Хороша любовь: мне подарил он кобеля, взяв моего награды для.
Входят
ОРСИНО, ВИОЛА, КУРИО и ЛОРДЫ.
ОРСИНО
Вы официальные лица графини Оливии?
ФЕСТЕ
Я бы сказал: лучшие. Вы бы видели её неофициальные лица.
ОРСИНО
А, твоё-то лицо я хорошо знаю. Как дела, умник?
ФЕСТЕ
Дела обыкновенные, милорд: с врагами получше, с друзьями похуже.
ОРСИНО
Ты хочешь сказать наоборот: с друзьями получше.
ФЕСТЕ
Нет, сэр, с ними всё же похуже.
ОРСИНО
Боже! Но почему же?
ФЕСТЕ
Дружеская похвала меня превращает в осла. Но скажет мне враг, что осёл я и так. Друзей брехня обольщает меня, тогда как во вражеской брани есть повод для самопознанья. Подобное рассужденье могу я сравнить с арифметикой поцелуя. Четыре в одно превращаются там, когда уста припадают к устам. Вот и выходит, что мы в итоге богаты врагами, друзьями убоги.
ОРСИНО
Изобилие мысли!
ФЕСТЕ
Не такое уж изобилие: вы же меня удостоиваете похвалы, значит, увеличиваете собою число моих друзей.
ОРСИНО
Моя дружба тебе не в ущерб. Держи дублон.
ФЕСТЕ
Может, вы продублируете его, чтоб ваша дружба не была половинчатой?
ОРСИНО
О, это довольно ущербный совет.
ФЕСТЕ
А вы компенсируйте его своей щедростью. И пусть ваши пальцы последуют за ней в карман.
ОРСИНО
Хорошо, я не буду ущербным и половинчатым. Вот тебе ещё один.
ФЕСТЕ
Вообще-то гармоничнее всего: primo, secundo, tertio. Бог что любит? То-то! И в музыке лучший размер - на три четверти. И колокола святого Беннета, если прислушаться, звонят: раз - два - три. Даже малые колокольчики... "Динь-динь-динь! Динь-динь-динь!" - колокольчик звенит...
ОРСИНО
Довольно музыки. Своими устаревшими песнями ты больше ничего не выудишь. А вот если ты сообщишь обо мне леди и приведёшь её сюда, то сможешь возбудить во мне очередной приступ щедрости.
ФЕСТЕ
Хорошо, сэр, лелейте вашу щедрость, пока я не приду. Ей не придётся долго почивать, я не задержусь. Только не подумайте, что я это делаю из алчности.
ФЕСТЕ уходит.
СТРАЖА вводит АНТОНИО.
ВИОЛА
Вот моего спасителя ведут.
ОРСИНО
Его лицо я узнаю. Ещё бы!
Тогда он, как Вулкан, был закопчён,
Весь чёрен от порохового чада.
Он хлипкою скорлупкой управлял,
Ничтожнейшей по водоизмещенью
И габаритам - и на ней дерзнул
Сразиться с наилучшими судами
Эскадры нашей. Он нанёс урон,
Настолько ощутимый, что и зависть,
И злость от поражения, смирясь,
Восславили его. А что случилось?
ПЕРВЫЙ ОФИЦЕР
Орсино, он тот самый капитан
Антонио, на "Феникса" с товаром
Из Кандии напавший. И ещё
Он "Тигра" взял на абордаж. В той схватке
Ноги лишился ваш племянник Тит.
Вот этот человек явился в город,
Прогуливался всюду не таясь
И, наконец, ввязался безрассудно
В какую-то нелепую дуэль.
И тут-то мы его арестовали.
ВИОЛА
Нелепая дуэль была со мной.
А этот человек великодушный
Своею шпагой спас меня. Но он
Потом заговорил со мной так странно,
Как будто бы не в шутку занемог.
ОРСИНО
Ах ты пират геройский! Вод солёных
Разбойный адмирал! Что привело
Тебя сюда: бедовость иль безумье?
Тебе весь город враг, он пострадал
От подвигов твоих кровопролитных.
АНТОНИО
Орсино благородный, не могу
Принять я эти прозвища, простите.
Антоньо не разбойник, не пират.
А то, что враг Орсино, - это верно,
И есть причины веские тому.
Сюда же приведён я наважденьем.
Бессовестного этого юнца
Я выхватил из пенящейся пасти
Взбесившегося моря. И его
Из безнадежности вернул я к жизни.
К нему я привязался всей душой.
Из этой преданности беспредельной
Пошёл за ним сюда, к своим врагам,
И очень кстати: на него напали
Какие-то подонки. Я тогда
Со шпагой бросился ему на помощь -
И схвачен был. Но юный фарисей
Без колебаний от меня отрёкся,
Спасая репутацию свою,
И стал в одно мгновение далёким,
Как вещь, двадцатилетие назад
Потерянная. Он же отказался
Признать, что получил мой кошелёк
За полчаса до этого.
ВИОЛА
Однако
От вас не получал я ничего.
ОРСИНО
Когда же прибыл в город он?
АНТОНИО
Сегодня.
А до того три месяца подряд
Ни на минуту мы не расставались.
Входит ОЛИВИЯ со СВИТОЙ.
ОРСИНО
Свершилось! Небо снизошло к земле!
А ты, милейший, зарапортовался:
Не ты, а я не разлучаюсь с ним
Три месяца. Но это после, после. -
Теперь на время отойдите с ним.
ОЛИВИЯ
Чем, кроме невозможного, способна
Оливия милорду услужить?
Цезарьо, так-то держите вы слово?
ВИОЛА
Мадам?
ОРСИНО
Графиня!
ОЛИВИЯ
Достославный лорд! -
Цезарио, не слышу я ответа.
ВИОЛА
Молчать я должен, если говорит
Мой господин.
ОЛИВИЯ
О, если всё о том же
Он запоёт, увольте! Сей мотив,
Как после кантилены - вой, ужасен.
ОРСИНО
Всё так же беспощадны вы, мадам?
ОЛИВИЯ
Верней, милорд, всё так же откровенна.
ОРСИНО
Да, вы всё так же откровенно злы
И грубы, истукан немилосердья!
Пред вашим нечестивым алтарём
Я так священнодействовал! Я душу
На нём заклал! Что делать мне теперь?
ОЛИВИЯ
Да всё, что вашей милости достойно.
ОРСИНО
О, для чего душой я просвещён
И не могу, подобно Тиамису,
Пирату из Египта, унести
Свою любовь с собою перед смертью!
В разнузданности варварских страстей
Бывают благородные нюансы.
Угодно вам глумится надо мной,
Над верою моей, но я отчасти
Догадываюсь, что за инструмент
Меня изъял из ваших предпочтений.
Живите, с сердцем мраморным тиран,
Как можете. Но вашего миньона
И моего любимчика, увы,
Я разлучу с жестокими глазами,
Его короновавшими назло
Хозяину. Иди за мной, Цезарьо!
Теперь и я до бешенства дозрел.
За мною, агнец! Кровь должна пролиться
Для коршуна в обличье голубицы!
ВИОЛА
Умру сто раз, когда ценой такой
Я наконец доставлю вам покой.
ОЛИВИЯ
Помилуйте, Цезарио, куда вы?
ВИОЛА
За тем, в котором я весь мир обрёл,
За тем, кто мне затмил весь женский пол.
Не жить мне, коль слова мои лукавы.
ОЛИВИЯ
Я сражена! Снести обман нет сил!
ВИОЛА
Но кто и чем, миледи, вас сразил?
ОЛИВИЯ
Не помнишь, кто ты есть? Вот это ново!
Пусть приведут сюда отца святого.
СЛУГА уходит.
ОРСИНО
Уходим. Что ты стал? За мной живей!
ОЛИВИЯ
Цезарьо, муж мой!
ОРСИНО
Ты ей муж?!!
ВИОЛА
Я - ей?
[Пояснение В оригинале этой реплики нет. Её надо произнести с таким подтекстом: вы все с ума посходили? Виола здесь на мгновение выходит из роли и забывает, что она как бы мужчина. В этой сцене она смотрит на любовное беснование Орсино и Оливии с иронией, как, впрочем, и раньше. Даже заявление её идола, что он принесёт её в жертву, она воспринимает с тем же чувством. Она даже забавляется этим балаганом. - А. Ф.]
ОЛИВИЯ
Ах, он не понимает! А кому ж?
Пусть только возразит!
ОРСИНО
Ты точно муж?
ВИОЛА
Нет. Нет, милорд.
ОЛИВИЯ
Какое малодушье!
И всё-таки себе не изменяй,
Преодолей, Цезарьо, этот приступ
Позорнейшего страха. Овладей
Своей фортуной - и, собой оставшись,
Ты так же возвеличишься, как тот,
Кто всё тебе затмил на этом свете.
Входит СВЯЩЕННИК.
Приветствую вас, отче, и прошу:
Во имя сана вашего не бойтесь
Раскрыть один известный вам секрет.
Уже таиться надобность отпала.
Скажите всем теперь: какая связь
Меж юношею этим существует
И мной?
СВЯЩЕННИК
Союз незыблемой любви,
Даруемой навек. Он подтверждён
Соединеньем рук, запечатлён
Слияньем ваших уст и утверждён
Колец обменом. Церемониал
Свершён в моём присутствии и мной
Удостоверен и внесён в регистр.
Насколько мне известно, с этих пор
Я шествовал к могиле два часа.
ОРСИНО
Ах ты щенок без совести и правил!
Каким же станешь ты матёрым псом,
Когда седины в шерсти забелеют!
Иль ты, блуждая по кривым путям,
Себя своей подножкой свалишь сам?
Что ж, торжествуй, ты у неё в фаворе.
Но только уж потом, себе на горе,
Не попадайся мне.
ВИОЛА
Но я клянусь...
ОЛИВИЯ
Будь честен хоть чуть-чуть, несчастный трус!
Вбегает СЭР ЭНДРЮ.
СЭР ЭНДРЮ
Во имя божьего милосердия, паликмахтера мне, потом сэру Тоби!