Перед самой уборкой Петя-маленький получил новую машину - "КамАЗ". Душа обмерла у Пети, сам себе казался подросшим враз на целую голову. Любил он машины. А тут тем более --новая! Да какая новая-то! Мысль! Мечта быстроходная!
Почти на всех отечественныхи машинах довелось поработать ему. Начал с полуторки, вернувшейся с дорог Отечественной войны, - той, которой удивля лась вся Европа, глядя на ее выносливость и проходимость.
Молодой тогда Петя был, горячий. Бывало, перехватит бездорожье, ни вперед, ни назад, Пете говорят: "Стой! Загорай!" Но не тут-то было. Петя шутит: "До Германии дошли, а тут она у меня летма полетит!" Скинет по одному заднему колесу, и правда, будто летма летит его "Лёлечка", только капотными дверцами похлопывает, как крыльями.
Тогда-то, в начале своей шоферской деятельности, Петя повстречался впервые с автоинспектором. Откуда он взялся, зачем очутился на глухой зимней дороге, Петя так и не понял. На легковой машине, в которой сидели еще двое мужчин, в новеньком полушубке, с новыми погонами лейтенанта, инспектор произвел на Петю впечатление, но рассудка не лишил.
- Ваши документы, - кинул инспектор руку к шапке.
- Имеются таковые, - протянул Петя путевой лист, а новенькие права из рук показал и тут же спрятал подальше в нагрудный карман.
- Проверим техническое состояние автомашины, - предложил инспектор и пошел вокруг полуторки.
Подошел к заднему борту, и глаза округлились:
- А где стоп-сигнал?
- Как это где? - подошел Петя. - Выезжал - все было чин-чинарем! Гля! И правда, нет! Где ж это он?
- Да, да! Где же он? - впился инспектор глазами в Петю.
- Выезжал, - он на месте был, светил. Я ж специально проверил. Так, оторвался, значит. Пойду искать, он тут неподалеку где-то, в снегу...
И Петя-маленький, как шарик, покатился по зимней дороге искать фонарь стоп-сигнала. Он уходил все дальше и дальше от своей машины, искоса оглядывался, не уехал ли инспектор. А душа ныла: "Мороз! Прихватит воду в радиаторе!.." Петину немудренную одежонку прожигал ветер, стыли, деревенели колени. "Замерзну, а к машине не вернусь. А он стоит. Ему чего ж, в шубняке-то и я бы..."
Петя знал: никакого фонаря он не найдет, потому что не терял его, а выехал из гаража без фонаря. Еще неделю назад какой-то дьявол оторвал фонарь, как говорится, с мясом. Но не признаваться же в этом инспектору, это же самовольно распрощаться с правами. Нет уж, лучше поморочить его хорошенько, глядишь, пронесет.
Инспектора, видно, заторопили те, другие, сидящие в машине. Махнув рукой, он сел за руль. А поравнявшись с Петей, приоткрыл дверцу и погразил кулаком:
- Я-а-а тебе!
- Ага, ты мне... - обрадовался Петя и бегом ударился к своей машине.
В другой раз встретился Петя-маленький все с тем же инспектором года два спустя летом. Петя работал на "ЗИС-5", который любовно называл "Захаром".
- А-а-а, ты, друг! - узнал инспектор Петю. - Как, больше не теряешь фонари?
- Как придется, - нехотя ответил Петя, соображая, как ему выкрутиться, ведь нет лампочки стоп-сигнала.
- Вижу, не рад встрече? - спросил инспектор.
- Что ты! - ответил Петя. - Во снах и наяву только и делаю, что мечтаю о встрече вот такой!
- Горит! - выскочил Петя из кабины. - Выезжал - все горело! Врать, что ли, буду? Не из тех! Ну-к нажми, а я теперь погляжу!
Инспектор полез в кабину, а Петя стал так, чтобы видеть и стоп-сигнал, то есть делать вид, что смотрит на него, и следить за ногой инспектора.
- Ну? - нажал инспектор на педаль.
- Баранки гну! - вскричал Петя. - Горит! Да еще как!
Поменялись местами.
- Нажми, - скомандовал инспектор.
"Толку-то, - даже не шевельнул Петя ногой. - Новая лампочка за это время там не выросла".
- Нажал? - спросил инспектор. - Ну, где ж горит?
- Где?! В Караганде! Ты чего это мне мозги туманишь! Давай права!
- Да что ты на самом деле?! - Совсем оскорбленный Петя выпрыгнул из кабины. - Ну-к нажми сам еще разок!
Сел инспектор в кабину, на педаль не нажал, а сам спрашивает:
- Горит?
- Нет, - отвечает Петя растерянно вроде бы. - В чем дело? Не пойму!
Видит, инспектор поставил ногу на педаль, утопил ее.
- Ага! Ну вот! Горит! Я ж говорю!
Инспектора взорвало. Вылетев из кабины, он приказал:
- Дай отвертку!
- Не имеем такой, - пожал Петя плечами.
Инспектор бросился к мотоциклу, вынул сумку с инструментом, но и в сумке не оказалось отвертки. Плюнув с досады, выхватил из кармана складной нож.
Винты не поддавались лезвию ножа. Сломав конец лезвия, инспектор ругнулся крепко, сел в мотоцикл и уехал, пообещав перехватить Петю в гараже.
А Петя-маленький раскочегарил своего "Захара", торопясь попасть скорее домой и там у кого-либо из знакомых шоферов выпросить хоть на время эту самую лампочку.
Была и еще одна встреча. К тому времени инспектор работал уже в области, а Петя-маленький получил новый "газончик". Теперь уже хватало и перехватало и фонарей и всевозможных лампочек. Не иметь их пяток в запасе - преступление против самого себя.
Возвращался Петя-маленький из командировки порожняком. Неподалеку от родника, где водители обычно останавливаются испить студеной водицы, обогнал старика, ведущего сытую, породистую, как показалось Пете, корову. Остановившись у родника и напившись, Петя подождал старика. Его заинтересовало, куда это направляется дедок.
Вскоре старик с коровой подошли к роднику. Поздоровавшись с Петей, старик поглядел на родник, на корову свою:
- И чистая скотинка, а все как-то негоже поить ее прямо из родника. Люди ведь пьют. Нет, сокол, ведерочка у тебя для нас?
Петя одолжил ведерко. Старик потер его внутри сырым песком, ополоснул, понюхал, не пахнет ли бензином, и лишь после этого зачерпнул из родника воды и поднес корове:
- Пей, не брезгуй, водица самая натуральная.
- Откуда и куда, отец? - поинтересовался Петя.
Старик подождал, когда корова досыта напьется, подвязал веревку на рога, пустил пощипать траву, а сам прилег рядом с Петей.
- Откуда и куда, спрашиваешь? Долгая, сокол мой, история. Из Никольского мы, а идем вот в Подгорное.
- Эге! - удивился Петя. - Да это же целых шестьдесят километров! Вам топать не менее трех дней!
- За все четыре управиться бы, - вздохнул старик. - Я не поспешаю. И сам уже негож к дальним переходам, а она вон, хоть и четыре ноги у нее, а все непривычная к большой ходьбе. Всю жизнь неподалеку от дома паслась. Когда вздумает, тогда и отдохнет.
Старик помолчал, вздохнул.
Вот она пощипывает себе травку и ничегошеньки-то не мыслит в нашей жизни. Не дано природой ей этого. Может, и хорошо для нее. А умница! Поискать еще таких. Расстаюсь вот с ней, а душа криком кричит. Все, нет сил у нас со старухой ходить за ней. Ну, сенца я еще насобираю за лето-летское, зимку ей безбедную обеспечу. Но старуха моя совсем оплошала, силушки не стало продаивать ее. Корова сильная, молоком заливает, а вот возьми ты, не можем уход за ней создать. К тому же и сам я чувствую, как слабну. Какая зима задастся, как ноги носить будут меня, - того не знаю. Приведись, сляжем оба, и что тогда? Пропадать корове? Вот и решили... А тут еще подступились ко мне. Говорят, если держать сил нет, то давай забьем на мясо. И кто, ты думаешь? Внук мой эти слова сказал. Это Сашка-то, который вырос на молоке вот ее матери, Зорьки! Ты што, говорю, леший?! Ныне ты мясо съешь, а завтра што кусать будешь?! А она вот теленочка постом принесет да молока дает - залейся. Ну, до серьезного у нас с ним дошло. Он тем объясняет, что если дед родной отказался сдать корову на мясо, то как он будет с другими работу вести? Говорю: не быть тому, да и баста! Зло меня проняло, вытолкал Сашку из избы. Ну, а перед утром-то и решил свести ее со двора. Пусть. В Подгорном у меня племянница живет. Детей - куча, а молока нет. Корова у них при отеле порешилась, недоглядели, видно. Веду им теперь. Сколько дадут за нее и дадут ли - того не знаю. Но так рассудили со старухой: пусть живет она для доброго приплода и для большого молока. Чай, не конец света, чай, и после нас люди будут жить.
Выслушав неторопливый рассказ старика, Петя-маленький загорелся:
- Слушай, отец! А давай-ка я тебя вместе с твоей коровой подвезу! А? Честное слово! Нет, нет, ты не думай, не за плату я! При чем тут какая-то плата? Вот делаешь ты доброе дело, а я хочу в пай войти. А? Поехали!
С опаской великой, но согласился старик. То соблазнило, что к вечеру на месте он будет.
Нашли подходящую канаву. Петя опустил в канаву задние колеса машины. Откинул борт. Корова легко поднялась в кузов. Старик встал с ней рядом, за рог держится, Петю просит:
- Ты уж, сокол, не лети, веди машину аккуратно. Не дай бог за борт вылетим...
Ехали благополучно. Чуть до места не доехали - инспектор навстречу на мотоцикле катит. И сразу руку вверх - стоп!
- А-а-а, старый приятель! Откуда?
- Из Никольского, - отвечает спокойно Петя и спрашивает: - А вы уже капитан? Растем.
- Служу, - говорит инспектор.
- Похвально, - одобряет Петя.
- Что за груз в кузове? - кивает инспектор на старика с коровой.
- Никакого груза, - отвечает Петя.
- Как!.. - оторопел инспектор от такой наглости. - А это что?!
- Где?! - выскакивает Петя из кабины и замирает пораженно, молчит, будто от удивления речи лишился.
- Дедуня! Как же это так сумел?! Ну и народ пошел шустрый! - Петя тайком от инспектора подмаргивает старику, мол, молчи.
- Нет, товарищ капитан! Вы только представьте себе! Не иначе дед со своей коровенкой - спортсмены! Легкоатлеты, будь они неладны! Где-то на выбоинах, видно, я притормозил, а они тем временем - в кузов. Я даже и не видел и не почувствовал ничего такого!
- Сыночки... Да что ж это вы?.. А? - не выдержал, запричитал дед.
- Точно, на толчках возле моста они заскочили в кузов! - похаживал энергично Петя, потирал руки. - Ну и народ пошел, ну и народ! Как не могут понять того, что человеку, мне вот, приходится отвечать за них! И перед кем, перед самим областным инспектором!
- Ну, ты проблема. Сколько заломил со старика?
- Я!? Заломил!? Нет, дед, ты погляди, какую напраслину на меня возводит товарищ капитан. Дед, объясни ему, за какие такие стольники я тебя везу!
- Нет, начальник, он не за деньги, он по-доброму помочь мне решил. Вы уж его не наказывайте. Не за что.
- Ладно, поехал я, некогда с тобой, а завтра с утра заеду в гараж к вам, там на месте все и выясним. Так что до завтра.
Инспектор уехал, а Петя, почесывая затылок, никак не мог поверить, что пронесло и на этот раз. Скажи кому из шоферов об этом, обругают, вралем прозовут.
Петя теперь уже благополучно довез старика с коровой до самого Подгорного. Когда корову свели и старик на земле успокоился, пришел в себя, то спросил Петю:
- Это что ж ты, сокол, так на меня? Стыдно-то было, не приведи господь.
- Ты прости, отец, что так получилось. Тебе стыдно, а мне обидно прав лишаться. Вот и ломал комедию. Так что иди, вручай корову ребятишкам и вспоминай Петю-маленького...
А теперь летит Петя на совсем новеньком "КамАЗе", и сам дьявол ему не брат. Тем машинам Петя с ходу имена давал: полуторка - "Лелечка", "ЗИС-5" - "Захар". А этот теперь просто "КамАЗ". Тут и придумывать ничего не надо. Чем не имя? Самое натуральное, считал Петя.
И вот первый рейс на новой машине с хлебом нового урожая. Жизнь мила! Когда на току сыпали зерно сразу четырьмя погрузчиками в кузов, Петя строго следил, чтобы не увлеклись и не перегрузили машину. Пошумливал даже:
- Кончай, кончай! Вам что, вы рады до смерти весь урожай в один кузов посыпать! А у меня машина! Кончай сыпать! Ни грамма больше! А то рвану вот и все ваши погрузчики полетят к чертовой матери!
- Для какого ж тогда такой кузов сгородили? - возражали Пете.
- Для такого ж! А ты увидел и обрадовался! Ты вон церковь Никольскую что-то не больно на спину себе наваливаешь. А ты пойди, навали и тащи ее! Деятели, понимаешь!
В дороге Петя чувствовал: машина способна на большее. Радовался: значит, походит. На Никольский бугор вымахнула так, будто никакого бугра на пути не было. Бывало, полуторка с грузом юзжит, юзжит, выбираясь на этот бугор, насилу вылезет. А этому все нипочем. В кабине светло, просторно, как в шикарной квартире. Хоть жить переселяйся в такую кабину всей семьей.
Встречные водители приветствовали Петю-маленького, улыбались ему, покачивали головами, мол, вот так Петя, не гляди, что маленький, вон в какого слона сел. Самого в кабине с милиционером не найдешь, а летит, что те на крыльях.
- А вы как думали? - спрашивал Петя вслух. - Что толку, что большие вы такие? На вас только собак вешать, что ль?
И пел, орал свою любимую:
- И-э-хх, разукрашу кабину цветами! И-э-хх, в радиатор воды подолью!..
У шоферов свой язык, им одним понятный. Один встретился, правую руку поднял: все в порядке, впереди помех нет. Другой - то же самое. Ага, а третий издали фарами моргнул: мол, гляди на меня. Сблизились, а встречный ладонь на плечо положил. Это значит будь осторожен, на дороге инспектор.
- Ясно, родной, спасибо. Будем готовы, как юные пионеры! - улыбается Петя. Что ему теперь инспектор: фонари все на месте, лампочки тоже, в кузове не дедок с коровенкой, а одиннадцать тонн хлеба нового урожая.
Инспектор указал жезлом на обочину. Петя сбросил скорость, прижал машину к кювету, остановил. Взглянул на инспектора и узнал старого своего знакомого. "Гляди ты, майор уже!" - и удивился и почему-то порадовался за успешную службу инспектора Петя.
А инспектор за эти годы раздобрел, раздался в объеме. Форма сидела на нем туго, того и гляди, могла лопнуть по швам, а пуговицы могли вот-вот брызнуть в разные стороны.
- Путевку, права, - протянул руку инспектор, а сам тем временем глядел вслед промчавшейся мимо с визгом машине. Проводив долгим взглядом машину, поднял глаза на Петю и тоже вроде бы обрадовался встрече: - Родной! Да ты ли это! Да к тебе и подступиться страшно! Ишь ведь какую заслужил конягу!
- Узнали, товарищ майор? - улыбнулся тепло Петя.
- Как же, брат, мне тебя не узнать...
И инспектор предложил Пете посидеть с ним минут пяток, покурить в тенечке. Они уселись в траве под придорожными посадками. Закурили.
- Хорошо, - сказал инспектор.
- Ага, - согласился Петя.
Они помолчали, думая каждый о чем-то своем.
- А вы уже майор, - сказал Петя. - И упитанности высшей. Помню, первый раз мы когда встретились, ну былинка былинкой были. Один голос грозный да форма. А теперь вон...
- А ты мало меняешься, - поглядел внимательно инспектор на Петю. - Все такой же щупленький, маленький. И все такой же, наверное, выдумщик? - погрозил инспектор пальцем.
- Некогда меняться, работаем.
- Ребятишек много? - спросил инспектор.
- Трое. Двое уже шоферят, теперь третий готовится. А у вас как?
- У меня двое. Первый уже инспектором работает, второй пока школьник.
- Ишь ведь как! - удивился Петя. - Значит, семейственное!
- Выходит, что так, - согласился инспектор.
- Хм, у нас вроде бы все путем было, по-человечески, а как у них будет, интересно? - спросил Петя.
- Надо думать, что и у них все путем будет. И чем ты мне с первого раза приглянулся? - спросил инспектор. - Думал ведь, о тебе много раз. Какой-то ты... Сказать даже затрудняюсь. Свойский, что ли. Получалось - жалел я тебя.
- Я это видел, знал, - кивнул Петя в ответ.
- Ну и ладно, ну и хорошо, что так у нас сложилось. Теперь дело уже к концу, под занавес, что называется. Тебя как, Петро, по-моему?