Широко раскинулись земли вогульские, рекой Тагил омываемые. Долгие века здесь мирно жили вогулы, кочевали с пастбища на пастбище, диких зверей промышляли. Не посмел нарушать их покой даже богатырь Ермак Тимофеевич, впервые уральский хребет преодолевший. Но пришел завоевателем Акинфий Демидов, будто из огненной преисподней восставший, обученный тульской оружейной магии. И разверзлась посреди тайги огромная яма, откуда поднималось жаркое темное пламя. Построили Завод, а из него возрос сумрачный город, где ходят все неприкаянными, в копоти и отблесках вечного адского огня. Нельзя остановить или притушить его, иначе застынут мертвыми изваяниями домны. Зорко стерегут его горновые, у печей стоящие.
Не жалел Акинфий своих рабочих, забивал их плетьми смертным боем - в жертву богам подземным, чтобы лучше руды и жарче огня давали. Но однажды почувствовал и он близость смерти, а было у него три сына: Прокофий, Григорий да Никита. Проведя ряд хитрых испытаний, отдал все любимому, младшему, Никите - самому смекалистому, что любил заниматься науками и даже в дружеской переписке с Вольтером состоял. Не смирились обиженные старшие братья и подали челобитную императрице Елизавете Петровне. А еще написал Прокофий донос: "Учинил мой родитель между братьями разделение, которого от света не слыхано и во всех государствах того не имеется и что натуре противно". По указу небесной Берг-коллегии была разделена власть над заводами-мирами на три части: Прокофию досталась Невьянская часть с пятью заводами и три нижегородских завода; Григорию - Ревдинская часть с тремя заводами, четыре завода в Приуралье и Тульский завод; Никите - Нижнетагильская часть с шестью заводами.
Пропили свои заводы старшие братья и проиграли, затем разъехались по белу свету, по заграницам, где каждый свое учение проповедовал. Это определило дальнейший путь всех трех религий, патриархом Авраамом именуемых, и обратно задало судьбы европейской цивилизации. А Никитушка свое наследие сохранил и преумножил, производство металла росло меньшими силами и кровью. Могущество огромной демидовской империи, занимавшей всю эйкумену, закончилась, но настало смягчение нравов и культурный расцвет. Крепостные изобретатели отец и сын Черепановы построили первые в России паровозы и покрыли континент густой сетью железных дорог. Был на главном Заводе основан волшебный театр, где рабочие творили по системе Гурджиева-Арто магические действия-представления, сильное влияние на российскую историю оказавшие.
Пришло время советское, въехал на земли вогульские Калки-аватар, всадник апокалипсиса на красном коне. Бились за город Тагил десять тысяч солдат Рабоче-крестьянской армии и шесть тысяч воинов Белой гвардии, на подмогу которой пришли отряды Чехословацкого легиона - только из его состава погибло 400 рыцарей. После окончания битвы вновь сгустились над городом темные тучи, жестокий коммунистический крепостной закон сковал волю и руки рабочих. Поселили их в деревянные бараки, пуще прежнего нарушилась экология. Однако все шире строился Город, давал Завод броню и танки.
Прославилась своими подвигами первая и последняя в мире женщина-горновая Фаина Васильевна Шарунова, что согласно пророчеству родилась в 1914 году в селе Шайтанка. Встав на Заводе у своей печи, она с юности разжигала пожар мировой революции высокой древней магией: "Стоит домна - такая огромная, огонь в ней бушует, а я как будто проникаю в нее, потому что знаю ее". Фаине приходили многочисленные письма-треугольники. Воины, рабочие, крестьяне, профессора благодарили ее за доблестный труд; одни желали успешной работы, другие предлагали руку и сердце, но так и не нашлось достойного. Родина наградила ее двумя орденами и медалями за огненный труд.
Всякой героической эпохе приходит конец. На смену домнам и мартенам, что на горах и берегах тагильских стояли, пришли зарубежные конвертеры; нет в них уже места для традиции Великого делания - алхимической металлургии. Ключи от Старого Завода были вручены Нижнетагильскому музею-заповеднику. С тех пор рушится Завод, потеснил и занял его место в умах простых людей молодой да богатый конкурент - комбинат НТМК, огромный, но по сравнению с погибшим прародителем - жалкий механический робот-голем. Заплакали потомственные рабочие, не хотели они бросать свой дом, остались навеки на Заводе смотрителями - бродить между развалин ржавеющих конструкций вместе с тенями вогульскими и смущать неопытных туристов-сталкеров.
