Пасифая, дочь Гелиоса, прозванная по этой причине Ослепительно Яркой, вышедши замуж за Критского царя Миноса, влюблена была, тем не менее, не в супруга, а в его племенного быка. Поскольку животное ложиться с блистательной женщиной в постель наотрез отказывалось, Пасифае пришлось прибегнуть к помощи Дедала, изготовившего ей налобный полумесяц, придававший ей одновременно сходство и с коровой, и с ночью, под покровом которой охмуренный производитель доводил количество входящих в любовный треугольник рогоносцев до логического совершенства. Первенец этой странной любви, головой вполне удавшийся в папу, хорошо известен, и его происхождение споров не вызывает. Вопрос отцовства законного супруга в отношении дочерей Пасифаи также решается отрицательно: как известно, Федра и Ариадна, внучки Гелиоса, были необычайно ярки - в маму и деда. Видимо, они действительно были ярки - и по отцу.
Называть девушек телками было тогда еще как-то не принято.
Царь Минос, прознавши, чьими стараниями под прелюбодеялом его супруги оказался крупный рогатый скот, на Дедала весьма обиделся и повелел заключить мастера в им же созданный лабиринт на прокорм своему быкоголовому пасынку. Поскольку идея избавиться от несчастного брата руками Тесея в голову Ариадны еще не приходила, шансы Дедала выбраться обратно из построенного добротно лабиринта невредимым были невелики, и ему пришлось интенсивно размышлять об инженерных методах спасения. Результатом явилось изобретение Дедалом приспособлений, развивавших подъемную силу, достаточную для переноса по воздуху взрослого мужчины. Воплотив свою идею практически и в двух экземплярах, предтеча Леонардо взлетел на пару со своим сыном, и они, посмеиваясь над в очередной раз обманутым властелином Крита, взяли курс на Элладу.
Позднейшая легенда об этом перелете, хотя в целом и достоверна, в деталях критики не выдерживает: сын мастера, недостаточно им проинструктированный в силу естественного при побеге дефицита времени, действительно взлетел, чтобы оказаться вне досягаемости стрел поднятой по тревоге стражи, слишком высоко, но отнюдь не настолько, чтобы его летательный аппарат был испорчен термическим воздействием солнечных лучей. Логичнее предположить, что к аварии привел не перегрев механизмов, но, наоборот, замерзание в них смазки вследствие переохлаждения за счет отрицательных температур верхних слоев атмосферы; возможной также представляется потеря юношей сознания от дыхания непривычно разреженным воздухом. Как бы то ни было, слишком беспечный от того, что угроза его жизни миновала, Дедал так и не успел, даже если и мог, спасти от улетального исхода камнем пронесшегося мимо него с высоты с застывшими в смертельном изломе лопастями пропеллера сына Икарлсона.