Медведко Ольга Леонидовна
Художник Николай Загреков

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Медведко Ольга Леонидовна
  • Размещен: 22/04/2007, изменен: 17/02/2009. 180k. Статистика.
  • Очерк: Культурология
  • Иллюстрации/приложения: 5 шт.
    • Оценка: 2.45*5  Ваша оценка:

      
      

    Ольга Медведко

      
      
      
      
      
      
      
      

    Художник

    Николай Загреков

      

    Москва - 2004

      
      
       Рeдактор - Д.В.Осипов
      
       Переводчик - К.П.Движкова
      
       Фотосъёмка - С.Л.Медведко
      
      
      
      
      
       Эта книга рассказывает об истории семьи русско-немецкого художника Николая Загрекова, о его жизни, любви и творчестве.
       Автор книги приносит огромную благодарность членам Общества друзей Загрекова в Германии Хайнцу и Марианне Фельске, Стефану и Сюзанне Бубензер, Инго Зеберту, Франклину и Марианне Гесс Сильва, Анне-Мари Хан, а также членам Общества друзей Загрекова в России Калинниковым Н.Я. и Е.Я., Германович А.А. и Н.А., Медведко Л.И. и С.Л., Осипову Д.В., Движковой К.П., английским коллегам Алану Суиту и Питеру Форду, а также всем, кто самоотверженно работал над проектом "Николай Загреков. Возвращение в Россию".
       Благодаря усилиям десятков людей, настоящих профессионалов своего дела, подвижников и энтузиастов, тысячи наших соотечественников узнали о судьбе и творчестве русско-немецкого художника Николая Александровича Загрекова, выставки которого прошли в 2004 году в Государственной Третьякоской галерее в Москве и в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.
      
      
       www.zagrekov.ru
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       ISBN 5-98258-015-5
      
      
      
      
      
       С - Медведко О.Л.: текст, фотоматериалы, иллюстрации, 2004
      
      
      
      
      

    Содержание

       Краткая справка о Николае Александровиче Загрекове. 1897-1992
      
       История семьи Загрековых.
      
       Детские и юношеские годы.
       1897-1919
      
       Учёба: саратовский период.
       1914-1919
      
       Учёба: московский период.
       1919-1921
      
       Первые годы эмиграции. Берлин.
       1920-е
      
       Предвоенные годы и годы Второй мировой войны.
       1930-1945
      
       Послевоенные годы и время творческих итогов.
       1945-1970
      
       Признание, награды. Последние годы жизни.
       1970 - 1992
      
       Вместо эпилога
      
       Приложение:
       Избранные цитаты
       Из записных книжек художника
       Письмо Б.А.Зенкевича
      
       Библиография
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Светлой памяти моей бабушки,
      
       Натальи Александровны Загрековой,
      
       посвящаю эту книгу
      
      
      
      
      
      
      
      
       Часть нашего детства прошла в Саратове, и первые воспоминания связаны с очень дорогим нам человеком - нашей бабушкой, Натальей Александровной Загрековой, которую мы нежно называли "бусей".
       Она учила нас рисовать, читать, слушать музыку, понимать и видеть прекрасное. В Саратове мы часто все вместе ходили на Волгу любоваться захватывающими дух просторами великой реки и проплывающими мимо пароходами. А на даче почти каждый вечер мы поднимались на один из холмов и наблюдали закат, который всегда был единственным и неповторимым. Ночью мы вместе с бусей открывали для себя в мерцающем небе звезды, планеты, созвездия и, затаив дыхание, слушали её рассказы и легенды...
       С детства мы запомнили висящую у неё над кроватью картину-натюрморт "Альпийские фиалки", принадлежавшую кисти ее старшего брата, художника Николая Загрекова. На наши детские вопросы "А где же сам дядя Коля, твой брат?" бабушка с тяжелым вздохом отвечала: "Он уехал из России в двадцатые годы и пропал без вести." И, немного помолчав, добавляла: "Думаю, что погиб. Но вот где и когда - никто не знает..."
       40 лет спустя мы нашли в Берлине дом, галерею и картины художника Николая Александровича Загрекова и осуществили проект: "Николай Загреков: возвращение в Россию".

    Ольга и Сергей Медведко

      
      
      
      

    Краткая справка о Николае Александровиче Загрекове

    (1897-1992 гг.)

       Н.А. Загреков - художник и архитектор. Жил и работал в Германии. Получил известность как видный представитель направления немецкой "новой вещественности". В ранние годы творчества прошел увлечение разными стилями: от русского символизма и кубизма до экспрессионизма.
       Профессор, обладатель звания VIP за вклад в искусство Германии (1973), академик Итальянской Академии искусств (1979), обладатель высшей награды ФРГ - почетного креста за заслуги перед страной в области искусства (1979), награжден золотой Евро-медалью за вклад в области искусства и охраны культуры (1980), лауреат премии "Золотая пальмовая ветвь Европы" (1986).
       Родился 20 мая 1897 в Саратове в семье юриста Александра Николаевича Загрекова.
       Учился в Боголюбовском рисовальном училище (БРУ) у Ф.М.Корнеева (1914-1918), затем в Высших государственных свободных художественных мастерских (СВОМАС) у А.Е.Карева и проф. А.И.Савинова (1918-1921). В 1919 году уехал в Москву и поступил в Высшие художественные и технические мастерские (Вхутемас). Во Вхутемасе обучался у П.П.Кончаловского и И.И.Машкова, затем - в мастерской Д.Н.Кардовского. Принимал участие в выставках студенческих работ БРУ и Вхутемаса. В конце 1921 года уехал в Германию для продолжения учебы. В силу обстоятельств остался там до конца жизни.
       В Берлине учился в Профессиональном училище искусства и ремесла у профессора Гарольда Бенгена (1922-1925), впоследствии стал преподавать в этом училище. Уволен из училища с приходом к власти нацистского режима в 1933 году и лишился возможности экспонировать свои работы на художественных выставках. В 1930-е годы помогал еврейским студентам покинуть Германию.
       В 1936 году после ареста брата и смерти матери потерял все связи с родиной: политические условия как в Германии, так и в советской России исключали возможность сохранения отношений с родными.
       После окончания войны в качестве архитектора восстанавливал здания разрушенного Берлина (1945-1955), стал активным участником реконструкции здания Союза берлинских художников, спроектировал жилой квартал в городе. В 1952 году избран заместителем председателя Союза берлинских художников, на этой должности пробыл долгие годы; одновременно являлся почетным членом Союза. Участник выставок Прусской Академии художеств, Союза берлинских художников, экспонировал свои произведения в Берлине, Париже, Мюнхене, Дюссельдорфе, Штутгарте, Гамбурге, Вене, Парме. Его полотна находятся в Берлинской картинной галерее, в Бундестаге, Ратуше Тиргартен, в частных коллекциях в Германии, России, США, Англии, Италии.
       В 1960-1970-е годы - свободный художник, автор многочисленных портретов, пейзажей, натюрмортов. Н.Загреков создал целый ряд портретов выдающихся политических деятелей Германии, в числе которых Фридрих Эберт, Густав Штреземан, Вилли Брандт, Вальтер Шеель. Н.А. Загреков умер в Берлине в возрасте 95 лет. После смерти художника было создано Общество друзей Загрекова, а в его доме организован музей.
       Долгие годы творчество Николая Загрекова оставалось неизвестным на родине. В 2004 г. в рамках года культуры Германии в России выставка "Николай Загреков: возвращение в Россию" прошла в Третьяковской галерее в Москве и Русском музее в Санкт-Петербурге.
      
      
      
      
      
      
      
      
       Когда внезапная тоска
       Мне тайно в душу проберётся,
       Я вглядываюсь в облака,
       Пока душа не улыбнётся.
      
       И если мне порою сон
       О милой родине приснится,
       Я непритворно удивлён,
       Что сердце начинает биться.
      
       Ведь это было так давно,
       И где-то там за небесами,
       Куда мне плыть - не всё равно,
       И под какими парусами?
      
       Н.Гумилёв
      
       Предисловие
      
       Биография любого человека интересна сама по себе. Тем более если она насыщена житейскими перипетиями и историческими событиями. Но это зависит от того, насколько выпукло и ярко в этом человеке, в его судьбе отразилось Время, насколько отчетливо за одной судьбой встают судьба и опыт поколения. А поколение, о котором идет речь, очень необычное, и биографии в нем непростые. Это люди, которые пережили две мировых войны, две революции, гражданскую войну, репрессии.
       В поэме "Возмездие", написанной в 1911 году, Александр Блок взором вещего провидца увидел почти апокалипсическую картину грядущего ХХ века:
      
       Двадцатый век... еще бездомней,
       Еще страшнее жизни мгла,
       Еще чернее и огромней
       Тень Люциферова крыла...
       И отвращение от жизни,
       И к ней безумная любовь,
       И страсть, и ненависть к отчизне,
       И черная, земная кровь
       Сулит нам, раздувая вены,
       Все разрушая рубежи,
       Неслыханные перемены,
       Невиданные мятежи.
      
       Люди, которые родились на рубеже веков, стали свидетелями и участниками этих "неслыханных перемен". Они жили в те годы, когда творилась живая история и видели "события, которым не было равных".
       После революции 1917 года миллионы русских покинули свою родину. Это был величайший исход в истории нашей страны и величайшая трагедия народа. Причины, по которым люди уезжали на чужбину, были разные: кто-то бежал от преследований и репрессий большевиков, кто от холода и голода в поисках лучшей доли, кто по идейным соображениям, а кто просто в пылу суматохи уезжал в надежде переждать "смуту", а потом вернуться. Миллионы русских семей оказались разобщены и разбросаны по всему свету. Многие из них так никогда больше и не увиделись. В период с 1920 по 1990 годы общение и связь между семьями, которые проживали в СССР и их родственниками заграницей, оказались невозможными. Только, когда рухнул "железный занавес", те, оставшиеся в живых, которые еще сумели сохранить память родственных уз, смогли начать поиск друг друга. Связи, которые были разорваны в течение 70 лет, постепенно стали налаживаться и немногие счастливые семьи смогли воссоединиться.
       Истории и судьбы таких семей подчас драматичны, иногда трагичны. Многие из них могли бы послужить сюжетами для захватывающих романов с почти детективным развитием событий. Эта книга рассказывает об одной такой семье, о почти 200-летней истории семьи русско-немецкого художника Николая Загрекова, о его жизни, любви и творчестве.
       Под портретом президента Германии Вальтера Шееля в 1976 году художник Николай Загреков написал: "Цель моего творчества - увековечить великих людей нашей эпохи". Эти слова были написаны 30 лет назад. С тех пор ушли люди, которых запечатлел художник на своих холстах, прошло время. Но как не спешит наше время в будущее, с прошлым оно не расстается. Связь их обоюдна - без прошлого нет будущего. Будущее бросает яркий луч света на прошлое, высвечивает в нем те или иные события, их смыслы и значения: может быть, в жизни общества в целом - и тогда это История, а может быть, в жизни отдельного человека - и тогда это биография.
      
      

    История семьи Загрековых.

      
       Родословная Николая Загрекова прослеживается с начала XIX века: в 1810-х годах в старинном русском городе Угличе жил прадед художника Василий Загреков с женой Натальей и двумя сыновьями. Василий Загреков владел мануфактурной фабрикой, на которой, в частности, изготавливались ленты к ордену Святого Георгия.
       Судьба оказалась жестока к предкам художника: внезапный пожар истребил всё - фабрику, дом, имущество. Прабабка Наталья чудом вытащила из огня мужа, детей да складень с иконами. От перенесенных потрясений Василий Загреков умер, разбитый параличом; скончался вскоре и младший сын, а старший, Николай (1813-1898), будущий дед художника, выжил.
       Наталья Загрекова, прихватив спасенные иконы, вместе с пятилетним сыном отправилась в монастырь Саровская пустынь, расположенный в маленьком городке Саров Нижегородской губернии. Монастырь был знаменит тем, что в нем пребывал старец Серафим Саровский, к которому приходили и приезжали за советом страждущие со всех концов России. В дороге погорельцы питались чем Бог послал, просили подаяние Христа ради, и люди добрые помогали им. После многих дней скитаний они дошли до монастыря и наконец предстали перед Серафимом Саровским. Святой старец выслушал Наталью, посочувствовал ее горю, утешил и велел идти к родственникам в Саратов, стоящий ниже по течению Волги. Благословив в путь, сказал, что Бог воздаст мужественной женщине за терпение и позаботится о её сыне.
       Добравшись пешком до Саратова, Наталья с сыном нашли приют у своих родных. Когда Николай Загреков подрос, родственник отправил его на знаменитую Нижегородскую ярмарку, подарив 100 рублей с наказом деньги зря не тратить, а приумножить их. Николай оказался сметлив и проворен, он увеличил "капитал" почти втрое и вскоре успешно начал собственное дело: поставил мельницу в городе Вольске недалеко от Саратова.
       Остепенившись, Николай Васильевич Загреков женился на дочери купца Варваре Семеновне Щербаковой. Невеста получила в приданое большой дом в Саратове, где и поселилась молодая семья. У четы Загрековых родилось трое детей: дочь Вера (1860-1918), сын Петр (1867-1907) и будущий отец художника Александр (1870-1905). Всем детям дали хорошее образование: дочь закончила пансион, а сыновья - Казанский университет. Вера Николаевна вышла замуж за дворянина Сергея Трубецкого, родственника знаменитого декабриста С.П.Трубецкого.
       К концу жизни Николай Васильевич Загреков стал весьма состоятельным купцом. После смерти в 1898 году он оставил каждому из сыновей по дому, а дочь получила свою долю наследства деньгами.
       Отец художника Александр Николаевич Загреков (1870-1905), учился на юридическом факультете Казанского Университета на одном курсе с В.И.Ульяновым (Лениным). Однако будущего революционера не любил, называл его "этот смутьян Ульянов" и жаловался, что из-за него в здании университета всегда много жандармов.
       По окончании учебы Александр Николаевич получил назначение в Вольск, затем служил старшим нотариусом в Саратове. Он был широко образованным человеком, имел ученую степень кандидата юридического права, увлекался историей, рисованием, прекрасно играл на скрипке.
      
       В 1895 году он познакомился с Марией Петровной Токаревой (1870-1936), девушкой утонченной и возвышенной, происходившей из дворянской семьи. Это была любовь с первого взгляда. В нашем семейном архиве сохранилась фотография Александра Загрекова, подаренная им любимой. На ней трогательная надпись: "Дорогой и незабвенной Марии Петровне Токаревой от любящего Загрекова для воспоминаний о нём". В 1896 году молодые люди обвенчались.
       Отец Марии Петровны Пётр Яковлевич Токарев (1845-1924) был начальником саратовской почты и телеграфа и дослужился до чина действительного статского советника. Он был женат на Прасковье Ивановне Демидовой (1850-1919). Кроме дочери Марии, ставшей супругой Александра Загрекова, у Токаревых был сын Пётр Петрович Токарев (1874-1946), будущий дядя художника. Он учился в Петербургском университете и впоследствии стал инженером, строителем мостов. В 1905 году Петр Петрович женился на Александре Николаевне Никольской. Её родители, дворяне, владели имением Татищево в Саратовской губернии.
       Брат Александры Николаевны - Василий Николаевич Никольский, архитектор по образованию, жил в Москве, увлекался революционными идеями, дружил с А.М.Луначарским, ставшим при Советской власти первым наркомом просвещения. Василий вынужден был скрываться от жандармского сыска в Париже, где одно время делил комнату с А.Н.Рыковым, будущим председателем Совнаркома.
       После венчания Петр Петрович и Александра Николаевна Токаревы жили в Саратове. Здесь у них родился сын Василий. Позже вся семья переехала в Ригу. Спустя годы этой семье суждено было сыграть важную роль в судьбе художника Н.А.Загрекова.
      
       Детские и юношеские годы. (1897-1919)
      
       Николай Александрович Загреков родился в Саратове 20 мая 1897 года в семье Александра Николаевича Загрекова (в то время коллежского секретаря и кандидата юридического права) и Марии Петровны Токаревой. Он был первенцем. Через год, 14 июля 1898 года в семье появился второй ребёнок - дочь Наталья, и, наконец, 4 апреля 1904 года родился самый младший - Борис.
       Семья Загрековых была дружная и, по свидетельству художника, "очень творчески настроенная". Отец, Александр Загреков, хорошо разбирался в музыке, любил рисовать - особенно ему удавались акварельные работы. Так что маленький Николенька с первых дней жизни вдыхал запахи своей будущей профессии.
       В пять лет ему подарили большой альбом и коробку цветных карандашей. С тех пор он целыми днями рисовал. Он так любил рисовать, что почти совсем не играл в игрушки, ему это было неинтересно. Год от года мальчик рисовал все лучше и лучше.
       Творческая атмосфера семьи Загрековых проявлялась в стремлении родителей развить художественный вкус детей и привить им навыки изобразительного искусства. Именно отец впервые привел сына в прекрасный саратовский Радищевский музей , который открыл ему мир, полный удивительных картин и предметов.
       Летом, чтобы убежать от невыносимой жары, семья Загрековых выезжала в имение Татищево, где в огромном доме вполне могли разместиться и семья Токаревых, и семья Загрековых. Время проводили весело: ездили на пикники, катались на лодках, днем играли в крокет, а вечером - в шарады и в фанты, на террасе дома устраивали домашний театр.
      
       Александр Николаевич очень любил ходить на прогулки и иногда брал с собой детей, Николая и Наталью. Очарованные неповторимой красотой природы, волжскими просторами и степями, дети рано научились видеть и понимать красоту. Моя бабушка, Наталья Александровна Загрекова, рассказывала нам, своим внукам, о своих первых детских впечатлениях тех лет:
       "Помню Волгу, большую и широкую. Далекий, далекий другой берег, куда хотелось перебраться: там наверняка ждёт что-то интересное и важное. Но к реке одним ходить нам запрещено. На берегу всегда толпились большие сильные мужики, это - грузчики. Они таскали мешки, ящики - всё, что взваливали им на плечи. Они собирались в кружок и о чем-то громко спорили и кричали. Иногда в ожидании работы пели протяжные, заунывные песни. Мы очень любили ходить с отцом на обрывистый берег реки и наблюдать за проплывающими по Волге пароходами. Степной, пахнущий травами ветер дул нам в лицо, и мы, дети, широко расставив руки, кружились и представляли себя птицами, которые могут улететь далеко-далеко... Иногда по воскресным дням отец надевал праздничный черный костюм, Колю одевали в матроску, а мне мама завязывала на голове большой муаровый бант, и мы отправлялись в центр города смотреть картины в музее. Держась за руку отца, мы переходили из зала в зал и смотрели на красивых женщин и серьёзных мужчин на портретах, на пейзажи с лесными далями, зелёными полянами и тихими маленькими речками. Картин было очень много. Нам хотелось посмотреть все и с каждой жалко расстаться. Однажды, когда мы возвращались домой, отец свернул на боковую улицу и, указывая на красивый желтый особняк, сказал: "Здесь, Коленька, ты скоро будешь учиться рисовать". Коля задавал после этого один и тот же вопрос: "А долго ещё ждать?"
       Мать художника Мария Петровна была тоже разносторонне образованным человеком: она не только играла на фортепьяно, знала иностранные языки, французский и немецкий, но и увлекалась чтением, любила и умела чувствовать живопись, чудесно вышивала. В семье царила атмосфера любви, взаимопонимания и доброты.
       Однако семейная идиллия и счастье длились недолго. 1905 год стал тяжёлым испытанием не только для всей России, но и для семьи Загрековых, когда трагически погиб отец художника, Александр Николаевич Загреков.
       Тот год ознаменовался крупными социальными потрясениями для России: первая русская революция, экономический кризис, поражение в русско-японской войне - всё это пагубно отразилось как на экономике государства, так и на духе нации. Бедные слои населения, первыми ощутившие последствия кризиса, изливали свою ненависть в разбойных нападениях на склады, лавки, магазины, нередко проявляли неприязнь к людям иной национальности, религии, культуры, особенно если эти люди были зажиточны. Летом и осенью 1905 года по некоторым городам южных губерний Российской империи прокатились погромы магазинов, лавок, аптек и т.п.
       В Саратове в это время орудовала националистическая организация черносотенцев. Жертвой одного из погромов и стал русский интеллигент Александр Николаевич Загреков. Однажды он шёл по улице и увидел, как черносотенцы избивают и грабят еврейских жителей. Один из них - с шашкой, на коне - поскакал на маленького еврейского мальчика. Александр Николаевич выступил вперёд, и пытаясь защитить мальчика, закричал: "Что вы делаете? Это же ребёнок!" Черносотенец крикнул: "И ты получишь!" - и со всего размаха ударил его шашкой по голове. Обливаясь кровью, Александр Николаевич упал на землю без сознания, но мальчика спас от неминуемой смерти. Его принесли домой,а на следующий день он скончался. А.Н. Загрекова похоронили в Саратове.
       Потеряв горячо любимого мужа, Мария Петровна Загрекова была безутешна. Она осталась вдовой в 35 лет с тремя детьми, старшему из которых, Николаю, было всего восемь лет. Сохранился документ 1906 года о назначении вдове годовой пенсии в 130 рублей в связи с лишением кормильца. Этих денег не хватало, поэтому Марии Петровне приходилось давать частные уроки музыки, работать машинисткой и переводчицей на главном почтамте в иностранном отделе, принимать заказы по вышиванию. Но основным подспорьем, конечно, стал дом: Мария Петровна сдавала в нем отдельные комнаты (одним из её постояльцев был будущий известный писатель Константин Федин).
       Мария Петровна старалась дать своим детям хорошее образование. Наталья училась в Мариинской гимназии на "отлично", получая почти по всем предметам высшую оценку - 12 баллов. Любила историю, литературу, обожала танцевать и неплохо рисовала.
       Хотя Николай по успеваемости немного уступал сестре, зато по рисованию ее превосходил. С годами он рисовал все лучше и лучше. Борис же учился неважно, так как был болезненным мальчиком. Чтобы поправить здоровье, врачи настоятельно рекомендовали ему серьезно заниматься спортом. Борис внял советам докторов и со временем его здоровье поправилось, он увлекся гимнастикой, велосипедным спортом. Позже в конце 1920-х- в начале 30-х годов он стал цирковым воздушным гимнастом и выступал с известными артистами, сёстрами Кох, в аттракционе "Семафор".
       Николай Загреков до 11 лет учился в гимназии, а затем поступил в престижное Александро-Мариинское реальное училище, где особое внимание уделяли математическим дисциплинам и художественному развитию. Здесь учились только мальчики. Нельзя сказать, что Загреков любил учиться. В свидетельстве об окончании училища будущего художника всего две пятерки - по поведению и рисованию. Изобразительное искусство занимало его намного больше, чем точные науки.
      
      
      
      
      

    Учёба: саратовский период. (1914-1919)

      
       В 1914 году, ещё будучи школьником, Николай поступил в Боголюбовское рисовальное училище (БРУ), в "Боголюбовку", как ласково называли её воспитанники.
       Основатель Радищевского музея А.П.Боголюбов мечтал об организации рисовального училища, "дабы возвысить образовательное дело юношей". Этому было суждено осуществиться лишь в 1897 году, когда уже после смерти основателя, открылось Боголюбовское рисовальное училище, ставшее филиалом Петербургского центрального училища технического рисования барона Штиглица. Во многом благодаря просветительской деятельности А.П.Боголюбова в конце XIX - начале XX вв. Саратов превратился в губернский культурный центр. Это училище было первым крупным учебным заведением такого рода в Саратове. Среди его выпускников были такие известные художники как П.Кузнецов, А.Карёв, В. Милашевский.
       Изначально студентов БРУ обучали рисованию, черчению и пластическому искусству. В 1906 году руководителем Боголюбовского училища стал П.Н.Боев. С его приходом количество дисциплин увеличилось, появились теория перспективы, история искусств, декоративная живопись, художественный промысел, столярное дело, чеканка и вышивание. Некоторое время при училище существовала даже иконописная мастерская. Студенты выполняли оформительские заказы, участвовали в российских художественно-промышленных выставках. Вот что писал о преподавателях Боголюбовского училища его выпускник, художник Павел Кузнецов: "Педагоги старались дать нам не только технические навыки, но и развить способность к самостоятельному живому творчеству и художественному вдохновению. Учителя приобщали нас к окружающему миру, часто вынося обучение на природу, где уже одна величественная Волга поднимала нас на вершины творческого возбуждения" . Безусловно, такие же чувства испытывал и молодой художник Николай Загреков.
       Поступив в БРУ, Николай попал в класс к замечательному и требовательному педагогу Фёдору Максимовичу Корнееву (1864 - конец 1940-х). Это был знающий и опытный преподаватель. С учениками он был строг, они уважали его и побаивались. О Федоре Максимовиче Николай вспоминал с большой теплотой: "Учителем он был превосходным - он поставил мне рисунок и научил чувствовать объём. Мне открылся новый мир, который может возникнуть с помощью карандаша на бумаге. Если раньше я рисовал скучно и безразлично, то сейчас я стал делать наброски с натуры с азартом и наслаждением. Я рисовал всё: людей, детей, животных, цветы, заборы, сараи, крыши, лодки на Волге, буквально всё, что попало. С таким же удовольствием я рисовал в училище натюрморты и гипсовые орнаменты".
      
       Помимо преподавания в БРУ, у Федора Максимовича была частная художественная мастерская (с 1906 года), которая на протяжении многих лет выполняла роль художественного центра Саратова. Корнеев водил дружбу со всей художественной элитой губернии: среди его друзей и сподвижников были Павел Кузнецов, Кузьма Петров-Водкин, Виктор Борисов-Мусатов, Пётр Уткин. Фёдор Михайлович был человеком общительным, интеллигентным, обладал большим кругозором в области искусства. Он почти каждый год бывал за границей: во Франции или в Германии. Об этом пишет в своих воспоминаниях ученик Корнеева И.В.Севастьянов: "Он охотно рассказывал нам о заграничных новинках в искусстве, о знакомствах с разными людьми, делая критические замечания на виденные им произведения живописи, скульптуры или графики. На занятиях по истории искусств Федор Максимович пользовался "волшебным фонарём", посредством которого на экране получалось увеличенное изображение. Это давало возможность более наглядно представить памятники искусства изучаемых эпох".
       В 1916 году Николай Загреков участвовал в своей первой выставке, состоявшейся в здании крытого рынка в Саратове. Называлась она: "Пятая выставка картин и этюдов художников-любителей". Помимо Загрекова, в выставке принимали участие ещё 10 художников, из которых можно выделить прекрасных пейзажистов Б.Зенкевича и И. Щеглова. В газете "Саратовский листок" от 11 ноября 1916 года опубликована статья, автор которой А.О. Никулин особенно отметил этюды Зубриловского дворца, сделанные рукой Н.Загрекова.
       После революционных событий 1917 года БРУ было реорганизовано и переименовано в Высшие свободные государственные художественные мастерские (СВОМАС, чаще упоминающиеся в искусствоведческой литературе как СГХМ). Весной 1918 г. Ф.М. Корнеева уволили из училища. Это увольнение было связано с революционными преобразованиями, нацеленными на формирование иных, "передовых" учебных программ, на изгнание "духа всего старого, дореволюционного". После увольнения Ф.М. Корнеев продолжал работать в своей частной студии, а с середины 1920-х годов увлёкся идеей создать в Саратове на свои средства музей, в котором были бы собраны произведения исключительно саратовских художников: как уроженцев города, так и тех, кто длительное время работал здесь. Федору Максимовичу удалось собрать довольно обширную коллекцию картин и скульптур, а также фотографий и документов, связанных с художественной жизнью Саратова. Забегая вперед, отметим, что после отъезда из России в 1922 году Николай Загреков не терял связи со своим бывшим наставником и пересылал ему из Германии материалы (журналы, фотографии и свои работы) для его будущего музея.
       К сожалению, благородному замыслу Корнеева не суждено было осуществиться. Конец прекрасного педагога, художника и подвижника своего дела был трагическим: в ноябре 1929 года его арестовали как "неблагонадёжного". Мастерская-студия, магазин, богатейшая библиотека и несколько комнат, где находилась ценная коллекция художественных предметов для будущего музея, были опечатаны. Позднее описи опечатанного имущества в деле Ф.М Корнеева не оказалось, собранное художником уникальное наследие бесследно исчезло. В 1930 году заключенному Ф.М Корнееву был вынесен приговор: полная конфискация имущества и ссылка в Архангельск, где он скончался в конце 1940-х годов.
       После увольнения Ф.М.Корнеева его место занял его бывший ученик и выпускник БРУ Алексей Еремеевич Карёв. К этому времени он уже был зрелым мастером, известным в петербургских и московских художественных кругах. До революции он был участником ряда нашумевших столичных выставок: "Венок", "Золотое руно", "Мир искусства". В 1919 году А.Е. Карёв после долгих странствий вернулся в Саратов и стал заведующим Подотделом изобразительных искусств города. Он представлял "левое крыло" педагогов в саратовском СВОМАСе (бывшем БРУ). Николай Загреков некоторое время работал под руководством Алексея Еремеевича. В 1919 году он держал экзамен в коллегии изобразительных искусств и получил следующее свидетельство за подписью А.Е.Карёва: "Подотдел изобразительных искусств настоящим свидетельствует, что на заседании 30 июля 1919 года Саратовская Коллегия Изобразительных Искусств признала тов. Н.А. Загрекова имеющим художественный стаж, соответствующий званию учёного рисовальщика".
       Николай Загреков закончил Боголюбовское рисовальное училище. Но получив диплом преподавателя рисования и художественного мастерства и звание учёного рисовальщика, он не прекратил учёбу, а поступил в Саратове в Независимое училище искусств, где обучался в мастерских у Александра Ивановича Савинова (1881-1942), члена объединения Союза русских художников, мастера пленэра. Это был выдающийся педагог, который сам прошёл великолепную школу в мастерских И.Е.Репина, Я.Ф.Ционглинского и Д.Н.Кардовского. Он хорошо знал памятники мирового искусства Греции, Италии, Византии. За его плечами было участие в столичных выставках, проводимых знаменитыми художественными объединениями: НОХ (Новое общество художников, существовало с 1903 по 1917), СРХ (Союз русских художников, существовал с 1903 по 1924), "Мир искусства" (существовал с конца 1880-х по 1927). Это был педагог, обладающий огромной художественной эрудицией и стойкими принципами. Он вполне разделял мнение своего учителя Д.Н.Кардовского, что учебные занятия следует вести вне воздействия различных "течений" в искусстве, давая воспитанникам основополагающие знания и навыки, которые пригодятся при любом повороте творческого пути. В то смутное время, когда на пике художественной "левизны" в массовом порядке отметалось всё старое и традиционное, пафос разрушения старого мира распространился и на искусство. Брюсовское изречение: "Сквозь Репина к супрематистам" вполне отражало художественную реальность тех дней. Так что Николай Загреков имел все основания быть благодарным судьбе за то, что попал в ученики к такому большому мастеру, великолепному педагогу и исключительному человеку, каким был А.И Савинов. Николай считал, что его наставник дал ему закваску "крепкого художника" на всю оставшуюся жизнь.
       Загреков числился в списках учащихся саратовских Государственных Высших художественно-технических мастерских до 20 августа 1921 года, когда получил следующее рукописное свидетельство за подписью профессора-руководителя А.И Савинова: "Удостоверяю, что студент Саратовских Высших Государственных художественных мастерских Н.А.Загреков работал в моей мастерской с отличным успехом и вниманием, обнаружил любовь к искусству и серьёзное дарование и обладает достаточной подготовкой для исполнения государственных живописных работ средней ответственности".
       В Саратове тех лет часто случались пожары. Деревянные домики вспыхивали быстро, и огонь, раздуваемый ветром с Волги, ураганом разносился по улицам. В 1919 году в семье Загрековых опять случилось несчастье: во время одного из больших пожаров в городе сгорел их дом со всем имуществом (именно поэтому в нашей семье сохранилось так мало картин и рисунков юного Николая Загрекова). Собрав незамысловатый скарб, Мария Петровна, Наташа и Борис перебрались жить к родственникам. А Николай решил ехать в Москву.
       Это была его давнишняя мечта - учиться дальше. Искусство было для Николая единственным интересным делом жизни, а ученье - настоящим счастьем. Матушка, Мария Петровна, поддерживала стремление сына стать профессиональным художником и понимала, что ему нужна дальнейшая учёба для формирования творческой личности и выбора своего пути в искусстве.
       В Москву приехал юноша, уже хорошо знакомый с прекрасной коллекцией Радищевского музея, получивший в Саратове весьма достойные уроки профессионального мастерства у Ф.М.Корнеева, А.Е.Карёва и А.И.Савинова, людей ярких и одаренных. Становление Николая проходило в удивительное время исканий художников так называемой "саратовской школы". Летоисчисление "классической саратовской школы" принято вести с выставки "Алая Роза" в Саратове в 1904 году, на которой были представлены работы таких мастеров как П.Кузнецов, П.Уткин, С.Судейкин, Н.Сапунов, М.Сарьян, В.Половинкин, М.Врубель, В.Борисов-Мусатов. Вот что говорит о значении этой выставки искусствовед Э.Н. Арбитман: "На ней была заложена основа образно-пластической системы живописного символизма. Столичные искусствоведы рассматривают эту саратовскую выставку как своеобразный пролог московской выставки "Голубая Роза", на которой символистские идеи получили уже достаточно отчетливое представление". В дальнейшем выставка "Голубая Роза" дала имя целому периоду в русском искусстве начала XX столетия.
       Николай Загреков не мог оставаться в стороне от новых веяний времени. Он впитал многие новаторские идеи и новые эстетические принципы "саратовской школы", лидерами и признанными авторитетами которой были В.Борисов-Мусатов и П.Кузнецов. С таким жизненным и художественным багажом приехал в Москву в 1919 году молодой художник Николай Загреков.
      

    Учеба: московский период. (1919-1921)

      
       Николай Загреков решил продолжить своё обучение в ведущем столичном училище живописи, ваяния и зодчества и подал заявление в Высшие художественные и технические мастерские (Вхутемас). В Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) находится личное дело студента Вхутемаса Н.А.Загрекова, в котором сохранилось его заявление о поступлении на факультет живописи и архитектуры от 27 августа 1919 года. Николай Загреков обучался во Вхутемасе до конца 1921 года.
       Преподавателями Вхутемаса в те годы были художники, составившие золотой фонд русского искусства начала XX века: Д.П.Штеренберг, В.Е.Татлин, Л.С.Попова, Р.Р.Фальк, В.А.Фаворский, П.В.Кузнецов, Д.Н.Кардовский. Загреков обучался у замечательных русских художников П.П. Кончаловского и И.И. Машкова, основателей объединения "Бубновый валет".
       В октябре 1918 года П.П. Кончаловский, И.И.Машков, А.В. Лентулов и П.В. Кузнецов были избраны руководителями живописной мастерской во Вторых государственных Свободных художественных мастерских (вскоре реорганизованных во Вхутемас), где преподавал вплоть до 1921 года.
       Учебный процесс в начале 1920-х годов во Вхутемасе протекал бурно. Студенты-"богдановцы" из числа учеников прежнего Училища живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ), называвшиеся так по имени своего "главаря" Богданова, выказывали недовольство учебной программой и преподавательским составом. Им не нравились П.П.Кончаловский, И.И.Машков, А.В.Лентулов, Р.Р.Фальк, А.В.Шевченко, В.В.Кандинский, преподававшие на специальном отделении Вхутемаса. Интриги, склоки, суета, отвлекающие от творческого процесса, - такая обстановка приводила к уходу маститых мастеров из стен Вхутемаса.
       И.Машков и П.Кончаловский были до революции основателями и художественными лидерами общества "Бубновый валет". П.П. Кончаловский опирался в своем творчестве на опыт Сезанна, а также испытал влияние новаторских тенденций европейской живописи, прежде всего кубизма и экспрессионизма. Кубистские эксперименты Кончаловского появились прежде всего под влиянием великих экспериментаторов Пикассо и Брака, основателей кубистского канона. Для ранних работ Кончаловского характерна примитивизация живописной манеры, он увлекался зрительной вещественностью изображаемых им предметов и красок. Человек яркого темперамента и физически крепкий, Кончаловский воспринимал мир как многообразие живых форм, созданных для услаждения чувств. В примитивном искусстве он находил непосредственность и спонтанность, отсутствующие в той "прирученной" живописи, которую преподавали в дореволюционной петербургской Академии живописи и дореволюционном московском училище живописи, ваяния и зодчества. Неудивительно, что его эксперименты в творчестве и в преподавании зачастую наталкивались на стену непонимания и неприятия.
       Художник-мирискусник А.Н.Бенуа так характеризовал стиль преподавания Кончаловского и Машкова: "Поучиться есть чему у обоих. Оба знают уйму вещей. И из двух лучшим учителем представляется мне Машков. Много может дать и Кончаловский, но в общем это художник слишком ушедший в допытывание эстетических основ, постоянно ищущий и в связи с этим резко меняющийся, "изменяющий" вчерашним богам. Кончаловский научит, но, пожалуй, сейчас же заставит разучиться. У Машкова же чувствуется что-то добротное, основательное, твердое, спокойное в работе" .
       Николай Загреков жадно впитывал всё то, что могли дать ему его учителя. Оба основателя "Бубнового валета" - и Кончаловский и Машков - были одержимы живописью, они были в неё влюблены, все их интересы сводились к ней. Эту любовь и культ живописи они старались привить своим ученикам.
       Машков обучал не только похожему списыванию с натуры, но и знанию всех основ живописной техники. Он заставлял учеников сколачивать подрамники, тереть краски и грунтовать холсты. Он считал, что тесное "общение с материалом" действует лучше всяких наставлений: "Краска, приготовленная самим живописцем, не только обходится ему дешевле, но еще обладает, как и всё созданное руками, какой-то близостью, чуть ли не душой. И эта близость - огромный плюс в работе, огромное неожиданное облегчение" .
       Трепетное отношение художника к инструментам своего творчества как нельзя лучше передано в картине П.Кончаловского "Верстак", о которой критик В. Никольский писал: "Этот натюрморт Кончаловского документирует постоянное стремление художника к "самообслуживанию" в области искусства. Он сам делает подрамники, переделывает рамы, грунтует холсты, перетирает краски. Грузная краскотерочная машина - такой же необходимый атрибут его мастерской, как мольберт. Кончаловский выразил в "Верстаке" всю силу своей любви к орудиям производства живописца".
       Николай Загреков сохранил подобное отношение художника
       к атрибутам своего ремесла, присущее всей русской школе живописи,
       до конца своей жизни самостоятельно грунтовал холсты, растирал
       себе краски и сколачивал подрамники.
       Кончаловский умел заражать своей энергией, жизнелюбием и страстью к искусству. Своим личным примером, своей неуёмной натурой и вечными исканиями Кончаловский учил студентов не бояться идти своим путем, не искать проторенных путей и не бояться экспериментировать. Его мысли и творчество стремились к обоснованию и отстаиванию самостоятельного языка изобразительного искусства. Этому языку цвета и пластики он и учил своих учеников. Как впоследствии вспоминал Николай, это было началом его нового отношения ко всему, ибо это был переход от простого "глядения" к началу "видения". Иногда Николай заходил в мастерскую своего учителя по вечерам после занятий. Вечерние беседы отличались от дневных, когда студенты стояли за мольбертами. Днем слова преподавателя были конкретным указанием к действию, вечером же разговор принимал более общий характер. Кончаловский говорил об умении распоряжаться пространством и об умении оставаться художником в своём пространственном мышлении. Он обосновывал свои суждения, исходя из собственного творчества и из творчества любимых им художников, как старых, так и новых. Больше всего он любил Сезанна, Пикассо, Матисса и Ван Гога. Во время этих бесед особенно остро ощущалась связь рассуждений П.Кончаловского с замечательными картинами самого художника - яркими, самобытными, легкими, оптимистичными.
       Однако далеко не все понимали и принимали новые идеи П.Кончаловского и И.Машкова. Консервативно настроенные студенты не всегда были готовы воспринять новаторский стиль профессоров Вхутемаса. В своей книге "Место Вхутемаса в русском авангарде" Н.Адаскина пишет об атмосфере тех лет во Вхутемасе: "Недовольные ученики однажды повесили в вестибюле плакат: "Долой титанов Пикассо и Гогенов! Довольно фабриковать Татлиных, Кончаловских, Фаворских, Осмеркиных, Лентуловых..." Далее шел полный список преподавателей училища.
       По свидетельству Ольги Васильевны, жены Кончаловского, подобная атмосфера и интриги в училище расстраивали ее мужа: "Эта деятельность была для него очень тяжелая. Она не позволяла ему предаваться искусству вполне, хотя у него были прекрасные отношения с учениками, и многих он очень любил". В начале 1921 года Кончаловский прекращает на время свою преподавательскую деятельность и полностью предается творчеству.
       Николай Загреков продолжал учиться во Вхутемасе до конца 1921 года. Какое-то время он занимался в мастерской Дмитрия Николаевича Кардовского (1866-1943), у которого учился еще А.И.Савинов, наставник Загрекова в БРУ. Так что круг замкнулся: Загреков стал учеником учителя своего учителя. У этих прекрасных мастеров Николай перенял серьёзное отношение к строгому рисунку и глубокое уважение к традициям русской живописи. Д.Н.Кардовский - классик русской графики и книжного дела, превосходный иллюстратор произведений Н.В.Гоголя, А.П.Чехова, автор акварелей и рисунков, посвященных Петру I, декабристам, пушкинскому времени. Наверное, именно пройденная школа у А.И.Савинова и Д.Н.Кардовского и привела Н.Загрекова в дальнейшем к развитию манеры письма в стиле немецкой "новой вещественности".
       Вхутемас начала 1920-х годов - "кузница" многих крупных дарований советского искусства. В те годы, когда Николай Загреков учился во Вхутемасе, вместе с ним обучались Александр Дейнека, Вера Мухина, Пётр Вильямс, Юрий Пименов, Юлия Разумовская. В эти же годы он познакомился и общался с Павлом Кузнецовым и Кузьмой Петровым-Водкиным (оба были его земляками из Саратова). Завораживающее впечатление на молодого художника произвели картины Петрова-Водкина. В работах Н.Загрекова 1920-х годов ясно видно влияние Петрова-Водкина. (См. картину "Влюбленные", 1927)
       Учась во Вхутемасе, Загреков также посещал занятия по архитектуре, где приобрёл основные знания по проектированию домов, что очень пригодилось ему в дальнейшем.
       В 1920 году Николай Загреков женился. Избранница Николая, Гертруда Галлер, была из семьи поволжских немцев. Молодые люди познакомились ещё в Саратове, когда вместе обучались в Боголюбовском училище. Общность взглядов, любовь к живописи и к музыке сближали их. Вынужденная разлука, когда Николай учился в Москве, лишь утвердила их в намерении быть вместе. После свадьбы молодожёны отправились в Ригу навестить дядю Николая Петра Петровича Токарева и его семью. В этот приезд Николай Загреков исполнил портрет Александры Николаевны Токаревой "Тетя Шура", хранящийся и поныне в семье художника.
       Двадцатые годы XX века в России - тяжелое время: гражданская война, голод, холод, разруха. Николай мечтал усовершенствовать своё мастерство и продолжить образование в Европе. В декабре 1921 года он и его жена по приглашению родственников Гертруды уезжают из России в Германию. В ожидании оформления документов Николай и Гертруда жили в Риге у Токаревых, а когда пришёл вызов и разрешение на выезд, тронулись дальше - в Берлин.
       В то время они думали, что их отъезд будет непродолжительным, они верили, что это "на время" - до тех пор, пока не нормализуется обстановка в стране. Но вынужденная эмиграция затянулась на всю оставшуюся жизнь. С 1922 года в Берлине начинается не только новый этап творчества Николая Александровича Загрекова, но и новая жизнь на чужбине, полная приключений, взлётов и падений, учёбы, преподавания. Начинается период поиска новых путей в творчестве и, наконец, заслуженного признания.
      

    Первые годы эмиграции. Берлин. (1920-е)

      
       В начале 1922 года Николай Загреков и его жена Гертруда Галлер покидают Москву и через Ригу едут в Берлин. В Риге они останавливаются у саратовской родни - дяди, Петра Петровича Токарева, и его жены Александры (тёти Шуры), урожденной Никольской (о них уже рассказывалось в главе "История семьи Загрековых").
       На долгие годы эмиграции семья Токаревых стала единственным связующим звеном для Николая Загрекова с родными и друзьями, оставшимися в Советской России - матерью Марией Петровной, сестрой Натальей и братом Борисом. Через Ригу шли в Саратов все послания художника: письма, каталоги выставок, журналы с публикациями и иллюстрациями Николая Загрекова. Посылать корреспонденцию напрямую значило вызвать подозрения как в Берлине, так и в Советской России. Тем же путем были переправлены несколько картин художника.
       В Берлин Николай и Гертруда приехали в январе 1922 года. В районе Шарлоттенбург они сняли небольшую квартиру, в которой было самое главное - небольшая мастерская для Николая.
       Но в Берлине жизнь оказалась не менее беспокойной, чем в Москве. После революции 1918 года, свержения династии Гогенцоллернов и установления Веймарской республики новое германское правительство приняло решение о прекращении войны и принятии мира на условиях, продиктованных Англией и Францией. Германия лишалась колоний, части своей территории, на нее возлагались обязательства по выплате огромных репараций в пользу стран-победительниц. Немецкие города стали наполняться вернувшимися с фронтов и из плена солдатами - деморализованными, безработными, никому не нужными. Правительство было неспособно поддерживать и финансировать социальные программы, ему не хватало средств на выплату внешних долгов. Выпуск в больших количествах ничем не обеспеченных денег приводили к банкротству и закрытию фабрик и заводов. То и дело вспыхивали забастовки, падал курс марки, владельцы магазинов каждый день меняли этикетки с ценами.
       В 1923 году в Рурской области, в которой был сосредоточен значительный промышленный потенциал страны, разразилась всеобщая забастовка. Это привело к жесточайшему экономическому кризису и гиперинфляции. В подобной атмосфере все большую популярность стали приобретать радикальные политические течения, такие как коммунизм и фашизм. Все жили в предчувствии беды, никто не знал, что приключится завтра. Одни ожидали революции, другие - фашистского путча. "Весь мир тогда глядел на Берлин, - писал Илья Эренбург. - Одни боялись, другие надеялись: в этом городе решалась судьба Европы предстоящих десятилетий. Два года я прожил в этом городе в тревоге и надежде: мне казалось, что я на фронте и что короткий час, когда замолкают орудия, затянулся".
       Берлин 1920-х годов стал прибежищем многих русских: почти 280 тысяч человек проживало в нем и большую часть русской колонии составляла интеллигенция. В основном они селились в Шарлоттенбурге, перекрестив его на свой лад в Шарлоттенград. О том времени Вальтер Лакьер писал: "Русские художники мечтали о Германии, а не о Париже... После 1910 года их проживало или, по крайней мере, они выставлялись в Германии больше, чем в Париже. Пока русский балет завоевывал Париж, русские живописцы обосновались на немецкой художественной сцене".
       В среде русских эмигрантов было немало художников. Среди них, как раньше в России, продолжалась борьба традиционалистов с "левыми". Их мироощущение определяло накал страстей художественной жизни Шарлоттенграда. Вот что пишет Эренбург о выставке, устроенной журналом "Штурм": "Передо мной были не холсты, не живопись, а истерика людей, у которых вместо револьверов или бомб оказались кисти и тюбики с красками. Вот лишь несколько названий холстов: "Симфония крови", "Цветная гамма конца света", "Радиохаос". Душевный разлад требовал выхода, и то, что критики называли "неоэкспрессионизмом" или "дадаизмом", было куда более связано с памятью о битвах, с восстаниями и путчами, с манишками на голом теле, чем с живописью".
       Н.Загреков усердно изучает немецкий и поступает в Профессиональное училище искусства и ремесла Западного Берлина. Историк-искусствовед Турчин В. пишет: "Лишь на первый взгляд может показаться, что ему пришлось начинать с нуля, хотя он и постуает вновь учиться. Последнее, скорее диктовалось необходимостью адаптироваться в новой языковой и художественной среде, чем собственно нехваткой знаний".
       Николай Загреков обучался в классе профессора Гарольда Бенгена. Это был превосходный учитель. Он уделял огромное внимание композиции, разработке и точности воспроизведения деталей. Перед тем как приступить к большой работе, студенты всегда должны были представить её подробный эскиз. После длительного обсуждения и разбора сюжета и деталей, после двух или трех исправлений эскиза можно было приступать к исполнению всей картины. Студенты обожали профессора, хотя он был строг и требователен. Раз в месяц он приглашал весь класс в соседнюю пивнушку "Ди Лунте", где меню было незамысловатое и надёжное: сардельки, картошка с яйцом и огромные кружки пива. Там в непринужденной обстановке профессор учил студентов, как делать быстрые наброски в самых неподходящих условиях. Очень колоритной была толстая разбитная хозяйка заведения, курившая сигары. Профессор ради шутки заставлял своих учеников рисовать её, пока она кокетничала с посетителями.
       Николай многому научился у профессора Бенгена: прекрасной и основательной технике рисования, созданию продуманных композиций и пропорций своих картин. Студенты часто рисовали в классе обнаженную натуру. Профессор прохаживался между рядами, иногда подходил и, не говоря ни слова, показывал как положить тень или придать объём, чтобы картина ожила. Профессор Бенген видел трудолюбие, работоспособность и энтузиазм молодого одаренного русского художника. Когда Николай приносил ему домашние заготовки, он устраивал подробный и терпеливый разбор его работ. Профессор объяснял, что такое цветовые отношения и цветовой строй, и как надо цельно смотреть на натуру, чтобы её увидеть, уловить и передать. Он заставлял его переписывать натюрморты до тех пор, пока к Николаю не приходило понимание того, что от него требовали. Для себя же Николай понял главное: успехи в живописи даются огромным трудом и не более чем в меру способностей. Когда профессор разбирал его работы, он судил очень основательно и очень категорично. Суд его зачастую был суров, но профессор Бенген обладал удивительной способностью вдохновлять к работе даже порицанием, а уж его похвала считалась истинной наградой.
       В начале 1920-х гг. основным направлением творчества Н.Загрекова были обнажённая натура, портретная живопись и натюрморт. Некоторые из его работ были написаны в стиле кубизма.
       Николай много работает и, чтобы хоть как-то прокормить себя и жену, даёт частные уроки, продаёт свои картины. Многие из них сейчас находятся в частных коллекциях, в их числе портрет Ирины Рахманиновой, дочки великого русского композитора Сергея Васильевича Рахманинова, написанный им в 1924 году, когда семья Рахманиновых находилась в Германии.
       В этот период Николай Загреков сохраняет еще связи с родиной. Он активно переписывается с родными, друзьями и наставниками, оставшимися в России. В частности, пересылает Ф.М.Корнееву немецкие журналы, фотографии, репродукции своих работ для музея, который его бывший учитель мечтает создать в Саратове. Его письма сестре и матери рассказывают и о бытовых новостях и о трудностях профессионального утверждения на чужбине:
       "Недавно завели собачку. Теперь ей около 6 месяцев. Порода - ирландский сеттер, коричневая с рыжиной, очень умная, все понимает и скрашивает нашу бездетную жизнь. Много трудимся, но особого достатка нет. Пробиваюсь частными уроками и заказами, но особых перспектив в настоящее время для себя как для художника не усматриваю. Нужно очень много работать для моего признания. Что я и делаю, не покладая рук".
       То, что у Загрекова в доме появилась собака не было случайностью. Николай очень любил животных и целая серия рисунков художника посвящена этой теме. В зарисовках животных Николай Загреков проявляет себя как исследователь природы и натуралист. Он с любовью и искренним восхищением рисует оленей, львов, быков, лошадей, ослов, собак, попугаев, воронов, пеликанов, и т.д. Много часов Николай провел в знаменитом Берлинском зоопарке, изучая жизнь, повадки и позы животных. Его рисунки, а их десятки, заметно выделяются точностью и знанием дела. Во всех его рисунках животных мы угадываем наблюдательный взгляд художника и что еще важнее, органическое понимание порхающей, мимолетной, стремительной и вечной жизнедеятельности природы. Рисунок совы, сделанный с какой-то особой впечатляющей значительностью, можно считать чем-то вроде эмблемы этой стороны его творчества, соединившего мудрость природы и красоту искусства.
       Полученные ранее во Вхутемасе навыки, прекрасная профессиональная подготовка, трудолюбие и талант Н.Загрекова не могли остаться незамеченными. У профессора Бенгена были дополнительные занятия с некоторыми учениками, но так как он имел достаточно своих регулярных классов, то он предложил своему ученику взять вместо него дополнительные занятия. Профессор знал, как трудно в это время жилось Николаю - высокая плата за квартиру, безумная инфляция, частое безденежье, и хотел помочь молодому художнику. То, что известный профессор доверил Николаю свои классы, поднимало профессиональный статус Загрекова, но, с другой стороны, накладывало большую ответственность. Николай с энтузиазмом взялся за новое для него дело. Он стал самым молодым преподавателем рисования и живописи в Профессиональном училище искусства и ремесла Западного Берлина, о чём писали берлинские газеты.
       В своих анкетах Николай пишет, что он, как и его жена, немец поволжья (простим ему эту маленькую хитрость). В начале 1920-х годов художник подписывает свои произведения Nikolai Sagrekoff, позже он изменит подпись на Nikolaus Sagrekow.
       "Рассматривая произведения Загрекова, созданные им в годы учебы, -пишет немецкий искусствовед Анна-Карола Краузе,- становится очевидной та легкость, с которой русскому студенту удалось перекинуть мостик между российской и немецкой школами искусств. Его академические этюды, с одной стороны позволяют отчетливо лицезреть стремление к отчетливо более естественному отражению увиденного, они полностью соответствуют реалистической традиции ХIХ века, яркими представителями которого можно назвать художника Илью Репина и его немецкого коллегу Вельгельма Лайбла. С другой стороны - графические этюды голов, как и картина "Букет сирени", свидетельствуют о влиянии кубизма, который, как известно, имел основополагающее значение для российского модерна. Символически воспринимаемая картина "Бегство в Египет" или "Влюбленные" напоминают произведения Петрова-Водкина, в то время как изысканное переплетение ветвей в картине "Кроны деревьев" и мельчайшие цветовые осколки в натюрморте "Цветы в вазе" ассоциируются с эстетической манерой художников "Бубнового валета". Российские корни художника заметны повсюду, хотя Загрекову и удается мастерски переводить их на язык форм, имеющих точки соприкосновения с искусством Сецессиона, начиная с позднего импрессионизма Макса Либермана и кончая фотоэкспрессионизмом Ловиса Коринта. Энергичными мазками Загреков пишет "Пейзаж", почти драматически в мощном вихре красок природа растворяется в "Овраге". Восхитительный зной красок и кубически-экспресинистский акцент его портретов и цветов, а также сказочно светящиеся натюрморты, представленные Загрековым в 1923-24 годах берлинской публике на свободных выставках, были положительно восприняты критиками-искусствоведами".
       Николай Загреков явился одним из тех художников, который достаточно естественно влился в немецкую художественную жизнь и стал одним из ярких представителей направления немецкой новой вещественности. Это произошло неслучайно. В те годы именно русская художественная колония в Германии наиболее органично вошла в местную художественную жизнь, проявила себя как один из важнейших факторов немецкого искусства. И на это были свои исторические и культурные причины: соответствие житейских, исторических и эстетических реалий, (маршруты поездок, обучение в немецких художественных школах, участие в немецких выставках, знакомство с немецкой литературой и искусством и т.д.), но в чем-то более глубинном. "Если роль международного лидера в новейшем искусстве бесспорно принадлежала Франции, выдвинувшей одно за другим такие направления, как импрессионизм, нео- и постимпрессионизм, фовизм, кубизм, то восприятие этого потока французских новаций художниками Центральной и Восточной Европы и местные творческие реакции на него оказались во многом сходными в разных странах, в том числе в Германии и России".
       Для русских это было проявлением того национального самоощущения, которое выражено в знаменитых строчках Александра Блока:
       Нам внятно все - и острый галльский смысл,
       И сумрачный германский гений...
       Доктор искусствоведения Рудольф Пфеферкорн дает такую характеристику работе молодого художника Николая Загркова в 20-е годы:
       "Николаю Загрекову было предназначено стать одним из ярких представителей направления "новой вещественности", которая заняла видное место в немецкой живописи после экспрессионизма с середины двадцатых годов. К главным представителям этого направления относились Канольдт, Шримпф, Шольц и в некоторой мере Дикс и Гросц. Произведения Н.Загрекова того времени можно смело причислить к этому новому направлению.
       Это было время его первого большого успеха. Прусская Академия художеств пригласила его принять участие в весенней и осенней выставках. Если Вы посмотрите каталоги тех лет (1928-1930), то Вы увидите, что имя Н. Загрекова очень часто упоминается наряду с такими ведущими художниками, как Балушек, Баумайстер, Шарлотта Беренд - Коринт, Дегнер, Филипп Франк, Эрнст Фритш, Жорж Грос, Экель, Э.Л. Кирхнер, Оскар Кокошка (который выставляет свою картину "Бранденбургские Ворота" на той же выставке, где Н.Загреков выставляет "Портрет жены художника"), Макс Либерман, Карл Мензе, Отто Нагель, Э.В.Ней, Макс Оппенгеймер, Эмиль Орлик, Макс Пехштейн, Ганс Пурман, Герт Вольфгейм и др. К этому времени относятся "Портрет госпожи Пипер" и "Портрет девушки" (выставка Академии 1929г.) и "Портрет госпожи фон Штрюк" (выставка Академии 1930г.), который был помещён в журнале "Die Kunst". На осенней выставке Академии Загреков был представлен картиной "Натюрморт с цветами" и рисунком обнаженной натурщицы. Ежемесячник "Velhagen Klassings" напечатал прекрасный "Портрет госпожи фон Штрюк" в цветном изображении. Эта картина особенной цельности с точки зрения формы и декоративного жеста. Однако фигура женщины не кажется застывшей, а наоборот динамична. Причём выражение лица, изображенного на портрете очаровывает своей живостью, поэтому портрет производит потрясающее впечатление. О таких портретах говорят, как о произведениях, которые помогают документировать дух эпохи".
       С 1925 года Николай Загреков - постоянный участник художественных выставок, устраиваемых в Берлине, Мюнхене, Париже, Вене, выставок Прусской Академии художеств, Мюнхенского и Берлинского сецессионов, Союза берлинских художников, тематических художественных выставок.
       В начале 1920-х годов Загреков увлекается кубизмом и придаёт огромное значение форме в своих работах. Позже он пишет свои работы в более экспрессивной манере, что сразу привлекает внимание критиков. Николай Загреков испытал влияние и кубизма и экспрессионизма, но получил известность как последователь направления "новая вещественность". (Термин принадлежит художнику Хартлаубу: "Die Neue SДchlichkeit") .
       Историк-искусствовед В.С.Турчин во вступительной статье к каталогу выставки Н.А.Загрекова в ГТГ в мае 2004 года пишет об этом периоде в творчестве Н.А.Загрекова: "Но и этим не ограничивался диапазон исканий мастера. Ему в какой-то степени оказываются близки заветы символизма ("Бегство в Египет", 1923; "Влюбленные", 1927; набросок к композиции "Весна", первая половина 1920-х). Исполненные в нарочито плоскостной манере, эти работы завершают традиции северного модерна. Видимо, этот стиль был близок чем-то внутреннему миру художника, тосковавшему по несбыточным мирам и чувствам, а само "Бегство в Египет" могло корреспондировать его настроениям, связанными с переездом в Германию".
       Николая Загрекова замечает критика: в 1928 году в газете "Lokalanzeiger Berlin" появляется статья Вилли Ганске "Омоложение академии", посвященная творчеству и преподавательской деятельности молодого художника. О Загрекове пишутся восторженные статьи, о нём заговорили, его работы воспроизводятся на обложках журналов ("Девушка с рейсшиной" - "Jugend" N44, 1929, Берлин; "Спортсменка" - "La Revue Moderne" 1929 г., Париж и пр.)
       Во французском журнале "La Revue Moderne" за январь 1929 года публикуется статья Клемана Морро, в которой, в частности, говорилось: "За несколько последних лет Загреков проделал путь, равный тому, что наши мастера живописи преодолевали за несколько десятилетий. Год от года, от выставки к выставке он поднимался, пока не стал равным среди прочих молодых талантов изменчивого современного искусства. Искусства, которое позже будут считать выражением мысли нашего поколения и нашей эпохи.
       Благодаря своему таланту, своему возрасту и многообещающему будущему... он предлагает нам увидеть в захватывающем ракурсе образ целого поколения, нашего поколения. Загреков заслуживает того, чтобы его знали не только в Берлине, но и в Париже".
      
       Творчество художника конца 1920-х - начала 1930-х годов отмечено индивидуальной интерпретацией направления, получившего название "новая вещественность". Среди наиболее известных работ этого периода - "Натюрморт" (1926)", "Двойной портрет" (1927), "Спортсменка" (1928), "Портрет жены художника" (1928), "Девушка с рейсшиной" (1929), "Ритм работ" (1929).
       Много лет спустя газета "Tagesspiegel" писала: "Женщины на портретах Н.Загрекова намного опережали свое время и выглядели не "самками", как было принято их представлять в то время, а эмансипированными и активными личностями. Его картины изображали женщин не как непременный идеал красоты, а скорее как абсолютно самостоятельных, обладающих характером индивидуумов. Они реалистичны, не идеализированы, скорее практичны, деловиты и самодостаточны. Они живые, а не кукольные. Он не изображает их в каких-нибудь вычурных позах, его модели не нарочиты, а естественны. Он создал целую галерею портретов женщин, стремящихся к эмансипации".
       В ежемесячнике "Velhagen Klasing" N 6 за 1928 год подчёркивалось: "Картины Н.Загрекова динамичны, они отображают движение не только при изображении спортивных действий, но и при изображении портретов".
       Упомянутые выше картины участвовали в десятках выставках - и неслучайно. Их магическое притяжение в том, что художник вложил в них свою душу. В 1920-х годах он делает запись в своей записной книжке: "Только чувство составляет истинную прелесть и является руководителем искусства. Без него холодно, это - работа ремесленника, это - лишь техника живописи, но как только появляется чувство - всё сразу согревается и работа начинает жить своей тихой жизнью. Душа в работе - это тот таинственный талисман, без которого не существует, не может существовать истинное искусство".
       Н.Загреков не принадлежал к модным течениям начала века. Он выставлялся больше на "академических" выставках. Его портреты, написанные маслом, тяготели к традиционому русскому реализму. Но композиции Н.Загрекова уже тогда привлекали оригинальностью соотношения экспрессии движения и тонких психологических портретных характеристик. Эти портреты больше нравились "большой публике", чем "передовому лагерю". Однако ни первое, ни второе обстоятельство не сбили с пути молодого художника. Будучи сам себе судьёй строгим, он продолжал работать ревностно и методично, не складывая оружия перед легким успехом, но и не стремясь во что бы то ни стало "догнать" моду. Уйдя от чистого академизма, он не поддался, по примеру стольких бывших академистов, тому новаторскому радикализму, который был признаком хорошего тона в "левых" кругах. Он остался верен завету своих учителей: работать так, как подсказывает личный опыт и вкус, без боязни прослыть отсталым, не подражая чужой новизне. Безусловно, нелегкая задача в начале 20-х годов. Особенно труден был этот путь в годы буйного расцвета лозунгов и всяких "дерзаний". Надо сказать, что Загреков никогда не опьянялся лёгким успехом. К своим работам он относился с объективной трезвостью, даже иногда с какой-то суровостью: если говорил о своих работах, то очень сдержанно. В своих записных книжках после каждой своей выставки делал записи: "Мои недостатки". За этим недовольством собой угадывалась не только большая гордость, но и большая требовательность к себе.
       Интересна история картины "Испанка". Загреков написал её в 1928 году. Возможно, в конце 1920-х годов он её даже выставлял на выставках, и она проходила под названием "Обнаженная". В 1929 году Николай передал для своего учителя Ф.М. Корнеева для его музея в Саратове несколько репродукций своих картин, среди которых находилась и "Испанка". Позднее, в середине 1930-х годов Николай снял картину с подрамника, намотал её на вал, бережно обернул материей сверху и... спрятал в подвал. Больше эту картину никто никогда не видел. Я и мой брат достали эту картину из грязного подвала только в 2003 году. Мы развернули полотно и ахнули - настолько хороша была "Испанка". Картина пролежала в подвале более 70 лет и прекрасно сохранилась. Я много размышляла над загадочной судьбой этой картины. И однажды меня осенила догадка: это вовсе не испанка, это - еврейская девушка-модель и именно поэтому Николай спрятал эту картину в 1930-х годах. Конечно, это только моё предположение. Может быть, эта картина хранит и другие тайны. Вообще Загреков любил пошутить и своим потомкам и исследователям оставил массу загадок, чтобы не скучали.
       Но вернемся в 1920-е годы. В 1928-29 гг. Николай Загреков работает над монументальной композицией "Ритм труда". Он пишет несколько вариантов эскизов к этой картине и десятки этюдов. По завершении работы полотно размером четыре на полтора метра выставляется на выставке "Ритм труда". Загреков дарит эту картину мэру Берлина (Dr. Sahm), который передает ее Профессиональному училищу искусства и ремесла Западного Берлина в Шарлоттенбурге. Во время войны училище было полностью разрушено, произведение художника погибло. Загреков неоднократно писал повторения композиции. (Одно из них представлено на выставке в Государственной Третьяковской галерее в Москве в мае 2004 года).
       В этот период (конец 1920-х - начало 1930-х годов) загрековские картины часто изображают сюжеты из мирной жизни, труд и спорт. Бескомпромиссная индивидуальная манера письма наложила отпечаток не только на портреты женщин. Такие картины как "Ритм труда" (1929), "Герта БСЦ впереди, Ханне ведёт мяч" (1930) являются ярким подтверждением мастерства художника в монументальном жанре. Об этих работах критика тех лет писала: "Искусство Загрекова представлено ярко и динамично". В 1929 году Н.Загреков становится действительным членом Союза берлинских художников.
       Записные книжки художника сохранили его размышления тех лет
       об искусстве, творчестве и собственном предназначении:
       "Творчество - это единственная возможность для художника познать мир.
       В моё искусство должна войти более глубокая нота, большее единство страстей, большая непосредственность импульса. Не широта замысла, а глубина - настоящая цель современного искусства".
      

    Предвоенные годы и годы Второй мировой войны (1930-е -1945)

      
       В 1930-е годы Николай продолжает много и плодотворно работать в художественной школе. Он пользуется уважением у коллег и у своих студентов. В архиве художника сохранился интересный документ - аттестат, характеризующий Николая Загрекова с наилучшей стороны и высоко оценивающий его дарование.
      

    Аттестат

    Профессиональное училище искусства и ремесла

    Западного Берлина

      
       Г-н Н.Загреков пришел в октябре 1922 г. учеником в наше училище в класс живописи под руководством Гарольда Бенгена. Он отличался большой усидчивостью, трудоспособностью и большим желанием пополнить свои знания. Все лишения, которые он пережил в это трудное и безденежное время вместе со своей женой, не остановили его на пути совершенствования своего художественного мастерства. Его яркие работы весьма выделялись на фоне его сокурсников. Он много работал и вне школы. Мы следили за тем, чтобы ему не мешали в выполнении не предписанных школой работ. Николай Загреков начал участвовать в художественных выставках, и его успех рос год за годом.
       В октябре 1925 г. Николай Загреков стал вести дополнительные уроки рисования вместо профессора Бенгена. Вскоре он стал штатным преподавателем Профессионального училища искусства и ремесла Западного Берлина и с успехом справлялся со своими обязанностями.
      
       Профессор-директор Винкинбург
      
       Берлин - Шарлоттенбург, июнь 1932 г.
      
      
      
       Начало 1930-х годов в Германии - очень трудное и смутное время. С 1929 года страны Запада, включая Германию, охватил экономический кризис. Безработица, нужда и неспособность правительства что-либо изменить заставляли простых немцев обращать внимание на партии экстремистского толка. Их лидеры призывали с помощью жестоких мер исправить положение и истребить врагов германского народа, продавших интересы страны во имя собственной выгоды. К 1932 году Национал-социалистическая демократическая рабочая партия имела в германском парламенте - рейхстаге - больше мест, чем любая другая. 30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером (премьер-министром), ему предстояло сформировать новое правительство. На пути к власти Гитлер не раз обещал: "Как только я встану у руля государства - покатятся головы врагов нации". Первыми "врагами нации" стали "красные", затем "демократы", затем евреи. Иностранцам становилось все сложнее жить и работать в Германии. Нацисты рвались к абсолютной власти, волна шовинизма захлестнула страну. Не-немцам становилось все сложнее жить и работать в Германии тех лет.
       Тучи сгущались и над головой Н. Загрекова. В письме к матери, (которое чудом уцелело и сохранилось в архиве нашей семьи), он писал: "Сейчас приходится много работать в школе, солидно устал. Конец семестра - зачеты, собрания, конференции и всякая тому подобная дрянь. Для себя остается мало времени. Работа в школе изрядно мешает мне в личной работе, которую приходится иногда отодвигать на несколько недель и даже месяцев. Предстоят тяжелые годы для меня - для окончательного признания со всех сторон. Чувствуешь недоброжелательность, зависть, старание меня обойти, не заметить, вытеснить и т.п. Нет ни желания, ни времени выяснять отношения, связываться, и тем самым ещё больше восстанавливать против себя недоброжелательность. Выход только один - работа, регулярная работа дальше, только она может привести к цели".
       Плохие предчувствия не обманули Николая. В газете "VЖlkischer Beobachter" появилась статья, в которой говорилось о недопустимости того, чтобы иностранцы преподавали в немецких учебных заведениях. Указывалось, в том числе, что в городском художественном училище вместо немца преподает русский.
       В 1933 году Николая Загрекова уволили из училища, не объясняя причин, хотя и так всё было ясно. Он подал заявления в другие художественные школы Берлина, но везде получил отказ. Один из таких отказов на его заявление, поданное в высшую школу графики, сохранился в архиве:
       "Мы признаем Ваши заслуги и квалификацию, но как учителя
       Вас принять не можем".
       В 1934 году Загрекову удалось устроиться на работу в частную школу живописи на пленэре (Freilicht-Malschule in Berlin-Siemensstadt), возглавляемую другом и коллегой художника Ойгеном Шпиро (Eugen Spiro).
       В том же году в этой школе несколько месяцев проучился будущий известный немецкий скульптор-анималист Xaйнц Тойеряр (Heinz Theuerjahr, 1913-1991). Сам Шпиро был вынужден эмигрировать из Германии в 1937 году, оставив свою школу на попечение Загрекова. Николай Загреков стал директором школы и руководил ею вплоть до 1944 года.
      
       В это трудное время Загреков проявил себя как смелый и честный человек. Несмотря на существовавшие в то время порядки, он продолжал обучать одаренных учеников-евреев и оказывал им активную посильную помощь. Многим из них он помог покинуть Германию и тем самым спас от неминуемой смерти. Помогая еврейским ученикам уехать из Германии. Николай очень сильно рисковал, но он не мог поступить иначе. Он часто вспоминал своего отца, который отдал свою жизнь, защищая еврейского ребёнка. Вот свидетельство Ульриха Хартера, ученика Загрекова тех лет (письмо от 7 июля1952 г.):
       "Я и мои родители знаем Николая Загрекова как художника с 1936 г. Я был его учеником с 1938 по 1942 гг. Он преподавал рисование и давал основы художественных знаний. Благодаря основательности его преподавания многие его ученики хорошо преуспевали. До и во время войны Николай Загреков помогал многочисленным еврейским ученикам и мне, в том числе. Когда я сказал ему, что моя мать еврейка, он ответил, что раса не играет никакой роли, дело не в паспортах и религии, а в самих людях и их поступках. Он никогда не поддерживал политику нацизма и стоял в стороне от политической деятельности. Эту точку зрения он неоднократно повторял в разговоре со многими людьми. Его политические высказывания были всегда либеральными и демократическими".
       Ещё одна интересная история связана с его бывшей моделью Урсулой Нахтлихт, девушкой, которая позировала для знаменитой загрековской картины "Девушка с рейсшиной". Она была дочерью друга Загрекова, архитектора Лео Нахтлихта. В 1930-х годах Николай спас Урсулу от смерти, когда её родителей, евреев, арестовали и заключили в концлагерь, где они и погибли. Николай и его жена, несмотря на смертельную опасность, укрывали девушку в своём доме и с их помощью ей удалось эмигрировать в Лондон.
      
       Несмотря на притеснения со стороны нацистского режима, Загрекову удается сохранить некоторую независимость, и дела его идут в целом неплохо. Он продолжал состоять в Союзе берлинских художников, и начал много работать в плакате, где пригодился опыт стиля модерн, сочетаемого с элементами "ар деко".
       Художнику удается выставлять одну-две свои работы на выставках Союза берлинских художников. Вместе с Альбертом Клаттом (Albert Klatt) Николай Загреков был членом группы художников "Inselgruppe", не имевших возможности во время нацистского режима вести свободную творческую жизнь.
       В их числе Карл Хофер (Carl Hofer), Макс Пехштейн (Max Pechstein), Эрнст Фриш (Ernst Fritsch) и Вилли Экель (Willy Jaeckel). Группу поддерживал Карл Вейгельт (Karl Weigelt), тренер боксера Ганса Брайтенштретера, портрет которого Николай Загреков исполнил в 1925 году. Вейгельт владел ночным рестораном, в котором члены художественной группы выставляли свои произведения.
       В 1930-х годах проявилась ещё одна грань таланта Н.Загрекова: он попробовал свои силы в архитектуре. Он начал постройку своего собственного дома на Зеегефельдерштрассе, 216.
       Он сам сделал архитектурный проект, руководил строительством. На первом этаже трёхэтажного дома расположились художественная мастерская и картинная галерея, надежное укрытие для загрековских работ. Как любил говорить сам художник: "Картины - это мои дети. Я не могу расстаться с ними". И действительно, на протяжении многих лет он не продавал свои лучшие работы. Его коллекция из 80 картин маслом и более 100 листов графики сохранилась до наших дней.
       В 1937 году Николаю Александровичу удалось съездить в Ригу, где он встретился с дядей, П.П.Токаревым, и его женой, тётей Шурой. Это было его последнее свидание с родственниками. От них он узнал печальные новости об аресте брата Бориса и смерти матери. С тех пор он больше уже не переписывался со своей сестрой Натальей Загрековой, чтобы не подвергать опасности жизнь сестры и её семьи. Связь с родными, оставшимися в СССР, прервалась.
       Николай поддерживал переписку с семьей Токаревых даже во время оккупации Риги. В 1943 году гестапо арестовало единственного сына Токаревых Василия. Николай Александрович хлопотал за него в Берлине, пытаясь помочь двоюродному брату. Но всё было напрасно. К сожалению,
       Василий Токарев погиб. Не пережив утраты, вскоре умерли Петр Петрович и Александра Николаевна Токаревы.
      
       Наступали грозные 1940-е годы. Немцы начали наступление на скандинавские и западные страны. Нацизм и сама война со всеми её ужасами и жестокостью поставили каждого человека перед нравственно-этическими проблемами.
       Нападение Гитлера на СССР повергло всех в шок. Часть русской антикоммунистически настроенной эмиграции в Берлине поначалу наивно надеялась, что немецкое вторжение в Россию приведет к массовому народному восстанию против коммунистической системы, после чего с немцами, в свою очередь, разделается возрожденная Россия. Но большинство русских в Берлине, в том числе Николай, не разделяли подобных иллюзий и считали, что Гитлер не меньший злодей, чем Сталин.
       Немецкое продвижение к Москве постоянно тормозилось чрезвычайно упорным сопротивлением русских войск. Ставшие чересчур уверенными в себе сравнительно легкими победами в Польше, на Западе и на Балканах, немцы отреагировали сперва с удивлением, затем с возмущением, смешанным с восхищением, а под конец - уже с нескрываемым страхом.
       Отношение Николая к войне, к немцам, к союзникам, к России, к Советскому Союзу, к советским соотечественникам было неоднозначным. Николай считал себя русским и никогда не отождествлял Россию и русских с СССР и с большевистско-советским режимом, его террором и его официальными представителями. Николай отвергал нацизм, но по тем же причинам он отвергал и коммунизм. Его неприятие обеих систем было глубже, чем чисто политический выбор. Оно носило нравственный характер. У него вызывало одинаковое возмущение любое насилие: и репрессии и расстрелы, проводимые НКВД в СССР, и преследование евреев нацистами в самой Германии, и зверства фашистов в других оккупированных странах и в России. Николай прожил половину своей жизни в Германии, побывал в разных странах, дружил с людьми различных национальностей и не разделял их по национальному признаку на "немцев", "русских", "евреев", "французов". Для него существовали только "люди", отдельные личности. Их он делил на "порядочных и достойных уважения" и "непорядочных и не достойных уважения". Своей жизнью, своими поступками, своим творчеством он доказал, что даже в условиях тотального террора, полного беззакония и безнравственности любой человек, независимо от своей национальности, социального происхождения и политических убеждений, может жить по совести и с достоинством.
       Война изуродовала Берлин: с 1943 года он постоянно подвергался бомбардировкам союзников, полгорода лежало в руинах. Было разрушено и здание на Лютцовплатц, в котором размещался Союз берлинских художников. Николай Загреков стал одним из инициаторов его восстановления и реконструкции. В издании "Verein Berliner Kunstler", посвященном истории Союза берлинских художников, рассказывается о деятельности Николая Загрекова:
       "После бомбардировок Берлина в 1943 году дом на Лютцевплатц превратился в руины, но 40% его еще можно было использовать. Человеком, взявшимся за дело восстановления был художник и архитектор Н. Загреков, который даже в это трудное время заботился о воссоздании выставочных залов в городе. В письме от 29 января 1944 года его озабоченность о воссоздании дома документально подтверждена: "В эти тяжелые дни мною двигала моя личная ответственность перед Союзом берлинских художников. В начале декабря я пришел в дом на Лютцевплатц, где встретил моих коллег и единомышленников. В помещении, по которому гулял сквозняк, я увидел людей, кутавшихся в пальто у маленькой печки. Я сказал им, что мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы восстановить дом".
       Частично восстановленное здание было вновь разрушено год спустя после очередного налета авиации союзников. Вся предыдущая работа строителей оказалась уничтоженной, фасад почти полностью разрушен. В 1944 году, когда массированные налёты и бомбардировки совершались почти каждый день, Берлин изменился до неузнаваемости: вместо многих улиц остались только остовы сгоревших зданий.
       В мае 1945 года война закончилась. В это трудное время Николай Загреков нашел в себе силы и мужество думать о будущем и начать созидательную работу. Надо было спасать то, что ещё могло быть восстановлено, и он принялся энергично действовать, едва Союз берлинских художников начал возрождаться. Николай во второй раз занялся восстановлением здания на Лютцовплатц. Он сделал архитектурный проект. Благодаря его усилиям и настойчивости удалось приобрести строительные материалы. Вскоре дом был полностью реконструирован и отстроен. Восстановили и выставочные залы дома художников, так что его снова можно было использовать по назначению. Николай работал как одержимый, потому что верил, что после всех ужасов и безобразных картин войны, люди вновь потянутся к прекрасному, вновь почувствуют очищающую силу искусства и воспрянут духом. Недаром, в самые трудные времена он повторял, как молитву: "Красота спасёт мир!"
       После того, как в 1945 году Берлин заняли Советские войска, в доме Загрекова расположилась советская комендатура. Хозяин дома прекрасно говорил по-русски и помогал русским офицерам с переводом и со связью с прогрессивно настроенной общественностью Берлина. Но, конечно, в разговорах с советскими военными соблюдал предельную осторожность: он ни разу не обмолвился о том, что у него остались родственники в СССР. В это время Загреков получает большой заказ от высшего советского командования на 12 портретов маршалов, в том числе Г.К.Жукова и К.К.Рокоссовского. Факт примечательный: видимо, творчество художника показались военному руководству советской армии достойными такого ответственного заказа.
       После разделения Берлина на Западный и Восточный сектора район Шпандау, где находился дом Николая Загрекова, отходит к Западному Берлину. Опускается "железный занавес", связь с родиной прерывается для художника навсегда. Спустя еще семь лет, в 1952 году, то есть тридцать лет спустя после приезда в Германию, Николай Загреков получил немецкое гражданство.
      
       Послевоенные годы и время творческих итогов. (1945-1970-е)
      
       После окончания войны Союз берлинских художников начал возрождаться. Николай Загреков вновь принялся за восстановление здания на Лютцовплатц. Он сделал еще один архитектурный проект. Благодаря его усилиям и настойчивости, удалось приобрести строительные материалы, и вскоре дом был полностью восстановлен.
       Уже в октябре 1949 года Союз провел первую выставку. Пресса широко сообщала об этом событии. Затем последовала вторая выставка - акварелей, мелкой пластики, архитектурной графики, организованная с целью привлечь внимание берлинской общественности к восстановленному зданию Союза.
       В 1950 году состоялось общее собрание Союза берлинских художников, на котором большинством голосов его первым послевоенным председателем был избран Клаус Рихтер (Claus Richter), а заместителем - Николай Загреков. Он оставался на этом посту в течение многих лет, одновременно являясь почетным членом Союза.
       В доме Союза берлинских художников на Лютцовплатц, восстановленном Загрековым, несколько раз устраивались персональные выставки художника.
      
       Стоит рассказать немного о личной жизни художника. Характер у Николая был не простой. Может быть, этим отчасти объясняется тот факт, что профессор Николай Загреков был женат трижды.
       Со своей первой женой Гертрудой Галлер Николай прожил более 20 лет, с 1919 по 1942 гг. Гертруда разделила с ним самые трудные первые годы эмиграции. Она была его помощницей и любимой моделью. Два портрета жены художника (1928 и 1930-е) неоднократно выставлялись на многочисленных выставках. Но с годами в семье возникли разногласия. К тому же Гертруда не могла иметь детей. В 1942 году супруги расстались.
       В 1944 году Загреков женился второй раз. Брак стал результатом бурного романа профессора и его студентки, Анне-Мари Хан, которая была моложе Николая на двадцать лет. Она восхищалась его талантом и силой характера, а он - ее молодостью и красотой. Но когда страсти улеглись и туман влюбленности рассеялся, то оказалось, что их супружество не так уж безоблачно. Совместная жизнь с властным, требовательным, а подчас и вспыльчивым мужем оказалась для юной женщины невыносимой. Неудачная беременность Анне-Мари и потеря ребёнка только усугубили и без того нелегкую ситуацию. Брак продлился недолго, всего 2 года. В 1946 году Анне-Мари собрала свои вещи и навсегда уехала в Австралию. Она поселилась на Юге Австралии и всю жизнь проработала художником-графиком. Она вышла второй раз замуж, у неё есть дочь и внуки. В 1981 году, уже после смерти третьей жены Загрекова, Анне-Мари приезжала в Германию, и бывшие супруги встретились, спустя 35 лет после расставания. В одном из своих писем мне Анне-Мари написала: "Наша встреча была дружеской и тёплой. Мы с Колей простили друг другу прошлые обиды. Моё сердце успокоилось, и я люблю его по-прежнему". До самой кончины Загрекова Анне-Мари и Николай писали друг другу тёплые, полные нежной заботы письма. А потом, 10 лет спустя после смерти художника, когда нашлись мы, родственники Николая Загрекова в России, она продолжала переписку с нами. Сейчас Анне-Мари 86 лет. Она очень хотела приехать на открытие выставки художника Н.А.Загрекова в Москве, но неважное самочувствие и дальний перелёт не позволили ей осуществить свою мечту.
      
       Но вернёмся в 1940-е годы. В 1948 году через 2 года после развода с Анне-Мари Загреков женился в третий раз - на Розе Дулер, вдове художника. Роза и Николай были одного возраста: когда они поженились, обоим перевалило за 50.
       Роза любила Николая, многое прощала ему, была терпелива и добра. Она поддерживала его во всём и особенно в очень трудный период его жизни, в 1960-е годы, когда Николая объявили банкротом. Их брак длился более 30 лет. Роза умерла первой в 1980 году, а Николай пережил её на 12 лет.
       Ни в одном из браков детей у него не было.
      
       Николай Загреков, судя по воспоминаниям его жен и его немецких друзей, был человеком сильным, властным, но довольно скрытным. Общался охотно, но не любил рассказывать о себе, своей семье и своем прошлом. Наверное, это было его больное место. Он знал, что в 1936 году его брат Борис был арестован, мать умерла. Николай прекрасно понимал, в каких условиях жили его родственники в Советской России. Он ясно осознавал, что своим нахождением в Германии ставил под угрозу жизнь брата и сестры. Когда Гитлер пришел к власти, а затем началась Вторая мировая война, Николай оказался как бы между двух огней: в Германии его могли воспринять как русского шпиона, а в СССР - как немецкого. Поэтому он и не любил говорить ни о своем прошлом, ни о своих родных. По документам в Германии он везде проходил как поволжский немец. И даже самые близкие люди: его вторая и третья жёны, друзья-немцы почти ничего не знали о его прошлом. Ему было больно об этом вспоминать. До конца своих дней он мучился вопросом: а правильно ли он поступил? Как мы знаем со слов его третьей жены Розы Дулер, он рассуждал так: если его брат и сестра умерли, то ему очень тяжело это знать наверняка, а если они живы, то контакты с ними могут им только навредить. Кроме того, он был почти уверен, что его родственники погибли.
       Как-то Николай услышал русское выражение "Свой среди чужих и чужой среди своих". Он горько усмехнулся и сказал, что это о нём. О своей жизни он говорил, что "танки истории проехались по ней вдоль и поперёк".
      
       В 1950-е годы Николай Загреков - свободный художник и архитектор. Он живет в Берлине в районе Шпандау в своем собственном доме и много работает. В этот период он часто пишет пейзажи окрестностей Берлина. Николай отдыхал душой, когда выходил на природу и весь отдавался творчеству.
       Николай Загреков стал зрелым мастером ещё в довоенные годы. Многолетний упорный труд по изучению техники рисования, учёба у прекрасных наставников, общение с замечательными художниками, опыт, приобретенный в монументальном жанре, не могли не сказаться и в той любимой им области творчества художника, какой была для него станковая живопись. В этом убеждаешься, когда видишь ранние по времени работы рядом с созданными в последние годы жизни. Хотя разные по манере в них в одинаковой мере проявляется внутренняя поэтическая отзывчивость, способность формулировать впечатления в ясных правдивых образах.
       Живопись Николая Загрекова дает радость живого общения с природой. В небольших картинах изображаются уютные уголки в предместьях Берлина. Почти все картины он начинал создавать на месте, с натуры; в мастерской он мало работал, когда писал пейзажи. Он ценил непосредственность этюдной формы, однако это не вело к незавершенности или фрагментарности изображения. В пейзажах привлекает красота продуманных композиционных решений, не сочиненных от себя, а установленных путем внимательных наблюдений. В картине "Поляна" (1940-е) за темными стволами деревьев открывается глубина озаренного солнцем пространства - второй план пейзажа. Прием достаточно традиционный. Однако здесь главное не в обычной зрительной иллюзии, а в заполненности всего пейзажа легким, как будто нематериальным светом. Образ открытой глубины создается и в ряде других картин, изображающих лесные опушки ("Деревья у оврага" 1924), поляны и рощи ("Потсдамский пейзаж" 1958).
       Большое внимание Николай Загреков уделял жанру натюрморта. Художник относился к нему как к эксперименту. Поэтому здесь иногда возникали ассоциативные образы, подсказанные красками любимых мастеров прошлого. Но в целом его натюрморты близки по духу пейзажам: в них воспевается пышная красота садовых цветов или скромное обаяние комнатных растений. Сама композиция очень часто представляется художником как поэтический образ весеннего пробуждения или тихого осеннего увядания ( "Альпийские фиалки" 1920-е гг., "Осенний букет" 1947).
       Н.Загреков любил писать натюрморты с букетами цветов на фоне окна. В его картинах контрастное противопоставление предметов и окружающего пространства смягчается теплыми цветовыми тонами. Обаяние живописи Николая Загрекова во многом определяется мягкостью красок, музыкальным характером его композиций. Излюбленная Н.Загрековым зелёная красочная гамма успокаивает. В некоторых композициях колорит строится на тонких плавных переходах зеленого, белого и розового ("Белые пионы на столе" 1947). В его записной книжке мы находим такую запись: "Искусство натюрморта - передать особое от предмета в особый момент".
       Но Николай не забывает и свой излюбленный жанр - портрет. В 1952 году он завершает работу над своим автопортретом, над котором начал работать значительно раньше. Об этом произведении пишет искусствовед В.С. Турчин:
       "Наиболее значительные произведения (как в живописи, так и в графике) создавались мастером в области портрета. Думается, что не случайно в своем "Автопортрете" (1952) художник представил себя в мастерской, в которой стоит мольберт с только что законченным портретом: в руках художника кисти. В этом году Загреков получил гражданство ФРГ, и таким образом автопортрет как бы утверждает, что перед нами сложившийся немецкий художник, обладающий стабильным положением в обществе и востребованный художественным рынком".
       В конце 50-х гг. художник ощутил потребность применить свои силы в архитектуре: им проектируются дома, создаются эскизы памятников. Целый этап жизни профессора Загрекова связан с архитектурной деятельностью. Он стал главным архитектором квартала на Глокентурмштрассе: под его руководством было возведено около тридцати домов. Но итог оказался плачевным. Недобросовестные партнеры, воспользовавшись доверчивостью архитектора и его неосведомленностью в финансовой стороне дела, дали ему подписать недействительные бумаги.
       В результате художник понес большие убытки и был объявлен банкротом. Свой собственный дом и картинную галерею Николаю удалось спасти, поскольку они были оформлены на жену. Какое-то время пришлось даже прятать картины у друзей, чтобы их не описали за долги. Эта история навсегда отбила у художника охоту заниматься бизнесом.
       В последующие годы Николай Загреков продолжает много работать; в середине 1970-х годов он вновь обращается к портретной живописи. В 1974 году художник пишет портрет своего старого друга Курта Рёнша. Произведение отличают тонкий психологизм и динамизм. Манера Н.Загрекова позволила ему разгадать душу сидящего напротив человека. Это образец особенно мастерски написанного портрета.
      
      

    Признание, награды. Последние годы жизни. (1970 - 1992)

      
       Напряженная творческая деятельность и работа на посту заместителя председателя Союза берлинских художников принесла свои плоды, постепенно имя Николая Загрекова вновь становится широко известным. Его работы приобретаются музеями и частными коллекционерами.
       (Две работы художника хранятся в Берлинском музее изобразительных искусств: "Фройляйн Майн", 1928 и "Девушка с рейсшиной", 1929). В связи с 75-летием художника в управлении культуры берлинского округа Шпандау и в помещении Stiftung Haus der ostdeutschen Heimat (Общество "Дом восточногерманской Родины") устраиваются выставки. При посредничестве федерального президента доктора Хайнеманна Николая Загрекова включают в состав участников многонедельной научно-художественной поездки по Италии, Греции и Турции. Это путешествие дало Николаю Александровичу новый импульс и новые впечатления, что отразилось в его работах: пейзажи и тематика композиций стали разнообразней. Появились картины с видами Венеции, моря, развалин.
       Творчеству Николая Загрекова посвящается телепередача, что имело практический результат. Художник начал получать много заказов от частных лиц, на выполнение которых у него ушло несколько лет.
      
       В 1973 году сборник "Very Important Persons" (VIP) опубликовал биографии более чем 800 выдающихся граждан ФРГ, внесших значительный вклад в экономику, науку, политику и культуру страны. Список был подготовлен независимым комитетом из 60 журналистов. В нем в числе тех, кто имел особые заслуги перед страной, назван Николай Загреков.
       На книжной выставке во Франкфурте Николая Загрекова представили как личность года. Статья о художнике включается в энциклопедию "Who's who in the Arts" (Мюнхен, 1975) и в 23-й том энциклопедии Брокгауза. Его имя также появляется в каталоге Берлинской галереи, в разделе искусства 1913-1933 годов. Художнику посвящена обширная биографическая статья, в которой, в частности, отмечается: "Н.Загреков выработал свой стиль в рамках направления "новая вещественность", который характеризуется ясным и тщательно продуманным порядком композиции с взвешенными с архитектурной точностью пропорциями построения изображения. (Например, "Натюрморт", 1926)".
       В 1976 году Н.Загреков написал портрет Вилли Брандта - одно из лучших своих произведений, - изобразив председателя социал-демократической партии и канцлера ФРГ на ораторской трибуне перед микрофонами. Стилистика произведения близка к ранней работе художника - портрету министра иностранных дел Германии 1920-х годов Густава Штреземана -- тот же динамизм, психологизм, чёткость композиции. Оба портрета производят завораживающее впечатление, настолько в них всё гармонично и мастерски сработано.
       Художника-портретиста часто сравнивают с исповедником и с исповедывающимся одновременно. Тайна чужого лица, зоркость, мудрость и проницательность художника проявляются в образе, который мы называем портретом. Следуя классическим примерам, Н.Загреков ищет предельно выразительную и гармонически завершенную форму. Его тщательные рисунки карандашом, его многочисленные этюды и эскизы, красноречивое свидетельство его профессиональной добросовестности. Простота и полнота формы в его портретах - это сложный итог поисков и раздумий. Всё, что кажется несовременным в портретах Загрекова, вполне умещается в понятие преемственности, т.е. сознательных заимствований, творчески переработанных и претворенных. В своей записной книжке он записал: "Искусство начинается там, где кончается подражание".
      
       В 1979 году в Берлине прошла персональная выставка художника. Год был отмечен и другим приятным событием: Николай Загреков получает высшую награду Федеративной республики Германии - "Крест за заслуги перед страной". Решение о награждении было принято президентом Вальтером Шеелем. Вручали награду бургомистры районов Берлина Шпандау и Тиргартен.
       Этим орденом Николай Загреков очень гордился. Даже в преклонном возрасте, а тогда ему уже исполнилось 82 года, художник сохранял бодрость и живость. "Загреков - это берлинский оригинал. Его коренастая фигура и жесткий немецко-русский акцент вносят оживление в церемонию открытия любой выставки. Ему нравится открыто демонстрировать у себя на груди "Крест за заслуги", которым его удостоило правительство", - вспоминает о художнике директор Берлинской галереи Эберхард Ротерс.
       Кисти Загрекова принадлежит портрет Вальтера Шееля, по мнению многих, знавших президента, - лучшее его изображение. Художнику удалось передать качества, присущие Шеелю, - проницательность, чувство превосходства, независимость. Портрет был приобретен магистратом Берлина и ныне находится в Балконном зале ратуши Тиргартена. Передавая свое произведение городу, Николай Загреков сказал: "Цель моего творчества - увековечить великих людей нашей эпохи".
       В том же 1979 году Accademia Italia delle Arti e de Lavoro присвоила Николаю Загрекову звание почетного академика и наградила его золотой медалью за заслуги в области культуры и искусства. Биографические данные Н.Загрекова и статья о его творчестве были занесены в справочник Итальянской Академии искусств. Произведения Николая Загрекова экспонировались на выставке в Парме.
      
       В 70-е и 80-е годы Николай Александрович пишет ряд картин на русскую тему: "Русский пейзаж, написанный по памяти", несколько вариантов картины "Русская деревня зимой". И даже сюжет последнего полотна художника, незаконченной картины "Лодки на пляже", вполне может быть интерпретирован как волжский пейзаж.
       Очень интересна картина "Русская деревня зимой", 1980-е годы. В заснеженных полях стоят русские избы, вдали виднеются перелески и невысокие холмы, а с неба из-за низких серых облаков пробиваются два светлых луча солнца, освещая этот богом забытый край. Эта картина с её мистической аурой производит завораживающее впечатление. Мне кажется, что совсем не случайно на склоне лет Николай Александрович Загреков обратился к русской теме и к своим корням. Хотя за долгие годы жизни в Германии Николай Загреков искренне полюбил и влился в культуру этой страны, он никогда не отрекался от своих русских корней и истоков, которые так интересно и ярко преломились в его творчестве.
      
       В 1980-х годах к Загрекову наконец пришли заслуженная слава и признание. 26 сентября 1980 года Европейское общество культуры в Баден-Бадене присуждает ему золотую медаль за вклад в области искусства и охраны культуры. В сопроводительном аттестате отмечалось: "Профессор Николай Загреков прекрасно проявил себя в европейском сотрудничестве в области охраны и продвижения культуры. Своей неутомимой деятельностью он укрепляет взаимодействие и взаимопонимание между народами".
       Николаю Александровичу в это время было уже за восемьдесят, но он продолжал активно работать, участвовал в выставках не только в Германии, но и за ее пределами. В 1981 году шесть его работ экспонируются на "Stagione 1981" в Италии. В 1983 году ему приходит приглашение принять участие в третьей ежегодной выставке "Annuale 1983 Salsomaggiore" в особом качестве. В обращении оргкомитета к художнику говорилось:
       "Сейчас мы находимся в процессе организации третьей ежегодной выставки Salsomaggiore - Международной встречи современного искусства. Так как эта выставка будет представлена широкой географией участников и многочисленными культурными мероприятиями, то мы хотим создать почётный комитет, состоящий из наиболее известных людей в художественном мире.
       Я прилагаю программу нашей выставки, на которой будут представлены наиболее известные современные художники и критики. Выставка откроется в мае экспозицией "Искусство и гражданская ответственность", затем последуют ещё четыре экспозиции в течение шести месяцев.
       Наша ежегодная выставка намерена особенно подчеркнуть важность присутствия искусства в контексте современных проблем и мы предлагаем вниманию публики произведения художников, которые не только обладают высоким профессиональным мастерством, но и соотносят свои работы с реалиями современной жизни.
       Надеюсь на Ваш положительный ответ и согласие участвовать в нашей выставке.
       С неизменным уважением и восхищением, Николо Панепинто, председатель оргкомитета".
      
       В марте 1985 года в Берлине прошла большая персональная выставка Загрекова, на которой выставлялось 69 наиболее значительных работ художника. На открытии выставки присутствовали бургомистр района Шпандау Вернер Саломон и другие официальные лица. С краткой речью о жизни и творчестве Николая Загрекова выступил доктор искусствоведения Рудольф Пфеферкорн.
       В 1986 году Николай Загреков стал лауреатом европейской премии "Золотая пальмовая ветвь Европы", учрежденной Европейской Академией художеств, которой удостаивались самые значительные художники западноевропейских стран.
      
       По этому поводу из Европейской Академии художеств профессору Загрекову пришло следующее письмо:
       "Сообщаем Вам, что комиссия по вручению Европейской премии самым значительным художникам 12 стран Европейского сообщества решила присудить Вам приз "Золотая пальмовая ветвь Европы".
       В 1991 году в Берлине проходит последняя прижизненная персональная выставка художника. В экспозиции было представлено 40 работ. Жизнь художника, судьба которого столь полно вобрала в себя все коллизии времени, подходила к концу.
       Николай Александрович Загреков умер 13 июля 1992 года в собственном доме, окруженный своими картинами, несколько недель спустя после 95-летия. Последнее полотно художника "Лодки на пляже" осталось незавершенным.
      
       После смерти Николая Александровича его друзья создали Общество друзей Загрекова, объединяющее более 20 человек. Старый друг живописца Хейнц Фельске по завещанию был назначен душеприказчиком. Он бережно хранил все эти годы художественное и документальное наследие Загрекова. Именно Хайнц Фельске стал инициатором розыска родственников художника в России и его поиски увенчались успехом.
       Семья Фельске создала в доме Н.Загрекова музей и картинную галерею художника. Три дня в неделю картинная галерея открыта для посетителей. Раз в год, в день рождения Николая Александровича, Общество друзей устраивает в галерее прием для прессы, друзей и почитателей таланта русского художника, ставшего мэтром немецкого искусства.
       В книге отзывов галереи можно прочесть много восторженных слов от посетителей музея. Есть там и записи наших соотечественников:
       "Художники русского зарубежья - тема особая. Судьбы выходцев из России сложились по-разному. У одних трагично, у других - вполне благополучно. Среди уехавших в те сложные годы много художников известных. Но есть и такие, о которых почти ничего не известно на их исторической Родине. И подчас знакомство с их творчеством заставляет сейчас, в начале нового столетия, по-иному взглянуть на художественные процессы, найти параллели в искусстве разных стран, оценить индивидуальную способность того или иного мастера стать "своим среди чужих" и, в то же время, сохранить свои корни и творческие пристрастия. К таким мастерам относится и Николай Загреков.
       Лебедева И.В.,
       искусствовед-эксперт, Государственная Третьяковская Галерея"
      
       "Глубокое чувство восхищения испытываешь, познакомившись с творческим наследием Николая Загрекова. Я преклоняюсь перед титаническим трудом собирателей и хранителей этой коллекции".
       Е.Лярская, Петербург.
      
       Николай Загреков и сегодня присутствует в современной художественной жизни Берлина, благодаря своему таланту, трудолюбию и заслуженному успеху. Русским же соотечественникам его творчество ещё мало знакомо, поэтому родственники художника делают всё возможное, чтобы имя Николая Александровича Загрекова вернулось на Родину. Надеемся, что это произойдёт в нынешний год культуры Германии в России. Николай Загреков является ещё одним утерянным и вновь найденным звеном в цепи, которое связывает две великие культуры.
      

    Вместо эпилога.

      
       В заключение хотелось бы рассказать о дальнейшей судьбе родственников Николая Александровича Загрекова, оставшихся в России. Мать художника, Мария Петровна Загрекова, всю жизнь прожила в Саратове и скончалась в 1936 году.
       Младший брат Борис Александрович Загреков (1904-1988) с детских лет увлекался спортом и стал воздушным гимнастом. Вместе со своим другом под псевдонимом "Братья Венециус" они выступали в Саратовском цирке в захватывающих дух номерах воздушных велосипедистов на проволоке под куполом цирка или на открытых площадях. В нашем семейном архиве сохранилась афиша их выступления:

    "Гастроли артистов Государственного цирка, Римских гладиатров, исполнителей античных поз, рекордных номеров,

    известных гимнастов-эквилибристов

    Братьев Венециус

    Первый раз в СССР!

    Единственные исполнители головокружительного номера, невиданного до сего времени. Люди без нервов.

    Захватывающее зрелище, повсюду колоссальный успех.

    Нужно видеть - чтобы верить!

    Риск, отвага, красота

    Братья Венециус проедут по проволоке с крыши трёхэтажного здания на велосипеде. Весь номер исполняется без всяких предохранительных приспособлений.

    Чтобы верить - нужно видеть!"

      
       С этим номером Братья Венециус побывали на гастролях во многих городах СССР.
       В начале 1930-х годов Борис Загреков женился. Его жена тоже была воздушной гимнасткой. На одном из выступлений произошла ужасная трагедия - жена Бориса сорвалась с трапеции, страховка была плохо закреплена, и молодая женщина разбилась. Борис тогда чуть не сошел с ума от горя - он очень любил свою жену. Больше он не женился. В 1936 году Бориса арестовали и допрашивали с пристрастием, требуя, чтобы тот сознался, что работает на иностранную разведку, поскольку брат уже долгие годы проживал за границей в Германии. У него пытались выбить сведения о том, где находится его брат Николай, что делает и на кого работает. Борис при всем желании не мог удовлетворить интереса "искателей врагов народа", которые пытали Бориса, загоняя ему иголки под ногти. Он и так почти ничего не знал о брате. Борис (дядя Боря, как мы его звали) рассказывал нам, о том как он отказался писать донос на брата и подписывать подложные документы.
       Тогда-то и скончалась Мария Петровна. Сердце матери не выдержало боли и переживаний за двух сыновей: один навсегда уехал в Германию, а другой попал в застенки НКВД.
       После тюрьмы Борис вернулся инвалидом. О спортивной работе не могло быть и речи. Борис нашёл в себе силы начать работать в совершенно другой области. Он любил мастерить, и его вполне заслуженно называли "мастером на все руки". Со всей округи ему несли чинить кто велосипед, кто электросамовар, кто старинные часы. В 1960-х годах Борис стал мастером по металлу и делал потрясающие изделия из пластмассы и металла (например, маленькую модель петербургского Исаакиевского собора). Всё-таки художественная жилка была очень сильна в роду Загрековых. Всю свою небольшую пенсию Борис Александрович тратил на приобретение музыкальных пластинок - обожал русские романсы, классику, цыганские песни. Семьи у Бориса не было. Он умер в 1988 году в Саратове.
       Сестра художника Наталья Александровна Загрекова (1898-1991), эрудированный и широко образованный человек, прожила трудную и интересную жизнь. Она получила прекрасное классическое образование в лучшей саратовской Мариинской гимназии. В годы революции и гражданской войны она пережила все ужасы того времени: голод, холод, тиф. Несмотря на все трудности, она с отличием окончила филологическое отделение Саратовского университета и стала преподавателем русского языка и литературы (с гордостью называла свою профессию: "словесник"). Она проработала в школе 30 лет и более 10 лет - в саратовском Дворце пионеров. Наталья Александровна была награждена орденом Трудового Красного знамени, ей присвоили звание Заслуженного учителя республики. Она была человеком необыкновенно щедрым и добрым и исповедовала принцип, говоря словами Марины Цветаевой, "круговой поруки добра". Она помогала бездомным детям, всем, кто попал в беду, особенно детям репрессированных родителей. В тяжелые годы революции и в последующий период репрессий, она была свидетелем уничтожения огромного пласта русской культуры и русского общества. Бабушка с грустью говорила нам, своим внукам: "Я видела гибель Атлантиды". Когда в 1980-х годах Наталья Александровна прочитала роман Пастернака "Доктор Живаго", она сказала: "Я прочла историю моей жизни". В людях она больше всего ценила честность, благородство и достоинство. И сама была воплощением этих качеств и силы духа. Она старалась передать эти вечные человеческие ценности сотням своих учеников и нам, своим внукам. Мне запомнился один из её мудрых афоризмов: "Жизнь - это поиск законов человеческого духа". До глубокой старости она сохраняла прекрасную память, часами могла читать стихи поэтов Серебряного века. Она живо интересовалась литературой, историей и искусством. В день празднования своего 90-летия она так объяснила своё долголетие: "Я так долго живу, потому что мне жить интересно".
       В 1925 году Наталья Александровна Загрекова вышла замуж за Калинникова Якова Ивановича (1880-1966), одного из лучших докторов г. Саратова, который спас жизни тысяч людей. За свою многолетнюю работу доктор Калинников был награжден орденом Ленина и получил звание Заслуженного врача РСФСР. Яков Иванович происходил из семьи священника и в юности учился в семинарии. Семья была музыкальная, и когда собирались большой семьей дома, то любили петь песни, раскладывая их на голоса. Известный композитор Василий Калинников происходил из этого рода. Отец Якова, Иван Михайлович, надеялся, что сын пойдет по его стопам. Но Яков захотел стать врачом. Отец рассердился и сказал, что отныне он никогда не будет ему помогать. Яков уехал в Москву, сам зарабатывал себе на жизнь, успешно закончил медицинский факультет в Московском университете и стал хирургом. Его кругозор и сфера его интересов были очень широки. Своей эрудицией в области истории, литературы, права он часто поражал собеседников. Во время Первой мировой войны он получил колоссальный профессиональный опыт после того, как несколько лет проработал в полевом госпитале. За это время Яков Иванович насмотрелся на страдания и смерть людей и после окончания войны решил сменить поле своей деятельности. Он не хотел больше видеть смерть, он хотел быть приобщенным к великому таинству - рождение человека. И тогда он переквалифицировался как доктор и стал врачом акушером-гинекологом. За годы многолетней работы он спас тысячи жизней женщин и новорожденных детей. Один из журналистов в статье о докторе Калинникове написал, что "если собрать всех спасенных им женщин и детей и поселить их в одном месте, то получился бы целый город". К Якову Ивановичу обращались в самых тяжелых случаях и до 80-лет он был консультантом Саратовского роддома.
       В семье Калинниковых было двое детей - Николай (1926 г.р.) и Елена (1929 г.р.). Наталья Загрекова назвала своего сына Николаем в честь "потерянного" брата, которого очень любила. Она прекрасно осознавала, что вряд ли ей когда-нибудь придётся свидеться с эмигрировавшим братом. Через семью Токаревых из Риги до 1937 года она иногда получала от брата Николая письма, журналы с его иллюстрациями, каталоги его выставок. Всё это она бережно хранила в семейном архиве. В 1936 году арестовали Бориса. Наталья Александровна тоже ждала ареста - под кроватью у нее лежал заранее приготовленный чемодан с вещами на случай внезапного прихода НКВД. Тогда-то она и спрятала под пол 3 семейных альбома с фотографиями, которые указывали на её дворянское происхождение. Арестовали всех родных и близких. Наталью эта участь миновала. Бабушка рассказывала мне такую историю. За год до повальных арестов у начальника саратовского НКВД рожала жена. Роды были чрезвычайно тяжелыми. Врачи предупредили мужа, чтобы он готовился к худшему. Только благодаря необыкновенной интуиции и опыту Якова Ивановича ему чудом удалось спасти молодую мать и ребенка. Через год после этого, когда арестовали Бориса Загрекова и арест Натальи Загрековой был неизбежен, Яков Иванович пришел к этому начальнику НКВД и сказал: "Я спас Вашу жену и сына. Я прошу Вас спасти мою жену". Видимо, в этом человеке ещё оставалось что-то человеческое: он вычеркнул имя Натальи Загрековой из списка людей, подлежащих аресту. Коса смерти прошла мимо.
       Только в конце 1960-х годов бабушка достала из-под пола семейные альбомы и реликвии, в том числе фотографии, рисунки и репродукции картин своего брата Николая. Поверив, что настало время, когда можно говорить правду, она часами рассказывала нам, подросткам, об истории семьи - чтобы знали, чтобы помнили, чтобы передали память дальше! Я тщательно подписывала в альбоме под пожелтевшими фотографиями с прекрасными, гордыми лицами имена и фамилии моих предков. Бабушка рассказала нам и о судьбе своего брата, талантливого художника Николая Загрекова, пропавшего без вести...
       Брат и сестра - Николай и Наталья Загрековы - прожили очень длинные, удивительные жизни, пережив огненные годы первой мировой войны, революции, гражданской войны, сталинских и гитлеровских репрессий, Второй мировой войны, оба выжили, но так и не узнали друг о друге, что они оба живы. Наталья считала, что Николай погиб в одном из немецких концлагерей, а Николай думал, что все его родственники погибли в СССР (через Токаревых он знал об аресте брата Бориса и смерти матери). Наталья Александровна Загрекова умерла в 1991году в Саратове, а Николай Александрович - в 1992 году в Берлине, когда обоим было уже за 90.
       Это лишь одна из миллионов драматических судеб русских семей, разлученных ураганом событий ХХ века. Только в 2002 году племянники художника Николая Загрекова - Николай и Елена Калинниковы - узнали о судьбе своего дяди и посетили его галерею и могилу в Берлине.
      
       Прошло полтора года с тех пор, как мы (мой брат Сергей, я и мои дети, Алексей и Наташа, названная так, конечно, в честь моей бабушки), в первый раз переступили порог галереи Николая Загрекова и как будто попали в другой мир, в другой век, в другое измерение. Здесь всё было сделано руками Николая Александровича и чувствовалась удивительная аура дома, наполненная энергией его картин. По ним можно изучать историю искусств XX века, видеть, как вместе с ходом истории менялись пристрастия и направления в искусстве, проследить влияние русской и немецкой школ живописи на творчество художника. В картинах Загрекова нашли отражение и русский символизм, и кубизм, и экспрессионизм, и немецкая новая вещественность.
       Когда мы открыли шкафы и ящики комодов, то испытали ощущение, что перемещаемся в пространстве и во времени. На нас повеяло духом живой истории из записных книжек художника с его заметками и раздумьями, из случайных открыток с фронтов Первой мировой войны, из писем тети Шуры из Риги и друзей из Саратова, от пожелтевших семейных фотографий, от журналов и каталогов выставок с 20-х до 90-х годов ХХ века.
       Наша встреча с художником Загрековым в XXI веке стала его новым рождением, началом новой жизни его картин. Вернуть коллекцию на Родину, открыть художника Николая Александровича Загрекова для русского зрителя - стало делом жизни. Галерея и коллекция картин дошли до нас через годы и войны, через все превратности судьбы, чтобы поведать о силе человеческого духа.
       Николай Загреков говорил: "Картины - это мои дети. В будущем им предстоит говорить от моего имени". Это время настало.
      
      
      

    Избранные цитаты о творчестве Н.А.Загрекова

    из периодических изданий

    ?

       Журнал "Revue du Vrai et du Beau", N 123, 1928 год, статья "Николай Загреков", автор Андре Меллер (Andre Meller):
      
       "Николай Загреков прекрасно владеет цветом и способен довести сочетание цвета, формы и движения до совершенства. Именно это позволяет ему создавать портреты исключительной силы воздействия, которые лишены какого-либо несоответствия или дисгармонии и отражают в своей прекрасной простоте тенденции нашего времени... Николай Загреков -- известный мастер в искусстве соединения света и тени; ему удается придать своим произведениям удивительную рельефность."
      
       Газета "Neue Zeit", Берлин, 27 сентября 1928 года, статья "Выставка искусств в Шарлоттенбурге в Ратуше в праздничном зале", без подписи:
      
       "Два выдающихся портрета Николая Загрекова излучают свет и энергию "Портрет молодой девушки" (1924) и "Портрет жены" (1928). Портрет девушки (Фридель Гедерман) особенно привлекателен, т.к. художнику удалось запечатлеть... свежесть и очарование молодости. Прекрасна и картина "Обнаженная" (1925). Очень тонко и мастерски художник передал теплоту и изысканную красоту обнаженного женского тела".
      
       Журнал "La Revue Moderne", N 1, 15 января 1929 года, статья "Николай Загреков", автор Клеман Морро (ClИment Morro):
      
       "За несколько последних лет Загреков проделал путь, равный тому, что наши (французские) мастера живописи преодолевали за несколько десятилетий. Год от года, от выставки к выставке он поднимался, пока не стал равным среди прочих молодых талантов изменчивого современного искусства. Искусства, которое позже будут считать выражением мысли нашего поколения и нашей эпохи".
      
       Журнал "Revue du Vrai et du Beau", N 154, 25 декабря 1930 года, статья "Работы Николая Загрекова", автор Андре Меллер (Andre Meller):
      
       "Лично я как-то сразу выхватил взглядом эту картину и уже не хотел идти дальше, осознавая, что это произведение вызвало во мне то же эстетическое наслаждение, которое я испытал и от его (Загрекова) предыдущих работ. Я обнаружил в "Портрете фрау фон Штрюк" (1930) те завораживающие качества, которые меня поразили и на других картинах этого художника. Прежде всего - выразительность, естественность позы, психологизм, это - сама жизнь, которую олицетворяет женщина на портрете. Здесь есть и чёткость рисунка - уверенные линии и ярко очерченные контуры. Этот портрет - целая симфония цвета, которая рождается из тонких нюансов света и тени, из столкновения и гармонии цветов, из взаимодействия богатейшей цветовой гаммы от самой яркой до самой нежной в своих оттенках".
      
       Газета "Lokal-Anzeiger", Берлин, 25 марта 1930 года, статья "Весенняя выставка в Союзе Берлинских художников", без подписи:
      
       "Талантливый художник Николай Загреков использует неподражаемую цветовую гамму и демонстрирует свое мастерство в портрете "Человек, сидящий за письменным столом". Тонкий психологизм, проникновенность, внутренняя сдержанность и сила - вот что отличает художественные произведения Николая Загрекова".
      
       Журнал "Die Lesestunde", Берлин, август 1930 года, статья "Спорт и искусство", автор Эрнст Калай (Ernst Kallai):
      
       "Картины Вилли Экеля (Willy Jaeckel) и Николая Загрекова выгодно отличаются от обычных картин спортивного жанра наших художественных выставок тем, что в них есть понимание существа спортивного действия, концентрирующееся в ясном законченном изображении тела в динамике, доминирующего в окружающем пространстве. Они соблюдают закон художественной экономии, чтобы применить его для изображения той здоровой экономии сил, которую требует спорт".
      
       Газета "Nacht-depesche", 9 июня 1967 года, статья "Картины, полные жизни", автор Фридрих Линдер (Friedrich Lindner):
      
       "Его картины трогают зрителя редкой сегодня убедительностью и волнуют, независимо от того, когда они были написаны, в 20-е годы или в наше время. Речь идет о берлинском художнике Николае Загрекове. Признаки "новой вещественности", особенно строгие контуры, видны и в последних работах Загрекова. Но они стали более мягкими благодаря легкости и художественной эмоциональности и привели к одухотворенному реализму".
      
       Газета "Berliner Morgenpost", 19 сентября 1972 года, статья "Ценный подарок", текст и фото Хоффманн (Hoffmann):
      
       "В торжественной обстановке началось заседание правления Социал-демократической партии в Берлине... 18 сентября. Известный берлинский художник, профессор Николай Загреков, подарил СДП портрет первого немецкого рейхспрезитента Фридриха Эберта. После того, как было снято покрывало с портрета, заместитель председателя Курт Нейбаур сердечно поблагодарил художника за этот чудесный подарок. Портрет вывешен в большом зале дома Курта Шумахера, где он будет представлен в постоянной экспозиции".
      
       Газета "Spandauer Volksblatt", 22 января 1972 года, статья " Выставка к 75-летию Николая Загрекова", автор Вальтер Людорф (Walter Ludorf):
      
       "Искусство Н.Загрекова не требует расшифровки, оно привлекает зрителя своей художественностью и духовностью. Профессор Загреков пишет портреты, далекие от традиционного поясного изображения. Его работы... убедительно доказывают, что человек как личность, воспринимается полностью только тогда, когда он изображен в полный рост, в своей целостности, так как не только в выражении лица, но и в фигуре, в движениях и в позе проявляются его духовность и характер".
      
       Газета "Volksblatt Berlin", 20 мая 1982 года, статья "Николай Загреков празднует 85-летие", статья подписана инициалами F.R.
      
       "Этот художник является одним из ярких и известных представителей художественного направления "новая вещественность"... После войны Загреков помог восстановить дом Союза Берлинских художников, почетным членом которого он является с 1950 года. Основная заслуга Н.Загрекова в том, что он увековечил великих личностей нашей эпохи от Фридриха Эберта до Вальтера Шееля".
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       Статьи, написанные в 2004 году после выставок в Москве и Петербурге:
      
       Жанна Васильева "Возвращение", Литературная газета N22, 2 июня 2004
      
       Его судьба фантастична. Его имя практически неизвестно в России. Его выставка в Инженерном корпусе в ГТГ, а затем в Русском музее, подготовленная в рамках проекта "Год Германии в России" - открытие художника, соединившего в своем творчестве традиции русского модерна начала века и немецкого искусства 20-х-30-х годов.
       По его жизни, как он сам говорил, " танки истории проехали вдоль и поперек". Выбор между Россией и Германией в ХХ веке - это выбор, который предлагает пословица - из огня да в полымя. Разлука с матерью, сестрой и братом навсегда, невозможность каких бы то ни было контактов с Родиной, скрытность даже с самыми близкими людьми - цена, которую художник заплатил за переезд в Берлин...
       Германия стала его второй родиной, наградившей 82-летнего художника высшей своей наградой "Крестом за заслуги". Тем не менее этот человек с лицом властным и волевым, внешне- типичный немец, на исходе лет рисует по памяти волжские пейзажи. Например "Русская деревня зимой", 1980-е годы. Мощные прорывы света из-за серо-жемчужных небес и пронзительная синева оврага и крыш изб придают этому сельскому виду характер мистический, словно рисует он твердь небесную, а не земную, не русскую деревню, а селения в неведомых "горних высях". Николаю Александровичу Загрекову не суждено было вернуться на Родину, но картины вернулись.
       Прекрасный рисовальщик, чьи портреты, эскизы выдают основательную академическую школу, он поражает зачастую не техникой рисунка, а неожиданными живописными порывами, как, например, в работе "Овраг" (начало 20-х). Это чуть ли не единственная картина, где грань между предметным миром и беспредметностью цвета оказывается полустертой. Этот овраг, провал которого занимает центр полотна, вовсе не тёмен и страшен, как можно было бы ожидать. Нарисованный мощными светлыми мазками, он выглядит как всплеск света из глубины зелёной, полной жизни земли. Прием, который любил когда-то Феофан Грек, бросавшие светлые блики на места, которые должны быть в тени, неожиданно является в картине ХХ века. В результате пейзаж обретает космический масштаб и глубокое дыхание.
       Эта энергия земли, мощное притяжение реальности так или иначе всегда присутствуют в его картинах. Неудивительно, что поворот немецких художников в 20-е годы от взвинченного экспрессионизма к рациональности "новой вещественности", пришелся по душе Загрекову. Это напрвление исследователи нарекли искусством потерянного поколения, оставившего в окопах Первой мировой и романтические иллюзии, и модернистскую игру, и склонность к надрыву. Как бы там ни было, но, похоже, именно в этом искусстве потерянного поколения русский художник нашел себя. Достаточно увидеть его Натюрморт 1926 года (удивительным образом перекликающийся с гораздо более поздними натюрмортами Краснопевцева) или портреты "Спортсменки" и "Девушки с рейсшиной", чтобы оценить их выразительность. Строгое композиционное равновесие в работах Загрекова таит больше энергии, чем можно обнаружить иногда в динамичных спортивных зарисовках. Более того эти образы новых женщин пришлись как нельзя более ко времени.
      
       Татьяна Василевская "За земляка не стыдно. Николай Загреков в Третьяковской галерее". Культура N 21, 27.05.2004
      
       Когда в планах Третьяковской галереи появилась выставка художника Николая Загрекова, это имя ничего не говорило даже людям, сведущим в истории отечественного искусства. Было понятно, что зрителя ждет очередная экспозиция-первопроходец, подобная тем, что уже устраивались в Лаврушенском переулке, когда возникла наконец возможность составить более или менее отчетливое предствление то о Георгии Рублеве, то о Владимире Баранове-Россине, то о Николае Тархове... Однако редко попадалось "белое пятно" столь абсолютной чистоты. Впрочем на сайте "Германия-2004" можно было прочитать, что наш соотечественник Загреков - обладатель и звания VIP за вклад в искусство гГрмании, и высшей награды ФРГ - Почетного креста за заслуги перед страной в области искусства, и даже Евромедали "Золотая пальмовая ветвь Европы" за вклад в области искусства и охраны культуры. Становилось как-то даже неловко за собственную неинформированность.
       Однако причины такого полного незнания" вполне объективны. Родившийся в 1897 году в Саратове, Загреков женился на своей землячке из поволожских немцев, и в 1921 году, спасаясь от разрухи, они воспользовались приглашением ее немецких родственников и уехали в Германию. Предполагалось, что на время, оказалось - навсегда...
      
       В 20-е годы Загрековым была найдена главная тема, которая принесла ему в дальнейшем признание. Это портреты эмансипированных и энергичных современниц. Образы "Девушки с рейсшиной", "Спортсменки" и прочих напористых и раскрепощенных молодых особ, созданные в духе "новой вещественности", но и не без влияния других стилей и течений, в первую очередь немецкого экспрессионизма, - действительно яркие и выразительные знаки своей эпохи. При взгляде на них тут же вспоминаются героини Дейнеки, Самохвалова. Разница между нашими девушками и немецкими лишь в том, что являясь "красавицами и спортсменками" наши были еще и "комсомолки", и потому в их облике обычно сквозят дух коллективизма, готовность бросить всю энергию на строительство счастья для всех, в то время как героини Загрекова - индивидуалки, пробивающие путь в собственное будущее.
       В целом выставка Загрекова - повод для новых размышлений на тему "Россия и Германия". Или хотя бы "немецкое искусство и мастера ОСТа". Образ крупнейшего представителя Общества станковистов - Александра Дейнеки - незримо встает в памяти глядя на полотна Загрекова...
       Вообще же выставка создает представление о Загрекове как о крепком профессионале, чья манера, несмотря на всевозможные ассоциации (так "Влюбленные" 1927 года впрямую вызывает ассоциации с Петровым-Водкиным), отличается индивидуальными нотами. В художнике ощутима взвешенная, исключающая сантименты трезвость, а вместе с тем внутренняя дерзость, основанная на уверенности в собственных силах.
       Воспринятая через профессора Бенгена немецкая любовь к детали (чего стоят эти морщинки у щиколоток на фильдеперсовых чулках его героинь) сочетается у Загрекова с настоящим чутьем монументалиста. Особенно привлекают его пейзажи. При взгляде на них тоже вспоминается разное - от кубизма до экспрессионизма, однако лучшие полотна отмечены теми же чертами, что и фирменные загрековские портреты: в природных формах -та же угловатая решительность и энергия самоутверждения. Так что о работах художника можно сказать: в них есть собственное звучание, что не может не нравиться.
       А то обстоятельство, что в 1930-е годы художник помогал своим студентам-евреям выехать из Германии, а "Девушку с рейсшиной" вообще прятал у себя в подвале, вызывает чувство уважения к Загрекову-человеку.
       Трудности, постигшие художника в нацистский период ни в коей мере не стали концом его творческой карьеры. Однако талант и сила натуры нашли новое применение: в качестве архитектора Загреков восстанавливал разрушенный Берлин. Первое здание - дом Союза Берлинских художников - он начал поднимать из руин еще в 1944 году, а после войны спроектировал в Берлине целый жилой квартал.
       С годами изменилась живопись Загрекова: в противовес довоенному напору он обратился к "тихому искусству" Пейзажи и натюрморты с непременно цветущими растениями, с вазами, наполненными яркими крупными георгинами или жизнерадостными подсолнухами, стали предметом вдохновения мастера.
       В поздние годы жизни художник был увенчан многочисленными пышными лаврами, а после его смерти в 1992 в Берлдине было создано Общество друзей Загрекова, а в его доме открыт музей.
       Первая выставка художника на родине проходит в рамках Года германской культуры в России. Ее цель - вернуть в Россию не только имя, но и работы Загрекова. Ряд произведений будет передан в российские музеи, и наверняка работы мастера пополнят отечественный антикварный рынок. Экспозиции в крупнейших российских музеях (в ГТГ и в Русском музее) обеспечат интерес к этому художнику специалистов, коллекционеров и широкой публики.
      
      
       Ольга Хорошилова "Николай Загреков. Старая новая вещественность". Русский альбом, портал современного искусства Санкт Петербурга. 23.07.04
      
       Каждый русский художник по природе своей Левша. Он с усердием великим постигает науки, быстро перенимает заморские приемы, может легко переделать "аглицкую пистоль" в русский самовар, трудится, не жалея живота своего и умирает в забвении. Судьба Николая Загрекова отчасти повторяет житие персонажа Лескова. Его оценили на Западе, в Германии его творчество изучают в художественных академиях, а Россия, родина мастера, только начинает его узнавать.
       "Zeitgeist" - дух времени, к этому понятию часто прибегают авторы статей и монографий, посвященных Николаю Загрекову. Действительно художник великолепно ощущал и мог передать дух времени, "вес, скорость и направление движения" задаваемые стремительно сменяющими друг друга историческими эпохами. Поэтому неверно раскладывать творчество Загрекова на жанры. Важны не темы, а даты, конкретные политические события, на которые художник реагировал молниеносно. Экстраверт Загреков по сути своей - архитектор, так как архитектура - не застывшая музыка, а пойманная в каменные тиски история. Загреков - мастер архитектурной живописи, но не только. Уже в после военные годы он проектирует здания. По его проектам восстанавливается дом Союза Берлинских художников на Лютцовплатц и жилые кварталы Берлина. Архитектура - способ мышления Загрекова.
       На выставке нет ранних, ученических штудий мастера, увидеть которые было бы, конечно, небезынтересно, так как 2 года он учился в московском Вхутемасе у Кончаловского, Машкова, Кардовского. Впрочем влияние этих мастеров чувствуется и в его зрелых работах - Загреков всегда с большим вниманием относился к цвету, свету, не боялся колористических контрастов, смело сочетал холодные и теплые тона, писал плотно, экспрессивно.
       Большая часть выставленных полотен и графических листов были созданы Загрековым в конце 1920-х -начале 1930-х годов. Есть настоящие жемчужины. К примеру, знаменитые портреты "Двойной портрет" (1927) "Девушка с рейсшиной" (1928), "Портрет фрау фон Штрюк" (конец 20-х), "Портрет жены" (начало 30-х). С середины 20-х годов Загреков, изменив своим вхутемасовским пристрастиям, обратился к стилю "новая вещественность", одним из приверженцев которого был его учитель Гарольд Бенген. Следуя своему наставнику, Загреков пытался найти баланс, равновесие, тщательно выверял каждую деталь, буквально взвешивая мазки. В портретах этого времени нет движения. Образы статичны, тектоничны, архитектурны, подчеркнуто неженственны, даны либо в фас, либо в профиль. Настоящая геометрическая антропометрия. Эти древнегерманские полубогини, титанические "сверхлюди" очень напоминают серию фресок "Знаменитые люди" Андреа дель Кастаньо (1450 год). Загреков, создавая свои шедевры, не мог не знать об их существовании. Здесь все очень похоже - позы, отсутствие линии горизонта, монументальность фигур, помещенных на темном фоне, а кроме того, сама манера письма. Загреков некоторые портреты писал по сырому холсту без предварительной грунтовки.Получался эффект свеженаписанной фрески.
       "Двойной портрет", "Девушка с рейсшиной", "Спортсменка" передают дух Веймарской республики времени заката, предчувствие иных времен, поэтому их образы столь противоречивы. Они раскрепощены, но обездвижены. Свобода, облаченная в германские средневековые доспехи.
       Труд и спорт - темы, которые часто звучат в работах Загрекова. На выставке представлены "Герта БСЦ нападает", на которой он изобразил идола футбола того времени Ганне Зобека, "Метательница ядра", "Трое рабочих за трамбовкой". Самой известной картиной художника, написанной на эти темы, было монументальное полотно "Ритм труда" (1927), висевшее в актовом зале профессионального училища искусства и ремесла в Шарлоттенбурге. Его уменьшенный вариант был представлен на выставке.
       Среди других экспонируемых работ, выделим плакаты и графические штудии Николая Загрекова, которые являются формулами его творчества.
       Жан-Клод Маркадэ, говоря о русской живописи начала ХХ века, заметил: "Каждое полотно редко представляет собой только то или иное - оно одновременно и то, и иное, и третье". Таково и творчество Николая Загрекова. Его "новая вещественность" - гармоничное сочетание ар деко, немецкого экспрессионизма, влияние которого, особо ощутимо в его натюрмортах и пейзажах, сезанизма, пропущенного сквозь фильтр "Бубного валета".
      

    Приложение

      
       Разбирая шкафы с бумагами и документами Николая Александровича Загрекова, мы нашли сотни вырезок из газет и журналов с рецензиями на его выставки и творчество. Мы обнаружили старые письма от друзей и родственников из России, нашли записные книжки и тетради художника. Большинство записей, сделанных Николаем Загрековым по-русски, относятся к 20-м или началу 30-х годов. Тетрадки были найдены в подвале дома Загрекова среди папок и черновиков рисунков. Мне кажется, что многие свои записи по-русски Загреков сам уничтожил в "лихие" годы. То, немногое, что уцелело, я постаралась расшифровать. Я также привожу письмо его коллеги из Саратова Б.А.Зенкевича. Я думаю записки художника будут представлять интерес не только для историков и искусствоведов, но и для широкого круга читателей. Эти страницы, хранят дух времени и являются документами эпохи.
       Курсив автора.
      
      
      
      
       Из записных книжек и тетрадей Н.А.Загрекова.
      
       Записки об иконописании и фресковой живописи
      
       По всей видимости, от своего учителя Александра Ивановича Савинова Загреков унаследовал интерес к иконописи и фресковой живописи. В тетрадях раннего творчества Николая можно найти десятки страниц, где он подробно описывает рецепты грунтовки холстов, штукатурки стен и составления красок. Загреков конспектирует много статей и книг о технике фресковой живописи и русском иконописании. Вполне возможно, что во время росписи церквей и храмов Савинов привлекал своих студентов к этой работе. Савинов, как опытный наставник, показывал своим ученикам приемы фресковой живописи и раскрывал её секреты. В тетрадях молодого Загрекова встречаются записи не только профессионального содержания, но и духовного о значимости иконописного образа. В своих тетрадях Николай подробнейшим образом описывает этап за этапом процесс подготовки и штукатурки стен, приготовления красок и нанесения живописи, очистки фресок от загрязнения и копоти, устранения плесени. Он записывает:
      
       Все названные операции могут быть проводимы лишь под руководством опытных и сведущих наставников.
       Мои любимые иконы :
        -- Одигитрия - по золоченому полю коричнево-вишневый тон, с розово-золотым младенцем. Тени сиреневые.
        -- Греческая Богоматерь на розовом поле. Нимб - как старая бронза. Облачение- темномалиновое, оторочки темнокрасные, чепец - голубой. Первая основная краска - теплая, красная, затем охра, потом золото. Свет - розово-серебристый. Младенец как нимб, полутона. Вообще же глубокая сдержанная гамма.
        -- Илья Пророк - на красном коне. Утесы - светлая охра, побликованная седым. Плащ коричнево-вишневый с изумрудно-сизым. Тело и волосы - коричневый тон, нижнее платье - охра темная, посох - алый. Камень - крупный, по тону светлее нимба, пещера - черная, а ручей - очень прозрачный, хрустальный.
      
       Поклоняемся иконе - поклоняемся Божьему образу, ибо образ Божий носим в себе.
       Образ же есть живоначалие.
       Святая Троица Отца и Сына и Святого Духа есть симвоначалие ума, слова и духа.
       Дух - невидимый образ невидимого Бога. Каждый человек есть Бог во плоти, ибо создан по образу и подобию Бога. А так как Бог совершенен, то и человек совершенен.
       В иконописании храни Божий Свет и Дух Божий оживет в тебе.
       София есть образ Божий и творение есть проекция Божества: отсюда софийность иконописания - человечество и природа в проекции образа Божьего.
       Икона - поклонение образу Божьему, а образ есть невещественная Его слава.
      
       Из поучений отца Исидора:
       "Иконописание - есть софийное представление. И того ради живописцы учите ученика безо всякого коварства и не будете осуждены в муку вечную. А кто не духовное имеет житие и благолепно изобразить святых икон не может, таковым писать святых икон не велено, а заниматься им следует другим рукоделием.
       Каково подобает быть живописцу, занятому иконописанием: смиренну, кротку, благоговейну, не празднослову, не смехотворцу, не сварливу, не завистливу, не пьющу, не грабителю, не убийце. Поиначе же хранить чистоту душевную и телесную, по закону жениться и браком сочетаться, и по Учению жить в посте и молитве и в воздержании со смиренномудрием безо всякого зазора и бесчинства.
       О том на коих вещах писать можно: на вечном дереве, камне и металлических сосудах.
       А на стекле святых икон не писать и не воображать, понеже сия вещь есть сокрушительна".
      
       Рецепт красок на яйце, приготовление красок и кистей.
       Как варить олифу.
       Левкашенье стены, золочение на сыром и сухом старом левкасе.
       Разновидности клея: пшеничный, житный, льняной.
       Как приготовлять известковые белила, как мешать известь с соломой или с паклей.
       Фресковая живопись: необходимое условие успешности и прочности фресок - хорошая подготовка поверхности.
      
       Записки об искусстве и творчестве
      
       Современная жизнь вся сплетена из сложных и относительных ценностей.
      
       Оскар Уайльд обладал проницательностью, юмором, чутьём к красоте и культуре и был авторитетом в вопросах стиля.
      
       Оскар Уайльд стоял в символическом отношении к искусству и культуре своего времени. Его отношение к эпохе было глубоким... Он обладал гением, славой, блеском и смелостью ума, он превратил в искусство философию, и сделал философией искусство...
      
       Он провозглашает искусство высшей реальностью, он пробудил фантазию своего века. Вокруг него создавались мифы и легенды. Он умел сконцентрировать в одну фразу все философские системы, всё бытиё в одну эпиграмму.
      
       В искусстве всё сосредоточено в том, чтобы передать особое от предмета в особый момент
      
       Художник должен установить своё интеллектуальное отношение к миру, как к целому.
      
       Страдание будучи величайшим чувством, на которое способен человек, вместе с тем служит прообразом и мерилом всех родов великого искусства.
       К чему всегда стремится художник - это к той стадии бытия, где сливается воедино душа и плоть (форма), где внешнее является выражением внутреннего. Где познается весь тайный смысл формы.
      
       Истина в искусстве это единство предмета с самим собой:
       внешняя форма становится выражением внутренней сущности,
       дух ставший плотью.
      
       Смирение художника в безропотном признании всех испытаний подобно тому, как любовь художника - только чувство красоты, являющее миру и плоть (форму) и душу свою.
      
       Христос внес во всю сферу человеческих отношений ту творческую фантазию, что является единственной тайной в сфере художественного творчества.
      
       Христос был не только величайший, но и первый индивидуалист в истории.
      
       В силу неизбежного закона совершенствования поэт должен петь, скульптор мыслить в бронзе, а живописец делать из мира зеркало своих настроений .
      
       Творчество - это единственная возможность для художника познать мир.
      
       Всякая невоплощенная, не ставшая образом мысль - бесплодна.
      
       Фантазия - это свет мира. Мир создан ею и всё же не может постичь её: т.к. фантазия лишь проявление любви, а любовь и способность любить отличают людей друг от друга.
      
       Люди идущие к осуществлению своего "я" никогда не знают, куда они идут.
      
       Вероятно, и в моё искусство, как и в жизнь, войдёт более глубокая нота, большее единство страстей, большая непосредственность импульса. Не широта замысла, а глубина - настоящая цель современного искусства.
      
       Типичные явления перестали интересовать нас в искусстве. Исключения - вот что влечёт нас.
      
       Искусство начинается там, где кончается подражание: нечто новое должно войти в моё творчество.
      
      
       Записная книжка N 1 (года нет).
      
       Искусство и творчество
      
       Взгляд в бесконечность.
       Надо самому стать творцом.
       Художник должен подражать творцу-созидателю и созидать сам.
       Теперь он (художник) сам становится творцом, он создаёт поэзию, философию, картины, скульптуру - всё, чтобы только дать удовлетворение своей душе.
      
       Композиция - это создание новых соотношений и положений самих живописно-творческих предметов.
      
       Только чувство составляет истинную прелесть и является одним руководителем искусства. Без него холодно, это работа ремесленника, это - лишь техника живописи, но как только появляется чувство - всё сразу согревается и работа начинает жить своей тихой жизнь. Душа в работе - это тот таинственный талисман, без которого не существует, не может существовать истинное искусство.
      
       Заметки по педагогике рисования.
       Блок писал: Искусство красок и линий позволяет всегда помнить о близости к реальной природе. Живопись учит смотреть и видеть (это вещи разные и редко совпадающие). Благодаря этому живопись сохраняет живым и нетронутым то чувство, которым отличаются дети. Детям приятно нарисовать все, что можно, а чего нельзя - того и не надо. У детей слово подчиняется рисунку, оно играет вторую роль.
       Живопись не боится слов. Она говорит: Я-сама природа.
      
       Как учить ребёнка рисовать.
       (Далее -заметки по педагогике рисования)
      
       При корректуре головы обращать главное внимание на Ausdruck (выражение лица) и движение формы и линии, т.к. Ausdruck передается только тогда, когда чувствуешь модель, а не копируешь. Это вообще основа великого искусства.
       Добавить воск при разжижении красок.
       Начал собирать материал для фантастических легендарных композиций.
      
       Всегда и везде было, есть и будет в основе всякого наброска, рисунка и дальнейшей выработки композиции заложено то, что поднимает и волнует при музыке Рахманинова, Моцарта, Бетховена. Это душа, вселяющаяся в те формы и линии которые только благодаря ей живут, волнуют, трогают. Без неё - холод, вечная смерть, простое ремесло.
      
       Художник, когда пишет или рисует должен переживать то, что изображает. Gefuhl ! (чувство). И тогда решительно всё равно, что бы он не изображал будет иметь жизнь и трогать душу зрителя, вознося её в высший мир.
      
       Совершенство форм и линии получается тогда, когда художник переносит этот ритм и ту живительную, как бы текущую энергию форм и линии в ритм движения. Связывая его с Gefuhl (с чувством). Без этого получается чёрствая схематизация форм.
      
       Движение - сильное предчувствование, как растёт и вытекает одна линия из другой, вытекает и вливается в другую, главную линию... Это то место, откуда начинается вытекание форм.
       Только чувство составляет истинную прелесть и является одним руководителем искусства. Без него холодно, это работа ремесленника, это - лишь техника живописи, но как только появляется чувство - всё сразу согревается и работа начинает жить своей тихой жизнь. Душа в работе - это тот таинственный талисман, без которого не существует, не может существовать истинное искусство.
      
       Нельзя отвергать законы природы. Природа значительно сильнее, чем люди.
       Не надо бороться с природой. Природа всегда побеждает. В ней настоящая свобода. Я рисую пейзажи и все, что связано с природой, потому что хочу, чтоб люди прониклись её красотой. Научились понимать природу, слушать еёи видеть её красоту. Почувствовали себя частью природы и мироздания.
      
       Начал собирать материал для фантастических легендарных композиций.
      
       Записная книжка N 2 (года нет).
      
       ( Сначала идут зарисовки композиций картин из музеев).
       Тело у Веласкеса и Рубенса коричневато-зеленовато-фиолетовое.
       Мысль о писании грунтовидной краской.
       Лица в связи с их формой и Ausdruck.
       (Далее: записки по технике грунтования и накладывания красок - не разборчиво).
       (Набросок композиции) "Пелигрим. Поэт". Светлая фигура. Зеленоватый фон. Желтовато-красно-коричневое небо. И призрак женской фигуры. Чуть намечены черты пещеры.
      
       Недостатки:
      
       У Шпиро контуры солидно растушеваны.
      
       В моей работе форма слишком сильна. Это нарушает целостность вещи. Контуры местами должны более пропадать. Взгляд мягче.
      
       У Екеля - план с большими разводяшими... (далее - не разборчиво).
      
       По датно:
       (видимо, это список картин, которые Загреков планировал представить для какой-то выставки).
      
        -- Жанровые акварели.
        -- Наброски из старого Берлина.
        -- Акварели. Акт (обнаженная натура.)
        -- Акварели. Ландшафт.
        -- Рисунки. Акт.
        -- Наброски животных.
      
      
       Записная книжка 3
      
       Surjfru Kunstschau ( неразборчиво) 1924
       Анализ выставки по следующим положениям, включая в основу современность.
      
       1. Со стороны грунта, приготовления фактуры картин, плоскости.
       Сильное впечатление производит белая бумага.
       Белая бязь даёт силу и чистоту тонам, контраст фактур.
       У Екеля сильно выступает грунт, что-то вроде грунт-клейстер.
      
       2. В отношении современности:
       а) Композиция живописных форм
       В основу закладываются большие плоскости композиции, в которых не заметны отдельные мазки, а видны сплошные большие плоскости того или иного тона.
      
       б) в отношении современных живописных тонов:
       тона накладываются более плоскостно, характерно отделяясь один от другого.
      
       в) О живописи вообще. Сохранение картинной плоскости.
       Свежее и приятное впечатление производит темпера или акварель. Писание на белой бумаге.
      
       г) В отношении современного сюжета.
       Ландшафт с архитектурой плоских южных...
       В больших массах, а не в ювелирных, как у Бенгена
       Современное явление: натюрморт берущий композицию...
       Уходящий стол... крыши домов
      
       д) выгодные живописные тона:
       Красно-оранжевый,
       Лимонный (теплый) с черно-синим
       Белый
       Бело-розовый с черным
       Тон тела - кирпично-красный
       Светло-фиолетовый
       Сурико-красный тон (как у Екеля)
       Для черных тонов у Екеля - подмалевка красная.
      
       3. Выгодные окантовки, рамки с современной точки зрения.
      
       Наше время на столько многогранно, разновидно, что для привлечения внимания современников необходимо для художника особое напряжение и расчет в выборе сюжета. Нужна какая-то оригинальность, сказочность, новшество, случайность в замысле, чего ещё зритель не видал.
      
       Выполненное в живописи только тогда будет иметь сильное впечатление, когда ясно то, что я хочу выразить.
      
       Мои недостатки:
      
       Чрезмерная реалистичность, предметность.
      
       Отсутствие деления картинной плоскости на большие плоскостные красочные планы (пятна).
      
       Благодаря увлечению фразировкой мазка является чрезмерная графичность.
      
       В сюжетном отношении много обыденности, будничности.
      
       Что нужно сделать для исправления недостатков:
      
       Углубить внутреннее содержание картин, что дает более глубокое впечатление и действует привлекающе на зрителя.
       Главное - внутреннее содержание, настроение.
      
       Сделать грунт более впитывающим и более шероховатым для прикосновения кисти и в смысле фактуры поверхности.
      
       Композиция должна приобрести большие элементы расчленения картинной плоскости.
      
       Сюжет должен быть оригинален, необычен, сказочен.
      
       Живопись - провести последовательный анализ в смысле
       выпирания тонов вперед и в отношении ухождения назад.
       Общая гамма красок тёплая - грунт более теплый.
      
       Матовая поверхность более благородная, чем блестящая.
      
       Записки 30-х годов.
      
       Художники Ренессанса искали благородную утонченность.
       Для того, кто сумеет понять это искусство умом и сердцем, для того оно
       может стать путеводной нитью и живительным талисманом, для
       него оно не только воспоминание о прошлом, но и завет будущего.
       В наше же время есть сокрытое желание окунуться в дикость,
       в ободряющую простоту грубости.
      
       У каждого искусства есть прообраз в жизни его времени. Пока жизнь народа
       согласуется с его представлениями о возвышенном, пока обыденность
       сама по себе значительна, рождаются произведения подобные греческим,
       сильные и возвышенные.
       Эпоха мелочной жизни бессильна создать великое искусство.
      
      
       Письмо Б.А. Зенкевича Н.А. Загрекову
       (Без даты, по-видимому, середина 20-х).
      
       Дорогой Николай Александрович!
      
       Ты, вероятно сначала и не догадаешься, кто тебе пишет. Ну ничего, дочтешь из-за этого с большим интересом моё письмо. Признаться я довно хотел тебе написать, как только узнал твой адрес от твоего сородича, молодого человека, поступившего к нам на подготовительное отделение. У него же и видел снимки с твоих работ. Ну, об этом потом. Сначала давай расскажу все наши саратовские новости.
       Начну по-порядку. Ты, наверное, знаешь, что Александр
       Иванович (Савинов - авт.) уехал в петроградскую, т.е. Ленинградскую Академию. Там и остался до сих пор. До моих урывками (я все это время не был в Ленинграде) доходили сведения о нем. Сам он почти не работает. Всецело ушел в преподавание и, пожалуй, замещает покойного Чистякова, уступая ему в размахе своего влияния. О работах его, портрете ректора Нестора Симонова, слышал разноречивые мнения. С тех пор он ничего не писал. Последние сведения о нем имел из писем Максим. Максим, кажется, сбился, а ведь был очень способен. Написал жалостливое письмо всем товарищам, жалуется, что не работает, изверился и упрекает во многом страстно и незаслуженно Александра Ивановича...
       Там же в Ленинграде Соболева, Кротирова (неразборчиво -авт.). Загоскин преподает в Академии, много рисует, пишет много, но не выставляется. Апостоли там же, женился на Тиховой. Картину его видел я на АХРРе в Москве. Картина не интересная, отравленная ядовитым желтым тоном, по содержанию "оттиск 1905 г.". Фигура плоха. Словом неважно. Ну, от него я никогда не ждал ничего и пишу тебе только потому, что все-таки земляк.
       Теперь о нашем городе. Свободные мастерские переформированы в Художественно-практический промышленный техникум. Во главе стоит Грисобин (неразборчиво-авт.), обнаруживший громадную энергию и сумевший поставить школу на крепкий фундамент (конечно относительно, и это при нашей бедности, ещё многого не хватает). Но все же сделано много. У нас литографическая машина и мастерская, цинкография, на днях ждём приезд типографической машины и оборудования. Занимаем теперь дом, бывший Масленникова...
       Мы имеем сейчас живописные мастерские. Состав руководителей следующий:
       Подготовительную мастерскую ведёт Егоров ( ученик Юстицкого),
       1 курс - Сапожников, 2 курс- Белоусов, 3 курс - Юстицкий,
       4 курс станковую - Поляков, 4 курс декоративную - Уткин,
       скульптурную мастерскую - скульптор Шаховской
       и графическую веду я.
      
       Далее подробно напишу потом. Скажу лишь, что о прошлом холоде нет и помину. Ученики работают 8 часов в день. Где неподготовленные, ведутся занятия по общеобразовательным предметам. Словом потихоньку стало лучше. Для нас устроили мастерскую, где мы можем иметь натуру за счёт техникума. Программа школы изменена в сторону полного реализма. Фактически у нас головной, торс, основная натура стоят во главе соответствующих курсов.
       Теперь о нас лично. Все стали работать "реально". Я, положим, всегда так и работал. Юстицкий много пишет... Поляков ещё "сезаннист" в ковычках. Я много рисую и усиленно пишу, хотя официально - график. Интересно работает Егоров. Обо всем этом можно писать много и думаю, если ты будешь писать, постепенно узнаешь о нас больше. Не могу тебе послать оттисков своих работ, т.к. их нет у меня. Потом сделаю. Я сейчас думаю готовить альбом автолитографий, перешлю тебе. Страдаем мы от отсутствия и дороговизны материалов, красок, но теперь и это пройдет, т.к. нам будет дано право выписывать их без пошлины. Тогда заживём лучше. Нет у нас ещё и потребителя, ибо государство бедно и при всем желании не может поддержать нас всех. Хотя теперь намечается в центре большой сдвиг и в сторону помощи художникам закупками. Затем мало знаем, что делают художники за границей. Вот почему будем благодарны тебе если сможешь написать нам об этом.
       Напиши о себе, что делаешь, как жена? Мой привет ей и пожелания всего лучшего.
       Сам я женился на бывшей ученице Савинова Кедровой. Живу не плохо, много работаю, но часто недоволен. Всё это до следующих писем. Очень прошу тебя не лениться с ответом и думаю, что это будет полезно для тебя и меня.
       Мы готовимся к выставке АХРРа в Москве. Впрочем, я не готовлюсь, а работаю для себя. Выставлять буду лишь рисунки.
       Ну, пока прощай. Крепко жму руку и очень буду рад, если не забудешь ответить мне.
       Твой Борис Зенкевич.
       Библиогафия
      
       Сорокин И.В. Дом Павла Кузнецова. Саратов, 2000.
      
       В.Э. Борисов-Мусатов и "Саратовская школа". Саратов, 2001.
      
       По залам Радищевского музея. Саратов, 1985.
      
       Чичагова Г. Годы во Вхутемасе. Первые впечатления. М., 1982.
      
       Адаскина Н. Место Вхутемаса в русском авангарде. М., 1993.
      
       Эренбург И. Люди, годы, жизнь. М., 1966.
      
       Неизвестный Кончаловский. М., 2002.
      
       Музейное дело и художественное образование. Материалы Боголюбовских чтений. Саратов, 2000.
      
       Турчин В. Новая вещественность - искусство потерянного поколения. Советское искусствознание'26, 1990.
      
       Москва-Берлин. Berlin-Moskau 1900-1950. М., 1996
      
       Николай Загреков. Возвращение в Россию. М., 2004.
      
       Живопись 20-30-х годов. С-Пб., 1991.
      
      
       Библиография о Николае Загрекове на немецком языке.
      
       Revue du vrai et du beau Paris. Artikel Эber N.Sagrekow. 2.11.1928.
      
       La Revue Moderne. Henri Viterac. Artikel Эber N.Sagrekow. Es existiert eine deutsche эbersetzung. 14. 1. 1929.
      
       Telegraf am Abend. Kunstzentrum am LЭtzowplatz. AusstellungsrДume erstehen neu. 8. 3. 1950.
      
       Telegraf-Feuilleton. Artikel Эber Kollektivausstellung zum 70. Geburtstag beim Verein Berl. KЭnstler. 28. 6. 1967.
      
       Tagesspiegel. Albert Buesche. 50 Jahre Berliner Kunstleben. 20. 5. 1972.
      
       Spandauer Volksblatt. Triumph der Farben. WЭrdigung Эber schЖpferische Leistung des KЭnstlers. Mai 1972.
      
       Who's Who in the Arts. Aufgenommen S 41. 1975.
      
       Berlinische Galerie: 1913-1933. BestДnde: Malerei - Skulptur - Graphik. Berlinische Galerie e.V. 1978.
      
       Dizionario degli Artisti Europei Contemporanei. Accademia Italia delle Arti e del Lavoro. 1980.
      
       Nikolaus Sagrekow. Kunstamt Berlin-Tiergarten. Die Ausstellung im "Haus am LЭtzowplatz" in den AusstellungsrДumen des Kunstamtes Berlin-Tiergarten ist vom 7. September bis 28. September 1980 dienstags bis von 11 bis 18 Uhr geЖffnet.
      
       Von der Neuen Sachlichkeit der zwanziger Jahre bis zum expressionistischen Realismus der Gegenwart. Berlin-Tiergarten, Berlin, 1980.
      
       MДrkische Landschaften, Malerei und Graphik. Ausstellung im Rahmen der 750-Jahrfeier Spandaus, 16. Oktober - 19. Dezember 1982. Zitadelle Palas. Kunstamt Spandau. 1982.
      
       Dizionario degli Artisti Europei Contemporanei. Accademia Italia della Arti e del Lavoro. 1982.
      
       Verein Berliner Kunstler. Michael Nungesser. Der Verein  Berliner Kunstler - Tradition und Neubestimmung Berlin. 1984.
      
       N.Sagrekow. жlbilder - Zeichnungen. 8.MДrz - 21.April 1985. Zitadelle-Palas.
      
       Verein Berliner KЭnstler: Versuch einer Bestandsaufnahme von 1841 bis zur Gegenwart. Nicolaische Verlagsbuchhandlung. 1991.
      
       Susanne Meyer-BЭser: Bubikopf und Gretchenzopf. Die Frau der 20er Jahre. Museum fЭr Kunst und Gewerbe, Hamburg. Edition Braus. 1995.
      
       Kunst im Parlament. AusgewДhlte Werke aus der Sammlung des Deutschen Bundestages. Deutscher Bundestag (Hrsg.). Wienand Verlag. 1997.
      
      
      
      
      
      
       А.Блок. ПСС в двух томах. М., 1946, с 53.
       Анна Ахматова. Сочинения в двух томах.Т.1, М., 1990, с. 16.
       Радищевский музей был создан А.П.Боголюбовым, знаменитым пейзажистом и коллекционером, с просветительскими целями и в память о своем деде А.Н.Радищеве, публицисте XVIII века, чье известное произведение "Путешествие из Петербурга в Москву" своим критическим содержанием напугало императрицу Екатерину II. В основе музейного собрания - произведения самого Боголюбова, картины его друзей и учеников: И.И.Шишкина, И.Н.Крамского, К.А.Савицкого, В.Д.Поленова, И.Е.Репина, а также живопись немецких художников дюссельдорфской школы и французских художников-барбизонцев. Решение Боголюбова основать музей в Саратове было вызвано тем, что дед его Радищев был уроженцем Саратовской губернии. И сегодня коллекция Саратовского государственного художественного музея имени А.Н.Радищева - одна из лучших в российской провинции. Кроме русской живописи XVIII-XIX веков, музей хранит древнерусскую иконопись, западноевропейское искусство, русский авангард, предметы декоративно-прикладного искусства.
      
       "По залам Радищевского музея". Саратов, 1985, стр. 19.
      
       Сорокин И.В. "Дом Павла Кузнецова". Саратов, 2000, стр.2.
       "Музейное дело и художественное образование. Материалы Боголюбовских чтений". Саратов, 2000. Статья И.А.Жуковой "Ф.М.Корнеев - педагог", стр. 86.
      
       "В.Э. Борисов-Мусатов и "Саратовская школа". Статья Э.Н.Арбитмана "К содержанию понятия "саратовская школа". Саратов, 2001, стр. 34.
       "Неизвестный Кончаловский", М., 2002, стр. 142
       ."Неизвестный Кончаловский". М., 2002, стр. 141.
       Там же. Стр. 101
       Адаскина Н. "Место Вхутемаса в русском авангарде", М., 1993, стр.109.
       "Неизвестный Кончаловский", М, 2002, стр. 105.
      
       Немецкие поселения в Поволжье появились в 60-е годы XVIII века. Колонисты были приглашены императрицей Екатериной II с целью заселения обширных пустующих земель, плодородных, но засушливых. Жизнь немецких поселений протекала обособленно, но после революции ситуация изменилась. В 1918 году была образована Автономная советская социалистическая республика немцев Поволжья (АССРНП) со столицей в городе Энгельсе. Жители немецких колоний оказались втянутыми в общий поток обновляющейся жизни. В городах и селах поволжских немцев возникали художественные студии. Республика посылала учеников в Боголюбовское училище в Саратове и в Пензенское художественное училище.
      
       Эренбург И. "События, годы, жизнь". М., 1966. Стр. 406.
      
       Москва-Берлин. Berlin-Moskau 1900-1950. М., 1996. Стр. 89
      
       Эренбург И. "События, годы, жизнь". М., 1966. Стр. 401
      
       "Н.А.Загреков. Возвращение в Россию". Турчин В. Вступительная статья "Творческий путь мастера". М., 2004.
      
       "Н.А.Загреков. Возвращение в Россию". А.К.Краузе. Вступительная статья "Николай Загреков: русский в Берлине". М., 2004, с. 32.
       Россия - Германия: культурные связи в первой половине ХХ века. А.А.Стригалев "Русские художники на немецких художественных выставках 1910-1920-х годов", М., 2000, стр. 117
      
       Каталог выставки "От новой вещественности 20-х годов до экспрессивного реализма". Статья Р. Пфеферкорна "Николай Загреков". Берлин, 1980, с. 6
      
       Турчин В. "Новая вещественность - искусство потерянного поколения", Советское искусствознание N 26, 1990.
      
       "Николай Загреков. Возвращение в Россию". Турчин В. Вступительная статья "Творческий путь мастера". М., 2004.
      
       "Tagesspiegel", 15 сентября 1995.
       Berlinische Galerie 1913-1933. Berlin, 1978.
       Хофер или Гофер (Hofer) Карл (1873-1955), живописец, график. Экспрессионист, испытал влияние П.Сезанна и Х.Маре. Учисля в Академии художеств в Карлсруэ (1896-1901) у Х.Тома и др. В 1903-1908 работал в Риме, в 1908-1913 и 1914-1917 во Франции, с 1918 - в Берлине. В 1909 и 1911 посетил Индию. В 1919-1937 профессор Прусской Академии художеств в Берлине. При нацистском режиме произведения Хофера изымаются из немецких музеев, художник лишается права преподавать. Почти все произведения Хофера погибли при бомбежках Берлина. С 1945 - профессор Высшей школы изобразительных искусств в Шарлоттенбурге.
      
       Пехштейн (Pechstein) Макс (1881-1955), живописец, скульптор и график, представитель экспрессионизма. Учился в Дрездене в Художественно-промышленной школе и в Академии художеств. Неоднократно посещал Италию. В 1923-1933 преподавал в Прусской Академии художеств в Берлине, с 1945 - в Высшей школе изобразительных искусств в Шарлоттенбурге. При нацистском режиме был лишен права преподавать. Член объедения "Мост" в Дрездене (с 1906).
      
       "Союз Берлинских Художников", Берлин, 1991 г., стр.123
       "Нтколай Загреков. Возвращение в Россию". Турчин В. Вступительная статья "Творческий путь мастера". М., 2004.
      
       "Николай Загреков. Возвращение в Россию". Анна-Карола Краузе. Вступительная статья "Николай Загреков: русский в Берлине". М., 2004.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Медведко Ольга Леонидовна
  • Обновлено: 17/02/2009. 180k. Статистика.
  • Очерк: Культурология
    • Оценка: 2.45*5  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.