Lib.ru/Современная литература: Ирхин В. Ю.. Двести лет вместе и врозь

1. Пытаясь охватить в своем творчестве всю историю русской революции, Александр Исаевич Солженицын не смог пройти мимо еврейского вопроса и посвятил ему двухтомный труд - плод многолетней работы. Как пишет автор в предуведомлении (2000 г.), за последние годы этот вопрос вроде бы отступил на второй план по сравнению с другими аспектами российской трагедии. Действительно, в период перестройки он почти не поднимался; отношения русских с евреями складывались сравнительно спокойно, да и евреев в России стало заметно меньше... Сейчас все больше на слуху третья авраамическая религия - воинственный ислам. Однако это лишь дополнительное (хотя и существенное) усложнение, которое проблемы ничуть не отменяет. Миссия Израиля продолжается; в самые трудные времена евреи снова и снова выходят из гетто на авансцену, чтобы сыграть свою роль в решающих событиях.

Израиль! Приближается второе

Владычество твое. За все гроши

Вы кровью заплатили нам: Герои!

Предатели! -- Пророки! -- Торгаши!

(М. Цветаева)

Еврейский вопрос в некотором смысле самый важный и для истории всемирной. В центре библейского повествования стоит избранный народ; через него решаются судьбы остального человечества. Иудеям вверено Слово (Рим. 3:2), они - буквально народ Книги, в которой отражено и запрограммировано прошлое и будущее, а потому в их судьбе наиболее ярко проступают метаисторические законы. Тем не менее, в предисловии к первой части автор пытается поставить границы у собственной книги:

Я отдаю себе отчет во всей сложности и огромности предмета. Понимаю, что у него есть и метафизическая сторона. Говорят даже, еврейскую проблему можно понять только и исключительно в религиозном и мистическом плане. Наличие такого плана я, несомненно, признаю, но, хотя о том написаны уже многие книги, - думаю, он скрыт от людей и принципиально недоступен даже знатокам.

Откуда такое неверие в возможности человека, да к тому же у писателя, претендующего на пророческое служение (и действительно доказавшего это право своими произведениями, например, "Архипелагом")? Библия говорит о познании противоположное (напр., 1 Кор. 2:10-16). Все можно и нужно понять и осмыслить, иначе для чего нам дана Книга? А если отказаться от познания, пусть вещей мучительных и тяжелых, - век свободы не видать, останется писать только о самой тюрьме, а не о путях и средствах выхода из нее.

Без обращения к текстам библейской традиции в еврейской проблеме действительно делать почти нечего; да и неумолимые параллели и повторы в древней и новой истории вечного народа слишком очевидны... Когда исследование провозглашается объективно-светским, оно на деле сводится к человеческим оценкам и эмоциям, рассуждениям о роли внешних экономических и социальных факторов - почти что исторический материализм. С другой стороны, и для ортодоксальных иудеев Бог -- несокрушимая воля, совершающая страшное насилие, и неконтролируемый процесс, который неотвратим для всех, кто пассивно вовлечен в него.

По счастью, автор прекрасно понимает недостаточность "светского" подхода. Уже в начале второго тома, а затем и далее он неоднократно меняет свою позицию и обсуждает весьма глубокие вещи (правда, ссылаясь больше на вторичные источники). На страницах книги предстает картина непрекращающихся странствий и бед еврейского народа, который кружит по смертоносной пустыне в поисках своей земли обетованной.

Все происшедшее за два столетия с еврейством - в черте оседлости, и выход из ее прозябания, и расцвет, и возвышение в круги советской власти, и новое стеснение, и потом Исход - не игра случайных стечений на окраине истории. Еврейство закончило круговой цикл распространения вокруг Средиземного моря, вплоть до востока Европы - и теперь двинулось в возврат на свою исходную землю. И в этом цикле и в разрешении его - проглядывает надчеловеческий замысел. И, может быть, нашим потомкам предстоит увидеть его ясней. И разгадать (гл. 26).

Честно собранные факты также очень поучительны, а потому и в этой части труд писателя не пропал даром. Упрекать его за тенденциозный подбор фактов, пытаться запутать в деталях и предлагать взамен свои "исторические концепции", как делают критики (напр., М. Дойч, "Клио в багровых тонах. Солженицын и евреи", М., 2006), - дело вовсе бесполезное, беспочвенное. Слишком погружаться в первоисточники здесь будет не к месту (мы это сделали в третьей части "Посеянного в тернии", Екатеринбург, УрГУ, 2004, http://lit.lib.ru/i/irhin_w_j/ternii03.shtml), но кое-что сказать представляется необходимым. Цель данной статьи - прокомментировать и углубить некоторые мысли книги Солженицына и цитированных им авторов (для удобства чтения они выделяются курсивом). Опорой служит смысловой анализ библейских текстов (по методу объективный и "научный", хотя, разумеется, не "историко-критический"). И без национальных и религиозных пристрастий и навешивания ярлыков.

2. Роль маленького, но энергичного еврейского народа в протяжной и раскидистой мировой истории - несомненна, сильна, настойчива и даже звонка. В том числе и в русской истории. Однако она остается - исторической загадкой для всех нас. И для евреев - тоже. Эта странная миссия - отнюдь не приносит и счастья им.

Неразрешимых загадок нет, ответы уже есть (пусть в скрытом виде) в Библии, а история будет повторяться и бить нас по голове, пока мы не извлечем из нее уроков для себя. Только вот читать надо внимательно, без предрассудков и устаревших догм. К сожалению, такое не принято не только у православных христиан, но и у большинства религиозных евреев, которые чаще ограничиваются ритуальным чтением Торы. Конечно, поймем не "все мы", а пусть хотя бы кто-то один, конкретный ищущий человек...

Как народ, избранный свыше на служение, евреи живут по особым законам, хотя по отдельности они не меньше, если не больше, чем остальные люди, подвержены страданиям, болезням, смерти. Евреям всегда будет тяжко: за свой неустанный труд они не получают никаких наград. Но именно такая несправедливость гарантирует безжалостную работу вселенского часового механизма. Надеясь в глубине души на исполнение полученных обетований, иудеи никуда не денутся от своего долга. Чтобы выйти за пределы круга (а один из его символов - "Красное Колесо" нашего автора), нужно понимание происходящего, а не слепое исполнение мирового закона.

Какой сделать вывод из Катастрофы еврейского народа (Холокоста): Бог ли умер или продолжается исполнение слов пророков? Как верно пишет Солженицын в конце гл.21, здесь понимание доступно и достигнуто лишь немногим. И далее: не пора ли "увидеть и в русском опыте - не указание ли то от Высшей Силы?"

"Проникнутый убеждением, что евреи представляют собою царственную нацию, Вей говорил, что все христианские народы, как получившие спасение через евреев, должны оказывать им величайшие почести и благодеяния". - Такая аргументация была весьма внятна Александру I... Он и его правительство испытывали опасение "прикоснуться неосторожной рукой к религиозным предписаниям" евреев. Александр весьма уважал древний народ Ветхого Завета, его религию, сочувствовал его нынешнему положению. Но отсюда утопически искал: как этот народ мирно перевести в Новый Завет.

Решить еврейский вопрос человеческими средствами (например, экономическими и культурными мероприятиями) невозможно. Еще опаснее касаться этой проблемы нечистыми или бессмысленными руками - очень легко обжечься. В свое время великий реформатор Лютер прошел путь от искреннего друга евреев, мечтавшего обратить их в христианство, до ярого антисемита, в безумии проклинавшего их и призывавшего громить синагоги. Напротив, Владимир Соловьев и на смертном одре продолжал молиться за "народ-богоносец".

С этой же проблемой тесно связана история германского Третьего Рейха. Его возвышение было связано с использованием богатства евреев, причем в расчет брался не только экономический, но и духовный фактор. Широко известны заигрывания Гитлера с магией и оккультизмом, где первенство евреев (по крайней мере, в западной традиции) неоспоримо. Неудивительно, что в конечном счете эту битву Гитлер проиграл; не помогло и обращение к языческой и восточной мистике (ходят слухи, что на исходе войны он принялся отдавать лихорадочные приказы: спасать обреченных им же на гибель евреев, но было уже поздно).

Как сказал Гейне, еврейство -- не религия, а несчастье. Элементы еврейской судьбы есть у всех народов (например, потерявшие свою родину цыгане, рассеявшиеся по миру англичане и ирландцы...). В XX веке ее повторили буддисты Тибета, ныне проповедующие свое учение Западу. Беда в том, что некоторые слишком упорно стремятся вперед остальных, сами лезут в первые ряды, едва ощутив свою избранность, и принимают на себя главные удары. России такого "счастья", кажется, досталось чуть ли не больше всех.

"Россия для миллионов ее населяющих евреев не случайная остановка в исторических странствованиях Вечного Жида... Русские пути мирового еврейства были и будут исторически самыми значительными. От России нам не уйти, как [и] самой России от нас не уйти". (Ст. Иванович)

Россия, лежащая посередине между Западом и Востоком, добровольно взяла на себя мессианскую роль Палестины и даже Нового Иерусалима. Постоянно находясь на перепутье, она всегда выбирает мученичество. Заявляя о своей миссии, Россия присутствует и лидирует во всех несчастьях человечества. "Хуже всего на земле быть русским" (Архипелаг Гулаг).

С одной стороны, наша "тесная духовная связь с еврейством в области высших духовных ценностей", с другой же - "к евреям открывается допустимость презрения, ненавистничества". (А. Калмыкова)

Отношение русских к евреям страдает мучительной двойственностью. Претензии на избранность, роль третьего Рима - крест России. Отсюда - из ревности, не всегда благой - подспудные антисемитские тенденции русской православной церкви, идеология "Нового Израиля", попытки заменить собой "Израиль Ветхий". Такое находим еще у многих древних св. отцов, которые, начиная с Иоанна Златоуста, не избежали антисемитизма, но на практике все это проверили русские. Только вот добром подобное самозванство и гордыня не кончаются, несмотря на высокие намерения. Об этом говорит и Новый Завет: "Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви. Если же... ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то... не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя" (Рим.11:16-21).

Со своей стороны, и евреи не остаются в долгу. Причиной этому - далеко не только тяжелая жизнь и национальное угнетение; истоки движущей их силы лежат гораздо глубже - у самых корней.

Да, евреям как будто ну никак не разумно было связываться с революционным движением, погубившим нормальную жизнь в России, а с нею ведь и жизнь российских евреев. Однако: и в разрушении монархии, и в разрушении буржуазного порядка, как и в утверждении его перед тем, евреи также послужили передовым отрядом. Такова - прирожденная мобильность еврейского характера, и его опережающая повышенная чуткость к общественным течениям, к проступу будущего.

Избранный народ никогда не может остаться пассивным наблюдателем, быть в стороне от самых важных исторических свершений. Евреи исполняют данное им повеление -- вести непрерывную апокалиптическую битву со всем миром, где победитель не получит ничего. Их доля -- быть орудием Бога, а не стремиться к своему личному благу. "Встань и молоти, дщерь Сиона, ибо Я сделаю рог твой железным и копыта твои сделаю медными, и сокрушишь многие народы, и посвятишь Господу стяжания их и богатства их Владыке всей земли" (Мих. 4:13, ср.2 Цар.12:31); "вот, Я сделал тебя острым молотилом, новым, зубчатым; ты будешь молотить и растирать горы, и холмы сделаешь, как мякину" (Ис. 41:15). Эта символика проступает и в исследовании Солженицына:

И.М. Бикерман, стоя "перед фактом такого непомерного участия евреев в варварском разрушении" и, видимо, отвечая тем, кто числит за евреями право на месть за прежние гонения, -- отвергает это право. "Ответственность за разрушительное усердие наших соплеменников перелагается на государство, преследованиями, гонениями толкавшее евреев на путь революции". Нет, говорит он: "Именно тем, кто как отвечает на давящее на него зло, отличается человек от человека и один человеческий коллектив от другого". Но и он же, озирая исторические судьбы еврейства в 1939, под находящей тучей ещё новой эпохи: "Выпуклое отличие евреев от окружающего мира состояло в том, что евреи могли быть только наковальней и никогда -- молотом". Я не берусь углубиться в мировые исторические судьбы, не возьмусь спорить в таком объёме, но оговорюсь чётко: пусть бы даже во всю мировую историю было так, но с Восемнадцатого года в России и ещё затем лет пятнадцать -- примкнувшие к революции евреи были также и молотом, -- изрядной долей его массы.

Подобные образы работает гораздо шире, чем только в применении к русской революции. "Клещи делают клещами" (Талмуд, Авот). Первые и главные клещи, предназначенные для всех народов, -- иудеи. Прежде чем начать выполнять свою миссию, они сами должны быть обработаны другими клещами -- угнетателями евреев, языческими народами. Римляне не даром обвиняли евреев в атеизме: их миссия - безжалостное сокрушение идолов в закостеневших формах мировоззрений и религий.

3. Первая глава книги посвящена истории евреев Восточной Европы XVII-XVIII века (в действительности русско-еврейская проблема берет свое начало гораздо раньше: на протяжении многих столетий Белоруссия, Украина и окрестность Смоленска то входили в состав Руси, то попадали под власть Польши и Литвы). Здесь еврейский вопрос трактуется достаточно просто:

"Во время продолжительной, двухвековой агонии Польши... еврейство обнищало, морально опустилось и, застыв в средневековом обличье, далеко отстало от Европы". Г. Грец пишет об этом так: "Ни в какое время не представляли евреи столь печального зрелища, как в период от конца Семнадцатого до середины Восемнадцатого веков, как будто это было задумано, чтоб их подъем из нижайших глубин выглядел как чудо. В трагическом течении столетий бывшие учителя Европы были унижены до детского состояния или, еще хуже, старческого слабоумия".

Похоже, авторы подобных исследований не разглядели главного. Даже обращаясь к духовной жизни евреев, они видели только религиозные склоки между хасидами и ортодоксами-митнагдами. На самом деле в то время в Восточной Европе проходили главные события еврейской истории: расцвет каббалы, бурные мессианские движения - явления Шабтая Цви, Якоба Франка, Баал Шем Това (Бешта) - сюжеты на уровне евангельских. О "параллельном мире" местечек, который так и остался тайной для христиан, живших своей жизнью на той же земле, написал лауреат Нобелевской премии Ш. Агнон (см. "В сердцевине морей", М., 1991); он попытался воссоздать несуществующую эпическую еврейскую литературу того периода (несмотря на всеобщую грамотность, евреи светских книг не писали). А внешним фоном здесь были страшные погромы Богдана Хмельницкого, которые привели к массовому бегству евреев с Украины в Польшу (евреи называли их "наказанием Хмельницким"). Эти факты, навсегда омрачившие отношения между народами, замалчивались в советской истории, хотя кое-что можно прочитать в гоголевском "Тарасе Бульбе". Так что говорить о "моральном" преимуществе христиан здесь вряд ли стоит.

От некоторых легенд этого и более позднего времени может стать жутко и сейчас. "Ясновидец организовал тайные ритуалы, в которых сыграл основную роль и которые он и несколько других цадиким... провели с целью превращения наполеоновских войн в последнюю предмессианскую битву Гога и Магога. Все три руководителя этой мистической процедуры скончались в течение следующего года... Магия, которую Баал Шем [основатель хасидизма] держал в узде, вырвалась здесь на свободу и сделала свое разрушительное дело" (М.Бубер. Хасидские предания). По-видимому, Наполеон хорошо чувствовал важность еврейского вопроса (действительно, именно его правление дало начало эмансипации евреев), но затем это понимание утратилось.

И. М. Бикерман писал в 1924: "В царской России жило больше половины еврейского народа... Естественно поэтому, что еврейская история ближайших к нам поколений была по преимуществу историей русского еврейства". И хотя в XIX в. "западные евреи были богаче, влиятельнее, стояли впереди нас по культурному уровню, но жизненная сила еврейства была в России. И эта сила росла и крепла вместе с расцветом русской Империи... Только с присоединением областей, населенных евреями, к России... началось возрождение. Еврейское население быстро увеличивалось в числе, так что могло даже выселить многолюднейшую колонию за океан; в руках евреев накоплялись капиталы..." Вся образованность и все богатство пришли к восточноевропейским евреям - в России. И русское еврейство проявилось "по своей численности и по свежести таившихся в нем сил становым хребтом всего еврейского народа".

Самое главное богатство и есть еврейский народ с его талантами, работоспособностью, энергией, идеями; это дается свыше и людям не принадлежит. Говоря "весьма умножу тебя" (Быт. 17:2), Бог обещает сделать патриарха евреев Авраама богачом - хозяином всех сокровищ мира. Взамен же от него требуются вера, послушание и работа, которую нужно совершить в чужих странах. Авраам получит богатство только там, куда ему сказано идти. Затем богатство должно поступить к Богу, а потому будет отобрано Им в пустыне; задача евреев - накапливать, а не потреблять. Деньги, пресловутый "еврейский капитал", - только символ богатства (хотя, уходя из Египта, евреи забирают с собой и все золото египтян). Вопрос и в том, куда тратится энергия избранного народа и потенциал еврейской религии - на созидание или разрушение.

Так российские государственные власти, отчасти ведомые охранными (особенно религиозными) доводами о несмешении христиан с евреями, - перед экономическим напором, тянущим евреев вне черты оседлости, не могли ни принять ясного решения, ни провести его ясно в жизнь. А предприимчивый динамичный еврейский характер страдал от территориального сгущения и острой внутренней конкуренции в нем; для него естественно: разлиться как можно шире. Как и писал И. Г. Оршанский: "Чем более евреи рассеяны между христианским населением... тем выше уровень их благосостояния".

Уже в 1880 г. в Российской империи жили 51% евреев мира, постепенно распространяясь по ее огромной территории. Обоюдная ловушка захлопнулась: отныне Россия встала в центр мировых событий, она - не только третий Рим-Вавилон, но и Новый Израиль. Впоследствии весь мир принял несколько волн эмиграции русских евреев с их особой культурой и ментальностью.

Впрочем, нечто похожее происходило и с Германией. Ведутся разговоры о роли евреев в развязывании Первой и особенно Второй мировой, причем кризис Веймарской республики, приведший к власти Гитлера, в большой мере связывают с еврейским экономическим фактором: "...Все это в умах немецкого народа прочнейшими узами связывалось со сменой общественно-экономической формации, главным двигателем которой выступили евреи... В условиях нестабильности, краха прежних идеалов, финансовых неурядиц евреи чувствовали себя как рыба в воде, за считанные годы сколотив колоссальные состояния" (А. Усовский. Что произошло 22 июня 1941 года, М., 2006). Можно по-разному относиться к таким построениям, однако и здесь легко увидеть отчужденность евреев, сосуществующих с коренным населением, но имеющих свои жизненные интересы и цели. Евреи, успевшие спастись от Гитлера, разнесли свое богатство и знания по всем континентам. Без евреев - ученых и организаторов науки, разведчиков и шпионов - не было бы и атомной бомбы...

Народ еврейский двигался сквозь переменчивую современность с кометным хвостом трехтысячелетней диаспоры, не теряя постоянного ощущения себя "нацией без языка и территории, но со своими законами" (Соломон Лурье), силой своего религиозного и национального напряжения храня свою отдельность и особость - во имя вышнего, сверхисторического Замысла. Стремилось ли еврейство ХIХ-ХХ веков к уподоблению и слитию с окружающими народами? Как раз российское еврейство долее и позже своих иных соплеменников сохранялось в ядре самоизоляции, сосредоточенном на религиозной жизни и сознании. А с конца XIX в. именно российское еврейство крепло, множилось, расцветало, и вот "вся история еврейства в новое время стала под знаком русского еврейства", у которого обнаружилась и "напряженная чуткость к ходу истории". А русские мыслители - были озадачены обособлением евреев. Для них в XIX веке вопрос стоял: как его преодолеть.

4. В вечной и бесконечной истории еврейского народа происходят закономерные циклические процессы сужения и расширения, рассеяния и собирания. Искать их причину в случайных человеческих проступках, дурных намерениях и грехах - наивно. Буквальное понимание Библии звучит здесь как горькая ирония.

"Изгнание казалось карой за содеянные грехи, а оборачивалось особой милостью, которой Господь отметил свой народ" (Е. Финштейн).

Сегодня, "когда бытовой антисемитизм так резко сократился... потеряны многие великие принципы, бывшие мощными опорами самоидентификации в прошлом" (И. Либлер, 1995).

Внешнее давление призвано сплотить еврейский народ, приблизить его к Богу, не допустить размывания и смешения с языческими народами. А в ответ на движения собственной воли, стремление к едва наметившемуся благополучию и покою - новые удары молота судьбы, пресекающие любые попытки ассимиляции. "Когда Он убивал их, они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу, и вспоминали, что Бог - их прибежище, и Бог Всевышний - Избавитель их" (Пс.77:34-35).

"Чем более еврейство дробится физически, тем более оно внутренне сплачивается" (М. Гершензон).

После погромов 1881-82 - рухнули идеалы Гаскалы [еврейского просвещения], и "вера, что цивилизация уничтожит средневековые гонения против евреев, и что путем просвещения евреям удастся сблизиться с народностями Европы, была значительно поколеблена".

И так происходит каждый раз. Вторая мировая война и Холокост - лишь звено в этой страшной цепи. Несмотря на бесчисленные страдания еврейского народа, программа, определенная для него, остается прежней. Эта программа неизбежно включает в себя страх и все проявления антисемитизма. Чем больше евреи подвергаются угнетению со стороны власти (царя, фараона - любого земного бога, которого ожесточает сам Всевышний), тем сильнее они умножаются (Исх.1:12).

Пинскер писал, что вера в эмансипацию рухнула и надо погасить в себе отблески веры в братство народов. Ныне "евреи не составляют живой нации; они всюду чужие, и этим... объясняется тот гнет и то презрение, которые они встречают со стороны окружающих народов". Еврейский народ - "как призрак мертвеца, бродящего среди живых". "Надо быть слепым, чтобы не видеть, что евреи - "избранный народ" для всеобщей ненависти".

"Еврейский вопрос - мера истинной человечности".... Это безусловно правильно, но дело гораздо сложнее и выходит за рамки гуманизма. От еврейского народа всегда веет запредельным и вечным. Задача, поставленная Богом перед ним, состоит в выполнении заповедей, смысл которых непонятен человеку, невзирая на осуждение всех остальных народов, которые видят в деятельности евреев лишь вред для себя, темные вражеские козни. Наследниками библейских мудрецов, древних царей и воинов стали скромные и незаметные талмудисты и каббалисты, которые были заняты первостепенными для себя делом - Торой (Законом, Учением). Однако в крайних обстоятельствах (которые были не столь редкими) евреи брались и за оружие.

И в накаленной обстановке после кишиневского погрома стали быстро создаваться еврейские "отряды самообороны" в разных местах черты оседлости. Средства на такие отряды "давало обычно еврейское общество", а контрабандный ввоз оружия из-за границы был для евреев вполне осуществим. Часто оружие получали и незрелые юнцы... Гомельский погром, по судебному заключению, был обоюдным: и христиане и евреи нападали друг на друга.

Во время Гомельского погрома (1903) евреи организовали вооруженные отряды, как и их предки - зелоты древней Палестины. В Великую Отечественную войну евреи Белоруссии, стремясь спасти остатки своих соплеменников, создавали отдельные отряды, если антисемитизм населения мешал им действовать вместе с остальными партизанами. Во время борьбы с царизмом покушения на министров и сановников часто совершались руками революционеров-евреев (а в 1927, в Париже - убийство вдохновителя погромов Петлюры часовщиком Самуилом Шварцбардом). В период Русской революции 1905 от еврейских волнений трясло черту оседлости - как и при восстании еврейской диаспоры по всему Средиземноморью, совпавшем с выступлением очередного кандидата в мессии Бар-Кохбы, поддержанное авторитетнейшим талмудистом р. Акивой (эти события основательно потрепали Римскую империю, но и закончились уничтожением Иерусалима).

Место мудрецов-цадиков заняли идейные вдохновители революции.

Натансон, из главных организаторов русского народничества, - самый выдающийся революционер первой половины 70-х годов. В окружении Натансона появился и многоизвестный потом Лев Дейч, а крепчайший народоволец Александр Михайлов считал себя учеником "Марка Мудрого".

Евреи сыграли в русской революции самую активную роль, хотя начали ее, как старается показать Солженицын, все же не они. Писатель описывает и деятельность небезызвестного Парвуса, державшегося в тени, но много сделавшего для подготовки обеих революций (Троцкий, Свердлов - его младшие духовные братья)...

В русский нигилизм 60-х годов евреи тоже не внесли ведущего вклада, хотя, по своему рационализму, легко и охотно его усваивали.

Со стороны европейской общественности часто звучали призывы к Просвещению евреев (лучше бы самим поглубже разобраться в еврейской культуре!), которые странным образом сочетались с обвинением их в "рационализме" и, как следствие, в нигилизме.

"Примкнув в России к "гойскому" просвещению" и зачитываясь русской литературой, "еврейская молодежь вскоре затем присоединилась также и к наиболее передовому" тогда нигилизму - и тем легче, что прочь от заветов еврейской старины. Даже "фанатик-"ешиботник", погруженный в изучение Талмуда" после "двух-трех бесед с ним нигилиста" - расставался и с "патриархальными взглядами", и даже с внешностью. - "При незначительном даже прикосновении к "гойской" грамотности", едва "сделана брешь в его (даже набожного еврея) ортодоксальном мировоззрении, он способен идти дальше до самых крайних пределов". Эти молодые евреи - тут же сразу и были захвачены всемирными идеалами: как все люди вот станут братья и при одинаковом у всех благосостоянии. Грандиозность задачи: освободить все человечество от бедности и рабства!

Здесь следует сделать еще несколько замечаний о традиции иудаизма, в которой отношения с Всевышним складываются весьма непросто. Откровения сурового Ветхого Завета (Танаха), слова грозного и непредсказуемого Бога-Ревнителя слишком страшны для простого человека. Талмудический иудаизм стремится заменить его преданием. Проделав кропотливую работу, ученые-талмудисты дали гуманистические толкования заповедей Торы. Еврейские мудрецы говорили, что галаха (Устное учение) "искореняет" текст Торы (т. е. его буквальный смысл). Современный иудаизм полностью отказался от догм, в его философской традиции высказывались самые свободные мысли.

После разрушения Первого Храма иудеи избегали нарушения Закона и греха идолопоклонства. Считается, что причиной разрушения Второго Храма были крайности двойственности Закона, старательно исполняемого по букве, и недостаток милосердия. Иудеи, извлекшие уроки из этой трагедии, казалось бы окончательно выбрали жизнь и добро, отвергнув зло (Втор. 30:15-19) и перейдя на высокие этические позиции. Фарисеи-талмудисты отвергли дар пророчества, говоря, что после гибели Храма на него способны только пьяницы и дураки. Тем не менее, реальная судьба еврейского народа продолжает управляться Танахом, а не "преданием человеческим". Иудеи не избавились от страданий, изначальная внутренняя двойственность осталась. Категория зла просто была перенесена на другие народы, к которым евреи обычно относились высокомерно.

Пафос Талмуда - высокие и в то же время земные идеи гуманизма, борьба с Богом за свои права, человеческое достоинство и счастье. В Библии евреи постоянно порицаются за жестоковыйность и непокорность Богу. "У Господа суд с народом Своим, и с Израилем Он состязуется" (Мих. 6:2). Евреи постоянно воюют с Богом, и эта борьба кончается для них изгнанием (исходом).

Из исторических сведений мы видим, что рассеяние евреев - не только их несчастный рок, но и добровольный поиск (выделено А.И.).

Такой ли уж добровольный? На самом деле вся эта битва и является драматическим процессом постижения Закона. Исполнить его невозможно, а его нарушение вызывает гнев свыше. Как только определенный этап данного процесса заканчивается, иудеи становятся ненужными Богу и поле сражения перемещается на другие территории.

В этот же ряд встраивается и влияние христианских идей, связанных с надеждой на спасение в обход смертоносного Закона. Обычно взаимодействие с ними происходило помимо закостеневшей к тому времени святоотеческой традиции, основанной на предании (новом "законе Божьем", заменяющем еврейскую Тору), а не на Библии. Эти идеи неразрывны с иудаизмом (текстологический анализ показывает, что практически все евангельские изречения имеют параллели в Талмуде). Ведь истинными христианами могут стать только евреи, евреями быть не переставая (недавний пример - о. А. Мень, который оказался чуть ли не единственным проповедником христианства в среде официального православия). В Гефсиманском саду и на кресте Сын вступает в борьбу с Отцом ("Овод" Э. Войнич, вдохновлявший многих российских революционеров, в этом смысле вторичен).

Как пишет Аптекман, Натансон, "подобно лермонтовскому Мцыри, "знал одной лишь думы власть, одну [- но] пламенную страсть": этой думой было счастье народа, этой страстью была борьба за его освобождение". А сам Аптекман, по описанию Дейча - "крайне физически истощенный, маленького роста, с бледным цветом лица", "с резко выраженными национальными чертами лица", - став фельдшером в селе, проповедовал крестьянам социализм через Евангелие.

Максимализм (любовь к крайностям) - это скорее русский элемент, который соединялся с загадочной еврейской глубиной. Говорят, что для евреев характерно твердое внутреннее ядро при внешней слабости, мягкости и интеллигентности; у темпераментного русского человека - наоборот, провал и пустота внутри (по Достоевскому, слишком уж он широк). Как же трудно тут добиться правильного сочетания... Логическим продолжением оказался марксизм, вера в революцию, чекисты с горящими сердцами, евреи в революционных вождях. Впрочем, разговоры о еврейской крови Ленина, Свердлова, Троцкого, Зиновьева и Каменева сегодня не так уж интересны (что было, то было...). Солженицын упоминает еврейское происхождение еще второго Лжедмитрия (вспомним, что и в Германии из евреев вышел Иоанн Лейденский - вождь средневековой Мюнстерской коммуны).

5. Местечковый мир оказался разрушен в несколько этапов. В их трагической последовательности - изгнание евреев из полосы военных действий в 1914-1915 г., погромы русской гражданской войны, захватившей Украину и Польшу (здесь отличились все воюющие стороны - польские демократы-петлюровцы, белые армии, банды зеленых, красная конница Буденного). В ходе Второй мировой войны еврейское население Восточной Европы было практически полностью уничтожено - при очередной попытке "окончательного решения" еврейского вопроса немецкими фашистами (часто - при активном участие коренного населения), но его страданиям не пришел конец. После войны произошел повсеместный рост антисемитизма. Возвращающиеся из эвакуации евреи попали под удар на Украине (где народ продолжал ненавидеть их за близость к большевикам); их жалкие остатки изгонялись народом Польши; переселенцы гибли в пути в Палестину, тонули на кораблях под ударами англичан, так и не достигнув земли обетованной.

Однако еще ранее евреи рассеялись по просторам бывшей Российской империи, так что судьбы двух народов - русских и евреев - накрепко переплелись, о чем и пишет Солженицын. В 20-30-е годы XX века население бывшей черты оседлости под давлением советской власти (запрет свободной торговли, экспроприация продуктов сельскохозяйственного труда, голод) хлынуло в крупные города, особенно в Москву и Ленинград.

Евреи перешли через Иордан... К 1930 г. в местечках осталось менее одной пятой еврейского населения СССР. Благодаря своим способностям, связям и крепкой взаимопомощи евреи заняли бюрократические посты вместо бастовавших царских чиновников, стали чуть ли не большинством в верхушке партийного аппарата и в наркоматах. Как тут не вспомнить сказания книг Даниила и Эсфирь о событиях при персидском дворе, историю арабского халифата...

С ранних советских годов перед еврейской интеллигенцией и молодежью благодатно распахнулись пути в науку и русскоязычную культуру... Не в национальности был ключ, а в бурно-срывистом интернациональном ветре всей раннесоветской эпохи.

После полного снятия ограничений, введенных царизмом, евреи заполнили университеты (затем такие ограничения были снова введены советской властью - уже негласно). Евреями по происхождению были большинство талантливых режиссеров театра и кино, художников и композиторов, прославлявших советский режим, музыкантов, много военачальников, дипломатов.

И опять история повторяется, как встарь. "Сыны Израилевы расплодились и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля та. И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа, и сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас; перехитрим же его..." (Исх. 1:7-9). Все исполнители воли царя, сделавшие свое дело, со временем должны быть уничтожены, невзирая на свои способности и даже вследствие них.

Но пока еще евреи были нужны режиму. Сталин опирался на руководимые евреями Наркомзем и Госплан и в ходе коллективизации, еврейские инженеры вставали на место репрессированных русских. Евреи заняли ведущие позиции в аппарате НКВД - себе на погибель (в руководстве структурными подразделениями число евреев в 1938-1939 г. уменьшилось с 50 до 6%). Как пишет Солженицын, при устранении группы Троцкого козырь антисемитизма был использован лишь в малой степени. Однако после войны началась массовая чистка госаппарата от евреев, особенно Наркоминдела; произошел разгон Еврейского антифашистского комитета, ранее эффективно использованного для получения заграничной помощи. Внезапная смерть Сталина в праздник Пурим (в память казни злодея Амана в Персии) рассматривалась советскими евреями как чудесное избавление от полной гибели.

Антисемитская кампания после Отечественной войны шла под лозунгом борьбы с космополитизмом - за чистоту русской культуры и сопровождалась раскрытием псевдонимов творческих работников - маскирующихся евреев. Речь уже не касалась национальной еврейской традиции. Небольшие послабления произошли в хрущевскую оттепель, когда для советского интеллигента стало возможным хотя бы упомянуть о своем еврейском происхождении.

"Советские евреи пытаются... сохранить размер своего участия в русской культуре. Они отстаивают русскую культуру в себе" (И. Домальский, 1978).

В первые годы советской власти уничтожались культура и религия и русских, и евреев, и всех остальных народов. Деятели Еврейской секции сами стояли в передовых рядах кампании против иудаизма (правда, в массовом порядке синагоги начали закрывать позже церквей - в 1930-х). На развалинах поруганных традиций формировался новый советский народ, ведущий все человечество к светлому будущему.

В советской интеллигенции русское и еврейское неразрывны (о современной российской интеллигенции, к сожалению, сказать почти нечего). Дело совсем не только в крови: примеси в ней, если постараться, может найти практически каждый "русский", настолько все перемешалось - и после революции, и даже до нее (Солженицын приводит пример "великого русского ученого" Ильи Мечникова, который, будучи сыном гвардейского офицера и помещика, "о еврейском происхождении матери узнал сравнительно поздно"). Вклад евреев в русскую культуру трудно переоценить.

"Многие из нас, детей еврейского интеллигентского круга, безумно и унизительно влюблены в русскую культуру... унизительной любовью свинопаса к царевне" (В.Жаботинский). А еврейство узнаем - в обыденщине, в обывательщине.

6. Вторая часть книги начинается с вопроса "кто есть еврей?" Он, хотя и называется головоломным, обсуждается преимущественно в спокойном русле верности национальной, религиозной и культурной традиции. Но все это - не самое главное, важна еврейская миссия - осознанная или нет (в последнем случае ее капкан только крепче захлопывается). Известные слова ап. Павла, которые цитирует и Солженицын: "Не все те Израильтяне, которые от Израиля", - работают в обе стороны. Тяжкое бремя избранности ложится не только на евреев по нации. Как говорит Павел в другом месте (Рим. 2:29), многие являются иудеями, не называя себя таковыми, но будучи ими внутренне. Человек становится иудеем путем самоосознания, когда в нем начинает звучать внутренний голос избранности.

Ряд христианских конфессий обладают ярко выраженным иудейским характером -- по своим претензиям на обладание Законом и заявленным мессианским целям (еще в XV веке на Руси распространилась "ересь жидовствующих", которая вряд ли была связана с еврейскими кознями). В этих же категориях могут быть описаны религиозные конфликты старообрядцев и никониан, православных и "сектантов"... Многие авторы даже отождествляли русских и евреев: Мы, русские - "сами евреи Европы, наша граница - та же черта оседлости" (Л.Андреев).

В России вся интеллигенция повторяет судьбы еврейского народа. Еврейский вопрос в широком смысле стал пробным камнем для идеологии диссидентов, среди которых евреи также были в первых рядах и понесли свои жертвы, сражаясь за общую свободу (в том числе, к этой нации принадлежали четверо из семи, вышедших на Красную площадь в 1968 с протестом против оккупации Чехословакии). В свою очередь, и русские немало сделали, борясь за права российских евреев (в частности, свободу выезда).

Не получили евреи равноправия при царе, но - отчасти именно поэтому - получили руку и верность русской интеллигенции. Сила их развития, напора, таланта вселилась в русское общественное сознание. Понятия о наших целях, о наших интересах, импульсы к нашим решениям - мы слили с их понятиями. Мы приняли их взгляд на нашу историю и на выходы из нее.

С другой стороны, многие противники советского строя склонялись к православной идеологии и русскому национализму, нотки которого звучат и в книге Солженицына.

Я замечал, что именно евреи чаще других настаивают: не обращать внимание на национальность!.. Но надо же видеть, куда бредет наш злополучный век. Едва ли не больше всего различают люди в людях - почему-то именно нацию. И, руку на сердце: настороженней всех, ревнивее и затаеннее всех, - отличают и пристально отслеживают - именно евреи. Свою нацию (гл.25).

А что же делать, если избранный народ только один? В отличие от советской власти, Библия расцвета и равноправия всех наций не обещает. У каждого - своя судьба.

Жаботинский так понимал, что Россия для евреев - не более как заезжий двор на их историческом пути, а надо двигаться в дальнейший путь, в Палестину.

И опять удары, удары, удары, которые не оставляют человеку никакого выбора.

"Не обрести еврейство, а избавиться от него стало... главной побудительной причиной эмиграции" (Б. Орлов). "Нынешний Исход вбили в еврейство сапогом. Скорблю о тех, кого русские заставили вообразить себя евреями. Евреи утратили свою национальную самобытность, и лживым представляется искусственное пробуждение их национальных чувств" (Л. Чуковская).

Здесь не уйти и от явно метафизического содержания, выводящего за пределы этого мира, от которого избранные должны быть оторваны.

"Мы всюду не совсем чужие. Мы всюду не совсем свои... стали чем то вроде неизраильских евреев, людьми воздуха, потерявшими все корни в обыденном бытии" (Г. Померанц. Человек ниоткуда).

Национальный подъем среди советских евреев (еврейское самообразование, изучение иврита) начался после Шестидневной войны 1967 г. и самолетного дела 1970 г. (сейчас, в 2006, ту же роль играют события в Ливане, сплотившие евреев Израиля и диаспоры в едином и безотчетном патриотическом порыве). В это время евреи-сионисты приняли активное участие в движении правозащитников - кто искренне, а кто из тактических соображений. Все же цели движений оказались разными и их пути разошлись. Началась эмиграция из Советского Союза, разделение единого, разрыв прочно и давно сросшегося, порой отказ от старых идеалов. Друзья не только прощались, но и порой переставали понимать, даже предавали друг друга. Многие бросились в объятия религиозного фундаментализма. Очень легко и приятно отказаться от своей трудной свободы ради вполне ощутимых результатов, которые дает причастие к государственной идеологии либо религии, будь то православной или иудейской. По большому счету, разница небольшая: когда человек начинает жить заповедями Закона, груз личной ответственности с него снимается.

"У многих советских евреев сложилось - и не без оснований - впечатление, что переезжая из СССР в Израиль, они меняют один авторитарный режим на другой" (Э. Сотникова, 1978).

Уехавшие из России в Израиль в первом поколении продолжают чувствовать себя русскими (хотя и вспоминают свою бывшую родину без восторга), а израильтяне относятся к ним соответственно. Истинный Исход может быть только внутренним.

Роман Рутман, кибернетик, первый раз проявился в эмигрантской печати в 1973, сразу после своей эмиграции в Израиль... Статья и называлась выразительно: "Уходящему - поклон, остающемуся - братство". Среди первых нот пробуждения и было, пишет он: "Мы евреи или русские?" Среди нот расставания: "Россия, распятая за человечество".

У русских и евреев слишком долго - по крайней мере два столетия - был общий дом. Они строили, перестраивали и разрушали его вместе в ходе мирного труда и революций. И, возможно, нет высшей воли на то, чтобы сохранить этот дом навсегда.

В случае революционной еврейской молодежи (и, увы, их воспитателей) и тех евреев, которые "были важной движущей силой революции", забыт был мудрый совет Иеремии иудеям, переселенным в Вавилон: "И заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир" (Иер. 29:7). А присоединившиеся к революции российские евреи - рвались этот Город опрокинуть, не предвидя последствий.

Но у того же пророка есть и другое, более суровое, и это уже не только к евреям, но и к русским, и к другим: "Кто останется в этом городе, тот умрет от меча и голода и моровой язвы... ибо Я обратил лице Мое против города сего, говорит Господь, на зло, а не на добро; он будет предан в руки царя Вавилонского, и тот сожжет его огнем" (Иер. 21:9-10); "ибо вот на город сей, на котором наречено имя Мое, Я начинаю наводить бедствие; и вы ли останетесь ненаказанными?.. Ибо Я призываю меч на всех живущих на земле" (Иер. 25:29).

"Россия "пустеет"... "заграница" заселяется своими людьми... еврейский Исход постепенно выводит советскую тоталитарную Московию на просторы свободы" (М.Аксенов-Меерсон, 1979).

Поток еврейской, а затем и всеобщей эмиграции непрерывно уносит лучших представителей российской интеллигенции, обескровливает русскую культуру и обогащает культуру западную. Однако пока что не все кончено. Как показывают статистические опросы, новые группы населения России находят у себя еврейские корни и идентифицируют себя с евреями. Пусть это делается из разных, далеко не всегда высоких соображений (кстати, древние евреи прихватили с собой сотни тысяч египтян, и все вместе устроили поклонение золотому тельцу в пустыне), но здесь есть шанс начать свой путь, трудный, опасный и непредсказуемый.

Как известно, Бог может и из камней воздвигнуть детей Авраама. Такое нисколько не изменило бы хода истории: каждый народ, принимая Завет, стал бы вести себя так же, как иудеи. Неоднократно этнические евреи практически уничтожались иноземными завоевателями, но их веру и мироощущение принимали большие группы людей других наций.

Как только без остатка погибнут евреи, погибнет весь мир. Поэтому такого не будет никогда. Во Вторую мировую войну во всех странах находились люди, с риском для собственной жизни помогавшие евреям (на Западе - чаще, чем в СССР; евреи называют их праведниками мира), но большинство оставались сторонними наблюдателями, подчинявшимися любым указаниям власти. Покаяние католической церкви перед евреями оказалось слишком поздним; православная церковь вовсе не сделала этого. Однако "спасение от иудеев" (Иоан.4:22), и тот, кто вовремя не встал на их защиту, сам обречен на гибель. Первыми жертвами расстрелов в Бабьем Яру были 70 000 евреев, а когда их не осталось, очередь дошла и до представителей остальных наций, которых полегло намного больше (погиб каждый третий житель Киева, остальные были угнаны в Германию, город превратился в пустыню). "Юдам капут, цыганам тоже, а вам, украинцам, позже" (А. Кузнецов. Бабий Яр).

Что же касается покаяния евреев за вину перед русскими, к которому постоянно призывает Солженицын, то здесь дело посложнее: иудеям придется выяснять отношения не столько с людьми, сколько с Всевышним. Судьба Израиля -- противостояние с Богом, и горе тем неразумным, кто случайно попадает между этих двух огней. Поставленная писателем задача примирения евреев с русскими и остальными народами (в более общей постановке - преодоление раскола иудеохристианской религии) едва ли может быть решена одной лишь доброй волей людей. Более глубокое обсуждение здесь дал Вл. Соловьев в "Краткой повести об Антихристе". Нельзя забывать: когда говорят "мир и безопасность", наступает неотвратимое время бедствия и пагубы, апокалиптический период рождения нового мира (1 Фес. 5:3).

Последняя глава книги, которая называется "Об ассимиляции", на самом деле обсуждает проблемы, относящиеся далеко не только к евреям по крови. Отношение к еврейскому вопросу - не только внешнее, но и внутреннее - выбор каждого человека; здесь переплетается личное и сверхличное (родовое). Через этап еврейства на своем духовном пути предстоит пройти всем, и лучше сделать это осознанно. В благополучной Западной Германии и Скандинавии психоаналитики столкнулись у ряда пациентов с неожиданной проблемой: в глубине их подсознания мучительной болью таилась память евреев - жертв фашистских концлагерей. Можно трактовать эти факты в рамках восточной или каббалистической концепции перерождения-воздаяния, можно и на других языках...

Когда евреи утрачивают понимание и сознание цели, их фирменные упорство и жестоковыйность работают только против них. Они становятся простым инструментом, пусть и в руках высшей силы, а затем материалом для очередного огненного жертвоприношения в пустыне; их остаток послужит для строительства будущего мира.

"За что же, за что еврея так не любят (а не любят, никуда не денешься, иначе и освобождаться было бы не от чего)? От чего освобождаться? Не от еврейства, это ясно... Отлично знаем, что освободиться надо, решительно необходимо, а вот пальцем прямо указать, от чего... пока не сумели" (Ю.Винер. Хочется освободиться).

Вопрос о спасении и свободе в рамках еврейской религии Закона даже не ставится, но он неизбежно возникает, когда терпению приходит конец. Заслужить милость Бога лестью, рабским отношением и формальным слепым поклонением не удастся - Он такого идольского служения не принимает. И нет коллективного спасения для всего избранного народа, он и так уже "спасен" - на вечную жизнь, подвиги и беды. Спасение возможно только через личный поиск истины.

***

Александр Исаевич Солженицын предпринял свое исследование не ради денег, славы и сенсаций (хотя многие авторы пытаются пристроиться в хвост к его книге с подобными целями), а искренне пытаясь понять еврейский вопрос. Писатель выбирал собственный путь, следуя своему жизненному опыту и кругу чтения, и сделал все, что сумел. Можно соглашаться или нет с его выводами, останавливаться на них или смело идти дальше - в любом случае его книга предоставляет материал для серьезного осмысления.

Ирхин В. Ю. Двести лет вместе и врозь

Ирхин В. Ю.
Двести лет вместе и врозь