Лобановская Ирина Игоревна
Отчаяние пилигримов

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Лобановская Ирина Игоревна
  • Обновлено: 06/02/2010. 8k. Статистика.
  • Очерк: Литкритика
  •  Ваша оценка:

       ИРИНА ЛОБАНОВСКАЯ
      
       ОТЧАЯНИЕ ПИЛИГРИМОВ
      
       Жизнь напоминала дорогу без конца. Корни остались где-то в Осетии, а городом рождения стал Петербург. Поездки по стране с отцом-лесничим. Гражданская война - юноше было всего-навсего шестнадцать лет - и отступление с Белой гвардией. Константинополь, приют беглецов из подожженной огнем раздора и ненависти России... Париж... Скудное бытие... Масонская ложа... Сорбонна... Подработка ночным таксистом... Отечественная война...
       Во Франции и прозвучало впервые это новое литературное имя - Гайто Газданов.
       В рамках обычной терминологии он писал на самые распространенные темы: мужчина и женщина, изнанка жизни (сейчас говорим - криминал), черная сторонка - эмиграция... Однако Газданов - вне всяких рамок. И это слишком упрощенное восприятие, когда порой делается попытка - и нередкая - подогнать любую самобытность под стандарт. Зачем? Да просто потому, что объяснения в упрощенном варианте понятнее большинству. А меньшинство - оно и само разберется.
       По сути проза Газданова - это жизнь души, стенающей от боли и одиночества и пытающейся выразить себя.
       "Но в том мире и среди тех событий, в которых протекала моя жизнь, я не находил ничего, что стоило бы пристального внимания. И если я продолжал в нем существовать и даже проявлять к нему некоторый внешний интерес, то это объяснялось, во всяком случае, не праздным любопытством, ... а судорожным желанием создать себе какое-то подобие жизни, для которого у меня, казалось, не оставалось внутренних оснований. И так как вещи, которых я был свидетелем, казались мне недостаточно значительными, я старался всячески их дополнить, втиснуть их в какую-то систему идей и убедиться в их соответствии уже существующим законам, которые предопределяли их развитие. Я знал, однако, что и это предположение было, в сущности, произвольным, потому что законы не предшествовали действительности, а следовали за ней и были в какой-то степени ее временным отражением - с той разницей, что она менялась, а они оставались неподвижными". (Эвелина и ее друзья).
       Это - основной мотив прозы Газданова. Но почему сама жизнь в ее судорожных переплетениях и жесткой пульсации, бьющей в виски, почему она, такая разная и часто заманчивая осталась за пределом интересов героев Газданова, а главное - его самого? Причин может быть несколько: постоянное чувство беглеца, изгоя, изгнанника, трансформировавшееся в полнейшее отторжение от земных печалей и радостей, от принципов бытия, природный или сформированный обстоятельствами скептицизм, прекрасное знание жизни, послужившее прочной основой для разочарования в ней, сомнения в ее значимости и даже - реальности. Что же основное? Воспоминания, ассоциации, разговор с самим собой - тот самый внутренний монолог, который каждый ведет тет-а-тет, но который столь редко становится литературным достоянием.
       "...действительности, вообще говоря, нет. Действительность создаем мы, такую, какой она нам нужна, какой она должна быть. И если факты этому не соответствуют, тем хуже для фактов". (Эвелина и ее друзья).
       "Иногда я начинал завидовать авторам некоторых книг, которые я читал и где излагались совершенно бесспорные, по мнению этих людей, истины о том, что вне материалистического метода не существует возможности понять мир или что только приближение к христианским откровениям может спасти человека от бездны, на краю которой он стоит". (Эвелина и ее друзья).
       Насколько прозаик автобиографичен? В "Ночных дорогах" - безусловно. Это роман зарисовочного характера о работе Гайто Газданова таксистом в Парижской ночи. Остальные его произведения... Судя по всему, автобиографических моментов там немало. А любая жизнь, как писал Газданов, "состоит из последовательности сравнительно коротких эпизодов". Всего-навсего? Этакая малость? Но почему же малость? В центре прозы - деталь, в основе жизни - эпизод. Это тонкость и меткость характеристики.
       Газданов-прозаик и Газданов-человек сложно разделимы для многих потому, что почти во всех романах повествование ведется от первого лица. Излюбленный прием или метод литературы "потока сознания"? Умышленное слияние лирического героя с автором, чересчур тесное их соприкосновение, залитое, с одной стороны, кремом воспоминаний и, с другой, - резко оттененное их болью и остротой... Есть ли сладость в страданиях? В тяге к мазохизму? В желании все вспомнить, пережить заново, опять уйти с головой в былые муки? Вновь - выпиливание по сердцу... И в этом - весь Газданов, без такой анатомии души - его нет и быть не может.
       Сюжет во всей полноте его трактовки и литературоведческих смысловых канонов и определений прозаика не волновал и не привлекал. Манили сюжеты души. Именно поэтому в ее раскрытии Газданов совершенен, чего не скажешь о его сюжетных ходах. Собственно, таких ходов и нет. Есть повторяющийся, увы, достаточно стереотипный, "бродячий" вариант с классически-криминальным треугольником - выбравшаяся из грязи женщина живет с мужчиной, ее вытащившим из жизненной помойки, но прошлое является вдруг в образе сутенера с оружием в руке. ("Призрак Александра Вольфа", "Пилигримы", "Эвелина и ее друзья"). И начинается короткая схватка-развязка воплощенных добра и зла. Итог - победа добрых сил. В сущности, перед нами вечная классическая дуэль - без нее не обойтись - когда стреляют на поражение.
       Таким образом, проза Газданова любопытным образом распадается на две составляющие: блестящие внутренние монологи - его привязанность и страсть, и холодноватые сюжетные линии, от которых автор почти абстрагируется и заметно отстраняется, как от лишних ему, докучливых необходимостей. И снова - это внешнее, неинтересное, когда привлекают лишь душевные глубины.
       Среди этих глубин прозаика часто звало к себе христианство - да и не могло не звать как могучая философская система. Однако отторжение - вполне сознательное, вспомним о масонской ложе, где Газданов стал со временем Мастером - было очевидным. Хотя мысль часто бродила вокруг да около, пытаясь постичь суть. Попытки оказались несостоятельными. Очевидно, здесь кроется одна из причин Газдановского пессимизма, который не скрыть. Да прозаик и не хочет этого делать, раз его единственная цель - обнажить сокровенное души. "... я никогда не найду одного определенного смысла в том нагромождении чувств, ощущений, мыслей, воспоминаний, видений, из которого состояла моя жизнь".
       Жизнь бессмысленна. Печальный итог всех раздумий о ней. А дальнейшая борьба и поиски? Они тоже - все в прошлом. Воспоминания - о речи учителя русского языка на выпускном акте:
       "- Вы начинаете жить, и вам придется участвовать в том, что называется борьбой за существование. ... есть три ее вида: борьба на поражение, борьба на уничтожение и борьба на соглашение. Вы молоды и полны сил, и вас, конечно, притягивает именно первый вид. Но помните всегда - что самый гуманный и самый выгодный вид - это борьба на соглашение. И если вы из этого сделаете принцип всей вашей жизни, то это будет значить, что та культура, которую мы старались вам передать, не прошла бесследно, что вы стали настоящими гражданами мира...". ("Призрак Александра Вольфа").
       И опять - распадение на внешнее и внутреннее. Внешне - Газданов стал гражданином мира, внешне - попытался согласиться с предложенными ему условиями бытия. Внутренне - мрачновато глядел на мир и понимал, что смысл - этот проклятый смысл! - слишком далек и чужероден.
       Отсюда некоторые странности и логические неоправданности авторских решений. Например, гибель Фреда в конце романа "Пилигримы". Мало того, что роман заканчивается трагически. Главное в том, что смерть человека, захотевшего стать иным, забыть свое тяжкое прошлое, человека, почти изменившегося и начавшего искупать свою вину и жить для людей, - эта смерть логически немотивированна в рамках сюжета и оправданности ухода героя навсегда. Если же обратиться к постоянному пессимизму Газданова... Значит, он не видел никакого выхода и в изменениях, и здесь - полный тупик... Предположение вероятное и более чем тяжкое.
       Пилигримы - несчастные люди. Их дороги не просто опасны, они бесперспективны, бессмысленны. Как бессмысленна вся жизнь. И потому душа отчаянно бьется в желании выразить себя - и открывается до конца - во всем своем мраке и безысходности. Она устала бороться. Устала жить. Она сдалась... Пожалейте эту неприкаянную душу!
      
      

  • © Copyright Лобановская Ирина Игоревна
  • Обновлено: 06/02/2010. 8k. Статистика.
  • Очерк: Литкритика
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.