Сегодня много гулял по Суворовскому бульвару. Там книжный базар. Встретил Зарянчикова. Выбился в профессоры, а рассудок куриный. Эх, моя б воля - лишил бы всего и - в швейцары. Говорит, что его постоянно тянет в Загорск: там прошли наши юные годы. Под 1 октября (по с/с) он был в академической церкви, но протискаться ввиду давки не мог, никого и ничего не видел и насилу вышел. Строит из себя черт знает кого, а ничего не читает. В молодости немало выпили с ним вина.
30 октября.
Самочувствие плохое: что-то происходит с головой - шум в ушах, давление в темени, неуверенная походка. Боюсь, как бы не сесть на больничный лист. Люди опротивели окончательно. Брал бы их за шкирку, прикнопливал к стене и плевал бы им в рожи с трех шагов!
Гулял по Суворовскому бульвару, хотя сперва намеревался ехать на работу. Размышляю о сущности бытия и сознания. Человек - это тростник, но тростник мыслящий. У Бердяева на этот счет есть кое-какие мыслишки. Купил банку гуталина. Надо начистить ботинки.
У нас была Клава, сестра А. Г. Лужина, пила кофе. Новостей на "Интернационалке" никаких нет. Заглядывал в Гете.
Вечером опять гулял по бульвару часа два. Такие прогулки улучшают мое самочувствие, правда, чуть-чуть. Неужели у меня возрастной склероз? Тогда пахнет выходом на пенсию, а это катастрофа. Весь наш подъезд заплеван и в окурках.
Странно, я иногда получаю удовольствие от пустяка, например, чай с хорошей конфетой. Шел по бульвару и думал, что у меня нет никаких привычек и глагол или фразу "я люблю то-то и то-то" совсем не употребляю. А как много я вижу рож, которые так и сыплют: я люблю, не люблю, мне не нравится и т. д.! Читал Бердяева. Галоши прохудились.
Делаю попытки бросить курение, т. е. сокращаю, но пока что мало. Курю сигареты вместо "Беломора" - 95 к. вместо 2 р. 20 к. Экономия! Но надо треснуть и бросить совсем. Иначе "труба"! Я это чувствую. Да и по возрасту пора, так сказать, я уже откурился. Надо почитать Канта. К вероятностным, проблематическим знаниям и суждениям Кант относился пренебрежительно и даже отрицательно. Умывался обмылком.
31 октября.
Работал с натугой, чувствую какую-то тяжесть в темени. Курил очень мало. Завтра думаю совсем не курить.
Красноглазова проработали на летучке. И что же? Сегодня его хватил инфаркт у Петровских ворот. Прямо с улицы поместили в больницу. Туда ему и дорога! Такая рожа, вы б видели! Остаканивался каждый божий день. У Шопенгауэра прочел: "Всякий замкнут в своем сознании, как в своей коже, и только в нем живет непосредственно: вот почему ему нельзя оказать большой помощи извне..." "Никто не может выйти из своей индивидуальности". Изложенные соображения Шопенгауэра еще ни в какой мере не раскрывают своеобразие человека. Я думаю, что человек - большая скотина. Надо купить зонтик.
2 ноября.
Никаких существенных перемен в самочувствии нет. Курение значительно сократил. Много гулял по бульвару. Вчера встретил Н. Н. Лебедева, методиста г. Москвы по русскому языку. Очень болтливый. Оказывается, ему звонила Борькина. Заезжал в редакцию (вчера) и получил зарплату. Увы, она быстро расходится по разным статьям.
3 ноября.
Прогулки по бульвару меня бодрят. Твердо установил, что от курения голове хуже. Но не в курении причина. К доктору не миновать идти показаться. А вот этого я и пугаюсь. Сегодня хотел курить в последний раз, но ничего не вышло: уж очень тоскливо. Уже свыше недели чувствую себя прескверно. И раньше бывало такое самочувствие, но теперь оно стойкое.
6 ноября.
Вчера после работы была вечеринка - 40-летие Октября. Все разместились в кабинете редакторши. У окон был стол для начальства. Тамара Васильевна пригласила меня, я насилу пробрался. Сидел рядом с Верой Матвеевной и Алексеем Васильевичем. Выпивал очень мало, больше ел, так как не обедал. Настроение у меня в связи с нервной свистопляской было кисло-сладкое. В 10. 30 вечера я ушел домой. Многие ушли раньше. Танцы были в коридоре. Некоторые напились изрядно: Черкасов, Ниловский, Мартынова, поэт Оладьин, Мусаэлян.
Сегодня самочувствие неважное, гулял по Суворовскому бульвару, заходил также на Гоголевский. Встретил Фельдфрид - она работает сегодня на сессии. У Н. П. спектакль в школе отсрочен. Я за нее доволен, а то она извелась - плохо спит и пр.
7 ноября.
Много гулял. Чувствую себя немного лучше. Но курил порядочно. Купил Маше "Орфографический словарь". Обедали я и Н. П. - бульон куриный, на второе - курица лет на 45, насилу жевали. Сижу сейчас (вечер, 8. 30) один и чувствую себя прилично. По-моему, это неспроста, что я много гуляю - воздух!!! Пересматриваю свое поведение, кое на кого есть обида. Решил на всех махнуть рукой. Обойдусь, было бы здоровье. Довольно всем поддакивать и всех смешить. Пусть узнают меня настоящего!
На бульваре встретил корректора Каплана с дочкой. Немного поговорили - о работе. В ночь на сегодня "Комсомолка" кончила в 4 ч. ночи. В мое отсутствие звонил Л. М. Сухов, наверно, хотел пригласить меня к себе.
8 ноября.
Гулял по Суворовскому бульвару. Завтра - конец книжному базару. "Мамочка милая, купи мне эту книжечку", - жалобно просила одна девочка свою маму. Я умилился. Два ласкательных слова: "мамочка" и "книжечка".
Звонил Клочкову, поздравлял с праздником, а сам едва сдерживал ненависть: он уже три года должен мне 70 копеек! У меня записано.
Были у Каменских. Пили перцовку. Я с голодухи ел сало и селедку. Интересно, что будет завтра с печенью? После выпивки с головой нехорошо. Приехал домой один. Н. П. и Лужин придут позже меня. У Светланы Александровны один котенок очень красивый - милая мордочка. Лизе я подарил книжку "Ясная Поляна", а Маше - "Орфографический словарь". На полке видел новое издание "Война и мир". Я бы подсократил и кое-где подправил как следует. В уборной опять засор. Улицы полны народу. Главные улицы сильно иллюминированы.
23 ноября - 24 ноября.
Только что вернулся со спектакля "В добрый час" из школы в Староконюшенном пер. Я удивился способности Наденьки, сумевшей в полтора месяца поставить вещь так, что получился спектакль. Юноши и девушки были на высоте, конечно, не все. Я бы поставил несколько иначе, посерьезнее, но для них - сойдет. Нужны аналогии и символы.
По этому случаю послал Сашу Лужина за кагором. Нельзя такой момент пережить всухую! Кагор Наденьку поддержит. Когда она вышла на сцену, то была очень бледная. Сели за стол и стали обсуждать спектакль. Наденька приехала на такси, я выходил за большим горшком цветов - белые астры. Настроение у нас было праздничное.
Спектакль в школе! Это же событие. Наденьку по окончании все очень благодарили.
И вдруг в 11. 20 вечера к нам пришла вся труппа. Наденьке это было очень приятно. Я всех приветствовал и благодарил. Свыше 30 лет я сижу в детской, школьной газете, и все, что происходит в школе, мне радостно и очень важно.
Но приход учеников немного был испорчен. Из своей комнаты, где спал некий Жуков, выскочила мадам Ильинская и давай громыхать на наших глазах чем попало. Вот так учительница! Я вспылил. "Не помочь ли, - говорю я ребятам, - видите, как старается!" - "Что ж, можно..." Все засмеялись. Ребята сообщили, что у них в школе есть такая же учительница. Через 20 минут, то есть в 11. 40, вся труппа ушла. На прощание я опять благодарил всех ребят. Наша соседка, по-моему, ненормальная.
"Завтра она себя покажет с утра", - сказала Наденька.
Действительно, стоило ей и Жукову проснуться, как пущены были в ход хихиканье, радио и даже попытки что-то петь. Мне было ужасно противно, и я высмеял всю эту затею шаляпинским смехом: "Ха-ха... хи-хи... хе-хе!" Слова уже никакие не действуют. Посмотрим, что будет сегодняшний день. Во всяком случае мне надоело играть "царя Федора" - все молча переносить, умиротворять, а главное - надеяться, что восторжествует разум. Практика показала, что никакого разума нет, а есть пошлость, глупость, мещанская тухлятина, нахальство и квартирное хулиганство, замаскированное приличием. Я решил перейти в наступление, т. е. называть вещи своими именами. У меня есть достоинство, и его надо защищать.
Уже неделя прошла с того момента, как заболел палец. Столетник помогает, но уж очень медленно: ходить нормально я не могу. Подметил еще, чего раньше не замечал: если у меня озябнут руки, то особенно холодеют кончики указательного и большого пальцев.
"Грамматическая копилка" на тему "Русь" что-то не получается. Не знаю, как интересно поставить вопрос - не удается форма, нет легкости. А главное - надо понравиться Черкасову, затем секретариату, потом редактору. И тогда... попадешь в номер.
В 16. 45 явилась после пробежки магазинов педагогша, стала говорить на полный голос и даже делала попытки петь... Я засмеялся шаляпинским голосом: "Ха-ха... хи-хи... хе-хе..." Мне ясно, что для квартирных дел надо завести особую записную тетрадь, чтобы отмечать все события день за днем.
Вечером был у Калужского А. В. - показывал ему палец. Он посмотрел. По его мнению, у меня ногтевой нарыв, надо делать согревательную ванночку и прикладывать на марле пенициллиновую мазь. Так как он спешил в гости, то я поблагодарил его и ушел. Александр Васильевич - очень любезный человек. Надо будет сходить к нему как-нибудь с Наденькой. Между прочим, к нему я добрался на такси, стоило это всего 2 руб. Пришел домой. Слава Богу! Соседей дома не было. Это прежде всего интеллектуальное удовольствие, затем моральное. Смысл моей жизни состоит еще и в том, чтобы мужественно переносить окружающую меня пошлость и полное отсутствие духовной культуры.
На ночь приложил мази. Палец драло, а вот столетник успокаивает. Посмотрю, что будет дальше.
Соседка Ильинская ведет себя вызывающе. Надо вновь собрать все материалы в одну тетрадь, так как материалы, которые я в свое время представлял участковому надзирателю, у меня не все: по-видимому, выкрали их соседка и ее сожитель. Все материалы представлю в редакцию, где никакого понятия не имеют о частной жизни учительниц. А ведь мы в газете должны всячески их нахваливать. И получается интересная тема: учительница в школе и дома. Вот про дом-то никто ничего не знает. А я последние два года специально уходил из дому, потому что сидеть дома из-за этой учительницы и ее сожителя было невозможно. Все вечера проводил в редакции и приходил поздно домой. То же делала и Наденька. Мы лишены возможности кого-либо к себе приглашать, потому что гости именуются пьяницами, все охаивается и опошляется. Кроме того, я сделал ошибку, что не дал сразу осаже. Она решила, что я только на словах храбр, а на деле - ни с места. Ну и распоясалась и на словах, и на деле, а теперь, увидав, что я могу действовать, решила меня устрашить. Чем? Враньем на стороне. Мне сообщили, что соседка решила жаловаться в редакцию. Несчастная! Она пожнет то, что сама посеяла. Отдельные индивиды могут морально разложиться, народ - никогда.
29 ноября.
В типографии новости: читатели звонят и пишут письма, что они получили газету, где две одинаковые полосы. Когда меняли стереотипы, поставили не ту полосу. Выпускающий снят, ряд лиц получил выговор, некоторые понижены в должности. Ко всему этому нужно отнестись с большой мудростью, ибо разум дан человеку, чтобы он разумно жил.
Позавчера чувствовал себя неважно. Между прочим, в воскресенье обедали у Каменских. Бульон, жареный кролик, чай с "наполеоном". Привезли с собой бутылку портвейна. Ехали в такси. Я думал о трансцендентальном. В уборной засор. Начал читать "Этика и материалистическое понимание истории" Каутского. До сей поры не читал. А еще в 1910 году на экзамене по нравственному богословию проф. Остроумов (ревизор) спросил меня: "А вы не читали "Этику" Каутского?" Я ответил, что не читал. И вот теперь через 47 лет читаю.
У Каутского прочел: "Отныне нет большей похвалы для старика, чем та, что он еще молод и восприимчив для всего нового". Пока что я стоял на высоте. Поэтому меня держали и держат на работе.
Настроение неважное - как будто со мной что-то должно случиться. Что это? Невроз или психоз? Данные есть и к тому, и к другому.
Каутский пишет: "Понять отживший способ мышления необычайно трудно".
С. Е. Крючков доволен моей статейкой "Живая книга". Он ее показывал учителям и методистам - всем нравится.
Оказывается, значок "За активную работу с пионерами" получили Маршак, Михалков, Барто, Кабалевский и др., в том числе и я - старейший корректор. Провидение меня куда-то ведет. Судьба меня жалеет, поддерживает старика: ему многое приходится переносить, да и грустить, но я всегда на что-то надеюсь.
Сегодня закончил просмотр последнего тома "Десять лет спустя". Прочел и задумался над строками:
"На мгновение он (д,Артаньян) поник, взгляд его затуманился; он предавался раздумью; затем, выпрямившись, он обратился к самому себе:
- Все же надо шагать все вперед и вперед. Когда придет время, Бог мне скажет об этом, как говорит всем другим.
Концами пальцев он коснулся земли, уже влажной от вечерней росы, перекрестился, как перед церковной купелью, и один, навеки один, направился по дороге в Париж".
То же могу сказать и я: "Да будет воля Твоя..."
Вечером пьяный Жуков пришел с живым гусем. Гусь бегал по квартире, пока Жуков не зарубил его топором.
3 декабря, вторник.
Сегодня с утра - радио. Извольте целый день слушать его. Оказывается, сожитель Софьи Павловны опять не работает, сидит дома и от нечего делать заводит радио. Учительница тоже пришла ни свет ни заря домой - в 12 ч. Воображаю, что они будут выделывать целый день. С утра на плите одной конфорки нет. Соседи придумали, будто бы залили конфорку. Сожитель Софьи Павловны советовал ей подать в суд. Можно коротко сказать: в лице соседей мы имеем спутника, в котором сидит собака.
Удивительно, что под радио они могут спать, даже храпят. А потом с раздражением говорят, что мы не даем им спать. А что мы делаем: мы поздно возвращаемся домой и часов в 11 вечера пьем чай и закусываем. Потом Наденька, соблюдая тишину, моет посуду. Разумеется, это происходит после 12 ч. до 1 ч. ночи. И затем укладываемся спать. Никакого нарушения правил о тишине после 12 ч. нет. Дело вот в чем: соседи спят целый день - и днем, и вечером, и ночью. И тем не менее соседка сразу засыпает и частенько храпит, правда несильно. Но ее сожитель уже старик, сон у него слабый, он сразу заснуть не может, поэтому его все раздражает, в том числе и тот факт, что мы ужинаем, моем посуду и укладываемся спать. Вообще, они оба неврастеники, и им надо лечиться у невропатолога. Как неврастеники, они эгоисты и нахалы.
Гений живет во все времена, но люди, являющиеся его носителями, немы, пока необычайные события не воспламенят их душу. Поймал клопа. Жирного. Макароны ел через силу.
Когда школьники пришли после спектакля к Наденьке, то Софья Павловна всем соседям говорила, что к нам пришла пьяная банда. И это учительница! Я теперь понимаю, что и в школах надлежащего порядка нет, и некоторые безобразия своей причиной имеют плохой состав учителей.
Кстати, у нас в передней есть подпол. Некоторые доски не в порядке. Чтобы они не хлопали при ходьбе, я вбил несколько длинных гвоздей. Пока доски опирались на эти гвозди, хлопанья не было. Так вот, на днях я обнаружил, что этих гвоздей нет - их присвоили соседи, т. е., попросту говоря, они их украли. До сей поры соседи не возвращают нам примус - уже пошел третий год. Интересно, что за электричество соседи платят столько, сколько хотят, никакой договоренности у нас с ними не было, и в результате я каждый раз переплачиваю и, кроме того, сам хожу в банк, стою в очереди и т. д. И это в 68 лет! Все живое есть результат борьбы.
4 декабря, среда.
В каждом человеке природа всходит либо злаками, либо сорной травою; пусть же он своевременно поливает первое и истребляет вторую. В диетке купил кило наваги.
Как только пришла Софья Павловна, так тотчас включила радио. Часов в 8 вместе с сожителем ушла смотреть телевизор. Слава тебе. Господи! Но радио выключить позабыла. Это не в первый раз. А недавно весь стол у нас на кухне залила водой. Мне попало от Наденьки: будто бы это я. Потом соседка созналась.
6 декабря.
Прочитал книжку Набокова о поездке в Англию в 1-ю империалистическую войну. Удивился фразе "в общем и целом". Я никогда так не говорю, потому что чепухисто.
В редакции провел три занятия о производственном процессе, корректуре, правке гранок. На четвертое занятие наметил о правописании. Читал трудные вопросы правописания - о частице "не". По-моему, в правилах трудно разобраться не только школьнику, но и взрослому. Придется для корректоров сделать выписки.
Едва открыл "Фауста", как напоролся на следующие слова:
Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.
Однако я при этом всем
Был и остался дураком.
Здорово сказано. Если б так думали многие и многие, умных людей на свете было бы больше и жить было бы легче.
Звонили из "Пионерской зорьки" - пригласили в понедельник зайти. Хотят повторить мое выступление: "Почему школьники ошибаются, когда пишут". Но у меня нет текста. Меня смущает и то, что у меня нет зубов, чтобы хорошо читать. В общем, что будет, то и будет.
8 декабря, воскресенье.
Наступили морозы. У меня очень зябнут пальцы, именно кончики. Пожалуй, придется купить шерстяные перчатки. Палец на ноге продолжает "хворать", но все же ему значительно лучше.
6 декабря были мои именины. 3 декабря - день рождения. Я не справлял и никому ничего не говорил. Так лучше! Стукнуло мне 68. Довольно прилично.
Вчера Лужин уехал на "Интернационалку". Может быть, надолго.
Сегодня у Наденьки были ее школьные "артисты" - двое мальчиков и две девочки. Девочки - Мила и Таня - принесли Наденьке в подарок великолепных шоколадных конфет.
Когда мы сидели за столом, пили чай и разговаривали, сосед Жуков специально включил радио на полную громкость и стучал по какому-то железу молотком. Софи под этот аккомпанемент во все горло пела: "Валенки, валенки, не подшиты, стареньки". Наденька хотела бежать скандалить, но мы ее удержали. Настроение, разумеется, было отвратительное.
В тюрьме, наверно, тише.
Как только гости ушли, соседи немного притихли. Заметка об одушевленности, кажется, попадет в номер в пятницу. Сильно сокращена. Мне все равно.
...Сегодня в 1 ч. 15 м. ночи я сидел как дурак, ожидая, когда мне сделают кровать. Когда я об этом заявил, то Надежда Петровна назвала меня кретином, идиотом и пр. Как жаль, что я ничем не могу вправить мозги... У нее не в порядке нервная система. Это болезнь - я по себе чувствую, - и с ней надо считаться.
11 декабря, среда.
Вчера по звонку будильника проснулись я и Наденька. Прослушали конец физкультурных занятий. Дальше - "Пионерская зорька". Как обычно, музыкальное вступление. Голос диктора: "Пожалуйста, Александр Иванович". И дальше я: "В начале 19-го столетия историк Карамзин..." Совсем не мой голос. И, я бы сказал, не очень симпатичный. Выступил хорошо. С Наденькой потом смеялись над манерой говорить. Я не умею давать фразу просто. На носках дырки, а Н. хоть бы хны!
Человек не должен жаловаться на времена. Из этого ничего путного не выходит. Время дурное: ну что ж, на то и человек, дабы улучшить его. Величайшее чувственное наслаждение, которое не содержит в себе никакой примеси отвращения, - это, в здоровом состоянии, отдых после работы. Все, что не есть мысль, есть чистое ничто. Мы не можем мыслить ничего, кроме мысли. Целый день сидел голодный. Теперь поел какой-то дряни, и разболелся желудок.
Соседи начали безобразничать особенно активно. Даже после обеда, когда они обычно спят, все равно радио работает. То они его приглушают, то усиливают. А у нас? Тишина. Зачем же заводить радио и в это время разговаривать, выходить из комнаты в уборную и пр.? А главное, что за уши?! Я был бы рад, если соседи напились бы и шумели: это было бы жизненно и, пожалуй, изредка интересно. Но каждый день выдерживать их "атаки" - это надо иметь нервы. А они на исходе.
14 декабря, суббота.
Вчера говорил по телефону с проф. Крючковым. Я чуть было не попал в неприятную историю. Моя заметка о том, что надо писать "запустили спутника Земли", а не "запустили спутник Земли", могла попасть в печать. Получился бы скандал. Эту форму я взял у Р. из последней его книжки. А он в разговоре с Крючковым отрекся от своего взгляда.
Хорошо, что в этом разобрался Крючков - иначе я влип бы: были бы звонки по телефону и письма. Можно сказать, меня спас сам Бог.
Вчера соседи улеглись спать в 11 часов. Днем нас не было.
У Наденьки самочувствие неважное. Дело не только в ногах, но и в душенастроении, по-моему, из-за Лужина.
Погода скверная, снег тает, лужи, грязь. В редакцию не поехал. В столовой давно не был. Иногда хожу в буфет. Надо привыкать к нему. Из санатория вернулся Л. М. Сухов. Мы с ним вспоминали столовую и буфет на "Правде". Никакого сравнения. Вот уж действительно: "Земная жизнь объята снами..."
Сегодня попытаюсь настряпать какие-нибудь заметки.
15 декабря, воскресенье.
Сегодня - выходной день. Как и всякий выходной день, это бич для нас. У соседей орет все время радио. Удивительные люди! Что предпринять - не знаю. Ведь чтобы их упорядочить, надо везде ходить, объясняться с людьми, мне неизвестными, доказывать и пр. А что получится из всего этого, мне неизвестно. Вчера ничего не писал. Думаю, набросать сегодня что-нибудь. Наденька все время в раздражении. Порой с ней трудно говорить. От Лужина нет известий.
Вчера перед сном читал, как Анна Каренина бросилась под поезд. Здорово написано, и как это ужасно! Интересно, что испытывал Толстой, когда писал эту сцену. Неужели при писании он был в нормальном состоянии? Чтобы написать такой ужас, надо самому быть в ужасном состоянии. Насчет свечки написано гениально:
"И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла".
16 декабря, понедельник.
Сегодня я проснулся от соседского будильника, т. е. Софьи Павловны и Жукова. Затем, как всегда, в 7 часов заговорило радио. Я спасался от него тем, что пил жидкость Бехтерева, но на сей раз я ее не принимал, так как она вся вышла. Это радио меня взбесило. Я знаю, что бессонница не только у меня, но и у жены, и притом главным образом. В результате она каждое утро просыпается и затем через час-два должна во что бы то ни стало вновь заставить себя заснуть. Но это не всегда удается. Вне себя от негодования, что по милости непрописанного субъекта заводится радио и мы должны просыпаться, я пошел в уборную и, увидя сожителя соседки, сказал ему, чтобы он прекратил радио, в ответ услышал: "Плевать я на тебя хотел. Пошел к еб... матери. Я тебе дам, контра..." Куда он собирается дать, я не расслышал, но я поразился наглости этого субъекта. Будь я помоложе, с удовольствием его отлупил бы. Но годы ушли, надо беречь себя. Я принял 20 кап. Зеленина и улегся спать. Конечно, заснуть не удалось, билось очень сердце. Встал, подзакусил и в десятом часу поехал на работу. Сидя в троллейбусе, думал: "За что я должен терпеть хамство во всяких его видах?" Поскольку жизнь наша имеет преимущественно практический характер, то и проблемы, которые она ставит перед нами, - это как нам лучше жить. Приехал в редакцию, увидел редакционных работников и сразу понял, что все они тупы, как поросята.
Домой вернулся поздно, около одиннадцати. Ел котлету, немного ветчины. Наденька вернулась домой усталая и мрачная: "Свадьба" идет, по ее мнению, вяло. Поймал таракана.
За целый рабочий день я ни разу не рассмеялся. Получил зарплату с большим вычетом.
Стал сомневаться в христианской морали и учении Толстого, что надо любить всех людей. Как можно любить тех, которые превратились в животных, вернее, не вышли из животного состояния? Человек рождается животным, это ясно. И за короткий отрезок времени должен проделать огромный путь от животности к духовности! Но путь этот проходят единицы. Другие говорят: а зачем?
Надо купить дуст.
17 декабря, вторник.
У меня ангина. Болит горло. Целый день провел в редакции - читал оригиналы. Затем зашел в гастроном ? 1 и купил кое-что поесть. Придя домой, застал жену уже дома. Она жаловалась на сильную боль в животе - это очередной припадок. Могла бы помочь соседка - Ильинская, но она, наоборот, завела радио и вообще сильно шумела. Несомненно, что соседи выкинут какой-то номер, надо быть настороже: они на все способны. Бердяев наводит меня на веселенькие размышления.
К 11 ч. вечера прибыл Жуков, и сейчас же оживилась Софи: поднялась возня с мебелью и пр. Ломаю голову, как навсегда покончить с этими субъектами. Если б я был один, то все устроилось бы быстро. Очень трудно иметь дело с милицией - она загружена делами, и копаться в квартирных условиях у нее нет ни сил, ни времени. Я никогда не думал, что мне в 68 лет придется заниматься всякими безобразиями и безобразными субъектами.
К заметкам еще не приступал.
Лев Сухов мне сегодня заявил, что один Александр Иванович все тот же, а прочие с переездом в новое помещение как-то завяли: все то и все те, а в общем что-то нескладно. Я засмеялся.
18 декабря, среда.
В начале пятого явилась с работы Ильинская и тотчас включила радио на полный звук. Наверно, она думала, что жена спит, и поэтому решила ее разбудить. Ну и скотина! Ведь в квартире была полная тишина: у меня ангина, и я лежал на диване. Затем она улеглась спать и радио приглушила. Затем ушла на родительское собрание.
Вскоре пришел Жуков, Конечно, опять завел радио. Жена проснулась. Он что-то хозяйничал на нашей уродливой кухне. Я сидел и писал заметку для газеты. Жена вышла подогреть что-то. Я отчетливо слышал, как она сказала: "На минуточку". Дальше с той и другой стороны крик: Жуков заявил, что плевать я на тебя хотел, тебя надо отдать под суд... Дальше я не слышал. Жена заявила, что это его надо отдать под суд за его безобразия в квартире, в которой он не прописан. Я вышел и заявил, что нельзя так обращаться с женщиной, тем более больной женщиной, и вообще плевать на лиц, которым уже 68 лет и которые уже по старости имеют право жить в тишине. "Кроме того, - сказал я, - разрешите представиться: кто вы - я не знаю. А я б. военный чиновник Х класса, газетный работник свыше 30 лет". Жена возмутилась на то, что я сказал, что она лечится у невропатолога и психиатра, и в особенности на мою фразу, что надо с женщинами быть джентльменом и кое в чем уступать и что в конце концов при известной дозе благоразумия возможно мирное сосуществование. Жена, между прочим, сказала Жукову, что под суд надо отдать не ее, а С. П. Ильинскую, которая в присутствии некоторых лиц назвала ее проституткой.
Я принял капель Зеленина и принялся за писание заметки. По-моему, кое-что получается.
Что дальше будет - не знаю.
19 декабря, четверг.
Несмотря на ангину, все же работал. Приехал домой поздно на редакционной машине. Жена провела весь день и вечер вне дома, так как опасалась дальнейших выходок со стороны С. П. Ильинской и Жукова. За этими лицами надо тщательно следить. Они не останавливаются перед провокациями и писанием пасквилей.
20 декабря, пятница.
Сидел дома - лечился. Как только соседка пришла с работы, конечно, тотчас пустила радио. Я не остался в долгу и тоже включил радио до 11 ч. вечера. Надежда Петровна пришла к 11. 30 из-за соседей. В человеческих делах главное внимание должно быть обращено на мотивы.
21 декабря, суббота.
Сижу дома, лечусь, чем могу. Соседка пришла часов в 5 вечера и тотчас направилась к Ворожейкиной Анне Ивановне. Это она делает попытку формировать общественное мнение против нас. Надо скорей заканчивать выписки из дневников. Вчера на это потратил много времени. Бегает также к Жихаревой.
30 декабря, понедельник.
Все дни был занят служебными делами, поэтому ничего не писал. Купил дуст, морю клопов. Читаю Бердяева. Я бы написал лучше. О соседях писать надоело. Выписки из дневников подходят к концу. Клопы обнаглели. Кто хочет достигнуть великого, тот должен уметь ограничивать себя.
Соседи затевают вот что: сперва подарили пальто Тане Жихаревой и пытались узнать, куда девался Лужин. Все-таки он им не по нутру, так как с нашей стороны является свидетелем всех их безобразий. Предполагая, что жена спит, сегодня утром Софья Ильинская и ее сожитель обсуждали вопрос, что, поскольку Лужин снова появился, зря отдали пальто Жихаревой; во-вторых, они хотели пригласить какую-то знакомую по имени Лида, затем придраться к жене в грубой форме, при этом они надеются, что жена моя что-нибудь ляпнет, тогда у них будет свидетель. Ловко придумано, что и говорить!
В том, что они способны на всякую пакость, я никогда не сомневался. В этом смысле я всегда предупреждал жену, а она по доброте и наивности все-таки пыталась установить хоть какой-нибудь контакт с Софьей Павловной.
Теперь они затевают какой-то ремонт на кухне. Разумеется, шлялись в домоуправление и там досыта чего-то врали.
Придется мне самому побывать в домоуправлении. Я чувствую, что в конце концов мое терпение лопнет. Несомненно, я имею дело с бывалыми людьми, способными на все. Я должен буду предупредить домоуправление и участкового надзирателя, что опасаюсь за здоровье и даже жизнь своей жены, не говоря уже о ее трудоспособности.
За короткий срок она все же успела поставить в школе две пьесы: "В добрый час" (пьеса прошла два раза с большим успехом) и "Свадьбу" Чехова (прошла тоже два раза). Следовательно, с 2-3 часов дня ее не было дома, а я все время находился в редакции. Мы вынуждены все вечера где-то проводить из отвращения и опасения всяких эксцессов со стороны соседей.
Я изучил каждую пядь Суворовского бульвара.
В сущности, мы не имеем комнаты.
Здоровье моей жены столь плохое, что ей нужен покой. Я предупредил об этом соседей. Но все это бессмысленно. Они, наоборот, ломают голову, как бы напакостить. Другими словами, я имею дело с злонамеренными людьми.
Вчера после спектакля сидели у нас за столом четыре наилучших из членов драмкружка. Чем могли, мы угостили ребят. Они молодцы! Немножко выпили портвейна. Женя очень развитой и интересный малый. И спектакль и сидение за столом мне очень понравились. Что может быть лучше, как наблюдать развитие школьников, слушать их мечты и пр.
Соседка по злобе и тупости, конечно, будет сплетничать, что было пьянство, что не давали им спать, хотя к 12 ч. все разошлись.
Только когда соседи завалятся спать, мы можем жить, т. е. собраться, посидеть за ужином и затем лечь спать. Иначе ожидай всяких безобразий. Хорошо, что приехал Лужин, в противном случае с нами может быть черт знает что. Несомненно, происхождение от обезьяны у некоторых людей дает себя сильно знать. Не только герой Евангелия - Христос, но даже Толстой производят впечатление наивных людей, когда говорят: "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный", или: "Совершенствуйся!"
Хорош и я: семнадцать лет учился тому, что человек - образ и подобие божества. И вдруг... что-то звероподобное, а я совершенно не подготовлен к такого рода людям.
К 12 ч. ночи приехала жена. У нее сильные боли в животе поднялись во втором часу. Надо ставить грелку.
На днях было партийное собрание. Очень критиковали собкоров, в том числе Р. Ковалько - мало пишет.
Сейчас 1 ч. 20 м. ночи. Софья Павловна храпит уже свыше часа, т. е., другими словами, нас не слышит. Ее напарник от злости и старости (я думаю, у него старческое слабоумие и раздражительность, признаки склероза мозга и разболтанности нервной системы), наверно, не спит и думает, как бы насолить нам.
6 января, понедельник.
В субботу был у Сухова. Бегло осмотрел квартиру - 58 метров. Превосходно! Закусывали на кухне. Предстоит на днях побывать и у Циновского - тоже отдельная квартира.
Купил книгу Булгакова "Христианская этика" (учение Л. Н. Толстого), а зонтик все еще не купил. Успех и неудача суть первичные категории жизни; достижение блага и избегание зла - ее высшие интересы; надежда и тревога - господствующие качества опыта.
Болит заусенец на мизинце.
Вечером в 11 ч. 20 м. с "Плодов просвещения" пришли драмкружковцы, принесли Надежде Петровне шоколадных конфет. Сидели, пили чай. К счастью, наша соседка С. П. Ильинская уехала в Ригу. Несомненно, она обегала бы все комнаты и изобразила бы, что была пьянка. Я окончательно пришел к мысли, что она ненормальная. Не запросить ли директора школы? Куда-то подевались скрепки.
8 января, среда.
Как я предполагал, так оно и вышло: мы будем меняться комнатами с Ходоровской. Это единственный выход из положения, потому что никакой контакт с соседями не возможен.
Для меня очевидно, что мы имеем в лице С. П. Ильинской ненормальную особу, у которой сдерживающие центры ослабели: она может что угодно сказать и что угодно сделать. Так что дело совсем не в перегородке. При наличии перегородки нам все равно придет конец в кухне, где и будут столкновения. Как мне надоели эти рожи!
Плюнул бы, да слюны жаль!
Я и Наденька уже в таких годах, когда мы должны беречь себя. А это возможно у нас только путем ухода от тех лиц, с которыми не возможен никакой контакт. Тем более, что Ильинскую сожитель не одергивает, а, наоборот, подзуживает.
Характер каждого человека оказывает влияние на счастье других людей, смотря по тому, имеет ли он свойство приносить им вред или пользу. Раскрошился зуб мудрости.
11 января, суббота.
9 января приехал домой в 4 ч. 30 м. ночи после работы. Вчера у нас были Данила и Таня. Она пишет дипломную работу. Мило беседовали, немного выпили и закусили. В 12 ч. они ушли. Коммунальные правила!
А днем была Варвара Николаевна. Ее муж получил лауреатскую медаль - за спутник.
Сегодня из редакции поехал с Циновским к нему на квартиру. 50 метров, кроме кухни, ванной и пр. Хорошо обставлена. Обедали и почти вдвоем раздавили пол-литра. Я сам на себя удивился.
Лужин уехал на "Интернационалку". Вчера на экзамене по теории литературы получил 5. Я сказал: "Это ляпсус". Все смеялись.
Как только приехала Ильинская, так тотчас печенег (Жуков) ожил.
Сегодня до 1 часу они разговаривали, пили чай и пр. А где же коммунальные правила? Ильинская что-то хотела болтать про мою жену и зашла к Ходоровской, но та сказала: "Я хорошо знаю Надежду Петровну и вас слушать не желаю".
Ильинской пришлось уйти.
Про членов драмкружка, т. е. про школьников, она говорит: "Ходят какие-то хулиганы". Вот так учительница! Один из школьников - сын профессора, другой - сын генерала, третий - сын режиссера... да что говорить!
Все отличные ребята и играют превосходно.
13 января, понедельник.
Соседи встречали старый Новый год. Жуков напился и распоясался. Оказывается, они устроили ловушку: всякими ругательствами они хотели вызвать на крупный разговор жену, а в качестве свидетеля пригласили "Лидочку". Затем они наводили справку, где работает Лужин. Убедились, что он работает в военной академии, а студентом состоит в ГИТИСе. День выбрали подходящий - понедельник, т. е. когда меня нет дома, так же как и в четверг.
- Ты заяви в милицию, что они пьянствуют, гремят посудой и не дают тебе возможности проверять тетради, а я заявлю в парторганизацию, - орал Жуков. - Я их под суд отдам!