкого непросвещенного круга. Как сейчас. И не обязательно, чтоб гламурное.
Поразительно! Нашлись примеры среди классиков искусства. Оказывается, гламур может быть и креативным, и прекрасным, и не сюсюкающее умильным, но... на грани умильности. Как если бы умиление разложить на составляющие и изъять из него поверхностное, а оставить глубинное. У Хельмута Ньютона, например, есть такие фотографии. Он что-то там такое делал с умильностью гламура, что, как бы отнимая первую букву "у", оставлял какую-то странную многозначительную мильность. Гламур тоже напоминает ля мур в простонародном фонетическом прочтении? И для юмористов уморительно... Ньютон умел создавать искусство в форме гламура. Может быть, правильнее было сказать, что делал он это в форме "как бы гламура", почти гламура, но... не опускаясь до упрощения формы, до гормональной пошлости. В некотором смысле, те его фотографии могут рассматриваться как жанр гламурного протеста против пошлости гламура... Чувственное прекрасное против чувственного обиходного.
А пока в массах гламур разминается на умильных соплях глянца и фотолюбительского эпигонства. Его зритель - физиологически озабоченная часть общества, у которой красота для пользы жизни, о чем они даже и не догадываются. Прикладной эрос, так сказать... Или антиэрос (см. политику Фэйсбука), что, по существу, одно и тоже. Чуть позже, - пожертвуем взрослеющему гламуру срок на "десятки лет спустя" - оформится эстетика массового сознания. Так это происходит из века в век, что еще чуть ниже понизит планку нормы ханжества. Гламур станет нормально пошлым. Он приобретет черты этакого гламура порядочного, в рамках допустимо безнравственного. Привечать этот "прыличный"гламур будут заурядной пошлятиной укутанных возбуждающих телес. Этакой метафоры всяких Венер устыдившихся наготы. Тогда-то гламур позволит себе не столько смакование вуалей на запретных местах, сколько тайное вожделение. Гламур, знаете ли, скрывает огрехи личного от общественного осуждения, когда, если не видно, то не стыдно. Да.
Барышня средне мещанского сословия начала прошлого века задохнулась бы от ужаса, увидев современный невинный гламурный эрос. Нашу современницу, наоборот, рассмешат старинные "глянцевые" журналы, где открытая лодыжка направлена была на беснование эротических фавнтазий читателя. Нынче фантазий тем больше, чем больше...Ну, сами понимаете чего.
Не стоит забывать, что эротика и ее подруга гламур, всего лишь современный путь возврата общества на новом витке развития к временам повального и целомудренного в границах нравах того времени эллинистского нудизма. Ведь раньше общество не тяготилось обнажением.
Кажется, века религиозного аскетизма и упорного унижения женщин родили это смешное движение за обыкновенно естественные природные отношения к телу, к любованию во благо человеческого.
Гламур, вообще говоря, весьма не прост. Не прост, если пытаться создать уникальное произведение. И он оказывается совершенным пустяком, если делать в гламуре то, что кем-то уже было когда-то сделано. Самое трудное - знать, что было сделано. Но это другое, это просвещение.
Чуть больший изгиб бедра или чуть получше проработанный светом абрис тела, или такой макияж, что... фотографию не сделают креативной. Там много чего нужно сделать не такого как было. Гламур, тем не менее, по зубам фотолюбителю, если речь идет только об умении, распущенности и несдержанности творчества. Для гламура чистой воды обязательна голова, работающая в этом ключе и душа страстная и патетическая. Ну,...и просвещение, хотя и не очень приятно дразнить этим напоминанием читателя.
Нынче, в гламурном ряду массового чтива мы видим...авторов, бильдредакторов, промоутеров, владельцев галерей, журналистов, прочих публикаторов, которые выступают в одном строю. Их популярность продуцирует форм-фактор массового потребителя.
Конечно, всем им хочется высказаться и показаться даже сильнее, чем на это хватает у них творческого потенциала. Они бы, не исключено, зашли бы далеко за горизон событий креативности..., если бы не рынок. Рынок сегодня многих останавливает звоном монет. И не редко намного раньше, чем возникает кураж креативности. Картинка в журнале вершина их творчества. Сегодня выше для гламура просто ничего нет. Только из-за кулис видно, что никакая это не вершина, что это пик совсем другого рода - наивысшего удовольствия средневзвешенного владельца среднего вкуса. За то и оплата. Средний вкус в изысканном не различает градаций. Доступное его нередко волнует больше изящного. Красота у него уже проверенно "то, что было" поддержано покупателем как красивое, а не какое=то непонятное новое.
Все бы и просто.., если бы делать гламур так, как, скажем, Леонардо писал "Даму с горностаем". Конечно, подражать гениальности гения креативно. Но попробуй, пойми, найди в себе те чувствительные струны, созвучные ему, сделай, подражая... Что Ему... Пусть потомки назовут когда-нибудь такую фотографию хоть гламуром или хоть какой-нибудь бурнусой кулакой - никому из желающих наслаждаться изящным дела не будет до названий. Сделай только...
Препятствия, сдается мне, в этике. Она шагает в ногу с историей и изменяется по мере овладения человеком человеческого. Да, пока еще не совладали мы со злобой властвования правил прошлых поколений над нынешними. Отчасти только научились знать природу противостояния.
А, вот, с эстетикой совсем иначе, что-то чудное с ней творится. Красота посажена незримым духом на царство. Образцы ее неизменны тысячи лет. Повторения красоты по образцам пошлы, те же самые тысячи. Неизменны и социальные меры взглядов на прекрасное. И пошлость продолжает отвечать некоторым вкусам все те же тысячи лет. Поразительно... Противоположное искусству как-бы-искусство или неискусство продвигается человечеством с тем же упорством и с той же претензией на неизменность образцов красоты.
Тут в пору говорить не о гламуре, а о типологии социально-культурно детерминированных эталонных образов красоты. Жаль, не могу предложить эксперимент, сваять, так сказать, красоту по материалам семейных идеалов красоты.
Хочется мне, чтобы уважаемые читатели познакомились с довольно давней статьей Татьяны Толстой (ссылка на статью приложена в конце), которая ни на йоту не утратила актуальность, ну, разве что теперь термин гламур несколько набил оскомину в прениях и уже не везде считается актуальным, а порой даже ругательным. В приличных изданиях (ох, уж эти приличия изданий...) его стараются избегать. Но гламур все так же жив...
Это как и раньше, как те же поленья на баклуши кололи, ложки из них точили, расписывали и выставляли на продажу. Теперь "бьют" "карточки". Народ же все тот же. Как и творчество народное. Кое-где даже пытаются просвещать... Наблюдается общее стремление к эстетическому совершенству. Большинство даже слов таких не зная, стремится. Идеалы красоты во множестве есть повсеместно. Но между вкусом Толстой с ее возмущением от гламурья и вкусом машиниста экскаватора, побаливающего с похмелья, расстояние больше века. И кто удивится? Обычное дело.
Проблемы в ином. Представим себе на мгновение ужасную картину: неведомо чьим промыслом создан сайт для художественной фотографической элиты. И назовут элитой некоторый круг людей без всякого сарказма и злопыхательства. И даже по списку... К вере читателя обращаюсь от собственной веры в то, что эти этлитные друг друга, с горем пополам, с капризами и ревностями, но признают. Но как бы они существовали? Их даже не десятки... И, что важнее, быть вместе и отдельно от потока мути и смешанного качества...и для кого?
Если случается, и чуть только задирается в чьем-то творчестве планка эстетического, как публика все более и более начинает отворачиваться и зажимать нос от непривычного. Так было в истории искусств и неоднократно. Публике подавай публичное. Она простонародна в демократии, потому что их больше. Они выбирают всегда понятное. Непонятное, даже очень затрагивающее их чувства их пугает. Им подавай близкое духу и поближе к телу. Масскультура светоч ее и псалом.
Высшие достижения даже изысканная публика воспринимает не сразу после первого предъявления. Частенько принимают только из потаенной жеманности и боязни прослыть ретроградом. Опять и опять привожу в качестве иллюстрации сказанному Слюсарева.
Тех. кто его чувствует не так уж и много (была такая возможность слегка ощутить статистические величина в противовес словесам и клятвам), но они совсем не поклонники "глянца". Но где и кем прописано место неравного равным Слюсарева на скрижалях фотографического искусства? Где его выставки и толпы почитателей несомненного таланта? Где книги о его творческом методе? Может быть такое возможно только не в этой стране?
Обычное дело...
Совсем никому не нужно держать ответ перед обвинениями г. Толстой... Но названные счастливыми времена из песни, с которой "по жизни шагают" я помню.
Г.Толстая сделала свое дело, написав статью. Статья. Не в обиду будь сказано, и не ахти какой гражданской силы, а так, откровенный культурный укол в широкую спину беспородного быдла всех времен и народов...
Той спине все ни по чем, в том числе и Толстая с ее шпыньками и откровенной неприязнью к пошлости и примитиву мировосприятия.
Но и сегодня, оказалось, есть "по чем". Ситуация, кажется, даже несколько продвинулись дальше сказанного в статье в худшую сторону. Ведь г.Толстая вовсе и не фотографии объявила свое "Фэ!" Нет никакой уверенности, что она знает вообще фотографию. Да это и не важно. То, что г. Толстая назвала гламуром, лишь часть проблемы, и даже, представляется мне, не самая большая часть. Но важная, среди прочих.
Припоминаю, из своей практики, что мои приятели делали попытки - на спор о кажущейся легкости пошлости - создать свою интерпретацию пошлого примитива. И, знаете, все оказалось не так просто. Все давалось большими трудами.
И я не могу согласиться с тем, что говорят, якобы "гламур - красивая пустота". Татьяна Толстая, на мой взгляд, высмеивает и шпыняет не весь и не всякий гламур, а тот, что стал методом и инструментом пошлости. Наверное, неправильно злословить о гламуре вообще. И не пустота это... Это, как кажется, препарированная жизнь, в лучшем смысле, хирургически отделенная от житейской обыденности, повседневности, унылых тягот каждого дня. В жизни есть много нежного, изысканно возвышенного, изящного до умопомрачения. Можешь чувствовать это, глядя на девушек в Vogue, который-в итальянской, француской и американской редакциях - я особенно любил, когда еще они вызывали мой интерес. Московская редакция (моя информация многолетней давности, дальше не было сил смотреть...) в большинстве иллюстраций представлялся мне иллюстрацией вот того самого мещанского кривляния а-ля гламур. Мещанство. Сейчас это слово не в моде и даже кажется архаически смешным, но само мещанство живо и процветает. Только вместо окрыток с кошечками и слониками на комоде у них теперича "фотки" в модных рамках (а то и черно-белые и раскрашенные анилинкой! Уж они толк в базаре про искусство имеют...) Г. Толстая только снисходительно побрызгала благородной слюной изящной словесности. И только на ту часть пошлого гламура, которая воспета сладковоркующим светским мещанством и сочувствующих им обывателей из неимущих. Если все же сравнивать тот гламур с нынешним гламуром Vogue, то конечно. Но кто же сравнивает?! Это вам показалось...
Вопрос во вкусе того, кто оценивает. Объективных критериев нет. Нет никаких определителей, нет меры. Кто не встречал людей, которые восхищались высоким искусством фотографа, который сфотографировал портрет девушки или ребенка на утреннике в детском саду, которые ничем не отличаются от тысяч и тысяч им подобных? И не только восхищались, но и провозглашали высочайшее достоинство этой работы, которое, по их мнению, превышает всякие прочие картины.
Такое встречается сплошь и рядом. То, что восхищает нас, порой даже раздражает кого-то, кто восхищается совсем другого рода произведениями. Замечу, что и великие мастера, которых часто называют общепризнанными, далеко не всем нравятся. И я отношусь к тому числу. Мне по душе совсем не все картины, которые выставлены в музеях, включая и классиков. В равной мере это касается и произведений искусства фотографии. Это нормально, как я полагаю. Мы все разные, нам нравится разное, У нас различные идеалы, взгляды на жизнь...У нас, наконец, различные физиологические параметры ощущений. То есть, мы чувствуем совсем не в точности так, как рядом стоящий человек, даже если мы знакомы давно и ощущения наши часто совпадают. Есть, к тому же эффект неосознаваемого социального импринтинга, то есть навеянного с детства следования за идеалами воспитателей или за мнениями, выработанными средой. Еще есть эффект сопричастности. Тогда из желания не выглядеть "белой вороной" и не быть подвергнутым культурному остракизму, многие из нас еще в ранней молодости, когда собственные взгляды еще не созрели, подстраиваются под вкусы других. А потом... привыкают... оглядываются на других, повторяют за хором голосов, мол, раз "все" так говорят, то так тому и быть.
Художник тем отличается от многих, что у него эти эффекты или напрочь атрофированы, как у Ван Гога, например, если верить легенде. или осознанно замещены на другую систему ценностей, как, пожалуй, у Гогена.
Так что, делайте с фотографиями что угодно. Мало того, именно что угодно и делайте, заботясь больше о том, чтобы не делать как все. Делать "как все" - это ремесло. Это не плохо. Мало того, это и художественно так же. Но это ремесло.
Есть все же опасность... Если уж совсем никто не будет понимать, то тогда для кого все это? Но это тема отдельная и большая.
Да и гламур - это совсем не плохо, если... избавиться от пошлости. В гламуре есть некоторые оттенки камерности эстетизма. Было когда-то такое течение "искусство ради искусства". Это не гламур совсем, но в чем-то сродство, мне кажется, есть.
И еще... Если не рисковать выглядеть пошлым и повторить многократно говоренное, я просто присоединюсь, ибо мыслю так же. Это я о пошлости...
Вот ссылка:http://ec-dejavu.ru/t/Triteness.html , например. На мой взгляд там прям-таки конституциировано определение пошлости.
И вот еще из Набокова, что я помню: пошлость - это нечто "ложно значительное, ложно красивое, ложно умное, ложно привлекательное"
Энциклопедист Ушаков дает такое определение пошлости: Заурядный, низкопробный в духовном, нравственном отношении, чуждый высших интересов и запросов.
Словарь синонимов "пошлость" перечисляет все вариации пошлости, трудно выявляемой порой закамуфлированной под креативность: грубый, грубоватый, грязный, заурядный, низкий, низменный, плоский, площадный, безвкусный, бесцветный, балаганный, банальный, бульварный, вульгарный, тривиальный, шаблонный, неприличный; избитый, надокучивший, известный, общеизвестный. Ни один из приведенных синонимов не отражает сам по себе существо пошлости.
В семантике ряда синонимов некоего объекта, который кажется нам пошлым, должно присутствовать, как мне представляется, несколько синонимов этого ряда, чтобы получить право на пошлость. Потому что, например, буквальный перевод слова "вульгарный" - обыкновенный. Но мы же понимаем, что не всякая обыкновенная вещь может быть пошлой...
Для меня все же более значима древнеримская основа, от которой происходит слово "тривиальный". Это слово происходит еще из древнеримских времен, когда на развилках трех дорог обычно стояли проститутки.
Для меня, квинтэссенция и фундамент пошлости именно в способности торговать (потакая распространенному, широко ли, коротко ли) мнением, продавая собственное мнение. собственный вкус, собственное суждение негласному спросу публики. Как некоторым кажется, иметь мнение "как у всех" - это билет в клуб избранных. Это пошло, разумеется...
Тело человека. И вместилище, и темница, и радость, и...души.
Даже не распространяясь визуально о теле, мы все одно чувствуем мир через него. В нем и красота, и ужас, и покой, и отрешенность...
И гламуру есть в этом место, если он не подменяет собой все прочее.
Множество фильмов и произведений живописи показывают лишенную человеческого плоть тела как нечто предметно красивое. Другие, это имеет место в документалистике, желая показать низость и ничтожество духа, нередко показывают искореженные, обезображенные злой волей тела.
Тело предстает символом социальных значений человеческого естества.
Гламур же, по моему разумению, опирается на довольно узкий спектр человеческих мотивов - продолжение жизни во всех его ипостасях, начиная от вожделения ...
Тело, конечно, вещь. Но как лишить эту вещь состояния былой или сущной жизни, чтобы позабавиться визуализацией формы почти так же, как это можно было бы сделать с камнем забавной формы. И здесь нас чаще подстерегает потаенно неосознаваемое наделение всех форм окружающего мира чертами вожделенного тела.
Обещанное: Татьяна ТОЛСТАЯ "Я ПЛАНОВ НАШИХ ЛЮБЛЮ ГЛАМУРЬЁ" http://photo-element.ru/analysis/glamour/glamour.html