Григорьев Дмитрий Геннадьевич
Там, где над озером замирают ветра (сказка)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Григорьев Дмитрий Геннадьевич (dmitri_grigoriev@mail.ru)
  • Размещен: 13/04/2013, изменен: 18/10/2020. 206k. Статистика.
  • Повесть: Детская
    •  Ваша оценка:
      Однажды летним вечером
      Разве бывает так, чтобы лесник не любил свою работу? Нет, этого не может быть. Любой работник лесничества это подтвердит. Тем более, когда дело касается леса древнего, удивительного и самого красивого, о котором и будет моя история. Но прежде я должен признаться, что у меня все-таки есть нелюбимое занятие, а именно бесконечное составление отчетов и других слишком важных бумаг. И если в это время кто-нибудь меня отвлекает, то пропадает всякое настроение.
      Как-то раз летним вечером между мной и сыном Егором, которому тогда шел седьмой год, случился довольно серьезный разговор. Полистав книгу 'Жизнь животных' с фотографиями, Егор встал с кресла и подошел ко мне. Я тогда сидел за столом и вымучивал очередной квартальный отчет.
      - Пап, если бы в природе не было оленя, человек смог бы его придумать и нарисовать? - спросил он.
      Я повернулся к нему с недоумением.
      - Ух, дорогой мой, иногда ты задаешь очень сложные вопросы, - задумчиво проговорил я. - Думаю, что нет.
      - А почему?
      - А потому.
      - Ну, почему? Скажи, - настаивал он, дергая меня за рукав.
      'Когда я пишу этот треклятый отчет, меня лучше не отвлекать', - раздраженно сказал я самому себе. Но взял себя в руки, отложил ручку и поглядел на Егора.
      - Хорошо... - начал я, собираясь с мыслями. - И так, допустим, я прошу тебя нарисовать землеройку. Нарисуешь?
      - А кто это такая? - заинтересовался Егор.
      - Вот именно, кто? Ты даже не представляешь, как она выглядит, - я поглядел на него строго. - А теперь попробуй найти в этой книге ее изображение.
      Егор снова открыл 'Жизнь животных' и стал шумно листать. Долго листал и все безуспешно. Тогда я подсказал:
      - Страница 90.
      Егор пролистал назад.
      - Здесь?
      - Вот она, - показал я пальцем, - Sorex araneus.
      - Звучит как заклинание, - промолвил Егор.
      - Когда я спросил тебя, представлял ли ты землеройку такой, как на этом рисунке?
      - Нет, - тихо признался Егор, рассматривая изображение зверька. - Я подумал, это такой червяк, который роет землю. А на самом деле землеройка похожа на мышь.
      - Это самый маленький зверек нашего леса, - сказал я.
      - И что же она ест? - спросил Егор.
      - Червей и насекомых, - сразу ответил я и добавил: - Очень прожорливая. За сутки съедает в два раза больше собственного веса.
      - Ух, ты! - изумился Егор.
      - Теперь ты понимаешь, никто бы не смог придумать оленя таким, какой он есть, если бы его не существовало в природе, - объяснил я.
      - Угу, - мальчик покачал головой, соглашаясь.
      - Я ответил на твой вопрос? - спросил я.
      - Но как такая крошечная зверюшка выживает в лесу? - удивился Егор.
      - Каждый живет по-своему, - сказал я. - Но землеройкам, будь уверен, в нашем лесу совсем неплохо. А вот с лягушками беда, я как раз сейчас пишу об этом в отчете. Лягушек у нас становится все меньше. Ученые не зря бьют тревогу. В скором времени лягушки могут исчезнуть совсем.
      - Их нужно спасать, - согласился Егор.
      - Ты совершенно прав, - ответил я. - Их род начался задолго до того, как появился человек. И мы не в праве их историю обрывать.
      - Тогда я буду их защищать и всех зверей тоже, - заявил Егор.
      - Хорошо, а сейчас иди, поиграй в своей комнате, - попросил я, желая поскорее справиться с отчетом. - Когда я закончу, приду к тебе и перед сном расскажу одну необыкновенную историю. Идет?
      - Идет. - Егор хлопнул по моей ладони, хотел было что-то еще спросить, но передумал и послушно отправился в свою комнату.
      К тому времени, когда я закончил работу, наступил поздний вечер, и за окном сгущались фиолетовые сумерки. Но теперь я мог выйти из-за стола с облегченным сердцем.
      Прежде всего, я зашел на кухню, выпил чаю, а после направился к сыну. Он уже был в постели и возился с плюшевым зайцем, укладывая его рядом с собой на подушку. Когда я вошел, Егор улыбнулся и напомнил о моем обещании. Я кивнул, расположился поудобнее на стуле рядом с ним и проговорил:
      - Эта замечательная история произошла с маленьким лягушонком в наших краях.
      - А она настоящая? - уточнил Егор.
      - Конечно, - убедительным тоном ответил я.
      - Тогда это будет интересно, - с удовольствием промолвил Егор.
      - Без сомнения, поэтому слушай и не перебивай, договорились? - попросил я.
      - Договорились. - Егор положил повыше подушку, облокотился на нее спиной и поглядел на меня с любопытством.
      Я задумчиво почесал в затылке, собираясь с мыслями, и сказал:
      - А теперь я продолжаю.
      
      Глава I
      Кувшинковый пруд
      
      История эта произошла много лет назад. Мне самому тогда было лет двенадцать, я жил в городе, ходил в школу, а на выходные приезжал к отцу сюда - в Замландское лесничество. Свидетелем некоторых событий был я сам и наш лесник Гентас, но многое нам пришлось услышать от птиц, зверей и прочих обитателей леса. Поэтому, прежде чем продолжить свой рассказ, я должен кое-что объяснить.
      Ты, должно быть, сейчас решил, будто я что-то присочинил о разговоре с животными. Вовсе нет, птицы и звери обладают разными языками, их только нужно уметь понимать. Для опытного лесника эта задача совсем не трудная. Вот, например, те же сороки. На самом деле они не хуже, чем по рации передают сообщения друг другу из любой точки села или рощи, как олимпийскую эстафету. Новости разносятся сороками по окрестностям с такой достоверностью, что хоть по газетам проверяй - все совпадет. Однако приходится напрягать внимание: птицы эти тараторят так быстро, что едва успеваешь осмыслить их болтовню.
      Разумеется, язык птиц и зверей беднее человеческого. И все-таки, животным для общения друг с другом и того достаточно. Могу заверить, не так сложно понять и объяснить значение их нечленораздельных звуков и сигналов: свист, пение, лай, хрюканье, рычание, кваканье, шипение, стрекотание, хлопанье крыльями, особого рода помахивание хвостом, лапами, крыльями, пускание под водой пузырей, источение характерных запахов, кривляния и прочих способов общения, если ты всю жизнь проводишь среди животных. Поверь, без надобности никакая уважающая себя мышь не пискнет.
      Со временем я стал понимать шепот диких трав и шелест деревьев, различать голоса птиц и зверей, слушать бормотание ручья и гудение ветра. Сначала этому меня учили отец и лесник Гентас, от них я перенял для себя много полезного, а потом самостоятельно изучал языки обитателей леса и здорово в этом преуспел, так что с разными растениями и животными я мог общаться на их же наречии. Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд. В лесу быстро появляется привычка прислушиваться к разнообразным звукам. Любой иностранный язык, как известно, лучше дается в той среде, где на нем общаются. Знания лесных языков очень помогает в работе лесничего.
      - Пап, а ты научишь меня лесным языкам? - спросил Егор.
      - Конечно, - ответил я. - В этом нехитром деле важно иметь желание учиться.
      - У меня есть желание.
      - Значит, завтра и начнем, а сейчас слушай дальше.
      Старую прусскую сказку о храбром лягушонке мне рассказал Гентас. И она здорово помогала мне, тогда еще подростку, лучше понимать жизнь и нравы обитателей леса. Я понял, что даже маленькое существо может найти в себе большие силы для преодоления серьезных трудностей. Понял, что никогда не стоит пренебрегать своими знаниями для достижения цели. А когда потребуется помощь, всегда найдется тот, кто будет готов ее оказать. В наше время тоже есть такие храбрецы. С одним из них мне и довелось познакомиться. Древняя история так меня впечатлила, что стала частью моей жизни и превратились в настоящую повесть.
      - Так расскажи ее скорей, - потребовал Егор, теряя терпение.
      - Она довольно грустная, - предупредил я.
      - А мне интересно.
      - Тогда не перебивай.
      В тот год в наших краях заканчивалась дождливая весна. Надолго унеслись прочь мрачные тучи, и тогда с бесконечно-синего неба засияло солнце; жаром своих лучей оно обогрело землю. С приходом лета работы у моего отца всегда становилось больше. А я приезжал на каникулы из города и помогал ему. Вместе мы совершали объезд лесничества верхом, следили за порядком в лесу, косили траву, лечили больные деревья и делали много другой работы.
      Однажды я направился в соседнюю деревню Пруссовку за молоком. Мы покупали его у крестьянина Кузьмы по фамилии Кожемякин, потому что у Гентаса коровы тогда еще не было. Погода стояла теплая. По небу разбрелись белые, как вата, облака. Деревья вокруг перешептывались густой листвой. А птицы исполняли свои лучшие песни. Я шел через лес по дороге среди луж, в которых отражалось сияющее небо. Как вдруг в одной луже, что разлилась на обочине дороги, я заметил что-то странное, какое-то мельтешение. Лужа была довольно широкая и неглубокая. Я остановился, заглянул в нее и увидел множество черненьких головастиков. Они вяло толпились на одном месте: вода в этой луже здорово нагрелась на солнце. Еще несколько жарких дней - и лужа совсем высохнет. В таком случае головастики непременно погибнут, все до одного. Их нужно было немедленно спасать. У меня был с собой бидон для молока. Я поспешил к ближайшему пруду, зачерпнул в бидон воды и, вернувшись к луже, своей кепкой, вместо ковшика, выловил всех головастиков, а потом выпустил их в пруд.
      Некоторое время я оставался на берегу, наблюдая, как там себя чувствуют головастики. В свежей воде им понравилось, они засуетились в поисках корма, а когда обнаружили съедобные, по их вкусу, водоросли, тотчас принялись за еду. Пищи тут было вдоволь - не то, что в придорожной луже. Убедившись, что с головастиками все в порядке, я, довольный собой, подхватил бидон и, посвистывая, направился в деревню за молоком.
      С тех пор я почти каждый день приходил к пруду и наблюдал, как там растут головастики. А глазастые сороки, жившие в соседней ивовой роще, рассказывали мне о том, что там происходило в мое отсутствие.
      Пруд этот называется Кувшинковый, он и поныне находится посреди Лучистого луга и в начале лета бывает особенно живописным. Его берега окаймлены зарослями тростника, поверхность воды покрыта зеленым ковром ряски и украшена красивыми белыми лилиями, а посередине пруд обычно остается чистым, как зеркало, и в нем отражается небо.
      Кувшинковый пруд, созданный природой, известен с достопамятных времен земли Самбии и полон разных существ, которые жили, давали жизнь и умирали здесь на протяжении многих веков. Чтобы лучше понять обычаи и привычки обитателей Кувшинкового пруда, нужно внимательно к ним присмотреться, их здесь очень много.
      Сейчас за окном темный вечер, но мы с тобой совершим прогулку на берег старого пруда мысленно. Представь, что выдался чудесный летний день. Небо синее, прозрачное, как стекло, и солнечные блики сверкают на волнистой поверхности пруда. Здесь все живет, все движется, все радуется теплу и солнцу. По берегам цветут желтые ирисы, и густо разрослись камыши с тростниками.
      К середине лета головастики заметно подросли и начали меняться: сначала у них исчезли жабры, затем появились лапы с перепонками между пальцев, а от хвоста остался бугорок. И вот крошечные лягушата с любопытством стали высовываться из воды: отныне они дышат настоящими легкими, такими как у взрослых лягушек. С каждым днем лягушата все чаще появлялись на берегу и глядели на копошащихся всюду насекомых, которых прежде никогда ни пробовали. Но впереди пучеглазых малышей ждала новая жизнь полная сюрпризов.
      
      Глава II
      Первый опыт
      
      Был тихий летний день.
      Под солнцем на широком листе кувшинки с большим белым цветком, который только утром раскрылся, сидели три лягушонка. Один из них отличался ярко-зеленой спиной и большими темными пятнами на бедрах, а брюхо его было серое в мелкую крапинку, звали его Фроки. Его братец был темнее, но с более светлой желтой полоской вдоль спины, и был он толстоват, потому что еще головастиком любил поесть больше, чем ему требовалось, его звали Роки. Их сестренка с большими темными глазами, блестящей светло-коричневой спинкой и белоснежным, как лепесток кувшинки, брюхом, была очень мила, и звали ее Росинка.
      Трое лягушат наблюдали, как из зарослей тростника появилась Серая Утка, и не знали, что им теперь делать: спасаться прыжком в воду или оставаться на месте и сидеть неподвижно, будто их тут нет. Им пока еще не известно, что утки лягушками не питаются, и что в их рационе больше всего водных растений, но иногда насекомые.
      На этот раз Серая Утка была не одна: за ней следовали десять маленьких пискливых и очень пушистых утенка. За мамой оставалась широкая брешь в ковре зеленой ряски, а за последним, самым маленьким утенком, ряска вскоре плотно смыкалась. Серая Утка совершала прогулку, обучала утят, как надо нырять и щипать под водой водоросли. По ее сигналу утята повторяли урок, а после у каждого на голове сидела зеленая шапочка из ряски, стряхивать которую они еще не умели. Когда утята вернутся в гнездо, они почистят друг друга клювами. В случае опасности, если в небе появлялась тень коршуна, утка предупреждала выводок негромким взволнованным кряканьем. Тогда утята прекращали свои упражнения, и вся семья торопилась укрыться в тростниках.
      Лягушат не пугал силуэт летящего хищника: они знали, коршун их не тронет. Зато над ними гудело серое облако комаров, жужжали мухи, проносились стрекозы, по листьям ползали толстые личинки и слизняки, но поймать свою добычу им пока не удавалось, этому еще предстояло как следует поучиться.
      Как-то раз проголодавшийся Роки сидел на кувшинковом листе с пучком водорослей во рту и давился ими, беспомощно моргая.
      - Брось дурачиться, Роки, выплюнь водоросли, - смеялся над ним Фроки. - Ты уже не головастик, чтобы есть всякую тину. Погляди на взрослых, они охотятся на мошек.
      - Не бугу, - пробубнил в ответ Роки. Он не желал выплевывать привычные с рождения водоросли.
      - Правда, братец Роки, выплюнь водоросли, ведь ты больше не головастик, - сказала Росинка. - Вчера вечером я поймала большую зеленую муху, поверь, она была гораздо вкуснее! Просто объедение.
      - Не бугу, - снова промычал Роки своим набитым ртом.
      - Пришла пора учиться хватать добычу, как это делают взрослые, - объяснил Фроки. - Если мы не сможем поймать даже неповоротливую личинку мотылька, то умрем с голоду.
      - Это верно, - вздохнула Росинка.
      - Поверьте, мотылек, которого я поймал вчера, намного вкуснее суховатых мух с жесткими щетинками, - заметил Фроки. - Послушай, дорогой братец, ты умрешь с голоду, если сейчас же не выплюнешь эти противные водоросли. Попробуй охотиться, это не так сложно, как кажется на первый взгляд. Кстати, а ты заметно похудел, верно, Росинка?
      - Конечно, похудел, - живо согласилась она. - Мы очень волнуемся за тебя, братец Роки.
      - Пубудел! - воскликнул лягушонок и с ужасом выплюнул свои водоросли. - Разве я похудел?! Вы увер... кха, кха. - Он закашлялся от волнения.
      - Похудел, ты только погляди на свое отражение, - уныло подтвердил Фроки. - Убедись сам. Худой, как водомерка.
      Роки уставился на воду, где было его отражение, но ничего необычного в себе не заметил.
      - Ладно, что с ним говорить. Он просто лентяй, - заявил Фроки. - Пусть жует свои водоросли, как головастик, пока не умрет с голоду, а мы будем учиться охоте, правда Росинка? - С этими словами лягушонок прыгнул в воду и поплыл к берегу. За ним последовала Росинка. А Роки еще раз поглядел на себя, выпучив глаза, и хмыкнул в недоумении.
      - Разве я похудел? - спросил он. Потом повернулся к уплывающим лягушатам и прокричал: - Подождите! Я с вами! Я тоже буду учиться! - Он прыгнул в воду и последовал за братом и сестрой.
      Лягушата один за другим выбрались на солнечный берег, где сидели лягушки всех возрастов. Здесь старшие соревновались друг с другом в ловкости на охоте за ползающими, скачущими и летающими насекомыми, демонстрируя окружающим свои навыки в меткости, скорости, дальности прыжка и количестве пойманной и съеденной добычи. Причем самым лучшим результатом считался тот, при котором жертва была поймана налету. Впрочем, самые удачливые и ловкие прыгуны были вынуждены оставлять берег раньше, поскольку они так быстро и обильно наедались, что с набитым брюхом уже не были способны продолжать состязания в прыткости. Тогда объевшиеся лягушки тяжело и неторопливо удалялись в теплую воду и, сидя там, на мелководье, наблюдали за состязаниями своих знакомых и родственников и восторженно поквакивали.
      - Вот, где настоящая охота! - воскликнул Фроки, и глаза его засияли от азартного воодушевления.
      - Ах, как ловко у них получается! - восхищалась Росинка.
      - Куда уж нам с ними состязаться? - печально отозвался подоспевший к берегу Роки.
      - Ничего, брат, вот потренируемся с утра до вечера и научимся, - ответил Фроки. - Это тебе не то, что водоросли с камней соскребать, насекомых еще нужно научиться ловить.
      Не всегда лягушкам удавалось схватить добычу с одного прыжка. Чаще они плюхались в воду с пустым ртом. Но пищи у пруда и в его окрестностях, особенно в погожие дни, всегда было достаточно: облачками здесь клубились комары и поденки, по водной поверхности, растопырив лапки, быстро скользили изящные водомерки, над прудом крутились толстые мухи, проносились стрекозы, порхали разноцветные бабочки, а в траве стрекотали кузнечики и ползали жирные гусеницы, волосатые, как пух, или совсем голые.
      На другой день, едва солнце прогрело землю, лягушата начали охоту. Больше везло ловкому Фроки, он прежде всех утолил голод кузнечиком и большой белой бабочкой. Росинка поймала и с аппетитом съела гусеницу пяденицы. А Роки случилось поймать и проглотить лишь маленькую поденку, которая попала в воду и не могла больше подняться. Это была его первая добыча, и он очень этим гордился.
      За охотой лягушат долго и с умилением наблюдала самая старая среди лягушек обитательница Кувшинкового пруда. Здесь ее все звали Бабушкой.
      - Ха-ха-ха! - добродушно рассмеялась Бабушка. - Какие неопытные!
      Лягушата посмотрели на нее с негодованием.
      - Теплого дня, - поприветствовала она.
      - Теплого дня, - разом ответили ей Фроки, Роки и Росинка.
      - Хрупкую поденку поймать или гусеницу, милые мои, - дело пустяковое, - заявила она добродушно. - Не очень они сытные. А ведь вам нужно расти. Вы еще многому должны научиться.
      Лягушата слушали с немалым любопытством.
      - Научимся, мы обязательно всему научимся, - с достоинством ответил Фроки.
      - Ха-ха-ха! Ты очень прыткий, дружок, - снова рассмеялась Бабушка. - Я уже сейчас вижу, ты быстро добьешься успехов. Но запомните, опасность подстерегает повсюду, и вы никогда не должны о ней забывать. Вам придется научиться... - Она не договорила, потому что в этот момент с Роки произошло что-то странное. Заметив какое-то насекомое, он отвлекся от разговора и, недолго думая, схватил его. Но в ту же секунду с отвращением выплюнул и скривился, как от кислого яблока.
      - Что с тобой? - спросил его Фроки с изумлением.
      - Га-га-гадость, - с трудом выговорил Роки и бултыхнулся в воду, прополоскать свой рот.
      - Ах, это жук-вонючка. - Бабушка с презрением глянула на ползущее прочь насекомое. - Глупый, он поймал жука-вонючку. Нет, не стоит вам есть ядовитых жуков. Они выпускают едкую кислоту, тем и защищаются.
      - Откуда нам знать? - возмутился Фроки.
      - Ну, милые мои, теперь-то вы наверняка запомните, что жука-вонючку хоть и легко поймать, но делать этого не стоит. Не так уж и много несъедобных насекомых. Вы скоро научитесь их определять. Те, что ядовиты, обычно ярко окрашены. Это я и хотела вам сказать.
      - С тобой все в порядке? - с беспокойством в голосе спросила Росинка, когда Роки выбрался на берег.
      - Это в сто раз отвратительнее самых горьких и приевшихся нам водорослей, - отозвался Роки. - У меня язык обожгло.
      - Верно, - заулыбалась Бабушка, а потом благодушно проговорила: - Хороший был урок. Запомните, чем вкуснее добыча, тем труднее она достается.
      В следующую минуту над Бабушкой закружила жирная муха - слепень с блестящими радужными глазами. Старая лягушка подпрыгнула, схватила слепня на лету и плюхнулась в воду. Вскоре среди ряски показалась ее голова, моргнув поочередно своими глазами, Бабушка проглотила добычу.
      - Делайте так и вы никогда не останетесь голодными, - посоветовала она лягушатам, которые в эту минуту глядели на нее с немалым восхищением. Сказав так, Бабушка повернулась и поплыла к кувшинкам.
      - Вы слышали? - проговорил Фроки. - Вы слышали, что сказала Бабушка? Мы должны научиться ловить насекомых прямо из воздуха.
      - Но это так сложно! - уныло проговорил Роки.
      - Помолчи, водорослеед, - резко ответил ему Фроки. - Мы должны научиться прыгать.
      - Давайте поклянемся на Белой лилии, что поможем друг другу научиться ловкости в прыжках, - предложила Росинка.
      Братья охотно с ней согласились. Один за другим лягушата попрыгали в воду, заплыли на середину пруда, где росла самая большая и красивая лилия, взобрались на ее лист и дали тут нерушимый обет всегда помогать друг другу.
      Вечером западный ветер погнал по небу иссиня-черную мглу. Обитатели луга и пруда попряталась от надвигающейся грозы в норах, под камнями, в воде и на деревьях. Потом все неожиданно замерло. Но тишина продолжалась недолго: вдруг налетел яростный порывистый ветер, и через минуту хлынул проливной дождь. В небе то и дело сверкало и громыхало с раскатистым треском. Все вокруг погрузилось в водяной бушующий мрак. Дождь шумно шлепал по поверхности пруда. Кроме грома, шелеста дождя о воду и стука тяжелых капель о листья ничего больше не было слышно. Лишь спустя полчаса ветер унес ненастье куда-то на восток, появилось вечернее солнце, и заблестели на травах миллионы росинок. Жаворонки покинули свои укрытия среди кочек и вознеслись к небу, откуда снова зазвучала их веселая песня, кузнечики завели монотонные трели, лягушки продолжили концерт сначала робко, а потом все громче и громче, так они восхваляли прошедший дождь.
      Всякий солнечный день лягушата проводили на берегу. Они наблюдали за полетом насекомых, подмечали привычки мух, кузнечиков и пауков, учились хватать добычу на земле и в прыжке. Они придумали скакать друг через друга - вроде чехарды, прыгали на расстояние, ныряли в воду с коряги или с берега и при этом окатывали прохладными брызгами, греющихся на солнышке стариков. Тогда старые лягушки недовольно урчали, возмущались забавами лягушат и лениво перебирались в сторону или вовсе уходили под воду, как будто сами никогда не были в юности такими же озорными прыгунами. Ведь ловкость в охоте никому сразу не давалась.
      А ведь как приятно ощущение большого прыжка! Это пружинистое напряжение мышц в задних лапах, этот толчок от земли, этот полет! Пусть не долгий, но приятный полет, когда тело обтекает воздушный поток и в груди все замирает от восторга и ощущения легкости. Ради секунды, другой такого полета, стоит поупражняться подольше. Хороший, умелый прыжок рождает уверенность, будто можно научиться летать и без крыльев. Нужно только очень сильно этого захотеть. Такие упражнения пошли лягушатам на пользу, даже Роки изменился: из увальня и недотепы он превратился в ловкого маленького охотника. Теперь в ловле насекомых он не уступал ни Фроки, ни Росинке.
      
      Глава III
      Печальный урок
      
      На прощанье, в конце августа, лето подарило теплую сухую погоду. И осень подхватила эту благодать. Свежий морской ветерок гулял над желтыми лугами. В травах без умолку с рассвета до темноты стрекотали кузнечики, а к вечеру их голоса становились звонче и гуще. По лесным опушкам и лужайкам пышно цвела золотая розга, привлекая к себе мух, пчел и бабочек - в солнечные дни над ее желтыми соцветиями раздавалось оживленное гудение. Птицы собирались в стаи, они перекликались друг с другом и рассуждали о предстоящем отлете на зимовку.
      Серая утка со своим потомством ежедневно, на утренней заре, устраивала тренировочные полеты. Молодые уже недурно летали над лугом и рощами. Но для путешествия за тысячу километров на юг им необходимо гораздо больше умения, чтобы не потеряться на долгом пути. Вот они и тренировались каждое утро и по вечерам. А жаркий день проводили на пруду, где отдыхали, кормились и набирались сил для очередных полетов.
      Успешно поохотившись в течение дня, Фроки, Роки и Росинка отдыхали в лучах вечернего солнца на плавучем листке кувшинки. Длинный подводный стебель ее подгнил в конце лета и накануне ночью оторвался, так что теперь лягушата плавали на нем по всему водоему, как на плоту - куда ветер погонит.
      Фроки задумчиво наблюдал за отраженными в воде серыми облаками; Росинка засмотрелась на красивую стрекозу, которая летала над прудом, ловко хватая комаров прямо в воздухе; Роки изучал собственное отражение. Он показывал ему язык, кривлялся, двигал выпученными глазами, кривил губы. Когда вновь подул ветерок - по пруду пошла рябь, отчего отраженная физиономия Роки изменилась до неузнаваемости и смешно заплясала на воде. Это так развеселило лягушонка, что он едва не потерял равновесие и не свалился с листа.
      - Чему ты так радуешься, Роки? - спросил его брат.
      - Ты только погляди, какая уродина таращится на тебя из воды, - весело ответил Роки.
      - Это не уродина смотрит на тебя, это ты смотришь на самого себя, - возразил ему Фроки.
      - Да разве это чучело из воды похоже на меня? - возмутился Роки.
      - А кто же это, по-твоему? - с ухмылкой сказал Фроки.
      - Откуда мне знать? - проговорил Роки. - Сам погляди.
      Но к этому времени поверхность воды успокоилось, рябь пропала бесследно, и когда Фроки приблизился к краю кувшинки и поглядел на свое отражение, то увидел лишь самого себя и никого другого там, в воде, больше не было.
      - Я вижу себя таким, какой я есть, - сказал Фроки.
      - Ах, милые братцы, ну сколько можно попусту препираться? - Росинка закатила глаза к небу от возмущения. - Вы оба выглядите такими, какими вы выглядите, - добавила она и удивилась своей незамысловатой фразе, хотя и сама до конца не поняла, что же она такое сейчас сказала.
      - Очень лаконичное умозаключение, - заметил ей Фроки, - вот только оно ничего не объясняет.
      - Я только хотела сказать... - Росинка задумалась. - Я хотела сказать, у каждого свое отражение.
      - Еще лучше, - снова промолвил Фроки. - А почему мое отражение в воде должно быть не мое? Такого не бывает.
      - А вот и бывает! - снова воскликнул Роки. - Вот подует ветер, и ты убедишься, какая из воды рожа на тебя таращится.
      - А я и смотреть не стану, - сердито сказал Фроки.
      - Ребята, вы только поглядите на стрекозу, она так красиво кружит над прудом! - воскликнула Росинка. - Ах, как она прекрасна: большие зеленые глаза, изящная талия, роскошные легкие крылья.
      - Очень странное понятие красоты, - заметил ей Фроки. - Опустилась бы она пониже, я бы ее проглотил с пребольшим удовольствием.
      - Ты просто, просто ничего не понимаешь! - обиделась Росинка.
      - Я не понимаю?! - возмутился Фроки.
      - Ничего странного, мои милые, - вдруг послышался знакомый голос, и лягушата разом повернулись. К листу-плоту подплыла Бабушка, взобралась на него и поздоровалась: - Теплого дня вам, дорогие мои!
      - Теплого дня, Бабушка! - дружно ответили лягушата.
      - Нет ничего странного в том, что у каждого свое чувство красоты, - объяснила она. - Но разве мы, лягушки, не красивы? Поверьте, никого красивее нашего народа в природе больше не существует. К тому же мы ловкие прыгуны, хорошие пловцы, громкоголосые певцы, отважные охотники... Словом, у нас чрезвычайно много разнообразных талантов и достоинств. Не бывает ничего подобного ни у стрекоз, ни у кого другого. Я думаю, вы меня правильно понимаете, не так ли?
      - Верно, каждое существо по-своему красиво, - согласилась Росинка. - Вот это я и хотела сказать.
      - Ты не по возрасту умна, милая Росинка, - промолвила Бабушка. - Вы все умны и очень способные охотники. Я наблюдала за вами. Только знайте вот еще что: ловите всегда столько, сколько сможете съесть - незачем больше. Переедание нам, лягушкам, немало вредит. Мы склонны к полноте. Запомните, лучше пять раз промахнуться, чем шесть раз объесться. По одной добычи на завтрак, обед и ужин вполне достаточно. Так охотятся все взрослые лягушки. Ведь нам, прыгунам, частенько приходится спасаться от хищников. Нужно уметь быстро прыгать и плавать, чтобы самим не стать добычей, - объяснила она.
      - А кто же наши враги? - заинтересовались лягушата.
      - Змеи, птицы и люди, - перечислила Бабушка.
      - А кто такие люди? - спросили ее.
      - Это двулапые громадины, - ответила она. - Если однажды увидите - потом никогда не спутаете. Человек - это необыкновенное создание природы. Он по-своему красив, умен и могуч. Когда-то, очень давно, лягушки и жабы были у здешних людей в почете. А потом все изменилось, сюда пришли иноземцы, они осушали болота, вырубали леса и нашим предкам не давали покоя. Но знайте, все мы: и лягушки, и люди, и прочие звери живем под одним солнцем, и в равной мере жизнь наша зависит от сил природы и собственных поступков.
      - Не представляю, на кого же все-таки похожи люди? - сказал Роки.
      - Ни на кого, - тотчас ответила Бабушка. - Однако весьма опасны. Избегайте с ними встреч, прыгайте в воду, ныряйте глубже - на самое дно, затаитесь в тине или под корягой. Так поступают опытные лягушки. Старая мудрость гласит: всякая опасность закаляет внимание. Помните, Судьба слишком зла, чтобы относиться к ней легкомысленно.
      - Но скажите, отчего она злится? - спросил Фроки.
      - Ее разве кто-нибудь обидел? - захотел уточнить Роки.
      Тут Бабушка задумалась.
      - Я не могу ответить на этот вопрос, дорогие мои, мне это неизвестно, - проговорила она. - Мы должны опасаться врагов, чтобы не погибнуть, но ведь мы тоже охотимся, чтобы жить. Это конечно жестоко по отношению к маленьким существам - нашим жертвам, но такими нас создала Природа. Ничего не поделать.
      - Но зачем, зачем ей это нужно? - все еще недоумевал Фроки.
      - Это великая тайна жизни. Не думайте об этом и делайте так, как я вам сказала, берегите себя, - посоветовала Бабушка. - Остерегайтесь опасностей.
      - Как страшно! - воскликнула Росинка.
      - Не пугайтесь, мои милые, не всюду опасно, - улыбнулась Бабушка. - Сейчас вашу счастливую, юную жизнь не должны омрачать печальные мысли. Есть замечательная сказка про двух лягушек, угодивших в кувшин со сливками. Одна из них решив, что ей никогда не выбраться, взяла и утонула. А вот вторая, она была поумней, прыгала в кувшине до тех пор, пока сливки не превратились в масло, и лягушка спаслась. Такой вам пример: незачем умирать раньше смерти.
      - Пусть опасности только сунутся ко мне, - смело заявил Фроки. - Клянусь Белой лилией, они пожалеют, что связались со мной. Я любого обведу вокруг тростинки.
      - Ах, Фроки, нельзя, чтобы твоя самоуверенность прыгала выше тебя самого, иногда это подводит, - заметила ему Бабушка. - Ну, довольно об этом. А сейчас радуйтесь теплу, ведь придут холода, и тогда у нас появятся иные заботы.
      - Что это значит? - спросил Фроки.
      - С холодами мы отправимся в ту рощу, из-за которой по утрам поднимается солнце, - объяснила Бабушка. - Там находятся наши зимовальни. Но это после, когда перестанет греть солнце. А сейчас я должна поплавать: что-то мои лапы свело, надо побольше двигаться. До свидания, дорогие мои!
      - До скорой встречи! - друг за другом ответили три лягушонка.
      Бабушка прыгнула в воду и поплыла прочь, к зарослям камыша. А лягушата остались в недоумении. Что такое холода? И куда может деться солнце? Ведь оно каждое утро, как только проснется, светит с небосвода и дарит тепло на весь день, даже когда бывает пасмурно. Откуда же тогда приходят холода?
      Долго еще стояли солнечные благодатные дни. Лягушата и думать забыли о предупреждениях Бабушки. Но листья на березах начали желтеть, вода стала прохладней, а птицы и звери и в самом деле начали беспокоиться о грядущей зимовке.
      Однажды лягушатам захотелось познакомиться с окрестностями Кувшинкового пруда и посмотреть ту рощу, из-за которой восходит солнце. Теперь взрослые только и делают, что о ней толкуют. Говорят, там находятся самые укромные зимовальни. И вот следующим утром, как только солнце обогрело остывшую за ночь землю, Фроки, Роки и Росинка отправились в путешествие. Любопытство давно тянуло их в путь. К тому же взрослые всегда хвалили Лучистый луг, где попадается много съедобных насекомых. Но едва лягушата покинули берег, как густая луговая трава скрыла от них пруд, и они попали в незнакомые дебри.
      Это был густой лес трав и цветов, среди которых ничего кроме неба не видно. Вокруг обитали множество незнакомых существ: жуки, слизняки, пауки, черви, улитки. Они суетились, кормились, боролись, влюблялись, поедали друг друга, рождались - все были заняты своими важными делами. Вот по листку клевера, шевеля глазастыми рожками, ползет улитка. Несколько муравьев волокут сопротивляющуюся маленькую гусеницу, обступив ее со всех сторон. С листка подорожника скакнул крупный кузнечик, он расправил зеленые крылья и мигом скрылся с глаз. А над головой порхают разноцветные бабочки, носятся стрекозы, жужжат бесчисленные мухи, сейчас они так высоко, что поимка их стоила бы большого труда. Даже взрослым лягушкам не всегда это под силу. Но не далеко лягушатам удалось продвинуться в травах. Когда Роки прыгнул вперед, опередив брата и сестру, он вдруг оказался на высокой кочке и, как будто окаменел. А потом, когда к нему приблизился Фроки, с тревогой в голосе тихо проговорил:
      - Двулапый! Я только что видел его! - В глазах лягушонка блеснул ужас.
      - Где? - спросил Фроки, опасливо глядя в ту сторону, куда показывал брат.
      - Вон там, впереди, возле куста стоит, - объяснил Роки, задыхаясь от волнения.
      - Ой, боюсь, мне страшно! - услышала разговор братьев Росинка.
      - Да разве это двулапый? - усомнился Фроки.
      - А кто же еще?
      - С крыльями? Бабушка ничего не говорила про крылья. Это, должно быть, птица.
      - Мне страшно, - захныкала Росинка.
      - Не реви, - сказал ей Фроки, а у самого холодок пробежал по коже.
      - Бабуш-ка-а! - продолжала плакать Росинка.
      - Не реви! - повторил Фроки.
      - Нам будет лучше поскорее вернуться, - дрожа всем телом, произнес Роки.
      Лягушата не стали испытывать судьбу. Они решили немедленно возвращаться в пруд. И тут навстречу путешественникам подоспела Бабушка. Она видела, как троица направилась в опасный поход через луг в сторону рощи. Но заметила она и то, как незадолго до этого на луг опустилась большая длинноногая птица. Это была цапля, и она расхаживала среди трав в поисках добычи. Сердце Бабушки дрогнуло от ужаса. Она заторопилась следом за лягушатами, чтобы предупредить об опасности.
      - Возвращайтесь. Немедленно. Здесь охотится Долгоножка, - сообщила Бабушка, как только нашла лягушат.
      - Кто эта Долгоножка? - спросил Фроки.
      - Это старая коварная охотница на лягушек, - ответила Бабушка. - Рано, слишком рано вы отправились на луг, надо дождаться отлета долгоногих на зимовку в дальние страны.
      Лягушата бросились к пруду.
      Тут цапля заметила скачущих в траве лягушек и тотчас пустилась за ними вдогонку. Быстро она бежала на своих длинных ногах. Торопилась, не желая упустить добычу.
      До спасительного пруда оставалось еще много прыжков. Пришлось Бабушке отвлечь внимание преследователя на себя.
      Прежде чем прыгнуть в спасительные заросли тростника, Фроки на секунду, другую задержался, чтобы получше запомнить внешность опасной птицы, и увидел, как Долгоножка ударила своим длинным желтым клювом по земле. Увидел, как она ловко схватила Бабушку за лапу, подбросила вверх и поймала ее поперек тела... Фроки одним прыжком очутился в зарослях, там плюхнулся в воду и забрался под камень, что лежал в илу на самом дне.
      Тем временем цапля проглотила свою добычу и, стоя навытяжку, некоторое время озиралась по сторонам, глядела, нет ли где еще лягушек. Но те, кто куда, попрятались. Тогда цапля издала громкий самодовольный крик, взмахнула широкими крыльями, поднялась в воздух и полетела в сторону ивовой рощи.
      Прошло не меньше получаса, прежде чем лягушата встретились на листе кувшинки. Тогда Фроки и рассказал всем, как Долгоножка поймала Бабушку. Страх все еще сжимал сердце лягушонка.
      - Бабушки больше нет, - печально заключил он.
      - Ах, милая Бабушка, - плакала Росинка. - Неужели мы ее больше никогда не увидим!
      - Она многому нас научила, - сквозь слезы говорил Роки. - И даже спасла нам жизнь. А сама погибла!
      Серая Утка видела все, что случилось на лугу, и поспешила утешить своих маленьких друзей.
      - Первое горе ворвалось в вашу судьбу, - промолвила она печально. - Вы потеряли доброго друга. Но ваша жизнь продолжается, и вы должны набраться мудрости, чтобы опасность вас миновала. Долгоножка только лягушек и ест, тогда как ее родственники ловят еще полевых мышей и рыбу. Не ходите на луг, прежде чем долгоноги не покинут наши края с первыми холодами.
      - Когда же они улетят? - спросил Фроки.
      - Очень скоро, - ответила Серая Утка.
      - Но как нам узнать? - поинтересовался Роки.
      - Моя семья последняя покидает Кувшинковый пруд вместе с большой стаей уток. Мы полетим следом за долгоногами. Так было всегда. Я дам вам знать накануне.
      - Спасибо, госпожа Утка, вы очень добры, - поблагодарили ее лягушата.
      - Все мы под одним солнцем живем, - сказала Серая Утка. - Ваша беда - наша беда. Мы любили Бабушку - доброго мудрого друга. Я знала ее с детства. Она всегда заранее предупреждала мою семью о приближении грозы.
      - Мы навсегда сохраним ее в своей памяти, - сказала Росинка.
      - Я не сомневаюсь, - вздохнула Серая Утка.
      - Скажите, может быть, вы знаете, отчего злиться Судьба? - вдруг спросил Фроки.
      Утка поглядела на лягушонка и пожала крыльями.
      - Лучистый луг мал - не всем тут хватает места. Думаю, в этом причина.
      - Да разве он мал?! - не поверил Фроки.
      - С высоты утиного полета видно, какой он крошечный. Но твой вопрос слишком трудный, я не знаю другого ответа. - Серая Утка с сожалением покачала головой. - А теперь мне пора к моим юным летунам.
      Сказав это, Серая Утка попрощалась и поплыла к семье.
      - Нет, никто не может ответить, - горестно проговорил Фроки.
      - Забудь об этом, не ломай голову, - посоветовал ему Роки. - Лучше подумай, что говорила Бабушка. Мы должны сами побеспокоиться о себе.
      После этого трагического случая, трое лягушат поклялись на Белой лилии, что никогда не пойдут на Лучистый луг раньше, чем его не покинет Долгоножка и ее сородичи.
      
      Глава IV
      Коварная ловушка
      
      А осень выдалась на редкость теплая. Но вода в пруду с каждым днем становилась прохладней, и по ее поверхности медленно плавали желтые листья ив. Большая глазастая стрекоза одиноко летала над водой, хватая последних комаров, а потом подолгу отдыхала, сидя на метелке тростника. Крапивные бабочки в поисках укромного места для зимнего сна обследовали дупла в стволах старых деревьев. Новорожденные пауки носились на своих шелковых паутинках над лугами, как аэронавты, и застревали где-нибудь в ветвях кустарников или деревьев. Сойки, сороки, белки спешили запастись желудями и грибами, рассовывая их по щелям и дуплам. В лесной чаще барсуки нагуливали на зиму жир, поедая всякую мелкую живность и ягоды. Стаи птиц отлетали на юг. Лягушки в полном молчании грелись на солнце по берегам Кувшинкового пруда, и в прохладную воду им больше лезть не хотелось. А солнце теперь все чаще скрывалось за тяжелыми, сизыми облаками.
      В тот вечер ветер разогнал тучи, и небо украсилось перистыми облаками - рыхлыми белесыми узорами на васильковом шелке небосвода. Водная гладь пруда поблескивала розоватыми бликами от заходящего солнца. Серая Утка, верная своему обещанию, навестила трех лягушат, чтобы попрощаться до весны и сообщить о вчерашнем отлете долгоногов. То был последний вечер накануне путешествия утиной стаи на юг.
      Лягушата сидели на берегу, когда к ним подплыла Серая Утка.
      - Ясного неба, - поприветствовала она друзей.
      - Теплого дня, - ответили лягушата.
      - Дни стали короткими, водоросли потемнели и сделались несъедобными, - сказала Серая Утка. - Завтра на рассвете наша стая отправляется на юг.
      - А как же долгоноги, они все улетели? - поинтересовался Фроки.
      - Они покинули Лучистый луг, - уверенно сказала Серая Утка. - Теперь вы можете смело отправляться на поиски себе зимовальни.
      - Отлично, завтра же и отправимся, - решил Фроки, поглядев на брата и сестру. - Вы согласны? - спросил он обоих.
      - Да, если нам больше ничто не угрожает на лугу, - ответил Роки.
      - Ах, как жаль покидать Кувшинковый пруд, - печально отозвалась Росинка. - Мне все еще как-то боязно.
      - Не бойся, мы быстро отыщем укромную норку во мху и там проведем холодное время, - успокоил ее Фроки. - А когда снова наступит тепло, мы вернемся, обязательно вернемся сюда живыми и здоровыми.
      - Завтра на восходе отправляйтесь в ивовую рощу, из-за которой по утрам поднимается солнце, - объяснила Серая Утка. - Там найдете себе подходящую зимовальню. А мне пора. Прощайте!
      - До встречи весной! - ответили лягушата. - Счастливого вам пути!
      Серая Утка покинула Кувшинковый пруд на другой день перед рассветом вместе с большой Замландской стаей. Клином летели утки на юг. Это было нелегкое путешествие и опасное: на болотах, где утки привыкли останавливаться, чтобы отдохнуть, их каждую осень поджидали охотники. Они стреляли из засады, наполняли свои ягдташи окровавленными тушками, а потом пировали, хвастаясь, у кого больше добычи. В тот год Серой Утке повезло добраться до Африки целой и невредимой, но трем ее подругам, а также селезню из ее стаи, дорога стоила жизни: в Италии на больших прудах среди тростников на утренней зорьке их сбили в полете охотники.
      Бледный диск солнца показался над горизонтом сквозь туманную мглу пробуждающегося утра. Ветер разгонял сонную тишину. На лугу с шуршаньем колебалась жухлая трава. Туман, клубясь и поднимаясь над землей, цеплялся за бурые колючки чертополоха и репейника. Время от времени с невидимых за серой пеленой небес доносились крики журавлей, гусей и уток, летящих с северных земель. В травах большие пауки с крестом на спине поправляли свои ловчие сети, изорванные ночным дождем, теперь шелковистые нити паутины, покрытые каплями росы, поблескивали будто ожерелья. Было прохладно, но вокруг Кувшинкового пруда царило оживление: лягушачий народ отправлялся на зимовку. Кто находил убежище в роще, кто в лесу, перебравшись через дорогу, кто погружался в прудовую воду, и там закапывался в донный ил до весны.
      Фроки, Роки и Росинка пустились в путь навстречу восходящему солнцу, как советовала им Бабушка. Там, во мху и в полостях под корнями деревьев, находились удобные зимовальни лягушек. Надо торопиться: говорят, очень скоро ветер принесет первые заморозки. Как вдруг Фроки заметил какое-то движение в траве справа. Он остановился, и позади него, как по команде, замерли Роки и Росинка. Вновь среди стеблей луговых трав промелькнула чья-то таинственная тень, и лягушата стали опасливо вглядываться в полумрак, затаив дыхание.
      - Там кто-то есть, - прошептал Фроки.
      - Кто бы это мог быть? - поежился Роки.
      - Страшно, мне страшно! - запричитала Росинка.
      - Тише, нас могут услышать, - предупредил Фроки.
      - Надо переждать, - предложил Роки. - Мы ведь не знаем, кто это: враг или друг.
      - Серая Утка обещала, с приходом холодов на лугу не останется наших врагов, кроме людей, - тихо объяснил Фроки.
      - Если это не двулапый, значит, кто бы он ни был, для нас не опасен, - смело заключил Роки.
      В следующую минуту опять послышалась осторожная возня теперь слева. Кто-то украдкой приближался, то проползая, то перебегая трусливо среди кустиков и травы. И вот зашуршало уже впереди.
      - А все-таки надо бы... - начал было Роки, потеряв терпение.
      - Тише! - прошипел Фроки. - Кто-то направляется прямо сюда!
      Лишь только он это произнес, как стебли впереди раздвинулись, и между ними просунулась усатая мордочка. Она поводила носом, принюхалась и осмотрелась маленькими круглыми, как черничные ягоды, глазами. Странный нездешний зверек приблизился к лягушатам и сел на свой длинный голый хвост с обрубленным кончиком. Это была серая крыса.
      - Тишины и покоя вам! - поздоровалась незнакомка по-своему и приветливо улыбнулась. Судя по всему, она была очень довольна этой встрече.
      - Теплого дня! - ответил ей Фроки.
      - Ах, миленькие мои, лягушечки, - продолжила крыса. - Понимаю, каково вам нынче. Грядут холода и бескормица...
      - Кто вы? Что вам угодно? - спросил Фроки.
      - О, нет, не пугайтесь меня. Я представлюсь, представлюсь. Зовут меня Крысь Подвальная родом из Пруссовки.
      - Так что же вам угодно, Крысь? - снова спросил Фроки.
      - Больно уж острые зубы у нее, - едва слышно проговорил Роки сестренке, и та испугано ахнула.
      - Не бойтесь, не надо бояться меня, милые лягушечки. Крысь не причинит вам болезностей. Нет, я хочу вам помочь, подсобить. Всего лишь помочь. Время наступает нелегкое, холода грядут сильные. Куда таким маленьким, голеньким лягушечкам податься? Где ж им искать тепла, да защиты? Вот, думаю, к пруду поспешу, погляжу, что там делается. Может, помочь кому надобно. Лягушечкам помочь, зимовальню удобную им подыскать. Авось и они мне потом добром ответят.
      - Но мы-то чем можем помочь? - с недоумением спросил Фроки.
      - Одинокая я. По дружескому общению заскучалася. Не с кем зимних деньков скоротать. - Сказав так, Крысь утерла лапками выступившие на глазах слезы, всхлипнула, собралась с духом и спросила: - Вы-то, куда путь держите?
      - Велено нам отправляться в рощу, из-за которой солнце встает по утрам. Там, среди корней деревьев, в густом мху, зимуют лягушки. Так нам советовала Бабушка, - объяснил Фроки.
      - И Серая Утка, - добавил Роки.
      - Ах, бедненькие лягушечки. Нынче морозы ожидаются лютые, каких сроду в наших краях не было. Не спасут вас зимой ни глубокие норы, ни мох под деревьями, ни подводный ил. Нет, нет, не спасут. - Крысь покачала головой. - Нельзя вам теперь в рощу. Опасностей много там. Люди деревья рубят, хворост собирают, печи в домах своих топят. Ежели найдут вас - живыми не оставят.
      Услыхав это, Росинка от страха прижалась к братцу Роки, а тот и сам от ужаса дрожал и на Фроки поглядывал. Вид зубастой Крысь пугал их не меньше, чем ее слова о холодной зиме.
      - Что же нам делать? - пропищала Росинка.
      - Нет, нет, не нужно ходить в ту рощу лягушечкам, - сообщила хитрая Крысь. - Ни за что не ходите. Я была там однажды и сама едва не погибла. Поглядите на мой хвост, - вытянула его перед собой, - едва лапы свои унесла, а кончик хвоста в человеческих когтях оставила.
      - Где же нам искать убежища? - спросил Фроки.
      - Успокойтесь, мои хорошие. На то и поспешила к вам на помощь, - мигом нашлась Крысь. - Хочу вовремя от опасностей оградить. Знаю одно надежное местечко, тепленькое местечко, да уютное. Поверьте мне, я живенько вас туда донесу.
      - А не врешь ли? - воскликнул Фроки. - Больно вид у тебя подозрительный.
      - Нет, не подумайте так! - воскликнула Крысь. - Как мне горестно, горестно жить одинокой! - жалобным голосом произнесла она, сценично заламывая лапки. - Вы не верите мне? Не доверяете, разве?! Горе мне, горе!
      - Да ладно, я только спросил, - Фроки почувствовал себя неловко от своего невежливого вопроса.
      - Долгую жизнь я прожила. Деток своих воспитала. Многим помощь оказала. Коту рыбку приносила, собакам кости искала, гусятам воду таскала. Такая вот я сердобольная. А маленьких обижать и подавно не стану - не в моем это вкусе. Все мне радуются кроме противных людей. Они совсем меня, крысоньку, измучили. Хвоста едва не лишили. Бедный мой хвостик! О, как мне было болезно! - ее глаза вновь заблестели от накатившихся слез. - И вам люди жизни не дадут. А я-то знаю, знаю хорошенькое местечко, надежненькое местечко. Еще спасибо мне скажете.
      - Хорошо, если так, покажи нам свою зимовальню, - сказал Фроки и поглядел на лягушат. - Вы не против отправиться с ней? - Росинка и Роки молча закивали, тогда Фроки сказал: - Если в ивовой роще зимовать теперь опасно, и другого пути у нас нет, мы пойдем с тобой, Крысь, - заключил Фроки.
      - Ах, голубчики, я верила, верила, вы не откажете мне, добренькой крысоньке. Нет, не способна Крысь обидеть милых лягушечек. Лишусь хвоста своего, но в обиду никому вас не дам.
      - Ну, так веди нас, - сказал Фроки. - Не зачем время зря тратить.
      - А вы садитесь мне на спину, я вас мигом домчу. Путь не близкий, а день нынче короток.
      С этими словами Крысь приникла к земле, подождала, когда лягушата заберутся ей на спину и устроятся там поудобней, затем поднялась и быстрыми перебежками робкой тенью среди трав поспешила в деревню. Она понесла лягушат напрямик через Лучистый луг в противоположную от рощи сторону - в Пруссовку. Лягушатам места на крысиной спине хватило, тут и пятеро бы свободно поместились. Сидели они поперек ее тела, и было им тепло в серой шерстке.
      Мимо маленьких странников еще долго мелькали стебли луговых трав, и ничего больше они не видели пока, наконец, крыса не добралась до окраины луга. Она остановилась на тропе возле горбатого деревянного мостика, переброшенного через канаву. Там, приподнявшись на задних лапках, она огляделась по сторонам, нет ли кого поблизости, но кроме серой вороны, сидевшей на перилах моста, больше никого не оказалось. Тогда Крысь быстрыми прыжками пробежала по мостику, проскользнула под забором и нырнула в густые кусты черной смородины. Отдышавшись там немного, она перебежала небольшой двор, подождала с минуту под садовой тележкой, затем рывком бросилась под скамейку, а оттуда одним махом проникла в нору, которая находилась под стеной кирпичного дома.
      Ворона, что сидела на перилах моста, увидав крысу с лягушатами на спине, очень этому удивилась. Вытянув шею от любопытства, она громко каркнула и проводила странную компанию немигающим ошеломленным взглядом, пока крыса не исчезла в подземелье, как привиделась. Скоро после этого случая, все деревенские вороны рассказывали друг другу необыкновенную байку, как три лягушки поймали несчастную крысу и, оседлав ее, скакали по всей деревне верхом и громко кричали: 'Хватай ее!' - 'Держи ее!' - 'Не упусти обед!..' и так далее в таком же духе. Как видно, вороны - не самый надежный источник новостей: их сплетни вводят в заблуждение и обрастают новыми, невероятными историями. Поэтому россказням ворон-сплетниц доверять не стоит. Впрочем, самих пернатых репортеров собственная ложь нисколько не смущает, главное, что всегда находятся те, кто их слушает, и даже те, кто просят рассказать еще раз да поподробнее.
      Крысь обитала в темном подвале того старого кирпичного дома, что и поныне стоит на окраине Пруссовки возле Лучистого луга. В доме жила семья Кузьмы Кожемякина. Они держали коров и обрабатывали землю трактором. Нынче в том подвале Крысь выращивала свое очередное потомство. По несколько раз в год из этого гнездилища выходили подросшие крысята и расселялись по всей деревне как из рассадника, и хозяин дома ничего с этим не мог поделать. Он и ловушки ставил, и отраву повсюду раскладывал, и котов заводил, да только все его усилия проходили даром: крысы продолжали жить поживать и не о чем не беспокоились. Они запасы из кладовых выгребали, отраву за обе щеки уплетали, и никакого вреда им от нее не делалось, а коты уже на другой день сбегали до смерти запуганные. Крысы, пойманные в капкан, отгрызали себе лапы и хвосты, чтобы освободиться, а потом их мстительные тени мерещились хозяину по всем углам и закоулкам.
      Ночами Крысь пиршествовала на кухне, в кладовке портила запасы крупы, время от времени пугала хозяйских детей, а мышей защищала, и те были у нее на посылках. Но однажды и сама Крысь едва не угодила в ловушку. Это она лягушатам приврала, что в ивняке люди лишили ее части хвоста. На самом же деле все обстояло иначе. А было вот как. Однажды подкралась Крысь к ловушке, в которой заманчиво лежал большой кусок сала, прижала устройство хвостом, взяла зубами сало и только хотела бежать, как вдруг раздался щелчок. Прищемило крысе кончик хвоста, она дернула в испуге, там он и остался. Крысь взвизгнула, бросилась бежать и мигом скрылась с добычей в подвале.
      В другой раз она воровала на кухне хлеб и не заметила, как вошла хозяйка Марфа Кожемякина. Женщина увидела крысу - и в истерику. Маленькие ее дети испугались и тоже во весь голос взревели. После этого случая Марфа поставила Кузьме условие: либо он уничтожит всех грызунов, либо она заберет детей и навсегда уедет жить в город. Хозяин задумался. Семью надо спасать. На другой день он подался в город в поисках совета: как уничтожить крыс, чтобы избежать разорения? Вернулся лишь поздно вечером, да не один, а с котом. Этого кота он купил на базаре за большие деньги. Ему сказали, что кот из старой династии крысодавов - особая порода. Живет он исключительно охотой. Ни крысам, ни мышам спуску не дает, даже собак пугает.
      Кота звали Феликсом. Был он весь полосатый с белыми перчатками и сапожками, глаза горели неистовым желтым огнем, когти острые, как ножи, лапы хваткие, что капканы. Злости у кота было не меньше, чем у лютого зверя, а шипел он, что твой барс. Уже на следующий день хозяйские собаки поняли, что с котом не пошутишь. Если Феликсу чего не по нраву, замахнется лапой, оцарапает, зашипит, выгнув спину дугой, заорет жутким протяжным голосом, - и кровь стынет, дрожь пробирает, сердце сжимается. Дело дошло до того, что при виде Феликса, собаки начинали скулить и уползали с его пути прочь. Первые дни руки хозяина были в красных царапинах от кошачьих когтей, однако, терпел он - вера в кота-крысодава была у него крепкая. Потому кормили Феликса хорошо, чтоб скорее прижился. Для сна ему предложили на кухне мягкий пуфик, беспокоить его по пустякам не смели, и коту в доме понравилось.
      В первую же ночь Феликс оправдал ожидания хозяев: ни крысы, ни мыши больше не скреблись по углам, и спать было спокойно. А утром хозяин вышел на кухню и едва не ступил босой ногой на обезглавленный мышиный труп, который Феликс оставил посреди пола в доказательство удачной охоты.
      На другую ночь Крысь напрасно дожидалась гостей, которые по традиции поздравляли матушку Крысь с новорожденными и обычно пиршествовали по такому случаю на кухне до утра, уничтожая продукты. На приглашенных крысиных гостей еще во дворе накинулся яростный кот. Одну крысу он удавил когтистой лапой, другую разорвал клыками, третью ударил хвостом так, что та расшиблась о стену дома, остальные в панике разбежались. Обезглавив добычу, Феликс по своему обычаю положил тушки на самом видном месте комнаты. Утром хозяин брезгливо взял трупики двумя пальцами за хвост и выбросил в мусорку. А потом выдал коту лучшей рыбы - за доблестную службу. Весь день кот важно ходил по дому и двору с поднятым, как флаг, хвостом, и все уступали ему дорогу.
      Впрочем, сентиментальности Феликс не выносил. Дети и хозяйка боялись не то чтобы погладить кота, но даже приблизиться к нему, обходили Феликса стороной и всем соседям жаловались. Такого свирепого зверя надо посадить за две решетки и показывать в зоопарке за место льва. Хуже всего было Кузьме: раз в день ему приходилось набираться храбрости и преподносить коту полную миску еды. В гости Кожемякины больше уже никого не ждали: чужих людей на порог Феликс не пускал, бросался, как бешеный, выл, рычал и царапался. В народе удивлялись, откуда взялась такая злобная помесь кота с леопардом?! Угораздило же соседа завести лютого хищника. Ну что за жизнь: от одного несчастья избавились, другое появилось!
      Около месяца Феликс держал в страхе всех деревенских крыс, собак и людей. Пауки, да слизняки и те стороной дом проползали. Единственной обитательницей дома, которая умело избегала Феликса, была Крысь. Как ей удавалось проживать в такой боевой обстановке, она и сама удивлялась. Хитрости и ума ей хватало, но жизнь стала тяжелой: отныне лишний раз на кухне не полазаешь, в кладовку не заглянешь, нервы людям не пощекочешь, а без подруг в одиночку и вовсе можно было свихнуться. В минуты отчаянных раздумий несчастная Крысь хотела уже навсегда оставить родной дом и отправиться на поиски другого жилища. Но сейчас она выкармливала детенышей и с бегством решила повременить.
      Горе ворвалось в подвал неожиданно. Каким-то летним вечером всюду освоившийся Феликс обнаружил гнездо Крысь. Он подобрался к нему и тотчас разорил - шестерых крысят умертвил и сожрал вместо лакомства. Крысь, застигнутая врасплох, сама едва лапы унесла. Спаслась лишь потому, что в подвале знала все узенькие ходы и выходы. После этого материнская ненависть к врагу разгорелась в ее груди большим пожаром. Желание мести переполнило крысиное сердце. Думала она и гадала, каким способом можно кота проучить и, в конце концов, придумала. Хорошую идею подсказал ей один странный случай.
      Как-то раз во двор забрела лягушка. Феликс брезгливо от нее отпрянул и не тронул, а потом стал отчаянно чихать и чесаться. Оказалось, слизких лягушек он терпеть не мог: те вызывали у него отвращение и даже аллергию. Вот где уязвимое место у хищника! - обрадовалась наблюдательная Крысь.
      В следующий раз, когда у Крысь снова появилось потомство, она перепрятала детенышей в укромное место, а в гнездо, в котором еще стоял теплый запах новорожденных, она задумала подложить голых и слизких лягушат. Так она надеялась проучить кота и навсегда отвадить его от своих гнезд. И вот день мести наступил.
      С лягушатами на спине Крысь юркнула в нору и по узкому туннелю проникла в родной подвал. Там она забралась в темный маленький закуток, где в полости под стеной находилось ее старое гнездо. На этом головокружительное путешествие лягушат, наконец, закончилось. Фроки, Роки и Росинка спустились в гнездо. В полумраке подвала немного увидишь, разве только мрачные черные силуэты и тени, да полосы белого света, который просачивался сквозь узкие щели в двери наверху, что отворялась на улицу. Крысь помогла лягушатам устроиться в уютном гнезде, приговаривая:
      - Вот мы и на месте, мои милые лягушечки. Здесь вам понравится. Отдыхайте, спите спокойненько. Зимуйте до самой весны. Пусть зима вам покажется коротеньким, приятненьким сновиденьицем. А я буду напевать вам колыбельные песнопения.
      - Спасибо, вы очень добры, - сказал Фроки, ощупывая мягкое, свитое из ветоши гнездо. - Здесь очень уютно.
      - Я не сомневалась, вам здесь понравится, - ласковым голосом произнесла Крысь.
      - Теперь можно и вздремнуть, - сладко зевая, проговорил Роки.
      - Конечно, устраивайтесь поуютнее, а я отлучусь ненадолго, - пообещала Крысь.
      - До скорого свидания! - сказал Фроки.
      - До встречи, мои милые! - ответила крыса, усмехнулась сама себе, и тотчас поспешила к своим детенышам: пришло время их кормить.
      Уставшие после долгой, тряской дороги, лягушата немедленно уснули.
      Наступила прохладная осенняя ночь. Луна мерцала, как совиный глаз в глубине черного неба, по которому плыли посеребренные ее светом рыхлые облака. Ветер завывал, гудел в дымоходную трубу на крыше дома и срывал листья с деревьев. А деревья качались и тревожно скрипели ветвями. Феликс обходил свои охотничьи угодья.
      Лягушата глубоко спали, когда посреди ночи в большую щель подвальной двери просунулась толстая кошачья голова. Голова огляделась во тьме, поморгала, потянула носом спертый влажный воздух подвала и на секунду исчезла. Но вот Феликс появился в дыре опять, он мягко протиснулся в нее и спустился по ступенькам. Крепкий запах крысиного гнезда вел его напрямик. Принюхиваясь, Феликс бесшумно пробрался в темный закуток, напрягся весь, как пружина, и бросился на добычу, выпустив когти. Крысь в это время находилась за стенкой возле крохотной мышиной норки и прислушивалась. Как вдруг до нее донесся истошный вопль Феликса:
      - Мяу! Что за мерзкие лягушки?! Откуда?!
      Крик его был таким громким, что собаки, спавшие во дворе, подняли головы и нервно затявкали. Они привыкли к ночной охоте кота, но такой истерический визг они слышали впервые. 'Что б ему провалиться, сумасшедшему!' - пролаяли они в один голос.
      А Крысь была рада, радехонька как никогда: ее месть увенчалась успехом. Преисполненная счастья и гордости за свою смекалку, она вернулась к своим розовым детенышам, и те тотчас жадно присосались к ее соскам и зачмокали.
      Застигнутые врасплох неожиданным нападением двое перепуганных лягушонка, выскочили из гнезда и, не зная куда бежать, забились в случайные щели.
      Фыркая и чихая, Феликс выплюнул бездыханное тельце лягушки и бросился из подвала, прямиком на кухню, к миске молока, и стал его лакать, надеясь избавиться от отвратительного вкуса слизкой твари.
      Только утром, взывая друг к другу, Фроки и Росинка встретились в подвальной полутьме. Некоторое время они слонялись по мрачным закоулкам в поисках брата, звали его, да тщетно - не отзывался он. И тогда решили: Роки попал в зубы кота и погиб. Долго лягушата оплакивали любимого брата, но слезами горю не поможешь, надо торопиться, поскорее выбираться из гиблого места.
      Когда солнечные лучи засквозили в длинные дверные щели, расписав земляной пол подвала яркими белыми полосами, лягушата поспешили наружу. К выходу вели восемь ступеней, нелегко их было преодолеть, но зато под дверью была широкая щель, через нее лягушата и выбрались на озаренный солнечным светом двор.
      Утро выдалось прохладное. Северный ветер гнал по небу стада облаков. С голых ветвей деревьев срывались последние листья и носились по воздуху, как безумные. Страдая от холода, Фроки и Росинка поскакали через двор в сторону восходящего солнца. Вот и пришли холода. Солнце хоть и светило, но вовсе не грело. Лягушата достигли середины двора, когда из-за угла дома неожиданно раздался скандально-громкий лай собак. В следующую минуту оттуда выскочили два огромных пса. С неистовым лаем и злобным рычанием они промчались через двор, мимо лягушат, которые от страха прижались к земле. Собаки бросились на калитку. Там, по другую сторону забора, стоял человек с велосипедом. Псы, налегая всей силой на калитку, заливались лаем, пока тот копался в большой черной сумке. Наконец он вынул пакет и, сунув его в металлический ящик 'Почта', подвешенный на столбе, сел на велосипед и спешно укатил прочь. Затем послышался сердитый хозяйский голос: 'Полкан, Волот, ко мне! Ко мне, кому говорю!..' Но собаки еще долго проклинали почтальона, лая ему вслед. Это Феликс так нервы им натянул, что они стали бросаться на всех подряд, как оголтелые.
      Пока суд да дело, лягушата пересекли двор и забрались в плодовый сад. От страха сердце у них колотилось так часто, будто эти псы их преследовали. Сад был большим. Фроки и Росинка продвигались среди стволов голых деревьев, но никакого укромного убежища они не нашли: ни пней, ни корней, ни рыхлого мха, под которым можно было бы спрятаться, тут не оказалось. Лишь палая листва тонким жухлым слоем кое-где покрывала холодную почву. Продолжая свой путь, лягушата пролезли под садовой оградой и очутились на берегу канавы, заполненной водой. С радостью, при виде канавы, лягушата прыгнули с берега, но вместо того, чтобы погрузиться в воду, они больно ушиблись о тонкую, как стекло, корочку льда. Ничего подобного они еще не испытывали. Разве возможно такое, чтобы прыгнуть в воду, а очутиться на скользкой твердыне?! Невероятно! Вода оказалась жесткой, будто камень! Замерзая, лягушата вяло скользили по льду, отталкиваясь задними лапами. Ветерок пробегал холодком по их коже. Несколько бурых скрюченных листьев резво мотались по льду. А один из них едва не налетел на Фроки, но вдруг сменил направление и проскользил мимо. Листья, гонимые ветром, неслись друг за другом, пока не застряли в прибрежной траве.
      Неподалеку стайка щеглов облепила репейник, птицы пересвистывались друг с другом, выклевывали семена из колючек, стряхивали жесткие ворсинки с каждого семечка и лущили его клювом. Высоко пролетел ворон, поскрипывая перьями в крыльях и курлыкая: 'крук! крук!' Где-то гулко стукал топор.
      Блуждая вдоль канавы, Фроки заметил небольшую глубокую нору на склоне берега. Завешанный паутиной вход в нее находился немного выше кромки замерзшей воды. Узкая и старая нора была сделана водяной полевкой среди корней и сухой травы, но, видимо, уже давно брошена. Лягушата забрались в нору как можно глубже. Никого там, в полумраке, не оказалось, а главное, нора вполне годилась для зимовки. Лягушата прижались друг к дружке и стали засыпать. Росинка погрузилась в сон немедленно, от холода и усталости глаза закрылись сами собой. Фроки еще некоторое время прислушивался к звукам снаружи, но потом и он начал забываться, и тогда, перед его взором пронеслись видения: братец Роки, погибший в ужасной подвальной тьме, хитрая и коварная Крысь, любимая Бабушка на листе кувшинки, веселая пляска насекомых над прудом в лучах летнего солнца. Потом все эти картины из прошлого завертелись, перемешались, растаяли в воздухе, и Фроки забылся во сне.
      Кто бы мог подумать, что в крысином гнезде окажутся спящие лягушки? Этот случай чрезвычайно расстроил нервы Феликса. Он упал духом. Вкус лягушки во рту долго и навязчиво преследовал его и выводил из терпения. Кот фыркал, потирал нос лапами, облизывался и, в конце концов, потерял обоняние. Феликс захворал. Охота ему больше не удавалась. И грызуны, чувствуя безнаказанность, стали навещать дом Кожемякина все смелее и чаще. Хозяева недоумевали. Что же случилось с Феликсом? Может, он отравился? От чего это кот вдруг перестал охотиться? Или он обленился? Недоумевающий хозяин, обнаружив однажды перепорченные крысами овощи в кладовке, крепко разозлился. Что же, наконец, творится с этим проклятым котом? Кузьма перестал кормить Феликса и хотел, было, вышвырнуть его вон, но Марфа сжалилась и заступилась за бывшего тирана. Переболеет и снова возьмется за крыс, - рассудила она.
      Пролетел месяц. С Феликсом по-прежнему творилось что-то странное. И днями, и ночами он вяло лежал на своем пуфике, не проявляя интереса ни к людям, ни даже к собакам, которые его по привычке все еще сторонились. Однако ел кот за двоих и быстро толстел.
      Шло время, и крысы совсем одолели. Однажды, посреди ночи, Крысь забралась в кроватку хозяйской дочки, чтобы присниться, и до смерти напугала ребенка. Долго супруги не могли успокоить свою крошку. Девочка все плакала и повторяла: 'Крыса! Крыса! Крыса!' Тогда терпение супругов лопнуло. На следующее утро хозяин взял метлу и прогнал Феликса из дома.
      Направился Феликс со двора, сам не зная, куда. У калитки ему подвернулся Волот. Пес мирно дремал на дорожке. Обиженный на судьбу кот со всей злостью вцепился зубами в хвост спящему псу. Волот вскинулся, взвизгнул от боли, заскулил, запричитал и пополз прочь, а Феликс вышел со двора и даже не оглянулся. Дело было к зиме, но гордый кот не показывался никому на глаза и скрывался где-то по деревенским закоулкам, бродяжил как неприкаянный.
      От несказанной радости, что ненавистного кота, наконец, выгнали прочь, Крысь созвала в дом своих многочисленных родственников и друзей на торжественную вечеринку. На этот раз со всех подвалов, сараев и амбаров деревни в дом Кожемякина явились не только крысы, но и полчища мышей. Пировали грызуны всю ночь, а на утро, куда ни глянь: всюду разбросаны корки хлеба, подпорчены фрукты и овощи, рассыпаны запасы крупы, а в гостиной вонь, грязь и объедки. Теперь по вечерам дети боялись ложиться спать. Сам Кузьма оставался караулить дом по ночам, да не выдерживал и засыпал на посту. А Марфа грозилась уехать в город. Одолели грызуны! Так одолели, хоть и вправду съезжай!
      Проведя несколько суток на морозе, Феликс, наконец, опомнился. К нему вернулось обоняние. Ненависть к крысам воспылала в нем с новой и безграничной силой. Пора было покончить с этой все грызущей дрянью раз и навсегда. Крыс необходимо проучить, уничтожить всех до одной и вернуть себе благосклонность хозяев.
      В одно промозглое утро Феликс собрал деревенских котов и предложил им план великой атаки, тщательно растолковав добровольцам, которых набралось с добрую дюжину, что от них требуется, да по каким углам и крышам нужно спрятаться в ожидании указа для нападения. Разговору было немного. Коты, давно ждавшие удобного случая разобраться с грызунами, согласились ему подсобить, не раздумывая.
      Наступил очередной вечер веселого крысиного празднества. Еще до наступления темноты, пока не начали сходиться крысы, Феликс тайком вернулся на хозяйский двор, осмотрелся, растянулся под забором и притворился мертвым. Гости-грызуны пожаловали, едва стемнело. Крысь предстала перед обществом с видом царственной особы. Она тотчас увидала бездыханное тело кота, подобралась к нему поближе, потрогала его лапой - ничего, подергала за хвост - никакого движения, пощупала его холодный нос - кот даже не фыркнул. Мертвый! Верно, с голоду околел! Даже не остыл еще. На радостях Крысь устроила вечеринку перед телом Феликса, чтобы гулять всю ночь при луне, при звездах и славить великую свою победу. Так и поступили. Крысы пировали при свете луны, плясали вокруг кота, рассказывали анекдоты, визжали, веселились, плакали от счастья и уничтожали запасы съестного, пока не отяжелели от безмерных угощений. А Феликс того и ждал. Вскочил он, как ужаленный, и завопил притаившимся котам во все горло:
      - Братья мои! Отстоим нашу славу и честь! - и с этими словами ринулся в бой. - Вперед!!!
      Коты, услыхав призыв главнокомандующего, тотчас ринулись в атаку и в одно мгновение окружили крыс и мышей. Разгорелась жестокая битва, какой в деревне еще никогда не бывало. Коты рычали, крысы визжали, пыль вихрем вздымалась. Проснулись Полкан и Волот, привязанные к своим будкам перед фасадом дома, - шум их встревожил не на шутку. Натянув стальные цепи почти до самоудушения, они залились громким срывающимся лаем и принялись рваться из шкуры вон. Кузьма, разбуженный суматохой, резво поднялся с постели и вышел из дому, поглядеть, что делается. Прежде всего, он закричал на собак, чтобы угомонились. Но собаки не сразу послушались. Отлаяв свое, они стали рычать и ходить туда-сюда, бряцая цепями. Кузьма осмотрелся, но в потемках ничего особенного во дворе не увидел и вернулся в дом. А битва к тому времени уже подходила к завершению. Много крыс и мышей полегло, а те грызуны, кому удалось сбежать, потом долго умирали от полученных ран по укромным закоулкам деревни.
      Хитрая Крысь, всегда готовая к любым неприятностям, умудрилась сбежать со двора, едва только началась заваруха, но возле сарая ее настиг Феликс. И завязалась между ними битва. Огромная, загнанная в угол крыса, шипела, кидалась на кота, раня его зубами. А Феликс, выпуская длинные когти, рвал крысиную шкуру и все норовил ухватить врага за горло. И силы покидали израненную Крысь. Задыхаясь и гневно шипя, она отчаянно коту сопротивлялась. Наконец Феликс взмахнул своей лапой, сшиб Крысь на землю, прижал ее когтями и задушил. После этого он взял в зубы обмякшее тело, проник через открытое кухонное окно в дом, пробрался в гостиную и положил свой жуткий обезглавленный трофей на половике посреди комнаты, и после этого ушел в угол зализывать глубокие раны.
      Утром, позевывая, потягиваясь и почесываясь, Кузьма, спросонок, отправился в ванную и едва не споткнулся о большущую дохлую крысу. Чертыхнувшись громко, он пнул злосчастный труп большим пальцем ноги, брезгливо сплюнул и увидел кота. Феликс поднялся, подошел к опешившему хозяину и, ласково мурлыча, нежно потерся о его ноги. Теперь, когда стало известно о гибели чудовища, этой наводившей страх зверюги Крысь, семья Кожемякиных долго не могла нарадоваться своему счастью. А Феликса вкусно накормили, подлечили боевые ранения и оставили в доме. С тех пор характер кота сделался мягче, к людям отныне он питал снисхождение и позволял себя гладить по шерсти всем членам семьи, а вот псам от него по прежнему доставалось: проходу им не давал, царапался, шипел и кусался. Единственное благо, что днем Феликс отдыхал на пуфике после ночной службы и никого не трогал. Со временем псы привыкли к строптивому характеру кота. Польза от Феликса-крысобоя большая - есть за что уважать.
      
      Глава V
      Весенняя стезя
      
      Очнувшись от сонного оцепенения, Фроки открыл глаза и осмотрелся в полумраке. В норе было зябко, откуда-то пробивалось бледное сияние и доносилось звонкоголосое пение. Лягушонок поднялся, подвигал холодными лапками и неторопливо направился к светлому выходу. Там в глаза ударил золотистый солнечный свет. Фроки на мгновение зажмурился. Затем поморгал, облизнулся и с восхищением оглядел открывшийся ему светлый мир. Вода журчала у самого входа норы. Она едва не попадала внутрь. Неподалеку, на веточке ивы сидела садовая славка, она поворачивалась из стороны в сторону и весело пела:
      Пришла желанная весна;
      и зеленью покрылась нежной,
      согретая теплом земля.
      
      Над ручейком родным, звенящим,
      пою я песню для тебя;
      о том, что стаял снег блестящий,
      что вкусных мошек расплодилось тьма.
      
      Что облака на небе синем
      плывут легко, как птичий пух;
      и солнечным денечком тихим,
      отправимся с тобой на луг.
      
      В сирени там, что на зеленом бугорочке,
      построим гнездышко вдвоем;
      лишь на ветвях появятся цветочки,
      семьей мы дружной заживем.
      
      'Для кого он так красиво поет?' - подумал Фроки. Вскоре к певцу подлетела его подружка. Теперь славки скакали по ветке, насвистывали друг другу нежности, а потом улетели к кусту сирени, на котором вот, вот собирались лопнуть зеленые почки.
      По светлым берегам канавы пышно зеленела трава. Тут и там ее украшали желтые лютики, яркие, точно искры солнечных лучей, разбившихся о землю. Изъеденный оттепелью фиолетовый снег еще залежался кое-где на теневом склоне канавы. По земле бежали ручейки талой воды. Веяло терпким запахом проклюнувшейся листвы на кустах и деревьях. Из села доносился лай собак, хриплое кукареканье петухов и звонкое жужжание пилы. По Лучистому лугу ходили грачи, они что-то клевали в молодой траве и громко гаркали друг на друга. В соседнем березняке находилось их гнездовье, там птицы поправляли старые постройки и шумно спорили за свое место на ветке.
      Фроки долго смотрел по сторонам. Он едва ли осознавал, что наступила весна. Ему было холодно. И утренний холод сковывал движения. Тем временем очнулась Росинка, она тоже заметила луч света, бьющий снаружи, и поспешила к выходу, где к своей радости нашла брата.
      - Фроки, братец, неужели вернулось тепло! - с надеждой сказала она.
      - Ты только послушай, о чем поют птицы в кустах. Ведь они радуются приходу весны, - заметил Фроки, - значит и в самом деле она уже здесь!
      - Даже не верится, что так скоро, - весело подхватила Росинка.
      - Чувствуешь, от земли повеяло теплом. А ручей, ведь он ожил! Помнишь, какая была твердая вода?
      - Я все помню, - с грустью отозвалась Росинка. - Как жаль, что теперь с нами нет Роки.
      - Он погиб. Эта Крысь устроила нам ловушку, - с презрением сказал Фроки. - Она обманула нас.
      - Но зачем? Почему она так поступила с нами? - всхлипывала Росинка.
      - Этого я не знаю, - вздохнул Фроки.
      - Что же нам теперь делать? - спросила Росинка.
      - Вернемся на Кувшинковый пруд, - решительно проговорил Фроки.
      - Но как мы его найдем? - сказала Росинка.
      - Мы будем двигаться навстречу солнцу - так нас учила Бабушка.
      - Как ты думаешь, долгоноги уже вернулись?
      - Возможно.
      - Фроки, если она теперь здесь, нам лучше дождаться темноты.
      - Верно, дорога не близкая, мы отправимся через луг ночью.
      Решив так, лягушата остались в норе до вечера, и пустились в путь, как только начали сгущаться сумерки.
      Цапли и в самом деле уже прилетели из Африки. Теперь они в тростниках строили гнезда, бродили по сырым лугам, ручьям и берегам прудов, хватали добычу: первых ящериц, лягушек, рыб.
      Вечером, когда солнце скрылось за горизонтом, по земле повеяло холодом, небо стало темнеть, и по нему рассыпались звезды. Лягушата переплыли канаву и быстрыми скачками пустились через луг, где среди прошлогодних стеблей, прибитых к земле ветром и снегом, зеленым ворсом пробивалась молодая трава.
      За время холодной сырой ночи до первых проблесков рассвета Фроки и Росинка смогли преодолеть только половину пути. На заре они спрятались под кочкой поросшей пучком изумрудной травы, чтобы там скоротать день. Они прислушивались к шороху пробивающихся из почвы растений, полету деловых шмелей, бубнящих над цветами, копошению многоножек и жуков в земле. Время шло медленно.
      А между тем серая цапля, та самая Долгоножка, что в прошлом году поймала Бабушку на глазах изумленного Фроки, прохаживалась по лугу в поисках добычи. Она отлично знала, где ее искать в эту пору. С утра пораньше Долгоножка рыбачила у пруда. До полудня простояла на коряге, поджав лапу, да без успеха. Тогда и отправилась она бродить по лугу. И вот ее высокая тень легла на то место, на самую кочку, где скрывались лягушата. Фроки и Росинка затаили дыхание. Голодная Долгоножка, едва заглянув под кочку, тотчас их обнаружила. Большие круглые глаза ее радостно блеснули: какая легкая добыча!
      Росинка, увидав острый клюв прямо над собой, от ужаса вжалась в землю и закрыла глаза. А Фроки, вместо этого, стремглав выскочил из укрытия и скорыми прыжками бросился наутек. Цапля, взмахнув крыльями, немедленно последовала за ним. Несколько раз клюв большой птицы ударял по земле, едва не убив лягушонка.
      - Ишь ты, ловкий прыгунчик! - восклицала Долгоножка, гоняясь за Фроки. - Прыгай, прыгай, я все равно тебя поймаю.
      Но лягушонок ловко увертывался от клюва, скакал из стороны в сторону и укрывался за кочками.
      - Нет, не сбежать тебе от меня, - продолжала грозиться цапля.
      Но тут произошел удивительный фокус: прыжок - и Фроки неожиданно исчез с глаз Долгоножки, будто растворился в земле. Озадаченная внезапным исчезновением прыткого лягушонка, цапля внимательно осмотрела то место, куда тот скакнул, но ничего, кроме дыры в земле, не увидела. А в эту дыру Фроки и провалился. Некоторое время цапля ходила вокруг норы и просовывала в нее длинный клюв, но лягушонка ей достать никак не удавалось - глубоко. Тогда, рассерженная своей неудачей, Долгоножка поспешила к оставленной кочке. Бедная, ни живая, ни мертвая, Росинка сидела во мху и не шевелилась. Долгоножка ловко схватила ее клювом за лапку, подбросила в воздух, но в следующую секунду раздался громкий крик. От неожиданности Долгоножка встрепенулась, и лягушка шлепнулась в траву. Цапля, увидав человека, который направлялся прямо к ней и размахивал свободной рукой, произвела отчаянный вопль и, расправив широкие крылья, взлетела. Там, в небе, она, изогнув шею, сделала несколько кругов, чтобы посмотреть, кто этот человек и зачем он тянет на веревке теленка, а потом унеслась к ивняку.
      Это был Гентас. Он пришел на Лучистый луг, чтобы оставить там пастись теленка, которого недавно купил у Кожемякина. Теперь Гентас ежедневно приводил своего теленка на луг - лучшего места не найти: тут и трава сочная и от дома недалеко. Этот лесник жалел всех лягушек: без них от комаров не будет никому спасения, - рассуждал он. И, заметив лягушонка в опасности, решил хищнице помешать - пусть ищет себе другую добычу.
      Когда цапля улетела, Гентас отыскал раненую лягушонку в траве, подобрал ее, сунул в карман и, оставив теленка пастись, направился в лесничество.
      - Ах, бедный лягушонок! Острый клюв цапли изранил твои лапки, - бормотал он по дороге. - Ничего, сейчас принесу тебя в дом. Там тебе помогут.
      Гентас отдал лягушонка мне. Рассказал, что произошло на лугу, и добавил:
      - Помочь надо бы: с больными лапами лягушечка не выживет - ни прыгать от врагов, ни ловить мошек не сумеет.
      Прежде всего, я сделал слабый розовый раствор марганцовки и на три минуты посадил в него лягушонка, чтобы его раны промылись от инфекции. После этого приготовил коробку с влажным мхом, пересадил в нее лягушонка и сверху накрыл марлей.
      - Посидит у нас два, три дня, поправится, и тогда выпустим, - объяснил я Гентасу, который все это время с любопытством следил за тем, что я делаю. - Еще несколько таких ванн с марганцовкой сделаем, раны затянутся, будет твоя лягушка скакать лучше прежнего.
      Гентас улыбнулся и самодовольно проговорил:
      - Тогда я пойду, половлю для нее мух.
      Как было сказано - так было сделано. Росинка сидела в коробке во влажном мху и чувствовала себя вполне уютно. Корма достаточно: только сиди и языком насекомых хлопай. И долгоногов нет. Да все о тебе заботятся. Плохо было только одно - скучно, поговорить не с кем.
      На третий день Росинка поправилась. Тогда Гентас посадил ее в карман и понес выпускать в Кувшинковый пруд. О спасении какой-то лягушонки Гентасом говорила вся деревня. Но странности прусса никого не удивляли. Ведь наблюдая лягушек, он верно предсказывал погоду. И это всем шло на пользу. А любопытные сороки, проследившие за Гентасом, в тот же день растрещали - разнесли новость на всю лесную округу. Впрочем, о доброте старого лесника давно ходили легенды.
      В темной земляной норе, в которой очутился Фроки, никого больше не оказалось. Чья это нора, лягушонку было не известно. Длинный туннель сначала уводил в глубину, а затем поворачивал в сторону и дальше терялся в подземелье. Оттого казался он бесконечным. Во мраке норы, у первого поворота, Фроки и схоронился. Некоторое время он ждал, когда уйдет Долгоножка, чтобы можно было выбраться на поверхность и осмотреться. Кто мог делать такие норы, Фроки не знал. Опасен ли хозяин норы? И где он сейчас? Как бы там ни было, а выбираться из этого затхлого туннеля надо как можно скорее. Вдруг подземщик вернется, а умирать от него в такой мрачной дыре, тоже как-то не хочется. Нет, никогда не следует умирать раньше смерти, - вспоминал Фроки старую историю о двух лягушках в кувшине со сливками, о которых рассказывала Бабушка. Такими мыслями занимал себя Фроки, сидя в подземелье до тех пор, пока не решился его покинуть. Опираясь лапками о влажные глинистые стены, он мало-помалу подобрался к выходу и выглянул наружу. Кувшинковый пруд был теперь не так уж и далеко. Фроки отчетливо слышал его родной запах и голоса знакомых лягушек, вот только нужно дождаться вечера, а сейчас Долгоножка может вернуться в любую минуту. Тогда лягушонок снова спустился в нору, чтобы подождать в ней вечера.
      Солнце садилось в синие облака, расписав их золотистыми и розовыми полосками. Над лугом быстро сгущались сумерки. Веселую трель жаворонков, сменила вечерняя песнь соловья в ивах. Как вдруг из глубины подземелья до Фроки донеслись невнятные шорох и сопение. Сердце лягушонка забилось от ужаса, дыхание перехватило, лапы онемели, стали как ватные. Странное существо продвигалось в темноте по туннелю, его сопение и звуки царапанья когтей о землю становилось все ближе. Кошмар! Надо немедленно выбираться отсюда!
      Собрав все силы, Фроки ринулся наверх. Но едва он выбрался на поверхность, как рядом с норой увидел цаплю. Долгоножка стоймя стояла и зорко наблюдала за каждым движением на лугу. От неожиданности Фроки ослабил лапы, из-под его пальцев выскочили комья земли, он не удержался и съехал вниз, в глубину. А там он снова услышал торопливое пыхтение и скрежет когтей. Подземщик был уже совсем близко - вот, вот настигнет. Бедный лягушонок, дрожа от отчаяния, снова заторопился к выходу. Надежды на спасение не было никакой: снизу лезет неизвестный зверь, наверху охотится птица.
      Фроки остановился у выхода. Нужно дождаться удобного момента и прыгнуть так, чтобы не заметила Долгоножка. И вот едва только он приготовился к такому прыжку, как вдруг снизу, кто-то уткнулся в его пятки влажным рылом. От страха Фроки с воплем выскочил из норы, как пробка. А в том месте, где он только что сидел, высунулась голова крота. Зверек слепо потянул свежий воздух подвижным розовым носом, развернулся и стал копать новый коридор в стенке прежней норы.
      Долгоножка тотчас заметила удирающего лягушонка и кинулась за ним вдогонку. Было еще достаточно светло, и птица хорошо видела лягушонка. До спасительных тростников далеко - не успеть. Никакого другого укрытия поблизости не было. Цапля настигла Фроки, ударила клювом, но промахнулась. Ударила снова. Бедный лягушонок ловко отскочил и бросился в противоположную от пруда сторону. Долгоножка опять нагнала его, и тут бы лягушонку наступил конец, как вдруг с земли поднялся теленок. Прежде, привязанный Гентасом к вбитому в землю колышку, теленок жевал траву и своими большими невозмутимыми глазами без интереса следил за странными скачками цапли. Когда птица в пылу погони оказалась слишком близко к теленку, он громко, во всю свою грудь, промычал. Этот неожиданный звук вспугнул цаплю, а Фроки, воспользовавшись случаем, тотчас шмыгнул под ноги теленка. Долгоножка потеряла лягушонка из виду, сердито поглядела на теленка, походила возле него туда-сюда и, разочарованная неудачей, отправилась восвояси.
      Стемнело. Звезды рассыпались по небу яркими светлячками. Усталый, измотанный долгой и опасной дорогой, Фроки пробирался к пруду. И вот уже впереди перед ним открылось черное небо. Звезды на нем покачивались, дрожали, скакали в легком волнении. Это был пруд. Лягушонок прыгнул в его темноту, расплескивая звезды по сторонам. Вернулся, наконец, вернулся домой! Плавая среди тысяч отраженных в прудовой воде звезд, он теперь чувствовал покой и умиротворение, какое можно ощутить только после долгого отсутствия дома. Если бы Фроки умел плакать, то заплакал бы сейчас от счастья.
      На другое утро, как только рассвело, первым делом Фроки стал искать Росинку. Он заглядывал в тростники, скакал по берегу, звал сестру, спрашивал о ней взрослых лягушек, но никто ее не видел и ничем не мог ему помочь. Потом, утолив голод худосочной веснянкой и парой зазевавшихся комаров, он снова продолжил поиски. 'И куда она подевалась? - недоумевал Фроки. - Неужели Долгоножка обнаружил ее вчера у злополучной кочки и съел? Бедная Росинка'.
      Поиски сестры так и не увенчались успехом. Фроки сел на солнечном берегу и стал глядеть, как ветер шелестит и играет в молодом тростнике. Печаль сжимала его сердце. Тоска угнетала. Неужели он остался один на всем белом свете? Но вдруг тростники зашевелились, и оттуда выплыла Серая Утка. Фроки очень обрадовался, увидев ее вновь, после долгой зимней разлуки. Утка тоже заметила своего маленького друга и направилась к нему. Прежде всего, Фроки спросил Серую Утку, не видала ли она Росинку, но птица покачала головой и печально развела крылья. Нет, она не видела ее. Потом они долго сидели на берегу, греясь на солнце, и делились пережитыми впечатлениями от прошедшей зимы.
      Лишь спустя два дня, когда Фроки уже и надеяться перестал увидеть сестренку живой, они, наконец, встретились. Когда Гентас выпустил Росинку, она прыгнула в воду, забралась поглубже и некоторое время сидела в илу. Подождав немного в безопасности, она направилась к берегу, где и застала Серую Утку и Фроки. Велико было счастье их встречи. Потом Росинка рассказала брату и Серой Утке о своем необыкновенном приключении.
      - ...И этот человек принес меня сюда и выпустил, - закончила она свою историю.
      - От кого всю жизнь ждешь беды, не ожидаешь и добра, - проговорила удивленная Серая Утка. - Но человек, который помог слабому существу - мудрый, и у него доброе сердце.
      - Мне еще не приходилось встречать человека, но если он так добр, тогда почему его все боятся? - спросил Фроки.
      - Нет, не все люди так добры. Они бывают разные. Никогда не угадаешь, что можно ожидать от человека. Прошлой осенью я потеряла троих утят, когда мы летели на юг, а весной, на обратном пути, были убиты еще четверо. Помните, жизнь таит много опасностей, - продолжала Серая Утка. - Не сразу к нам приходит опыт. Но он помогает избегать неприятности.
      
      Глава VI
      Чего труднее не бывает
      
      Весеннее солнце с каждым днем пригревало все сильнее. Деревья быстро покрывались листвой. На берегу Кувшинкового пруда поднимались молодые побеги камышей, расцвели желтые ирисы, покачивались на воде молодые листья водяных лилий. А в ивняке соловей напевал своей подруге:
      Льется песенка по свету,
      Зажигая нам сердца;
      Счастья мне другого нету:
      Быть с тобой - моя мечта.
      
      Трелей звонкое журчанье
      Посвящаю я тебе,
      И природы ликованье,
      Расцветающей в тепле.
      
      На ночь солнце провожаю,
      Утром радуюсь заре -
      Я усталости не знаю:
      С песней веселее мне.
      
      А между тем в пруду объединялись в трио лягушки, и громко, на всю округу, исполняли наперебой любовные серенады:
      Найди меня в пруду родном,
      мы будем счастливы вдвоем!
      Я очень жду одну тебя,
      не верь другим, здесь храбрый только я!
      И про меня ты не забудь,
      поверь, что без тебя могу я утонуть!
      
      Не доверяй соседним голосам -
      пустым, красивеньким словам.
      Надежней нет кроме меня,
      другие не способны полюбить тебя.
      Не дай мне, милая, погибнуть, -
      у нас с тобой единый путь.
      
      Поверь, смелей меня здесь нет средь нас,
      вот, наконец, мой пробил час!
      Пустым словам - невелика цена:
      она полюбит лишь меня.
      Какое счастье быть с тобой,
      жизнь кажется мне дорогой...
      
      Большой хор, состоящий из таких вот певцов-обольстителей, никого не мог оставить равнодушным. Лягушки старались перепеть друг друга, уголки их рта вздувались пузырями, а лягушата тем временем охотились на порхающую и скачущую мелкую живность. Все были счастливы и занимались любимыми и не очень любимыми делами.
      Серая Утка и ее супруг поправляли старое гнездо из травы и листьев тростника, утепляли лоток подстилкой из бурого пуха, выщипанного у себя на груди. После охоты Фроки и Росинка забрались на раскрывшийся лист кувшинки и грелись, подставив свои влажные спины солнцу. Все было по-весеннему радостно, пока вдруг посреди такого безмятежного дня не прозвучала тревога:
      - Спасайтесь, бегите! - вдруг раздались трескучие крики сорок, которые до того времени мирно переделывали прошлогоднее гнездо в ветвях высокой ивы возле пруда. - Бегите, скачите, летите! - тревожно вопили они. - Сюда идут люди!..
      Как по команде лягушки разом замолчали, прислушались к тому, что там кричат сороки, а потом все попрыгали в воду. Они ныряли поглубже, заплывали в густые сплетения водных растений и там находили убежище.
      - Опасность все ближе! Скрывайтесь, бегите, летите!.. - продолжали стрекотать сороки.
      Соловей затих в кустарниках и беспокойно запрыгал с ветки на ветку. Чета уток забралась в гущу тростника, где находилось их гнездо. Сороки тоже умолкли, перелетели в соседнюю рощу и там, прыгая по веткам, глядели во все глаза, что возле пруда делается, и тревожно перебрасывались друг с другом впечатлениями.
      Трое сельских мальчишек подошли к притихшему пруду. В руках они держали сачок, удочки и ведерко. Мальчишки решили наловить тут мелкой рыбы, личинок, а заодно и лягушек для наживки, чтобы потом порыбачить на озере.
      Самый старший из них лет одиннадцати, белокурый с исцарапанными по локоть руками (верно, каким-нибудь задиристым котом) пристроился на дальнем берегу с удочкой. А двое его друзей, лет восьми и девяти, закатали по колено штанины и полезли в воду. Ил просачивался между пальцами ног и, клубясь, поднимался, словно дым, и нужно было подождать, пока муть осядет, чтобы высматривать подводную живность.
      Когда сороки объявили тревогу и все лягушки кинулись в воду, Фроки с Росинкой тоже нырнули и спрятались кто куда. Фроки скрылся на дне, под самым берегом, где торчали корни деревьев, и там затаился. Где спряталась Росинка, он не знал. А сестренка забилась в самую гущу водорослей. Несколько раз возле укрытия Фроки, ноги мальчика поднимали ильную муть, а руки шарили среди коряг перед самым его носом. Фроки с замиранием сердца ожидал разоблачения - вот сейчас его нащупают всюду рыскающие пальцы, схватят, вытащат из-под коряги и - конец. Но лягушонку повезло, его не обнаружили. Мальчик, взмутив воду, побрел дальше.
      Долго пришлось дожидаться отбоя тревоги. Фроки очень хотелось глотнуть воздуха: в теплой прудовой воде кожей не надышишься. В груди лягушонка что-то давило, теснило, сжимало, как клешнями, сердце билось все медленнее, а в глазах потемнело, но покинуть убежище лягушонок не решался. Кожа его, поглощая кислород из воды, размякла. В легких возникло болезненное ощущение. Хотелось глотка воздуха. И тогда лягушонок не выдержал. Проплыв сквозь толщу воды стрелой, он вынырнул и стал хватать воздух ртом. Наконец он отдышался и огляделся по сторонам. Мальчишек уже не было, довольные уловом, они только что оставили пруд и шагали теперь к дороге. Сороки со своего дуба прогорланили отбой тревоги и вернулись к гнезду. Соловей завел новую песню. Лягушки повыныривали, как поплавки, и вновь залились хоровым кваканьем.
      Фроки забрался на лист кувшинки и стал звать Росинку. Но на его призывные крики никто не отозвался. Лягушонок огляделся по сторонам и увидел сорок, спустившихся к нему поближе, на ивовую ветку.
      - Поймали, схватили, унесли твою сестренку в сторону леса, - затараторили сороки. - Мы на дубе сидели, мы далеко глядели, все видели, всех предупреждали. Не ищи. Нет ее здесь.
      Не хотелось Фроки верить болтливым сорокам, искал он до темноты, ждал и звал Росинку, но так и не дождался. 'Что с ней? Неужели и в самом деле ее поймали?' - думал он. Не сразу Фроки сумел свыкнуться с печальной мыслью, что теперь уже наверняка он остался один.
      Прошло несколько дней. Серая Утка все реже показывалась из своих тростников: у нее тринадцать яиц, которые теперь нужно высиживать, оберегать от врагов, ведь кроме матери, никто больше этого не сделает. Отец будущих утят, как и положено по-утиному обычаю, покинул Кувшинковый пруд и улетел куда-то на залив.
      В то утро скучающий Фроки сидел на краю кувшинкового листа и задумчиво изучал свое отражение. Он изменился: немного подрос, кожа на спине стала темно-зеленой, а бока покрылись крупными бурыми пятнами. Неожиданно подул теплый ветер, и по зеркальной глади воды побежала рябь, тотчас отраженная физиономия лягушонка уныло закривлялась, и он вспомнил Роки. Когда-то он также сидел и хохотал над своим отражением. Теперь ни его, ни Росинки больше тут нет. Фроки тяжело вздохнул и решил навестить Серую Утку.
      - А... это ты, мой друг! - обрадовалась гостю Серая Утка, немного приподнявшись над гнездом. - Я слышала, Росинка пропала.
      - Да, госпожа Утка. Сороки сказали, люди унесли Росинку в сторону леса, - печально проговорил Фроки.
      - Бедные вы мои лягушата, достается же вам много горя горестного, - покачала головой Серая Утка. - Но послушай, что я тебе скажу. Там, в лесу, есть большое озеро. Сороки говорят, те юные люди направились именно туда.
      - Где это озеро? - оживился Фроки. - Я найду его.
      - Погоди, я тебе объясню, - ответила утка. - То озеро лежит посреди дремучего леса. Протянется твой путь через Лучистый луг, затем пересеки дорогу, дальше лес, в котором разыщи Хрустальную реку, она и приведет тебя к озеру.
      - Я разыщу Лесное озеро, - смело заявил Фроки и добавил: - Клянусь Белой лилией.
      - Ты очень храбрый, мой друг. Но будь осторожен, этот путь долгий и таит много опасностей.
      - Я ничего не боюсь. Если Росинка на самом деле там, я обязательно ее найду.
      - Тебе, мой дружок, пришлось пережить немало тяжелых испытаний. Я вижу, ты научился побеждать в себе страх. Тогда знай, смелый лягушонок, первая опасность на твоем пути поджидает сразу за лугом - это большая дорога, дальше опасно будет в лесу: днем там охотятся змеи, а ночью барсук.
      - А что это за большая дорога?
      - Будь осторожен, огромные чудовища носятся там. Что ни минута - они тут как тут. Очень опасные.
      - Но как их избежать?
      - Никак. Впрочем, есть одна хитрость. Чудовища боятся темноты, они не бывают на дороге ночью, во всяком случае, их становится очень мало. Поэтому пересечь дорогу легче всего с наступлением темноты.
      - Я буду осторожен, госпожа Утка, и сделаю все, как вы сказали.
      - Запомни, мой друг, если ты выжил из сотни, у тебя есть шанс выжить из десяти, если ты выжил из десяти, есть шанс, что твоя жизнь будет продолжаться долго. Береги этот шанс, и зря его не испытывай.
      - Спасибо, госпожа Утка, вы очень добры, - сказал Фроки. - Я всегда буду следовать вашему совету.
      - Я уверена, ты обязательно справишься, Фроки. И, пожалуйста, когда доберешься до Лесного озера, передай привет моим сестрам. Они будут рады узнать обо мне. Скажи, я здорова и жду тринадцать милых утят.
      - Обещаю, я выполню вашу просьбу.
      На этом лягушонок и утка распрощались. Когда они увидятся в следующий раз, и увидятся ли вообще, они не знали и даже не гадали.
      Прудовые лягушки, услыхав о намерениях Фроки отправиться в Замландский лес на поиски Лесного озера, тотчас обвинили его в сумасбродстве. 'Не ходи туда, это долгий и опасный путь, - твердили они. - Зачем искать приключений?' Но Фроки от затеи не отказался и отвечал:
      - А я все равно пойду.
      И он все равно пошел искать Лесное озеро.
      В новое путешествие Фроки пустился до рассвета, надеясь, что темень укроет его от опасности. Но такая предосторожность в то утро оказалась излишней: густой туман затопил Лучистый луг, окутал пруд и кустарники. Ничего не было видно вокруг. С рассветом туман принял розоватый оттенок зари и стал подниматься все выше и выше. Теперь всюду мерещились угрюмые серые образы. Какой-нибудь высокий куст, выплывая из полумрака, напоминал человека или цаплю, камень казался притаившимся хищником, а коряга - змеей. Эти призраки пугали, но лягушонок все равно продолжал путь под покровом тумана и пробрался к шоссе никем незамеченный.
      Мало-помалу серая мгла поднялась к кронам деревьев и вскоре бесследно рассеялась над березовой рощей. Ярко засияло солнце. С высокого столба, возле дороги, слетела большая хищная птица. Взмахнув широкими крыльями, она поднялась в небо, и там, делая круги, долго парила над лугом и о чем-то канючила.
      Неподалеку от того места, где остановился Фроки, на шоссе была развилка, здесь еще одна дорога уводила в самый лес. Но Серая Утка советовала лягушонку избегать всех дорог и двигаться лесом, потому что коварные чудовища способны появляться неожиданно. Вдобавок, на дороге любому хищнику легче рассмотреть зеленого лягушонка, нежели чем в лесу среди мха и кустарников. 'Пересекай дорогу ночью', - слышался лягушонку голос Серой Утки. Помня об этом, Фроки осмотрелся по сторонам. Лес на той стороне, казалось, был совсем близко. Только переберешься через дорогу, а там два прыжка - и уже в лесу. Но по дороге и в самом деле время от времени проносились гудящие чудовища. Вид у них ужасающий: блестящие, страшные как огромные жуки, и зловонно дымят. Фроки задумался, а не отказаться ли от похода. Ведь и в самом деле куда спокойней сидеть в Кувшинковом пруду, как ему советовали взрослые лягушки, а тут верная смерть.
      С утра машин было мало. Лишь изредка они разрушали покой своим гудением. Не теряя времени, Фроки поскакал вдоль обочины в поисках удобного места, чтобы затаиться в ожидании ночи. Как вдруг его глазам открылась ужасная картина: тут и там валялись раздавленные ящерицы, жабы, тритоны, лягушки, стрекозы, красивые бабочки, жуки, ежи и даже певчие птицы. Все они хотели попасть из леса на луг или обратно, но эту опасную границу преодолеть им не удалось. Фроки сначала не поверил собственным глазам, он раскрыл рот от удивления, а затем с криком ужаса бросился в сырую придорожную канаву, там прошмыгнул под большой лист лопуха, где и укрылся. Тут ему стало спокойней. Главное, не открывать глаза пока страх не пройдет совсем. Успокоившись, Фроки набрался храбрости и разожмурил сначала один глаз, затем второй.
      - Вот тебе и на! - с трудом, переводя дыхание, проговорил он. - Права была Серая Утка: нелегко будет пересечь дорогу. Злобные чудовища стерегут это место, никому проходу не дают.
      Откуда-то сверху донесся шум и гудение, звук этот быстро приближался, потом прошелестел над головой и стал удаляться. Спустя некоторое время подобные звуки прокатывались по дороге все чаще: это чудовища проснулись и замельтешили. Весь день они носились туда-сюда. Если кто оказывался на их пути, того сшибали, сметали, давили. Мало кому удавалось пересечь шоссе среди дня целым и невредимым. Никто никогда не знает, в какое мгновение чудовище появится на пути.
      Чтобы успокоиться Фроки снова вспомнил бабушкину сказку: 'Жили-были две лягушки, угодили они в кувшин со сливками... - Эту сказку Фроки выучил наизусть. - Как верно в ней говорится, зачем умирать прежде смерти. Бороться надо до конца', - думал он.
      До глубокой ночи Фроки оставался сидеть в своем убежище. Шум проносящихся по дороге чудовищ с наступлением темноты доносился все реже. А после полуночи они, наконец, и вовсе пропали. Теперь лягушонку ничего не стоило пересечь гладкое шоссе - всего-то несколько прыжков - и уже на другой стороне. Фроки осторожно выбрался из канавы, поднялся на обочину и там огляделся по сторонам. Никого. Крошечные звезды мерцали высоко во тьме среди крон придорожных деревьев. Обрывки серебристых облаков время от времени наползали на луну, и тогда становилось совсем темно.
      Призвав на помощь всю свою храбрость, Фроки поспешил через дорогу. Опасное место потому и опасное, что не знаешь, чего от него ожидать и в какую минуту. И вот, когда лягушонок добрался до середины шоссе, вдруг, откуда ни возьмись, тьму озарили два ярких луча. Чудовище вынырнуло на дорогу слева и быстро со страшным гулом приближалось. Фроки с ужасом бросился назад, но не успел. Сверху оглушительно проревело, по телу ударило воздушной волной, будто кувалдой и обдало жарким и дымным смрадом. Лягушонка отнесло на обочину. И воцарилась тишина. Точно весь мир провалился в бездонную тьму. Фроки, сидя на обочине, открыл по очереди глаза и раскашлялся дымом. Во рту ощущался горький привкус чего-то горелого. Не понимая, жив он или мертв, Фроки осмотрелся. Вокруг все было как прежде: темные силуэты деревьев, луна, звезды над головой. Фроки остался целехонек, вот только в голове жутко гудело, да этот противный привкус во рту. На счастье чудовище лягушонка не задело.
      Оправившись от потрясения, Фроки хотел, было, пуститься через дорогу вновь, да вдруг осознал, что он уже и так возле леса. Повезло. Чудовище, вероятно, ошиблось и отбросило лягушонка в нужную ему сторону. Значит, страшное губительное препятствие осталось позади. Нет, никогда, ни за что на свете Фроки больше не решится повторить такой переход еще раз. Немного передохнув, он выбрался из канавы и направился в темную чащу. Серая Утка предупреждала, что опасность в лесу подстерегает и днем, и ночью, но советовала двигаться через лес в светлое время. Тогда Фроки отыскал укромное местечко в корнях трухлявого пня и остался ждать рассвета в этом убежище.
      В лесу ветра не было. Прохладный воздух, словно замер в глуши. Сквозь кроны деревьев мерцала половинка луны. Отовсюду доносились таинственные звуки: шорох, писк, скрип, уханье невидимых существ. Непонятные звуки, далекие и близкие, заставляли прислушиваться и вглядываться в лесную темень. Так Фроки впервые оказался в лесу - незнакомом для него мире со своими странностями, обычаями и манерами. Уставший Фроки скоро забылся в тревожном сне.
      
      Глава VII
      Лесные встречи
      
      Ночь покидала лес, неторопливо рассеиваясь среди деревьев. Уже заливались песнями птицы. Как вдруг возле пня, под которым таился Фроки, раздался осторожный шорох. Разбуженный лягушонок открыл глаза и осмотрелся в утренних сумерках. И тут, всего в десяти прыжках от него, возле старого ясеневого выворотня с торчащими в разные стороны кореньями, вдруг зашевелился холм и стал расти прямо на глазах. Он поднимался ввысь большой темной глыбой. Сперва, Фроки решил было, что это ему только снится. Однако эта мысль быстро улетучилась, когда громадина вымахала до непостижимой высоты и двинулась на стройных ногах прямо на лягушонка. Возле пня неизвестный зверь остановился, огляделся по сторонам, прислушался, ворочая ушами в разные стороны, потом тряхнул головой, перешагнул через пень и тихо, словно боясь наступить на хрусткую ветку, уплыл в чащу. Что за существо такое? Фроки осторожно выбрался из убежища и проводил зверя широко раскрытыми глазами, пока тот не растаял в зарослях.
      - Вот это да! - проговорил вслух Фроки. - Ничего себе обитатели леса! Беда мне, если этот громила решит полакомиться лягушатинкой. Тогда и в самом деле мне не выжить в лесу. На таких длинных ногах ему и догонять меня не нужно, только наклонись и хватай, - так размышлял Фроки, не торопясь покидать свое убежище. Он очень надеялся, что этот зверь уйдет подальше и больше не встретится на его пути к озеру.
      Между тем в лесу совсем рассвело. Солнце разрисовало землю светлыми бликами. Высоко в кронах щебетали невидимые птицы. Где-то вверху простучал дятел, он попробовал ствол одного ветхого дерева, потом перелетел на другое и там, обнаружив под корой пустоту, где таилась личинка, часто, часто застучал барабанной дробью. Над лесными фиалками гудели толстые шмели. А где-то неподалеку куковала кукушка. Фроки зевнул во весь рот, по очереди потянул во всю длину задние лапки, высунулся из-под пня, огляделся, смочил горло несколькими каплями росы, блестевшими тут же, на листке ландыша, и, убедившись, что больше никакой опасности тут нет, отправился в путь.
      В лесу не оказалось густой и высокой травы, какая обычно разрастается на Лучистом лугу, и Фроки открывался широкий обзор. Кое-где, в лесном сумраке, яркими звездочками белели весенние цветы. Листья растений светились, подсвеченные сверху солнечным лучом, неожиданно пробившимся сквозь кроны деревьев. Земля была сырая, прохладная и сладковато пахла прелой листвой. Насекомых тут было вдоволь. Два прыжка - и Фроки поймал большую мохнатую бабочку, которая по неосторожности спустилась слишком низко, чтобы полакомиться на цветке майника, и с аппетитом ее проглотил. А потом еще в папоротниках прихлопнул языком червяка. Хорошенько подкрепившись, Фроки повеселел. Теперь даже одиночество перестало тяготить его сердце. Сил прибавилось, и он поскакал дальше, надеясь встретить по пути кого-нибудь, кто подскажет верный путь к Лесному озеру. Но надежда его оправдалась не сразу. Некоторое время Фроки двигался наугад, пока не повстречал землеройку. Она торопливо бегала среди палых листьев и что-то вынюхивала там своим длинным хоботком.
      - Теплого дня! - поздоровался лягушонок.
      Землеройка остановилась, как вкопанная, подслеповато поводила вокруг себя носом, но, ничего не ответив, продолжила рыскать в листве. Скоро она что-то там отыскала - живое. Фроки только и успел заметить, что это была личинка жука. Землеройка набросилась на нее с жадностью волка и с хрустом съела.
      - Теплого вам дня! - снова сказал Фроки, когда землеройка покончила со своей добычей.
      Но землеройка, будто глухая, даже и ухом не повела и все продолжала шнырять среди листьев.
      - Извините, вы разве не хотите со мной говорить? - с недоумением спросил лягушонок. - Я только хотел...
      Землеройка опять застыла на месте, недовольно проворчала что-то себе под нос и полезла под скрюченный сухой кленовый лист, как будто встреча с лягушонком ей была неприятна. Фроки подождал, когда зверек вылезет на поверхность, но не дождался. Тогда он сам заглянул под листок, но никого там не увидел. Землеройки и след простыл: под листом было пусто, и неизвестно, куда она подевалась.
      'Странное существо, - недоумевал Фроки. - Хоть бы поздоровалась. Делает вид, будто меня не замечает. По сравнению с лесным гигантом этот червеед выглядит крошкой, а гордыни в нем хоть отбавляй. Неужели в лесу все такие неприветливые?' - Фроки поглядел по сторонам, никого не увидел и направился дальше.
      Следующая встреча оказалась для него весьма интересной. Пробравшись среди кустиков черники, Фроки нечаянно забрел в хвойник, где под сумраком елей он совсем растерялся, и поспешил выбраться на опушку, поросшую кустами малины. И тут, возле ствола упавшей ели, он повстречал крошечную птичку - крапивника с коротким вздернутым кверху хвостиком, тонким клювом и большими черными глазами.
      Крапивник скакал в кустах возле гнезда и при этом напевал себе тоненьким голосом песню:
      Травинку, листочек и мох
      В лесу найти я смог.
      Здесь, для строительства гнезда,
      Довольно разного добра.
      
      Закончу дело скоро я
      И берегись лесная мошкара!
      Не спрятаться вам от меня, -
      Наемся мошками сполна.
      
      Малюсенькое шарообразное гнездо крапивника таилось на малиновом кусте возле ветвей поваленной ветром ели. Оно было почти уже готово.
      - Теплого дня! - поприветствовал Фроки птицу.
      - Побольше жирных мошек! - отозвался крапивник, не отрываясь от своей работы.
      - Я Фроки, лягушонок из Кувшинкового пруда, - вежливо представился Фроки и удивился, что такая маленькая птица, даже между делом поет и думает о еде.
      - Меня зовут Троглодит, - ответил крапивник.
      - Послушай, Троглодит, я ищу путь к Лесному озеру. Скажи, как мне его отыскать? - спросил Фроки.
      Крапивник вплел в стенку гнезда сухую былинку, поглядел на гостя и сказал:
      - А что ты мне за это дашь?
      - Но у меня ничего нет, - ответил Фроки, разведя лапками.
      - Тогда иди, поищи кого-нибудь, кто поможет тебе просто так, - посоветовал маленький Троглодит. - Мне некогда с тобой болтать.
      - Постой, что же ты хочешь от меня получить?
      - Хочу вкусных мошек и как можно больше.
      - А разве тебе нужно много мошек? - удивился Фроки. - Ты такой маленький.
      - Конечно! - хмыкнул крошка Троглодит. - Я могу съесть их гораздо больше, чем выгляжу сам. - Тут он прыгнул и ловко схватил мотылька, случайно залетевшего в малинник.
      'Как странно, ведь есть больше самого себя - неразумно', - мысленно решил Фроки, а потом спросил:
      - Тогда, быть может, ты знаешь того, кто мне поможет найти Лесное озеро? - снова спросил Фроки.
      - Да, пожалуй, стоит спросить Сойку. Она-то наверняка знает и расскажет тебе.
      - Но где ее искать?
      - О, не беспокойся, эта птица везде. Она сама тебя найдет. Ты только о ней подумай.
      - Хорошо, я так и сделаю, - проговорил Фроки и потом спросил: - Скажи, может быть, ты знаешь, что за гигант ходит по лесу? Я видел его сегодня на рассвете.
      - Хи-хи-хи, - рассмеялся крошка Троглодит. - Это лось, он здесь давно живет.
      - А он опасен? - снова спросил Фроки.
      - Вовсе нет, если, конечно, ты не попадешь ему под копыто. Лось - добродушный великан, сейчас он линяет и позволяет нам, птицам, выщипывать с его спины старую шерсть для гнезда. Мы очень ему благодарны.
      - Что же он ест? Ведь он такой большой.
      - Траву, ветки и кору с деревьев обгладывает, когда очень хочется.
      - Значит, он не охотник?
      - Нет.
      - Уф, ты меня обрадовал, дружище. А то я уж было решил, мне не сдобровать, повстречай я такое чудище на узкой тропинке в вашем лесу.
      - О, не волнуйся, лось никого не обидит, - заверил крошка Троглодит.
      - Спасибо, мой друг, теперь я спокоен, - вздохнул Фроки.
      - Не за что, - сказал крошка Троглодит, спорхнул на землю, подобрал маленький листок папоротника и вернулся к гнезду, чтобы уложить там находку.
      - До свидания! - попрощался с ним Фроки.
      - Счастливого пути! - отозвался крошка Троглодит.
      'Как замечательно! Этот лось, такой огромный зверь, а не охотится! - рассуждал про себя лягушонок, пробираясь теперь сквозь черничник. - Ест траву и листья будто корова. Значит, мне не стоит его бояться... Поскорей бы найти Лесное озеро. И где эта Сойка? Я бы у нее спросил...'
      Едва только он вспомнил о странной птице Сойке, как с ветки над его головой раздались громкие резкие звуки: 'Чже-чже-чже!', - будто кто-то пилил сухой сук. Фроки даже вздрогнул от такого неожиданного крика. 'Чжа-чжа-чжа! Чужак-чужак!', - прозвучало теперь ближе. Крикливая птица спускалась, прыгая с ветки на ветку, а потом села на землю перед лягушонком, разметав своими крыльями прошлогодние листья. Сойка пригляделась к лягушонку сначала одним глазом, потом другим, снова воскликнула на своем языке, да так громко, что на ее голове поднялся хохолок, а Фроки зажмурился.
      - Что же это? Как же так? Малыш лягушонок один? Что же он делает в нашем лесу? - протараторила Сойка.
      - Я ищу Лесное озеро, - ответил ей Фроки. - А вы, наверно, Сойка, о которой мне говорил крапивник Троглодит.
      - Совершеннейшая правда. Это я и есть. Сойка Лесная.
      - Тогда, не подскажите мне путь к озеру?
      - Конечно, конечно. Ну, как же не подсказать? - Сойка заходила перед Фроки взад-вперед, напустив на себя очень важный вид. - Как же не помочь? - повторила она. - Так вот, слушай: видишь, за этим дубом, стоит другой дуб?
      - Вижу, - ответил Фроки.
      - А за тем дубом, еще один, видишь?
      - Да, - сказал лягушонок.
      - Так вот, дуб за дубом, дерево за деревом и так семьсот тридцать два дерева и один старый пень, который гниет на берегу Лесного озера, понимаешь?
      - Извините, но в лесу так много деревьев, что я не совсем понял, какие именно нужно считать.
      - Всякие, - тотчас подсказала Сойка и тут же добавила: - но в основном дубовые, теперь понимаешь?
      - А с какого начинать? - спросил сбитый с толку лягушонок.
      - Вот с этого дуба и начинай, - объяснила Сойка.
      - А разве можно их все сосчитать и не заблудиться, - удивился Фроки.
      - Глупышка, как можно заблудиться в лесу, где так много деревьев?! - заметила на это Сойка. - Ты только погляди на дубы. Тебе сразу станет ясно, куда лежит твой путь, понимаешь?
      - Спасибо, но я все-таки ничегошеньки не понимаю, - признался Фроки.
      - Бедный лягушонок. Ты еще слишком мал, чтобы отправляться в лес, да еще в одиночку. Но ведь я подробно тебе объяснила. А ты говоришь: ничего не понимаю. Ты меня обижаешь! - разочаровано проговорила Сойка.
      - Извините, я не хотел вас обидеть. Я только надеялся, вы проводите меня до самого озера.
      - Я бы с удовольствием, но это так далеко! А я так занята! Ну просто некогда. Меня ждут птенцы, заждались мои голопузые крошки. Они только вчера вылупились. Да такие маленькие, и так много едят, что бесконечно просят меня поймать что-нибудь вкусненькое. Мне нужно поторопиться. Хотя, постой, обещаю тебе, прокричать на весь лес, что маленький лягушонок ищет Лесное озеро. Авось кто-нибудь да откликнется и поможет.
      - Благодарю, - сказал Фроки.
      - Желаю тебе удачи, - ответила Сойка и, взмахнув крыльями, полетела восвояси.
      Немного подумав, как теперь быть, Фроки все же решил последовать странному совету чудаковатой Сойки и направился к первому дубу. Впрочем, ничего другого ему и не оставалось делать.
      Долго Фроки блуждал по лесу, считая деревья, но все без толку.
      - Сто пятнадцать, - сказал он и запрыгал к следующему. - Сто шестнадцать... - Так он скакал от дерева к дереву, и когда добрался до сто двадцать пятого, с облезлой, шелушащейся корой и большим, плоским, как шляпа, грибом, прилепившимся к стволу над самой землей, лягушонку показалось, что он посчитал это дерево в третий раз.
      'Странно, - подумал Фроки, - как будто я уже здесь был. Этак я весь день буду прыгать кругами, пока не свалюсь без сил. Странная птица Сойка, бестолковая. Не нужно было ее слушать. Глупо получится, если уже в начале пути я заблужусь и никогда больше не выберусь из леса. Найти бы кого-нибудь, кто знает путь к Лесному озеру. Или здесь, в лесу, все такие чудные?' - рассуждал он.
      Фроки огляделся по сторонам, но никого не увидел. Тогда он решил оставаться на месте и ждать попутчика. Вдруг кто-нибудь будет проходить мимо. Долго Фроки сидел под черничным кустом в томительном ожидании. Наконец, из-за ствола сосны, стоявшей неподалеку, вылез еж.
      - Теплого дня! - крикнул, обрадованный новой встречей, лягушонок.
      Но вместо приветствия, еж угрюмо и невнятно проворчал, кажется что-то о сумерках или о сне. Нюхая землю, он приблизился к лягушонку и внимательно поглядел на него.
      - Что мне твой день, солнце только мешает, - наконец проговорил еж разборчивее, и в голосе его прозвучало раздражение.
      - Извините, я не знал, - объяснил Фроки. Ему стало неловко перед новым знакомым.
      - Ничего, - грустно вздохнул еж. - О нас, ежах, всегда мало что знают, а только претворяются, что знают все. Я чем-нибудь могу тебе помочь?
      - Я ищу Лесное озеро, но сбился с пути, - объяснил Фроки. - Может быть, вы подскажете мне?
      - Ах, так это ты, тот самый лягушонок, который ищет озеро, - хмуро сказал еж. - О тебе говорит уже весь лес! Сойка разбудила меня посреди чудесного сна и во всю глотку прокричала мне в самое ухо: 'Лягушонок ищет Лесное озеро, вставай, ленивая Колючка, иди, помоги ему!', а сама улетела. Скажи, разве можно так кричать?! После ее визита я больше не смог сомкнуть глаз, у меня до сих пор стоит звон в ушах от противного крика этой птицы. Вот я и решил: раз уж все равно не засну, надо пойти и помочь лягушонку.
      - Значит, вы знаете, как найти Лесное озеро? - обрадовался Фроки.
      - Нет, я не знаю, - тем же печальным тоном ответил Колючка. - Но я могу проводить тебя к его мудрости Филину. Он точно знает. Говорят, его мудрость много лет назад нашел философский камень и проглотил его. С тех пор познания Филина безграничны. Забирайся ко мне на спину, я тебя живо к нему отвезу. Его мудрость живет в Буковой роще, это не очень далеко.
      Фроки поглядел на спину ежа и присвистнул, сколько на ней острых иголок! Ни на спине, ни на голове не найти свободного места, разве что на кончике носа.
      - Нет, уважаемый Колючка, я, пожалуй, последую за вами собственными лапами.
      - Как хочешь, - тихо сказал еж. - Я только предложил.
      После этого они двинулись в путь.
      - Скажите, а вам не колко в такой шкуре ходить? - поинтересовался Фроки по пути.
      - Хе... Нет, иглы-то наружу торчат и мне уютно и безопасно с ними, - ответил Колючка.
      - Очень хорошая у вас защита, - заметил ему Фроки, а сам подумал: 'Мне бы такую шкуру на спину, никакой хищник не тронет, и крысы будут шарахаться'.
      До Буковой рощи от черничника оказалось не больше сорока лягушачьих прыжков. Так что попутчики успели добраться до старого бука, в котором жил его мудрость Филин, до наступления сумерек.
      - Вот это дерево Филина, - объяснил Колючка. - Дождись темноты, когда его мудрость проснется, выйдет из дупла, сядет на толстом суку и щелкнет клювом три раза. После этого ты можешь задать ему свой вопрос. Филин столь добр, что может до скончания ночи выслушивать вопросы и давать на них самые полные и разумные ответы. Он, конечно, делает обеденный перерыв после полуночи, но это ненадолго. Дождись темноты прямо здесь. А мне пора, я должен отдохнуть перед началом трудовой ночи.
      - Благодарю вас, господин Колючка. Удачи вам! - сказал Фроки.
      - Доброй дороги! - отозвался еж, повернулся и, опустив нос к земле, замелькал пятками прочь.
      Ночь быстро окутала лес непроглядной темнотой. Птицы умолкли и только шелест ветра в деревьях, да шорох в кустарниках время от времени нарушали тишину. Фроки так и остался сидеть в корнях старого бука, дожидаясь пробуждения Филина. Лягушонок очень устал за день, и его нестерпимо клонило в сон. Глаза слипались. И вскоре он задремал. Но поспать Фроки удалось недолго: его разбудила громкая возня и шуршание наверху, и он тотчас же очнулся. Ничего не было видно в ночи. Однако Филин выбрался из своего дупла, перебрался на сук и трижды щелкнул клювом.
      Кроме Фроки в тот раз к его мудрости больше никого не было. Поэтому можно было рассчитывать на то, что Филин не будет торопиться с ответом, а все обстоятельно и подробно ему разъяснит. Фроки выбрался из-за корней, отошел подальше и поглядел наверх.
      - Теплого... нет, доброй ночи, ваша мудрость! - обратился он к Филину, как мог громко, чтобы его наверху было хорошо слышно, и сразу увидел два больших круглых глаза, прямо над собой.
      - Полной луны! - отозвался Филин, пристально глядя на вопрошающего.
      Фроки глядел на желтые диски глаз, которые, сморгнув несколько раз, снова таращились на него во всю свою широту, будто два полнолуния. Кроме этих глаз, лягушонок, конечно, ничего в потемках больше не видел. Зато Филин видел его прекрасно.
      - Я Фроки лягушонок из Кувшинкового пруда, - объяснил он паре глаз.
      Глаза поморгали и вновь уставились сверху вниз.
      - Я знаю, дорогой, сегодня Сойка весь день о тебе галдела, не давала поспать, - сказал Филин. - Значит, ты ищешь Лесное озеро, я правильно понимаю? - вежливо уточнил его мудрость.
      - Совершенно верно. Вот только я заблудился, и Колючка привел меня к вам, ваша мудрость, за советом.
      Выслушав лягушонка внимательно, Филин прикрыл глаза на половину - задумался ненадолго. Скоро его глаза вновь округлились, вспыхнув желтым сиянием, и он заговорил:
      - Скажи мне прежде, зачем тебе, маленький лягушонок, понадобилось отправляться на поиски Лесного озера? Отчего бы тебе не жить в родном Кувшинковом пруду, разве там было плохо?
      - Ваша мудрость, я оставил Кувшинковый пруд не случайно, - пустился в объяснения Фроки. - Я очень люблю родной пруд, но мой народ страдает от Долгоножки, а коровы там мутят воду и пугают съедобных насекомых. А однажды недобрые люди поймали мою сестренку Росинку. Сороки сказали, ее унесли в сторону Лесного озера. Вот почему я покинул Кувшинковый пруд.
      - Что ж, ты очень смелый лягушонок, если решился на такое долгое путешествие через лес. Всякое стремление к доброй цели похвально. Я расскажу тебе, как искать Лесное озеро, - сказав так, его мудрость снова прикрыл глаза, словно Филин разыскивал в глубинах своей памяти нужные сведения. А потом поглядел на лягушонка и произнес: - Послушай, Лесное озеро велико и прекрасно. Вода в нем глубока и прозрачна в зеленой оправе лесных берегов. Днем оно голубое, как небо, по которому плывут белоснежные облака, а ночью по его черной глади блистают искрами миллионы звезд. - Вдруг Филин замолчал, подумал о чем-то и промолвил: - Нет, что-то не то я говорю. - Задумался вновь. - Ах, кажется вот это: через северную окраину Буковой рощи бежит Звонкий ручей, что берет начало под елью, он впадает в Хрустальную речку, а речка несет свои воды прямиком в Лесное озеро. Таким будет твой путь, лягушонок.
      - Благодарю вас, ваша мудрость, - сказал Фроки.
      - Смелому помогут мудрые, - отозвался Филин. А потом добавил: - Вот еще что послушай, когда ты спустишься к Хрустальной реке, там, возле плотины, разыщи бобра Острозуба. Он все лесные реки знает подробно. Только скажи ему, что пришел ты по моему совету. Острозуб проводит тебя.
      - Хорошо, ваша мудрость, я обязательно найду Острозуба, - с благоговением произнес лягушонок. - Но скажите, это правду говорят, что вы проглотили философский камень?
      - Ах, какой же ты доверчивый, - Филин едва не рассмеялся, но вовремя спохватился, не желая показаться бестактным. - Ну кто же глотает камни, мой милый? Это только так говорят - поговорка такая. Нет, я ничего не глотал, а мудрости научился у жизни. Она - лучший учитель.
      - Тогда, может быть, вы знаете великую тайну Судьбы?
      - Хм, - отозвался Филин; он прикрыл глаза, посидел немного, глубоко задумавшись, и наконец проговорил: - Сложный вопрос, надо признаться. Нет, этого я, пожалуй, не знаю. - Широко раскрыв глаза, посмотрел на лягушонка. - Думаю, только человек может ответить на этот вопрос.
      - Человек? - удивился лягушонок.
      - Да, человек, - подтвердил Филин. - Он самое разумное существо на земле. И если чего-то не знает, то догадается. Такие вот у него странности.
      - Хорошо, когда я встречу человека, я спрошу его, - сказал Фроки и добавил: - Ваша мудрость, вы мне очень помогли, но я не знаю, чем вас отблагодарить.
      - Добрый совет бесценен, - ответил на это Филин. - Его не возможно чем-либо оплатить, тем более тебе, бедному страннику. Потому, мне ничего от тебя ненужно. Сейчас ты счастлив и это радует меня. Все мы живем под одной луной и должны помогать друг другу.
      - Ваша мудрость, я всегда буду вспоминать о вас с благодарностью, - проговорил Фроки.
      - Будь здоров, лягушонок. Удачи тебе! - сказав так, Филин закрыл глаза и тотчас исчез во тьме.
      - Прощайте, мудрейший из мудрых! - сказал Фроки во мрак над головой.
      Было уже заполночь. Фроки подыскал себе подходящее для ночлега место среди корней бука и спрятался там. 'Странные в лесу жители. Никто не знает ответ на главный вопрос, даже Филин. Может быть, мне повезет отыскать ученого человека. Ах, где это красивое озеро? Надо поторопиться', - невпопад заключил он и заснул.
      
      Глава VIII
      Громкое происшествие
      
      Фроки проснулся, когда самый озорной солнечный луч, пробившись сквозь ветви бука, попал прямо в него. Лягушонок открыл глаза, широко зевнул и потянулся. Было раннее утро. Тогда он выбрался из своего убежища и направился искать Звонкий ручей.
      Ручей, как оказалось, был неподалеку, и Фроки вскоре услышал его журчание. На берегу лягушонок утолил голод, поймав несколько комаров, мокрицу и еще какую-то зеленоватую гусеницу незнакомого ему вида. После этого прыгнул в воду и поплыл по волнистому течению. Ручей бежал в крутых глинистых берегах поросших травой, огибал корни деревьев, большие валуны и коряги. За очередным поворотом лягушонку подвернулся широкий, подпорченный по краям майским жуком, кленовый листок, скользящий по воде, будто плот. Фроки ухватился за него, взобрался и понесся на нем по течению. Долго плыл он мимо деревьев, затем миновал небольшую залитую солнцем лужайку, потом снова был дремучий лес, густые заросли камыша, и наконец ручей влился в Хрустальную реку так шумно и резво, что лист едва не перевернулся, но Фроки сумел на нем удержаться. Широкая с пологими берегами река неторопливо несла свои воды через лес.
      Неподалеку от этого водного перекрестка листок прибило к берегу поросшему густым тростником, ирисами и сочной травой. Тут Фроки соскочил с него и осмотрелся. В траве ползали улитки, слизни, пробегали пауки, вот только бобра нигде не было видно. Тогда Фроки отправился на его поиски. 'Где же его найти? - спрашивал себя лягушонок. - Как он выглядит? Ведь я никогда прежде не видел бобра'.
      Очень скоро Фроки заметил какое-то шевеление в траве. Из тех зарослей доносились шорох и похрустыванье. Лягушонок решил подобраться поближе и посмотреть, кто там скрывается. Если зверь не опасен, то у него можно будет спросить, где искать Острозуба. Так Фроки и поступил и в самой гуще травы наткнулся на серого зверя с большими глазами и длинными дрожащими ушами. Он сидел, прижавшись к земле, и непрерывно хрустел сочной травой. 'Нет, он не хищник, раз травой питается', - рассудил Фроки и громко спросил:
      - Скажите, пожалуйста, где я могу найти бобра Острозуба?
      Заяц, это был именно он, тотчас застыл на месте с травинкой во рту как застуканный, перестал жевать и затаил дыхание. Уши его невольно обвисли, а глаза округлились и выпучились от страха. Можно было подумать, его застали за каким-нибудь нехорошим занятием.
      - Извините, если я вас напугал, господин...
      - Заяц, - опомнившись, подсказал тот и поглядел на лягушонка.
      - Господин Заяц, - продолжил Фроки, - вы случайно не видели здесь Острозуба, или, может быть, знаете, где его плотина?
      Заяц ответил не сразу. Он вернул себе дыхание, поднял уши и уставился на лягушонка в полном недоумении.
      - Острозуб сейчас занят, - работает на своей плотине в десяти прыжках вниз по руслу реки, - наконец, ответил он.
      - Благодарю вас, - сказал Фроки и повернулся, чтобы продолжить путь.
      - Постой, - сказал Заяц.
      Лягушонок остановился и повернулся к нему.
      - Ты, конечно, не выдашь меня Острозубу, нет? - осторожно спросил Заяц. - Прошу тебя, не говори, что встретил меня здесь, в этих травах, хорошо?
      - Хорошо, - чистосердечно пообещал ему Фроки и поскакал прочь.
      Заяц подождал с минуту, о чем-то подумал, потом глубоко вздохнул и снова принялся хрустеть вкусными стеблями на бобровом участке.
      Пробираться через поросли молодых побегов тростника не было никакой возможности, тогда Фроки прыгнул в воду и поплыл вниз по течению. Река вскоре принесла его к преграде из наваленных поперек русла стволов деревьев, ветвей и сучьев, которые вдобавок для прочности были скреплены илом и глиной. Это была та самая плотина, о которой говорил заяц. А в следующий момент Фроки услышал оглушительный треск и шум, сопровождающийся протяжным скрипом, и увидел, как прямо перед ним валится высокая осина, задевая ветвями кроны соседних деревьев. Упав, осина перегородила реку точно поперек. Фроки подплыл к поваленному дереву и выбрался на берег возле свежего пня, где и увидел крупного зверя, который в это время отряхивал свой бурый жесткий мех от сора и щепок, причем зубы у него были такие большие, что опасно торчали наружу.
      'Вот он Острозуб', - решил лягушонок.
      Приведя себя в порядок, бобр взялся отгрызать сучья и ветви с осинового ствола и затем встраивать их в стену своей плотины для большей ее устойчивости.
      - Теплого дня! - поздоровался Фроки.
      - Хорошей работы! - отозвался Острозуб, ни на минуту не прекращая своего занятия. Он, впрочем, был так увлечен делом, что даже и не посмотрел на того, кто его сейчас поприветствовал.
      - Меня зовут Фроки-лягушонок. Я пришел к вам по совету его мудрости Филина.
      Бобр остановился, огляделся по сторонам, посмотрел вниз и только теперь увидел лягушонка.
      - Мудрости кого? - переспросил он, не расслышав, что ему говорят: река сопротивлялась строительству на ней большого сооружения и в протест упиралась в него, чтобы сдвинуть, и от напрасных усилий своих шумно ворчала, заглушая все прочие звуки. Острозуб приблизился к лягушонку и наклонился к нему пониже.
      - Я от его мудрости Филина, - снова объяснил Фроки громче. - Я ищу бобра Острозуба. Это, случайно, не вы?
      - Да, это я и есть. Как поживает его мудрость? - спросил Острозуб и сел на хвост, позволив себе сделать перерыв, коль речь идет о старом добром знакомом.
      - Хорошо. Он очень добр и дает дельные советы, - сказал Фроки.
      - Это ты верно заметил, - согласился Острозуб. - Помню последний случай, когда запруда возле моей хатки обмелела. Мудрец подсказал мне построить плотину в этом вот самом месте. Да, да, прямо здесь. Я так и сделал. Теперь-то все в полном порядке. Запруда достаточно глубока. Вот сейчас закончу с этой осинкой и тогда можно будет перевести дух. Я тысячу раз благодарен его мудрости. Он мне здорово помог и даже не затребовал с меня вознаграждения, никакого! А что тебя привело сюда, лягушонок?
      - Я пришел из Кувшинкового пруда, что на Лучистом лугу, и заблудился. Я ищу Лесное озеро. Его мудрость посоветовал обратиться к вам.
      - Правильно, я тут иногда к озеру сплавляюсь. Но сейчас очень занят, я не могу оставить работу вот так на полуделе. Хлопот много и ночью и даже вот по утрам. Река возмущается, надо бы ее того, - усмирить. А то снесет осинку-то, потом попробуй, верни ее на место, - объяснил Острозуб. - А ты ведь сможешь подождать, пока я тут с ней управлюсь, нет?
      - Конечно, господин Острозуб, я подожду, - согласился Фроки.
      - Вот и хорошо. Да, да, это будет недолго. Мои сорванцы подсобят, - вместе быстрее управимся, - проговорил Острозуб, затем громко свистнул в два пальца и хлопнул своим широким хвостом о землю, да так громко, что у лягушонка зазвенело в барабанных перепонках.
      Сорванцами оказались три бобренка, которые в это время весело играли в траве на противоположном берегу. Услыхав призыв отца, бобрята бросились к нему наперегонки, переплыли речку и кувырком подкатились к нему. Острозуб объяснил им, что нужно делать, и тогда вся компания с деловой решимостью взялась за работу. Бобрята дружно обгрызали ветви, Острозуб - толстые сучья, а потом все спускались в воду и встраивали их в плотину, скрепляя глиной, которую собирали тут же на склоне обрыва. Тем временем Фроки устроился на берегу и стал наблюдать за бобрами. Ловко у них выходит: зубами работают - щепки летят. Лягушонок был очень доволен: ему не отказали в помощи, а значит, он скоро доберется до Лесного озера, где, наверняка, его ждет Росинка.
      'И все-таки странный в лесу народ, - думал он. - Здесь каждый занят своим делом и ни о чем другом не ведает. Кроме мудрого Филина, конечно, он-то все про всех знает. А впрочем, жить в лесу можно: еды вокруг вдоволь, и от хищников есть, где укрыться. Вот Острозуб - большой и сильный пловец, ловко в воде управляется. Он быстро меня на озеро доставит'. - На солнышке Фроки разомлел и размечтался.
      Ждать пришлось долго, и лягушонком овладела скука. Проводив взглядом красивую желтую бабочку, которая перелетела через реку и, блеснув на солнце ярким огоньком, скрылась среди деревьев в темном лесу, Фроки решил поохотиться и подкрепиться. Комаров здесь водилось великое множество. Они звонкими облачками носились у реки. Легкая тут добыча. Лягушонок до отвала наелся комарами, и его стало клонить в сон. Тогда он удобно устроился на большом листе лопуха под ольхой, сонно зевнул и тотчас уснул, плавно покачиваясь на листе, словно в колыбели.
      Спустя какое-то время Фроки пробудился от странного шороха, который донесся из соседних кустарников. Вдруг хрустнула ветка. Лягушонок поднялся и огляделся. Ничего особенного он не увидел. Острозуб и его бобрята продолжали работу на своей плотине. Шум реки заглушал там всякие посторонние звуки. Когда Острозуб выбрался из воды на берег, вновь раздался таинственный щелчок или хруст. Бобр замер и насторожился. Он поднял голову, в его глазах блеснула тревога, как вдруг в кустах вспыхнула молния, прозвучал оглушительный грохот и эхом прокатился по долине реки. Бобры в одно мгновение исчезли под водой. Фроки спрыгнул с листа, в несколько прыжков добрался до берега и тоже плюхнулся в воду. Потом он вынырнул неподалеку, под обрывистой кручей, и там укрылся в траве. Тем временем из кустарника вышли два человека. Они встали на берегу прямо над тем местом, где скрывался Фроки.
      - Промахнулся! - с досадой воскликнул один из них. Голос его звучал низко и грубо. Он почесал в густой черной бороде и добавил: - Так и есть, промахнулся.
      - Ловкий зверь, - разочарованно проговорил второй человек, с гривой взлохмаченных волос, сутулый с безобразным шрамом на щеке и сильно выдающимся вперед массивным подбородком.
      - Дурак ты неандертальский! Да ты просто целиться как следует не умеешь! - грубо пробасил бородатый.
      - Бобр - зверь осторожный, от пули дюже увертливый, - оправдывался Неандерталец.
      - Болван, стрелять надо лучше! - продолжал кипятиться бородатый.
      - Ладно, ладно, видишь, он плотину построил. Тут где-то хатка его. Вернется.
      - Послушай, ты самый безмозглый человек на свете! От твоего выстрела через пять минут здесь соберется все лесничество. Уходить надо, а не хатки разыскивать.
      - Тогда, может, успеем поставить капкан и скроемся, а? - предложил Неандерталец.
      - Соображаешь, однако, - похвалил бородатый. - Давай его сюда, живо.
      Неандерталец снял свой большой рюкзак, залез в него, вынул металлический самодельный капкан и отдал бородатому. Тот, немедля, влез в воду и установил капкан возле плотины, в том самом месте, где только что работал бобр. После этого люди поспешно покинули берег, и кустарники скрыли их из виду густой листвой.
      Фроки выбрался из своего укрытия ни жив, ни мертв. Через некоторое время показался Острозуб, он вынырнул возле плотины, вылез из воды, встряхнулся, подняв вокруг себя облачко мелких брызг.
      - Господин Острозуб! - позвал его Фроки. - Как долго вас не было! Я уже беспокоился, не случилось ли чего с вами.
      - Нет, со мной все в порядке, мой друг. А ты как?
      - Немного шумит в голове от грохота.
      - Это пустяки, скоро пройдет.
      - Я видел, как люди возились возле плотины, они оставили там что-то большое и зубастое.
      - Ерунда, это ловушка на бобра, то есть на меня, - спокойно ответил Острозуб. - Я уже обезвредил ее, вон валяется на берегу. Теперь люди придут сюда не раньше завтрашнего утра, чтобы проверить, попался я или нет.
      - А ваши бобрята, они как?
      - Не волнуйся, дружок, с ними-то ничего, они ученые у меня. Я на такой случай преподал им несколько уроков. Эх, давно здесь люди не промышляли. В последний раз... да, это было много лет назад. Когда я был еще очень мал, ниже по Хрустальной реке, человек убил моего дедушку Скалозуба. После этого отец мой, Бурозуб, и обучил меня, как спастись от человека.
      - Эти люди еще вернуться убить тебя. Ты должен уходить отсюда. Я все слышал.
      - Нет, не для того я трудился здесь, чтобы теперь покинуть эти места. Я тут родился, рос, здесь моя семья, никуда отсюда я не уйду. Да, да, - с твердой решимостью заявил Острозуб. - Поверь, где бы ты ни скрывался, люди всюду тебя найдут.
      - Это верно, - вздохнул Фроки. - Когда-то они поймали мою сестренку Росинку. Что с ней, мне и поныне не известно. Вот я и отправился на Лесное озеро. Говорят, она может быть там.
      - Сочувствую тебе, Фроки. Мы непременно отправимся к Лесному озеру. Доберемся туда под покровом ночи. А то я должен вернуться к плотине до рассвета и спрятаться в норе, прежде чем сюда опять явятся люди. А сейчас мне надо немного отдохнуть.
      Фроки и Острозуб попрощались до вечера. Некоторое время лягушонок охотился за комарами возле воды, затем побродил вдоль берега и наконец забрался под широкий лист болотной калужницы, где остался дожидаться наступления сумерек.
      Острозуб появился сразу после захода солнца. Он позвал лягушонка, и тот забрался к нему на спину, после чего они двинулись вниз по течению. Острозуб тотчас развил такую большую скорость, что у Фроки захватило дыхание. Вода то омывала его, когда бобр погружался под воду, то кожу лягушонка обдувало ветерком, когда бобр плыл на поверхности.
      Скоро уже опустилась ночь и окутала лес непроницаемой тьмой. Ничего вокруг не было видно, только луна мелькала в кронах деревьев, и мерцали звезды. Но Острозуб, привычный к ночным работам и прогулкам по Хрустальной реке, которую знал досконально - снизу доверху и частенько бывал на Лесном озере, хорошо ориентировался даже во мраке. А Фроки задремал в теплой бобровой шерсти и не заметил, как проплыло время, и как они достигли берега озера. Тут Острозуб выбрался из воды, и Фроки проснулся.
      - Прибыли, слезай. Вот оно - озеро, - объявил бобр.
      - Как, неужели, так скоро?! - сонно спросил Фроки, озираясь по сторонам заспанными глазами. Перед ним в полутьме простиралось безбрежное водное пространство, и поверхность его поблескивала в серебристом свете луны. Время от времени слышался тихий плеск играющих под луной рыб.
      - Да, но во тьме ты, конечно, мало чего увидишь. Дождись утра, и тогда озеро откроется тебе во всей красе. Я очень люблю наблюдать озеро на рассвете. Тогда оно особенно прекрасно. Да редко удается - слишком работы много. - Тут он вздохнул. - Ну, а сейчас мне пора. Против течения Хрустальной реки плыть затруднительно, да, да, потребуется больше времени.
      - Берегите себя, господин Острозуб! - сказал Фроки. - Удачи вам!
      - Будь счастлив! - ответил Острозуб. - Приходи, когда будет нужно.
      Сказав это, бобр вернулся в речную воду и поплыл домой. Он успел добраться до хатки, прежде чем начало светать. В лесу было еще темно, когда он поднырнул, забрался в тоннель своего жилища и поднялся в сухое гнездо, где его ждала семья.
      Браконьеры пришли к плотине ранним утром. Они обнаружили капкан пустым. Он валялся на берегу.
      - Что за хитрая тварь! - ворчал бородатый, разглядывая капкан. - Ты только погляди, что он с ним сделал!
      - Одно невезение, - вздохнул Неандерталец.
      - Думать надо, дубиноголовый! - выругался бородатый. - Говорил тебе, другой надо было брать, помощнее. - Смерив Неандертальца осуждающим взглядом, он со злостью швырнул капкан, и от удара о землю тот разлетелся на части.
      - Хатку, может, разберем, - придумал Неандерталец, чтобы утешить бородатого.
      - Ты все же дремучий, ей богу! Хатку разбирать ты целый день будешь. Только время зря терять. Бобры под водой уйдут, у них запасных выходов много. Бестолковая это возня.
      - Нет, я без добычи сегодня домой не вернусь, - запротивился Неандерталец.
      - Ну так иди, подстрели зайца, куропатку или...
      - Это что тут такое делается?! - оборвал разговор браконьеров третий голос. Из кустов на берег вышел лесник. Гентас еще вчера слышал выстрел в лесу, но пока добрался до места, у реки уже никого не было. Вот он и решил вернуться сюда утром, проверить.
      - А, черт тебя дери, Гентас леший! Не спиться что ли? - огрызнулся бородатый.
      - Да уж, Савелий, позволишь ты мне спокойно поспать, - проговорил Гентас. - А ну, что это у вас здесь? Выкладывай. - Гентас подошел к браконьерам.
      - Ничего, воздухом лесным дышим, - ответил Савелий.
      - Птичек слушаем, - ехидно прибавил Неандерталец.
      - Знаю я ваш воздух и птичек, - раздраженно сказал Гентас. - С ружьем значит ходите! В охраняемом лесу стреляете?! В начале лета, когда охота запрещена!
      - А тебе чего, жалко? - пробасил Савелий. - Лес-то государственный, а значит ничейный.
      - Ошибаешься, Савелий. Лес-то, все равно, что гостеприимный дом. И входить в него нужно с чистой душой, без всякой злобы, - сказал Гентас.
      - С чем хочу с тем и хожу, - брякнул Савелий.
      - Зря, неужели опять за решетку хотите? - холодным тоном осведомился Гентас.
      - Ты, что же это, угрожаешь? - презрительным тоном сказал Савелий.
      - А ну, пущай попробует посадить! - визгливо вмешался Неандерталец.
      - Молчи! Тебя не спрашивают! - рявкнул на него Савелий. - Мы по-хорошему уйдем. А тебе, лесник, мы еще припомним.
      - Давай, давай, прочь отседова! - ответил Гентас. - Чтобы никогда здесь больше вас не видел.
      Шорох кустов и травы означал, что люди уходят. Когда в наступившей тишине вновь запели птицы, Острозуб украдкой выбрался на берег и осмотрелся. Браконьеров прогнали, теперь можно не беспокоиться.
      
      Глава IX
      Озеро мечты
      
      Когда бобр уплыл, Фроки спрятался на берегу озера в тростниках и стал дожидаться рассвета, но незаметно для себя заснул незадолго до первых проблесков зари. Проснулся он, когда было уже совсем светло, и над окрестностями звучали птичьи песни. Открыв глаза, Фроки увидел подернутое легким туманом озеро. Дальних берегов не было видно, отчего озеро казалось безбрежным. Но потом, в лучах восходящего солнца, туман стал рассеиваться. Полупрозрачные испарения, завиваясь вихрями, поднимались ввысь и растворялись в небесной лазури, и тогда Лесное озеро открылось лягушонку во всем своем просторном величии, а поверхность его засеребрилась солнечными бликами, как волшебный подарок.
      Фроки с восхищением глядел на озеро. Оно было такое большое, что в нем поместилась бы сотня Кувшинковых прудов. Пологие берега, где поросли тростником, где были песчаные, а вокруг темной стеной поднимался густой лес. Теперь на озере было полным полно птиц: утки, цапли, пастушки, и вдруг из зарослей тростника выплыли два лебедя. Таких красивых белоснежных птиц Фроки еще никогда не видел, и они очаровали его. Изогнув длинные шеи, лебеди поплыли к середине озера, они шептали друг другу нежности, перебирали клювом пух, встряхивались, распустив белые перья, и оттого, больше всего напоминали два серебристых облака в небе. Лебедь ухаживал за подругой. В знак любви и привязанности он поднес ей пучок водных трав. Она приняла подарок из клюва в клюв, и потом обе птицы пустились плавать по озеру, оказывая друг дружке внимание. Из тех же тростников доносились: хоровое кваканье лягушек, гогот уток и посвистывание лысух. Несколько крякв бросились бежать по воде, шумно поднимая лапами брызги, а потом, поднявшись в воздух, они со свистом пронеслись по кругу, но вскоре приводнились поодаль, тормозя лапами о водную поверхность. В ветвях деревьев, что росли возле воды, скакали и пели соловьи, синицы, мухоловки. Неподалеку от того места, где укрывался Фроки, из леса вышли две косули. Они осторожно спустились на берег и пили по очереди: пока один пьет, другая озирается по сторонам и своими чуткими ушами улавливает каждый звук. Мирно и празднично было на озере, и Фроки казалось, что опасаться здесь некого.
      Фроки забрался в воду. Возле берега суетились головастики. Из-за подводного камня выбрался рак, шевеля длинными усами, он перебирал своими лапами ил, находил в нем что-то съедобное и подносил клешнями ко рту. Вдруг среди ряски и листьев кувшинок из воды высунулась глазастая голова и направилась прямо к лягушонку.
      - Теплого дня! - сказала незнакомая лягушка, выбираясь на берег.
      - Теплого дня! - ответил Фроки.
      - Ты не здешний? - спросила она.
      - Я только сегодня утром появился здесь с бобром Острозубом. Меня зовут Фроки, я из Кувшинкового пруда, что на Лучистом лугу, - представился он.
      - А меня зовут Зеленоглазкой.
      - Очень приятно.
      - Добро пожаловать на Лесное озеро!
      - Спасибо, - скромно произнес Фроки.
      - Когда я увидела тебя, мне показалось, это мой братец вернулся, а то он куда-то запропастился, - продолжила Зеленоглазка, и в глазах ее появилась тревога. - Скажи, что привело тебя в наш край? - спросила она.
      - Я ищу сестру. Ее зовут Росинка. Говорят, она заблудилась в этих местах. Может быть, ты что-нибудь знаешь о Росинке? - с надеждой спросил Фроки.
      - Нет, мне ничего о ней не известно, - ответила Зеленоглазка.
      - Серая Утка, что каждый год гнездится в тростниках Кувшинкового пруда, рассказывала мне о Лесном озере. Она говорила, сюда не прилетает коварная Долгоножка, не ходят охотники и очень много комаров. Это правда?
      - Иногда здесь охотятся змеи и толстый барсук, но нечасто. Уверена, тебе у нас понравится.
      - А мне уже нравится, - признался Фроки и добавил: - Такого красивого озера я еще ни разу не видел.
      - Хочешь, я покажу тебе мою любимую заводь? - предложила Зеленоглазка.
      - Конечно, - сразу согласился Фроки. - А потом мы навестим уток, я должен передать им привет от Серой Утки. Она очень просила.
      - Отлично, тогда поплыли, - весело позвала Зеленоглазка.
      Лягушата пустились вплавь вдоль берега. Сначала Зеленоглазка повела своего нового друга в теплую Камышовую заводь, где она родилась в прошлом году. Солнце в том месте хорошо прогревало воду. И теперь в заводи кормилось множество головастиков. Затем лягушата поплыли к тростникам, в которых гнездилась сестра Серой Утки. Фроки передал ей добрые вести из Кувшинкового пруда. Утка очень обрадовалась, когда узнала, что у сестры скоро появятся тринадцать утят.
      Потом лягушата наблюдали за парой лебедей. Зеленоглазка предупредила Фроки, что только птицы могут заплывать на середину озера: вода там холодная, и это очень опасно. Оттуда можно и не вернуться. Поэтому лягушатам бывать там не следует.
      Зеленоглазка произвела на Фроки хорошее впечатление. У нее были буроватая спинка с очаровательным зеленоватым оттенком, молочно-белое брюшко в крапинку и приятный голос, а большие красивые глаза особенно покорили сердце Фроки.
      Наплававшись вдоволь, они устроились на листке лилии, погреться в солнечных лучах.
      - А теперь расскажи о себе, о твоей родине и о том, как добрался в наши края, - попросила Зеленоглазка. - Мне еще не приходилось разговаривать с настоящим путешественником.
      - Да разве я путешественник, так, бродяга, - заскромничал Фроки.
      - И все-таки это так интересно, - сказала Зеленоглазка.
      И Фроки начал свой рассказ. Он и сам удивился, какое это удовольствие рассказывать о себе, о родине и о тех приключениях, которые ему пришлось пережить на пути к Лесному озеру. Это была интересная и немного грустная история. Зеленоглазка слушала его с удовольствием и печалилась вместе с ним, особенно когда Фроки рассказывал о гибели братца Роки и пропаже Росинки.
      - Ах, как плохо быть одиноким, - проговорила Зеленоглазка, когда Фроки закончил рассказ. - Похоже, от опасности никуда не убежишь, она повсюду. Только надо научиться от нее защищаться. Так говорят взрослые.
      - У того, кто смог выжить из сотни больше шансов выжить из десяти, так говорит Серая Утка, - добавил Фроки.
      - Наверное, она права.
      - Знаешь, никто не может мне ответить, почему Судьба так зла. Даже его мудрость Филин из Буковой рощи ничего не сказал. Посоветовал только спросить у человека, мол, он должен знать.
      - У человека? - удивилась Зеленоглазка.
      - Да, - ответил Фроки. - Но я не знаю, где мне искать человека.
      - Погоди, иногда люди приходят к озеру. У них можно спросить, - объяснила Зеленоглазка.
      - А они не опасны? - поинтересовался Фроки.
      - Всякие. Но среди них встречаются безобидные. Я дам тебе знать, когда они придут, - пообещала Зеленоглазка.
      - Будет здорово, - оживился Фроки. - Вот тогда я и спрошу о Судьбе. Очень мне интересно, что об этом думает сам человек.
      Весь день лягушата плавали, охотились на комаров и мошек, любовались озером с берега. А потом опустилась тихая ночь. И тогда на черное небо высыпали звезды. Над водой теперь носились летучие мыши, они охотились на ночных насекомых и задевали перепончатыми крыльями луну. Тут и там плескалась рыба. Перед тем как укрыться на ночь в корнях прибрежных деревьев, лягушата плавали среди звезд и луны, покачивающихся в озере. И тут Зеленоглазка рассказала свою историю.
      - Все лягушата покинули родную заводь и расселились по берегам Лесного озера, - начала она. - Только мой маленький брат Кваки оставался со мной. Мы вместе охотились и прятались от хищников. Он был такой несмышленый и озорной, что я не успевала за ним следить. Непоседа, он все время куда-нибудь пропадал или слишком далеко забирался в лес. Он доставлял мне немало хлопот. Однажды он спросил меня, отчего в нашей жизни так много испытаний. Я ответила ему, что все происходит по воле Природы. Как Она пожелает, так тому и быть. Но Кваки послушал меня и сказал по-своему: 'Раз так, где же эта Природа? Когда хочется есть - комаров не найти, когда хочется теплого дождика - его не дождаться, когда бывает грустно - не с кем поговорить. Почему она не помогает нам? - и недолго думая, сам же ответил: - А я знаю почему, потому что все происходит само по себе, и нет никакой Природы. Сказки все это, вот'. Я испугалась его слов и воскликнула: 'Не говори так никогда, ты еще ничего не понимаешь!' Но Кваки продолжал твердить свое: 'Не бывает! Не бывает!' Он был очень непослушный и, наверное, прогневал Природу, - уж больно долго теперь нет дождя. Одни только туманы по утрам, да роса. Однажды Кваки отправился в лес один, а мне ничего не сказал. Я ждала его возвращения весь вечер и ночь, но так и не дождалась. На другой день я отправилась на поиски. И нашла Кваки возле Барсучьего холма. Спасибо, Сойка подсказала, где видела его в последний раз. Кваки заблудился. Бестолковый, он даже не мог отыскать родное озеро! В тот день было особенно жарко, и Кваки захотел пить. Мы вместе отправились к нашему озеру. Но братец так устал, что еле поспевал за мной. Потом мы заблудились и очутились на лесной дороге. И там нашли маленькую лужу. Она еще не успела высохнуть совсем. Мы приблизились к ней, но вода в луже оказалась такой грязной и вонючей, что страшно было смотреть. Я предупредила Кваки: 'Не прыгай в грязную лужу - в человека превратишься'. Но он не послушался, забрался в нее и тотчас пропал. Пока я искала и звала Кваки, откуда ни возьмись, на дороге появился страшный человек. Я очень испугалась его и прыгнула в густую траву. С тех пор братца Кваки я больше не видела. Что с ним теперь я не знаю, но говорят, завелся в лесу жадный охотник, он убивает птиц и зверей.
      - Выходит, у нас с тобой похожая беда, - промолвил Фроки. - Ты потеряла брата, я - сестру. Но поверь, мы их обязательно найдем.
      - Что-то мне и не вериться, - печально покачала головой Зеленоглазка.
      - Послушай, видел я того охотника в лесу у бобровой плотины, - сказал Фроки. - Только он был не один, а с другом, таким же страшным, как он сам. Они хотели убить Острозуба, его бобрят и меня заодно. Насилу спаслись.
      - Да, верно, это он, - с ужасом в глазах проговорила Зеленоглазка.
      - Тогда я знаю, что нужно делать, - смело заявил Фроки. - Слышал я об одном добром человеке. Его зовут Гентас. Он поможет нам. Когда-то Росинка рассказывала, как он спас ее от Долгоножки. Гентас всем помогает и нам с тобой поможет. Вот увидишь.
      - Но где же его искать? - спросила Зеленоглазка.
      - Этого я пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю, - пообещал Фроки.
      На другой день вновь установилась солнечная погода. Тихий ветер гулял над озером, щекотал его поверхность, вызывая легкую рябь. У воды среди нежной зелени прибрежных растений расцвели синие ирисы.
      Лягушата сидели в теплой воде и думали, как разыскать Гентаса. Долго они размышляли, гадали, но ничего придумать не могли. И вот на ствол соседней березы сел черный дятел с красной шапочкой на макушке. Он принялся выстукивать червоточины, в которых таились личинки. Фроки глядел на странную птицу, и тут ему пришла хорошая мысль, тогда он выбрался на берег и обратился к дятлу, когда тот спустился пониже:
      - Скажите, пожалуйста, вы случайно не знаете, кто такой Гентас и, где его искать?
      Дятел обернулся к нему и сообщил:
      - Гентас - здешний лесник. Бывает, он просит меня показать больные деревья, потом следует за мной. Я простукиваю ствол, он прислушивается и, если дерево больное, лечит его. Гентаса можно найти в доме лесника. Там он бывает.
      - Далеко ли отсюда дом лесника? - спросил Фроки.
      - Нет, не далеко, - ответил дятел, - когда выберетесь на лесную дорогу, отправляйтесь навстречу солнцу.
      - Спасибо вам, - сказал Фроки.
      - Желаю удачи, - ответил дятел и полетел к другому дереву. Стук его еще долго раздавался в окрестностях озера, пока не стих в глубине леса.
      - Теперь нам известно, где искать Гентаса, и мы отправимся к нему прямо сейчас, - предложил Фроки.
      - Не будем терять времени, - согласилась Зеленоглазка.
      
      Глава X
      Желания сбываются
      
      Лягушата оставили берег озера и по тропе среди сосен отправились к лесной дороге. Путь оказался не близким, они старательно ориентировались по солнцу, но дороги все не было. Поиски затянулись, и Зеленоглазка решила, что они заблудились. В высоких соснах мягко гудел ветер, перекликались птицы, шептались травы. Вдруг, среди деревьев, что-то полыхнуло ярким пламенем. Фроки заметил это и промолвил с тревогой:
      - Постой, там кто-то есть.
      Лягушата спрятались за камнем и вскоре увидели, как из кустов бересклета вынырнул лис. Он бросился вперед, навострив уши, и ловко поймал лесную мышь, которая в его лапах громко засвиристела. Утолив голод, лис мягко сел на задние лапы и принялся самодовольно облизываться и прихорашиваться. Мех его был рыжий, как пламя костра, лапы бурые, а грудка и кончик пушистого хвоста белые. На голове лис начесал себе высокий рыжий чуб. В ухе у него поблескивало золотое колечко, вероятно, кем-то оброненное в лесу. Клест вдел лису кольцо в ухо своим особенным клювом-клещами. С тех пор лис так и ходит, щеголяет в странном прикиде.
      - Это Лис! - воскликнула Зеленоглазка. - Знаю его. Он часто спускается к озеру попить воды. И вообще, странный он очень, не удивляйся, - заключила она.
      - А ты уверена, что он не охотится на лягушек? - недоверчиво спросил Фроки.
      - Нет, не охотится. Нас он не обидит, - в голосе Зеленоглазки чувствовалась уверенность, и Фроки успокоился.
      - Хорошо, тогда мы спросим его, где искать Гентаса, - предложил он.
      Лягушата выбрались из своего укрытия и направились к Лису. Он увлеченно занимался своей внешностью, приглаживал мех, что-то себе насвистывал и даже не заметил лягушат, когда они приблизились к нему.
      - Теплого дня! - в один голос воскликнули лягушата так громко, что Лис от неожиданности встрепенулся и едва не лишился чувств. Озираясь по сторонам, он не сразу заметил двух лягушат.
      - Ах, чтоб вас, сумасшедшие пучеглазики! - страшно возмутился он и запричитал: - Ну чего вы орете, пес вас дери?! Маленькие, а ревут точно медведь в капкане!
      - Извините, пожалуйста. Мы не хотели вас напугать, - в один голос виновато проговорили лягушата.
      - Извините! - с негодованием передразнил Лис и встряхнулся. - Бр-р-р! Пес возьми, да у меня чуть уши не отвалились от вашего крика! Тут охотники всюду бродят. Глупо квакать во все горло. И отчего вам в болоте-то не сидится?
      - Меня зовут Фроки, - вежливо представился лягушонок, - я из Кувшинкового пруда, а это Зеленоглазка... - Но Лис оборвал его:
      - Брось церемониться. Выкладывай, какого пса вам тут нужно и валяйте отсюда по-хорошему, - сердито проговорил он.
      - Мы только хотели узнать, как найти лесника Гентаса, - объяснила Зеленоглазка.
      - Почем я знаю? - выпалил Лис, но затем полюбопытствовал: - А зачем он вам нужен?
      - Мы надеемся, он поможет найти наших сестру и брата, - ответила Зеленоглазка.
      - Куда же они пропали? - заинтересовался Лис.
      - Говорят, Росинку поймали люди, а Кваки превратился в человека, - объяснил Фроки.
      - Вот оно что, - промолвил Лис задумчиво и продолжил: - Знаю, знаю, пес возьми, ходят тут двое с ружьем. Постреливают. Страшные такие, как лягушки-переростки. Разорви меня пес, а я-то думаю, откуда люди пошли такие безобразные! О - точно, - лягушки! Вот от чего душа у них лягушачья, противная и холодная, - проговорил Лис. - Послушайте, пучеглазики, вам с браконьерами не справиться. Они на одну лапу положат, другой прихлопнут. И глаз ваших не останется. Так и знайте. Один мой дружок, пес его дери, как-то раз свалял дурака: подвернулся охотникам под горячую руку, дурья башка. Те из ружья его хлопнули, да так, что бедолага мой и пискнуть не успел. Эх, тяжелое воспоминание, я ведь тогда под кустом схоронился, как сейчас помню, - все видел. Ну да пес с ними. А вам-то кто нужен, Гентас? Так я сегодня утречком за ним наблюдал. Он забор ремонтирует у лесного дома. Валяйте прямо через эту сосновую рощу на лесную дорогу, она вон там, - махнул лапой, - за тем большим кустом, увидите. По дороге той совсем близко будет, - великодушно объяснил Лис.
      - Спасибо тебе, Лис! - сказали лягушата.
      - Не стоит, пучеглазики. Валите, а то не успеете, уйдет Гентас - не догоните. Счастливого пути!
      Распрощавшись с Лисом, лягушата направились к лесной дороге, а Лис, оглядевшись по сторонам, юркнул за деревья и продолжил вынюхивать мышиные ходы.
      - Лис не прав, Бабушка из Кувшинкового пруда говорила, лягушки - самые совершенные и прекрасные создания природы, - сказал Фроки.
      - Не слушай его, кроме себя Лис никого не любит, - заверила Зеленоглазка.
      Долго ли, коротко ли, они выбрались из чащи на лесную дорогу и поспешили по ней, вновь справляясь по солнцу, чтобы не ошибиться. И вот поворот за поворотом, лягушата услыхали стук, а затем показалась усадьба. Гентас стучал молотком, забивая последние гвозди. Он уже заканчивал ремонт забора. Лягушата заторопились к нему.
      - Скажите, пожалуйста, - заговорил Фроки, едва отдышавшись, - это вы лесник, которого все зовут Гентасом?
      Лесник обернулся на голос, поискал глазами по земле, кто это там квакает, и увидел двух лягушат.
      - Да, я лесник Гентас, - отозвался он.
      - Теплого дня, Гентас! - поздоровались лягушата.
      - Доброго здоровья! - ответил лесник. - Чем могу вам помочь? - Гентас понимал, что животные без надобности к человеку не подойдут.
      - Дело в том, - решительно начал Фроки, - мы ищем братца Кваки и сестренку Росинку. Они оба пропали весной, и мы даже не представляем, где их теперь искать.
      - Братец Кваки прогневал Природу, и она превратила его в ужасного охотника, - добавила Зеленоглазка. - Теперь он бродит по лесу с каким-то бородатым человеком и убивает беззащитных зверей и птиц.
      Услышав это, Гентас нахмурил брови. Он задумчиво поглядел на лягушат. Потом отложил молоток на траву, сел на бревно, что лежало тут, возле забора, и проговорил серьезно:
      - Эх, недоброе это дело - Природу гневить. Понимаю теперь, отчего дождя так долго нет, - задумчиво промолвил Гентас. - Ну что же, это дело поправимое и вы, лягушата, мне сейчас поможете.
      Гентас принялся напевать сначала тихо, а потом все громче и громче, и голос его зазвучал глубоко и протяжно:
      Едет Перкуно издалёка,
      Громыхает за рекою.
      Бог гремит, бог гремит,
      Метит громом в крепкий дуб.
      Жар на землю сыплется,
      Дождем с неба поливает,
      Пруды, реки наполняет.
      Славься Перкуно громовержец,
      Справедливый ты судья,
      Мира нашего правитель
      Твоя силушка вольна...
      
      Лягушата сидели как зачарованные и с любопытством наблюдали происходящее. Гентас пел по-прусски. Сильно звучал его голос, славя все мыслимые и немыслимые деяния бога Перкуно.
      - Теперь, лягушата, должна звучать ваша песня. Взывайте к небесам, просите дождя.
      Фроки и Зеленоглазка принялись голосить, что есть силы, так что слышно было на всю округу. Вскоре в листве деревьев зашелестел ветер, и на небе появилось первое сизое облако.
      - Довольно, - сказал Гентас. И лягушата умолкли. - Небо услыхало и вашу мольбу.
      Как только он это произнес, ветер разъярился не на шутку и нагнал темную мглу - дождевые облака - вот, вот грянет гром, и польет, как из худого корыта.
      - Возвращайтесь домой, - сказал он лягушатам. - Ждите, скоро ваши надежды оправдаются.
      - Спасибо, Гентас, - воодушевлено сказал Фроки. - Мы очень тебе благодарны.
      - Неужели мы найдем своих брата и сестру, а по лесу больше не будет бродить страшный охотник, - радовалась Зеленоглазка.
      - Видит бог, скоро и с браконьерами мы тоже разделаемся, - недвусмысленно ответил Гентас.
      Между тем небо затянуло плотной серой пеленой, пошел дождь, и земля по всему лесу стала набухать от долгожданной влаги. Тогда увядшие от жажды травы начали насыщаться водой. Они поднимали свои стебли, увенчанные бутонами, которые раскроются вскоре, как только пригреет солнце.
      Вернувшись к лесному озеру, друзья застали на берегу под сосной лягушонка.
      - Кваки! Братец мой вернулся! - воскликнула Зеленоглазка.
      Фроки с удовольствием глядел на их счастливую встречу. Теперь у него появилась надежда, что и Росинка тоже найдется, что Гентас на самом деле обладает какой-то таинственной силой.
      - Ну где же ты пропадаешь? Устал тебя ждать, - сказал Кваки.
      - Это я-то пропадаю?! - возмутилась Зеленоглазка. - Так много времени я ждала и искала тебя, а ты только теперь объявился. Я и надеяться перестала увидеть тебя живым и здоровым. Где ты был, что с тобой случилось?
      - Сейчас расскажу, - с гордостью сказал Кваки.
      Лягушата устроились на берегу и приготовились услышать историю Кваки с первого до последнего дня его странствия. Он сразу объяснил, что в человека вовсе не превращался. Все это время он оставался самим собой. Но очень жалеет, что не послушал сестренки и прыгнул в лужу. Лужа оказалась такая грязная и зловонная, что он увяз в ней и едва не умер. А когда он, весь пропахший грязью, выбрался на свежий воздух, то Зеленоглазки нигде уже не было. После той злосчастной лужи Кваки несколько дней чувствовал себя плохо. Не было поблизости никакого другого водоема, даже горстки воды на листке лопуха не найти, чтобы смыть с себя ядовитую гадость. Кваки ничего ни ел, ни пил, лишь только блуждал по лесу, не зная пути к озеру. Хоть бы дождик полил и привел бы в чувства. Но по небу плыли лишь легкие белые, как пух, облака и ни капли не обещали. Несколько дней Кваки блуждал по лесу, ночевал, где придется, прятался от барсука и змей. Наконец он набрел на берег реки. Радости его не было предела. Прежде всего, он напился свежей воды, выкупался, поймал и съел несколько комариных личинок и потом поплавал в теплой запруде, пока не увидел бобра.
      - Теплого дня! - поздоровался Кваки.
      - Хорошей работы! - отозвался Острозуб, не оборачиваясь на лягушонка, потому что был очень занят.
      - Я ищу Лесное озеро, - устало продолжал Кваки. - Не покажите мне путь?
      Но бобр в тот день оказался не в духе: река упрямилась, не желала ему подчиниться и разрушала новую плотину, вымывая из нее сучья и ветки.
      - О, пресвятая осина! - с раздражением в голосе проворчал Острозуб. - Чего это лягушки поспятили все разом, что ли? Лесное озеро ищут. Скачут и скачут, и чего вам на месте не сидится?
      - Я только спросил, - уныло проронил Кваки.
      Острозуб оставил тяжелый сук, который волоком тащил, поглядел на лягушонка и объяснил:
      - Прыгай в Хрустальную реку, она сама доставит тебя к озеру своим течением. Тут даже пальцем шевелить не надо. А мне, видишь, некогда. Работы много - конца и краю не видно.
      Попрощавшись с бобром, Кваки прыгнул в воду, и река понесла его к озеру. Лягушонку предстоял долгий путь по реке: полдня и всю ночь. Он садился на попутно плывущий лист какого-нибудь растения или взбирался на толстый сучок, который, покачиваясь, плыл по течению, а ночь он провел на берегу под корнями ольхи. Только ранним утром он продолжил свое путешествие, пока река не вынесла его в озеро.
      Кваки сразу отправился в Камышовую заводь, где они жили с сестренкой. Он надеялся, что Зеленоглазка ждет его там. Но в родной заводи он сестру не обнаружил и тогда поплыл вдоль берега. Он искал Зеленоглазку и в камышах, и на берегу, и под водой, но нигде ее не было.
      Все лето Фроки, Зеленоглазка и Кваки охотились вместе, купались, отдыхали на листьях кувшинок. Фроки был счастлив. Лучшего места он себе и найти не мог. Лишь изредка он вспоминал родной Кувшинковый пруд. Кваки же быстро забыл свой печальный опыт и вскоре опять устремился к новым приключениям, словно испытывал судьбу на прочность. То ему нужно глубже всех нырнуть; то дальше всех заплыть, туда, где даже опытные взрослые лягушки не смели показываться; то ему непременно хотелось поймать самую большую стрекозу или забраться на огромный гранитный валун, чтобы посмотреть сверху, что там вокруг озера делается. Иногда он уходил в лес на целый день.
      - Похоже, купание в грязной луже тебя ни чему не научило, - укоризненно говорила ему Зеленоглазка. - Разве ты хочешь новых неприятностей?
      - Пустяки, ведь в лесу так много интересного, - объяснял он.
      - Ты неисправимый бродяга, - сказала Зеленоглазка.
      - Но ведь я должен расширять свой кругозор, - сказал Кваки. - Мне не очень интересно весь день торчать с вами на берегу и глядеть в одну точку, будто и в самом деле пучеглазик.
      - Ты все преувеличиваешь, дорогой, - сказала Зеленоглазка. - Мы вовсе не смотрим в одну точку. И вообще, откуда такие слова? Ты разговаривал с Лисом?
      - Ну и что? - не смутился Кваки.
      - Все понятно, - вздохнула Зеленоглазка.
      Фроки, послушав их разговор, весело ухмыльнулся.
      Зеленоглазку огорчали легкомысленные поступки брата. Но все ее объяснения наталкивались на глухое препятствие - его упрямство. Кваки не понимал, из-за чего Зеленоглазка так расстраивается, он был убежден, что плохого с ним случиться ничего не может, что он способен справиться с любыми трудностями, а прошлое приключение только закалило его смелость. Так он думал, пока однажды с ним не приключилась беда. Он слишком далеко заплыл от берега, когда его заметила летящая над водой чайка. Она ринулась вниз, чтобы схватить добычу и отнести своим птенцам. Ей это удалось. Чайка ловко схватила лягушонка клювом и поспешила к гнезду. Но Кваки так отчаянно дрыгался, что ему удалось выскользнуть из плена. Лягушонок плюхнулся в озеро в последнюю минуту, - у самого берега, - и тотчас нырнул поглубже. Но там, на глубине, его заметила огромная щука и бросилась за ним вдогонку. Кваки спасло лишь то, что на дне оказались большие камни, он юркнул в щель между ними, там и спасся от зубов хищной рыбы. Вернувшись на берег, он долго с воодушевлением рассказывал об этом приключении, едва не стоившим ему жизни.
      - Дорогой братец, неужели ты не можешь обойтись без подвигов? - возмущалась Зеленоглазка, когда узнала об этом случае.
      - Да ты просто не представляешь, какое это захватывающее приключение! - отвечал Кваки. - Я хотел переплыть озеро и посмотреть, что там есть любопытного на другом берегу.
      - Не вижу в этом занятии ничего любопытного, - строго сказала Зеленоглазка.
      - Это потому, что тебе не хватает романтики, - ответил Кваки.
      - Но ведь ты мог погибнуть или серьезно пораниться, - возразила Зеленоглазка.
      - И в самом деле, зачем для этого так рисковать? - сказал Фроки. - Гораздо интереснее плавать в теплой воде у берега или греться в солнечных лучах на песочке, любоваться красивым озером и мирно беседовать.
      - А по-моему, это самое бестолковое время провождение, - ответил ему Кваки. - Впрочем, я, конечно, не стану больше переплывать озеро, это действительно очень опасно, - пообещал он. - На нашем берегу можно сделать не меньше интересных открытий. Завтра утром отправляюсь в сосновый бор.
      - Не понимаю, так уж тебе важно туда скакать? - снова сказал Фроки.
      - Еще бы! - ответил Кваки. - Вдруг там есть то, чего я никогда не видел?
      Когда осень обосновалась в лесу, и по небу поползли бесконечные дождевые тучи, а птицы стаями потянулись в южные страны, трое лягушат отправились искать укромную старую нору в рощице неподалеку от Камышовой заводи.
      Солнце среди деревьев повисло тусклым фонарем. С тихим шорохом падали, кружились, покачивались в воздухе разноцветные листья. Лесные духи, скучая на ветках, глядели на летящие листья сонными глазами. Уже скоро весь лес, многие его обитатели погрузятся в объятия зимнего сна.
      Лягушата скоро нашли себе убежище. В нем и остались они зимовать. Во сне Фроки видел мирные берега Кувшинкового пруда, милые сердцу тростники, слышал голос знакомых лягушек, пение соловья в ивняке. А добрая Серая Утка звала его назад, домой. 'Клянусь Белой лилией, я вернусь', - пообещал Фроки и проснулся.
      Спросонок он покинул зимовальную нору и взобрался на прогретую солнцем моховую кочку. Весеннее солнце поднималось высоко и светило сквозь голые ветви деревьев, слепило глаза, но было еще довольно зябко. Лягушонок поскакал к озеру, которое уже было охвачено шумным и веселым оживлением. Птицы возвращались с юга, занимали места для гнездовий и обменивались впечатлениями о путешествии, о дальних странах и будущих заботах.
      Некоторое время Фроки сидел на берегу и наблюдал за птицами. Вот и солнце уже скоро прогреет воду, и тогда снова можно будет поплавать. Ему нравилось Лесное озеро, но сердце щемила тоска, - воспоминания о Кувшинковом пруде не давали покоя. Фроки старательно гнал прочь всякую идею о возвращении на Кувшинковый пруд. 'Конечно, клятва дана во сне. Ее никто не слышал, - думал он. - Мало ли что привидится. - Но очень скоро он понял, что дело тут вовсе не в сновидении, а в чем-то другом. - Впрочем, пока еще холодно и надо как следует выспаться, а потом будет видно, что делать', - решив так, Фроки вернулся в нору и проспал в ней еще несколько дней.
      Весна обогрела землю. И полезли из-под земли травы, полопались набухшие древесные почки, лес вскоре зазеленел и наполнился птичьими трелями, свистом, воркованием, да такими громкими, что в ушах звенело. Над первыми цветами захлопотали насекомые. Лягушки очнулись от оцепенения и закопошились в своих зимовальнях, а потом начали выбираться на кочки под теплое солнце. Хорошенько согревшись, они устремлялись к озеру, где заводили концерты вместе с птицами и насекомыми. Всеобщий хор радостно звучал над озером:
      Ушли прочь холода,
      Над озером замирают ветра;
      Такой прекрасный мир вокруг
      Порадуйся со мной, мой друг...
      
      Птицы-странники пели особенно вдохновенно. Их многоголосые трели будили заспавшихся обитателей весеннего леса:
      Как счастлив тот герой,
      Кто смог, преодолев большое расстояние,
      Вернуться в милый край лесной,
      Где зимних грез сбывается желание...
      
      С каждым днем окрестности озера становились все более оживленными.
      Фроки, Зеленоглазка и Кваки покинули зимнее убежище и направились на солнечный берег. Вода влекла их, и они погрузились в нее. А после затеяли охоту на комаров и веснянок. Фроки был счастлив, но по-прежнему не мог отвлечься от привязавшейся к нему мысли вернуться в родной пруд. Тоска утомляла его, и с каждым днем желание отправиться в дальний поход не только ни оставляло его, а напротив, становилось сильней. Зеленоглазка сразу заметила тоску в глазах своего друга. Таким печальным она прежде его не видела.
      - Что с тобой, Фроки? - спросила она с тревогой в голосе. - Ты не болен?
      - Нет, я здоров, только...
      - Что, говори же, что тебя беспокоит?
      - Только видел я сон: зовет меня Кувшинковый пруд, и дал я себе обещание вернуться. Тянет меня домой и невозможно преодолеть это желание.
      - Ах, Фроки, неужели сытная жизнь и покой на Лесном озере больше не держат тебя? Разве возможно такое, чтобы наша дружба прекратилась, едва лишь начавшись.
      - Я вернусь сюда скоро, - проговорил Фроки. - Обещаю тебе, я вернусь.
      - Милый мой друг, тоска твоя хуже всякой болезни, - грустно проговорила Зеленоглазка. - Если плохо тебе, я не стану держать тебя и упрекать в малодушии. Только дай мне надежду, что я дождусь твоего возвращения.
      - Я вернусь, поверь мне. Клянусь на Белой лилии, обязательно вернусь, - сказал Фроки. - А теперь ты обещай, что будешь меня ждать.
      - Обещаю, - ответила она. - Береги себя. Опасность всегда стережет там, где ее вовсе не ждешь.
      На другой день с утра пораньше Фроки отправился в путь.
      
      Глава XI
      Снова в лесу
      
      Весь день и ночь Фроки продвигался вверх по Хрустальной реке до бобровой плотины. Плыть против течения было очень трудно, и поэтому лягушонок двигался вдоль берега, прислушиваясь к звонкому журчанию реки. Местами река разлилась, выйдя из берегов, она затопила лес, и тогда Фроки приходилось плыть среди деревьев. На отдых он останавливался на каком-нибудь торчащем из воды пне, коряге или кочке, поросшей мхом и папоротником. Необъяснимое чувство подсказывало ему верное направление домой. Однажды пройденный путь остался в памяти лягушонка на всю жизнь.
      Только ранним утром Фроки добрался до плотины. Лес еще окутывали синие сумерки. Острозуб, после короткого отдыха, выбрался из хатки. Он потянулся, принюхался и направился к своей плотине, чтобы проверить еще раз, не требуется ли где-нибудь ремонт, а потом решил подгрызть и завалить осину для укрепления общей конструкции. Бобр так привык трудиться, что не задумывался, оправданы ли его усилия или нет. Да ему и некогда было об этом думать. Главное в его жизни - труд, каким бы тяжелым он не казался. Неподалеку три бобренка, подражая отцу, окружили молодую осинку и по очереди грызли ее ствол, чтобы завалить и перегородить реку.
      - Теплого дня! - воскликнул Фроки.
      - Хорошей работы! А, это ты, мой маленький друг Фроки! Вернулся, значит? - обрадовался Острозуб.
      Завидев лягушонка целым и невредимым, бобр выбрался на берег и встряхнулся.
      - Рад видеть вас, господин Острозуб! - весело сказал Фроки.
      - Что же это, решил покинуть Лесное озеро? - с немалым удивлением спросил Острозуб.
      - Я должен повидать Кувшинковый пруд, - объяснил Фроки. - Меня очень тянет к нему.
      - Родина такова: как бы далеко от нее не находился, она все равно дозовется, - согласился Острозуб. - Вот я здесь родился, вырос и никуда отсюда уходить не хочу. Мне тут хорошо. А может, тебе не понравилось Лесное озеро, э? - Он усмехнулся.
      - Нет, вовсе нет, я полюбил этот край, - ответил Фроки. - У меня там появились добрые друзья. Вот только навещу Кувшинковый пруд и сразу назад.
      - Ну что ж, коли так, иди. Желаю тебе удачи и скорого возвращения к нам.
      - Я вернусь, мы еще обязательно увидимся, господин Острозуб.
      - Доброго пути, мой друг! - проговорил Острозуб и направился к своей плотине.
      - До свидания! - отозвался Фроки и отправился было дальше, как вдруг услышал позади жуткий треск, протяжный скрип, шум и шорох - это упала осина, подгрызенная бобрятами.
      Малыши бросились от падающего дерева в разные стороны и с безопасного расстояния таращили изумленные глаза на результат своей работы. А отец был тут как тут. Разгневанный хулиганством бобрят, он долго ругал их и раздавал подзатыльники:
      - Не смейте валить дерево без моего разрешения! Только на минуту отвлекся! Чтоб больше такого не было! Кому говорю, слышишь?! Марш домой, оболтусы!
      На другую ночь Фроки забрался в полость среди корней старого трухлявого пня неподалеку от Звонкого ручейка и скоро заснул. Но недолго лягушонку довелось поспать в мирном спокойствии. Вдруг посреди ночи его разбудил страшный шум. Он открыл глаза и прямо перед собой увидел темный силуэт какого-то зверя. Это был барсук.
      Фроки хорошо помнил совет Серой Утки, что следует остерегаться барсуков, ведь они никогда не откажут себе в удовольствии полакомиться лягушкой. Она так живо описала этого зверя, что Фроки его тотчас же узнал. Да и кто еще может охотиться тут по ночам? И вот он, барсук, объявился собственной персоной. Хищник сунул нос в убежище лягушонка и учуял его. Фроки стал торопливо пятиться, протискиваясь все глубже, благо, что места под пнем было достаточно. Но голодный барсук раз унюхал добычу, то уже от нее не откажется. Он вынул свой нос и принялся быстро копать, крушить трухлявую древесину своими мощными острыми когтями. Слюна капала из его пасти, глаза горели хищными огоньками, лапы работали с нетерпеливым неистовством. И вновь барсук просунулся в полость и заклацал зубами - вот, вот ухватит лягушонка за лапу и вытянет наружу. Отступать было некуда, тут бы и закончилось путешествие лягушонка в барсучьих зубах, не окажись под пнем спасительной мышиной норы. Фроки провалился в туннель, который затем полого уводил в глубину. Теперь лягушонок был в безопасности. Тьма вокруг непроглядная, а сверху доносился шум и фырканье зверя. Барсук усердно рыл передними лапами землю, а задними отбрасывал ее в сторону, но скоро это занятие барсуку надоело, к тому же он больше не слышал затаившегося глубоко под землей лягушонка. Разгромив трухлявый пень, зверь с недовольным ворчанием побрел восвояси.
      Некоторое время Фроки ждал, когда наверху стихнет возня, и потом стал осторожно выкарабкиваться наружу. Барсук и в самом деле ушел, оставив после себя разбросанные гнилушки от разломанного пня. Тогда лягушонок выбрался из развалин и скачками бросился под лежащий поблизости ствол старого каштана, рухнувшего в прошлогоднюю грозу. Там он и укрылся до рассвета.
      Светало. Деревья стояли в туманной дымке, похожие на тени великанов. Но вот сквозь кроны пробились солнечные лучи, они рассеяли влажную дымку, и лес празднично засверкал от росы. Птицы наполнили его своими голосами. Ночные страхи покинули чащу.
      
      Глава XII
      Возвращение
      
      Фроки выбрался из укрытия и продолжил свой путь к Кувшинковому пруду. 'Эх, почему я не такой большой как длинноногий громадина лось? Почему у меня нет крыльев как у летучей мыши, чтобы далеко летать? Почему я не такой сильный, как бобр, чтобы быстро плавать?' - сетовал лягушонок. Но ответа он не находил. Впрочем, у каждого есть какие-нибудь способности. Вот и лягушонок сейчас безошибочно находит дорогу через глухой лес к родному Кувшинковому пруду и ни на прыжок не ошибается - такое у него сильное чувство родины.
      Возвращение в места своего детства для любого существа волнительно, и сердце полнится приятными ожиданиями. Счастливые мысли о встрече со старыми добрыми друзьями занимали Фроки всю дорогу. Скорее бы уже оказаться среди них в теплой прудовой воде. Там он вновь будет слушать пение знакомого соловья в ивняке; своим стрекотанием его будут приветствовать сороки; как и прежде, будет шуметь тростник, а посреди пруда раскроются самые белые на свете лилии. Таких кувшинок нигде больше нет, даже на Лесном озере, - они растут только там, на пруду его детства.
      Долго ли, коротко ли - выбрался Фроки из леса и оказался на обочине шоссе неподалеку от того самого страшного места, где год назад он пересекал эту дорогу. Был полдень. Машины то и дело проносились туда-сюда, никому не давая проходу. Помня совет Серой Утки, торопиться Фроки не стал. В ожидании ночи он спрятался в канаве под широким листом лопуха. Жуткие воспоминания прошлого путешествия накатывали на Фроки знобящими волнами. Делать нечего, Кувшинковый пруд притягивал лягушонка, как волшебный, а шоссе нельзя ни перелететь, ни перепрыгнуть, а можно только пересечь быстрыми прыжками глубокой ночью.
      Когда опустились сумерки, машины, как по закону, стали появляться все реже. А после полуночи не проехало больше ни одной. Тогда Фроки выбрался из своего укрытия и быстренько проскакал на другую сторону шоссе. Там он угодил в канаву, наполненную водой весенних дождей и растаявшего снега. В канаве среди зеленой тины Фроки отдышался. Большая часть пути осталась позади. Теперь бы не попасться на глаза долгоногам. Под покровом темноты Фроки двинулся в путь. Над головой сверкали звезды. Молодой и худой, как изогнутая тростинка, сиял месяц. Земля на лугу была почему-то вздыблена волнами, поросла зелеными всходами овса, и двигаться через эти вихры было тяжело. Наконец, на исходе короткой ночи, когда на западе забрезжила алая полоска рассвета, Фроки оказался возле пруда, но не узнал его.
      Даже теперь, ранним утром, на Лучистом лугу стояла такая необыкновенная тишина, точно весна сюда и не приходила вовсе, а когда солнце поднялось и озарило луг теплым светом, окрестности пруда оказались безжизненными. Ни тебе долгожданного пения соловья, ни шороха камыша, даже долгоногов нигде не видать. Огляделся Фроки и родного пруда не узнал, удивился, что здесь его никто не ждет. А не ошибся ли он, может, забрел в чужую сторону?
      Нет, не узнать теперь родной земли: ни луга, ни пруда, ни ив, ни тростника здесь уже не было. Вокруг только черная земля, с проростками овса, а вместо зеркально-голубого пруда в лучах солнца поблескивала грязная вонючая лужа. В ней, среди переливающихся радужных пятен пролитого бензина, валялась дырявая тракторная шина, пустая бутылка и барахтались несколько ошалелых лягушек, которые тоже недавно вернулись сюда с зимовки. Собрались они здесь молодые и старые и тоже родного пруда не узнают. А вот и наши знакомые сороки: в апреле они переселились в соседнюю березовую рощу и сейчас навестили берег пруда в надежде поклевать тут червей. Они-то и сообщили лягушонку, что видели и что слышали тут в последнее время. Оказывается, поздней осенью дело было так: крестьянин луг распахал, тростник пожог, ивы порубил, а потом луг засеял овсом. 'Погиб Кувшинковый пруд! Ничего тут не осталось! - трещали сороки как оголтелые. - Ищите себе новое жилье!' Да-а, в такой мертвой луже посреди пашни и дымящегося пепелища вместо тростника, никакие лягушки водиться не станут. Многие уже отправились на поиски другого водоема.
      Фроки никак не ожидал застать такую горестную картину. Глядеть на останки пруда было больно. На сердце камнем повисла тяжелая тоска. Разом рухнули надежды увидеть милый пруд детства. Чувство досады его угнетало. Все, что он так любил, хранил в своей памяти: теплую воду, мудрые сказки Бабушки, советы Серой Утки, первые опыты и веселые прыжки с братом Роки и сестренкой Росинкой, вкус первых пойманных насекомых - все это осталось далеко в прошлом, и теперь было потеряно навсегда.
      - Где же теперь Серая Утка? - спросил Фроки сорок.
      - Серая Утка переселилась на берег залива. Там, в тростниках, она ожидает потомство, - разом ответили сороки.
      - Значит, она больше не вернется сюда, - печально промолвил Фроки.
      Потом он снова приблизился к бывшему пруду и поприветствовал знакомых лягушек:
      - Теплого дня! - сказал он.
      - А, это ты Фроки-путешественник. Теплого тебе дня! - ответили лягушки. - Чего же ты вернулся? Почему оставил чужие берега? Не понравилось там или прогнали?
      - Я вернулся проведать вас и других обитателей Кувшинкового пруда, - проговорил лягушонок.
      - Да только, видишь ли, нет больше нашего пруда. Одна лужа от него и осталась, да такая грязная и зловонная, что и в воду забираться противно. Того и гляди, под солнцем она совсем высохнет, - жаловались лягушки.
      Долго глядел Фроки в воду, сидя на берегу в печальной задумчивости, как вдруг услышал радостный крик:
      - Фроки!
      Он обернулся на знакомый голос и увидел Росинку.
      - Росинка?! - произнес он, не веря своим глазам. - Росинка! - воскликнул он громче и бросился к ней на встречу.
      Брат с сестрой, увидав друг друга, чрезвычайно обрадовались, ведь они уже и не верили, что свидятся когда-нибудь вновь. И вдруг из-за большой рыхлой кочки высунулась любопытная физиономия и, радостно вспыхнув глазами, воскликнула:
      - Фроки! Фроки вернулся!
      Лягушонок оборотился в ту сторону и обомлел от удивления.
      - Брат, - тихо произнес он. - Роки!
      А тот, хромая на заднюю лапку, выскочил из-за кочки и поспешил к Фроки, преисполненный радости.
      - Ах, ты же ничего не знаешь, - проговорила Росинка, весело глядя на ликующих братьев.
      Спустя некоторое время лягушата сидели на берегу бывшего пруда, и Роки пересказал свою печальную историю.
      - Очнулся я в кромешной темноте. Не знаю, как долго я пробыл без чувств, но ощущал я себя прескверно. Раненая лапа болела. Я еле двигался от холода, голода и боли. Сначала я искал вас, но вы не отзывались, тогда я забрался в щель среди камней и приготовился там умереть. Но я заснул и на этот раз проспал очень долго. Когда я вновь увидел свет, я даже не понимал, жив я или нет. Собравшись с силами, я поскакал к огромному пятну света и выбрался под теплое солнышко. Позади меня громко хлопнуло. И я увидел, как двуногий, бряцая чем-то, уходит прочь. Это я потом узнал, что двуногий, запер выход. Но в то мрачное место возвращаться мне не хотелось. Согревшись, наконец, я заковылял оттуда прочь. Я отправился к нашему пруду, как учила Бабушка, - навстречу восходящему солнцу. Надеялся найти вас. Травы на Лучистом лугу высокие. Я пробирался тайком. Ни Долгоножки, ни Крысь, ни двуногих не встретил, - так мне повезло. А потом я услышал голоса нашего прудового народца. О, как здорово было вернуться домой! И тут я увидел Росинку. От нее я и узнал, что ты, Фроки, покинул пруд навсегда.
      - Но я вернулся, - сказал Фроки.
      - Он вернулся! - радостно повторила Росинка.
      И тогда Фроки рассказал о своем путешествии.
      Потом о своих приключениях поведала Росинка. В тот день, когда они затаились на дне пруда, один человек ее все-таки обнаружил и бросил в ведро вместе с другими лягушками. В ведре было тесно, пленники скакали, толкались, а выбраться не могли. А потом, по какой-то случайности, ведро опрокинулось и покатилось по земле. Лягушки бросились из него в разные стороны. Поблизости оказалась канава. Росинка, помня Бабушкин совет: 'убежище наше - вода', прыгнула в ту канаву, забралась поглубже и спаслась. Когда опасность миновала, она выбралась из тины и спряталась в лопухах. Пришлось снова отсиживаться в укрытии до темноты, потому что Долгоножка расхаживала по Лучистому лугу, как дозорный. Дорога к пруду оказалась долгой. Серая Утка рассказала, что Фроки отправился в дальний путь к Лесному озеру. С тех пор Росинка ждала его. И вот дождалась! Да только пруда больше нет, - печально закончила она свой рассказ.
      - Молодец, ты поступила правильно, а главное, ты осталась цела и невредима. А я знаю, что теперь делать. Мы отправимся к Лесному озеру, - уверенным тоном сказал Фроки.
      - К Лесному озеру? - удивилась Росинка.
      - Да, мы все отправимся туда, все уцелевшие обитатели Кувшинкового пруда, - заявил Фроки.
      - Но это далеко, - вздохнул Роки, ведь он прихрамывал.
      - Мы будем чаще отдыхать, - пообещал ему Фроки.
      Сказав так, он запрыгнул на высокую кочку и с ее вершины обратился к лягушкам:
      - Мы найдем себе место под солнцем. Там, в старом лесу, есть большое красивое озеро. В нем столько чистой воды, что всем лягушкам нашего пруда места хватит. Комаров там и мошек вдоволь. Тростников и кувшинок не перечесть. Только путь туда не безопасен. Но я, Фроки, преодолел его и вернулся к вам живым и невредимым. Я знаю, как избежать опасности трудного пути. - Фроки говорил твердым и уверенным голосом. Лягушки слушали его в угрюмом молчании. Но что-то загорелось в их сердцах. И тогда у жителей Кувшинкового пруда родилась надежда.
      - Как долог путь? - спросил, откуда-то появившийся старичок - долгожитель среди лягушек Кувшинкового пруда.
      - О, не беспокойтесь, мы преодолеем его скоро, лишь солнце дважды взойдет, - ответил ему Фроки.
      - Эх, длинная дорога. Не доберусь я - стар уже. А умирать лучше на родине. Нет, я здесь останусь, - решил старичок.
      - Что ж, а мы пойдем за тобой, Фроки, мы согласны, - запросились другие лягушки.
      - Отправимся вечером, когда солнце сядет за край земли, - объяснил им Фроки.
      На том и порешили.
      Фроки понимал: ни что его больше не держит в этих краях. Лишь добрая память о родине останется навсегда в его сердце. И там, на берегу далекого Лесного озера, он всегда будет хранить воспоминания о старом Кувшинковом пруде. А сейчас жизнь его друзей зависит от него, и он должен спасти их от гибели. Только он знает, как это сделать, как добраться до озера всем и не пропасть на этом трудном опасном пути.
      На Лучистый луг опустились фиолетовые сумерки. Над овсяными побегами загулял теплый восточный ветер. Тишина стояла необыкновенная, разве что из далекого леса доносились звонкие голоса птиц, воспевающих вечернюю зарю, да еще крик петухов, лай собак и какой-то стук из деревни. Лягушачий народ засобирался. К ним присоединились десяток серых жаб и несколько жерлянок.
      Фроки с грустью оглядел распаханный луг, грязную лужу и рощу, где гнездились сороки. А потом двинулся в путь, и за ним последовали все прежние обитатели Кувшинкового пруда. Старичок, пожелавший остаться на родном берегу, долго глядел им в след и тяжко вздыхал.
      Возле шоссе, по требованию Фроки, все лягушки расположились в канаве, чтобы в ней дождаться полуночи. Чудовища так и мельтешили по дороге, гудели и поскрипывали. Ночью, когда настал нужный час, Фроки выбрался из укрытия, поднялся на обочину дороги и огляделся по сторонам. Вокруг притаилась тишина. На дороге никакого движения. Только дождик накрапывал. Ни луны, ни звезд на небе не было видно. Тогда Фроки уверенно призвал сородичей следовать за ним. Около сотни лягушек больших и маленьких, жабы и несколько жерлянок быстрыми прыжками пустились через дорогу широким строем. Все старались проскочить опасное место как можно быстрее. И к тому времени, как на дороге появилась случайная машина, все земноводные успели скрыться в лесу. Фроки остался доволен удачным переходом и уверенно двинулся в чащу.
      Следующую ночь лягушки провели в черничнике, что у Буковой рощи, где жил мудрый Филин. Утром беженцы продолжили путь. Они двигались через лес, вдыхая аромат цветущих ландышей, над которыми гудели шмели. Затем проскакали мимо трех пятнисто-полосатых косулят, затаившихся в траве, и те с любопытством обнюхивали скачущих жаб и лягушек. Потом пересекли тропинку, на которой остановился лесник в ожидании, чтобы не наступить на путешественников нечаянно. Лесник проводил их взглядом, почесал затылок с недоумением и продолжил обход своего участка. И вот к вечеру, где вплавь, где пешком, беженцы добрались, наконец, до бобровой плотины.
      Острозуб, по своему обычаю, без дела не сидел. Он теперь городил новую плотину, чуть ниже по течению реки. Но река ему сопротивлялась: заливала окрестный лес, меняла свое русло и ломала воздвигаемое сооружение.
      - Крепкой плотины! - поприветствовал Фроки.
      - Крепкой, крепкой! - прокряхтел Острозуб в ответ, неся охапку сучьев к воде. Остановился, поглядел на лягушонка и узнал его: - Ах, это ты, маленький друг! Что же это тебе не сидится на месте? Неужели вернулся? - Острозуб бросил сучья и с тяжелым вздохом сел на хвост.
      - И не один, - с гордостью ответил Фроки и хитро улыбнулся, - со мной мои друзья.
      Острозуб огляделся, прищурился и присвистнул от удивления.
      - Пресвятая осина! Да здесь целая армия лягушек!
      - Всего лишь жители маленького Кувшинкового пруда, - откровенно признался Фроки.
      - Что-то случилось, а? Вы от кого бежите-то? - спросил Острозуб с изумлением.
      - Какой-то злой человек уничтожил наш пруд, - объяснил Фроки. - Не осталось там больше места лягушкам.
      - Сочувствую, мой друг, - сказал бобр. - Беда-то какая! Примите мои сожаления.
      - В Лесном озере всем места хватит, - сказал Фроки. - И мы успеем добраться до прихода жаркого лета.
      - Это хорошо, что вы к нам пожаловали. Глядишь и докучливых комаров, да всяких там мошек в лесу станет меньше. А то уж больно они одолели. Только из воды вылезешь, как они лезут кусаться, - пожаловался Острозуб.
      - С комарами мы еще разберемся, - пообещал Фроки. - А теперь нам пора.
      - Счастливого пути! - от всей души пожелал Острозуб и принялся собирать свои сучья.
      - Удачи вам, господин Острозуб! - ответил Фроки.
      Коротко отдохнув, лягушки попрыгали в Хрустальную реку и сплавлялись по течению всю ночь, пока оно не вынесло их в озеро. Лягушки, жабы и жерлянки с ликованием устремились в сияющее под утренним солнцем водное приволье. Радостное их пение раздалось у берега и влилось в оркестр местных лягушек.
      Фроки, как только оказался на берегу, тотчас отправился на поиски Зеленоглазки. Он нашел ее у сосны, что росла возле заводи, где Зеленоглазка любила проводить время, греясь на солнце. С тех пор как они с Фроки расстались, она только и думала о нем. Часто спрашивала себя: вернется ли он? И теперь, сидя у сосны, корни которой омывались маленькими волнами, она вспоминала его и ждала. Тут Фроки и появился.
      - Я вернулся! - воскликнул он.
      Зеленоглазка обернулась на крик и просияла от счастья.
      Потом они сидели у воды, и пока Кваки развлекал Росинку историями о своих захватывающих похождениях, Фроки рассказывал Зеленоглазке о своем путешествии к пруду. Мимо них, пыхтя от усталости, прополз тритон, который увязался за лягушками еще у самого Лучистого луга. Теперь он спустился на берег и юркнул под воду.
      - Я так счастлива, что ты вернулся, - проговорила Зеленоглазка, когда Фроки закончил свой рассказ.
      - Я всего лишь сдержал обещание, - ответил Фроки. - Я должен был пройти этот путь. А обитатели Кувшинкового пруда обрели новый дом. И я очень рад за них.
      - Фроки, ты настоящий герой, - сказала Зеленоглазка.
      От этих слов Фроки широко улыбнулся. Он нашел свое озеро и, главное, обрел здесь свое счастье.
      
      С тех пор минуло несколько месяцев. Однажды погожим осенним утром я сидел на берегу Лесного озера с биноклем и считал, сколько лебедей, уток, пастушков и прочих водоплавающих птиц гнездятся в нашем лесничестве. Отец попросил помочь в учете для его квартального отчета. Я наблюдал и карандашом заносил цифры в тетрадь. Как вдруг, совсем рядом, услышал:
      - Скажите, пожалуйста, вы не ответите мне на один сложный вопрос?
      Я огляделся по сторонам и увидел лягушонка.
      - Какой еще вопрос? - с удивлением спросил я.
      - Я только хотел узнать, может быть, вы знаете, отчего Судьба так сурова?
      Этот неожиданный вопрос удивил меня и заставил крепко задуматься. Лягушки еще никогда не задавали мне таких трудных загадок. Ведь обычно их больше всего интересовали вода, да комары. Удивительно, как маленький лягушонок может размышлять над такими большими вопросами!
      - Я еще не думал об этом и не знаю, что на это сказать, - признался я.
      - Позвольте, вы разве не человек? - удивился лягушонок.
      - Человек, - все еще недоумевая, ответил я.
      - Простите, меня зовут Фроки, - представился лягушонок.
      - Ярослав, - ответил я и потом добавил: - Я кое-что слышал о тебе, Фроки. Кстати, не мог бы ты рассказать мне свою историю поподробнее.
      Мне, мальчишке, тогда было очень интересно послушать знаменитого лягушонка, а не болтливых сорок и соек, которые могут в чем-нибудь приврать для задора.
      Фроки согласился.
      Он поведал мне о своем путешествии, и когда закончил вдруг проговорил:
      - Постойте, но это кажется странным, ведь его мудрость Филин из Буковой рощи уверял, будто человек должен знать ответ на самый важный вопрос. Разве вы не знаете?
      Я улыбнулся, подставил свою ладонь лягушонку, чтобы он забрался на нее, поднял его к себе повыше и сказал:
      - Это такая великая тайна, что разгадать ее никому не под силу.
      - Даже людям?
      - Да, и людям тоже. Многие ученые-философы бьются над этой загадкой, но до сих пор никакого толкового ответа им на ум не пришло. Тайна. Но я скажу тебе вот что, если бы каждый нашел в себе побольше доброты, тогда и весь мир стал бы добрее.
      - Это правда?
      - Думаю, это так, - ответил я. - Знаешь, есть один человек, который давно нашел в себе такую силу. Это наш лесник Гентас. Ведь он спас Кувшинковый пруд от гибели.
      - Спас Кувшинковый пруд?! - воскликнул лягушонок.
      - Ведь он не мог позволить, чтобы погиб красивый пруд, на берегу которого осталась умирать последняя старая лягушка. Гентас возвел вокруг пруда ограждение, вычистил его от хлама и посадил по берегам тростник, ирисы, камыши. И снова в пруду распустились кувшинки. Теперь Гентас и рабочие прокладывают под шоссе путепровод, чтобы лягушки и жабы не попадали под колеса тех чудовищ, о которых ты с таким ужасом рассказывал.
      Сначала Гентас начертил план задуманного путепровода, затем мой отец отнес его чиновникам, а копию - инженерам. Если отец взялся за дело, то оно будет наверняка исполнено, так что чиновникам не удалось отложить его в стол на далекое будущее. Отец обладает такой властной и могущественной энергией, что спорить с ним никто не решается.
      - Какая счастливая весть! - радостно сообщил Фроки.
      Я опустил ладонь, и лягушонок спрыгнул на землю.
      - А теперь шлепай, скажи своим друзьям, что Кувшинковый пруд снова ожил. Гентас очень хотел, чтобы лягушки вернулись в него. Ведь это ваш дом.
      - Большое спасибо! Это важная новость для всех нас, - сказав это, лягушонок поспешил с радостной вестью к своим друзьям.
      А я остался на берегу и продолжил считать птиц, радуясь теперь за счастливую судьбу отважного лягушонка.
      
      Вот и вся история. Три вечера подряд я рассказывал ее сыну. Закончив, наконец, я поглядел на Егора. Он сидел в постели и смотрел на меня с любопытством, ожидая, что я скажу дальше.
      - Тебе понравилось? - спросил я.
      - Пап, а что было дальше? Лягушки вернулись в Кувшинковый пруд? - поинтересовался он вместо ответа.
      - Конечно, они вернулись следующей весной. Ведь Кувшинковый пруд стал таким же красивым и чистым, каким был раньше. Ты и сам его можешь увидеть.
      - Это здорово! - воскликнул Егор. Он подскочил на постели, кинулся мне на шею, обнял и поцеловал.
      Утром следующего дня мы с Егором навестили Кувшинковый пруд и долго стояли на берегу, глядели на крупные белоснежные лилии, наблюдали лягушек, стрекоз и прочих обитателей пруда. Мальчик был счастлив видеть пруд таким, каким он представлял его из истории о смелом лягушонке. И у меня на сердце тоже было радостно оттого, что пруд спасен добрым Гентасом, и что теперь я могу показать его обитателей сыну.
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Григорьев Дмитрий Геннадьевич (dmitri_grigoriev@mail.ru)
  • Обновлено: 18/10/2020. 206k. Статистика.
  • Повесть: Детская
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.