Сильно прошу прощения, уважаемый...



       Хоть я человек и пожилой от жизни, но читал Ваше
письмо в организацию "ФИДО". Молодец, что написал. Вот у
меня внуки ленивые до крайности - целыми днями какого-то
черта по телевизору комьютерному гоняют, а чтоб вот так
написать, то лень.  Прочитал я все Ваше.  Мне понравилось,
не знаю как другим. И при всем этом есть кой-какие
заковычки. Ну, к примеру: Назвали Вы Ваше письмо
"Милицейские байки".  А ведь неправильно это. Я в милиции
не служил, но в ДОПРе (это как КПЗ сейчас) я эту милицию
видел-перевидел. Они хоть и малограмотные, а оружье свое
знают и умеют им владеть по-всякому. Костю Караулова, что
со мной сидел за угрозу облить жену начальника мочой, так
шарахнул один поганец рукояткой, что глядеть на его рожу
было одно умиление. Раз умеет, так умеет. Он, конечно,
Костя наш, вышел вчистую, потому что мочи там небыло, а
просто водой на нее замахивался. А и у него обиды небыло за
такое мастерство.  А я так по пустяку там пол года
проваландался за соседских кур - они зерно в амбаре
подчистую склевали, а на меня сосед показал.  Потому и
думаю, что если про оружье милицейское разговор идет, то не
"Милицейские байки" надо рассказы про них называть, а
"Милицейские бойки".  Так оно и вернее, и для молодежи
грамотнее. Вот и само письмо Ваше про АТС очень правильное.
Я помню как перед полковым строем вешали на меня
Ворошиловского стрелка. И наш каптенармус, лихой был
парняга, ничего не скажешь, за раз литру самогону принимал
вовнутрь без икоты. Так этот каптенармус спутал после
принятия: заместо "Ворошиловского стрелка" подложил
"Сталинского парашутиста". А полковник был простой мужик,
вколол мне в грудь Сталинского парашутиста - носи, мол, раз
заслужил, говорит. Опосля, значит, послал меня батальонный
в парашютный полк для прыжка, чтоб записать и чтоб
уже там вместо Сталинского парашютиста выдали мне
Ворошиловского стрелка, вроде как тоже по ошибке, но чтоб
все сравнялось. Прибыл я туда, прыгнул с ребятами
как-нибудь. А перед их полком мне сызнова Сталинского
парашютиста вкалывают. Потому как у их каптенармуса язва,
он, подлец, не пьет, и путать не желает.  Приехал я к
своим, ротный увидел меня и обругал неприятными словами.
Дал три дня сроку, чтоб я сделался Ворошиловским стрелком,
а то, говорит, я тебя навечно к трубе припаяю, горнистом,
значит.  Взял я у него отпуску на три дня без пайка и
подался в подшефную фабрику. Там мыло варили. По большей
части "Детское", как я понял, на взрослое у них там
продуктов нехватало.  Пошел я в партком и прямиком
секретарю врезал. Делай говорю ГТО, я всех ваших мишеней
перестреляю и Ворошиловского стрелка возьму, потому что без
него мне в горнисты идти, а мне нельзя.  У меня в детстве
заячья губа была, так мне ее повар колхозный неловко сшил и
у меня под носом нарост такой как и сама губа вовнутрь. Как
же, говорю секретарю, буду я в трубу дуть, если этот губной
нарост все в трубу лезет и хрипит, я сколько раз пробовал.
Секретарь в мое положение по-человечески вошел и назначил
по всей фабрике ГТО. Времени у меня три дня, а на фабрике
одни бабы. Не то что ружья, пули не видели.  Стал я их
между их мылом учить оружию.  Тогда, не в пример нашим
временам, на каждой дряной фабрике оружье было, чтоб от
врага обороняться.  Только не учел, что какая-нибудь тетка
от своей дородности приклад к плечу приставить не может,
все в шею или в сиськи, простите за выражение, упирает
приклад.  Может ей в сиськи легчее упирать, а мне стрелять
ну никак.  Переживал я с этим негодным упором много - ведь
могу без Ворошиловского стрелка остаться с последствиями.
Секретарь, прочувствовав мое горе, сказал тогда, что пусть
они хоть во что приклад упирают, а ты их курку научи и
пусть ахнут в нужную сторону, а в мишенях мы дырочки
проколупаем и ГТУ сдадим.  На стрельбище мы их не повезли и
не на чем, и стрельбища там сроду небыло.  И решили мы
прямо на дворе фабрики устроить  ГТО.  Рассовали мы шариков
и пушков, из которых они мыло делают, по углам,
разлинеили мылом дорожки и секретарь, как положено, свистнул
свистком. Ну, секретарь погонял их наперегонки, попробовал
через ящики с мылом их прыгать, но ящиков было жалко.
Секретарь им помножил минуты за их метры и по первому
разряду дал. А потом они запыхавшись стали, пар с них идет
как из чанов.  Кучкой стоят, боятся к оружию идти.
Секретарь их грымнул и они за приклады взялись. И тут
кто-то неловко на курок нажал и оно, конечно, стрельнуло.
Ну, они по тем шарикам и пушкам сыпанули к проходной и их
нет. Пропал - думаю - без стрелка.  Секретарь тоже без
ихней стрельбы  ГТО давать боится. Ты, говорит, чужой,
проболтаешься, а меня за эту фикцию в самый вонючий цех
спустят. Взял я тогда с горя ружье и на стене такую картину
труда настрелял, что он за это искусство стрелка мне дал.
Так что я думаю, что Ваше письмо про АТС правильное.  С
сердечным приветом, Ворошиловский стрелок и дважды
Сталинский парашютист, Никанор Иванович Перхун.