Пастернак написал веще-зловещую фразу. На все времена.
Хотя я не стала бы тревожить эту популярно-привычную тему, если бы не случайность возле суда 17 августа.
Споры не утихали там до самой ночи. Возле меня двое яростно дискутировали все о том же, и один, не найдя больше аргументов, вдруг гаркнул:
- А иди ты, ......., в церковь!
Стоявшие вокруг сначала онемели от неожиданности, а потом захохотали и зааплодировали, приветствуя рождение тематического эвфемизма. И это означало, что "она утонула". Тоже фраза веще-зловещая. В данном случае - относится к церкви. Отсчет от Страгородского.
А опускаться на дно (у Высоцкого: "Лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывных не передавать...") церковь начала давно. Только вот позывные очень настойчиво передавала. И почти у каждого из нас есть своя история отношений с церковью.
...Пять лет назад я пришла работать в редакцию православного журнала. Думала, что здесь коллектив редкостный. И не ошиблась.
Для начала очень удивилась: со мной, как с новым сотрудником, никто не познакомился. Не представили ни главному, ни заму главного, вообще никому. Вдруг случайно кто-то обнаруживал мое присутствие и удивленно восклицал:
- А вы кто?!
Меня знала только дама в кадрах (естественно!) и двое юношей - ответсек и его зам, с которыми я работала над выпуском номеров.
Такого в моей тридцатилетней журналистской практике не встречалось никогда: если новичка не представляли индивидуально, то уж на летучках или планерках обязательно. Но то было в светских редакциях. Прошу учесть. А здесь, кстати, не было ни летучек, ни планерок.
Следовательно, главный и его зам, встречая меня в коридоре, всякий раз изумлялись моему приветствию и явно ломали головы, кто это с ними раскланивается? Смотрели недоуменно и до ответного приветствия опускались редко. В светских редакциях принято здороваться. Но то в светских... А здесь люди не от мира сего. Сделаем поправочный коэффициент. И то, что они по возрасту годились мне в дети (один - почти ровесник моего сына), тоже к делу не относится.
Дальше у меня началась полоса неудач. Словно кто-то властной рукой отводил меня от редакции.
Я сходу сильно заболела, потеряла голос, сидела дома с температурой за тридцать восемь и читала номер, присланный ответсеком по электронной почте.
Вроде все обошлось. Но едва я вышла на работу, моя мама (восемьдесят три года) стала бояться оставаться одна по вечерам. Ведь я, когда шла верстка, возвращалась поздно. Маму заклинило, она начала кричать и умолять меня не уходить надолго. Я попала в тупик.
Объяснила положение юношам и спросила, нельзя ли работать по электронной почте. Ведь такой опыт совместной работы у нас уже есть. И я сотрудник внештатный.
Они сказали, что, наверное, можно, и обещали выяснить у руководства. Руководство отказало. Меня к себе не вызвали ни главный, ни его зам, "не поговорили"... Просто передали свое "нет".
И я ушла, размышляя: а не заблудилась ли моя улица? К тому ли храму она ведет? Хотя подозрение, что батюшки в храмах верят в кого угодно, но не в Бога, у меня уже зарождалось.
"Вся религиозность, какая там была на самом деле, шла снизу, от простого народа - а наверху там ничего такого с самого начала не было...". (Олег Греченевский)
Сколько раз я легко договаривалась насчет работы на дому! Но это со светскими издательствами и редакциями. Где работают так называемые "журналюги", которые понимают, что главное - чтобы все было сделано хорошо и в срок. Какая разница, где читать тексты...
Там не слушали молебны каждую неделю, за посещением которых главный православного журнала ревностно следил. Кстати, только юноши из секретариата не ходили на молебны. И только они из всей редакции искренне сожалели, что я ухожу. Мы сработались. Остальные меня просто не знали... Они молились.
Позже я случайно узнала, что у журнала сложное финансовое положение, что редакцию сократили, что там начались болезни...
Но в наше время множество изданий закрывается. Ничего удивительного. Закономерность, но не расплата. В наказания по Достоевскому я не верю. Посмотрим вокруг: сколько преступников гуляет на воле?
Можно возразить: а вечный страх, в котором они живут? Так это не наказание, а оборотная сторона медали.
И неслучайно Булгакову понадобился Воланд, а не кто иной, чтобы навести хотя бы временную справедливость на этой Земле. В арке дома Михаила Афанасьевича когда-то было начертано огромными буквами: "Воланд, прилетай!". Так мы взываем к справедливости и молим о ней. Но ее нет и, боюсь, никогда не будет.
А что будет? Очевидно, вечная церковь. И многие станут избегать ее и остерегаться. Все запомнили фроловцев, их агрессию, нападения и откровенную злобу, утверждение, что прощать "некорректно", "страдальцев"- служителей Храма, ликование упивающихся местью православных возле суда, торжество псевдоверующих, горячо одобряющих наручники и кандалы, собак, издевательства, семь лет без права свиданий и переписки, штрафы в двадцать миллионов за "нанопыль", сыровых, павловых и никифоровых.
А Маккартни, Бьорк и Мадонна вообще скоро схлопочут от верующих по мордасам. Вперед, братья и сестры! "И вечный бой, покой нам только снится...". Ну почему, если Романову и Круговых бить по лицу можно, то этих звездатых нельзя? Чем они хуже?
Неплохо бы их еще облить автомобильной краской, как обещал 17 августа возле суда один из "глубоко верующих". У него просто краски на тот момент не нашлось. В следующий раз озаботится, он пообещал. И освятит ее в храме.
Православные "мастера кисти" будут разрисовывать крестами машины своих врагов. И вряд ли остановятся на машинах. Впереди еще подъезды, квартиры и дачи. Раньше дегтем заборы мазали...
Прозвучал и призыв к расправе над большевиками с оружием в руках. Ради защиты своих ценностей. И закон о разрешении оружия скоро появится. "Нравственное дело, достойное поведения христианина, - уничтожить как можно больше большевиков", - цитирует Интернет призыв Всеволода Чаплина. В ответ за красный террор. Око за око. И Фанни Каплан, по этой логике, поступила именно достойно. Пусть церковь воздвигнет ей памятник!
Вот Гитлер, помнится, тоже ратовал за свои ценности и расстреливал комиссаров, коммунистов и евреев. Последних - за то, что влегкую устраивали революции. Это так, к слову... Исторический факт. Читайте Лителла.
Я коммунистических идеалов никогда не разделяла и в компартии, в отличие от многих, не состояла. Но Витя Анпилов - мой однокурсник. И мне совсем не хочется видеть его мертвым. При полном несовпадении взглядов не хочу даже думать о расправе над Удальцовыми и их соратниками. И если церковь во главе с Чаплиным пойдет на них войной, я встану на сторону Вити. К счастью, он много времени проводит в недружественной Украине. Живи там, Витенька! Целее будешь!
О погонах и поминать не хочется. О них Гайдай давно высказался в знаменитом фильме "На Дерибасовской...".
А в реальности есть митрополит Хризостом, в миру Георгий Мартишкин. Единственный архиерей РПЦ, публично признавший еще в 1992 году сотрудничество с КГБ. Объяснял сие так: "Если я что-то и делал, работая с ними, то исключительно в стратегических целях, спасая церковь".
То есть цель оправдывает средства.
Спустя десять лет он вернулся к теме: "Что касается меня, то я входил в контакт с КГБ, но не был стукачом. Например, я, как епископ, получал согласие КГБ на назначение на приход священников. Я доказывал "сотрудникам" правоту своих действий и не пел те песни, которых они от меня ждали: про справедливость строя и мудрость правителей".
А что касается других?
Так что все очень серьезно. Диктовать условия будет церковь. Зато Евангелие можно больше не читать. Как и Конституцию, и Уголовный Кодекс. Они лишние в этом ряду. Отныне они бессильны. Как бессильны все на свете Волковы, Фейгины и Полозовы.
А вот церковная "золотая" цепочка давления - теперь наш общий крест. Нести нам его не перенести...
Еще появился очень реальный и свеженький вариант: батюшка на мерсе или на БМВ (а утверждали, что они мало получают!) собьет вас вечерком. И баста! Выпимши был батюшка. А кто не без грехов?
Хотя в прошлом сказывали: "Кадры решают все". Афоризм приписывают "великому" Иосифу, которому вдохновенно молится наша церковь якобы за возвращенные храмы.
Храмы возвратить можно. А как насчет совести, милосердия и чести, о которых Пушкин так настойчиво упоминал? Но Пушкина церковь читает с одной-единственной целью - найти у него, кощунника, богохульства и исправить. Хотя исправлять нужно вовсе не Александра Сергеевича.
А Владимир Владимирович говаривал (вы не про того сейчас подумали, это всего-навсего Маяковский!), что есть вариант - "долой вашу религию!". Долой - и баста! Наивный был человек. Может, за наивность и поплатился. Но не верю я в наказания на Земле!.. А насчет Божьего суда - это Михаил Юрьевич утверждал. Ему виднее.