Есть на востоке Индии необычное место. Оно известно своими обширными мангровыми болотами. Это Бхитарканика. Чтобы туда попасть, мне пришлось, прежде всего, добраться автобусом до городка Чандбали. Здесь находится Региональное отделение охраны природы. Оформление разрешения для поездки в заповедник заняло несколько минут. После этого я отправился на пристань.
Несколько раз в день из Чандбали выходят речные лодки, связывающие островные деревушки с Большим миром. Это вообще единственное средство передвижение местных жителей в здешних краях, изрезанных реками Брахмани, Байтарани и Дхамара, а также их многочисленными притоками, которые несут свои воды в Бенгальский залив. Эта малозаселенная болотистая местность богата различными видами животных. Для сохранения гребнистого крокодила на островах в 1975 году был создан заповедник. В 1998 году территория его была расширена до 672 кв. км и объявлена национальным парком. Теперь это одно из немногих районов обитания гребнистого крокодила, зимняя квартира мигрирующих птиц и место гнездования оливковой черепахи.
Специалистами Бхитарканики установлено, что мангровые заросли здесь насчитывают 63 вида растений, приспособленных к жизни в соленой воде и к ежедневным циклам отливов-приливов. Несколько видов относятся к категории редких. Болота - надежная защита для самых разных групп животных. Среди рептилий здесь встречаются: полосатый варан, сцинк, королевская кобра, питон и другие змеи. Оливковые черепахи каждый год преодолевают тысячи километров от берегов Южной Америки, чтобы в сезон с января по март успеть отложить яйца на безлюдных пляжах Гахираматха протяженностью почти 35 км. Рекордным считается 1984 год, когда учеными было насчитано 800 тысяч гнезд морских черепах. На лугах, в лесах и побережье Бхитарканики обитают 215 видов птиц, включая перелетных из Центральной Азии, Сибири и Европы. Круглый год здесь можно наблюдать зимородков, индийских аистов, орланов, коршунов, ибисов, цапель и чаек. Из млекопитающих в Бхитарканике встречаются кабаны, дикобразы, гиены, мангусты, выдры, замбары и аксисы. Небольшая часть национального парка открыта для посещения туристами. Для них возле администрации парка расположены бунгало со всеми удобствами.
Лодка неторопливо вышла в путь. На борту пассажиры с мешками картошки, лука, зерна, сумками, набитыми покупками из города. На пути к Бхитарканике мы сделали несколько остановок, чтобы высадить пассажиров. Механик - пожилой полноватый индиец - встал у штурвала. Мне, единственному в этом рейсе иностранному гостю, он предложил занять 'почетное' место на корме над палубой. Отсюда открывался хороший обзор. Опираясь о перила, я всю дорогу с воодушевлением созерцал окрестные пейзажи.
Двигались мы по реке Брахмани. Ее низкие берега поросли тростником, а кое-где виднелись желтые песчаные пляжи, на которых и в наши дни еще можно увидеть отдыхающего крокодила. А вокруг луга. Тут и там виднеются домики крестьян и рисовые поля. Уже здесь я с удовольствием оценил разнообразие птиц. В небе, словно сторожа, нарезают круги белоголовые сипы. Их цель - увидеть мертвечину и всем скопом слететься к ней на поживу. У тростниковых берегов держатся стайки уток. По лугам прохаживаются цапли, журавли, аисты. А красочные зимородки, словно украшенные переливающимися самоцветами, замерли на веточках над самой водой в ожидании рыбешки, чтобы без промаха за ней нырнуть и схватить длинным острым клювом. Повсюду над рекой носятся стрекозы.
Между тем день приближался к своему завершению. Рубиновое солнце закатывалось за облака, которые столпились над горизонтом. Когда лодка достигла берега Бхитарканики, было еще светло, а весь путь из города занял два с половиной часа. Суденышко тукнулось носом о причал, его развернули, подтянув канатами к пристани. Пассажиры разобрали свои мешки, тюки, сумки и двинулись к берегу. 'Бхитарканика', - объявил мне механик. Я поблагодарил его, мы попрощались за руки, и механик пожелал мне удачи таким печальным тоном, словно приговоренному. Я направился по дощатой пристани к берегу, а лодка продолжила путь к следующему селению.
Прежде я ожидал, что, сойдя на берег, тут же и окажусь перед воротами в заповедный мир. Не тут-то было. Следуя за пассажирами по проселочной дороге, я вскоре оказался на главной улице деревушки Налитапатья. Какой-то старик мне подсказал: я на верном пути, только вот до заповедника еще далеко идти по этой самой дороге, никуда не сворачивая.
Едва я продолжил путь, как опустилась кромешная темнота, словно кто-то включил ночь.
Вдоль улицы тянулись низенькие глинобитные хижины, крытые тростником. Дверей в этих жилищах не было. Изнутри лился желтоватый свет очага или керосиновой лампы, и было видно, что пол там земляной. Электричества в этих краях не существует, хотя и начало XXI века. Тут и там у порога сидели за разговорами старики, играли ребятишки, готовили на огне пищу женщины. Они провожали меня любопытными взглядами, не отрываясь от своих занятий. Я не имел никакого представления, как долго еще идти в темноте до границы заповедника, но, сколько бы ни было, другого пути я не знал, как вдруг впереди на перекрестке возникли двое полицейских. Вряд ли их поставили сюда в помощь заблудившимся туристам. Но я не преминул поинтересоваться, на верном ли пути. На лицах обоих появилось недоумение: откуда взялся чужеземец среди жителей этих болот? Один из них утвердительно закивал, показывая рукой вперед. Я поблагодарил этих ребят и зашагал дальше. Некоторое время полицейские молча смотрели, как мой силуэт медленно тает во тьме.
Около часа я шел от пристани, пока, наконец, хижины не остались позади, а дальше вдоль дороги потянулись густые мрачные заросли. В них что-то хлюпало и чавкало. На какой край света меня занесло? Кругом одни болота. Вскоре среди деревьев впереди показались огни. Если это не болотные духи, то я пришел. И в самом деле, я вдруг оказался у ворот, над которыми крепилась вывеска 'Crocodile Sanctuary'. А огни оказались окнами дирекции. Я прошел в калитку и направился к людям. Но тут мне навстречу из кустов вышел вооруженный охранник, оценил меня любопытным взглядом и поинтересовался, чего мне угодно. Я не стал отшучиваться, будто пришел в гости к крокодилам, хотя очень хотелось сострить, а достал бумаги и протянул охраннику. Изучив документы, охранник вернул их и повел меня в дирекцию.
Начальник заповедника был словно удивлен моему появлению в столь темный час. Из города ему, конечно, звонили обо мне, но не ожидал он, что я приеду прямо сегодня, на ночь глядя. Крокодилы в это время спят. Хищный аппетит у них проснется только завтра к полудню. Поэтому незачем было так торопиться. Директор оказался не без чувства юмора. Правда, его возмутил полиэтиленовый пакет с продуктами, который я держал в руке.
- С этим нельзя, - хмуро заявил он. - Мы отчаянно боремся с такими пакетами. Они загрязняют окружающую среду. От них страдают крокодилы, черепахи и прочие обитатели заповедника.
Пришлось мне раскаяться в своем промахе. Мне просто некуда было сложить продукты. А пакет я пообещал выкинуть в мусорку.
- Все равно так не годится, - продолжал возмущаться директор. - Вас видели с пакетом все местные жители. Это дурной пример для подражания.
Сказав так, он поднялся из-за стола, подошел к шкафу и достал с полки бумажный пакет с символикой заповедника.
- Вот, переложите свои продукты в него, - потребовал он. - Здесь все ходят с такими.
Я незамедлительно выполнил просьбу, после чего пластиковый пакет полетел в корзину.
Когда все формальности были решены, директор вызвал по рации помощника. На его зов явился высокий средних лет человек. И мы познакомились. Хеманта Паниграхи уже двадцать лет работает здесь научным сотрудником. Поэтому ему доверяют не только крокодилы, но и посетители, которых заповедник принимает.
Но сегодня для общения было уже поздно, всем хотелось по домам. Хеманта проводил меня в бунгало, затем принес мне упаковку со свежим постельным бельем, мыло, полотенце и, сообщив, что к крокодилам поведет меня утром, попрощался.
Комната была небольшая, над кроватью болталась противомоскитная сетка, у стены притулились стол и стул. Приняв душ, я с удовольствием разобрал постель, лег и тут же погрузился в зыбкий сон. Мне уже начали сниться болотные гады, как вдруг я проснулся. Над моим ухом что-то сопело. Небольшая серая крыса прилегла рядом на подушку и обнюхивала меня для знакомства. Видимо, это было ее любимое место ночлега, и ей не понравилось, что на сей раз постель занята неизвестным. Прежде чем она попробовала мое ухо на вкус, я мотнул головой. Крыса мигом сбежала с подушки, цепляясь коготками, спустилась с простыни на пол и скрылась в дыре под плинтусом. Ничего, пусть поищет себе другую спальню. Некоторое время я лежал без сна, слушая шорохи за стенами бунгало. Ветер качал тростники, и те нашептывали ночные фантазии. Отовсюду доносились трели лягушек, чмоканье болотной грязи и пение сверчков. А потом я услышал постукивание. Не сразу я сумел понять, что это значит. Но все-таки сообразил: это олени ходят по деревянному полу веранды. Уже утром я увидел подтверждение своим догадкам: вся земля вокруг бунгало была испещрена следами копыт. А чуть позже, в трех десятках метров от порога, в тростниках, Хеманта показал мне гнездо крокодила, из которого несколько месяцев назад вышел выводок зубастых малышей.
Вообще-то гребнистый крокодил - самый большой представитель своего племени. Еще в начале XX века были добыты особи длиной около 10 метров. В наши дни такие гиганты - большая редкость, и встречаются в основном шестиметровые. Безобидные новорожденные крокодилы питаются насекомыми, но когда подрастают, их рацион значительно меняется, чем старше они становятся, тем крупнее их добыча. Взрослым пищей служит не только рыба и теплокровные животные, но и человек. Крокодил не разборчив в еде, и местные рыбаки то и дело, по своей неосторожности, пропадают в огромных пастях. Однако же больше страдают сами крокодилы. Из-за браконьерства, разрушения мест обитания, загрязнения среды численность хищника везде сокращается. В наши дни крокодилы стоят в очереди на вымирание. Лишь в заповеднике и нескольких индийских питомниках у рептилий есть шанс на спасение. Здесь, в штате Орисса, крокодила называют 'кубиро' и поклоняются ему как святому, а по праздникам в его честь приносят в жертву домашних животных. Местные жители надеются, что задобренный болотный дух Кубиро не причинит вреда их семьям.
С рассветом, то есть около шести утра, Хеманта повел меня знакомиться с местными достопримечательностями. Это было необычное путешествие среди болот, которое могло закончиться на каком-нибудь клочке суши или на дереве, когда начнется морской прилив, и земля на время уйдет под воду. Но Хеманта знал все нюансы, тем более местные опасности, и мне хотелось ему доверять.
Пока вода не начала свое наступление, влажная почва изобилует копошащимися на ней организмами. Среди мангров произрастают низенькие пальмы с длинными, как цыганская игла, шипами, усеивающими ствол и черешки перистых листьев, вездесущие фикусы и казуарины, занесенные сюда случайно с морского побережья. Сами же мангры стоят, будто на ходулях, опираясь на свои корни, как на растопыренные паучьи лапы. Их странные на вид длинные побеги, напоминающие стручки фасоли, висят на ветвях, как украшения, и время от времени какой-нибудь из них срывается, летит вниз и вонзается в ил, будто дротик. Через некоторое время он прорастет и станет самостоятельным деревцем. Повсюду из бурой грязи, словно копья, торчат воздушные корни, их высота зависит от того, насколько поднимается уровень воды. По илу бегают крабы, скачут лягушки, ползают улитки и черви. Тут и там промышляют кулики. Своим длинным клювом, как пинцетом, они вытягивают из глубокой грязи добычу. У местных обитателей небольшой запас времени, чтобы поохотиться, привести в порядок свои норы или построить купол для защиты от воды, как это делают крабы. Их сооружения с вентиляционной шахтой возвышаются, словно маленькие пирамиды. Только человеку здесь не место - засосет.
Во время прилива мир тут преображается. Вода заливает заросли. Теперь среди мангров плавают косяки рыб. Они тоже должны успеть наесться червей, крабов и лягушек, пока вода не унесет обратно в реки и в море. Один представитель ихтиофауны выглядит забавно: он напоминает собой лимон, только полосатый и с большими круглыми глазами. Это тетрадон. Он способен раздуваться в шар, если кто-нибудь под водой его напугает. В таком случае тетрадон, как пузырь, мигом исчезает из поля зрения хищника. Стручки мангров, если вдруг попадут в воду перед отливом, потом уносятся в длительное путешествие к иным берегам, где и прорастут. А места тут и в самом деле опасные. В любом месте из воды может выскочить здоровенный крокодил.
До начала прилива у нас еще было достаточно времени. Пройдя по сырой тропинке к реке, мы сели в моторную лодку и стали переправляться на другой берег. Неподалеку на пляже разлеглись несколько крокодилов, чтобы перед началом охоты как следует прогреться под солнцем. Над головой летали белые ибисы с черной головой и клювом изогнутым вроде серпа, цапли, похожие на пух одуванчика с длинным клювом, аисты с неожиданно красной лысиной, словно с них сняли скальп. В мутной воде у самой поверхности играли стайки рыб.
Причалив, Хеманта привязал лодку к стволу невысокого деревца, и мы зашагали по лесной тропе, местами залитой по щиколотку водой, принесенной недавним штормом. Мы шли к смотровой вышке, рассчитывая понаблюдать за оленями. Дальше лес стал высоким, разреженным, он не затапливается приливами, и потому мангры тут не растут. В кронах мы увидели птиц-носорогов. У них такой необычный вид, что хочется остановиться и посмотреть, как они справляются со своим длинным клювом и мощным рогом над ним. Их доисторическая внешность еще более, в моих глазах, становилась колоритной, когда эти птицы начинали кричать. Подобный ужасный вопль разносился, наверное, по лесам юрского периода. И голос их напоминает звук засорившегося грязью горна, но такой пронзительный, что по моей коже пробегали мурашки. В каком-то месте нашу тропу стал пересекать полосатый варан. Рептилия с безразличным к нам видом уползла в заросли. А вскоре в просвет среди деревьев я увидел широкий луг.
Хеманта сделал мне знак рукой: 'остановись', потом поднес указательный палец к губам и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Мы крадучись сошли с тропы и направились через заросли к лугу. Посреди него оказалось небольшое озеро, берега которого поросли сочной травой, а на поверхности цвели розовые лотосы. На лугу паслись аксисы. Целое стадо этих красивых оленей. Их рыжеватая шкура испещрена светлыми пятнами. Самцы увенчаны ветвистыми рогами. Часами можно наблюдать за этими животными. Но время текло быстро. Нам с Хемантой следовало поспешить, чтобы успеть вернуться к бунгало до затопления.
Мы вернулись на тропу. Теперь по деревьям над нами скакали макаки-резусы. Они шумной ватагой собирали дань с фиговых деревьев, плодоносящих круглый год. Обезьянам тут привольно и вполне безопасно.
Спустя некоторое время тропа привела нас на лесную поляну. В тени деревьев здесь возвышается куполообразный храм Шивы. Его венчает маковка, своей формой напоминающая колесо трактора. Каменные стены этого храма сплошь покрыты серебристыми, бурыми и желтыми кляксами лишайников. Более двухсот лет сюда приходят жрецы и совершают в храме обряды в честь Шивы. Неподалеку располагается старинная смотровая вышка. Хеманта объяснил, что она была построена для охоты махараджей. Теперь это памятник истории. А в ста метрах от нее на опушке недавно была выстроена новая вышка для туристов. К ней мы и направились. Наверх вела крутая лестница. Каждый день с этой вышки можно наблюдать птиц, оленей, кабанов и других животных. Обзор открывается и в самом деле широкий: виден весь луг, лес и кроны деревьев. На сей раз нам удалось понаблюдать кабанов: они копались в земле своими пятачками, и несколько лысых аистов, которые стояли среди травы как верстовые столбики.
До начала прилива мы все-таки вернуться не успели, мангры затопило выше некуда, но у Хеманты на такой случай имелся запасной вариант безопасного возвращения. Путь ?2. Так что крокодилы напрасно дожидались нас в водяной западне. Я перевел дух. Выбрались. Живыми!
После обеда в местной столовой, пока не сошла вода, Хеманта показал мне вольер с прудом, в котором живут два крокодила. Один из них альбинос, родившийся в 1975 году, и как ровесник заповедника служит ему талисманом. Другой - обычный - для сравнения. Теперь обе рептилии достигают около трех метров длины. Весь день эти приятели нежатся на песочке. И делать им тут больше нечего. После полудня их кормят рыбой и мясом. В следующий раз мне позволят угостить их прямо из рук. Было бы не плохо и мне задобрить духа Кубиро.
Потом Хеманта провел мне экскурсию по музею. В небольшом зале на полках расставлены коллекции насекомых, семян, колбы с ящерицами, детенышами крокодилов и змеями в формалине, рога оленей, а также огромные черепа крокодилов.
- Поглядите, - показал Хеманта на самый крупный из черепов. - Этого крокодила еще в начале прошлого века добыл махараджа.
Экземпляр и в самом деле был внушительных размеров.
К музею присоседилась мастерская по изготовлению ароматических свечей. Здесь работают женщины из окрестных деревень. Изготовление свечей - традиция старинная и на первый взгляд проста. Из стеблей бамбука нарезаются палочки одинаковой длины. Готовится тестообразная масса с добавлением благовонного вещества. Затем катают палочку по этому тесту, будто скалку, до тех пор, пока она не покроется ароматным слоем. После просушки готовые палочки фасуют по коробкам и отправляют в городские магазины.
Но самым впечатляющим пунктом и без того насыщенного дня было посещение птичьей колонии.
Ближе к вечеру мы с Хемантой вновь сели в лодку и отправились смотреть птиц. Днем пернатое население промышляет на лугах, болотах и побережье, а на ночь в большом количестве птицы слетаются в мангровый лес, чтобы хорошенько выспаться в его кронах.
Наша лодка с тарахтящим мотором шла по реке. Крокодилы, отдыхающие на пляжах, не обращали на нас никакого внимания. Лишь один зубастый гад некоторое время торпедой шел вдоль борта. Я отчетливо видел его извивающийся гребень и каждую минуту ожидал, что он сейчас нападет. Но вместо этого крокодил свернул прочь и скрылся в глубине.
Хеманта подвел лодку к деревянной пристани и выключил мотор. Мы выбрались на берег, а потом двинулись по настилу из жердей, поднятому над землей на сваях, для защиты посетителей от затопления. К этому времени вода сошла уже, и по черному илу снова забегали, заерзали и поползли болотные обитатели. Мы шагали по жердям, и те опасно под нами прогибались. Протяженность маршрута до наблюдательной вышки около 800 метров. Но я уже издали слышал птичий гвалт. Когда мы взобрались по лестнице на деревянную вышку, то оказались над пологом безграничного мангрового леса. И картина открылась сказочная. Тысячи аистов, ибисов, цапель, пеликанов собирались здесь на ночлег. Такого базара я прежде никогда не видел. Каждая из птиц желала занять удобное место. Кому-то приходилось с криком прогонять соперника, вступая с ним в ожесточенный спор. Ветки зарослей были уделаны птичьим пометом, и нам приходилось быть начеку. Когда мои глаза привыкли к пернатому калейдоскопу, я начал узнавать некоторых из них. Да, именно наших русских аистов, цапель и колпиц увидел я тут. Вот они где проводят свои зимние месяцы. К моему удивлению наши мигранты в этой неразберихе чувствуют себя вполне уверенно. Никогда не подумал бы на родного аиста, что он станет драться с местным пеликаном за удобный сучок. Такие, вроде бы, гордые по нашим лугам бродят. Впрочем, с наступлением темноты сюда приходит покой. А на другой день все начнется сначала, и так до весны, когда наши странники решат вернуться на холодные родные просторы, чтобы построить гнездо и вырастить птенцов.
В бунгало мы вернулись затемно. После ужина Хеманта повел меня в соседнюю рощу наблюдать оленей. Я много раз видел аксисов днем, но в темноте - впервые. И это стоило увидеть. Олени привыкли, что по ночам, когда все крокодилы спят, бояться тут становится некого. Вот они и пасутся беспечно. Вооруженные фонариками, мы брели по тропе, освещенной лунным сиянием. А потом Хеманта тронул меня за плечо и попросил тишины. Не сразу я смог что-нибудь разглядеть в непроглядной тьме. Оленей не было видно, но зато было слышно, как они там кормятся на сочной траве. И вот Хеманта посветил в их сторону фонарем. Тотчас перед нами вспыхнули десятки пар желтых огоньков. Некоторое время эти загадочные огоньки неподвижно висели, а потом вдруг перешли в движение. Необычное было зрелище. Там, где животных не беспокоят, они перестают пугаться близости человека. И вы чувствуете себя в окружении диких зверей, птиц и рептилий как скромный гость в их полной событиями жизни.