Когда я сегодня заявлю о том, что Котовск - это моя религия, я ни сколько не преувеличиваю и не лукавлю. Это именно так. Иногда говорят, что любят свой город за то-то и то-то - улицы, дома, реку, лес и что-то другое, то я, соглашаясь с этим, добавляю: а я люблю Котовск за его людей, за его жителей. Мне явно повезло в жизни, в Котовске я встретил столько хороших, добрых, умных порядочных людей, что не перестаю восхищаться ими, не перестаю удивляться их доброте и отзывчивости. А потому люблю их больше чем самого себя. Пишу много о них. И вот делаю еще одну попытку сказать доброе слово о моих земляках, ибо они достойны и предостойны доброго слова. Это о них, о любимых мной людях мои стихи:
Люди вы мои хорошие,
Я без вас родник заброшенный,
Ночью, днем со мной вы были,
Берегли, держали в силе.
Люди, вам я благодарен,
Глубже становлюсь с годами,
Черпайте меня смелее,
Стану я еще светлее,
Легче станет моя ноша,
Люди вы мои хорошие.
Так потому я и говорю, что Котовск - это моя религия, что преклоняюсь перед людьми, перед горожанами, с которыми бок о бок и душа в душу прожил вот уже пятьдесят лет. Поверьте мне, я не лицемерю, не лукавлю.
1.
Летом 1962 года я впервые ступил на котовскую землю. Со мной жена и тетрадочка самодельных стихов. Вот и все мое богатство. Главное, мы были молоды, а поэтому праздничны и веселы. И вся предстоящая жизнь казалась веселой, безоблачной. Да такой она и оказалась по большому счету. А молодость тем и хороша, что она буйна, как весеннее цветение...
Родственники жены нас приняли сердечно, тепло, на первое время поселились у них. Стали подыскивать квартиру. Тогда многие ехали в Котовск со всех сторон, особенно из недальних деревень -К.-Гать, Липовица, Бокино, Сухотинка, Подоскляй - и все так или иначе находили себе приют и работу. Жили, праздники отмечали кланово - бокинские с бокинскими, сухотинские с сухотинскими...
Подыскать, снять квартиру оказалось делом не простым. Все времянки, веранды в частном секторе заняты, забиты молодыми семьями. Домов же с благоустроенными квартирами наперечет, да в них что-то особо-то не сдавались хотя бы комнатки отдельные. Нет- нет нашли уголок в частном доме на Комсомольской. А какой уголок? Верандочка, пристроечка к дому. Одно достоинство - выход самостоятельный, с хозяевами не пересекаешься. Десять квадратных метров. Печечка небольшая с плитой. Вот и все удобства. Вода - метров за двести в колонке. Рядом с бараком.
В начале шестидесятых да и много позже, вплоть до восьмидесятых Котовск был городом барачным. В северной части их было, если не изменяет память, не менее десятка. Даже в центре стояли бараки. По Пионерской, по Красногвардейской. Да что там, на площади нынешней нашей "красненькой" стояли два рубленых барака. Это напротив нашего " белого дома", которого тогда еще и в помине не было. В одном из них ютилась контора ЖКО завода, другой был жилой, семей на двадцать, никак не меньше. И в южной части города бараков хватало. Хотя нет, не то слово - хватало. В то время получить комнату в бараке считалось счастьем великим.
Короче говоря, с жильем мы порешали. Летом в открытую дверь заглядывало утреннее солнышко. Зимой же, если дверь открывалась, метель мела до переднего угла. Вечерами натапливали печку так, что только на полу было спасение от жары. А к утру тепла как не бывало. В чайнике на плите образовывался лед.
Северная часть города в то время называлась Жилкой. Это от слова жилкооперация. Значит, бараки строились кооперированно самими рабочими завода.
Весной и осенью Жилка тонула в грязи. Местность низинная, болотистая, с северной стороны вплотную к домам подступали очистные сооружения воды, которую сбрасывали из завода, в основном с кислотного производства, и сами отстойники, и дальше - озеро Кислое - все это называлось кислушкой. Асфальта во всем северном районе не было. На дороги сыпали и сыпали шлак. И сколько его сыпали, столько и уходил он, проваливался в болото. Так что из под леса в конце улиц мы выходили к городу в резиновых сапогах, а уж ступив на ул. Моховую ( ныне Гаврилова) у кого - либо из знакомых оставляли сапоги , переобувались в туфли. Или носили сапоги с собой в сумке, а возвращаясь, вновь переобувались и лезли по грязи до дома.
Хотелось, конечно, ходить по сухому. Но не было его, сухого. И люди не роптали, принимали как должное это неудобство. Да и вообще полностью асфальтированных улиц в начале шестидесятых не имелось. Песок, песок и песок. По щиколотку песок на главной площади, на улицах. Тротуары засыпаны красным шлаком. В сухую погоду шлак спрессовывался, а в осеннее-весеннее время рскисал, растаскивался ногами.
Магазинов было мало. Если идти от северной окраины Жилки до центра, то на пути стояли три магазина: восьмой - это на Жилке ( он до сих пор жив), тридцатый и пятый на проспекте Труда. В центре же, у рынка, в нынешнем магазине ХОЗЯЮШКА работали два магазина: продовольственный (в правой части) и промтоварный ( в левой части). В целом же это называлось - второй магазин. Позже его перевели на ул Свободы, и здесь он назывался вторым, а много позже там разместился магазин "КАНЦЛЕР".
Интересно, какой же был средний возраст населения города? Думаю, не велик. Очень и очень много молодежи. Женские и мужския общежития, где жили незамужние девчонки и неженатые парни, множество молодых семей с одним или двумя детьми... Да лет тридцать или тридцать пять - таков был средний возраст горожан. Одним словом можно было охарактеризовать город - молодежный.
2
Да, в середине прошлого века Котовск именно был молодежным городом. Социалистическим. Основное время его развития пришлось на социалистическую эпоху. Если близлежащие города тамбовщины развивались в далеком, трехсотлетнем прошлом, то Котовск ведет свой отсчет с 1914 года, когда по Указу последнего царя Николая второго под Тамбовом начали строиться пороховые мастерские. Строители - крестьяне из окрестных сел, инженеры, присланные из Питера и Москвы, пленные ( после 1914 года) немцы. В архитектуре города отражена эпоха двадцатого века. Многие здания построены на немецкий манер - это так сегодня называемый Шанхай, здания из красного кирпича с толстыми стенами, одноэтажные дома, которые строились для инженеров. Магазин " Хозяюшка". Еще ряд зданий.
А главное здание, как его долгие годы называли на немецкий лад " фурштат"( Происходит от нем. Fuhrstaat) Это здание по ул. Кирова, где сегодня размещается ЗАГС, городской музей. Долгое время здание занимали Горком КПСС, Горком комсомола, редакция городской газеты, гороно.
Затем началась сталинская эпоха. Улицы Проспект Труда, Свободы застроены небольшими трехэтажными оштукатуренными снаружи домами, сегодня называемыми " сталинками". Квартиры в этих домах просторные, высота потолков три метра. Такие дома долго стояли на Стройгородке, и только в конце двадцатого века их снесли и на их месте поставили девяти и десятиэтажки. Улицы Красногвардейская, Дружбы, Пионерская, Колхозная - это дома эпохи Хрущева, " хрущевки". Квартиры малометражные, тесные. Затем начался брежневский период в строительстве домов. Квартиры стали чуть просторней "хрущевок", но до "сталинок" не дотягивали. Это в основном панельные девятиэтажки.
Так что в архитектуре города отразился только двадцатый век: от бараков до панельных коробок. Старины в городе нет, купеческих домов, лобазов, как в Моршанске, Рассказово, Кирсаново,в Котовске не увидим. Повторяю, это город социалистической эпохи.
Пропел гудок заводской,
Конец рабочего дня,
И снова у проходной
Встречает милый меня.
Мне нравился заводской гудок. Его слышно было в Котовске и в окрестных селах: К- Гати, Бокино, Сухотинка, Старчики ( Дворики), Царевка, даже в Липовице, когда потягивал восточный ветер. Мягко - басовитый, продолжительный, гудок как бы дисциплинировал людей, предупреждал - пора выходить из дома на работу, а второй раз гудел - приступить к работе. В сутки подача гудков осуществлялась три раза, через каждые восемь часов. Например, в половине седьмого утра. Прогудит первый раз, и люди активно пошли к проходной. В селах из дома выходили, естественно, раньше. Один знакомый мой пожилой человек дядя Ваня Попов ,недавно вспоминал: " Я ходил на работу из К.-Гати ( Кузьминки). Утром из дома выходил в шесть часов. За полчаса доходил до моста. А у моста меня встречал заводской гудок. Я знал, что приду вовремя к проходным, вовремя встану на рабочее место. Я не один ходил, мы из Кузьминки шли партиями, особо не опережая друг друга, но и не отставая. И все являлись без опоздания. Тогда строго было с опозданиями. В войну если, то это беда большая - опоздание. После войны за опоздание на разгрузку месяца на два угодишь."
Итак, гудок гудел в половине седьмого и в семь, затем в половине третьего и в три, и в половине одиннадцатого и в одиннадцать вечера. Завод работал в три полноценные смены. При пересменке по Проспекту Труда люди шли плотно к заводу, а затем шли так же плотно в обратную те, кого сменили, кто отстоял, отработал смену. Свыше десяти тысяч рабочих и служащих трудились на заводе в те годы.
Недавно в разговоре о заводском гудке мой товарищ, доктор В.М. Молчанов сказал так: " Мы жили в Сухотинке. В пятидесятые - шестидесятые годы многие односельчане работали на пороховом заводе в Котовске. Это около десяти километров пути в одну сторону, столько же в другую. Кое-кто ходили каждый день на работу в такую даль. Многие жили на квартирах в Котовске, домой в Сухотинку ходили на выходные. Заводской гудок у нас был слышен. Мы по нему часы проверяли"
И несколько слов следует сказать о рабочем поезде "Тамбов - Котовск". Он четко по графику подвозил рабочих из Тамбова, с п. Трегуляй к началу смены, а после смены увозил обратно. Удобный вид транспорта был у котовчан. Точно по расписанию ходил. В три часа дня в поезд садились рабочие,отстоявшие смену, и с ними густо садились студенты-вечерники, которые учились в ВУЗах Тамбова. Например, парень ли, девушка ли работали на заводе, а вечером учились. В три часа они уезжали после смены на занятия, а в половине одиннадцатого вечером возвращались домой. К семи утра вновь шли на работу, в три уезжали на учебу, вечером возвращались домой. Студенты - они везде студенты, в вагоне было весело: одни читают, другие обсуждают лекции, третьи в карты поиграют, отдохнуть от работы и учебы тоже как-то надо. И шутки, и смех бывали. Главное, не было выпивок. Не бражничали молодые люди, не до этого было им: на первом плане работа и учеба. И влюблялись.За пять или шесть лет учебы и семьи нередко создавались. Дело молодое. Уже вместе, муж и жена ездили на учебу.
Поезд от самой станции шел лесом и лесом. Весной среди молодой зелени, затем среди цветущих черемух и цветущих лип. В открытые окна врывался дурман леса. Как же было не влюбляться студентам, как же не создавать семьи, когда сама природа их подвигала к этому.
Летом на остановке ТРЕГУЛЯЙ в поезд подсаживались люди с кувшинами и ведерками лесных ягод. Осенью - с ведрами и корзинами грибов. Зимой же за окном стоял густой, щедро присыпанный снегом сказочный лес...
Поезд перестал ходить, когда власть в стране сменилась, когда люди стали почему-то лишними, не интересными власти. Перестал ходить так привычный и любимый горожанами неспешный рабочий поезд.
Правда, иногда его пускали. Но это тогда, когда избирался на новый срок губернатор области или мэр города. Короче говоря, поезд стал, как и многое другое, разменной картой в руках власти: пущу поезд, а вы проголосуйте за меня.
Нынешний Котовск без своей "железки". Даже вокзал продали предпринимателю толи под склад, толи под развлекательное заведение.
3
Работать я начал рано, с пятнадцати лет. В мою юность обязательным образованием была семилетка. Окончив семь классов, мои ровесники стремились на работу. Ведь недавно, десяток лет назад окончилась война. В большинстве своем мы - безотцовщина. Можно ли придумать более оскорбительное для ребенка, для юноши ругательство? Мы невольно оказались как бы людьми второго сорта. Те, кто не был на войне или вернулись с войны живыми и здоровыми - дети их были, выходило, отцовщина, что значило - вроде бы умные, воспитанные, не опасные. А дети тех, кто головы сложили на полях сражений или вернулись домой израненными инвалидами и долго не прожили, дети их - это само наказание: шпана, неслухи, отчаянные головушки. В какой-то степени это было правдой, матери-вдовы не всегда могли справиться с характерами сыновей, держать их в рамках. Отсюда и зародилось это отвратительное прозвище - безотцовщина.
Бывали случаи, когда ребятишки в кровь дрались с теми, кто называл их безотцовщиной. И выход этим детям великой Победы оставался один: работать. Главное, работать. Чтобы не оказаться по малолетке в тюряге. Главное, зарабатывать на жизнь. Не до жиру, как говорится, а быть бы живу.
До приезда в Котовск я успел уже лет восемь поработать: в совхозе на лошадке, учеником токаря в автоколонне, транспортерщиком на зерновом элеваторе, после окончания школы киномехаников в г. Энгельсе - киномехаником передвижки, мастером по ремонту кинооборудования. Так что стаж работы имел. И высокую квалификацию киномеханика - ремонтного мастера первой категории. Меня с удовольствием взяли на работу во Дворец культуры сначала киномехаником, вскоре старшим киномехаником, затем инженером - техноруком.
Соответственно занимаемым должностям были и зарплаты - 62 руб., 75 руб., 85 руб. Жена работала в городской библиотеке, зарплата сначала 55 руб., затем 62 руб. Итого у нас получалось в начале на двоих117 руб. 20 из них отдавали за квартиру, на оставшиеся 97 руб. месяц жили. Трояк в день на двоих и не балуйся. Губки не дуй на большее. И это было еще терпимо, минимальная зарплата в то время равнялась 45 руб. Цены были стабильными. Сейчас иногда рассказываю молодняку так: есть у меня в кармане рубль, рыжий, так его называли тогда, захожу в какой-нибудь буфетик - кругляшечку. За рубль мне подают 150 гр.перцовки, кружку пива, котлетку с хлебом и конфету. А если у меня трояк в кармане, то вокруг меня уже друзья и подружки вьются. Молодые не верят: быть такого не может. Может, ребята, было именно так.
В то время Дворец культуры процветал. Он принадлежал заводу. Был ухожен, богато обставлен. Театральная студия, киностудия, много кружков взрослой и детской самодеятельности, технического творчества. С утра до поздней ночи ярко светились окна Дворца. Кино было у горожан в почете, спрос на него имелся немалый. Во Дворце культуры открыли Новый зал для показа широкоэкранных фильмов, киноаппаратуру установили новейшую : КПТ - 4 (кинопректор театральный).
Из энциклопедии города Котовска (Изд-во "Тамбовский вестник", 2007 г.):
"Строительство здания Дворца культуры з-да "Красный боевик" началось в 1930 году.Место было выбрано с таким рсчетом, чтобы в дальнейшем заложить парк культуры с выходом к реке Цне. Строительство здания завершилось в 1934 году. Было построено самое большое культурно-просветительное учреждение не только в Тамбовской области, но и во всем Черноземье. Два зрительных зала на 1000 и 350 мест, оборудованные в то время современной киноаппаратурой, спортивный зал, множество комнат и кабинетов для различной творческой деятельности. В Котовск стали приезжать столичные знаменитости, давали концерты, ставились спектакли, оперы. Большое развитие получили художественная самодеятельность, народное и техническое творчество. В годы Великой Отечественной войны во Дворце культуры размещались два госпиталя."
В начале шестидесятых во Дворце культуры уже было четыре кинозала.
Кино крутили иной раз во всех четырех залах: Большом, Новом, Малом ( теперь он Голубой) и в Летнем кинотеатре. Бригада киномехаников была дружная, молодежная. Это З. Некрылова, В. Саломатина, Ю. Апанасов, М. Войтехович, В. Суханов, Е. Павлинов, В. Егоров, В. Гончаров, В. Парамонов. Порой крутили один и тот же фильм, например, в Большом зале и Летнем кинотеатре, перенося части кинофильма из одного зала в другой. Работали четко. По 12, а иной раз, когда кинофильм ходовой, и по 15 сеансов в день демонстрировли.
Вечерами люди стояли толпами перед ДК в надежде достать билетик. Телевидение в то время еще не заполонило квартиры и комнаты, редко да редко у кого имелось. Вот народ и шел в кинозалы - посмотреть да пообщаться. И смотрели. И общались.
Парк культуры в выходные дни наполнялся и переполнялся празднично гуляющими людьми. Шли семьями, шли группками - это коллеги по работе, по учебе, мало было одиноко прогуливающихся.
В обязанности киномехаников входило озвучивать, как говорят, крутить музыку в парке. Репродукторы-колокольчики с удовольствием пели голосами Э. Горовца, Г. Великановой, М. Кристаллинской, М. Магомаева и многих других исполнителей. Трансляцию радио прекращали, когда играл духовой оркестр.
Многолюдно бывало на берегу Цны ( это в том месте, куда выводила центральная аллея парка): лодочная пристань, прыгательная вышка, буфет, где всегда было пиво и мороженное... Аттракционы... Просторный, на четыреста посадочных мест летний кинотеатр. Читатьный и шахматный павильоны. По аллеям стояли скульптуры спортсменов. Много чего было сделано для отдыха людей, в основном тружеников градообразующего предприятия. Другие предприятия - заводы АЛМАЗ и КЛКЗ - в ту пору находились в зачаточном состоянии.
В городе насчитывалось сорок или даже с лишним тыс. жителей. Только на заводе пластмасс ( ныне пороховой завод) работало свыше десяти тысяч рабочих, служащих, ИТР. Набирали силу заводы АЛМАЗ, КЛКЗ, ЖБИ-4, автоколонна 1805, СМУ-5. Не хватало рабочих рук. Заводы активно строили жилые дома для рабочих. В шестидесятые годы полностью отстраивались ул. Пионерская, Колхозная, Дружбы.
Одним из чудес, которые меня поражали чуть ли не на каждом шагу в городе - это было чудо всем чудам - узкоколейная железная дорога, проложенная по улицам города
Самая настоящая. Действующая. Из ворот завода выползал паровозик, размерами, ну, с сегодняшний джип или чуточку побольше - он тащил небольшие платформы. Проходил по пустырю ( ныне территория АТЦ завода), выходил на ул. Советскую и прямым ходом по левой стороне улицы ( мимо дивизиона, старой больницы, аптеки) доходил, посвистывая именно по-паровозьи, до территории нынешнего автовокзала и здесь, на большой площадке рабочие выгружали с платформ деревянный хлам. Хлам этот был хорошим топливным материалом, его тут же разбирали жители частного сектора на топку печей, на ремонт полов или оград. Ребятишки, подвесив на шнурки магниты, вылавливали из опилок гвозди. Новые, маленькие и большие, которых не всегда-то сыщешь в магазинах. Если денек полавится парнишка парой магнитов с правой и левой руки, то домой идет с хорошим уловом, глядишь, килограмм, а то и больше гвоздей несет в хозяйство.
Напротив аптеки стояла разъездная стрелка, и паровозик от нее мог уйти вправо, по ветке, ведущей во двор ЖКО. Путь его лежал по месту, где сегодня стоит магазин "УМКА", далее пустырем, ул. Октябрьскую пересекал в районе между рынком и домом Љ 8 . ЖКО - это вспомогательный цех завода, и узкоколейкой туда доставляли бревна, доски, и прочий строительный материал.
Город начинал строиться с узкоколеек. Протяженность их была довольно значительной. Самая длинная "железка" соединяла станцию Кондауровка с заводом.Это никак не меньше 15 км. И по ней шел основной поток материалов для стройки объектов завода. Другая дорога соединяла стройку с кирпичным заводом, и по ней гнали кирпич для строящегося завода, для возведения домов в городе. Других подъездов к заводу и городу со стороны Тамбова не было, кроме узкоколейки со ст. Кондауровка. Это потом уже, позже проложили широкую колею и соединили сам завод и Котовск с Тамбовом. И много позже построили автодорогу Котовск-Тамбов. Узкоколейки выполнили свою миссию: завод и город поднялись. И к середине 60-х годов в них полностью отпала необходимость. К концу шестидесятых по городу уже не бегал, не попыхивал паром, не посвистывал паровозик. Эпоха менялась.
А мне до сих пор жаль, что не сообразили оставить небольшой участок узкой колеи в городе. И стоял бы на ней паровозик с платформами. С этого же начался город. Пусть было бы у нас некое подобие музея под открытым небом. Это ведь он, труженик-паровозик, своим упорством заложил основу завода и города. И люди. Те, которые грузили, везли, выгружали стройматериалы, которые укладывали кирпичи и лес в будущие корпуса завода и в будущие жилые дома.
Нужен городу такой музей и тут же памятник первостроителям.
4
Работая во Дворце культуры, я учился в школе рабочей молодежи (ШРМ ), образование-то было у меня всего семилетнее да школа киномехаников. ШРМ располагалось в школе Љ 5. Группа (класс) подобралась довольно сильная, ребята и девушки уже в возрасте. Кто только что вернулся из армии, а больше такие, как я, успевшие поработать вволю, обзавестись семьями. Даже такая пара была - муж и жена. На занятия они ходили по очереди: кто-то дома сидит с ребятишками, а кто-то учится. Десятилетку кончили, техникум индустриальный кончили так же по очереди. Оба электрознергетиками стали работать на ТЭЦ. Учились со мной в одной группе тогда Т. Королькова ( стала со временем видным финансистом в городе и области), В. Паршинцев ( долгое время работавший главным механиком хлебозавода), Н. Фомичев ( только что вернувшийся с флота, затем долго проработавший начальником цеха з-да пластмасс), В Мосолитин, В. Новиков, К. Ветрова и другие. Весь выпуск наш так или иначе ушел в техникумы, институты, по окончании этих учебных заведений стали неплохими специалистами, руководителями подразделений на предприятиях города. До сих пор мы при встречах с благодарностью вспоминаем наших учителей: Л. Н. Быстрицкую, Я. Д. Герасимчук, Е.И. Лапутину...
Наряду с ШРМ я посещал действующий в то время в городе Университет мрксизма-ленинизма. Членом партии я не был, вступать не стремился, так и прожил без всяких партий. Но меня тянуло к гуманитарным предметам, и в этом самодеятельном университете я с удовольствием слушал лекции зав.гороно Л.И Агрона, приезжавших из области лекторов.
Кажется мы сдружились с Львом Иосифовичем Агроном. И как-то в перерыве или после лекции, когда мы оказались вдвоем, Лев Иосифович предложил мне:
- Виктор, чувствую и разведал немного, - вы хороший механик. Переходите в школу. Вы там очень нужны будете. В школы начала поступать киноаппаратура, оборудуем в классах кинозальчики. Это для просмотра учебных кинофильмов . По всем предметам теперь много фильмов. Нас обязывают оснащать школы кинотехникой, другой техникой: проигрыватели, магнитофоны, эпидиаскопы, фильмоскопы... Нужны специалисты, чтобы вся эта аппаратура исправно работала. Так что подумай над моим предложением. Дело перспективное. Да и учиться тебе надо.
И я согласился: дело перспективное, а главное, - учиться надо.
Гороно меня направило в первую школу. Это еще то эдание, которое в начале семидесятых отошло к заводу "Алмаз", а рядом было построено новое, типовое здание школы Љ1. В коллективе меня встретили хорошо. Все технические средства сразу же были переданы мне в ведение. Кроме того все электроснабжение школы повесили на меня. Плюс ко всему этому кружки - юный киномеханик, фотокружок, радиокружок. Вокруг меня вскоре организовалась группа учащихся, которая сделалась техническим костяком в школе. Из той поры мне в памяти остались Слава Суриков ( в дальнейшем инженер, лет около десяти проработавший главой администрации города, в настоящее время инженер заводской ТЭЦ), Миша Козельцев (техник, инженер, радиокоротковолновик, предприниматель), Сережа Анохин( после окончания Бауманки работает в конструкторском бюро космических аппаратов). Ребята меня просили и я брал в кружки учащихся из других школ. Так активно стали посещать нас Геннадий Волокитин ( долгое время и поныне начальник узла электросвязи), Николай Рягузов ( инженер - тепловик), которые учились в школе Љ 6. Ребята были любопытные, тянулись к технике. До сих пор М.Б Козельцев при встречах вспоминает, как он сделал в кружке свою первую фотографию. Вспоминает часто и В.Н. Суриков те добрые дни. Радио и фотоподелки кружковцев занимали достойные места на школьных и городских выставках технического творчества.
Директор школы Л.В. Самойлова - участница войны, радистка. Она с тех военных лет хорошо знала работу морзянки. Сама умело "стучала" ключом. Озадачила нас: надо изготовить звуковые аппараты для обучения ребят работать ключом. Решение пришло быстро: примитивненький усилитель низкой частоты, динамик и микрофон. В цепь микрофона ставится ключ. При нажатии ключа включается микрофон и создается микрофонный эффект. То есть, мы получаем требуемый звук, морзянку. Правда, кружок не собрался, Любовь Васильевна была ограничена во времени, а кроме нее азбуку Морзе ни кто не знал. Кружковцы под моим началом радиофицировали всю школу. В каждом классе, в коридорах были установлены и подключены репродукторы, оборудован радиоузел. Диктором нашего школьного радио была Тамара Твельнева, ученица 9 класса. В определенное время в школе звучали радиопередачи школьного радиоузла. Школьные новости, объявления, беседы учителей с ребятами, музыкальные номера художественной самодеятельности - такие программы транслировал школьный радиоузел.
И вот у меня, когда я пишу эти строки, возник вопрос: а что сегодня в школах, работают ли кружки технического творчества, звучат ли позывные школьных радиоузлов? Нет, почему-то забыли все и забросили. А ведь при нынешних технических средствах уже могло бы быть свое, школьное телевидение. И прочая техническая самодеятельность. Почему же сегодня такое плевое отношение на техническое развитие школьников? Непонятно мне это. И оттого горько, прискорбно. Как мы хотим, чтобы жили наши дети, внуки? Потребителями? Это просто - потреблять, не создавая. Но это путь в никуда. Это путь в умервщление человека в человеке.
Я продолжал писать стихи. Теперь мне было с кем поговорить на тему творчества, кому показать свои стихи. И первая из учителей литературы, с которой я заговорил о стихах, была Анна Ивановна Смирнова. Женщин уже в годах, старой интеллигентской закалки, она когда-то вела в школе драмкружок, занималась с ребятами литературным творчеством. Анна Ивановна пригласила меня к себе домой. Мы пили чай. Я читал стихи, затем она брала у меня листок и читала молча, только двигая бровями. В конце Анна Ивановна сказала:
- Весьма и весьма неплохо. Но, дорогой мой, учиться надо. Учиться...
Заинтересовалась моими стихами Нина Захаровна Садчикова. Она работала завучем, преподавала литературу, сама увлекалась творчеством, а больше поэтами. У нее была хорошая библиотечка поэзии, она стала рекомендовать мне, что, кого почитать. Тщательно разбирала мои стихи. От этого общения у меня стали как бы раскрываться глаза на особенность поэзии, я начал видеть и чувствовать образное слово, его глубину, объемность. Это уже была настоящая творческая школа, плоды которой легли в основу всего моего прошлого и нынешнего творчества.
5
Не могу не рассказать немного о той повальной концертной самодеятельности, которой жил город в зимние месяцы. Мне кажется, что не менее трех десятилетий ( это при мне) город в целом, все предприятия, учебные заведения день при дне выступали на сцене большого зала ДК. Начиналось с завода пластмасс ( ныне порохового). Крупные цеха выдавали на сцену полнокровные концерты часа на два или больше. Хоры, танцы, сольные номера, музыкальные и спортивные композиции, чтецы - всего не перечислить, что умели и что показывали коллективы. Зал на тысячу мест всегда был полон под завязку. Зрители, чтобы занять место, приходили чуть ли не за пять часов до предстоящего концерта. Садились, занимали места на родственников, друзей, знакомых. Если выступал цех Љ5, то свой коллектив приходили поддержать работники цеха. Им и двух или трех таких залов было мало. То же самое происходило, когда выступал коллектив цехаЉ 16. Это были два самых крупных цеха в заводе. И они постоянно соперничали, постоянно старались свою самодеятельность поставить так, чтобы обойти соперников. У жюри трудной была задача - определить, кто выступил лучше. Большинство членов жюри приглашали из Тамбова, так как они все же были как бы нейтральными и судили объективно. Своим, городским, не особо-то доверяли. Мало ли у кого какие симпатии или антипатии могли быть. Или кто-то из близких работал в том или ином цехе.
Другие цеха тоже претендовали на первые места, порой выдавали такие концерты, что зрители чуть ли не весь концерт стояли, бурно и шумно отмечая каждый номер концерта. Цеха поменьше, помалочисленней, соединялись и готовили общие концерты.
Дней десять, не меньше, концертируют, бывало, пластмассовцы. После них на сцену начинают выходить алмазовцы. Повторяется все то же самое, концерт за концертом, день при дне. После алмазовцев очередь настает для лакокрасочников. После лакокрасочников пойдут предприятия помельче: автохозяйство, строители, медицинские учреждения...
Городские баянисты, аккордеонисты, организаторы художественной самодеятельности с ног валились от усталости, были самыми востребованными людьми, их чуть не на руках носили, лишь бы они постарались, лишь бы подготовили и выдали такие номера, которых ни у кого других не было.
А костюмы! Слов нет передать все многоцветье, все переливы, весь блеск концертных платьев и костюмов. Одни под весеннее цветение, другие под летнее многотравье, третьи под осенние розово-коричнево - желтые расцветки. Умелицы со всего города соревновались в пошиве концертной одежды. Да и сами выступающие включали всю свою фантазию в изготовление платьев, блузок, юбок. Фейерверки одежды расцвечивали сцену.
С особым восторгом зрители встречали малышковые номера, когда детишки танцевали то как цыплята, то как утята.Желтенькие, нарядные малолетки...
Наверное, весь февраль и март город жил художественной самодеятельностью: одни готовились и выступали, другие смотрели и слушали. А затем долго обсуждали выступление каждого цеха, каждого предприятия. Обсуждали везде: на рынке, в магазине, в бане, в больнице, в транспорте. Даже в пивных только и разговору-то было, что о концертах, кто и как выступил, кого засудили незаслуженно, а кого так же незаслуженно наградили.
Прошумят, пропоют, пропляшут в метельные зимние дни заводчане, а в весенние каникулы все те же смотры художественной самодеятельности учебных заведений города. Средние школы, профучилища, техникум. И все повторяется снова. Школы чуть ли не всю третью четверть готовят отчетные концерты. В актовых залах бесконечные репетиции. А дней за десять до концерта, можно сказать, школа живет не учебой, а художественной самодеятельностью. Зато после смотра сколько же разговоров, восторгов, радости и обид.
И закачивался концертный сезон где-то в апреле сводным концертом. Лучшие номера скрупулезно отбирались и затем включались в концерт. Участники награждались грамотами, ценными подарками. Руководство заводов не скупилось, знали, что будет следующий год и снова надо будет готовить концерты. А потому людей ценили за таланты, порой переманивали один завод у другого хорошего артиста или организатора концерта. Вплоть до того, что выделяли вне очереди квартиры, только чтобы иметь своих исполнителей и организаторов.
Смотры художественной самодеятельности были делом привычным. Казалось тогда, что им не будет конца этим смотрам. Но... Ни что не вечно под луной. Теперь только воспоминания людей старшего возраста остались от тех веселых дней.
А какой же заряд положительных эмоций получали люди. И не только. Дух коллективизма был высок, сближал, сплачивал людей, подвигал на активный, не побоюсь сегодня произнести это слово, - ударный труд.
6
Много добрых характеристик можно дать горожанам. Их отличали любовь к труду, к земле, к детям, к веселой песне, танцу и спорту. Спорт в городе был на высоте. Так же, как и в художественной самодеятельности, каждый цех предприятий имел своих спортсменов. Проводились соревнования внутризаводские, а затем уже городские и областные.
Из Энциклопедии города Котовска: "Стадион городской был построен в 50-е годы по инициативе работников завода методом народной стройки."
В зимнее время футбольное поле заливалось водой, образовывался отличный каток, на который выходили любители коньков всех возрастов, начиная от малышни, которая еще не научилась твердо ходить, но уже становилась на коньки, до совсем пожилых мужчин и женщин.
Было много света и музыки. В теплых раздевалках люди облачались в спортивную одежду, брали на прокат коньки и выходили на каток, создавая огромный поток, движущийся по периметру футбольного поля.
Футбольные команды предприятий постоянно разыгрывали турниры. Болельшики сидели с двух сторон на длинных , поднимающихся уступами, лавках.
Футболисты не раз становились призерами первенств области, Черноземного края. Отдельные играли в столичных командах.
Неоднократно гостями стадиона были ветераны футбола бывшей сборной СССР
На беговых дорожках стадиона было подготовлено три мастера спорта по легкой атлетике: Виктор Кочетков, Виктор Вихров, Светлана Савельева.
В начале шестидесятых в городе увлекались городками. Сложилась сильная команда городошников, которая не раз претендовала на призовые места на первенствах России.
Например, Бирюков Василий Михайлович принимал участие в командных и личных первенствах по городкам. За участие в Летней Спартакиаде РФ, где занял второе место, награжден серебряной медалью. В 1960 году ему было присвоено звание мастер спорта по городкам, а в 1965 году -"Почетный мастер спорта СССР". Более десятка городошников Котовска получили звание мастера спорта.
В шестидесятые годы активно стал развиваться детский спорт.
Из Энциклопедии города Котовска: " ДЮСШ-1 ( детско-юношеская спортивная школа) создана в 1958 году. Подготовлено 5 мастеров спорта по гимнастике: Любовь Валькова, Нина Карпова, Зоя Пахомова, Нина Давыдова, Елена Одинцова. 79 человек кандидатов в мастера спорта. Более 200 перворазрядников. Нина Карпова стала в 1973 году чемпионкой России в опорных прыжках и членом сборной команды России.
Всего спортивной школой было подготовлено 10 мастеров спорта, из них 8 по гимнастике, 2 по легкой атлетике."
Заметным спортивным событием в городе стала СДЮШОР( спортивная детско-юношеская школа олимпийского резерва). Открыта она была в 1978 году, а с 1995 года ей присвоен статус специализированной школы Олимпийского резерва. Этот статус дан за высокие показатели воспитанников на республиканских и международных соревнованиях.
Наивысших спортивных результатов добилась воспитанница школы Людмила Болтнева. В 1993 году она стала призером центральной зоны России среди девушек по лыжным гонкам. В 1995 году в составе сборной команды России на 2-й зимней Олимпиаде учащихся, проводившейся в Королевстве Андорра, заняла 7-е место в индивидуальной гонке. А в 1998 году в г. Перми становится обладателем Кубка России среди юниоров. В Швейцарии она стала Бронзовым призером.
За годы работы школой Олимпийского резерва( в городе ее называют лыжной школой) были подготовлены 5 мастеров спорта: Л. Болтнева, Ю. Тихонин, В Богоявленский, Л. Деева, А. Логинов, более 40 кандидатов в мастера спорта, 2 судьи республиканской категории.
Согласитесь, что город с тридцатитысячным населением имеет около полусотни
мастеров спорта, более двухсот кандидатов в мастера спорта, представители города успешно выступают на Олимпиада, первенствах России - это очень даже спортивный город.
А мне вспоминается то, как школа лыжников начиналась. Отдали под нее старое здание общеобразовательной школы Љ3, что стоит возле самого леса в поселке кирпичного завода. База, можно сказать, неплохая получилась, для начала просторная. Хуже у тренеров дело обстояло летом. Лыжники тренируются не только зимой, на снегу, но у них и летом очень насыщенные тренировки на пересеченной местности. Несколько раз мне пришлось побывать на летних тренировках. Тяжело. Рюкзаки наполняют чем-либо тяжелым и то по ровному месту, то в горку, то с горки бегом и бегом. Ребята выматываются до изнеможения. После двух-трехчасовой тренировки отдых да отдых нужен. А живут на летних сборах в палатках. Отдохнуть сложно, мешают друг другу. А то дожди зарядят, насквозь все палатки промочат. А день есть день, две тренировки отдай.
Пищу готовят на костре. День-другой - это еще терпимо. А месяц или два - не выдержишь.
Я в то время работал в летний период начальником пионерского лагеря завода пластмасс " Лесной городок". Лыжники стояли недалеко в палатках. Дисциплина у них была на высоте, нам в лагере они не мешали. Если даже кто-то ночью похулиганит, то это только не лыжники. Эти спят непробудным сном, им не до приключений.
Нет-нет поставили лагерь лыжников на питание к себе в лагерь. Все им полегче, самим не готовить. Что-то они доплачивали нашим посудницам, уборщицам и были довольны друг другом.
Как-то вечером у танцплощадки подходит ко мне директор школы лыжников Владимир Валентинович. Прямо сказать, он мне был симпатичен. Волевой, целеустремленный, настроен, как говорят, на результат. Мне нравилась его фраза, которую он повторял воспитанникам перед соревнованиями: " Бежать, на зубах, но бежать." Посидели. Поговорили. Вижу, он непривычно озабочен.
- Что за заботы у тебя? - спрашиваю.
- Забота теперь у меня одна, - отвечает, - надо летний лагерь строить. В палатках - это не дело. Ребята почти не отдыхают. А утром на тренировке никакие, вареные. Попробовали через лесничество местечко под домики пробить - бесполезно. Гослесфонд. Разрешение будешь года три выбивать и выбьешь ли - это вопрос. Как бы на вашей территории в уголке у леса у самого хоть три домика поставить.
- Не знаю, что сказать, - ответил я.- С председателем профкома надо разговаривать.
Договорились, как председатель приедет, а он чуть ли не каждый день приезжал проверить лагерь, так я с ним поговорю. А.А Макаров - председатель профкома - мужик был властный, срывистый, но и отходчивый. Приехал он, ходим с ним по территории, прикидываем, что да как, я ему и задаю вопрос:
- Александр Алексеевич, есть проблемка, ребята-лыжники плохо устроены, не разрешим ли им поставить три домика вон в том углу на нашей территории. Макаров даже остановился.
- Ты что? В уме? Да это во что мы лагерь превратим. Пожарники, СЭС, профсоюз - да с нас шкуры спустят за такое самоуправство. Никаких! Чтобы мне больше не заикался об этом. Пожалел их.Пусть горисполком и гороно думают, а мы тут при чем.
Разговор не состоялся. Думаем с Владимиром Валентиновичем, как дальше быть-плыть. Пришли на место, смотрим. Вижу, забор как-то не под прямым углом соединяется. Говорю:
- Володь, промеряй территорию, поставь метки. Если прямой угол сделаем, то какая территория отсекается.
Промерили. Если забор перенести и выставить под прямым углом, то как раз остается клин, в котором можно разместить несколько домиков. Говорю:
- Давай так сделаем, разберите забор, сделайте звенки съемными. Если их поставить так, как сейчас стоят, то вы строите на территории лагеря. А если перенести и поставить под прямым углом, то выходит, что вы строите за нашим забором на территории лесхоза. Попробуем?
На день выставляли дежурных. Если в лагерь приезжала какая-то комиссия или предпрофкома, то забор тут же переносился, и стройка оказывалась за забором. Если в лагере никого не было, то забор отсекал от лесхозовских границ стролйку, и она творилась на территории лагеря.
Тренеры у лыжников ребята крепкие. Да и воспитанники тоже, как говорят, дай боже.
Недели через две уже первые импровизированные самодельные домики приняли ребят.
Повеселели ребята, повеселели и тренеры. И директор школы почву нащупал под ногами.
Приезжает предпрофкома. Сам ли он додумался, глаза ли ему кто открыл, но зовет меня:
- Пойдем поглядим.
Идет. У меня душа болит: пригонит строителей и все домики эти порушат. Ходил, ходил возле забора, говорит:
- А забор что ж, всегда так стоял?
- Наверное, всегда,- отвечаю.
Поглядел на меня Александр Алексеевич, головой покачал:
- Ну и ну. Артисты. Не надоело забор-то по три раза на дню переставлять? Ладно, скажи им, пусть строят. Угол этот прикроют. Все хулиганье из города вечно с этого угла проникает. Но если чего, то я не разрешал, все на себя возьмешь.
Так лыжники оказались на территории заводского лагеря, прикрыв юго-западный угол от нашествий непрошенных гостей.
Много лет прошло с тех пор, более тридцати лет, я с теми тренерами и их директором в большой дружбе до сих пор. Я с ними - они со мной.
7
Как правило, литературные кружки, студии имеют названия. На Тамбовщине - "Красная гвоздика", теперь вот - "Радуга", "Тропинка". Мы не раз и долго думали, как назваться. Предложения были разные. Моё, например - "Приют талантов". Мне такое название кажется немного улыбчивым: сразу же - таланты. Но почему-то слово "приют" не легло на душу студийцев, не понравилось им. А я не стал настаивать. Были предложения, например - "Цнинские зори", "Цнинские просторы", "Слово" и другие. Но всё это уже было, было, а потому - банально. Так вот мы и остались "Литстудия Котовск" Печатались, издавались - "Литстудия Котовск". Теперь в Интернете два сайта под таким же названием - "Литстудия Котовск". И все мы, и наши читатели привыкли к этому. Беды особой нет. Главное, чтобы студийцы литературу любили, учились писать и писали бы хорошо.
Литстудия - хорошая школа для начинающего поэта или прозаика. Писатель - явление штучное. В то же время ему учиться надо, соотносить то, что он делает, с другими. Поэтому писатели всегда искали друг друга, группировались.
Я сам, к примеру, в юности активно посещал литстудию при областной молодёжной газете под руководством редактора "Комсомольского знамени" Г. Ремизова. Из этой студии вышли профессиональные писатели А. Акулинин, В. Кравченко, Е. Начас. А. Макаров, М. Кудимова, С. Бирюков, В. Дорожкина и ряд других поэтов и прозаиков.
А наша студия начиналась так. В 1992 году я покинул пост ответсекретаря областной писательской организации и возглавил Котовскую городскую газету. Начав работать главным редактором, я тут же поставил себе цель: создать при газете литгруппу. Ко мне потянулись ребята. Пришёл давно уже известный на Тамбовщине поэт Ю. Хоренков. За ним подтянулась Н. Казьмина, которая уже имела опыт работы литстудий, в Москве занималась у самого В. Кожинова. Пришли молодые: только что вернувшийся из армии А. Зимин, студенты С. Левин, С. Лямин. Рабочие А. Трухин, А. Ворожейкин.
Вот они и составили костяк литстудии. Следует сказать, какими бы не были многочисленными кружки, группы, студии, в них, как правило, остаётся костяк человек в пять или семь, и на этом костяке держится литературное образование. Нет костяка - не будет студии. Ибо они, занимающиеся из года в год, становятся ориентирами для приходящей и часто уходящей молодежи.
Пока я был редактором газеты, на её страницах на разворотах печатались стихи и проза литстудийцев. В городе газету стали называть Котовской "Литературкой". Начали выходить книги литстудийцев. Сборники стихов выпустили Ю. Хоренков, Н. Казьмина, Л. Кобзева...
Я ушел из газеты в 2001 году. Литстудия приостановила свою ра-
боту. Но ненадолго. Вскоре нас пригрела городская библиотека, вернее, филиал ее во Дворце культуры города.
В литстудию начали вливаться новые силы. Хорошо заявила о себе в творчестве Т. Матвейкина. Её стихи зазвучали на радио, стали печататься в газете. Сегодня она могла бы издать хорошую книгу стихов. Р. Пузыревская пришла к нам уже с книгой прозы. Заняла активную позицию в организации семинарских занятий. В. Каразев все эти годы работал над книгой прозы. Много поломали копий, обсуждая ее по главам на заседаниях литстудии. Сегодня его книга издана объемом свыше двадцати печатных листов, он готовится к переизданию ее. За прошедшие годы издали еще по одной книге Ю. Хоренков, Л. Кобзева (безвременно ушедшая из жизни). В. Алексеев издал две книги стихов, а сегодня интересно работает с юными художниками из школы искусств. Он пишет детские повести, а ребята художественно оформляют их, готовят к изданию. А. Зимин, А. Трухин имеют книги стихов.
Три книги издали общих: "Утро", "Полдень", "Ещё не вечер". В этих сборниках наряду с прозой, стихами есть репродукции картин Котовских художников.
Могу с уверенностью сказать, что на нынешний день в Котовске есть не менее полусотни интересных поэтов, прозаиков, художников. Думаю, это немало для города с тридцатитысячным населением.
Особая задача в работе студии - это встречи с читателями. Они проводятся в библиотеках города, школах, училищах, техникумах. Эти встречи подвигают всё новых ребят приходить к нам, пробовать писать.
Осваиваем мы и Интернет. На сайте Стихи.ру открыли коллективную страницу - семнадцать студийцев представлено здесь. Отдельный сайт создан для накапливания фотоматериалов деятельности литстудии: фото со встреч, выступлений размещаем на этом сайте. Многие студийцы имеют свои страницы на популярных Интернет-порталах.
Сам я занимаюсь подготовкой к изданию электронной книги. Готова и выставлена на сайт моя аудиокнига. Освою всё это и займусь подготовкой электронных книг студийцев. Неплохо бы начать выпуски аудиокниг. Но это пока непросто. Нужна студия звукозаписи, хорошая записывающая аппаратура.
Думаю, это дело недалёкого будущего.
Так было и так думалось до недавнего времени. Но эти несчастные выборы внесли сумятицу в работу литстудии и в общем-то развалили ее. А то, что выборы депутатов государственной думы были несчастными для культуры на всех уровнях - это факт.
Меня посетили дамы из администрации города и открытым текстом заявили: вы проводите встречи в коллективах, так вот, на этих встречах надо агитировать за депутатов от "Единой России". Ничего не ответил я посыльным дамам, дождался очередного занятия, ребята собрались, я передал им требование городской власти. Люди уже в возрасте: рабочие, инженеры, учителя, пенсионеры. Не стали даже обсуждать, что и как. Молча встали и разошлись по домам. И на этом кончилось наше общение в библиотеке. Общаемся в интернете. Да иногда на радио или в газете промелькнет кто-то из студийцев.
Из всего этого выводов делать не хочу, их каждый сделает для себя.