Ожиганов Александр Федорович
Баян. Восточно-западный диван

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ожиганов Александр Федорович
  • Размещен: 27/11/2011, изменен: 27/11/2011. 60k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  •  Ваша оценка:


       Искандер Аджиган
      
       БАЯН
      
       Восточно-западный диван
      
       Самара
       1980 - 1985
      
      
      
       Когда путей нет внешних - в самом себе ты странствуй,
       Как лалу - блеск пусть дарит тебе лучистый свод.
       Ты в существе, о мастер, своем открой дорогу -
       Так к россыпям бесценным в земле открылся ход.
       Из горечи суровой ты к сладости проникни -
       Как на соленой почве плодов душистый мед.
      
       Руми
      
      
      
       Шариат
      
      
      
       I. Хаджж
      
       Что Кааба для мусульман, то для тебя душа.
       Свершай вкруг этой Каабы обход свой не спеша.
      
       Руми
      
       Первый таваф
      
       1
      
       Сползая вкось по вылизанной змейке,
       складной аршин - состав - отмерил ткань.
       Игла стучит по черной тюбетейке.
       Куда ни ткни - кругом Тмутаракань.
      
       Прибытие - предлог дли поворота
       кругом: по кругу в миллиард углов.
       Тускла засаленная позолота
       лепных полустеблей и полуслов.
      
       Смело самумом смысл для бедуина,
       звучание - пучком согласных-стрел.
       И шепелявит каждая руина
       Самары с выщербленным "р".
      
       2
      
       Наплыв венков - щекоткой на губах.
       Надрывное гуденье катафалка
       гнездится в раструбах и в праздных рукавах
       разбитых механизмов луна-парка,
      
       где что-то лязгает, сверкает и шипит
       окрошкою Песка, Огня и Сада
       и все - суннит ли, суфий ли, шиит -
       пестрят, как этикетки лимонада.
      
       Отравлены колодцы вдоль пути.
       Щепоткой соли, толикою блажи
       удержит дервиш дерганье культи,
       ведь на пути Аллаха нет поклажи.
      
       3
      
       Терновник на заброшенном карьере,
       синеющий орнаментами сур,
       свиреп и укреплен, как аль-Мансур,
       корнями в реставрируемой вере.
      
       По камешку окрашена в цвета
       отцов и вся - ворсинкою к ворсинке -
       подобрана... Сорви! - уже не та:
       то в меле желтизна сквозит, то в синьке
      
       Не выбелить ракушечный костяк.
       не высинить воздушные чешуйки:
       горят! И окроплен зеленый стяг
       поволжской позолотой желчной шутки.
      
      
       Второй таваф
      
       1
      
       Сириус направил острие
       на мою раскрытую тетрадь.
       Если я создание Твое,
       что тогда такое благодать?
      
       Утро развернуло ворох лент:
       солнце, как султана, величать.
       Если я искусный инструмент,
       почему тогда на мне - печать?
      
       Вся земля сверкает, как алмаз.
       беспросветно в тайниках ума.
       Если я - Твой филигранный глаз,
       почему во мне такая тьма?
      
       2
      
       Славу былых племен,
       пепел становищ их,
       сотню Твоих имен,
       тысячу звезд Твоих,
       праведность чистых жен,
       пение райских хур,
       светоч священных войн
       или полночных сур -
       все, что могу назвать,
       все я назвал бы. Но
       "словом и убивать,
       и воскрешать дано..."
       Я же, немой имам,
       темный шаир песков,
       слабость, кичась, придам
       сонму сыпучих слов:
       каждое - тверже ядр,
       а под рукой - ручей.
       Пейте! Неверным - яд,
       праведным - мед речей.
      
       3
      
       Когда - под пятистопный перестук -
       меня размелет мельница разлук,
       кому, скажи, понадобится эта
       мука - щепоть нерастворимых мук?
      
      
       Третий таваф
      
       1
      
       Говорится хикмет в год от хиджры такой:
       одна тысяча триста сорок седьмой,
       говорится в Самаре над Волгой-рекой,
       говорит Искандер Аджиган.
      
       У кафиров цыган холостит кабанов,
       и Самара стоит, как очаг без хуев.
       Я обрезан. Теперь я без ков и без -ов.
       Ни отцов, ни богов - нет: хитан!
      
       Не один я открыл и запомнил хадис.
       Шамсиддин Мухаммад по прозванью Хафиз
       меньше знал! Без конца бормотал я девиз
       и орал муэззином азан...
      
       Правоверные! Вместо мечети вокзал
       свой облупленный купол Аллаху казал,
       кыблу щит - помигал, помигал! - указал:
       в Туристан - в ресторан - вдрабадан!
      
       Правоверные, прозит! Чеснок - на зубок,
       хлеба - Черного камня чернее - кусок,
       крепче - белого - Черного камня - глоток,
       и айда, куда дует хазан!
      
       2
      
       Мне чужие здесь цветы
      
       Фет
      
       Говорится другой хикмет.
       Ночь. Бессонница. Лейлы нет.
       Черным глазом на черный свет
       красной розы открылась рана.
      
       Аллах, помилуй Аджигана!
      
       Ночь ушербна. Во сне - изъян.
       Зачервивел любви тюльпан.
       Я ж опять спозаранку пьян
       в простынях своего дивана.
      
       Аллах, помилуй Аджигана!
      
       Лейла, черных касыд орда
       до утра голосит: "Беда!"
       Но михраб твоего бедра
       озарен немотой Баяна.
      
       Аллах, помилуй Аджигана!
      
       Лейла, "Фатихи" первый звук
       превращен Джабраилом в стук
       сердца: лотосом сжатых рук
       под луной серебрится - джанна...
      
       Аллах, помилуй Аджигана!
      
       3
      
       Это проповедь маджина:
       "Эй, не слушай муэззина!
       Вот с утра у магазина
       мусульмане голосят.
      
       Если бы в нем были вина,
       вылакали бы Сарат!
      
       Час - посту и чан - досугу.
       Время тащится по кругу
       чашей, переданной другу,
       но - троится циферблат.
      
       Присудил к питью пьянчугу
       справедливый шариат.
      
       И едва Аллах затеплит
       утро, - лихорадка треплет
       правоверных. Мир не терпит
       пустоты. Часы стоят.
      
       И мулла вслепую лепит
       пятерни своих салят.
      
       Лейла фаррашем в шалмане,
       будто гуль в Раха Битане,
       держит жизнь мою в стакане
       в добром жанре хамрийят...
      
       Каждый - клятва на Коране! -
       волосок ее - сират."
      
      
       Четвертый таваф
      
       Абу Нувас
      
       1
      
       Ну послушай, Бишр, что общего у меня с мечом? Война?
       Видишь ли, звезде послушен я целиком - светла она!
       Нет, дружище, не рассчитывай на меня: я смело трусом
       мог себя назвать бы в стычке, где зуботычина нужна.
       Если же я неожиданно неприятеля увижу
       в этой стороне, покажется вдруг желанней сторона
       прямо противоположная моему коню. Нагрудник?
       налокотник? шит? шлем?... Господи упаси, - вот имена!
       Нет, как только разгораются эти наши войны, право:
       как бы драпануть удачнее? - перво-наперво важна
       мысль!.. Вот если б было рыцарской доблестью - развеселиться
       с разодетыми красотками за бутылками вина
       и осыпать поцелуями атакованную деву, -
       я б арабов первым рыцарем слыл в любые времена!
      
       2
      
       "Ту, которой друг наскучит,
       пусть бессонница замучит!" -
       краткой надписью на камне
       перстенька Инан нас учит.
       Я ей вырезал на перстне:
       "Сон без сновидений - худший
       вид бессонницы." Она же
       стерла - написала лучше:
       "Каждый любящий - не спящий
       и не бодрствующий." - "Участь, -
       написал, - такая только
       у меня, ей-богу: мучась,
       мертв!" Она же: "Ради бога!..
       Промолчу, - тяжелый случай!"
      
       3
      
       И тогда я - забытый капризной любимой
       и от воспоминаний весь в невыносимо
       изводящей тоске (от нее ж - ни письма,
       ни известия нет) - счел, что необходимо, -
       чтобы страсть не убила меня наповал, -
       вызвать дьявола - женских причуд господина.
      
       И когда мы остались с ним наедине,
       а горючие слезы катились лавиной:
       "Разве ты не заметил, как я исхудал, -
       возопил, - и глаза изъязвило кручиной?!
       Если ты, всемогущий, опять не вдохнешь
       ко страдальцу любовь в грудь безумно любимой,
       я заброшу стихи, отвернусь от певиц,
       никогда не открою дверь лавочки винной.
      
       Я засяду за чтенье, открою Коран,
       буду суры зубрить без конца, и мужчиной
       не сочтут меня больше: молитва и пост
       с филантропией станут моею судьбиной!"
      
       И трех дней не прошло после этого, как
       возвратилась ко мне капризуля с повинной.
      
      
       Пятый таваф
      
       Мирза Галиб
      
       1
      
       На пирушке у любимой я ни капельки не пьян, -
       приказала бы хозяйка пить немного: океан.
       Вот не выдержал напарник груза горестного дела.
       Я кричу, и отвечает эхом только Багистан.
       Приходи! За взгляд единый не отдаст ли брахман сердце?
       сердце брахмана сумел бы отнять даже истукан.
      
       2
      
       Я столько выстрадал, что мне и Страшный суд уже не страшен,
       внушает меньший ужас он, чем ужас этой жизни нашей.
       Не выбираю: ад ли? рай? В моей груди пылает пламя,
       вскипает райское вино в моей обуглившейся чаше.
       Сидел я на ее пути, но так и не попал в покои.
       Кто я такой? Чего я ждал? Что возомнил в любовном раже?
       Одно - записки от подруг, другое же - посланье шаха.
       Чего не в силах дать Хума, я ждал от голубя сейчас же...
      
       Тебе же, Галиб, объяснять не надо, каково бедняге,
       что саламандру с соловьем поставил у любви на страже.
      
       3
      
       Срывая поцелуй, я сразу же раскаюсь.
       Как я заговорить с тобою ухищряюсь!
       Я приношу кирпич с разрушенной мечети
       и возле христиан отстроиться стараюсь.
       Расплачиваюсь я с собой своею верой,
       вытесываю сам кумир - и поклоняюсь.
       На зеркале пятно? - вином очищу сердце.
       Боль причиняет мир - на кравчего бросаюсь.
      
       Я - "Победитель". Что каноны рифмоплетства?..
       Но рвется на пиру круг,если отрекаюсь.
      
      
       Шестой таваф
      
       1
      
       Говорит Искандер Аджиган.
       Что индусу - пустой истукан,
       что ушкуйнику - полный стакан,
       мне - избыток пустыни: обман.
      
       Ложью правды и правдою лжи
       замани же, заворожи,
       спрячь поглубже - и покажи:
       нимб - снаружи, внутри - обман!
      
       Возврати выпадающий слог,
       чтобы я оглянуться смог.
       Слогу - вечность, залогу - срок,
       злобе - вещность, любви - обман.
      
       Обмани же меня, обмани!
       Ночи - днями, ночами - дни.
       Все блуждающие огни -
       маяки мои, капитан...
      
       По наитью - курс на Маристан*.
       Красной нитью - сплошной туман.
       Колыбель бутафорских ран,
       кыбла кыбл - наобум: обман.
      
       *Маристан - сумасшедший дом, от мар - святой
      
       2
      
       Говорится хикмет о тоске
       по уже пролетевшей беде:
       если ни в городах, ни в Орде,
       ни в суме, ни в уме - нет, то где?
      
       Говорится: беда, мол, черна.
       Может быть, так и было - вчера.
       Сердце вдруг озарила стрела.
       Свет остался, стрелы нет нигде.
      
       Смертоносного света струя
       ноет все и звенит, как струна.
       Или не пролетела стрела:
       все летит и сияет - везде?..
      
       Если свет устремился к звезде
       животворной стрелою, то где
       быть победе? и где быть беде?..
       Говорился хикмет о тоске.
      
       3
      
       Сороковая часть добра - закат:
       дырою с дуры, дулей с дурака.
       баскак сдавил, и вывалил босяк
       ему ясак: баклагу языка...
      
       Когда араб гордится красноречьем,
       перс мудростью, а тюрк простосердечьем, -
       отмалчиваюсь. Похвалиться нечем.
       На висельнике - гиря языка.
      
       Цепь натянулась. И оцепенело
       на дереве добра сырое тело, -
       отмаялось - невовремя поспело:
       спросить "который час?" - нет языка.
      
       А сорок жал шипят, как баклажаны
       на противне: "Алля-илля рахманный,
       переведи меня на ино-странный
       немой, немецкий статус языка!"
      
       Вещь - это весть. Вещественное веще.
       Молчание лучом источит вещи.
       Но толмачи выхватывают клещи
       и расщепляют атом языка.
      
       И в сорок сороков словарь толковый
       разбух славянофильскою коровой
       и, целое толкуя как целковый,
       кладет на зуб лопатой языка...
      
       Баскак, возьми целковый! Иляллах,
       возьми свое - все сорок в тороках! -
       не век мне быть в долгах, в шелках, в словах
       на сорока немецких языках.
      
      
       Седьмой таваф
      
       Мирза Галиб
      
       1
      
       Не вырвалось ни искры, и кучки пепла нет:
       сгорел! - испепелила, как? - для меня секрет.
       Спешил, но не ходьба же испепелила ноги:
       боль сломанной колючки ожгла тебя, поэт...
       Эх, Галиб, не болтать бы о каре за неверье
       тому, чью веру выжгло дотла и без примет.
      
       2
      
       Кто сказал, что я не верю в кары Страшного суда?
       Верю. Только ночь разлуки - архистрашная беда.
      
       Обо мне ты вспоминаешь, только чтобы осмеять:
       "Ах, без этого кретина - на пирушке благодать!.."
      
       Что ж, вино дли нас найдется даже в будничные дни.
       Нищие за кабаками ждут, но жаждут ли они?
      
       Тяжело мне. Все смешалось на земле: и смех и грех!
       Но Господь меня, должно быть, вылепил не для утех.
      
       Обещала? Бесполезно, Галиб, и напоминать.
       Скажет: "Нет, с тобой об этом не могла я толковать!"
      
       3
      
       Что знают друзья? На причале "прости"
       сказали, а там - сам верти да крути...
       "Шейх! я не из тех, кто приходит в Каабу,
       хотя - иногда - и встречал их в пути.
      
       _________________
      
      
       Я - камень. Камень я в воде.
       И чем меня бы напугали?
       Но сердце хрупкое разбил
       поток безудержной печали.
      
       Ты не поверишь, что погиб
       я на пути к святой Каабе,
       ведь ты вернулся - невредим -
       из этой легендарной дали.
      
      
       _________________
      
      
       Судьбы последняя страница - и все: конец.
       Никто со мною не сравнится - и все: конец.
       Вся радость в старости - напиться. Напиться бы!..
       Но и вина пришлось лишиться - и все: конец.
      
      
       Целование
      
       Абу Нувас
      
       А когда они священный Черный камень целовали,
       щеки любящих украдкой друг за друга задевали.
       И они вдруг утолили страсть игрой, не согрешив,
       так легко, как будто раньше все себе растолковали.
       И вовеки б эти двое не опомнились, когда б
       их паломники другие от игры не отрывали.
       Прикрывал рукою каждый из напарникоз лицо,
       чтобы, о проказах щек их в храме не подозревали.
      
       Занимались мы с любимой во святой мечети тем,
       чем паломники другие занимаются едва ли.
      
      
       Последний таваф
      
       Я не рисую на песке - черчу
       твою судьбу, кубическую, черную,
       которою читаю и учу,
       как христиане проповедь Нагорную.
      
       Как блеклое стекло оранжерей
       заметнее в местах, где разбивали,
       ты под копиркой кажешься жирней:
       всю истолкли и всю истолковали!..
      
       Вся бледная! - последний экземпляр.
       Сброшюровать, прошить суровой дратвою.
       Карась - Христом, кастратом - Абеляр,
       телец - Тельцом, и ступа - бодхисатвою.
      
       "Прости меня... я помню длинный дом,
       воротничок и двойку по черчению..."
       Так оглянулась баба на Содом,
       еще на шаг шагнув к столпотворению.
      
      
       2. Хал
      
       1
      
       Полушария глаз видны
       лишь с одной стороны луны.
       Только любящий, как лунатик,
       смотрит с внутренней стороны.
      
       2
      
       Опять вы на меня сердиты: "Чуть что - выходит из себя!.."
       Змея цепляется за плиты и вот - выходит из себя.
       Сок винограда в бочках бродит, и космос из себя выходит,
       и - весь в росе! - бутон закрытый с утра выходит из себя!
      
       3
      
       Нет читателей? - экое горе!
       Мой читатель - Эгейское море,
       тайный друг, росомаха и мак...
       Мой читательский круг - Зодиак.
      
       4
      
       Аруд и кафия стиха - все окончательно забыто.
       Ты хороша или плоха, - мной окончательно забыто.
       Беспамятствуя буду плыть: там берег "знать", здесь берег "быть"...
       И где зерно, где шелуха? - мной окончательно забыто!
      
       5
      
       Уходит... уходит земля из-под ног...
       Не перешагнуть через низкий порог!
       Летит голова, как ядро Галилея,
       которым играл механический бог.
      
       6
      
       "Торопись, спеши, как будто у тебя одна минута!" -
       понукает проповедник беззастенчиво и круто.
       Но Аллах, какие бредни! - я не знаю миг последний:
       каждый миг живу я вечно чередой несчетных суток!
      
       7
      
       Будда, Христос и Аллах.
       Все обращается в прах,
       если какое-то имя
       будит свирепость и страх.
      
       8
      
       Дает обет пустынник и аскет.
       Но вне обетов и аскез поэт.
       На что бы он в пути ни оглянулся, -
       на все и так отказ, на все запрет!
      
       9
      
       Не верь ничему. Лишь неверью доверься.
       Ни снам, ни уму - лишь неверью доверься.
       О чем там трубят? кто на рынках судачит?..
       Закройся в дому и неверью доверься!
      
       10
      
       Лишь неверующий доверчив. Подозрение - веры плод.
       И доверчиво так заверчен вечный двигатель - небосвод...
       Свой хорал о Дверях и Рае семицветный волчок играет,
       славя смысл бессловесной Речи тверди, тварей, дерев и вод.
      
       11
      
       Ты указал мне, сух и строг,
       сдвиг ударения на слог:
       "Лейли, - сказал ты. - А не Лейла..."
       Да, здесь я ошибиться смог!
      
       12
      
       Двенадцать девиц, недотрога - одна.
       Двенадцать кострищ, а дорога - одна.
       Есть дюжина средств стать слугой падишаха.
       Возможность стать стражником Бога - одна.
      
       13
      
       Не поклонился Адаму Иблис.
       Бог рассердился - столкнул его вниз.
       Можно понять возмущенье шайтана:
       "Не поклоняться кумиру клялись!"
      
      
       Тарикат
      
       Пришел - копьем, ушел - дождем, стекающим с копья.
      
       Вухорои
      
       I. Макамы
      
      
       I. Тауба
      
       1
      
       Я копаюсь во всем.
       Я во всем покаюсь.
       Покаянным дождем
       по копью стекаю.
      
       За спиной не Содом
       и Гоморра - каюсь:
       только пряничный дом
       и сусальный аист.
       Но дорогу зерном
       я пометил - каюсь!
      
       И с тех пор перед сном
       я с сестрой прощаюсь.
       Но каким языком
       мне покаяться в том,
       я не помню - каюсь!..
      
       2
      
       Что говорил? и сколько пил?
       с кем спал? и выдохся когда?" -
       не спрашивай: я все забыл,
       забыл! - до Страшного суда.
      
       Я говорю простой хикмет.
       Я, как во рву пустой пакет
       из-под событий и примет,
       примят - до Страшного суда.
      
       Сомкнулись половинки дня,
       сверкнули языки огня
       на дне... И не найти меня
       нигде - до Страшного суда.
      
       Источит окаянный пес
       источник покаянных слез.
       Не спрашивай. Что за допрос?
       Я чист - до Страшного суда.
      
       3
      
       Я чище горлицы, невиннее ягня.
       И ни о чем не спрашивай меня.
       Пусть петел разгребает серый пепел, -
       нет в пепле жемчуга, и нет в золе огня.
      
      
       2. Вара
      
       1
      
       Говорит Искандер Аджиган.
       Трезв ли ты или вдребезги пьян.
       бейт бубнишь ли, зубришь ли Коран -
       осмотрись! Разве шутит шайтан?!
      
       2
      
       Раз в собранье сидишь - осмотрись,
       раз с женою лежишь - осмотрись,
       раз работаешь, ешь или спишь -
       осмотрись! Разве шутит Иблис?!
      
       3
      
       Смотри же. - "А что?" - Осмотрительней надо
       быть. - "Ощупью лучше! лицо или слепок? -
       во тьме различать. Предназначен для взгляда
       мираж, а живому доверишься слепо."
      
       - Но нужен же выбор! - "Не на бездорожье.
       доверишься стражам в изглавье, в изножье,
       читающим предначертание Божье
       во тьме. Сновиденьям доверишься слепо."
      
       - Кошмарные сны! - "Отражение дрожи.
       Доверишься нервному дерганью кожи.
       Зрачки эаметались, и спутались вожжи!..
       Возница, ты сердцу доверишься слепо.
      
       Зрачки заметалась пичугами в клетках!
       вперед ли? назад ли? Четырнадцать лет, как
       исполнилась тьма, но ее однолетка -
       душа твоя - свету доверилась слепо.
      
      
       3. Зухд
      
       1
      
       Истолкованье словес
       есть основанье чудес:
       я от всего отрекаюсь
       значит во всем я воскрес.
      
       2
      
       Ночью молчание - волчий вой -
       рыбьей расцвечено чешуей.
       Все опечатано. И конвой
       этот - никчемный: нет ничего...
      
       Час отреченья - высокий час!
       Но и вблизи не узнали нас.
       Нас не заметили. Свет погас.
       В час отречения - ничего.
      
       Сазовый воздух заполнил сон.
       Жизнь отзывается - в унисон.
       Вот и сомнения вышли вон.
       В час отречения - ничего.
      
       Ночью молчание синевой
       блещет. Укроешься с головой
       этим сиянием. "Кто там?" - "Свой!"
       В час отречения - ничего.
      
       3
      
       Отрекшийся от всего - свой.
       Отрекшийся от всего - сам.
       Отрекшийся от всего - все.
       Отрекшийся от всего - сан.
      
      
       4. Факр
      
       1
      
       Взбрыкнув козлиными ногами,
       заверчивая смерчем пыль,
       сплошными страшными ночами
       факир пылает, как фитиль!..
      
       Не эти шарики руками
       перебирает перед вами:
       Факир жонглирует мирами
       и сам пылает, как фитиль.
      
       Ах, штучки-дрючки, фокус-покус!
       У нищего - высокий тонус.
       факир - сужающийся конус
       волчка - пылает, как фитиль...
      
       Арабы, персы и татары
       хохочут. Брошены товары.
       в пыли - дирхемы и динары...
       Факир пылает, как фитиль!..
      
       О правоверные Востока,
       жизнь беспросветна и жестока,
       но, озаряя путь пророка,
       факир пылает, как фитиль!
      
       2
      
       Ах, алейкум ас-салям,
       палка, коврик и калам,
       за сокровища Востока
       не отдам вас, не отдам!
      
       3
      
       Мне сказал однажды нищий:
       "Нищета - залог здоровья!
       От имущества и пищи
       откажись без предисловья."
      
       Но подверженный сомненью
       я почтенному ответил:
       "Без еды я стану тенью,
       и пойдут по миру дети
      
       без имущества." - "Конечно! -
       закричал старик без страха.
       - Но живущий безупречно
       обретает путь Аллаха,
      
       на котором все лишенья
       завершатся вскоре пиром!"
       И тогда без промедленья
       припустил я за факиром.
      
       Разорвав мирские сети,
       бросил я еду и платье.
       И пошли по миру дети,
       посылая мне проклятья.
      
       И товарищи в шалманах,
       говоря о происшедшем,
       повторяли: "Странно! странно!.."
       и считали сумасшедшим.
      
       Отощавший от хожденья
       то и дело я факира
       тормошил: "Когда ж лишенья
       доведут меня до пира?!"
      
       И факир, потертый коврик
       расстилая для намаза,
       усмехался: "Вскоре! вскоре!.."
       Порази его проказа!
      
       Но - заплаты на заплаты -
       только мой халат менялся.
       И однажды провожатый
       неожиданно скончался.
      
       Боже! поздно или рано
       все кончается на свете...
       Но однажды у шалмана
       я прохожего заметил.
      
       И сказал ему я, нищий:
       "Нищета - залог здоровья!
       От имущества и пищи
       откажись без предисловья."
      
       Но подверженный сомненью
       он почтительно ответил:
       "Без еды я стану тенью,
       и пойдут по миру дети
      
       без имущества." - "Конечно! -
       я сказал ему без страха.
       - Но живущий безупречно
       обретает путь Аллаха!.."
      
      
       5. Сабр
      
       1
      
       Слушайте, люди! Молва донесла:
       нет существа терпеливей осла.
       Но все святоши - ничто перед ним;
       первым вошел он в Иерусалим.
       И знатоки говорят неспроста,
       что на ослиной спине - знак креста.
      
       2
      
       Аллах! Так и слоняться? - "Подожди."
       Или за дело взяться? - "Подожди."
       Поститься? или пить? Ломить? или ломаться?..
       И тихий голос граций: "Подожди!"
      
       3
      
       Когда у тебя и терпенья не просят, -
       над этой страницей корпи не корпи! -
       и ты одинок, как в Египте Иосиф,
       то не торопи провиденье - терпи.
      
       Чем глубже глаза западают в глазницы,
       тем явственней суть испещренной страницы,
       но чистых страниц белокрылые птицы
       скрывают другое значенье - терпи!
      
       Чем ближе к земле, тем искусней в полете.
       На самой высокой и длительной ноте
       в блистающем облаке сотен и сотен
       страниц оборвется паренье - терпи...
      
       Закон равновесия - черным на белом -
       нарушится в сумраке осиротелом,
       душа распростится с распластанным телом.
       Предчувствуя чистое пенье, терпи.
      
      
       6. Таваккул
      
       1
      
       Обещаньям не верю.
       Не надеюсь на чудо.
       Упованьем измерю
       всю скудельность сосуда.
      
       2
      
       Я уповал. Вслепую, наповал
       я на сырую глину уповал.
       Я уповал на узкий промежуток,
       что словом был и больше не бывал
       ничем - еше: чесоткою пустыни
       он заражал язык, и тот плевал-
       ся пустотой... Зияющие язвы -
       без осязания - я целовал.
       И уповал. Ощупывая щели
       в пустотах, я всмотреться забывал,
       и заполняла пустота глазницы,
       и паузами каждый интервал
       взбухал. Звук глох. И напрягалась глина,
       вминалась... И ворочался Ваал
       в Валгалле пустоты. Витые кольца
       сжав, от себя Иблис застраховал
       себя. И центр - везде - пустая площадь,
       пустая трубка и пустой подвал.
       Я уповал на это. Слово в слово
       я вкладывал, как будто колдовал.
       И сыпалось по мусоропроводу
       ничто в ничто. А я - я уповал.
      
       3
      
       Это празднество мирозданья -
       разноцветные миражи...
       Отражение упованья
       на мгновение удержи!
      
       Вглубь - вершина и ввысь - пещера.
       Мир - смеющаяся химера.
       Упование - это мера
       веры на коромыслах лжи.
      
       Лишь на то, чего быть не может,
       положись, и ничто поможет,
       как стократное "Боже, Боже!"
       и паломничество хаджи.
      
       Где же храм? Занесло песками.
       Оказалось: ходил кругами!
       Черный камень ли под губами?
       Поднимайся! кружи... кружи...
      
       В пустоте расцветет касанья
       куст. Отсутствие осязанья...
       Отражение упованья -
       разноцветные миражи.
      
      
       7. Рида
      
       Не смерть, а эта ласковая сука -
       жизнь вожделеет, жмурясь, прижимая
       подушечки к земле... И вот - ни звука,
       ни запаха во тьме! - жест самурая,
       прыжок! - и ты уже прожжен, разорван,
       распят, заласкан, вылизан, и стая
       гиен визжит... Она же, эта прорва -
       жизнь, вся - мур-мур, кис-кис, исчадье рая!
      
       2
      
       Лапы кверху - сдаюсь: горло рви!..
       И у волка - покорность в крови.
       Но кормление с рук - дрессировка:
       плеть - петля - плоть. Уловка любви.
      
       3
      
       Дрессировка - кормление с рук:
       десять ловких и ласковых слуг! -
       в льстивом шелесте пальчиков слышен
       кулачков повелительный стук.
      
      
       2. Фана
      
       Посвящение
      
       Шейх! Рубаи твоих радений -
       рубины запредельных стран.
       Земному сонму поколений
       ты завещал, Абд ар-Рахман:
      
       "Мюрид! Взгляни светло и прямо
       сквозь мир вещей и сквозь себя:
       все замечаемое - яма,
       все замечательное - я."
      
      
       Джами
      
       1
      
       Так очевидно, бытие, как свет субстанция твоя,
       что атомы любых существ - лишь проявление тебя.
       А то, что отпадает здесь от твоего сиянья,
       Уже сокрыто навсегда во тьме небытия.
      
       2
      
       Все вещи, кроме бытия, перед очами созерцанья
       нуждаются для бытия еще в своем существованье.
       Необходимо доказать, что только то необходимо,
       что не доказано, а есть и без научных описаний.
      
       3
      
       Это бытие: не ново, не старо. Ты не унижен,
       не возвышен им, не дальше от него, но и не ближе...
       Ибо перед оформленьем мира или же тебя
       первой стадией творенья суть бесформенность, пойми же!
      
       4
      
       Бог, открывший тебе в замки сотни дверей,
       все же не указал к совершенству путей.
       Чтобы ты не запутался в тщетных усильях,
       остерег: "Не кощунствуй о сути моей!"
      
       5
      
       Свет, который переполнил мир, собою пронизал,
       разом сердцем созерцаем и всегда открыт глазам.
       Но достигнуть созерцанья созерцаемого света
       в глубине ума, в основах разума - нельзя, нельзя!
      
       6
      
       О ты, чье сердце от разлуки исходит горькою тоской,
       доколе будешь в этой муке стенать и биться, словно Ной?
       Ведь ты - в самом же созерцанье. Из-за чего тоска разлуки?
       Открой глаза! Смотри же: видишь, что видишь ты перед собой?
      
       7
      
       Божественные тайны мысль постигнуть тщится:
       все копит истинную суть, все суетится,
       но знание (по существу - ограниченье)
       не постигает существа, в ком нет границы.
      
       8
      
       Сокровенное Истины и в целокупности все
       бытие не постигнет ни ум, ни мышленье твое.
       Лучше ты рассмотри отраженное зеркалом схемы
       расчленение разных систем проявленья ее.
      
       9
      
       В мире мыслей, где предметы в сочетаниях любых
       ни своих основ не знают, ни других основ чужих,
       с точки зрения простого бытия они - одно,
       но однако просветленный разум расчленяет их.
      
       10
      
       Идеи - девственницы за покровом вечности над всеми,
       а в царстве вечности они - уже наложницы а гареме.
       они - места, из коих жизнь исходит к нам потоком света,
       хоть сами остаются там, где все - небытие, все - темень.
      
       II
      
       Когда вершило бытие по всем ступеням нисхожденье,
       оно снимало на ходу покров с другого положенья.
       В последней степени (а здесь осталась степень человека)
       всех положений бытия явилось воссоединенье.
      
       12
      
       Бытие - это древнее море без дна,
       где волну расшибает и пенит волна.
       Берегись, если пеною море затянет:
       эти пенные волны - мираж, пелена!
      
       13
      
       Любимая - одна. Украшен ею зал
       (красуется - она!) ста тысячью зеркал.
       И в каждом из зеркал красотка показала
       свое лицо: то круг, то алиф, то овал.
      
      
       Хакикат
      
       Но я иной. И я, и ты, и он -
       Все - я. Я сам в себе не заключен.
       Я отдал все. Моих владений нет.
       Но я - весь этот целокупный свет...
       О, наконец-то мне постичь дано:
       Вещающий и слышащий - одно!
      
       Ибн аль-Фарид
      
      
       I. Лайлийа
      
       Выполняй молитзу при склонении солнца
       к мраку ночи, а Коран - на заре.
       Поистине, Коран на заре имеет свидетелей
      
       Коран, Мирадж.
       (17, 80)
      
      
       I. Фатиха
      
       Боже милостивый, милосердный!
       Веди нас, рабов усердных,
       по дороге прямой.
       Боже мой!
       Веди нас дорогой лучших,
       облагодетельствованных Тобой,
       а не отверженных и заблудших.
      
       2. Корова
      
       I.
      
       Боже милостивый, милосердный!
       Это - Коран усердных,
       тех, кто тайное утаивает
       и молитву выстаивает,
       и наделы устраивает.
       Им, посланник, свети:
       они на прямом пути!
      
       2
      
       Слышащий, знающий,
       кроткий, прощающий,
       и оживляющий,
       и умертвляющий,
       отнимешь у дерзких
       и праведным дашь,
       Господи наш!
      
       3
      
       Господи наш!
       Прости нас,
       если мы что-то забыли
       и погрешили.
       Господи наш!
       Избавь нас
       от тягот всех тех, по могилам,
       от тягот, что нам не по силам.
       Господи наш,
       помоги нам!
      
      
       3. Семейство Имрана
      
       Верим смиренно - ислам! -
       в то, что ниспослано нам,
       Ибрахиму и Исмаилу,
       коленам и племенам,
       Верим в святую силу
       пророков, предрекших Храм.
       Верим Мусе и Исе.
       От Единого - все!
       Кто ж не приемлет смиренья,
       тем нет прощенья.
      
      
       4. Женщины
      
       И спросят ангелы во мгле.
       Отчаявшиеся ответят:
       "Мы были слабы на земле,
       как старцы, женщины и дети."
       И спросят: "Разве не была
       земля Господня столь безмерна,
       чтоб не остаться без угла?"
       Итак, отчаявшимся - скверна.
      
      
       5. Трапеза
      
       Запрещена вам кровь и мертвечина,
       удавленные и свинина,
       те, что заколоты без молитвы,
       забоданы и прибиты,
       те, что разорваны зверями...
      
       И лишь на жертвенниках - при храме...
      
       Итак, я завершил Коран
       сегодня. Горний свет. Баян.
       Мой долг - свидетельство. Аллах
       о ваших ведает делах!
      
      
       26. Поэты
      
       Та син мим.
      
       Может, я не останусь живым
       и, отчаясь, предам себя смерти
       оттого, что не верят моим
       наставленьям...
       А, взяли бы черти
       всех!
       Пусть поэты их вводят во грех:
       те горазды молоть языками.
      
       Что поэты творят?
       Говорят!
       Но слова их несхожи с делами.
      
      
       52. Гора.
      
       Клянусь горой
       и книгой,
       начертанной на свитке,
       и домом населенным,
       и кровлей вознесенной,
       и морем разъяренным -
       поистине, от пытки
       Господней нет спасенья,
       когда придут в движенье
       и небеса и горы.
      
       И горе
       в тот день клеветникам,
       плескающимся там! -
       в тот день в одно мгновенье
       сгорят они в геене.
      
      
       53. Звезда
      
       Клянусь закатною звездой!
       Товарищ ваш не заблудился.
       То Всемогущий появился
       пред ним за высшею чертой
       и постепенно опустился,
       и Своему рабу открылся,
      
       И это не было мечтой.
      
       Вот лотос крайнего предела,
       и здесь душа Его узрела!
      
       Аль-Лат, аль-Уззу и Манат,
       иную, третью, кто же видел? -
       никто. Господь вас не обидел,
       нет! - это только имена.
      
       Тот, кто неверьем заражен,
       считает ангелами жен.
      
      
       57. Железо
      
       Знай, жизнь ближайшая - забава и игра,
       и состязание во множестве добра.
       Так пляшут в дождь вокруг ростков зеленых,
       а ведь от них останется солома.
       И жизнь ближайшая - не польза, а обман.
       На дальнем рубеже - Господний стан!
      
      
       58. Препирательство
      
       А там, где трое, Он четвертый,
       а там, где пятеро, - шестой.
       Беседа тайная - от черта.
       И скрытый разговор - пустой.
      
       О верные, когда прикажут
       "встать!" - встаньте, скажут "разойтись!" -
       ступайте, ведь Господь на страже
       и с каждым может обойтись,
       как следует!
      
       Когда ж ведете
       с посланником беседу, здесь
       зачтется, если вы найдете
       при этом милостыни десть.
      
      
       73. 74. Завернувшийся
      
       О завернувшийся!
       Простаивай ночь
       или половину -
       прибавлю, отрину,
       когда уж невмочь.
      
       И Слово низрину!
      
       Во тьме - без обмана.
       Полночное бденье.
       Чтенье
       Корана.
      
       Великое плаванье - днем.
       Господа помянем!
      
       О завернувшийся!
       Встань, увещевай.
       и Господа твоего
       возвеличивай!
      
      
       77. Посылаемые
      
       Клянусь направленными утром
       и днем
       и веющими гордо,
       распространяющими бурно
       и различающими твердо,
       передающими прощенье,
       напоминанье и внушенье!
      
       Вот предреченного свершенье.
      
       И когда звезды рассеются,
       и когда небо расколется,
       и когда горы развеются,
       и когда сроки исполнятся, -
       время терпенья -
       до дня разделенья!
       Где его рубежи?
      
       И горе обвиняющим во лжи!
      
       Вы разве забыли,
       что Мы погубили
       тех, кто согрешил?
      
       И горе обвиняющим во лжи!
      
       Землей наделили,
       водой напоили,
       ключ вас освежил.
      
       И горе обвиняющим во лжи!
      
       Ступайте же к тени
       о трех разветвленьях! -
       она швыряет огненные груды,
       громадные, как желтые верблюды.
      
       И горе обвиняющим во лжи!
      
       В тот день язык свой, грешник, завяжи.
       В день разделенья он не пригодится.
       Ты хитр? - ну что ж, попробуй исхитриться!
      
       И горе обвиняющим во лжи!
      
       Богобоязненному - тень, вода и яства:
       пей, ешь и здравствуй! -
       ты это заслужил.
      
       Но горе обвиняющим во лжи! -
       немногое получит эта паства...
      
       Ты наконец уверовал, скажи?
      
      
       2. Вилайа
      
       Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глух
       Без образа - творящий образ дух...
      
       Но у Любви нет цели. Не убей
       Свою Любовь, прицел наметив ей.
      
       Ибн аль-Фарид
      
       1
      
       Ман абадан газелями на -ан
       не переперсияню персиян.
      
       И в рукописных простынях дивана
       я далеко уже не пахлаван.
      
       Я только усыпляю боль обмана,
       когда твоих - во сне! - касаюсь ран.
      
       Сравнений не проси у Аджигана:
       врозь тело и душа, раван и тан.
      
       Но твоего коснусь я снова стана,
       когда меня снесут на гурестан.
      
       2
      
       Я (не рязанский гармонист - самарский кочегар)
       не восседал, как местный мист, в тени густых чинар.
      
       Я проводил в подвале дни и ночи - трали-вали! -
       хотя едва ли, извини, в подвале был пивбар.
      
       Когда в Самару земестан приходит, кочегару
       вручает розовый шайтан угарный плод - самар.
      
       Глотая тухлое CO - ого! - я гурий рая
       целую... в губы? - нет, в лицо? - нет, только строго в бар!
      
       Из подземелья в Гюлистан я возношусь отселя,
       хоть не Емеля я, mon джан, а только Искандар.
      
       3
      
       Твоего бедра човган,
       зан, загнал меня в зендан.
      
       Но страдать в сердабе сердца
       твоего - блаженство, джан!
      
       Словно джинн на дне кувшина,
       я беспомощен и пьян.
      
       Пусть внутри темно и сыро, -
       весь сияет Аджиган.
      
       Говорю: "В темнице сердца
       мне томиться б дайеман!"
      
       4
      
       Большая родина абстрактна, а маленькая велика,
       но не вернуть ее обратно - она безмерно далека!..
      
       Смотри: становище в пустыне... Все расплывается и гинет.
       Отец забыл о блудном сыне, у матери нет молока.
      
       И проданная верблюдица к хозяину не возвратится:
       в колодце высохла водица, и обратилась вспять река.
      
       И распростерла крылья птица - кружит, ей некуда садиться!
       внизу, куда ни обратиться, - земли родимой ни клочка.
      
       И в сумраке осиротелом века плывут над Искандером,
       как облака, - назад, к бендерам, и поднимается рука...
      
       5
      
       Когда барабанит баран,
       "я буду" - будан - бусидан -
       во сне "целовать" по-персидски -
       твои дахане и дахан.
       Дыханием - тихо - согрею
       михраб лихорадящих ран.
       Ты спросишь: "Кто это?" Отвечу:
       "Сошедший с ума Аджиган..."
      
       И утром сверкнет перед нами -
       предвестником смерти - Кейван.
      
       6
      
       Вот из этого сосуда
       я сосу до Самосуда
       (или Страшного суда).
       Со времен царя Дауда
       не просохла борода.
       Изменил Исе Иуда,
       я сосуду - никогда!
       Жизнь, я сыт тобой досюда,
       но горит нутро - беда!
       И сосу, сосу, сосу до
       голоса: "Пей, Искандар!"
      
       Глоссарий
      
       Аджиган - Огненный Змей
       Абадан - никогда
       азан - призыв на молитву
       аль-Мансур - халиф
       аруд и - форма и содержание
      
       Багистан - Бехистун (напарник - Фархад)
       бар - грудь
       баран - дождь
       Баян - Откровение (ясная речь)
       бейт - двустишие
       бендеры - портовый город
       будан - быть
       бусидан - целовать
      
       вара - осмотрительность
       вилайа - святость, освящение духовным путем
      
       Галиб - победитель
       гиацинтовый камень - Черный камень (перв. Чистый гиацинт)
       гуль - оборотень ж. р.
       гурестан - кладбище
      
       дайеман - всегда
       дахан - рот
       дервиш - нищий (странств. монах)
       Джабраил - Гавриил
       джан - душа
       джанна - рай
       диван - собрание стихов
       динар - зол. монета
       дирхем - серебр. монета
      
       зан - женщина
       земестан - зима
       зендан - тюрьма
       зухд - отречение, воздержание
      
       Иблис - дьявол
      
       Кааба - мечеть с Черным камнем в Мекке
       касыда - поэма
       кафир - неверный
       Кейван - Сатурн (символ беды, смерти)
       кыбла - направление на Мекку
      
       лайлийа - зикр (радение) после захода солнца
       лотос - средоточие рая
      
       маджин - шутник, гуляка
       макам - стоянки, ступень Пути у суфиев
       ман - я
       Манат - яз. богиня
       Мирадж - "Перенес ночью", 17-я сура Корана
       михраб - полукр. ниша в мечети
      
       Огонь - ад
      
       пахлаван - богатырь
       Песок - земной мир
      
       раван - душа
       ран - бедро
       Раха Битан - местность в Аравии
       рида - покорность
      
       сабр - терпение
       Сад - рай
       саз - муз. инструмент
       саламандра - "не горит" в огне
       салят - молитва (пять ежедневных)
       самар - плод
       Самара - г. Куйбышев
       Самарра - город на Тигре
       Сарат - канал в Багдаде
       сират - мост в рай над адом тонкий, как волос
       соловей - символ н. любви
       суннит - ортодокс в исламе
       сура - глава Корана
       суфий - мистик в исламе
      
       таваккул - упование
       таваф - ритуальный обход
       тан - тело
       тарикат - второй этап Пути у суфиев, путь
       тауба - покаяние
      
       фана - букв. "уход", "смерть", растворение в Боге
       факр - нищета
       фарраш - мальчик-слуга
       Фатиха - "Открывающая", 1-я сура Корана
      
       хаджж - паломничество
       хадис - предание о Мухаммаде
       хазан - осенний ветер, символ беды
       хакикат - последний этап Пути (хакика - истина)
       хал - озарение, просветление
       хамрийят - жанр "винных стихотворений"
       хафиз - "знающий" Коран наизусть
       хикмет - "изречение", жанр фил. стих.
       хитан - обрезание
       Хума - волшебная птица, Гамаюн
       хур - гурия
      
       човган - клюшка, нечто изогнутое
      
       шариат - законодательство, первый этап Пути
       шаир - поэт
       шайтан - черт
       шиит - сторонник Али
      

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ожиганов Александр Федорович
  • Обновлено: 27/11/2011. 60k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.