Даже если бы ты врал так же хорошо, как сейчас хвастался, мы бы тебя не пропустили. Даже если бы это считалось таким же достоинством, как невинность.
МЕНЕНИЙ
Да пойми ты - я Менений, лучший друг вашего предводителя.
ВТОРОЙ ЧАСОВОЙ
Такой друг, что сочинял про него всякие сказки - сам только что признался. Но зато я обязан говорить всё начистоту, если ему служу. Поэтому заявляю тебе - и совершенно правдиво: я тебя не пропущу.
МЕНЕНИЙ
Ты хоть скажи: обедал он или нет? Пока не пообедает, не пропускай меня, так и быть.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
Ты римлянин?
МЕНЕНИЙ
Такой же, как твой начальник.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
Значит, такой же враг Рима. Зачем ты тогда сюда пришел? Вы сами сначала на потребу отребью выгнали в шею своего лучшего человека, сами вложили врагам в руки меч, а теперь надеетесь, что завывания ваших старух, ломание рук ваших дочерей, слезные просьбы старых дураков, вроде тебя, могут вас спасти. Уж не своим ли слабым дыханием ты собираешься задуть огонь, который всенепременно сожжет Рим дотла? Так что лучше убирайся! Передай своим римлянам, чтобы готовились к смерти. Вы уже приговорены. Пощады не будет никому.
МЕНЕНИЙ
Эй, ты! Повежливее! Твоему начальнику это не понравится.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
Как же! Да он тебя и не узнает.
МЕНЕНИЙ
Может, ты чего-то не понял? Я имею в виду вашего главнокомандующего.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
И я - его же. Он-то и не станет с тобой говорить. Назад, пока в тебе еще осталось полпинты крови!
МЕНЕНИЙ
Но погоди, приятель... Как же так?..
Входят АВФИДИЙ и КОРИОЛАН.
КОРИОЛАН
В чем дело?
МЕНЕНИЙ (первому часовому)
Сейчас я, так и быть, заступлюсь за тебя. Щас сам всё увидишь. И заруби себе на носу: не твоего холуйского ума дело, кого допускать до Кориолана. Я ему все равно что отец. Ты послушай наш разговор, и сам поймешь, что тебя ждет. если ты, конечно, раньше не брякнешься в обморок. Пока можешь обдумать, какую казнь тебе предпочесть, а я похлопочу, чтобы она была не слишком страшной. (Кориолану) Да хранят тебя всемогущие боги, да пошлют они тебе здоровья и возлюбят тебя так же, как я, твой второй отец Менений. Сын мой! Ты хочешь предать нас огню, но неужели не потушат его мои слезы? Римляне долго умоляли меня пойти к тебе. Я знал, что никому больше не под силу смягчить тебя, и в конце концов их стоны исторгли меня из Рима. Но я взываю к тебе: прости неразумных горожан, изгнавших тебя! Да растопят боги в наших слезах твой гнев! Пусть его осадок выплеснется на этого болвана, заступившего мне дорогу!
КОРИОЛАН
Ступай.
МЕНЕНИЙ
То есть как - ступай?
КОРИОЛАН
Не понял? Я теперь служу другим.
Мать, сын, жена мне больше не знакомы.
Увы, теперь я волен только мстить,
А милуют или карают вольски.
И потому сейчас я предпочту
Убить беспамятством былую дружбу,
Чем состраданьем доказать ее.
Мой слух от римлян защищен сильнее,
Чем Рим от вольсков. Да, я сочинил
Тебе письмо, но не успел отправить.
Зато уж прямо в руки отдаю.
(Отдает письмо.)
Теперь прощай. - Вот так, Авфидий, в Риме
Я чтил его превыше всех друзей,
А ныне - видишь сам.
АВФИДИЙ
Да, ты всё тот же:
Не остановишься на полпути.
КОРИОЛАН и АВФИДИЙ уходят.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
Ну что, увидел, чего стоит твое имя? Если не ошибаюсь, Менений?
ВТОРОЙ ЧАСОВОЙ
Воистину - магическое имя! Дорогу-то найдешь?
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
Нет, не уходи! Кто же за нас, убогих, заступится перед Марцием!
ВТОРОЙ ЧАСОВОЙ
И как это я в обморок до сих пор не брякнулся?
МЕНЕНИЙ
Убогие! Мне больше нет дела до человека, бывшего мне сыном, а уж до вас - и подавно. Пусть делает, что хочет. А вы оставайтесь такими же, какие вы сейчас, чтобы только природа увеличивала ваше ничтожество. Говорю вам то же, что слышал от вас: "Убирайтесь!"
Уходит.
ПЕРВЫЙ ЧАСОВОЙ
А человек-то он, видать, большой.
ВТОРОЙ ЧАСОВОЙ
Это он большой человек? Вот наш полководец - он как утес, как кедр. Его ничто не изменит.