Лобановская Ирина Игоревна
Исцеление медицины

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Лобановская Ирина Игоревна
  • Обновлено: 06/02/2010. 9k. Статистика.
  • Очерк: Литкритика
  •  Ваша оценка:

      ИРИНА ЛОБАНОВСКАЯ
      
       ИСЦЕЛЕНИЕ МЕДИЦИНЫ
      
       Вопрос о взаимосвязи человеческих души и тела - вечный. Достаточно спорный. Чему отдать знамя первородства? В чем первопричина? Несостоятельными оказываются и многовековые попытки отделить одно от другого: ни святые отцы, ни убежденные материалисты до сих пор не одержали желанной победы.
       "Тело есть великий разум (курсив автора), это - множественность, объединенная одним сознанием. Лишь орудием твоего тела является и малый твой разум, твой "ум", как ты его называешь, о, брат мой, - он лишь простое орудие, лишь игрушка твоего великого разума".
       Так говорил Заратустра. Соответственно, Ницше. А цитата взята как раз не у них, а у замечательного русского медика и писателя Викентия Викентьевича Вересаева (настоящая фамилия - Смидович). Из его "Записок врача".
       В русской литературе врачей было немало: Чехов, Вересаев, Булгаков... Очевидно, от желания вылечить тело, избавить его от физических недугов и болезней они быстро переходили к святому желанию спасти душу человечества, помочь ей, если это возможно. Однако среди своих коллег-врачей, ставших и собратьями по перу, Вересаев явно выделялся тем, что всегда очень четко осознавал себя именно медиком. Медиком прежде всего, а писателем уже потом, как бы вслед за основной своей профессией и главным призванием. Но Вересаев-врач и Вересаев-прозаик едины в своем мироощущении, восприятии жизни.
       Здесь недостаточно говорить о человеке неравнодушном, беспокойном. Это натура поразительная по умению и способности чувствовать чужую боль, как свою собственную, отличающаяся редкой тонкокожестью, правильнее - полным отсутствием всякой кожи. Весь он - словно оголенный кровоточащий нерв, реагирующий на происходящее стремительно, остро, туго натянутый, как струна, и настроенный на волну человеческих страданий и горя рядом живущих.
       "Записки врача" Вересаева появились в 1901 году, когда автор уже имел немалую врачебную практику и некоторый опыт публиковавшегося прозаика. Книга произвела эффект разорвавшейся бомбы.
       Медики - в том числе именитые, известные - яростно ополчились против Вересаева, обвиняя его, главным образом, в том, что он нарушил человеческую и врачебную заповедь, вопреки всякой этике разгласив врачебные тайны и обнажив язвы медицины. Язвы, конечно, лучше всего не открывать. Это значительно спокойнее для глаз и безболезненнее для сердец. Но в подобном случае вылечить их невозможно, а потому придется и в дальнейшем обходиться постоянными темными покровами и строгим сохранением секретов. А для чего вообще существуют тайны, если их не разгадывать? Тем более, когда речь идет о медицине.
       "Записки врача" стали заметным явлением не только медицины, но и литературы, навсегда оставшись в ряду ее лучших творений. Страстный голос медика зазвучал открыто, широко, обращаясь ко всем, кто не хочет жить спокойно и бесстрастно, холодно наблюдая за происходящим вокруг и не слишком обращая внимание на нарушение законов бытия и принципов морали.
       Со временем книга Вересаева не потеряла ни грана своей остроты, напротив, боюсь, что сегодня она стала значительно острее, чем была. И это страшно, так как свидетельствует о развале нашей медицины, о ее беспомощности и об отсутствии всякого прогресса в сей столь необходимой для человека и важной области.
       В основе книги - опыт молодого начинающего врача, который постигает жизнь на практике и делает на каждом шагу потрясающие, чудовищные открытия не только о своем собственном неумении (он ведь только начинает!), но и о неумении и, что самое ужасное, часто нежелании медиков помочь страждущему. Врач, отказывающий в помощи больному или оказывающий ее формально - что может быть невероятнее и страшнее?
       Вересаев видит вокруг себя немало не подлежащих суду преступлений. Деньги, которые часто решают судьбу человека, не давая ему выбора между жизнью и смертью. Невежественность врачей и невежественность людей, которые недоверчиво и порой даже с неоправданной жестокостью относятся к медицине и врачевателям. Не подтвердила ли жизнь это недоверие и не доказала ли его инстинктивную природную безошибочность?
       Похоже, что свои страстные, горячие проповеди и речи Вересаев-прозаик и Вересаев-врач бросал в безвоздушное пространство. Медик предупреждал об опасности насилия над природой, писал об угрозе вырождения общества, которое привыкло к теплу, потеряло зубы и зрение, не любит движение и не знакомо с физическим трудом.
       "Дарвин перед смертью, - пишет Вересаев, - не без основания высказывал... весьма безнадежный взгляд на будущее человечества, в виду того, что в современной цивилизации нет места естественному отбору и переживание наиболее способных".
       А медицинская наука? Здесь Вересаев более чем категоричен.
       "... я все больше убеждался, что верить я не должен ничему и ничего не должен принимать, как ученик; все заподозреть, все отвергнуть, - и затем принять обратно лишь то, в действительности чего убедился собственным опытом. Но в таком случае, для чего же весь многовековой опыт врачебной науки, какая ему цена?"
       "Для чего эта игра в жмурки, для чего обман общества, думающего, что у нас есть какая-то "медицинская наука"?"
       Владея как теоретическими, так и практическими данными, Вересаев-писатель обобщил в своих "Записках" опыт Вересаева-врача и многих ученых-медиков, проанализировал прочитанное и создал оригинальное, своеобразное произведение в жанре, который в литературе всегда был не слишком популярным и привлекательным для писателей, очевидно, в силу отсутствия сюжета и сложности композиционного построения, а поэтому оставался не очень разработанным.
       Вересаев прекрасно владел избранным жанром и материалом, которому ему удалось без труда придать увлекательную, живую, интересную форму. Рассуждения и обобщения, авторские заключения, обращения к великим именам лишены всякой сухости, назидательности, предельно точно совмещаются с воспоминаниями из собственной практики, вставными эпизодами и сценами, реально воссоздающими характеры героев, написанными легко и уверенно.
       Думается, что Вересаев четко и ясно понимал, на что идет, на что решается, публикуя свои "Записки". Он нравственно был готов к судьбе изгоя, на которого обрушится море негодования и буря гнева тех, кому обвинения покажутся явно несправедливыми, а элементарная честность автора - преступлением против морали. Однако действительность превзошла все ожидания.
       В 1903 году Вересаев написал ответ критикам, пробуя еще раз объясниться и найти общий язык с теми, кто упорно не хотел его понимать и яростно, упрямо отрицал его самого и его книгу. Правда слишком колола глаза. Но удивительно не это. Необъяснимо нежелание признать справедливость Вересаева в связи с размышлениями о совсем невеселой судьбе своих детей - ведь им грозят болезни и вымирание, вырождение и гибель. Собственные дети будут вынуждены поневоле разделить грядущую страшную судьбу всего поколения. Почему от этого абстрагировались, открещивались критики Вересаева? Отчего не желали признать столь касающуюся их очевидность? Неужели неспособность любить дошла до такой крайней, самой последней своей степени? Непонятное извращение чувств, достаточно редкое в природе. Даже звери заботятся о детенышах и берегут потомство. Что же произошло, что случилось с людьми? Почему они ожесточились до предела и потеряли всякие нравственные ориентиры и критерии?
       Начинался страшный ХХ век: кровавые войны, братоубийственная резня, концлагеря, Хиросима, Чернобыль... Приступая к своим "Запискам", Вересаев, безусловно, предвидеть этого не мог. Но он уже всерьез опасался за будущее человечества, усматривая в настоящем слишком много причин для тревоги и беспокойства.
       Идеал Вересаева - гармоничный человек, здоровый и физически, и душевно, не зависящий от климатических условий и инфекций, свободный от вырождения и страданий - идеал, в сущности, недостижимый.
       Но вызывает недоумение почти полное отсутствие всякого стремления его достичь, хотя бы попробовать. И к сожалению, со временем, прошедшим после выхода "Записок врача" идеал Вересаева стал труднее осуществимым, чем был.
       Человек ныне еще менее приспособлен, еще более болезнен, слаб и подвержен эпидемиям. Он дышит отравленным им же самим воздухом, ест и пьет плохую, им самим испорченную пищу и грязную воду и думает о возможной цивилизации и прогрессе, которые, по его ложным представлениям, достижимы разумом, якобы не зависящим от тела, дыхания, питания, движения.
       А сколько наших современных врачей читали Вересаева? Сколько изучали и обобщали его "Записки"? Но им не до беллетристики, вот если бы профессора рекомендовали...
       А мы живем и продолжаем жить по-прежнему, хотя давно пришло время жить совершенно иначе, к чему призывал Вересаев-писатель и Вересаев-врач в самом начале прошлого века.
       Нет, все-таки врач и писатель не подозревал о тщетности своих попыток и о поразительных легкомыслии и безответственности, граничащих с недомыслием, грядущих поколений. Трудно, практически невозможно научить тех, кто не желает учиться. Как невозможно излечить тех, кто не хочет выздоравливать. Неблагодарная и бесполезная задача - лечить желающих болеть. Напрасные усилия...
       Но свою задачу и цель человека и врача Вересаев выполнил до конца. Он просто не мог себе представить, что перед ним глухой тупик...
      
      
      

  • © Copyright Лобановская Ирина Игоревна
  • Обновлено: 06/02/2010. 9k. Статистика.
  • Очерк: Литкритика
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.