Lib.ru/Современная:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Книга Экклезиаста
1.
-- Все суета сует! -- вздохнул Экклезиаст. --
На что же трачу я свои труды и годы?
Любой исчезнет род, как ни был коренаст,
пустынная земля переживет народы.
Всходя и заходя, обходит солнце круг,
чтоб заново начать небесное движенье.
Куда б ни мчался вихрь, на север ли, на юг,
проделывает он бесцельное круженье.
Является вода в речной струе опять,
как будто бы текла не к устью, а к истоку.
Не может человек всего пересказать,
услышать все, на все дать наглядеться оку.
Что было, будет вновь, -- так память коротка!
Под солнцем и луной во времени безбрежном,
как в небе облака, теряются века --
и в будущем нет памяти о прежнем.
И я, Экклезиаст, отверз мои уста,
чтоб только повторить донесшееся глухо:
нет нового ни в чем, все тлен и суета,
все суета сует, одно томленье духа.
Кривому никогда не сделаться прямым.
Вселенной пустоту измерить невозможно.
А я пытался мир умом постичь моим!
Умнейшим из людей мой Иерусалим
признал меня, но как же стало тошно!
Я разум восхвалял, я глупость обличал,
однако испытал лишь разочарованье.
Прослыл я мудрецом, но в мудрости печаль,
и умножает скорбь, кто умножает знанье.
2.
Взбодрить унылый дух надумал я вином.
Надеясь, как всегда, на мудрости опеку,
освоиться решил немного и в дурном
и выбрать, что из них полезней человеку.
Возникли вкруг дворцы, а рядом с каждым -- сад,
поодаль скотный двор, похожий на хоромы,
зеленые холмы, где зреет виноград,
потребные в жару большие водоемы.
Помимо сотен слуг, огромная семья
питалась у меня с друзьями молодыми.
Но сколько на пиры ни тратил денег я,
богаче всех людей был в Иерусалиме.
И не чуждались мы приятностей любых,
и веселились так, что головы трещали
уже и у меня, и у гостей моих.
Но сердце дрогнуло в предчувствии печали.
И, оглянувшись вдруг на даль прожитых лет,
напрасно различить среди теней трудился
в минувшем некий смысл, -- лишь суету сует
увидел я -- и протрезвился.
Да, глупость с мудростью -- они как тьма и свет.
Глупца и мудреца не сравнивают даже,
при том, что есть закон, сводящий все на нет:
ждет участь их одна и та же.
Плоды трудов моих я оглядел с тоской.
Тщета, ничтожность, тлен! А время быстротечно --
уносит мертвецов из памяти людской;
кто б ни был ты, тебя не будут помнить вечно.
И все, что пестовал ты на своем веку,
что выпустил из рук измученным страдальцем,
другому перейдет, возможно -- дураку,
который для того не шевельнул и пальцем!
Хотел отречься я, унынием томим,
от обретенных благ, ведь круг забот бескраен.
Но разве что-нибудь могло быть здесь моим?
Где тут мое добро? Господь владеет им,
Он -- сделанного мной единственный хозяин.
Ниспосылает Бог недаром благодать,
и в этом, понял я, для мудрого наука.
А ты копи, копи, чтоб все потом отдать.
О, суета сует! О, бренной жизни скука!
3.
Под небом у всего свой срок, своя пора.
Тот урожай пожнет, кто в срок посеял семя.
Того сегодня нет, кто был меж нас вчера, --
исчезнуть, умереть всему приходит время.
Есть время убивать и -- врачевать врага;
бросать и поднимать, ломать и снова строить.
Сама порою в пляс пускается нога,
но есть часы, когда плясать не стоит.
Смекает человек, пока рассудком здрав,
что следует ему -- рыдать или смеяться.
Не требует жена во всякий день забав,
от коих иногда полезно уклоняться.
Как для любви свои часы отведены,
так установлена пора свергать кумира,
молчать -- и говорить. И время для войны
бесспорно так же есть, как есть оно для мира.
Все мироздание непостижимый Бог
вложил в сердца людей одним своим приказом
и, каждой мелочи отмерив строгий срок,
все лучшим сотворил, все сделал Он прекрасным.
И я прозрел: живи, благословляя высь,
вкуси плодов земных и соком горло сбрызни,
трудясь, твори добро, душою веселись, --
ты на пиру, дружок, а не на тризне!
Не оскудеет Бог. Даров Его не счесть.
Но не убавить их. И не прибавить тоже.
Их сколько ни возьми, как было, так и есть.
Что было, будет ввек, -- таков закон Твой, Боже!
И я увидел суд, где нечестивый лжет,
куда святой идет, как агнец на закланье.
И я сказал себе: судить нас будет Тот,
Кто смертным время дал для испытанья.
Дабы узнали мы, что не важней скота,
что человек судьбой напоминает зверя,
что прахом станет прах, что это -- суета,
что мы одной цепи бесчисленные звенья.
Ты жив? Так насладись немедленно, сейчас,
не думая о том, к твоей ли, к общей пользе,
делами рук твоих, ведь никого из нас
не приведут взглянуть на то, что будет после.
4.
Живых я различил под бременем забот.
Под гнетом деспотов, как бы с ярмом на шее,
кто стонет в горести, кто молча слезы льет.
Но в чем провинность их? Но где их утешенье?
Счастливей мертвые, сошедшие во тьму.
Куда завидней их земельный выдел!
Хотя им впору ревновать к тому,
кто не рождался в мир и зла его не видел.
Не видел суеты, томленья не познал,
как жребия цветка еще не знает завязь.
Кого судьба еще не била наповал,
не ослеплял успех и не снедала зависть.
Кто рук не опускал, свершенный труд губя,
кто делом жизни всей не поделился с ветром
и, разум потеряв, не пожирал себя
в отчаянье глухом, в безделье беспросветном.
Несчастный человек! стезею беглеца,
гонимый нуждами, бредешь ты одиноко.
Куда ни поглядишь, заботам нет конца,
ничто не веселит измученное око.
И скоро, ослабев, не выдержав утрат,
не устоишь в бою с очередной напастью.
Спасенье для тебя -- другой, хоть сын, хоть брат,
сердечный друг, товарищ по несчастью.
Двоим в ночи теплей, удобнее вдвоем
расправиться с врагом, прогнать хандру и скуку.
Случилось что с одним -- заботится о нем
другой, ведь другу друг всегда протянет руку.
Ты не пойдешь ко дну, когда не сможешь плыть.
Спина к спине с другим вы встанете в защите.
Легко порвать одну-единственную нить,
намного тяжелей -- две скрученные нити.
Не самодурствуй же, как тот безумный царь,
который, ничьего не услыхав совета,
вообразил, чудак, что зять его -- бунтарь,
и смертью от врага наказан был за это.
Всевышний ждет тебя! Поторопись в пути,
но все-таки смотри внимательно под ноги.
И к алтарю спеши не жертву принести,
а друга выслушать, что сердцу явлен в Боге.
5.
В молитве человек выказывает суть.
Пускай дурак своим не знает меры требам,
ты с Господом всегда немногословен будь,
не забывай, кто ты и чтС ты перед небом.
В зароках быстрота присуща лишь глупцам,
не помнит остолоп, что обещал намедни,
прищучь его -- себе он удивится сам.
Побойся ж Бога! дав обет -- не медли.
Попридержи язык, иначе ты погиб.
С посланником небес отнюдь не вздумай спорить,
не говори ему: "Ошибка! Перегиб!", --
уж лучше промолчать, чем клятвы не исполнить.
И даже если где безгрешного трясут,
и тяжек оговор, как меч над ним нависший,
не забывай: хоть есть земной неправый суд,
он здесь не наивысший.
И сколько серебра ни приберет злодей,
сном праведника спать и у него нет власти:
добро оберегать от собственных детей
приходится, не то все раздерут на части.
И мало ли сирот и вдов ограбил он,
и много ли чего еще себе наметил,
случится вскорости ему терпеть урон,
всего лишиться вдруг, все выбросить на ветер.
Несчастный! в этот мир явился ты нагим
и без мошны в руке затем, бедняга, чтобы
однажды, умерев, сойти во тьму таким,
каким когда-то вышел из утробы.
Иное дело труженика дом,
где радость и покой, довольство и достаток,
добро, добытое лишь праведным трудом,
после которого сон безмятежно сладок.
Пусть время нас потом и обратит в ничто,
как мы себя порой изничтожаем сами,
но счастье жить -- вот Божий дар за то,
что короток наш век под небесами.
6.