Аннотация: Не берусь ни доказывать, ни убеждать - такова уж конструкция души.
Колесов всю жизнь искал смысл жизни. Говорят, это у русских навязчивая идея. Найти идейную отмычку, поплавок в жизни, которые позволяли бы делать всё правильно, понимать внутреннюю и внешнюю политику, в общем, жить по понятиям. Вокруг было много нехорошего, того, что надо лечить, а потом его страна, его любимая Родина вообще исчезла, а он этого даже не заметил. Хотя к этому времени считал себя знающим и умным человеком. Охмурили его, и он потерял разум.
Вообще-то партия и правительство всю жизнь учили его как надо жить, и всю эту науку он впитывал вполне естественно и говорил: "Я всегда симпатизировал центральным убеждениям".
Но в этой науке ничего не говорилось о самом страшном. В свои восемь лет он понял, что все люди умирают, и он тоже умрет. Тогда он успокоил себя по детски просто: пока вырасту, наука придумает лекарство от смерти, и я буду жить вечно. Потом уже лет в десять в полусне полетел в черную бездну, в звездную пропасть, и с тех пор ужас смерти не отпускал его. А еще позже стало ясно насчет науки - не справиться ей.
Понятно, что это природа постаралась: снабдила каждого страхом смерти, иначе все спокойно перемрут. Животным проще: они о смерти не знают. А он, человек разумный, застревал на этой угрозе - жизнь дается один раз, потом отнимается и больше уже никогда не возвращается. Полная безнадюга. И при том - западня, ведь его не спросили до рождения, согласен ли он на такой вариант.
Люди вокруг него вроде бы жили беззаботно. Конечно, они боялись смерти, не лезли под трамвай, но и не плакали от страха. Может быть, думал он, только на меня такая напасть свалилась. Из книг узнал, что и другие тоже страдают.
Ему повезло: еще в молодости натолкнулся на человека, который стал для него наставником смысла жизни. Наставник тоже в молодости испугался и начал искать. Изучил много книг и решил, что у ученых - естественников нет ответа на этот вопрос. Они говорят: мы дадим тебе ясные и точные ответы о законах физики, химии, биологии и т.п., но на то, что мы такое и зачем ты живешь, мы не имеем ответов и этим не занимаемся. А в книгах ученых-философов Наставник обнаружил бедность мысли, неясности и противоречия одного мыслителя с другими и с самим собой. Написал книгу "В чем моя вера".
Благодаря Наставнику он много сэкономил, перестал бросаться от одной мудреной книги к другой.
Религия - вот на чем успокаивались все народы. Жизнь продолжится после смерти - в воскресении, в бессмертии души, в реинкарнации и т.п. Однако известно, что ужас смерти испытывают и многие верующие. Никому не понравится, что его, его любимое прекрасное тело закопают в землю, и оно обратится в смрад и черви.
Наставник отмечал, что у простого народа нет постоянного ужаса смерти - мол, так уж заведено, Бог дал, Бог взял. И объяснил это верой.
В его миру было естественно не верить в Бога. В глазах окружающих человек образованный и верующий выглядел бы странным. Таков был настрой. Вера была естественна для дедушек, бабушек и родителей, которые, казалось, не столько верили, сколько привычно соблюдали церковные обычаи и праздники - крестины, Пасху, Троицу (впрочем, еще больше веселились на советских праздниках).
Может быть, думал он, безбожие усиливает во мне ужас смерти. Но заставить себя веровать не мог - конструкция души не позволяла. Нет Бога и ладно. Его с Богом как-то никто не познакомил.
Наука подтверждает: люди разные, у каждого два полушария, - одно эмоциональное, другое интеллектуальное. Если второе сильнее, то человек менее склонен верить в Бога.
Есть мнение, что некоторые люди - стихийные материалисты по природе своей. Это имел в виду Белинский, когда внушал богобоязненному Гоголю: русский народ нерелигиозный, в отличие от испанского и других, русский мужик одной рукой крестится, а другой почесывается кое-где.
Умом можно понять, что, поверив в Бога, он обрел бы спокойствие: "Если бы Бога не было, его стоило бы выдумать". Но тот же ум протестует: торг здесь неуместен.
И тогда мысль идет дальше: от себя, одинокого, к человечеству в целом, оно-то не умирает, живет. Я же - особь, его часть. Человечество - это звучит гордо! А "единица - вздор, единица - ноль, один даже очень важный не подымет простое пятивершковое бревно, тем более дом пятиэтажный".
Получается, что смысл жизни в общем благе человечества. Именно оно, человечество, как популяция бессмертно, а человек, особь, должен поддержать её продолжением рода и трудом. Бессмысленно искать смысл жизни человека. Его не существует. Так уж распорядилась Природа, эволюция пошла таким путем: особи умирают, популяции живут и даже одна из них приобрела разум. Жаловаться не на что и некому. А несогласные отомрут естественным путем (отказавшись от размножения).
Общая цель всех религий - держать людей в моральной узде. Правила жизни в разных религиях в основном совпадают. Так, ключевую заповедь Христа "не делай другому того, чего не пожелаешь себе" изобрел Конфуций за пять веков до него. Плюс угрозы грешника гореть в геенне огненной и обещания загробного рая праведникам.
"Религия - опиум для народа, единственная надежда в исстрадавшемся мире" - вторая часть этой фразы Маркса обычно умалчивается. Ему узда не требовалась. Когда ему, атеисту, кричат: раз ты безбожник, значит тебе все дозволено, никакой морали у тебя нет. "Господа, говорит он, граждане, помилуйте! Меня воспитывали в любви к ближнему, в духе советского морального кодекса, намекая при этом, что кодекс списан с заповедей Христа. По жизни я не крал, не убивал, не прелюбодействовал (ну, почти). Да, служил в армии, ходил в суды, но церковь в отличие от Христа, допускает сие. Да, знаю эту заповедь Достоевского: не имеющий надежды на Царство Небесное считает, что здесь на земле все дозволено. Но я-то наоборот, помня о конечности жизни, спешил сделать все как лучше: учиться, трудиться ради общего блага, детей вырастить. Да, хотел заниматься не всяким трудом, а только творческим. Так ведь и об этом Христос сказал в притче о талантах - не зарывай в землю (Мф 25,14-30). Да, в спешке мог быть непослушен - если казалось, что начальство не печется об общем благе, мог и врезать ему. А оно - мне. Христос же говорил: Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное (Мф 5,10)".
Так он разобрался с верой в Бога, но остался один непонятный пунктик. Это - бесконечность и вечность мира, он не может их понять, они ужасают. Никакие ученые рассуждения об актуальной бесконечности, криволинейном пространстве, о зависимости времени от скорости не успокаивают: разум говорит, что в любой отдаленной точке пространства и времени можно протянуть руку или отсчитать секунды еще дальше и дальше. Вселенная, говорят, возникла 13 миллиардов лет назад в результате большого взрыва. А что же было до взрыва? Ерунда какая-то.
И он нашел для себя выход: вот были и есть животные, разум их ограничен. Вот появился человек - с большим разумом, намного выше, чем у животных. Но и у него есть некоторый не преодоленный пока предел. Можно предположить, что в будущем появится еще более разумное существо (сверхчеловек), которое превзойдет границы современного разума. Такой выход ему самому очень понравился: ай да Колесов, ай да сукин сын!
Из сказанного выше сложились понятия его идейной отмычки.
Первое понятие: мир естественен (материален), бесконечен и вечен. Всемогущий Дух в нем отсутствует.
Второе понятие - о развитии Природы. Возникновение жизни на Земле и человека - как это произошло без направляющей и руководящей силы Бога или Всемирного Духа, или еще чего-то подобного?
Смолоду его учили диалектике. Ее исходные положения не показались ему очевидными (аксиоматическими). Значит, он мог принять их только на веру - так же, как верующие принимают на веру Бога. Это его не устраивало. Как, например, понимать такой закон диалектики: развитие есть движение от простого к сложному? Что значит "простое" и что - "сложное"? И как происходит это движение? И нет ли движения в обратную сторону - наступление пустынь, болот, угасание Солнца и т.п.? А самое главное, такое определение опять-таки предполагает действие некой силы, причем направляющей не куда-нибудь, а именно от простого к сложному. Изобретателю диалектики Гегелю было проще - он, идеалист, верил во Всемирный Дух.
Пришлось искать свою практическую отмычку. Да она и была: закон инерции был открыт задолго до Гегеля. Поражает изящество человеческой мысли: сесть, задуматься и открыть, что всякое тело, пока его не трогают, находится в покое или движется прямолинейно и равномерно. Простое наблюдение подсказывало, что, наоборот, телега поедет только тогда, когда ее постоянно толкают, прилагают силу. Теперь-то ясно, а до научных разъяснений казалось, что и Солнце всходит и заходит.
Так вот, это понятие инерции (жаль, нет подходящего русского слова, "покой" не годится, слишком широко) можно продвинуть дальше и шире: любое сущее стремится остаться тем, что оно есть, пока на него ничего не воздействует, не толкает его. Без воздействия, конечно, не обходится - энергии много, поэтому все сущее беспорядочно (хаотически) сталкивается друг с другом. Беспорядок, стихию, хаос принимается сразу и безоговорочно, то есть аксиоматически. И с большим удовольствием.
Ну а дальше все по науке. Среди всеобщего хаоса возникают островки упорядоченности, меньшего хаоса: температура в пределах плюс-минус пятьдесят, атомы сталкиваются, образуются молекулы: вода, кристаллические решетки и др., которые по закону инерции остаются тем, чем стали. Небольшие толчки немного изменяют их, появляются новые формы, остающиеся тем, что они есть. Неорганическая форма случайно переходит в органическую, форма закрепляется, внешние толчки изменяют ее и так далее... Здесь надо остановиться, ибо не обывательское это дело - доказывать законы науки. На сегодня сама наука более или менее полно все это сделала. Как и во всякой науке, остались пробелы, позволяющие задавать снисходительные вопросы: "И что же, по вашему, человек произошел от обезьяны?", на что у него готов ответ: "Кто от обезьяны, а кто-то, может быть, и от льва". По последним газетным сообщениям - от древнего медведя.
А теперь о том, как понятие инерции можно применить к венцу эволюции - к человечеству. Единый разумный организм - Солярис - на Земле не появился, это всего лишь предположение, мечта писателя-фантаста. Солярису хорошо, он существует и выживает целиком, внутри него нет противоречий.
А у человечества много проблем и неприятностей. Оно, человечество - популяция, то есть совокупность особей. Популяция сохраняется, выживает, стремится остаться тем, что она есть - по закону инерции.
Стремление выжить - инерция - превратилась в соревновательность (конкуренцию). Или они и есть одно и то же. Что значит для человека оставаться неизменным? Быть не хуже других. Быть таким как другие. Поскольку измерить это трудно, хорошо бы стать лучше других. Быть сильнее, иметь больше власти над другим человеком, над племенем, над народом.
Третье понятие выросло из таких явлений, как случайность, вероятность, неопределенность.
Что же такое случайность? Раньше он рассуждал просто: случайность - то, что мы не можем пока предвидеть. Некоторые философы утверждают, что случайность - это то, что могло быть, а могло и не быть.
Его увлек фантастический образ - демон Максвелла. Выглядит это так - есть полый шар с форточкой, около которой сидит демон и наблюдает за пролетающими внутри шара молекулами. Если к форточке подлетает быстрая молекула, демон закрывает форточку, если медленная - открывает и выпускает молекулу наружу. Таким образом, внутри шара растет число быстрых молекул, увеличивается температура, что означает увеличение энергии только за счет наблюдения.
Разгадка такова: затраты энергии на информацию о молекулах намного превосходят ту, которая может быть получена внутри шара. Для получения информации необходима энергия. На этой идее люди спотыкаются. Да и как не споткнуться: человек ничего не делает, только наблюдает, и ему кажется, что он получает информацию бесплатно. Но у тебя может не хватить сил (энергии) для того, чтобы получить нужную информацию вовремя, когда она позволит предвидеть события. Автор образа добавляет: во многих случаях потребность в такой энергии может превзойти всю энергию, имеющуюся в данный момент в распоряжении человечества.
Отсюда следует вывод: нужно умерить свои аппетиты по упорядочению хаоса, нужно согласиться на жизнь в условиях неопределенности.
Подход весьма успокоительный: не суетись и не волнуйся, коль скоро все равно невозможно предсказать какие-то будущие повороты событий. Шутка юмориста становится правилом жизни: давайте переживать неприятности по мере их поступления.
Загвоздка вот в чем: как отличить простое от сложного, предвидимое от непредсказуемого.
И еще одна информационная проблема - слово, язык как средство обмена информацией между людьми. Пусть энергия затрачена, информация получена, остается только изложить факты и мысли правильно и так, чтобы все люди понимали их одинаково. Оказывается, это непросто. Факты, явления выхватываются из многообразия мира, их словесное описание отсекает какие-то связи с внешним миром; сами слова и понятия неоднозначны и расплывчаты, допускают разное толкование разными людьми. "Мысль изреченная есть ложь", - сказал поэт.
Таким образом, идейная отмычка к жизни - его самосознание - сформировалась в виде трех понятий:
1.Понятие мира.
Мир естественен ( материален), бесконечен и вечен.
2.Понятие инерции.
В мире существует инерция: каждая часть мира остается тем, что есть, пока на нее не воздействуют другие. Изменения происходят при столкновениях частей мира. Сочетание изменений и инерции создает новые части мира, возможно, более сложные. В стабильных участках мира может возникнуть разум - свойство предвидеть изменения, чтобы остаться тем, что есть.
3.Понятие энтропии (неопределенности).
Для получения разумом информации о мире затрачивается энергия. Всей энергии мира может не хватить для предвидения какого-либо события. Каждое такое событие есть случайность. В мире есть неопределенность.
Нарочито примитивное изложение этих понятий, напрашивающееся на снисходительную улыбку ученого специалиста, отражает кратко и сжато его веру. Прочитав много ученых книг, выслушав много мнений, он тем не менее так и не получил готового ответа - ключа к пониманию мира и жизни. Ученые оставили его в одиночестве. Поэтому изготовил свою собственную отмычку - простую и надежную. Она действительно простая, если послушать о том, во что он не верит:
"Первое: не верю в Бога. Ни в седобородого на небесах, ни в мировой дух. Я не понимаю бесконечность пространства и времени, просто принимаю их на веру.
Не верю в бессмертие: меня не было до моего рождения, не будет и после смерти.
Второе: не верю в целенаправленное развитие от простого к сложному, направляемое некоей созидающей силой. И поэтому останавливаюсь только на самом простом и понятном - на инерции в мире хаоса.
Третье: не верю в безграничные возможности разума. Разум предвидения ограничен потребными затратами энергии. Надо познавать и покорять мир, но надо и мириться с непредвиденными обстоятельствами - случайностями.
Человеку и человечеству не хватает слов для того, чтобы правильно отобразить многообразие и изменчивость мира. Люди плохо понимают друг друга: слаб грешный наш язык, и празднословный, и лукавый.
Все эти понятия в основном были заимствованы: за мной был лишь выбор".
На самом деле все эти соображения действуют на уровне здравого смысла в обыденном сознании большинства. В народе говорят: на Бога надейся, а сам не плошай. Бог высоко, царь далеко. На миру и смерть красна. Умирать собирайся, а рожь сей. Не лезь в воду, не зная броду. Человек предполагает, а Бог (Природа) располагает. Не нами заведено, не нам менять. Поступай так, как от веку заведено. И тому подобное: о вере, о развитии, о познании.
По этим понятиям истолковывал (интерпретировал) любые - большие и малые - проблемы, по ним жил. И обнаружил, что теория мертва, живо древо жизни. "Марксизм не догма, а научный метод, применяй умеючи метод этот".
Можно крупно ошибиться, если применить понятие инерции и конкуренции не по адресу. Не к популяции в целом, а к каждой особи в отдельности. Тогда и выйдешь на формулу Гоббса: человек человеку волк. И пойдешь вслед за либералами. А если применишь к популяции, то примкнешь к социалистам. Такая вот диалектика.
Ладно, ребята, говорит он, я хотя бы не воинствующий атеист, пусть люди верят (если не придуривают).
Говорят, что некоторые сами приходят - через Откровение. Бывает, мол, такое: живет себе человек понемногу, потом вдруг задумывается, наверно, впадает в транс, и на него нисходит Откровение. Вот его товарищ многажды нарушал заповедь "не прелюбодействуй", родил от разных женщин и воспитал детей и внуков, потом стал православным. Наверно, по христианскому обычаю покаялся. На исповеди ходит.
А Колесов говорит: "Я тоже верующий. Верующий в Природу. Такую веру я выбрал для себя. И не берусь доказывать свою правоту логически".
Двум смертям не бывать, а одной не миновать. С этой пословицей лихо идут на риск. А его всю жизнь преследовал страх смерти. Иногда он подымался среди ночи, садился на край кровати и в ужасе говорил: "Мать твою так, еще же и помирать надо". Постыдное воспоминание: на вопрос шестилетнего сына о том, почему люди умирают, раздраженно ответил: "Все люди умирают, и я тоже умру". Вечером сына уложили спать, слышит - плачет, зашел, он уткнулся головой в подушку, попа кверху, сквозь слезы: "Почему все будут жить, а вы с мамой будете умирать?" Бросился успокаивать: нет, умирают от болезней, а мы будем лечиться и жить.
С годами страх смерти ослабевал, возникло некое равнодушие, безразличие. Древнегреческий философ Платон изрек замечательную мысль - после смерти будет то же самое, что было до рождения, то есть "ничего". Вот это он очень хорошо помнит: до рождения не было ни жарко, ни холодно, ни скучно, ни весело - ничего не было. Это успокаивает!
И Наставник говорил: "Если я теряю свое сознание, свое я на время сна, то ничего страшного, если я потеряю его навсегда". И добавляет: "Я радостно возвращаюсь к Богу, зная, что мне будет хорошо. И не только не сокрушаюсь, но радуюсь тому переходу, который предстоит мне". Ну, насчет радуюсь он, пожалуй, переборщил.
Мы диалектику учили не по Гегелю. А по краткому курсу истории компартии, одна глава которого излагала основные гегелевские понятия. Излагала просто и ясно. Похоже на то, что вождь сам написал, теоретик марксизма, ученик духовной семинарии.
В молодости подмывало копнуть поглубже: почитать самого Гегеля. Все его уважают, не только марксисты. В начале 19 века люди бредили Гегелем, в том числе передовые русские мыслители Белинский, Герцен. Товарищу Герцену - самая глубокая благодарность! В отчете о былом он описал свое увлечение Гегелем с присущей ему самоиронией: изложил некую очевидную мысль простым языком, а потом - гегелевским. Потрясающий эффект! Желание читать Гегеля отпало враз и навсегда. Добрейший Александр Иванович добавил в оправдание великого диалектика: он, мол, зашифровывал свои мысли ради потехи над своими нестерпимыми поклонниками.
Простой народ освоил диалектику. Вот его байка:
- Василий Иваныч, а что такое диалектика?
- Объясняю, Петька. Пошли в баню грязный и чистый, а там одна шайка. Кто будет первым мыться?
- Грязный.
- Вот и дурак ты, Петька! Как же чистый будет после грязного мыться?
- "Понял, Василий Иваныч, чистый будет мыться первым.
- Вот и опять ты дурак, Петька! Зачем чистому мыться?
- Что же такое, Василий Иваныч? Как ни отвечу, всё я дурак.
- Вот это, Петька, и есть диалектика.
Конечно, утомленные высшим образованием поморщатся: фи, какая темнота, скоморошничанье. Ну уж такой у народа юмор - простонародный.
Дарвин, великий гений, подарив миру бочку меда - теорию эволюции, пропустил ложку дегтя - учение о передаче приобретенных новых свойств по наследству. Эта его ошибка протянулась вплоть до Т.Д. Лысенко, обещавшего златые горы зерна и мяса в кратчайшие сроки. Другие, евгеники, изгалялись еще больше: обещали за пятилетку создать нового физического человека.
После поправки Менделя стало ясно, что всё намного сложнее и хуже. Развитие популяций идет через смерть особей. Непригодные к новым условиям особи отмирают, пригодные дают потомство. Такую веселенькую эволюцию придумала Природа.
Наставник освободил учение Христа от церковных наслоений, сделанных в угоду власти. В результате нарисованная им картина жизни выглядит прекрасной утопией, земным раем.
Вот как выглядят основные его интерпретации фундаментальных христианских заповедей.
Заповедь "не судите и не судимы будете" (Мф 7,1) понимается церковниками как "не злословьте о других". На самом деле Христос отрицал вообще любой суд: от районного до Верховного. В это трудно поверить, но исследования первичных текстов подтверждают: любого преступника надо отпустить с миром. Тогда и тебя не будут судить. И казнить не будут: заповедь "не убий" распространяется также и на палачей.
Далее, заповедь "Не гневайся напрасно" (Мф 5,22). Непонятно: если можно гневаться не напрасно, то человек всегда найдет причину, и тогда заповедь теряет смысл. Оказывается, слово "напрасно" добавлено в текст пятьсот лет спустя после написания Евангелия. Может быть, кому-то из церковников срочно потребовалось гневаться - на еретиков и прочих грешников. Так что на самом деле надо никогда не гневаться.
Самый же интересный поворот смысла получился с заповедью "возлюби врагов своих" (Мф 5,44). Предложение странноватое: можно хотя бы терпимо относиться к врагам, но зачем же возлюблять их? Выяснилось - опять путаница в исходном тексте. В древнееврейском языке слово "враг" означает любого чужеземца, то есть не еврея, а иностранца. И тогда заповедь Христа просто совпадает с понятием пролетарского интернационализма, которому русских учили всю вторую половину 20 века: "с Интернационалом воспрянет род людской".
Подчистил Наставник и другие заповеди. "Не клянись", "не убий" - оказывается, не служи в армии, не убивай на войне.
Исполнение заповедей Христа в таком толковании, очищенном Наставником от церковных наслоений, позволит построить на Земле очень хорошую жизнь - благочестивую. Так говорил Наставник. "Мечтательное учение, - предвидел он возражения, - но ведь люди никогда не пробовали жить так, А то, что они делали и делают до сих пор по искаженным толкованиям заповедей: вражда, месть, казни, войны и т.д. - ужасно и безысходно".
Церковь не приняла предложений Наставника, даже отлучила его от себя.
Наивный - говорят о Наставнике современные образованные люди, некоторые добавляют, как бы извиняясь: святой.
Еще в молодости, захваченный страстной проповедью Наставника, Колесов решил: его заповеди не годились для революций и смуты, но в мирное время непримиримость и вражда должны смениться на терпимость и согласие.
После долгих раздумий пришел к такому выводу: да, жизнь по Наставнику, правильная, разумная жизнь. Но переход к ней недоступен человечеству, нет ему пропуска в нарисованный Христом и Наставником мир. Люди практические, увидя попытки мечтателей построить такое светлое будущее, ликвидируют их и сядут на шею остальным. Объяснят: вас же надо защитить, убийцы, извращенцы вроде Чикатило - это же неизбежные природные мутации, неустранимые случайности эволюции; люди жадные, своекорыстные не будут исполнять заповедей Христа и т.д. и т.п.
Колесов тоже провел эксперимент: сравнил советский моральный кодекс - СМК и Евангелие от Луки (Лк):
СМК.1: Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма,
Лк 5.9, 8.12: Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.
СМК.2, 3: Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния,
Лк 7.16: По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?
СМК.5,6: Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку - друг, товарищ и брат.
Лк 5.38, 5.39, 5.40: А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю.
СМК.7, 9: Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.
ЛК 5.7, 5.10, 5.22: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.
СМК.8: Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.
Лк 5.27, 5.28,5.32, 19.19: Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует. Почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
СМК.12: Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.
Лк 5.5: Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Нет ни эллина, ни иудея.
СМК.11: Непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.
Лк 10.34: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч.
Нормально получилось, он так и старался жить, по советски и по христиански.
Попутные замечания
Русский философ Бердяев (в молодости марксист) обвинил Наставника в грубом извращении Евангелия, это, мол, религиозный анархизм. Сам же он примкнул к церковникам: грешные по природе своей люди не могут быть счастливы в этой земной жизни, только в вечной. А неисправимым грешникам Христос неоднократно обещал геену огненную, плач и скрежет зубовный.
Философ поразил искусством трактовки - легко и изящно он разобрался с теодицеей. Как известно, любого верующего смущает допущение в мир Дьявола: почему Бог не пресекает его происки, почему допускает страшные страдания людей. Эту проблему называют теодицеей. Философ объяснил: Бог создал мир, дал правила жизни и теперь только наблюдает за их исполнением людьми. Славненько.
Восхитительно его толкование верблюда, которому легче, чем богатому, попасть в рай даже через иголье ушко. Оказывается, Христос не обвинял богатых, а жалел их, потому, что они, мол, легко становятся рабами материального мира, и им очень трудно войти в Царство Небесное. Христос хотел духовно освободить богатых. (Кстати, в последнем Евангелии, от Иоанна, верблюд исчез. Наверно, из жалости к богатым).
Притчу о людях, потерявших Бога, почувствовавших себя сиротами и посему возлюбивших друг друга, создал еще один уважаемый богостроитель - Достоевский, художник, поэт мысли, игрок в жизни. Кроме формулы "Все дозволено" у него были и другие озарения: легенда о Великом Инквизиторе, слезинка ребенка для счастья человечества, "право" великого человека на преступление, "красота спасет мир", "бесы"... А вот еще одну любопытную находку (догадку?) почти не вспоминают: "Я представляю себе, мой милый, что бой уже закончился и борьба улеглась... Настало затишье и люди остались одни, как желали: великая прежняя идея оставила их... И люди вдруг поняли, что они остались совсем одни, разом почувствовали великое сиротство. Милый мой мальчик, я никогда не мог вообразить себе людей неблагодарными и оглупевшими. Осиротевшие люди тотчас же стали бы прижиматься друг к другу теснее и любовнее; они схватились бы за руки, понимая, что теперь лишь они одни составляют всё друг для друга. Исчезла бы великая идея бессмертия, и приходилось бы заменить ее; и весь великий избыток к тому, который и был бессмертие, обратился бы у всех на природу, на мир, на людей, на всякую былинку. Они возлюбили бы землю и жизнь неудержимо и в той мере, в какой постепенно сознавали бы свою преходимость и конечность, и уже особенною, уже не прежнею любовью. Они стали бы замечать и открыли бы в природе такие явления и тайны, каких и не предполагали прежде, ибо смотрели бы на природу новыми глазами, глазами любовника на возлюбленную. Они просыпались бы и спешили бы целовать друг друга, торопясь любить, сознавая, что дни коротки, что это - всё, что у них остается. Они работали бы друг на друга, и каждый отдавал бы всем всё свое и тем одним был бы счастлив. Каждый ребенок знал бы и чувствовал,что всякий на земле - ему как отец и мать. "Пусть завтра последний день мой, - думал бы каждый, смотря на заходящее солнце, - но всё равно, я умру, но останутся все они, а после них дети их" - и эта мысль, что они останутся, всё так же любя и трепеща друг за друга, заменила бы мысль о загробной встрече. О, они торопились бы любить, чтоб затушить великую грусть в своих сердцах. Они были бы горды и смелы за себя, но сделались бы робкими друг за друга; каждый трепетал бы за жизнь и счастие каждого. Они стали бы нежны друг к другу и не стыдились бы того, как теперь, и ласкали бы друг друга, как дети. Встречаясь, смотрели бы друг на друга глубоким и осмысленным взглядом, и во взглядах их была бы любовь и грусть..." ("Подросток")
Как хорошо быть поэтом - он и так может, и этак!
Ученые антропологи определили, что предрасположенность того или иного человека к религиозному чувству зависит от строения полушарий его головного мозга. Правое полушарие оперирует не словами, а образами, музыкальными или зрительными видениями. Здесь же находится центр религиозного чувства, управляющий глубокими эмоциями. Поэтому, считают антропологи, если у человека доминирует правое полушарие, то у него преобладает не словесное, а образное мышление, в его понимании человек - крохотная песчинка в огромном космосе, полностью подчиняющаяся божественным законам мироздания.
Колесов сентиментален, но не настолько, чтобы отказаться от левого полушария в пользу правого.
Один недоброжелатель, спорщик по Интернету, обозвал его православным коммунистом. Задумался: есть основания - с одной стороны, заявляю себя коммунистом, потому что исповедую советский моральный кодекс. С другой стороны, будущее коммунизма вижу так, как его представил уважаемый экономист Новожилов: каждому по потребности он объяснил полным удовлетворением в постоянно растущей потребности в творческом труде. То есть, чем лучше ты будешь работать, тем больше работы тебе подкинут. Колесов согласен на это, а как другие? Он перестал думать о будущем. И принял формулу коммунизм только для текущей жизни: коммунист категорически отрицает олигархов, частную собственность на средства производства и воровство прибавочной стоимости. Можно было бы именоваться не коммунистом, но нет подходящего слова. Социалист, социал-демократ - не годится, они согласны на буржуев.
Теперь о православном. Он признает христианский моральный кодекс, евангельские заповеди. Там ничего нет плохого, всё как во всех религиях для сплочения людей. Сам он русский, по матушке православный, по батюшке атеист. Получается - православный коммунист. Правильно обругал его недоброжелатель.