Рита заблудилась. Сомнений не было - на окраине Москвы, в темноте, одна... Со всех сторон ее обступали высокие новые дома, среди которых были даже круглые башни этажей в двадцать пять. Она смотрела на желтые, голубые, красные и зеленые окна, за которыми были люди, но которые ее не ждали, да и не знали о ее существовании. Рита опустила глаза на черные декабрьские деревья, стоящие в глубоких сугробах. Она достала из сумочки плоскую бутылку коньяка и, свинтив пробку, отпила из горлышка. Накануне она сильно набралась со старыми институтскими друзьями. Рита любила выпить.
Даже случайных прохожих не было, чтобы узнать, в какой стороне автобусная остановка. Рита уже не думала о вечере со свечами, который, как ей мечталось, ждет ее где-то за одним из этих окон, нет, теперь, когда захорошело от новой порции коньяка, ей просто хотелось добраться до своего дома, такого теплого, уютного, безопасного...
Вообще-то сомнения по поводу предстоящего вечера у Риты появились еще тогда, когда Максим под разными предлогами отказывался встретить ее на остановке, уверяя, что найти его дом сможет даже слепоглухонемой темной ночью. Никакие ее робкие возражения вроде: "Я же в этом районе ни разу не была", "Зимой рано темнеет и прохожих мало", - и откровенная лесть: "Когда ты рядом, мне так спокойно", - на него не действовали. "Прикинь, ты придешь с мороза, а у меня тепло, елка светится гирляндой лампочек... Нарежешь салатик, курочку запечем - и встретим Новый год вместе", - говорил он. Глуша смутные сомнения и, особенно, представляя картину, по которой узнает себя строгающей лук для салатика и потрошащей курицу, пока Максим будет смотреть телевизор под елкой, Рита старалась упростить мысли, находя в ситуации что-нибудь хорошее: Максим, по-своему, о ней заботится, создавая уют к ее приходу, он часто простужается, поэтому понятно, почему не хочет лишний раз выходить на мороз, да и вообще - не лжет же пословица, что язык до Рима доведет. И вот теперь она блуждает по сугробам под завывание метели, от макияжа осталось смутное воспоминание, руки от холода даже варежки не спасают...
Рита с тяжелым чувством опустилась на какую-то занесенную снегом скамейку, глотая слезы и коньяк, с которым так хорошо было плакать. Мысли неслись вскачь: когда же это все началось? Когда в ее жизни стали появляться мужчины, любящие себя гораздо больше, чем ее или их гипотетическое совместное будущее? Где был тот перекресток, на котором она выбрала неверную тропинку?
Впрочем, здесь как раз все более или менее ясно: тот летний день трехлетней давности она хорошо помнит. Как забежала в гости к лучшей, любимой подруге, как выяснилось, что дома Нины нет, только ее муж, как он предложил посидеть, Нина скоро придет; как они пили кофе и ром на кухне и потом, в комнате, смеялись-болтали обо всем на свете... Как он получился, тот поцелуй? Глупо, нечаянно, без всякой мысли о предательстве... То, что Нина зашла в комнату и увидела их, было как гром среди ясного неба... Недоумевающий, затравленный взгляд Нины, глуповатая, растерянная улыбка на его лице... Она схватила сумку, сунула ноги в туфли, бормоча какую-то ерунду, не зная, куда девать глаза, чувствуя себя виноватой, вылетела на улицу и заплакала на скамейке в каком-то небольшом скверике...
Идиотизм, конечно, но с тех пор она Нину больше не видела. Сначала чувствовала себя безумно виноватой, хотя и понимала, что ничего между ней и мужем лучшей подруги даже и быть не могло, но рука не поднималась поднять трубку и позвонить. Когда позвонила Нина - раз, другой - она просила домашних говорить, что ее нет. Потом, когда как-то все поуспокоилось, и Рита почти готова была пойти к Нине и попросить прощения, кто-то из общих знакомых вскользь обронил, что у Нины с мужем, дескать, неприятности, семья почти на грани распада, и чувство вины - нелогичное, безумное - захлестнуло ее снова: а может, это из-за нее? Может, тот поцелуй был последней каплей - или, наоборот, первой?
Что-то в Рите тогда надломилось, тогда и стали появляться в ее жизни эти мужчины - с покровительственными интонациями - "глупышка", "дурочка", самовлюбленные, утверждающиеся за ее счет, причем нынешний Максим был ведь еще не самым плохим, предыдущий "опекун" поднял на нее руку. И это постоянно живущее в ней чувство вины грызло ее изнутри, заставляя искать наказания за проступок и действительно чувствовать себя несчастной, нуждающейся в опеке, женщиной, которая готова потрошить курицу и резать лук в новогодний вечер с любимым... Другая ее часть, та, "допоцелуйная", настойчиво протестовала, напоминая, что у нее красный диплом, что во всех компаниях ее любили за юмор и острый язычок, что друзья и родные удивляются и огорчаются происходящим с ней переменам, но несло ее под горку с отчаянной скоростью, и остановиться никак не получалось. Вот и теперь Рита словно со стороны с удивлением и даже брезгливостью наблюдала за собою пьющей и плачущей, сидящей на заснеженной скамейке в холод и снег...
Еще было светло, но на голубом небе уже появилось нежное изображение луны. Весь этот долгий вечер девочка Рита, в джинсовом костюмчике и красной летней кепке с длинным козырьком, отбрасывающем густую тень на глаза, сидела на скамейке за домом и ждала: что-то должно случиться. Она сидела под огромной старой китайкой, с которой тихонько опадали маленькие яблоки. Это была яблоня-китайка, с прямым, как у липы, стволом, высотой с хорошую ель. Впрочем, словно для сравнения, метрах в десяти от Риты, перед ее взором, росли разлапистые ели, верхушки которых шевелил ветер - там, вверху, раздолье ветру, - но елям чужда суета, неспешно клонятся они в одну сторону и столь же медленно разгибаются в ожидании новой волны ветра.
Здесь, за домом, в саду, еще недвижны кусты шиповника, с огромными, как розы, издающими сильный аромат цветами, над которыми гудят шмели. За спиной Риты - двухэтажный дом, нижний этаж которого кирпичный, а второй - как бы поставленная на него изба, серая, большая, полная тайн. Тайны притекают, когда свет уже глохнет и серая ребристая стена второго этажа начинает синеть. Тайны прокрадываются в сад из окон, сверкающих, будто зеркала; сползают в него с железной крыши, за день нагревшейся от солнца настолько, что воздух над ней дрожит. Но больше всего тайн слетает с яблони: когда воздух свежеет, а солнце вот-вот растает, растопится в молоке, китайка наполняет сад печальным винным ароматом перезрелых, чуть подгнивших яблок, как в старинных дворянских русских усадьбах.
В этот час в доме отдыхают после обеда. В верхнем этаже задергивают занавески. Стоит тот необычайно таинственный час, когда взрослые отдыхают в доме.
Рита с некоторым чувством покинутости сидит на скамейке и ждет. Никто, кроме нее, не знает этого часа. Будь по-другому, они не стали бы сейчас спать. Они не знают, что листья яблони медленно клонятся книзу, навстречу прохладе, которая не замедлит прийти; не видят, как желтые гусеницы ползут по краснобоким яблочкам и вдруг замирают, не сразу отваживаясь перебраться на тонкую хрупкую ветку. Они не слышат тишины, которая сходит на землю перед тем таинственным часом, не ведают блаженного озноба - смеси страха и ожидания, - охватывающего девочку, которая сидит за домом под китайкой, одурманенная запахами цветов шиповника, и с нетерпением ждет, чтобы всюду воцарился покой и, наконец, началось то, что должно начаться.
Ветер уже не клонит ветви елей, только едва заметно покачивает. И солнечный свет теперь лежит только на них, только вверху, на макушках елей.
Тут-то и совершается перемена, прежде всего в запахах: по-прежнему перекрывает все шиповник, но и ели довольно сильно начинают благоухать хвоей, а из подвала потянуло смолой, стена пахнет горячими кирпичами, а свежей землей и грибами пахнет от старого пня.
Тихо. Рита не выходит из-под яблони. Печальные терпкие запахи засасывают, затягивают, как сети. Да, должно быть, так чувствует себя рыба, когда вокруг стягивается невод, хоть петли еще не сдавили голову и рыба не знает, что ей уже не уйти.
Китайка раскинула высокие ветви вдоль бревен второго этажа, закрывая окна. Она была даже выше крыши, и положила свои крохотные яблочки на кровельное, крашеное суриком железо.
А самые длинные ветви дотянулись до угла дома, до красивой, из золотой меди, водосточной трубы.
Сегодня Рита решила забраться по китайке туда, на самый верх, где распахнуто окно в спальню родителей. Подождать, пока они встанут после своего загадочного дневного отдыха и спустятся вниз. Тогда она тоже прокрадется вниз вслед за ними. И это будет ее подвиг.
Все это запрещено по той простой причине, что китайка, по которой нужно лезть, слишком хрупка и никак не рассчитана на то, чтобы по ней лазили. Сколько уже раз Риту ловили за этим нелепым занятием. Как только не пытались образумить ее: сердились, угрожали, разъясняли, что это опасно, сулили награду или, напротив, порку, грозили спилить китайку, если Рита не прекратит раз и навсегда...
Она вовсе не какая-нибудь отчаянная девчонка, даже не очень смелая. И нырять, как это делают деревенские ребята, с самого высокого берега в реку не может. Рита даже и с мостков, идущих над самой водой, не любит нырять - разве только заставят, но с крутизны ни за что не нырнет. Ни за что на свете. У Риты кружится голова, и она ничего с этим не может поделать. Стыд, позор, но такой она уж уродилась. Она бы что угодно отдала, только бы голова не кружилась, уж лучше на второй год остаться.
Рита быстро встала ногами на скамейку, подтянулась на первой ветке, села на нее и полезла дальше. Когда уже ей показалось, что она залезла высоко, то посмотрела вниз. Еще было не страшно. Она одолела еще несколько ветвей, по пути потеряв свою кепку, которая зацепилась за ветку и повисла на ней красным фонарем. Рита добралась до карниза, отделяющего каменный низ дома от верхнего бревенчатого верха. Когда она осторожно посмотрела вниз, ее охватило легкое блаженное чувство, медленно переходящее в страх высоты.
Запахи сада отовсюду льнули, ласкались к ней, опьяняя легким ощущением отрешенности. Начало задуманному было положено. Все шло своим чередом, как она хотела. Еще на несколько ветвей китайки поднялась Рита. Здесь китайка разрослась так густо, что Рита с трудом нащупывала место, куда поставить ногу так, чтобы не наступить на яблочки. Сухо треснула и сломалась под тяжестью ее ноги боковая ветка, отходящая от толстой ветви, на которой она стояла. Но вдруг чуть в стороне она увидела тропинку, на которую можно было ступить и не бояться сорваться вниз. Она ступила на эту тропинку, качнулась, руки схватили пустоту и она полетела в черную пропасть...
Рита поняла, что кричит: "Нет, нет, нет!" - когда от нее шарахнулась пригревшаяся рядом бездомная собака. Рита глотнула еще из горлышка, быстро поднялась, схватила сумку... "Возьми себя в руки, ты же москвичка, у тебя ведь не было проблем с ориентированием в Москве!" - мысленно приказала она той части себя, которая тихо скулила от страха. Неожиданно впереди возникли яркие фары машины. Рита решительно шагнула наперерез - ну не убьют же ее, хоть направление к остановке покажут. Взвизгнули тормоза. Машина остановилась в свете фонаря. Открылась дверца.
- Ты что, одурела? - закричала, размахивая руками, выскочившая из машины женщина в короткой шубке, тряся ее за плечи. - Жить надоело?! О господи, Рита, это ты?!
Женщина довольно внимательно, чуть сощурив глаза, рассматривала Риту, которая, в свою очередь, узнала ту самую...
- Нина?! Не может быть! - задерживая дыхание, пьяненько воскликнула Рита, совершенно не понимая, как могла произойти подобная встреча.
Где-то наверху, в доме вдруг громко зазвучала музыка, послышались голоса, и через мгновение стихли, а в сугроб возле стоящих женщин упала бутылка с серебристым горлышком, скорее всего из-под шампанского.
- Ну, дают! Могли бы в машину попасть! - воскликнула Нина, и на некоторое время, замолчала, задрала голову, пытаясь найти окно, из которого бросили бутылку.
Рита довольно равнодушно взглянула на бутылку, которая не могла перебить значение этой неожиданной встречи.
- Ты что здесь делаешь в такое время? - спросила Нина и, немного помедлив, вглядываясь в Риту, воскликнула: - Боже, да ты околела совсем! А ну, быстро пошли в машину! Давай-ка садись! Гена, ты не поверишь, это моя лучшая подруга. Сто лет не виделись. Да, та самая Рита, что я рассказывала. Да, если бы не она, я никогда бы от Сашки не ушла и тебя не встретила. Ритка, горе мое, да что с тобой?
Рита всхлипнула и положила голову на меховой плечо Нины. Из машины послышался голос:
- Нина, ее согреть надо, - большой мужчина с маленьким ребенком на руках говорил глухим баском. - Согреть и накормить. По-моему, у твоей подруги беда. Везем ее к нам, встретим Новый год вместе. Рита, у вас нет других планов?
- Да какие планы! - воскликнула Нина, собираясь садиться за руль. - А то я ее отпущу - после стольких-то лет! Ритка, ты едешь с нами, учти, я тебя все равно не выпущу. У нас и елка, и гусь с яблоками в духовке. Гена сам готовил. Да что там! Остаешься ночевать. Все, поехали!
Подул сильный ветер. Рита поежилась, села в машину, вздохнула и, вдруг что-то вспомнив, сказала:
- Подожди, Нина, у меня еще есть дело. - Рита открыла дверцу и поманила встрепенувшуюся собаку с заиндевевшей мордочкой. - Иди сюда, чижик! В Новый год нельзя на улице мерзнуть. Я буду твоей хозяйкой.
Большая черная машина медленно исчезала в вихрях снега. Московская метель выла...
Риточку очень любили родители и иногда даже баловали. И она, в свою очередь, тоже любила родителей, как это обычно бывает у десятилетних детей. Но, она росла робким ребенком, и вообще ей бы очень хотелось жить в каком-нибудь сказочном мире, где все чудесно, все друг друга любят... но она была обычной девочкой из обычного мира. У нее были подруги, достаточно вредные девчонки ее возраста, по крайней мере, они ей такими казались.
Эта зима была холодной и метельной. Во время школьных каникул Рита со своими подружками пошла в рощу, которая была неподалеку от их дома, кататься на санках. Была уже вторая половина дня, и девчонки, уставшие и накатавшиеся на санках, возвращались домой. Рите они все изрядно надоели за целый день, проведенный вместе, она плелась сзади всех по натоптанной дороге между деревьями. Рита была бы не прочь остаться одной среди этого снежного сказочного леса, и вдруг она увидела едва заметную тропинку, уходящую прочь от шума толпы. Рита сделала вид, что у нее развязался шнурок, нагнулась, дождалась, пока все отошли на известное расстояние, метнулась на тропинку и пошла по ней.
Вскоре Рита вышла из рощи. Справа от тропинки были какие-то заброшенные садовые участки с покосившимися дырявыми заборами, из-за которых выглядывали старые корявые деревья, а слева простирался заснеженный пустырь и большой холм. Рите он показался целой горой. Она шла и наслаждалась красотой пейзажа, но послышался собачий лай, злобный, угрожающий, и на вершине холма показалась огромная мохнатая кавказская овчарка. Она была достаточно далеко, но Рите стало как-то не по себе, она прибавила шаг и, еле сдерживая свой страх, старалась не бежать. Она боялась собак и была очень рада, когда лай за спиной стих. Рита оказалась перед огромным заснеженным деревом, ствол которого вряд ли бы обхватили даже несколько человек, с корявыми могучими ветвями. Было очень странно увидеть за этим величественным деревом в снежном окоеме голубое озеро, из которого брал начало звенящий в льдинках ручеек. Рита подошла к озеру и заглянула в него. Из водной глади, как из зеркала, на нее взглянули чьи-то огромные черные глаза. От неожиданности Рита отпрянула на шаг, медленно осмотрелась и увидела сидящее на ветвях дерева нечто, похожее на молодого человека. Именно "похожее", поскольку человеком он не был. Рита это поняла интуитивно. Но ведь только что его там не было. Подходя к озеру, она любовалась деревом, откуда же он взялся?
- Кто вы? - спросила Рита.
- Китайский ангел, - ответил сидящий на ветви дерева, расправил огромные белые крылья, мило улыбнулся девочке, спланировал на землю и скрылся, хрустя снегом, за необычным деревом.
Но ведь Китайские ангелы бывают только в сказках, в этом Рита была точно уверена. Ей было очень интересно узнать, куда исчез Китайский ангел, и она обошла огромный растрескавшийся бурый ствол дерева, но за ним никого уже не было, лишь зеркало озера поблескивало своей небесной голубизной. Рита в некотором волнении оглянулась, обнаружив с этой стороны в стволе дерева глубокую и большую расщелину, напоминавшую свод готической арки. Из нее с тихой музыкой струился загадочный приятный свет. Не чувствуя ни малейшего страха, Рита ступила в расщелину и оказалась... в цветущем лете под старой китайкой!
Здесь было самое настоящее теплое, так любимое Ритой, лето. Над огромными бордовыми цветами шиповника порхали бабочки, в елях пели птицы, а за спиной стоял дом, низ которого был кирпичным, а второй этаж - бревенчатый. Рита посмотрела на медную водосточную трубу и увидела на ней Китайского ангела. Он взмахнул крыльями и одним из них поманил к себе вверх Риту. Дурманяще пахло винными яблочками. Рита, так мечтавшая попасть в сказку, попала в нее, и, довольная, быстро, как циркачка, взобралась на крышу. Китайский ангел обнял ее и воспарил в небо. Он прижимал к себе Риту, и она слышала, как бьется его сердце.
Покружив над неизвестной местностью, Китайский ангел пошел на посадку. Он приземлился на цветущей поляне. Рита увидела маленький домик с красной черепичной крышей. Китайский ангел пошел к нему, потом оглянулся и поманил к себе Риту. Она медленно направилась к домику, чувствуя себя в полной безопасности и забыв обо всем на свете. Если бы она видела то, что происходило на самом деле, она бы тотчас же захотела вернуться в свой мир. Она подходила к домику все ближе, а за ее спиной свирепствовала метель, остановленная Китайским ангелом, заносившая всю эту зелень. Замерзшие бабочки падали в снежные сугробы, превращаясь в злобных и очень зубастых маленьких зверьков, с голодным оскалом смотревших вслед девочке. Зеленые деревья мгновенно леденели. Начинался снегопад. В сгущающейся темноте горели голодные, злые и дикие глаза одичавших городских дворняг, нашедших в лесу свою первобытную родину.
Китайский ангел открыл дверь в свой домик и с улыбкой ждал Риту, подходившую к нему и радостно озиравшуюся на цветущий шиповник, высокие разлапистые ели и яркое теплое летнее солнце. Она зашла в домик, и только Китайский ангел захлопнул дверь, как за ней воцарилась прерванная желанием Китайского ангела зима.
- Проходи к столу, Рита, я налью тебе чая, - сказал Китайский ангел, закрывая дверь на замок и со странной ухмылкой кладя ключ на шкаф, стоящий у двери.
Он знал об этой девочке что-то такое, о чем Рита сама и не догадывалась. Как долго он ждал этого момента? Дни, месяцы? Давно уже созрел план действий в его голове. И сейчас, наливая чай в широкие китайские пиалы, он был полностью уверен в себе и внутренне торжествовал от появления Риты, но внешне был абсолютно спокоен и с удовольствием отвечал на бесконечные расспросы девочки.
- И это все находится внутри дерева? - спросила она, отпивая ароматный китайский чай с ароматом цветов шиповника.
Китайский ангел ответил не сразу. Он тоже отпил свой чай и положил на язык маленькой китайское яблочко, засахаренное в сиропе шиповника. Причмокивая от удовольствия, Китайский ангел сказал:
- Нет, дерево является лишь дверью в наш прекрасный мир, параллельный с вашим.
Удивившись этому ответу, Рита, чтобы сгладить впечатление, тоже взяла маленькой серебряной ложечкой из вазочки маленькое засахаренное в шиповнике китайское яблочко и положила его на язык. Яблочко тут же растаяло, и от этого Рита почувствовала необычайный прилив сил.
Она спросила:
- Разве есть параллельные миры? Неужели они реальны?..
Китайский ангел добавил себе чаю из заварного китайского фарфорового чайника, отправил еще одно яблочко в рот и сказал:
- Похоже, что можно относиться к наличию параллельных миров не как к фантастике. Причем, само собой разумеется, что выполнение всех законов природы и закономерностей будут соблюдаться. Параллельные миры не только возможны, но и наверняка существуют.
Возможно, сама Рита или какая-то другая девочка за нее уверенно сказала:
- Мир времени, рожденный при появлении нашей Галактики, порождает миры времени, рожденные при появлении сверхновых галактик в нашей Галактике, осуществляя многовременное существование нашей Галактики.
Китайский ангел, подумав, сказал с расстановкой:
- Говорить о количестве самостоятельных временных пространств во Вселенной бесполезно. Возможно, это количество огромно. В каждом одномерном временном пространстве выполняются все закономерности Природы.
Тут же Рита подхватила:
- Но из-за того, что по этой версии в каждом временном пространстве существует строгая дисциплина выполнения причинно-следственных связей - мы видеть и ощущать параллельные миры не можем. Если, например, наша планета рождена при образовании Галактики и последовательно пережила рождение нескольких сверхновых, то на нашей планете существует несколько параллельных временных миров.
На это Китайский ангел с узкими китайскими глазами, глядя прямо в глаза Рите, произнес несколько патетически:
- Совсем не обязательно наличие жизни во всех этих параллельных мирах. Но вполне можно допустить наличие в параллельных временных мирах высокоразвитых цивилизаций. Указанная версия имеет еще немало неожиданных предположений. По данной версии жизнь была предопределена программой самого "маленького взрыва" при рождении нашей Галактики, то есть жизнь появилась не случайно.
Рита продолжала лезть по китайке, цепляясь за ветки. Она посмотрела вниз и сказала:
- Судя по всему, жизнь на Земле не является случайным событием, а запрограммирована еще до "маленького взрыва" рождения нашей Галактики. Кем и зачем? Версия также предполагает, что "Высший разум" не мог запрограммировать остановку жизни по каким-либо "случайным" причинам.
На эту сентенцию Китайский ангел, пошевелив белыми крылами, ответил:
- Вероятно, что программа жизни предполагает сложное выживание цивилизации, ее самолечение, прогресс, эволюцию общего сознания с последующим переходом на первые ступени длинной лестницы, достигающей "Высшего Разума"...
Время быстро летело, они мило беседовали и даже успели почти что подружиться, но Рита с ненудовольствием вспомнила, что ей как всегда надо, хочет она или нет, возвращаться домой, и Китайский ангел предложил ее проводить. За время разговора он много успел рассказать ей об этом и том мирах, и о том, что умеет повелевать погодой и не только ею, так что Рита была просто в неописуемом восторге и ей не терпелось кому-нибудь поскорее об этом рассказать.
- Только никому не рассказывай об этом мире и ты не должна приходить больше сюда - это запрещено, - с некоторой угрозой сказал Китайский ангел на прощанье.
Он прекрасно понимал, что его новой знакомой обязательно захочется с кем-нибудь поделиться новыми впечатлениями, рассказать об этой чудесной стране, но его просьба о том, чтобы об этом никому не рассказывать, наверняка вызовет в Рите целую волну переживаний и сомнений, которые с каждым днем будут все усиливаться. А это - прекрасная возможность для него тянуть силу из своей ни о чем не подозревающей избранницы...
Дело в том, что около десяти человеческих воплощений назад Рита знала Китайского ангела совсем другим... Он был очень могущественным темным магом Кертаем, даже немного сильнее ее, Мириты. Они были два самых сильных существа среди остальных в загадочном параллельном мире.
Он ее очень любил, несмотря на то, что она была ветрена и непостоянна, он видел в этой молодой, полной сил красивой девушке то, о чем он только мечтал. Он был готов на все, лишь бы она смогла полюбить его так же сильно, как он любил ее. Мирите была очень приятна его любовь, она принимала ее как должное и не утруждала себя ответными чувствами, она видела, насколько сильна любовь Кертая к ней, и пользовалась этим. Она находилась с ним рядом, ведь это было удобно для нее: ею восхищались и ей это было приятно, да и Кертай вовсе не был ей противен, в тот момент у нее просто не было лучшего выбора.
Кертай предложил захватить правление над параллельным миром, объединив свои силы. Но он был слеп от любви, не замечал, и не хотел замечать очевидного: как бы он ни был приятен Мирите и как ни льстила ей его любовь, но Мирита сама хотела безраздельно властвовать и делить эту власть с кем-то она вовсе не собиралась.
Кертай собрал в лазерный луч всю свою волю и, тщательно спланировав операцию, рассчитывая на магическую помощь со стороны Мириты, выдвинулся в бой против ослабленного в то время, но все еще безраздельно правившего Харноя.
Предвкушение полной победы кружило голову, и Мирита хладнокровно спланировала убийство Кертая, рассчитывая осуществить задуманное, когда вся власть уже окажется в ее руках. Когда силами воли Кертая был повержен Харной, Мирита сделала свой ход. Втайне она собирала свою волю, которой не составило труда разгромить потрепанные боем силы Кертая. Но, вмешалась Судьба; видение, которому Кертай не мог не поверить, открыло ему все планы Мириты, но спасти себя он уже не мог. Было слишком поздно. Воля его была повержена. Сколько противоречивых чувств и желаний бушевало в его сознании. Ослепляющая любовь и жестокое прозрение, надежда изменить любимую, и понимание, что это невозможно, острая боль от предательства и даже готовность умереть, если для нее важнее заполучить власть. Но, он принял решение убить часть своей души.
В схватке с ней он потратил практически всю свою силу, и ему пришлось прибегнуть к помощи древнего перстня в виде переплетенных вокруг кристалла змей, чтобы противостоять ее мощи. Ведь Мирита готовилась только к победе и шла до конца. Она накопила достаточно сил, чтобы сразить Кертая, если бы застала его врасплох. Ее ожесточенное желание убить его и то остервенение, с которым она начала бой, разожгло в нем порыв яростной ненависти и заставило его, собрав все свои силы, убить ее. Сам Кертай остался без сил. Даже мощь древнего перстня была полностью исчерпана, а на то, чтобы ее восстановить требовался не один год.
Китайский ангел узнал в маленькой Рите Мириту, и понял, что, наконец, у него появился шанс восполнить свои силы. Для восстановления собственной мощи нужна ее энергия, которую Кертай мог черпать из ее эмоций. По мере того, как перстень наполняется силой, сила возвращается и к Рите, только уже в несколько измененном виде, что приближает возможность возрождения Мириты. Но на этот раз Кертай был уже не согласен упустить явную возможность завоевания власти над миром...
Рита вернулась домой, и ей очень хотелось рассказать маме и подружкам, где она была, и что теперь у нее есть друг - настоящий Китайский ангел. Но она помнила, что рассказывать об этом ни в коем случае нельзя, но все равно ей очень хотелось говорить об этом. Она еле сдерживала себя. За пару дней она заметно изменилась, стала очень нервной и раздражительной, часто срывалась на крик, родители ее узнать не могли, ведь раньше она была очень спокойной и рассудительной. К вечеру Рита очень уставала, во сне ее мучили страшные сны, а целый день ее не покидали мысли о сказочной стране, о которой никому нельзя рассказывать, о том, что у нее, наконец-то, появился настоящий друг, с которым очень интересно проводить время, потому что постоянно умнеешь, но вернуться к нему она не может. И она все же не смогла удержаться под конвоем собственного табу и рассказала подружкам о Китайском ангеле, величественном дереве и параллельных мирах... Она, захлебываясь в подробностях, рассказывала, а... ей никто не верил! Тогда она стала ругать себя за то, что рассказала, ведь обещала же Китайскому ангелу не рассказывать об их встрече. Друзья Риты стали смеяться над ней, говорить, что она все это выдумала, и она окончательно с ними поссорилась. Жить стало совсем невыносимо. Потеряв друзей, она целыми днями сидела в своей комнате, грустила и думала только об одном, как бы ей вернуться к Китайскому ангелу. За неделю таких раздумий она вымоталась настолько, что была на грани нервного срыва. Силы постоянно покидали ее. Она уже не могла встать на ноги. И как-то утром, почувствовав себя чуть-чуть лучше, она решилась вернуться к дереву.
За это время Кертай полностью смог восстановить свои утраченные силы и зарядить перстень энергией, которую давала ему Рита в огромном количестве. Он без остановки черпал энергию из ее детского мира, из внутренней борьбы маленькой девочки с самой собой.
Рита пришла к тому дереву, но расщелины уже не было.
"Как же так! Ведь это все было, я не сошла с ума!" - со злостью подумала она и что было силы ударила рукой по дереву.
От энергии, вложенной Ритой в удар, пошли во все стороны лучи и расщелина появилась. Рита, чувствуя прилив сил, вошла в нее. Рита буквально на глазах становилась все сильнее. На этот раз солнца не было видно. В лицо хлестал сильный ветер со снегом. Взор закрывала сплошная снежная пелена. Приходилось пробираться сквозь ветви деревьев, которых в прошлый раз здесь и не было. Она шла, полагаясь только на интуицию, которая, она была уверена, ее не подведет. Сопротивляясь ветру, она шла через густые заросли обледеневших деревьев. С хрустом под ноги падали ветви-сосульки. Был слышен жуткий вой московских одичавших дворняг. Но стоило Рите посмотреть в их сторону, как вой прекращался. Собаки чувствовали силу этой девочки. Глаза ее зловеще горели.
Впереди на холме она увидела огромный заснеженный монастырь с белыми зубчатыми стенами, и поняла, что это бывший домик Китайского ангела вырос до размеров Саввино-Сторожевского монастыря. Рита отворила тяжелую калитку в воротах и вошла на территорию монастыря. Вот стоит и домик Китайского ангела. Она открыла дверь и переступила осторожно порог. Было мрачно и темно, горели свечи. В большой гостиной на полу лежал огромный персидский ковер. В изразцовом камине горел огонь. Китайский ангел в образе Кертая стоял к вошедшей Рите спиной.
- Кертай, мне было так плохо, меня обижали, надо мной смеялись, не верили мне, я скучала по тебе и этому сказочному миру! Теперь я поняла, что это был твой злой расчет, тебе было нужно что-то от меня!
Кертай медленно с усмешкой повернулся к ней. Он ждал Риту и знал, что она придет. На его пальце сверкал перстень, от которого лучилась энергия. Кертай понимал, что перед ним сейчас стоит не Рита, а возродившаяся Мирита. Пока он черпал через Риту энергию, столько же энергии прибавлялось и ей, но ему, для полной зарядки его перстня нужна ее кровь!
- Маленькая девочка, я вижу, ты стала сильной, тебе удалось пройти к моему дому. Да, ты права, я тянул из тебя силу, из всего вашего мира, и вот теперь я восстановил свою утраченную мощь, - и Кертай дьявольски рассмеялся, обнажая острые клыки помоечной собаки. - Теперь я остановлю твои страдания...
Мягко ступая, он подошел к ней вплотную, нежно обнял за плечи и вдруг сильно толкнул. Рита упала на ковер, ударилась затылком о выступ камина, и на мгновенье потеряла сознание. Кертай мгновенно выхватил из ножен саблю для жертвоприношений и стремительно подошел к ней. Он знал, что медлить нельзя, иначе Мирита может вернуться в тело Риты. Только она пришла в себя, как он бритвенным взмахом перерезал ей горло. Необходимая для его жизни кровь полилась на его перстень. От этого перстень ярко вспыхнул всей рубиновой яростью и погас, вся кровь до капли впиталась в него.
- Свершилось! - воскликнул он торжественно. - Я столько лет ждал этого момента! Теперь я повелитель вселенной и весь мир в моей власти, я самый сильный маг и никто меня не остановит! - дьявольски рассмеявшись, крикнул Кертай...
Она как будто перестала расти по собственному желанию. Просто взяла и сказала: "Никогда не взрослей", навсегда оставшись десятилетней девчонкой, отважной Ритой из волшебной страны. Вечно взъерошенная шевелюра и веселый огонек в девичьих глазах.
Китайский ангел совсем другой: чопорная физиономия и прямая, как доска, спина с белыми крыльями. Такие люди - магниты, к которым тянутся окружающие. Вот и Рита оказалась в поле этого обаяния и тут же влюбилась. И Китайский ангел был очарован той светлой аурой, что оберегает счастливые души. Он вспомнил про свой самый заветный секрет - параллельную реальность. Место, куда уходят самые дорогие люди. Почему взрослые разучились летать? Волшебная страна - светлая, романтическая. Можете особенно не расстраиваться. Стоит ли взрослеть? Быть искренним, но жестоким? Не является ли желание Риты быть всегда девочкой обычной инфантильностью, которая легко причинит боль близким людям?
Невероятно яркие краски, цветной туман - достаточно только сильно захотеть, и откроются незримые двери, золотые ворота, ведущие в счастливую реальность. Слышишь, как поет свою грустную песню Китайский ангел? Шуршащие фантики конфет и болтовня на самом трагическом месте не идут ни в какое сравнение с той энергией, что дарит он Рите. Ее смех - лучшая награда. Будет легко и странно, останется только вспомнить самый счастливый день в жизни, оттолкнуться от земли и взмыть к звездам. Надо только выпить, хорошенько выпить и китайка щедро разбросает великолепие спелости своих плодов.
Литературный альманах Юрия Кувалдина "Золотая птица", Издательство "Книжный сад", Москва, 2009, 52 авторских листа, 832 стр., переплет 7цб, оформление художника Александра Трифонова, тираж 1.000 экз., стр. 766.