Романтическая история о любви и творчестве, кризисе и выборе, о счастье без компромисса. В начале 80-х главный конструктор лазерного оружия Виктор Александров встречает свою любовь, но вскоре ее теряет. Спустя десять лет разваливается государство, рушатся предприятия оборонной промышленности, и многим в прошлом успешным специалистам приходится делать непростой выбор: что делать, куда и с кем идти дальше. Александров решает вернуть любимую женщину и идет на риск новой творческой жизни. Книга будет также интересна читателю, который ищет личностный рост, не ограничивает себя материализмом, любит романтику и стремиться познать закономерности своего внутреннего путешествия.
"Пророков нет в отечестве своем"
В.Высоцкий. "Я из дела ушел".
От автора.
Любовь и судьба... Они как две неразрешимые загадки, как два мистических крыла нашего полета к неизвестной цели. Попытки понять не приносят нам полной ясности, но мы пытаемся, особенно, когда времени остается все меньше, меньше... Неизбежно подкрадывается возраст, в котором изменить что-либо по крупному трудно, и, кажется, можно лишь вспомнить и как-то объяснить уже прошедшую жизнь. Однако мы не знаем, на какую дистанцию бежим, возможно, нас ждет последний шанс...
Сюжет этой книги возник у меня после прочтения повести Михаила Зощенко "Возвращенная молодость" (1932), в которой писатель рассказал о трагическом повороте в судьбе, наступающем в середине жизни, и необходимости познания человеком самого себя. Многие люди моего поколения, конечно же, мужчины, испытали этот поворот в особо разрушительной форме в связи с известными событиями в нашей стране. Преодолеть кризис смогли далеко не все. Те счастливцы, которые вроде бы смогли, остались ранеными в душу на всю оставшуюся жизнь, так и не найдя для себя окончательное решение. И существует ли оно.... Ведь все мы дети своего времени, и когда наступает иное время, то оказываемся для него чужими детьми, с которыми не церемонятся.
Все совпадения с реальными лицами, проектами и событиями абсолютно случайны.
Автор.
Оглавление.
От автора.
Пролог. Кризис наступил.
Часть 1. Любовь как сон.
Деревенский роман.
День первый.
День второй.
День третий.
День четвертый.
День пятый.
День шестой.
День седьмой, последний.
Значит кончилось лето.
Душа полна иных стремлений...
Директор Зимин.
Совсем другая жизнь.
Все только начинается.
Часть 2. Уйти, чтобы когда-нибудь вернуться.
Я из дела ушел......
Уйти не просто.
У нулевой черты.
Он вспомнил все.
Директор Ларионов.
Искушение маленького человека.
Начал задавать вопросы.
Неожиданные встречи.
Решение треугольника.
Тайны отношений.
Часть 3. Возвращение.
Писать для себя будущего.
Консультации разочаровали.
Стали приходить ответы.
Эпилог. Впрочем, могло бы быть совсем иначе.
Главные действующие лица
Комментарии к роману
ФРАГМЕНТ 1
Директор Зимин.
Владимир Николаевич Зимин был старше Виктора лет на десять. Когда-то он работал в оптическом институте и занимался исследованием плазмы на ударных трубах. Результаты исследований использовались при моделировании процесса взаимодействия возбужденного газа с металлической обшивкой возвращаемого аппарата, падающего из космоса в верхние слои атмосферы. Потом Владимир Николаевич переключился на лазеры. Лазерная тематика в институте стремительно расширялась. Писалось множество диссертаций, отчетов и статей по новым инверсным средам для генерации излучения и взаимодействию его с различными материалами. Зимин успешно защитил кандидатскую диссертацию, неторопливо и основательно стал собирать материал на докторскую. Наконец-то дали ему лабораторию газовых лазеров. Тогда он со своей первой женой только-только материально окрепли. Но постоянное отсутствие Зимина дома, хроническая нехватка денег в недавнем прошлом все-таки свое дело сделали. Бедность и диссертация не способствуют любви. Что-то надломилось в их отношениях уже не вчера. По сути дела каждый из них жил давно своей жизнью. Только сын и семейный бюджет принадлежали им обоим и как-то объединяли их.
Ранней весной на преддипломную практику в лабораторию Зимина пришла студентка из ЛИТМО. Он брал толковых дипломников под свою докторскую. Сам рутину в эксперименте не любил, но и без нее далеко не уйдешь. Всегда приходится делать много измерений и статистически обрабатывать данные. Лишь идея эксперимента и построение теоретической модели вызывали его творческий интерес. А еще он любил масштабные эксперименты. Вот почему спустя несколько лет, когда появились первые идеи создания мощной лазерной пушки, Зимин постарался добиться своего участия в этом проекте.
Студентка, ее звали Рита, оказалась на редкость способным экспериментатором. Очень скоро выяснилось, что Владимиру Николаевичу достаточно набросать ей общую схему эксперимента и планируемые результаты. Всю рутину по доработке лазерной установки и проведению измерений Рита успешно взяла в свои изящные руки. Они у ней действительно были красивые, с длинными прямыми пальцами и безукоризненным маникюром. Рите приходилось этими руками крутить юстировочные гайки, работать паяльником и нажимать многочисленные кнопки. Белый стильный халатик, ушитый в талии, который она одевала в лаборатории, делал ее похожей на доктора или медсестру, но никак ни на будущего инженера. Зимин оценил ее ответственность и способности, похвалил Риту как-то в своем кабинете наедине. И вдруг встретился с ней взглядом. Не отвела своих серых глаз, смотрела с интересом, даже с небольшим вызовом. С этого взгляда начался их роман.
Вот и пришлось оставить квартиру жене с сыном и уехать в Зеленый Бор, где строилось ОКБ спецтехнологии. На самом деле задачей ОКБ была никакая не спецтехнология, а разработка и производство опытных образцов лазерного и пучкового оружия. Зимину дали хорошую лабораторию по исследованию мощных лазеров. Риту взяли на экспериментальный завод технологом оптического производства. Работать в одном подразделении с ней Зимин не считал возможным по своим правилам-убеждениям.
Владимир Николаевич Зимин читал небольшой спецкурс по газовым лазерам в ленинградском электротехническом институте. Там он и приметил Виктора Александрова, как подающего большие надежды исследователя по лазерной тематике. Во время его дипломной работы они написали совместную статью по генерации излучения в газовых матрицах. Когда Зимин стал директором, то сразу назначил Виктора начальником лаборатории, с которой он начинал в ОКБ. Когда же начали создавать отделение главного конструктора для разработки боевого лазера, то именно директор на свою полную ответственность рекомендовал Виктора на должность главного конструктора и добился этого назначения, несмотря на сильное сопротивление сверху и снизу. У них была общая мечта. Сделать лазерную пушку Зимин мечтал давно, но озвучил эту мечту по-новому Александров, назвав эту пушку гиперболоидом, как в знаменитом романе Алексея Толстого.
В этом году ему исполнилось сорок два. Уже сорок два или все таки еще ? В актив записаны: сын, кандидатская, молодая жена-красавица, вполне приличная квартира, небольшая дача, "волга" последней модели. И должность директора сюда же. Что еще? Развод и не присмотренные старики в Калинине- камушки в сердце. Зимин был близок к осуществлению мечты. На полигоне "Южный" был построен мощный экспериментальный лазер "Элина", размером с небольшое трехэтажное здание. Начался монтаж боевого лазера в бухте Свободная на побережье Черного моря. Главной задачей теперь стало создание системы противоракетной обороны от американских Першингов, размещенных на территории Турции. Кроме того, лазер планировали использовать в системе береговой обороны. Это уже будет настоящий гиперболоид. Что по большому счету надо мужчине, как не реализовать свою сокровенную мечту ? Быть зачинателем большого дела и доказать прежде всего самому себе, что можешь делать то, что никто и никогда еще не делал. Большим человеком в своих глазах можно стать только через большие дела. Даже в директора Зимин пошел не из-за денег или должности, а из-за возможности организовать, пробить и осуществить эту мечту. И еще потому, что так распорядилась судьба. Зимин, как и Виктор, любил свою работу, был предан ей, видел в ней смысл.
Какие все-таки серьезные дела они делали тогда. Это было как сон......
В этот Новый Год случилось событие, которое сильно подмочило репутацию Зимина в местном горкоме партии. Но представился случай убедиться в порядочности Виктора Александрова, после чего их отношения еще более укрепились.
Новый год по традиции встречали у Зиминых дома. Как всегда были его заместитель по проектной и научной работе Семенов Иван Ильич с женой Алевтиной, начальник лаборатории электронной оптики Морозов с женой, с которым Владимир Николаевич когда-то вместе учился в политехе. Изредка приезжал кто-нибудь из родственников Зимина. После часа обычно заходили поздравить шефа со товарищами Виктор Александров (чаще с подружкой) и секретарь парткома Сучков с супругой. Ночью заглядывали соседи по лестничной площадке, бегали туда-сюда чьи-то дети, которых еще не сумели уложить спать. Маргарита Зимина прекрасно умела приготовить закуску и испечь торт. Конечно, в подготовке праздничного стола не малую роль играли московские возможности Владимира Николаевича, однако и хозяйка была не только способным инженером, но и превосходным кулинаром. Редкое сочетание, правда ? Ее торт производил на всех ударное впечатление. Отказаться от него было невозможно, хотя места под торт уже не оставалось. В доме Зиминых кормили гостей по-русски, от души. Степан Алексеевич Сучков обычно про торт вспоминал накануне праздника, обещал Зимину зайти поздравить, но и попробовать искусство жены. Торт ему оставляли заранее, чтобы не случилось какого-нибудь недоразумения.
Над квартирой Зимина располагалась квартира бывшего директора ОКБ Варенцова. Игнат Варенцов уже давно сидел в главке в Москве, но забирать к себе свою молодую жену не спешил. Зимин догадывался, что здесь видимо, скрыта какая-то темная история. Уж лучше бы он забрал ее побыстрее. Как-то Зимин долго не мог уснуть и вдруг услышал характерный шум, сперва он продолжался недолго. Потом резкий стон женщины, который через минуту повторился. Этот шум продолжался еще минут десять. Рита спокойно спала рядом, а Владимир Николаевич почувствовал себя неудобно, что пришлось подслушать чужое удовольствие. В наших квартирах иногда звуки распространяются на большие расстояния.
Засыпал Зимин плохо всегда. Это понятно: груз ответственности, множество дел, которые необходимо было сделать вчера и предстоит завтра, давили его и крутились в голове еще долго после того, как он желал своей Ритуле спокойной ночи. Поэтому ему пришлось еще несколько раз услышать эту женщину. Он ее быстро вычислил. Это была жена бывшего директора - Искра Варенцова. Вот уж искра.....
К интимной жизни с Ритой у Зимина по большому счету не было претензий. Однако ее реакция была куда спокойней. Помимо своей воли Владимир Николаевич вспоминал эти стоны время от времени, особенно, когда жена была усталой от работы и каких-нибудь домашних дел и не могла настроиться на романтический лад. Он лежал одиноко в их супружеской постели, думал, а иногда начинал прислушиваться . Тут чего только не передумаешь, пока наконец после полуночи успокоишься коротким сном. Зимин стыдился этих мыслей и даже пытался себя ругать за слабость. Ведь его Рита была заботливой и верной женой все эти годы. Утром она вставала и заспанная гладила ему свежую рубашку, готовила завтрак, провожала на работу. После этого успевала пожарить котлеты на обед и бежала на автобус. Вникала в его проблемы и пыталась давать советы. Следила за его здоровьем и покупала ему одежду. Понимала его мужское нетерпение, и он часто несдержанно пользовался этим пониманием.
Когда он случайно встречал ту женщину на лестнице, она всегда первая здоровалась с ним с должным уважением, но почему-то сразу отводила глаза. Зимин чувствовал в ней теперь какую-то тайну. Кто этот ее любовник ? Что произошло у них с Варенцовым ? Но больше интересовало, какая она.... была бы с ним. О том, чтобы перейти к реальным действиям, он и не помышлял. Рита не заслуживает измены. Неизвестно, сколько могло бы это дело продолжаться, но случай все же свел их в одну постель. Наверное, к ней пришли его мысли. Обычно нам кажется, что мы можем думать, что угодно. Ведь никто не может подслушать то, о чем мы думаем. Иногда это не так.
Зимин звонил бывшей жене и поздравил ее и сына с наступающим Новым годом. Рита молча слушала их разговор по телефону, но Владимир Николаевич почувствовал, как она напряглась, когда он произнес: "Здравствуй, Надя". Под конец разговора Надя начала жаловаться на нехватку денег (перечисляла за что заплатила и за что еще надо заплатить), на то, что их сын часто болеет ангиной, а врачи его неправильно лечат, и что она ничего с этим не может поделать. В конце концов, настроение Зимина окончательно испортилось. Надя умела делать бывшего мужа виноватым. Через два-три дня он обещал навестить их и привезти деньги. После разговора Рита резко встала и ушла на кухню. Оттуда раздался ее голос: "Она просто издевается над тобой ! По-моему, ты достаточно даешь денег на сына, но ей почему-то все время мало. Просто твоей бывшей жене доставляет удовольствие мучить тебя. Как ты не можешь ее понять ? Это уже не первый раз, и мне надоело это видеть. После праздника мы же собирались в профилакторий кататься на лыжах. Теперь все отменяется ?"
--
Рита, ты пойми..., - начал Зимин. Но Рита не дала ему продолжить.
--
Я давно поняла. Поняла, что должна тебя все время с кем-то делить. С твоей бывшей женой, с твоей работой, с твоей рыбалкой. Может быть, еще с кем-то ? Вспомни, когда мы были последний раз вместе в театре ? А в кино ? А в
ресторане ? Эти твои бесконечные пьянки с москвичами меня вообще не устраивают. Неужели нельзя обойтись как-нибудь без этого ? Ты на работе только изображаешь директора, а поставить на место твою бывшую не можешь !
Зимин видел в таком раздраженном состоянии Риту первый раз. Видно накопилось. С грустью он подумал, что и ведь она, его Маргарита, не хочет понять настоящее положение. Ему было жалко Надю, когда он уходил от нее. Они не сделали друг другу никакого зла. Просто их отношения истощились на житейской суете и потом незаметно умерли. Но ведь все же что-то осталось, пусть глубоко запрятанное внутри ? Он очень страдал оттого, что сын теперь живет отдельно от него, и они редко видятся. "И все же, что за безжалостность есть у женщин, когда они делят мужчину ? Готовы по живому резать, терзать его сердце, лишь бы оторвать себе. Если доведут до инфаркта, так потом плакать будут обе и обвинять друг друга. Искренне будут считать, что любили. Странная такая любовь". Зимин понимал, что не имеет возможности посвятить достаточно времени* Рите, а время ее проходит - время молодой женщины.
К десяти пришли первые гости. Рита была приветлива с ними, ухаживала, поддерживала разговоры. Говорили понемногу обо всем, что составляло их провинциальную жизнь начиная с ноябрьских праздников. Новогодний вечер постепенно разгорался. Пожалуй, в этот раз Зимин позволил себе выпить несколько больше чем обычно. Ему вдруг захотелось куда-нибудь уехать, например в командировку на "Южный" и пожить недельку одному. В самый разгар застолья он вышел из квартиры на лестничную площадку. Хотелось курить. Курить он давно бросил, но иногда все же баловался - не в затяжку. Спичек на кухне он не нашел. Зимин стоял, облокотясь на перила лестницы и нервно покручивал сигарету. Он услышал как наверху открывают дверь квартиры, затем на площадку спустилась Искра с дымящейся сигаретой во рту. Они поздравили друг друга с Новым Годом. Зимин спросил у нее зажигалку. Она затянулась и протянула ему свою сигарету. Прикурить от нее почему-то не получалось. Тогда она затянулась еще раз, и Зимин прикурил от ее сигареты. От женщины пахло дорогой косметикой и французскими духами. В этом Зимин неплохо разбирался. Сам выбирал в Москве подарки, сначала первой жене, а потом Рите. На правой руке Искры было одето широкое обручальное кольцо и узенькое золотое колечко с камушком. От ее близости у Зимина перехватило дыхание, и он закашлялся. Искра удовлетворенно улыбнулась.
--
Пойдемте, я вас хорошим кофе угощу. Вид у вас какой-то растерянный. Что-нибудь случилось ?
--
Нет, ничего. Может быть вы к нам ? Сказал неуверенно, так как знал, Рита не будет в восторге от такой гостьи. Все же они поднялись к ней, выпили шампанского за Новый Год. До кофе уже дело не дошло. Мелькнуло откуда-то: "Как избежать греха ? - Убегать !" Он прочитал все в ее глазах, но одуматься не успел. Искра бесстыдно потянула его на диван, быстро сбросив узкую юбку и оставшись в блузке с широким вырезом на груди. Ее бедра были слегка влажные. Он несколько раз прошелся по ним рукой, но услышал: - Быстрее, Володя, быстрее.....И вот она уже зашептала что-то бессвязное, и затем Зимин услышал этот ее стон. Тот самый, который он хотел услышать. И когда он понял, что сейчас у него поедет крыша от удовольствия, она, уже слегка обмякшая, вдруг остановила его: - Нет, нет, не сейчас еще.....
У него никогда не было такой женщины и он, преодолевая ее слабое сопротивление все закончил.
Когда Зимин пришел в себя, то ясно вспомнил, что слышал звонок в прихожей несколько мгновений назад. Подскочил с дивана как ошпаренный......
Дома у Зимина решили зажечь свечи на праздничном столе. Женщины созрели спеть застольные песни. Спичек нигде не нашлось. Среди гостей не оказалось курящих. Рита попросила Светочку, дочку Семеновых сходить к кому-нибудь из соседей за спичками.
--
Тетя Рита, дядя Володя там делает больно тете Искре. Я испугалась и забыла спросить спички.
На всю квартиру грохнул поднос с посудой . Хозяева квартиры долго отсутствовали и гости поняли, что произошло что-то серьезное. Семеновы ушли первыми, за ними засобирались и остальные.
Иван Ильич позвонил Виктору и Степану Алексеевичу и в корректной форме сообщил о непредвиденных обстоятельствах в семье Зиминых. Эта ночь для Зимина стала настоящим адом. Записным бабником он никогда не был, а тут, что называется, попутал черт. Не зря говорят - если не гуляешь, то не гуляй, а то обязательно попадешься.
Рита подала на развод. После того ужасного ночного скандала, она больше с Зиминым не разговаривала. Приходила с работы и надолго запиралась в спальне. Зимин спал отдельно в своем кабинете. Тяжесть и глупость его неожиданной измены мучили Зимина ежедневно, и он как мог старался забыться на работе. Оставался там допоздна. Потом наоборот стал рано приходить домой и пытался заговорить с женой. Рита была словно каменная. И Зимин начал выпивать. Сначала немного вечером хорошего коньячку, чтобы отключиться от своего невыносимого положения и попытаться уснуть. Потом привык, начал позволять себе выпить стопку- другую на работе. Иногда и больше. К этому нужно еще добавить ритуальную выпивку с наезжающим почти каждую неделю начальством.
Он встретил соблазнительницу-Искру всего один раз в подъезде их дома. Говорили торопливо, поглядывая на двери квартир. Она только сказала: " Что ж вы, Владимир Николаевич, дверь-то тогда не заперли ? Ведь вы такой серьезный мужчина, а такую оплошность допустили. Понимаю, плохо вам сейчас. Это я во всем виновата. Ну, простите меня, что ли".
- Я тебя не виню. И жену мою прости за ее поведение.
-Ее-то я понимаю. Сама все это уже прошла.
Повышенный интерес Владимира Николаевича к спиртному быстро заметили в ОКБ. Поползли слухи о причинах такого поведения директора. Наконец к Зимину зашел секретарь парткома Сучков для совершенно необходимого в такой ситуации разговора.
--
Остановись, Владимир Николаевич. И пусть жена заберет заявление о разводе назад. Хочешь, я с ней поговорю? Твои проблемы уже в горкоме известны, а завтра о них весь город будет судачить.
Сучков говорил, не поднимая на Зимина глаз. Было видно, что этот разговор ему был в тягость. Еще бы, аморалка директора, которого он давно знал и уважал, даже немного побаивался иногда, могла многое изменить в жизни ОКБ. Может быть, и в его жизни тоже. Горком требует вызвать директора на партком и разобраться сначала на месте. В зависимости от объяснений Зимина влепить ему взыскание с занесением в учетную карточку: выговор или строгий выговор. Сучкову также не поздоровиться, что так долго покрывал руководителя, не настучал вовремя второму секретарю Белянскому. В конце концов, ОКБ не детскими колясками занимается. Узнают в Москве, всем мало не покажется.
--
Не бойся, Алексеич, я за себя сам отвечу. И на бюро горкома все равно меня вызовут. Да и должно ведь это все как-то разрешиться в ближайшее время. Чувствую, простит она меня. Хотя сейчас не общаемся совсем. Придет домой и сразу к себе в комнату. Не готовит, дома ничего не делает почти. Поставила себе маленький телевизор и сидит целый вечер возле него. Риту я люблю ..., без нее своей жизни не представляю. И не скрываю этого. Но дело-то не страдает, сам знаешь.
--
Пить бросай,-не выдержал Сучков. - Ты, директор ОКБ, без пяти минут доктор наук. В кого ты превращаешься. Думаешь, не съест тебя Белянский ? Он только и дожидается, чтобы тебе какую-нибудь пакость сделать. Помнит твой оппортунизм.
Отношения Зимина с вторым секретарем горкома Белянским имеют свою историю. Когда еще Зимин был начальником лаборатории, у них случился конфликт, который положил начало их стойкой неприязни друг к другу. Однажды зимой, в январе, от горкома в ОКБ поступило указание-помочь их подшефному совхозу в заготовке веток для корма скота. Будто бы эти ветки чем-то там пересыпали, а коровы ели их и мычали от удовольствия. Как скотина будет есть еловые ветки представить было трудно. Может быть их все же мололи ? Но приказ есть приказ. Из каждой лаборатории выделили людей и повезли в совхоз. Зимин, который всегда пытался быть демократом, сам поехал со своими инженерами. Пол дня они там ломали эти ветки, а в обеденный перерыв пошел Зимин по малой нужде за лесок и попал на другое поле. Здесь и увидел расставленные козлы с прошлогодними засохшими ветками. Закипело внутри, но скрыть данное обстоятельство от коллектива хватило ума. Пошел прямо к Белянскому, который в то время был третьим секретарем горкома. Выложил все. Очень возмущался, что высокообразованных инженеров, среди которых есть кандидаты наук заставляют заниматься никому не нужным, а может быть даже вредным делом. Как и следовало ожидать, Белянский обвинил Владимира Николаевича в политической незрелости и непонимании политики партии в области сельского хозяйства. Почему Зимин, крупный специалист в области лазерной техники и научный работник должен понимать в сельском хозяйстве, для него было не совсем ясно. Еще труднее было понять, зачем делать ненужную никому работу. Об их разговоре Белянский поставил в известность Варенцова и Сучкова. Оба сказали Зимину примерно одно и то же. " Будешь..... против ветра, будешь всю жизнь в дерьме ходить и никак не отмоешься". Сучков даже возмутился наивным поступком Зимина: "Ну почему ты пошел сразу в горком, почему не зашел ко мне. Посоветовались бы." Потому Зимин и не зашел, что хорошо знал в чем бы этот совет состоял-не высовывайся и никогда не писай против ветра.
Как ни странно, но когда речь зашла о назначении нового директора, мнение Варенцова и Сучкова совпали. При всех недостатках: излишней демократичности и несговорчивости Зимина с начальством, директором может быть только он. Слишком серьезное дело предстояло делать. Опереться можно лишь на то, что сопротивляется, а не на то что изгибается или, того хуже, ломается. Варенцов, который становился заместителем начальника главного управления это хорошо понимал. А некоторые шероховатости в характере Зимина надеялся подправить. Да и сам он не дурак, быстро поймет что к чему в нашей строгой системе.
Белянский, к этому времени уже второй секретарь, рекомендацию не дал. Зимина назначили и.о. директора, которым он был целый год. Через год его утвердили на бюро горкома по инициативе первого секретаря.
Рита отказалась забрать заявление о разводе. Зимин старался больше не употреблять на работе, но уже не улыбался больше, не шутил с хорошенькими женщинами при встрече. Стал резок с его ближайшим окружением. Коллеги относились к этому с большим пониманием, но и сплетники не успокоились. Моральная атмосфера с точки зрения парткома и второго секретаря Белянского, курирующего ОКБ, становилась недопустимо опасной. Белянский так и заявил Сучкову: "При твоем попустительстве Зимин перерождается в безответственного, вредного для партии и великого дела человека. Если конечно мы не ошиблись в нем еще раньше,-прибавил он. Сучков был вынужден поставить вопрос на парткоме ОКБ. Хитер Белянский: в что бы то ни стало перед бюро горкома хотел добиться осуждения коммуниста Зимина в местной партийной организации. Ну уж потом можно смело топить его на бюро, пришив низкий моральный облик и перерождение коммуниста. И это еще ничего, раньше бы пришлось стать одновременно японским, польским и английским шпионом.
Перед парткомом Белянский пригласил к себе Виктора Александрова. Разговор состоялся в присутствии Сучкова.
--
Ты, Виктор, хорошо знаешь, что у вас за обстановка сейчас, так сказать, сложилась,-начал издалека Белянский. - Партия поручила Владимиру Николаевичу Зимину руководство чрезвычайно серьезным и ответственным делом. Через год предстоит сдать последний, шестой корпус ОКБ. Тогда, наконец-то, важнейшее строительство будет полностью завершено, и, таким образом, постановление ЦК КПСС и Совета Министров будет выполнено. Уже сегодня мы должны получить отдачу для нашей обороны от потраченных народных денег. И в тяжелой международной обстановке , когда наши враги по всему миру только и ждут, где мы покажем свою слабость, чтобы нанести первый удар, мы не можем рисковать. Не можем ! Не имеем права. Как бы мы не относились к директору Зимину, к его заслугам и все такое прочее. Скажи свое мнение, Виктор, как коммунист, которому партия поручила также чрезвычайно ответственный участок работы. Выразила так сказать свое доверие авансом несмотря на еще небольшой опыт работы в руководящих должностях.
--
Конечно дело мы сейчас делаем очень ответственное, -сказал Виктор, -но...
--
Вот и напиши свое мнение, прервал его Белянский и протянул Виктору листок бумаги и ручку. - Ты, Витя, не забывай, что может случиться так, что все это, как ты очень правильно сказал, ответственное дело, может быть надо будет тебе поднимать. Партия ведь высоко ценит преданных делу людей, стойких коммунистов-борцов. Поэтому несмотря на твою относительную молодость через два-три годика можно будет и о тебе подумать ? А, молодой человек ?
Сучков даже дернулся на его последней фразе.
--
Но, - твердо продолжил Виктор, - возглавлять это ответственное дело может только сильный руководитель и крупный специалист, такой, как Владимир Николаевич Зимин. Считаю, что я и его заместители - все мы являемся учениками Владимира Николаевича и еще не скоро дорастем до его уровня. А писать я ведь не умею, не обучен. Хватит, что на моего отца писали... товарищи.
После последней фразы Сучков покачал головой и строго посмотрел на Александрова.
--
Ну как знаешь. Долго уговаривать я тебя не стану. На парткоме выступить не хочешь ?-спросил Белянский.
--
Могу повторить, только то, что сейчас сказал про Зимина,-упрямо гнул свою линию Виктор.
--
Ну спасибо, спасибо, так сказать, за прямоту. Спасибо, что выразил свое мнение. До свидания.
Сучков, конечно все рассказал потом Зимину .
Накануне парткома Рита забрала заявление о разводе и сообщила об этом Сучкову. А Зимина предупредила, что разведется с ним все равно, но чтобы сейчас он взял себя в руки и прекратил давать поводы к сплетням.
-Если ты мужик, а не тряпка,- прибавила она. - За свои поступки нужно уметь отвечать, а ты нюни распустил, вдруг жена пожалеет и простит. Вылететь из директоров по твоей мужской глупости я тебе не позволю.
Зимин расценил эти ее первые слова после той ужасной ночи, как первый шаг к скорому примирению. Он ходил теперь радостный, шутил как прежде. Позвонил в Москву Варенцову, который похоже про случившееся пока ничего не знал, и пожаловался на Белянского, что тот мол мешает работать, лезет в его личную жизнь. Что он давно с женой помирился, а тот пытается раздуть из мухи слона. Партком отменили. В тот день в конце дня к Зимину зашел Сучков и протянул ему руку.
--
Иного от тебя и не ждал. Слава богу, что так все хорошо закончилось,- неожиданно прибавил он.
--
Ну ты даешь, секретарь. Вроде бы тебе бога вспоминать по чину не полагается, - засмеялся тогда Зимин.
"Как все это глупо сложилось", - иногда думал он. "Мало того, что все ОКБ меня обсуждает, но самое мучительное - Ритулю жестоко обидел. Странно, что Варенцов еще ничего не знает. Трудно сказать, как он отреагирует на то, что я с его женой....". Можно было бы вернуться назад в прошлое, он бы многое в жизни сделал не так. Иногда ему приходила мысль, что человеку было бы полезно прожить ту же самую жизнь еще раз, но начисто. Что, если бы мы сразу нашли свою любовь ? Не обижали бы своих любимых. Сразу нашли свое дело, которому можно посвятить жизнь. Лучшие свои годы после окончания института Зимин потратил на изучение процессов в ударных трубах, а оказалось, что его истинный творческий интерес лежит совсем в другой области. Ничего не переделать. Все, что делаешь - делаешь один раз, сразу начисто. И нельзя вернуться и исправить ошибку.
***
Быстро пролетели весна и короткое ленинградское лето. Зимин и Рита отдыхали теперь порознь. Владимир Николаевич ездил на родину в Калинин, всего-то на одну неделю. Больше отдыхать в данной ситуации он не мог себе позволить. Рита провела две недели на море в Ялте. После ее возвращения с юга их отношения и так довольно напряженные резко ухудшились. Рита приехала отдохнувшая, загорелая и вообще очень похорошевшая. Когда Зимин попытался ее обнять, увидев ее такой, она вдруг разозлилась и предупредила его, что если он позволит себе это еще раз, то она вновь подаст на развод. С этого момента ко всему прочему Зимина начала мучить ревность -была одна на юге, вполне могла завести роман и отомстить за его неверность. "Славу богу Искра куда то пропала, больше не попадается на глаза. Или может быть Рита думает, что я здесь с ней мог опять.....". В целом поведение Риты все более становилось для Зимина загадкой. Заявление на развод забрала, потом готовить начала как прежде, но дальше на сближение не идет. Уж сколько времени прошло, вроде бы и простить пора. Зимин теперь не понимал, продолжает ли он любить Риту, или его отношение к ней стало иным. Слишком сильно она изменилась с тех пор. Совсем чужой человек. Он помнил ее жестокие слова -"Ненавижу тебя ! Лучше бы ты как-нибудь умер или погиб. Предатель !" Конечно, мы не предполагаем, что высказанные таким образом желания очень часто исполняются. Ведь против любимого человека у нас нет никакой защиты. Неожиданные слова убивают...
или предрекают?
Осень принесла новые неприятности на работе. Из-за очередных просчетов строителей пришлось перенести сроки сдачи шестого корпуса. Но самая главная неприятность заключалась в неполадках системы настройки "Элины" из-за теплового удара, который испытывали элементы конструкции в момент выстрела. Предварительные испытания на макете давали вполне приемлемое время готовности пушки к следующему выстрелу даже с учетом коэффициента масштабирования. В реальности картина оказалась почти катастрофической. Кому нужен гиперболоид, который можно привести в боевую готовность через полтора или даже два часа после выстрела ? Летавшие на "Южный" специалисты, в том числе и главный конструктор предложить пока ничего не смогли. Пришлось просить приостановить монтаж боевого варианта гиперболоида до полного выяснения ситуации. Такого облома никто из них не ожидал, даже москвичи из ЦКБ, которые формально являлись руководителями разработки и очень придирчиво вели себя на защите проекта Виктора Александрова. "Бывают же такие времена в жизни, когда во всем полный облом",-размышлял Зимин. "Кризис",- вдруг пришло на ум нужное слово. "Но кризис когда нибудь кончается,-обрадованно подумал он. В два часа он ждал главного конструктора для принятия срочного решения. Ждать окрика из Москвы было опасно. Еще чуть помедлить и сюда наедут комиссии и закормят бесплатными советами и многочасовыми совещаниями. Отвечать по большому счету придется все равно ему одному.
То, что предложил Виктор Александров Зимина неприятно удивило, если не сказать, разозлило. В другой бы ситуации, он с удовольствием бы послушал главного конструктора, следя за полетом его фантазии и поражаясь его почти сверхъестественному умению сметать технические границы, умело разрешая противоречия системы. В данном случае без каких либо расчетов и предварительных исследований Александров предлагал применение материалов, запоминающих форму конструкции до теплового удара (какой-то там эффект никому неизвестного Апсита). Он утверждал, что другого выхода у них нет и надо рисковать. Зимин даже не стал задавать Виктору банального вопроса- знает ли он, какие деньги уже затрачены на систему настройки "Элины", и что будет за это сумасшедшее предложение с ними, разумеется, включая главного конструктора. Он только сказал:
- Все что ты здесь много намолол советую пока забыть. Даю еще одну неделю срока. И знай, что через неделю, если вы не найдете решение (он перешел на вы), я вынужден буду заявить о срыве испытаний и переносе сроков. Гиперболоид придется заморозить на неопределенное время. Можешь идти.
Зимин обратил внимание на уставший вид и потухшие глаза Александрова. "Нетипично это для Виктора. Ясно, что случившееся он понимает как удар по его авторитету. Мучительно ищет решение. Ну да не мальчик уже. Выберется, заматереет скорее. Если выберется... Кажется его еще что-то мучит. Надо будет потом поговорить с ним отдельно".
Они немного посидели с Семеновым после ухода главного конструктора.
- Ну а ты, мой уважаемый заместитель, что предложишь в данной ситуации, может быть тоже какие-нибудь фантазии имеешь ? ....., - прибавил он. Зимин больше не хотел себя сдерживать.
--
Ну если твой молодой орел ничего не может, то куда уж нам старым ретроградам, -сразу открестился Иван Ильич. -Ты же помнишь, я был против спешки с боевым вариантом. Но ты зря так отнесся к его предложению с этими новыми материалами. Не сейчас, может быть, но новую лабораторию под эту идею после проверки, конечно, я бы создал. Интересная идея. Молод твой кадр, пока ответственности в полной мере не осознает, иначе не стал бы здесь нас фантазиями кормить.
--
Твоя позиция ясна. Вот, что, дорогой, через неделю с главным конструктором лети-ка на полигон. И будешь мне оттуда вместе с ним каждый день докладывать, каждый день....
Иван Ильич молча покинул кабинет Зимина. "Если бы он тогда послушал его, Ивана Ильича, и не торопился с боевым вариантом. Послушал этого мальчишку Александрова. Вот теперь придется расхлебывать его волюнтаризм. Мечта, видите ли, гиперболоид инженера Александрова. Фантастику в детстве надо было меньше читать".
Иван Ильич понимал, что стоять в стороне Зимин ему не позволит и что отвечать вместе придется. Под техническим предложением есть и его подпись. Он колебался еще, какую сейчас занять позицию. Включиться в борьбу, разделив полностью ответственность за результат с Зиминым и Александровым или показать всем, что был давно против этой авантюры и тем самым сохранить лицо заместителя директора по науке в случае полного краха государственных испытаний.
Когда за Иваном Ильичом закрылась дверь, Зимин посидел немного за столом,
слегка покручиваясь в кресле. Затем достал из сейфа бутылку "Армянский коньяк. Пять звездочек", налил пол стакана и залпом выпил. "А ведь у нее кто-то был в Ялте", -с грустью подумал он, глядя в окно. Осень, осень....
ФРАГМЕНТ 2
День седьмой, последний.
Он летел сначала над незнакомым городом, затем над проселочной дорогой. Была ранняя весна. Он ясно видел внизу голые кусты, стоящие в воде. Возможно, сейчас он упадет в эту талую воду, и нет сил удержать высоту полета. Виктор медленно падал. Впереди он увидел деревню, которая показалась ему знакомой. Затем появилось большое озеро. "Мне надо долететь до озера", - почему-то решил он. Виктор упал рядом с автобусной остановкой, на которой было много людей, но никто не обращал на него никакого внимания. Виктор стал спрашивать, как ему попасть к тому озеру, однако люди почему-то не понимали, о чем он спрашивает. Наконец от толпы отделился один высокий молодой человек с длинными волосами и смуглой кожей лица ( Виктор где-то видел его раньше) и сказал: "Если ты вспомнишь, как ее зовут, то легко найдешь дорогу к озеру". "Конечно, я помню",- ответил Виктор странному человеку. "Ее зовут Лиля". Он сразу очутился над островом. Там был солнечный летний день. И он увидел ту самую поляну, где они с Лилей собирали цветы. Он плавно опустился на землю, подошел к той самой березке, под которой они любили друг друга, и сразу почувствовал, что Лиля где-то здесь. Сейчас она появится. Еще немного удержать сознание ! Немного... Картина быстро тускнела. Виктор понял, что просыпается. Лиля спала рядом, прижавшись к спине и обнимая его рукой с тонким золотым браслетом. Он осторожно поцеловал ее руку.
Утром Лиля долго стеснялась выходить из комнаты Виктора. Тщательно приводила себя в порядок. Наконец вышла к накрытому столу с легким румянцем на щеках и заплетенными в толстую косу волосами. На завтрак были блины со сметаной и кофе с молоком. На маленьких блюдечках красовались пирожные-корзиночки, купленные мамой накануне в ресторане. Виктор сварил себе черный кофе в привезенной из дома маленькой турке. Предложил попробовать Лиле. - Фу, какой горький, -сказала она. Оказалось, что Лиля с настоящим кофейным удовольствием не знакома. Виктор тут же пообещал ее приобщить.....
***
Это была старая деревенская церковь на берегу небольшого озера, обнесенная крытой жестью каменной оградой. Когда подошли к вратам, Лиля вынула из сумочки тоненький платок и повязала его на голову, немного убрав под него волосы. Затем она перекрестилась, подала руку Виктору, и они, преклонив голову, вошли через низкую арку в ограде на территорию церкви. Виктор попросил ее объяснить как надо себя вести во время службы. Лиля пожала плечами и сказала:
--
Поставь свечку у иконы Божьей Матери, скажи так: "Не моя воля, Господи, но Твоя есть". Так меня бабушка научила. Смотри, обязательно это скажи.
Больше она ничего не добавила. Служба уже началась, когда они вошли во внутрь церкви. Пришедших людей было очень мало, всего несколько человек. Пел небольшой церковный хор, состоящий из женщин и мужчин среднего возраста. Пожилой невысокий батюшка на распев читал молитву. Купили свечи. Лиля тихо объяснила, где поставить за упокой рабов божьих - наших отцов. Они поставили свечки за упокой у распятия Христа. Виктор поставил свечку Божьей Матери и произнес слова, как научила Лиля. Долго стояли и слушали церковное пение. Батюшке прислуживал сухорукий мальчик. Виктор несколько раз бросил взгляд в сторону , где стояла Лиля. Она стояла с сумочкой через плечо, опустив голову и со сложенными вместе ладошками. Иногда ее губы что-то шептали, и она крестилась, поднимая взор на икону Божьей Матери. В церкви был полумрак, и только небольшое количество свечек тускло освещали иконы, пребывающие на каменных стенах. В какой-то момент Виктору показалось, что все Святые, изображенные на иконах, смотрят на него одного: "Вот и ты, наконец, пришел к нам. С чем ты пришел ?" Но Виктор не мог ничего ответить и лишь ощутил какое-то смутное томление, похожее на раскаяние. Это ему не понравилось, и он, поймав взгляд Лили, показал ей глазами на выход. Лиля кивнула. Они вышли из церкви. Лиля перекрестилась на купола и сняла платок.
--
Как тебе в церкви первый раз ?-спросила она.
--
Красиво. Хорошо поют. Но чувствуешь себя в чем-то виноватым.
--
Это значит, душа у тебя беспокоится. Тебе надо обязательно окреститься, тогда, как говорит моя бабушка, тебе будет послан Ангел-Хранитель, который будет охранять тебя от всякого зла и сохранять твою душу. Может быть подождем, пока закончится служба и попросим батюшку тебя окрестить ? Витенька, пожалуйста...
Но Виктор был не готов к такому обороту и, улыбнувшись, сказал,- Не будет батюшка крестить коммуниста. Да и зачем? В то, что существует высшая сила, я и так верю. В церковь мне все равно ходить некогда, а дома это вообще невозможно - тут же выгонят со всех постов. Но, спасибо тебе за все это. Я хотя бы посмотрел, что такое настоящая церковь.
--
И все же, если тебе когда-нибудь будет в жизни плохо, как, например, моей маме было, ты приезжай сюда и окрестись. Бог тогда поможет тебе, даст терпение перенести страдание. Так бабушка когда-то говорила моей маме.
--
Если когда-то что-то и будет, то мы сюда приедем вместе, ладно ?- Виктор засмеялся. - Хорошо бы,-отвечала Лиля.
Они спустились вниз к озеру. Постояли на берегу, заросшем камышом. Нашли лодку, привязанную в зарослях. Сели вместе на одну скамейку в ней и стали смотреть в даль озера на полеты пикирующих чаек. Виктор рассказал, как в этом озере, еще в школьные годы, вместе с мужем сестры ловил раков. Как было страшно первый раз засовывать руку под коряги и ждать, когда рак схватит клешней за пальцы и сожмет их, чтобы потом, поймав его, вытащить из-под воды. Лиля слушала его молча, слегка прикрыв глаза. Лодка покачивалась на волнах. С озера дул слабый ветерок. Мгновение остановилось. Не важно, что говорил ей Виктор. Их время приближалось к концу. И, скоро, когда он уедет, в памяти время будет разделено на то, что было до его отъезда и то, неведомое, что наступит после.
Они молча поднялись по тропинке к церкви и пошли вдоль ограды к автобусной остановке. Виктор испытывал странное чувство, которое было похоже на страх. Здесь было так спокойно. Лишь шелестели листья кленов на церковном кладбище. Страшно было подумать, что можно было бы жить здесь, в этой псковской деревне, ходить куда-нибудь мимо этого кладбища каждый день. И каждый день был бы похож полностью на предыдущий. Так день за днем, год за годом. И ничего бы не менялось. Так наверное, здесь и было всегда. Какой-то части его личности хотелось себя испытать, прожив здесь монахом долгие годы в смирении и недеянии. Но другая его часть хотела немедленно бежать отсюда в город к своим великим стремлениям, где никогда не останавливается время. Однажды он уже испытал подобное чувство на концерте симфонической музыки, когда неожиданно заметил в последнем ряду музыкантов молодого человека с грустным лицом и длинными прямыми волосами, который, как показалось Виктору, обреченно смотрел куда-то мимо дирижера и послушно пиликал на своем контрабасе. Смог бы так неприметно жить Виктор ? Нет, не смог бы никогда....
Он проводил Лилю на дневной автобус после обеда, который им приготовила мама. Они молча постояли на остановке, держась за руки, и тепло попрощались. Уже сидя в автобусе, Лиля открыла окно и крикнула Виктору:- Я тебе напишу, сегодня же. Жди на днях от меня письмо. И улыбнулась, помахав Виктору рукой. На душе у него стало как-то легче.
Через два часа Виктор уехал на железнодорожную станцию и взял билет до Ленинграда. Все когда-нибудь кончается и начинается что-то новое. Человек несчастен, потому что он ищет надежности и постоянства, которого в этом мире просто не существует.
ФРАГМЕНТ 3
Значит кончилось лето.
Всякое событие в жизни непременно имеет две стороны. Сначала мы видим всего лишь одну сторону, приносящую нам радость или наоборот печаль, затем, по прошествии времени проявляется другая сторона события, противоположная первой. Проходит довольно много времени, и мы можем увидеть две стороны события сразу, составляющие его полное значение для нас. Вот почему мы не способны долго переживать счастье. Где-то во времени живет несчастье, и мы это чувствуем. Однако, пережив счастье и несчастье, в конце концов, понимаем, что все произошедшее было просто необходимо для нас, чтобы понять существо своей природы.
Лиля сдала все экзамены на отлично и поступила в педиатрический институт. В каком-то смысле им повезло: они могли теперь встречаться, любить друг друга, но каждый из них продолжал идти своим собственным путем. Момент для соединения их жизней минул, а может быть был даже утерян в реке времени. И в этом была отрицательная сторона Лилиной учебы, которую Виктор склонен был не видеть. Сколько раз он подумает потом, что ведь все могло бы быть иначе, отбрось он в сторону свое ложное представление о порядочности, неуверенность и прочие сомнения. Если бы он только понял тогда, что главнее любви ничего нет, если бы проявил решительность как мужчина, взяв ответственность и за Лилину судьбу на себя (такое разрешено?), то не упустил бы свое счастье на долгие годы. Все, что не переходит на новый уровень, превращается в свою противоположность- неумолимый закон ритма. Если бы знать это тогда. Однако каким временем мы располагаем для принятия решения - это тайна, потому что не знаем на какую дистанцию бежим.
Для любви по-своему хорошо любое время года, но еще не поздней осенью, когда падают желтые и желто-багряные листья клена, раскрашивая дорожки парков и тротуары, хорошо романтично любить друг друга. В те дни судьба подарила им несколько счастливых свиданий. Они встречались в Ленинграде по субботам: гуляли в Летнем саду, по набережным Невы, обедали в кафе на Невском проспекте. Было еще тепло и солнечно, но они испытывали то самое ощущение прощального бала природы перед приходом суровой госпожи зимы. Последние деньки... Вечером Виктор забирал свой жигуленок с платной стоянки и увозил Лилю в Зеленый Бор в свою однокомнатную холостяцкую квартиру.
Впервые он привез ее к себе в тот самый вечер, когда они встретились в Ленинграде после почти трехмесячной разлуки и пошли в кинотеатр "Спорт" на фильм "Осень". Так захотела Лиля. Это было в четверг. Он и Лиля были несвободны на следующий день, но, выходя из кинотеатра, оба поняли, что не смогут вот так просто расстаться сегодня до субботы.
Они медленно шли в обнимку вдоль длинных фасадов зданий каких-то предприятий с подвальными зарешеченными окнами. Тишину изредка нарушали протяжные звуки разгоняющегося трамвая на соседнем проспекте. Удары Лилиных каблучков по асфальту гулко отзывались в этой тишине. Иногда останавливались и целовались, так что замирало сердце у обоих - то, что обязательно должно произойти дальше между ними было ясно без слов.
--
В общежитие не пройдешь, - грустно сказала Лиля. - У нас такая тетя Тоня на вахте, что и заяц не проскочит, не то, что такой симпатичный мэн, как ты, Витенька.
Они быстро подошли к общежитию педиатрического института.
--
Вот в этом зале у нас танцы по субботам,-кивнула Лиля на большое арочное окно первого этажа.
--
Играет ансамбль с дурацким названием "Метастазы". И парни в нем очень самоуверенные.
Виктор бывал здесь на танцах много раз в студенческие годы и знал этот зал. Он спросил Лилю, ходит ли она на танцы, и был неприятно удивлен, что да, она ходит.
- И кавалеры тебя провожают ?
--
Скорее, пытаются,-ответила Лиля.
Наверное, Виктор сильно изменился в лице, что она, спохватившись, заговорила:
- Ну что-ты, Витенька. Что ты. Я ждала тебя. Я так соскучала.
--
Лиля поедем ко мне. У меня же машина на стоянке. Далековато отсюда, правда, но к полуночи будем у меня дома. Так едем ? Виктор снял руку с ее плеча и смотрел прямо ей в лицо.
--
Конечно, да. Не выгонят же меня за один пропущенный день ?
Они летели по прямому и широкому Московскому шоссе. Мимо время от времени проплывали огни неизвестных поселков или деревенек. В свете фар на дорогу густо падали листья. Лиля дремала на заднем сиденье. Есть что-то романтическое в быстрой езде по ночному шоссе, когда ты чувствуешь себя не водителем автомобиля, а пилотом самолета. Особенно, когда едешь под гору, а дорога широкая и прямая. В кабине горят разноцветные лампочки на приборном щитке, как в самолете, а ты сидишь за штурвалом. Впереди издалека вырастают яркие огни, пролетающих встречных машин. Все мы несемся в неизвестном направлении. И это только кажется, что мы знаем, куда едем. Но в каждой встречной машине несется чужая жизнь -какая-то тайна. Внезапно Виктор замедлил скорость и съехал на проселочную дорогу, остановил машину и пересел к Лиле на заднее сиденье. Они целовались.
- Нет, нет. В машине не хочу. Ну, потерпи, пожалуйста. Ведь мы уже скоро приедем ? Лиля заглянула Виктору в глаза. - Ты не сердишься ?
Виктор вернулся за руль. Развернулся, резко надавил на газ, и они полетели дальше. "Выдержки никакой",-буркнул оппонент.
Иногда ему хотелось, чтобы желание обладать женщиной куда-нибудь делось. Не мучило его более. Ему хотелось всегда быть ласковым и добрым к своим подругам, особенно к Лиле. Но мужская корысть всегда портила дело и иногда даже отталкивала женщин, если Виктор переходил какие-то границы. В юности эта корысть отталкивала от него нравящихся ему симпатичных девчонок с уже взрослыми формами. Как будто они эту корысть чувствовали. Видимо в ней содержалось потребительское неуважение к их женской природе.
Долетели домой быстро. Пока он соображал "легкий" ужин на кухне, Лиля попросила разрешения осмотреть комнату.
--
Прости, что не помогаю тебе, очень хочется посмотреть, как ты живешь.
Когда Виктор вошел в комнату с подносом, нагруженном закусками и бутылкой вина, Лиля сидела в его крутящемся кресле и рассматривала цветную фотографию картины "Незнакомка", висевшую над письменным столом.
- Тебе нравится эта странная женщина ?-спросила Лиля.
--
Пожалуй. Точнее нравиться эта картина.
--
Потому что эта женщина красива ?
--
Не только. Она загадочна. Эта женщина - незнакомка, загадка всех женщин и, может быть, она - это неожиданное и загадочное знакомство. Даже какое-то нежданное открытие. А, возможно, тайная страсть без надежды на взаимность.
На самом деле, часто всматриваясь в лицо женщины, Виктор испытывал неоднозначные и более сложные переживания. Что-то похожее на страх, невозможность контролировать такую женщину. Одновременно сильное притяжение к чему-то очень женскому. Ей нельзя наврать и дать лишь видимость мужчины. Если полюбит - насмерть. Это не Лиля. Лиля - русская умная и добрая баба. А в незнакомке много потустороннего, брутального. Есть даже обреченность сгореть на костре любви. Это одна струна-один пронзительный звук. Струна обязательно порвется... Конечно пугать таким образом Лилю Виктор не отважился. Поэтому припомнил Блока.
--
Каждый раз я воспринимаю ее образ по-разному. Вот послушай.