Lib.ru/Современная литература: Мартьянов Виктор Сергеевич. Сколько населения нужно России?

Мартьянов Виктор Сергеевич
Сколько населения нужно России?

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Комментарии: 6, последний от 09/01/2023.

Размещен: 31/05/2011, изменен: 19/05/2014. 52k. Статистика.

Статья: Публицистика, Политика, Обществ.науки

Аннотация:
Мартьянов В.С. Политизированная демография, или сколько населения нужно России // Россия и современный мир. 2008, Номер 1(58). с. 26-45. (Полнотекстовая версия: http://elibrary.ru/download/24908120.pdf) Повестка отечественных СМИ и серьезных научных изданий в последние годы переполнена апокалипсическими прогнозами о "вымирании России". Констатации "демографической катастрофы", "вымирания" и возможного в будущем "распада" страны приобрели статус самоочевидного утверждения, не нуждающегося в доказательствах. Меры призванные увеличить рождаемость приобрели вид национального проекта, чуть ли не паллиатива искомой всеми политическими лагерями национальной идеи. Любые контраргументы и попытки сменить перспективу взгляда на подобные "самоисполняющиеся пророчества" встречаются в лучшем случае с недоумением, в худшем - как попытка подрыва национальной безопасности.Рост населения России сам по себе практически всеми участниками общественных дискуссий о демографии считается безусловным благом. Но так ли это на самом деле?

1. Демографические лимиты Земли

На демографическую динамику влияет множество факторов, одновременно и она оказывает совокупное воздействие на благосостояние, экономический рост, качество жизни населения и т.д. Демографические изменения являются многосоставной комплексной проблемой, на которую влияют все аспекты жизни людей, начиная с уровней доходов и здравоохранения, и заканчивая условиями проживания и оценкой гражданами своих перспектив на будущее. Поэтому регулировать ее со стороны государства довольно сложно, если вообще возможно.

Но прежде необходимо ответить на главный вопрос нынешнего государственного "регулирования" - в чем цель увеличения населения России? До сих пор даже в теории не существует ни идеальной, ни оптимальной плотности населения для какой-либо страны. Демографические показатели зависят от климата, истории, уровня экономического развития, образования населения, культурных обычаев и т.д. Более того, в долгой истории человечества именно рост населения всегда приводил к войнам, обусловленным высоким демографическим давлением, нищете, голоду, эпидемиям, тотальному обесцениванию самой человеческой жизни. Статистика показывает, что демографический прирост снижается там, где растет уровень доходов, образования, здравоохранения . И, наоборот, общий рост благосостояния общества и благополучия людей в различных регионах современного мира не в последнюю очередь обусловлен стабилизацией численности населения, когда прирост населения не "съедает" с лихвой весь прибавочный продукт на душу населения полученный той или иной национальной экономики в результате ее роста.

Во второй половине 1930-х годов известный антрополог Клод Леви-Стросс проницательно писал по поводу хронически перенаселенной Индии: "...если общество становится слишком многочисленным, то каких бы гениальных мыслителей оно ни порождало, оно может существовать только тогда, когда создает неравенќство. Когда людям становится слишком тесно в географиќческом, социальном и духовном пространстве, возникает опасность поддаться искушению простого решения, которое состоит в том, чтобы лишить часть этого общества права называться людьми... С этой точки зрения, те события, театром которых стала Европа последнего двадцаќтилетия [1910-1930 гг. - Первая мировая война, революция в России, нацизм, фашизм - прим. авт.], завершающего эпоху удвоения населения, уже не могут казаться мне результатом заблуждения одного нароќда, одной доктрины или группы людей... систематическое обесќценивание человека человеком распространяется все больќше; лицемерно и безрассудно пытаться уйти от проблемы с помощью отговорки, что это временная болезнь."

Леви-Стросс, высказывая справедливые предостережения накануне Второй мировой войны, еще не предполагал, что демографический взрыв в конце ХХ века пойдет на спад. А Европа, США, СССР и страны, сумевшие с ним справиться раньше других, закрепятся на ведущих позициях в глобальной мироэкономике.

В своей истории человечество пережило два демографических перехода, приведших в скачку численности населения. Первый демографический взрыв связан с переходом человечества от собирательства и охоты к земледельческой цивилизации, когда земля казалась "бесконечным" ресурсом: "До распространения земледелия численность человечества, по оценкам, не претендующим на точность, вряд ли менялась в течение целых тысячелетий, и население было очень редким. В древности, с 5000-го года до н.э. до 1 года н.э., население росло в геометрической прогрессии - примерно удваивалось каждую тысячу лет. Очевидно, это было связано с освоением почти неограниченного в то время ресурса - пахотной земли..." . Но уже в Средние века в Европе и Азии вплоть до ХIV века можно было наблюдать относительную демографическую стагнацию, связанную с достижением оптимальной численности населения для традиционного аграрного общества при соответствующем ему уровне технологий, производственных отношений и введении в сельхозоборот всех доступных земель.

Второй демографический скачок обусловлен переходом к капитализму, связанному с формированием рыночного хозяйства, промышленным переворотом, новым технологиям обработки земли, использованием не возобновляемых ископаемых, достижениями медицины и т.п. Этот период формирования пост-аграрных обществ начался в Европе и Азии в ХIV веке, охватив мир глобально к ХХ веку. Интенсивность глобализации капитализма обусловила беспрецедентно короткую по предыдущим историческим меркам демографическую революцию. Оказалось, что на новом технологическом этапе Земля вновь может прокормить гораздо больше людей, чем ранее. Поэтому за последние несколько столетий, начиная с ХV века, численность человечества увеличивалась каждое столетие примерно в 1,5 раза. В настоящее время темпы демографического прироста в мире замедляются. Очевидно, что человечество в ХХI веке не будет расти столь быстро как в ХХ веке, когда оно увеличилось в рекордные 4 раза. И вопреки утверждениям алармистов следует отметить, что стабилизировавшееся население стран Европы и России вряд ли станет меньше, чем, например, в 1900 году.

Табл. Љ1 Историческая динамика численности человечества:

Год Численность человечества

5 тыс. лет до н.э. 4 млн. чел.

0 н.э. 170 млн. чел.

500 г. н.э 190 млн. чел.

1000 г. н.э. 265 млн. чел.

1500 г. н.э. 425 млн. чел.

1800 г. н.э. 905 млн. чел.

1900 г. н.э. 1 630 млн. чел.

2000 г. н.э. 6 000 млн. чел.

2050 г. н.э. (медианный прогноз) 9 000 млн. чел.

В настоящее время демографический переход к современности-капитализму в большинстве регионов мира завершен, либо близится к концу. Но в одних странах "капиталистический" демографический переход к "низкой рождаемости и высокой продолжительности жизни" уже произошел, в то время как другие только начинают преодолевать период второй демографической революции. Поэтому постиндустриальный мир и слаборазвитые страны находятся в состоянии демографической неодновременности, представляя собой разные исторические реальности. Таким образом, некорректно сравнивать развитые страны, уже пережившие свой демографический взрыв, обусловленный переходом от традиционно-аграрного к городскому (индустриальному) образу жизни с всеобщим образованием, современным здравоохранением, высокими среднедушевыми доходами со странами, которые находятся лишь на пороге современности.

Европа пережила свой демографический взрыв в ХIХ-начале ХХ вв. Развивающиеся страны Азии, Африки, Латинской Америки и Среднего Востока переживали его во второй половине ХХ века, вплоть до настоящего времени. Этот всплеск рождаемости объясняется наложением достижений современной медицины на модель воспроизводства традиционного аграрного общества. Но рост среднедушевых доходов, всеобщий охват населения образованием и медициной, глобальное сокращение доли сельского населения неизбежно ведут к стабилизации рождаемости на более низком уровне. Это правило справедливо и для Европы, и для Японии, и для Кореи, и для ОАЭ, и для стран Африки.

Нынешние развивающиеся страны переживают демографический переход в более короткие сроки, чем Европа, которой для этого потребовалось больше века. По подсчетам специалистов "1967 год стал рекордным по темпам роста населения и в мире в целом - 2,1 процента в год. А начиная с 1971 г. они стали постепенно снижаться, достигнув к 1997 г. 1,6 процента. Это последнее десятилетие ХХ века оказалось в демографическом плане переломным. Начался процесс демографического перехода, когда популяционная стратегия "снижение смертности, темпов рождаемости и темпов прироста населения", которая возобладала в развитых странах еще в XIX веке, постепенно становится доминирующей во всем мире". По прогнозам, темпы прироста мирового населения сократятся в 2010 до 1,11 процента, а в 2030 году до 0,77 процента. Таким образом, исторический пик темпов глобального демографического прироста человечества в результате перехода к капитализму-современности можно считать пройденным.

Например, если в 1950-1955 годах в мире на одну женщину в среднем приходилось 5 детей, то в 1995-2000 годах эта цифра сократилась до 2,8 детей. За последние 50 лет согласно статистике в Китае среднее число детей на одну женщину сократилось с 6,2 до 1,8; в Индии с 6,0 до 3,3. Причем по подсчетам экономистов в сокращение бедности современного Китая гораздо больший вклад внесло жесткое ограничение рождаемости, нежели пресловутый экономический рост. И указывая на актуальное китайское лидерство в темпах роста экономики, не следует забывать, что в Китае нет системы пенсионного обеспечения по возрасту, всеобщего здравоохранения и даже обязательного среднего образования. Поэтому китайская экономика и государство не обременены теми социальными обязательствами, которые присутствуют в России, США и Европе.

Особого внимания заслуживает изменение плотности населения в различных частях мира. Согласно положениям структурно-демографической теории Дж.Голдстоуна , демографические циклы, связанные с изменением плотности населения, могут оказывать детерминирующее влияние на динамику социальных отношений, вплоть до предпочтения обществом той или иной формы правления. Например, перенаселенность провоцирует автократию и жесткое регулирование распределения дефицитных ресурсов, а свободный доступ населения к избыточным для него ресурсам, прежде всего к земле, ќ- демократические формы самоуправления общества.

Достижение же экстремально высокой плотности населения для конкретного исторического и технологического уровня развития общества чревато социальными катастрофами и революциями. В природе любая популяция, вышедшая на пределы экологической ниши, приводится к оптимальному уровню через "сжатие", то есть катастрофическое сокращение численности. Отчасти аналогия уместна и для человеческих популяций, исчерпавших ресурсы своего развития на данном технологическом, экономическом и социальном уровне развития.

В данном случае хрестоматиен пример Российской империи как аграрного государства, достигшего предельной численности населения к концу XIX века. Страна нуждалась в промышленной модернизации и осуществлении демографического перехода деревня-город, в противном случае демографическое давление деревни вело к неизбежным социальным потрясениям: "В целом, на протяжении второй половины XIX века потребление балансировало на уровне, близком к минимальной норме, и примерно половина населения жила в условиях постоянного недоедания. Случайные воздействия, такие, как войны и большие неурожаи рано или поздно должны были нарушить это неустойчивое равновесие и привести к кризису. Первый такой кризис имел место в 1892 году, второй - в 1905-1907 годах, третий начался в 1917 году".

Но мальтузианская теория демографических циклов в чистом виде работает только ретроспективно - на примере аграрных обществ - показывая взаимосвязь дефицита пахотной земли как ключевого ресурса производства и роста населения. Вследствие дефицита пашни и перенаселения происходят закономерные социальные потрясения (эпидемии, голод, войны, революции), следующие из обезземеливания, маргинализации и обнищания растущего населения, которые после всех социальных катаклизмов стабилизируют его численность на более низком, оптимально-стабильном уровне.

Например, в средневековой Европе эпидемия чумы, выкосившая треть населения, вместе с тем способствовала, как это ни парадоксально, замене бедного хлебного рациона европейцев на мясной. Поскольку практически некому было обрабатывать поля, а труд наемных рабочих стал баснословно дорог, пашня превратилась в место выпаса скота: "Несомненно, Европа знала с 1350 по 1550 г. период счастливой индивидуальной [выд. авт.] жизни. После катастрофической Черной смерти рабочая сила стала редкой и условия жизни для тех, кто трудился, были, само собой разумеется, хорошо. Никогда реальная [выд. авт.] заработная плата не была такой высокой, как тогда. В 1388 г. норманнские каноники сетовали на то, что не могут найти для обработки земли "человека, который согласился бы работать за плату меньшую, чем зарабатывали в начале века шестеро служителей"... Ухудшение становится более выраженным по мере того, как мы удаляемся от "осени" средневековья, и сохраняется до самой середины ХIХ в., а в некоторых областях Восточной Европы, в частности на Балканах, падение продолжалось чуть ли не до самой середины ХХ века".

Но в современной глобализированной мироэкономике ситуация усложняется. Предшествующие закономерности на уровне отдельных стран и регионов не работают. Перенаселенность тех или иных регионов (Япония, Гонконг, Южная Корея, Нидерланды и др.) часто не способных самостоятельно обеспечить свою продовольственную безопасность не ведет к социальным потрясениям в них, как и к снижению качества жизни или уровня потребления. Поскольку эти страны представляет собой не "целое", а лишь часть глобальной мироэкономики. Население этих регионов способно произвести огромную прибавочную стоимость в не-аграрных секторах экономики. То есть предложить глобальному рынку конкурентоспособную продукцию в таких секторах как индустриальное производство, компьютеры, вооружения, программное обеспечение и т.п.

Более того, в подобных высокомонополизированных отраслях экономики норма прибыли выше, чем в таких общедоступных и немонополизированных в глобальном плане сферах как, например, сельское хозяйство и добыча полезных ископаемых. Таким образом, потенциальная неспособность перенаселенных стран прокормить себя не приводит к негативному влиянию на социальные и политические процессы в них благодаря легкой конвертации производимой ими продукции в продовольственные товары любой части мира.

Табл. Љ2 Плотность населения в мире в 2006 г.:

Регион Плотность населения,

чел. на кв.км.

Весь мир 49

Развитые страны 24

Развивающиеся страны 64

В том числе:

Азия 125

Африка 30

Северная Америка 17

Южная Америка 21

Европа (включая Россию) 32

Россия 8

Страны с высокой плотностью населения:

Гонконг (Китай) 6544

Тайвань 630

Нидерланды 402

Индия 341

Япония 338

Великобритания 247

Китай 137

Таким образом, в настоящее время высокая плотность населения не означает автоматического занесения страны в разряд потенциально бедных и политически нестабильных. Тем не менее, глобальные пределы роста численности населения соответствующие современным технологиям и резервам во многом исчерпаны. Прежде всего, в густонаселенных странах. Нынешняя численность населения планеты поддерживается с помощью траты не возобновляемых источников энергии и экологической деградации биосферы Земли. Поддержать рост населения без ущерба качеству жизни можно лишь с появлением принципиально новых технологий и ресурсов, либо путем ограничения роста аппетитов общества потребления и количества потребностей его членов. Иначе придется смириться с глобальным падением уровня жизни. Рожать в данной ситуации больше детей - значит обрекать их на худшие условия жизни, чем у родителей. Поскольку ограниченность ресурсов планеты при демографическом росте приводит к сокращению уровня потребления, ухудшению условий жизни, снижению доходов и возможностей людей обеспечить себе достойное существование. Поэтому стабилизация численности населения Земля в настоящее время является безусловным благом. Но справедливо ли данное общее утверждение для человечества в отношении частного, то есть для России?

2. Нужны ли современной России новые люди?

По оценкам историков, еще в начале ХVII века, в период Смуты население России составляло не более 8 миллионов человек (фигурируют даже цифры порядка 4 миллионов человек), в то время как население Речи Посполитой составляло около 11 миллионов. Поэтому современная ирония относительно реальной военно-политической мощи поляков, захвативших Москву во времена Ивана Сусанина, не оправдана.

Табл.Љ3 Историческая динамика численность населения России:

Год переписи

(реконструкции) Численность населения в современных границах России, млн.чел.

1897 67,5

1914 89,9

1926 92,7

1939 108,4

1959 117,2

1970 129,9

1979 137,4

1989 147

2002 145,2

2006 142,8

2025 (медианный прогноз) 128,2

2050 (медианный прогноз) 107,8

Исторически опыт показывает, что хотя демографические прогнозы на 50-100 лет обычно не сбываются, дать представление о вероятных тенденциях и сценариях они вполне способны. Демографические волны никогда долго не текут в одном направлении - снижения или роста населения. Инерционный (реалистический) сценарий предполагает, что в 2050 году в России будет проживать примерно столько же населения, сколько в 1950 году. Вместе с тем, прискорбный факт, состоящий в том, что в постсоветский период население России сокращается на 0,5-1 миллиона человек в год сам по себе не является для России чем-то фатальным.

Во-первых, обороноспособность страны обеспечивается в современном мире ядерным щитом гораздо надежней, чем массовой непрофессиональной армией. Во-вторых, статистика не подтверждает миф о массовой миграции в Россию и размывании ее пресловутого "цивилизационного ядра". Количество русских в России при переписи 1989 г. составляло 80 процентов, а в переписи 2002 г. - 79,5 процента. То есть, статистически разница ничтожна. В-третьих, логическая и поверхностно очевидная связка "сокращение населения ведет к нехватке рабочих рук" при ближайшем рассмотрении также не оправдана. Более того, она прямо опровергается нынешней структурой российской экономики и данными о занятости и доходах населения. Массовый спрос работодателей в России есть только на низкооплачиваемую работу, то есть на труд, стоящий меньше, чем минимальные пособия по безработице в Европе, которые ее граждане получают, не делая ничего!

Наконец, технологический прогресс неизбежно ведет к изменению структуры занятости, прежде всего к сокращению классического рабочего класса, уже не являющегося численно доминирующей группой населения в развитых странах. Исторически, большинство населения Земли занималось сельскохозяйственным трудом. Сейчас в развитых странах аграрии составляют не более 2-3 процентов населения. Параллельно во всем мире идет процесс "сжатия" численности рабочего класса. Современная экономика количественно все менее базируется на сельском хозяйстве и промышленности, где наблюдается устойчивое сокращение занятости. В отличие от расширяющегося сектора услуг и инновационных технологий. Но и здесь массовая занятость не требуется, так как изобретения и технологии являются результатом деятельности ученых-одиночек и малых трудовых коллективов, где полученный результат лишь копируется в промышленных масштабах, в неограниченном числе копий.

Таким образом, глобальная трансформация современной индустриальной цивилизации, построенной на ценности прогресса и сакрализации труда, влечет серьезные изменения в социальной структуре обществ и их идеологических представлениях о себе. В обществе потребления прогресс начинает зависеть от конструирования все новых целей и потребностей, под которые создаются новые отрасли экономики. Например, в развитых странах новыми целями и потребностями является все то, что относится к экологическому дискурсу (чистый воздух, вода, не измененные генетически и не вскормленные химическими удобрениями продукты и т.п.). Только ради новых ценностей и целей люди готовы повысить свои потребности и стандарты жизни, а значит и мотивацию к труду.

Таким образом, можно было бы поверить многочисленным заклинаниям о существовании демографической проблемы, если бы в России был высокий уровень жизни и нехватка работников в новых отраслях растущей экономики. Но число вакансий трудовых мест выше уровня официально зарегистрированных безработных. Хотя и ниже требований большинства потенциальных работников из числа граждан России. Не удивительно, что непривлекательные рабочие места охотно занимают мигранты из стран СНГ с более тяжелой экономической ситуацией и избытком дешевой рабочей силы. Официальная безработица по данным Госкомстата РФ в апреле 2007 г. составляла 5,2 миллиона человек, или 7 процентов экономически активного населения. Вместе с теневой безработицей и неполной занятостью - цифра в 2-3 раза выше. То есть каждый 7 трудоспособный россиянин не работает или работает вполсилы. Негативный же парадокс заключается в том, что при этом величина минимальной оплаты труда в России остается в среднем в 3 раза ниже прожиточного минимума.

Технологический прогресс и рост производительности труда во всем мире приводят к сокращению количества рабочих мест в национальных экономиках. Более того, парадокс в том, что современный экономический рост, несмотря на все контрмеры, происходит на фоне растущей или стабильно высокой безработицы, принимающей уже не циклический, а структурный, то есть практически неустранимый характер. Различные альтернативы, предоставляемые государством для безработных (пособия, общественные работы, разовая занятость и т.п.), значительно уступают по уровню оплаты и привлекательности потерянной стабильной работе. Поэтому развитые страны вынужденно сокращают продолжительность рабочего дня, чтобы сохранить имеющиеся рабочие места и предотвратить безработицу. Но прогресс неумолим: "За последние 150 лет валовой продукт в развитых странах вырос более, чем в десять раз, а количество отработанных часов в расчете на человека сократилось наполовину".

Табл. Љ4 Уровень безработицы в % от экономически активного населения:

Страны 1961-1970 гг. 2006 г.

США 4,6 4,7

Япония 1,2 4,2

Западная Европа 2,7 7,9 (Зона евро)

В том числе:

Германия

11,1

Франция 9,2

Возникает резонный вопрос - зачем России новые люди, если в стране с нынешней примитивной структурой экономики - глобального сырьевого придатка - и так неимоверно много бедных и безработных людей? Чтобы их было еще больше? Чтобы конкуренция между ними толкала их на любые условия труда ради выживания, поскольку увеличение предложения на рынке рабочей силы ведет к падению ее стоимости? Чтобы балласт безработных, которых надо кормить тем, кто работает, был еще выше? Вопросы, как говорится, риторические.

Вообще дефицит трудовых ресурсов в экономике, как это ни парадоксально, может дать дополнительный стимул к ее развитию, поскольку избыток людей приводит к дешевизне труда и отсутствию потребности в совершенствовании технологий. Но в условиях дефицита людей: "...работодатели начинают интересоваться технологиями, позволяющими сокращать трудозатраты; увеличиваются доходы работников; повышается заработная плата тех, кто имеет более выраженные способности и лучшее образование. Доступность же трудовых ресурсов способствует консервации предельно низких доходов, тормозит технологическое развитие и прогресс образования; в то же время низкие доходы работников сковывают возможности развития внутреннего рынка." Поэтому дешевый труд и призывы к увеличению миграции - не панацея, но наоборот средство, которое часто дает негативный эффект для "принимающей" национальной экономики.

Безусловно, дешевая рабочая сила выгодна для работодателей и крупных собственников средств производства, но 90 процентов населения в России, как и в других странах, являются наемными рабочими. А их вряд ли прельщает перспектива превращения России в один из сборочных цехов глобальной экономики, наряду с развивающимися странами. Когда большая часть прибавочной стоимости уплывает из рук тех, кто ее создал. Горькая правда состоит в том, что России для обслуживания ее ресурсно-экспортной экономикой достаточно в разы меньшего населения, чем в ней есть сейчас. Новые люди и рабочие руки такой экономике не нужны и поэтому заранее обречены в своем большинстве на очень скромные перспективы. Причем актуальное социально-политическое и экономическое статус-кво имеет тенденцию к консервации на обозримую перспективу. В такой ситуации новые сектора экономики с достойной оплатой труда не возникнут, а старые не расширятся.

Более того, парадокс в том, что при сокращающемся населении и росте экономики не происходит закономерного повышения благосостояния бедных, а разрыв доходов богатых и бедных не сокращается. Подавляющее большинство россиян скептически оценивают декларации Правительства РФ об успехах в борьбе с бедностью. Наиболее существенными сегодня 79 процентов граждан России, опрошенных ВЦИОМ, считают именно противоречия между бедными и богатыми. На втором месте по значимости - непреодолимые границы между населением и чиновничеством, которые отметили 71 процент россиян. Все остальные противоречия, такие как город-деревня, партийные, религиозные, этнические различия и т.п. волнуют население значительно меньше. Таким образом, экономический рост в России является лишь одной из составляющих комплексного развития страны и сам по себе "не может разрубить "гордиев узел" накопившихся социальных проблем".

3. Кривое зеркало миграционной риторики

Странно было бы предполагать, что в глобальной мировой экономике, в основе которой лежит свобода передвижения капиталов и товаров, не будет столь же естественной для нее свободы передвижения рабочей силы. Закрытые границы прямо противоречат аксиомам капитализма. И пока в развивающихся странах численность населения растет быстрее, чем внутренний рынок труда, создавая избыточное демографическое давление и лишние рабочие руки, отток населения из них будет неизбежен. В таких условиях любые ограничения легальной миграции со стороны стран-реципиентов (предельные квоты, требования к уровню доходов и знанию языка и т.п.) будут с лихвой компенсированы потоками "нелегалов".

Миграция не была для нынешних развитых стран проблемой, когда они поставляли избытки собственного населения вовне. В настоящее время колониальная экспансия европейских стран ХVIII-ХIХ веков бумерангом миграции возвращает свои плоды в бывшие метрополии, которые оказались к этому просто не готовы. Европа и США с каждым годом ужесточают миграционное законодательство. Недавно сенат США утвердил выделение средств на финансирование постройки сплошной стены протяженностью более 2 тысяч миль вдоль границы с Мексикой. Однако специалисты уверены, что популистское решение требующее миллиардных затрат никак не скажется на объеме прибывающих в США "латиносов". В том числе по вполне легальным туристическим визам.

Одним из мифов, связанных с сокращением населения является утверждение, что без мигрантов развитые Россия и развитые страны не проживут. На самом деле, развитые страны давно достигли оптимальной численности населения при нынешнем развитии производительных сил и уровне прогресса. Эти страны могут обойтись без эмигрантов. Тем более, что в Европе с ее высокой безработицей доля мигрантов примерно равна доле собственных безработных граждан. Аналогична ситуация и в России. Проблема в том, что мигранты, как правило, занимают самые непривлекательные и низкооплачиваемые ниши на рынке труда, выполняя работы от которых часто отказываются собственные граждане. Миграционная зависимость проявляется именно в том, что самые непривлекательные сектора экономики развитых стран обслуживаются в своей массе не-гражданами этих стран. И пока условия и возможности в богатых и бедных странах диаметрально различны, любые ограничения не остановят людей, стремящихся к более достойной жизни. Если рынок труда имеет ниши для мигрантов, их ничто не остановит.

Поскольку в дешевом труде заинтересованы, прежде всего, владельцы средств производства в стране-реципиенте миграции. Люди имеют естественное право свободно передвигаться по миру в поисках работы, которой нет дома именно потому, что экономического процветания по рецептам МВФ на родине там почему-то не наступает. Если это право на свободу передвижения и выбора места работы отнять, значит фактически признать неравенство людей, существующее в капиталистической миросистеме. Что в свою очередь делегитимирует лежащий в ее основе "либеральный консенсус", предполагающий всеобщее равенство людей в базовых "правах человека", вне зависимости от гражданства, места проживания, расы, социального положения и т.п.

В России ситуация с положительным сальдо миграции аналогична наблюдаемой в развитых странах. Тем не менее, воображаемое количество мигрантов, желающих попасть в Россию, чрезвычайно завышено. С момента распада Советского Союза к настоящему времени Россия фактически исчерпала лимит русскоязычных иммигрантов из стран СНГ, желавших (или вынужденных) переселиться в Россию. Ситуация проста. Мифических 25 миллионов русских в странах СНГ, которые могут приехать в России и улучшить демографию не существует. Те, кто хотел - давно уехали. Ситуация стабильна. Остальные соотечественники никуда особо не рвутся - ни в Россию из ближнего зарубежья, ни из России в страны СНГ.

Таким образом, ресурс эффективной, то есть культурно и по языку близкой иммиграции для противодействия естественной убыли населения является для России исчерпанным. Если в 1998 году миграция компенсировала 40 процентов естественной убыли населения, за январь-август 2006 года она компенсировала лишь 17,8 процентов отрицательного прироста населения России. Те соотечественники, которые хотели переехать в Россию, сделали это в течение 10 лет после распада СССР. Остальные обосновались в бывших союзных республиках и не собираются куда-либо переезжать. Поэтому масштабные проекты их привлечения и материального стимулирования для переселения в Россию являются чем-то из разряда политической фантастики. Тем более, что гораздо эффективней вклад бюджетных средств во внутренние резервы собственно российского населения - стимуляцию рождаемости, льготы для переезжающих в малонаселенные и сельские районы, создание свободных экономических зон и т.п.

Табл. Љ5 Динамика коэффициента суммарной рождаемости в странах СНГ (1960-2006 гг.):

Страна 1960 г. 1985 г. 2005 г.

Азербайджан 5,01 2,94 2,00

Армения 4,50 2,54 1,37

Белоруссия 2,80 2,08 1,20

Грузия 2,65 2,27 1,40

Казахстан 4,33 3,03 2,00

Кыргызстан 4,51 4,14 2,60

Латвия 1,94 2,09 1,31

Литва 2,59 2,09 1,30

Молдавия 3,46 2,75 1,20

Россия 2,56 2,05 1,29

Таджикистан 4,33 5,49 4,10

Туркменистан 5,43 4,67 2,90

Узбекистан 5,25 4,65 2,70

Украина 2,24 2,02 1,20

Эстония 1,96 2,12 1,50

Общее количество мигрантов в Россию из стран СНГ падает год от года. Например, в 2005 году по официальным данным Госкомстата РФ положительное сальдо миграции в Россию из стран СНГ и дальнего зарубежья составило всего 107 тысяч человек, что в два раза меньше, чем в 2000 году. Хотя идеализировать ситуацию конечно не стоит. Поскольку легальная миграция, попадающая в статистику, является надводной частью айсберга. По оценкам экспертов численность нелегальных мигрантов в России не отраженных статистикой может достигать 1,5-3 миллионов человек.

Тем не менее, наплыва мигрантов из стран СНГ в Россию не может быть по весьма простой причине. Еще во времена СССР благодаря поголовной грамотности, всеобщему образованию, успехам здравоохранения и форсированной урбанизации произошел демографический перехода советских республик к низкой рождаемости характерной для развитых стран. За последние 50 лет в странах Средней Азии рождаемость снизилась вдвое. Если для простого воспроизводства населения в среднем на одну женщину должно приходиться 2,2 ребенка, то согласно статистике, в большинстве постсоветских государств эти цифры либо балансировали вокруг этой цифры, либо были ненамного ниже или выше (за исключением Таджикистана).

Приведенные цифры свидетельствуют, что в настоящее время демографической баланс в 11 из 15 стран бывшего СССР является отрицательным. Поэтому серьезной "экспансии" в Россию мигрантов из СНГ быть не может. А имеющаяся миграция обусловлена вовсе не избыточным демографическим давлением, а, прежде всего, отсутствием возможности трудоустроиться на "малой родине", кризисом постсоветских экономик. Вопреки мнениям собственных граждан, экономически Россия выглядит привлекательной для жителей ряда стран СНГ. Их миграция в Россию (часто временная) обусловлена вовсе не избыточным демографическим давлением, а, прежде всего, отсутствием возможности трудоустроиться на родине. Это, прежде всего, бегство от нищеты, а не за "длинным рублем". И реально поправить ситуацию в "странах исхода мигрантов" может лишь комплекс мер, в числе важнейших из которых снижение рождаемости, развитие внутреннего рынка слаборазвитых стран, диверсификация экономики, создание новых рабочих мест, экономический рост и повышение жизненных стандартов населения. Именно таким путем Китаю, Индии, Южной Корее, Индонезии, Тайваню удалось в последние десятилетия значительно сократить бедность, снизить уровень рождаемости, создать новые рабочие места, и в итоге даже привлекать обратно на внутренний рынок ранее выехавших специалистов.

Гораздо большее экономическое и политическое значение для России имеет миграция собственного населения внутри страны. Основными трендами внутренних миграций в России является отток населения с пустынного Дальнего Востока в европейскую часть страны, а также отток населения из сельской местности и малых городов в крупные мегаполисы, обусловленный сокращением местного рынка труда и возможностей улучшения и так низкого качества жизни. Например, в 2002 году в России изменили место жительства 2,14 миллиона человек, что в 20 раз больше числа мигрантов приехавших в страну извне. Часто альтернативой вынужденной внутренней миграции является социальная деградация, ухудшение жизненных перспектив для переселенцев и их детей. В досоветский период 1800-1917 годов из европейской части Российской Империи в окраинные районы выехало более 12,5 миллионов человек. В период СССР из РСФСР (России) на территории ставшие впоследствии государствами СНГ выехало еще около 4 миллиона человек. Однако в 1990-е годы ситуация изменилась. Страна превратилась из поставщика мигрантов и переселенцев в страну-реципиента, что само по себе вряд ли является поводом для морализаций о "судьбах России", поскольку как было показано выше, уровень официальной миграции в Россию в последние годы весьма незначителен.

Итак, глобального роста миграционных потоков в современном мире (в отличие от увеличения объемов международного туризма) не наблюдается. Существует лишь болезненная рефлексия политиков об изменениях направлений этих потоков - от бывших колоний к метрополиям. Естественно, с точки зрения развитых обществ, занимающих наиболее выгодное положение в капиталистической миросистеме, эта трансформация видится как кризис, способный ухудшить их положение в мире и достигнутый ранее уровень жизни собственных граждан.

Естественно, консервативно настроенные элиты центра миросистемы хотели бы сохранить достигнутый уровень контроля над мировыми процессами, могущества и безопасности, аргументируя происходящие в мире изменения действиями некого собирательного "Доктора Зло", в которого входят и нелегальные мигранты, и коммунисты-марксисты, и критики общества потребления, и экологи, и антиглобалисты, и мусульманский фундаментализм и т.п. Иными словами все социально-политические силы, стремящиеся к изменению "несправедливого" положения дел в нынешней миросистеме.

Но, тем самым, фактически оправдывается справедливость деления людей на граждан и "неграждан". Закрываются глаза и на выгоды использования труда нелегалов-иммигрантов крупными ТНК, который столь дешев именно потому, что они являются "гражданами второго сорта". Традиционалисты и консерваторы, апеллируя с одной стороны к христианским ценностям, свободному рынку и свободе движения капиталов как к политической иконе, с другой - отказывают в столь же естественной мобильности и свободе перемещения трудовых ресурсов. Возмущаясь с одной стороны тем, что женщины начинают конкурировать на рынке труда вместе с мужчинами, перестав быть хранительницами семьи и домашнего очага, они в то же время не готовы перераспределить доходы в пользу бедных, что позволило бы женщинам не работать. Стоит ли актуальной России присоединяться к подобной политической риторике? Ведь не принадлежа к центру капиталистической миросистемы, Россия автоматически заинтересована в ее более справедливом переустройстве.

4. Российская демографическая политика: логика Левиафана

Особенность глобального капитализма, как обосновала еще Р.Люксембург , заключается в том, что он живет за счет эксплуатации некапиталистического окружения. Капитализм, а шире - индустриальная цивилизация, постоянно разрушает почву, из которой он вырос в результате присущего ему ассиметричного обмена. Многочисленное и трудолюбивое крестьянство, традиционная культура, средневековая этика, природные ископаемые, экологическая среда и т.д. - это все невосполнимые "ресурсы", из которых капитализм строит свою цивилизацию. Когда, например, дешевые ресурсы рабочей силы исчерпались в европейской и российской деревне - пришла очередь привлечения эмигрантов. Но сегодня все резервы и ресурсы в глобальном плане близки к исчерпанию. Поэтому необходимо менять как саму логику развития, связанную с эксплуатацией невосполнимого, так и цели развития, связанные с ростом потребления.

В капиталистической логике развития условиями исторических прорывов России к современности всегда выступали централизация власти и экономики (налоги), а также эксплуатация дешевого крестьянского труда (особенно в ходе индустриализации). Сегодня ресурс российской деревни исчерпан в пользу города окончательно. Фактически элита пытается опереться на хрестоматийную для российской истории централизацию и исчерпание невосполнимых природных ресурсов. Но централизующие административно-иерархические рецепты, перекачка ресурсов город-деревня, центр-периферия невозможны. Сегодня из-за демографической ситуации просто некем жертвовать. А постоянная перекачка ресурсов из самостоятельных регионов в дотационные мешает развитию как одних, так и других.

Население не воспроизводится, поэтому нет демографического давления, за счет которого совершались революции и исторические рывки. Кроме того, сформировавшийся в советское время массовый тип личности индивидуалиста-потребителя болезненно воспринимает попытки свернуть объем достигнутых личных свобод и потребления в обмен на обязанности гражданина, вменяемые государством. Собственно само российское общество как никогда ранее видится его гражданами как фикция умозрительного порядка, вместе со своими общественными нуждами, ценностями, благами, императивами.

Поэтому логика перемен в лучшему должна быть другой. Связанной с рациональным следованием внятным институтам и правилам, зарекомендовавших свою наибольшую институциональную эффективность и универсальность в практике России и других стран, будь то разделение властей, сменяемость и ротация элит, принцип экономической конкуренции, права человека и т.п. Но в России ценности трактуются как то, что различает ее с остальным миром, составляет уникальную идентичность. Универсальные ценности-правила и не ищутся, наоборот, в конфликтной модели производится противопоставление одних заведомо частных и особенных ценностей другим, приписываемым любым оппонентам. И моральная оценка уже заложена в эти ценности, диалог невозможен, все предопределено и детерминировано. Отсюда возникают псевдо-простые логики конфликта, которые трудно назвать иначе как манипуляторскими попытками элит стравить население по признакам свой-чужой. Но нежелание элит признать экономические и демографические тенденции, наблюдаемые в современной России, эквивалентными и соразмерными ее социально-политическому дизайну, не способно отменить факт их "естественности" и закономерности для сложившегося политического режима.

В результате делегитимирующий политический режим разрыв практики и риторики маскируется элитами как негативное воздействие внешних стихийно-природных сил: рыночных законов, проигрыша в холодной войне, козней злобных внешних и внутренних врагов, климата, олигархов и т.п. В этом же популярном ряду самооправданий власти находится демографическая риторика, создающая правящим элитами нечто вроде алиби. Как объективная причина, снимающая ответственность за социально-политическую деградации общества с тех, на ком она по праву должна лежать. Мифологема поиска незаконных мигрантов, которых надо прогнать с рынков, чужаков, ответственных за "народные страдания", является удобным способом отвлечь общественное внимание от нерешаемости действительно важных проблем. Канализация социального протеста с помощью националистической и демографической риторики эффективно выполняет отвлекающую роль. Элиты представляют деградацию общества, падение качества и продолжительности жизни как результат чего-то вроде инфекционной болезни. А такие болезни излечимы, стоит только найти возбудителя. Соответственно повестка официальных СМИ следует по накатанному пути теории заговоров. Причину бедности, безработицы и отсутствия перспектив они видят в воображаемых толпах мигрантов, "демографической катастрофе", "естественных" этнических конфликтах и т.д. При этом остается не проясненным, как и в силу каких причин по сути своей технический критерий - изменение численности населения в большую сторону - благим образом повлияет на оздоровление общества.

Снижение рождаемости, рост смертности, не уменьшающийся разрыв богатых и бедных, изношенность экономической инфраструктуры, деградация социальных связей, имеющие место в современной России, несмотря на весь негатив подобной ситуации, не дают оснований говорить о "демографической" и иных видах катастроф. Дело в том, что в России население стало подспудно сокращаться из-за низкой рождаемости уже в "благополучные" 70-80-е годы ХХ века. Распад СССР лишь придал этому процессу обвальный характер. И остановка отрицательного прироста населения уже станет чем-то вроде демографической победы. Но сегодня повышение рождаемости и численности населения нельзя рассматривать как стратегическую цель общества. Они могут стать только дополнительным эффектом общей стратегии, направленной на улучшение качества жизни населения России в области обеспечения жильем, повышения доходов и зарплат, улучшения здравоохранения, безопасности, условий отдыха и труда и т.п.

Переориентация стратегии человечества (и России как его вполне типичной, а вовсе не исключительной части) с "количества" на "качество" детей обусловлена и культурными, и экономическими факторами. По статистике в ходе роста доходов населения во всех странах мира количество детей в семье снижается, но вложения родителей в их образование и здоровье, наоборот, растут. Тем самым, повышая для общества ценность каждого отдельного человека. Поэтому и само общество неизбежно гуманизируется, начиная рассматривать человека не как средство в логике тоталитаризма, но как цель и смысл своего существования.

Изменение численности населения в ту или иную сторону является результирующим следствием всего комплекса экономических, демографических, политических, социальных процессов, происходящих в данном обществе. Рост населения сам по себе не априорное благо, а его сокращение - априорное зло. И усилия органов власти по стимуляции роста населения, его закреплению на "малонаселенных территориях", создание "универсальной" для всех территорий страны модели развития, искусственная стимуляция рождаемости - взятые в отрыве от всех иных проблем - могут лишь ухудшить сложившееся статус-кво. Рост населения для России, как и любой другой страны в современном мире, вовсе не безусловное благо. Актуальные меры, связанные со стимуляцией рождаемости самой по себе, технически могут дать положительный "скачок", связанный с реализацией населением "сегодня" своих демографических планов "на завтра". Но эффект подобных мер по естественным причинам будет нивелирован в последующие годы.

Вопрос о том, сколько населения нужно для "идеальной" России, это, прежде всего, вопрос о том, какое количество населения при нынешнем уровне экономического, социального, духовного развития страны могут надеяться на достойные и качественные условия проживания в ней.

Представляется, что наиболее фундаментальным и объективным индексом развития общества и качества жизни в нем является суммарный "Индекс человеческого развития" (ИЧР). В отличие от субъективных и ангажированных замеров уровней "политической свободы", свободы СМИ, прав и свобод человека, основанных на мнениях экспертов, ИЧР ориентирован на статистические параметры, такие как уровень грамотности и образования граждан, ВВП на душу населения, ожидаемая продолжительность жизни. В 1990 году СССР занимал 25-е место из 130 стран мира, находясь в группе стран "с высоким уровнем развития ИЧР". В 1998 году Россия упала на 62-е место из 174 обследованных стран. Через 8 лет, в 2006 году, несмотря на провозглашенные правящими элитами успехи "эпохи Путина" и почти "удвоенный ВВП", Россия опустилась уже на 65-ю позицию среди 177 стран мира, входя в группу со "средним уровнем развития ИЧР". В то же время в 2006 году Куба заняла 50 строчку индекса ИЧР, Латвия, Литва, Эстония - 45, 41, 40 места. Португалия, которую Кремль одно время ставил целью догнать по ВВП на душу населения, занимает недосягаемую 28-ю позицию рейтинга.

Представляется, что переломить актуальные негативные тренды может лишь долгосрочный план по изменению структуры российского общества, и его места в миросистеме, в сложившемся глобальном разделении труда. Места совершенно не отвечающего тому научному, производственному, географическому, интеллектуальному потенциалу, которым обладает страна. Инфраструктурные рецепты развития достаточно очевидны и являются скорее не теоретической, а практической проблемой. Это создание новых привлекательных рабочих мест в экономике страны, инфраструктурные реформы, соблюдение единых правил игры в политике и экономике (вне зависимости от эффективности этих правил), снижение экономического неравенства регионов, богатых и бедных, демонополизация политической и экономической сфер общества, реальный допуск оппозиции к принятию политических решений и коллективной ответственности за них, последовательное разделение привычной для России "властесобственности" и т.д.

Эффективного универсального решения для развития всех регионов, отраслей экономики и социальных групп населения России выработать нельзя. Возможны лишь общие цели, ценности, приоритеты и законодательные правила игры. Сама по себе политика развития может иметь только стимулирующий, а не директивный характер: "Это означает, что акцент делается на развитии институциональной среды, повышении качества государственного и общественного управления; во внимание принимается и распространяется опыт успешных инноваций, зарекомендовавших себя на почве собственной страны".

Подобная стратегия разнообразия оправдана в условиях, когда экономическое, географическое, информационное неравенство социальных слоев и отдельных регионов России сопоставимо с неравенством постиндустриальных и слаборазвитых стран. И эти неравенства становится все сильней, являясь источником усиления социальной напряженности, исторической неодновременности и экономической неравномерности страны. Сглаживание этих разрывов приведет в качестве неизбежного следствия и к улучшению демографической ситуации. Которая ложно сводится к количественному, всеобще-безликому "больше-меньше" населения. Но количественная демография - это заведомо ущербная логика гоббсового Левиафана. Зацикленность многих обществоведов и политиков на динамике соотношении населения России и других стран является скорее следствием замещающего комплекса имперской неполноценности России, сформировавшегося у части россиян, нежели озабоченности реальной судьбой населяющих ее граждан. Но империи не появляются сами по себе. Более того, стремление надорваться, но стать сверхдержавой, пусть даже "энергетической", производятся в полном отрыве от просчета возможной цены этого скачка для населения. Жертвы людьми во имя новой империи часто представляются возможными и априорными, пока не произведен отрезвляющий просчет цены планируемых достижений.

По сути, демографическая успешность того или иного общества и человечества в целом может заключаться только в качестве жизни конкретных людей - продолжительности жизни, уровне доходов, образования, безопасности, работы, отдыха и т.п. И эти принципиальные и долгосрочные цели и приоритеты демографической политики имеют весьма опосредованное отношение к количеству граждан страны и его колебаниям.

Таким образом, для воспроизводства здорового общества чрезвычайно важны не только экономические, но и культурные и психологические факторы и условия, связанные с наличием в обществе интегрирующих целей, смыслов, ценностей. Которые рождают у граждан чувство взаимного доверия, уверенности в послезавтрашнем дне, ощущение справедливого устройства общества. Всего того, что во многом утеряно в постсоветский период. Например, академик РАМН Б.Т. Величковский в своих работах доказывает, что в современной России сверхсмертность людей в трудоспособном возрасте во многом обусловлена именно субъективными факторами: потерей смысла жизни, "социальным стрессом" и сломом у многих людей привычного динамического стереотипа, ведущего к росту самоубийств, рискованному и самоуничтожительному образу жизни. Например, шоковые социальные трансформации и массовая социальная дезадаптация людей в новых условиях повседневности вызвала взрывной рост сердечно-сосудистых заболеваний, язвенной болезни и различных видов аллергических заболеваний, в то же время почти не затронув статистику онкологической заболеваемости. И во многом эта ситуация является следствием именно кризиса социально-политических смыслов, недоверия к власти, повышенного неравенства и увеличения несправедливости общественного устройства. Можно утверждать, что в постсоветском обществе в силу комплекса негативных факторов включилась программа своего рода "социоптоза" - комплексных механизмов деградации и уничтожения вследствие неблагоприятных внешних условий, невозможности к ним адекватно адаптироваться. Соответственно любые призывы власти к росту населения России оправданы лишь на фоне ее реальных усилий по созданию новых рабочих мест в российской экономике с достойной оплатой труда, обеспечению более качественных условий жизни, включая пенсии не ниже прожиточного минимума, бесплатное образование и здравоохранение, доступные большинству жилье и качественный отдых и т.п. К сожалению, пока мы может наблюдать нарастающее и пагубное расхождение публичной риторики и реальных общественных тенденций. Когда призыв к повышению рождаемости происходит на фоне свертывания либо затруднения доступа для большинства населения к тем условиям, возможностям и благам, которые способны позитивно повлиять на демографические процессы в России сами по себе, без риторических надрывов и штурмовщины.

Комментарии: 6, последний от 09/01/2023.

Обновлено: 19/05/2014. 52k. Статистика.

Статья: Публицистика, Политика, Обществ.науки

Связаться с программистом сайта.

Мартьянов Виктор Сергеевич Сколько населения нужно России?

Мартьянов Виктор Сергеевич
Сколько населения нужно России?