В Мексике мы с мамой попали на прогулку -приключение, заранее оплаченную доброжелателем.
Туда входила лодочная прогулка по озеру.
Я догадалась маму оставить поболтать с поварами племени Майя, которые готовили нам прощальный обед. Мама сопротивлялась; конечно, ей самой хотелось прокатиться в лодке с нашим импозантным проводником.
Но я категорически ей в этом отказала.
Все остальные участники нашей экспедиции разделились на пары ещё несколько лет назад и им не оставалось иного выбора, как только погрузиться в лодки все тем же составом.
Озеро как озеро, только в джунглях.
Из меня беззаботно вырывается смех. Все остальные выглядят сосредоточенно хмуро.
Любезный проводник стал тоже, внезапно, мрачноватым.
Тихим голосом он просит меня убрать руки с бортов лодки.
Веселясь, пытаюсь уточнить зачем...?
Проводник с окаменелым лицом повторяет: - убери руки с бортов лодки.
Прячу руки...
Вода тотчас покрывается пузырями, как кипяток. Всматриваюсь,
Это, вовсе, не пузыри, а глаза, похожие на жабьи только покрупнее.
Тысячи пар крокодиловых глаз.
Это озеро оказалось крокодильей фермой.
Мясо на суп, которым нас угощали повара племени достали из этого же озера.
А в путешествии было заявлено ещё пять аттракционов ...
Мексика. приключения. Аттракцион номер два.
Джунгли отличаются от березового леса страстью. Пока березы шелестят мелкими листочками при умеренном ветре, а люди отдыхают себе на солнечных полянках с шашлыками и печёной картошкой, в джунглях непрерывно все размножается и растёт вверх, в стороны, ползает по ногам и рукам, и забрасывается за шиворот. Коренья не только торчат на дороге, но и шевелятся под ногами. Такая многофункциональность выбирает из всего многообразия более активного представителя оставить в живых.
Стало ясно, что не все, подписавшие перед посадкой в автобус петицию: " ...в моей смерти прошу не винить...", вернутся к своим вещам, дожидавшимся терпеливо своих хозяев в автобусе.
Посмотрев на группу Австралийцев из Торонто, одетых в кованные сапоги до колен, инструктора, ставшего частью джунглей, демонстрирующего некую текучесть туловища, рук и ног по ситуации, я с удивлением, кольнувшим меня страхом, обнаружила, диссонанс моих босоножек с мрачностью местности.
Садясь в автобус, я и не предполагала, куда мы отправляемся прочь от пяти звездочного дворца с прохладными аллеями, по которым сновали круглосуточно из ресторана в ресторан, из бара в бар любители стиля " все включено".
Мы быстро отыскали чернильное дерево, инструктор смастерил канавку на дереве, в которой, неторопливо выползая, зачавкали чернила. Это вызвало мой писательский восторг, и мне, даже, показалось, что аттракцион закончен.
Инструктор шёл впереди, за ним шли Австралийцы, недавно перебравшиеся в Торонто.
Клубок змей, распутываясь, шнурками тянулся к моим ногам, но зашевелились огромные, непонятно откуда взявшиеся листья, мои спасители, и змеи отступили в тень, хранительницу джунглей.
Пытаясь сделать вдох и не упасть при этом, я прижалась спиной к дереву, запахло жаренным.
Инструктор остановился, неторопясь, исполняя медленный танец джунглей, вернулся ко мне, и рассказал о розовом дереве, которое обжигает кислотой.
- Рядом с розовым деревом всегда растёт белое дерево, которое, если дотронутся до него, нейтрализует кислоту.
- щелочное, вспыхнули у меня в голове остаточные знания школьной химии.
Он переместил меня спиной к белому дереву, подался ко мне, и своим телом расплющил мое тело по дереву. Его глаза смотрели на меня в упор, яркие губы коснулись моих, похолодевших...
Затем, он взял меня за руку и поволок через джунгли.
Джунгли не место, где можно гулять под руку. Корни, растущие из веток бодро раскачиваясь в безветренную погоду, пытались то схватить меня прямо за горло, то злобно поглаживали меня по голове.
Обезьяны спустились посмеяться над нами. Одна из них победоносно закричала и бросила в нас корягу. У меня прекрасная реакция, и я успела поймать больно шлепнувшую меня по рукам корягу, все остальные члены экспедиции успели пригнуться.
Рука инструктора потеряла всякую мягкость и железным обручем охватила мое запястье, иначе, волоком ему было меня не протащить.
Обернувшись назад, я не увидела дороги, только темные и пышные джунгли с отвратительно порочными парочками бледно розовых и бледно белых деревьев, как бы звали коснутся их гладкой коры, похожей на кожу.
- Вперёд, только вперёд, приободряли себя члены экспедиции. Огромные фотокамеры колотились по бокам, но ни у кого не было сил оставить потомкам снимки-свидетельства этого перехода.
Наконец, наша группа вышла на край пропасти, настолько глубокой и внезапной, что растения и, даже, тень отступили, образовав небольшую полосу вдоль пропасти, на краю которой можно было стоять без опаски, что сквозь ступни начнёт прорастать какое-то феерическое существо. Возможность сорваться вниз при неловком движении любого из участников перехода, в беззвучную бездну не обеспокоила мое тело, изнуренное переходом.
По привычке, приобретённой в изнеженности городского существования, смеяться, когда мне радостно, я засмеялась.
На меня недружелюбно посмотрели все остальные участники группы.
Что-то озадачивало их в этой головокружительной красоте. Поперхнувшись смехом, я попыталась проявить подозрительность, но при первой попытке меня ожидало фиаско: ни одна мысль не помещалась в моей голове, отдавая все ресурсы зрелищности пейзажа...
Оставалась ещё четыре аттракциона ...
(c) Elena Koss
Мексика. третий аттракцион...
Мексика, и пропасть под ногами, и пропасть передо мной.
Эйфория- лучший друг отчаявшихся, покинула меня без всяких предупреждений.
Австралийцы оживились, они дергали за верёвку, протянутую от одного конца пропасти к другому, проверяя ее на прочность. Связанная веревкой, пасть пропасти казалась ещё более растянутой.
Инструктор достал из рюкзачка нехитрое снаряжение, состоящее из нескольких ленточек брезента, сшитых между собой в безразмерные трусики - бикини, оснащенные регуляторами размера. На брезентовых трусиках болталась веревка с огромной застежкой.
С дерева инструктор стянул крепкую палку в форме единицы, как оказалось позже, для торможения.
На другом конце пропасти толпились сотрудники племени Майя.
Поняв, что придётся лететь, я попыталась выяснить у соратников по приключениям, какой длины веревка, натянутая над бездной, чтобы рассчитать скорость во время удара тела о скалы противоположной стороны, выбрать заранее, чем пожертвовать при приземлении. Конечно, и без вычислений, наиболее разумным казалось встретить опасность частью тела, признанной культовой в Бразилии.
Внезапно, огромных размеров член экспедиции рухнул на землю.
Инструктор кричал в поисках врача.
К нашей радости, врачом оказалась жена подкошенного.
Она вывела супруга из комы нехитрым методом частых пощёчин, от которых зарделось кумачном его и без того румяное лицо, в так же уговорами и мольбами прекратить напиваться вдребезги.
Очнувшийся, бросился стремительно ко мне, мы чуть не упали в пропасть, схватившись за верёвку, он что-то кричал, лицо его исказилось.
Я плохо различаю австралийский акцент, посмотрев только фильм " Крокодил Данди". Но повидавший виды, инструктор прошептал мне, что Австралиец выдвинул мне требование не называть веревкой трос, переброшенный через пропасть, сопроводив угрозой, что если этим я принесу неудачу и трос лопнет, то мама моя не будет рада.
Я попросила инструктора перевести моему порывистому оппоненту, что моя мама добровольно не согласится на собственные страдания.
Инструктор перевёл с моего русского английского на его австралийский английский, дипломатично сгладив углы с двух сторон. В итоге получилось, что австралиец крайне вежливо попросил меня следить за точностью терминологии альпинистского снаряжения, а я пообещала ему, что не причиню горя ни его ни своей маме противостоянием дружному коллективу экспедиции, желающему мне добра, в моих же интересах.
Дипломатический ритуал, привлек мое внимание к предмету обсуждения, и я разглядела в нескольких местах веревки откровенные попытки ее реставрации.
Тут же, все остатки знаний по сопромату покинули мою, истерзанную аттракционами, душу.
Я приняла решение не летать над бездной, высказав его в форме робкой просьбы инструктору отправить меня назад.
- мы можем опоздать на обед! не поверил в реальность моих страхов инструктор, в глазах его застыла сталь. Благодаря опыту ранее пережитых мной приключений, я знала, что невозможно встать между настоящим мужчиной и его обедом.
Что-то пролепетав, жалкое, что я не знала ничего про обед, я искренне извинилась. Инструктор приобнял меня за плечи, сталь в его взгляде не успела проржаветь до тёплых дружелюбных оттенков, пришлось поверить ему на слово.
Тормозить палкой- единицей нужно было, пройдя половину пути, торможение не должно быть резким, чтобы палку не вырвало из рук. Тогда только приземление на скалы будет мягким, и представители племени Майя подтянут верёвку и затащат тело прилетевшего на уступ.
Смотря, как в фильмах прыгают с парашюта, я всегда удивлялась хладнокровию умеющих вовремя дернуть за кольцо.
Проведя аналогию ситуации, с которой я столкнулась в жизни, и прыжком парашютиста в кино, взмолилась, не заставлять меня тормозить палкой, а поймать на другом берегу пропасти, или уже дать мне погибнуть.
Инструктор на креольском прокричал через пропасть мою просьбу своим помощникам.
Они ответили ему, утвердительно закивав.
Мне осталось сдать экзамен на габаритность.
Инструктор приступил к обязанностям инспектора, он поставил меня на самый край бездны и стал медленно переворачивать.
У меня закружилась голова, инструктор, спасая, поймал меня в объятия.
После непродолжительных прений присяжные обьявили, что я очень большая, и они не смогут меня поймать.
Мы ограничились полумерой, и инструктор привязал к моим рукам палку для торможения, чтобы я не уронила ее в пропасть, шелковым шарфом, подарком его возлюбленной.
Я летела последней.
Инструктор перекрестил меня, одел в брезентовые трусы и прицепил к веревке.
На всякий случай, я закричала ему, что забыла подписаться под декларацией: " ... в моей смерти прошу никого не винить..."
Он заметно побледнел, вернул меня обратно, закричал что-то напарникам через пропасть. Все, включая обморочного Австралийца, выставили руки над бездной, готовясь меня ловить.
Инструктор перекрестил меня ещё раз, и отпустил в бездну. Я летела и ждала его крика начать торможение; испугавшись, что от страха я потеряла слух, начала экстренное торможение. Палку выбило из рук, шарф, дар любви, парил в свободном полёте. Я повисла на середине, над пропастью, без движения.
Верёвку приспустили, пытаясь создать наклон, но безуспешно.
Я стала перебирать ногами, как это делают балерины, когда летают по сцене. Махала руками, как птицы. Мое платье шевелилось, как у статуй Мерилин Монро, пытаясь улететь за шарфом.
Полёт над бездной из приключения превратился в работу, состояние, с которым я безуспешно играю в прятки всю мою жизнь.
Наконец, я наклонами в разные стороны, ритмично сопровождаемые криками о помощи, истошно издаваемые проголодавшимся инструктором, добралась до заветной скалы.
Меня подняли на утёс, и товарищи от радости захлопали меня по обожженной корой розового дерева спине.