|
| |
|
Почти по А и Б... | |
Пресс-конференция Большой Семёрки подходила к завершению. Журналисты, во всеоружии диктофонов, видеокамер и архаичных блокнотов и авторучек, приготовились запротоколировать судьбоносное для мировой истории решение. - Итак, господа, освобождённые демократическими силами от тоталитарного гнёта территории будут аннексированы следующим образом: дальневосточные земли, включая Чукотку, Камчатку и острова, подпадают под юрисдикцию Японии; юго-восток от Алтая до Амура достаётся Китаю; Восточная и Западная Сибирь отходят в сферу влияния Соединённых Штатов; Канада получает в полное распоряжение центрально-северный район от Финского залива до Приполярного Урала; Германия в качестве контрибуции за 1945 год будет владеть Поволжьем; южный эксклав Кавказских республик достаётся Великобритании, а территория от Урала до Байкала поступает в экономическое распоряжение Франции... Президент Соединённых Штатов умолк на минуту, прокашлялся, глотнул воды из графина и завершил короткую речь беспрецедентным сообщением: - Новомосковские выселки будут превращены в оазис... за колючей проволокой - там будут жить российские либералы, чиновники и культурная элита, в желанном добрососедстве друг с другом. На сколько их хватит, покажет время. В конференц-зале воцарилась недолгая пауза, прервал которую вопрос единственного русского журналиста: - А что будет с народом, оставшимся на поделенных территориях? - Население будет просто жить, неволить мы никого не будем. Желающие продолжат трудиться на действующих добывающих предприятиях и будут обеспечены рабочими местами на новых, запланированных к строительству в ближайшие пять лет, перерабатывающих и машиностроительных заводах. Остальные сопьются и вымрут. Аудитория сначала глухо зароптала, над сдержанным гулом плеснули даже несколько выкриков: "Всех их в расход!", "На Северный Полюс - там пусть живут!", "Нечего с ними нянчиться!" Но через полминуты до мировых правителей донеслись первые робкие хлопки из глубины зала, в итоге переросшие в бурную овацию. Последний лаконичный вопрос, переждав стихийное волнение, задал прагматичный английский репортёр: - Границы предполагаются? - Условные, весьма условные, - остро взглянул на него американец и улыбнулся, - такие же, как в Европе. От кого теперь прятаться? Всё наше, общее! На этой бравурной ноте пресс-конференция и завершилась. Корреспонденты поднялись с мест, загомонили и потянулись к выходам. Откланявшись, степенные политические дельцы удалились из зала в смежную совещательную комнату и заперлись там. Живая охрана и электронные соглядатаи остались вне изолированного от внешнего мира помещения. Штатовский президент устало опустился в одно из кресел, полукругом расставленных у низкого овального стола, отёр носовым платком капли пота со лба. Белоснежный лоскут покрылся тёмными разводами. - Тебе ещё рановато разоблачаться, - хохотнул премьер-министр Англии, перебирая бутылки в стенном мини-баре. Достав запотевший литр "Столичной" и горсть хрустальных рюмок, он выставил на стол посуду, отвинтил пробку и одним движением разлил водку, до краёв. - У меня четверть часа, - сказал президент США по-русски, тщательно разглядывая лицо в маленьком зеркальце, но, судя по всему, на платке осталась только пыль большого города. - Мне хватит и пяти минут, - откликнулся канадец, усевшийся напротив, с трудом сдерживая раздражение. - И я так много говорил вам об этом раньше, что хватит и минуты. Зачем вы отдали Хабаровский край желтолицым?! - он яростно поглядел прямо в глаза коллеге. - Это преступное расточительство, иначе не назовёшь! Они же, как саранча, выгребут там всё подчистую и оставят за собой мёртвую пустыню! Китайский председатель, как раз вкусивший изрядный шмат чёрного хлеба с маслом и чёрной икрой, поперхнулся, закашлялся и выпучил от возмущения глаза. Японский премьер участливо похлопал его по спине, но невольные слёзы в уголках подтянутых век китайца всё равно были похожи на детскую обиду за несправедливые обвинения. Тем не менее, он не вымолвил ни слова, в одиночку махнул рюмку водки и продолжил уничтожение бутерброда. Нетерпеливый французский президент сгибал и разгибал под столом верблюжью подкову, сохраняя, однако, на лице выражение веселой непринужденности. Сломав, наконец, подкову и швырнув половинки в угол, глянул на канадца. - Да, отдали, - сказал он. - А может быть, это не так страшно, Антон? Может, они, по примеру Страны Восходящего Солнца, - почтительный кивок японцу, - быстро и с наименьшими затратами поднимут с колен местную промышленность и транспортную инфраструктуру, соединив, наконец, этот вечный "отшиб" с остальной страной и миром? Премьер Канады только посмотрел на него. - Если это будет не так, мы уберём Павла, - сказал вдруг американский президент. - То есть как это "уберём"? - опешил председатель. На лице американца вспыхнули красные пятна, что было заметно даже на тёмной коже. - Фигурально, не физически же! - резко сказал он. - Заменим в два счёта! Китаец сел облегчённо, но с новой обидой в глазах. Все помолчали. - А не рано ли мы заварили эту кашу? - вполголоса осведомился германский канцлер, глядя в сторону. - Нет. Не рано, - отрезал американец, покусав губу. - Именно сейчас, когда мы утвердились в странах Большой Семёрки, и нужно их "руками" и деньгами обустроить Россию и завершить процесс мировой интеграции в неё, - сказал он. - Во-первых, их валюты находятся на последнем издыхании, а во-вторых, швейцарцы знают это и будут пытаться противодействовать, но поздно... - Почему поздно? - Потому что Исаев-младший уже поднялся на самый верх... За это и я поднимаю тост на посошок! Соратники весело загомонили, чокнулись хрустальными рюмками, выпили - смачно и не закусывая. - Через неделю встретимся и решим, как действовать дальше. Работы ещё невпроворот, - сказал немецкий канцлер. - Согласен, - кивнул американец и встал. - Пошли. Коллеги плечо к плечу потянулись из комнаты. Президент США в сопровождении охраны направился к лестнице на крышу здания. Там его ждал вертолёт. - Вы не подбросите меня до дому? - спросил канадец. - Я хочу, наконец, выспаться. - Подброшу, - буркнул старший по званию. - Только быстрее, пожалуйста. - Я сейчас вернусь, - сказал Антон и побежал назад. Китайский председатель все еще сидел за столом и, уставясь перед собой, тёр подбородок. Японский премьер стоял рядом с ним и говорил: - Так оно всегда и получается, дружок. Стараешься, как лучше, а получается хуже... Канадец сгреб в охапку друга, отпустил неохотно. - Счастливо, Пашка, - сказал он. - Не огорчайся, просто мы все устали и раздражены. Китаец помотал головой. - Смотри, Антон, - проговорил он. - Ох, смотри!.. О дяде Саше я не говорю, он здесь давно, не нам его переучивать. А вот ты... - Спать я хочу, вот что, - сказал друг и прислушался. Снаружи мягко взвыли винты. Антон махнул рукой и выскочил из комнаты. В ярком свете фар вертолета частокол параболических антенн на крыше и белые лица охранников выглядели причудливо и жутко. Антон вскарабкался в кабину и захлопнул дверцу, напевая вполголоса: - "Запомните загадочный тактический приём: Когда мы отступаем - это мы вперед идём!"
(C) Алексей Казовский