Lib.ru/Современная литература: Паульман Валерий Федорович. К общей теории политической экономии

Валерий Паульман

К общей теории политической экономии

Таллинн 2010

Содержание

Предисловие 3

-- Предмет и методология общей теории

политической экономии 4

2.Периодизация истории человечества 18

2.1. Разнообразие концепций периодизации 18 цивилизационная концепция 19

мир-системная концепция 21

система синергетики 22 формационная концепция 23

2.2. Критическая оценка концепций периодизации 29

цивилизационная концепция 29

мир-системная концепция 33

синергетическая концепция 35

формационная концепция 40

3.Общие черты и закономерности развития общественных

формаций 64

3.1. Потенциал воспроизводства 66

3.2. Общественные отношения 72

3.3. Потребности и интересы 75

3.4. Разделение труда 87

3.5. Общественная формация 89

4. Всеобщие экономические категории 84

4.1. Экономика, или материальное воспроизводство

общества. Социально-экономический способ

производства. 102

4.2. Производительные силы 108

4.3. Экономические отношения .113 4.4. Труд и рабочая сила .120

4.5. Продукт .115

4.6. Собственность .117

5.Всеобщие и общие экономические закономерности

развития .120

5.1.Закономерность роста производительности труда .121

5.2. Закономерность развития системы разделения

труда .122

5.3. Закономерности взаимосвязей стадий

воспроизводства .123

5.4. Закономерность пропорционального

развития экономики .132

5.5. Закономерность расширенного воспроизводства .134

5.6. Закономерность смены форм хозяйствования .136

5.7. Закономерности функционирования рынка .141

5.8. Закономерность зависимости экономических

отношений от уровня развития производительных

сил .142

5.9. Закономерности перехода одного способа

производства в другой 149

6.Особенности экономических категорий и

закономерностей различных способов производства 156

первобытнообщинный способ производства 157

рабовладельческий способ производства 173

феодальный способ производства 188

капиталистический способ производства 205

коммунистический способ производства 224

Заключение 275

Приложения

N 1. Алиев У.Ж. "Экономическая теория"

или "Теоретическая экономия"? 278

N 2. Рецензия А. Н. Тарасова на книгу

Ю. И. Семенова. "Политарный ("азиатский")

способ производства: сущность и место в истории

человечества и России" 283

N 3. Г.А.Багатурия. "Категория "производительные

силы" в теоретическом наследии Маркса и Энгельса" 291

Предисловие

В 1956 году мы вместе с моим другом Владимиром Бубновым пришли к выводу, что экономике всех общественных формаций свойственны общие существенные признаки и закономерности. И, следовательно, необходима выработка целостного учения - общей теории политической экономии.

В 1950-е годы мы, студенты первого курса ЛГУ, осмелились сформулировать не только необходимость общей теории политэкономии, но и обозначить в самом первом приближении сущность некоторых ее категорий и закономерностей. У меня до сих пор хранится тетрадь с названием "Политэкономические заметки (1956-1959 гг.)", в которой содержатся записи по 11 проблемам этой теории, явившихся результатом наших дискуссий.

Сегодня, спустя полвека кажется странным использование слова "осмелились". Однако в те далекие времена, когда в общественных науках еще царило засилие сталинизма, любое отклонение от общепринятых догм считалось покушением на святую святых основ ортодоксального марксизма. Я, например, в курсовой работе позволил себе высказать мысль о том, что закономерность пропорционального развития экономики действовала не только при социализме, но также и в предыдущих общественно-экономических формациях. И когда я представил свою работу профессору Рыбакову, то он, ознакомившись с ней, тут же посоветовал уничтожить эту крамольную курсовую и немедля написать новую, в полном соответствии с требованиями официальной науки.

Позднее, в ходе работы над кандидатской и докторской диссертациями я дополнял свои заметки по общей теории политэкономии, которые были мною использованы при подготовке данной публикации.

Необходимо также отметить, что в монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" я изложил общую концепцию многофакторной модели человеческого общества и сопоставил формационную периодизацию истории с цивилизационной.

Данная работа представляет собой попытку дать систематическое изложение основ общей теории политэкономии. При этом я исходил из принципа - нет никакого смысла заново открывать велосипед; ведь общая теория создается не на пустом месте. Значительная часть работы по формированию ее основ была уже проделана К.Марксом (именно этим обстоятельством обусловлено приведение мною значительного числа цитат из его произведений). В последующем над содержанием всеобщих и общих для всех способов производства категорий и закономерностей развития экономики поработало немало исследователей. Моя задача заключалась, в частности, в том, чтобы попытаться в меру моих скромных возможностей систематизировать накопленные знания в области общей теории политэкономии. Кроме того, мною предпринята попытка выявить системные взаимосвязи всеобщих и общих категорий и закономерностей в рамках различных способов производства.

-- Предмет и методология общей теории

политической экономии

"Общее, являясь, с одной стороны, всего

лишь мыслимой differentia specifica, вместе

с тем представляет собой некоторую особенную форму наряду с формой особенного и единичного".

Карл Маркс

Жизнь человеческого общества многообразна и многогранна, представляя собой очень сложное явление. Политика и искусство, наука и спорт, войны и экономика, религия и медицина - все эти виды деятельности существуют рядом, влияют друг на друга, переплетаясь в самых различных сочетаниях. Любое конкретное явление общественной жизни, любой акт человеческой деятельности многослоен, являясь сплавом всех видов общественных отношений.

Познанием отдельных сторон и сфер общественной жизни, закономерностей их функционирования и естественноисторического процесса развития человечества занимается целый комплекс гуманитарных наук. Одна из них - политическая экономия, которая до сих пор исследовала, главным образом, экономику отдельных общественных формаций. В центре этих исследований были характерные черты и закономерности, свойственные тому или иному конкретному способу воспроизводства экономических условий существования общества. Однако в истории развития человечества наряду с качественными скачками, переходами от одной общественной формации к другой, от одного способа производства к другому всегда объективно существовала и преемственность между ними, нечто общее, свойственное всем формациям. Отсюда вытекает и необходимость общей теории политэкономии, исследующей всеобщие и общие черты и закономерности, присущие экономике всех общественных формаций.

Политическая экономия наряду с историей, философией, правом и другими гуманитарными науками призвана исследовать одну из важнейших сфер общественной жизни в динамике и в ее специфических формах. Какую именно? Где проходит тот водораздел, который отделяет объект исследования политической экономии и ее общей теории от объектов исследования других общественных наук?

Отвечая на этот вопрос, необходимо сначала уяснить себе, что представляет собой основу, базис общественной жизни вообще.

Вырвавшись из царства животных, человек начал свой долгий и трудный путь развития, поход в неведомое будущее, который длится уже несколько миллионов лет. Человек своим возникновением совершил в природе грандиозную революцию. Зависимому от природы положению животных человек противопоставил труд и созидание. Принципиальное отличие способа воспроизводства жизни сообщества людей от способа существования животных состоит в том, что человек присваивает необходимые для его существования предметы и энергию через их производство, тогда как животные это делают путем непосредственного потребления, имеющегося в природе. Иными словами, человек перед тем, как выступать в качестве потребителя, проявляет себя в качестве производителя средств удовлетворения своих потребностей. Изменяя форму веществ и сил природы, он приспосабливает их посредством труда к своим потребностям. Словом, человек является производящим животным.

Второе принципиальное отличие способа воспроизводства жизни человека от животного состоит в том, что он обеспечивает свое существование только в обществе, посредством общества, в то время, как животному миру присущи только стадные образования.

Таким образом, люди воспроизводят себя в данной природной среде в процессе общественного воспроизводства средств удовлетворения своих экономических потребностей (см. параграф 3.3.). Этот процесс воспроизводства имеет такую же древнюю историю, как и само человеческое общество. Более того, можно смело утверждать, не искажая истину, что развитие человеческого общества определялось развитием способа воспроизводства средств удовлетворения его экономических потребностей. Итак, природа, общество (коллектив) и производство - вот три субстанции, лежащие в основе существования человечества.

Возвращаясь к вышепоставленному вопросу, можно сказать, что объектом изучения политэкономии является способ производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, в то время как все остальные общественные науки исследуют процессы, связанные с воспроизводством народонаселения (демография), возникновением и удовлетворением неэкономических потребностей. Именно здесь и проходит водораздел между политэкономией и другими общественными дисциплинами.

Кстати, следует подчеркнуть, что по мере исторического развития неэкономические потребности человека (духовные, религиозные, эстетические, нравственные, познавательные и т.д.) занимают все большее место в общей системе его потребностей. При этом следует заметить, что любое явление общественной жизни имеет прямое или косвенное отношение к сугубо материальной стороне жизни общества, к производству средств удовлетворения экономических потребностей членов общества. Война невозможна без пушек и бомб, спорт требует наличия метательных дисков, мячей, шестов и т.п., живопись немыслима без красок, полотен, кистей и т.д. Однако содержание войны не в наличии пушек и бомб, спорта - не в дисках, мячах и шестах, а живописи - не в красках, полотнах и кистях. Выражаясь марксистским языком, содержание всех так называемых надстроечных структур общества, или неэкономических сфер общества, заключается в демографической, политической, духовной, нравственной и т.п. видах жизнедеятельности, а не в обеспечении людей средствами удовлетворения их экономических потребностей.

Историческое развитие естественноисторического процесса производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества прошло через ряд этапов. Существовавший на заре человеческой истории первобытнообщинный способ производства уступил место рабовладельческому, на смену которому пришел феодальный способ производства, который в свою очередь подвергся отрицанию капиталистическим. Уже в современную эпоху в ряде стран капиталистическая система общественного воспроизводства революционным путем была уничтожена и заменена социализмом, который, однако, в СССР и государствах Восточной Европы в силу внутренних противоречий, а также агрессивного воздействия внешних сил в конце ХХ века потерпел сокрушительное поражение (см. вторую часть монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества"). Тем не менее, человечество продолжает свое поступательное движение и нет никакого сомнения в том, что будущие поколения будут сознательными строителями новых, нам еще неведомых, способов производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества.

Каждый из способов производства имел свои специфические особенности, отличавшие его от всех остальных. Каждый новый способ производства, отрицавший предыдущий, порождал новые, отличные от ранее существовавших формы производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества. Однако, несмотря на все различия между отдельными способами производства, несмотря на все многообразие форм экономических отношений, всем исторически существовавшим способам производства были присущи некоторые общие черты и признаки, являвшиеся по своему существу фундаментальными. Все способы производства регулировались едиными всеобщими и общими экономическими закономерностями в их конкретной исторической форме. Процесс воспроизводства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества никогда ни на минуту не прерывался, а различные способы производства являлись лишь этапами, стадиями единого процесса развития человечества. И этот процесс должен быть рассмотрен в целостности, единстве его характеристик. Эту задачу призвана решить общая теория политэкономии. Однако это совсем не значит, что общая теория в итоге должна создать некую идеальную модель способа воспроизводства. Единство, общность не отменяет многообразия форм проявления сущности всеобщих и общих категорий и закономерностей. Как раз наоборот, общее всегда является лишь абстракцией, однако такой, которая не высосана из пальца, а адекватна реальности. А различия, определяющие специфику, особенность каждого конкретного способа производства, в то же время являются проявлением общности их основных характеристик.

Здесь уместно привести выдержку из "Анти-Дюринга" Ф.Энгельса, в которой он обосновал свое видение необходимости исследования общих для всех общественных формаций закономерностей функционирования экономической сферы. Он писал: "Условия, при которых люди производят продукты и обмениваются ими, изменяются от страны к стране, а в каждой стране, в свою очередь, - от поколения к поколению. Политическая экономия не может быть, поэтому одной и той же для всех стран и всех исторических эпох. Огромное расстояние отделяет лук и стрелы, каменный нож и встречающиеся только в виде исключения меновые отношения дикарей от паровой машины в тысячу лошадиных сил, механического ткацкого станка, железных дорог и Английского банка. Жители Огненной Земли не дошли до массового производства и мировой торговли, как и до спекуляции векселями или до биржевых крахов. Кто пожелал бы подвести под одни и те же законы политическую экономию Огненной Земли и политическую экономию современной Англии, - тот, очевидно, не дал бы ничего, кроме самых банальных общих мест. Таким образом, политическая экономия по своему существу - историческая наука. Она имеет дело с историческим, т.е. постоянно изменяющимся материалом; она исследует, прежде всего, особые законы отдельной ступени развития производства и обмена, и лишь в конце этого исследования она может установить немногие, совершенно общие законы, применимые к производству и обмену вообще" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.20. с.150-151). И далее Ф.Энгельс приходит к следующему важному выводу: "...политическая экономия как наука об условиях и формах, при которых происходит производство и обмен в различных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, в каждом данном обществе совершается распределение продуктов, - политическая экономия в этом широком смысле еще только должна быть создана" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.20. с.153-154).

В связи с проблемой создания общей теории политэкономии следует заметить, что К.Маркс в процессе подготовки своего главного труда - "Капитала" - еще в 1840-1850-х годах посвятил много времени изучению работ историков и экономистов, особенно произведений А.Смита и Д.Рикардо. При этом он исследовал не только экономику буржуазного общества, но и формы, предшествовавшие капиталистическому производству. Это дало К.Марксу возможность раскрыть существенные грани основных категорий, свойственных экономике всех исторически существовавших общественных формаций, а также открыть основные всеобщие и общие закономерности процесса воспроизводства и развития человеческого сообщества. Свои выводы он изложил в знаменитом произведении - "Введение к критике политической экономии" (август 1857 года). При этом К.Маркс исходил из основных выводов открытого им еще в сороковые годы материалистического понимания истории.

Исторически развитие политической экономии шло от конкретного к общему. К.Маркс обратил внимание на то, что "...экономисты XVII столетия, например, всегда начинают с живого целого, с населения, нации, государства, нескольких государств и т.д., но они всегда заканчивают так, что путем анализа выделяют некоторые определяющие абстрактные всеобщие отношения, как разделение труда, деньги, стоимость и т.д. (К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. М.: Издание политической литературы. 1980. с.38).

Для верного понимания предмета общей теории политэкономии необходимо проводить четкую границу между процессом воспроизводства индивидуумов, охватывающим все стороны общественной жизни, и экономикой, то есть воспроизводством средств удовлетворения экономических потребностей человека.

Базовыми экономическими потребностями человека являются потребности в пище, одежде, жилище и других продуктах, а также в услугах по уходу за детьми, больными, престарелыми, без которых в принципе невозможно само существование человека как биологического существа. Удовлетворение базовых экономических потребностей дает возможность человеку не только воспроизводить себя, но и осуществлять другие функции (социальные и духовные). Удовлетворение же базовых экономических потребностей членов общества предполагает производство средств их удовлетворения, что в свою очередь обусловливает потребность в орудиях труда и вообще в средствах производства. Другими словами, удовлетворение базовых экономических потребностей невозможно без общественного производства, как предметов потребления, так и средств производства.

В процессе производства благ и услуг люди вступают в определенные отношения как организационно-технологические, так и экономические. Поскольку любой процесс производства благ и услуг предполагает наличие средств производства и возникновение продукта, как результата их производственной деятельности, т.е. наличие объекта присвоения, или собственности, то экономические отношения являются по существу своему отношениями участников общественного производства по созданию, распределению, обмену и потреблению объектов собственности.

Согласно материалистическому взгляду на общественную жизнь, экономические отношения лежат в основе общего процесса воспроизводства жизни индивидуумов, определяя суть процессов, протекающих в надстройке. В то же время марксистская интерпретация взаимоотношений экономического базиса и надстройки исходит из того, что и надстройка оказывает существенное влияние на экономику. Повторяю, именно различие между процессами, протекающими в экономике и в общественной жизни во всем их многообразии, и отличает предмет общей теории политэкономии от философии исторического материализма. Иначе говоря, в данной работе предметом исследования являются именно экономические отношения в процессе расширенного общественного воспроизводства, т.е. в сфере экономики, характерные черты и закономерности ее развития, общие для всех формаций. Следовательно, процессы, происходящие в сфере политики, общественном сознании не являются объектом данного исследования. Именно это обстоятельство и предопределило структуру предлагаемого читателям труда. В его первой части (главы 2 и 3) изложена философская трактовка процесса воспроизводства общества, а во второй части (главы 4, 5 и 6) - основы общей теории политической экономии.

Необходимость обращения к философии исторического материализма была обусловлена тем обстоятельством, что в произведениях К.Маркса и Ф.Энгельса, написанных в период с 1845 года по 1896 год, т.е. на протяжении полувека, встречаются различные по смыслу определения таких базовых понятий как "производительные силы" и "производственные отношения" (более подробно об этом см. в статье Г.А.Багатурия "Категория "производительные силы" в теоретическом наследии Маркса и Энгельса" в приложении N 3). В связи с работой по общей теории политэкономии я пришел к выводу, что назрела необходимость некоторой корректировки категориального аппарата исторического материализма, являющегося методологической основой общей теории политэкономии. Иначе говоря, без четкого определения базовых категорий общей теории политэкономии была невозможна разработка ее основ, а это потребовало в свою очередь провести "размежевание" в понятийном и терминологическом аппаратах обеих научных дисциплин.

Повторяю, если один и тот же термин применять в различном смысле, описывая как процессы общественного воспроизводства индивидуумов, так и процессы, совершающиеся в сфере экономики, то неизбежно возникает путаница. Этим недостатком страдают многие авторы, пишущие об историческом материализме. Я объясняю этот феномен боязнью комментировать произведения классиков марксизма, считая их чуть ли не священными текстами.

Вот, к примеру, как пытались решить проблему различий в содержании категорий "производительные силы" и "производственные отношения" В.Келле и М.Ковальзон - авторы произведения "Теория и история" 2006. /biblio/ persons.aspx?id=932). Они утверждали следующее: "...действительно зафиксировать теоретическое содержание производства и его значение как основополагающего структурного элемента любой социальной системы можно, лишь исследовав эти проблемы в рамках исторического материализма и выразив результаты такого анализа в соответствующих категориях. Для этих целей нельзя воспользоваться категориями политэкономии, хотя, казалось бы, они характеризуют те же самые отношения. Когда исторический материализм исследует тот же объект, что и конкретная наука, он рассматривает его в ином отношении. Поэтому нельзя механически переносить категории частных наук в философско-социологическую теорию и наоборот. Так, исторический материализм, как и политэкономия, использует для характеристики двух сторон производства категории "производительные силы, и "производственные отношения". Но если в политэкономии эти категории выработаны для анализа экономики общества, то в историческом материализме они служат исследованию общества в целом. В связи с этим они и содержательно несут различную нагрузку" (цит. изд. с.228). Зафиксировав проблему, В.Келле и М.Ковальзон так и не смогли найти ее решения, продолжая использовать вышеназванные категории в различных смыслах. Они действовали по принципу - пусть будут и волки сыты, и овцы целы, сохраняя элементарное логическое противоречие. С одной стороны, они недвусмысленно писали о том, что ни в коем случае нельзя механически переносить категории из частных наук в философию и наоборот. И тут же, с другой стороны, допустили такую возможность в отношении названных категорий

Второй причиной обращения к философской проблематике явилось то обстоятельство, что многими исследователями гуманитарных проблем подвергается критике формационная теория, разработанная классиками марксизма. Перед тем, как перейти к рассмотрению процесса исторического развития категорий и закономерностей, исследуемых в рамках общей теории политэкономии, необходимо было определиться - какой периодизации истории человечества следует придерживаться.

Рассматривая вопрос о предмете общей теории политической экономии, следует обратить внимание на отличие ее предмета не только от политэкономии конкретных общественных формаций, но и от предмета экономических наук, изучающих те или иные стороны экономики (экономика промышленности, сельского хозяйства и других отраслей, а также экономика финансов, труда и т.п.) той или иной формации. Именно в силу такого отличия политэкономию нередко называют общей экономической теорией, или теоретической экономией (см. приложение N 1).

Политическая экономия (общая экономическая теория) является методологическим фундаментом целого комплекса конкретных экономических наук. Она учитывает знания, приобретенные конкретными экономическими науками, а также социологией, психологией, историей и другими гуманитарными науками, без учета которых выводы, полученные экономической теорией, могут оказаться ошибочными или ложными.

Связь общей теории политэкономии с политэкономией конкретных общественных формаций и другими экономическими науками в самом общем виде можно представить в виде следующей схемы, предложенной В.Видяпиной ("Бакалавр Экономики". Хрестоматия в 3-х томах. Российская экономическая академия им. Г.В. Плеханова, Центр кадрового развития. Информационно-издательская фирма "Триада", М.: 1999 год; Электронная версия - http://lib.vvsu.ru/books/Bakalavr01), и дополненной мной.

	Взаимосвязь экономических наук
			Конкретно-экономические науки
			Экономика отраслей. Экономика предприятий. Экономика стран и т.д.
Экономика особых экономических форм и организаций	*Общая теория политэкономии*	Информационно-аналитические науки
Финансы. Кредит. Маркетинг. Экономика природопользования и т.д.	*Общая теория политэкономии*		Экономико-математические методы. Статистика. Анализ хозяйственной деятельности.
		Политэкономия общественных формаций
		Историко-экономические науки
		История экономической мысли. История народного хозяйства.

Предметом исследования, как общей теории политэкономии, так и политэкономии отдельных общественных формаций является объективная реальность, исторический процесс во всем его многообразии. Для правильного понимания отличия общей теории политэкономии от политэкономии отдельных общественных формаций необходимо уяснить ту простую истину, что на всем протяжении истории человечества объективно действовали одни и те же закономерности, что экономике различных общественных формаций были свойственны одинаковые сущностные элементы процесса воспроизводства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, которые на каждом этапе развития, в каждой отдельно взятой общественной формации имели различные формы своего бытия. Всеобщие закономерности и категории объединяли общественные формации, являясь основой прогрессивного развития человеческого общества. Различные же формы бытия общих закономерностей и категорий, характеризующие непрерывный процесс воспроизводства, являются объектом исследования политэкономии тех или иных общественных формаций. Хотя это и очевидно из вышесказанного, тем не менее, следует еще раз подчеркнуть, что, несмотря на то, что политэкономия каждой общественной формации связана теснейшим образом с общей теорией политэкономии, однако объекты их изучения не совпадают. У экономики каждой конкретной общественной формации имеются свои специфические черты и закономерности, которые отсутствуют в других формациях и которые отличают ее от других формаций. И вместе с тем, исследуя тот или иной способ производства, мы сталкиваемся с всеобщими категориями и закономерностями в модифицированной форме.

Методологией, использованной при создании общей теории политэкономии, явилась философия исторического и диалектического материализма. По моему мнению, ни субъективизм, ни эмпиризм, ни скептицизм, ни рационализм, ни какие-либо иные философские концепции не способны обеспечить научного исследования сущности закономерностей и категорий, общих для экономики всех общественных формаций.

Только диалектико-материалистический подход может быть положен в основу единственно правильного решения научных проблем на базе не эмпирического позитивизма (опыта), а объективного анализа, вскрывающего внутренние связи явлений, существующие в реальности, и причины их развития.

Как отмечалось в издании АН СССР "Вопросы теории познания и логики" (1960. с.11), "...когда наука накопила достаточно фактического материала, наступило время приступить к обобщению, систематизации собранного материала, к рассмотрению изученных предметов, явлений и их частей в их всеобщей связи и взаимозависимости, в их постоянном движении и развитии. Необходимо было определить, какую роль в самом предмете, явлении играет каждая его часть, сторона, какое место занимает данный предмет в системе других связанных с ним предметов, явлений. Для выполнения этих задач метафизический метод оказался недостаточным. Нужен был другой, более прогрессивный, диалектический метод, который позволял бы рассматривать все явления объективного мира в их всеобщей связи и непрерывном движении, развитии".

Высшим воплощением практического применения философии исторического и диалектического материализма является "Капитал" К. Маркса. И я полностью согласен с А.Войтовым, который писал: "...речь должна идти не просто о диалектике, а о диалектическом методе Маркса [ДММ], проявляющемся в композиции "Капитала". Все разговоры о системах, диалектике и т.д., идущие помимо пути, проложенного "Капиталом", сами по себе представляют додиалектический уровень развития науки, а проще говоря, схоластику - путь в никуда. Применение диалектики на деле, а не на словах, может состоять только в том, чтобы все объекты понимать на основе той же композиции, которой написан "Капитал" (А.Войтов. Философское основание теории. Осмысление проблемы. 2004).

Диалектика исходит из концепции развития всего сущего. Диалектика экономических процессов проявляется в их постоянном возникновении, развитии и уничтожении, а также в том, что они являются следствием разрешения противоречий, благодаря чему происходят революционные скачки из одного качественного состояния в другое. Диалектика позволяет вскрыть причинно-следственные взаимосвязи между закономерностями развития всех элементов экономики, а также объяснить такие "странности", как попятное движение в истории тех или иных народов, неравномерность в их развитии (как во времени, так и в пространстве), многообразие форм общественного производства.

В распоряжении исследователя, опирающегося на философию исторического и диалектического материализма, - целый арсенал конкретных методов. В их числе метод научной абстракции (лат. "abstractio" -- отвлечение), позволяющий отвлечься от второстепенных аспектов явлений, чтобы выявить то, что в них существенно и постоянно повторяется. Так возникают общие понятия -- "производство вообще", "потребности", "распределение", "обмен" и др. При помощи абстрактного мышления шаг за шагом происходит раскрытие сущности экономических явлений. Логические понятия, отражающие наиболее общие и существенные стороны экономической жизни общества в его историческом развитии, называются экономическими категориями.

Во "Введении к критике политической экономии" К.Марксом на основе огромной предварительной работы впервые дана характеристика научного метода восхождения от абстрактного к конкретному в противовес идеалистическому пониманию этого метода Гегелем. Комментируя свой метод, К.Маркс писал: "Последний метод есть, очевидно, правильный в научном отношении. Конкретное потому конкретно, что оно есть сочетание многочисленных определений, являясь единством многообразного. В мышлении оно, поэтому представляется как процесс соединения, как результат, а не как исходный пункт созерцания и представления. На первом пути полное представление испаряется до степени абстрактного определения; при втором же абстрактные определения ведут к воспроизведению конкретного путем мышления" (К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. М.: Издание политической литературы. 1980. с.38).

Общая теория политэкономии применяет также такие методы как анализ и синтез, индукцию и дедукцию. Важное место в исследовании экономических явлений и процессов занимают исторический и логический методы. Они не противостоят друг другу, а применяются в единстве, поскольку исторически исходный пункт исследования совпадает, в общем и целом с исходным пунктом логического исследования. Однако логическое (теоретическое) исследование экономических явлений и процессов не является зеркальным отражением исторического процесса. Используя исторический метод, экономическая теория исследует хозяйственные процессы и явления в той последовательности, в которой они в самой жизни возникали, развивались и сменялись одни другими. Такой подход позволяет конкретно исследовать особенности различных экономических систем, естественно, с учетом полноты имеющейся информации (особенно интенсивно с появлением данных экономической статистики). Однако имеющаяся историческая информация далеко не всегда бывает полной, порой она противоречива благодаря субъективной интерпретации исследователей. Поэтому крайне важно применять логический метод, опираясь на дедукцию. Применительно к предмету политической экономии это, в частности, означает, что во всей совокупности экономических явлений и процессов необходимо в первую очередь выделять наиболее простые явления, возникающие раньше других и являющиеся основой возникновения более сложных.

Нельзя не упомянуть и такого важного принципа исследования, как системность. Исследуемый объект - экономика всех существовавших в истории общественных формаций - безусловно, является многоуровневой системой и без расчленения ее на составные части, невозможно дать цельного представления о нем. В своей взаимосвязи и совокупности, исследуемые общей теорией политэкономии категории закономерности, представляют собой концептуальную систему. Эта система существовала и существует в реальности и задача политэкономии состоит в том, чтобы адекватно ее отразить в системе понятий. Причем важно отметить, что общая теория политэкономии имеет дело с динамической системой, находящейся в постоянном, поступательном развитии, а ее задача заключается в выявлении общих характеристик и закономерностей этого процесса, пронизанных диалектикой. В данной работе сделана попытка сочетания системности с историзмом, когда в заключительной главе прослеживается внутренняя логика и закономерность развития всеобщих категорий и закономерностей по всем общественным формациям, тем самым подтверждается единство всемирно-исторического процесса. В работе показаны движущие силы и механизм развития системы, выявляется основная детерминанта, общая для всех общественных формаций.

И в заключение замечу, что я не пользуюсь категорией "закон", а отдаю предпочтение категории "закономерность", описывая процессы, совершающиеся в обществе. Дело в том, что категория "закономерность" не предполагает функциональной, безусловной, абсолютной причиннно-следственной связи, а учитывает наряду с существенными, прочными, повторяющимися связями, взаимозависимостями также и влияние множества таких факторов, как целесообразная деятельность людей, соотношение социальных сил, та или иная степень их активности, познанность наукой общественных явлений, конкретные исторические условия, географическая среда и др., одним словом, всю совокупность обстоятельств, нередко разнонаправленных. В общественной жизни не существует жесткой связи между событиями, явлениями, отличающимися устойчивыми количественными взаимосвязями. Эти связи носят вероятностный характер, отличаются значительной вариативностью. Экономические отношения, изучаемые политэкономией, закономерности их функционирования в рамках того или иного способа производства представляют собой лишь одну из сторон общественных явлений, которые формируются под влиянием закономерностей, регулирующих процессы в надстройке, т.е. в сфере политики, общественном сознании. И вполне естественно, что экономические отношения испытывают сильное влияние закономерностей, функционирующих в надстроечных структурах общества.

Весьма сомнительными представляются утверждения, что закономерности в экономике складываются как результат действия определенных законов, а о закономерностях следует говорить в том случае, когда соответствующие им законы еще не познаны. Получается, что закономерности являются какими-то неполноценными законами. На самом же деле речь, по-моему, идет о различных типах связей между субъектами и элементами систем. Еще одно замечание по поводу термина "закон". Нередко в литературе можно встретить такие выражения, как, например, "закон требует", "закон указывает", "закон подчиняет", т.е. как-будто речь идет о каком-то одушевленном существе, командующем в экономике.

Кстати, нелишне заметить, что и в естественных науках, видимо, далеко не во всех случаях применим понятие "закон". Недавно еженедельник "Нью сайентист" сообщил, что в ходе исследований с использованием сверхточных инструментов новейшего поколения под сомнение поставлен ряд основ современной физики, включая постоянную величину скорости света (1. mail.ru/society/4652097/).

Абстрактнейшие по своему существу категории и закономерности, исследуемые общей теорией политэкономии, являются не плодом функционирования разума, хотя они и открыты в результате длительного познавательного процесса, упорного труда нескольких поколений исследователей. Они отражают то, что реально существовало и существует в действительности, независимо от воли и сознания людей. Будучи абстракциями в квадрате, эти категории и закономерности в своей логически завершенной системе призваны точно, с подлинно научной достоверностью отражать реальный процесс воспроизводства экономических основ существования человечества на протяжении всей его истории, отражая закономерный характер его развития.

Остановимся еще на такой проблеме, как роль понятия "предел" в политической экономии. Данное понятие, согласно Википедии, применяется только в математике и в философии. Вот как трактует это понятие Википедия:

"Предел -- по Аристотелю понятие, обозначающее

-- границу каждой вещи, за которой нет ничего, что относилось бы к данной вещи;

-- всякие очертания величины или того, что имеет величину;

-- цель каждой вещи (таково то, на что направлены движение и действие, но не то, из чего они исходят, хотя иногда это и то и другое,-- то, из чего они исходят, и то, на что они направлены, а именно конечная причина);

-- сущность каждой вещи и суть её бытия, ибо суть бытия вещи -- предел познания вещи; а если предел познания, то и предмета.

О пределе говорится в стольких же значениях, в скольких и о начале, и еще больше, ибо начало есть некоторый предел, но не всякий предел есть начало".

Интересную трактовку данного понятия дает философ М.Заломов (Micha? Za?omow Міхась Залома? Михаил Заломов zalomov@e-mail.ua): "Мои соображения об определении марксизма начинаются с понятия предела. В связи с полутелеологическим долженствованием (sollen) оно было рассмотрено ещё Гегелем. Материалистически предел - это граница, которую не сможет пересечь вещь в ходе своих движений-видоизменений. При этом это вовсе не (только) граница вещи, а общая граница всего того, где она ещё не теряет своей качественной определённости".

На мой взгляд, понятие "предел" в определенном смысле может быть использовано и в политической экономии. Они, безусловно, существуют. Экономические закономерности эластичны, но до определенных границ, т.е. пределов. Эти границы не поддаются количественному измерению, ибо связаны с вариативностью общественных потребностей. Эти границы, как правило, правящими структурами или же самой системой игнорируются в течение определенного времени, как это происходит в случае волюнтаризма управления экономическими процессами или стихийности их проявления. Но, в конце концов, в экономике срабатывает механизм отторжения волюнтаризма и стихийности, наступает необратимость реакции нарушенной закономерности и люди тогда испытывают на себе всю мощь негативных последствий человеческой деятельности, не считающейся, игнорирующей закономерности. Наступает кризис со всеми вытекающими последствиями, подчас весьма разрушительными, как это, например, произошло в 1991 году в СССР или как это происходит в настоящее время в глобальной капиталистической экономике.

К аналогичному выводу пришел в своей работе "К общеэкономической теории через взаимодействие наук" и В.Фельдблюм, который, в "Вестнике гражданского общества Civitas" (см. "Альтернативы") пишет: "Главным результатом в междисциплинарной общеэкономической теории является вывод уравнения "одушевлённой" производственной функции (сокращённо ОПФ). Она называется так потому, что в это уравнение входят, наряду с традиционными макроэкономическими величинами, "человеческие факторы" - психологические факторы мотивации труда. Это - важное отличие ОПФ от обычных производственных функций, хорошо известных из математической экономики. При этом интересно, что традиционная производственная функция Кобба-Дугласа оказывается частным случаем ОПФ. С учётом факторов мотивации труда ОПФ получает законченный вид и становится пригодной для всестороннего отображения любой социально-экономической системы.

Уравнение ОПФ включает важнейшие величины, от которых зависит функционирование социально-экономической системы: природные ресурсы и объём экономического пространства, капитал (производственные фонды), численность работников, их мотивация и компетентность, фактор научно-технического прогресса. Уравнение ОПФ показывает, в частности, что, если величина какого-либо фактора резко уменьшается и приближается к нулю, то общественное производство в закрытой социально-экономической системе становится невозможным в принципе. Следовательно, при такой ситуации не могут быть удовлетворены жизненные потребности людей (если они не могут удовлетворяться за счёт импорта). Такая система будет реагировать на подобную ситуацию вынужденными социально-экономическими переменами. Эти перемены могут быть эволюционными или революционными. В ходе этих перемен на политическую арену выдвигаются силы, способные восстановить и придать динамику факторам ОПФ, обеспечить производство, необходимое для нормального развития общества<...>Конечно, уравнение ОПФ и другие уравнения этой новой теории нельзя использовать для точных количественных расчётов сложных социально-экономических процессов. Причина в том, что не представляется возможным дать точную количественную характеристику некоторых величин, входящих в уравнение ОПФ. Возможно, это станет возможно в будущем. А пока система уравнений ОПФ может быть использована для качественной имитации социально-экономических процессов" (совпадающие мысли мной подчеркнуты).

И в заключение хотелось бы подчеркнуть, что любая наука может развиваться только в том случае, если накапливая новые знания, отбрасывая ложные выводы, в то же время сохраняет преемственность, сберегает добытые предшественниками крупицы истинных знаний. "Снятие" устаревших знаний еще не означает огульное отрицание достижений, завоеванных упорным трудом предыдущих поколений исследователей. Особенно это касается гуманитарных наук, ибо они составляют основу идеологий. Когда я пишу эти строки, то имею в виду массовое отрицание достижений марксизма, стремление многих самопровозглашенных гениев "исправить" марксизм, "дополнить" его, "развить" в истинном направлении и т.д. Это буйство "творческой лихорадки коснулось и важнейшей составной части исторического материализма - формационной периодизации истории человечества.

Приведу только один пример. Рассуждая об историзме, необратимости исторических процессов, А.С.Шушарин в своем пятитомном труде "Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии)" (М.: Мысль. 2005-2006) справедливо замечает, что "...марксизм стал метафорически выражать этот же самый историзм как восходящий естественно-исторический процесс (опять напомню, отнюдь и не "отменяющий" влияния людских раздумий и деяний, а также сбоев, откатов)" (т.1 с.287-288). Однако я никак не могу согласиться с его утверждением о том, что "...старая, в частности формационная, "периодизация" в чем-то явно и безусловно рушится" (там же). Я этот вопрос подробно разобрал во 2-ой главе монографии "К общей теории политической экономии" и здесь нет смысла повторяться. И вообще еще раз следует заметить, что А.С.Шушарин, несмотря на призывы к сохранению преемственности в науке, нередко впадал в крайность - тотальное отрицание всего и вся (он сам откровенно писал, что "...ни одному наличному социальному понятию, ни одной из многих наук мы поневоле не верим, как просто не содержащим нового знания)" (Цит. изд. т.1.с. 333-334). Ставя под сомнение формационную периодизацию истории, он должен был бы предложить какую-то альтернативу с соответствующей аргументацией, а не заявлять на весь мир, что она явно и безусловно "рухнула". Размахивание дубинкой налево и направо в науке, скажем мягко, - метод далеко не оптимальный. Если, А.С.Шушарин не согласен с тем, что в науке существуют абсолютные истины, что дважды два - это четыре, то для этого надо иметь веские основания, о которых следовало бы сообщить читателям (см. очерк "О полилогии А.С. Шушарина вторая редакция в полной версии"-lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/).

И еще одно методологическое замечание. Давно известно, что основные ступени познания выражаются тремя категориями диалектической логики: единичное, особенное и всеобщее. В политической экономии пора вплотную выйти на общую теорию, о чем свидетельствуют и многочисленные работы в этой области. Однако далеко не все попытки покорить высоты общей теории можно признать удачными, тем не менее их несомненная ценность состоит в том, что с различных направлений ведется штурм важнейшего рубежа в этой науке.

2.Периодизация истории человечества

"...Утверждать - еще не значит доказать".

Жан Марсель Брюллер

"И наши внуки в добрый час, из мира вытеснят и нас".

Александр Сергеевич Пушкин

"Человек меняется, и будет меняться,

как и все остальное. Одни общественные

порядки возникают, другие общественные порядки рушатся, на их

месте возникают новые порядки и т.д."

Михаил Николаевич Покровский

2.1.Разнообразие концепций периодизации

В научной литературе можно встретить несколько заслуживающих внимания концепций периодизации истории человечества. Наиболее известные из них следующие:

*формационная (К.Маркс, Ф.Энгельс, В.Ленин и др.);

*цивилизационная (А.Фергюсон, О.Шпенглер, А.Тойнби и др.);

*мир-системная (Ф. Бродель, А.Франк, И.Валлерстайн и др.);

*синергетическая (И.Пригожин, Г.Хакен и др.).

Кроме вышеназванных, можно встретить великое множество иных концепций исторической периодизации. Например, концепции, где критериями являются степень освоения человеком водных путей сообщения (речной, средиземноморский, океанический периоды), или стадии развития хозяйства (замкнутое домашнее хозяйство, городское, народное), или же такие этапы развития хозяйственных форм как натуральное и денежное, а затем кредитное. Имеется концепция "стадий экономического роста" У.Ростоу, который выделил в противовес марксизму шесть фаз развития: 1) традиционное общество, для которого характерно применение ручного труда, развитие сельского хозяйства, низкая производительность труда, медленные темпы технико-экономической эволюции; 2) этап создания условий для сдвига (развитие науки, рынка и свободной конкуренции, накопление капитала); 3) стадия сдвига, или промышленного переворота, замена ручного труда машинным; 4) стадия зрелости, отличающаяся быстрым прогрессом всех отраслей; 5) стадия высокого уровня потребления; 6) стадия поиска путей качественного улучшения жизненных условий человека. Помимо перечисленных, социологами предложено множество концепций, основанных на психологических, демографических, правовых, этических критериях.

Кстати, любой читатель может внести свой вклад в философию истории, предложив свой оригинальный вариант периодизации. Например, можно всю историю человечества разделить на два этапа по такому признаку, как применение пороха: допороховая и пороховая эпохи, или по использованию письменности: дописьменный и письменный период и т.п. Главное - выбрать какой-то более или менее важный объект или же значительное явление из неисчерпаемого багажа человеческой культуры и положить его в основу концепции. Так обычно и поступают современные социологи, изобретая самые различные варианты наименований современной нам эпохи: постиндустриальная, супериндустриальная, информационная, постмодернистская и т.д. и т.п.

Некоторые могут воспринять предыдущий абзац как шутку. Однако достаточно побродить по интернету, чтобы обнаружить самые невероятные "научные" концепции, которые претендуют на единственно правильное толкование исторического прогресса. Приведу лишь один небольшой отрывок из подобной "научной конструкции", которая отвергает все другие концепции, считая их абсолютно неверными. Автором этого опуса под названием "Экономика, как система и смысл бытия" является некто господин Жаринов В.М.(vvjarinov@mosk.ru). Он пишет: "В перспективе качественный скачок в производственно-информационном развитии связан с углублением эзотерического знания как особого жизненного ресурса. Уже масштабами своего системного формирования научное познание восходит к мировоззренческим проблемам, потребности освоения их через взаимопроникновение древне-традиционных и новейших возможностей, постепенно открывающихся человеку. Естественно перерастание интеллектуальной, творческой деятельности, как составной части духовности, к духовно-творческой деятельности в целом на основе ясновидения". Разве не прелесть? Благодаря пророчеству нового гиганта мысли, мы наконец-то узнали, что людей на земле после многих тысячелетий прозябания ожидает не только эпоха духовно-творческой деятельности в духе прогнозов академика В.Иноземцева, но и ее превращение в эпоху ясновидения. Поголовно все люди станут Месерингами, Вандами и Глобами.

Для полноты картины следует отметить, что помимо научных в миру широко известны и религиозные классификации (так, во многих странах, где исповедуют христианство, принято делить всю историю от момента сотворения Адама и Евы на два периода - до рождения Иисуса Христа и после его рождения, ну и, конечно же, памятуя при этом о неизбежном наступлении Судного дня). И, наконец, все более популярными в последнее время становятся классификации, основанные на мифах о посещении земли инопланетянами.

Не задерживаясь на сугубо иррациональных, рассмотрим коротко содержание каждой из четырех достойных внимания вышеперечисленных научных концепций.

Начнем с цивилизационной.

Одним из первых понятие "цивилизация" в научный оборот ввёл философ Адам Фергюсон, подразумевавший под ним такую стадию в развитии человеческого общества, которая характеризуется существованием общественных классов, а также городов, письменности и других подобных явлений. Предложенная шотландским учёным стадиальная периодизация мировой истории (дикость -- варварство -- цивилизация) пользовалась поддержкой в научных кругах в конце XVIII и всего XIX века. Её использовали Льюис Морган ("Древнее общество"; 1877 г.) и Фридрих Энгельс ("Происхождение семьи, частной собственности и государства"; 1884 г.). Что касается Ф.Энгельса, то он, будучи сторонником формационной классификации, помещал формации, начиная с рабовладельческой, в эпоху цивилизации.

Академик РАН Борис Сергеевич Ерасов (см. "Социальная культурология". М.: Аспект пресс. 2000. "Сравнительное изучение цивилизаций" М.: Аспект пресс. 1998. и др.) выделял следующие критерии, отличающие цивилизацию от стадии варварства:

Система экономических отношений, основанная на разделении труда -- горизонтальном (профессиональная и укладная специализация) и вертикальном (социальная стратификация).

Средства производства (включая живой труд) контролируются правящим классом, который осуществляет централизацию и перераспределение прибавочного продукта, изымаемого у первичных производителей через оброк или налоги, а также через использование рабочей силы для проведения общественных работ.

Наличие сети обмена, контролируемой профессиональным купечеством или же государством, который вытесняет прямой обмен продуктов и услуг.

Политическая структура, в которой доминирует слой общества, концентрирующий в своих руках исполнительные и административные функции. Племенная организация, основанная на происхождении и родстве, замещается властью правящего класса, опирающейся на принуждение; государство, обеспечивающее систему социально-классовых отношений и единство территории, составляет основу цивилизационной политической системы.

В середине XIX века термин "цивилизация" находит свое употребление также в более узком смысле как "локальная цивилизация". Впервые этот термин появился в работе французского философа Шарля Ренувье "Руководство к древней философии" (1844 г.). Спустя несколько лет свет увидела книга французского писателя и историка Жозефа Гобино "Опыт о неравенстве человеческих рас" (1853--1855 гг.), в которой автор выделил 10 цивилизаций, каждая из которых проходит свой собственный путь развития. Возникнув, каждая из них рано или поздно погибает, и западная цивилизация не является исключением.

Следующим значительным событием в становлении теории "локальных цивилизаций" стала работа немецкого философа и культуролога Освальда Шпенглера "Закат Европы" (1918 г.). Решительно отвергая общепринятую условную периодизацию истории на "Древний мир -- Средние века -- Новое Время", Освальд Шпенглер выступил сторонником другого взгляда на мировую историю -- как на ряд независимых друг от друга культур, переживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания. Он выступил с критикой европоцентризма, пытаясь объяснить кризис западного общества, которое переживало такой же упадок, который постиг в свое время египетскую, античную и другие древние культуры. Книга Освальда Шпенглера была опубликована после завершения Первой мировой войны, вызвавшей полное разочарование в западной цивилизации и усилившей кризис европоцентризма.

Весомый вклад в изучение локальных цивилизаций внёс английский историк Арнольд Тойнби. В своём 12-томном труде "Постижение истории" (1934--1961 гг.) британский учёный подразделил человечество на ряд локальных цивилизаций, имеющих одинаковую внутреннюю схему развития. Появление, становление и упадок цивилизаций характеризовался такими факторами, как внешний Божественный толчок и энергия, вызов и ответ, уход и возвращение. Во взглядах Освальда Шпенглера и Арнольда Тойнби есть много общих черт. Главное же различие состоит в том, что у Освальда Шпенглера культуры совершенно обособлены друг от друга. У Арнольда Тойнби же эти отношения хотя и имеют внешний характер, но составляют часть жизни самих цивилизаций. Для него чрезвычайно важно, что некоторые общества, присоединяясь к другим, обеспечивают тем самым непрерывность исторического процесса.

Согласно признанному авторитету в области исследования локальных цивилизаций Самуэлю Хантингтону, их в настоящее время насчитывается 8, в том числе: западная (24,2%), африканская (10,8%), синская (7,5%), индусская (2,4%), исламская (21,1%), японская (0,3%), латиноамериканская (14,9%), православная (13,7%), другие (5,2%).

В современной социологии также широко используется и такая классификация, которая выделяет охотничью, аграрную, индустриальную, информационную (постиндустриальную) цивилизации.

Мир-системная концепция исследует социальную эволюцию систем обществ, а не отдельных социумов. Наиболее распространена версия мир-системного анализа, разработанная Эммануэлем Валлерстайном. Он утверждал, что современная мир-система зародилась в т. н. "длинном 16-м веке" (приблизительно 1450--1650 гг.) и постепенно охватила собой весь мир. До этого времени одновременно сосуществовало множество мир-систем. Эти мир-системы Валлерстайн подразделяет на три типа: минисистемы, мир-экономики и мир-империи.

Минисистемы были характерны для первобытных обществ. Для сложных аграрных обществ характерны мир-экономики и мир-империи. Мир-экономики представляют собой системы обществ, объединенных тесными экономическими связями, выступающие в качестве определенных эволюционирующих единиц, но не объединенные в единое политическое образование. Согласно Эммануэлю Валлерстайну, все докапиталистические мир-экономики рано или поздно превращались в мир-империи через их политическое объединение под властью одного государства. Единственное исключение из этого правила -- это средневековая европейская мир-экономика, которая превратились не в мир-империю, а в современную капиталистическую мир-систему.

От этой концепции заметно отличается вариант мир-системного анализа, развитый А. Гунтер Франком. Он обращает внимание на то, что утверждения о возможности одновременного существования в мире десятков и сотен "мир-систем" во многом обессмысливают само понятие Мир-Системы. Согласно А.Гунтер Франку, речь должна идти лишь об одной Мир-Системе, которая возникла не менее 5000 лет тому назад, а затем через многочисленные циклы экспансии и консолидации охватила собой весь мир. В ходе эволюции Мир-Системы её центр неоднократно перемещался. Вплоть до его перемещения в XIX веке сначала в Европу, а затем в Северную Америку этот центр многие века находился в Китае. В связи с этим наблюдающийся в последнее время подъём Китая А.Гунтер Франк интерпретировал как начало возвращения центра Мир-Системы в его "естественное" место после кратковременной европейско-североамериканской "интерлюдии". Система синергетики. Во второй половине ХХ века обозначилась тенденция к сближению друг с другом не только разных общественных наук, но и их всех с естественными и точными науками. Эта тенденция отразилась, прежде всего, в формировании и росте популярности основанной лауреатом Нобелевской премии Ильей Романовичем Пригожиным синергетики - науки о наиболее общих закономерностях развития и самоорганизации сложных систем (включая и общество). Тем самым на новом витке развития науки происходит как бы возвращение к представлениям древних о едином "космосе". Как сообщает Википедия, основная масса работ Ильи Романовича Пригожина посвящена неравновесной термодинамике и статистической механике необратимых процессов. Одно из главных его достижений заключалось в том, что было показано существование неравновесных термодинамических систем, которые при определённых условиях, поглощая вещество и энергию из окружающего пространства, могут совершать качественный скачок к усложнению. Причём такой скачок не может быть предсказан, исходя из классических законов статистики. Синергетику можно определить как междисциплинарное направление научных исследований, задачей которого является изучение природных явлений и процессов на основе принципов самоорганизации систем (состоящих из подсистем). Сторонники данной концепции считают, что принципы, управляющие процессами самоорганизации, представляются одними и теми же, безотносительно самой природы систем и для их описания должен быть пригоден общий математический аппарат. С мировоззренческой точки зрения синергетику иногда позиционируют, как "глобальный эволюционизм" или "универсальную теорию эволюции", дающую единую основу для описания механизмов возникновения любых новаций подобно тому, как некогда кибернетика определялась, как "универсальная теория управления", одинаково пригодная для описания любых операций регулирования и оптимизации: в природе, технике, обществе и т. д. Основное понятие синергетики -- определение структуры как состояния, возникающего в результате многовариантного и неоднозначного поведения таких многоэлементных структур или многофакторных сред, которые не деградируют к стандартному для замкнутых систем усреднению термодинамического типа, а развиваются вследствие открытости, притока энергии извне, нелинейности внутренних процессов, появления особых режимов с обострением и наличия более одного устойчивого состояния. В означенных системах не выполняется ни второе начало термодинамики, ни теорема Ильи Романовича Пригожина о минимуме скорости производства энтропии, что может привести к образованию новых структур и систем, в том числе и более сложных, чем исходные. Этот феномен трактуется синергетикой как всеобщий механизм повсеместно наблюдаемого в природе направления эволюции: от элементарного и примитивного -- к сложносоставному и более совершенному.

Формационная концепция. Заслугой К.Маркса и Ф.Энгельса является открытие подлинно научной методологии исследования развития человеческого общества, а именно - исторического материализма. Впервые К.Маркс сформулировал основные принципы своего материалистического мировоззрения в марте 1845 года в "Тезисах о Фейербахе", а более или менее развернутое его изложение дано им совместно с Ф.Энгельсом в работе "Немецкая идеология" в разделе "Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений" (1845-1846 гг.).

Ниже приводится сжатое, концентрированное изложение сути исторического материализма, данное К.Марксом в предисловии "К критике политической экономии" (1859 г.): "В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче - от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснять из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.13, с.6-7.).

В основе понятия "общественная формация" (в литературе чаще встречается "общественно-экономическая формация"), давшего название одному из основных видов классификации исторической периодизации, лежит определённый способ производства социума для продолжения человеческого рода. Диалектическое единство надстройки и способа производства и составляет общественную формацию.

Согласно господствующей версии формационной периодизации, человечество прошло несколько общественных формаций -- первобытную, рабовладельческую, феодальную и капиталистическую, а очередная -- коммунистическая -- должна наступить в будущем. Первая фаза коммунистической формации - социализм - впервые появилась на исторической арене в ХХ веке.

Вместе с тем, следует заметить, что в 1881 году К.Маркс писал о возможности более агрегированной периодизации, а именно о том, что можно выделить архаическую формацию, экономическую формацию, а затем коммунистическую формацию. Хорошо известна также мысль К.Маркса о том, что с концом буржуазной формации завершается и предыстория человечества.

Порой трактовка этой "триады" современными философами, которые как будто придерживаются формационной теории, бывает весьма сомнительной. К примеру, приведу формулировку "триады" академиком Вадимом Андреевичем Иноземцевым, который называл себя на семинаре в Институте экономики РАН 4.12.2007 года "абсолютным апологетом марксизма". (www.inozemtsev.net/index.php?m=vert&menu=sub2&pr=104&id=849&gb_p) Она следующая:

"...можно разделить всю историю человечества на три большие эпохи:

- доэкономическую, т.е. период, когда религиозные верования, военная сила или статус вождей, но только не экономические факторы определяли характер развития того или иного общинного сообщества;

- экономическую общественную формацию, то есть формацию, в которой сформировалось противостояние различных общественных классов, а производственные и политические отношения начали завязываться вокруг перераспределения общественного продукта, возникла кооперация в рамках всего социума и так далее;

- постэкономическую формацию, т.е. ту общественную формацию, в которой элементы новых общественных отношений не базируются непосредственно на экономических моментах".

Просто диву даешься, когда вышесказанное академиком выдается за образец марксизма. В доэкономической формации, т.е. в первобытнообщинной формации, оказывается, на первом плане были не производительные силы и производственные отношения, а религия, военная сила и статус вождей, т.е. надстроечные отношения. А в экономической формации (рабовладение, феодализм и капитализм) производственные и политические отношения завязывались вокруг распределения, а не производства. Ну, и наконец, в постэкономической формации (коммунизм) общественные отношения перестают базироваться на экономических отношениях. Видимо, они будут основываться на апологетике марксизма академиком В. Иноземцевым. Я не сомневаюсь, что академик в кои времена брал в руки произведения классиков марксизма, но он, видимо, читая их, ничего не понимал в написанном. Что же, такое случается даже и с академиками.

Я не одинок в столь резко негативной оценке "научного творчества" В.Иноземцева. Вот как оценил его Георгий Александрович Багатурия в своем письменном заявлении на том же семинаре: "Мои главные критические замечания сводятся к тому, что сам автор тезисов недостаточно знает действительное содержание теоретического наследия Маркса и Энгельса и, соответственно, негативно относится к фундаментальным положениям их теории. Могу привести лишь некоторые примеры. К тезису номер один. Хронологическое отождествление формации со способами производства, излагая словами автора, - это не советская версия, а собственные взгляды основоположников марксизма. Как известно, классическую формулировку сущности материалистического понимания истории Маркс дал в предисловии "К критике политической экономии". Вот одно из этих важных мест этого произведения: "в общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный буржуазный способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации". А буквально через несколько строк он пишет: "буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества". К тезису два. Автор говорит: в концепции Маркса присутствует три большие формации, переходы между которыми именуются социальными революциями; и ряд способов производства в рамках центральной экономической формации, которые разделены революциями политическими. Здесь минимум четыре принципиальные ошибки. Понятие формации, заимствованное из геологии, Маркс употреблял достаточно гибко: в разных контекстах, в различных смыслах. Он различал три наиболее общие экономические формации: доклассовое, классовое и будущее бесклассовое общество. В набросках для письма Вере Засулич он выделял архаическую, или первичную формацию - общество, основанное на общей собственности, и вторичную формацию - общество, основанное на частной собственности, которое охватывает рабовладение, феодализм и капитализм. По аналогии, будущее коммунистическое общество, основанное на общей собственности на основные, точнее говоря общественные, в отличие от индивидуальных, средства производства, можно было бы назвать третичной формацией. Но в рамках таких трех формаций Маркс различал и более конкретные формации, а в рамках последних - и определенные фазы их развития. Первый раз он применяет термин "формация" в декабре 1851 года в работе "18 брюмера Луи Бонапарта" как раз в отношении буржуазного общества. "Установление современного буржуазного общества, но как только новая экономическая формация сложилась..." и так далее. Интерпретация автором тезисов центральной формации, как экономической, покоится на распространенном неправильном понимании уже упомянутого места из предисловия "К критике политической экономии". Подлинный смысл его заключается в том, что перечисленные способы производства - это эпохи прогресса, последовательные ступени развития экономической структуры общества. Если только центральная, то есть вторичная, формация является экономической, то тогда первичная формация, основанная на общей собственности, и будущая коммунистическая формация не являются экономическими. Вот в чем вопрос. Вот собственное возражение самого Маркса. "С точки зрения более высокой экономической общественной формации, частная собственность отдельных индивидуумов на землю будет представляться в такой же мере нелепой, как частная собственность одного человека на другого человека" (это второй том "Капитала"). Или "с того момента, когда буржуазный способ производства и соответствующие ему отношения производства и распределения признаются историческими, то приходит конец заблуждению, рассматривающему буржуазный способ производства, как естественный закон производства, и открывается перспектива нового общества, новой экономической формации, в которой буржуазный способ производства образует лишь переход" (это третий том "Капитала"). Социальная революция - это преобразование общественных отношений, прежде всего, отношений собственности. Политическая революция - это преобразование политических отношений в политической надстройке. Отсюда - странное впечатление производит соответствующее высказывание автора данного второго тезиса. Понимание действительного содержания теории Маркса - это первое условие ее объективной оценки, не говоря уже о научной критике, поэтому рассуждения автора об абсолютной безосновательности тех или иных взглядов основоположников марксистской теории не заслуживают, к сожалению, серьезной критики" (из стенограммы вышеупомянутого семинара В.Медведева).

Итак, подведем итог: что общего у всех кратко вышеизложенных классификаций? Общей чертой является то, что в их основе, как правило, лежит идея развития человечества во времени и пространстве, правда, трактуемая самым различным образом.

Александр Сергеевич Панарин в своей "Философия истории" (М.: Гардарики, 1999.) в разделе III, гл.2, рассматривая некоторые общие черты исторического познания, определяет, во-первых, историю как процесс развития, который "протекает в силу определенных причин. Эти причины, где бы их не находить (на земле или на небе), являются факторами, предопределяющими движение истории и ее направленность. Во-вторых, уже на ранних этапах осмысления путей и судеб различных стран и народов, цивилизаций и конкретных национальных обществ возникает проблематика, связанная с тем или иным пониманием единства исторического процесса, уникальности и своеобразия каждого народа, каждой цивилизации. Для одних мыслителей история человечества обладает внутренним единством, для других это проблематично. В-третьих, во многих учениях история носит явный или скрытый телеологический (целеполагающий) характер. В религии это хилиастическая эсхатология (учение о конце земной истории), в материалистической философии - некий автоматизм закономерностей общественного развития, с непреложностью судьбы ведущих человечество к светлому будущему или, напротив, к мировому катаклизму. В-четвертых, стремление проникнуть в характер движения истории. Здесь также возникла своеобразная дихотомия - линейное или циклическое движение. В-пятых, история постигается как процесс, имеющий свои стадии (этапы и т.п.) развития. Одни мыслители отталкиваются при этом от аналогии с живым организмом (детство, юность и проч.), другие берут за основу выделения стадий особенности развития каких-либо элементов или сторон бытия людей (религии, культуры или, напротив, орудий труда, собственности и т.п.)".

Широко распространена и такая точка зрения, а именно, что целесообразна интеграция формационного и цивилизационного подходов к периодизации истории. Так, Леонид Иванович Абалкин на упомянутом семинаре В.Медведева в Институте экономики РАН 4.12.2007 года сказал: "Я согласен с тем, что современный цивилизационный и формационный подход имеет принципиальные различия. Но когда уже появилось огромное число работ по типам цивилизаций, начиная с работ Данилевского, Тойнби, Гумилева<... >вот там несоответствие с тем, что вы различаете. Потому что если формационный подход показывает движение, то цивилизационный подход показывает статику. Но во всех работах по цивилизационному подходу каждая цивилизация имеет свой возраст: зарождение, укрепление, подъем и разложение. Называются даты, можно спорить по срокам, - через 500-600 лет происходит смена цивилизаций, но это тоже понятие динамики, потому что мы говорим об истории человеческой цивилизации. Для истории человеческой цивилизации 500-600 лет - это нормальный подход. Это тоже показатель динамизма цивилизации. Что касается системы критериев рассмотрения истории человеческой цивилизации, то я думаю, что она настолько сложна и многомерна, если учитывать все факторы: экономический, технологический, биологический, экологический, фактор истощения плодородия почвы, - что в принципе, какой бы из подходов мы не избрали, он не даст нам четкого описания философии истории; он предполагает многомерное измерение. Таким образом, самая сложная задача сейчас - это не противопоставление формационного и цивилизационного подходов, а поиск высшего синтеза всех этих подходов, чтобы могли достаточно комплексно и динамично оценить нужные проблемы".

По существу ту же мысль на упомянутом семинаре высказал и сам Вадим Андреевич Медведев. Вот что он сказал: "...формационный подход, прежде всего, подчеркивает динамику развития, а цивилизационный подход фиксирует серьезные различия населения земного шара, и это также необходимо учитывать в процессе общественного анализа. Я хотел бы подчеркнуть лишь взаимосвязь того и другого. Я считаю, что это два различных, но взаимосвязанных способа типизации обществ. Один - в пространстве, а другой - во времени. Поэтому мне кажется, что задача обществоведения состоит в том, чтобы сочетать и то и другое, чего, на мой взгляд, не хватает в нашей обществоведческой литературе. Такой подход, основанный на сочетании двух этих методологий, мне кажется, лучше позволяет видеть сложнейшую картину современного мира. Сочетание различных общественных состояний и с точки зрения цивилизационных различий, и с точки зрения того, что они находятся на различных ступенях своего развития".

В то же время на некоторые недостатки цивилизационной классификации обратил внимание русско-американский социолог Питирим Сорокин, который указал, что "самая серьезная ошибка этих теорий состоит в смешении культурных систем с социальными системами (группами), в том, что название "цивилизация" дается существенно различным социальным группам и их общим культурам -- то этническим, то религиозным, то государственным, то территориальным, то различным многофакторным группам, а то даже конгломерату различных обществ с присущими им совокупными культурами" (http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Eras/03.php), в результате чего ни Арнольд Тойнби, ни его предшественники не смогли назвать главные критерии вычленения цивилизаций, ровно, как и их точное количество. Время показало, что и всеобщий кибернетический подход оправдал далеко не все возлагавшиеся на него надежды".

Кстати, и Борис Сергеевич Ерасов (см. "Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия". М.: Аспект пресс. 1998.) отмечал, что "...дискредитация прежней теории исторического материализма, на которой была основана вся система идеологического понимания различных сторон социальной регуляции, породила в российской общественной мысли значительный вакуум, заполняемый скоплением разнородных дисциплин или учений, имеющих идеологическую направленность. Несмотря на распространенные призывы к "вхождению в мировую цивилизацию", понимание сущности этого выражения, а также самого термина "мировая цивилизация", кроющейся за ним системы научных взглядов и означаемое им состояние общества остаются смутными. Такое положение тем более нетерпимо, так как после радикальной (и подчас чрезмерной) критики формационной теории общественные науки (и общественная мысль) остались без адекватной общетеоретической парадигмы осмысления мировой истории и современности в культурологическом, политологическом или религиоведческом планах. Широкий разброс мнений, зачастую очень поверхностных и предвзятых, по поводу того, что такое цивилизация, во многом препятствует содержательному обсуждению проблем социокультурного устроения российского или какого-либо другого общества (курсив мой)".

На мой взгляд, все известные классификации периодизации истории все-таки уступают формационной классификации, сторонником которой я являюсь. Как я пишу ниже, понятие "цивилизация" должно непременно применяться в социологии как обозначение определенной культурной общности людей (в широком смысле слова), но только не в качестве понятия, применяемого для периодизации истории человечества.

Рассмотрим теперь более подробно достоинства и недостатки каждой из четырех классификаций периодизации истории человечества.

2.2. Критическая оценка концепций периодизации

Многие цивилизационные концепции исторического развития выдвигают в качестве основной детерминанты технический фактор. Отсюда происходят и названия цивилизаций - охотничья, аграрная, индустриальная и т.д. Цивилизационные концепции по существу отрицают единство истории человечества и не раскрывают механизма перехода от одного периода к другому.

Рассмотрим в качестве примера труды супружеской пары Тоффлеров, которая опирается на идею цивилизационной концепции. Однако чтобы быть оригинальными, цивилизации они предпочитают называть "волнами". Согласно их интерпретации, Первая волна - это аграрная цивилизация, Вторая волна - индустриальная цивилизация и Третья волна - информационная цивилизация. Они пишут: "В разделенном мире сектор Первой волны составляет сельскохозяйственные и минеральные ресурсы, сектор Второй волны дает дешевый труд и массовое производство, а быстро расширяющийся сектор Третьей волны восходит к доминированию, основанному на новых способах, которыми создается и используется знание" (Тоффлер Э., Тоффлер Х. Война и антивойна. М.: Транзиткнига, 2005 с. 46).

Таким образом, на научном горизонте появилась новая, т.н. волновая классификация, которая по существу ничем не отличается от цивилизационной, являясь просто ее разновидностью.

Обосновывая применение физического термина "волна" к исследованию общественных явлений, Тоффлеры утверждают, что "...метафора истории как "волн" перемен более динамична и информативна, чем разговоры о переходе к "постмодернизму". Волны динамичны. Когда волны сталкиваются, появляются мощные встречные течения. Когда сталкиваются волны истории, сцепляются в схватке целые цивилизации. Все это проливает свет на то, что иначе так и, казалось бы, бессмысленным или случайным в современном мире.

На самом деле, как только мы примем волновую теорию конфликта, станет ясным, что главный сдвиг силы, начинающейся сейчас на планете, происходит не между Востоком и Западом, не между Севером и Югом, не между разными религиозными или этническими группами. Самые глубокие экономические и стратегические перемены из всех - это грядущее разделение мира на три различные, раздельные и потенциально конфликтующие цивилизации" (Тоффлер Э., Тоффлер Х. Война и антивойна. М.: Транзиткнига, 2005, с. 46).

Для Тоффлеров на первом плане - техника и технология, а не единство производительных сил и экономических отношений. Они, правда, пишут о "способе создания богатства", но это совсем не то, что К.Маркс понимал под способом производства. Акцент на технику и технологию, на применение в социологии категорий физики же деформирует анализ существа экономических и социальных отношений.

Тоффлеры пишут: "Термин "цивилизация" звучит несколько претенциозно, особенно для американского уха, но нет другого термина достаточно всеобъемлющего, чтобы он охватывал такие разные вопросы, как технологии, семейная жизнь, религия, культура, политика, экономика, иерархическая структура, руководство, система ценностей, половая мораль и эпистемология" (цит. изд., с.50). Тоффлеры лукавят. Они, думается, достаточно образованы и прекрасно знают, что таким термином является марксистская категория "общественная формация". Она включает в себя характеристику производительных сил и экономического базиса, определенную систему идей, идеологических отношений и политических учреждений; кроме того, такие явления как язык, наука, семья, нация, культура, нравственность, религия и т.д. - словом, все без исключения грани общественной жизни, которые между собой взаимосвязаны. Кстати, если последовательно применять термин "цивилизация" в интерпретации Тоффлеров в сочетании с их "волновой" концепцией, то совершенно невозможно объяснить, например, историю Китая, имеющего цивилизацию, насчитывающую, по крайней мере, 6 тысяч лет и в то же время охватывающую все три Волны. Получается как бы три цивилизации в одной. А марксистский исторический материализм прекрасно сочетает понятие "цивилизация" как этнокультурную категорию с понятием "общественная формация". История цивилизации Китая в такой интерпретации охватывает в процессе своего развития, по меньшей мере, пять формаций (первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и социалистическую).

Страны Третьей волны, как считают Тоффлеры, "продают всему миру информацию и новшества, менеджмент, культуру и поп-культуру, передовые технологии, программное обеспечение, образование, профессиональное обучение, здравоохранение, финансирование и другие услуги" (цит. изд.с.51).

Предлагаемое Тоффлерами деление стран мира на три сектора не только весьма условно, но, мягко выражаясь, искусственно. На самом деле мир гораздо сложнее. К примеру, многие страны т.н. Первой волны могут иметь и аграрное производство, и массовую индустрию, и производство современных технологий (Индия, Китай), а страны т.н. Второй волны, к которым можно отнести Россию, имеют развитые науку, образование и т.д. Да и сам Тоффлеры, чувствуя определенную зыбкость своих конструкций, признают, что и "в обществах наиболее технологически развитых сегодня существует экономика разных уровней - частично основанная на уходящем массовом производстве Второй волны, частично на возникающих технологиях Третьей волны" (цит. изд. с.106).

И вообще возникает закономерный вопрос: возможен ли отказ общества от добычи минерального сырья, от производства сельскохозяйственных продуктов (в том числе, как пишут Тоффлеры, взрыхления неблагодарной (?!) почвы (цит. изд. с. 46.), энергии, товаров народного потребления (ложек, вилок, тарелок и сотен тысяч других нужных в быту предметов), машин и оборудования, приборов, компьютеров, т.е. всего того, что составляет, по Тоффлерам, экономический базис производства стран т.н. Первой и Второй волны?

Вместе с тем, ради справедливости, следует заметить, что Э.Тоффлер понимает, что применяемые ими и их коллегами методология исследования общественных процессов не лишена изъянов. Он пишет: "Мы подыскиваем слова, чтобы описать всю мощь и размах необыкновенных перемен. Некоторые говорят о смутном космическом веке, информационном веке, электронной эре или глобальной деревне. Збигнев Бжезинский сказал, что мы стоим перед технотронной эрой. Социолог Дэниел Белл описывает приход "постиндустриального общества<...>Я много раз писал о наступлении "супериндустриального общества". Однако ни один из этих терминов, включая мой собственный, не является адекватным.<...> "Третья волна" - это не объективный прогноз, и она не претендует на то, чтобы быть научно обоснованной" (Тоффлер Э. Третья волна. Москва.: АСТ. 1999. с.26,31-32). С такой самооценкой Э.Тоффлера трудно не согласиться. Кстати, в молодости он был марксистом. Затем Э.Тоффлер решительно и бесповоротно от него отрекся. Может быть, поэтому, ощущая какую-то свою вину перед грехами молодости, он пользуется любым поводом, чтобы лишний раз лягнуть К.Маркса (да простит мне читатель некрасивое слово!). Спрашивается, зачем бывшему марксисту понадобилось противопоставлять структуру "более крупной системы" (т.е. Волны) логичной структуре марксистских категорий "способ производства" и "общественная формация"? Ради оригинальничания, ради моды? Нет, причина в другом. Э.Тоффлер, как и многие современные социологи, сознательно уходит во всех своих произведениях от определения сущности экономических отношений, а также от такой категории как "надстройка". У него все границы между сферами способа производства размыты, переплетены, что позволяет ему манипулировать в ходе анализа, сглаживая коренные различия между общественно-экономическими системами. Что же касается заигрывания с диалектикой великого Гегеля, то Э.Тоффлер придумал наукообразный шедевр, а именно выражение "НЕВИДИМЫЙ КЛИН", который призван объяснить все противоречия и парадоксы современного мира. Этим клином является рынок, который в эпоху Второй волны образовал де пропасть между производителем и потребителем. Оказывается, рынок не соединяет эти две сферы, а разделяет их, вызывая всевозможные мыслимые и немыслимые конфликты в обществе. "Если сегодня индустриальная цивилизация выглядит жестокой, деспотической, мрачной и безотрадной, опасной в экологическом отношении, склонной к войнам, психологически репрессивной, мы должны понять, почему это так. Мы сможем ответить на этот вопрос только тогда, когда посмотрим на гигантский клин, который расщепил душу Второй волны на две борющиеся друг с другом части" (цит. изд. с.78). Значит, не противостояние труда и капитала расщепило общество, как утверждал К.Маркс, на две противоборствующие стороны не только в масштабах государств, но и в глобальном измерении, а противостояние покупателя и продавца, которое (о Боже!) расщепило нежную душу Второй волны. Теперь на одной стороне качелей, как утверждает Э.Тоффлер, сидят капиталист с рабочим, а на другой стороне качелей сидит их враг - продавец (цит. изд. с.84).

Таков величайший вклад Э.Тоффлера в методологию общественных наук и в изучение психологии великой "души Второй волны". А что касается Третьей волны, то этот НЕВИДИМЫЙ КЛИН (слава Богу!) исчезнет, ибо уйдет в историю товарное производство и все люди будут сами изготавливать все необходимое для их потребления, как это было в золотые первобытные времена, когда их несла вперед и вперед ласковая Первая волна, а ужасного НЕВИДИМОГО КЛИНА еще не было и в помине. Такова де диалектика исторического развития. Короче, в Третьей волне все снова встанет на свое место: каждый будет сам кузнец и на дуде игрец! Вся наука до сих пор считала, что развивающееся разделение труда - это прогресс, ибо способствует повышению производительности труда и улучшению качества продуктов. Ан нет! Наука просто не сумела разглядеть НЕВИДИМОГО КЛИНА, который является источником всех бед на этой грешной Земле, особенно, что касается семейных связей, дружбы, любви и связей с соседями (цит. изд. с.85). В прекрасном будущем коварные продавцы не будут внедрять в человеческое сообщество вирус "голого, бессердечного чистогана" и всеблагостная любовь наконец-то охватит душу Третьей волны.

Я в своей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" (глава 1-ая) отмечаю, что жизнь людей на планете складывается и развивается согласно законам природы и общества; что она имеет сложную структуру и организацию. Каждый человек в любом уголке земного шара непосредственно или косвенно испытывает влияние, по крайней мере, девяти взаимосвязанных уровней общественного устройства. Они следующие:

- общемировой (глобальный);

- общественно-формационный;

- цивилизационный;

- региональный;

- государственный (национальный);

- общественные союзы, партии и организации;

- местный (муниципальный, общинный);

- предприятия (коллективы);

- семейный.

Таким образом, я не отрицаю категорию "цивилизация", но понимаю под ней не универсальную общечеловеческую цивилизацию, а совокупность локальных человеческих сообществ - один из элементов структуры огромной системы, которую мы обозначаем словом "человечество"".

Сегодня в мире царит многообразие языков, культур, форм политического и экономического устройства, религиозных верований, идеологий и т.д. Человечество как единое сообщество пока еще только формируется, являясь в большей мере абстракцией, чем реальностью. Шесть тысяч народов и народностей разбросаны по оси времени на тысячи лет. Сегодня первобытнообщинные племена соседствуют с высокоразвитыми капиталистическими странами. В то же время в мире существует несколько государств, где господствует социализм.

Мне представляется, что в ближайшие столетия не произойдет слияния существующих сегодня цивилизаций в одну универсальную с общей культурой, одинаковым экономическим механизмом в форме общемирового государства. Вместе с тем тенденция к формированию некоторых общих принципов и норм поведения в различных сферах общественной жизни - налицо. Наиболее вероятным сценарием возникновения структуры человеческого общепланетарного сообщества явится, как считает Н.Моисеев, кооперация цивилизаций. Кстати, он не без основания предупреждал, что "унификация образа жизни, цивилизационная унификация смертельна для человечества" (Моисеев Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. http://www.leland-stanford.ru./IDL/102/lectures/Readings/L4R3.htm). Очень интересная и, по-моему, верная мысль.

Следует заметить, что в западной социологии все еще господствующие позиции занимает европоцентризм. И трудно не согласиться с Л.Моисеевой, которая пишет, что "...в мире есть еще исламская, конфуцианская, индуистская, японская, православно-славянская, латиноамериканская, африканская цивилизации, поэтому достижения западной цивилизации не могут автоматически переноситься на почву других цивилизаций. К тому же либеральная демократия не решила очень многих человеческих проблем, таких, как преступность, безработица, наркомания и т.д. Таким образом, прогресс западной цивилизации не может иметь универсального статуса" (Моисеева Л. История цивилизаций. Ростов-на-Дону.: Феникс, 2000, с.5.).

Мир-системная концепция

Главное, что отличает этот подход от "цивилизационного", это ориентация на исследование связей (прежде всего экономических) между обществами, которые входили в состав такого образования. Ф. Бродель ввел понятие "мира-экономики" (l'economie-monde), подчеркивая при этом, что он имеет в виду вовсе не мировую экономику в целом. Такая экономика ("рынок всего мира") возникла, по его мнению, совсем недавно. Со словом "мир" Ф. Бродель связывает понимание самодостаточности, независимости от других таких же образований. Однако здесь сразу же уместно заметить, что абсолютной самодостаточности и независимости от других стран никогда в истории государств не существовало.

Юрий Иванович Семенов в "Философии истории" (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней). М.: "Современные тетради". 2003) дал свою оценку плюсов и минусов данной системы. Он писал, что если говорить в целом о построениях Ф. Броделя и И. Валлерстайна, то их ценность заключается в пристальном внимании к "горизонтальным", т.е. межсоциорным, связям и в стремлении разработать понятия, которые позволили бы их лучше отразить. Мысль о том, что невозможно понять историю ни одного конкретного, отдельного общества без учета воздействия на него других таких же обществ, входящих в одну с ним социорную систему, без учета места, занимаемого им в этой системе весьма плодотворна, диалектична и не вызывает никаких возражений. Исследование системы социоисторических организмов как целого -- необходимое условие понимания развития каждого отдельного общества, входящего в эту систему. Много интересного было сказано И. Валлерстайном и мир-системниками о взаимоотношении центра и периферии капиталистической мировой системы в нашу эпоху.

Далее Юрий Иванович Семенов отмечает, что "... концентрация внимания на межсоциорных отношениях привела и Ф. Броделя, и в особенности И. Валлерстайна к абсолютизации этих связей. Это проявилось в преувеличении роли социорной системы и недооценке относительной самостоятельности составляющих ее социоисторических организмов. И тот, и другой были склонны к растворению социоисторических организмов в системе. Абсолютизация межсоциорных, "горизонтальных" связей с неизбежностью привела не только к отрицанию существования отдельных конкретных обществ, но и к игнорированию внутрисоциорных межстадиальных, "вертикальных" связей".

Критика И.Валлерстайном теории стадий экономического развития У.Ростоу и концепции смены общественно экономических формаций привела его к отказу от понятия отдельного, конкретного общества, от понятия типа вообще и особенно стадиального типа такого общества, а затем и стадий его развития, и, в конечном результате, -- линейно-стадиальных концепций модернизации и вообще линейно-стадиального понимания истории. В книге "Переосмысление социальной науки: Пределы парадигм XIX века" (1991 г.) он прямо высказался за отказ от понятий развития вообще, прогресса в частности. Подход И.Валлерстайна к процессу всемирной истории может быть назван нигилистическим, или антиисторическим.

Видное место среди экономистов и социологов, принимавших активное участие в критике линейно-стадиальных концепций модернизации, занимает Андре Гунтер Франк. Он подверг критике теории модернизации и проанализировал историю взаимоотношения ныне развитых стран Запада и недоразвитых (underdeveloped) стран остальных частей света. А.Г. Франк считает, что выделенные У. Ростоу стадии совершенно не согласуются ни с прошлой, ни с современной реальностью недоразвитых стран. Ныне развитые страны давно разрушили существовавшие до контакта с ними структуры всех прочих стран, будь они традиционными или какими-либо другими. Современные недоразвитые общества не представляют собой традиционных. Не относятся они и ко второй выделенной У. Ростоу стадии -- переходной. В Латинской Америке, например, недоразвитость существует уже 400 лет, но никакого подъема нет и не предвидится. Недоразвитость есть следствие эксплуатации ныне недоразвитых стран ныне развитыми странами. Поэтому последние никогда не были недоразвитыми (underdeveloped), они были в прошлом лишь неразвитыми (undeveloped). Недоразвитость не есть ни первоначальное, ни традиционное состояние. Ни прошлое, ни настоящее недоразвитых стран ни в одном важном отношении не напоминает прошлое развитых стран. А.Г. Франк убедительно доказывает, что экономическая и политическая экспансия Европы XV века привела к инкорпорации ныне недоразвитых стран в единый поток мировой истории, который одновременно породил нынешнюю развитость одних стран и недоразвитость других. Недоразвитые страны сыграли ключевую роль в финансировании капитализации ныне развитых стран. Именно в этом заключается основная причина развития первых и недоразвития вторых. С основным выводом А.Г.Франка можно согласиться, кроме его утверждения, что процесс развития всех бывших колоний в современном мире остановился. Ряд стран, реально освободившихся от колониальной зависимости и осуществивших кардинальные реформы, в настоящее время демонстрируют успешный рост (Бразилия, Индия, Китай и т.д.).

Завершая рассмотрение мир-системной концепции, хотел бы обратить внимание на фундаментальный вывод И.Валлерстайна о том, что капиталистический мир-система с неизбежностью поляризована на центр и периферию, и разрыв между ними не только не уменьшается, а напротив, непрерывно усиливается. Прежде всего, это выражается в растущем обнищании трудящихся масс периферийных стран. "Я думаю, -- подчеркивает И. Валлерстайн, -- Маркс оказался прав в одном из самых скандальных своих прогнозов, от которого впоследствии открестились сами марксисты. Эволюция капитализма как исторической системы действительно ведет к поляризации и к абсолютному, а не только относительному обнищанию большинства" (Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500 -- 2010 // СМ. 1996. N 5. с. 42.).

Однако замечу, что оказались безупречно верными не только открытый К.Марксом закон о всеобщем капиталистическом накоплении, но и в целом его философия исторического и диалектического материализма, на основе которой он создал свою концепцию об общественно-экономических формациях.

Синергетическая концепция

Александр Риммович Лубков в книге "Синергетический подход к исследованию экономических систем" (zhurnal.lib.ru/l/lubkow_a_r/sinergetice.shtml, 2008) пишет, что вероятностный характер событий является их объективным свойством, а не результатом наблюдения над ними. С этим его утверждением вполне можно согласиться. "Помимо определенной формы проявления, - утверждает Александр Риммович Лубков, - существует неявная (неопределенная) форма. События обязательно произойдут при стечении некоторых обстоятельств - определенная форма проявления. Или события не произойдут (неопределенная форма проявления), в данном случае можно говорить или об отсутствии обстоятельств вообще, или о стечении не всех обстоятельств. Поэтому должны оцениваться как формы, так и причины таких проявлений. Сама природа "стечения обстоятельств" не менее интересна в рамках изучения экономических систем.

Научить распознавать, предугадывать, предвосхищать флуктуации, призвана синергетика. Синергетика выдвигает иную концепцию неопределенности, вводится понятие неравновесия, которое существует неявно и потенциально, но проявляется в появлении упорядоченных структур в виде упорядочения и разупорядочения. Неравновесие рассматривается как некий "котел обстоятельств", которые являются источником события (событий).

Синергетика - это направление научных исследований через познание общих закономерностей и принципов, лежащих в основе процессов самоорганизации систем различной природы. Под объектом исследования синергетика, рассматривает системы (в т.ч. экономические системы - предприятия), потенциально находящиеся в далеких от равновесия состояниях, вблизи особых критических точек (точек бифуркации), где под воздействием самых незначительных обстоятельств система может резко изменить свое состояние. Предметом исследования синергетики является поведение системы при приближении и прохождении точек бифуркации. Синергетика призвана объяснить причины поведения системы вблизи точек бифуркации. Критические точки (точки бифуркации) - это такое состояние, когда поведение системы становится неустойчивым или непредсказуемым. Неустойчивость может проявиться трансцендентно под воздействием незначительных отклонений, когда экономическая система резко изменяет свое состояние. Состояние системы после прохождения точки бифуркации может оцениваться или как анергическое или как реотропическое.

В точке бифуркации происходит воздействие на внутренние и внешние связи экономической системы. Связи или рвутся или восстанавливаются, система деградирует или адаптируется к новым условиям существования. Система также может приобретать новые качества, через скачок.

Сочетание в точке бифуркации элементов старого и нового качества создает неравновесное состояние, т.е. в точке бифуркации может происходить изменение цели, задач и структуры экономической системы. В ходе преобразований в системе может произойти адаптация к новым условиям существования, происходит смена механизма функционирования экономической системы или система деградирует, т.е. не выходит на новый уровень и как результат - стагнация системы. Симптомом подготовки системы к скачку являются изменения информационных связей как внешних, так и внутренних<...>Сам факт подготовки системы к скачку еще не определяет результат, необходимо знать состояние системы до скачка, момент перехода количества в качество".

Далее Александр Риммович Лубков раскрывает содержание понятия "система" в синергетике. Он пишет: "С точки зрения философии система - это совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство. Понятие система органически связано с понятиями целостности, элемента, подсистемы, связи, отношения, структуры. Для системы характерно не только наличие связей и отношений между образующими ее элементами (организованность по существу), но и неразрывное единство со средой, во взаимоотношениях с которой система проявляет свою целостность. Под внешней средой следует рассматривать более крупную, внешнюю по отношению к данной системе, организацию или совокупность организаций (систем).

Иерархичность и многоуровневая структура, характеризуют строение, морфологию системы и особенности ее функционирования. Для большинства систем характерно наличие в них процессов передачи информации и управления. К наиболее сложным типам систем относятся целенаправленные системы, поведение которых подчинено достижению определенной цели, и самоорганизующиеся системы, способные в процессе своего функционирования изменять свою структуру. Причем для многих сложных систем характерно существование разных по уровню, часто не согласующихся между собой целей, кооперирование и конфликт этих целей.

Система как множество элементов определяется, если явно прослеживаются следующие признаки:

- существуют взаимосвязи элементов;

- наличествуют общие цели данного множества элементов;

- цели, задачи и функции рассматриваемых элементов обусловливают некую целостность;

- наличие более крупной, внешней по отношению к данной организации элементов, системы (внешней среды);

- проявляется явная зависимость от внешней среды;

- элементарные к данной системе компоненты могут существовать как подсистемы, со свойственными системам признаками, но зависимо в рассматриваемом образовании.

Из вышесказанного, краткое определение экономической системы можно озвучить следующим образом: "Экономическая система это некое искусственное образование, обладающее структурой и организацией, т.е. упорядоченное множество взаимосвязанных элементов, которые зависимы в рамках этой системы и не могут существовать вне системы. Существование такой системы определяется внешней средой".

Здесь я прерву цитирование для того, чтобы возразить Александру Риммовичу Лубкову по двум вопросам.

Во-первых, экономическая система не является искусственным образованием, даже если речь идет об одном каком-то элементе системы, не говоря уже о такой огромной системе как данный конкретный способ производства. Субъективный фактор (общественное сознание, воля), безусловно, принимает участие в создании системы, но его действие определяется объективно существующими закономерностями, независимыми от сознания и воли людей.

Во-вторых, существование системы определяется не внешней средой, а необходимостью воспроизводства человеческого сообщества и оно возникло в процессе становления Homo Sapiens.

Мне представляется, что ошибочное понимание сути понятия "экономическая система" проистекает из того, что А.Лубков механически переносит характерные черты систем, существующих в природе, на человеческое общество или же ограничивает ее понятием "предприятие".

Продолжу цитирование: "Определение системы предполагает такие понятия, как элемент и структура. Между элементами и подсистемами какой-либо системы могут быть различные отношения, связи и взаимодействия. Сходные, однотипные, устойчивые отношения и взаимодействия составляют структуру. Для таких системных объектов, как экономические системы типичным является иерархичность строения - последовательное включение систем более низкого уровня в систему более высокого уровня. Таким образом, экономическая система это, не произвольно выбранное множество элементов и связей между ними, а упорядоченная определенным образом целостная структура, единый сложный объект. Экономические системы, как правило, состоят из ряда подобных элементов, функционирующих совместно, и во взаимосвязи только в данной конфигурации, способны обеспечить достижение цели, для которой эта система организовалась". Конец данного абзаца вновь носит на себе отпечаток субъективизма. Если речь идет о конкретном предприятии в данной макросистеме, то утверждение А.Лубкова не вызывает возражения. Но он ведь рассуждает об экономических системах вообще, в том числе и макросистемах.

Далее Александр Риммович Лубков пишет: "Сущность законов организации экономических систем проявляется в статике и динамике.

Законы организации экономических систем в статике:

1. Закон композиции - отражает необходимость согласования целей экономической системы и ее элементов, в таком рассмотрении частные цели (цели элементов) направлены для решения основной цели предприятия. Согласование целей определяют иерархию системы, структуру предприятия.

2. Закон пропорциональности - характеризует соотношение между элементами экономической системы (соразмерность, соответствие и зависимость).

3. Закон наименьших - суммарная устойчивость системы по отношению к внешней среде есть результат частных устойчивостей элементов системы. Частные устойчивости это результат противодействия элементов системы на различные раздражители.

4. Закон синергии - проявляется в том, что в отличие от диалектического метода исследования, предполагается изучение неких случайностей, которые могут вызвать резкое изменение состояния системы или ключевого показателя. Синергетика предполагает наличие устойчивости релаксации у экономической системы. Синергетическим эффектом считается возможность/невозможность экономической системы или некоего ключевого показателя хозяйственной деятельности, характеризующего систему, восстанавливать свое состояние после прекращения действия фактора, выведшего их из равновесия.

Законы организации экономических систем в динамике:

5. Закон филогенеза (онтогенеза) - сущность закона проявляется в том, что каждая экономическая система проходит все стадии жизненного цикла (зарождение, подъем, спад и прекращение деятельности). При изучении экономических систем учитываются взаимосвязи и интеграционные процессы по всем стадиям жизненного цикла.

6. Закон упорядоченности - суть закона в том, что главным связующим фактором элементов системы является упорядоченная информация. Упорядоченность проявляется тем, что характеристики системы (количественная и качественная оценка) позволят принимать адекватные управленческие решения.

7. Закон самосохранения - гласит, что любая система стремится сохранить себя как целостное образование. Признаком, указывающим на действие этого закона, является наличие регенерации, способность системы реагировать на изменения внешних условий через закрытие старых и развитие новых бизнес-сегментов. Равновесие (остойчивость) и устойчивость - равновеликие условия самосохранения экономической системы. Эти два условия определяют реотропизм системы.

8. Закон убывающей эффективности - характерен тем, что имеет место технологический предел, всякое принципиально новое направление техники небеспредельно, не может быть больше того, что в нем заключено (генетический подход).

9. Закон возрастания затрат. Создание продукции сопряжено с увеличением количественных и качественных затрат. Количественные затраты растут с увеличением объема продукции, качественные затраты - это процесс удорожания продукции за счет инфляции и изношенности производственных мощностей (моральный и материальный износ), удорожание материало, - энерго- и трудозатрат, увеличение усилий по удержанию позиций на значимых для предприятия рынках. Суть закона в том, что существенное значение имеет рост удельных затрат, на единицу продукции.

10. Закон убывающей доходности. Создание продукции сопряжено со снижением дохода ввиду возрастания конкуренции на рынках, а также приращение конкуренции (в минус или в плюс) за счет ограничений антимонопольного законодательства государства. Свои ограничения на величину дохода оказывает моральное старение продукта (продукции) - снижение его потребительских качеств. Исследование уровня эффективности инвестиций показывает, что на получение каждой последующей единицы эффективности требуется больше единиц затрат, чем на получение предыдущей единицы эффективности. Существенным фактором, влияющим на снижение доходов, следует считать влияние закона о конкуренции.

11. Закон конкуренции - рыночные отношения определяются объективным процессом постоянного повышения требований к качеству и снижению удельной цены (единицы) продукции. Объективность проявляется в том, что некачественный, дорогой и морально устаревшей продукции не находит спроса.

12. Закон циклического развития. На некоторой стадии производства продукции совершенствование отдельных технических или технологических решений становится неэффективным и нецелесообразным из-за действия закона возрастания затрат, т.к. наступает предел роста результативности. Возникает объективная необходимость создания систем (подсистем), основанных на новом принципе, переход на новую S-образную кривую".

Перечисленные Александром Риммовичем Лубкововым 12 законов относятся к функционированию капиталистического рыночного хозяйства и главным образом - к деятельности предприятия. Если оценивать эти законы как универсальные, относящиеся к динамически развивающимся макросистемам, то законы под номерами 4, 6, 9 и 12 не могут быть признаны универсальными и абсолютно верными для любых макросистем, какими является способ производства в его марксистской трактовке.

Закон N 4 ошибочно отрицает признание действия случайных факторов диалектикой.

Закон N 6 отрицает решающую роль экономических потребностей, интересов, определяющих поведение субъектов в процессе воспроизводства, а также объективных экономических закономерностей, регулирующих экономику данного типа, преувеличивая роль управленческой информации. История существования капиталистического способа производства доказала со всей возможной убедительностью стихийный характер воспроизводственного процесса.

Закон N 9 отрицает влияние технического прогресса и совершенствования организации производства на снижение удельных производственных затрат, что противоречит действительности.

Закон N 12 характерен только для формаций, основанных на частной собственности.

Подводя итог, можно сказать, что концепция синергетики не отражает адекватно исторический процесс развития человечества, ибо не учитывает специфических закономерностей, свойственных только такому феномену как общество, например, взаимодействия всех форм общественного сознания со способом производства.

Формационная концепция

Содержание понятия "общественная формация" будет рассмотрено в следующей главе, в пункте 5. Здесь же проанализируем обоснованность основных критических замечаний в адрес формационной теории.

Аргументы создателя историко-антропологического направления в российской науке Арона Яковлевича Гуревича сводятся к следующему.

1. Формационная теория, разработанная на материале истории Западной Европы без достаточных оснований, перенесена на всемирную историю. Реальные тенденции и формы развития обществ во многих регионах и странах мира, прежде всего Востока, не укладываются в схему пяти формаций. Это почувствовал еще сам К.Маркс, выдвинувший проблему азиатского способа производства, но так и не решивший ее.

2. Формационная теория в качестве основной детерминанты исторической жизни выделяет лишь один ее аспект - социально-экономический. Однако убедительно продемонстрировать универсальную зависимость духовной жизни и культуры от материальной истории общества, в частности, по линии "базис - надстройка" не удается.

3. Теория формаций зиждется на признании одноукладности общества. Но реальная история свидетельствует, что многоукладность является закономерностью едва ли не всякого общества. Причем ни одному из укладов приписывать определяющую роль нет оснований.

4. Формационная теория нацелена на макросоциологический анализ истории и игнорирует микросоциологический, создающий почву для сближения социально-экономического исследования с исследованием ценностей, норм поведения, коллективного сознания, религиозных установок и картин мира, заложенных в сознании людей их культурой.

5. Формационная теория предписывает истории однолинейный и телеологический характер, строгую последовательность стадий развития, определенную заданность, смысл и финал этого развития - коммунизм как идеальное состояние общественной жизни. В этом отношении теория формаций оказалась наследницей традиционно присущей христианской мысли хилиастической эсхатологии.

Менее радикальную позицию занимал историк Михаил Абрамович Барг. В то же время в его аргументации есть несколько дополнительных критических моментов.

1. При формационном подходе картина социальной структуры общества настолько обедняется, что все социальные слои за пределами основных классов-антагонистов выступают по сути как маргинальные элементы. Вся многоплановая социальная структура, так или иначе, подтягивается к классам-антагонистам.

2. При анализе духовной культуры формационный подход ориентирует на сведение всего ее богатства к отражению интересов основных антагонистических классов, игнорируя обширный субстрат общечеловеческих идей и представлений, нравственных ценностей, которые формировались на протяжении всей истории данного народа, этноса и не могут быть сведены ни к какому классовому началу.

3. Формационный анализ сводит государство к роли инструмента политического господства эксплуататорского класса, что далеко не исчерпывает его сути. Совокупность неформационных функций государства (олицетворение народности, правосудия и справедливости, хранитель целостности общества, арбитр в споре между общими и частными интересами и т.д.) превращает его в огромной силы социально-творческий фактор, который в рамках формационного подхода не может быть адекватно осмыслен.

4. При формационном подходе функционально обедненной оказывается роль духовной сферы общества, как и вообще вопрос о структуре этой области. Сведение этой сферы к отражению первичной стороны и, как следствие, к служебной роли закрывает возможность объективного ее анализа как самостоятельного, генетически независимого от данного способа производства фактора, который формирует социальность, в решающей степени определяет коммуникативную историю данного общества. Без учета исторической специфики ментальности данного народа в данную эпоху нельзя понять своеобразия проявлений различных форм социального антагонизма в обществе, а также поведения принадлежащих к нему индивидов.

Общий вывод Михаила Абрамовича Барга состоит в следующем. Формационный подход к истории не может претендовать на глобальную эвристическую функцию в историческом познании вообще, поскольку оставляет вне поля зрения множество элементов и связей общества как системы, которые тем самым не находят в монистическом взгляде на историю своего адекватного объяснения. Формационный подход способен обеспечить научное познание объективного аспекта истории, т.е. процессов, складывающихся из суммирования результатов индивидуальных и групповых действий общественных индивидов, которые ими изначально не предвиделись и впоследствии оставались либо вовсе за пределами их сознания, либо осознавались ими "превращенно". Ученые попытались определить содержание цивилизационного подхода. Его главное отличие, пишет Михаил Абрамович Барг, заключается в раскрытии сущности, смысла любой исторической эпохи "через ее человеческое измерение". Арон Яковлевич Гуревич выдвигает на передний план историю ментальностей, т.е. разлитых в социальной среде умонастроений, неявных установок мысли и ценностных ориентаций, автоматизмов и навыков сознания, текучих и вместе с тем очень устойчивых внеличностных его аспектов. Это как бы потаенный план общественного сознания, почва, на которой произрастают различные теории, идеологии. Этот пласт сознания укоренен настолько глубоко и прочно, что, когда одна идеология сменяет другую, этот потаенный слой образов и представлений может оставаться неизменным или изменяться лишь отчасти, сохраняя свои основные параметры. По Михаилу Абрамовичу Баргу цивилизационный подход ориентирует исследователя на познание прошлого "через все формы объективации субъекта истории". Концепция цивилизации, включая как объективный (формационный), так и субъективный (антропологический) аспекты истории, впервые открывает возможность построения собственно исторической методологии, которая позволяет представить исторический процесс в динамическом сопряжении объективно-заданного и субъективно-волевого начал. Она позволяет также преодолеть дробление исторической науки на частные дисциплины, чтобы рассматривать человека не в той или иной его ипостаси (экономической, классовой, политической и проч.), а в его целостности. Отсюда как раз и вытекает потребность в категории "цивилизации", которая заключает в себе необходимую интегративную потенцию как в рамках национальной, так и в рамках всемирной истории. Наконец, цивилизационный подход открывает возможность изучения многовариантности путей общественно-исторической эволюции различных регионов планеты, стран и народов, тогда как в формационном подходе универсальность этой эволюции достигается ценой лишения народов их исторической индивидуальности.

Итак, Александр Сергеевич Панарин отметил 9 основных критических замечаний в адрес формационной концепции. Он признает основательность этой критики. Однако Александр Сергеевич Панарин считает, что ее острие направлено не столько на оригинальную позицию К.Маркса и Ф.Энгельса, сколько на ту интерпретацию марксизма, которая сложилась в СССР в 1930-1950-е годы. Если же рассматривать марксистскую интерпретацию формационной концепции так сказать в "чистом виде", то критика Арона Яковлевича. Гуревича и Михаила Абрамовича Барга не может поколебать методологических основ этой концепции.

Однако, тем не менее, рассмотрим все 9 критических замечаний по порядку.

1.Азиатский способ производства

Мне представляется, что главным в формационной теории является философская основа периодизации исторического процесса развития человечества, а не выявление конкретных характеристик того или иного способа производства у различных народов на протяжении их истории, которые могут заметно отличаться друг от друга. Поясню свою мысль на конкретном примере. Каждый человек - это уникальный феномен, однако, тем не менее, у всех людей, которые были, есть и будут, имеются общие черты. Вот описание этих общих черт и определяет сущность понятия "человек", а не конкретная характеристика всех индивидуальных черт каждого отдельного человека. То же самое можно сказать и про абсолютно все понятия, которые являются абстракциями, отражающими наиболее существенное в том или ином явлении или объекте. Понятие не только выделяет общее, но и расчленяет предметы, их свойства и отношения, классифицируя последние в соответствии с их различиями. Так, понятие "человек" отражает и существенно общее (то, что свойственно всем людям), и отличие любого человека от других существ, например, от ежей или бегемотов.

Впервые понятие "азиатский способ производства" употребляется в переписке К.Маркса и Ф.Энгельса в 1853 году (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд., т. 28, с.174--267) и в статье К.Маркса "Британское владычество в Индии" (там же, т. 9, с.130--136). В предисловии к труду "К критике политической экономии", написанной в 1859 году (там же, т. 13) К.Маркс утверждает, что "...азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации". Характеристика отдельных аспектов азиатского способа производства встречается и в последующих работах основоположников марксизма (в "Капитале" и "Анти-Дюринге"). В труде "Формы, предшествовавшие капиталистическому производству", являющимся разделом "Экономических рукописей 1857--1859 годов", К.Маркс выделил также азиатские производственные отношения, что позволяло говорить об особой азиатской (архаической) социально-экономической формации, предшествовавшей рабовладельческой у древневосточных обществ.

К.Маркс и Ф.Энгельс отличались научной добросовестностью в отличие от верхоглядов как прошлых, так и современных, которые не утруждают себя обстоятельным изучением исследуемого объекта. Классики марксизма обратили внимание на особенности способа производства в древнем Китае и Индии, выдвинув гипотезу о существовании особого способа производства, который отличался от первобытнообщинного и рабовладельческого. Поэтому критика научной добросовестности К.Маркса и Ф.Энгельса, используемой в качестве аргумента против формационной теории, является, по меньшей мере, странной.

В последующем многие исследователи пытались разобраться в правомерности выделения азиатского (древневосточного) способа производства, выявить его характерные черты. Известны работы Юрия Ивановича Семенова, назвавшего этот феномен политарным обществом, а также Леонида Сергеевича Васильева, предложившего свой вариант названия - государственный способ производства и др.

В качестве наиболее характерных черт т.н. азиатского способа производства историки отмечают следующие: слабое разделение труда, самообеспечиваемость общин, отсутствие частной собственности на средства производства, неразвитая торговля и политическая деспотия как особый тип монархической формы правления. При т.н. азиатском способе производства можно выделить два важнейших класса: крестьянство и бюрократию. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и некоторые повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Для т.н. азиатского способа производства характерно наличие крупных сооружений, которые в докапиталистическую эпоху невозможно было создать без участия государства. Примерами являются ирригационные сооружения (каналы), египетские пирамиды, Висячие сады, Великая китайская стена.

Появился т.н. азиатский способ производства примерно в III тысячелетии до н. э. Хотя в большинстве случаев считается, что он предшествовал рабовладельческому и феодальному, однако это было не всегда.

Собственно, "азиатская" формация получила своё условное название не потому, что была характерна исключительно для восточных обществ, но по причине первоначального обнаружения характерных её пережитков у отдельных народов Азии (в частности, Китая и Индии).

В то же время ряд исследователей истории древних обществ пришли к выводу, что нет весомых оснований выделять в качестве самостоятельной формации азиатский способ производства. В их числе был и видный советский востоковед -- египтолог и ассириолог Василий Васильевич Струве, установивший существование рабства в шумерских городах-государствах. Глубокий анализ проблемы азиатского способа производства дан также В.Никифоровым в книге "Восток и всемирная история" (http://www.twirpx.com/file/174687/).

В конечном счете, дело даже не в том, имел место в истории человечества т.н. азиатский способ производства или нет, а в том - насколько научна сама теория формации.

В приложении N 1 я привожу рецензию Александра Николаевича Тарасова на книгу Юрия Ивановича Семенова. "Политарный ("азиатский") способ производства: сущность и место в истории человечества и России", содержащую убедительные аргументы относительно научных достоинств версии об "азиатской формации".

Завершая рассмотрение данного вопроса, замечу, что пока еще отсутствуют достаточно веские аргументы в пользу его существования.

В вышеприведенном утверждении трактовка марксизмом понятия "общественная формация" искажена до неузнаваемости. Во-первых, абсолютно неверно, что формационная теория выделяет лишь один аспект - социально-экономический. В вышеприведенной формулировке сущности метода исторического материализма, данной К.Марксом в предисловии "К критике политической экономии", достойное место занимает категория "надстройка" ("...совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания"). Во-вторых, К.Маркс сознательно акцентирует внимание читателей на том, что его методология материалистическая, а не идеалистическая, или другими словами, он утверждал, что исторический прогресс определяется главным образом и в первую очередь способом производства индивидов, процессами, которые совершаются внутри него, а не процессами, протекающими в сферах общественного сознания и политики И наконец, в-третьих, оригинальный марксизм всегда отмечал взаимовлияние способа производства и надстройки, более того - активное воздействие общественного сознания на процессы, совершающиеся в производительных силах и экономических отношениях. К.Маркс в известных "Тезисах о Фейербахе" сформулировал смысл своего учения так: важно не только объяснить мир, но и изменить его. Таким образом, он четко сформулировал активную роль сознания по отношению к материальному миру. Как писал Маркс в "Критике Готской программы", рабочие сокрушат проклятие эксплуатации только в том случае, если соответствующие обстоятельства заставят их это сделать. А что может заставить рабочих и вообще людей наемного труда подняться на революцию? Только одно - осознание ими невозможности вести прежний образ жизни или в силу нищеты, или из-за притеснений и бесправия. В "Манифесте коммунистической партии" К.Маркс и Ф.Энгельс писали: "все сословное и достойное исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свое жизненное положение и свои взаимные отношения" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т.4, с.427).

Разум в той или иной форме может быть как носителем реакционного начала, так и средоточием революционных, прогрессивных идей. Те или иные формы и виды общественного сознания могут выступать как на стороне отживающего способа производства, так и на стороне нового общественного строя, т.е. разум отражает объективную реальность со всеми ее противоречиями. Ф.Энгельс во введении к "Развитию социализма от утопии к науке" писал о трех решающих идеологических битвах европейской буржуазии против феодализма. И первыми двумя битвами он назвал Реформацию в Германии, которую возглавил Лютер, а также учение Кальвина, направленные против консервативной религиозной системы, защищавшей интересы королей, епископов и феодалов. Третью битву в сфере идеологии подготовили Гоббс и его последователи во Франции. Как писал Ф.Энгельс, "...французские материалисты не ограничивали свою критику только областью религии: они критиковали каждую научную традицию, каждое политическое учреждение своего времени. Чтобы доказать всеобщую применимость своей теории, они избрали кратчайший путь: они смело применили ее ко всем объектам знания в том гигантском труде, от которого они получили свое имя, в "Энциклопедии". Таким-то образом, в той или иной форме, - как открытый материализм или как деизм, - материализм стал мировоззрением всей образованной молодежи во Франции. И влияние его было так велико, что во время великой революции это учение, рожденное на свет английскими роялистами, доставило знамя и дало текст для "Декларации прав человека", в которой были провозглашены идеи равенства, свободы личности, сопротивления угнетению". Такова диалектика противоречий самого разума, отражающего диалектику реальной действительности. Недаром марксисты пишут о битве идей. Она, эта битва идей, всегда предшествует реальным битвам (войнам, социальным революциям). И в битве идей применяются всевозможные методы: от дискуссий в аристократических элитных клубах вплоть до сожжения книг на площадях городов, как это практиковали в Германии фашисты. Весь вопрос заключается в том, на стороне какого объективно существующего противоречия в развитии производительных сил и экономических отношений выступают носители тех или иных идей.

Как писал в свое время Ф.Энгельс, все должно предстать перед судом разума; разума, ратующего за прогресс, за движение вперед, разума гуманистического, для которого на первом плане - истина и человек, а не ложь и денежный мешок. Все должно быть "подвергнуто самой беспощадной критике; все должно <...>предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него" (Маркс К. и Энгельс Ф. Избр. Произв. В 2-х т. 2. М.: 1949, с. 107).

А.Панарин в своей "Философии истории" (раздел III, гл.2), рассматривая проблему развития надстройки и ее влияния на способ производства. справедливо отмечает, что "...с точки зрения способа производства, в том числе и системы производственных отношений, развитые страны Запада (США, Англия, Германия, Франция и т.д.) мало или даже совсем не отличаются друг от друга. Но с точки зрения надстройки (политики, морали и проч.) они отличаются очень сильно. У каждой страны свой стереотип поведения, неповторимый национальный характер, специфическое самосознание. Чем обусловлены особенности их надстройки? Конечно, всем ходом исторического развития. И это прошлое - не мертвые рудименты, не музейный предметно-вещный мир, а живая плоть - традиции, обычаи, привычки, менталитет и т.п. Более того, надстройка (политика, право, мораль, искусство и проч.) характеризуется способностью компенсировать, например, слабость нарождающихся производственных отношений, расчищать для них социально-политическое пространство посредством законодательных, политико-административных мер, моральных императивов, эстетических идеалов".

Кстати, А.Панарин в вышеупомянутой работе дает интересный сравнительный анализ формационного и цивилизационного подходов к истории, делая упор на методологических различиях этих двух концепций. Правда, трудно признать плодотворной с научной точки зрения идею А.Панарина о соединении противоположностей, т.е. формационного и цивилизационного подходов, принимая во внимание, как он выразился, "все основные срезы истории человечества - антропо-этно-социогенез". Еще раз хочу подчеркнуть, что категория "цивилизация" должна занимать в общественной науке свое достойное место, но она не может заменить категорию "общественная формация". Ведь, например, в географии никто не пытается соединить такие понятия как "озеро" и "море", каждое из которых выполняет в этой науке свою определенную функцию.

И в завершение этой темы, вынужден привести довольно большую выдержку из письма Ф.Энгельса к И.Блоху от 21-22 сентября 1890 года, в котором он напрочь опровергает трафаретное обвинение в том, что марксизм игнорирует роль внеэкономических факторов в развитии общества. Вот, что писал Ф.Энгельс: "Согласно материалистическому пониманию истории, в историческом процессе определяющим моментом, в конечном счете, является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если кто-нибудь это положение извращает в том смысле, что будто экономический момент является единственно определяющим моментом, то он тем самым превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение, это - базис, но на ход исторической бо рьбы оказывают также влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты надстройки: политические формы классовой борьбы и ее результаты - конституции, установленные победившим классом после одержанной победы, и т.п., правовые формы и даже отражение всех этих действительных битв в мозгу участников, политические, юридические, философские теории, религиозные воззрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Тут имеется налицо взаимодействие всех этих моментов, в котором, в конце концов, экономическое движение как необходимое прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей...В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать самое простое уравнение первой степени.

Мы делаем нашу историю сами, но, во-первых, мы делаем ее при весьма определенных предпосылках и условиях. Среди них экономические являются, в конечном счете, решающими. Но и политические условия и т.д., даже традиции, живущие в головах людей, играют известную роль, хотя и не решающую.

Во-вторых, история делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, чем она является, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит один общий результат - историческое событие. Этот исторический результат можно опять-таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и невольно. Ведь то, чего хочет один, встречает препятствие со стороны всякого другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел. Таким образом, история, как она шла до сих пор, протекает подобно естественноисторическому процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того обстоятельства, что воля отдельных людей, которые хотят каждый того, к чему их влечет их физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или свои собственные, личные или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, - из этого не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку включена в нее" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Избранные произведения в двух томах. т.II. М.: 1949. с.467-469).

Из формационной теории отнюдь не следует необходимость сведения любой реально существовавшей и существующей в настоящее время экономической системы к одному какому-либо укладу. Напротив, она предполагает учет всех сколько-нибудь значительных хозяйственных укладов и выявление их иерархии, т.е. определения, какой из них является ведущим или перспективным в данный момент (что, безусловно, очень важно). Достаточно вспомнить ленинскую характеристику хозяйственных укладов России в первые годы советской власти. В современном глобализирующемся мире ведущим и господствующим способом производства является капиталистический, хотя параллельно существуют и все другие способы производства, известные из истории человечества.

То, что формационная теория является методологией "макросоциологического" (использую термин автора) исследования развития истории человечества сомнений не вызывает, так же как и то, что в рамках понятия "общественная формация" возможен анализ микросоциологический, конкретно-исторический с учетом географического фактора.

Этот из пальца высосанный аргумент, противоречащий самой сути философии исторического материализма, которая лежит в основе формационной теории. Здесь, пожалуй, уместно привести высказывание историка-марксиста Михаила Николаевича Покровского, который писал, рассуждая о динамизме истории, что "Конца этих изменений мы предвидеть и представить себе не можем, но если мы будем наблюдать эти изменения на протяжении десятков и сотен лет, то мы поймем их правильность, узнаем законы этих изменений. И если мы не будем в состоянии наглядно представить себе, что будет с человеческим обществом через несколько тысяч, положим, лет, то мы можем знать, какими путями человечество будет изменяться в течение этих тысяч лет" (Покровский М. Русская история в самом сжатом очерке". Четвертое издание. Партийное издательство. 1933. с.6). Марксизм - не вера, а наука. И она, во-первых, утверждает, что любая общественная формация не вечна и к ней на смену неизбежно придет другая. Во-вторых, говоря конкретно, мы можем с научной достоверностью утверждать, что на смену капитализму рано или поздно придет другая формация. Наблюдая за изменениями, происходящими в капиталистической формации, мы уже сейчас видим, как и какого рода предпосылки новой формации зреют в ее недрах (см. главу 6). И все это дает нам основание утверждать, что будущее человечества - это коммунистическая формация.

6. При формационном подходе картина социальной структуры общества настолько обедняется, что все социальные слои за пределами основных классов-антагонистов выступают по сути как маргинальные элементы. Вся многоплановая социальная структура, так или иначе, подтягивается к классам-антагонистам.

Этот аргумент по существу совпадает с аргументом N 3. Конечно, в реальной действительности в каждом конкретном обществе в данный момент времени существует определенная социальная структура. Эта структура не является застывшей, неизменной на протяжении определенного этапа истории данного общества. Она беспрерывно претерпевает изменения по мере развития системы экономических отношений. В какой-то момент времени наряду с основными классами-антагонистами могут существовать и другие классы и социальные группы, что совершенно не противоречит методологии формационной теории.

7. При анализе духовной культуры формационный подход ориентирует на сведение всего ее богатства к отражению интересов основных антагонистических классов, игнорируя обширный субстрат общечеловеческих идей и представлений, нравственных ценностей, которые формировались на протяжении всей истории данного народа, этноса и не могут быть сведены ни к какому классовому началу.

То, что духовная культура, как общественный феномен, обладает своими собственными закономерностями развития, совершенно не противоречит формационной концепции. Далеко не все элементы духовной культуры привязаны к интересам основных антагонистических классов. Многие из них появились еще в доклассовый период развития данного общества. Общественное сознание обладает относительной самостоятельностью, что подтверждается возникновением общечеловеческих нравственных норм, а также произведений искусства, ценимых людьми на протяжении тысячелетий и переживших не одну формацию.

Данный контраргумент вольно или невольно примитизирует формационную концепцию, приписывая ей такую неотесанность, которая вообще несвойственна столь развитой философии, которой является исторический материализм.

8. Формационный анализ сводит государство к роли инструмента политического господства эксплуататорского класса, что далеко не исчерпывает его сути. Совокупность неформационных функций государства (олицетворение народности, правосудия и справедливости, хранитель целостности общества, арбитр в споре между общими и частными интересами и т.д.) превращает его в огромной силы социально-творческий фактор, который в рамках формационного подхода не может быть адекватно осмыслен.

Наиболее полное изложение основ марксистской теории о государстве содержится в работе Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства". Согласно Ф.Энгельсу, были общества, которые обходились без государства и государственной власти. Когда в обществе появляются классы с противоречивыми экономическими интересами, начинается противостояние между ними. Для того чтобы это противостояние не привело к коллапсу общества, необходима стоящая над обществом сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах "порядка". Второй отличительной чертой государства является учреждение публичной власти, которая не совпадает непосредственно с населением и призвана держать в повиновении всех граждан. Обладая публичной властью и правом взыскания налогов, чиновники становятся, как органы общества, над обществом, что обеспечивается авторитетом законов.

Из вышесказанного следует, что марксизм не сводит функции государства только к насилию над гражданами во имя интересов господствующего класса. У государства немало и других функций, которые выгоднее осуществлять централизованно, на основе общегосударственных принципов, чем в частном порядке. Правда, они вряд ли в любом случае являются огромной силы социально-творческим фактором.

9. При формационном подходе функционально обедненной оказывается роль духовной сферы общества, как и вообще вопрос о структуре этой области. Сведение этой сферы к отражению первичной стороны и, как следствие, к служебной роли закрывает возможность объективного ее анализа как самостоятельного, генетически независимого от данного способа производства фактора, который формирует социальность, в решающей степени определяет коммуникативную историю данного общества. Без учета исторической специфики ментальности данного народа в данную эпоху нельзя понять своеобразия проявлений различных форм социального антагонизма в обществе, а также поведения принадлежащих к нему индивидов.

Данный контраргумент практически совпадает с аргументом N 7. Правда, в нем содержится весьма сомнительное утверждение, что духовная сфера формирует социальность. В самом широком смысле социальность -- это всегда неразрывные взаимосвязи (экономические, политические, нравственные, чисто духовные и др.) между членами общества. И не надо быть марксистом, чтобы понимать, что отношения людей в обществе формируются под воздействием всех сфер общественной жизни.

В завершение данного параграфа считаю уместным остановиться на одной из многочисленных концепций, которые возникли в политэкономической литературе, не отрицающей формационную периодизацию истории, но искажающую ее до неузнаваемости. \речть идет об идее В.Предтеченского о фазах в рамках общественно-экономических формаций (см. Его статью "От коммунизма к коммунизму (результат порождает условие)"(ww_p@rambler.ru), в которой он утверждает следующее: "Тройственные моменты ("триады") Гегеля в процессе развития предмета от абстрактного к конкретному своему состояниям (моментам). А именно: абстрактное - диалектическое - спекулятивное (Г. Гегель, "Энциклопедия философских наук", т. 1, Наука Логики, с.с. 201-202); или другими словами: всеобщность - особенность - единичность. Т. е., если двойственность функциональной характеристики показывает условие развития предмета, то тройственность моментов определяет функциональные состояния (фазы, моменты) этого развития в зависимости от своей исходной функциональной двойственности. Такой - двойственно-тройственный - подход к социальному историческому развитию даёт возможность достаточно точно охарактеризовать как существование определённого способа производства, так и качественно отличные друг от друга фазовые состояния способов производства в каждой общественной формации".

Если обратиться к таблице, на которой В.Предтеченским отображены формации общественного развития, то в ней перечислены следующие фазы (терминология автора статьи):

Первобытный коммунизм

Матриархат

Патриархат

Территориальная община

Рабовладение

Тоталитарный аристократизм

Демократическое рабовладение

Крепостничество-феодализм

Капитализм

Мелкотоварное предпринимательство

Отраслевой монополизм

Государственный монополизм

Цивилизационный коммунизм

Производственная коммунизация

Региональная органичность

Глобальная гармонизация

Я не собираюсь в деталях пересказывать содержание данного произведения В.Предтеченского, однако на конкретных характеристиках формаций и фаз есть резон остановиться.

В.Предтеченский дает следующее определение формации: "В каждом историческом общественном хозяйственном укладе каждое из данных характеристических средств производства способно доминировать, т. е. определять и характеризовать собой весь социальный хозяйственный уклад во всех (трёх) его фазах исторического развития. Этот общий хозяйственный уклад доминирования определённого средства производства будем называть экономической формацией". Данное определение страдает одним существенным изъяном: в нем "упущены" экономические отношения и все определение сведено В.Предтеченским к доминированию характеристических средств производства. Кроме того, читатель уже обратил внимание на то, что у В.Предтеченского, в отличие от общепринятой в марксизме "пятичленки", целая формация (феодальная) включена в состав рабовладельческой формации, как одна из ее фаз.

Сама идея подразделения формаций на фазы мне представляется плодотворной, однако предложенная В.Предтеченским их классификация, представляется малообоснованной, как по причине искусственности деления каждой формации только (и непременно!) на три фазы, так и исходя из трактовки их конкретного содержания.

Между прочим, идея триады, примененная к объяснению истории развития человечества, содержится также и в произведении Сократа Платонова "После коммунизма", которое будет проанализировано ниже. А здесь я процитирую лишь одно место из упомянутого произведения современного Сократа, где сформулирована идея триады: "Здесь мы вторгаемся в новую область, касаемся второго измерения материалистического понимания истории. Первое измерение - взгляд на историю как на линейную цепочку "чистых" формаций, которая, как мы теперь выяснили, делится на три эпохи с присущей каждой из них специфической логикой, механизмом развития. На самом деле три типа развития, характерные для последовательных эпох, представляют собой три фазы единого диалектического процесса, между которыми существует генетическая связь, подобная связи между личинкой, куколкой и бабочкой".

Однако вернемся к труду В.Предтеченского. Выделение им в составе первобытного коммунизма в качестве фаз матриархата, патриархата и территориальной общины противоречит идее самого В.Предтеченского о том, что содержание формации и его отдельных фаз определяется характеристическими средствами производства. Общепринятая классификация деления истории развития первобытнообщинной формации на палеолит, мезолит, неолит и энеолит, т.е. по преобладающему способу производства, более точно соответствует содержанию данной формации. К вышесказанному следует добавить, что все общины на протяжении десятков тысяч лет можно смело назвать территориальными, несмотря на то, что наши первобытные предки до появления регулярного земледелия вынуждены были постоянно перемещаться из одной местности в другую, исчерпав в данном регионе ресурсы жизнеобеспечения. Поэтому использование термина "территориальная община" не может быть признано удачным. Последняя, третья фаза первобытного коммунизма - территориальная община являлась, по словам В.Предтеченского, образцом райской жизни, что, конечно же, является преувеличением.

Абстрактная фаза рабовладения под наименованием "тоталитарный аристократизм" характеризуется, согласно трактовке В.Предтеченского, родовым воспроизводством, но с обязательной данью и массовой принудительной отработкой "божественным" владыкам родов подчиненной (военным путем или "добровольным" согласием) территории.

Как утверждает В.Предтеченский, "...сами роды попадают в рабство к "священным" аристократам. В этой фазе рабовладения появляются и так называемые "мёртвые-живые", пленники, ранее подлежащие жертвоприношению как носители "злого духа", враги. Эти инородцы-иноверцы передаются правителями-аристократами подчинённым родам в эксплуатацию. Постепенно производительный род, став бесправным и, одновременно, эксплуататорским, деградирует". Хотелось бы, что бы автор подобной трактовки первой фазы рабовладения привел хотя бы один пример из истории в подтверждение своей абстрактной концепции.

Далее следует описание второй фазы рабовладения - "демократического рабовладения". Это - "...античный строй. Попыткой восстановления старых родовых порядков было успешное свержение в Древней Греции тирании аристократов. Однако роды, став к тому времени чисто административными "демами" (см. Платон. Диалоги: пер с древнегреч. / Платон. - М.: ООО "Издательство АСТ", 2002, с.35) уже настолько погрязли в частном торгашеском интересе и рабовладении, что вернуться к трудовой Территориальной общине, к союзу родов им было уже невозможно. Вместо этого возникла так называемая "демократия", точнее, "демосократия", т. е. выборная власть мужского коренного населения страны, рабовладельческий демократический централизм. Рабы больше не принадлежали аристократическому тоталитарному государству "священных" бездельников, а перешли в собственность "трудовых" частных рабовладельцев разложившихся родов, "демов". Именно этот частный интерес использования рабской рабочей силы с широким распространением железа в орудиях труда, позволил резко повысить общественную производительность труда и получить весомый прибавочный продукт для занятий искусством и философией и дать ощутимый толчок мировому цивилизованному развитию военной экспансией своей культуры, рабовладельческой демократии".

После этой фазы наступила новая фаза "крепостничество-феодализм", длинное описание которой я опускаю, предоставляя читателям возможность самим ознакомится с ее трактовкой В.Предтеченским.

Для оценки всех этих трех фаз рабовладения сошлюсь на мнение В.Колташова, который прекрасно знает историю этого периода. Он, изучив труд В.Предтеченского, написал: "Как говорил Энгельс классифицировать можно по чему угодно, хоть по маслу, намазываемому на бутерброды. У автора не экономическое, а политическое или политико-экономическое выделение периодов. Ну что за мелкотоварное помещичье хозяйство? Иное дворянское владение давало однотипного товара (льна, конопли или пшеницы) ценностью в 50, а то и 1000 раз больше за год, чем мануфактура того времени - 17-18 веков. И потом тоталитарное рабовладение или демократическое...еще более малоценное и неверное к тому же обобщение. Гораздо вернее обобщать так: не рыночное рабовладельческое хозяйство, рыночное мелкое (полис как выражение), крупное (не крупнопоместное! - у иного сенатора могло быть 200 тысяч рабов, разбросанных по мелким хозяйствам в разных частях империи), а потом - после кризиса 3 века (эпоха солдатских императоров) вновь господствует не рыночное и уже не рабовладельческое хозяйства..и так далее...".

Что же касается очередной формации - капитализма, то все три его фазы - это плод фантазии В.Предтеченского. Причем не могу не заметить, что отождествление фазы "государственного монополизма" с социализмом является абсолютно ошибочным (подробнее об этом см. в моих очерках "О государственном социализме в СССР". "А был ли в СССР социализм?" и "Танцы вокруг парового котла").

Итак, оценивая концепцию В.Предтеченского в целом, можно сказать, что само деление общественно-экономических формаций на фазы - идея, повторяю, заслуживающая внимания (кстати, не известно принадлежит ли она ему или Сократу, или вообще кому-то третьему). Однако схематическое отображение этих фаз В.Предтеченским явно неадекватно реальному историческому процессу. Чтобы выделить подлинные фазы развития в рамках конкретных формаций требуется, как справедливо считает В.Колташов, их разбор, столетие за столетием. И только тогда мы сможем получить целостную картину. Но эта работа, которую придется делать годами.

И еще остановимся на "премудростях" современного Сократа. Сократ Платонов (коллективный псевдоним трёх авторов, а именно В. Аксёнова, В. Криворотова, С. Чернышёва) в своем произведении "После коммунизма" (М:.1989 http://www.ckp.ru/biblio/p/platonov/ac/aftercomm1.htm) цитирует "Немецкую идеологию", где сказано: "Присвоение всей совокупности производительных сил объединившимися индивидами уничтожает частную собственность" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Избранные произведения в трех томах. М.,Политиздат, 1979, т.1, с.71). Это уничтожение должно быть именно присвоением, поскольку "...производительные силы выступают как нечто совершенно независимое и оторванное от индивидов, как особый мир наряду с индивидами; причиной этому - то, что индивиды, силами которых они являются, раздроблены и противостоят друг другу, между тем, как эти силы, со своей стороны, становятся действительными силами лишь в общении и во взаимной связи этих индивидов. Таким образом, на одной стороне - совокупность производительных сил, которые приняли как бы вещную форму и являются для самих индивидов уже не силами индивидов, а силами частной собственности<...>На другой стороне находится противостоящее этим производительным силам большинство индивидов, от которых оторваны эти силы..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Избранные произведения в трех томах. М.,Политиздат, 1979, т.1, с.68-69).

То, что производительные силы "приняли как бы вещную форму" означает, что они противостоят индивидам в качестве господствующих над ними производственных отношений: "...Вещное отношение зависимости - это не что иное, как общественные отношения, самостоятельно противостоящие по видимости независимым индивидам, т.е. их производственные отношения друг с другом, ставшие самостоятельными по отношению к ним самим..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.46, ч.1, с.109).

Продолжая, ради простоты изложения, пользоваться псевдонимом Сократ Платонов, хочу заметить, что он заблудился в трех соснах, ошибочно интерпретируя классиков марксизма, отождествив понятие "производительные силы" с понятием "производственные отношения". Кроется ли эта ошибка в сознательном искажении понятийного аппарата, используемого классиками, или в элементарном невежестве автора этого произведения - значения не имеет. Результат - один и тот же: ложная интерпретация не только произведений классиков, но и неверные выводы, к которым приходит Сократ двадцатого века.

Неверная интерпретация мыслей К.Маркса продолжается, один раз начавшись, и далее. Так он пишет: "...уже в цикле работ 1844-1846 гг. были даны ответы на все три кардинальных вопроса марксизма, соответствующие потребностям революционной теории и практики своей эпохи. Однако сегодня перед теми, кто, решив задачу "упразднения" капитала, ищет заветный ключ к строительству нового общества, неизбежно встает новая задача: давно пора, пока еще не поздно, через общее понимание сущности уничтожения частной собственности переходить к детальному представлению о специфических этапах, через которые должен проходить этот закономерный процесс.

Маркс, помимо общего методологического каркаса для осуществления подобной работы оставил нам и ключ к последовательности этапов. В рукописях 1844 г. содержится гениальная догадка о том, что "снятие самоотчуждения проходит тот же путь, что и самоотчуждение"(К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.42, с.113).

Это означает, что практически задача уничтожения частной собственности заключается в овладении производственными отношениями - а тем самым в присвоении отчужденных производительных сил - в порядке, обратном тому, в котором происходило их отчуждение. Теоретически же задача сведена к установлению последовательности качественных этапов процесса отчуждения, а затем - к ее обращению, отражению относительно исторической "оси симметрии", разделяющей период становления отчуждения и эпоху его преодоления, эпоху коммунистических способов производства".

Спрашивается, что означают слова "в порядке, обратном тому, в котором происходило их отчуждение"? Означает ли это попятное движение относительно исторической "оси симметрии"? Другими словами, неужели, по мнению Сократа, чтобы от капитализма перейти к коммунизму, сначала следует вернуться в феодализм, затем - в рабовладение, и наконец - в первобытный коммунизм? В этом свете весьма примечательной является следующая фраза Сократа: "Маркс практически больше не имел возможностей возвратиться к проблеме уничтожения частной собственности во всей ее полноте", а ограничился исследованием лишь капиталистической формы частной собственности, что, во-первых, является чистейшим вымыслом, а во-вторых, по мнению Сократа, оказало пагубное влияние на весь дальнейший процесс становления коммунистического общества в СССР. А "...вопрос о том, в чем состоит уничтожение частной собственности, равен вопросу о том, через какие качественные этапы должен закономерно развиваться процесс строительства нового общества, т.е. процесс преодоления отчуждения. Общественная наука, которая оказывается не в состоянии дать точный, конкретный, практически-действенный ответ на этот вопрос, не в состоянии хотя бы осмыслить принципиальный ответ на него, уже данный Марксом, которая пробавляется "обобщением опыта" и конъюнктурной апологетикой - такая общественная наука не имеет ни малейшего отношения к Марксу и марксизму". Не буду оспаривать критику Сократа в адрес конъюнктурной апологетики, однако никак не могу согласиться с его утверждением о том, что наука, изучающая реальный опыт строительства нового общества в СССР и других странах, "не имеет ни малейшего отношения к Марксу и марксизму". Что же касается утверждения Сократа о том, что К.Марксом уже в середине девятнадцатого века был дан принципиальный ответ на вопрос о том, какие качественные этапы должен пройти процесс строительства нового общества, то оно, мягко выражаясь, является преувеличением и противоречит самому духу марксистской философии.

Подтверждением вышесказанного о том, что Сократ превратно истолковывал диалектику исторического развития, открытую К.Марксом и Ф.Энгельсом, служит нижеследующая выдержка из рассматриваемого трактата: "...то, что присваивается обществом в качестве природы в рамках определенного способа производства, представляет собой как бы "матрешку", в самой сердцевине которой скрыта абстрактно-девственная, дочеловеческая природа, присвоенная в форме основного производственного отношения первичного, архаического способа производства. Каждому способу производства, взятому в исторической последовательности, соответствует новый слой этой матрешки - его основное производственное отношение, выступающее как форма присвоения предшествующего способа производства, а следовательно - в его оболочке - и всех предшествующих способов, вплоть до исходного, архаического, который, подобно ореху, заключает в своей скорлупе нетронутые деятельностью человека фейербаховские "коралловые острова". Мной подчеркнута та часть этой фразы, которая особенно карикатурно искажает марксистское учение. Ошибка Сократа состоит в утверждении, что производственные отношения каждой последующей формации являются формой присвоения предшествующего способа производства. Переводя это выражение на человеческий язык, сие означает, что, например, производственные отношения капиталистической формации являются формой присвоения феодального, рабовладельческого и первобытного способов производства и т.д. Образ матрешки, использованный Сократом, - это профанация исторического материализма ("В результате развития производственной деятельности между абстрактной природой и присваивающим ее абстрактным индивидом воздвигается цепь посредников, вложенных друг в друга типов производственных отношений, отражающих историческую последовательность способов производства"). В соответствии с логикой Сократа, производственные отношения феодализма, рабовладения и первобытнообщинного строя находятся внутри и коммунистических производственных отношений, которые по своему типу противоположны производственным отношениям эксплуататорских формаций.

Далее в произведении Сократа "...речь идет об общезначимой логической конструкции, контуры которой - применительно к конкретному материалу "Капитала" - очерчены Ильенковым: "...Вся логическая структура "Капитала" вырисовывается с новой, очень важной стороны. Любая конкретная категория предстает как одна из метаморфоз, через которую проходят стоимость и потребительная стоимость в процессе их взаимного превращения друг в друга. Становление товарно-капиталистической системы в теоретическом анализе Маркса выступает как процесс усложнения той цепи опосредующих звеньев, через которые вынуждены проходить оба взаимно тяготеющих и одновременно исключающих друг друга полюса стоимости. Путь взаимного превращения стоимости и потребительной стоимости становится все длиннее и сложнее, напряжение между полюсами растет и растет. Относительное и временное разрешение его осуществляется через кризисы, окончательное - в социалистической революции" (Э.В.Ильенков. Диалектическая логика. М., Политиздат, 1974, с.246).

Постараемся вникнуть в суть вышеприведенной выдержки. Итак, стоимость и потребительная стоимость - это взаимоисключающие полюсы, тяготеющие друг к другу. То, что стоимость и потребительная стоимость - две неразрывные стороны продукта труда, принимающего форму товара, это доказано К.Марксом. А вот то, что они взаимно исключают друг друга, - это уже результат игры буйной фантазии диалектика Э.Ильенкова. В товаре стоимость и потребительная стоимость не могут существовать друг без друга, хотя в природе могут быть предметы, имеющие потребительную стоимость без стоимости, например, воздух или морская вода. Но вот каким образом и в каких случаях стоимость вдруг исключает потребительную стоимость, лишая себя вещественной формы бытия - это не понятно. Не понятно и другое утверждение Э.Ильенкова, повторяемое Сократом, о том, что все конкретные категории представляют метаморфозу, через которую проходят стоимость и потребительная стоимость в процессе их взаимного превращения друг в друга. Например, было бы любопытно узнать, как рождается такая важнейшая категория, как "собственность", путем взаимного превращения стоимости и потребительной стоимости?

К числу фундаментальных "открытий" Сократа следует отнести и обнаружение им в истории человечества 9 способов производства (архаический, первично-коллективный, родовой, первобытнообщинный, азиатский, рабовладельческий, феодальный, абсолютистский, капиталистический).

. Помимо открытия такого большого числа формаций, он дает очередную оригинальную интерпретацию производственных отношений ("Основным производственным отношением феодального способа производства выступает право в форме вассалитета, феодального права<...>Деньги обмениваются на право, а право обменивается на деньги. Имеющие деньги постепенно приобретают права, имеющие права спускают их за деньги"). Теперь мы знаем, что производственные отношения не только тождественны производительным силам, но и праву.

Грубые ошибки в трактовке марксистской версии исторического материализма неизбежно приводят нашего Сократа к неверному выводу и в отношении коммунистического способа производства. Он утверждает, что: "Отличие переходного периода от коммунистических способов производства состоит в том, что основная форма деятельности при социализме - развитие унаследованных от капитала производительных сил, в то время как в коммунистических способах производства - превращение производственных отношений в контролируемые обществом производительные силы, снятие отчуждения.

Эта деятельность требует для своего осуществления принципиально нового вида средств производства, для которых "присваиваемой природой" являются сложные комплексы производственных отношений. Каждый из коммунистических способов производства включает в себя проектирование качественно нового "хозяйственного механизма", посредством которого осуществляется присвоение соответствующего слоя отчужденных производственных отношений. Субъектом этой деятельности, а тем самым - субъектом общественного самосознания выступает коммунистическая партия. Эту ключевую роль партия продолжает играть на протяжении всех девяти коммунистических способов производства, в том числе и после того, как в результате снятия соответствующего слоя отчуждения в рамках пятого способа отмирает государство. Во вскрытии сущности этих этапов, стратегическом обеспечении деятельности партии на каждом из них - а вовсе не в придворной историографии - состоит миссия истинной общественной науки".

Ошибочные выводы мною, как и выше, мною подчеркнуты. Особенно экстравагантным, я бы даже сказал - карикатурным, из них является вывод о снятии при коммунизме слоя азиатского способа производства. Ну и, конечно же, не может не впечатлить вывод о снятии девятым по счету коммунистическим способом производства архаического способа производства.

Превращение же производственных отношений в производительные силы должны происходить, согласно версии Сократа, во всех девяти коммунистических способах производства ("В этом проявляется общая родовая черта, сущность всех коммунистических способов производства, состоящая в целенаправленной деятельности по превращению производственных отношений в производительные силы").

Этим фантастическим выводом Сократ заканчивает свою первую часть произведения.

Вторая часть уже посвящена социализму-коммунизму. Начинается она с описания парадокса N 1. Вот его содержание:

"Чем же характеризуется новый, коммунистический тип общественного развития? Прежде всего, тем, что по всем сущностным, принципиальным пунктам он является прямым отрицанием предшествующего типа развития. Маркс и Энгельс не делали тайны из своих взглядов на этот счет. Из "Манифеста", "Анти-Дюринга" мы узнаем, что с момента революции имманентное саморазвитие производительных сил прекращается, и на смену ему приходит их сознательное и планомерное развитие и регулирование, что объективные, отчужденные производственные отношения, господствовавшие до этого над людьми, поступают под их сознательный контроль, что бывшая двигателем истории борьба классов исчезает вместе с самими классами<...>Тем самым переворачивается само отношение общественного бытия к общественному сознанию: на последней странице работы Энгельса "Развитие социализма от утопии к науке" можно прочесть, что "люди, ставшие, наконец, господами своего общественного бытия, становятся вследствие этого ... господами самих себя - свободными".

Но если только приведенная ранее и ставшая традиционной трактовка материалистического понимания истории является верной - повторяем, если, - то, соотнеся ее с представлениями Маркса и Энгельса о новом, коммунистическом типе общественного развития, мы немедленно натолкнемся на вопиющий, скандальный, немыслимый

Парадокс 1

Стоит лишь совершиться социалистической революции - как кардинально меняется механизм общественного развития, а тем самым<...>коммунисты незамедлительно и полностью сами себя лишают главного теоретического оружия, своего "руководства к действию" - материалистического понимания истории, и обречены отныне двигаться к своей коммунистической цели "эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок" (по выражению Ю.В.Андропова).

Провалившись в бездну этого парадокса, мы обнаруживаем, что стоим на унылом распутье двух одинаково бесперспективных дорог: или признать, что коммунистический тип развития не подвластен никаким объективным законам - тогда нас ждет испытанный путь в царство "идей Чучхе"; или же предположить, что таковые законы существуют - тогда нам предстоит начать их познание с нуля, ибо исторический материализм Маркса-Ленина оказался здесь неприменим...

Нам остается вернуться к спасительному "если" и предположить, что материалистическое понимание истории состоит в чем-то совсем ином. Но тогда в чем же?

В любом случае абсолютно безнадежным является положение политэкономии социализма и научного коммунизма. Общеизвестно и начертано на фамильном гербе этих почтенных дисциплин, что исторический материализм в его "классической" трактовке (приведенной выше) есть их методологическая основа. Тогда, если подразумевать под историческим материализмом именно это - он не может иметь никакого отношения ни к социализму, ни к коммунизму, и не в силах помочь в их изучении, т.к. относится к абсолютно другому типу развития. Если же он состоит вовсе не в этом - тогда две весьма уважаемых отрасли общественных наук начисто лишаются какой-либо методологической основы и превращаются в лирико-патриотический сборник заклинаний. И это уже не следствие Парадокса 1. Это просто печальный, для многих очевидный, но упорно не замечаемый факт. Непризнанный, но от этого ничуть не менее реальный, он находит свое эмпирически-конкретное существование в десятилетиями вращающейся в замкнутом кругу дискуссии "о характере объективных законов при социализме", сооружающей шаткие словесные мостки между Сциллой объективных законов и Харибдой сознательности субъекта..."

Итак, вопрос Сократом поставлен. Как же он на него отвечает?

Перед тем, как поискать ответ на парадокс N 1, хотел бы заметить, что, как это ни парадоксально, Сократ вдруг делает поворот на 180 градусов в отношении трактовки понятия "производственные отношения". Он теперь уже дает верную, марксистскую трактовку этого важнейшего понятия, как будто вторую часть рецензируемого произведения писал другой Сократ. Читаем: "Поскольку производительные силы имеют коллективный, общественный характер, эта новая природа может быть присвоена, использована человеком не непосредственно, а только в конкретной социально-экономической форме. Эта общественная форма присвоения, взятая в одном своем аспекте, как форма присвоения производительных сил, - есть конкретная форма отношений собственности, а в другом аспекте, как форма общения между людьми в процессе производства, - есть конкретная форма производственных отношений. И в этом смысле, по Марксу, собственность есть совокупность всех производственных отношений".

Однако, по-видимому, необоримое стремление быть во что бы то ни стало оригинальным, привело Сократа к следующему выводу: "...не люди присваивают свои производительные силы как собственность, а отношение собственности, превратившись в субъекта, присваивает людей. Перед нами не человеческая история, а история отчуждения, история развития собственности. Именно в этом смысле Маркс называл всю предшествующую историю, включая и капитализм, человеческой предысторией". Более нелепого вывода о сущности предыстории человечества, которую предложил Сократ, придумать невозможно. Отношения собственности (экономические отношения) превращены Сократом в субъекта, которое присваивает людей и все это происходило на протяжении сотен и сотен тысяч лет.

Вслед за этой нелепостью Сократ преподносит нам еще несколько удивительных "открытий": во-первых, оказывается, что "...идеал коммунистов - всестороннее гармоническое развитие личности - может влачить существование лишь в качестве художественной самодеятельности в свободное (от уничтожения отчужденных отношений) время"; во-вторых, что "...бытие человека - совокупность общественных производительных сил - полностью разворачивается на протяжении эпохи "предыстории", а сущность человека "возвращается" ему в эпоху коммунизма". Согласно второму открытию, после "предыстории" прекращается развитие производительных сил, а в период "предыстории" совсем не происходило развитие сущности человека. Другими словами, с наступлением коммунизма останавливается развитие производительных сил, а к человеку возвращается его сущность. Вот что значит бездумный талмудизм!

Однако "творческая" интерпретация идей раннего К.Маркса, вдохновила Сократа на еще одно поистине фундаментальное открытие, "...высвобождая из-под слоев казуистики и преодолевая подлинный "заговор молчания", - определение трех эпох истории человечества. Они следующие:

"Царство естественной необходимости" = "Предыстория", "Царство осознанной необходимости" = "Эпоха коммунизма","Царство свободы" = "Эпоха гуманизма"

Итак, после коммунизма человечество наконец-то освободится от тяжкой бремени необходимости, лишившую коммунизм гуманности. Какая замечательная перспектива открывается у людей, которые, преодолев наконец-то тяготы коммунизма, окажутся в царстве абсолютной свободы, и не должны больше будут считаться с всякими там объективными закономерностями, не говоря уже об ограничениях, устанавливаемых в виде норм морали! Сбудется вековечная мечта анархистов и каждый индивидуум возлюбит другого, как самого себя и даже еще больше.

Но до сих пор были только цветочки в познании Сократом истинного марксизма, а ягодки обнаруживаются в нашей корзинке только сейчас с парадоксом N 2.

"Парадокс 2"

Сущность социализма и коммунизма - вовсе не "совершенствование", "развитие" и т.п. производственных отношений, а их планомерное и полное уничтожение".

Вот так и никаких гвоздей! Надо взять и уничтожить производственные отношения - планомерно и полностью, чтобы даже следа от них не осталось! Откровенно говоря, мне жаль расставаться с этим понятием, однако не это самое страшное. А вот что будут делать люди, если их лишить возможности устанавливать отношения с другими себе подобными? И как это сделать технически? Ведь на планете не хватит необитаемых островов, чтобы всех превратить в Робинзонов.

Столь необычный вывод надо было как-то обосновать. И вот оно появилось: "Отношение рыночного обмена между двумя производителями средств производства в условиях высокоспециализированного капиталистического производства суть частный случай производственных отношений. Как и в каком смысле оно может быть уничтожено? Очень просто. Единый общегосударственный планирующий центр устанавливает норматив, предписывающий каждому из производителей поставлять определенные узлы или детали в таком-то количестве, в такие-то сроки по указанному адресу. Транспортная система осуществляет перемещение этих деталей в качестве анонимных грузов между анонимными адресатами. Отношение между людьми тем самым исчезло, превратившись в сознательно установленное отношение между неодушевленными элементами, компонентами общественных производительных сил. Производственные отношения превратились в производительные силы. В этом конкретно выражается "диалектика понятий производительные силы (средства производства) и производственные отношения" (Маркс)". Вот и все. Написанное - карикатура на экономику государственного социализма в СССР. И, как и следовало ожидать, умозаключение Сократа о том, что производственные отношения превратились в производительные силы, со ссылкой вдобавок на К.Маркса, - это чистейшей воды абсурд. К этому выводу Сократ добавил еще один не менее абсурдный вывод: "Уничтожение производственных отношений по своей сути полностью совпадает с уничтожением труда". Сократ даже придумал соответствующий его абсурдному выводу лозунг призывом: "Необходимо срочно совлечь категорию "производственных отношений" с кафедральных эмпиреев, где она превращена в неприкосновенную "священную корову".

После столь фундаментальных и впечатляющих выводов зазвучал в устах Сократа гимн гуманизму и похоронный марш по производственным отношениям: "Гуманизм - свободная ассоциация всесторонне развивающихся индивидов, уже не состоящих друг по отношению к другу в каких-либо отчужденных, производственных отношениях. Их отношения друг к другу - это чисто человеческие отношения в их совместной деятельности по овладению формами общественного сознания, по реальному воплощению в жизнь заоблачных до этого идеалов Истины, Блага, Красоты". В новой посткоммунистической эпохе люди уже не пачкают руки работой, не занимаются производством средств к существованию, а посвящают себя деятельности по овладению формами общественного сознания, по реальному воплощению в жизнь заоблачных до этого идеалов Истины, Блага, Красоты.

Но до эпохи гуманизма предстоит еще пройти через эпоху коммунизма. И вот в этом походе не обойтись без организующей и руководящей деятельности коммунистической партии ("...соль соли, двигатель двигателей" механизма общественного развития в эпоху коммунизма - сознательная деятельность субъекта - правящей партии"). Далее следует детальное описание 6 функций деятельности партии. Квинтэссенция всей деятельности партии - "...теория, служащая средством сознательного преобразования общественного бытия, скорее должна быть заключена в совершенно непривычную для сегодняшних теоретиков форму, отдаленным прообразом которой могут служить системы автоматизированного проектирования, конфигурационного управления, концептуальные автоматизированные базы данных и т.п.

Превращение общественной науки в непосредственную производительную силу и означает создание подобных специальных средств социального проектировании".

А как же быть с объективными экономическими закономерностями, составляющими сердцевину производственных отношений?

На этот вопрос Сократ отвечает очень просто: предстоит ликвидация производственных отношений и замена их общественной наукой, создающих специальные средства социального проектирования.

В 1986 году Сократом была написана ЧАСТЬ 9 "ОТ ИДЕОЛОГИИ -- К ТЕОРИИ ТЕЗИСЫ". В ней в 7 параграфе он писал: "...капитализм в развитых странах в целом перестал существовать после "великого экономического кризиса" 1929--1933 годов, то есть уже в первые полтора десятилетия после Октябрьской революции. Противостоящее нам сегодня эксплуататорское общество является сложным многоукладным социальным организмом, в котором развитый капиталистический уклад продолжает существовать, но уже не является при этом господствующим. Уклад, который господствует сегодня над капиталом (и над всеми прочими, включая государство) -- финансовая элита, которая, реализуя научное понимание части объективных закономерностей общественного развития, используя развитые методы и средства планового руководства, опираясь при необходимости на механизмы тайной власти, шаг за шагом ограничивает сферу "анархии общественного производства" и постепенно овладевает системой общественных отношений, преобразуя их в интересах правящего меньшинства.

Этот уклад естественно назвать элитаристическим. Элитаризм является (как это можно доказать с помощью теоретических средств, завещанных Марксом и Лениным) неизбежной "тенью" коммунизма на всем протяжении коммунистической эпохи. Его появление в наиболее развитых капиталистических странах было закономерно обусловлено победой российского пролетариата и осуществилось в различных формах (от Рузвельтовской до фашистской) в условиях великого экономического кризиса".

В вышеприведенной выдержке не соответствующими реальной действительности являются следующие выводы:

1) "Противостоящее нам сегодня эксплуататорское общество является сложным многоукладным социальным организмом, в котором развитый капиталистический уклад продолжает существовать, но уже не является при этом господствующим".

2) "Уклад, который господствует сегодня над капиталом (и над всеми прочими, включая государство) -- финансовая элита, которая, реализуя научное понимание части объективных закономерностей общественного развития, используя развитые методы и средства планового руководства, опираясь при необходимости на механизмы тайной власти, шаг за шагом ограничивает сферу "анархии общественного производства" и постепенно овладевает системой общественных отношений, преобразуя их в интересах правящего меньшинства". Этот уклад Сократ назвал элитаристическим.

Экономические кризисы, потрясшие мировую капиталистическую систему после Великого кризиса 1930-х годов, особенно текущий экономический кризис неопровержимо доказали отсутствие механизма, ограничивающего "анархию общественного производства", возрастающую стихийность глобальной экономики, в которой все возрастающую роль приобретает огромный по масштабам спекулятивный финансовый капитал.

И в этом свете совершенно неадекватным и нелепым представляется следующий вывод Сократа: "...тезис о "неизбежности гибели капитализма" не имеет к современному элитаризму никакого отношения. Наблюдаемые в последнее время спады и подъемы производства в странах Запада в большинстве своем отражают не столько стихию кризисов, сколько сознательно осуществляемые, запланированные качественные и структурные сдвиги в экономике".

На этом, пожалуй, можно и завершить краткий аналитический обзор значимых систем периодизации истории, заметив, между прочим, что фантазии человеческого Разума даже в сфере науки беспредельны, а познание Истины в общественных науках - это постоянное преодоление буйной игры идей, выдвигаемых теми, кто желает увековечить во что бы то ни стало свое имя в Истории.

3.Общие черты и закономерности развития общественных формаций

"Человек меняется и будет меняться, как

и все остальное. Одни общественные порядки возникают, другие общественные порядки рушатся, на месте их возникают новые порядки и т.д.". Михаил Николаевич Покровский

Исходя из вышеизложенного в предыдущей главе, есть все основания в дальнейшем опираться на формационную теорию, которая исследует общество, как в статике, так и в динамике. При этом история человечества ею трактуется как единый процесс прогрессивного развития от низших форм к высшим.

Как уже выше было показано, в современную эпоху общечеловеческое общество представляет собой формирующуюся многоуровневую и многофакторную систему, в которой каждый индивид является членом той или иной социальной группы, испытывая одновременно воздействие всех 9 уровней системы.

Свойства этой системы следующие:

-- Универсальность, обеспечивающая необходимые условия для удовлетворения самых разнообразных потребностей индивидов. Только в обществе они могут приобрести необходимые трудовые навыки, познакомиться с достижениями культуры и науки. Прогресс общества проявляется в повышении его универсальности - в предоставлении индивиду все большего спектра возможностей.

-- Способность к саморегуляции, обеспечивающая воспроизводство системы социальных отношений и их развитие, т.е. общество, обладает внутренними механизмами самообновления и саморазвития, включения в сложившуюся систему взаимосвязей новых социальных образований.

-- Система гораздо вариативнее, нежели структура. Она может соединять разнородные элементы, оставаясь при этом единым целым. Что же принуждает разнородные элементы объединяться в целое? Причина этого феномена - в общности условий их образования.

Таким образом, общество представляет собой универсальную, саморегулирующуюся, самовоспроизводящуюся и самообновляющуюся систему организации взаимодействия людей, обеспечивающую, как правило, в большинстве случаев удовлетворение их основных потребностей.

Основные черты и закономерности всех известных истории формаций являются сквозными, т.е. присутствуют во всех формациях, как антагонистических, так и неантагонистических, на всех стадиях развития человечества; изменяются только формы их бытия.

Характерными чертами, формирующими единство исторического процесса развития, являются:

1. Наличие совокупности общественных отношений, развивающихся на основе потенциала воспроизводства.

2. Развитие в рамках надстройки определенных форм сознания и непроизводственной деятельности человека, взаимодействующих со всеми другими элементами общественных отношений.

3. Наличие трех способов производства, которые органически между собой взаимосвязаны ( а также существование в той или иной стране разных экономических укладов), а именно:

*технологического способа соединения рабочей силы со средствами производства, научно-техническими достижениями и природными ресурсами, эксплуатируемыми человеком (земля, водные пространства, полезные ископаемые, атмосфера, космос);

*социально-экономического способа производства всех видов благ и услуг, т.е. средств удовлетворения экономических потребностей членов общества;

*способа воспроизводства социума в целом , включая т.н. "надстроечные" явления: политику, право, общественное сознание, нравственность, межнациональные (этнические) отношения, религии, внутрисемейные (демографические) отношения, искусство, спорт и т.п.

4. Развитие по восходящей процесса интеграции отдельных, локальных сообществ, имеющих самые различные формы, в единое мировое сообщество, который до сего времени не завершен.

5. Осуществление тесной взаимозависимости, взаимовлияния между всеми тремя сегментами общественной формации (потенциал воспроизводства, общественные отношения, надстройка).

6. Существование в каждом конкретном обществе в данный момент времени определенной социальной структуры, которая претерпевает изменения по мере развития системы общественных отношений.

7. Обладание относительной самостоятельностью и своими собственными закономерностями развития таких сфер общественной жизни, как политика, право, духовная культура, нравственность и т.д.

К общим закономерностям естественноисторического процесса развития человечества могут быть отнесены следующие:

1. Революционный характер межформационных переходов.

2. Cоциально-экономический способ производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.

3. Идет процесс углубления разделения труда (как основа обобществления в социальной и экономической сферах).

Рассмотрим далее более подробно вышеперечисленные общие для всех общественных формаций категории и закономерности.

3.1. Потенциал воспроизводства

Философскую категорию марксистского учения "производительные силы" я предлагаю впредь именовать "потенциал воспроизводства".

Понятие "производительные силы" впервые было введено в науку классиками английской политической экономии, которые применяли его для характеристики сочетания рабочей силы и орудий труда.

Георгий Александрович Багатурия ("Вопросы философии" N 9. 1983) выделяет три периода становления и развития марксистской теории производительных сил: 1) от перехода К.Маркса и Ф.Энгельса к материализму и коммунизму и начала их экономических исследований до первого великого открытия К.Маркса, точнее говоря, до первой разработки материалистического понимания истории как целостной концепции (1843-- 1845 гг.); 2) от первого до второго великого открытия К.Маркса - открытия прибавочной стоимости и первой разработки теории прибавочной стоимости (1845 -- 1857 гг.); 3) от создания теории прибавочной стоимости -- краеугольного камня марксистской политической экономии -- до смерти Ф.Энгельса (1857 -- 1896 гг.).

Георгий Александрович Багатурия отмечает, что марксистская теория производительных сил впервые складывается в "Немецкой идеологии" К.Маркса и Ф.Энгельса (ноябрь 1845--лето 1846 г.). Ключевое открытие в области материалистического понимания истории, впервые зафиксированное в этой работе, -- открытие диалектики развития производительных сил и производственных отношений. В 1847 г. в "Нищете философии" и "Манифесте Коммунистической партии" была четко сформулирована взаимозависимость производительных сил и производственных отношений. Открытие 1845 г. дало ключ к пониманию всей структуры общества: производительные силы -- производственные отношения -- политическая надстройка -- формы общественного сознания. Тем самым понятие "производительные силы" было включено в систему: "бытие -- сознание", а значит, интерпретировано как философская категория.

Мне думается, что исходя из сути философии исторического материализма, исходя из того понимания, что в основе общественной формации лежит способ воспроизводства жизни индивидуумов социума, категорию "производительные силы" именно в этом, более широком, философском смысле следует именовать термином "потенциал воспроизводства". Термин же "производительные силы" целесообразно применять в более узком, чисто экономическом смысле, рассматривая его как составную часть философской категории "потенциал воспроизводства", используя впредь как категорию политэкономии.

Например, наука может вполне рассматриваться, как важнейшая составная часть потенциала воспроизводства, охватывая все ее дисциплины, ибо они обеспечивают процесс воспроизводства общества и индивидов. Если же иметь в виду категорию "производительные силы", как экономическую категорию, то правомерно включать в их состав только те научные дисциплины, которые напрямую или косвенно связаны с экономикой. Например, вряд ли астрономию, теоретическую физику, политологию, историю, этику, эстетику и т.п. науки можно относить к производительным силам, однако они, безусловно, являются составной частью потенциала воспроизводства общества. Что касается таких отраслей деятельности, как образование, здравоохранение, то они определенными своими гранями обслуживают чисто экономические процессы, принадлежа в то же время целиком и полностью к потенциалу воспроизводства.

Непосредственным фактором развития, как потенциала воспроизводства, так и производительных сил (в их новом понимании) является труд (не только интеллектуальный, воплощенный в знаниях, опытно-конструкторских разработках, но и физический, преобразующий знания в продукты и услуги), а также труд, формирующий саму рабочую силу, начиная с самых первичных форм обучения, а также обеспечивающий ее нормальное функционирование.

Потенциал воспроизводства представляет собой многоуровневую систему, находящуюся во взаимодействии с общественными отношениями и надстройкой в рамках данной формации. Структура категории "потенциал воспроизводства" состоит из двух крупных частей, связанных друг с другом. Первая часть представляет собой производительные силы, входящие целиком и полностью в сферу экономики и имеющие свою собственную структуру, которая будет исследована в 4-й главе. Вторая же ее часть внеэкономическая, которая, собственно, и служит основанием для различения этих двух категорий.

К этой второй части относится, во-первых, та часть субъективного фактора - рабочей силы индивидов, которая участвует в создании знаний, не относящихся к экономике, однако в то же время необходимых для развития самой науки и воспроизводства социума. Динамика второй части потенциала воспроизводства выражается в неуклонном увеличении численности научных работников, занятых решением проблем фундаментальной науки и комплексов научных дисциплин, не обслуживающих непосредственно нужды экономики.

Здесь уместно обратиться к мнению К.Маркса о роли науки в обеспечении общественного жизненного процесса, т.е. воспроизводства социума. Вот что он писал по этому поводу: "Природа не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов и т.д. Все это - продукты человеческого труда, природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой, или человеческой деятельности в природе. Все это - созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания. Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание (Wissen, Knowledge) превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда - показателем того, до какой степени общественные производительные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредственные органы общественного, реального жизненного процесса" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. т.46. часть II. с.215).

Итак, К.Маркс в данном случае, рассуждая о роли наук, использует не термин "производительные силы", а термин "общественные производительные силы", которые обслуживают общественный, реальный жизненный процесс. Это означает, что К.Маркс четко различал двойную природу категории "производительные силы". И введение мною термина "потенциал воспроизводства" нисколько не противоречит философии исторического материализма. Наоборот, такой шаг устраняет проблему использования одного и того же термина имеющего различное содержание одновременно двумя науками.

Помимо науки, категория "потенциал воспроизводства" включает в себя всю ту огромную по масштабам инфраструктуру, обслуживающую внеэкономическую сферу жизни (хотя и связанную с экономикой как потребитель ее продуктов и услуг), а именно: политику, право, военное дело, идеологию, просвещение, здравоохранение, культуру, спорт, религию, личные, семейные и бытовые отношения и т.п.

То, что предлагаемое мной изменение терминологии давно назрело можно судить по философской литературе, посвященной историческому материализму. Да и сами классики марксизма трактовали общественные явления, вкладывая в используемые термины не тот смысл, который господствовал в публикациях советской официальной философии и политэкономии. В качестве примера приведу две выдержки из письма Ф.Энгельса К.Шмидту от 27 октября 1890 года (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч. 2-ое изд. т.37. с.420-421): "Общество порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества. Тем самым они приобретают особые интересы также и по отношению к тем, кто их уполномочил; они становятся самостоятельными по отношению к ним, и - появляется государство...Новая самостоятельная сила, правда, в общем и целом должна следовать за движением производства в силу присущей ей или, вернее, однажды полученной ею и постепенно развивающейся дальше относительной самостоятельности. Это есть взаимодействие двух неодинаковых сил: с одной стороны, экономического движения, а с другой, - новой политической силы, которая стремится к возможно большей самостоятельности и, раз уже она введена в действие, обладает также и собственным движением". И еще: "С правом дело обстоит точно так же. Как только становится необходимым новое разделение труда, создающие профессиональных юристов, открывается опять-таки новая самостоятельная область, которая при всей своей общей зависимости от производства и торговли все же обладает способностью воздействовать на эти области"

Какие выводы следуют из вышеприведенных двух цитат?

По мере развития общества происходит процесс возникновения новых видов трудовой деятельности, что в свою очередь предполагает наличие соответствующих средств труда. Таким образом, развитие отдельных элементов потенциала воспроизводства происходит не только в сфере производства благ и услуг, обеспечивающих удовлетворение экономических потребностей индивидов и институтов социума, но и в других областях (надстроечных) общественной жизни. И чтобы не было терминологической путаницы, повторяю, следует ввести в научный оборот новый термин, учитывающий появление и развитие средств труда в неэкономических областях жизни общества.

Георгий Александрович Багатурия в вышеназванной статье также приблизился к пониманию необходимости замены термина. Он пишет: "Быть может, удобнее было бы -- по аналогии с различением у самого Маркса первичных и вторичных производственных отношений (т. 46, ч. I, стр. 46}--различать первичные и вторичные производительные силы.

Опираясь на такое методологическое различение, можно предложить следующее решение: различать н е п о с р е д с т в е н н ы е производительные силы (рабочая сила + средства производства) и, так сказать, в т о р и ч н ы е производительные силы (кооперация, разделение труда, наука и т. д.)".

А.П.Афонов в своем труде "Системность производительных сил как социально-экономической категории" (Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. N2, 2003. с. 75-87) изложил свою концепцию о трехуровневовой сущности человека и трехуровневой структуре производительных сил, которые он трактует как философские, а не политэкономические категории. Он считает, что его концепция "...позволит более детально и сугубо конкретно философски понять не только природу человеческой субъективности, но и определить формы проявления ее сущности в процессе развития производительных сил". Он совершенно справедливо отмечает, что в категории "производительные силы", которую он понимает в широком смысле, "...четко отражается рефлексивная природа субъективно-объективной деятельности людей, деятельности, направленной не только на производство материальных и духовных благ, но и на производство и воспроизводство человеком своей сущности и общества в целом, т.е. на их социализацию". А.П.Афонов особое внимание обращает на необходимость системного подхода при исследовании категории "производительные силы" как философской категории. Он дает следующую оценку позиции К.Маркса, отмечая множество подходов, которые тот применял в отношении этой категории. "Так, он дифференцировал их на материальные и духовные, субъективные и объективные, индивидуальные и общественные, общественные и природные, непосредственные и косвенные и т.д., при этом зачастую употребляя понятие совокупных производительных сил и производительных сил определенных классов, разграничивал при этом производительные силы капитала, нации, труда". А.П.Афонов, на мой взгляд, допускает ошибку, трактуя многообразие подходов К.Маркса к определению рассматриваемой категории, обусловленную сложным ее характером, как "разнобой в трактовке". Он несправедливо обвиняет К.Маркса в том, что у него "...нет четкого разграничения и различения системного подхода и системных оснований, по которым можно было бы понять логику становления и развития производительных сил как социального феномена". Я полагаю, что непонимание А.Афоновым логики К.Маркса вытекает как раз из того, что он сам недостаточно четко осознает сущность содержания данной категории. В ней в действительности присутствуют все вышеперечисленные К.Марксом грани данной категории, ибо такова ее реальная структура. А.П.Афонов в своей концепции, как уже выше отмечалось, обозначил три уровня рассматриваемой категории: индивидуальные, совместные (коллективные) и всеобщие производительные силы в соответствии с тремя уровнями социокультурной деятельности людей для опредмечивания своей природы и сущности. В принципе отмеченные А.П.Афоновым уровни действительно существуют. Однако эти три уровня далеко не исчерпывают всего реального многообразия сторон и элементов категории "потенциал воспроизводства". Так, например, под уровнем "всеобщие производительные силы" можно подразумевать как общенациональные (общегосударственные), так и региональные и глобальные производительные силы (например, Суэцкий и Панамский каналы).

Павел Васильевич Копнин считает необходимым разграничение понятий "ставшая система производительных сил" и "становящаяся система производительных сил". А.П.Афонов, таким образом, комментирует эту идею П.Копнина: "...система производительных сил как ставшая, будучи результатом самодвижения, сама воспроизводит условия своего существования через диалектический принцип самодвижения ее элементов. В этом смысле для теории, в которой зафиксирована уже сложившаяся ("ставшая") система производительных сил, нет никаких проблем для создания на практике условий ее существования, т.е. в этом случае теория является результатом анализа ее объективного существования. Другое дело, когда рассматривается становящаяся система производительных сил в отличие от ее антипода, она и условия ее существования находятся в стадии формирования, становления, причем такого рода становления, которое, в конечном счете, приводит к коренной ломке существующих производительных сил. Отсюда возникают разного рода проблемы социально-философского анализа не только закономерностей становления самой системы, но и характерных особенностей взаимодействия отдельных элементов в рамках данной системы, а также их изменений в отдельности и влияний на всю систему в целом" (А.П.Афонов. О содержании категории "производительные силы" в условиях НТР// Дис. Канд. Философских наук. М.:1980. с.23).

Действительно, в связи с идеей Павла Васильевича Копнина возникает вопрос: чем отличается "ставшая" система производительных сил от "становящейся" системы, учитывая то обстоятельство, что все элементы потенциала воспроизводства находятся в непрерывном развитии, в процессе формирования и становления? Никогда не бывает такого момента или периода времени, когда система находится в застывшем состоянии и про нее можно сказать, что она наконец-то превратилась в "ставшую". Вообще все эти рассуждения о диалектике производительных сил как у А.П.Афонова, так и у Павла Васильевича Копнина напоминают детскую игру в песочнице. Чего стоит одно только рассуждение А.П.Афонова о самодвижении производительных сил, о воспроизводстве условий своего существования без участия экономических отношений и надстройки. И это они называют системным и диалектическим подходом к анализу проблемы!

В.Н.Князев ("Человек и технология". Социально-философский анализ. Киев. 1990. с.101) разработал две модели производительных сил - статическую и динамическую. Здесь возникают те же вопросы: о содержании моделей, их адекватности реальной действительности и механизме перехода статической модели в динамическую.

Процесс развития потенциала воспроизводства непрерывен и в каждый данный момент (непродолжительный период времени), конечно, можно зафиксировать и описать наиболее характерные черты и параметры потенциала воспроизводства в данном государстве, регионе или в мире в целом. Но вряд ли правильно даже в этом случае говорить о какой-то одинаковой для всех стран и континентов статической модели, ибо различия будут весьма существенными. Скорее понятия "статическая" и "динамическая" модели являются чистой абстракцией, не отражающей реальных процессов.

Потенциал воспроизводства есть в каждый данный момент времени нечто постоянное и вместе с тем преходящее, развивающееся.

Конечно, история знает несколько революционных переворотов в потенциале воспроизводства и поэтому правомерно рассуждать о качественных этапах в его развитии. Так, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон в вышеупомянутом труде пишут о трех таких переворотах: неолитической революции, обусловившей возникновение земледелия и переход от присваивающей экономики к производящей; промышленной революции, означавшей переход от ремесленных орудий труда к машинной технике, создание промышленности; научно-технической революции, начавшейся, по их мнению, в середине ХХ столетия и опирающейся на полностью автоматизированное производство. Предложенная ими периодизация далеко не бесспорна, если обратиться к истории научных открытий и создания новых видов техники и технологий. Однако дело, в конечном счете, не в конкретизации отдельных деталей периодизации истории потенциала воспроизводства, а в том, что революционные скачки действительно имели место. И это дает право осуществлять научный анализ этапов развития потенциала производства в увязке с общественными отношениями и надстройкой, определяя их взаимосвязь с общественными формациями. При этом необходимо ответить на ряд методологических вопросов: какие признаки должны быть положены для различения одной системы потенциала воспроизводства в другую; как определять границы перехода из одного качественного состояния в другое? Возможно, в качестве рабочей гипотезы можно исходить из того, что новая система возникает только в том случае, когда, во-первых, революционные изменения происходят во всех ее элементах и, во-вторых, эти изменения настолько значимы и существенны, что скачкообразно возрастает производительная сила труда и возникает возможность для перехода к более прогрессивным экономическим отношениям. Например, можно считать, что один такой революционный скачок произошел тогда, когда потенциал воспроизводства наконец-то обеспечил устойчивое создание прибавочного продукта, что в свою очередь привело к переходу от варварства, или первобытнообщинного строя к цивилизации, становлению классовых обществ.

3.2.Общественные отношения

Под общественным производством К.Маркс понимал не просто производство материальных благ, а процесс расширенного воспроизводства "общественных индивидуумов", который предполагает определенную "форму общения" между ними, которую я считаю целесообразным именовать не "производственными отношениями", а "общественными отношениями". Кстати, к такому же выводу пришел и философ Андрей Сергеевич Шушарин, который писал, что в нашем сознании каким-то до конца не понятым, долгим петлистым путем утвердилось полное тождество категорий производственных и экономических отношений, в то время как в философии "производственные отношения" правильнее было бы называть "общественными отношениями". При этом не следует забывать, что основной формой деятельности индивидуумов является производственная, от которой непосредственно или опосредованно зависит всякая иная деятельность (интеллектуальная, политическая, религиозная и т.д.). Экономика является фундаментом, базисом общества, а в процессе производства благ и услуг (средств удовлетворения экономических потребностей членов общества и социума в целом) складываются экономические отношения, являющиеся составной частью общественных отношений.

Категория "общественные отношения" охватывает абсолютно все виды отношений между индивидами в обществе. Любой акт деятельности субъектов общественного воспроизводства многогранен и не может быть сведен только к одному какому-то виду отношений, в частности, экономическому. Это, в общем-то, настолько очевидно, что вряд ли требует особых доказательств. Любой мыслящий человек, анализируя свои поступки, может обнаружить, что они представляют собой сплав многих видов связей между ним и теми, с которыми он находится в данное время в определенных отношениях.

Общественные отношения придают всем общественным явлениям и обществу в целом исторически определенное социальное качество.

Само выделение общественных отношений как объективных, составляет центральный пункт в выработке материалистического понимания истории. В работе "К критике гегелевской философии права" (1843 г.) К. Маркс пришел к выводу, что имущественные отношения людей составляют основу гражданского общества. В дальнейшем имущественные отношения трактовались К.Марксом как отношения, складывающиеся в процессе производства. В.Ленин отмечал, что в "Святом семействе" (1845 г.) "...Маркс подходит к основной идее всей своей "системы" -- именно к идее общественных отношений производства" (Ленин В. ПСС., 5 изд., т. 29, с. 16). В "Немецкой идеологии" (1845--1846 гг.) К.Маркс и Ф.Энгельс выделяют две стороны производства -- производительные силы и зависящие от них отношения людей, которые определяются в этой работе как "формы общения". В "Манифесте коммунистической партии" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.4. с.427,429,430) К.Маркс и Ф.Энгельс применяли категорию "производственные отношения" в том значении, как впоследствии она трактовалась советскими философами, а именно, как отношения, складывающиеся между людьми в процессе материального производства, четко отделяя их от совокупности общественных отношений. Это однозначно вычитывается из следующего предложения: "Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть и всей совокупности общественных отношений" (цит. изд. с.427). "Манифест коммунистической партии" К.Маркс и Ф.Энгельс написал в декабре 1847 - январе 1848 года, а несколько ранее, в апреле 1847 г. в Кельне была опубликована III часть труда К.Маркса "Наемный труд и капитал", в котором он в термин "производственные отношения" вкладывает иной, более широкий смысл. Вот что он писал: "В производстве люди вступают в отношение не только к природе. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство.

В зависимости от характера средств производства эти общественные отношения, в которые вступают производители друг к другу, условия, при которых они обмениваются своей деятельностью и участвуют в совокупном производстве, будут, конечно, различны. С изобретением нового орудия войны, огнестрельного оружия, неизбежно изменилась вся внутренняя организация армии, преобразовывались те отношения, при котором индивиды образуют армию и могут действовать как армия, изменилось также отношение различных армий друг к другу.

Итак, общественные отношения, при которых производят индивиды, общественные производственные отношения, изменяются, преобразуются с изменением и развитием материальных средств производства, производительных сил. Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом, и притом образуют общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество со своеобразным отличительным характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество представляют собой такие совокупности производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии общества" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.6 с.441-442).

Как отчетливо видно из вышеприведенной цитаты, К.Маркс различает "производственные отношения по производству" и "производственные отношения в своей совокупности", которые он называет "общественными отношениями, обществом". Для иллюстрации своей мысли о различии в сущности используемых им терминов К.Маркс приводит пример с армиями, вооруженными огнестрельным оружием. Очевидно, что действия армии никоим образом не являются процессом производства материальных благ, а входят в сферу политических отношений, составляя неотъемлемую часть общественных отношений. Как писал Георгий Александрович Багатурия в статье, размещенной в приложении N 3, К.Маркс различал "первичные и вторичные производственные отношения".

Думаю, что свою позицию по сущности категории "производственные отношения" в философском смысле К.Маркс определил в экономических рукописях 1857-1858 гг., где он однозначно писал о том, что "...речь идет о производстве на определенной ступени общественного развития - о производстве общественных индивидуумов" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.12. с.710-711). Это мое убеждение находит подтверждение в тех же рукописях в разделе 4 (п.3), где он пишет о непервичных производственных отношениях, о той роли, которые играют международные отношения.

И еще одна цитата, подтверждающая вышесказанное: "Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является, в конечном счете, производство и воспроизводство непосредственной жизни. С одной стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой - производство самого человека, продолжение рода" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. т.21. с.302).

Итак, общественные отношения дают объективный критерий для отграничения одной ступени развития человеческого сообщества от другой, для выделения общего, повторяющегося в истории разных стран и народов, находящихся на одной ступени развития, т. е. для выделения конкретно-исторических типов общества -- общественных формаций, и тем самым открывают путь для познания законов развития человеческой истории.

Подчеркиваю, что, как и в случае с категорией "производительные силы" во избежание путаницы возникла необходимость разделить ее на две категории: "потенциал воспроизводства" (философский термин) и "производительные силы" (политэкономический термин), так и с категорией "производственные отношения" предлагаю поступить таким же образом. Термином "общественные отношения" я буду называть всю совокупность связей и отношений, складывающихся между людьми по воспроизводству индивидов и социума, а для характеристики связи и отношений, опосредующих процесс производства средств удовлетворения экономических потребностей всех субъектов, предлагаю применять термин "экономические отношения". Кстати, Ф.Энгельс неоднократно использовал этот термин во "Введении к английскому изданию брошюры "Развитие социализма от утопии к науке" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.22. с.319), а также в произведении "Карл Маркс. "К критике политической экономии" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Избранные сочинения. М.: ОГИЗ. 1949. т.I. с 332).

Таким образом, вместо одной складываются, что вполне логично, учитывая философское и политэкономическое содержание категорий, две пары взаимосвязанных категорий, которые в свою очередь корреспондируют между собой:

Потенциал воспроизводства Общественные отношения

Производительные силы Экономические отношения

Более подробно взаимосвязь между вышеуказанными категориями рассматривается в данной главе в подразделе "Общественная формация". При этом следует, повторяю, иметь в виду, что любое общественное явление, любой поступок человека включает в себя элементы, грани как неэкономических, так и экономических отношений, т.е. оно обладает как бы "двойной природой". Поясню свою мысль на двух простых примерах.

Спортсмен совершает забег на 100 метров. Это явление не только спортивное, но и экономическое, ибо оно связано с потреблением беговой дорожки стадиона. Другими словами, потребность в занятиях спортом не может быть реализована без соответствующей материальной базы, без спортивного снаряжения, без соответствующих сооружений как средств удовлетворения данной потребности.

Или рассмотрим работу плотника в составе бригады. Она является не только процессом труда, но одновременно включает в себя наряду с отношениями технологическими еще и отношения нравственные с товарищами по работе.

В силу вышеуказанного обстоятельства можно только сформулировать принцип отнесения того или иного вида деятельности, обладающих "двойной природой" и средств ее обеспечения к определенной категории. Таким принципом-критерием является принадлежность определенной, конкретной деятельности к экономике. Все, что непосредственно связано с ней, или иначе говоря, связано с производством, распределением, обменом, потреблением средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, относится к категориям "производительные силы" и "экономические отношения",

3.3 Потребности и интересы

"...работать человека заставляют его потребности..."

Михаил Николаевич Покровский

"...человек, как бы он ни был

ограничен в национальном,

религиозном, политическом

отношении, все же всегда
выступает как цель производства".

Карл Маркс

В основе жизни людей лежат их потребности. Они - исходный и конечный моменты каждой стадии жизнедеятельности как отдельно взятого человека, так и общества в целом.

Потребности присущи не только индивидам, но абсолютно всем субъектам воспроизводственного процесса жизни общества. Однако любые виды потребностей любого субъекта - это, в конечном счете, потребности людей. Например, потребности предприятий в металле или государства в танках - это потребности человека, ибо все, что делается в обществе, все, что производится и создается, служит удовлетворению тех или иных потребностей индивидов (индивидуальных, семейных, коллективных, общественных). Потребности могут быть разумными, рациональными, но могут быть и иррациональными, как, например, накопление сокровищ миллионером или миллиардером. Однако от того, что потребности с точки зрения здравого смысла являются иррациональными, они не перестают быть потребностями. Об этом же пишет и Ж.Бодрийяр ("К критике политической экономии знака" М.: Библион-Русская книга, 2003), анализируя психологический аспект возникновения потребностей. Он пишет: "Согласно Веблену, одним из главных показателей престижа, помимо богатства и расточительности (wasteful expenditure), является праздность (waste of time), осуществляемая непосредственно или по поручительству. Мир предметов также не ускользает от этого правила, этого принуждения избыточности: отдельные категории предметов (безделушки, игрушки, аксессуары) всегда задаются согласно тому, что в них есть бесполезного, пустякового, избыточного, декоративного, нефункционального, а в каждом объекте то же самое правило выполняется во всех коннотациях и круговерти форм, в игре моды и т.д. -- короче говоря, предметы никогда не исчерпываются тем, для чего они служат, и в этом-то избытке присутствия они и наделяются значением престижа, "отсылая" уже не к миру, а к бытию и социальному рангу их обладателя" (с.13). Короче говоря, у большинства вещей, призванных удовлетворять потребности людей, мы наблюдаем две функции: удовлетворять, во-первых, витальные (насущные) потребности и, во-вторых, - потребности социальные, в частности, связанные с демонстрацией престижа или богатства. Однако, несмотря на то, что какая-то вещь, например, бриллиантовое колье, призвано служить не только украшением, но и знаком роскоши, богатства, оно тем не менее является средством удовлетворения экономической потребности, ибо является продуктом труда".

Ж.Бодрийяр, повторяю, пытается выявить психологическую основу социальной составляющей формирования потребностей людей в тех или иных в вещах. Он отмечает, что "...именно эта оспоренная легитимность (оспоренная в плане культуры, политики, профессии) и обусловливает то, что средние классы с таким ожесточением делают вложения в частный универсум, в частную собственность и накопление предметов, создавая некую ущербную автономию, в которой они могли бы отпраздновать свою победу, получить действительное социальное признание, которое от них ускользает.

Вот что придает предметам в этой "среде" фундаментально двусмысленный статус: внешне демонстрируя собой знаки успешного социального продвижения, втайне они показывают (или выдают) социальное поражение. Умножение предметов, их "стилизация" и организация коренится именно здесь, в риторике, которая, если воспользоваться термином П. Бурдье, является настоящей "риторикой безнадежности" (с.23).

Ж.Бодрийяр различает психологические мотивы формирования социальных потребностей у среднего класса и пролетариата. Имея в виду средний класс, он пишет: "Это класс, который пошел достаточно далеко, чтобы интериоризировать модели социального успеха, но не настолько, чтобы не интериоризировать одновременно и провал этих моделей. От пролетариата этот класс отличается коннотациями того, чем он владеет, переоценкой своего относительного положения, некоторой избыточностью. Но в то же время он негативно отличается от высших классов, подчеркивая пределы достигнутого им, то есть он отличается скрытым сознанием того, что это все, чего он когда бы то ни было сможет достичь. Отсюда и проистекает двойное движение триумфа и покорности, оформляющееся в виде черной полосы, очерчивающей все предметы как будто бы для того, чтобы взять их в рамку, облагородить их, движение, оказывающееся тягостным вызовом недостижимым формам обладания. В стратифицированном обществе средний класс прошел через некий компромисс, который является подлинной участью этого класса как социального образования, - тот же компромисс, подлежащей социологическому определению, отражается в победном и одновременно пораженческом ритуале, которым средний класс окружает свои предметы" (с.26-27).

Ж.Бодрийяр различает первичные (витальные) потребности, границы которых относительны, и вторичные потребности, которые формируются под влиянием социальных и культурных факторов. Он считает, что люди становятся жертвами манипуляций и мистификаций в отношении формирования этих вторичных потребностей, что совершенно справедливо.

Я считаю, что психологический анализ поведения представителей среднего класса в буржуазном обществе, выполненный Ж.Бодрийяром, позволяет лучше понять то типичное явление, которое было свойственно поступкам многих советских людей в 1960-1980-ые годы, понять причины их эгоизма, приведшего (безусловно, наряду с отчуждением людей от власти и управления общенародной собственностью) к готовности уже в 1980-х годах пойти на кардинальное изменение экономической и политической системы, двинуться стадом вслед за вожаками, призывавшими их воспользоваться "благами рынка".

Итак, что же представляют собой потребности?

Субъекты (индивиды, семьи, предприятия, региональные или отраслевые совокупности предприятий, социальные группы, классы, народы) в процессе своей жизнедеятельности взаимодействуют с внешним миром: биосферой, материальной и духовной культурой, созданными в ходе исторического развития человеческого общества, а также с другими субъектами через систему экономических, политических, духовных и нравственных отношений. Субъекты обеспечивают свое существование, включаясь в систему общественных отношений, присваивая и развивая элементы внешней среды.

Жизнедеятельность любого субъекта независимо от ее конкретных форм есть процесс движения, развития. Субъект во времени беспрерывно переходит из одного состояния в другое (из состояния А в состояние Б, из состояния Б в состояние В и т.д.). Эти переходы являются переходами из состояния реального бытия субъекта, в котором он находится в данный момент времени, в возможное новое состояние. При этом будущие состояния Б, В и т.д. из возможности должны превратиться в действительность. Этим в процессе жизнедеятельности достигается продолжение существования данного субъекта, его развитие.

Внутренняя необходимость превращения возможности в действительность реализуется через сложный механизм, элементами которого являются потребности, интересы и практическая деятельность субъекта. Потребности, скрытые в субъекте, являются движущей силой этого механизма, его внутренней пружиной; они проявляются через интересы и реализуются (удовлетворяются) посредством практической деятельности субъекта.

Итак, каждый субъект в процессе своей жизнедеятельности взаимодействует с окружающей его общественной средой и биосферой. Определенные процессы протекают и в самом субъекте. Следовательно, его бытие обеспечивается системой внешних и внутренних связей. Каждая из них, взятая в отдельности, является или действием по созданию определенной материальной или духовной ценности (блага), или актом присвоения (потребления) предметов внешнего мира, или актом оказания услуги, или нравственным поступком и т.д. и т.п. Вся совокупность конкретных форм жизнедеятельности составляет образ жизни данного субъекта.

Потребности являются составной частью механизма образования и реализации системы внутренних и внешних связей субъекта. В этой системе связей два полюса: субъект и объекты, на которые направлено действие субъекта. Этими объектами могут быть не только предметы природы или блага, созданные в процессе производства, но и информация, и деятельность в самом широком смысле, и другие субъекты, и, наконец, определенные грани и стороны жизни данного субъекта.

В процессе жизнедеятельности каждый субъект выявляет меру необходимости в тех или иных объектах, обеспечивающих его существование и развитие, т.е. формирует систему своих потребностей. На основе этого он определяет круг и состав конкретных объектов, необходимых для его бытия, а тем самым - систему внешних и внутренних связей.

Любая конкретная связь субъекта и объекта вначале существует только как возможность, которая еще должна быть реализована на практике, т.е. из возможности она должна превратиться в действительность. Естественно, что такая возможность должна содержаться в самой действительности. Но возможность всегда внутренне противоречива, она есть одновременно и невозможность. Только снятие этого противоречия и превращает возможность в действительность. Отсюда жизнедеятельность субъекта как процесса реализации системы внешних и внутренних связей в рамках конкретного образа жизни означает постоянное превращение ее (по частям и в целом) из состояния возможности в действительность.

Возможность бытия любой связи, независимо от ее вида, достигается через устранение невозможности, что является для субъекта необходимостью превращения ее в действительность. Следовательно, необходимость самих конкретных связей, а также необходимость превращения их из возможных в действительные и составляет содержание потребностей субъекта. Потребность как необходимость, таким образом, содержит внутри себя два существенных момента: во-первых, необходимость в определенном объекте для субъекта, а, во-вторых, необходимость осуществления данной конкретной связи субъекта с объектом.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что потребности в самом широком смысле суть внутренняя необходимость того или иного субъекта в определенном круге и составе объектов, в осуществлении им на практике системы внутренних и внешних связей, т.е. совокупности актов жизнедеятельности, обеспечивающих воспроизводство его общественного бытия, согласно биологическим, экономическим, социальным и нравственным законам, регулирующим этот процесс.

Необходимость осуществления системы связей и отношений в процессе жизнедеятельности данного субъекта обусловлена его бытием. Но бытием не абстрактным, а реальным в данной социальной и природной среде. Таким образом, потребности, с одной стороны, порождаются бытием субъекта, с другой стороны, его бытием не вообще, а в данном конкретном обществе в процессе его жизнедеятельности. Система необходимых связей для субъекта определяется закономерностями его существования в обществе, точнее - закономерностями как внешними по отношению к субъекту, так и внутренними, регулирующими его жизнедеятельность. В этом смысле мы можем говорить о потребностях как необходимости, которая вытекает из условий бытия субъекта в обществе. Условий как внешних, так и внутренних. Им соответствуют внутренние и внешние возможности. Совокупность внутренних условий, содержавшихся непосредственно в самом субъекте, можно назвать его способностями по реализации потребностей (вопрос о взаимосвязи потребностей с моралью рассматривается в моей статье "Потребности и мораль").

Сами возможности осуществления потребностей субъекта подразделяются на формальные, абстрактные и реальные.

К формальным возможностям следует отнести такие, которые не противоречат объективным законам развития природы и общества, но для которых пока еще не существует условий для их превращения в действительность.

К абстрактным возможностям относятся такие, для превращения которых в действительность уже имеются некоторые условия, однако они еще не полные.

Реальными возможностями являются такие, для осуществления которых имеются все необходимые условия.

Если определенные условия не обеспечивают превращения необходимости в действительность, т.е. не обеспечивают удовлетворения некоторых потребностей, то, следовательно, тем самым не реализуются какие-то стороны жизнедеятельности субъекта и в результате деформируется его образ жизни.

Конкретные потребности, один раз родившись, как правило, идут впереди реальных возможностей. Они реализуются на базе действительных, объективно существующих условий, однако эти условия могут еще не содержать реальных возможностей для удовлетворения потребностей. Целому ряду потребностей соответствуют лишь формальные или абстрактные возможности для их реализации. Эти объективные противоречия разрешаются в ходе поступательного развития общества. К примеру, в XXI веке существует потребность десятков миллионов людей, живущих в бедных странах, получить хотя бы начальное образование. Но реальных возможностей в условиях глобального капитализма для этого не существует; эти возможности пока еще являются или формальными, или абстрактными. Формальными там, где уже функционируют школы, дающие начальное образование, но многие семьи настолько бедны, что не имеют возможности приобрести для детей минимально необходимых школьных принадлежностей (тетрадей, учебников, ручек и т.д.). Абстрактные же в тех странах, где семьи уже в состоянии обеспечить своих детей необходимыми школьными принадлежностями, но сеть школ настолько неразвита, что для многих потенциальных учеников получение начального образования остается недостижимой целью.

Социально-экономическая система, не располагающая соответствующими условиями для реализации внутренней необходимости субъектов, т.е. потребностей, испытывает на себе их давление. В обществе возникает напряжение. Этот напор и составляет побудительную силу развития данного общества. Субъекты стремятся превратить формальные и абстрактные возможности в реальные, т.е. создать все необходимые условия для удовлетворения своих потребностей. В этом состоит фундаментальная активная роль потребностей в развитии общества; они являются движущей силой практической деятельности субъектов по формированию такого образа жизни, который обеспечивает полное и всестороннее удовлетворение потребностей человека. А если мы имеем дело с социализмом, то наиболее полное удовлетворение потребностей всех людей становится объективной целью общественного воспроизводства, его закономерностью.

Любая потребность есть оформленная необходимость, а не нечто неопределенное. Основу многообразных потребностей субъектов составляют базисные, коренные потребности, составляющие сущностное ядро субъекта. Базисные потребности - это усвоенные субъектом родовые потребности, сформировавшиеся в ходе исторического развития общества, его материальной, духовной и социальной культуры. Эти родовые потребности индивидуализируются (субъективируются); в определенных моментах они могут быть развиты на основе индивидуального опыта данного субъекта.

Система базисных потребностей как индивидуализированных родовых потребностей выражает необходимость субъекта в основных, самых существенных связях его с внешним миром и связях внутренних, обусловливающих глубинные процессы, происходящие в самом субъекте. Эта система базисных потребностей вытекает из закономерностей, определяющих его образ жизни. Именно базисные потребности определяют физическое существование субъекта, его нравственное, духовное и политическое лицо.

На основе базисных потребностей вырастает все многообразие их конкретных форм. Например, базисная потребность человека в пище вызвала к жизни тысячи и тысячи конкретных потребностей в различных продуктах питания, в деятельности по их производству, в способах их приготовления и т.д. В ходе исторического развития общества деятельность по производству продуктов питания развилась в систему отраслей производства (сельское хозяйство, пищевая, мясомолочная, рыбодобывающая - и перерабатывающая отрасли промышленности, предприятия общественного питания). В отраслях пищевой индустрии функционируют сотни тысяч производственных коллективов, которые в свою очередь нуждаются в определенной системе технических средств, технологиях по производству продуктов питания и т.п. Эти производственные потребности определяют развитие сырьевых, машиностроительных, энергосоздающих отраслей промышленности, специальных видов транспорта скоропортящихся продуктов и т.д. Современный человек не просто утоляет голод, а обслуживаемый армией кулинаров и кондитеров, становится весьма разборчивым и требовательным к тому, что ему предлагают специалисты пищевой индустрии. Огромное количество рецептов приготовления блюд, содержащихся в поваренных книгах, с каждым днем дополняются и множатся. Духовная базисная потребность в красоте, а также потребность в развлечениях в сочетании с потребностью в пище породили многообразную культуру ресторанов, кафе, варьете, кабачков и т.п.

Базисные потребности должны быть непременно определенным образом реализованы. Если базисные потребности человека не удовлетворяются, то он гибнет. Следовательно, нереализованная необходимость в силу отсутствия соответствующих условий тем самым доказывает свое существование в гибели субъекта. Непревращение возможности в действительность является негативным доказательством существования потребности, как необходимости. На эту сторону вопроса следует смотреть шире. Физическая смерть субъекта - это, конечно, абсолютное доказательство абсолютной необходимости реализации базисных потребностей. Но смерть субъекта может быть не только физической, но и нравственной, духовной, социальной. Абсолютное неудовлетворение базисных духовных и социальных потребностей низводит человека до животного состояния, уничтожает в нем все человеческое.

Однако при этом следует различать отсутствие вообще каких-либо условий для удовлетворения базисных потребностей и отсутствие тех или иных достаточных условий (реальных возможностей) для удовлетворения определенных потребностей в данной конкретной форме. Другими словами, в обществе в принципе могут существовать условия для реализации данной базисной потребности, но могут отсутствовать условия для ее реализации в данной конкретной форме. К примеру, во время гражданской войны в России из-за отсутствия угля паровозы работали на дровах. Но если не было бы вообще никаких видов топлива под рукой, то паровозы стояли бы без движения и какой-либо пользы.

Таким образом, совокупность конкретных внутренних и внешних условий и многообразие возможностей, существующих в них, обусловливают случайность форм реализации базисных потребностей, рассматриваемых как абсолютная необходимость. Поскольку всякое общество существует лишь в единичном, то и необходимость в каждом отдельном случае проявляется в определенном единичном виде (форме). Эта форма в силу многообразных возможностей, порождаемых различными условиями, может быть случайной. Следовательно, сама потребность, рассматриваемая как необходимость, предполагает случайность форм ее реализации, т.е. она может быть и такой, и другой. И момент случайности, как формы реализации необходимости, совершенно не отрицает ее как таковую. Необходимость выступает как содержание потребности, а случайность как форма ее реализации. Конечно, общество в рамках соответствующего образа жизни вырабатывает определенные стандарты в части форм бытия и реализации потребности и они могут выступать как общественно необходимые. Однако, тем не менее, многообразие индивидуальных характеристик субъектов и условий возникновения и реализации потребностей все равно в той или иной мере модифицируют стандартные формы бытия и реализации потребностей, обусловливая абсолютность случайности как формы бытия необходимости. Вот это обстоятельство в сочетании с зыбкостью и неопределенностью форм существования потребностей и создает видимость, что в основе ее не лежит необходимость. На самом же деле определенное объективное отношение, в основе которой лежит необходимость, и является стержнем потребности.

Потребности, ориентированные вовне на объекты, создаваемые в процессе общественного производства благ и услуг, а также виды деятельности, его сопровождающие, называются экономическими потребностями.

Внешней формой бытия экономических потребностей являются экономические интересы субъекта (в последующем речь идет только об экономических потребностях и интересах). Они возникают на той стадии бытия потребностей, когда интересы осознаны, оформлены как обращенные к внешнему миру и положены как непосредственная основа для деятельности субъекта в обществе. Четко осознанный интерес определяется субъектом как цель, а их совокупность порождает систему целей. Словом, интересы являются инструментом реализации потребностей субъектов, мостом, соединяющим потребности и общественное производство.

Мера потребностей, представленная в интересах, определяется не только их содержанием, но и их формой, которая складывается под воздействием системы экономических отношений. Иначе говоря, некий субъект имеет интересы не вообще, а всегда в конкретной определенной экономической форме. И эта форма зависит от той роли (функции), которую исполняет данный субъект в системе экономических отношений (потребитель, производитель, частный собственник, наемный работник и т.д.), а также его социального положения. В связи с этим следует иметь в виду, что на формирование интересов оказывают существенное влияние не только экономические отношения, но и вся совокупность общественных отношений, т.е. структурные элементы надстройки.

Экономический интерес, с одной стороны, обращен к средствам удовлетворения потребностей. А с другой, он одновременно обращен и к другим субъектам, с которыми данный субъект - носитель интересов - должен взаимодействовать в процессе практической реализации системы своих потребностей.

К.Маркс писал в работе "Святое семейство": "Выражаясь точно и прозаически, члены гражданского общества вовсе не атомы. Характерное свойство атома состоит в том, что он не обладает никакими свойствами и поэтому не связан никаким необходимо обусловленным его собственной природой соотношением с другими, вне его находящимися существами. Атом лишен потребностей, он есть нечто самодовлеющее; мир вне его - абсолютная пустота, т.е. лишен всякого содержания, всякого смысла, всякого значения именно потому, что атом обладает внутри себя всей полнотой существующего. Пусть эгоистический индивидуум гражданского общества в своем нечувственном представлении и безжизненной абстракции воображает себя атомом, т.е. не стоящим в отношении к чему бы то ни было, самодовлеющим, лишенным потребностей, абсолютно полным, блаженным существом, нечестивой чувственной действительности и дела нет до его воображения. Каждое из его чувств заставляет его верить в существование мира и других индивидуумов вне его, и даже его грешный желудок ежедневно напоминает ему о том, что мир вне его не пуст, а, напротив, есть то, что, собственно, его наполняет. Каждое деятельное проявление его существа, каждое его свойство, каждое его жизненное стремление становится потребностью, нуждой, которая делает его себялюбие любовью к другим вещам и другим людям, находящимся вне его. А так как потребность одного индивидуума не имеет для другого эгоистического индивидуума, обладающего средствами для удовлетворения этой потребности, никакого само собой разумеющегося смысла, т.е. не находится ни в какой непосредственной связи с удовлетворением потребности, то каждый индивидуум должен создать эту связь, становясь в свою очередь сводником между чужой потребностью и предметами этой потребности. Таким образом, естественная необходимость, свойства человеческого существа, в каком бы отчужденном виде они не выступали, интерес, - вот что сцепляет друг с другом членов гражданского общества. Реальной связью между ними является не политическая, а гражданская жизнь" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.2, с. 133-134).

Экономические интересы субъектов являются предпосылкой их непосредственной экономической деятельности, которая направлена не только на удовлетворение материальных потребностей, но также духовных и социальных. Любая вещь или услуга создаются с учетом всех видов человеческих потребностей. И экономические интересы являются формой бытия не только материальных потребностей, а реальных экономических потребностей, в которых в той или иной пропорции слиты воедино все виды потребностей.

Они - та сила, которая заставляет субъекта вступать в экономические отношения с другими субъектами. Но эта сила действует в определенной системе экономических отношений и только через нее влияет на реальные экономические процессы и на производительные силы общества. Экономические интересы, имея свою меру (объем, структуру и качество), возрастают в силу закономерности возвышения потребностей, однако реализуются лишь в меру возможностей, создаваемых уровнем развития производительных сил и системой экономических отношений. Действие закономерности возвышения потребностей проявляется, во-первых, в возникновении принципиально новых потребностей; во-вторых, в совершенствовании структуры потребностей, главным образом, за счет увеличения доли духовных и социальных потребностей; и, в-третьих, в дальнейшем обогащении и дифференциации конкретных форм базисных потребностей. Здесь следует отметить диалектику взаимоотношений между производством продуктов и услуг и потребностями субъектов. Об этом писал еще К.Маркс: "...Потребление создает потребность в новом производстве, стало быть, идеальное, внутренне-побуждающее начало производства, которое есть его предпосылка. Потребление создает побуждение к производству, оно полагает также и предмет, который в качестве цели определяющим образом воздействует на производство. И если ясно, что производство предоставляет потреблению предмет в его внешней форме, то точно так же ясно, что потребление полагает предмет идеально, как внутренний образ, как потребность, как побуждение и как цель. Оно создает предметы производства в их еще субъективной форме. Без потребности нет производства. Но именно потребление воспроизводит потребность" (Маркс К. К критике политической экономии. М.: Госполитиздат. 1953. с. 203). И в то же время "производство не только доставляет потребности материал, но оно доставляет и материалу потребность" (цит. изд., с.204).

И еще: "Производство поэтому создает потребление: 1) производя для него материал, 2) определяя способ потребления, 3) тем, что возбуждает в потребителе потребность, предметом которой является созданный им продукт" (там же).

Противоречия между экономическими интересами субъектов, производительными силами и экономическими отношениями разрешаются в процессе экономической деятельности. Причем противоречия между интересами и экономическими отношениями являются противоречиями между содержанием экономических интересов, определяемых потребностями, и их формой, определяемой системой экономических отношений. Экономические интересы субъектов в своей совокупности выражают меру необходимости в определенной массе ВВП, но совершенно еще не определяют деятельности субъектов общества по их созданию, которая подчиняется объективным, от их воли не зависящим экономическим законам. У каждого субъекта соответствующего уровня в обществе - своя специфика и свой объем экономических интересов, соответствующих, с одной стороны, его потребностям, с другой стороны, позиции данного субъекта в системе экономических отношений. Объемы специфических экономических интересов субъектов различных уровней не перекрывают друг друга и таким образом поддаются суммированию. Следовательно, мы можем говорить о сумме экономических интересов в данном обществе, которая отражает объем потребностей всех субъектов.

Структура потребностей в обществе может быть представлена в виде следующей матрицы:

Виды потребностей/ Форма их бытия	1.Материальные	2.Социальные	3.Духовные
1.Индивидуль-ная	1.1	1.2.	1.3.
2.Семейная	2.1.	2.2.	2.3.
3.Коллективная (групповая)	3.1.	3.2.	3.3.
4. Региональная	4.1.	4.2.	4.3.
5.Отраслевая	5.1.	5.2.	5.3.
6.Общественная (государствен-ная)	6.1.	6.2.	6.3.

Как следует из таблицы, потребности людей представлены 18-ю основными структурными формами. Каждая из структурных форм имеет самостоятельное значение, будучи наполнена конкретным содержанием. Структура средств удовлетворения потребностей формируется благодаря трем закономерностям: возвышения потребностей; приоритета более высоких общественных форм потребностей по отношению к их более низким формам; синтеза потребностей. Любая конкретная потребность представляет собой синтез трех видов потребностей (материальных, социальных и духовных), каждая из которых является абстракцией, отражающей существенные стороны образа жизни. Средства удовлетворения потребностей состоят из материальных благ, услуг, духовных ценностей, информации, различных видов деятельности, элементов природной среды.

Существуют две величины объема экономического интереса: первая - это объем, который субъект стремится получить с тем, чтобы полностью удовлетворить свои абсолютные потребности, а вторая - это объем, равный его потенциальному платежеспособному спросу в соответствии с величиной реально получаемого совокупного дохода. Отношение второй величины к первой может быть выражено коэффициентом, отражающим степень удовлетворения абсолютных потребностей субъекта. В числителе этого коэффициента - величина интереса (платежеспособного спроса) субъекта к потенциальному объему продуктов и услуг, который он в состоянии приобрести (получить), а в знаменателе - это величина того экономического интереса, который выражает абсолютную величину потребности субъекта в совокупном доходе. Чем меньше этот коэффициент, тем больше степень неудовлетворенности субъекта полученным доходом, тем сильнее страсть субъекта довести величину этого коэффициента до 1. Именно величиной этого коэффициента во многом определяется удовлетворенность субъекта своей жизнью. В любом случае возникает определенное психологическое напряжение, сила которого зависит от величины коэффициента удовлетворения абсолютных потребностей субъекта.

Таким образом, функциями экономического интереса по отношению к потребностям, скрытым в субъекте, являются максимизация величины дохода, получаемая в сфере деятельности, реализация его в мире продуктов и услуг, и как итог - максимизация величины реализуемых потребностей в результате стремления к увеличению коэффициента удовлетворения абсолютных потребностей. Именно таков механизм взаимодействия между экономическими интересами как формой бытия потребностей субъекта и деятельностью по их реализации.

Теперь, учитывая вышеназванную возможность суммирования объемов экономических интересов всех субъектов общества, мы можем оценить степень удовлетворения абсолютных потребностей всех членов (субъектов) общества.

Коэффициент удовлетворения Объем ВВП

абсолютных экономических

потребностей членов общества = --------------------------------------------- Сумма абсолютных

экономических потребностей

В этой формуле объем ВВП = совокупному доходу всех субъектов общества.

Величина вышеприведенного коэффициента зависит от уровня развития производительных сил общества. Сегодня в мире нет ни одного государства, в котором этот коэффициент был бы равен 1, и человечество в обозримом будущем вряд ли будет в состоянии приблизиться к полному удовлетворению абсолютных потребностей всех своих членов. Кстати, противоречие между массой растущих потребностей и возможностями их удовлетворения, "...рождая напряженность в обществе, одновременно является одним из важнейших стимулов ускорения процессов развития" (Моисеев Н. Человек и ноосфера. М.: Молодая гвардия, 1990, с.147).

К.Маркс и Ф.Энгельс предложили емкую и точную характеристику взаимосвязей потребностей с общественным производством: "Исследование всей природы с тем, чтобы открыть новые полезные свойства вещей; универсальный обмен продуктами всех чужих друг для друга климатов и стран; новые виды обработки (искусственной) природных предметов, посредством которой им придается новая потребительная стоимость <...> всестороннее исследование земных недр, имеющее целью, как открытие новых полезных ископаемых, так и выявление новых полезных свойств старых ископаемых <...> отсюда развитие естествознания до наивысшей точки; точно так же открытие, создание и удовлетворение новых потребностей, порождаемых самим обществом. Культивирование всех свойств общественного человека и производство его как человека с возможно более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями, - производство человека как более целостного и универсального продукта общества <...> также являются условиями производства <...> представляют собой развитие постоянно расширяющейся и все более всеобъемлющей системы видов труда, видов производства, которым соответствует постоянно расширяющаяся и все более богатая система потребностей" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.46, часть 1, с. 386. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1961. Часть I , с. 390-391).

Поскольку удовлетворение абсолютных потребностей пока недостижимо и ее сумма практически является иррациональной величиной, то наука и практика планирования предложили иные методы измерения степени удовлетворения экономических потребностей членов общества. К их числу, во-первых, относится рациональный потребительский бюджет (РПБ). В основе РПБ - формирование нормативной потребительской корзины семей, дифференцированной по различным социальным типам, в соответствии с рекомендациями специалистов по научно-обоснованному уровню потребления продуктов питания, предметов гардероба, других продуктов и услуг в расчете на душу населения (с учетом возраста, пола, профессий и т.п.). Во-вторых, широкое распространение получил также метод определения т.н. прожиточного минимума, показывающий допустимую в данном обществе границу нищеты. Если принять за основу РПБ, то можно вычислить коэффициент удовлетворения рациональных потребностей населения (Крп).

Объем реализуемых потребностей

Крп = ----------------------------------------------------

Объем рациональных потребностей

Данный коэффициент, который возможно исчислять не только в целом по обществу, но и по различным социальным группам населения, является показателем, отражающим уровень эффективности экономики данной страны. Логика этого показателя такова: чем выше степень удовлетворения нормативных, рациональных потребностей населения, тем в большей мере общественное производство ориентировано на повышение уровня жизни народа. Если иметь в виду рациональный смысл экономики, то у нее не может быть иной цели, кроме одной, - максимально возможное при данных условиях удовлетворение потребностей населения (более подробная версия данного подраздела содержится в 7-ой главе монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества").

3.4. Разделение труда

Создание новых видов орудий труда и технологий, вовлечение в сферу производства разнообразных природных ресурсов приводило к появлению все новых и новых видов трудовой деятельности, или другими словами, развитие потенциала воспроизводства сопровождалось становлением все более разветвленной системы разделения труда. Имея в виду то, что речь идет о процессе воспроизводства жизни всего общества, то и система разделения труда должна рассматриваться в масштабах всего массива общественного труда, а не только сосредоточенного в сфере экономики. По мере поступательного движения человечества в общественной системе разделения труда возрастает удельный вес внеэкономического сектора, т.е. отраслей, которые не входят в сферу экономики, а именно: политической деятельности, охраны правопорядка, фундаментальных и гуманитарных наук, искусства, спорта, просвещения, здравоохранения, религии и т.д. При этом следует сделать два примечания. Во-первых, деление на т. н. "производственную" и "непроизводственную" сферы весьма условно, ибо в ряде вышеперечисленных отраслей имеет место деятельность, имеющая самое непосредственное отношение к сфере экономики. Так, например, в отрасли просвещения школы профессионально-технического образования занимаются подготовкой рабочих кадров, т.е. напрямую участвуют в формировании субъективного элемента производительных сил. Во-вторых, внеэкономическая сфера во многих аспектах своей деятельности оказывает существенное влияние на экономические процессы. Это относится, например, к сфере государственного управления, от экономической политики которой во многом зависит эффективность функционирования аппарата производства благ и услуг, предназначенных для удовлетворения экономических потребностей членов общества.

У К.Маркса и Э.Дюркгейма разделение труда служит одним из универсальных механизмов исторического развития общества. Как и Э.Дюркгейм, К.Маркс отводил ему решающую роль и подчеркивал его прогрессивную функцию. Однако К.Маркс иначе классифицировал этапы разделения труда и по-другому оценивал его функции, чем Э.Дюркгейм.

Первым этапом К.Маркс считал естественно сложившееся разделение труда между мужчиной и женщиной. Оно появилось в первобытной общине. Вторым великим разделением труда послужило отделение земледелия от скотоводства, положившее начало оседлой цивилизации. Третьим и самым главным было разделение между умственным и физическим трудом.

В первобытной общине зарождается управленческая элита, монополизировавшая функции руководства (военного, религиозного, политического). Впервые в истории почётом и уважением стали пользоваться те, кто не трудился в обычном смысле слова. Управленческая элита конституируется в социальный класс, для защиты интересов которого создается репрессивный аппарат государства. Вслед за этим крупным разделением труда, последовали новые. К ним относятся отделение ремесла от земледелия, разделение города и деревни, зарождение разветвленной системы профессионального разделения труда и т.п.

Общая закономерность углубления разделения труда у К.Маркса та же, что и у Э.Дюркгейма: общество эволюционирует от менее к более сложным формам специализации и кооперации труда. Вначале разделения труда почти не было, а в конце этого процессе оно становится таким глубоким, что вызывает крайне негативные явления в обществе. Различие между К.Марксом и Э.Дюркгеймом заключается в противоположной оценке эксплуатации. Э.Дюркгейм считал ее следствием индустриализации. Основной путь решения проблемы - реформы. Напротив, К.Маркс утверждал, что эксплуатация раскалывает общество на два антагонистических класса - эксплуататоров и эксплуатируемых. Первые живут за счет безвозмездного присвоения продукта, созданного трудом вторых. Устранить антагонизм - несовместимость классовых интересов можно только через революционное низвержение старого общества и установление нового, более справедливого.

И для Э.Дюркгейма, и для К.Маркса эта проблема была центральной. Правда, Э.Дюркгейм сводил ее к совокупности общих верований и символов, которые разделяются неким сообществом людей. К.Маркс же исходил не из сознания, а из социального бытия и экономических отношений.

Зарождение государства - машины подавления, и классов - организованной формы социального неравенства, разложили истинный, но неразвитый первобытный коллективизм. Его отрицают три формации - рабовладельческая, феодальная и капиталистическая. Коммунистическая формация отрицает отрицание, восстанавливая положение, при котором личность не вопреки, а благодаря коллективизму получит свое полное и всестороннее развитие.

3.5. Общественная формация

В литературе различают два способа производства: первый - технологический способ соединения рабочей силы с техникой; второй - социально-экономический способ производства всех видов благ и услуг, т.е. средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, для которого характерны исторически определенные экономические отношения между людьми. Каждый данный социально-экономический способ производства находит свое выражение в преобладающей определенной форме собственности.

С учетом вышесказанного в предыдущих параграфах, целесообразно выделить и третий способ - способ воспроизводства социума, что равнозначно понятию "общественная формация", в которой определенные господствующие общественные отношения выступают системообразующим фактором социальной реальности.

Отличие единства производительных сил и экономических отношений от единства потенциала воспроизводства и общественных отношений состоит в том, что если способ производства средств удовлетворения экономических потребностей охватывает только сферу экономики, то второе единство представляет собой способ воспроизводства общества во всем многообразии связей и отношений, включая надстройку, т.е. сферы политики и общественного сознания. Способ общественного воспроизводства определяет сущность общественной формации. Каков способ воспроизводства, таково и само общество.

Следует заметить, что в утверждении, которое нередко встречается в литературе, что люди, производя материальные блага, тем самым производят и определенный образ своей жизни, таится опасность искаженного понимания действительности. Как уже выше отмечалось, способ производства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, безусловно, является базисом, основой общественного воспроизводства индивидов. Но не только он формирует образ жизни людей, не только он обеспечивает в полном объеме общественное воспроизводство социума. Этот процесс охватывает все виды деятельности человека (без какого-либо исключения), а не только его экономическую деятельность. Другими словами, признавая ведущую, основополагающую роль экономики в формировании общества со всеми его институтами, нельзя только ей приписывать все характерные черты и закономерности той или иной формации, только на ее счет относить образование структуры формации. Следует видеть и огромную роль политико-юридической надстройки и всех форм общественного сознания.

Как первый способ производства - технологический - находится в сердцевине второго способа производства, так и этот второй способ производства является ядром третьего способа воспроизводства социума. Из этого соотношения вытекает положение исторического материализма о том, что экономические отношения, или господствующая форма собственности на средства производства, составляют реальный базис общества, а политические отношения и общественное сознание образуют надстройку, вырастающую на данном базисе и им обусловленную.

Связь базиса и надстройки носит диалектический характер. Раз возникнув на определенном экономическом базисе, надстройка оказывает обратное и притом мощное воздействие на него и развитие общества в целом. Это, в общем-то, азбучная истина философии исторического материализма часто противниками марксизма сознательно "забывается" и искажется в попытках представить это учение однобоко в форме грубого, примитивного материализма. Каждый читатель произведений К.Маркса и Ф.Энгельса может найти десятки мест, где они писали об активном влиянии государства, политических институтов, права, идеологии и различных форм общественного сознания, в частности, нравственности и религии на экономические отношения, на общественное устройство.

И еще два принципиальных замечания.

Первое, что следовало бы отметить, это - поступательный характер и неотвратимость исторического прогресса. Это совсем не означает, что все народы последовательно прошли все ступени формационного процесса. Так, например, славяне, германцы миновали рабство и от первобытнообщинного строя перешли к феодализму. Случались и попятные движения, как это произошло с СССР. Исключения из общей закономерности в истории отдельных народов были обусловлены борьбой противоположных социальных сил в период революционных преобразований, воздействием внешних факторов и случайными обстоятельствами как объективного, так и субъективного характера.

Как отмечал К.Маркс, "...один и тот же экономический базис - один и тот же со стороны основных условий - благодаря бесконечно разнообразным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т.д. - может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.25. с. 354). Отсюда следует вывод: при изучении конкретной истории следует учитывать, что понятие "общественная формация" отражает сущность исторического процесса, его единство, внутреннюю логику развития, и может не совпадать с конкретной исторической реальностью во всем ее многообразии.

Во-вторых, все элементы надстройки обладают относительной самостоятельностью по отношению к экономическому базису, обеспечивая преемственность при переходах от одной формации к другой.

Общественная формация - это развивающийся социально-производственный организм, имеющий особые закономерности возникновения, функционирования, развития и превращения в другой, более сложный социальный организм. Естественноисторический процесс развития человечества представляет собой череду последовательно сменяющих друг друга общественных формаций. Механизм перехода одной формации в другую К.Маркс описывал следующим образом:

: "На известной ступени своего развития материальные производительные силы приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или - что является только юридическим выражением последних - с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т.13, с.6-7.).

Таких революционных переходов в истории было четыре. Эти переходы были разделены во времени и географически. Как считают авторы "Истории экономики России" (http://bibliotekar.ru/ekonomika-rossii/13.htm), "...степень радикальности революционных изменений зависит от того, происходит ли смена способов производства в классово-антагонистических обществах или осуществляются более кардинальные изменения -- переходы от первичной формации к вторичной и от нее к третичной. Но и внутри вторичной формации степень радикальности не одна и та же и зависит от того, происходит ли смена способов производства, основанных на натуральном хозяйстве, или смена натурального хозяйства товарно-капиталистическим". Сведение истории человечества к трем эпохам имеет свою логику и с точки зрения диалектики смотрится красиво. Однако повторяю, я придерживаюсь более распространенной версии, в которой т.н. "вторичная" формация делится на рабовладельческую, феодальную и капиталистическую. Концепция "триады" прослеживается у В.Келле и М.Ковальзона в трактовке развития производительных сил, когда они выделяют три революционных переворота, в формировании трех основных исторических типов социальности: отношения личной зависимости, отношения вещной зависимости и отношения свободных индивидуальностей (цит. изд.с.251), а также трех этапов взаимоотношения человека и природы (цит. изд. с.268).

Изучение имевших место революционных процессов, продолжавшихся не только скоротечно, но порой тысячелетиями и веками, - дело историков. Задача философов состоит в том, чтобы исследовать механизм перехода из одного качественного состояния воспроизводства общества в другое.

Исторический процесс всегда отличался асинхронностью, неравномерностью и неравновесностью развития, что позволяет сделать вывод об определенной всемирно-исторической закономерности. Именно в этом смысле можно говорить о несовпадении теории с действительностью. Теория - это сгусток абстракций, которые отражают сущность явлений, реально протекающих процессов, совершающихся в соответствии с объективными закономерностями, которые, однако, в силу влияния различных условий и случайных факторов носят вариативный характер.

И совершенно правы авторы "Истории экономики России", когда пишут: "Надо всегда помнить, что ни одна страна в мире не демонстрировала "формационной чистоты" движения, что история одной страны никогда не была и не может быть шаблоном для истории страны другой, даже если она территориально расположена по соседству". В. Ленин говорил в 1920 году: "Неправильно полагать, что капиталистическая стадия неизбежна для отсталых народов<...>Коммунистический Интернационал должен установить и теоретически обосновать то положение, что с помощью пролетариата передовых стран отсталые страны смогут перейти к советскому строю и через определенные ступени развития -- к коммунизму, минуя капиталистическую стадию развития".

К сказанному следует добавить, что начиная с XV -XVI веков западноевропейские страны, где уже зарождался капитализм, оказывали громадное влияние на колонизируемые народы, являясь мощным фактором, определявшим траекторию их развития, отклоняющуюся от идеально теоретической. Такое же влияние оказывала Россия и в дальнейшем СССР на процессы, протекающие среди народов Средней Азии и Сибири, а также Дальнего Востока.

Отмечая вариативность процессов развития у различных народов, следует отметить еще одну закономерность, о которой писали В.Добреньков и А.Кравченко в "Истории зарубежной социологии" (http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/dobr/05.php): "Система гораздо вариативнее, нежели структура. Она может соединять разнородные элементы, оставаясь при этом единым целым. Что же тогда принуждает разнородные элементы объединяться в целое? Мы знаем такую причину - общность условий образования или происхождения. В геологии формации возникают на определенных этапах развития основных структурных зон земной коры. Может быть, и в обществе формации возникают на определенном этапе исторического развития, объединяя институты, группы, классы учреждения в нечто единое потому, что они несут на себе отпечаток своего времени, своей эпохи? Скажем, рабовладельческий строй в Индии, Греции, Риме или Египте, наверняка, имел какие-то общие черты, которые были обусловлены своим временем, тем, что столь разные страны, попавшие в одну формацию, другим способом, нерабским, поднять свое хозяйство, достичь процветания не могли. Прошли столетия, появились иные источники богатства, и все упомянутые страны перешли к феодальному способу получения прибыли. Да и отношения между людьми резко изменились".

Во время социальных и политических революций чрезвычайно возрастает роль надстройки, ибо преобразования в производительных силах и экономических отношениях всегда затрагивают коренные интересы классов и социальных групп, которые в первую очередь проявляют себя в политике и идеологии. Борьба разворачивается между реакционными надстроечными структурами, пытающимися сохранить прежний способ производства, и прогрессивными политическими силами, идеологиями, нравственными нормами.

Возвращаясь к проблеме соотношения теории и реальной действительности, процитирую еще один отрывок из вышеназванной работы В.Добренькова и А.Кравченко: "В теоретико-методологическом плане надо сразу же заявить, что понятие общественной формации Маркса является абстрактной конструкцией, которую еще можно именовать как идеальный тип. В связи с этим М.Вебер совершенно справедливо считал марксистские категории, в том числе категорию общественной формации, "мысленными конструкциями". Он и сам умело пользовался этим мощным познавательным инструментом. Это такой прием теоретического мышления, который позволяет на понятийном уровне создать емкий и обобщенный образ какого-либо явления или группы явлений, не прибегая к статистике. В этом случае мы создаем мысленный портрет обобщенного целого, вначале очень абстрактный, а затем наделяем его несколькими важными чертами, которые, как нам кажется, позволят отличить его от других типов. К.Маркс называл такие конструкции "чистым" типом, М.Вебер - идеальным типом. Суть их в одном - выделить в эмпирической реальности главное, повторяющееся, а затем это главное увязать в непротиворечивую логическую модель. Создавая априорную понятийную конструкцию, и Маркс и Вебер осознавали, что реальность должна расходиться со своим образом. История не знает "чистых" формаций. Например, нет "чистого" капитализма, в котором бы отсутствовали элементы и пережитки прошлых эпох - феодализма и даже дофеодальных отношений. К этому следует добавить специфичность развития одной и той же формации у разных народов. Известно, что родовой строй славян и древних германцев резко отличается от родового строя саксов или скандинавов в начале средних веков, народов Древней Индии, народов Ближнего Востока, индейских племен в Америке или народностей Африки".

Повторяю, общественная формация - это система, в которой на протяжении длительного времени сохраняется равновесие, обеспечивающее ее нормальное функционирование в рамках определенных общественных отношений. Однако функционирование - это не повторение уже пройденного пути, бесконечное хождение по кругу. В формационной системе беспрерывно совершается процесс развития, постепенное накопление потенциала, обеспечивающего в дальнейшем скачок в новое качественное состояние, в новое равновесное состояние, в новую систему общественных отношений. Иначе говоря, в формации все время присутствует возможность прогрессивных изменений, возникновения новых элементов системы. Хотя функционирование и не тождественно развитию, однако без него оно было бы невозможным. В системе рука об руку шествуют устойчивость и неустойчивость, определенность и неопределенность. При этом если устойчивость всегда относительна, то развитие, хотя бы и медленное, вначале по масштабам незначительное, - абсолютно. Именно такая диалектика взаимодействия противоречий является источником поступательного развития, прогресса общества. Однако здесь не лишне подчеркнуть, что одна последующая формация не отделена от другой абсолютно четкими границами. Каждая формация несет в себе не только остатки, но и весь прогрессивный потенциал старого способа производства и зародыши нового, которые являются предпосылками становления новой формации.

Силой, которая обеспечивает постепенное созревание условий и предпосылок для возникновения нового качественного состояния общества, новой формации является прогресс науки, изобретательства, развитие всех элементов производственного аппарата и технологий, а также совершенствование методов и форм организации производства. Эту же мысль можно сформулировать иначе: силой, движущей прогресс, в конечном счете, является интеллектуальный и физический труд, творчество человека. Преобразуя мир, человек в то же время изменяет и самого себя (не только как рабочую силу, но и как личность). Прослеживая цепочку причинно-следственых связей, следует заметить, что практической деятельностью людей движут интересы как форма выражение их потребностей. Потребности же людей складываются в определенной системе общественных отношений, в которой ведущую роль играют экономические отношения. Смена этих отношений и означает переход одной формации в другую (причем в ряде конкретных случаев наблюдается и попятное движение). Это же означает, что каждая конкретная формация является особым социальным организмом, имеющим специфические законы возникновения, функционирования и развития.

Обращаясь к современности, следует отметить, что ХХ столетие, насыщенное глобальными драматическими событиями как ни одно другое из предыдущих веков в истории человечества, было ознаменовано решительным поворотом к всемирной социальной революции. И это несмотря на крах СССР и социализма в странах Восточной и Центральной Европы.

В недрах капиталистического способа производства зреют объективные фундаментальные предпосылки и условия для перехода к социализму. Революционные преобразования совершаются как в производительных силах, так и в системе экономических отношений. Неуклонно возрастает уровень обобществления воспроизводственного процесса, что убедительно доказал последний общемировой экономический кризис, окончательно похоронив концепцию фундаментального либерализма. Как никогда возрастает роль субъективного фактора, который в современных условиях, когда "плод созрел" должен дать решительный толчок назревающему скачку из общества экономического грабежа и несправедливости в общество свободы и торжества общечеловеческих нравственных принципов.

И в заключение несколько слов о диалектике и принципе дополнительности применительно к формационной теории.

Человечество - пока еще не как окончательно сложившееся мировое сообщество, а как совокупность взаимосвязанных глобализацией шести тысяч народов, населяющих нашу планету, представляет собой сложнейшую динамическую, многоуровневую, иерархически устроенную и многофакторную систему. В конце параграфа 1.1.1. моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз будущего человечества" представлена упрощенная четырехвекторная модель этой системы, которая существует и развивается во Вселенной, являясь ее микроскопической частью. В этой суперсистеме взаимодействуют (напрямую или косвенно), по крайней мере, 9 уровней общественной структуры: общемировой; общественно-формационный; цивилизационный; региональный; государственный; общественные союзы, партии и организации; местный; коллективы (предприятия, учреждения); семейный. Это взаимодействие означает, что имеет место феномен взаимовлияния всех перечисленных 9 уровней системы друг на друга. Эта система находится в процессе непрерывного развития, в ходе которого возникают и тем или иным образом разрешаются миллиарды противоречий. Вот о том, как это происходит, собственно, и пойдет речь. Правда, я должен сразу оговориться, что речь пойдет только об одном аспекте функционирования этой суперсистемы, а именно о диалектике снятия противоречий в увязке с принципом дополнительности, ибо, как образно заметил М.Вебер, стремление изобразить все существующие в мире зависимости и способы разрешения противоречий "во всех подробностях было бы равносильно плаванию по безбрежному морю".

Идея дополнительности была обнародована выдающимся физиком Нильсом Бором 16 сентября 1927 года на Международном физическом конгрессе в Комо (Италия). Эта идея дала возможность Нильсу Бору описать необычные свойства микрочастиц. Благодаря этому принципу дополнительности был разрешен двухвековой спор между Ньютоном и Гюйгенсом о противоречивой природе света. В 1920-х годах прошлого столетия физика пришла к выводу о том, что фотон - частица света - обладает как свойством корпускулы, так и свойством волны, т.е. им присущ корпускулярно-волновой дуализм. Нильс Бор определил принцип дополнительности следующим образом: "Невозможность объединения наблюдаемых при разных условиях опыта явлений в одну-единственную картину ведет к рассмотрению таких, по-видимому, противоречивых явлений как дополнительных в том смысле, что они - взятые совместно - исчерпывают все доступные определению сведения об атомных объектах". (Bohr N. Licht und Leben - noch einmal// "Die Naturwissenschaften".H. 24; 1963. S.726).

Почетный профессор кафедры философии Тартуского университета Леонид Столович в своей книге "Плюрализм в философии и философия плюрализма" (Таллинн. 2005) пишет: "Принцип дополнительности как проявление принципа системного плюрализма призван учитывать противоположные, но дополняющие друг друга в единой системе свойства предмета. Подчеркиваю: дополняющие друг друга в единой системе. Это очень важно учитывать, поскольку поверхностное толкование принципа дополнительности и, соответственно, принципа плюрализма, приводит к эклектизму, когда одно дополняется другим вне всякой системы. Такое бессистемное дополнение и приводит к тому, что народные поговорки определяют как "Не пришей кобыле хвост", "В огороде бузина, а в Киеве дядька", а поэты предупреждают: "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань" (Пушкин)", (цит. изд. с. 31). Следует при этом отметить, что автором идеи системного плюрализма является Леонид Столович, который определял его следующим образом: "Диалектика системного плюрализма основана на диалектике единого и многого, части и целого, элементов и системы. Системный плюрализм не отрицает того, что существует единая ИСТИНА. Но он предполагает движение к ней с разных сторон" (цит. изд. с.21). И еще одна цитата из названной книги Леонида Столовича, которая полнее раскрывает суть названного принципа: "Несомненно, словосочетание "системный плюрализм" является внутренним противоречием. Но это противоречие диалектическое. "Системный плюрализм" есть одно из проявлений единства противоположностей - диалектической закономерности, выявленной еще Гераклитом Эфеским" (цит. изд. с.20).

Перед тем, как перейти к исследованию действия принципа дополнительности в суперсистеме, именуемой человечеством, я хотел бы привести еще нижеследующее пояснение о гегелевской диалектике в связи с принципом дополнительности, данное В.Хюттом (Концепция дополнительности и проблема объективности физического знания. Таллинн. 1977. с. 22): "...в методологии дополнительности заложен существенно негегелевский тип диалектики снятия: противоречие не разрешается путем снятия в синтезе более высокого порядка прогрессирующей конфронтации самостоятельных противоположностей. Диалектика дополнительности в противоположность гегелевской реализует нелинейный характер развития, в котором противоположности не лишаются самостоятельности путем снятия. Из логики дополнительности следует возможность такого типа развития научного знания, когда противоположности развиваются в своей самостоятельности и связности путем постоянной конфронтации ("диалога"), не поглощая друг друга". К сказанному В.Хюттом следовало бы, на мой взгляд, добавить следующие методологические замечания: во-первых, речь может идти не только о развитии знания, но также о развитии объекта познания; во-вторых, развязка столкновения противоположностей (во всяком случае, в общественном развитии) происходит, когда противоречие достигает предельно возможной для них остроты. Такая развязка называется в обществоведении революцией.

Обратимся теперь к рассмотрению суперсистемы, именуемой человечеством.

Начиная с периода разложения первобытнообщинного строя и возникновения первых классовых обществ, история человечества характеризовалась непрерывным противостоянием эксплуататоров и эксплуатируемых, т.е. борьбой противоположностей во всех общественно-политических формациях (рабовладение, феодализм, капитализм). Сегодня, в эпоху господства глобального капитализма это противоречие охватывает не только противостояние наемных работников и капиталистов, но и противостояние развитых капиталистических стран и стран т.н. "третьего мира". Следовательно, мы сталкиваемся с явлением, когда повседневностью общественной жизни на протяжении последних тысячелетий существования цивилизации является постоянное разрешение, или, говоря гегелевским языком, снятие противоречий, не приводящее к уничтожению постоянно возобновляемого единства борющихся сторон. На протяжении известной нам истории развития цивилизации конфронтация классовых противоположностей в силу развития производительных сил неоднократно приводила к революционному разрешению противоречий, которые, однако лишь меняли форму их единства, но не ликвидировали их раз и навсегда. Таким образом, действовал диалектический принцип дополнительности. Противоположности сохранялись, противоречия между ними продолжали воспроизводиться, однако менялась лишь общественная форма их бытия.

Если обратится к капиталистическому способу производства, то мы наблюдаем, на первый взгляд, парадоксальное явление: наемные работники и капиталисты составляют две стороны единства противоположностей, между которыми не утихает классовая борьба. Между тем каждый из классов нуждается друг в друге, несмотря на существующий между ними антагонизм. Капиталисты не могут воспроизводить свой капитал и получать прибыль без наемных работников, которые являются для них объектом эксплуатации. Наемные же работники не могут существовать, не продавая свою рабочую силу капиталистам. Аналогичная ситуация существует и между странами "золотого миллиарда" и странами, которых они ежедневно грабят. ТНК не могут успешно конкурировать на глобальных рынках и получать сверхприбыли, не эксплуатируя дешевую рабочую силу и природные ресурсы бывших колоний. А страны т.н. "третьего мира" не могут обходиться без получения от международных банков кредитов, а от ТНК - инвестиций, чтобы выживать в жестокой конкурентной борьбе на глобальных рынках (более подробно о методах и формах этой борьбы см. в книге Майкла Паренти "Власть над миром. Истинные цели американского империализма". М.: Издательство "Поколение". 2006).

Таким образом, важнейшей характерной чертой современного нам человечества, являются названные выше антагонистические противоречия между классами наемных работников и капиталистов, между государствами "золотого миллиарда" и государствами "третьего мира". Это постоянно воспроизводимое противоречие глобального капитализма, являющееся сквозным, касается всех субъектов 9 уровней общественной структуры, определяя сущность подавляющего числа взаимосвязей между ними. Миллиарды конкретных противоречий по существу однородны, одинаковы по своему содержанию. И все они порождены этим глобальным противоречием между Капиталом, с одной стороны, и Трудом, с другой стороны, независимо от того, где противостояние имеет место - в развитой стране или на периферии мирового капитализма. Общественная жизнь нашей планеты как бы вращается вокруг невидимой оси этого гигантского противоречия. Особенно остро оно чувствуется именно в эти дни, когда свирепствует очередной, шестнадцатый по счету, мировой экономический кризис. Нет ни одного региона, ни одного государства на земном шаре, которые в той или иной степени не затронуты этим кризисом. И сегодня можно утверждать, что, к сожалению, из-за неразвитости общественного сознания и слабой организованности эксплуатируемых наемных работников и целых государств, данное противоречие не будет и на этот раз окончательно снято, т.е. обе стороны данного глобального единства противоположностей будут продолжать свое сосуществование, влияя на процессы, протекающие во всем мире, или пользуясь выражением В.Хютта, в данном конкретном случае "противоположности не лишаются самостоятельности путем снятия". Обе стороны противоречия как бы уравновешивают друг друга, дополняя друг друга и сохраняя систему в целом.

Подводя итог, следует констатировать, что мы в настоящее время наблюдаем острейшие диалектические противоречия в масштабах всего человечества, которые в силу принципа дополнительности все-таки позволяют существовать человечеству как весьма неустойчивой системе. Пока эти противоречия не находят своего окончательного, т.е. революционного разрешения. Но система продолжает сохранять свою хотя и зыбкую, но устойчивость. Принцип дополнительности позволяет нам понять суть этого парадоксального явления. И одной из главных причин такой неравновесности мировой суперсистемы, имеет место наряду с системообразующими антагонистическими экономическими отношениями, к сожалению, незрелость субъективного фактора прогресса человечества, неразвитость коллективного Разума. Отсюда практический вывод - организованности класса капиталистов эксплуатируемые трудящиеся массы и народы должны противопоставить свою организованность, основанную на ясном понимании того, что же в этом мире в действительности происходит. Разъяснение сути происходящих процессов, смысл которых коротко можно обозначить как грабеж и насилие, осуществляемое ничтожным меньшинством людей, правда, обладающими колоссальными богатствами и властью, - именно в этом заключается священный долг всей прогрессивной интеллигенции, в первую очередь интеллигенции социалистических стран. Пора людям перестать быть быдлом, погоняемым горсткой богачей и политиков, которые послушно исполняют их волю.

Итак, каждая из формаций имеет свой особый способ воспроизводства, свой тип экономических отношений, особый характер общественной организации труда (а в антагонистических формациях - особые классы и формы эксплуатации), специфичные формы общественного управления, особые формы организации семьи и семейных отношений, особую идеологию и свод духовных ценностей. Но наряду с различиями в способе воспроизводства и надстроечных явлениях между формациями, у всех у них есть и общие черты, которые станут предметом исследования в данной работе. Они будут касаться только сферы экономики, но я убежден, что и в надстройке можно обнаружить общие для всех формаций явления и закономерности функционирования.

До сих пор речь шла об общественных отношениях между людьми в различных формациях. Но наряду с этим отношением существует еще и отношение людей к природе, их породившей и обеспечивающей существование человека на нашей планете. В реальной жизни отношения двух родов переплетаются. Действия, направленные к природе, опосредуются отношениями человека к человеку. И, наоборот, взаимодействие индивидов не может иметь место без одновременного отношения их к природе, осуществляемое в самых разнообразных формах (производственной, исследовательской, биологической, эмоционально-чувственной и т.п.)

Если говорить о производственной форме, то до сих пор человек имел такие производительные силы, которые эксплуатируя ресурсы природы, не наносили ей такого ущерба, который ставил под угрозу само существование биосферы на Земле. Однако теперь человечество приблизилось к той грани, к той точке невозврата, когда экологическая катастрофа станет неминуемой.

На последнем Всероссийском метеорологическом съезде в Санкт-Петербурге было сообщено, что за последние 100 лет в среднем по планете потепление составило 0,75 градуса по Цельсию. По самым умеренным прогнозам, температура в мире будет повышаться на 0,2 градуса в десятилетие. Причина известна - рост выброса в атмосферу антропогенных парниковых газов, в первую очередь углекислоты. Согласно последнему отчету Межправительственной группы экспертов при ООН, сейчас концентрация углекислого газа в воздухе самая большая за последние 800 тысяч лет. В Арктике потепление происходит быстрее, чем где-либо на Земле. К 2030 году ее ледовый щит исчезнет. Арктика не отражает, а поглощает тепло, ускоряя глобальное потепление. В атмосферу попадает аккумулированный в вечной мерзлоте метан, который является парниковым газом, в 20 раз более агрессивным, чем двуокись углерода.

Вывод экспертов таков: если средняя температура на Земле повысится еще на 2 градуса, то успокоить атмосферу планеты уже не удастся. Уже только в 2008 году в мире произошло 320 природных катастроф. Неизбежны повсеместные засухи, расширение зоны пустынь, сокращение площади пастбищ и лесов, подъем уровня Мирового океана из-за таяния льдов (в последнее время он составляет 3,1 миллиметра в год), невиданные ураганы, штормы и смерчи. Уровень моря может подняться на два метра. Будут затоплены прибрежные территории, на которых проживает сегодня 130 миллионов человек, в том числе такие мега полисы как Каир, Шанхай, Токио, Амстердам.

Если исходить из вышеприведенных данных, то экологическая катастрофа может произойти примерно через 100 лет (правда, прогноз экспертов ООН более пессимистичен: они считают, что Апокалипсиса надо ожидать уже в 2030-2050 годах). Американское национальное управление по океану и атмосфере (NOAA) пришло даже к выводу, что предпринимать какие-либо решительные действия уже поздно - процесс потепления климата стал необратимым. Ситуация может измениться только через тысячу лет. Однако специалисты этого американского исследовательского управления не верят, что человечество вообще доживет до этого момента.

Опираясь на прогнозы метеорологов, глава ЦРУ Деннис Блер на слушаниях в Комиссии по окружающей среде при Сенате США заявил, что через 20 лет начнутся вооруженные конфликты за право обладать пресной водой. Нехватка ее будет связана с таянием гималайских ледников и острая нехватка воды будет ощущаться в Китае, Бангладеш, Индии и Пакистане. Еще одной зоной масштабных войн между Россией, США и Канадой может стать Арктика, где находятся огромные залежи углеводородного топлива, добыча которого может стать возможной после того, как здесь растают льды.

Если обратиться к мнению ученых, то они на основе разработанной компьютерной модели возможного ядерного конфликта между Индией и Пакистаном пришли к выводу, что он будет иметь катастрофические последствия не только для населения этих азиатских стран, но и для всего мира. Модель показала, что вследствие взрывов и пожаров в стратосферу (на высоту до 80 километров) поднимется до пяти миллионов тонн сажи, что приведет к разрушению озонового слоя. Общее количество озона снизится на 20 %, в средних широтах - на 25-45 %, в высоких северных широтах - на 50-70 %.

Более подробная информация содержится в девятом выпуске доклада "Живая планета" организации WWF Всемирного фонда дикой природы (http://www.km.ru/nauka/2012/06/08/doklad-zhivaya-planeta-2012-kak-spasti-zemlyu).

Что же следует предпринять в условиях, когда действуют жестокие закономерности глобального капитализма, который порождает политические конфликты, а также кризисы как экономические, так и социальные? И возможно ли вообще что-нибудь сделать?

Я на этот вопрос отвечаю утвердительно. Самый главный аргумент - буржуазии не хочется умирать вместе со всем человечеством, на котором она успешно паразитирует. Поэтому по линии различных международных институтов, в первую очередь находящихся в системе ООН, предпринимаются шаги, чтобы избежать экологической и военной катастроф. Конечно, при решении этих двух громадных проблем сталкиваются диаметрально противоположные интересы, никому не хочется терять свои позиции в конкурентной борьбе, финансировать различные проекты по спасению человечества, однако обостряющаяся ситуация и невероятная скорость приближения Апокалипсиса заставляют лидеров государств и боссов мира бизнеса предпринимать меры по его предотвращению.

Есть еще один путь - создание общества демократического социализма. Но для этого надо отказаться от капитализма.

Сегодня, когда в мире бушует экономический кризис, растет в мире безработица и нищета, а также следующий за ними голод, все шире распространяется убеждение людей в необходимости кардинальных перемен. Об этом говорят и лидеры ведущих капиталистических стран. Однако они под этим понимают другое: не смену способа производства, а совершенствование, упрочение основ глобального капитализма. И эту свою политику, продиктованную интересами ТНК и международных банков, они стараются изо всех сил проводить в жизнь. Это подтвердила и очередная встреча финансовой "двадцатки" в шотландском городке Сент-Эндрюсе в начале ноября 2009 года. Так, например, премьер-министр Великобритании Гордон Браун предложил ввести общемировой налог на финансовые трансакции. Собранные суммы пойдут в так называемый стабилизационный фонд для помощи банкам в случае крайней необходимости. Заканчивая свое выступление на саммите, Гордон Браун, воскликнул: "Посткризисная система должна в корне отличаться. Глобальные финансовые рынки должны стать приверженцами иных позиций и ценностей". Не знаю, о каких иных ценностях идет речь, но только не о том, чтобы жажду капиталистов получать максимально возможную прибыль заменить на возможно более полное удовлетворение материальных и духовных потребностей людей.

Народам всех стран нужны не перемены в механизме функционирования капиталистической рыночной системы, а смена общественного устройства. Тем более что уровень достигнутых производительных сил в мире и наличные ресурсы сегодня вполне достаточны для того, чтобы повсеместно покончить с нищетой.

4.Всеобщие экономические категории

"...Ход абстрактного мышления восходящий от простейшего к сложному, соответствует

действительному историческомупроцессу".

Карл Маркс

4.1. Экономика, или материальное воспроизводство общества. Социально-экономический способ производства.

Человечество, рожденное развитием биосферы, противостоит ей как обособившаяся активная сила; оно не только не потеряло своей первородной связи с матерью-природой, но, наоборот, эта связь по мере поступательного развития общества становится все более интенсивной и масштабной, начиная угрожать, как показано в предыдущей главе, уже самой кормилице и хранительнице жизни человека. Такова, к сожалению, безжалостная и печальная диалектика взаимозависимости биосферы и людей. Лозунг "природа - мастерская и человек в ней хозяин" оказался по своей сути не только глупым, но и преступным.

Человечество существует и развивается только благодаря производству материальных и духовных продуктов, а также услуг - средств удовлетворения экономических потребностей всех субъектов общества, независимо от конкретного способа производство. Другими словами, сама необходимость производства средств удовлетворения экономических потребностей всех субъектов общества является незыблемым законом всех общественных формаций.

Производство средств удовлетворения экономических потребностей общества - это процесс воздействия на вещества и силы природы совокупной рабочей силы, которой располагает в данный момент времени общество, использующих наличные средства производства и технологию, в результате чего исходная, первозданная форма веществ и сил природы преобразуется в форму продуктов, соответствующих потребностям человека.

Таким образом, немного упрощая, можно сказать, что производство является процессом взаимодействия трех факторов: природной среды, средств производства (вещные факторы) и производителей - tool-making animals. Процесс производства является процессом воспроизводства. Воспроизводство первого фактора - природной среды является неполным, частичным. Человек в состоянии, познав в той или иной мере законы природы, воспроизводить такие важные ресурсы, как почву, некоторые виды флоры и фауны, чистую воду. Однако, к сожалению, далеко не в полном объеме. В то же время человечество в колоссальных количествах потребляло и потребляет миллиарды тонн невоспроизводимых ресурсов: углеводородного топлива, руд, строительных материалов и т.д. Воспроизводство второго фактора - созданных трудом средств производства осуществляется в процессе производства материальных продуктов. И, наконец, воспроизводство третьего фактора - рабочей силы человека происходит в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных и духовных благ, а также функционирования всей системы общественных отношений, в первую очередь демографических. Воспроизводство первого и второго факторов осуществляется в целях воспроизводства индивидов и общества в целом. Процесс воспроизводства начинается с человека, осуществляется им и возвращается к нему, т.е. субъективный фактор - начальный и конечный пункты движения. Мотором всего этого функционирующего без остановок механизма воспроизводства (с возможными временными перебоями) являются потребности индивидов, выраженные ими в форме экономических интересов, о чем выше уже шла речь.

Поскольку потребности людей безграничны, то они стимулируют не просто воспроизводство на достигнутом уровне, но воспроизводство расширенное, постоянно качественно и количественно развивающееся, которое имеет две формы: количественную и качественную. Количественная форма имеет своим содержанием увеличение масштабов производства, т.е. его экстенсивное развитие. Качественная форма имеет своим содержанием постоянно совершающийся процесс революционизирования аппарата производства и технологических процессов, т.е. интенсивное развитие. Абсолютные границы этому процессу расширения и развития может поставить или сама природа, или же неспособность человечества решить на мировом уровне экологическую проблему.

Экономическая деятельность включает в себя четыре стадии: производство, распределение, обмен и потребление средств удовлетворения экономических потребностей людей, взаимодействующих между собой.

Производство нацелено на выпуск материальных продуктов двойного назначения - средств производства и предметов потребления, энергии, а также управленческой информации и технологических продуктов, различных услуг общественного и индивидуального пользования.

По мере развития производства множится число его отраслей и подотраслей, видов и подвидов рабочих операций, а следовательно, - и соответствующих профессий. Другими словами, развитие производства основано на непрерывно совершающемся процессе разделения общественного труда, его специализации и кооперации.

К.Маркс писал, что "Производство вообще - это абстракция, но абстракция разумная, поскольку она действительно выделяет общее, фиксирует его и потому избавляет нас от повторений. Между тем это всеобщее или выделенное путем сравнения общее само есть нечто многократно расчлененное, выражающееся в различных определениях. Кое что из этого относится ко всем эпохам<...>Определения, которые действительны для производства вообще, должны быть выделены именно для того, чтобы из-за единства, которое вытекает уже из того, что субъект, человечество, и объект, природа, - одни и те же, не было забыто существенное различие" (К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.12 с. 711).

Здесь же важно подчеркнуть, что в данной главе рассматриваются только всеобщие категории, которые присутствуют во всех общественых формациях, без исключения.

Следует также заметить, что К.Маркс как в период подготовки к написанию "Капитала", так и в ходе работы над своим великим творением, уделил значительное внимание всеобщим категориям. Особенно примечательным в этом отношении является его "Введение" (из экономических рукописей 1857-1858 годов), в котором он дал обстоятельную характеристику таким категориям, как "производство", "распределение", "обмен" и "потребление", а также взаимодействию между ними. К.Маркс тем самым внес, без всякого преувеличения, существенный вклад в создание общей теории политэкономии.

Нет никакого смысла пересказывать содержание этих рукописей, ибо каждый читатель может прочитать их в оригинале (см. К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. Часть I. М.: Издательство политической литературы. 1980.). Воспроизведу лишь структуру анализа К.Марксом вышеназванных категорий, а также приведу одну цитату, в которой рассматривается логика взаимодействия между стадиями процесса воспроизводства.

Итак, структура анализа категорий следующая:

Общее отношение производства к распределению, обмену, потреблению:

а) производство и потребление,

в) производство и распределение,

с) обмен и обращение.

Вот как представлял К.Маркс взаимодействие между четырьмя стадиями воспроизводства:

"Производство создает предметы, соответствующие потребностям; распределение распределяет их согласно общественным законам; обмен снова распределяет уже распределенное согласно отдельным потребностям; наконец, в потреблении продукт выпадает из этого общественого движения, становится непосредственно предметом и слугой отдельной потребности и удовлетворяет ее в процессе потребления. Производство выступает, таким образом, исходным пунктом, потребление - конечным пунктом, распределение и обмен - серединой, которая, в свою очередь, заключает в себе два момента, так как распределение определяется как момент, исходящий от общества, а обмен - от индивидуума. В производстве объективируется личность, в личности субъективируется вещь; в распределении общество принимает на себя, в форме господствующих всеобщих определений, опосредование между производством и потреблением, в обмене они опосредствуются случайной определенностью индивидуума.

Распределение определяет отношение (количество), в котором продукты достаются индивидуумам; обмен определяет те продукты, в которых индивидуум требует часть, доставшуюся ему при распределении.

Производство, распределение, обмен, потребление образуют, таким образом, правильный силлогизм: производство составляет в нем всеобщность, распределение и обмен - особенность, а потребление - единичность, замыкающее собой целое" (цит. изд. с 715).

Очень важна мысль в разделе "Производство и потребление" о производственном потреблении. Утверждение, что производство одновременно является и значительным потребителем материальных и интеллектуальных продуктов и услуг, кажется, на первый взгляд, парадоксальным. Обыденное сознание связывает процесс потребления с личным, индивидуальным потреблением. Но в действительности это далеко не так. И дело не только в том, что неуклонно увеличивается удельный вес коллективного и общегосударственного потребления, а в том, что на само производство в современную эпоху приходится преобладающая часть потребляемых продуктов (средств производства, сырья, материалов, энергоносителей, самой различной информации и проектов). Да и в первобытные времена человек вынужден был затрачивать массу сил и времени на изготовление орудий труда, подготовку участков для посева семян, добычу сырья и топлива. Таким образом, мы можем говорить о единстве производства и потребления как в случае производственного потребления, та и в случае личного потребления, в ходе которого осуществляется не только воспроизводство непроизводительного потребителя, но и потенциальной рабочей силы. Это единство К.Маркс выразил следующим образом: "Итак, производство есть непосредственно потребление, потребление есть непосредственно производство. Каждое непосредственно является своей противоположностью" (цит. изд. с. 717). Диалектика взаимодействия этих двух стадий позволяет сделать вывод о том, что именно потребление создает производство, ибо продукт становится таковым только в потреблении. Кроме того, именно потребление создает потребность в новом этапе воспроизводства, являясь его идеальной предпосылкой. С другой стороны, производство доставляет потребителю продукт и определяет способ его потребления, участвуя тем самым в формировании потребности. И эти три момента позволяют утверждать, что производство создает потребление.

К.Маркс опровергает расхожее мнение многих современных ему экономистов о том, что распределение определяет производство и является первостепенным объектом политэкономии. Этой же болезнью страдают и многие современные экономисты (особенно прожектеры различных вариантов "третьего пути"), которые уверены в том, что стоит только законодательно изменить систему распределения, как будут решены все проблемы воспроизводства данного социума.

К.Маркс совершенно четко формулирует свою позицию о взаимосвязи распределения и производства: "структура распределения полностью определяется структурой производства. Распределение само есть продукт производства - не только по содержанию, ибо распределяться могут только результаты производства, но и по форме, ибо определенный способ участия в производстве определяет особую форму распределения, форму, в которой принимают участие в распределении...прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) - что представляет собой дальнейшее распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидуумов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет организацию производства" (цит. изд. с. 721,722).

Как уже выше отмечалось (см. 3.5.), единство производительных сил и экономических отношений (см. 4.2. и 4.3.) представляет собой социально-экономический способ производства, являющийся базисом, ядром общественного воспроизводства индивидов. Иначе говоря, социально-экономический способ производства включает в себя не только вышеназванные четыре стадии общественного воспроизводства средств удовлетворения экономических потребностей членов общества, но и технологический способ соединения рабочей силы со средствами производства, а также взаимодействие индивидов - носителей рабочей силы, т.е. определенные экономические отношения.

Социально-экономический способ производства является и способом присвоения человеком веществ и сил природы, ибо непосредственным предметом, объектом труда в первую очередь является природа. Предметы труда, которые уже раньше подверглись воздействию труда, например руда на металлургическом заводе, хлопок на прядильной фабрике и т.п. носят название сырья, или сырых материалов, а также полуфабрикатов.

Исторический процесс развития способов производства будет рассмотрен в 6 главе. Здесь же следует заметить, что последовательная смена способов производства определялась всегда развитием производительных сил и экономических отношений, ибо конституирующим моментом каждого данного социально-экономического способа производства является характер и способ соединения рабочей силы со средствами производства, в основе которых лежат экономические отношения. Как подчеркивал К.Маркс, "Общественные отношения тесно связаны с производительными силами. Приобретая новые производительные силы, люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни, - они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница дает нам общество с сюзереном во главе, паровая мельница - общество с промышленным капиталистом" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.4. с.133). Цитируя К.Маркса, вновь обращаю внимание читателей на использование им категории "общественные отношения", в основе которых лежат экономические отношения.

В рамках диалектического единства производительных сил и экономических отношений первые являются его содержанием, а вторые - его сущностной формой. Производительные силы, являясь причиной развития социально-экономического способа производства в целом, о чем выше говорилось, в то же время испытывают на себе обратное воздействие экономических отношений. М.Покровский, аргументируя это положение, приводит два наглядных примера: "Вот, говорят, паровая машина изобретена в Англии во второй половине XVIII века. И вовсе это не так. О действии пара люди знали еще в древности, более двух тысяч лет тому назад. Но хозяйство тогда было р а б о в л а де л ь ч е с к о е, в распоряжении у хозяев было огромное количество сильных, мускулистых людей - их мускулы и заменяли всякую машину. И паровой двигатель, изобретенный одним тогдашним ученым, никакого успеха не имел - не привился.

Мало того. Изобретение это, давно забытое, было повторено в XVII веке во Франции. Но во Франции тогда господствовало мелкое, ремесленное производство; оно процветало, и на что ремесленнику, в его небольшой мастерской, паровая машина? Французские ремесленники совсем не заинтересовались новым изобретением, и оно заглохло. Но вот лет через 50 в Англии скопилось огромное количество рабочих рук, вследствие обезземеления крестьян жадными помещиками, и огромное количество ценного сырья, награбленного купцами-капиталистами в колониях. Стало возможно и нужно к р у п н о е п р о и з в о д с т в о - и в третий раз изобретенная паровая машина сразу имела огромный успех.

Но отнюдь не следует думать, что капиталистическое хозяйство предоставляет технике необозримые возможности. Ничего подобного! Капитализм с его яростной конкуренцией между предпринимателями, с его стремлением предпринимателей к монополиям, главным образом в новейшее время, может тормозить развитие техники не хуже рабовладельческого хозяйства. Для многих читателей этой книжки будет может новостью узнать, что автомобиль и паровоз изобретены в одно время, автомобиль (паровой) даже немного раньше. В Лондоне уже сто лет назад начали ходить паровые автобусы. Но капиталисты-железнодорожники ужасно испугались этой конкуренции. Как? Будут быстро перевозить пассажиров по простой дороге, не по рельсам? Невозможно стерпеть! Грабеж, разорение! И бедные паровые автобусы стали всячески чернить..." (Покровский М. "Русская история в самом сжатом очерке". Четвертое издание. Партийное издательство. 1933. с.15).

В развитии способа производства следует различать период эволюционного развития и революционного переворота. В эволюционном движении, которое в пределах одного способа производства, проходит ряд этапов, производительные силы и экономические отношения представлены совокупностью форм расширенного воспроизводства, соответствующим хозяйственным механизмом. В период эволюционного развития созревают предпосылки для качественного скачка и установления нового типа единства производительных сил и экономических отношений в рамках еще данного способа производства. Так, история капиталистического способа производства (как впрочем, и других способов производства) демонстрирует эту закономерность. Капитализм пережил мануфактурный период своего становления, затем наступила благодаря промышленному перевороту эпоха машинного производства, переросшая в стадию бурного развития автоматизации производства, применения инфотехнологий и т.д. И по мере развития производительных сил непрерывно возникали новые формы хозяйствования. Так же как это произошло с предыдущими способами производства, рано или поздно в недрах капитализма созреют предпосылки для нового, уже революционного переворота, который приведет к возникновению принципиально отличающегося от прежнего единства производительных сил и экономических отношений, т.е. к рождению нового способа производства.

Анализ исторического процесса взаимодействия производительных сил и экономических отношений показывает, что общественная природа производительных сил, функционирующих в определенной системе хозяйственного механизма, порожденного экономическими отношениями, всегда реализуется в виде конкретного социально-экономического типа технического прогресса. При этом следует отметить его двойственность, противоречивость. С одной стороны, в нем действуют тенденции развития производительных сил, обусловленные автономностью познавательно-творческого процесса, как проявления активности разума, а с другой стороны, их функционирование в виде материально-технической базы данного общественного производства, обладающего естественной инерцией. Как отмечала Л.Евстигнеева, "...механизм развития производительных сил сочетает отталкивание производительных сил от производственных отношений как различных сущностей, обладающих собственной объективной логикой развития, и их взаимное притягивание, тождество. В первом случае проявляет свое действие та сторона производительных сил, в которой они есть содержание способа производства, - собственно производительные силы. Во втором случае проявляет свое действие та их сторона, в которой они выступают именно в виде адекватной данному общественному строю совокупности материальных ресурсов производства" (Евстигнеева Л. Формирование потребностей в развитом социалистическом обществе. М.: Издательство "Мысль". 1975. с.17-18). Несмотря на некоторую вычурность стиля и сомнительное использование в данном случае термина "тождество", в целом мысль Л.Евстигнеевой является верной, подчеркивая различные функции производительных сил в функционировании и развитии данного способа общественного производства.

4.2. Производительные силы

Напоминаю читателям, что в этой и последующих главах термин "производительные силы" применяется в качестве политэкономической категории.

Производительные силы включают в себя: 1) рабочую силу, 2) землю и полезные ископаемые, 3) орудия труда, 4) производственные здания, сооружения и помещения, где осуществляется процесс производства,5) технологию, 6) энергию и 7) предметы труда (сырье, материалы, полуфабрикаты).

В первом томе "Капитала" К.Маркс дает следующую универсальную формулировку понятия "рабочая сила": "Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т. 23. с. 178).

Процесс труда и процесс производства имеют один активный источник, одну причину всего движения -- это рабочая сила, сам субъект труда и производства, работник, производитель. И именно в этом смысле заключается уникальность рабочей силы в составе производительных сил. Все предметные, природные и общественные условия реализации рабочей силы выступают как условия труда, условия производства. Георгий Александрович Багатурия, комментируя видение К.Марксом важнейшей составной части производительных сил - рабочей силы пишет, что он определял это понятие "...в плане соотношения: возможность - действительность. Рабочая сила (Arbeitskraft) - возможность (труда), а труд (Arbeut) - действительность (реализация рабочей силы). Аналогично: производительные силы (Productionskraft, Productivkraft) - возможность (производства), а производство (Production) - действительность (реализация производительной силы). Условия, необходимые для превращения данных возможностей в действительность, - это условия труда, условия производства (Arbetsbedingungen, Productionsbedingungen), т.е. те объективные условия, предметы, вещи (Dinge), без которых невозможна деятельность субъекта труда и производства, невозможны труд, и производство как предметная деятельность. Предметные условия труда и производства - это средства производства, включающие средства труда и предмет труда" (см. приложение N 3).

Поскольку "производительные силы" являются категорией политэкономии, а не философии, то нелишне заметить, что рабочей силой, как составной их частью, является способность, применяемая человеком в процессе производства средств удовлетворения экономических потребностей. Следовательно, рабочая сила философа или писателя, несмотря на всю ее искусность и важность для общества, не подпадает под определение рассматриваемой категории. И еще одно существенное замечание, которое будет подробно проанализировано в параграфе, посвященном категории "труд", касается того, что К.Маркс отличает не только физические, но и духовные способности человека, которые формируют рабочую силу.

Оценивая особую роль рабочей силы в развитии человеческой цивилизации, К.Маркс писал: "Употребление и создание средств труда, хотя и свойственны в зародышевой форме некоторым видам животных, составляют специфически конкретную черту человеческого процесса труда, и потому Франклин определяет человека как "a toolmaking animal", как животное, делающее орудия. Такую же важность, какую строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средства труда не только мерило развития человеческой рабочей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. т.23. с.131).

Реальный процесс развития производительных сил наполняет новым содержанием и понятие "совокупная рабочая сила". Если в первобытной общине - это был сплоченный коллектив добытчиков пищи и всего необходимого для выживания, то по мере развития специализации производственного процесса отдельно взятый работник становится одним из органов совокупного работника на данном конкретном предприятии, выполняя строго определенные технологические операции, или же звеном в общественной совокупной рабочей силе, функционирующей в сфере материального производства и в отраслях интеллектуального труда, обслуживающих экономику. Совокупная рабочая сила в любой из исторически существовавших форм по своему общему потенциалу и производительности превышает простую сумму индивидуальных рабочих сил.

Обратимся теперь к рассмотрению других структурных элементов системы производительных сил, памятуя об их историческом развитии и неизбежном различии конкретных форм в соответствующие эпохи. Само собой разумеется, что производительные силы первобытного человека несравнимы по своей мощи, эффективности и структуре с современными производительными силами, и когда я рассматриваю 7 составных частей производительных сил, то их следует трактовать с учетом динамики их развития за предыдущие тысячелетия.

Рабочая сила в процессе труда (подчеркиваю - производительного) применяет совокупность вещественных факторов, именуемых предметами труда, на преобразование которых в тот или иной продукт направлена деятельность человека-производителя, а также средства труда, посредством которых рабочая сила целесообразно воздействует на предметы труда. Оба этих понятия включают в себя остальные 6 элементов производительных сил, независимо от их конкретной исторической формы. Например, если на самой первоначальной стадии своей производственной деятельности человек использовал помимо огня, также и такие природные источники энергии, как солнечные лучи, ветер, силу падающей воды, то по мере проникновения в тайны материи он научился применять искусственно создаваемые источники энергии (пар, электричество, ядерную энергию и т.д.). Однако, повторяю, несмотря на самые разнообразные формы, все 6 структурных элементов относятся к двум вышеназванным типам вещественных факторов процесса труда. Как писал К.Маркс, "...средство труда есть вещь или комплекс вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет<...>Если рассматривать весь процесс с точки зрения его результата - продукта, то и средство труда и предмет труда оба выступают как средство производства, а самый труд - как производительный труд" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т. 23, с. 190,192).

Безусловно, особое место в составе производительных сил занимает земля с ее богатствами. В одних отраслях она выступает как средство труда (сельское, лесное хозяйство), а в других случаях - как предмет труда (добывающая промышленность). В широком смысле под землей следует понимать не только сушу, но и водное пространство, испокон веков являвшееся источником пищи, пресной воды и средством транспортного сообщения. В последние десятилетия моря и океаны стали также и местом добычи нефти и газа, а также ряда других полезных ископаемых.

Современные производительные силы, представляющие собой огромный многоотраслевой аппарат производства (систему разделения общественного труда), состоят из отдельных структурных подразделений (фабрик, заводов, железных и шоссейных дорог, и т.п.), т.е. являются дискретными. Взаимодействие между ними осуществляется посредством технологически-организационных и торговых связей, которые в свою очередь формируются под воздействием системы экономических отношений.

Исторически определенные производительные силы представляют собой материально-техническую базу данного общества, отраслевая структура которой и территориальное размещение изменялись от эпохи к эпохе. Если на самой первоначальной стадии - в первобытном обществе она замыкалась в пределах границ жизнедеятельности конкретной общины, то в настоящее время мы можем говорить уже о всепланетарном масштабе материально-технической базы, отдельные части которой связаны между собой кооперационными связями, как правило, в форме товарно-денежных отношений.

Отношения людей в процессе функционирования материально-технической базы обеспечивают движение продуктов и услуг между ее дискретными элементами, являясь отношениями кооперации труда, отношениями технологическими и техническими. Хотя эти отношения являются, как составная часть экономической деятельности, одновременно и отношениями экономическими, однако последние представляют собой социальную форму функционирования материально-технической базы общества, суть которой будет рассмотрена в следующем параграфе. Отношения же технологические и технические - это отношения между рабочими силами людей, как носителями определенных навыков, производственного опыта, знаний, необходимых для приведения в движение всех элементов средств производства. Другими словами, они являются отношениями технического и технологического взаимодействия, приводящими в движение структурные элементы производительных сил и массы продуктов (производимых, распределяемых, обмениваемых, потребляемых). Этот процесс управляем, причем само управление также относится к отношениям техническим и технологическим, а сами управленцы являются личностным фактором производительных сил (какой бы пост в иерархии аппарата управления они не занимали).

В параграфе 3.1. отмечалось, что наука является всеобщей производительной силой, важнейшей составной частью потенциала воспроизводства. Результаты научных исследований воплощаются в прогрессе средств производства, применяемых людьми в производстве средств удовлетворения своих экономических потребностей. В условиях современной научно-технической революции происходит процесс сращивания прикладной науки и производства - возникают научно-производственные комплексы, объединяющие работу исследовательских центров, университетов и предприятий.

Следует согласиться с Георгием Александровичем Багатурия, который считает, что "...все развитие современных средств труда правомерно рассматривать как опредмечивание, материализацию уровня развития совокупной рабочей силы" общества (см. приложение N 3). Качество совокупной рабочей силы напрямую зависит от постановки образования и системы передачи знаний.

Таким образом, мы видим, что существует диалектическая взаимозависимость между уровнем развития потенциала воспроизводства и производительных сил. Развитие последних создает экономическую базу для развития потенциала воспроизводства, который в свою очередь является генератором и проводником знаний, необходимых для развития производительных сил.

О диалектической взаимосвязи производительных сил и экономических отношений речь уже шла в предыдущем параграфе. Дополнительно следует сказать следующее.

Производительные силы функционируют в системе определенных экономических отношений и постоянно испытывают их воздействие. Так, в современном обществе отраслевая структура экономики формируется не только под воздействием развития науки, техники и технологий, но и хозяйственного механизма, т.е. экономических отношений. Это же касается и пропорций между подразделениями общественного производства, кооперации и специализации производства. Например, в СССР раздробленность обслуживающих производств (ремонт, производство запасных частей, технологической оснастки) обусловливалась не столько недоразвитостью элементов производительных сил, сколько межведомственными барьерами, т.е. несовершенством хозяйственного механизма (см. мой очерк "О государственном социализме в СССР" lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/). Экономические отношения оказывают в современном глобализирующемся мире, пожалуй, решающее воздействие на территориальное размещение производительных сил, выражающееся, в частности, в переводе трудоемких и материалоемких производств, а также предприятий, загрязняющих окружающую природную среду, из государств ОЭСР в страны т.н. периферии.

Давление системы экономических отношений испытывают процессы накопления, развития материально-технической базы современного производства, не говоря уже о техническом прогрессе.

С другой стороны, развитие собственно производительных сил заставляет постоянно совершенствовать и даже менять элементы экономических отношений, проявляющиеся в системе управления и хозяйственного механизма. Например, строительство крупных специализированных предприятий (атомных электростанций, гидроэлектростанций, автомобильных заводов, металлургических предприятий и т.п.) с высоким уровнем концентрации производства меняет общественную форму производственного процесса. Вообще рост масштабов производства в условиях обобществления собственности, как это было, например, в СССР, создает ситуацию, когда централизованная система регулирования производства уже не в состоянии справиться со своими задачами и требует децентрализации процесса управления экономикой.

И в заключение данного параграфа уместно напомнить известное место из письма К.Маркса П.Анненкову, в котором он отмечает, что "...благодаря тому простому факту, что каждое последующее поколение находит производительные силы, приобретенные предыдущим поколением, и эти производительные силы служат ему сырым материалом для нового производства, - благодаря этому факту образуется связь в человеческой истории, образуется история человечества, которая тем больше становится историей человечества, тем больше выросли производительные силы людей, а, следовательно, и их общественные отношения" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-е изд. т.27. с.402-403).

4.3.Экономические отношения

Как уже выше было сказано о категории "производственные отношения", я ее трактую не так, как в общепринятой версии исторического материализма и в советской политэкономии. В общей теории политэкономии я предпочитаю пользоваться термином "экономические отношения", а не "производственные отношения".

Экономические отношения - это отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных и интеллектуальных благ, являясь одновременно совокупностью экономических отношений всех общественных укладов, которые в данное время существуют в обществе. Они возникают между индивидами и большими группами людей, занятыми в общественном производстве. Люди вступают в подобные отношения как представители классов и социальных групп. Экономические отношения определяют сущность той или иной формы собственности (см. следующий параграф).

Хотя это и очевидно, однако нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что экономические отношения неизбежно возникают в силу того, что, во-первых, совместное производство является единственно возможным способом создания средств удовлетворения экономических потребностей людей. Все дееспособные члены общества или их определенная часть (как правило, большая) непременно должны принимать прямое или косвенное участие в производстве продуктов, а, следовательно, волей-неволей вступать в отношения друг с другом по их созданию. Во-вторых, уже после производства продуктов люди неизбежно должны каким-то образом их распределять между собой, ибо потребление продуктов или индивидуально, или же является коллективным (групповым) процессом и это обстоятельство вынуждает людей вновь и вновь вступать в экономические отношения друг с другом. А в том случае, если уже существует специализация в производстве, то появляется необходимость и в отношениях, связанных с обменом продуктами труда.

Если же представить себе такой невероятный сценарий, согласно которому на планете живут лишь одни Робинзоны (излюбленный методологический прием некоторых социологов), не имеющих между собой никакой связи, то только в этом фантастическом случае не было бы экономических отношений в силу, хотя бы той элементарной причины, что само физическое воспроизводство человеческого общества было бы невозможно.

Экономические отношения складываются в зависимости от характера и уровня развития производительных сил как социальная форма их функционирования и развития. В свою очередь, как выше было показано, экономические отношения воздействуют на развитие производительных сил, ускоряя или тормозя их развитие. В ходе этого развития возникают противоречия между возросшими и изменившимися производительными силами и устарелыми экономическими отношениями, которые могут быть разрешены лишь путем изменения экономических отношений и приведения их в соответствие с производительными силами. Если смена системы экономических отношений хозяйственного механизма означает смену способа производства и общественной формации, то перестройка производственно-технических и технологических отношений, а также хозяйственного механизма может происходить в пределах одного и того же способа производства, т.е. эволюционным путем.

Являясь формой развития производительных сил, экономические отношения, будучи первичными материальными общественными отношениями, выступают в качестве базиса по отношению к политике, идеологии, короче,-- ко всей общественной надстройке, образуя вместе с производительными силами экономическую структуру общественной формации.

Взаимодействие экономических отношений и надстройки также диалектично. Это означает, что не только экономические отношения воздействуют на все элементы надстройки, но и, наоборот, надстройка, особенно сфера политики, может, войдя в противоречие с экономическими отношениями, пагубно на них отразиться (затормозить развитие, деформировать или же вообще их в корне изменить).

Несмотря на всю, казалось бы, очевидность существования в любом обществе экономических отношений, до сих пор находятся экономисты, социологи, историки, которые их "не замечают". Они фиксируют и изучают только или технико-организационные отношения, которые складываются в процессе производства, или же внешние формы проявления экономических отношений, не вникая в их сущность. В этой связи вспоминаются следующие строки, написанные Ф.Энгельсом в его работе "Карл Маркс. "К критике политической экономии": "... политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отношениями между людьми и, в конечном счете, между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи. Эту связь, о которой в отдельных случаях, конечно, тот или другой экономист только догадывался, впервые раскрыл Маркс во всем значении для всей политической экономии, и благодаря этому труднейшие вопросы он сделал такими простыми и ясными, что понять их смогут теперь даже буржуазные экономисты" (К.Маркс и Ф.Энгельс "Избранные произведения" т.I М.: ОГИЗ. 1948. с.333). Увы, блуждание (сознательное, имитируемое или невольное) продолжается до сих пор.

Игнорирование социологами экономических отношений, в рамках которых совершается воспроизводство, приводит к тому, что всякий трудовой процесс сводится к некоторым общим моментам, и тогда исторические эпохи различаются между собой только уровнем технической вооруженности труда, исчезают коренные экономические различия между разными общественными формациями. В этом и состоит существо методологии так называемого технологического детерминизма, которая нашла свое проявление в теориях "стадий экономического роста", "единого индустриального общества" и др., которые оценивают различные общества только с точки зрения уровня их технического развития (более подробно об этом см. в моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества". Параграф 3.6.2. lit.lib.ru/p/paulxman_w_f/ или www.koob.ru/paulman/). В то же время отрицание зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил ведет к волюнтаризму и произволу в политике.

Обратимся теперь к более детальному анализу экономических отношений, памятуя о том, что эта категория политэкономии, являясь абстракцией, отражает реальные процессы в обществе, имеющие свою историю. Как писал в вышеупомянутом произведении Ф.Энгельс, "...мы исходим из первого и наиболее простого отношения, которое исторически, фактически находится перед нами, следовательно, - из первого экономического отношения, которое мы находим. Это отношение мы анализируем. Уже самый факт, что это есть отношение, означает, что в нем есть две стороны, которые относятся друг к другу. Каждую из этих сторон мы рассматриваем самое по себе; из этого вытекает характер их отношения друг к другу, их взаимодействие. При этом обнаруживаются противоречия, которые требуют разрешения. Но так как мы здесь рассматриваем не абстрактный процесс мысли, который происходит в наших головах, а действительный процесс, когда-либо совершавшийся или все еще совершающийся, то и противоречия эти развиваются на практике и, вероятно, нашли свое решение. Мы проследим, каким образом они разрешались, и найдем, что это было достигнуто установлением нового отношения и что теперь нам надо развивать две противоположные стороны этого нового отношения и т.д." (К.Маркс и Ф.Энгельс. "Избранные произведения" т.I М.: ОГИЗ. 1948. с.332-333).

Экономические отношения, рассматриваемые как всеобщая категория, имеют свою структуру. В первую очередь она возникает как результат существования четырех стадий процесса материального воспроизводства: производства, распределения, обмена и потребления. Исходной основой всех экономических отношений являются отношения, складывающиеся между индивидами, их совокупностями, социальными группами и классами в процессе производства продуктов и услуг. В реальной действительности, как правило, в данном обществе функционируют одновременно несколько хозяйственных укладов, что означает одновременное существование нескольких типов экономических отношений по производству.

Наряду с экономическими отношениями на каждой из стадий воспроизводственного процесса функционируют попарные экономические отношения между стадиями: производством и распределением, производством и обменом, производством и потреблением и т.д., формируя тем самым систему закономерностей реализации экономических отношений в рамках определенного способа производства. Здесь мы констатируем лишь наличие экономических отношений. Существо же конкретных закономерностей этих отношений будет рассмотрено ниже.

В параграфе 4.1. уже упоминалось понятие "экономическая деятельность". Рассмотрим взаимосвязь данного понятия с категорией "экономические отношения".

Во-первых, поскольку категория "экономические отношения" - это абстракция, то эти отношения невозможно наблюдать, фотографировать, измерять. Словом, налицо - противоречие между бытием экономических отношений и их проявлением.

Во-вторых, как выше было показано, следует отличать экономические акты от технологических и организационных актов. Любой процесс производства (как в конкретном воспроизводственном звене, так и в масштабах всего общества) покоится на разделении труда, его кооперации, которые и определяют технические, технологические и организационные связи между производителями. Реализуя их, люди одновременно совершают и экономические действия. Последние представляют собой единое целое, образуемое двумя составляющими: техническими, технологическими, организационными актами, с одной стороны, и экономическими актами, с другой стороны.

Из вышесказанного следует, что мы не можем ставить знак равенства между экономическими действиями и экономическими отношениями. Экономическая деятельность субъектов, представляющая собой совокупность конкретных поступков индивидов во всем их телесном, реальном, живом обличьи в то же время пронизана экономическими отношениями, являющимися их сущностью, которая не наблюдаема, но познаваема разумом. Экономические отношения, в отличие от производственно-технических (технологических, управленческих) отношений между людьми, связаны с собственностью, а не с навыками, опытом и знаниями людей, составляющими суть рабочей силы.

Итак, экономические отношения представляют собой систему закономерностей, регулирующих экономическую деятельность субъектов в обществе. Другими словами, экономические отношения - это сущность массовых, миллионы и миллиарды раз совершаемых субъектами экономических актов. Закономерности экономической деятельности, определяемые экономическими отношениями, пробивают себе дорогу через великое множество поступков людей, подверженных влиянию конкретных условий, в которых они совершаются, массы случайных, порой неустойчивых факторов. Сказанное справедливо не только для сферы производства, но также и для экономической деятельности по распределению, обмену и потреблению.

В основе любого конкретного экономического акта лежит устойчивая экономическая связь между теми или иными субъектами процесса общественного воспроизводства. Являясь элементами отношений между субъектами (индивидами, предприятиями и организациями, регионами, отраслями, странами, группой стран), экономические акты представляют собой действия, состоящие из осознания субъектами поставленной перед собой цели, мобилизации воли для совершения действия, самого процесса их совершения, а также достигнутого результата. Совокупность или сумма устойчивых экономических связей образует определенный вид экономических отношений, постоянно воспроизводимый в процессе производства, распределения, обмена и потребления средств удовлетворения экономических потребностей субъектов, сущность которого определяется той или иной закономерностью, в том числе и закономерностями, присущими надстроечным процессам (политических, нравственных, религиозных и т.д.).

Характеризуя взаимоотношения субъектов, следует отметить такое явление, как интеграция экономических интересов, когда интересы субъектов более низкого уровня должны "вписаться" в состав интересов более высокого уровня. Например, нередко возникает такая ситуация, когда требования работников данного предприятия должны быть учтены при формировании экономических интересов предприятия в целом, которые далее оно будет выставлять субъектам вышестоящего уровня (например, администрации города, руководству корпорации, ведомства, министерства). Как правило, объем экономических интересов субъектов нижестоящего уровня всегда превышает возможности субъектов более высокого уровня, что неизбежно приводит к столкновению различающихся интересов. Возникающее противоречие разрешается или путем нахождения компромиссного решения, или же завершается победой более сильной стороны. В любом случае противоречие должно быть "снято" и в этом состоит диалектика отношений субъектов различных уровней, связанных друг с другом экономическими связями.

В рамках производственной стадии процесса воспроизводства действует закономерность, определяющая способ соединения непосредственного производителя со средствами производства. Эта закономерность является ядром, основным экономическим отношением, определяющим содержание основной закономерности данного способа производства, которое порождает другие, производные, вторичные формы экономических отношений, другие закономерности функционирования экономики того или иного способа производства, образуя целостную систему.

Теоретически могут существовать несколько типов экономических отношений. Их разнообразие зависит от ряда условий. А именно от того, все или не все дееспособное население данного общества участвует непосредственно в производстве продуктов и каковы принципы их распределения.

Возможные типы экономических отношений следующие:

1. Все дееспособное население трудится, произведенные продукты распределяются между работающими и членами их семей поровну (с учетом их возраста и физиологических данных).

2. Все дееспособное население работает, произведенные продукты распределяются по душевому принципу (по числу едоков).

3. Все дееспособное население работает, каждый получает пропорционально своему трудовому вкладу.

4. Все дееспособное население работает, часть произведенного продукта остается в распоряжении всего сообщества, а остальная часть распределяется пропорционально трудовому вкладу (или по тем видам распределения, которые указаны в 1 и 2).

5. Все дееспособное население работает, произведенный продукт распределяется на три качественно различные части: первая остается в распоряжении сообщества, вторая достается владеющим средствами производства, третья распределяется или пропорционально трудовому вкладу, или прожиточному минимуму, или рыночной стоимости рабочей силы.

6. Трудится только часть дееспособного населения, а распределение осуществляется по правилам 5-ого типа.

Все шесть вышеперечисленных типов можно свести к двум большим классам экономических отношений, определяющих способ соединения непосредственных производителей со средствами производства и характер распределения созданного продукта: первый класс - отношения эксплуатации, т.е. происходит присвоение прибавочного продукта в той или иной форме теми, кто владеет средствами производства; и второй класс - отношения сотрудничества, когда созданный продукт является объектом присвоения (в различных формах) непосредственными производителями, являющимися одновременно сособственниками (собственниками) средств производства. В обоих случаях определенная доля вновь созданного продукта присваивается структурами сообщества (государства).

В рамках первого класса экономических отношений при феодализме и капитализме часть прибавочного продукта при первичном распределении или перераспределении дохода (в натуральной или денежной форме) может доставаться непосредственным производителям. При феодализме - при наличии собственного хозяйства (после уплаты ренты), а при капитализме - в форме дивидендов на акции.

Эксплуатация человека человеком предполагает такую из систем собственности, когда средства производства принадлежат одному или нескольким классам людей (собственникам), но не всему обществу. Необходимость общественного производства своей жизни толкает невладельцев средств производства в объятия их собственников. Этот класс людей выступает в роли рабочей силы, в той или иной форме эксплуатируемой владельцами средств производства. Рабочая сила изготавливает продукт, содержащий определенную массу овеществленного труда, который является собственностью класса эксплуататоров. В разной форме рабочая сила получает из производимого им продукта некоторую часть, или необходимый продукт. Содержанием экономических отношений эксплуатации является производство прибавочного продукта, присваемого полностью или в большей его части классами, владеющими средствами производства, а формой является продолжительность рабочего дня, интенсивность трудового процесса, условия труда и т.п., причем экономические отношения эксплуатации осуществляются не только в процессе производства продуктов и услуг, но и в процессе распределения и перераспределения прибавочного продукта, формами которого являются прибыль, рента, налоги и т.п.

Исторически образование тех или иных типов и классов экономических отношений обусловливалось уровнем развития производительных сил. На самой первой стадии становления человеческого общества мог иметь место только первый тип экономических отношений, который затем сменился длительной эпохой господства первого класса отношений. По этому поводу К.Маркс писал: "Капитал не изобрел прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства, будет ли этим собственником афинский Halos Kagathos (аристократ), этрусский теократ, civis romanus (римский гражданин), норманский барон, американский рабовладелец, валашский боярин, современный лендлорд или капиталист" (К.Маркс "Капитал". т.I. 2-е изд. с.227).

Отношения эксплуатации человека человеком являлись и являются до сих пор следствием чрезвычайно низкого или относительно невысокого уровня производительности труда. Возврат к отношениям сотрудничества станет возможным только при высокоразвитых производительных силах.

Экономические отношения находят свое выражение в системе экономических закономерностей, которые в свою очередь имеют конкретную форму хозяйственного механизма, который представляет собой способ ведения хозяйства со свойственными ему методами регулирования экономических процессов, рычагами воздействия на производство, распределение, обмен и потребление благ и услуг. Выступая в качестве непосредственной формы развития производительных сил, хозяйственный механизм может стимулировать или, наоборот, сдерживать их рост. Направленность и сила воздействия хозяйственного механизма во многом зависит от влияния надстроечных элементов на экономическую деятельность, в частности экономической политики государства.

Вышесказанное можно представить в виде следующей матрицы:

	Производство	Распределение	Обмен	Потребление
Индивиды	1.1.	1.2.	1.3.	1.4.
Предприятия	2.1.	2.2.	2.3.	2.4.
Отрасли	3.1.	3.2.	3.3.	3.4.
Общество	4.1.	4.2.	4.3.	4.4.

На пересечении тех или иных стадий воспроизводства (производство, распределение, обмен, потребление) с субъектами (левая колонка, в которой ради простоты перечислены не все субъекты) возникают экономические отношения, которые внутренне противоречивы. Противоречия в процессе экономической деятельности тем или иным образом разрешаются в рамках конкретного хозяйственного механизма, и процесс воспроизводства продолжается. При этом следует иметь в виду, что в каждой ячейке матрицы разрешение противоречий происходит не только под влиянием экономических причин в силу противоборства различающихся интересов, за которыми стоят неудовлетворенные потребности субъектов, а под воздействием всей совокупности надстроечных структур. Таким образом, ежечасно в процессе воспроизводства осуществляется взаимодействие экономических отношений с отношениями общественными, органической составной частью которых они являются.

К примеру, возьмем клеточку 3.2., в которой отражаются экономические отношения распределения по отраслям экономики. В социалистической экономике, где господствовала политика, нацеленная на опережающий рост производства средств производства, а также вооружения для оснащения армии по сравнению с производством предметов потребления, действовал принцип приоритетного финансирования отраслей группы "А" и ВПК. Более высоким был соответственно и уровень оплаты труда работников названных комплексов. Такая политика, проводившаяся руководством страны, привела со временем к образованию серьезных диспропорций не только в отраслевой структуре народного хозяйства СССР, но и во всем процессе воспроизводства в стране, в частности к возникновению огромного дефицита предметов потребления, особенно в период правления М.Горбачева. Если же обратиться к капиталистической действительности, то, например, одной из причин кризиса середины 1970-х годов была структурная диспропорция в области добычи, а также переработки сырья и топлива для обрабатывающей промышленности. Причина заключалась в том, что частный капитал с неохотой инвестировал в эти отрасли в силу длительных сроков окупаемости, а средства государственных бюджетов США и других развитых стран в первую очередь направлялись в ВПК с прицелом на получение дешевой нефти и сырья для металлургической и химической отраслей промышленности из бывших колониальных стран.

4.4. Труд и рабочая сила

Рассматриваемое в самом общем виде понятие "труд" - естественное и непременное условие человеческой жизни.

Под трудом понимается целенаправленная деятельность людей по присвоению веществ природы или энергии в полезной форме (в самом широком смысле) для удовлетворения потребностей членов общества.

Точка зрения К.Маркса на "труд" как на категорию политэкономии такова: "...Процесс труда, с точки зрения его всеобщей формы, еще не выступает, следовательно, ни в какой особой экономической определенности. В нем не выражено никакого определенного исторического (общественного) производственного отношения, в которое люди вступают в производстве их общественной жизни, напротив, в нем выражена та всеобщая форма и те всеобщие элементы, на которые во всех общественных способах производства одинаково должен разлагаться труд, чтобы действовать в качестве труда" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.47. с. 64-65).

Рабочая сила есть совокупность физических и духовных способностей индивида, которые он применяет в процессе труда.

Само собой разумеется, что рабочую силу нельзя отождествлять с личностью, индивидом, хотя физические и духовные способности являются неотъемлемой частью индивида. Рабочая сила всегда представлена индивидом, но индивид далеко не всегда выступает как рабочая сила.

Физические способности, или другими словами, способность индивида выполнять физическую работу, выражается в механическом воздействии на предмет труда в той или иной форме. Основными показателями физических способностей человека являются его сила, ловкость, выносливость. Эти характеристики физических способностей индивида тесно связаны с состоянием здоровья организма человека и его уровнем его развития. С другой стороны, такие показатели физических способностей индивида, как ловкость и выносливость, во многом зависят от тренировки организма.

Духовные способности проявляются как свойства и особенности памяти, быстрота реакции на внешние раздражители, скорость мышления, состояние нервной системы человека.

Индивид пользуется своими физическими и духовными способностями в процессе труда. Труд также требует от индивида определенных навыков и знаний. Следовательно, важным элементом рабочей силы является ее обученность, проявляющаяся как квалификация и опытность.

Рабочая сила всегда, во всех общественных формациях выступает как необходимый элемент производительных сил. Вместе с тем, рабочая сила в каждой из формаций имеет свою социальную форму: член первобытной общины, раб, крепостной, ремесленник, мелкий крестьянин, наемный работник, член коммунистического общества.. Условия функционирования и характеристика использования рабочей силы находятся в прямой зависимости от сущности социальной формы рабочей силы.

И, наконец, следует отметить, что труд представляет собой не только процесс взаимодействия рабочей силы со средствами производства и предметами труда, не только вечное необходимое условие существования общества, но и результат действия экономических отношений. Сам процесс труда является выражением не только достигнутой ступени развития производительных сил, но и выражением сущности экономических отношений, одной из важнейших его характеристик. Изучение этой, оборотной стороны медали, дает развернутую картину социального положения трудящихся, что, вне всякого сомнения, крайне важно для раскрытия содержания того или иного типа экономических отношений.

Труд, безотносительно к его общественной форме, может быть рассмотрен с двух сторон: во-первых, с точки зрения затраты человеческой физиологической энергии, и, во-вторых, с точки зрения техники воздействия на предмет труда с помощью различных приемов и орудий.

В процессе трудовой деятельности рабочей силы затрачивается энергия мускулов, нервов, мозга, или, короче говоря, физиологическая энергия. Сам факт затраты энергии не есть еще решающий признак труда, ибо физиологическая энергия затрачивается человеком и при ходьбе, и во время беседы, и вообще в любой момент его жизнедеятельности. Затраты физиологической энергии в процессе труда являются естественным моментом жизнедеятельности человека, его организма. В некоторых видах труда ее затраты происходят весьма интенсивно. Однако нельзя утверждать, ибо это не соответствует действительности, будто затраты физиологической энергии человека в процессе труда всегда более интенсивны, чем при других действиях человека, не связанных с трудом. Следовательно, и интенсивность затрат физиологической энергии не является решающим признаком труда. Что же в таком случае является характерным, решающим признаком труда в отличие от всех других актов жизнедеятельности человека? Этим отличительным признаком является та форма, в которой затрачивается физиологическая энергия, т.е. целесообразная деятельность рабочей силы.

Таким образом, в процессе трудовой деятельности происходит взаимодействие между:

А. Людьми (экономические отношения);

Б. Людьми и средствами производства, включая предметы труда (технологические отношения).

Процесс труда схематично можно представить в следующем виде:

Расходование рабочей силы	Виды труда
		индивидуальный		коллективный	общественный
		интеллек-туальный	физический
физиологической энергии
в целесообразной форме

Трудовые функции рабочей силы следующие:

А. Логическая (определение цели и технологическая подготовка труда).

Б. Исполнительская (приведение средств труда в действие различными способами).

В. Регистрация и контроля (наблюдение за технологическим процессом, ходом выполнения намеченной программы).

Г. Регулирования (корректировка, уточнение заданной программы).

Если рассматривать труд с точки зрения техники воздействия рабочей силы на предмет труда, то необходимо, во-первых, отметить, что с развитием исторического процесса труд становится все более и более сложным. Здесь сразу же необходимо сделать пояснение: под сложностью труда понимается не сложность манипулирования пальцами, рукой, туловищем и другими органами тела, а сложность самого технологического процесса труда, что в свою очередь обусловливается усложнением конструкции орудий труда и предмета труда. Если первобытный дикарь знал только прием обработки камня двусторонним сколом, то современный рабочий, обрабатывающий камень, должен знать сложную конструкцию машин, колющих, рубящих, режущих, шлифующих его, должен знать все тонкости технологического процесса взаимодействия машины с камнем, чтобы умело управлять им, хотя его механические движения сводятся только к нажатию тех или иных кнопок и поворачиванию различных рычажков.

Итак, труд со временем становится все более сложным, совершенным, разнообразным, многосторонним и искусным. Этот процесс определяет в свою очередь требуемый уровень знаний рабочего, и наоборот, расширение и углубление знаний рабочего влияет на усложнение и усовершенствование процесса труда.

Технический прогресс, происходящий на всем протяжении производственной истории человечества и выражающийся в создании новых, все более совершенных машин, технологий, материалов и связанной с производством организацией труда, в конечном счете, приведет к его абсолютной автоматизации. Путь, пройденный человечеством от примитивнейшего ручного труда до полной автоматизации процессов производства, отмечен непрерывным повышением степени искусности и квалификации рабочей силы. С развитием технического прогресса удельный вес так называемого простого труда, не требующего специальных знаний и особых умений и сводящийся к несложным механическим движениям (сгребание, бросание, перетаскивание и т.п.) постоянно уменьшается и наступят времена, когда он совсем исчезнет. Производственный процесс постепенно освобождается от ограниченных возможностей человеческого организма, прежде всего связанных с его физической силой, скоростью реакции, возможностей зрительного восприятия. Место физического труда займет сложный труд, требующий высокой квалификации рабочей силы.

Труд отдельного работника всегда конкретен. Однако когда мы рассматриваем труд не конкретного человека, а целого общества, мы имеем дело с трудом вообще, безотносительно к его специфическим чертам, с трудом, в котором растворены индивидуальные особенности трудовой деятельности работников, который не привязан к определенному объекту производственного воздействия и к определенному технологическому процессу. Если каждый конкретный случай трудового процесса имеет свою особенную характеристику, включающую в себя определенные элементы сложности, интенсивности, его полезного назначения и т.д., то труд вообще, т.е. труд огромного коллектива людей является трудом средним, однородным по качеству. В этом случае мы приходим к выводу о необходимости введения в научный оборот категории "абстрактно-всеобщего труда". Это - однородный труд, средний по сложности и интенсивности, труд безотносительно к его конкретной полезной форме и к специфике каждого вида трудовой операции в отдельности.

Категория "абстрактно-всеобщего труда" является всеобщей категорией, т.е. присущей экономике всех исторически существовавших способов производства. В эпоху товарного производства она приобретает специфическую общественную форму - форму меновой стоимости.

При изучении вопроса о субстанции продукта и трудовых затрат на его производство возникают два вопроса: во-первых, каково количественное бытие труда, а во-вторых, количественное бытие какого труда - конкретного или абстрактно-всеобщего.

Количественное бытие труда выражается рабочим временем, измеряемым секундами, минутами, часами, сутками, месяцами, годами и т.д. Но мы не можем сравнивать конкретные случаи трудового процесса с точки зрения его длительности, если они не однородны по своему качеству, т.е. по интенсивности и сложности действий. Сопоставляемые величины, выраженные единицами рабочего времени, должны быть обязательно однородны по своему содержанию. Однако в силу того, что каждый конкретный случай трудового процесса имеет свою индивидуальную, отличную от других характеристику, мы приходим к выводу, что сопоставление разнородных видов труда не имеет смысла. И вновь мы должны обратиться к категории абстрактно-всеобщего труда, ибо только на его основе мы можем производить сопоставление различных случаев и видов труда с точки зрения его продолжительности.

Однако тотчас же возникает вопрос, каков механизм сведения конкретного труда к абстрактно-всеобщему. Очевидно, что для сопоставления двух различных величин конкретного труда мы должны две различные величины привести к общему знаменателю. Этим общим знаменателем может быть только абстрактно-всеобщий труд.

Как уже выше было отмечено, абстрактно-всеобщий труд имеет определенную степень сложности и интенсивности, среднюю для данного общества в данный исторический период времени. Единица абстрактно-всеобщего труда представляет собой меру для всех конкретных видов и случаев труда. Приняв меру абстрактно-всеобщего труда за единицу, мы можем с помощью определенных поправочных коэффициентов любую величину конкретного труда выразить в единицах абстрактно-всеобщего труда. Поправочные коэффициенты должны быть определены с учетом сложности и интенсивности конкретных случаев труда, т.е. n абстрактного труда = k х m конкретного труда, где k поправочный коэффициент.

В процессе исторического развития труда меняется соотношение между физическим и умственным трудом в пользу последнего. Из этого естественного процесса, а также тенденции неуклонного повышения производительности труда ряд социологов пришли, во-первых, к выводу об исчезновении труда как такового и замене его таким видом деятельности, как творчество и, во-вторых, о том, что субстанцией продукта в двадцатом и последующих веках становится энергия, а не труд человека.

Представитель первой из вышеназванных точек зрения В.Иноземцев (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998), анализируя процессы, происходящие в современном обществе, безапелляционно утверждает, что значительная, если не абсолютная доля производимого продукта в экономике представлена уникальными, не поддающимися воспроизведению, воссозданию благами и может быть рассмотрена как продукт индивидуальных усилий творческих личностей, а не как продукт общественного труда.

В этом вопросе, как и во всем ином, нужна взвешенная оценка. Так, например, в противовес В.Иноземцеву более уравновешенный исследователь новых явлений в информационной экономике Тайичи Сакайя пишет: "Пока еще продукция, обладающая элементами созданной знаниями стоимости, <...>встречается редко и служит исключением из общего правила, чаще всего проявляя себя в каких-то необычных обстоятельствах" (Сакайя Т. Стоимость, создаваемая знанием, или История будущего. цит. по антологии "Новая постиндустриальная волна на Западе". Под ред. В.Л.Иноземцева. М.: Academia, 1999, с.351).

Во-первых, если иметь в виду не весь мир, где доля физического труда по-прежнему остается довольно большой (в слаборазвитых странах), а только высокоразвитые страны ОЭСР, то и в этой группе государств в обозримой перспективе физический труд еще так быстро не исчезнет, оставаясь необходимым в процессе производства товаров и услуг. Во-вторых, если обратиться к структуре производимых товаров, то следует отметить, что в их составе существенное место занимают товары массового производства; например, из числа средств производства - электроэнергия, нефть, уголь, черные и цветные металлы, грузовые автомобили и т.д., а среди товаров народного потребления - продукты питания (хлебо-булочные изделия, мясные и молочные продукты, соки, напитки и т.п.), легковые автомобили, телевизоры, радиоаппараты, книги, медикаменты и т.д. и т.п. Что касается услуг, то далеко не все они являются уникальными, создаваемыми как продукт индивидуальных усилий творческих личностей. Например, услуги, создаваемые трудом продавцов горюче-смазочных материалов, водителей пассажирских автобусов, чертежников и т.п. Утверждение об исчезновении общественного труда и его замене индивидуальной творческой деятельностью является явным преувеличением. Наоборот, экономика во всем мире интегрируется, интернационализируется, доля товарного производства возрастает за счет абсолютного и относительного сокращения натурального хозяйства. Версию превращения участников общественного производства в изолированных Робинзонов, не связанных друг с другом системой разделения и кооперации труда (кроме субъект-субъектного общения с Пятницами), трудно воспринимать, мягко выражаясь, как рожденную здравым разумом.

Неоспоримым фактом является то, что в последние два десятилетия минувшего века в США и других развитых странах исключительно высокими темпами росла занятость в таких отраслях, как производство информации и программного обеспечения, услуг в сфере бизнеса и экономического консультирования, оказание юридических и социальных услуг, образование и здравоохранение. Исходя из этого, делается вывод о возрастании роли творческой деятельности, или субъект-субъектном взаимодействии. "Под субъект-субъектными взаимодействиями, - пишет В.Иноземцев, - мы понимаем такие, в которых и производитель, и потребитель блага определяют процесс его использования в сопоставимой степени, когда усилия по производству бессмысленны без усилий по потреблению и предполагают эти последние. Результат подобного взаимодействия носит, как правило, предельно индивидуальный характер. Если рассмотреть реальную экономическую жизнь, то к сфере субъект-субъектных взаимодействий можно отнести прежде всего науку, производство, накопление и распространение информации, образование, культуру и искусство, конструкторские и опытные разработки, отчасти здравоохранение. Все эти секторы хозяйства в их совокупности не тождественны с традиционно понимаемой сферой услуг, или, как ее называют, нематериальным производством" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.149-150).

Отождествлять творческую деятельность с субъект-субъектным взаимодействием в том виде, как это предлагает В.Иноземцев, представляется неправомерным. В науке, в конструкторских и опытных разработках субъект (ученый, разработчик, проектировщик, испытатель) взаимодействует главным образом не с другими субъектами, а с объектами познания, конструирования, проектирования, точнее говоря, исследовательская и проектно-конструкторская работа исполняется работником совместно с другими работниками. Аналогичная ситуация складывается и в области работы с информацией. Другое дело - сфера услуг (просвещение, здравоохранение); здесь, действительно, имеет место взаимодействие субъекта с субъектом (between person), как об этом пишет Д.Белл, на которого ссылается В.Иноземцев.

В.Иноземцев, анализируя процессы, происходящие в современном обществе, приходит к следующему радикальному выводу: "...человек перестает быть субъектом труда как рациональной деятельности, затраты которой прямо пропорциональны ее результатам, и становится субъектом творческих процессов, значимость которых не может быть оценена в экономических категориях" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.422). И еще: "Становление творческой деятельности представляет собой сущность того изменения, которое мы рассматриваем как постэкономическую революцию. Творчество - это принципиально новый тип человеческой активности. Оно не является элементом доминировавшей на протяжении тысячелетий экономической организации. Творческая активность не создает рыночных благ и не вызывает к жизни рыночных принципов распределения, так как целью творящего субъекта является не вещное благо, а развитие собственной личности. Творческая активность не может быть подвержена эксплуатации, так как отчуждение материальных или нематериальных продуктов такой деятельности, даже если оно и имеет место, не вступает в противоречие с основной целью творящего индивида - его самосовершенствованием. Переход от труда к творческой деятельности представляет собой самое фундаментальное изменение, происходящее в современном обществе" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.278-279).

В приведенных цитатах В.Иноземцева содержатся не одно, а несколько принципиально важных утверждений:

1) происходит уничтожение, преодоление труда как вида человеческой деятельности;

2) творчество не может быть подвержено эксплуатации;

3) творчество не совместимо с рынком, следовательно, и с частной собственностью; оно, как правило, отрицает общественное производство товаров и услуг;

4) изменяется качество работников, которые, занимаясь творчеством, стремятся к одной цели - самосовершенствованию своей личности;

5) до сих пор творчества как такового в экономической организации общества не было.

В работе К.Маркса и Ф.Энгельса "Немецкая идеология. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений" (Соч. 2-е изд. т. 3) они трактовали уничтожение труда как труда эксплуатируемого капиталом, а уничтожение господства капитала трактовали как уничтожение власти накопленного труда, т.е. капиталистических средств производства. Следовательно, В.Иноземцев просто-напросто не разобрался в мыслях К.Маркса и Ф.Энгельса и применил неверный прием аргументации.

Попытаемся разобраться, что такое творчество, сочетается ли оно с трудом или это совершенно иной вид человеческой деятельности, подобный половому акту или игре в шахматы.

В толковом словаре творчество определяется таким образом: это - "деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающаяся неповторимостью, оригинальностью и обществ.-ист. уникальностью. Т. специфично для человека - субъекта творч. деятельности; в природе происходит процесс развития, но не Т." (Советский энциклопедический словарь. М.:1980. с.1322) В "Толковом словаре Ожегова С и Шведовой Н." (М.: 2001. с.791) дано такое определение творчества: "Создание новых по замыслу культурных и материальных ценностей".

В.Иноземцев считает, что творчество "...объединяет в себе на новом, высшем уровне некоторые элементы как предтрудовой активности, так и труда. Осознание целей является той чертой, которую творчество заимствует у труда; сугубо внутренняя мотивационная система напоминает черту той активности, которая господствовала еще в предтрудовую эпоху. Творчество, на наш взгляд, может быть определено как осознанная деятельность, направленная преимущественно на саморазвитие и самореализацию личности. Материальные блага вполне могут становиться результатом творчества, но представляются скорее его побочными продуктами, нежели основной целью. В этом заключено <...> главное отличие творчества от труда" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.136.). Иной раз складывается впечатление, что В.Иноземцев вряд ли понимает то, о чем он пишет. Что значит активность в предтрудовую эпоху, т.е. в эпоху, когда еще не было человека? И какая могла быть сугубо внутренняя мотивационная система у животных, человекоподобных обезьян, кроме примитивных инстинктов - насыщаться и совокупляться?

Итак, творчество - это, по В. Иноземцеву, не труд, а такого рода деятельность, целью которой является саморазвитие и самореализация человека. Другими словами, цели творчества лежат во внутреннем мире человека, как, например, стремление к самосовершенствованию у индийских йогов или тибетских монахов, а не в окружающей человека действительности. Чтобы идеи В.Иноземцева выглядели убедительнее, он ссылается на английскую и немецкую филологию. Так, он пишет: "Понятие "труд" (английское labour, немецкое аrbeit) крайне редко, почти никогда не ставится в один ряд с понятием более высокого типа деятельности - творчества (английское creativity, немецкое kreativitat). Вполне допустимы и широко используются формулировки, эквивалентные русскому термину "творческая деятельность" (английское creative work и creative activity), но при этом фактически невозможно встретить употребление терминов типа "creative labour"... Между тем советские авторы в своих работах широко оперируют понятием творческий труд" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.134).

Еще один противник марксизма В.Бубнов считает, что труд все-таки является синтезом творчества и работы. Под творчеством он понимает "процесс комбинаторики, композиции, в котором в различных пропорциях соединяются в единое целое либо уже известные ранее идеальные элементы, либо к ним присоединяются и новые, неизвестные и поэтому ранее не используемые..." (Бубнов В. Антимарксизм. Санкт-Петербург: 2000, с. 57, (Бубнов В. Антимарксизм. Санкт-Петербург: 2000, с. 57). Творчество является идеальным процессом и осуществляется т.н. творческой силой. Работа есть функционирование т.н. рабочей силы, которая, согласно В.Бубнову, "...имеет две стороны: энергетическую сторону - способность создавать энергию и полезную сторону - способность затрачивать эту энергию в полезной форме" (там же 65).

По моему мнению, творчество является трудом.

До ХХ века орудия труда обслуживали физический труд человека, а со второй половины ХХ века машины стали помощниками человека и в интеллектуальном труде, благодаря чему оказались доступными такие его формы, которые осуществлять без машин стало просто невозможно. В любом трудовом процессе органически сочетаются физические действия человека и деятельность его сознания, т.е. труд сам по себе является творческим процессом. Такого же мнения придерживается и А.Тойнби. Он пишет: "...интеллектуальные действия есть столь же аутентичная форма деятельности, как волевые усилия или физическая энергия". (Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Айрис Пресс. 2003. с.293).

Человек, вопреки концепции В.Иноземцева, обладая разумом, постоянно творил, творит и будет творить, создавая принципиально новые продукты, технику, технологии, произведения искусства и т.д.

Поэтому никак нельзя согласиться с утверждением В.Иноземцева о том, что до второй половины ХХ века, творчества в экономической организации общества не было. Он утверждает, что "Индикатором начала процесса становления творческой деятельности можно считать кардинальные изменения шкалы жизненных ценностей человека. Для наиболее развитых стран это прослеживается с конца 60-х годов" (Иноземцев В. За десять лет. К концепции постэкономического общества. М.: Academia, 1998, с.154). Творчество сопровождало деятельность человека всегда, во все времена. Об этом свидетельствует история материального и духовного прогресса. Достаточно В.Иноземцеву сходить в какой-нибудь музей искусств или техники и воочию убедиться в том, что творчество существовало и до 60-х годов ХХ столетия. Однако, справедливости ради, следует заметить, что в самом конце цитируемого произведения (на стр. 489) В.Иноземцев признал все-таки существование творчества и в т.н. экономическую эпоху, однако творчество, как он пишет, было тогда "редким уделом". Не знаю, описка это или проявление непоследовательности, но в заключительной части своей книги В.Иноземцев использовал термин "интеллектуальный труд". Цитирую это место: "...люди, способные генерировать знания и создавать информационный продукт, не горят желанием трудиться в качестве землекопов и продавцов сосисок, а пополняют относительно замкнутую общность работников интеллектуального труда, противостоящую большинству членов общества..." (цит. изд. с.486).

Далее В.Иноземцев на основании тезиса о замещении труда творческой активностью, основанного на противопоставлении одного вида деятельности другому и положения о том, что субъект творчества свободен от такой цели, как производство материальных благ, делает вывод о том, что творчество "...не может быть подвержено эксплуатации" (цит. изд., с.355). Следовательно, по его мнению, по мере распространения творческой деятельности сокращается пространство для эксплуатации. К этим аргументам он добавляет еще один, весьма любопытный. Он утверждает, что "для обнаружения эксплуатации<...>необходима не только констатация изъятия части созданного трудом работника продукта, но и осознание им самим того, что данный акт противоречит достижению основных целей, которые ставит перед собой индивид" (цит. изд. с.123). Другими словами, "...надутилитарно мотивированная деятельность не может быть эксплуатируемой..." (цит. изд. с. 258).

Сделав такое "открытие", В.Иноземцев обрушивается на А.Смита и К.Маркса, заявляя, что творчество, как бы подталкивающее само себя и имеющее источник саморазвития внутри уникального индивида, не вписывается в привычную систему категорий, справедливую для "экономического человека" А.Смита. Даже изъятие части продукта человеческой деятельности может не рассматриваться самим субъектом как эксплуатация, если только данный продукт не выступал главной целью производителя. Между тем именно такая ситуация возникает всякий раз, когда мы имеем дело с творческой активностью; известны многочисленные случаи, когда (особенно в современных развитых обществах) вознаграждением за упорную работу становится возможность продолжить работу. Как следует понимать это утверждение В.Иноземцева? В условиях товарно-денежного хозяйства у наемного работника никогда не изымается часть именно того продукта, в производстве которого он участвует. Он свою заработную плату получает в форме денег. И вообще, что означает главная цель для наемного работника? Разве выпуск продукта, а не получение справедливой платы за свою рабочую силу, которую использует нанявший его капиталист, является главной целью наемного работника?

В этой обстановке вся марксистская концепция эксплуатации, применимая прежде всего к условиям массового производства и основанная, по сути дела, на смитовском положении, гласящем, что "рабочие хотят получать возможно больше, а хозяева хотят давать возможно меньше", в силу чего предполагающая, что обе стороны стремятся к получению максимально возможного материального блага, распадается, ибо устраняется та традиционная система мотивации, для которой только данная теория и является справедливой" (цит. изд. с.147).

Как мы видим, фундаментальный вывод В.Иноземцева о том, что творчество не может быть объектом эксплуатации, тесно связан с его весьма спорным утверждением о том, что работники, занимающиеся творчеством, стремятся только к одной цели - самосовершенствованию своей личности. Думается, что творцы нового в науке, технике, технологии, производстве, искусстве, спорте вряд ли делают открытия, изобретают, создают новые продукты, произведения, добиваются рекордов только ради саморазвития, самосовершенствования. Наверное, создатели нового руководствуются целым комплексом стимулов, в числе которых немалое место занимают и страсть к познанию, и тщеславие, и, конечно же, стремление стать богатым или, по крайней мере, улучшить свое материальное положение. Теперь спрашивается, какое значение имеет осознание человеком факта эксплуатации для существования самой эксплуатации? Если эксплуатация совершается, то происходит это не потому, осознает этот факт человек или нет. Эксплуатация не перестает быть эксплуатацией от того, что эксплуатируемый осознает или не осознает сам факт эксплуатации. Эксплуатация не перестает быть эксплуатацией и в том случае, когда этот факт не противоречит целям, которые ставит перед собой индивид. Если кому-то нравится, что его эксплуатируют или он считает, что эксплуатация не мешает достижению целей, которые он перед собой поставил, то от этого объективный процесс эксплуатации никуда не исчезает. Почувствовав зыбкость своих аргументов, В.Иноземцев сам себя начинает опровергать: "...как только мотивация одного из субъектов оказывается связанной с возможностями его самовыражения в деятельности и перспективами личного роста, то оказывается сильно подорванным если не сам факт эксплуатации, то, по крайней мере, ее субъективное восприятие" (цит. изд. с.157). В реальной жизни ничто не оказывается подорванным; эксплуатация, как бы она ни воспринималась наемным работником и ни интерпретировалась им, всегда остается эксплуатацией. В реальной жизни эксплуатация будет преодолена после устранения капиталистических экономических отношений, а не после перестройки индивидуального сознания, как это происходит в фантазиях В.Иноземцева.

Однако, что действительно нового внесла в процесс общественного воспроизводства научно-техническая революция, так это то, что миллионы работников, занимающихся интеллектуальным и главным образом творческим трудом, перестали быть наемными работниками, т.е. они больше не продают свою рабочую силу капиталисту, а продают созданный ими продукт. К 1995 году в США имелось 20,7 миллиона интеллектуальных работников на дому (full-time home-based businesses). Это были в основном люди, осуществляющие обработку информации для наиболее высокотехнологичных отраслей производства. Такой радикальный структурный сдвиг в сфере производства стал возможным вследствие того, что средства обработки, хранения и использования информации стали доступными для людей. За последние два десятилетия цены на персональные компьютеры из расчета стоимости единицы памяти жесткого диска снизились в сотни раз.

Что же касается тех работников, которые занимаются творческим трудом и являются наемными работниками у капиталистов, то они как были, так и остаются объектом эксплуатации.

Интеллектуализация труда, расширение сферы действия творческого труда как следствие научно-технического прогресса не изменяет существа капиталистических экономических отношений, не отменяет рынка, как это утверждает В.Иноземцев. Однако каковы его аргументы?

Во-первых, он полагает, что поскольку развитие собственной личности становится целью творящего субъекта, то творчество не создает рыночных ценностей и рыночных отношений распределения.

Во-вторых, по его мнению, отсутствуют стандарты, которые могут оценить продукты творчества; оценка их сугубо субъективна. Все это подрывает объективные основы количественного измерения ценности товаров и услуг. Поскольку "...значительная часть продуктов, производимых в обществе, оказывается уникальными благами, возможности количественного определения степени эксплуатации в соответствии с марксовой методологией резко сужаются. В данном случае <...> мы сталкиваемся с естественным историческим пределом марксовой теории стоимости и прибавочной стоимости" (цит. изд. с.129).

Продукт творческого труда, даже уникальный (как продукт творческого труда он реально существует, независимо от того, ставит ли "творящий субъект" перед собой цель саморазвития или нет), будучи товаром, рынком тотчас оценивается. Это касается и информации, и знаний, и открытий, и изобретений, и произведений искусства, и спортивных достижений и т.д. Рынок не испытывает никаких особых трудностей с денежной оценкой продуктов творческого труда, независимо от того, созданы ли они в рамках функционирования капитала или же индивидуальными усилиями работника на дому, использующего свои личные средства производства (full-time home-based businesses). Более того, на известных аукционах оцениваются и продаются шедевры мирового искусства или поношенные вещи звезд эстрады и кино. Все в буржуазном мире находит свой денежный эквивалент, даже совесть политиков и ученых. Так что творческая активность уникальных индивидуумов не подрывает основы рыночного хозяйства, а переваривает ее.

Что же касается концепции энергоемкости, отрицающей трудовую теорию А.Смита и К.Маркса, выдвинутую В.Бубновым, то она изложена в его произведении "Антимарксизм" (С.Петербург, 2000), в которой он утверждает, что не буржуазия эксплуатирует пролетариат, а, наоборот, пролетариат эксплуатирует буржуазию. Вкратце содержание позиции В.Бубнова состоит в следующем: "В промышленно развитых странах примерно до ХХ века прибавочная стоимость создавалась энергией, затрачиваемой рабочим классом, но внедрение энергетических машин приводило к замещению энергии рабочих сил энергией, вырабатываемых энергетическими машинами. Поэтому к началу ХХ века уже вся прибавочная стоимость, получаемая капиталистом, создавалась энергетическими машинами, а заработная плата рабочих составляла величину, равную энергии затрачиваемой рабочим в процессе производства. В дальнейшем внедрение энергетических машин ускоренно начало сокращать долю энергии, затрачиваемой рабочими в процессе производства, и заработная плата стала содержать не только эквивалент затраченной наемным работником энергии, но и часть энергии, затрачиваемой энергетическими машинами, принадлежащими капиталистам. К концу ХХ века затраты энергии рабочих сил в процессе общественного материального производства по сравнению с затратой энергии гигантской массы энергетических машин стали столь ничтожны, что оказались в границах статистических ошибок. Это привело к тому, что и прибыль капиталиста и заработная плата приобрели единственный источник - прибавочную стоимость, создаваемую энергетическими машинами. И если в XVIII веке процесс присвоения капиталистом прибавочной стоимости, создаваемой пролетариатом в виде прибыли считается эксплуатацией, то в ХХ веке прибавочная стоимость создается энергетическими машинами, принадлежащими капиталистам и присваивается не только капиталистом, но и рабочими" (из переписки с В.Бубновым).

Как выше было показано, структура процесса общественного труда претерпевает по мере развития производительных сил существенные изменения: сокращается доля физического труда и возрастает удельный вес труда интеллектуального. Однако это, во-первых, не означает, что к началу текущего столетия масса физического труда, связанного со значительными затратами физиологичесчкой энергии, как это утверждает В.Бубнов, стала мизерной (в пределах статистической ошибки). Особенно огромные массы физического труда применяются в периферийных странах, куда из государств ОЭСР переводятся трудоемкие производства. Да и в самих промышленно развитых странах пока еще десятки миллионов рабочих заняты физическим трудом, особенно в строительстве и ряде отраслей горнодобывающей и машиностроительной промышленности. А, во-вторых, труд как таковой никуда не исчезает, только меняются его содержание и форма. Например, труд программистов, создающих интеллектуальный продукт, является крайне напряженным, длится нередко свыше восьми часов в сутки и требует огромных затрат нервной энергии. Так что прибыль супермиллиардера Гейтса заработана не энергией машин (компьютеров), а трудом его наемных работников.

Кстати, справедливости ради следует заметить, что идея использования энергетических затрат в калориях или в условных энергетических единицах "энедах", была навеяна работами Отто Нойрата, вышедшими в 1919 и 1920 гг.

4.5. Продукт

Под категорией "продукт" понимается результат производственного процесса, воплощенный в отдельно взятой материальной или интеллектуальной ценности, единице энергии, конкретной услуге, предназназначенной для производственного или непроизводственного потребления как средство удовлетворения экономических потребностей субъектов общественного воспроизводства. "Продукт процесса труда есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.18. с. 201). Продукт является целью производства, объектом распределения, обмена и потребления.

Продукты обладают свойством полезности, хотя сама полезность той или иной вещи (услуги) еще не делает ее продуктом. Это утверждение справедливо для всех первичных элементов природной среды, порожденных естественными силами природы. Так, например, полезные свойства гранита, еще не извлеченного из недр земли, или сила воздушного потока не являются достаточным основанием для определения их в качестве продуктов.

Утверждать, что не труд, а полезность продукта является его субстанцией, это, означает, во-первых, решительно перейти в область потребления материальных или духовных ценностей, забыв про их производство; во-вторых, причину подменять следствием, отождествив признак с субстанцией; и, в-третьих, безгранично расширить понятие "продукт" на все полезные для жизнедеятельности человека предметы, которые не требуют приложения труда. Словом, определять субстанцию продукта как полезность - это значит искажать истину.

Как писал Д.Рикардо, в товарном производстве "стоимость товара, или количество какого-либо другого товара, на которое он обменивается, зависит от относительного количества труда, которое необходимо для его производства..." (Рикардо Д. Соч. т.I. с.1). Всевозможные модные концепции авторов, которые стремятся заменить трудовую теорию стоимости, концепциями энергоемкости и информационноемкости находятся, видимо, под впечатлением мощи современной экономики с ее огромным потреблением энергии, применением гигантских объемов информации в производстве и общественной жизни. Однако они упускают из вида одну элементарную истину, что человек повышает производительность своего труда, применяя все более мощные и высокоэффективные средства производства, наращивая энерго - и фондовооруженость труда на основе новейших научных достижений и самой передовой технологии. Ни энергия, ни информация не могут выполнять роль организатора и движителя производственного процесса, это может сделать только труд человека, вооруженный знаниями.

В общественном продукте воплощается масса человеческого труда как вновь прилагаемого за определенный период времени (сутки, месяц, год), так и труда прошлого, затраченного в предшествующие периоды производства и воплощенные в средствах производства, в том числе в энергии и информации, применяемых в процессе трудовой деятельности.

Далее. Каждый продукт имеет материальную форму. Однако материальность является свойством не только продукта труда, но и вообще всех предметов и явлений. Следовательно, и этот признак никак не может служить определяющим при отнесении того или иного предмета или явления к продукту.

В процессе производства "...труд не только потребляется, но вместе с тем переходит из формы деятельности в форму предмета, покоя, фиксируется в предмете, материализуется...превращается из деятельности в бытие... Все три момента процесса производства: материал, орудие, труд, сливаются в нейтральном результате - продукте" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.46. ч.1. с.252).

Будучи результатом трудовой деятельности, продукт вместе с тем является и ее условием, ибо без средств производства и воспроизводства полноценной рабочей силы она невозможна.

В процессе производства продукт, как правило, проходит ряд фаз. Что касается материальных продуктов, то в начале их производства используются предметы труда, имеющиеся в природе (руда, известняк, вода, лес и т.п.), затем после первичной переработки исходного сырья появляется частично готовый продукт - полуфабрикат и, наконец, на заключительной стадии - готовый продукт, предназначенный для производственного или непроизводственного потребления. Естественно, что процесс производства энергии, а также интеллектуальных ценностей и услуг имеет свои специфические стадии и процедуры.

Продукт труда всегда есть результат общественного труда и по мере развития системы разделения труда все в большей мере является следствием кооперации труда. С возникновением обмена между субъектами общественного воспроизводства продукт становится товаром, который обладает не только потребительной, но и приобретает меновую стоимость.

Одной из форм продукта, возникшего при разложении первобытной формы воспроизводства, явилось богатство. К.Маркс в "Критике политической экономии" дает следующую характеристику этого понятия: "...богатство есть вещь, оно воплощено в вещах, материальных продуктах, которым человек противостоит как субъект; с другой же стороны, богатство как стоимость - это просто власть распоряжаться чужим трудом не в целях господства, а для частного потребления и т.д. Во всех формах богатство принимает вещную форму, будь это вещь или отношение, опосредованное вещью, находящейся вне индивида и являющейся случайной для него" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.481). В процессе исторического развития в состав богатства (не только частного, но и общегосударственного) входят деньги, информация, интеллектуальный и производственный потенциал, инфраструктура.

4.6.Собственность

Как уже выше отмечалось, процесс производства представляет собой взаимодействие трех факторов (рабочей силы человека, природы, средств производства), результатом которого являются продукты - средства удовлетворения экономических потребностей людей. В процессе производства складываются экономические отношения между его участниками (субъектами), опосредованные вещами и проявляющиеся через них, т.е. эти отношения не непосредственные (как между спортсменами в беге), а осуществляемые через посредство вещей. В основе этих отношений - процесс присвоения факторов и продуктов производства, который является исторически определенным способом производства (а еще шире - воспроизводства). Таким образом, в этом процессе присвоения наличествуют две стороны: субъект собственности и объект собственности. Субъектами собственности являются участники воспроизводства, а объектами собственности - условия воспроизводства и его результаты. Можно выразиться и иначе: субъектом собственности являются люди в их отношении к вещам, а объект собственности - это вещи, присвоенные людьми.

Как писал К.Маркс, "непосредственное отношение собственников условий производства к непосредственным производителям...вот в чем мы всегда раскрываем самую глубокую, скрытую основу всего общественного строя..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т. 25.ч 2. с.354).

Если обратиться к "Экономической энциклопедии. Политическая экономия" (М:.1979), то в 3-м томе в статье В.Шкредова "Собственность" (с.570-573) дано следующее определение этой категории: "собственность" - "...система исторически изменяющихся объективных отношений между людьми в процессе произ-ва, распределения, обмена, потребления, характеризующих присвоение средств произ-ва и предметов потребления". В конце своей статьи В.Шкредов сообщает, что в политэкономической науке существуют различные взгляды на эту категорию. Вот что он пишет: "Наиболее распространено мнение, что С. - это осн., или исходная, экономическая категория. Согласно др. взгляду, метод раскрытия экономического содержания С. совпадает с содержанием системы указанных категорий в целом (речь идет о системе категорий политич. экономии социализма - мое). Выдвинуто также положение, что С. служит готовой предпосылкой разработки системы категорий политэкономии, а в качестве особого социального отношения - предметом правовой науки". В.Шкредов далее приходит к выводу, что сущность категории "собственность" требует дальнейших научных исследований и проведения четкого разграничения между политэкономией и другими социальными науками. Словом, хотя В.Шкредов и посвятил рассматриваемой категории несколько страниц, тем не менее, полной ясности в ее содержание он не внес. Царящая в политэкономии неразбериха с толкованием сути этой категории, на мой взгляд, объясняется, помимо того обстоятельства, что классики не удосужились дать своей четкой формулировки, также еще и тем, что сказывается, во-первых, влияние юридической трактовки данного понятия, а, во-вторых, тем, что объект собственности заслоняет собой экономические отношения между субъектами собственности.

Поясню свою мысль на примере. Предположим, что мистер x является собственником участка земли. В чем выражается его отношение к этому участку? Возможны несколько вариантов. Первый. Если x его сам непосредственно обрабатывает, то для него этот участок - объект труда и средство для получения урожая в целях личного пользования. В этом случае x не вступает с кем-либо в непосредственные экономические отношения. Правда, если быть предельно точным, то следует заметить, что отношения с другими экономическими субъектами по поводу его собственности на данный участок земли все-таки возникают и они, если можно так выразиться, являются негативными в том смысле, что другие субъекты не могут обрабатывать этот участок, ибо собственник участка мистер x обладает единоличным, абсолютным правом его владения. Например, что произошло в Эстонии в 1990-х годах с сельскохозяйственными угодьями, которые были возвращены их прежним владельцам на основе принципа реституции? Очень многие из них вообще выпали из производственного оборота, заросли бурьяном и кустарником. Новые же (то-бишь стародавние владельцы или их потомки) не в состоянии были их обрабатывать по тем или иным причинам. Вариант второй. Предположим, что мистер x часть выращенного урожая реализовал на рынке, получив доход. Это означает, что для x данный участок земли послужил средством пополнения его состояния путем установления экономических отношений обмена с покупателями его товара. Вариант третий. Мистер x решил не обрабатывать землю, поливая его своим потом, а сдает свой участок в аренду, установив, таким образом, экономические отношения с арендатором, получая ренту. Вариант четвертый. Мистер x нанимает работника, который работает на его участке. Полученный урожай мистер х продает на рынке. В данном случае он вступает в экономические отношения присвоения прибавочного продукта с наемным работником и с покупателями принадлежащего ему продукта. И, наконец, вариант пятый. Мистер x продает принадлежащий ему участок земли и в этом случае он вступает в экономические отношения с покупателем недвижимости.

Таким образом, земля - это не просто часть природного ландшафта, которым можно любоваться, но и объект собственности, посредством которого мистер x вступает в те или иные экономические отношения с другими субъектами процесса воспроизводства.

С точки зрения собственника образуется своеобразный треугольник экономических отношений, где

Собственник

0x08 graphic

В С

Объект собственности Другие субъекты

Повторяю, собственность есть не что иное, как экономическое отношение между людьми (экономическими субъектами) в процессе многостадийного присвоения благ и услуг. Если в вышеприведенной формулировке с точки зрения категории "экономические отношения" акцент делается на отношениях между людьми по поводу производства, распределения, обмена и потребления благ и услуг, то с точки зрения категории "собственность" акцент делается на отношении определенного субъекта (собственника) к определенной совокупности благ и услуг в системе данных экономических отношений между субъектами. В первом случае - это связь АСВ, во втором - АВС. Это означает, что собственник А не может присваивать принадлежащую ему собственность В, не вступая в экономические отношения с другими членами общества (С). С другой же стороны, субъекты (С) вступают в отношения с А ради В, так же как А взаимодействует с С ради В. Когда А говорит другим (С), что В - "моя собственность", то он говорит это не себе, а другим (С). Но собственность С становится объектом присвоения со стороны А только в том случае, если это отношение акцептировано со стороны С и соответствующих государственных институтов.

Таким образом, присвоение благ и услуг есть общественный экономический процесс взаимодействия членов общества. Однако очевидно, что никакого экономического взаимодействия не может быть в принципе без благ и услуг, т.е. без объекта собственности. Люди взаимодействуют из-за вещей, материальных и духовных благ. И их отношение к ним есть не что иное как отношения между людьми.

Как показала историческая практика, существуют четыре способа присвоения средств производства и продуктов:

-- Личное частное присвоение

-- Частное групповое присвоение

-- Коллективно-групповое присвоение при совместном труде на средствах производства, им принадлежащих

-- Общественное присвоение.

При трактовке этих вариантов присвоения средств производства следует руководствоваться следующими пояснениями К.Маркса: "Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные эпохи общественного строя" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. Т.24. с.43-44).

Собственность, суть которой определяется экономическими отношениями, имеет форму юридических отношений. Правовые нормы, регулируемые законодательством, регламентируют отношения между людьми, связанные с владением, пользованием и распоряжением имуществом, принадлежащим различным лицам, группам лиц или обществу в целом. Причем функции владения, пользования и распоряжения данным объектом собственности могут быть разделены между различными субъектами экономического процесса.

5. Всеобщие и общие экономические закономерности развития

"Каждый организм образует единое замкнутое целое, в котором ни одна из частей не может измениться, чтобы не изменились при этом и другие".

Ж.Л.Х.Дагобер Кювье

"...эпохи истории общества, подобно эпохам истории земли, не отделяются друг от друга абстрактно строгими границами".

К.Маркс

В экономике сквозь нагромождение случайностей прокладывает себе путь необходимость, закономерность развития. В книге "Основы философии права" Гегель писал о политэкономии как о науке, которая делает "честь мысли", потому что она, имея перед собой массу случайностей, отыскивает их законы. Всякая закономерность выражает собой сущность того или иного явления, закономерность и сущность -- понятия однопорядковые. Экономическая закономерность - это выражение внутренней, существенной, необходимой, причинно-следственной, постоянной, качественной и количественной взаимосвязи (отношения), свойственной данным явлениям или процессам.

Содержание любой экономической закономерности всегда конкретно, выражая сущность того или иного отношения между субъектами, структурными элементами экономики, процессами, стадиями воспроизводства, оно имеет определенную форму, которая видоизменяется от одного способа производства к другому.

Закономерности экономического развития и воспроизводства принято подразделять на три вида: всеобщие, присущие всем способам производства; общие, характерные для однотипных способов производства; специфические, присущие только отдельным способам производства.

В данной главе рассматриваются лишь всеобщие и общие закономерности. Основные специфические закономерности будут анализироваться в 6-ой главе.

Следует заметить, что в любую эпоху, при любом способе производства закономерности всех трех видов образовывали систему, в которой тон задавали основные экономические закономерности данного способа производства, специфические для каждого из них. Эти закономерности определяли суть экономических отношений, в рамках которых реализовывались интересы субъектов и развивались производительные силы данного способа производства на основе всей системы экономических закономерностей.

Хочу высказать еще одно соображение, возможно являющееся спорным. Учитывая то обстоятельство, что существуют всеобщие и общие категории и закономерности, присущие всем пяти способам производства, вполне логично предположить, что должна существовать и единая основная экономическая закономерность.

Возможно, ее сущностью является обеспечение расширенного воспроизводства человеческого сообщества на нашей планете.

При любом способе производства, даже эксплуататорском, производство, распределение, обмен и потребление обеспечивают воспроизводство всех классов, всех социальных групп, независимо от того, какую роль они исполняют в системе экономических отношений. И при рабовладении, и в феодальном обществе, и в эпоху капитализма собственники средств производства могут приводить их в действие только при одном условии, что существует необходимая для этого рабочая сила, которая должна постоянно воспроизводиться.

5.1. Закономерность роста производительности труда

Движущей силой прогресса были и остаются производительные силы и в первую очередь их субъективный фактор - рабочая сила человека. К настоящему времени человечество поставило себе на службу мощные и высокоэффективные орудия труда, колоссальные источники энергии, что позволило добиться огромного роста производительноссти труда по сравнению с примитивной экономикой наших первобытных предков.

Закономерность неуклонного роста производительности труда (иначе его именуют закономерностью экономии времени) является важнейшей среди системы всеобщих закономерностей, присущих всем общественным формациям. Она впервые была сформулирована К.Марксом в "Капитале" и ее суть "... заключается в том, что доля живого труда уменьшается, а доля прошлого труда увеличивается, но увеличивается так, что общая сумма труда, заключаящаяся в товаре уменьшается, что, следовательно, количество живого труда уменьшается больше, чем увеличивается количество прошлого труда"; "...уменьшение общего количества труда, входящего в товар..., должно служить существенным признаком повышения производительной силы труда при любых общественных условиях производства" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с. 48, 287, 288).

К.Маркс отмечал, что производительность труда определяется следующими обстоятельствами:

- средней степенью искусства рабочего;

- уровнем развития науки и степенью ее технологического применения;

- общественной комбинацией производственного процесса;

- размерами и эффективностью средств производства;

- природными условиями.

Экономия времени, являющаяся результатом роста производительности труда, как одна из главных характеристик эффективности общественного производства, занимает одно из центральных мест в экономической теории. При этом важно видеть:

а) экономию времени в виде снижения совокупных затрат живого и овеществленного труда на единицу продукции (единицу полезного эффекта);

б) экономию календарного времени в виде сокращения срока осуществления тех или иных проектов, в частности, путем сокращения сроков строительства и освоения производственных мощностей.

В истории развития человеческого общества на этапе перехода от варварства к цивилизации произошел первый качественный скачок в росте производительности труда, когда человек стал способен создавать прибавочный продукт. Это подлинно революционное изменение в уровне производительности труда способствовало быстрому росту обмена продуктами между общинами и их образованиями, а также возникновению частной собственности и эксплуатации человека человеком.

Благодаря росту производительности общественного труда впереди человечество ожидает еще одна революция - освобождение от оков частной собственности и мерзостей, сопровождающих эксплуатацию человека человеком.

5.2. Закономерность развития системы разделения труда

Как отмечалось в параграфе 3.4., разделение труда служит одним из универсальных механизмов развития общества. Здесь мы рассмотрим действие этой всеобщей закономерности в сфере экономики.

Разделение труда уже возникает в первобытной общине еще до становления устойчивого, систематического совместного производства продукта. Оно было обусловлено половыми и возрастными различиями между членами общины, их физическими, умственными и психологическими характерстиками, навыками и опытом, накопленными в процессе совместного трудового процесса. Кооперация труда, вытекающая из разделения трудовых функций, являлась важным условием выживания общины.

Необходимо подчеркнуть, что разделение труда, диференциация трудовой деятельности предполагает кооперацию труда, являясь мощным фактором повышения его производительности, вообще развития производительных сил. Как отмечал К.Маркс, "уровень развития производительных сил нации обнаруживается всего нагляднее в том, в какой степени развито у нее разделение труда" (К.Маркс и Ф. Энгельс Соч. 2-ое изд. т.3. с.20).

Закономерность развития системы разделения труда выражается в специализации видов деятельности, появлении разнообразных профессий, являясь одновременно фактором рачленения процесса воспроизводства на соответствующие стадии и установления взаимосвязей между производством, распределением, обменом и потреблением вновь созданного общественного продукта. "Очевидно само собой, - писал К.Маркс, - что эта необходимость распределения общественного труда в определенных пропорциях никоим образом не может быть уничтожена определенной формой общественного производства, - измениться может лишь форма ее проявления" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.32. с.460-461).

Разделение труда по мере развития производительных сил и экономики в целом распространялось на все виды совокупностей субъектов, начиная с отдельно взятой производственной единицы и кончая мировым хозяйством. Кроме того, процесс разделения труда способствовал возникновению и дифференциации отраслей и видов производства. К.Маркс называл общим разделением труда дифференциацию экономики на роды (отрасли), частным разделением труда - на виды и подвиды (подотрасли), а внутри предприятия - единичным. Наряду с этими формами существуют территориальное и международное разделение труда.

Разделение труда неотделимо от профессионального разделения труда (как физического, так и умственного), специализации работников на выполнении определенных трудовых операций. Профессиональное разделение труда содействовало не только повышению уровня мастерства работников, но и давало импульс к изобретательству и совершенствованию технологических процессов. Однако специализация отдельно взятого работника (частичного, по выражению А.Смита) имела и негативные последствия, отражаясь на уровне его производительности и психологии поведения.

На основе разделения труда на самостоятельные операции и фазы были разработаны специализированные машины, объединенные затем в комплекс, а с развитием автоматики и компьютерной техники - целые конвейрные линии роботов, заменившие механический монотонный труд частичных рабочих. Словом, технический прогресс неразрывно связан с развитием системы разделения труда.

В историческом развитии системы разделения труда и его кооперации можно выделить несколько важных этапов. Первое крупное разделение труда - выделение пастушеских племен. Следующий этап - это отделение ремесла от земледелия и пастушества. Третий скачок - возникновение систематического обмена товарами и обособление торговли в самостоятельную отрасль, становление транспорта как средства коммуникации между племенами и народами. Развитие ремесла и торговли, а также совершенствование агротехники выращивания полезных растений привело к возникновению городов.

В области ремесленной обработки материалов в городах сложилось мануфактурное производство, которое со временем развилось в машинную индустрию. В современную эпоху происходит процесс автоматизации и роботизации производства, что открывает перспективу полной ликвидации физического труда. За человеком остается функция научных исследований, конструирования систем машин, контроль и управление за их функционированием.

5.3.Закономерности взаимосвязей стадий воспроизводства

Если выше были прослежены закономерности исторического развития трудовой деятельности, то в данном параграфе объектом рассмотрения будут закономерности экономических отношений между четырьмя стадиями воспроизводства.

Всего предстоит рассмотреть 6 видов экономических взаимосвязей, присущих всем исторически существовавшим способам производства. При этом мною за основу взято исследование, проведенное К.Марксом в "Критике политической экономии" (раздел "Введение". Экономические рукописи 1857-1861 годов. Часть первая. М.: Издательство политической литературы. 1980). В дальнейшем в данном параграфе все цитаты приводятся из указанного источника.

Производство

Производство - это единство, где субъектом является человечество, а объектом - природа. Взаимодействие между ними и составляет суть производства. Человек черпает из природы все, что ему нужно для производства, преобразуя в процессе труда исходный материал и применяя при этом энергию, которую он также получает от природы напрямую (энергия солнца, ветра, падающей воды) или преобразуя таящиеся в ней силы и вещества (электроэнергия, углеводородное топливо, атомное ядро). Итогом этого процесса являются продукты, необходимые для удовлетворения потребностей членов общества.

В процессе производства человек применяет орудия труда "...хотя бы этим орудием была только рука...никакое производство невозможно без прошлого, накопленного труда, хотя бы этот труд был всего лишь сноровкой, которую рука дикаря приобрела и накопила путем повторяющихся тренировок" (цит. изд. с.21).

К.Маркс также замечает, что "всякое производство есть присвоение индивидом предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее" (курсив мой; цит. изд. с.24).

Имея в виду развивающееся разделение труда, производство состоит из отраслей и подотраслей, являясь их совокупностью. Разделение труда предполагает также его специализацию и кооперирование, о чем речь уже шла выше.

При всем многообразии произведенных продуктов, порождаемое развитием потребностей, все они делятся на две большие группы: предметы потребления и средства производства, в том числе предметы труда (сырье, материалы, полуфабрикаты). В соответствии с этим все общественное производство состоит из двух крупных подразделений. Это деление имело место при всех способах производства. Конечно, от эпохи к эпохе возрастало количество видов производимых продуктов и их масса. Если в первобытном обществе орудиями труда были топор, нож, скребок, крючки и другие немногочисленные изделия, изготовленные из кремния, кости, дерева и других подручных материалов, то в современном производстве их изготавливают сотнями тысяч наименований.

И еще. К.Маркс подчеркивал примат проиводственной стадии воспроизводственного процесса по отношению к другим его стадиям. Он писал: "...определенное потребление, распределение, обмен и определенные отношения этих различных моментов друг к другу...Они образуют части целого, различия внутри единства" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.12. с.725).

К.Маркс дает следующее краткое описание функций каждой из стадий в общем механизме воспроизводства: "Первое поверхностное представление: в процессе производства члены общества приспосабливают (создают, преобразовывают) продукты природы к человеческим потребностям; распределение устанавливает долю каждого индивида в произведенном; обмен доставляет ему те определенные продукты, на которые он хочет обменять доставшуюся ему при распределении долю; наконец, в потреблении продукты становятся предметами потребления, индивидуального присвоения".

(цит. изд. с .25-26).

Производство - распределение

Что первично? Производство или распределение? К.Маркс, отвечая на этот вопрос и возражая тем политэкономам, которые исходили в своих рассуждениях о первичности распределения, писал: "Отношения распределения и способы распределения выступают...лишь как оборотная сторона факторов производства" (цит. изд. 32).

К.Маркс, аргументируя свою точку зрения, исходит, во-первых, из анализа реального движения продукта (природа - труд - продукт - его распределение); во-вторых, из существа системы экономических отношений, складывающихся между участниками воспроизводственного процесса, их отношения к объекту собственности, в частности к средствам производства. Он писал: "По отношению к отдельному индивиду распределение, конечно, выступает как общественный закон, обусловливающий то его положение в производстве, в рамках которого он производит и которое поэтому предшествует производству. Например, данный индивид с самого начала не имеет ни капитала, ни земельной собственности. С самого рождения в силу общественного распределения ему предназначен наемный труд" (цит. изд. с.32).

Далее К.Маркс рассматривает те случаи, когда отношения собственности устанавливаются насильно народами-завоевателями или же определяются законодательством, например, в отношении земельной собственности и рабочей силы (имея в виду рабство или крепостную зависимость). "Во всех этих случаях, - писал К.Маркс, - а все они являются историческими - кажется, что не распределение организуется и определяется производством, а, наоборот, производство организуется и определяется распределением. Распределение в самом поверхностном понимании выступает как распределение продуктов и, таким образом, представляется отстоящем далеко от производства и якобы самостоятельным по отношению к нему. Однако прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) - что представляет собой дальнейшее определение того же отношения - распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет структуру производства. Рассматривать производство, отвлекаясь от этого заключающегося в нем распределения, есть, очевидно, пустая абстракция, в то время как распределение продуктов, наоборот, дано само собой вместе с этим распределением, составляющим с самого начала момент производства" (цит. изд. с.33).

Итак, речь идет о двух видах распределения. Первый - это распределение продуктов производства. Второй - распределение субъектов производства по их отношению к средствам производства и по отраслям производства, или другими словами, распределение факторов производства (как субъективных, так и вещественных) между субъектами производства. К.Маркс исходил из того, что распределение продуктов производства (доходов от производственной деятельности) вторично, а первично распределение производственых факторов. Он писал: "В каком отношении к производству находится это определяющее его распределение, есть, очевидно, вопрос, относящийся к самому производству. Если скажут, что тогда, по крайней мере, - поскольку производство необходимым образом исходит из известного распределения орудий производства, - распределение в этом смысле предшествует производству и образует его предпосылку, то на это следует ответить, что производство действительно имеет свои условия и предпосылки, которые образуют его моменты. Последние могут на первых порах выступать как естественно выросшие. Самим процессом производства они превращаются из естественно выросших в исторические. И если для одного периода они выступают как естественная предпосылка производства, то для другого периода они были его историческим результатом. В самом процессе производства они постоянно изменяются. Например, применение машин изменило распределение, как орудий производства, так и продуктов. Современная крупная земельная собственность сама есть результат как современной торговли и современной промышленности, так и применения последней к сельскому хозяйству.

Все намеченные выше вопросы сводятся в последнем счете к влиянию общеисторических условий на производство и к отношению между производством и историческим развитием вообще" (цит. изд. с.34).

Итак, распределение продуктов, безусловно, является результатом их производства, а объем и структура доходов определяются экономическими отношениями, которые формируются в производственном секторе экономики.

До возникновения товарно-денежных отношений в первобытном обществе продукты труда распределялись в натуральной форме. Эта форма распределения с развитием торговли соседствовала с денежной формой и до сих пор сохранилась там, где ведется натуральное хозяйство. Однако с появлением денег все большая часть продукции в процессе обмена сбрасывала с себя натуральную форму и превращалась в денежный доход, созававший на рынке платежеспособный спрос.

Необходимо также отметить процесс перераспределения первичного дохода, механизм которого усложнялся со временем и приобретал многочисленные формы, сохраняя при переходе от одного способа к другому определенную преемственность, например, в части сбора налогов государством. Эти формы перераспределения не только обслуживали производство, но и оказывали на него мощное воздействие. Следует отметить еще одну важную особенность развития механизма распределения, а именно его зависимость от политической сферы.

На заключительной стадии перераспределения продуктов в натуральной форме или в форме денежных доходов значительная часть произведенной продукции направлялась в сферу обмена.

Производство-обмен

Давая обобщающую оценку взаимоотношению обмена и производства, К.Маркс писал: "Поскольку обмен есть лишь опосредующий момент между производством и обусловленным им распределением, с одной стороны, и потреблением, с другой стороны, а потребление само выступает как момент производста, постольку и обмен, очевидно, заключен в производстве как его момент" (цит. изд. с.36).

Для К.Маркса было очевидно, что для удовлетворения определенной производственной потребности, продукт еще находится в сфере производства. Процесс доведения его до потребителя должен быть полностью завершен, включая акт обмена (покупки, если действует рынок). И только после этого акта продукт становится средством удовлетворения потребности потребителя (неважно какого - индивида, их совокупности или производителей). Именно поэтому К.Маркс рассматривает обмен как стадию производства, обсуловленную системой общественного разделения труда, т.е. как внутрипроизводственный процесс кооперации труда. Он писал: "Ясно, во-первых, что обмен деятельностей и способностей, совершающийся в самом производстве, прямо в него входит и составляет его существенное содержание.

Во-вторых, то же самое верно и относительно обмена продуктов, поскольку он есть средство для производства готового продукта, предназначенного для непосредственного потребления. Постольку сам обмен есть акт, входящий в производство" (цит. изд. с.36).

Развивая мысль о роли обмена в процессе общественного произодствства, К.Маркс писал: "Обмен выступает независимым и индифферентным по отношению к производству только в последней стадии, когда продукт обменивается непосредственно для потребления. Однако 1) не существует обмена без разделения труда, будь это последнее чем-то первобытным или уже результатом исторического развития; 2) частный обмен предполагает частное производство; 3) интенсивность обмена, его распределение, так же как и его форма, определяется развитием и структурой производства. Например, обмен между городом и деревней; обмен в деревне, городе и т.д. Обмен, таким образом, во всех своих моментах или непосредственно заключен в производстве или определяется производством" (цит. изд. с.36).

В товарном производстве обмен принимает форму обращения, которое включает в себя процесс смены форм стоимости и складывается из актов купли и продажи, посредством которых совершается превращение товаров в деньги и денег в товары. На основе товарного обращения развилось денежное обращение, управлямое специфическими законами. На стадии капиталистического способа производства появляются новые формы обращения: кредитное, ценных бумаг, деривативов.

Обмен, являясь самостоятельной и крайне важной фазой процесса общественного производства, оказывает обратное влияние на производство, особенно ощутимое с возникновением рынка. На стадии обмена, имеющего, как выше было сказано, форму обращения, действуют закономерности спроса и предложения товаров и услуг, осуществляются кредитные операции, финансовые сделки с ценными бумагами и деривативами, которые воздействуют на динамику производства и его структуру. Наряду с функционированием предприятий реального сектора заметное влияние на экономику оказывают банки и биржи, а также различного рода финансовые фонды.

Возникает взаимодействие местных, национальных, региональных рынков с мировым рынком, принимая форму, как конкуренции, так и производственной кооперации.

В сфере обращения в силу ряда причин возникают инфляционные процессы. Заметную роль также играют рынок фиктивных капиталов, спекуляция товарами и валютой, вызывающие регулярные нарушения производственного процесса в форме экономических кризисов.

Производство-потребление

К.Маркс подробно описывает производительное потебление, включающее в себя потребление рабочей силы, средств производства и сырья.

Что касается второго вида потребления, которое он именует потребительным производством, то оно состоит в использовании продукта первого вида производства. "В первом производитель себя овеществляет, во втором - персонифицируется произведенная им вещь. Таким образом, это потребительное производство, - хотя оно есть непосредственное единство производства и потребления, - существенно отличается от собственно производства. То непосредственное единство, в котором производство совпадает с потреблением и потребление с производством, сохраняет их непосредственную раздвоенность.

Итак, производство есть непосредственно потребление, потребление есть непосредственно производство. Каждое непосредственно является своей противоположностью. Однако в то же время между обоими имеет место опосредствующее движение. Производство опосредствует потребление, для которого оно создает материал, без чего у потребления отсутствовал бы предмет. Однако и потребление опосредствует производство, ибо только оно создает для продуктов субъекта, для которого они и являются продуктами. Продукт получает свое последнее завершение только в потреблении" (цит. изд. с.27-28).

Очень важен анализ К.Марксом фундаментальной связи потребностей и производства, ибо именно в этой связи лежит сама сущность производства, его предназначение - обслуживать человека со всеми его потребностями. Именно с этой непосредственной связи и начиналось производство на заре человеческой истории и к ней же оно рано или поздно неизбежно вернется. Однако, к сожалению, на протяжении всех трех великих эпох цивилизации человек с его потребностями служил средством обогащения небольших групп людей, производство же функционировало как механизм достижения этой антигуманной цели.

Я считаю, что единственно верным критерием эффективности общественного производства является степень удовлетворения потребностей людей, о чем я подробно писал в монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" (параграф 3.7.2.).

Что же касается структуры потребления, то она, с одной стороны, определяется системой разделения труда, а с другой стороны, составом непроизводственных потребителей. В числе последних - население и общественные институты. Выделяют личное, семейное и коллективные формы потребления, а в общественном первое место занимает государство.

Распределение - обмен

Эти две стадии являются продолжением собственно производства, доводя его продукты до потребителей. Они тесно связаны между собой системой особых отношений.

Распределение предшествует обмену, воздействуя на формирование объема и структуры предложения и спроса в товарном производстве. Вне товарного производства распределяются продукты, произведенные в натуральном хозяйстве, представляя собой, как правило, прибавочный продукт. В развитом же товарном хозяйстве распределение формирует объем платежеспособного спроса, сложившегося как окончательный результат всех стадий перераспределения первичного дохода.

Распределение выходит на стадию обмена (обращения в товарном производстве) с продуктами для производственного или непроизводственного потребления и массой денежных сумм, жаждущих приобретения товаров, необходимых владельцам денег.

Распределние вслед за производством создает рынок, т.е. механизм обмена продуктами и услугами, формируя объем и структуру платежеспособного спроса.

Обмен как таковой является экономической формой внутриобщественой связи, кооперации людей в процессе своего воспроизводства.

В развитом товарном производстве обращение становится важной сферой экономики, выполняющей не только функцию собственно обмена, но также и перераспределения доходов (биржевые и банковские операции, инфляция и т.п.). Образуется большая группа людей, занятых в этой сфере деятельности и получающих доходы не только от продажи своей рабочей силы (работники оптовой и розничной торговли, маклеры и т.д.), также от вложенного капитала и спекулятивных операций.

Распределение - потребление

Поскольку потребности людей безграничны, то их единственным ограничителем является в условиях товарного производства платежеспособный спрос, формирующийся в процессе распределения, в конечном же счете, естественно, - в производственном секторе экономики.

Платежеспособный спрос соответствует доходам населения, которое делится на зарабатывающих и их иждивенцев (+ конечно, иждивенцы общества в лице государства).

Доходы населения складываются из их натуральной и денежной частей. Исторически удельный вес натуральной формы дохода, которая в первобытном обществе была единственной, неуклонно сокращался по мере роста товарности производства, однако вряд-ли когда-либо исчезнет окончательно, ибо в той или иной форме сохраняется домашнее хозяйство.

С возникновением частной собственности и товарного хозяйства на основе роста производительности труда появилась такая форма, как прибавочный продукт. Он служил источником доходов классов и социальных групп, эксплуатировавших труд сначала рабов, затем крепостных крестьян и ремесленников и наконец - формально свободных лиц наемного труда уже при капитализме. От эпохи к эпохе нарастало неравенство доходов, поляризация населения на богатых и бедных, уровень удовлетворения потребностей которых разительно различался, достигнув совершенно немыслимых масштабов.

Зависимость уровня потребления от величины доходов очевидна. Однако существует и обратное влияние потребления на распределение. Дело в двух принципиальных обстоятельствах. Во-первых, в зависимости пропорций распределния доходов и их абсолютной величины от способа производства, в частности системы экономических отношений. Во-вторых, в том, что степень неудлетворенности того или иного индивида, группы людей, класса, народа своим образом жизни зависит от коэффициента удовлетворения их потребностей. Чем дальше он отстоит от 1 (единицы), тем накал стратстей выше. Обездоленные, обделенные, эксплуатируемые члены общества испытывают все возрастающую неприязнь, зависть и даже ненависть к тем, кто жирует за счет их неплаченного труда. Рано или поздно это возмущение подвигнет эксплуатируемых к решительным действиям с целью изменить существующий способ производства, господствующую систему экономических отношений, а, следовательно, - и весь механизм распределения.

Обмен-потреблеие

В натуральном хозяйстве, где обмен продуктами имел крайне ограниченное распространение, а превалировал обмен деятельностью, простая кооперация труда, потребление как производственное, так и личное обогощалось за счет разнообразных продуктов благодаря дтфференциации трудовой деятельности между членами семьи, общины, поместья и т.п. форм.

Ситуация стала изменяться с появлением обмена продуктами (сначала непосредственным, а позднее уже товарами при помощи денег). У потребителей всех типов появились новые возможности не только для того, чтобы обогатить и разнообразить круг потребляемых продуктов и услуг в соответствии со своими потребностями. На рынке возникла конкуренция среди продавцов товаров и услуг, ставшая со временем мощным рычагом для прогресса экономики.

Рынок как основной механизм связи между производителями и потребителями по мере развития товарно-денежных отношений обогащался самыми разнообразными формами обслуживания клиентов. Разрослось рекламное дело.

Рынки продуктов, услуг, валют и ценных бумаг интегрировались, пока не стали глобальными. Все это способствовало расширению возможностей удовлетворения потребностей экономических субъектов. Выбор же товаров и услуг для потребителей в пределах их ограниченного денежного дохода стал непростым делом, о чем я писал в статье "Потребности и мораль".

Соотношение спроса и предложения на рынках служит чутким барометром для продавцов и покупателей. В то же время это и барометр пропорциональности общественного производства. Товар, не пользующийся спросом, фактически выпадает из общественного оборота. Всякие нарушения пропорциональности, возникающие в рыночной экономике стихийно и постоянно, незамедлительно сказываются и на коньюнктуре рынке. Таким образом, закономерность спроса и предложения является одним из основных регуляторов общественного производства. "Лишь колебания спроса и предложения, - подчеркивал К.Маркс, - указывают производителю то количество, в котором следует произвести данный товар... И так как колебания эти происходят постоянно, то в различных отраслях производства постоянно происходит также прилив и отлив капиталов" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.4. с.98).

Соотношение спроса и предложения регулирует также уровень цен и тарифов, фиксируя их отклонения от рыночной (меновой) стоимости. Когда предложение чрезмерно превышает спрос, рыночная цена понижается, отклоняясь вниз от стоимости. Такое снижение цен вызывает расширение спроса, о чем наглядно свидетельствуют кампании распродаж. И наоборот. Если спрос превышает предложение, рыночная цена повышается, отклоняясь вверх от стоимости, что, в свою очередь стимулирует увеличение предложения, но, в то же время ограничивает спрос.

Здесь следует отметить, что спрос и предложение, отражающие различные экономические интересы, могут в течение определенного времени развиваться независимо друг от друга, т.е. предложение товаров и услуг может расширяться без увеличения спроса, а спрос может развиваться в направлении, противоположном предложению. Причинами такого противоречия могут быть несовпадение времени производства и появления товаров на рынке, а также времени формирования спроса и запаздывания информации о предложении товаров. Но гораздо серьезнее дело обстоит при возникновении экономических кризисов, о чем речь пойдет в 6-ой главе. Здесь же можно отметить, что в результате последнего, шестнадцатого по счету мирового кризиса, цены на промышленные товары в зоне евро с июля 2008 года по июль 2009 года упали почти на 10 процентных пунктов. И в заключение данного параграфа процитирую выдержку из книги Людмилы Петровны Евстигнеевой "Формирование потребностей в развитом социалистическом обществе" М.: Издательство "Мысль" 1975. с.44-45), в которой она рассматривает проблему единства и обособленности отдельных стадий общественного воспроизводства: "В единстве фаз осуществляется снятие обособленности конкретного, специфического труда и реализация общественного труда как труда всеобщего, имеющего своим общим продуктом совокупный общественный продукт...Однако в силу относительной обособленности фаз существует определенная свобода в формировании вариантов развития натурально-вещественных и социально-экономических компонентов труда. С одной стороны, социально-экономические условия производства могут быть изменены вследствие изменения характера распределения, условий экономического оборота, т.е. без непосредственной связи с техническими и технико-экономическими особенностями производства специфического продукта. С другой стороны, технические и технико-экономические условия производства специфических продуктов могут варьироваться под непосредственным воздействием техники и технологии производства. Хозяйственные решения включают в себя свободный выбор тех или иных вариантов производства". Именно в силу относительной обособленности стадий общественного производства и влияния на каждую из них всевозможных политических, социальных, экономических и технических факторов взаимосвязи и пропорции между стадиями изменчивы, по существу являясь закономерностями, а не законами. Как показал опыт СССР, диапазон варьирования натурально-вещественных и стоимостных пропорций в рамках воспроизводственного процесса может быть достаточно великим, отражая степень научности управленческих решений, или, иначе говоря, меру волюнтаризма экономической политики.

5.4.Закономерность пропорционального развития производства

В процессе воспроизводства общественного продукта сталкиваются потребности субъектов, представленные в форме экономических интересов, и возможности, определяемые данным способом производства, в первую очередь уровнем развития производительных сил.

Структура потребностей всех субъектов общественного воспроизводства формирует цели производства, задавая ему идеальные пропорции, которые затем устанавливаются де факто с учетом реальных условий и ресурсов, а главное - системы экономических отношений. Результатом этого процесса взаимодействия потребностей и возможностей являются пропорции общественного производства: соотношения между материально-вещественными элементами производства и рабочей силой, конкретными отраслями и видами производства, а также стадиями движения совокупного общественного продукта. "Если потребительная стоимость отдельного товара зависит от того, удовлетворяет ли он сам по себе какую-либо потребность, то потребительная стоимость известной массы общественных продуктов зависит от того, адекватна ли она количественно определенной общественной потребности в продукте каждого особого рода и, следовательно, от того, пропорционально ли в соответствии с этой общественной, количественно определенной потребностью разделен труд между различными сферами производства" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.25 часть II. с. 185-186).

Закономерность пропорционального развития производства выражается в распределении массивов общественного труда между всеми структурными элементами экономики (по горизонтали, вертикали и во времени). Общество к любой данный исторический момент времени имеет в своем распоряжении определенную массу овеществленного и живого труда в форме наличной рабочей силы. Овеществленный труд сосредоточен в средствах производства, а также в определенной массе неизрасходованной продукции (запасы). Все наличное количество труда обоих видов распределяется в определенных соотношениях между сферой производства и сферой непроизводственного потребления, а также в сфере обращения, т.е. находится в пути от первой ко второй сфере. Масса труда, сосредоточенная в сфере производства, распределяется по отраслям, подотраслям и видам производства продуктов и услуг в определенных пропорциях.

На первых порах развития человечества в период дикости и варварства, а также в эпоху господства товарного производства эти пропорции складывались стихийно и только с приходом социалистического способа производства возникает возможность сознательного их регулирования при помощи планирования.

Элементы планирования в рамках отдельных производственных единиц и даже субъектов более высокого уровня существовли всегда, но в целом по экономике страны сознательное и целенаправленное установление пропорций становится возможным только тогда, когда уровень обобществления производства позволяет охватить различными формами общественной собственности преобладающую часть средств производства.

Пропорции в экономике зависят от господствующих в данное время в обществе интересов, экономических и политических отношений. Они являются также результатом объективных условий воспроизводства, в частности природных и внешних по отношению к данному обществу (взаимодействие с соседними племенами, народами и государственными образованиями). Причем далеко не всегда и не все пропорции являются, если так можно выразиться, идеальными (оптимальными) с точки зрения удовлетворения потребностей населения, особенно с наступлением эпохи цивилизации, когда повсеместно образовались государства. Так, например, неоднократно бывали периоды, когда практически вся экономика ставилась на службу военным действиям (наступательным или оборонительным).

Вообще следует заметить, что обычным состоянием экономики в любом обществе на протяжении всей истории человечества была диспропорциональность и все время давала себя знать необходимость восстановления необходимых соотношений между составными элементами общественного механизма воспроизводства. Именно в этом и заключалась до сих пор суть закономерности пропорционального развития производства, т.е. она состояла в преодолении постоянно возникающих диспропорций с помощью рыночных и управленческих механизмов. Кстати, это правило касалось и первых социалистических обществ, возникших в ХХ веке, где уже активно применялось планирование. Поэтому можно считать преувеличением стремление советских политэкономов называть рассматриваемую в данном параграфе закономерность законом планомерного, пропорционального развития народного хозяйства (подробнее об этой проблеме см. в моей работе "О государственном социализме в СССР"). Одно можно сказать вполне определенно, что если главной причиной возникновения диспропорций в товарном производстве является стихийность, то в плановом хозяйстве такой причиной является волюнтаризм руководителей государства, т.е. влияние субъективного фактора общественного воспроизводства.

5.5. Закономерность расширенного воспроизводства

Н.Цаголов считает, что эта закономерность свойственна только капиталистическому способу производства ("Анти-Дюринг" Фридриха Энгельса и актуальные проблемы политической экономии. Издательство Московского университета. 1981. с.7). Это свое утверждение он не аргументирует, полагая, что оно аксиоматично и не требует доказательств. Однако с этим утверждением, которое судя по "Экономической энциклопедии", изданной в 1970-х годах, являлось в советской политэкономии общепризнанным, вряд ли можно согласиться.

Даже если проигнорировать фактор использования прибавочного продукта не только на содержание класса эксплуататоров (рабовладельцев и феодалов), накопление ими сокровищ, но также и на все возрастающие затраты по содержанию государственного аппарата, особенно воинских формирований и ведение войн, то неопровержимым фактом является рост численности населения. Оно имело место и в первобытном обществе, а также во всех последующих общественных формациях.

Увеличение численности населения могло происходить только при возрастании общего абсолютного объема потребления, что в свою очередь означало наращивание масштабов производства как предметов потребления, так и средств производства. Говоря языком современной макростатистики, рост производительности труда и численности работников обеспечивал и до капиталистического способа производства постоянное увеличение объема валового общественного продукта, выражавшееся во все возрастающем производстве не только потребительной стоимости, но и национального дохода.

Не вызывает никаких сомнений, что на первоначальной стадии развития человеческого общества, в период дикости и варварства, расширенное воспроизводство обеспечивало не только минимальные жизненно важные нужды общины, племени, рода, но также и увеличение численности населения, которое постоянно мигрировало, осваивая все новые и новые районы земного шара, концентрируясь в зонах, наиболее благоприятных для проживания и эксплуатации доступных ресурсов природы.

Выше уже излагалась суть всеобщей закономерности роста производительности труда. И вполне логично, что постоянное возрастание численности работающих, производительность труда которых неуклонно увеличивалась, являлись двумя факторами наращивания масштабов производства, т.е. обеспечения расширенного воспроизводства общественного продукта, а, следовательно - и самого общества. Оно сопровождалось все более интенсивной и масштабной эксплуатацией природных ресурсов, увеличением массы обрабатываемых предметов труда с помощью постоянно совершенствующихся орудий труда и более искусной рабочей силы. Таким образом, мы можем констатировать взаимосвязь данных двух всеобщих закономерностей в рамках их единой системы.

Расширенное воспроизводство, в основе которого было развитие производительных сил, обусловливалось еще одной всеобщей закономерностью - возрастающим разделением труда, его кооперацией, что в свою очередь служило важным фактором роста производительности труда. Развитие ремесленного производства, выделение науки в самостоятельные отрасли общественного воспроизводства также способствовало росту производительности труда.

Кстати, К.Маркс прекрасно понимал необходимость расширенного воспроизводства в добуржуазных формациах, о чем свидетельствует следующая выдержка из его "Критики политической экономии" (раздел "Причины разложения общины и покоящейся на ней собственности"): "В самом акте воспроизводства изменяются не только объективные условия, так что, например, деревня становится городом, заросли - расчищенным полем и т.д., но изменяются и сами производители, вырабатывая в себе новые качества, развивая новые силы и новые потребности и новый язык" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. Политиздат. 1980. с.489).

Одним словом, расширенное воспроизводство означает качественное преобразование всех факторов производительных сил и, следовательно, экономических отношений и всего способа производства.

Нельзя не отметить и такого феномена, как укрепление и развитие базы расширенного воспроизводства в процессе простого воспроизводства в части двух важнейших факторов: рабочей силы и орудий труда. При тех же затратах труда, что и в предыдущем цикле воспроизводства, постоянно совершенствуются орудия труда и повышается уровень мастерства рабочей силы, что обеспечивает увеличение производительности производственного процесса и в итоге - увеличение масштабов расширенного воспроизводства общественного продукта.

Следует также подчеркнуть, что в данном параграфе речь идет не о воспроизводстве социума во всем его многоообразии, а лишь о процессах, совершающихся в сфере экономики.

Кроме того, анализируя процесс расширенного воспроизводства, особенно в современной экономике, представляется недостаточным ограничиваться традиционной схемой воспроизводства совокупного общественного продукта, включающей в себя только два подразделения: производство средств производства и производство предметов потребления. В монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" в параграфе 2.4.2.) я предлагаю выделять наряду с названными двумя подразделениями также и такие важные подразделения современной экономики, как производство оборудования для НИОКР, производство вооружений, а в составе нематериального производства - производство услуг для населения, государственное управление и оборона.

5.6.Закономерность смены форм хозяйствования

Всеобщей закономерностью исторического развития экономики можно считать последовательную смену типов хозяйствования, а именно: натурального - товарным и товарного - плановым.

Отличительной особенностью натурального хозяйства является то, что в нем производство непосредственно направлено на удовлетворение потребностей производителя, который, как правило, владеет средствами производства, необходимыми для осуществления процесса труда. Орудия производства изготовляются в самом хозяйстве - или в общине, или в феодальном поместье.

Натуральное хозяйство господствует до тех пор, пока не возникает развитая система общественного разделения труда, а, следовательно, - возможность и необходимость регулярного обмена продуктами производства.

Натуральное хозяйство возникло в первобытном обществе и исторически первоначально приобрело несколько отраслевых форм - охота, рыболовство, собирательство плодов природы, земледелие, скотоводство и ремесло, с развитием которых постепенно налаживался обмен продуктами между соседними племенами. Как писал Ф.Энгельс, "...с разделением производства на две крупные основные отрасли, земледелие и ремесло, возникает производство непосредственно для обмена - товарное производство, а вместе с ним и торговля, причем не только внутри племени и на его границах, но уже и с заморскими странами" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.21. с.163).

С возникновением товарного хозяйства натуральное хозяйство в такой отрасли как земледелие с содержанием определенного числа домашних животных во многих странах не исчезает. Даже в современном глобализирующемся мире натуральное хозяйство в ряде экономически слаборазвитых стран продолжает свое существование, играя не последнюю роль в их экономике.

Натуральное хозяйство являлось основой феодального способа производства. Однако две силы подрывали этот тип хозяйствования: обмен товарами посредством использования денег и превращение натуральной ренты в денежную.

Итак, характерным признаком товарного хозяйства является то, что его продукты производятся не для собственного потребления, а для продажи на рынке.

Исторически товарное производство возникает в период разложения первобытнообщинного строя, довольно быстро расширяет ареал распространения в рабовладельческом обществе и при феодализме, а при капитализме становится господствующим типом хозяйствования. Товарное производство продолжает существовать и при социализме.

Общей чертой товарного хозяйства при общественной формации является существование рынка. В этой сфере экономики совершаются не только акты купли-продажи товаров, но и происходит сопоставление спроса и предложения на них, т.е. по-существу сопоставление объектов производства продуктов и платежеспособного спроса объемов общественного воспроизводства, за которым стоят их потребности. На рынке стоимость товаров измеряется при помощи денег, приобретая форму цены. Со временем круг товаров расширяется, пока не охватывает все виды материальных, духовных и этических ценностей.

Таким образом, товарный тип хозяйствования порождает новые экономические феномены: товар, деньги, стоимость, цена, рынок, а также ряд общих закономерностей (формирования стоимости товаров, соотношения спроса и предложения, а также денежного обращения).

Товар - это продукт труда, реализуемый на рынке в обмен на другой продукт или за деньги. Он обладает двумя свойствами - потребительной и меновой стоимостью.

Потребительная стоимость - это спосособность товара удовлетворять тут или иную потребность субъекта экономического воспроизводства. Потребительные стоимости составляют вещественное содержание богатства. Кстати, потребительной стоимостью может быть не только товар, но им может быть любой потребляемый продукт труда (например, в натуральном или домашнем хозяйстве), а также полезные для человека предметы и вещества, взятые им непосредственно у природы.

Потребительная стоимость является носителем меновой стоимости, которая является формой стоимости товара. На рынке товары становятся соизмеримыми благодаря стоимости, величина которой зависит от массы овеществленного в них абстрактного труда.

Внутреннее противоречие товара определяется, согласно трудовой теории стоимости, двойственным характером труда, о чем уже выше говорилось. К.Маркс доказал, что стоимость является общественным свойством товара, отношением между производителями товара, скрытое вещной оболочкой. Труд отдельных товаропроизводителей в силу их экономической взаимосвязи выступает как труд общественный. Эта зависимость, связь проявляется на рынке при обмене товаров как стоимостей. Таким образом, стоимость предполагает, с одной стороны, обособленность товаропроизводителей, обусловленную, в частности, системой разделения труда, а с другой стороны, их связь, без которой невозможен процесс общественного воспроизводства. Такова противоречивая природа товара.

Другими словами, стоимость порождается трудом, безотносительно к конкретной форме его затрат, который овеществляется при всех общественных системах, но проявляется только в системе обмена товарами между собственниками, приобретая тем самым форму общественных отношений. "Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости - товарные стоимости" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с.46).

Величина стоимости конкретного труда определяется не индивидуальными его затратми, а затратами общественно необходимого рабочего времени на его производство. Стоимость товаров определяется той стоимостью, "...которые производятся при средних условиях данной сферы и которые составляют значительную массу продуктов последней" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.25 часть I. с.195). Эта величина стоимости, естественно, изменяется под влиянием закономерности роста производительности труда, будучи прямо пропорциональной количеству затраченного абстрактного труда и обратно пропорциональной производительной силе труда.

Стоимость товара складывается из двух компонентов: новой стоимости, создателем которой выступает труд раба, крепостного или наемного работника, и перенесенной на товар стоимости средств производства и предметов труда, применяемых в его изготовлении. Технический прогресс снижает не только общую стоимость товара в силу роста производительности труда, сокращения фондоемкости, материалоемкости и энергоемкости производства, но и приводит к уменьшению в стоимости удельного веса живого труда.

В процессе развития товарных отношений (обмена продуктами) менялась и форма стоимости. К.Маркс выделял четыре ее формы: 1)простую, единичную, или случайную; 2) полную, или развернутую; 3) всеобщую; 4) денежную.

Простая, или случайная форма стоимости соответствовала той стадии развития экономических отношений в первобытном обществе, когда обмен между племенами носил спорадический характер. Объектами товарных сделок, как правило, становились продукты, которые оказывались в избытке. "Простейшее стоимостное отношение, - отмечал К.Маркс, - есть...стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода - все равно какого именно... Тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости. Ее анализ и представляет поэтому главную трудность" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с.57). Эта форма стоимости выражается равенством: х товара А = у товара В.

В процессе развития производства и обмена противоречие товара между потребительной стоимостью и меновой стоимостью, конкретным и абстрактным трудом получает внешнюю форму своего выражения. Суть ее в том, что два выше отмеченнных различных свойства товара и труда располагаются на разных полюсах, отделяясь друг от друга. "...единичная форма стоимости сама собой переходит в более полную...По мере того как один и тот же товар вступает в стоимостные отношения то с тем, то с другим видом товара, возникают различные простые выражения его стоимости" (цит. изд.т. 23. с.72). Полная, или развернутая форма стоимости соответствует уже более прочным и устойчивым актам обмена продуктами. Однако процесс образования рынка как феномена еще не завершился. Особенностью этого этапа является то обстоятельство, что при данной форме стоимости товар, находящийся в относительной форме стоимости уже выражает свою стоимость в потребительных стоимостях уже целого ряда товаров. Уравнение обмена приобретает следующий вид:

У товара В

Z товара С

Х товара А = W товара D

и т.д.

Следующая, всеобщая форма стоимости, сформировалась на базе некоторых товаров, имеющих в сфере потребления безусловную ценность, а именно таких, как скот, меха, шкуры, соль, зерно, металлы, куски ткани, ракушки и т.п. Если х товара А выражает свою стоимость в целом ряде других товаров, то и эти товары должны в свою очередь обмениваться на товар А. Именно уже в уравнениях полной, или развернутой формы стоимости была скрыта возможность обратного отношения, а именно:

У товара В

Z товара С = Х товара А

W товара D

и т.д.

К.Маркс таким образом комментировал возникновение этой новой формы стоимости: "Только благодаря своему всеобщему характеру форма стоимости соответствует понятию стоимости. Форма стоимости должна быть такой формой, в которой товары выступают по отношению друг к другу только как сгустки лишенного различий, однородного человеческого труда, то есть как вещные выражения одной и той же субстанции труда" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.49. с.158).

И, наконец, с расширением сферы товарных отношений, развитием международной торговли на основе развитой системы разделения труда из массы товаров, имеющих непреходящую ценность, были выбраны благородные металлы (золото, серебро, платина), обладающие высокой стоимостью, однородностью, делимостью и компактностью, удобные для перевозки и хранения. Всеобщая форма превратилась в денежную форму, с утверждением которой стоимость товаров приобрела прочную форму цены товара.

Денежная форма стоимости может быть выражена следующей системой уравнений:

У товара В

Z товара С = n унциям золота = q долларов (евро, ийен

W товара D и т.д.)

и т.д.

Драгоценные металлы, ставшие выполнять функцию денег, приобрели двойную потребительную стоимость: удовлетворять эстетические и различные производственные потребности людей и способность непосредственно обмениваться на любой другой товар.

Таким образом, логика развития товарных отношений превратила единичную форму в полную, а затем во всеобщую и наконец - в денежную. Как писал К.Маркс "... раздвоение товара на товар и деньги есть закон выражения продукта как товара" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.24. с.398). Деньги и рядовые товары - это два полюса товарного мира.

Деньги выражают, во-первых, общественную связь между товаровладельцами; во-вторых, единство противоположности между частным и непосредственно-общественным трудом; в - третьих, единство конкретного труда со своей противоположностью - абстрактным трудом.

У денег помимо того, что они являются денежной формой выражения стоимости товара, или его ценой, имеется еще ряд функций. Из выше названной вытекает функция золота как масштаба цен, величина которого фиксируется государством. Деньги также являются средством обращения, средством платежа, одной из форм накопления сокровищ.

Важнейшим механизмом товарного хозяйства является рынок. Он охватывает сферу обмена, где осуществляется реализация товаров, и складываются экономические отношения между субъектами, представляющими производство и потребление, т.е. начальную и конечную стадии воспроизводственного процесса. На рынке происходит окончательное признание заключенного в продуктах производства труда. Через рынок осуществляется действие закономерности связи цены товара с их стоимостью.

В товарном хозяйстве происходит стихийное приспособление структуры производства товаров к объему и структуре платежеспособного спроса, отражающего общественные потребности. В этом процессе участвуют цены, а также закономерность соотношения спроса и предложения товаров, поступающих на рынок для реализации. Эти соотношения, а также динамика обусловлены многими причинно-следственными связями, определяемыми совокупностью не только социально-экономических, но также политических, психологических и других факторов. Здесь необходимо пояснить, что в современном рынке товарами являются не только продукты материального и духовного производства (включая услуги), но и рабочая сила, ссудный капитал, акции, деривативы и т.п.

Если еще несколько веков тому назад преобладали местные и национальные рынки, то в современном мире господствует глобальный рынок.

В логике исторического развития чудес не бывает. Элементы будущего всегда созревают в прошлом, определяя последовательность смены одних форм хозяйствования другими. Точно также как элементы товарных отношений постепенно созревали в недрах первобытнообщинного строя, элементы планирования неизбежно зарождались уже не только в товарном, но и в натуральном хозяйстве. Сначала они применялись в отдельных производственных операциях, затем сознательное регулирование распространилось и на другие стадии воспроизводственного процесса, охватывая все более широкий круг субъектов. Конечно, регулирование это еще не планирование, но уже попытка включить разум и волю человека в функционирование экономического механизма.

Однако преобладающей формой экономических процессов во всех формациях, тем не менее, оставалась стихийность в силу, по крайней мере, двух причин. Во-первых, господство частной собственности неизбежно порождало столкновение интересов и конкурентную борьбу с непредсказуемыми последствиями. Во-вторых, отсутствие научных знаний закономерностей общественного производства. Субъекты часто действовали вслепую, не имея достаточной информации о состоянии и тенденциях поведения рынка.

Применение планирования как метода управления шло рука об руку с процессом общественного производства, а также возрастающим вмешательством государства в регулирование рынка. Особенно в периоды регулярно повторяющихся экономических кризисов. Постепенно в недрах капиталистической товарной экономики складывались объективные предпосылки для перехода к новой, плановой форме хозяйствования в масштабах всего народного хозяйства. Такой скачок в историческом развитии человечества неизбежен не потому, что этого желают социалисты, а потому, что выживание и развитие человечества может произойти только при господства разума.

5.7.Закономерности функционирования рынка

Какая субстанция формирует стоимость товара, а, следовательно, и его цену? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. Назову здесь три варианта: труд, энергия, информация.

Как я уже выше отмечал, подлинно научной является трудовая теория стоимости. Только человек, его труд способен создавать из материала, взятого у природы, продукты, необходимые для удовлетворения многообразных общественных потребностей. Ни энергия, ни информация сделать этого без труда не в состоянии. В то же время, разумеется, и труд человека возможен только при использовании энергии и информации, которые для него являются одними из важнейших средств производства.

Согласно закономерности формирования стоимости товаров, она определяется затратами общественного (абстрактного) труда, а товары обмениваются в соответствии с их стоимостью.

Конкурентоспособность и рентабельность деятельности товаропроизводителей определяется закономерностью формирования стоимости товаров, которая служит основой рыночных цен.

В случае, если затраты труда по производству продукта х превышают в хозяйстве данного предпринимателя средний общественный уровень, то его чистая выручка от реализации своего товара на рынке будет меньше, чем у того товаропроизводителя, у которого эти затраты ниже среднего общественного уровня.

Именно конкуренция и стремление получить наибольшую прибыль толкают предпринимателей повышать производительность труда и снижать относительные затраты на производство данного товара.

Цены на рынке товаров складываются также под влиянием еще одной закономерности - закономерности соотношения спроса и предложения. Если спрос превышает предложение, то цены на рынке повышаются и наоборот, хотя бывают и исключения из этого правила.

Уровень цен зависит также от денежной политики государства и частных банков, которые осуществляют эмиссию денег. Если количество денег, находящихся в обращении, превышает потребность данного рынка, то это неизбежно вызывает инфляцию.

Все три вышеназванные закономерности, взаимодействуя, участвуют в формировании пропорций распределения общественного труда по отраслям и видам деятельности с учетом платежеспособного спроса всех экономических субъектов общества, который отражает в той или иной мере их потребности. Другими словами, они выступают как стихийные регуляторы пропорционального развития рыночной экономики.

Закономерность формирования стоимости товаров и определяет, в конечном счете, уровень и динамику цен, однако это совсем не означает, что цены всегда и по каждому конкретному товару совпадают со стоимостью. Меновая стоимость и цена товара зависят не только от величины стоимости товара, но и от конкретных условий, складывающихся на рынке, а именно: от соотношения спроса и предложения; от механизма государственного регулирования цен; от количества денежных знаков, находящихся в обращении; от объема спекулятивных сделок; от цикличности экономических процессов, в том числе экономических кризисов, когда резко возрастает уровень безработицы, число банкротств; от уровня концентрации производства и капитала и т.д. Следовательно, закономерности спроса и предложения, денежного обращения выступают по отношению к закономерности формирования стоимости товаров как факторы, влияющие на величину отклонения меновой стоимости от стоимости товаров.

Следует отметить еще и такое явление, когда цена вообще перестает быть выражением стоимости. Такой феномен возникает в том случае, когда предметом купли-продажи становится вещь, которая вообще не является предметом труда и по своей природе не является товаром. Однако она им становится благодаря свой цене, которую устанавливает рынок. Это касается, например, земельных участков, не подвергнутых обработке трудом человека. Цену может иметь честь и совесть человека, его поведение и т.п.

5.8. Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил

Открытие этой закономерности принадлежит К.Марксу. Ее исходное положение состоит в признании первичности переворотов в производительных силах, которые по цепи причинно-следственных связей вызывают революционные изменения в экономических отношениях и приводят к смене способов производства и общественных формаций.

Важнейшим фактором развития производительных сил, безусловно, является понавательный творческий процесс, интеллектуальный труд, в результате которого человек совершенствует имеющиеся и создает принципиально новые орудия труда, внедряет в производство новые технологии. Следовательно, ведущая роль субъективного фактора заключается не только в осуществлении основополагающей функции труда, приводящей в движение вещественные компоненты производительных сил, но и в обеспечении их прогресса. Люди, которые с древнейших времен трудятся в сфере научного познания, непосредственно обслуживающего производство, являются неотъемлемой частью совокупной рабочей силы. И в системе общественного разделения труда научное познание является одной из отраслей экономики, продуктом которой являются знания, воплощаемые в средствах производства, технологиях и новых методах организации трудового процесса. Если на заре истории человечества вплоть до революции в естествознании XVI-XVII веков науки как самостоятельной формы общественного разделения труда по существу не существовало, а были лишь ее зачатки, то в настоящее время можно с уверенностью утверждать, что производство является материализованным научным знанием, а наука превратилась, как в свое время писал К.Маркс, "...в непосредственную производительную силу..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.46. часть 2. с.215).

При этом следует отметить существование диалектического единства производства и науки, в рамках которого, с одной стороны, наука определяет развитие производительных сил, а с другой стороны, производство является генератором новых научных задач и конструкторских разработок. Следовательно, движителями науки являются не только внутренние закономерности познания, но и потребности производства, которое к тому же вооружает науку соответствующими техническими средствами.

Ключевая проблема рассматриваемой закономерности - какова сущность механизма взаимодействия производительных сил и экономических отношений.

Первый революционный переворот в системе экономических отношений произошел тогда, когда уровень развития всех элементов производительных сил обеспечил производство прибавочного продукта. По времени это соответствовало периоду перехода от использования каменных орудий труда к металлическим, т.е. от неолита к энеолиту.

Для первобытнообщинного строя характерным было равное отношение всех членов общества к средствам производства, или коллективная форма собственности, и соответственно - уравнительное распределение добываемых продуктов питания. Личной собственности в общине еще не существовало, имело место только личное пользование. Иначе и не могло быть, ибо господствовал крайне низкий уровень развития производительных сил. На первых порах (примерно в течение 25-30 тысяч лет до нашей эры) орудия труда, изготовленные из камня, рогов, кости, дерева, хотя и постоянно совершенствовались, однако не обеспечивали поступления пищи на регулярно основе, т.е. на базе земледелия и скотоводства. Пища присваивалась как дар природы с помощью примитивных орудий труда. Основными видами производственной деятельности были охота, собирательство, рыболовство.

Добытые продукты обеспечивали только выживание общины. Порядок распределения добычи, безусловно, учитывал физические потребности членов общины и именно в этом смысле он был уравнительным. Ибо если бы добыча делилась поровну, то это означало бы гибель тех членов общества, от которых зависела добыча пищи. Поэтому дети и старики получали относительно меньше, чем взрослые члены общины, а если пищи не хватало на всех, то стариков и лишних детей умерщвляли.

Если коллективная собственность и уравнительное распределение, как следствие чрезвычайно низкого уровня производительных сил, были совершенно неизбежными, то утверждение о переходе к системе распределения в соответствии с трудовым вкладом каждого в условиях присваивающего типа хозяйствования, о котором пишет Ю.Семенов в "Экономической энциклопедии" (т.3.с.214), на мой взгляд, малоубедительно. Он пишет: "Развитие производительных сил и соответственно увеличение массы избыточного продукта привело к тому, что уравнительное распределение стало препятствием для дальнейшего прогресса производства. Возникла объективная необходимость в появлении новых стимулов трудовой деятельности и нового способа распределения. Им могло быть только распределение в соответствии с трудовым вкладом каждого".

Ю.Семенов связывает новую систему распределения с переходом первобытного общества в новый, второй этап своего развития - этап поздней первобытной общины. Описание Ю.Семеновым перехода к новому этапу является неубедительным. Они пишет: "Переход к этапу поздней первобытной общины произошел еще в эпоху господства присваивающего хозяйства. Но достичь его смогли лишь те охотники, собиратели и рыболовы, которые жили в наиболее благоприятных природных условиях. Это - проявление неравномерности исторического развития. Но если для народов, живших присваивающим хозяйством, переход ко второму этапу был возможен, то для тех, хозяйство которых стало производящим, он был неизбежен. Этнографии не известен ни один народ, занимавшийся земледелием и скотоводством и в то же время находившийся на первом этапе развития первобытнообщинного строя" (там же. с.215).

Во-первых, по Ю.Семенову получается, что переход к этапу поздней первобытной общины произошел в силу благоприятных природных условий, а не в результате развития производительных сил, о чем он писал выше.

Во-вторых, Ю.Семенов не объясняет, каким образом первобытные предки перешли ко второму этапу, занявшись земледелием и скотоводством.

В-третьих, Ю.Семенов не расшифровывает понятия "избыточный продукт". Чем он отличается от понятия "прибавочного продукта"? В каком случае появлялся в первобытной общине т.н. избыточный продукт в условиях т.н. присваивающего хозяйства? В случае удачной рыбалки или охоты, когда количество пищи превышало естественные, нормальные потребности, т.е. благодаря стечению благоприятных случайных обстоятельств? Что люди делали, когда вдруг возникало изобилие пищи? Ю.Семенов предлагает два варианта решения этой проблемы изобилия, свалившегося на общину благодаря везению добытчиков пищи. Первый вариант: "Одной из наиболее известных форм распределения избыточного продукта были пиры". Откровенно скажу, я не могу понять, каким образом во время пиров происходило распределение в соответствии с трудовым вкладом каждого из участника пира? Или в нем не участвовали все члены общины, включая иждивенцев? Или на пирах добытчики наедались до отвала, в то время как другие члены общины глотали слюнки и обгладывали вместе с собаками брошенные им кости. Или существовали в общине нормировщики, стоявшие с секундомером во время охоты или рыбной ловли, а затем выдававшие квитанции о доле каждого охотника в добыче?

Второй вариант еще более противоречив. Ю.Семенов считает, что "...трудовой способ распределения по своей природе предполагал эквивалентное возмещение всего полученного (продуктов, услуг и др.), т.е. превращение этих отношений из распределительных, основанных на делении добычи, в обменные" (там же. с.214). Если раньше речь шла только об избыточном продукте, то теперь вдруг объектом обмена, а не распределения становится весь продукт (+ какие - то услуги и пр.). С кем обмен? Внутри общины? Значит, появляется товарное производство? С какой целью обмен осуществлялся? Каким образом определялась мера эквивалентности обмена? С помощью каких-то денег? Но это еще не все. Ю.Семенов продолжает озадачивать читателя, когда сообщает, что обмен был качественно отличен от товарного. Не поясняя, в чем же состояло это отличие, он утверждает, что возникновение такого рода обмена, отличного от товарного, способствовало развитию товарообмена, правда, первоначально между разными общинами. И этот товарообмен основывался, как поясняет Ю.Семенов, видимо, лично поживший в первобытной общине нового типа, не на разделении труда, а на различии "природных ресурсов, находившихся в распоряжении различных общин" (там же. с.214-215). Наверное, по Ю.Семенову, общины, находившиеся в Африке, оменивались "продуктами, услугами и пр." с общинами, проживавшими в Северной Европе или на полуострове Юкатан.

Я полагаю, что мы вряд-ли от археологов и историков когда-нибудь что-нибудь узнаем о мифической "престижной" экономике, в которой создавался "избыточный продукт", позволявшей работающим в ней и получающим продукт по их трудовому вкладу справлять пиры, во время которых поглощался этот т.н. "избыточный продукт" - плод буйной фантазии Ю.Семенова, ибо таковового в истории никогда не существовало.

Однако пора от вымыслов Ю.Семенова наконец-то перейти к реальной истории. А она была такова, что с появлением металлических орудий труда, развитием земледелия, скотоводства и ремесел производительность труда возросла настолько, что в процессе производства стал создаваться прибавочный продукт, который способствовал не только быстрому росту численности населения, но и сделал выгодным использование труда рабов, захваченных в плен во время войн с соседними племенами, а также углублению имущественного неравенства внутри общин, племен и родов.

Это зарождавшееся в недрах первобытнообщинного строя имущественное расслоение на базе патриархальной семьи, все более широкого применения труда рабов, парцеллизации труда как источника частного присвоения привели к возникновению классового общества. Оно было основано на частной собственности и эксплуатации человека человеком, когда объектом присвоения становится сам непосредственный производитель.

Историческое развитие народов планеты с распадом первобытнообщинного строя шло по двум направлениям. У многих народов Азии, Африки и Европы господствующей стала рабовладельческая общественная формация, позднее трансформировавшаяся в феодальную. В то же время германцы, славяне, кельты, арабы, народы Нубии, Саннара, Эфиопии в Африке миновали рабовладельческий способ производства, перейдя непосредственно от первобытнообщинной формы организации общественного воспроизводства к феодализму.

Рабовладение развивалось у различных народов не по единому трафарету, оно приобрело множество форм. Можно выделить два основных типа рабства: патриархальное, связанное с натуральным хозяйством, где в трудовом процессе совместно учатвовали рабовладельцы и их рабы; классическое, характерное для обществ с развитым обменом и товарно-денежными отношениями. В любом случае рабы не имели собственности ни на средства производства, ни на жизненные средства, сами же они были объектом собственности индивидуальных или коллективных владельцев, подвергаясь эксплуатации путем внеэкономического принуждения. Из этих правил были и исключения. Так, в ряде случаев рабы, занятые в сельском хозяйстве, сохраняли права свободного населения, они могли владеть движимым и нгедвижимым имуществом (земельным участком), вели свое хозяйство самостоятельно, однако должны были платить налоги. Эта форма рабства уже была близка к феодальной форме эксплуатации.

И при рабовладельческом способе производства производительные силы, хотя и медленно, но развивались: происходила дифференциация системы разделения труда, совершенствовались средства производства и технологии, заметно повышалась квалификация рабочей силы. Расширялась сфера и интенсивность товарного обмена благодаря, в частности, росту ремесленного производства. Кстати, важнейшим товаром были рабы. Как отмечал К.Маркс, "...при системе рабства работник имеет капитальную стоимость, именно покупную цену. И если его отдают внаем, то наниматель должен, во-первых, уплатить процент на его покупную цену и, кроме того, возмещать ежегодный износ" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.25 ч.2. с.8). Наряду с торговым капиталом появляется и ростовщический капитал.

Однако поскольку рабы, как непосредственные производители, не были заинтересованны в повышении результативности производства, то эта форма экономических отношений довольно быстро стала тормозом развития производительных сил, а, следовательно, и доходов господствующего класса. "Античное рабство пережило себя. Ни в крупном сельском хозяйстве, ни в городских мануфактурах оно уже не приносило дохода, перестало окупать себя и поэтому отмерло" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч.2-ое изд. т.21. с.148,149).

Рабовладельческий способ производства сменился феодальным.

Так же, как объективные предпосылки рабовладельческого строя зарождались в недрах первобытнообщинного способа производства, так и основные элементы экономических отношений феодализма созревали в обеих предшествующих общественных формациях (у одних народов - в первобытной общине, у других - в рабовладельческом обществе). Этот процесс происходил благодаря развитию производительных сил. Углублялось общественное разделение труда, выражавшееся в быстром росте числа городов, развитии ремесленного производства орудий труда, оружия и амуниции для армий, средств транспорта, предметов повседневного обихода и роскоши. Продолжала расширяться сфера действия торгового и ростовщического капиталов.

Производственная и общественная деятельность облекалась в новые формы: соседские общины, феодальные поместья, городские коммуны, ремесленные цеха, купеческие гильдии и союзы, частные банки, монашеские и рыцарские ордена и т.п.

Все эти процессы в экономике сопровождались и поддерживались укреплявшейся государственной властью, а также церковью, которая выступала "...в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.7. с.361).

При всем многообразии форм экономических отношений феодализм имел некоторые характерные признаки: во-первых, преобладание натурального хозяйства в сельской местности, ибо феодальные поместья представляли собой самодавлеющее целое, слабо связанное с окружающим его миром; во-вторых, сочетание крупного феодального землевладения и мелкого крестьянского (надельного) землепользования; в-третьих, непосредственные производители были прикреплены к земельному участку, который являлся собственностью феодала; в-четвертых, не обладая собственностью на землю, крестьянин вел свое хозяйство с помощью принадлежащих ему орудий труда; в-пятых, имела место личная зависимость крестьян от феодала, внеэкономическое принуждение крестьян к производству прибавочного продукта; в-шестых, взаимодействие, причем расширяющееся, натурального хозяйства феодалов и крестьян с рынком, постепенное развитие товарно-денежных отношений.

Сочетание вышеперечисленных признаков могло варьироваться в зависимости от того или иного типа генезиса феодального способа производства. Однако при этом сущность основной экономической закономерности феодализма оставалось неизменой: это - производство прибавочного продукта в виде отработочной ренты, ренты продуктами или (и) денежной ренты путем внеэкономического принуждения непосредственных производителей к труду лично и поземельно зависимых от феодала крестьян. Естественно, что с этой господствующей системой экономических отношений на селе взаимодействовала специфическая форма феодальной организации ремесла - цеховой строй в городах, а также купеческий и ростовщический капиталы.

Развитие в недрах феодальной общественной формации центров ремесла и торговли, втягивание сельскохозяйственного производства в систему товрно-денежных отношений путем превращения продуктовой ренты в денежную способствовало становлению капиталистической формы производства. Этот объективный процесс происходил на базе развития мануфактурного производства, революционных научных открытий в естествознании, Великих географических открытий, образования мирового рынка, колонизации народов Америки, Азии и Африки. Развитие производительных сил поставило в повестку дня необходимость становления новых экономических отношений, освобождения нарождавшегося капитала от пут феодальных отношений. Наступала эра капитализма.

Процесс становления капиталистической формации подробно проанализирован в произведениях К.Маркса "Критика политической экономии (черновой набросок 1857-1858 годов) и в "Капитале". Рассмотрению динамики развития общих для всех способов производства экономических категорий и закономерностей, в том числе при капитализме, посвящена 6-ая глава.

Подводя итог анализу закономерности зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил, на основе вышеизложенного следует заметить следующее.

Труд (интеллектуальный и физический) позволил человеку превратиться из члена стада первобытных предков в члена общины, которая стала стартовой площадкой поэтапного восхождения человечества к вершинам современной цивилизации. Овладев каменными орудиями труда и огнем, люди благодаря познанию тайн природы смогли перейти от иждивенческой экономики собирательства к производству продуктов питания, одежды, обуви и т.д. на базе земледелия и скотоводства. Овладев искусством производства металлов, освоив различные виды ремесел, человек породил нечто противоположное системе экономических отношений, существовавших в общине, - эксплуатацию человека человеком на базе производства прибавочного продукта. Этот революционный скачок в развитии производительных сил породил три вида экономических отношений и соответствующих им способов производства - рабовладение, феодализм и капитализм. Между этими общественными формациями существовала тесная связь: предпосылки каждой последующей формации зарождались в недрах прдшествующей. Такая взаимосвязь существует также между капитализмом и социализмом. Переходы от одного способа производства к другому обусловливались зарождением и развитием субъективных и вещественных элементов производительных сил, возникновением новых форм экономических отношений, сопровождались социальными и политическими катаклизмами. Однако весь этот сложный и драматический процесс шел по восходящей благодаря гению, воле человека, его труду.

5.9. Закономерности перехода одного способа производства в другой

"... в истории...развитие в общем и целом идет также от простейших отношений к сложным".

Ф.Энгельс

Развитие от незрелого к зрелому, от простого к сложному - общая закономерность для всей живой природы. И человеческое общество в этом отношении не представляет исключения. Это развитие происходило до сих пор по восходящей, причем оно от эпохи к эпохе ускорялось. Если для становления первых человеческих сообществ с момента появления в Африке человекоподобных обезьян понадобилось несколько миллионов лет, то от возникновения первобытнообщинной формации до сегодняшнего дня миновало несколько сот тысяч лет. Однако, несмотря на поистине фантастические достижения в области науки и техники, человечество и в настоящее время находится в жесткой зависимости от природы, а сотни миллионов людей по всему свету живут в ужасающей нищете, умирая от голода. Сегодня, в начале ХХI века мы можем наблюдать образ жизни и экономические отношения в тех или иных сообществах людей, которые имели место на всех этапах истории человечества. Причем они не просто сосуществуют, разбросанные как бы по оси времени, но дело в том, что низшие формы общественной жизни, старые уклады тем или иным образом уживаются с более развитыми формами. Этот феномен, порожден не только природными и историческими условиями существования людей, но и генетическими связями различных спсобов производства. Например, это хорошо видно по удельному весу натурального хозяйства в современной экономике. И не только где-то в джунглях Африки, Азии и Латинской Америки, но даже в странах Старого света.

Рассмотрим сначала систему всеобщих и общих закономерностей, о которых уже шла речь в предыдущих параграфах данной главы. Схематически взаимосвязь всех закономерностей можно представить следующим образом (см. на следующей странице):

Все конкретные закономерности в силу взаимного воздействия друг на друга, между собой взаимосязаны. И все они в совокупности, в системе связаны с основной экономической закономерностью и определяют переход одного способа производства в другой.

Указанные закономерности можно условно разделить на две группы: динамические и функциональные.

К первой группе закономерностей, определяющих развитие способа производства, следует отнести закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил, закономерность расширенного воспроизводства, закономерность роста производительности труда, закономерность развития системы разделения труда, а также закономерность смены форм хозяйствования (натурального хозяйства - товарным, товарного - плановым).

Остальные три закономерности (закономерности взаимосвязи стадий производства, закономерность пропорционального развития экономики, закономерности функционирования рынка) относятся ко второй группе, определяющих функционирование способа производства.

Предлагаемая группировка в определенной мере условна и отнесение той или иной закономерности к первой или второй группе произведена исходя из превалирующих функций, свойственных той или иной закономерности.

Основная экономическая закономерность

данного способа производства

Закономерность

зависимости экономических отношений

от уровня развития производительных сил

Закономерность Закономерности Закономерность

смены натураль- взаимосвязи стадий расширенного

ного хозяйства воспроизводства воспроизводства

товарным произ-

водством, а то-

варного - плано- Закономерность

вым роста производи-

тельности труда

Закономерности Закономерность Закономерность

функционирова- пропорционального развития системы

ния рынка развития экономики разделения труда

Закономерность перехода одного способа

производства в другой

Все перечисленные закономерности в том или ином модифицированном виде наличествуют в системе закономерностей каждого отдельно взятого способа производства, в котором господствует специфическая основная экономическая закономерность. Кроме того, каждый способ производства порождает свои специфические закономерности, которые станут предметом нашего анализа в следующей главе.

Обратимся теперь к рассмотрению взаимосвязей системы всеобщих и общих закономерностей. Начнем с первой группы.

Ведущая закономерность - закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил является ведущей закономерностью всей системы.

В основе закономерности роста производительности труда лежит развитие всех факторов (субъективных и вещественных) производительных сил. В то же время производительность труда является важнейшим критерием эффективности функционирования производительных сил.

Развитию производительных сил и росту производительности труда во все времена способствовала закономерность развития системы разделения труда, в том числе процесс дифференциации профессий. Данный фактор, а также рост производительности труда лежат в основе закономерности расширенного воспроизводства. Ее действие означало не только интенсивный, но и экстенсивный рост производительных сил за счет масштабной экслуатации природных ресурсов и увеличения численности работающих.

Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил лежит в основе другой закономерности - закономерности смены форм хозяйствования. Только с развитием производительных сил появляется прибавочный продукт, который лежит в основе возникновения эксплуататорских способов производства и соответствующих им форм хозяйствования. Между прочим, следует подчеркнуть влияние закономерности роста производительности труда, основанного, в частности, на развитии системы разделения труда, на процесс становления товарного хозяйства с его обменом товарами, услугами и возникновением всеобщего эквивалента стоимости - денег.

Развитие производительных сил, которое лежало в основе становления новых форм экономических отношений обеспечивало во все эпохи также расширенное воспроизводство общественного продукта. Темпы его динамики в полной мере зависели от роста производительности труда.

Обратимся теперь к функциональным закономерностям, которые определяют взаимодействие между производством, распределением, обменом и потреблением, а также регулируют пропорции общественного производства в соответствии с системой экономических интересов.

Вначале следует отметить тесную взаимосвязь закономерности разделения труда со всеми тремя функциональными закономерностями. Разделение труда развивалось не только в сфере собственно производства, но и на стадии обмена, в рамках которого действовала (при товарном хозяйстве) закономерность соотношения спроса и предложения, стихийно устанавливающая пропорции общественного производства.

Вообще следут вновь подчеркнуть, что рассматриваемая здесь закономерность взаимосвязи стадий воспроизводства связана со всеми закономерностями, регулирующими динамику развития способов производства. При этом мотором закономерности расширенного воспроизводства следует считать развивающиеся потребности экономических субъектов, представленные в товарном производстве их платежеспособным спросом. Закономерность возвышения потребностей заставляет развивать производство материальных и духовных благ, различных услуг. И речь идет не только об индивидуальных и семейных потребностях, но и потребностях всех общественных институтов, в прервую очередь государства. В отдельные периоды истории именно потребности государства становились превалирующими, причем это происходило во всех формациях, начиная с рабовладельческой, не исключая и социалистический строй.

Закономерность расширенного воспроизводства означает не только развитие собственно производства, но и всех взаимосвязанных стадий воспроизводства. Развитие производительных сил с неизбежностью приводит к появлению новых форм экономических отношений, в рамках которых функционирует производство, распределение, обмен и потребление. В связи с этим в первую очередь следует отметить закономерность смены форм хозяйственного механизма. Кстати, те или иные формы хозяйствования, как подчеркивал еще К.Маркс, имея в виду конкретные народы в тот или иной период времени, могут быть результатом естественного саморазвития или же определенных исторических обстоятельств, внешних по отношению к данному народу (колонизация, оккупация, добровольное присоединение). В случае территориально больших государств с многочисленным населением и пестрым национальным составом многукладность экономики является совершенно нормальным, обычным явлением.

Закономерности взаимосвязи стадий общественного воспроизводства в товарном хозяйстве органически связаны со всей системой закономерностей функционирования рынка (регулирующих денежное обращение, соотношение спроса и предложения, конкуренцию, цикличность и т.п.), а также с такими закономерностями, как обеспечение пропорциональности, развитие системы разделения труда и т.д.

И, наконец, следует особо подчеркнуть, что взаимодействие всех закономерностей системы осуществляется одновременно по двум главным направлениям: с производительными силами и экономическими отношениями.

Рассмотрим далее основные заономерости перехода одного способа производства в другой. Причем сразу же оговорюсь, что речь пойдет не об общественных формациях, а только об экономических процессах, т.е. не будут рассматриваться процессы, происходящие в надстройке.

Первая закономерность перехода одного способа производства в другой зключается в том, что в недрах старого способа производства постепенно зарождаются и вызревают предпосылки и условия для возникновения нового способа производства.

В первую очередь эта закономерность относится к производительным силам. Именно в их составе созревают элементы нарождающегося способа производства: появляются принципиально новые средства производства; повышается квалификация рабочей силы благодаря приобретению новых знаний и навыков; расширяется и углубляется система разделения труда и в итоге повышается его производительность. Более детально и конкретно проявления этих тенденций будут освещены в 6-ой главе.

Вследствие развития производительных сил происходят изменения и в формах деятельности экономических субъектов, появляются новые элементы в организации производства, методах распределения, механизме обмена продуктами, в образе жизни индивидов, короче говоря, во всей системе экономических отношений. Происходит процесс созревания их нового качества.

Суть второй закономерности состоит в том, что в новом способе производства сохраняются элементы предыдущего, т.е. имеет место преемственность между ними. Что касается производительных сил, то некоторые изобретенные человеком орудия труда и средства производства проходят с некоторыми модификациями через все эпохи; например, колесо, рыболовный крючок, молоток, топор, корыто, сети и т.д. Некоторые орудия труда больше в производственном процессе не применяются, но сохраняют свои функции в других видах деятельности (например, лук и стрелы, копье в спорте). То же самое можно сказать и про некоторые классические виды экономических отношений, которые когда-то были господствующими. Например, рабство живуче и в сегодняшнем капиталистическом обществе в такой сфере бизнеса, как проституция.

Третьей закономерностью является становление при переходах от одного способа к другому так называемых родовых экономических отношений, а также возникновение в рамках данного способа производства видовых, специфических экономических отношений, которые в отличие от первого вида, являющегося следствием революционного скачка, суть порождение эволюционного развития, не меняющего качества данного способа производства. Эти понятия были введены в научный оборот во время Всесоюзной научной конференции, посвященной 100-летию выхода в сет книги Ф.Энгельса "Анти-Дюринг" в начале 1980-х годов, Р.Кулиевым, Г.Рустамбековым, Ч.Рустамовым. Поясняя суть понятия "видовое изменение" экономических отношений (авторы использовали термин "производственные отношения", они в своем докладе говорили следующие: "Эволюционное развитие, т.е. движение на собственной основе, проявляется в двух формах: функционирования и совершествования. В даннном случае функционирование рассматривается не само по себе, не противопоставляется развитию как разные этапы существования системы, а представляется как форма развития.

Функционирование характеризует качественое бытие системы производственных отношений, воспроизводящихся на собственной основе. Система при переходе от одного исторического состояния к другому не теряет своей сущности, не перестает быть данной сущностью. Это не означает, что сущность не меняется. Но это изменение не тождественно замене одной сущности другой.

Функционирование само по себе предполагает совершенствование. Следует различать совершенствование отдельного производственного отношения и экономической системы в целом. Совершенствование отдельного отношения выражается в усилении его функции как элемента определенной экономической системы, в наполнении его содержания качественными моментами.

В реальной действительности функционирование и совершенствование существуют не в отрыве друг от друга, не как самостоятельные процессы, а как неразрывные стороны одного и того же процесса. Это означает, что воспроизводство системы на собственной основе в любом из ее состоянии не может сводиться лишь к функционированию или совершенствованию" ("Анти-Дюринг Фридриха Энгельса и актуальные проблемы политической экономии". Издательство МГУ.1981. с.56-57).

Если вернуться к существу третьей закономерности, на мой взгляд, основной, и воспользоваться термином "родовые экономические отношения", то они рождаются, как выше отмечалось, вследствие революционного скачка. В чем его сущность? Ответ на этот вопрос дал К.Маркс в своем учении о диалектическом единстве производительных сил и производственных отношений (я в данном случае использую общепринятую терминологию). Это единство означает, что не только производительные силы определяют характер экономических отношений, но и, наоборот, экономические отношения влияют на функционирование и развитие производительных сил, т.е. причина и следствие в этом единстве меняются местами. Поскольку производительные силы развиваются более динамично, играя в развитии общества определяющую роль, то наступает период, когда данные экономические отношения превращаются в тормоз, замедляющий или даже препятствующий развитию производительных сил. Конфликт между производительными силами и экономическими отношениями разрешается социальной революцией, приводящей к смене всего общественного строя, или, говоря иначе, - общественной формации.

В параграфе 3.1. в качестве рабочей гипотезы я предложил исходить, трактуя революционные переходы от одной формации к другой, из того, что противоречие между потенциалом воспроизводства и общественными отношениями разрешается в том случае, если радикальные изменения во всех элементах производительных сил приводят к скачкообразному росту производительности труда.

Факторами роста экономики может быть и научно-технический прогресс, и прогресс в средствах коммуникаций, и увеличение обеспеченности производства энергией, и рост численности населения и т.д. и т.п. Однако, в конечном счете, все перечисленные факторы и многие другие, здесь не указанные, сводятся к одному общему знаменателю - росту производительности общественного труда на базе развития как субъективных, так и вещественных составляющих производительных сил.

Вечным же двигателем роста и развития экономики являются потребности человека и представляющие их интересы. Средством же реализации беспрерывно (количественно и качественно) растущих потребностей является трудовая деятельность и в этом смысле можно говорить о том, что как производительные силы, так и экономические отношения являются формой проявления сущностных сил людей, объединенных в общество. В механизме функционирования общественного организма все начинается с человека, с его потребностей и, пройдя все стадии воспроизводства, процесс движения материальных и духовных продуктов возвращается к человеку, удовлетворяя его многообразные потребности. Круг замыкается, чтобы снова возобновить свое бесконечное движение.

Если рассматривать типы экономических отношений с позиций их связи с потребностями членов общества, то можно выделить два класса этих отношений.

Первый класс - это первобытнообщинный строй и коммунизм. Их роднит то, что экономика и в том и в другом случае нацелена на удовлетворение потребностей всех членов общества. Первый способ производства существовал, а второй является пока лишь идеей, хотя и научно обоснованной. Второе различие между ними состоит в том, что люди при первобытном способе производства вынуждены были жить по правилам коммуны из-за крайне неразвитых производительных сил, а коммунистическое общество может возникнуть только на базе самых продуктивных и эффективных производительных сил. Но обе формации роднит одна важнейшая черта образа жизни людей: ограничение в потреблении. В первом случае - вынужденное, а во втором - добровольное.

Второй класс возник тогда, когда рост производительности труда обеспечил производство прибавочного продукта, который стал присваиваться собственниками средств производства, а не непосредствеными производителями. Три известные общественные формации обеспечили значительный прогресс в развитии производительных сил, создав тем самым возможность для самоликвидации на последней стадии развития данного класса экономических отношений - на стадии глобального капитализма. Все объективные предпосылки в области экономики уже созданы. Необходим политический акт, который снимет последнее препятствие на пути становления первой фазы коммунизма - социализма. ХХ век положил начало этому процессу.

Следует отметить также такие характерные черты исторического процесса смены способов производства, как его неравномерность и многовариантность. Одни народы, в основном европейские, шли во главе прогресса, а ряд народов, народностей и племен застряли еще в эпохе варварства. Кроме того, в истории отмечены самые различные формы однотипных способов производства. В чем заключаются причины неравномерности и многовариантности - это проблема, до сих пор недостаточно исследованная общественной наукой, хотя гипотез (порой фантастических) на этот счет выдвинуто немало.

6.Особенности экономических категорий и закономерностей различных способов производства

Всеобщие и общие для всех способов производства категории и заономерности, рассмотренные в предыдущих двух главах, представляют собой абстракции, выведенные не путем умозаключений, свободной игры разума, а являются результатом исследований способов производства, существовавших на протяжении истории человечества. Эта работа была во многом выполнена плеядой выдающихся экономистов, в числе которых в первую очередь следует назвать имена К.Маркса и Ф.Энгельса, поставивших задачу разработки общей теории политэкономии.

В рукописях К.Маркса 1857-1861 гг. содержится очерк "Формы, предшествующие капиталистическому производству", в котором он проследил развитие форм собственности от первобытнообщинного строя до возникновения капиталистической системы.

Обобщая свои исследования, К.Маркс писал: "Наш метод показывает те пункты, где должно быть включено историческое рассмотрение предмета, т.е. те пункты, где буржуазная экономика, являющаяся всего лишь исторической формой процесса производства, содержит выходящие за ее пределы указания на более ранние способы производства...С другой стороны, ...правильное рассмотрение приводит к пунктам, где намечается уничтожение современной формы производственных отношений и в результате этого вырисовываются первые шаги преобразующего движения по направлению к будущему. Если, с одной стороны, добуржуазные фазы являются только лишь историческими, т.е. уже устраненными предпосылками, то современные условия производства выступают как устраняющие самих себя, а потому - как такие условия производства, которые полагают исторические предпосылки для нового общественного строя" (К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. ч.I. М.: Издательство политической литературы. 1980. с. 454).

Во всеобщих и общих категориях, а также закономерностях отражены лишь самые существенные характеристики, которые исторически развиваются, приобретая все более сложные и разнообразные формы. В экономике и вообще в общественной жизни мы наблюдаем, как и в биологии, развитие от простейших форм к все более совершенным формам, коррелирующих между собой, формируя противоречивое целостное единство как систему. В данном случае эти системы - общественные формации, основанные на определяющих их сущность способах производства.

В этой главе отслеживается исторический процесс изменения форм всеобщих и общих категорий, а также закономерностей экономического развития во всех существовавших до сего времени способах производства.

Я не ставил перед собой цели рассмотреть процессы, происходившие в общественных формациях, т.е. исторические трансформации потенциала воспроизводства, общественных отношений и надстройки, а также механизм социальных революций, которые не могут совершаться без участия в них политики и всех форм сознания. В мою задачу не входило также изложение конкретных исторических событий в различных регионах мира, сопровождавших последовательную смену общественных формаций, включая переход одного способа производства в другой.

Существовало два приема изложения материала: первый - т.н. "сквозной", когда прослеживалось бы развитие той или иной категории или закономерности последовательно во всех способах производства, изолированно от других категорий и закономерностей; второй - "комплексный", т.е. тот же процесс трансформации форм, сгруппировав итоги анализа в рамках каждого отдельного способа производства. Я избрал второй прием, ибо он позволял проследить взаимосвязь категорий и закономерностей в системе, что соответствовало реальному историческому процессу в его "чистом", идеальном варианте.

6.1.Первобытнообщинный способ производства

"Труд создал самого человека".

Ф.Энгельс

Огромная работа, проделанная археологами, этнографами, лингвистами и историками в течение последних двух столетий позволила воссоздать достаточно цельную картину развития первобытного общества во всех регионах земного шара.

История первобытного общества насчитывает сотни тысяч лет и началась она с появлением матриархальной первобытной родовой общины, которая пришла на смену первобытному стаду, являвшегося формой существования архантропов и палеоантропов - предков современного человека на протяжении миллионов лет

В науке принято делить историю первобытнообщинного строя на следующие эпохи: палеолит, мезолит, неолит и энеолит.

Палеолит длился примерно 800 тысяч лет. По оценкам археологов, мезолит и неолит условно охватывают период с XIII по IV тысячелетие до н.э. (в ряде районов земного шара этот период начался позже и продолжался значительно дольше, практически до наших дней). Например, как показали археологические раскопки в местечке Бромме в Дании, а также вокруг Рингшё в Швеции и Фосна в Норвегии, орудия и оружие, сделанные из камня и кости, появляются только после 9000 года до н.э. В IV тысячелетии в различных местах Азии, Северо-Восточной Африки и Европы человек стал применять такие металлы, как золото, медь, серебро, свинец, олово (наряду с каменными орудиями). Началась эпоха энеолита.

Вышеприведенная периодизация не совпадает с системой, предложенной Л.Г.Морганом, который выделял в истории первобытного общества эпохи дикости и варварства. Как писал Ф.Энгельс в произведении "Происхождение семьи, частной собственности и государства", Л.Г.Морган "каждую из этих двух эпох он подразделяет на низшую, среднюю и высшую ступень сообразно с успехами в производстве средств к жизни" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Избранные произведения в двух томах. Т.II. М.: ОГИЗ. 1949 с.174). Мне представляется, что периодизация, принятая в современной науке и исходящая из критерия развития техники изготовления орудий труда, позволяет точнее связать способ производства с изменениями в образе жизни первобытных общин. Периодизация же Л.Г. Моргана, которой придерживался и Ф.Энгельс, страдает некоторой схематичностью и искусственностью. Кстати, заслуга разработки хронологической схемы развития культур, основанной на способах обработки орудий труда, принадлежит французскому археологу Габриэлю де Мортилье (1821-1898).

Все названные эпохи отличались упорной борьбой общин за свое выживание в суровых условиях, требовавших от людей коллективного труда, сплоченности, развития сознания и речи с целью передачи по эстафете накопленных знаний и навыков последующим поколениям. Большое значение имел род как форма общежития для развития производства и культуры.

Далее для характеристики первобытного способа производства (как и всех последующих) материал расположен в разрезе 6 категорий и 9 закономерностей, суть которых изложена в предыдущих двух главах.

1.Экономика, или материальное воспроизводство общества. Способ общественного производства.

Основной экономической закономерностью первого в истории способа производства был совместный труд дееспособных членов общины в целях обеспечения ее выживания.

"Этот первобытный тип кооперативного или коллективного производства, - писал К.Маркс, - был, разумеется, результатом слабости отдельной личности, а не обобществления производства" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.19. с.404).

Индивид в первобытные времена был как бы растворен в общине, в коллективе себе подобных. Он не только не мог существовать самостоятельно вне общества, но, повидимому, и в сознании не отделял себя от коллектива. Примарным было сохранение жизни общины, а не индивида, ибо таков был закон выживания и продолжения рода человеческого. И если надо было обеспечить выживание общества, то жертвовали членом общества (стариком, младенцем). Немощных стариков оставляли умирать в скитаниях общины за пищей, если они не могли самостоятельно передвигаться. А лишних детей, как лишних едоков, просто убивали. Эти обычаи общины научно доказаны этнографами (см. статью "Голод").

В эпохи палеолита и мезолита хозяйство первобытных общин было добывающим, присваивающим продукты питания и все остальное, необходимое для выживания в сложных климатических условиях (одежду, топливо, укрытие и т.п.), непосредственно у природы путем охоты, рыболовства, собирательства плодов, кореньев, моллюсков и т.п. Как отмечает в своем исследовании Хильда Эллис Дэвидсон "Древние скандинавы". (М.: Центрполигрф. 2008. с.12), "Археология позволяет нам помнить о том, о чем иногда забывают историки религии: в Северной Европе люди жили охотой очень долго - этот период исчислялся не веками, а тысячелетиями".

Способ производства в первобытном обществе в течение сотен тысяч лет неуклонно прогрессировал с заметным ускорением от эпохи к эпохе. В этот период была заложена основа нового, производящего типа экономики, основанного уже на активном использовании (переработке) природных ресурсов, который существует и до сих пор.

Первобытная экономика могла удовлетворять только самые минимальные потребности членов общины и то при максимальном напряжении усилий всех его дееспособных членов (включая подростков обоего пола и детей).

В эпоху неолита появляются зачатки земледелия, скотоводства, ремесел, т.е. возникают отрасли производящего хозяйства. Как отмечала Хильда Эллис Дэвидсон, в эпоху неолита "в 3-м тысячелетии до н.э. в Данию с юга пришел новый образ жизни, принятый многими сообществами охотников и рыболовов. Впервые они стали вести оседлый образ жизни, научились примитивному земледелию и разведению животных и стали сжигать леса для того, чтобы возделывать освободившиеся участки и выращвать на них ячмень и древние виды пшеницы. Нам известно, что в Мульдбьорге, в Западной Зеландии, этот образ жизни стали вести около 2600 года до н.э., так как в датских болотах сохранились следы сжигания лесов. Эти новшества в Дании приняли с радостью, потому что из-за уменьшения популяции животных там стало сложно охотиться, а рыболовством и собирательством прокормиться было невозможно. На протяжении века или около того земледелие распространилось на юг Швеции, а оттуда - в Восточную Норвегию" (там же с. 28).

За время существования первобытного способа производства человек расселился почти по всему земному шару, освоив большую часть нашей планеты. Община, состоящая из группы людей численностью двдцать-тридцать человек, в силу добывающего способа производства вынуждена была постоянно перемещаться в поисках пищи (подобно современным бушменам). Об этом красноречиво говорит тот факт, что человек шел в период таяния ледника в Северном полушарии буквально вслед за кромкой льда, преследуя стада северных оленей. По лику Земли расселялся не только человек, но также растения и животные. Однако люди не просто осваивали все новые и новые районы суши, но делали это производительно, развивая свои потребности и стремясь к их наиболее полному удовлетворению. Однако уровень этих потребностей ограничивался лишь самым необходимым для выживания и продолжения рода. Удовлетворение этих насущных, жизнено важных потребностей, повторяю, было возможным только благодаря коллективному труду, основанному на общественной собственности, в том числе и на освоенную общиной территорию. Как писал К.Маркс, "Земля - вот великая лаборатория, арсенал, доставляющий и средство труда, и материал труда, и место труда, и место для жительства, т.е. базис коллектива. К земле люди относятся с наивной непосредственностью как к собственности коллектива, притом коллектива, производящего и воспроизводящего себя в живом труде. Каждый отдельный человек является собственником или владельцем только в качестве звена этого коллектива, в качестве его члена" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. Часть I. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.468).

Отличительной особенностью экономики первобытного способа производства являлось то, что в процессе воспроизводства человек не ставил перед собой цель - обеспечивать восстановление природной среды, в которой он обитал. Община воспроизводила только средства производства и рабочую силу, рассматривая природу как объект потребления. Исчерпав природные ресурсы данного района проживания (окрестностей лагеря, стойбища), человек в поисках новых источников пропитания двигался дальше, осваивая новый район. И только начав заниматься земледелием, люди переходят к оседлому образу жизни, чего не скажешь о скотоводческих общинах.

Человека в его производственной деятельности двигала не только неумолимая потребность сохранения жизни, выживания, но и постоянное стремление к наращиванию объемов добычи и производства продуктов. Именно эта потребность определяла необходимость расширенного воспроизводства средств производства и рабочей силы, динамику развития первобытной экономики, заставляла людей изучать окружающий их мир, природу вещей и явлений, изобретать, совершенствовать методы работы, создавать новые орудия труда, т.е. служила мощным стимулом прогресса. Человек стремился к облегчению своего труда, требовавшего от него предельного напряжеия физических и интеллектуальных сил и способностей.

Можно выделить два периода в развитии способа производства первобытного общества. Первый период эволюционного развития завершился переходом от добывающего к производящему типу хозяйственной деятельности. Второй период, когда уже преобладало производство, основанное на земледелии и содержании домашнего скота в сочетании с охотой, рыболовством, сбором пищевых растений, завершилось тогда, когда производительные силы развились настолько, что племена стали производить прибавочный продукт.

2.Производительные силы

Во времена палеолита человек применял грубо обработанные каменные топоры, скребки, костяные крючки для рыбной ловли. Люди научились добывать огонь и строить примитивные жилища.

Мезолитическая эпоха характеризуется общим для большинства племен изобретением и применением лука и стрел. "Лук, тетива и стрела, - писал Ф.Энгельс, - составляют уже очень сложное оружие, изобретение которого предполагает долго накапливаемый опыт и изощренные умственные силы, следовательно, и одновременное знакомство со множеством изобретений" (Ф.Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Госполитиздат. 1953. с.21-22).

До изобретения лука человек пользовался пращой и метательной доской. Однако возможности лука были значительно шире как по радиусу действия (зафиксированы факты, когда стрела поражала цель на расстоянии до 300 шагов), так и по меткости, быстроте стрельбы, удобству обращения. Стрелы с каменными или костяными наконечниками проходили навылет сквозь туловище бизона. Так, в торфяннике на острове Фюн были найдены останки скелета зубра, между ребрами которого находились три наконечника стрелы. Применение лука значительно повысило производительность непростого и опасного труда охотников, а также стало эффективным оружием в межплеменных войнах.

В эту эпоху люди применяли огонь не только для обогрева жилищ и приготовления пищи, но и научились использовть его для изготовления орудий труда (лодок, весел, придания твердости острым концам копий и т.д.).

Во времена мезолита появляются и такие новые орудия труда, как тесла, вкладыши в виде ножей, кинжалов, наконечников копий и стрел, имевшие деревянную или костяную основу, в которые вставлялись острые кремневые лезвия. Именно в эту эпоху человек приручил собаку. Кости собаки были найдены во всех поселениях культуры Маглемосе, в Свердборге, Муллерупе, Холмгоре, Дюфензе.

Хотелось бы подчеркнуть, что в эпоху мезолита орудия труда и оружие имели для людей огромное значение, ибо обеспечивали превосходство над миром животных, позволяли добывать пропитание и гарантировали безопасность. Они стали рассматриваться своими владельцами как символы могущества. Особенно ценным считался топор. Он уже тогда почитался как священный предмет, служил объектом религиозного преклонения. Топор клали в погребения вождей.

В мезолитическую эпоху происходит постепенный переход от первобытного хозяйства собирателей и охотников, присваивавших продукты природы, к производству - земледелию и скотоводству. Люди стали преображать и использовать элементы природной среды для своих потребностей, возделывая окультуренные растения, разводя одомашненный скот. Правда, первоначально человек еще не умел обрабатывать землю, ограничиваясь сбором естественного урожая, взращенного самой природой. Однако уже в конце эпохи неолита было положено начало богарному и поливному земледелию, применялись системы оросительных каналов, что позволило получать устойчивые урожаи.

На фоне общей тенденции развития материального производства явственно стали проявляться различные темпы исторического развития производительных сил, которыми располагали отдельные племена, а также своеобразие множества местных культур на обширных пространствах земного шара, заселяемых новыми поселенцами. При этом огромное влияние на темпы развития оказывал природный фактор, в частности, изменение климата, таяние ледников в Северном полушарии и образование в связи с этим различных водоемов, изменение уровня воды в реках, озерах и морях, а также степень богатства и разнообразия флоры и фауны в том или ином регионе земного шара.

В суровых условиях лесной жизни и в зоне тундр на Чукотке, Дальнем Востоке, Камчатке производительные силы развивались медленно. Именно поэтому в этих районах еще долго продолжал существовать родоплеменной строй. Аналогично медленное развитие прослеживется и в зоне тропических лесов, на юге Африки, в ряде районов Индии, Индо-Китая, на островах Тихого и Индийского океанов.

Так, Герберт Дж. Уэллс - автор книги "Краткая всемирная история". (Санкт-Петербург. АМФОРА. 2005. с.18) сообщает, что "...менее столетия назад в самой отдаленной части света, в Тасмании, существовала раса людей с более низким физическим и умственным развитием, чем любая из древнейших человеческих рас, оставивших свои следы в Европе. По причине географических изменений тасманийцы очень давно были отрезаны от остальных видов человека и, не имея достаточных стимулов, совершенно не прогрессировали, а возможно, и вырождались. Когда их обнаружили европейцы, они существовали, питаясь моллюсками и мелкой дичью, не устраивая себе постоянных жилищ и обитая в норах. По своей видовой принадлежности это были такие же люди, как и мы, но они не обладали ни навыками ручного труда, ни художествеными способностями, присущими первым настоящим людям". Из этого сообщения можно сделать и такой вывод, что, повидимому, крайне важное влияние на развитие первобытных племен имел не только природный фактор, но и сама возможность общения с себе подобными - соседними племенами, ибо она способствовала обмену опытом и знаниями. Этот вывод подтверждается и тем фактом, что в Старом свете контакты между племенами и народами способствовали развитию производительных сил, в то время как на Американском континенте связи между народами были затруднены, каждый из них замыкался в своем маленьком мирке. До появления европейцев, по всей видимости, Мексика ничего не знала о Перу. Например, главный продукт питания перуанцев - картофель - был там совершенно неизвестен.

В эпоху неолита произошло значительное улучшение техники изготовления каменных орудий труда. Сохраняя и совершенствуя прежние способы обработки камня и кости, мастера повсеместно переходят от оббитых рубящих орудий мезолитических форм к более совершенным - шлифованным. Наряду с кремнем человек стал широко использовать и такие с трудом обрабатываемые породы камня как особо прочный нефрит, а также жадеит. Стали применять и такие приемы обработки, как пиление и сверление.

Для примитивного земледелия и обработки урожая зерновых производились мотыги, утяжелители для палок-копалок в виде массивных дисков или колец, песты, ступки, зернотерки. Были изобретены методы формовки и обжига глиняной посуды, что позволило улучшить способы приготовления пищи и расширить ассортимент пищевых продуктов. Люди начали изготавливать глиняные сосуды для хранения зерна, масла, воды. Земледелие дополнялось скотоводством. Словом, общины во многих регионах, где для этого имелись благоприятные природные условия, в эпоху неолита основательно перешли к выращиванию продовольственных растений и домашних животных. Земледелие уже не требовало от общины вести кочевой образ жизни. Поселения перестали быть сезонными стойбищами или временными охотничьими лагерями, а превратились в деревни, построенные по единому плану, в которых теперь проживали члены одной родовой общины. Так, совсем недавно недалеко от Кисловодска обнаружены фундаменты около 200 каменных построек.

Племена же, проживающие в менее благоприятных или вообще неблагоприятных условиях, вынуждены были продолжать прежнюю жизнь охотников, рыболовов и собирателей.

Наши древние предки основательно изучили окружающий их растительный мир. Они не только выделили съедобные растения, но умело использовали их целебные свойства. Была освоена технология расщепления волокон дикого льна, кандыря, крапивы, выделки из них нитей, веревок. Из нитей выделывались ткани, изготовлялись сумки, мешки, циновки и другие предметы, нужные в обиходе. Для этих целей использовались костяные иглы и шилья.

После приручения собаки люди в эпоху неолита одомашнили овцу, козу, корову, а позже, уже в век металла - лошадь и верблюда. Появились первые колесные повозки, в которых впрягали тягловых животных. В тундровой зоне был одомашнен северный олень, а в Центральной Америке - гуанако (лама). Прирученные животные стали использоваться для вьючного и гужевого транспорта, а также в плужном земледелии. Таким образом, спрягались две новые отрасли трудовой деятельности - земледелие и скотоводство.

Примерно в VI - IV тысячелетиях до н.э. в различных районах Азии, Северо-Восточной Африки и в Европе человек стал использовать в производстве и в быту металлы. Наступила эпоха энеолита. Первые металлические изделия изготовлялись из самородной меди. Позднее была освоена выплавка меди из руд. Однако еще долгое время камень оставался главным сырьем для изготовления орудий труда, ибо человеку были известны только редкие месторождения богатых медных руд, доступные для разработки. Да и сам процесс выплавки металла был несовершенен. Однако использование металла обладало такими преимуществами, что человек упорно осаивал технологию металлургического производства. Преимущества металла по сравнению с камнем были очевидны. Ведь для того, чтобы сделать шлифованный каменный топор, требовалось затратить несколько недель, а то и месяцев упорного труда. А из меди его можно было сделать значительно быстрее и служил он дольше. В случае же поломки топора медь всегда можно было переплавить, что было невозможно проделать с каменным топором. Это касалось и других орудий труда

Использование металлических орудий позволило улучшить изготовление как каменных, так и деревянных изделий. Медная мотыга с деревянной ручкой, а также лопата позволяли не только с большой производительностью обрабатывать землю для посевов, но и рыть оросительные каналы. В деревянные плуги запрягали животных, что еще больше увеличило производительность труда земледельцев.

Как свидетельствуют данные археологии, каменный век закончился в Месопотамии, долине Нила, Палестине, Иране и Юге Средней Азиии в IV-III тысячелетиях до н.э.

Радикальные изменения в производительных силах происходили во многих отраслях и видах деятельности. Так, в гончарном ремесле стали применять гончарный круг. Появились повозки на сплошных колесах. На лодках стали ставить паруса и т.д. Человек стал активно заменять свою мускульную энергию энергией ветра, падающей воды, прирученных и одомашненных животных, увеличивая во много крат производительность своего труда.

3.Экономические отношения

В первобытной общине добытый или произведенный продукт составлял общую собственность. Его распределение между членами общины было уравнительным. Размер получаемой каждым членом общины доли зависел от объема распределяемого продукта, величины трудового вклада и физиологических потребностей данного индивида. Естественно, что взрослые мужчины и женщины получали больше, чем старики и дети.

На самой первоначальной стадии палеолита община должна была все время делать выбор между численностью своих членов и массой труда, требуемого для добычи пропитания. Решение этой задачи сводилось к регулированию численности трудоспособных членов общины и иждивенцев. В трудные времена, когда пищи нехватало, община избавлялась от "лишних ртов" и такое отношение к немощным старикам и младенцам считалось нравственным. Вполне нормальным явлением считали и людоедство. Общине для выживания нужна была полноценная рабочая сила, которая приносила бы в "общий котел" пищи больше, чем сама потребляла. Позднее, уже в эпоху мезолита по мере роста производительности труда появилась возможность увеличения числа детей, а, следовательно, закономерным стал и рост общей численности населения.

Следует вновь подчеркнуть, что продукт в родовой общине мог создаваться только совместными усилиями коллектива охотников, рыболовов и собирателей даров природы, скрепленных тесными кровными узами, совместным трудом, борьбой с силами природы и врагами общины. Об этом, например, свидетельствуют наскальные рисунки Леванта (Испания).

Никакой другой формы экономических отношений при существовавших в первобытном обществе производительных силах не могло быть. В эпохи палеолита и мезолита уровень производительности труд был еще совершенно недостаточен для образования прибавочного продукта; весь он был для общины необходимым, т.е. экономические отношения, складывавшиеся в области совместной трудовой деятельности, были определяющими, исходными для распределения и потребления добытого продукта. И только с ростом производительности труда в эпоху позднего неолита и энеолита стала возможной новая форма экономических отношений в области распределения продуктов.

В эпоху позднего неолита общественные отношения начинают усложняться. Наметилась трансформация изолированных родовых общин к первым территориально-племенным объединениям. Возникли предпосылки для укрепления позиций семейной частной собственности. Матриархат сменяется патриархатом.

С возникновением патриархальной семьи, занимавшейся самостоятельной обработкой земли и владевшей домашним скотом, начинает разрываться прочная экономическая связь со всем коллективом общины. Стало возможным производить продукт не совместным коллективным трудом, а усилиями отдельной семьи. Члены общины объединяли свои силы только при выполнении масштабных работ (например, сооружении оросительных каналов) или в случае военных действий. Таким образом, возникновение новой формы воспроизводства и соответствующих ей экономических отношений, основанных на частной семейной собственности, вошли в противоречие с прежней коллективистской формой экономических отношений.

4.Труд и рабочая сила

Как метко выразился Ф.Энгельс, "...первое, основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.20. с.486).

Труд с помощью простейших орудий обеспечил не только выживание первобытных людей в период палеолита, но в силу специфики присваивющей, добывающей экономики вынуждал их постоянно передвигаться, идти все дальше и дальше в поисках источников питания, способствуя расселению племен по лику Земли. Медленно, но неуклонно, от поколения к поколению накапливались знания, опыт, навыки в использовании все более совершенных орудий труда, приемах охоты и рыбной ловли. Труд от тысячелетия к тысячелетию становился все более искуссным, изобретательным, а накопление знаний и опыта повышало уровень мастерства рабочей силы.

В период мезолита и неолита процесс совершенствоания методов труда благодаря новым орудиям труда и передаче знаний от поколения к поколению, от общины к общине, от племени к племени, значительно ускорился. Согласно исследованиям археологов, например, доказано, что такая передача технологий в Европе шла с юга континента на север, пока не дошла до берегов Норвегии. Труд становился все более творческим, о чем свидетельствуют не только приемы обработки камня, кости, дерева, но и рисунки первобытных художников на скалах, стенах пещер, орудиях труда и предметах быта. Внутри племени возросла специализация труда.

Однако зависимость человека от капризов природы оставалась все еще большой, а короткие периоды изобилия животной и растительной пищи сменялись месяцами голодовок. Нередко выпадали и такие годы, когда само существование племен оказывалось под угрозой. Да и труд земледельца был нелегким: землю до изобретения плуга и использования в качестве тягловой силы животных вскапывали простыми деревянными палками или тяжелыми мотыгами. Стебли злаков колос за колосом, пучок за пучком срезали серпами с кремниевыми лезвиями. Зерна приходилоась растирать на каменной плите - зернотерке.

Одним словом, область трудовой деятельности человека в эпоху неолита значительно расширилась, изменился ее характер. Однако, несмотря на развитие уже семейной формы труда, роль коллективного труда членов всей общины оставалась все еще значительной, особенно на строительстве оросительных систем, крепостных стен из сырца-кирпича вокруг поселений и др.

5.Продукт

В эпохи палеолита и мезолита единственным продуктом, добываемым упорным трудом человека, была добыча охотников, рыболовов и собирателей плодов природы, не говоря, естественно, об орудиях труда. Состав продукта определялся той природной средой, в которой протекала жизнь общины.

Так, примерно через 200 лет после того, как край ледника отступил из района современного Гамбурга, древние охотники уже расположили свой новый лагерь на краю небольшого водоема там, где сейчас находится поселок Мейндорф. Людей окружала тундра. Объектами их охоты были зайцы, лисицы, барсуки, дикие лошади и самое главное - северные олени. Именно они давали все необходимое для жизни членов общины - пищу, одежду, сырье для изготовления орудий труда и оружия. Подтверждением значения охоты на северного оленя служит тот факт, что на мезолитической стоянке Штельмоор археологами были обнаружены 1300 рогов северного оления.

Позднее, когда климат в Северной Европе стал более мягким и тундра сменилась лесами, люди стали охотится на лосей, кабанов, благородного оленя, выдр, бобров, бурого медведя, волков, а также на водоплавающую птицу (гусей, уток, бакланов). Для этого, в частности, использовались дротики, бросавшиеся в цель при помощи метательной доски. Для ловли рыбы применялись уже верши и сети. Рыболовы к этому времени имели лодки. В Перте (Шотландия) в озерных слоях мезолита найдена лодка, изготовленная из ствола ели, сохравнившая следы огня, которыми выжигали дерево изнутри.

Жители приморских районов использовали в пищу съедобных моллюсков. В Португалии в местечке Мугем обнаружен холм, сложенный из раковин, достигающий в длину 100 метров при ширине 60 метров и высоте до 7 метров.

Состав продукта не ограничивался в первобытной общине только пищей, а также включал в себя такие важные изделия, как одежда, обувь, предметы домашнего обихода. Выше уже было упомянуто, что значительное время человека затрачивал на изготовление орудий труда и оружия, а в период позднего неолита и энеолита - на сооружение оросительных систем, где в этом была надобность, обработку земли, уход за домашним скотом, добычу металлосодержащих руд, выплавку металла, заготовку и изготовление строительных материалов, необходимых для возведения жилищ и крепостных стен.

В начальный период существования первобытного общества продукт являлся результатом коллективного труда и лишь в период позднего неолита и энеолита все больший удельный вес стал занимать продукт как результат индивидуального и семейного труда.

6.Собственность

В эпохи палеолита и мезолита в первобытных общинах безраздельно господствовала коллективная собственность на продукты труда. Только на последней стадии неолита появляется частная собственность в форме семейной собственности. Об этом свидетельствуют археологические раскопки в Персеполе (Иран), во время которых были обнаружены печати, вырезанные из мягкого камня. Эти печати были покрыты резным геометрически сложным и тонким по исполнению узором. Оттиски аналогичных печатей были обнаружены на крышках, которыми закрывали глиняные сосуды в хранилищах. Каждая из печатей принадлежала конкретной семье, из которых состояла персепольская община. Эти семьи, видимо, достаточно большие, уже встали на путь экономического обособления.

Здесь уместно заметить, что частная собственность появилась не вследствие порочных качеств человека, а как результат роста производительности труда, благодаря началу производства продуктов питания на базе земледелия и скотоводства. Сам процесс труда уже не диктовал необходимости участия всего коллектива общинников в производстве продуктов питания. Следовательно, частная собственность - порождение разделения труда и роста его производительности, изменивших структуру общины вследствие образования патриархальных семей. В семье, где главой становится мужчина (землепашец, скотовод, воин), продукт перестает делиться среди членов общины, а имущество старались сохранить в семье, передавая по наследству от отца к его детям. Поскольку люди разные, отличающиеся друг от друга по отношению к выполнению своих трудовых обязанностей, да и численные составы семей были неодинаковыми, то даже эти естественные факторы способствовали возникновению имущественных различий между семьями в рамках одной и той же общины.

К.Маркс различал две формы собственности в общине: одну - самую древнюю, когда еще господствовал матриархат, и вторая - поздняя, когда в рамках общины сформировались отдельные семьи, где главой стал мужчина. Он писал: "В обеих формах работник относится к объективным условиям своего труда как к своей собственности; это и есть природное единство труда с его вещными предпосылками. Поэтому работник (даже) независимо от своего труда имеет предметное существование. Индивид относится к самому себе как собственник, как господин условий своей деятельности. Подобным же образом относится он к другим индивидам, и - смотря по тому, имеет ли эта предпосылка своим исходным пунктом общину или отдельные семьи, образующие общину, - индивид относится к ним или как к совладельцам, т.е. носителям общей собственности или же как к самостоятельным собственникам, таким же, как и он, т.е. к самостоятельным частным собственникам, наряду с которыми общая собственность, ранее поглощавшая все и охватывающая всех, сама, в виде особого ager publicus (общественного поля), выступает рядом с множеством этих частных земельных собственников.

В обеих формах индивиды ведут себя не как рабочие, а как собственники и как члены того или иного коллектива (Gemeinwesen), которые в то же время трудятся. Целью этого труда является не создание стоимости, - хотя они и могут выполнять прибавочный труд, чтобы выменивать для себя чужие продукты, т.е. прибавочные продукты (других индивидов), - но целью всего их труда является обеспечение существования отдельного собственника и его семьи, а также и всей общины" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. Часть I. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.467).

Не последнюю роль в возникновении имущественного расслоения внутри земледельческих и скотоводческих племени играли также войны, когда победителю доставалась не только боевая слава, но и награбленное богатство. Складывалась верхушка родовой аристократии, в руках которых постепенно сосредотачивалась власть. В их числе были как старейшины, заседавшие в племенном совете, так и военные предводители и жрецы.

Наряду с имущественной дифференциацией внутри родовой общины происходил процесс дифференциации в рамках племени и рода. В результате войн в подчиненном положении оказывались целые племена или даже группы племен.

7.Закономерность роста производительности труда

За сотни тысяч лет человек благодаря созданию новых средств производства, усовершенствованию уже применявшихся орудий труда, а также приемов обработки сырья и материалов, методов добычи зверей, рыб, раков, моллюсков, водоплавающей птицы, возделывания земли и выращивания на ней полезных культур, приручения диких животных и т.д. сумел многократно увеличить производительнсоть своего труда. Закономерность этого процесса определялась, с одной стороны, стремлением человека повысить уровень удовлетворения своих потребностей, а, с другой стороны, развивающейся способностью познания свойств предметов и явлений природы, а также созданных средств производства, талантом изобретателей, короче - творческим характером трудового процесса. Эти три могучие силы, присущие человеку - его развивающиеся потребности, разум и творческий труд - явились факторами прогресса не только в первобытную, но и в последующие эпохи истории человечества.

Рост производительности труда происходил в первобытном обществе с постоянным ускорением, достигнув наивысшего уровня в эпоху энеолита, обеспечив возможность производства прибавочного продукта.

Безусловно, существенным фактором, способствующим росту производительности труда, всегда служили и благоприятные природные условия, а при переходе к энеолиту - также наличие в данной местности руд различных металлов и залежей строительных материалов.

8. Закономерность развития системы разделения труда

По мере развития производительных сил формировалась и система разделения труда. Во времена палеолита и большей части мезолита разделение труда внутри общины сводилось к выполнению различных функций, или к обмену деятельностью. Женщины занимались сбором питательных растений, моллюсков, домашним хозяйством, воспитанием детей, а в обязанности мужчин входили охота, рыболовство, изготовление орудий труда, оружия, защита от нападений хищных зверей и врагов из недружественных общин.

С возникновением наряду с охотой и рыболовством собственно производства - земледелия и скотоводства - распределение трудовых функций между женщинами и мужчинами в общине изменяется - возрастает роль мужчин, формируется патриархальная семья.

Следующим великим изменением в системе разделения труда стало выделение в самостоятельную отрасль деятельности ремесленных работ, в частности, плавка и обработка металла, изготовление орудий труда и оружия из них, гончарное производство, строительство сооружений и жилищ, ткачество и т.д.

Все это способствовало развитию связей с населением других регионов с иными природными условиями и богатствами, служившими источниками сырья для производства орудий труда, оружия, предметов быта и украшений. Так, например, земледельцы Верхнего Нила (бадарийцы) в конце VI и в V тысячелетии до н.э. имели широкие торговые связи с жителями областей, расположенных около Каира, в пустынях по обе стороны Нила и на Синайском полуострове. Бадарийцы поставляли слоновую кость, раковины с побережья Красного моря, а с Синая поставлялась бирюза, малахит, медная руда. В долину Евфрата и Тигра попадал кавказский обсидиан, иранская медь. В ряде случаев обмен имел место между скотоводческими и земледельческими племенами.

Обмен начинает возникать как результат разделения труда и внутри общин - между ремесленниками и земледельцами. Как утверждают археологи и этнографы, в начале во всех случаях это был обмен продуктами, без посредства денег.

9.Закономерность взаимосвязи стадий воспроизводства

Если во времена палеолита и мезолита коллективный труд был единственно возможной формой добычи продуктов, то в неолитическую эпоху и особенно с наступлением энеолита ситуация кардинально меняется. В общинах, проживавших в регионах Азии и Африки, а также Европы, где имелись благоприятные природные условия для ведения земледелия и скотоводства, возникает частная собственность на средства производства и продукты труда, основанная на появлении патриархальных семей внутри общины. С ростом производительности труда становится возможным и производство прибавочного продукта, который все в большей мере превращается в объект присвоения общинной и племенной знатью, т.е. изменения в производстве неотвратимо привели и к появлению нового порядка распределения продукта. Уравнительное рапределение с учетом трудового вклада, физических и возрастных особенностей членов общины вытесняется принципиально иной системой распределения, основанной на частной собственности и властных полномочиях вождей и жрецов, т.е. возникает присвоение прибавочного продукта владельцами частной собственности и представителями элитных слоев общин и племен. Становится возможным потребление продуктов и услуг без непосредственного участия в их производстве.

Развивавшееся разделение труда, а также частная форма присвоения его результатов способствовали развитию обмена продуктами уже как товарами внутри общины, так и между племенами, проживающими в различных регионах и специализировавшихся на производстве различных продуктов. Помимо обмена продукцией ремесленного производства все больше развивается также обмен между земледельческими и скотоводческими племенами.

Потребление по мере развития производительных сил, особенно с возникновением культурного земледелия и животноводства, становится разнообразнее и богаче, способствуя развитию потребностей членов общины, увеличивая спрос не только на продукты питания, одежду, утварь, хозяйственные принадлежности, украшения, но и на средства производства, сырье и оружие. Наряду с индивидуальной и семейной формами потребления все большую роль начинает играть общинная и племенная формы потребления.

Уже в первобытном способе производства совершенно четко прослеживается зависимость распределения, обмена и потребления от производства. На раннем этапе существования первобытной общины и речи не могло быть о каких-либо формах распределения, кроме уравнительного, а также об обмене продуктами, ибо существовал только обмен деятельностью. И лишь с возникновением возможности производства прибавочного продукта возникают новые формы связи между стадиями воспроизводственного процесса.

10.Закономерность пропорциональности развития экономики

Мало сказать, что пропорции между видами деятельности и стадиями воспроизводственного процесса складывались в первобытном обществе стихийно и случайно. Иначе и быть не могло, ибо человек еще не обладал необходимыми знаниями, чтобы предвидеть ход событий, которые мало зависели от его воли и желаний. Я здесь не говорю о таких природных катастрофах, как извержения вулканов, землетрясения, цунами, ураганы, засухи и т.п., против которых и современная цивилизация бессильна. Речь идет о таких обычных природных явлениях, как смена времен года с перепадами температур, оказывающих влияние на миграцию животных и птиц, их наличие для добычи пищи, сезонность в произрастании растений, что непосредственно влияло на наличие растительной пищи и, следовательно, на рацион наших предков. Одним словом, по сравнению с могущественными силами природы, во власти которых находился человек, производственный потенциал людей был еще мизерным. И, тем не менее, пропорции объективно складывались. Например, на поиск сырья для изготовления каменных орудий труда и на сам процесс их изготовления община должна была затрачивать определенное рабочее время. Наличие необходимого сырья в том или ином районе, а не только обилие и разнообразие видов фауны и флоры, пригодных для потребления, влияло и на маршрут передвижения общины в поисках нового лагеря или стойбища.

Еще один фактор, который играл немаловажную роль в жизни любой общины - это отношения с соседними общинами. Если они были враждебными, то немало времени и сил приходилось затрачивать на борьбу с врагами, что не могло не сказываться на пропорциях воспроизводства, внося в нормальный ритм жизни существенные коррективы.

Таким образом, внешние факторы, неподвластные воле членов данной общины, оказывали не только существенное, но, видимо, решающее значение на формирование воспроизводственных пропорций.

И только в тех регионах, где в период энеолита сложились благоприятные условия для ведения культурного земледелия и животноводства, можно говорить о некоторой возможности сознательного регулирования воспроизводственного процесса с развивающейся системой разделения труда, его предсказуемости благодаря учету и изучению сезонных факторов и вообще специфики местных условий, которые, например, систематически осуществляли жрецы в Древнем Египте.

11.Закономерность расширенного воспроизводства

В параграфе 5.5. мною приведены аргументы в пользу доказательства действия данной всеобщей закономерности, в том числе и в первобытном обществе. Данные археологии и этнографии неопровержимо свидетельствуют о наращивании объемов производства, которое обеспечивалось качественным развитием и увеличением количества таких элементов производительных сил, как рабочая сила и средства производства. При этом от эпохи к эпохе темпы этого процесса, как уже выше неоднократно отмечалось, ускорялись. Подтверждением этого вывода служат многочисленные факты, в том числе о расселении людей по всему земному шару, что стало возможным только в результате роста общей численности населения.

Конечно, в истории первобытного общества были периоды движения вспять, обусловленные природными факторами, особенно в эпоху палеолита, о чем свидетельствуют данные археологии, зафиксировавшие изменение географии расселения первобытных людей под влиянием, например, динамики ледового покрова, вызвавшей не только существенные трансформации в ландшафте, но также в структуре флоры и фауны. Однако по мере развития производительных сил степень зависимости человека от природной среды постоянно уменьшалась, особенно в тех регионах, где человек овладел искусством выращивания окультуренных растений, а также одомашненных животных.

12. Другие закономерности

Что касается остальных четырех закономерностей, то коротко о них можно сказать следующее.

Закономерности функционирования рынка не являются всеобщими и вообще не касаются первобытного способа производства, кроме того, что он создал лишь предпосылки для появления рынка как такового благодаря возникновению обмена продуктами производства. Закономерность смены форм хозяйствования, хотя и является всеобщей, однако охватывает первобытный способ производства только одной формой - натуральной, о чем уже шла речь в параграфе 5.6. Правда, можно говорить о разновидностях трудовой деятельности в первобытных общинах, появление которых было обусловлено развитием системы разделения труда. Например, возникновение чисто скотоводческих племен, которые вообще не вели оседлый образ жизни, а постоянно кочевали со своими стадами по степям Евразии, в отличие от земледельческих племен Европы, которые наряду с охотой и рыболовством, содержанием домашнего скота в основном занимались земледелием.

Относительно закономерности зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил следует заметить, что за время существования первобытного способа производства человек не только сумел выжить, окончательно выйдя из животного мира, но и создал такие производительные силы, которые обеспечили радикальные изменения всей системы экономических отношений, ставшие господствующими в последующих тысячелетиях, начиная с возникновения рабовладельческого способа производства. Человек на протяжении сотен тысяч лет исследовал окружающий его мир, познавал свойства применяемых для изготовления орудий труда материалов (камень, кость, дерево, металлы), открывал для себя полезные свойства тысяч растений, досконально изучил повадки животных, птиц, рыб, ракообразных, моллюсков, их пригодность для приготовления пищи и т.д. Этот процесс познания создавал тот огромный потенциал, который обеспечил, в конечном счете, переход к производительному, творческому труду, активному использованию природных рессуросв в целях удовлетворения растущих потребностей людей. Многократно увеличив производительность своего труда, люди научились создавать прибавочный продукт, а совместный, коллективный труд сменился трудом семейным, групповым, положив начало возникновению частной собственности.

Закономерность перехода одного способа производства в другой в данном случае проявилась в том, что в период неолита и энеолита произошел скачок в развитии производительных сил, характеристика которого была дана выше. Эти поистине революционные изменения обусловили превращение матриархального родового обществ в патриархальный родовой строй, а затем и в классовое общество. Мотыжное и особенно плужное земледелие на орошаемых землях стало делом не только всей общины, но и отдельных патриархальных семей.

Однако в силу в основном природных условий воспроизводства у ряда народов еще на столетия и даже тысячелетия сохранился первобытнообщинный способ производства, ибо только он обеспечивал им выживание.

Следует также отметить, что процессы, происходившие в экономических отношениях внутри общин, подготовили наступление нового способа производства, о чем пойдет речь уже в следующем параграфе.

6.2.Рабовладельческий способ производства

Центральной проблемой общественного развития при переходе от первобытнообщинного способа производства к рабовладельческому была проблема способности наших древних предков производить прибавочный продукт.

В IV тысячелетии до н.э. в эпоху раннего энеолита в двух регионах земного шара - в нижней части долины Нила и в низовьях Евфрата (позднее, примерно в середине III тысячелетия до н.э. к ним добавились долины двух других великих рек Азии - Тигра и Инда), благодаря более совершенным орудиям труда, интенсивному земледелию на базе ирригационных сооружений в сочетании с благоприятными природными условиями, было достигнуто устойчивое производство прибавочного продукта. Таким образом, возникли необходимые условия для зарождения нового способа производства, характерные черты и закономерности которого в данном параграфе будут рассмотрены на примере Древного Египта. Безусловно, возникновение рабовладельческого способа производства, его развитие в других регионах в силу конкретных исторических причин и различных природных условий имели свою специфику, свои особые формы, однако наиболее характерные его черты и закономерности в принципе совпадали с теми, которые имели место в Древнем Египте.

1.Экономика, или материальное воспроизводство общества

Основной экономической закономерностью рабовладельческого способа производства было присвоение прибавочного продукта, создаваемого главным образом трудом рабов и обедневших общинников, классом рабовладельцев, их слугами, государственным аппаратом и религиозными институтами.

Здесь нелишне еще раз подчеркнуть огромное значение природного фактора в становлении, функционировании и развитии первых классовых обществ. Совершенно не случайно, что именно в Египте и Двуречье появились первые рабовладельческие государства. Наносные земли в долинах Нила и Евфрата исключительно плодородны и позволили при применении медных орудий труда прорывать каналы в мягком грунте, строить плотины, т.е. создавать ирригационные системы, которые гарантировали получение высоких урожаев. В других, менее благоприятных природных условиях достижение подобного результата стало возможным только тогда, когда было освоено производство железных орудий труда.

В Древнем Египте и в Двуречье в эпоху энеолита сложилась экономика, производящая значительные массы прибавочного продукта, что не могло не сказаться на функциониовании принципиально новой структуры общественных отношений и новых институтов власти, ощутимо влияющих на процесс воспроизводства. Во-первых, стало возможным и выгодным применять труд рабов, захваченных в плен в ходе межплеменных войн. До этого военнопленных или убивали, или же принимали в состав общины в качестве ее полноправных членов. Использование труда рабов стало не только выгодным, но даже необходимым, ибо строительство ирригационных сооружений и их эксплуатация требовали огромных трудозатрат. Однако применение в производстве большого количества рабов - вчерашних вражеских воинов, вооруженных медными мотыгами, - таило в себе серьезную опасность для поработителей-эксплуататоров. Отсюда возникла необходимость силе противопоставить силу, т.е. создать мощную государственную власть, которая, опираясь на войско, обеспечила бы безопасность рабовладельцев, защиту их экономических интересов. Со временем институт рабовладения проникнет во все поры общества, охватывая все большее число видов производства и услуг.

Во-вторых, меняется и облик самой общины. Становление классового общества вызвало смешение родовых групп и ослабление кровнородственных связей. Возникает новый тип общины - сельская община, состоящая из семей, связанных между собой необходимостью выполнения работ, требовавших коллективных усилий, которые были продиктованы как общими интересами общинников, так и потребностями государства, а также культовых храмов. Община еще долгое время остается действительным собственником определенного участка земли наряду с землей, принадлежавшей нарождавшейся знати.

Хотя роль общины в экономике все еще остается значительной (обслуживание ирригационных сооружений, а также полей, предназначенных для содержания вождей и храмов), однако основы прежнего строя подтачивались расслоением общины на состоятельных и бедняков. Свободные соплеменники попадали в зависимость от богатых членов общины, постепенно превращались в настоящих рабов. По мере концентрации богатства и власти в руках рабовладельческой знати, которая была представлена сначала вождями, а позднее царями, военноначальниками, жрецами, руководителями всех рангов административного государственного аппарата, нарастала социальная дифференциация в обществе.

Конечно, сохранение еще длительное время общин, продиктованное необходимостью коллективного труда, тормозило возникновение системы экономики, основанной на частной собственности, однако остановить этот процесс было невозможно.

В-третьих, следует отметить еще два важнейших процесса, которые формировали структуру общества. Это - становление религиозного института с его жрецами, прислужниками, храмами, хозяйством с многочисленными работниками, который в рабовладельческом обществе стал играть все возрастающую роль. И второй процесс - это постепенная интеграция, добровольное или насильственное слияние племен в единый государственный организм, состоящий из провинций, во главе с мощной централизованной властью, который также становился важнейшим субъектом экономических отношений. Функции государства заключались в создании обширных хозяйств, обслуживающих нужды правителей, увеличивающейся численности военных и администраторов, в сборе налогов, системе общественных повинностей. Так, государство взяло на себя обязанность организации управления оросительными работами, которую вначале выполняла племенная верхушка.

Поскольку религия стала неотъемлемой частью государственных институтов, то в Египте и Двуречье в условиях ирргационного земледелия жрецы становятся таже хранителями всех знаний, в частности, о сезонных колебаниях уровня воды в Ниле, Евфрате и Тигре, а не только проповедниками божественности царской власти.

В течение нескольких тысячелетий существования рабовладельческого способа производства происходил процесс как экстенсивного, так и интенсивного развития производства. Первое направление, как в Древнем Египте, так и в Двуречье выражалось в освоении природного потенциала долин Нила и Евфрата, а также в вовлечении в экономичский оборот сырьевых ресурсов прилегающих территорий (как путем войн, так и благодаря развитию международной торговли). Содержание второго направления заключалось в развитии средств производства и создании новых технологий. Вместе с тем в рамках существовавшего единства производительных сил и экономических отношений мы наблюдаем процесс деградации такой экономической формы, как рабовладение, а также возрастающее негативное влияние на способ производства волюнтаризма, обусловленного абсолютной властью фараонов и выражающегося в иррациональном использовании производственного потенциала Древнего Египта (строительство гробниц).

Образованию объединенного государства в Египте предшествовал период, когда на его территории существовали десятки отдельных областей, называвшихся номами, (а их правители - номархами). Каждый ном имел свой главный город и своих местных богов. Кстати, слово "ном" писалось знаком, изображавшим землю, поделенную оросительной сетью на треугольники. Позднее образовались два раздельных государства - Нижний и Верхний Египет, которые возглавлялись племенными вождями или же царями (окончательного ответа на этот вопрос пока наука дать не в состоянии). История древнеегипетского государства делится на Раннее, Древнее, Среднее, Новое и Позднее царства. Уже Раннеее царство было единым государством, точнее - двуединым, состоящим из Верхнего и Нижнего Нила, в котором непокорные жители нередко восставали. Как повествует царь II династии Хасехем, в ходе подавления восстания в Нижнем Ниле было убито свыше 48 тысяч восставших.

В изобразительном искусстве, относящимся ко времени правления I-II династий фараонов в Верхнем Египте, встречаются сцены убиения пленных или их угона в рабство, причем не только ливийцев, нубийцев и представителей других соседних племен, но и сородичей непокорного Нижнего Египта. Так, один из царей I династии хвалился тем, что взял 120 тысяч пленников. Эта цифра названа в качестве добычи после перечисления количества захваченного скота.

Хотя власть была в руках фараона, однако окружавшая его знать, обладавшая важными должностями в царском хозяйстве, держала деяния фараона под своим неусыпным контролем. Каждые два года в стране проводился переучет населения в фискальных целях.

Таким образом, благодаря применению наряду с совершенными каменными орудиями также и медных орудий труда в долинах Нила и Евфрата впервые в истории человечества произошел качественный скачок величайшего значения - возникла экономика нового типа, экономика классового общества, которая была в состоянии устойчиво производить создаваемый трудом рабов и общинников прибавочный продукт. Эта экономика включала в себя земледелие, садоводство, рыболовство, животноводство, ремесленное дело, строительство и транспорт, включая речной и морской. Этот прибавочный продукт был достаточен не только для содержания класса рабовладельцев, но для обеспечения нужд государственного аппарата и религиозного института.

2.Производительные силы

Древний Египет изобиловал запасами отличного кремня (в отличие от Двуречья) и производство орудий из него достигло, как утвержают археологи, исключительного совершенства. В погребальном сооружении одного из первых царей III династии были найдены сотни кремневых сверл, оставленных каменотесами (несмотря на наличие у них медных). В погребениях не только царей, но и поданных были найдены более 300 разнообразных орудий, сделанных из кремня (лезвия для серпов, ножи, скребки, части мотыг и т.д.). В ряде случаев каменные и деревянные орудия подчас имели преимущества перед медными. Так, например, резец загоняли деревянной колотушкой, а медь и золото ковали камнем, зажатым в руке. Камнями оббивали твердый камень, не поддававшийся обработке при помощи меди. Каменными были также лощила.

Однако, несмотря на широкий диапазон применения в производстве каменных орудий труда, основным материалом для изготовления орудий стала естественная медь (без искусственного приплава). Египет уже при первых династиях фараонов жил в медном веке.

Несмотря на то, что орудия из меди были мягкими (их делали более твердыми путем крепкой ковки, а действия шил и сверл усиливали при помощи твердого песка), все-таки они имели несомненные преимущества не только при строительстве ирригационных сооружений и обработке земли, но и в деревообделочном ремесле, и особенно в строительстве (при изготовлении перекрытий, столбов, дверей, обработке каменных элементов конструкций), в судостроении, а также в производстве многих предметов домашнего обихода. Из меди изготавливались пилы, ножи, резцы, тесла, шилья, иглы и т.д.

Поскольку месторождения медной руды в Египте ничтожны, то она завозилась с Синайского полуострова, где расположены ее богатейшие залежи. Следует подчеркнуть, что изготовление медных орудий труда началось в Египте очень рано, что позволило широко использовать ресурсы Нила. Благодаря преобразующей силе человеческого труда, избыточная влага была равномерно распределена по поверхности земли. Это позволило устранить как безводье, так и заболоченность почвы. Усилиями многих поколений долина Нила была покрыта системой ирригационных сооружений - сетью перекрещивающихся насыпей, которые отгораживали отдельные участки земли. От реки сквозь высокие наносные берега к этим участкам были прорыты протоки. Во время половодья эти участки затоплялись: вода пропитывала почву, отстаивалась, отлагала ил, а затем ее спускали в реку. Таким образом, человек благодаря медным мотыгам превратил рукотворную ирригационную систему в высокоэффективное средство производства, которое постепенно становилось объектом собственности вождей племен и их сподвижников, а позднее - царей и сановников государственного аппарата.

На поливных или осушенных (в дельте Нила) землях египтяне выращивали ячмень, пшеницу, виноград, лен, на огородах - зелень и овощи. Для вспашки земли использовали плуг, а для уборки зерновых применяли деревянные серпы со вставными лезвиями из кусочков кремня. Помол зерна производили вручную: вращали два камня, между которыми растирали зерна.

В болотах поморья развивалось птицеводство и рыболовство. Из папируса, который рос в дельте Нила, плелись цыновки, вязались челноки, изготовлялся писчий материал. Изо льна ткали полотна и вили веревки. Для изготовления тканей использовали уже ткацкий станок.

Египтяне также выращивали домашний скот: быков, коров, ослов, баранов с развесистыми рогами, коз. Скота было много. Тучные пастбища в долине Нила служили отличным выгоном для скота. Так, сохранилась запись, что царь I династии (правитель Верхнего Египта) захватил в войне с Нижним Египтом крупную добычу: 400 тысяч голов крупного рогатого скота и 1422 тысячи голов мелкого скота.

В гробницах изображены суда, прибывающие из Верхнего Египта. С пастбищ дельты, как говорится в надписях, выходили к ним стада быков и коров; оттуда же доставляли "все доброе", чем была богата дельта, папирус и "всякую птицу" (журавлей, голубей), а также такие изделия, как сосуды, ножи и т.д. Многие суда были специально приспособлены для перевозки зерна. Таким образом, Нижний Египет дополнял хозяйство Верхнего Египта.

В богатых хозяйствах царей и сановников работали мастера-ремесленники. Они производили глиняные сосуды, в которых хранилось вино и продовольственные припасы (надписи II династии упоминают "мастерские пищи"). Изготавливались изделия из меди, золота, полудрагоценых камней (бирюзы, малахита, лазурита). Из привозного черного дерева производились предметы домашней обстановки, наконечники стрел.

В Древнем Египте было развито строительное дело. Значительного совершенства достигло строительство из кирпича-сырца. Кирпичный свод египтяне умели возводить уже при I династии. Величайшего мастерства строители достигли при возведении храмов и пирамид. Постепенно раскрываются тайны их строительства. Так, пирамида Хеопса в Гизе состоит из 2,3 млн. известняковых блоков общим весом около 7 миллионов тонн. Она имеет вогнутые стены. Архитектор и ученый Оле Ж.Брин (Норвегия) определил, что египтяне пользовались при возведении пирамиды мерой длины, которым был т.н. королевский локоть, равный 52,355 см. Египтяне изобрели разбивочную сетку здания. С ее помощью выбирался центр сооружения и от него откладывались оси координат. В основе всех расчетов лежало число 7 (по числу количества ладоней в локте). Это позволяло обеспечивать высокую точность строительства, четко выдерживая расстояния до крайних точек сооружения. Строительство пирамиды Хеопса продолжалось в течение 20 лет. Камни для строительства доставлялись в основном из каменоломен Маккатимского нагорья, которое находится к востоку от реки Нил. В возведении пирамиды участвовало 4 отряда, делившихся на несколько подразделений. Работы велись под руководством визиря и племянника фараона Хемиуна.

Письменность в Египте сложилась уже в период Раннего царства. К началу I династии египетские жрецы и счетчики уже оперирировали громадными числами, превышающими 1000000. Система счисления была десятичной. Развивались геометрия, астрономия. Был изобретен календарь.

3.Экономические отношения

На основе данных археологии можно предположить, что как в период формирования рабовладельческого общества, так и в дальнейшем на протяжении многих столетий в Древнем Египте параллельно функционировали четыре вида экономических отношений: 1) внутри общин между ее членами; 2) между рабовладельцами и рабами; 3) между общинами (отдельными общинниками) и государственными должностными лицами во главе с фараоном, к числу которых я отношу также и жрецов; 4) между свободными товаропроизводителями (главным образом ремесленниками), не входившими в состав общин, и всеми другими субъектами экономической деятельности.

Примечательной чертой этой системы экономических отношений было то, что все четыре вида были не только взаимосвязаны между собой, но и не могли существовать друг без друга. Прочное и неразрывное единство этих подсистем определялось тем обстоятельством, что главным средством производства всего общества была ирригационная система, созданная трудом многих поколений. Этот факт лишний раз подтверждает элементарную истину исторического материализма (см. параграф 4.3.) о том, что экономические отношения в обществе складываются под воздействие производительных сил, уровень развития и специфическая структура которых влияет также на форму этих отношений.

В рамках сельскохозяйственной общины определенная часть работ выполнялась сообща, коллективно. Совместная трудовая деятельность была обусловлена необходимостью, как строительства, так и поддержания в исправности ирригационных сооружений. Данный вид работ был обязательной повинностью по отношению также к государству и храмам. В то же время внутри общин существовало разделение труда между патриархальными семьми, занимавшимися сельскохозяственным производством, и мастерами-ремесленниками. Это разделение труда предполагало существование частной собственности на семейные средства производства и продукты труда, часть которых государство и храмы изымали в виде налогов. По всей видимости, наряду с системой налогообложения существовали и различные формы трудовой повинности, о чем свидетельствуют многочисленные изображения египтян, занятых трудом в хозяйствах номархов и фараона (вспашка земли, жатва хлебов, обмолот, помол зерна, уход за скотом, ловля рыбы и птиц и т.п.).

Рабство было в Древнем Египте распространенным явлением. Рабами владели не только фараон, сановники, царедворцы, но и богатые общинники. Рабами были как военнопленные (так, например, первый царь IV династии Снефру увел в плен 7 тысяч эфиопов и 1,1 тысячи ливийцев), так и разорившиеся бедные общинники. Государственные сановники дарили рабов жрецам храмов в виде платы за службу вместе с пашней и "всякой вещью" (выражение из настенной надписи в гробнице вельможи). Вовсю процветал рынок рабов. В гробнице вельможи V династии рабы изображены в качестве личных слуг хозяина: один - с его переносным ложем и изголовьем, другой - с его тростью и обувью. В той же гробнице один раб (эфиоп) изображен в качестве "провожатого" с дорожным мешком и умывальным прибором, другой - "ключник" с хозяйской одеждой.

Институт рабства не мог возникнуть раньше, чем сложились для этого соответствующие условия: 1) частная собственность на средства производства; 2) устойчивое производство прибавочного продукта. Оба этих условия породили со временем рабовладельческий класс, опиравшийся на мощь государственной машины во главе с фараоном - богатейшим собственником средств производства.

На основании скудной информации, содержащейся в надписях и изображениях на стенах гробниц, можно предположить, что в Древнем Египте шел процесс закабаления и общинников посредством долговой кабалы или другими спсобами. Если в страдную пору нехватало жнецов, а вельможа был номархом, то он мог в помощь своим работникам-рабам привлекать и земледельцев-общинников, которых считали "царскими людьми". Возможно, мы имеем дело с зачатками феодальных отношений между вельможами и общинниками. Этот разряд общинников имел еще свою частную собственность на определенные виды средств производства, работая на свое хозяйство, но одновременно вынужден был исполнять трудовую повинность в хозяйстве вельможи - царского сановника. В дни работы на сановника этих общинников обязаны были кормить. В гробницах обнаружены изображения сцен "кормежки" работников в хозяйстве вельможи.

И, наконец, в Древнем Египте появилось многочисленное сословие т.н. свободного трудового люда: ремесленников, мелких государственных должностных лиц (управляющих, надзирателей, писцов, учетчиков и т.п.). Если чиновники оказывали фараону, жрецам храмов, номархам различные услуги и "кормились" за счет своих хозяев, то ремесленники существовали за счет продажи своих изделий и услуг, возможно, получая натурой (в качестве денег использовали зерно). Существовал и свободный рынок товаров, на котором продавали зерно, овощи, хлеб, рыбу, ремесленные изделия - предметы обстановки, обувь, бусы, зеркала, веера, палки, рыболовные крючки, умащения и украшения. Процветало строительное дело.

-- Труд и рабочая сила

Выше уже отмечалось, что в Древнем Египте существовала довольно развитая отраслевая и профессиональная система разделения труда.

Наряду с рабским трудом важную роль играл и совместный, коллективный труд членов сельскохозяственной общины.

В рамках отдельных отраслей экономики применялся как простой, малоквалифицированный труд, так и труд, требующий немалых знаний, мастерства, особенно в различных ремеслах. Впервые в истории возникло разделение физического и умственного труда. Последний был уделом жрецов и служащих государственного аппарата, управлявших ирригационными сооружениями, строительством, ведением учета населения, запасов продовольствия и т.д.

Технологический процесс получения конечного продукта был расчленен на отдельные операции, которые выполняли общинники или рабы. В завимости от специфики трудовых операций их выполняли мужчины или женщины. Отдельные операции требовали специальной подготовки, обучения, а также различались по степени ответственности.

На гробничных изображениях, например, видно, что в плуг запрягали по две коровы, и в подавляющем большинстве случаев при каждой упряжке состояли двое, изредка даже трое взрослых мужчин: собственно пахарь, погонщик, иногда поводырь, идущий впереди упряжки.

В ремесленных мастерских одновременно могли работать медники, золотых дел мастера, каменотесы, мастера по ценным камням, изготовители каменной посуды, ваятели, столяры, плотники и т.д. Существовали и специализированные мастерские: деревообделочные, судостроительные, кожевенные, камнеобрабатывающие, металлургические и т.п.

Отдельные изделия проходили через руки различных мастеров. Так, предметы обстановки, изготовлявшиеся столярами, лощились специальными работниками - "лощильщиками". Бусы изготовлялись одними работниками, а нанизывались на ожерелья и подвески другими.

В ткацких мастерских работали в основном женщины. В мастерских, изготовлявших пищевые продукты, которые, как правило, служили и их хранилищами, были тесно связаны между собой отдельные операции (например, хлебопечение и пивоварение). В хлебопекарнях существовало разделение труда: один лепил хлеб, другой клал его на огонь, который поддерживал третий - кочегар. Подле работников, кто растирал зерно на зернотерках, располагались те, кто просеивал муку ситами и т.д.

Всеми работниками руководили начальники, они же организаторы данного вида работ. Весь процесс сопровождался тщательным учетом. Учет велся при полевых работах, при перегоне стад, в производственных мастерских. Для этого выделялись специальные учетчики, мерщики, писцы, хранители отчетных ведомостей. Домоправители представляли хозяину пространные ведомости. Хранитель хозяйственных книг предъявлял отчет за весь прошлый год.

Весь трудовой процесс сопровождался строгим контролем начальниками низшего ранга, которые чинили палочную расправу над всеми провинившимися.

-- Продукт

В долине Нила раньше, чем где бы то ни было, сложился способ производства, обеспечивший неуклонный рост совокупного общественного продукта. Именно этим термином можно именовать производившийся в древнем Египте продукт, ибо он был результатом труда сотен тысяч людей одного государства, а не небольшого коллектива какой-либо первобытной общины, которая трудом своих дееспособных членов обеспечивала свое выживание.

Благодаря экономическому могуществу египетского государства, превосходству в военной силе объем располагаемого богатства все время пополнялся за счет грабежа соседних племен. Военная добыча Египта состояла не только в пленниках, которых обращали в рабство, но и в многочисленных стадах скота, а также в таком важнейшем стратегическом сырье, как медная руда из месторождений Синайского полустрова. Ресурсы Египетского государства пополнялись также путем торговли. Например, закупался лес, столь необходимый для судостроения, строительства, изготовления орудий труда и домашней утвари.

Египтяне раньше других народов научились производительно использовать могучие силы и огромные ресурсы природы. Они поставили себе на службу воды Нила, энергию солнца и богатейшие залежи камня.

Нельзя также не отметить, говоря о структуре совокупного общественного продукта, то, что в его составе значительную долю занимала нерациональная часть, предназначенная для возведения грандиозных гробниц и храмов. Кроме того, надо было содержать многочисленный отряд жрецов, управляющих храмовыми владениями, служителей и слуг. Многие рядовые жрецы храмов, будучи людьми не высокопоставленными, пользовались, тем не менее, за свою службу наделами из "пашни бога" и храмовыми людьми для их обработки. Эти жрецы имели собственных рабов и слуг из числа египтян (как мужчин, так и женщин). Эта традиция иррационального использования огромных ресурсов труда и материалов для отправления религиозных обрядов была подхвачена в дальнейшем и другими цивилизациями. Она процветает и сегодня.

-- Собственность

В Древнем Египте в полном соответствии с многообразием форм экономических отношений существовало несколько видов собственности.

По-прежнему важную роль продолжала играть общинная собственность. Наряду с ней начал действовать институт частной собственности, объектами которой были не только вещественные факторы производительных сил (в первую очередь пашня и луга), но и рабы - носители рабочей силы (субъективный фактор).

В рамках частной собственности следует выделить такие ее формы, как собственность фараонов, номархов, а также жрецов и вельмож, занимавших важные посты в системе государственной власти. Зафиксированы и факты существования рядовых хозяйств общинников, основанных на частной собственности. Весьма распространенной была также частная собственность самостоятельных мастеров- ремесленников, купцов.

Как сообщалось в древних источниках, громадному хоязйству фараона, или т.н. "дому царя", противопоставлялись хозяйства вельмож, которые именовались как "дом личный". Номархи тщательно различали "имущество самого его по истине" и тем, что считалось его "имуществом лишь по должности". Это для государственных чиновников имело довольно существенное различие, которое они часто не признавали, "путая" свое и государственное. И не только в Древнем Египте, а во все последующие эпохи. Видимо, фараоны поручали своим служащим контролировать хозяйственную деятельность своих подчиненных. Об этом косвенно свидетельствуют надписи в гробницах сановников, в которых они наперебой заверяли о своем законном и нерушимом праве на эти сооружения: чтобы их воздвигнуть, они - де никого не ограбили, построили их на собственные средства, "из имущества правильного", сполна оплатили труд мастеров.

В Древнем Египте сложилась практика передачи собственности (земли, скота и т.д.) по наследству, а также ее дарения, например, храмам. Уже на рубеже III и IV династий, видимо, функционировал рынок продажи недвижимости и продуктов труда. Даже простые люди могли на нем продавать свою землю.

Что же касается передачи собственности по наследству, то обычно наследником назначался старший сын, в то время как на плечи младшего брата ложилась обязанность управляющего хозяйством.

В Древнем Египте активно шел процесс поляризации. Ко времени VI династии разорение рядового населения зашло довольно далеко. Один номарх хвалился, будто выделял из собственного достатка ячмень и молоко голодному, какого находил у себя в области, погребал бедного в полотне, вносил зерновую ссуду из своих средств заимодавцу за неоплатного должника.

-- Закономерность роста производительности труда

В литературе о рабовладельческом способе производства нередко можно встретить утверждение, что поскольку у рабов отсутствовала заинтересованность в результатах своего труда, им доверяли лишь несложные, нетворческие процессы труда. Рабовладельцы не были заинтересованы в использовании рабами сложных и, следовательно, дорогих орудий труда, ибо они из ненависти их уничтожали, портили и теряли. Словом, рабовладельческий способ производства не способствовал развитию производительных сил и росту производительности труда.

Такого рода утверждение не согласуется с фактами, добытыми археологами и историками

Рассматривая динамику производительных сил в Древнем Египте, а также в Двуречье, а затем в Древней Греции и Древнем Риме, нельзя не заметить значительного прогресса в изготовлении орудий труда, развитии технологии производства, обеспечивших заметный рост производительности труда. Достаточно, например, сравнить уровень ведения строительных работ на таких сложных сооружениях, как гробницы фараонов и вельмож в период Раннего и Древнего Царств. Помимо строительного дела развивалось также и судоходство. Египтяне регулярно доставляли лес из Финикии. Строились десятки морских судов длиною свыше 50 метров. Значительное развитие получили многие виды ремесел, в частности, художественное оформление дворцов, храмов, гробниц, изготовление украшений, настенная живопись.

Далее, рассматривая проблему роста производительности труда, следует иметь в виду, что все рабовладельческие общества были многоукладными. Значительную часть трудового люда составляли общинники, а также свободные ремесленники, торговцы, служащие государственного аппарата и храмов, военные, которые были заинтересованы в увеличении своих доходов, учитывая при этом высокий уровень налоговой нагрузки. Налоги и трудовые повинности взимались в первую очередь для удовлетворения ненасытных потребностей фараона, его сановников, а также для нужд армии, которая применялась не только для усмирения непокорных рабов и подданнных внутри государства, но и для поставки новых партий рабов, необходимого сырья для металлургии, в первую очередь в целях увеличения выплавки меди, золота и серебра, добычи полудрагоценных и драгоценных камней, благовоний, слоновой кости, шкур львов и барсов. Известны многочисленные походы в Эфиопию, Ливию, страну Пунт, на Синайский полуостров. От последнего царя V династии - Униса - сохранилось изображение ожесточенной схватки египтян с азиатами на Синайском полуострове. Таким насильственным образом, а не только торговлей Египет стягивал к себе из окрестных стран рабочую силу и различные ценности, воплощавшие труд других народов.

Увеличение налоговой нагрузки и возрастающий объем трудовых повинностей могли быть реализованы только при одном условии - росте величины массы прибавочного труда. Добиться этого египетское государство могло только за счет повышения производительности труда, вероятнее всего, не столько труда рабов, сколько свободных граждан и общинников.

Противопоставлять труд рабов труду свободных граждан или же отделять их друг от друга, сводя суть экономики рабовладельческого способа производства только к эксплуатации рабов, - это значит искусственно раскалывать единство многообразных форм экономических отношений, кстати, имевших свою специфику в других ранних государствах Азии, Африки, Европы и Америки.

-- Закономерность развития системы разделения труда

Ко времени становления рабовладельческого способа производства уже выделились в самостоятельные отрасли производства земледелие, животноводство и ремесло. Вклад нового способа производства состоял в появлении новых самых разнообразных форм деятельности в названных трех отраслях, т.е. происходил процесс дальнейшей специализации и дифференциации трудовой деятельности. Вместе с развитием товарного производства и обмена, зародившихся еще в недрах первобытного общества, в самостоятельные отрасли выделяются торговля и транспорт, обслуживающий купцов и их посредников, как в пределах своих государств, так и в международных экономических связях. Объектами торговли, естественно, кроме продуктов труда, были рабы. Международным центром работорговли стал остров Делос, где ежедневно продавалось до 10 тысяч рабов. С тех пор работорговля не прекращалась ни на один день. Процветает она и в настоящее время, хотя с момента ее возникновения прошло уже свыше пяти тысяч лет.

С развитием денежного обращения незамедлительно появляется также и ростовщический капитал, выделяясь в самостоятельный вид деятельности.

Со специализацией труда во всех без исключения подотраслях производства множится и число профессий, что, безусловно, явилось могучим фактором роста производительности труда, ибо этот процесс сопровождался как совершенствованием орудий труда, так и повышением квалификации рабочей силы. Особенно много новых профессий появилось в ремесле.

Следует также отметить оформление интеллектуальной деятельности в качестве важного направления общественного трудового процесса. Возникли основы научных исследований, проектирования сложных сооружений, а также архитектура.

Наряду со специализацией производства в строительстве, горнодобывающей отрасли, в сельском хозяйстве применялись простые формы кооперации труда, требовавшие иной раз концентрации значительного числа рабов и свободных граждан на тех или иных объектах.

-- Закономерности взаимосвязи стадий воспроизводства

В Древнем Египте в структуре общественного воспроизводства значительное место занимало производство средств производства, материализованное, прежде всего в ирригационных сооружениях, а также в медных орудиях труда. Эти два вида средств производства, а также плодородная земля долины Нила составляли основу всей египетской экономики в эпоху фараонов, были теми тремя китами, на которых базировалось рабовладельческое общество.

Что касается противоположного полюса воспроизводства - потребления, то немалая доля прибавочного продукта выпадала из оборота, оседая в виде сокровищ, а также расходовалась на непроизводительные, иррациональные цели, о чем выше уже говорилось. По словам К.Маркса, "...древние и не помышляли о том, чтобы превращать прибавочный продукт в капитал. Во всяком случае, если и делали это, то только в незначительной степени (широко практиковавшееся ими собирание сокровищ в собственном смысле слова показывает, как много прибавочного продукта лежало у них без всякого употребления)" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.26. часть 2. с.587).

Принимая во внимание известные исторической науке факты восстаний рабов и бедняков, жестоко усмирявшихся властителями Древного Египта, можно безошибочно утверждать, что структура потребления формировалась преимущественно под влиянием потребностей класса эксплуататоров, определяя тем самым и структуру производства предметов потребления (включая и нужды армии).

Производство, в конечном счете, всегда ориентируется на удовлетворение потребностей, структура которых определяется системой экономических отношений. К концу правления династий фараонов их амбиции по возведению пирамид вконец истощили экономику Египта и стали одной из причин ее упадка. Подобные явления волюнтаризма, продиктованные амбициями и невежеством правителей, неоднократно доводили экономику той или иной страны до краха, ибо она всегда имеет объективные абсолютные границы своих возможностей.

Потребление при рабовладельчсеком способе производства имело еще одну важную специфику, определяемую экспроприацией личности раба, ставшего объектом присвоения его хозяином в качестве непосредственного производителя. Хотя раба и называли "говорящим орудием" в отличие от "мычащих орудий" - рабочего скота - и неодушевленных орудий труда, тем не менее, раб, как и скотина, требовали для сохранения их жизни питания и элементарных условий проживания. Для поддержания жизни коровы нужно определенное количество калорий, а если хозяин желает получать от нее молоко, то он должен соответственно увеличивать рацион питания. Точно так же обстояло дело и содержанием рабов. Учитывая же цену раба на рынке, хозяин был заинтересован в том, чтобы не только поддерживать физиологическое существование раба, но и обеспечивать его работоспособность на определенном уровне, чтобы затраты на раба не были убыточными, а приносили доход. Поэтому в общей структуре потребления определенная доля средств для поддержания жизни раба и обеспечения его работоспособности должна была быть учтена в затратах. Именно это обстоятельство оказывало свое влияние и на структуру производства. Возможно, теоретически правильно было бы эти продукты, предназначенные для рабов, относить не к предметам потребления, а к средствам производства, аналогично затратам на содержание продуктивного и рабочего скота.

Отношение собственников рабов к ним, как к "горящей скотине", и обусловило не только низкую производительность, а, следовательно, и мизерную эффективность их труда, но и разжигало ненависть угнетенных к их хозяевам и к тому порядку вещей, который унижал достоинство людей, попавших в рабство. И вполне естественно, что рабы восставали, ибо им нечего было терять, кроме своих цепей. Именно это агонистическое противоречие и привело рабовладельческий способ производства к смене его крепостничеством. "...Рабство пережило себя. Ни в крупном сельском хозяйстве, ни в городских мануфактурах оно уже не приносило дохода, оправдывавшего затраченный труд...Рабство перестало окупать себя и поэтому отмерло" (К.Маркс и Ф.Энгельс, Соч. 2-ое изд. т.21. с.148,149).

Разделение труда, породившее обмен продуктами труда еще в первобытном обществе, получило дальнейшее качественное развитие в рабовладельческом обществе: из обмена деятельностью и частично продуктами в натуральной форме оно превратилось в обмен товарами с применением денег (сначала их функцию выполнял скот, зерно и другие ценные продукты, а позднее - медь, бронза, серебро и золото).

Обмен опосредствовал взаимодействие производства и распределения, играя в то же время важную функцию в обеспечении производства крайне важными видами сырья, в которых экономика Египта крайне нуждалась (например, в древесине).

Обмен также доставлял необходимые потребителям Египта продукты труда ремесленников: орудия труда предметы потребления (домашняя утварь, мебель и т.п.), обеспечивая взаимосвязь производства и потребления (как производственного, так и непроизводственного). Следовательно, обмен содействоал развитию кооперации труда и его специализации во всех отраслях, т.е. нарщиванию потенциала общественного производства.

Несмотря на то, что производство в хозяйствах Древнего Египта (фараона, номархов, вельмож, храмов, общинников) носило в основном натуральный характер, тем не менее, с развитием ремесел, строительством городов обмен товарами становился все более интенсивным.

-- Закономерность пропорционального развития экономики

Пропорции экономики Древнего Египта складывались совершенно иначе, чем в первобытной общине. Во-первых, значительно возросло влияние потребностей (через механизм интересов) на формирование пропорций, ибо возросшая производительность труда позволяла людям большую свободу выбора вариантов структуры производства. Во-вторых, пропорции складывались не столько с учетом продуктивности долины Нила с его паводками, сезонными колебаниями уровня воды, а также наличием месторождений полезных ископаемых, но главным образом под воздействием классовой структуры общества. Экономика уже испытывала на себе мощное воздействие государства, воли фараона, жрецов, номархов. Другими словами, наряду с объективными факторами огромное, если не решающее влияние на формирование пропорций оказывал фактор субъективный, особенно такая форма общественного сознания, как религия. Правители египетского государства вынуждены были немалые ресурсы направлять также и на нужды армии, которая выполняла, как уже выше отмечалось, важные функции в деле поддержания стабильности раздираемого противоречиями общества и в реализции внешнеполитических задач, обусловленных необходимостью пополнения численности рабов и поставками из-за рубежа крайне необходимых для экономики сырьевых ресурсов.

Совокупный объем экономических потребностей всех субъектов Древного Египта существенно превышал возможности производства, что служило причиной постоянного напряжения в обществе. Именно это обстоятельство вынуждало укреплять централизованную власть в обществе, прибегая как к силе, так и к обработке общественного сознания, что составляло первейшую обязанность жрецов, всячески культивировавших культ божественности верховной власти фараонов. Этой же цели было посвящено и строительство гигантских пирамид - символов безумия и расточительности правителей Древного Египта.

В силу преобладания в экономике на всех его уровнях натурального хозяйства роль стихийного фактора была, вероятно, значительной, несмотря на то, что с помощью знаний о поведении Нила, накопленных жрецами, правители пытались регулировать время проведения сезонных сельскохозяйственных работ.

-- Закономерность расширенного воспроизводства

По сравнению с первобытным способом производства в рабовладельческом обществе, о чем свидетельствуют многочисленные факты, собранные историками, археологами и этнографами, темпы расширенного воспроизводства экономического потенциала и общественного продукта возросли. За два-три тысячелетия существования рабовладельческой формации (а не рабства, которое не исчезло и сегодня) человечество в развитии производительных сил продвинулось значительно больше, чем за все время существования первобытного общества.

В параграфе 5.5. проанализированы факторы, обеспечивающие расширенное воспроизводство. Их действие прослеживается и в экономике Древного Египта. Это и увеличение численности работающих, в том числе за счет вовлечения в производство многочисленных рабов, и роста производительности труда, о чем шла речь в параграфе 5.1.

Свидетельствами действия закономерности расширенного воспроизводства являются не только факты накопления сокровищ фараонами и вельможами, гигантского по своим масштабам строительства всевозможных гробниц, но и увеличение численности населения Древнего Египта.

-- Закономерность смены форм хозяйствования

В Древнем Египте мы наблюдаем переход от спорадического обмена продуктами между племенами к формированию рынка, на котором уже форма стоимости преодолела единичную (или случайную) и приобрела не только полную (развернутую), но и всеобщую форму. Товары, предлагаемые субъектами экономических отношений, выражали свою стоимость, как правило, в зерне. Однако товарное производство и рынок еще служили придатком к натуральному хозяйству.

Основными поставщиками товаров на рынке, безусловно, были ремесленники. Производством продуктов для продажи занимались не только рабовладельцы - собственнки крупных хозяйств, но и состоятельные общинники. Товарами, само собой, разумеется, были также и рабы.

В наибольшей мере услугами рынка пользовалась армия, закупавшая как предметы военного снаряжения, так и продукты для личного пользования, в первую очередь продукты питания.

Учитывая неразвитость рыночных отношений, в данной главе не рассматриваются закономерности функционирования рынка.

13.Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил

Напомню (см. параграф 5.1.), что К.Маркс в число факторов, определяющих уровень производительных сил наряду с размерами и эффективностью средств производства, включал и природные условия.

В Древнем Египте, также как и в Двуречье, человек сумел в долинах Нила и Евфрата воспользоваться благоприятными природными условиями и создать высокоэффективные ирригационные сооружения, позволившие собирать высокие и устойчивые урожаи не только зерна, но и других продовольственных культур (овощей, винограда и т.п.), а также выращивать на тучных пастбищах огромные стада домашних животных, которые давали ему не только мясо, молоко, шерсть, кожу, но и служили рабочим быдлом (быки, коровы, ослы).

Именно эти два элемента производительных сил в сочетании с мастерством общинников и дешевой рабочей силой рабов создали все необходимые условия для возникновения первой в истории человечества формы эксплуатации человека человеком. Как отмечали классики марксизма, в этих условиях производство развилось уже настолько, что человеческая рабочая сила могла произвести теперь больше, чем требовалось для простого поддержания ее; средства для содержания большого количества рабочих сил имелись налицо, имелись также и средства для применения этих сил: рабочая сила приобрела стоимость. Рабство было открыто. Оно скоро сделалось господствующей формой производства у всех народов, которые в своем развитии пошли дальше древней общины.

14.Закономерности перехода одного способа

производства в другой

Предпосылки рабовладельческого способа производства зарождались в недрах первобытнообщинного способа производства. Во-первых, следует отметить значительный рост производительности труда в эпохи неолита и энеолита, обеспечивший устойчивое производство прибавочного продукта. Во-вторых, происходил процесс имущественного расслоения в тех общинах, где образовывались патриархальные семьи.

В-третьих, имело место сосредоточение все большей власти и богатства в руках общинной и племенной знати. И, в-четвертых, началось использование военнопленных в качестве дополнительной рабочей силы, которая особенно была необходима в племенах, проживавших в регионах орошаемого земледелия и интенсивного животноводства.

На месте традиционных первобытных общин, возникал новый тип общин земледельцев, объединенных соседством и совместным трудом по строительству и поддержанию в рабочем состоянии систем орошения. Разложение родовых общин происходило медленно, ибо коллективный труд был добровольным и эффективным. Однако изменялся способ производства, который уже не требовал простой кооперации труда, и был основан на труде членов одной семьи.

Выше уже отмечалось, что переход от рабовладельческого способа производства к феодальному способу производства был предопределен объективной необходимостью разрешения непримиримого внутреннего противоречия между принудительным соединением непосредственных производителей - рабов - со средствами производства. Все попытки рабовладельцев повысить производительность рабского труда наталкивались не просто на безразличие рабов, но и на их активное противодействие. Аристотель высказал мысль о беспереспективности рабского труда в иносказательном изречении: "...если бы ткацкие челноки сами ткали, а плекры сами играли на кифаре, то тогда и зодчие, при постройке дома, не нуждались бы в рабочих, а господам не нужны были бы рабы" ("Политика". 1.2. русский перевод. СПБ.1911. с.11).

6.3.Феодальный способ производства

Нет земли без господина.

Поговорка

В результате разложения первобытнообщинного строя история развивалась по двум направлениям: первое - становление рабовладельческого способа производства (Древний Египет, Шумер в Двуречье, Древняя Греция, Римская империя и т.д.), второе - возникновение феодализма (германцы, славяне, кельты, арабы и др.). Однако те народы, которые пошли по первобытному пути, рано или поздно также пришли к той или иной разновидности феодализма. Распространению феодализма способствовала экспансия феодальных держав (к примеру, Испании), прививавших его первобытным племенам.

Как уже выше отмечалось, развитие производительных сил в эпохи неолита и энеолита неизбежно изменило структуру первобытно- родовой общины, создав условия для возникновения патриархальных семей, основу которых составляла уже частная собственность. Уровень производительности труда повысился настолько, что стал вполне достаточным для производства прибавочного продукта, а процессы, происходившие в племенах, способствовали укреплению и усилению власти вождей, военноначальников и жрецов, которая способствовала возникновению первых эксплуататорских классов - рабовладельческого или же феодального. Становление нового типа общественного устройства, основанного на эксплуатации человека человеком, стало неотвратимым.

По поводу любого из существовавших или ныне действующих способов производства в общественных науках имеют хождение множество различных концепций, которые, как правило, взаимно исключают друг друга. Однако, что касается феодализма, то их число, пожалуй, наибольшее. Дискуссии ведутся не только вокруг термина "феодализм", но и в отношении содержании преобладающего типа экономических отношений, социального положения непосредственных производителей, роли феодалов в экономике, территориального и временного распространения данного способа производства.

В связи с полемикой по поводу феодализма, во-первых, следует заметить, что в истории цивилизации никогда не существовало "чистых" способов производства, основанных только на одном каком-то единственном типе экономических отношений. Все они были (и остаются до сих пор) многоукладными. В силу этого обстоятельства при классификации способов производства мне представляется, что всегда следует использовть метод выделения господствующего хозяйственного уклада.

Что же касается времени существования феодального способа производства, то оно существенно различается по частям света. В Западной Европе он охватывает период от падения Западной Римской империи (конец V века) до буржуазных революций XVI - XVIII веков. В странах же Востока, в таких государствах, как Китай, Индия, феодальный строй сложился раньше, чем в Европе, однако здесь он просуществовал дольше.

В отношении термина, обозначающего феодальный способ производства, некоторые предпочитают применять такие замещающие термины, как "традиционное общество", "аграрное общество". Под "традиционным обществом" понимают общество, базирующееся на натуральном хозяйстве. Однако такая трактовка никак не согласуется с неоспоримым фактом многоукладности феодальной экономики, наличием в нем развивающихся товарно-денежных отношений и зарождавшегося в его недрах предпосылок капиталистического способа производства. Термин же "аграрное общество" основывается на цивилизационнной периодизации истории. Он страдает не только односторонним, примитивным взглядом на экономику феодализма, которая базировалась на довольно развитой отраслевой системе разделения труда, но и технологическим детерминизмом, игнорированием социальных и экономических отношений.

Сам термин "феодализм" этимологически восходит к термину "феод" (лат. feodum, во французском - fief, в германской версии - Lehen), обозначающий наследственное земельное держание, полученное вассалом от сеньора на условии несения военной или иной службы. Первоначально термин "феодализм" применялся в судебной практике английскими юристами XVII века, как обозначение типа собственности. В качестве общественно-политического термина он вперые употребляется французским историком и политологом графом Анри? де Буленвилье, затем французским писателем и философом Шарлем Луи де Монтескьё, а затем историком и государственным деятелем Франсуа Пьер Гийомом Гизо.

В.Н.Никифоров в своей монографии "Восток и всемирная история" (М.: 1977) пришел к выводу, что феодальное общество во всемирной истории было стадией, закономерно следовавшей за рабовладельческой. По его мнению, на одном из ранних этапов своего развития социум неизбежно проходит стадию, которая характеризуется: 1) ростом эксплуатации, основанной на концентрации земельной собственности в руках немногих; 2) арендой, как формой, связанной в ту эпоху с внеэкономическим принуждением; 3) передачей непосредственным производителям земельных наделов и прикреплением их к земле в различных формах. Перечисленные три признака достаточно универсальны и охватывают, на мой взгляд, все возможные разновидности экономических отношений при феодальном способе производства.

В подтверждение этого тезиса приведу выдержку из труда М.Покровского "Русская история в самом сжатом очерке" (Партийное издательство. 1933. с.28): "К XIII в. нашего летоисчисления, т.е. лет 600 назад, у нас установились те порядки, которые принято называть феодальными. Сущность этих порядков заключается в том, что вся земля со всем ее населением находится во власти небольшого количества военных людей, которые со своей вооруженной челядью господствует над трудящимися классами. Этих военных людей, собственно говоря, нельзя называть землевладельцами, потому что земли дикой, необработанной, покрытой лесами, было в те времена сколько угодно, и она сама по себе цены не имела. Но среди лесов и болот были рассеяны деревушки крестьян-земледельцев, отчасти крестьян-промышленников, ловивших рыбу, бивших зверя, разводивших пчел. И вот то, что вырабатывали эти крестьяне, и попадало в руки господствующих военных классов. Как в Западной Европе, так и у нас в России, этот класс не состоял из равных людей. Чем больше деревень захватывал тот или иной феодал, по-русски выражаясь - "боярин", "барин", тем больше было его значение. У нас самые крупные из них назывались князьями, помельче - боярами, еще мельче - детьми боярскими. На западе Европы лестница была длиннее и отношения сложнее, - там мы находим "герцогов", "графов", "маркизов", "баронов" и т.д. Но суть дела была одинакова и там и тут. Более мелкие феодалы поступали обыкновенно в зависимость от более крупных".

1. Экономика, или материальное воспроизводство общества

Экономика феодализма базировалась на достаточно высоком уровне развития производительных сил. Ее основной экономической закономерностью являлось производство прибавочного продукта в форме феодальной ренты путем принуждения к труду лично и поземельно зависимых от феодала непосредственных производителей - крестьян и ремесленников.

Основной формой хозяйственной деятельности являлась феодальная вотчина (манора, сеньория, поместье) - довольно замкнутая хозяйственная единица с преобладающим натуральным хозяйством, в основе которого, как правило, была крестьянская община, зависимая от феодала.

Повторяю, речь идет о типичной форме феодального хозяйства, которая исторически складывалась различными путями у разных народов и имела немало модификаций. Однако, несмотря на многообразие форм проявления феодальных отношений, и различие генезиса их возникновения у разных народов и в различное время, суть экономики феодализма оставалась неизменной: внеэкономическое принуждение и крепостная зависимость непосредственных производителей от феодала.

При феодализме, отличавшимся достаточно консервативным способом производства, происходили процессы эфолюционного развития форм единства производительных сил и экономических отношений. Пожалуй, мотором этих процессов служило развитие городской культуры, в рамках которой созревал потенциал промышленного производства, использованный капитализмом при его становлении, а также набирали силу торговый и ростовщический капиталы на базе возрастающих масштабов товарно-денежных отношений. Как точно заметил Василий Георгиевич Колташов, "падение рабовладельческого мира рассматривается многими как катастрофа цивилизации. Однако это был немалый шаг вперед, впоследствии открывший новые перспективы общественного развития. В мраке средневековья рождался свет буржуазного просвещения" (Колташов В. Эксплуататорские общества. Lib. ru. Современная литература).

-- Производительные силы

Развитие производительных сил продолжалось и при феодальном способе производства. Взгляд на феодальное средневековье как на эпоху застоя в развитии техники, науки и производства не соответствует историческим фактам.

В аграрном секторе развитие производительных сил выражалось в увеличении обрабатываемых сельскохозяйственных угодий, применении плуга, лошади как тягловой силы. Развивается трехполье, значительно растет урожайность зерновых (по отдельным оценкам, - в 2 раза).

Железо заняло свое достойное место при изготовлении орудий труда, оружия, средств транспорта.

В качестве источника энергии все шире стала применяться сила водяного потока. Движение падающей воды вращало водяное колесо, которое в свою очередь приводило в движение самые различные механизмы. Оно применялось для откачки воды из шахт и рудников, для подъема руды и угля на поверхность земли, нагнетания воздуха в металлургические печи и т.д.

Совершенствуется ремесленное дело и ширится специализация труда. Города превращаются в крупные центры ремесленного производства и торговли. Например, в начале XIV века в Париже насчитывалось свыше 300 отдельных цехов, в которых трудилось 5,5 тысячи ремесленников.

Значительный размах приобретает строительство. Появляются все новые и новые города.

Цеховой строй в городах на первоначальной стадии своего существования способствовал развитию и унификации ремесла, распространению профессиональных навыков, повышению качества работы, а, следовательно - и продукции.

В целях упорядочения системы мер и весов создаются купеческие гильдии, союзы торговых городов.

Продолжалось развитие математики, естественных наук, архитектуры, медицины.

3. Экономические отношения

Выше уже отмечалось, что в рамках феодального способа производства (как и любого другого) существовала и развивалась многоукладная экономика.

Преобладающим, бесспорно, были экономические отношения между крестьянами и феодалами-владельцами земель.

В обществе, как правило, складывалась лестница иерархических зависимостей: вассал получал за службу земельный надел (лен, феод, или фьеф) и крепостных у вышестоящего сеньора. Во главе этой пирамиды стоял монарх, которого окружала толпа крупных сеньоров, которые в свою очередь не имели абсолютной власти над всеми землевладельцами, стоящими ниже их в феодальной лестнице (действовал принцип "вассал моего вассала - не мой вассал").

Феодалы, как правило, были военными, а все его вассалы - бароны и рыцари - обязаны были по призыву являться к нему для несения военной службы. На первоначальной стадии феодальной формации главные сеньоры (короли и императоры) не имели абсолютной власти, а феодалы считали себя независимыми государями, между которыми нередко велись непрерывные войны из-за земли и поданных крестьян. Короли в борьбе за абсолютную власть заключали союзы с городами, которые таким образом пытались противостоять феодалам. Города давали королям деньги, нанимали на свои средства военные отряды и создавали ополчения. Итогом этого противостояния королей (императоров) в Западной Европе стало появление крупных государств (Англии, Франции, Испании, Швеции). На Руси в жестокой борьбе с новгородским купечеством за право использования волжского торгового пути победу одержал московский князь, и после этого образовалось огромное Московское царство.

Структура крупной земельной собственности сложилась как бы в два этапа. Сначала земли выдавались в качестве пожизненных владений (бенефиций) при условии несения военной службы. С течением времени земельные владения превращались уже в наследственные (феоды). При этом рост крупного землевладения сопровождался усилением политической власти феодалов на подвластных им территориях.

Однако специфика землепользования при феодализме состояла в том, что наряду с землями феодала во многих регионах существовала также земля, принадлежавшая крестьянским общинам и самим крестьянам. Чтобы составить себе представление о сложности отношений в области землевладения и землепользования, приведу отрывок из "Капитала" К.Маркса (том I, отдел седьмой, параграф 2 "Экспроприация земли у сельского населения"). Он писал: "В Англии крепостная зависимость исчезла фактически в конце XIV столетия. Огромное большинство населения состояло тогда - и еще больше в XV веке - из свободных крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство, за какими бы феодальными вывесками ни скрывалась их собственность. В более крупных господских имениях bailiff (управляющий), некогда сам крепостной, был вытеснен свободным фермером. Наемные рабочие в земледелии состояли частью из крестьян, употреблявших свободное время на работу у крупных земельных собственников, частью из особого, относительно и абсолютно немногочисленного, класса собственно наемных рабочих. К тому же даже эти последние фактически были крестьянами, ведущими самостоятельное хозяйство, так как наряду с заработной платой получали коттедж, а также 4 и больше акров пахотной земли. Кроме того, совместно с крестьянами в собственном смысле они пользовались общинными землями, пасли на них свой скот и добывали топливо: дрова, торф и т.п. Во всех странах Европы феодальное производство характеризуется разделением земли между возможно большим количеством вассально зависимых людей. Могущество феодальных господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами их ренты, а числом их поданных, а это последнее зависело от числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство" (Здесь следует очень интересное примечание следующего содержания: "Япония с ее чисто феодальной организацией землевладения и с ее широко развитым мелкокрестьянским хозяйством дает гораздо более верную картину европейского средневековья, чем все наши исторические книги...").

Итак, крепостные в феодальной экономике являлись пользователями небольших участков земли, обязанными платить оброк, но одновременно они были и совладельцами общинной земли. Таким образом, мы наблюдаем при феодализме сращивание первобытной общины, состоящей из патриархальных семей, с вассальной зависимостью крестьян. По отношению к крестьянскому двору она представляла собой сумму прав феодалов на получение ренты. Последняя была представлена двумя формами: отработочной рентой, или барщиной, и натуральным оброком (рента поставками продуктов). Под влиянием развития городов и расширением сферы товарно-денежных отношений постепенно происходило превращение ренты продуктами в денежную ренту. Ее уплата, естественно, предполагала производство части продукта уже как товара и непосредственный выход крестьянина на городской рынок. По мере развития товарно-денежных отношений исчезает и такая форма как барщина. Процесс трансформации натурального оброка денежной рентой в Западной Европе получил название коммутации.

Коммутация вызвала изменения и в хозяйстве феодалов, которые получая денежную ренту, потеряли интерес к его содержанию и развитию. Они предпочитали сдавать свою землю внаем (аренду) крестьянам. Феодалы изменили и свое отношение к ним. Это выражалось в предоставлении большей свободы крестьянам, которые не только стремились наращивать товарную часть своего продукта, но и уходили в город на заработки, сменив характер своей трудовой деятельности. Многие более состоятельные крестьяне выкупали себя на свободу, получив право наследования земли, которую они обрабатывали, однако они по-прежнему должны были платить денежную ренту за право пользования господской землей. Таким образом, отношение семьи крестьянина к земле было опосредовано зависимостью от общины и от феодала.

Второй сферой экономики, которая неуклонно возрастала, было ремесло в специфической форме феодальной организации - цеховой. Они создавались в городах как объединения ремесленников, относящихся к одной или близкой по характеру ремесленной работе. Целью создания цехов было не только противостояние феодалу, но и организация реализации своей продукции в условиях конкуренции как внутригородской, так и внешней. Полноправным членом цеха был только цеховой мастер, он же владелец средств производства. Цеховой мастер отличался высоким профессиональным мастерством. В цеху мастер трудился с одним-двумя подмастерьями и учениками, у которых имелась перспектива, овладев в совершенстве профессией, стать самостоятельным мастером. Ученики находились на довольствии у мастера, правда, одежду давали ему родители. По мере развития ремесленного производства мастера все чаще после завершения обучения ученика заставляли его работать на себя еще много лет. Например, в договоре, заключенном в немецком городе Кельне между мастером Брунером и горожанином Тойнбургом, говорилось, что если сын последнего по имени Теннис убежит от мастера до истечения 8-летнего срока и станет заниматься ремеслом, то хозяин взыщет с него крупный штраф.

Рабочий день ремесленника, как правило, длился 16 часов (с 5 часов утра до 9 часов вечера). Заработок был небольшим и строго ограничивался цехом. Ремесленник изготавливал товар от начала и до конца. Например, шпажник не только выковывал и закалял клинок шпаги, но и украшал рукоятку художественной отделкой.

Цех регламентировал размеры, технологию и организацию производства, количество и качество выпускаемой продукции, цены. Как правило, цех снабжал мастеров сырьем и материалами, создавал общие склады для готовой продукции, кассы взаимопомощи, словом, был своеобразной ремесленной общиной мастеров. Как отмечал К.Маркс, целью цехового мастера, эксплуатировавшего труд подмастерьев и учеников, было "соответствующее его положению существование, - а не меновая стоимость как таковая, не обогащение как таковое..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.49. с.85).

Численность подмастерьев по мере развития товарно-денежных отношений, расширения рынка сбыта неуклонно возрастала. Этому способствовал и отток крестьян из деревни в города, желавших освободиться от гнета своих сеньоров. Конкуренция в ремесленном производстве возрастала, а цеха постепенно превращались в замкнутые организации мастеров (новыми мастерами могли стать только сыновья и зятья мастеров). Ширилось противостояние мастеров и подмастерьев, доходившее порой до забастовок подмастерьев. Одна из первых таких забастовок произошла в 1470 году в городе Вильштат, когда бастовали подмастерья-скорняки. Подмастерья и ученики становились просто наемными рабочими цехов.

Наряду с феодальными отношениями в деревне, ремесленными цехами в городах быстро набирали мощь торговый и ростовщический капиталы. Развивалась внешняя и внутренняя торговля, охватывая все большее чило экономических субъектов. Норма торговой прибыли была довольно высокой за счет неэквивалентного обмена, высокой страховой премии и нередко монопольного положения торговцев ряда товаров на внутреннем рынке. Ростовщический капитал функционировал в двух формах - ссуды крупным землевладельцам, а также ссуды мелким производителям (ремесленникам, крестьянам).

4. Труд и рабочая сила

В течение тысячелетия существования феодализма, как выше было показано, продолжалось развитие производительных сил и, естественно, их личностного фактора - рабочей силы. Человек овладевал новыми знаниями о природе, технологиях обработки сырья и материалов. Повышался уровень его мастерства, как в сельскохозяйственном производстве, так и в различных ремеслах, а также в строительном деле. Этому способствовала специализация труда, дифференциация профессий.

Умственный труд приобретает все более развитые общественные формы (научные исследования, проектирование, конструирование, изобретательство, архитектура, преподавательская деятельность в учебных заведениях, литература и искусство), которые, однако были под неусыпным контролем церкви.

5. Продукт

При феодальном способе производства получили свое дальнейшее развитие тенденции, обозначившиеся в конце первобытнообщинной и рабовладельческой формации. Вместе с тем появились новые общественные формы прибавочного продукта.

Первая, четко прослеживающаяся тенденция заключалась в расширяющемся обмене товарами между экономическими субъектами (как на внутреннем, как и на международном рынках). Это означало, что в составе произведенного общественного продукта сокращалась доля продуктов, предназначенных для непосредственного использования в рамках собственного натурального хозяйства, и возрастал удельный вес продуктов, предназначенных для реализации на рынке. Росту товарных потоков способствовало нарастание денежной массы, участвовавшей как в сфере распределения и перерапределения доходов, так и в сфере обмена (средствами производства, оружием и предметами потребления).

Вторая тенденция, обусловленная развитием производительных сил, состояла в значительном расширении номенклатуры производимых продктов. Достаточно, например, взглянуть на вооружение и доспехи средневекового рыцаря, сидящего на боевом коне.

Третья тенденция заключалась в увеличении доли общественного продукта, используемого для строительства замков феодалов и их оборудование, для церковных нужд, для ведения военных операций, т.е. продукта, не связанного с воспроизводством, а предназначенного на удовлетворение иррациональных потребностей.

Все более значительная часть создаваемых материальных ценностей принимала также форму сокровищ, выпадавших из естественного оборота продуктов.

И, наконец, при феодализме появились такие специфические формы прибавочного продукта, как рента отработочная, рента натуральная и рента денежная.

6. Собственность

Если в рабовладельческом обществе основными объектами собственности были рабы и земля, то в феодальном - земля. В рабовладельческом и феодальном обществе собственность оказывалась во владении господствующего класса благодаря насилию. Насилие служило основой и экономических отношений, однако оно само могло существовать только благодаря эксплуатации труда соответственно рабов и крепостных. Такая тесная взаимозавимость насилия и эксплуатации - характерная черта обеих способов производства.

Основное экономическое отношение - отношение между феодалом и крепостными, определявшее суть феодальной собственности, - отличалось, как это не звучит парадоксально, взаимной заинтересованностью сторон. Феодал обладал богатством и могуществом в меру наличия у него крепостных, а не только и не столько земли, которая была для непосредственных производителей, создававших прибавочный продукт, основным средством производства. Борьба за увеличение числа крепостных была главной причиной непрерывных войн между феодалами. С другой стороны, в условиях нестабильности, постоянной угрозы уничтожения или разорения, крестьяне и ремесленники искали защиту у наиболее сильных феодалов, даже у короля, который считался феодалом N 1, хотя и тот не чувствовал себя в безопасности, выезжая за пределы своего замка. Ценой этой защиты становилась личная зависимость непосредственных производителей от феодалов.

Наряду с частной собственностью феодалов на землю, которая в определенной мере была условной, ибо основывалась на иерархической структуре подчинения, т.е. на праве сильного, сущестовали еще и иные виды частной собственности. Крестьяне были собственниками орудий труда, своего имущества, а в ряде стран - и земли (небольших участков, примыкавших к их дворам, и общинной земли). Мастера - ремесленники были собственниками средств производства, с помощью которых они производили свою продукцию.

Огромную роль в экономике средневековья играла церковная собственность. Пользуясь своими владениями, церкви и монастыри заставляли крестьян осушать болота, вырубать леса, расчищать кустарники и возделывать пустоши. Церковь стала самым крупным землевладельцем, в частности, не только за счет крестьян, которые искали у нее защиты и покровительства от беспредела знати, но и за счет завещаний феодалов. В странах Западной Европы церкви принадлежало от одной трети до половины всех земель. Как отмечал Ф.Энгельс, церковь выступала "...в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.7. с.361).

7. Закономерность роста производительности труда

Факты, свидетельствующие о развитии производительных сил в эпоху феодализма, дают основание для вывода о том, что в средневековье имел место и рост производительности труда.

Орудия труда стоили дорого и переходили из поколения в поколеие. Крестьяне и ремесленники не только берегли их, но и старались внести в их устройство улучшения, приспособить их таким образом, чтобы с их помощью было легче и сподручнее работать. Из века в век благодаря совершенствоанию орудий труда, повышению уровня мастерства работников росла и производительность труда.

8. Закономерность развития системы разделения труда

Феодализм получил в наследство от предыдущего способа производства достаточно развитую систему разделения труда. К началу первого тысячелетия н.э. сложилась структура производства, представленная земледелием, скотоводством, ремеслом, торговлей, транспортом, строительным делом, ростовщическими и банковскими операциями, наукой. Развитие системы разделения труда продолжалось и при феодальном способе производства. Особенно заметным оно было в ремесленном производстве, где выделялись все новые и новые виды трудовой деятельности, связанные как с развитием техники и технологии, так и с возрастающим спросом на разнообразные орудия труда, оружие и предметы повседневного пользования.

Однако нельзя не отметить, что при феодализме преобладающей все-таки оставалась натуральная форма хозяйствования, в связи с чем в типичных крестьянских домах женщины пряли шерсть, трепали лен, сучили нитки, ткали и шили одежду для всей семьи, мужчины же наряду с традиционными работами сапожничали, изготавливали упряжь, плотничали, ремонтировали, а в ряде случаев изготавливали сельскохозяйственный инвентарь. И в господских хозяйствах работали крепостные ремесленники: сапожники, седельщики, оружейники, бочары, винокуры, ткачи и др. Вся их продукция не принимала форму товара и не участвовала в общественном обращении.

9. Закономерность взаимосвязи стадий воспроизводства

Эта закономерность четко проявлялась и в феодальном способе производства. Производство определяло характер распределения, обмена и потребления. Эта зависимость была непосредственно связана с формой хозяйствования, которая в основном была натуральной. И лишь относительно незначительная, правда, неуклонно возрастающая относительно и абсолютно, часть общественного продукта принимала товарно-денежную форму.

В натуральном хозяйстве (будь оно крестьянским или феодальным) распределение, обмен и потребление происходили в его замкнутом пространстве. Если же понимать под феодальным хозяйством комплекс экономических отношений, охватывающий крепостных крестьян и феодала, то фаза производства была разделена во времени и пространстве при оброчной ренте (натуральной и денежной) и, сливалась в случае с барщиной. Распределение при барщине принимало форму регламентации трудозатрат крестьянина, а при оброчной форме устанавливалось количество конкретных продуктов или сумма денег, которые крестьянин должен был отдать господину. В одной из описей имения сеньора о крепостных крестьянах говорилось следующее: "Каждый из них дает ежегодно по поросенку, по пяти кур, по десятку яиц, кормит четырех господских поросят...барщины в неделю три дня, дает подводу. Жена же его дает рубаху и шерстяной платок...и печет хлеб".

Система распределения и перераспределения отражала классовую и сословную структуру феодального общества. Рядовое крестьянское хозяйство с трудом выдерживало гнет различных поборов. После уборки урожая первым снимал свой оброк феодал. За ним церковь забирала себе десятую часть урожая и приплода скота (десятину). Затем наступала очередь королевского сборщика налогов, который забирал двадцатую часть крестьянского дохода. Кроме того, в Западной Европе феодалы придумывали самые причудливые поборы: за проезд по господскому мосту; за то, что крестьянин проплывал на лодке мимо господского поместья; налог за пыль, поднятую телегой крепостного на дороге перед замком.

Однако бремя налогов и поборов давило крестьян не только в Западной Европе. Не лучше обстояло дело и в далеком феодальном Китае. Известный поэт БоЦзюй-и писал в стихотворении "Дулинский старик":

"Колосья зерном не успели налиться, -

Все они, не созрев, засохли.

Старший сборщик все это знает,

Но не просит снизить поборы.

За податью рыщет, налоги тянет,

Чтоб видели его старание".

Не выдержав гнета, в IX веке норвежские земледельцы вынуждены были переселяться в Исландию, на почти безлюдный остров. Здесь сложилась своеобразная республика свободных земледельцев.

В Западной Европе крестьяне бежали в города, но и они, расположенные на землях того или иного феодала, должны были платить ему подати. В начале XII века, доведенные до отчаяния, жители французского города Лане, восстали против домогательств епископа Годри, требовавшего с горожан большую денежную сумму. Годри был убит.

Для борьбы с феодалами горожане создавали тайные союзы - "коммуны". Позднее и города, добившиеся самостоятельности, стали называться коммунами.

По мере развития городов и ремесленного дела в них, как уже выше отмечалось, стал значительно возрастать обмен товарами между городом и деревней, между ремесленниками и крестьянами. Этот процесс оказал существенное влияние на сферу распределения, результатом чего стала комутация.

Процесс урбанизации не только повлиял на размещение производительных сил, но и изменил потребности населения, их экономические интересы, которые все в большей мере стали испытывать нужду в денежных средствах.

10. Закономерность пропорционального развития экономики

По мере развития производительных сил изменялись и общественные потребности, которые влияли на формирование пропорций. Потребности же претерпевали изменения под воздействием процессов, происходивших в надстройке. Это выражалось в межфеодальных разборках, неизбежном процессе централизации политической власти, приведшем, в конечном счете, к возникновению крупных государственных образований, а также в усилении позиций церкви в общественной жизни. Войны и религия отвлекали огромное количество материальных, денежных и людских ресурсов, стимулируя не только производство оружия и военной амуниции, но также строительство церковных и монастырских зданий, изготовление убранства и утвари для церквей и часовен.

Рост технической вооруженности труда требовал увеличения производства средств производства, а также железа, бронзы и строительных материалов. Развитие торговли, особенно международной, стимулировало увеличение объемов производства средств транспорта, в частности, кораблестроения.

Структурные изменения в составе общественного продукта происходили стихийно, через механизм растущего рынка. В рамках же натуральных хозяйств пропорции изменялись незначительно и касались главным образом производства предметов повседневного потребления.

Поскольку экономика феодальной эпохи состояла из бесчисленного множества натуральных хозяйств, практически не связанных друг с другом, незначительно отличающихся по характеру воспроизводства, то обеспечение необходимой пропорциональности обусловливалось, с одной стороны, внутренними потребностями автономных самовоспроизводящихся ячеек общества, а с другой стороны, внешними условиями (природной средой, степенью агрессивности соседних экономических субъектов, близостью городов и торговых путей и т.д.). Шла постоянная борьба центробежных и центростремительных политических сил; равновесие же между ними зависело не только от экономических, но и военных, а также религиозных факторов. Рынки еще носили преимущественно локальный характер, а связи между ними были весьма слабыми, хотя постепенно брала верх интеграционная тенденция, выражающаяся в образовании союзов торговых гильдий (например, Ганзейский союз, ведущий уже и международную торговлю).

11. Закономерность расширенного воспроизводства

Верными индикаторами расширенного воспроизводства являлись рост численности населения, увеличения числа городов.

Расширенное воспроизводство осуществлялось как за счет экстенсивных, так и интенсивных факторов. К числу экстенсивных факторов относились увеличение числа рабочих рук, расширение площадей сельскохозяйственных угодий, вырубка лесов и кустарников под пашню, открытие и освоение месторождений полезных ископаемых, в частности залежей песка, гравия, известняка, гранита и других строительных материалов. Наконец, к этой группе факторов следует отнести и расширение географии расселения народов, привлечение ресурсов из колоний.

Интенсивными факторами развития экономики в средневековье являлись повышение производительности труда за счет совершенствоания техники, новых технологий и агротехники, развития специализации и кооперации труда, международного обмена продуктами.

12. Закономерность смены форм хозяйствования

Переход от рабовладения к крепостничеству потребовал и новой формы хозяйствования. Такой стало феодальное хозяйство, включающее в себя не только собственно господское поместье, но и взаимосвязи с крестьянами, обязанными отрабатывать барщину и платить феодалу натуральную или денежную ренту. Если на самой первоначальной стадии возникновения феодальных хозяйств они имели натуральный характер, то со временем их все в большей мере пронизывали товарно-денежные отношения. Многочисленные монастырские хозяйства мало чем отличались от феодальных.

В городах возникали и развивались ремесленные цеха и купеческие гильдии.

13. Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил

Наглядным примером такой зависимости в эпоху феодализма стало развитие городов благодаря ремесленному производству, а также торговле. Рост производительных сил в городах вызвал увеличение спроса на продовольствие и сельскохозяйственное сырье, что способствовало, как это отмечалось выше, изменению экономических отношений крестьян с феодалами: отмирала барщина, а натуральная рента была заменена денежной.

Развитие ремесленного производства потребовало увеличения числа подмастерьев и учеников, отношения которых с мастерами все больше теряли патриархальный характер и становились отношениями владельцев средств производства и наемной рабочей силы.

14. Закономерность перехода одного способа производства в другой

Генезис феодализма в различных регионах и у различных народов происходил неодинаково. Истоки различий следует искать в многобразии причин и путей разложения родовой общины. Так, например, К.Маркс, анализируя две формы возникновения земельной собственности (азиатской и античной) писал: "Вторая форма собственности (античная - мое), - а она так же, как и первая, породила существенные разновидности: местные, исторические и т.п., - будучи результатом более подвижной жизни, судеб и изменений первоначальных племен в процессе исторического развития, в качестве первой предпосылки предполагает общину, но не так, как в первом случае, где община выступает в качестве субстанции, индивиды же как всего лишь акциденции ее или ее составные части, образовавшиеся чисто естественным путем. Эта вторая форма предполагает не земельную площадь как таковую, а город как уже созданное место поселения (центр) земледельцев (земельных собственников). Пашня здесь является территорией города, тогда как в первом случае село выступало как простой придаток к земле" (К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1861 гг. Часть I. М.: Издательство политической литературы.1989. с.470).

Многое зависело от того преобладающего вида трудовой деятельности, которая обеспечивала воспроизводство общин и племен, их объединяющих. Одно дело - кочевое скотоводство, когда племя не жило оседло на какой-то данной территории, а вынуждено было передвигаться, используя встречающиеся на пути патбища. Постоянные передвижения сопровождались столкновениями с другими племенами, "...поэтому война является той важной общей задачей, той большой совместной работой, которая требуется для того, чтобы захватить объективные условия существования, либо для того, чтобы захват этот защитить и увековечить. Вот почему состоящая из ряда семей община организована, прежде всего, по-военному, как военная и войсковая организация и такая организация является одним из условий ее существования в качестве собственницы" (цит. изд.с.470-471).

Совсем другое дело, если основным видом деятельности является земледелие, которое предполагат оседлый образ жизни племени и образование постоянного поселения. Примером такого пути развития являлись племена, проживавшие в долинах Нила и Двуречья.

К.Маркс выделяет еще и третй вид собственности - германскую собственность работающих членов общины, самостоятельно обеспечивающих свое существование.

Анализируя этот третий вид собственности в сравнении с другими двумя, К.Маркс писал: "При этой форме собственности член общины как таковой не является совладельцем общей собственности, как это имеет место при форме специфически восточной. (Здесь следует очень важное примечание К.Маркса, которое я цитирую полностью: "Там, где собственность существует только как общинная собственность, отдельный член как таковой бывает только владельцем, наследственным или ненаследственным, особого участка. Так как каждая частица собственности принадлежит не кому-либо из членов в отдельности, а индивиду как непосредственному члену общества, т.е. как лицу, живущему в единстве с общиной, а не в отличие от нее. Стало быть, это отдельное лицо является только владельцем. Существует только общая собственность и только частное владение. Способ этого владения по отношению к общей собственности может претерпевать весьма различные изменения - исторические, местные и т.д., в зависимости от того выполняется ли самый труд изолировнно каждым частным владельцем, определяется ли он сам, в свою очередь, общиной или же тем единым началом, которое встает над отдельной общиной. Нет тут и того, что характерно для римской (а также греческой, короче говоря, классически-античной) формы, где земля, занятая общиной, является римской землей. Одна часть ее сохраняется в распоряжении общины как таковой, а не отдельных членов общины: ager publicus в его различных формах. Другую часть земли делят, и каждая парцелла земли является римской землей в силу того, что она есть частная собственность, достояние римлянина, принадлежащая ему доля в общей лаборатории земли: но и он является римлянином постольку, поскольку он обладает этим суверенным правом на часть римской земли" (цит. изд. с.473-474).

Эти обозначенные К.Марксом три типа собственности определили и главные направления возникновения феодальных экономических отношений. У одних народов это произошло через рабовладельческий способ производства, у других - минуя его.

По второму пути пошли, например, германские племена, у которых на смену кровнородственной общине пришла земледельческая, в которой основу составляли отдельные самовоспроизводящие себя семьи. К.Маркс писал: "(Германская) община - это не субстанция, по отношению к которой отдельный человек выступает только как акциденция (как в восточной общине). Точно так же она и не единое начало (как в античной общине, где) община как таковое в виде города с городскими потребностями и в представлении отдельного человека и в действительности отличается от существования и потребностей отдельного человека; или где община в виде своих городских земель отличается от особого экономического существования отдельного члена общины. Напротив, германская община сама по себе, с одной стороны, как общность по языку, по крови и т.д. является предпосылкой существования индивидуальных собственников; но, с другой стороны, оно фактически существует только в их действительном собрании ради общих целей, и в той мере, в какой она имеет особое экономическое существование, в виде совместно используемых районов охоты, пастбищ и т.п., она используется каждым индивидуальным собственником как таковым, а не как представителем государства (как это было в Риме)" (цит. изд. с.477-478).

Частное производство и частное присвоение его результатов в германской общине со временем не могло не привести к возникновению наарстающего имущественного неравенства, появлению родовой знати. Имущественному расслоению способствовало также накопление военной добычи и сосредоточению земель в руках военноначальников. После падения Римской империи (примерно в конце V века н.э.) на ее территории образовались варварские королевства. Возникают и развиваются т.н. " протофеодальный" уклад позднеантичного общества и дофеодальные элементы разлагающихся первобытных племен, покоривших Римскую империю.

Как отмечается в "Экономической энциклопедии", "...в зависимости от соотношения элементов "протофеодального" уклада позднеантичного и феодальных элементов варварского общества советские историки различали три основных типа феодального синтеза: 1) с преобладанием элементов античного наследия (страны Южной Европы, Византия и др.); 2) с преобладанием элементов разлагающегося первобытнообщинного строя и относительно слабым влиянием античности (отдельные области Германии, Британия, Скандинавия, государства западных и восточных славян и др.); 3) на базе т.н. уравновешенного синтеза тех и других элементов (у франков, части южных славян - сербов, хорватов и др." (Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Издательство "Советская энциклопедия", М.: 1980. с.271).

Что касается первого типа ("протофеодального"), то он сложился на основе разложения рабовладельческого общества на территории бывшей Римской империи. В этом регионе в IV - V веках н.э. обострилось противоречие между рабовладельческой системой, явно тормозившей развитие производительных сил, и формирующимся феодальным укладом. В этот период экономическая деятельность сместилась из городов в сельскую местность, где стало развиваться крупное землевладение и колонат. Колоны были арендаторами, являвшимися свободными гражданами. Они делились на две категории. К первой относились граждане городов, бывшие мелкими рабовладельцами, обрабатывавшими арендованные на пятилетний срок участки с помощью рабов. Ко второй категории относились крестьяне, лишившиеся земли. Со временем колоны становились неотъемлемой частью крупных имений. Они платили за землю долей урожая (1/3 сбора пшеницы, ячменя, оливок), за скот - деньгами и сверх того отрабатывали несколько дней в году в имении владельца. Со второй половины II века в Италии, а затем в III веке во всей Римской империи колонами становились рабы, отпущенные на волю. Колонами становились и взятые в плен варвары. Таким образом, колоны стали, по определению, Ф.Энгельса предшественниками средневековых крепостных.

Так же, как превращение у ряда народов первобытного способа производства в рабовладельческий потребовал длительного времени, нескольких веков, или переходного периода, так и становление феодального способа производства на базе рабовладельческого или первобытного способов производства характеризуется длительным переходным периодом.

Основными чертами этого революционного переходного периода, растянувшегося на столетия, независимо от конкретных исторических условий в том или ином регионе земного шара, можно считать следующее.

Во-первых, восстания рабов и бедняков расшатывали рабовладельческий строй. Это были первые в истории классовые бои. В Сицилии в 134 году до н.э. началось восстание под руководством Евноса и Клеона. Под их знамена стекались десятки тысяч рабов. В итоге удалось создать армию повстанцев численностью более 70 тысяч человек. Сражения продолжались два года. Однако победа осталась на стороне отборных римских легионов. Более 20 тысяч человек были распяты на крестах. В 73 году до н.э. Римская имперя была потрясена восстанием рабов, предводимых легендарным Спартаком. Особенностью этого восстания было то, что в рядах повстанцев была масса неимущих и представителей порабощенных народностей, стонавших под игом огромной рабовладельческой империи. Римский историк Флор писал по поводу восстания Спартака: "Позор войны с рабами еще терпим. Несмотря на крайнее унижение, которое переживают рабы благодаря своей судьбе, они все же являются людьми, хотя и второго ранга, имеющими возможность когда-нибудь стать свободными. Но я совершенно не знаю, как назвать войну со Спртаком. Рабы были в ней воинами, а гладиаторы полководцами. Это были выходцы из самого низкого, самого презрезренного класса; к опасности, таким образом, присоединился еще и позор".

Во-вторых, повсеместно происходил процесс формирования государств и феодальной иерархической структуры правящего класса эксплуататоров - крупных собственников земли. В каждом государстве этот процесс имел свои особенности, однако конечный результат был одинаковым. И специфика формирования класса феодалов состояла в том, что присвоение собственности смыкалоась с той функцией, которую крупные землевладельцы выполняли в государстве.

Итогом смыкания политической, а также военной власти и прав на крупную земельную собственность явилась власть над крепостными. Как верно отметил К.Маркс, "...иерархическая структура землевладения и связанная с ней система вооруженных дружин давали дворянству власть над крепостными" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.3. с.23).

И, в-третьих, превращение рабов и свободных крестьян в феодально-зависимых крестьян и ремесленников. Этот процесс также имел различные исторические формы в зависимости от исходных условий и факторов его определявших. Например, у франков в процессе разложения общины наряду с совместным владением общинными угодьями (лесами, пастбищами) возникали аллоды - свободно отчуждаемая земельная собственность отдельных семей в рамках самостоятельного хозяйства. Увеличение поборов ненасытной государственной власти, а также притеснение со стороны знати вынуждали свободных крестьян искать покровительство у богатой и хорошо вооруженной знати, отказываясь от личной независимости.

Эта личная зависимость у франков имела форму серважа и выражалась в выполнении определенных феодальных повинностей: уплате поголовного налога, а при передаче своего надела по наследству еще и выплате особого взноса. Кроме того, сеньор мог по своему усмотрению потребовать уплаты дополнительного налога (т.н. произвольная талья). Был еще один метод закабаления - это установление поземельной зависимости путем передачи земли сеньора в прекарий. Крестьянин, потеряв право собственности на свою землю, мог получить ее в пользование только при условии уплаты собственнику земли ренты продуктами (натуральный оброк) или же выполнения им отработочной ренты (барщина).

Следует заметить, что в ряде стран (в Византии, например) установление феодальной зависимости происходило при сохранении института рабовладения. В то же время во многих государствах (в Англии, в скандинавских странах) еще долгое время существовали большие группы свободных крестьян.

Таким образом, многоукладность являлась нормальным явлением при становлении нового, феодального способа производства. Естественно, что по мере развития феодального способа производства происходило не только изменение соотношения между различными укладами, но и возникновение новых, например, капиталистических экономических отношений на базе развития мануфактурного производства, торгового и ростовщического капиталов. Этот процесс более детально будет рассмотрен в следующем параграфе.

6.4. Капиталистический способ производства

Если бедность искоренить, то разорятся богатые.

Народная мудрость

"...свобода рабочего это свобода выбирать своего экплуататора".

В.Колташов

Третий и исторически последний эксплуататорский способ производства - капитализм - возник первоначально в Западной Европе. Элементы капиталистических отношений впервые появились в городах Италии и Голландии в XIV - XV веках. К XVIII веку Голландия представляла собой уже вполне созревшую капиталистическую страну, пережившую первую в истории буржуазную революцию. Веком позже буржуазная революция, сокрушившая феодальный строй, свершилась в Англии. К началу XIX века Англия, опередив всех, превратилась в развитую индустриальную страну, ставшую настоящей "мастерской мира". Франция, Германия и США вступили на путь капиталистического развития в конце XVIII - первой половине XIX века. В России еще в конце XIX века капиталистические отношения сосуществовали с различными формами полуфеодальной зависимости.

В XX веке капиталистические экономические отношения опутали уже весь земной шар, став господствующими. Сложилась система глобального капитализма, которая с начала 1990-х годов XX века после распада СССР и социалистического лагеря стала доминирующей силой мирового развития.

1. Экономика, или материальное воспроизводство общества

Основной экономической закономерностью капитализма является производство наемными работниками прибавочной стоимости и присвоение ее капиталистами. Эта закономерность свойственна всем видам и формам капиталистической деятельности.

Произведенная прибавочная стоимость при капиталистическом способе производства принимает форму прибыли. Мотивом деятельности всех капиталистов является погоня за максимальной прибылью, независимо от того, в какой отрасли она осуществляется: в производстве товаров или оказании услуг, в финансовой сфере или в спекулятивных операциях. Межотраслевая конкуренция приводит к уравниванию нормы прибыли в различных отраслях капиталистической деятельности.

Совокупная прибыль распадается на промышленную, торговую и банковскую прибыль.

В процессе кругооборота промышленный капитал последовательно принимает три функциональные формы - денежную, производительную и товарную.

Следует отметить следующие три особенности капиталистической экономики.

Во-первых, ее общественный характер. Производственные процессы, имеющие форму функционирования частного капитала, сливаются в единый общественный процесс.

Во-вторых, с возникновением международных корпораций и банков капитал сметает на своем пути национальные границы и барьеры, а экономика становится глобальной; складываются региональные экономические образования, наиболее развитая форма которого представлена Европейским Союзом, объединящим на конец 2010 года 27 государств.

В-третьих, до настоящего времени сохраняется сосуществование капиталистического уклада с другими типами экономических отношений - рабовладением и феодализмом, которые сыграли свою немаловажную роль не только в процессе становления капитализма, но и способствовали его развитию. Как пишет Василий Георгиевич Колташов. "Потребность капиталистического центра в дешевом продовольствии и другом сырье удовлетворялась феодальной периферией...В XVIII веке Испания поставляла на английский рынок шерсть. Россия - лен, пеньку, пшеницу, руды и чугун. В колониях формально принадлежавших Испанскому королевству, хозяйничал английский торговый капитал. В колониях европейских держав создавались плантационные хозяйства, ориентированные на внешний рынок и построенные по феодальному типу, с чернокожими рабами или зависимыми крестьянами-аборгенами" (Колташов В. Эксплуататорские общества. Lib-ru/Современная литература).

Характерными чертами капиталистического способа производства являются сравнительно высокие темпы развития производительных сил и возникновение новых форм и элементов хозяйственного механизма, обеспечивающих реализацию основной экономической закономерности. Стремление получить максимальную прибыль и конкурентная борьба, безжалостно выбрасывающая за борт потерпевших в ней поражение, являются могучими силами развития капиталистического способа производства. В этом движении наряду с положительными результатами (научно-технический прогресс, повышение уровня жизни значительных масс наемных работников) проявляются и негативные тенденции: хищническое отношение к природе, поляризация населения всего земного шара по уровню доходов, а в последние десятилетия - общая деградация качества жизни и культуры.

2. Производительные силы

Уже на начальной стадии своего существования капитализм взял ориентацию на овладение крупной промышленностью, создание общенациональных рынков и развитие международной торговли. И это обстоятельство было продиктовно характером производительных сил, переросших в процессе своего развития тесные рамки феодализма. Как заметил К.Маркс, "Древние, которым никогда не удавалось выйти за рамки собственно городского художественного ремесла, никогда не могли поэтому создать крупной промышленности. Ее первый предпосылкой является вовлечение всей страны в производство не потребительных, а меновых стоимостей. Стекольные фабрики, бумажные фабрики, железоделательные заводы и т.д. не могут работать цеховым способом. Они требуют массового производства, сбыта на широком рынке, денежного богатства. В руках предпринимателя (не то, чтобы он создавал условия, - он не создает ни субъективных, ни объективных условий), - но при прежних отношениях собственности и прежних производственных отношениях невозможно соединить вместе эти условия" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.509).

Капитализм обеспечил невиданные доселе темпы развития производительных сил, создав спрос на новую технику, высокопроизводительные технологии, передовые формы организации труда. С появлением статистики стало возможным оценивать количественные параметры роста производительных сил.

Так, объем мирового промышленного производства за 1820-1850 годы возрос примерно в 5 раз. Более достоверные данные содержит статистика, отражающая производство ряда важнейших видов промышленной продукции в натуральном выражении. Вот некоторые наиболее характерные показатели. Добыча каменного угля в Великобритании увеличилась с 10 млн. т в 1800 году до 112 млн. т в 1870 году, в Германии соответственно - с 2,6 млн. т в 1840 году до 26,4 млн. т в 1870 году. Выплавка чугуна составила: в Великобритании в 1800 году 0,16 млн. т, а в 1870 году уже 6,1 млн. т; в Германии - 0,18 млн. т в 1840 году и 1,4 млн. т в 1840 году. Особенно впечатляют цифры потребления хлопка, которое возросло в Великобритании с 24 тыс. т в 1800 году до 488 тыс. т в 1870 году.

К.Маркс и Ф.Энгельс, оценивая невиданный в истории человечества рост производительных сил, писали: "Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, - какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.4. с.429).

В конце XIX - начале ХХ века вплоть до первой мировой войны темпы роста экономики еще больше возросли. Выплавка стали в 1913 году составила 76 млн. т против 0,5 млн. т в 1870 году. Добыча угля к началу ХХ века превысила 1 миллиард т. Семимильными шагами развивалась энергетика. Революционную роль сыграло изобретение и усовершенствование двигателей различных типов: динамо-машины, двигателя внутреннего сгорания, паровой турбины, дизель-мотора. Появление этих машин вызвало к жизни и новые виды транспорта: трамвая (1879 года), автомобиля (1885 год) и т.д. Начала быстро развиваться электротехника.

Уровень промышленного производства к началу Первой мировой войны по сравнению с 1890 годом возрос почти в 4 раза, а товарооборот мировой торговли - в 2,4 раза.

Хотя обе мировые войны и Великий экономический кризис начала 1930-х годов и привели к снижению почти в 2 раза темпов прироста промышленного производства и более чем в 4 раза темпов прироста мировой торговли, тем не менее, процесс интернационализации и глобализации капиталистической экономики продолжался. Об этом свидетельствуют такие данные, как рост физического объема товарооборота на мировом капиталистическом рынке в 1973 году по сравнению с 1913 годом примерно в 7 раз, а объем торговли изделиями обрабатывающей промышленности - почти в 11 раз.

После Второй мировой войны началась научно-техническая революция. Человек проник в микромир, что привело к коренным изменениям в теоретических основах физики, химии, генетики. Была создана ядерная энергетика. Стала развиваться кибернетика, электронно-вычислительная техника, лазерная технология. Человек вышел в космос и приступил к практическому использованию космической техники и технологии.

Наука превратилась в мощную непосредственную производительную силу общественного производства. Как средства производства, так и в значительной мере предметы труда становятся овеществленной силой знания. Наглядные примеры: роботизация многих производственных процессов, использование достижений кибернетики в управлении. В итоге сокращается доля ручного труда за счет его механизации и автоматизации. Снижается материалоемкость и энергоемкость производства, растет фондоотдача, повышается качество продукции.

3. Экономические отношения

Экономические отношения капиталистического способа производства - это отношения между капиталом и наемными работниками. "Капитал по существу дела - это капиталист, - писал К.Маркс, - но в то же время, являясь опять-таки отличным от капиталиста элементом его существования или выступая как производство вообще, капитал - это капитал" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.511).

Здесь мы сталкиваемся с проблемой, которая уже была рассмотрена нами при анализе категории "собственность". С одной стороны, капитал, пользуясь выражением К.Маркса, это - "не-предметность рабочего, как предметное воплощение субъективности, противоположной рабочему, как собственность чуждой ему воли", воли капиталиста. А с другой стороны, капитал - это экономическое отношение. Оно состоит в том, что лично свободные наемные работники, не имеющие средств к существованию, вынуждены продавать свою рабочую силу в качестве товара на рынке капиталисту. Покупая этот специфический товар, капиталист соединяет его со средствами производства, которые являются его собственностью, в целях производства товара, в меновой стоимости которого содержится прибавочная стоимость, т.е. стоимость, создаваемая в процессе производства, которая превышает стоимость рабочей силы наемного работника.

К.Маркс писал: "Обмен эквивалентами, который как будто предполагает право собственности на продукт собственного труда и поэтому как будто отождествляет присвоение посредством труда, т.е. действительный экономический процесс присвоения, с правом собственности на объективированный труд (то, что прежде являлось реальным процессом, здесь выступает как юридическое отношение, т.е. признается всеобщим условием производства и поэтому признается в качестве закона, выступает как изъявление всеобщей воли), переходит в свою противоположность, оказывается, в силу необходимой диалектики, абсолютным разрывом между трудом и собственностью и приводит к присвоению чужого труда без обмена, без эквивалента. Основанное на меновой стоимости производство, на поверхности которого происходит указанный свободный и равный обмен эквивалентами, в основе своей есть обмен овеществленного труда как меновой стоимости на живой труд как потребительную стоимость; или, выражаясь иначе, это есть отношение труда к его объективным условиям - а потому и к создаваемой самим трудом объективности - как к чужой собственности: отчуждение (EntДuberung) труда. С другой стороны, условием меновой стоимости является то, что она измеряется рабочим временем и что поэтому мерой стоимостей служит живой труд, а не его стоимость" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.512-513).

Тот факт, что с образованием акционерных обществ, капиталист перестает быть одним конкретным индивидом, а является группой лиц, коллективом капиталистов, не меняет сути дела. Отношения, которые обеспечивают присвоение прибавочной стоимости, созданной трудом наемных работников, нанятых данным акционерным обществом, остаются отношениями эксплуатации. Как правило, акции распределены среди собственников капитала таким образом, что подавляющее их большинство не принадлежит наемным работникам, работающим в данном акционерном обществе. Львиная доля дивидендов, как показыват статистика, достается немногочисленной кучке капиталистов, имеющих контрольный пакет акций и заправляющих делами данного акционерного общества, т.е. каждый присваивает создаваемую наемными работниками прибавочную стоимость пропорционально размерам авансированного им капитала.

С развитием капитализма происходит обсобление двух функциональных форм промышленного капитала: товарной и денежной, которые соответственно превращаются в торговый и ссудный капиталы, получающие свою часть совокупной прибыли.

На рубеже XIX и ХХ веков произошла смена свободной конкуренции капиталов господством монополий. Капитализм достиг новой стадии - империалистической. Сегодня, в эпоху глобального капитализма, мы наблюдаем всевластие фианансового капитала в развитых государствах ОЭСР и их господствующее положение в мире. Более подробно о глобальном капитализме см. 1 и 2-ую главы моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества". (четвертая редакция), а также в статьях, опубликованных в журнале "Вестник аналитики" (NN 32,35,36,38,39,40,42).

4. Труд и рабочая сила

Рабочая сила при капитализме, как уже выше было отмечено, становится товаром; она является собственностью свободного наемного работника. Свободного в двух аспектах: как личности и как экономического субъекта, не являющегося собственником вещественных факторов производства. В освобождении наемного работника от уз рабства и личной крепостной зависимости состоит великая заслуга буржуазных революций и капиталистического способа производства. Однако, тем не менее, несмотря на свободу наемного работника как личности, он находится в полной экономической зависимости от капитала и его владельца. Жизненный цикл наемного работника полностью подчинен интересам функционирования капитала. Как писал К.Маркс, "индивидуальное потребление рабочих, с одной стороны, обеспечивает их сохранение и воспроизводство, с другой стороны, уничтожая жизненные средства, вызывает необходимость их постоянного появления на рынке труда. Римский раб был прикован цепями, наемный рабочий привязан невидимыми нитями к своему собственнику. Иллюзия его независимости поддерживается тем, что индивидуальные хозяева - наниматели постоянно меняются, а также тем, что существует fictio juris (юридическая фикция) договора" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с.586).

Научно-технический прогресс повысил требования к квалификации и мастерству рабочей силы. В связи с этим важной задачей государств стало повышение образовательного уровня населения, развитие профессионально-технического и высшего образования, особенно по техническим специальностям и естественым наукам. Благодаря упорной борьбе за свои экономические и социальные права возросла реальная заработная плата наемных работников, повысилось качество их жизни.

Вместе с тем действует и другая объективная тенденция. Ее суть состоит в том, что повышение технической вооруженности труда, влекущее за собой рост органического строения капитала, неизбежно ведет к увеличению относительного перенаселения и образованию хронической безработицы, которая резко возрастает в период экономических кризисов. Неотвратимо действует и всеобщий закон капиталистического накопления, выражающийся в растущей поляризации доходов населения, росте нищеты и пауперизма, особенно в странах третьего мира, жестоко эксплуатируемого государствами ОЭСР.

5. Продукт

С развитием производительных сил и изменением структуры индивидуальных, коллективных и общественных потребностей за время существования капиталистической системы производства произошли существенные изменения в составе совокупного общественного продукта. Во-первых, возрос удельный вес отраслей, оказывающих услуги. Во-вторых, в связи с милитаризацией увеличилась доля продукции военного назначения. В-третьих, быстрыми темпами развиваются новые отрасли промышленности, транспорта и связи, рожденные научно-технической революцией.

Вместе с тем необходимо отметить, что растет технологический разрыв между развитыми странами ОЭСР и развивающимися государствами. ТНК государств ОЭСР переводят трудоемкие отрасли промышленности в периферийные страны, что способствует увеличению числа безработных в развитых странах. Таким образом, третий мир по-прежнему остается поставщиком сырья, энергоносителей, а также трудоемкой продукции для развитых капиталистических государств мира.

6. Собственность

Частная собственность со времени ее возникновения в недрах первобытного общества на заключительной стадии его существования сменила несколько форм, пока не стала капиталом. Сначала она была семейной, затем стала индивидуальной.

В капитале частная собственность достигает своего расцвета, вобрав в себя огромное число модификаций: капитал промышленный, торговый, финансовый, спекулятивный и т.д. Капитал породил банки, биржи, фонды и другие формы своего функционирования.

Отличительной особенностью капитала является то, что он может существовать только в товарном хозяйстве,

Собственность, имеющая форму капитала, обладает свойством самовозрастания, ибо его сущностью является присвоение прибавочной стоимости, принимающей превращенную форму прибыли. Субъект - собственник капитала - любыми законными и незаконными методами стремится максимизировать величину прибыли, вступая в ожесточенную борьбу, как с наемными работниками, так и с конкурентами - другими капиталистами. При этом следует иметь в виду, что в конкурентной гонке капиталов, как правило, преимущества на стороне крупного капитала, который в состоянии оплачивать немалые затраты на НИОКР и вкладывать инвестиции в новейшие технологии и принципиально новые средства производства и продукты.

Накопление капитала путем образования добавочного капитала является фактором расширенного воспроизводства. Это свойство капитала является могучим движителем производительных сил, его экспансии по всему земному шару.

Что касается сущности богатства при капитализме, то оно представляет собой, с одной стороны, сумму накопленных в обществе потребительных стоимостей как результат конкретного труда наемных работников, а, с другой стороны, - сумму абстрактного труда, точнее, аккумуляции овеществленного прибавочного труда. Отдельный же товар выступает, по выражению К.Маркса, как "элементарная форма этого богатства".

Структура стоимости товара в силу двойственного характера труда также двойственна: "...так как присоединение новой стоимости к предмету труда и сохранение старых стоимостей в продукте суть два совершенно различных результата, достигаемых рабочим в одно и то же время, хотя в это время он работает не вдвойне, то эта двойственность результата, очевидно, может быть объяснена лишь двойственным характером самого его труда. В одно и то же время труд в силу одного своего свойства, должен создавать стоимость, а в силу другого свойства должен сохранять или переносить стоимость" (К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч. 2-ое изд. т. 23. с.210).

7. Закономерность роста производительности труда

С капиталистическим способом производства рассматриваемая закономерность приобретает качественно иной характер: потребность капитала к расширенному воспроизводству, стремительному самовозрастанию обусловили резкий рост производительности труда. Капитал мощно стимулировал процесс создания и внедрения в производство новой техники и технологии, что послужило основой скачкообразного ускорения темпа роста производительности труда. При этом в силу двойственного характера труда наблюдается тенденция изменения структуры стоимости товара. В результате в определенный данный промежуток времени увеличивается количество производимых потребительных стоимостей при одновременном сохранении прежнего объема вновь создаваемой стоимости. В то же время величина перенесенной стоимости применяемых в производстве средств производства, энергии и предметов труда при прочих равных условиях либо остается неизменной, либо сокращается значительно меньше, нежели уменьшаются затраты живого труда на единицу продукции. В итоге уменьшается стоимость единицы товара при сокращении удельного веса вновь созданной стоимости и увеличении доли перенесенной стоимости.

Если обратиться к статистике, то она показывает, что только в ХХ веке производительность труда в промышленности возросла не менее чем в 6-7 раз.

Важнейшими факторами роста производительности труда являются совершенствование его организации, увеличение фондо-и энерговооруженности, специализация и кооперирование производственного процесса.

8. Закономерность развития системы разделения труда

При капитализме продолжается дальнейшее развитие системы разделения труда; углубляется специализация и кооперирование производства, как в отраслевом, так и в территориальном разрезе. Эта закономерность действует не только в силу развития производительных сил, но и в результате погони капиталистов за максимальной прибылью. Перелив капитала из одной отрасли в другую, из одного региона мира в другой (как в национальном, так и в международном масштабе) происходит из-за различий отраслевых норм прибыли, способствуя не только ее усреднению, но и развитию системы разделения труда.

Специализация предприятий в сочетании с кооперацией является одним из факторов роста производительности труда, сокращения затрат на единицу выпускаемой продукции, повышения рентабельности производства.

В погоне за максимальной прибылью происходит концентрация капитала, централизация производства, формирование новых структур организации производства и управления им. Все больший удельный вес в формировании системы глобального капиталаизма занимают ТНК, использующие все преимущества специализации и кооперирования производства. ТНК также являются мощным стимулятором процессов региональной интеграции.

Обычно при исследовании структуры общественного производства, процессов простого и расширенного воспроизводства применяется его деление на два подразделения - производство средств производства и производство предметов потребления. Эта общепринятая схема не позволяет в полной мере учитывать сущность процессов современного общественного производства (более подробно об этом см. в моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества", 4-я редакция. Параграф 2.4.2.), особенно, что касается специфики ВПК, а также сферы науки, проектирования и конструирования. Существует необходимость, на мой взгляд, в схеме воспроизводства выделять не только вышеназванные два комплекса, а также и такие важные отрасли, как производство услуг для населения и государственное управление.

9. Закономерность взаимосвязи стадий воспроизводства

В предыдущем пункте уже отмечалась целесообразность дальнейшего совершенствования схемы общественного воспроизводства. Сделать это не очень сложно, так как в межотраслевых балансах представлены все основные отрасли экономики. Межотраслвой продуктовый и финансовый балансы позволяют также детально исследовать взаимосвязи между стадиями общественного воспроизводства.

При капитализме, как и в предыдущих способах производства, ведущей и определяющей стадией является производство общественного продукта. На этой стадии создается прибавочная стоимость, обеспечивающая не только доходы и объем потребления класса капиталистов, но и создается ресурс для расширенного воспроизводства. В процессе производства наемные работники производят и ту часть национального дохода, которая обеспечивает возмещение фонда оплаты их труда. Словом, именно на стадии производства создается не только масса потребительных стоимостей, предназначенных для удовлетворения всех видов общественных потребностей, но и формируются базовые пропорции распределения вновь созданной стоимости. Его абсолютная величина меньше общей стоимости внутреннего валового продукта на величину амортизации и стоимости использованных в процессе производства энергии и предметов труда.

На стадии распределения элементы вновь созданной стоимости приобретают сначала форму прибыли и заработной платы (как аванс наемному работнику), которые после соответствующего перераспределения приобретает форму конечных доходов всех субъектов капиталистического общества. На основе этих конечных доходов формируется платежеспособный спрос на рынке товаров и услуг, созданных в процессе производства внутреннего валового продукта.

В современном капиталистическом обществе огромную роль в процессе рапределения первичных доходов играет государство, проводящее ту или иную экономическую и социальную политику. Через механизм государственного бюджета проходит от 30 до 60 % вновь созданной стоимости (в зависимости от той или иной страны).

Важными инструментами перераспределения являются также банки, различные фонды, биржи, регулирующие потоки финансового капитала, в том числе спекулятивного и криминального.

Естественно, что сфера распределения является полем ожесточенной конкуренции и политической борьбы, а в последние десятилетия она является также источником нестабильности и экономических кризисов, коренные причины которых кроются в сфере производства.

Капиталы, функционирующие в сфере обращения, также ведут ожесточенную конкурентную борьбу за рынки сбыта товаров и услуг, манипулируя рекламой и ценами. Нередко продавцы (оптовые и розничные) товаров вступают в картельный сговор, ведя совместное наступление на потребителя, который в силу разрозненности оказывается жертвой манипуляций.

Следует отметить, что обмен товаров на деньги предсталяет собой взаимопроникающую противоположность. Для торговцев товарами они являются непосредственной потребительной стоимостью, которая ищет своего потребителя. Но на руках у потребителя находятся деньги, являющимися товаром в его всеобщей форме. Если продавцу безразлична потребительная стоимость его товара, ибо его интересуют только деньги, в то же время покупатель, как обладатель денег, получает в свое распоряжение мощное оружие - возможность выбора товара, т.е. той потребительной стоимости, которая, с одной стороны, удовлетворяет наилучшим образом его потребности, а, с другой стороны, имеет наименьшую цену. Именно в этом преимущественном положении покупателя заключается его сила на рынке. В силу этого продавцы вынуждены противопоставить позиции потребителя свое оружие - рекламу и манипулирование ценами. Таким образом, при капитализме на стадии обмена разрешается противоречие, заложенное в двойной природе товара. Противоположность спроса и предложения имеет, таким образом, в своей основе противоположность меновой стоимости и потребительной стоимости товаров.

И, наконец, в сфере потребления проявляются все противоречия капиталистического способа производства. Его характерными чертами являются поляризация и цикличность. Разрыв между лицами, получающими сверхвысокие конечные доходы, и беднейшими слоями населения увеличивается с каждым десятилетием. Растет разрыв в уровне потребления между развитыми государствами ОЭСР и периферийными странами Азии, Африки и Латинской Америки. В годы регулярных экономических кризисов в связи ростом числа безработных резко сокращается уровень потребления многих семей, вынужденных как-то перебиваться на пособия по безработице.

Голод в мире стал хроническим явлением (см. мою статью "Голод"), несмотря на то, что в мире производится достаточное количество продовольствия.

10. Закономерность пропорционального развития экономики

В каждый данный момент времени на рынках складываются определенные величины объема и структуры платежеспособного спроса, диктуемые потребностями всех субъектов общественного воспроизводства. Речь идет о мировом, региональных, национальных и местных рынках. Субъектами предъявлется спрос на конкретные виды потребительных стоимостей, например, на сталь различных марок, хлопок, коровье молоко, какао-бобы и десятки, если не на сотни тысяч наименований товаров. Повторяю, речь идет только о платежеспособном спросе, который при капитализме лишь частично покрывает абсолютный объем потребностей подавляющего большинства населения (с коэффициентом, стремящимся к 1, но никогда его не достигающим, величина которого находится в зависимости от доходов той или иной социальной группы и класса).

Платежеспособному спросу на товары и услуги противостоит на данный момент времени определенная масса потребительных стоимостей. Теоретически возможны три варианта складывающегося на рынках соотношения.

Первый - равенство по объему и полное соответствие по структуре. В этом случае можно говорить о существовании пропорциональности в экономике, о соотвествии общественно необходимого труда в полезной форме общественным потребностям - точнее платежеспособному спросу.

Второй - масса и структура потребительных стоимостей на рынках, т.е. предложение товаров и услуг меньше платежеспособного спроса (несоответствие может иметь место по всем или некоторым товарным позициям). Следствием такого несоответствия, как правило, является повышение рыночных цен, нередко - спекулятивных, а также подача сигнала производителям о необходимости увеличить объемы производства, чтобы ликвидировать дефицит. Для местных и национальных рынков такое несоотвествиве может быть преодолено также путем увеличения импорта дефицитных товаров.

Третий - масса и структура потребительных стоимостей на рынках превышает величину платежеспособного спроса. Это означает, что труд, затраченный в полезной форме, не совпадает с общественно необходимым трудом и имеет место нарушение пропорциональности в экономике, как и во втором варианте. В случае перепроизводства товаров избыточный объем не находит спроса, а излишне произведенные товары утрачивают свою потребительную стоимость, а вместе с ней и меновую стоимость. Эти товары могут быть либо уничтожены, либо временно устранены с рынка и превращены в товарные запасы. Такое несовпадение спроса и предложения вызывает экономический кризис, который приводит к банкротству множества фирм, росту безработицы. Здесь уместно процитировать мысли К.Маркса об основной причине экономических кризисов. Он писал: "Различение (двух видов) торговли - между деловыми людьми и деловыми людьми, с одной стороны, и между деловыми людьми и потребителями, с другой; первый вид представляет собою перемещение капитала, второй - обмен дохода на капитал...Все кризисы фактически показывают, что торговля между деловыми людьми и деловыми людьми постоянно переходит тот предел, который ставится ей торговлей между деловыми людьми и потребителями. Все те рассуждения, в которых экономисты доказывают невозможность перепроизвосдтва, по крайней мере, всебщего перепроизводства, относятся, как это уже, возражая Мак-Куллоху, правильно показал Сисмонди, только к торговле между деловыми людьми и деловыми людьми. Это станет тем яснее, если принимать во внимание, что обмен между деловыми людьми и потребителями, по меньшей мере, на три четверти представляет собой обмен между рабочими и розничными торговцами, а также ремесленниками, но что этот обмен опять-таки зависит от обмена между рабочими и промышленными капиталистами, который со своей стороны снова обусловлен обменом между деловыми людьми и деловыми людьми - cercle vicieux (порочный круг)" (К.Маркс. Размышления. "Коммунист" N 1.1977. с.4).

Экономические кризисы происходят регулярно (мировые кризисы со средней периодичностью около 10 лет) и являются неотъемлемой чертой капиталистического способа производства. Здесь же следует заметить, что как наглядно показал последний, шестнадцатый по счету, глобальный экономический кризис, начавшийся в 2007 году, все попытки государственного регулирования не в состоянии преодолеть стихийного характера капиталистического способа производства. Пропорциональность в капиталистической экономике может возникать лишь случайно и лишь на короткий промежуток времени, а в долговременном плане она может устанавливаться лишь стихийно, через механизм рынка. И то не по всей экономике, а по отдельным ее секторам.

Как считал Николай Дмитриевич Кондратьев, при капитализме наряду с десятилетними циклами существуют и т.н. "длинные волны", обнаруженные им в ходе изучения статистики за 1770-1920 гг. (более подробно об этом см. в статьях Василия Георгиевича Колташова Lib.ru/Современная литература).

11. Закономерность расширенного воспроизводства

Выше уже отмечалось, что специфическим свойством капитала (как субъекта, так и объекта) является его стремление к самовозрастанию за счет присвоения прибавочной стоимости. К всемерному накоплению капитал подталкивают его не только жажда наживы, но и жестокая логика конкурентной борьбы. Иначе говоря, расширенное воспроизводство приобретает форму накопления капитала за счет определенной части прибавочной стоимости.

Накопление капитала означает в первую очередь расширенное воспроизводство вещественных элементов производства. Оно также предполагает или дополнительное привлечение рабочей силы, или же рост производительности труда, в частности, и за счет ее более интенсивного использования (при сохранении на прежнем уровне или даже уменьшении численности персонала наемных работников).

Следует отметить, что доля прибыли, как превращенной формы прибавочной стоимости, направляемой на накопление, зависит от двух факторов: объема личного потребления капиталиста и уровня налогообложения, который существует в данном государстве.

Темпы обновления капитала, совершенно неизбежного в условиях научно-технического прогресса, во многом зависят от таких факторов, как нормы амортизации, концентрация и централизация производства, состояние экономической коньюнктуры.

Капитал стремится к тому, чтобы как можно быстрее получать прибыль от инвестиции. Этим объясняется нежелание многих капиталистов вкладывать деньги в капиталоемкие виды производства с длительными сроками окупаемости. В этом заключается одна из причин возникновения межотраслевых диспропорций. Роль инвестора в этих случаях приходится брать на себя государству. Кстати, государство участвует в стимулировании и финансировании инвестиций, участвуя в создании предприятий со смешанным капиталом, а также применяя методы кредитно-денежной политики, регулирования уровня налогообложения, участия в осуществлении крупных программ НИОКР, подготовки кадров и т.д.

Накоплению реального производственного капитала предшествует его аккумуляция в денежной форме. В этом процессе непосредственное участие принимают кредитно-финансовые учреждения.

Накопление капитала, лежащее в основе расширенного воспроизводства, предполагает необходимость постоянного существования резервной армии труда. "Закон, поддерживающий относительное перенаселение, - писал К.Маркс, - в равновесии с размерами и энергией накопления, приковывает рабочего к капиталу крепче, чем молот Гефеста приковал Прометея к скале. Он обусловливает накопление нищеты, соответственное накоплению капитала. Следовательно, накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т.е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с.660).

Сегодня на свете существует немало добровольных апологетов капитализма, наивных людей, претендующих на независимость своих идеологических позиций, не говоря уже об армии платных пропагандистов со степенями и почетными званиями, которые утверждают, что выводы К.Маркса о накоплении нищеты в XXI веке безнадежно устарели. Однако достаточно взглянуть на доклады ООН - организацию, которую трудно упрекнуть в приверженности марксизму, - чтобы лишний раз убедиться в правоте великого мыслителя, жившего в XIX веке и научно доказавшего неизбежность динамикии возрастания негативных последствий функционирования капиталистического способа производства. Так, по словам главы ЮНКТАД Супачи Панитчпакди, на конец 2010 года 49 стран мира рассматриваются как наименее развитые, в то время как 40 лет тому назад их было 25. Число людей, живущих за чертой бедности, увеличилось в два раза с 1980-х годов. Ежегодно ряды нищих пополняли в среднем 3 миллиона человек и в настоящее время их насчитывается в мире 421 миллион. При этом порядка 53 % жителей самых бедных стран находятся в крайне тяжелом положении.

12. Закономерность смены форм хозяйствования

С первых дней своего возникновения капитализм на базе простого товарного производства стал создавать новые формы хозяйствования, приспосабливая к своим нуждам прежние или же вообще их уничтожая.

Первой капиталистической формой хозяйствования, исходным пунктом исторического движения капитала явилась простая капиталистическая кооперация, при которой множество наемных рабочих совместно участвуют в одном и том же процессе или в разных, но связанных между собой процессах производства. Эта форма хозяйствования противостояла раздробленным процессам производства независимых мелких хозяев и в ней заключались преимущества кооперации труда по сравнению с мастерской ремесленника. Она также создавала экономию от совместного производственного потребления средств производства, понижая величину перенесенной на единицу продукта стоимости постоянного кпитала. В рамках простой кооперации рабочий становится частью совокупного рабочего. Эта форма позволяла применять комбинированный труд, одновременно воздействуя на предмет труда, сокращая время, необходимое для достижения конечного результата. Как отмечал К.Маркс, "...специфическая производительная сила комбинированного рабочего дня есть общественная производительная сила труда, или производительная сила общественного труда. Она возникает из самой кооперации. В планомерном сотрудничестве с другими рабочий преодолевает индивидуальные границы и развивает свои родовые потенции" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т.23. с.347).

Простая капиталистическая кооперация увеличивала производительность труда и снижала себестоимость продукции по сравнению с цеховой формой ремесленного труда. Словом, как выразился К.Маркс, простая кооперация труда стала первой "...имманентной капиталу производительной силой" (там же. с.345).

Второй формой капиталистического хозяйствования стала мануфактура, сменившая феодально-организованное ремесло средневековх цехов. Мануфактура уже представляла собой крупное капиталистическое предприятие.

Мануфактурное производство становилось двумя путями. Первый - под властью капиталиста в одной и той же мастерской объединялись ремесленники одной и той же специальности, каждый из которых выполнял одну и ту же операцию (гетерогенная мануфактура). Второй - капиталист объединял отдельных ремесленников разнородных специальностей, которые последовательно участвовали в изготовлении определенного продукта (органическая мануфактура).

Расчленение процесса производства на простейшие операции, дифференцирование рабочих инструментов подготовили условия для применения машин.

В аграрном секторе наряду с крупными землевладельцами, сдававшими сельскохозяйственные угодья в аренду, появляются и свободные фермеры, работавшие на рынок.

Арендная форма, возникшая еще при рабовладении, существовавшая и при феодализме, получила широкое распространение при капиталистическом способе производства. Эта форма претерпевает кардинальные изменения. Арендатор вкладывает в землю собственный капитал, нанимая рабочих. Однако наряду с крупными арендаторами- капиталистами продолжает существовать и аренда земли мелкими арендаторами-крестьянами.

Итак, мануфактура создала как материально-вещественные, так и субъективные предпосылки для становления крупного машинного производства, ставшей технической основой капиталистического способа производства. Фабрика стала символом нового этапа развития капитализма. Промышленный переворот дал мощный толчок расширенному воспроизводству капитала, который к настоящему времени принял глобальный характер. Именно промышленная революция, как заметил Ф.Энгельс, "...породила подлинную буржуазию и подлинный крупнопромышленный пролетариат, выдвинув их на передний план общественного развития" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. 2-ое изд. т.22. с.535).

Наступившая эра зрелого капитализма породила новые формы функционирования капитала во всех отраслях экономики.

Пожалуй, главной формой функционирования капитала стали акционерные общества, предназначенные для создания крупных предприятий в случаях, когда возможности индивидуального капитала были недостаточны для реализации того или иного проекта. Первые акционерные общества возникли еще на стадии первоначального накопления в Голландии (Ост-Индская компания основана в 1602 году), а также в Англии и во Франции. Однако бурное развитие акционерного капитала связано с началом строительства железных дорог в 1830-х годах XIX века. Как заметил К.Маркс, "Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы приходилось дожидаться пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги. Напротив, централизация посредством акционерных обществ осуществила это в один миг" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. 2-ое изд. т. 23. с. 642).

Само собой разумеется, что централизация индивидуальных капиталов в акционерных обществах не изменяет сущности экономических отношений между наемными работниками и капиталистами. Концепции о демократизации капитала и народном социализме не выдерживают никакой критики, ибо даже если небольшое число наемных работников и является владельцами мелких акций, то они не в состоянии прожить на дивиденды и все равно вынуждены продавать свою рабочую силу.

Еще одной важнейшей формой капиталистического хозяйства явлется биржа, где продаются заменимые товары по стандартам (образцам), а также ценные бумаги (акции и облигации) и валюта.

Зачатки биржи появились в XV - XVI веках в Италии, где возникли мануфактуры и на их основе развивались внешняя торговля, а также в Голландии, Англии, Португалии, Испании и Франции.

Хотя банки появились уже в рабовладельческю эпоху (в Вавилоне, Греции) для обслуживания торговых операций, существовали они и при феодализме, однако подлинный расцвет банковского дела связан с возникновением капиталистического способа производств. В домонополистическую эпоху важнейшими функциями банков было посредничество в платежах и кредите. В современную эпоху банки играют решающую роль в кредитовании, приобретая все больший контроль над фирмами, монополиями и ТНК. Банки занимают центральное место в структурах финансового капитала.

К банкам примыкают и другие виды кредитно-финансовых учреждений: страховые, инвестиционные, финансовые компании, пенсионные фонды, сберегательные кассы и другие подобные учреждения.

13. Закономерности функционирования рынка

Хотя спорадический обмен продуктами труда имел место уже в первобытном обществе, тем не менее, товарное производство, т.е. производство продуктов для продажи на рынке, возникает только при рабовладельческом способе производства. В начале удельный вес товарного хозяйства по сравнению с натуральным был незначительным, однако к концу эпохи феодализма он уже завоевал прочные позиции, послужив стартовой площадкой для победного шествия капитализма.

В предыдущей главе в параграфе 5.7. речь шла о трех закономерностях функционирования рынка: закономерности формирования стоимости товаров, закономерности соотношения спроса и предложения, закономерности денежного обращения. Естественно, что в товарном производстве действуют все всеобщие закономерности, а также ряд специфических закономерностей. В данном случае речь пойдет о специфических закономерностях, свойственных именно капиталистическом способу производства.

В первую очередь следует упомянуть такую закономерность, как цикличность воспроизводства. Противоречия и диспропорции, сопровождающие кпиталистическое воспроизводство, находят свое разрешение в экономических кризисах, которые на некоторое время восстаналивают необходимое равновесие между стадиями воспроизводства, главным образом между производством и потребностями.

Некоторые исследователи отмечают и такую закономерность, которая проявила себя на империалистической стадии развития, как рост государственно-монополистического капитализма. Крах концепции рыночного фундаментализма, которая господствовала в конце ХХ - начале XXI века в умах буржуазных политиков и экономистов, в период последнего глобального кризиса убедительно доказал неизбежность государственного регулирования экономических процессов на всех уровнях - национальном, региональном и мировом. Что же касается роли ТНК и международных банков, то рост их удельного веса в ВВП, а также в распределении и перераспределении доходов, финансировании НИОКР, инвестициях, то она из десятилетия в десятилетие возрастает. Указанная закономерность свидетельствует о том, что процесс обобществления экономики неумолимо продолжается, являясь вжнейшей предпосылкой грядущей революции в способе производства.

Венчает систему специфических закономерностей капитализма всеобщий закон капиталистического накопления, открытый К.Марксом.

14. Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных сил

Несмотря на то, что в рабовладельческом и феодальном обществе существовали торговый и ростовщический капиталы, их наличия оказалось недостаточным, чтобы они породили капиталистические экономические отношения в масштабах экономики всего общества. Необходимы были вполне развитые производительные силы, рожденные в ремесленном производстве, чтобы накопленные купцами и ростовщиками денежные богатства превратились в производственный капитал, возрастающий благодаря труду свободных наемных рабочих.

Развитие металлургии, горного дела, кораблестроения, ткацкого производства и т.д. создали базу для организации крупного производства на капиталистических началах. Раздробленные мелкие производства уступили место фабрикам и заводам, оснащенным машинами, на которых работали рабочие, владевшие передовой по тем временам технологией. Промышленный переворот, позволивший создать крупное машинное производство, окончательно утвердил в экономике капиталистические экономические отношения, означая победу над феодализмом и остатками рабовладения (в США во второй половине XIX века).

Приход так называемой индустриальной цивилизации означал не что иное, как победу нового способа производства - капиталистического.

15. Закономерность перехода одного способа производства в другой

Предпосылки становления капиталистических экономических отношений стали складываться, как и в случае предыдущих способов производства, в недрах феодализма.

Как отметил К.Маркс, для функционирования капиталистичских экономических отношений необходимы были, с одной стороны, наличие свободных рабочих, собственностью которых являлась их рабочая сила, а с другой стороны, собственники средств производства. Воспроизвожу полностью этот абзац, содержащийся в "Экономических рукописях 1857-1861 гг.": "На одной стороне предполагаются исторические процессы, поставившие массу индивидов данной нации и т.п. в положение, если на первых порах не действительно свободных рабочих, то во всяком случае в положение таких работников, которые (потенциально) являются свободными рабочими, единственная собственность которых есть их рабочая сила и возможность обменивать ее на имеющиеся стоимости. Этой массе индивидов противостоят на другой стороне все объективные условия производства как чужая собственность, как их не-собственность, но в то же время эти объективные условия производства как стоимости способны к обмену, в силу чего их присвоение до известной степени доступно живому труду. Подобные исторические процессы распада, с одной стороны, являются разложением отношений крепостной зависимости, приковывавших работника к земле и к хозяину земли, но фактически предполагающих его собственность на жизненные средства, так что это по сути дела есть процесс его отделения от земли; с другой стороны, здесь происходит разложение таких отношений земельной собственности, которые делали работника йоменом, свободно работающим мелким собственником земли или арендатором (колоном), свободным крестьянином (разложение еще более древних форм общей собственности и реальной общины разумеется само собой); разложение таких корпоративных отношений, которые предполагают и собственность работника на орудие труда, и его собственность на самый труд как определенную ремесленную сноровку (а не только труд как источник собственности). (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.498-499).

Рассмотрим процесс формирования условий для возникновения капиталистических экономитческих отношений более подробно.

Во-первых, возникновение капитализма возможно только на основе товарного производства, разрушения натурального хозяйства. Рабочая сила должна стать товаром, которую на рынке приобретает собственник капитала. Должны разложиться такие экономические отношения, при которых преобладало производство для непосредственного потребления в натуральном хозяйстве.

В предыдущем параграфе был рассмотрен процесс комутации в Западной Европе, переход от натуральной ренты к денежной. Аналогичный процесс происходил значительно позже в России и в других странах. Возрастающая роль денежных отношений внутри крупных хозяйств подрывала экономический строй феодализма.

Во-вторых, определенная часть свободных крестьян, сумевших выкупить у феодала свое оброчное обязательство и ставших полными собственниками возделываемой ими земли, вынуждены были выплачивать неподъемные ростовщические займы, разорялись, пополняя ряды наемных работников.

В-третьих, происходил процесс насильственного массового отделения непосредственых товропроизводителей от принадлежавших им средств труда и превращения их в вынужденных продавцов своей рабочей силы. Распространенным методом было также изгонение арендаторов - безземельных крестьян. Как отметил К.Маркс, "... единственным источником существования этой массы людей оставалась либо продажа своей рабочей силы, либо нищенство, бродяжничество и разбой. Исторически установлено, что эти люди сперва пытались заняться последним, но с этого пути были согнаны посредством виселиц, позорных столбов и плетей на узкую дорогу, ведущую к рынку труда; отсюда видно, что правительства, например Генриха VII, Генриха VIII и т.д., выступают в роли пособников исторического процесса разложения и в роли тех, кто создал условия для существования капитала" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.504).

В-четвертых, великие географические открытия (середины XV - XVII веков) послужили толчком к расширению международной торговли, формированию мирового рынка вслед за слиянием местных рынков в единые общенациональные рынки.

В-пятых, расширение рынков сбыта товаров вызвало быстрый рост ремесленного производства, ликвидацию мелких ремесленных мастерских, не выдерживавших конкуренции. Углубление имущественной дифференциации среди ремесленников и разорение все большего числа ремесленников расширили также сферу наемного труда.

В-шестых, в связи с развитием товарно-денежных отношений набирали силу купеческий и ростовщический капиталы. "На самом же деле, - писал К.Маркс, - деньги стали денежным богатством благодаря ростовщичеству (в особенности применявшемуся также и по отношению к земельной собственности) и благодаря движимому имуществу, накопленному от купеческих барышей; вот это денежное богатство и превращается в капитал в собственном смысле - в промышленный капитал" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.501). Формировался класс капиталистических предпринимателей за счет наиболее состоятельных товаропроизводителей, подчинения купцам ремесленников, которые занимались сбытом их продукции и поставками сырья, необходимого для производства ремесленных изделий.

Все вышеперечисленные процессы, одновременно протекавшие в недрах феодального способа производства, создали предпосылки для становления капиталистических экономических отношений, однако еще не были самими этими отношениями. В литературе встречается утверждение о том, что капиталистические отношения имели место уже в городах Римской империи и феодальной Европы. В связи с этим уместно вспомнить два критических высказывания К.Маркса. Он в "Экономических рукописях 1857-1861 гг." писал: "В некоторых местах мануфактура может спорадически развиваться в окружении, целиком относящемся в другому периоду, как она развивалась, например, в итальянских городах наряду с цехами. Но условия для капитала, в качестве всеобъемлющей формы целой эпохи, должны быть развиты не всего лишь в местных рамках, а в широком масштабе. (Этому не противоречит тот факт, что при разложении цехов отдельные цеховые мастера превращаются в промышленных капиталистов; но такие случаи редки по самой природе вещей. В целом там, где появляются капиталист и рабочий, гибнет цеховой строй, мастер и подмастерье) (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.502-503).

И еще: "...одного только наличия денежного богатства и даже достижения им в известной мере господства отнюдь не достаточно для того, чтобы произошло это превращение в капитал. В противном случае Древний Рим, Византия и т.д. закончили бы свою историю свободным трудом и капиталом или, вернее, начали бы тем самым новую историю. Так разложение старых отношений собственности тоже было связано с развитием денежного богатства - торговли и т.д. Однако это разложение вместо того, чтобы привести к развитию промышленности, фактически привело к господству деревни над городом" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с. 503).

С того времени, когда вполне созрели предпосылки для превращения денежного богатства в капитал, а на рынке труда появился товар - рабочая сила наемных рабочих, начинается воспроизводство, причем расширенное, капиталистических экономических отношений.

Характеризуя сущность капиталистического накопления, К.Маркс писал: "Капитал всего-навсего лишь соединил массу рук с массой орудий труда, уже имевшихся налицо. Он их только собирает под своей властью. Вот в чем заключается его действительное накопление...Поэтому не может быть ничего глупее, как представлять себе это первоначальное образование капитала так, будто это он, капитал, накопил и создал объективные условия производства - жизненные средства, сырье, орудия - и предложил их лишившимся этих условий работникам" (К.Маркс. Экономические рукописи. 1857-1861 гг. М.: Издательство политической литературы. 1980. с.505-506).

Ростовщичество, торговля, города и возникающая вместе с ними государственная казна - все это реальная предыстория буржуазной экономики. Раз возникнув и начав свое историческое развитие, капиталистический способ производства уничтожил остатки ремесленного труда, мелкую трудовую земельную собственность, создав, в конце концов, мощнейшую мировую экономику.

6.5.Коммунистический способ производства (социализм)

"Добраться до сути еще вчера господствующей формы производства еще труднее, чем при рабстве и капитализме, так как она устроена сложнее".

А.Шушарин

"Коммунизм есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но коммунизм как таковой не есть цель человеческого развития ...".

К. Маркс

В марксистской литературе социализм принято считать первой стадией коммунистической формации.

В данном параграфе я рассматриваю категории и закономерности только социализма на примере СССР, поскольку история не предоставила необходимого материала для исследования коммунистического способа производства.

Исследоанию проблем социализма в СССР я посвятил всю вторую часть своей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества", а также критический очерк "О государственном социализме в СССР". Здесь же акцентирую внимание на развитии форм всеобщих и общих категорий политэкономии в условиях социализма.

Пожалуй, главной особенностью социализма, начиная с момента его возникновения, в отличие от предыдущих общественных образований, является активная, порой решающая роль общественного сознания, субъективного фактора в развитии и функционировании экономики.

Парадоксом истории является то, что если капитализм возник в наиболее развитых в экономическом отношении странах, то с социализмом все произошло наоборот. Видимо, в России, Китае, на Кубе и в других странах нашлись хорошо организованные политические силы, которые сумели направить назревший протест широких масс трудящихся против угнетения в созидательное русло социальных преобразований, вдохновить людей на беспримерные подвиги ради достижения свободы, равенства и братства, чего так и не сумела сделать буржуазия.

Хотя в СССР, странах Восточной и Центральной Европы социализм, несмотря на заклинания советских идеологов о необратимости социалистических завоеваний, уступил место дикому капитализму, это еще не означает, что социализм был тупиком в истории человеческой цивилизации. Крах социализма в СССР был вызван главным образом тем обстоятельством, что политическая надстройка в стране находилась в остром, непримиримом противоречии с экономическими отношениями. И достаточно было в СССР появится на посту главы партии невежественному, нерешительному, самовлюбленному человеку, как он, пользясь огромной властью, без особых усилий разрешил указанное противоречие, обратив вспять поступательное движение страны. Парадокс истории проявился вторично. Политическая надстройка, сыгравшая решающую роль в становлении социализма, оказалась той силой, которая выступила против социализма, реставривовав капиталистические экономические отношения.

Социализм, к счастью, не исчез с лица земли. В Китае, на Кубе и во Вьетнаме он продолжает существовать, доказывая свои преимущества в экономике и социальной сфере.

1. Экономика, или материальное воспроизводство общества

Основной экономической закономерностью социализма является все более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей всех членов общества путем непрерывного развития и совершенствования общественного производства.

Экономика социалистического общества в СССР представляла собой единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все регионы страны, отрасли и стадии общественного производства, распределения, обмена и потребления.

Единство этого комплекса обеспечивалось существованием общенародной собственности, плановым ведением хозяйства, а также централизованным управлением макроэкономическими процессами. В основе единого народнохозяйственного комплекса лежала планово регулируемая кооперация и спциализация общественного труда.

Централизованное планирование и управление сочеталось с товарно-денежными отношениями, составляя хозяйственный механизм, дифференцированный с учетом специфики производства в отраслях и регионах страны.

Характеризуя экономику социализма, необходимо иметь в виду, что она составляет переходную фазу от капиталистического к коммунистическому способу производства, является своеобразным мостом, соединяющим оба способа производства. Это обстоятельство накладывает свой отпечаток на функционировании экономики. Анализируя опыт СССР и имея в виду, что жизнеспособным может быть только демократический социализм, я в седьмой главе монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" сформулировал пять условий, при которых он возможен.

Необходимо:

1) обеспечить прямое народовластие, не допуская возникновения диктатуры чиновников партийного и государственного аппарата;

2) избежать монополизации общественной (общенародной) собственности в руках государства;

3) уйти от административного, сугубо централизовнного управления экономикой;

4) отладить механизм прямого воздействия экономических интересов населения на деятельность предприятий, отраслей и регионов;

5) наряду с буржуазной системой оплаты труда обеспечить социалистический принцип распределения национального дохода в форме общественных фондов потребления.

В упомянутой монографии по каждому из пяти пунктов приведены доказательства и пояснения.

Здесь же я хотел бы подчеркнуть три момента.

Во-первых, все пять пунктов (условий) должны быть осуществлены в комплексе. Выпадение из этого пакета хоть одного из них не гарантирует становления демократического социализма.

Во-вторых, экономическая система должна быть многоукладной, т.е. наряду с общенародной собственностью должны в переходный период, т.е. при социализме функционировать частная и кооперативная формы собственности, не говоря уже о личной.

В-третьих, централизация планирования и управления должны сочетаться с децентрализацией, а наряду с планированием должны быть задействованы договорные отношения между потребителями и производителями товаров.

Буржуазия с помощью государства постоянно вносила коррективы в экономическую политику, с учетом негативных последствий экономических кризисов, революций и войн, т.е. проявляла гибкость в управлении капиталом, адаптируясь к изменяющимся условиям воспроизводства. Социалисты также должны извлекать уроки из ошибок, допущенных ими в строительстве нового общества.

2. Производительные силы

Исторически основой экономики социализма являются производительные силы, полученные в наследство от капитализма. Что касается СССР, то, во-первых, сознательное строительство социалистического народного хозяйства начиналось с чрезвычайно низкого уровня, на котором находилась разрушенная Первой мировой войной и гражданской войной экономика, точнее - на ее развалинах. Во-вторых, в преобладающем, аграрном секторе господствовал ручной труд, основанный на примитивных орудиях труда. В период индустриализации и коллективизации СССР закупал за рубежом технику и технологии в обмен на золото, сырье и продовольствие. И в дальнейшем качественный состав производительных сил ничем существенно не отличался от тех, на которых базировалась экономика развитых капиталистических стран, а в чем-то даже им уступал. Единственное отличие, пожалуй, состояло в динамике роста производительных сил по сравнению с капиталистическим миром, темпы которой при социализме были выше благодаря высокой доле фонда накопления в использованном национальном доходе, а также отстутствию экономических кризисов и планированию.

3.Экономические отношения

Экономические отношения в СССР, да и в других социалистических странах отличались, особенно в начальный период, многобразием форм. Наряду с социалистическими отношениями, функционировали, в частности в период нэпЄa, и капиталистические, и кооперативные экономические отношения, а также отношения, складывающиеся в малотоварных, мелких крестьянских хозяйствах (преимущественно натуральных).

После отказа от политики нэпЄa и проведенной в стране коллективизации господствующими стали социалистические отношения, базирующиеся на общенародной собственности, а также кооперативные экономические отношения, жестко привязанные системой регулирования распределения и перераспределения к государственному сектору экономики.

О сущности экономических отношений в СССР я подробно пишу в параграфе 2.4.1. монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" в разделах "Субъекты экономических отношений", "Противоречия экономической системы".

4. Труд и рабочая сила

Экономическая система государственного социализма основывалась на обязательном участии каждого трудоспособного члена общества в процессе общественного труда. "Кто не работает - тот не ест" - таков был принцип системы. Все уклоняющиеся от работы считались тунеядцами. В Конституции СССР 1978 года в статье 60 было записано: "Обязанность и дело чести каждого способного к труду гражданина СССР - добросовестный труд в избранной им области общественно полезной деятельности, соблюдение трудовой дисциплины. Уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества". Всеобщая обязательность труда была регламентирована законами по возрастному критерию, а также по продолжительности рабочего дня. Возможность

трудоустройства была также гарантирована Конституцией. Каждый трудящийся имел право свободного выбора конкретного места работы и профессии. Однако обязанность трудиться, хотя и была юридической нормой, но основывалась она не на правовой системе общества. Необходимость участия в трудовом процессе всех трудоспособных граждан была обусловлена практически отсутствием в СССР частной собственности; и поэтому единственным легальным источником дохода для индивида был труд, т.е. необходимость трудиться была обусловлена экономическим положением каждого (без исключения) индивида в данной системе собственности. Правовая норма, закрепленная в Конституции, была лишь отражением экономических отношений, существовавших в обществе. Сама необходимость трудиться не превращала рабочую силу индивидов в объект общенародной собственности. Каждый человек был свободен. Более того, он сам был субъектом общенародной собственности и уже в силу этого не мог быть ее объектом. И в этом отношении социализм сохранял великое достижение капитализма - освобождение человека от рабской или крепостной зависимости человека от других себе подобных существ.

Наряду с государственными предприятиями (организациями, учреждениями) в СССР функционировали предприятия колхозно-кооперативного сектора, а также структурные подразделения различных общесоюзных и республиканских общественных организаций (партийных, профсоюзных, комсомольских и т.п.)

Основой любого вида предприятия (учреждения, организации) был трудовой коллектив, представлявший собой совокупность индивидов, совместно выполнявших конкретную функцию в системе общественного разделения труда с использованием общенародных (или же кооперативных) средств производства.

В рамках общенародной собственности соединение рабочей силы со средствами производства осуществлялось не напрямую, не непосредственно, как утверждала официальная экономическая наука, а было опосредовано обязательным заключением трудового договора с администрацией конкретного государственного предприятия. При этом акте предприятие действительно не покупало у гражданина его рабочую силу, а тот ему ее не продавал. Поскольку при социализме отсутствует категория "капитал", требующая для своего расширенного воспроизводства прибавочной стоимости, создаваемой трудом наемной рабочей силы, то известная формула Д-Т-ДЄ, которая при капитализме выражает движение капитала, при социализме не работает. В СССР не существовало рынка рабочей силы. Общественное воспроизводство осуществлялось на основе соединения рабочей силы индивидов с принадлежащими им средствами производства. Но это соединение, повторяю, было не прямое, а опосредованное заключением трудового договора индивида с предприятием, представляющим государство. Трудящийся включался в процесс общественного производства как работник конкретного государственного или кооперативного предприятия, которое, как юридическое лицо, обладало правом пользования и распоряжения определенной частью общенародных средств производства.

Поскольку все члены общества, даже функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата, за исключением, пожалуй, членов ЦК КПСС, были лишены реального права участия в управлении общенародной собственностью как целостным объектом, а члены трудовых коллективов не являлись собственниками тех предприятий, на которых работали (за исключением колхозов и других кооперативных предприятий), то, естественно, в стране не наблюдалось и подлинно хозяйского отношения к общественному богатству. Людей в обществе, в коллективе объединяла необходимость трудиться, а также естественная потребность любого нормального человека к самовыражению в трудовой деятельности, а также чувство профессиональной общности, солидарности.

Повторяю, поведение людей, их поступки определялись не теоретическими схемами официальной политэкономии, а самым обычным обыденным сознанием людей, и именно оно формировало психологический климат в трудовом коллективе, а не лозунги и плакаты, повсюду развешанные на предприятии.

При социализме работающий индивид, будучи сособственником общественных средств производства, не мог осуществлять их присвоение в одиночку, вне процесса совместного труда в составе определенного коллектива (в производственной или непроизводственной сферах). Работающий индивид, как правило, реально осуществлял свои экономические отношения с другими членами общества в сфере производства только в трудовом коллективе и только через него. Вне трудового коллектива индивид не мог обеспечить своего воспроизводства, иначе - воспроизводство индивида было возможно только через воспроизводство коллектива в целом и, наоборот, воспроизводство трудового коллектива было возможно только через воспроизводство каждого из его членов. Следовательно, трудовой коллектив был заинтересован в труде каждого из его членов, а каждый работник был заинтересован в труде всего коллектива.

Вместе с тем данный индивид не был прикован цепями к определенному предприятию. Он мог переходить с одного предприятия на другое. Но в любой момент он действовал как рабочая сила в конкретном коллективе и осуществлял свою производственную функцию в составе совокупной рабочей силы именно в данном коллективе.

Работники на предприятии были связаны между собой единством технологического процесса. Произведенная на данном предприятии продукция являлась результатом совместного труда коллектива работников. Необходимость совместного труда определялась уровнем развития производительных сил, другими словами, соединение индивидуальных работников в коллективы диктовалось самой технологией крупного машинного производства и выгодами кооперации труда. Труд работника мог быть только трудом в составе предприятия, как составная часть коллективного труда.

Итак, мы установили, что:

* каждый работоспособный член общества должен был трудиться;

* каждый отдельно взятый работающий индивид (кроме крестьян-одиночек, кустарей, ремесленников и лиц свободной профессии) мог воспроизводить себя только как член данного трудового коллектива;

* труд индивида благодаря общественному характеру производства был одновременно трудом коллективным и общественным;

* каждый индивид был связан с другими индивидами процессом совместного труда в рамках данного предприятия и в масштабах всего общества, который осуществлялся на основе общенародной (кооперативной) собственности на средства производства;

* связь отдельных работающих индивидов в масштабах общества не была непосредственной, а была опосредована отношениями, существовавшими между предприятиями, отраслями и регионами в рамках системы общественного разделения труда.

Совместный труд работников на предприятии и взаимозависимость труда индивидов в рамках общественного разделения труда не являются чем-то присущим только социалистической экономике; они свойственны и капиталистическому способу производства. Различие, однако, состоит в том, что воспроизводство рабочей силы при капитализме достигается через функционирование индивидуальных частных капиталов, а при социализме оно происходит в рамках функционирования отдельно взятых государственных (кооперативных) предприятий. Они являются составными частями единого народнохозяйственного комплекса страны, базирующегося на общенародной собственности. Это очень существенное различие. В капиталистической экономике, состоящей из великого множества взаимно конкурирующих индивидуальных частных капиталов, труд отдельных наемных работников участвует в создании общественного ВВП только через рынок, а судьба каждого из них зависит целиком и полностью от коньюнктуры рынка, а также результатов деятельности тех предпринимателей, с которыми у них заключен договор о купле-продаже рабочей силы. В экономике СССР предприятия были непотопляемыми единицами единого народнохозяйственного комплекса, пристегнутыми к государственному плану. Предприятия могли быть и убыточными, однако это не означало их краха. В СССР, начиная с 1930 годов, не было безработицы, как в капиталистических странах, где неполная занятость трудоспособного населения является типичным явлением.

5. Продукт

Создаваемый при социализме совокупный общественный продукт в силу двойственного характера труда так же, как и при капитализме, состоит из массы потребительных стоимостей, имеющих определенную меновую стоимость. Однако структура стоимости продукта в социалистической экономике принципиально отличается от той, которая складывается при капиталистических экономических отношениях. Что касается перенесенной стоимости (амортизация и стоимость затраченных на производства совокупного общественного продукта предметов труда и энергии), то ее содержание при социалистическом производстве ничем не отличается от капиталистического. Различие относится ко вновь созданной стоимости, или национальному доходу.

Существо экономических отношений в обществе государственного социализма состояло в том, что каждый работник, он же сособственник общенародных средств производства, отдавал обществу свой труд, участвуя в планомерно организованном производственном процессе как элемент совокупной рабочей силы общества, и получал от него (через государственную систему распределения) доход, предназначенный для удовлетворения своих личных потребностей. При этом труд членов общества являлся необходимым, независимо от того, создавал ли он материальный продукт, услуги или духовные ценности, т.е. независимо от того, заняты ли они были в сфере материального производства или в отраслях непроизводственной сферы. Другими словами, для работников весь национальный доход являлся необходимым продуктом, так как он использовался для удовлетворения как их личных, так и их же общественных потребностей. Та часть национального дохода, которая предназначалась для удовлетворения общественных потребностей работников, не являлась для них чуждой, а тем более аналогичной прибавочной стоимости при капитализме, ибо она должна была использоваться в их же собственных интересах (согласно схеме воспроизводства ОП, для нужд государственного управления, НИОКР и обороны). В СССР, как это было доказано в начале данной главы, не было эксплуататорских классов, которые присваивали прибавочный продукт.

И хотя работникам необходим был весь затраченный ими труд, тем не менее, в процессе создания национального дохода их рабочее время делилось на две части: первая предназначалась на создание продукта для удовлетворения их личных потребностей ("продукт для себя"), вторая - на создание продукта для удовлетворения их общественных потребностей ("продукт для общества"). Вторая часть их рабочего времени - это был их долг как сособственников по обеспечению нормального функционирования общества в целом. Ее никоим образом нельзя отождествлять с изъятием прибавочного продукта при капитализме.

Что касается величины продукта для себя, то она складывалась из двух частей. Первая часть - это продукты и услуги, используемые индивидуально или совместно членами семей, вторая часть - это продукты и услуги, предназначенные для коллективного пользования (просвещение, здравоохранение и т.п.). Если брать семейный бюджет в целом, то, естественно, следовало учитывать и такие поступления, которые шли напрямую из государственного бюджета в форме пенсий, пособий и стипендий. Продукты и услуги для индивидуального и семейного потребления приобретались главным образом за счет заработной платы работающих членов семьи. Продукты и услуги коллективного пользования оплачивались государством за счет т.н. общественных фондов потребления, т.е. доставались членам общества как бы бесплатно. Эта вторая часть финансировалась за счет прибылей предприятий и поступлений в государственный бюджет от сбора налогов.

Таким образом, при социализме величина З (продукт для себя) не совпадала с заработной платой работников, а величина конечных доходов, предназначенных для личного потребления населения, складывалась не только за счет З, но и за счет продукта для общества (П), т.е. как результат перераспределения национального дохода (НД).

Пропорции распределения и перераспределения при государственном социализме вытекали из пропорций всего процесса расширенного воспроизводства, но в их основе лежали пропорции, складывавшиеся на стадии процесса производства общественного продукта (ОП). В процессе производства формировались стоимостные и натурально-вещественные пропорции между продуктом для удовлетворения личных потребностей и продуктом для удовлетворения общественных потребностей производителей. На стадиях дальнейшего движения ОП - распределение, перераспределение, обмен и потребление - они реализовывались, приобретая, в частности, конкретную форму конечных доходов субъектов экономических отношений, которые затем ими использовались с целью приобретения товаров и услуг для производственного, общественного и личного потребления.

Конкретные пропорции между продуктом для себя и продуктом для общества, а также их абсолютные величины зависели от уровня развития производительных сил, конкретных исторических условий и от той экономической политики, которую проводило высшее руководство страны.

Если З = НД - П, а норма продукта для себя, т.е. ЗЄ= ---- х 100,

НД

то величина продукта для удовлетворения личных потребностей, полученного в результате процесса распределения и перераспределения в форме конечных доходов (Зр), в зависимости от той социальной политики, которая в данное время проводилась в стране, могла быть или больше, или меньше величины З, т.е. Зр > З или Зр < З. Тогда соответственно величина реализованного продукта (конечного дохода) для удовлетворения общественных потребностей производителей (Пр) была или Пр < П, или Пр > П. В этом случае Зр = НД - Пр, а норма реализованного дохода (продукта) для удовлетворения личных потребностей, была равна:

Зр

ЗрЄ= ---- х 100.

НД

В качестве нормальной минимальной границы величины продукта для удовлетворения личных потребностей (min Зр) работающих индивидов можно определить такую совокупность жизненных средств, которая обеспечивает расширенное воспроизводство рабочей силы с учетом требований, предъявляемых к ней техническим уровнем производства в конкретных условиях жизни и труда. Максимальная граница величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов (max Зр) могла определяться возможностями экономического потенциала страны в данных конкретных условиях международной обстановки с учетом соблюдения оптимальной пропорции между накоплением и потреблением. Нарушение этих границ приводило к трудно поправимым последствиям, как в социальном плане, так и с точки зрения обеспечения нормальных темпов развития экономики. Если в какой-то период нарушалась минимальная граница величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов, то это приводило к тому, что рабочая сила не могла нормально воспроизводиться и обеспечивать оптимальный рост экономики. Завышение максимальной границы величины продукта для удовлетворения личных потребностей работающих индивидов (чего в действительности никогда не происходило) могло теоретически приводить к снижению темпов расширенного воспроизводства, к замедлению научного и технического прогресса, к ослаблению общественных институтов, а также оборонной мощи государства.

Нижеприводимая схема показывает границы, в пределах которых могла устанавливаться пропорция между Зp и Пp:

НД НД

a д б г е

Минимальная Максимальная

граница Зp граница Зp

Зp

Если величина НД = а - е, то отрезок a - б соответствует величине З; отрезок a - в отражает фактическую величину Зp; отрезок a - г равен величине возможного максимума Зp, а отрезок д - в соответствует величине возможного минимума Зp ; отрезок г - е соответствует величине минимума Пр, отрезок (в - е) + (a - д) отражает максимум Пр. Сложившаяся в СССР несбалансированность между производством средств производства и производством товаров и услуг для личного и коллективного потребления отрицательно сказывалась на величине Зp и ее динамике. Нехватка товаров народного потребления и слабая развитость сферы услуг не позволяли обеспечивать эффективного использования наличной рабочей силы.

6. Собственность

Центральным в системе экономических отношений являлся вопрос о взаимоотношениях индивидов и трудовых коллективов предприятий с государством в рамках государственной собственности, которую называли общенародной собственностью.

Вопрос стоит так: была ли в СССР государственная собственность действительно общенародной? Другими словами, кто был субъектом собственности - государство или народ (общество)? Не ответив на этот вопрос, невозможно правильно решить и другие методологические проблемы относительно экономической системы и социального строя в СССР.

Если мы обратимся к истории, то увидим, что во всех формациях (кроме первобытнообщинного строя) большая часть общественного богатства была распределена между частными собственниками. В истории, до Октябрьской революции, не было случая, чтобы государство владело подавляющей частью общественного богатства. Противоположная картина наблюдалась в СССР, где не менее 90% всех основных фондов было сосредоточено в руках государства. Рассматривая данную проблему, следует четко понимать, что государство, являясь организацией общества, инструментом политической власти и управления, не может быть субъектом собственности. Им могут быть только люди, ибо собственность в ее политэкономическом значении - это отношения индивидуумов по присвоению средств производства и продуктов труда, складывающиеся в процессе воспроизводства условий их жизни. Поэтому вопрос о сущности государственной собственности в СССР правильнее сформулировать иначе: являлся ли субъектом государственной собственности народ, общество в целом, или им был партийно-государственный аппарат в лице функционеров и чиновников, осуществлявших реальное распоряжение и управление объектом собственности? Государство представляет собой единство его институтов, правовой системы и политической организации общества. Совокупность институтов государства (органов и учреждений) образует аппарат власти и управления. В СССР государство выполняло не только политические функции, но и осуществляло руководство экономикой. 0x08 graphic

В составе государственного аппарата действовала система учреждений, построенная по иерархическому принципу, обязанностью которых было управление экономической деятельностью страны. Все эти учреждения подразделялись на три группы: 1) общеэкономические (межотраслевые) министерства и ведомства; 2) отраслевые министерства и ведомства; 3) территориальные органы управления. Деятельность этих учреждений координировало правительство СССР (Совет Министров). Государственные предприятия, учреждения и организации находились в ведении (подчинении) отраслевых министерств (ведомств) или территориальных органов управления.

Общеэкономические министерства и ведомства осуществляли управление деятельностью государственных предприятий, учреждений и организаций не напрямую, а через отраслевые министерства (ведомства) и территориальные органы управления. В ведении общеэкономических органов находились такие сферы государственного регулирования народного хозяйства, как планирование, финансы и денежное обращение, учет и статистика, разработка стандартов и нормативов и т.д. Одним словом, общеэкономические органы формировали экономическую среду и хозяйственный механизм, задавали "правила игры" на едином экономическом пространстве страны. Отраслевые и территориальные органы управления осуществляли непосредственное управление подведомственными предприятиями, учреждениями и организациями. Они устанавливали им плановые задания и контролировали их выполнение; организовывали строительство новых предприятий и модернизацию действующих; отвечали за материально-техническое снабжение, подготовку кадров и т.д. Отраслевые и территориальные органы управления назначали и смещали руководящие кадры подведомственных предприятий, учреждений и организаций.

Хозяйственная самостоятельность предприятий, учреждений и организаций в экономике СССР была относительной. Они функционировали в заданной общеэкономическими министерствами и ведомствами экономической среде, выполняя плановые задания своих вышестоящих органов управления по объему, составу и качеству производимых ими товаров и услуг. Предприятия, учреждения и организации были самостоятельны лишь в части организации своей внутрихозяйственной деятельности, призванной обеспечивать выполнение установленных свыше плановых заданий, однако и то не по всем вопросам, ибо вышестоящими органами управления регламентировались многие аспекты хозяйственной деятельности, такие, как оплата труда, ведение бухгалтерского учета и т.п.

Государственный аппарат держал в своих руках все рычаги регулирования воспроизводственных процессов, а также воздействия на деятельность предприятий, учреждений и организаций. Дирекция предприятий, учреждений и организаций была составной частью государственного аппарата, являясь его низовым звеном. Если же учитывать еще и то обстоятельство, что партийный аппарат снизу и доверху занимался главным образом решением перспективных и текущих хозяйственных вопросов, то можно с уверенностью утверждать, что экономикой СССР безраздельно распоряжался партийно-государственный аппарат, осуществлявший кроме того и функцию политического управления страной.

Диктатура единого партийно-государственного аппарата не только неразрывно сочеталась с управлением государственной собственностью, но и обеспечивала экономически саму возможность такой диктатуры. Другими словами, диктатура партийно-государственного аппарата распространяла свою абсолютную власть не только на политическую сферу жизни общества, но и на экономику, паразитируя на государственной собственности.

И вот здесь уместно вновь вернуться к ранее поставленному вопросу - являлись ли функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата субъектом государственной собственности? Такая постановка вопроса вполне правомерна, учитывая то обстоятельство, что в СССР народ в целом и каждый член общества в отдельности (даже отдельно взятые функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата) не имели возможности выполнять главную функцию субъекта собственности - управления объектом собственности. Эту функцию узурпировал партийно-государственный аппарат, а в нем самом только самый верхний эшелон власти имел право принимать решения по проблемам развития экономики страны как целостному объекту.

Отвечая на поставленный вопрос, необходимо иметь в виду, что субъект собственности всегда осуществляет присвоение объекта собственности. Распоряжение и управление объектом собственности еще не означает его присвоения, т.е. получения дохода от собственности, которым собственник может располагать по своему усмотрению.

Функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата (какие бы посты в СССР они не занимали) получали установленную им заработную плату, имели определенные привилегии и льготы, однако не получали никакого дохода с государственной собственности и не имели юридически установленных прав на государственную собственность.

Все накопленное богатство в СССР, природные ресурсы и национальный доход принадлежали народу, а не функционерам и чиновникам партийно-государственного аппарата. Если до 1990 годов этот в общем-то бесспорный факт можно было еще по разному интерпретировать, то в процессе реставрации капитализма в СССР стало совершенно очевидно, что функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата не были никакими собственниками. Они, как и все простые граждане, должны были включаться в процесс приватизации на общих основаниях; правда, благодаря своей прежней позиции и связям, многие представители некогда всемогущего партийно-государственного аппарата преуспели в накоплении первоначального капитала значительно больше, чем их простые соотечественники, став капиталистами.

История знает бесчисленное множество примеров, когда собственник де-факто не распоряжался своей собственностью, а за него это делал управляющий. Да и современный капитализм, в котором преобладает акционерная форма капитала, предпочитают образно называть капитализмом менеджеров, ибо именно они управляют процессом воспроизводства. Однако в истории еще не было такой ситуации, какая сложилась в СССР, когда подавляющая часть богатств была национализирована, имела форму государственной собственности и управлялась не народом - субъектом собственности, а партийно-государственным аппаратом. И не по прямому поручению народа, а в силу того, что этот аппарат присвоил себе право управлять общенародной собственностью, опираясь на свою диктатуру. Но будучи реальным распорядителем общенародной собственности, функционеры и чиновники аппарата не стали классом, которому эта собственность принадлежала. При государственном социализме они не могли стать и не были субъектом собственности.

Словом, народ в СССР был подвластен диктатуре партийно-государственного аппарата, будучи в то же время субъектом государственной собственности. Парадокс? Да, парадокс и очень глубокое противоречие. Но оно фактически имело место и сложилось исторически. С одной стороны, трудящиеся массы, победившие в революции и в Гражданской войне, создавшие самую демократичную форму власти - Советы, не смогли сохранить свою власть, которая была узурпирована "слугами народа" - функционерами и чиновниками партийно-государственного аппарата. А с другой стороны, партийно-государственный аппарат долгое время не мог пойти на прямую контрреволюцию, т.е. на приватизацию общенародной собственности, так как кто-то из чиновников еще верил в идеологию коммунизма, обслуживая нужды воспроизводства общенародного богатства и, конечно, боялся своего народа. Лишь с приходом в 1980 годах к высшей партийной власти нового поколения партийных и государственных бюрократов во главе с М.Горбачевым, произошла реставрация капитализма - приватизация общенародной собственности, значительная часть которой досталась представителям переродившегося партийно-государственного аппарата и воротилам уголовного мира. Но до тех пор, пока существовала общенародная собственность, в СССР был социализм, правда, изуродованный диктатурой партийно-государственного аппарата.

При этом следует отметить одно интересное явление, сопровождавшее такую противоречивую ситуацию присвоения, владения, распоряжения и управления общенародной собственностью. Поскольку партийно-государственный аппарат не был субъектом общенародной собственности, а сам народ не управлял своей собственностью, то никто не чувствовал себя полноправным хозяином, и все относились к ней в общем-то безразлично, как к "ничейной" собственности. Но поскольку собственность все-таки реально существовала, то многие в этом обществе, как рядовые граждане, так и чиновники партийно-государственного аппарата, стремясь приумножить свои доходы за счет этой "ничейной" собственности, становились "несунами". Естественно, что функционеры партийно-государственного аппарата при этом отхватывали более лакомые и жирные куски, пользуясь своим привилегированным положением в обществе.

Итак, действительным субъектом общенародной собственности в СССР было общество в целом.

Под термином "государственная собственность" следует понимать лишь юридическую форму общенародной собственности, т.е. отношения между субъектом (общество в целом) и объектом общенародной собственности были опосредованы государством. Схематически это можно представить следующим образом:

Субъект общенародной собственности

(все граждане СССР)

0x08 graphic

Государство

0x08 graphic

Объект общенародной собственности

Неправомерно ставить знак равенства, с одной стороны, между государством и обществом, а с другой стороны, между государством и аппаратом, который им управлял.

В СССР все члены общества были равны по отношению к объекту собственности, являясь его сособственниками. Это означает, что общенародная собственность была достоянием всего общества в целом и ни один из ее членов не являлся собственником какой-либо ее части, т.е. общенародная собственность была неделимой, и она должна была служить всему народу. Ни у кого не было своего "пая", своей доли в общенародной собственности.

Общенародная собственность имела юридически установленный Конституцией СССР статус государственной, который, однако, не соответствовал ее сущности, но был в то же время в полном согласии с ее формой. Таким образом, налицо была коллизия между содержанием общенародной собственности и ее юридическим статусом. И не только. Существовало острейшее противоречие между субъектом общенародной собственности (обществом) и государством - орудием диктатуры партийно-государственного аппарата. Несмотря на официальные утверждения об участии трудящихся в управлении объектами государственной собственности, в действительности этого не было ни на одном из уровней общественной структуры. Общенародной собственностью, повторяю, безраздельно распоряжался партийно-государственный аппарат. Именно это обстоятельство и обуславливало политическое отчуждение масс - субъекта общенародной собственности - от объекта собственности. В период горбачевской перестройки факт наличия такого противоречия был наконец-то официально признан и якобы, была поставлена задача его преодоления. Вот как об этом писали авторы книги "Политическая экономия социализма - теоретическая основа экономической политики КПСС", изданной в 1989 году: "Успех революционного обновления экономического базиса, переход общества в новое качественное состояние будут всецело зависеть от того, почувствует ли себя каждый трудящийся реальным хозяином производства и общества, воплотятся ли такие чувства в реальном поведении людей, в добросовестном высокопроизводительном труде, в преодолении их отчужденности и отношения к ней как к "ничейной". На реализацию этих задач нацелена и перестройка политической системы страны, осуществляемая по решениям XIX Всесоюзной конференции КПСС" (Политическая экономия социализма - теоретическая основа экономической политики КПСС. М.: Мысль, 1989, с. 88).

Государство - политическая организация общества, - облаченное в псевдодемократический наряд, по существу было антидемократическим, диктаторским. C другой стороны, государство как инструмент управления экономикой обслуживало систему социалистических экономических отношений, составляющих сущность общенародной собственности. В этом отражалась еще одна грань фундаментального противоречия между политической формой организации общества и его экономическим базисом. Эта раздвоенность функций государственного механизма отрицательно сказывалась на эффективности управленческих решений, особенно в области планирования.

Вернемся к вопросу о терминологии. Как писал Л.Троцкий, "...марксисты, начиная с самого Маркса, употребляли по отношению к рабочему государству термины государственная, национальная, или социалистическая собственность, как простые синонимы. В больших исторических масштабах такое словоупотребление не заключало в себе особых неудобств. Но оно становится источником грубых ошибок и прямого обмана, когда дело идет о первых, еще необеспеченных этапах в развитии нового общества, к тому же изолированного и экономически отстающего от капиталистических стран". И далее Л.Троцкий замечает в полном согласии с азами марксизма: "Чтоб стать общественной, частная собственность неминуемо должна пройти через государственную стадию, как гусеница, чтоб стать бабочкой, должна пройти через стадию куколки. Но куколка не бабочка. Мириады куколок гибнут, не успев стать бабочками. Государственная собственность лишь в той мере становится "всенародной", в какой исчезают социальные привилегии и различия, следовательно, и надобность в государстве. Иначе сказать: государственная собственность превращается в социалистическую по мере того, как перестает быть государственной. И наоборот, чем выше советское государство поднимается над народом, чем свирепее противопоставляет себя, как хранителя собственности, народу, как расточителю, тем ярче само оно свидетельствует против социалистического характера государственной собственности" (Троцкий Л. Преданная революция. Что такое СССР и куда он идет?1936. http:/ www.magister. msk.ru).

Итак, Л.Троцкий отождествляет в теории вслед за К.Марксом термины "государственная" и "общенародная социалистическая собственность", полагая, что государственная собственность является неизбежной стадией превращения частной собственности в общественную. По мере того, как в обществе исчезают различия в уровне жизни населения, т.е. по мере развития производительных сил, исчезает и надобность в государстве, следовательно, государственная собственность напрямую становится общенародной. Однако в СССР в силу исторических причин процесс пошел в ином направлении. По мере развития производительных сил, сокращения отставания в уровне экономического развития от капиталистических стран Запада, роль государства, как в политике, так и в экономике не ослабевала, а усиливалась. Вместо развития народовластия зрела и укреплялась диктатура партийно-государственного аппарата. Означало ли это, что государственная собственность становилась антиподом общенародной собственности, что появился новый класс собственников - вместо капиталистов возник класс чиновников, все больше и больше отрывавшихся, как писал Л.Троцкий, от трудящихся масс? Нет, не означало. Государственная собственность до контрреволюции 1991 года оставалась по своему существу общенародной, ибо функционеры и чиновники партийно-государственного аппарата не были субъектами государственной собственности, хотя ею безраздельно распоряжались и располагали целым букетом привилегий. Таков парадокс истории, которая "придумала" нечто отличное от теоретических схем. Возникло противоречие между формой (государственной) и содержанием (общенародным) собственности, которое теоретически могло разрешиться двояко: а) в случае победы советской демократии государство постепенно отмирало бы и государственная собственность становилась бы все более общественной по своему существу или б) в случае полного идеологического и социального перерождения чиновников партийно-государственного аппарата государственная собственность исчезла бы в пожаре денационализации, приватизации, что и произошло на самом деле.

Л.Троцкий, повторяю, делает основной упор на привилегиях бюрократов и чиновников, считая, что система распределения благ меняет существо собственности. По этому поводу следует заметить следующее. Во-первых, Л.Троцкий ошибался, считая, что совладельцы государственной собственности должны были получать дивиденды. Во-вторых, он сгущал краски в отношении процесса дифференциации доходов в СССР. Комментируя этот аспект проблемы, он писал: "В зависимости от того, в какую сторону эволюционируют различия в условиях личного существования, разрешится, в конце концов, и вопрос об окончательной судьбе огосударствленных средств производства. Если пароход объявлен коллективной собственностью, но пассажиры по-прежнему растасованы между первым, вторым и третьим классами, то ясно, что различие в условиях существования будет иметь для пассажиров третьего класса неизмеримо большее значение, чем юридическая смена собственности. Наоборот, пассажиры первого класса будут, между кофе и сигарой, проповедовать ту мысль, что коллективная собственность - все, а удобная каюта - ничто. Вырастающие отсюда антагонизмы могут взорвать неустойчивый коллектив" ( цит. изд.).

Любимая тема Л.Троцкого - угроза мелкобуржуазного перерождения не только чиновников партийного и государственного аппарата, который расположился в первом классе парохода, но и самих трудящихся масс. Он писал о "взрывчатой силе" мелкобуржуазных аппетитов, "которые проникают собою все хозяйство страны и выражаются, суммарно говоря, в стремлении всех и каждого как можно меньше дать обществу и как можно больше получить от него" ( цит. изд.).

Однако дело не только и не столько в эгоизме и социальных различиях внутри общества, сколько в сути политической системы, которая господствует в обществе. Если политическая система, как это сложилось в СССР, представляет собой диктатуру аппарата управления, то наблюдается самое серьезное и самое острое противоречие между формой и содержанием общенародной собственности, которое чревато реставрацией капитализма. Чиновники аппарата, заболев мелкобуржуазной болезнью, могут переродиться, что и произошло в СССР, но само их перерождение еще не делает их автоматически субъектами государственной собственности. Должен появиться класс частных собственников - капиталистов, которые станут ими только в процессе контрреволюционного переворота, превращения диктатуры аппарата, обслуживающего социалистическую собственность, в диктатуру, обеспечивающую реставрацию капиталистических экономических отношений. И вот только тогда часть функционеров и чиновников партийно-государственного аппарата сможет реализовать свою вожделенную мечту - стать капиталистами.

7. Закономерность роста производительности труда

При социализме продолжается действие всеобщей закономерности роста производительности общественного труда. Как показывают данные статитсики, темпы его роста за длительный период времени в СССР был выше, чем в США, в частности из-за периодически возникающих при капитализме экономических кризисов. Однако по уровню производительности труда СССР отставал от развитиых капиталических стран. Одной из причин отставания являлось то, что в СССР еще в начале 1970-х годов существовала возможность наращивния объема производства за счет вовлечения дополнительной рабочей силы (в пределах до 20 % прироста совокупного общественного продукта), хотя этот ресурс уже практически был исчерпан. Кроме того, в СССР интенсивность трудового процесса и техническая вооруженность труда были ниже, чем в западных странах.

Далеко не последнюю роль в отставании играло и то обстоятельство, что предприятия в системе государственного социализма были слабо заинтересованы, по сравнению с капиталистическими фирмами, в увеличении объема прибыли за счет усиления степени эксплуатации своих работников. Не ориентировало на борьбу за рост производительности труда и то обстоятельство, что в качестве планового и отчетного показателя снижения трудоемкости продукции применялсь не чистая продукция, а выпуск товарной (валовой) продукции в расчете на одного работающего, который во многом зависел от повторного счета и от изменения уровня материалоемкости производства.

В моем критическом обзоре "О государственном социализме в СССР" в параграфе 4 "О развитии производительных сил", дан анализ ситуации, которая сложилась в СССР в последний период его существования в области использования факторов роста производительности труда.

Различия в экономическом базисе неизбежно отражались и на характере возмущений, вносимых в планомерный процесс производства на предприятиях. На капиталистическом предприятии они порождаются рыночной анархией, цикличностью воспроизводственного процесса, а на социалистическом предприятии - изъянами хозяйственного механизма, о чем подробно я повествую в вышеназванном очерке.

Очевидно, что в современной экономике основным фактором роста производительности труда является научно-технический прогресс.

Актуальность этой проблемы стала явной благодаря тому, что в 1950-1970-е гг. в СССР была нарушена сбалансированность между ростом численности рабочей силы и основных фондов в промышленности, что привело к серьезному ухудшению показателей эффективности производства. Темпы ликвидации устаревших основных производственных фондов были ниже оптимальных величин в 1970-е годы примерно в 1,5 раза. Это касалось не только промышленности, но и других отраслей сферы материального производства: строительства, транспорта, сельского хозяйства. Падала фондоотдача, в основном по причине ввода основных фондов, не обеспеченных рабочей силой. Росли сроки окупаемости ввода основных фондов в промышленности: в 1966-1970 гг. - примерно 6 лет, в 1971-1975 гг. - 8 лет, а в 1976-1978 гг. - 19 лет. Падение показателя эффективности замены живого труда овеществленным было одной из причин замедления оборота основных фондов. Несбалансированность роста основных фондов способствовала падению производственной дисциплины и снижению интенсивности труда.

Академик В.Трапезников в своей статье "Стимулы прогресса" ("Правда". N80. 20.03.1980) писал: "Рассматривая цепочку "исследования - разработки - производство", обнаруживаешь ее низкий коэффициент полезного действия. Так, сроки конструирования и внедрения изделий велики, плоды значительной части разработок, выполненных НИИ и КБ, вообще не доходят до заводов или их судьба заканчивается изготовлением небольшой промышленной партии".

На пути внедрения новой техники и технологий стоял ряд барьеров.

Первый из них - экономический. Дело в том, что любая масштабная перестройка производства, совершенно неизбежная при освоении принципиально новых видов изделий, всегда сопряжена не только со значительными затратами, но и сопровождается временным ухудшением всех показателей, по которым оценивалась деятельность предприятия. Падала производительность труда, сокращалась прибыль, замедлялись темпы роста объемных показателей, возрастала себестоимость. Затраты на внедрение новой техники ложились на баланс сразу, а отдача сказывалась только после налаживания серийного выпуска. Получалось, что предприятие, стремившееся внести свой вклад в реализацию достижений научно-технического прогресса, наказывалось экономически. Слаба была связь цены с техническим уровнем продукции: свыше 80 % продукции, которой был присвоен государственный Знак качества, реализовывалось без надбавки к цене. В среднем она не превышала нескольких процентов. Скидки же с цены на продукцию второй категории качества практически не применялись. Не заинтересовывала предприятия и действовавшая система поощрения руководящих и инженерно-технических работников. Премию им начисляли в зависимости примерно от 15 показателей, а в общей ее сумме доля поощрений за успехи в создании новой техники, как правило, не превышала 2-3 %.

Назрела необходимость создания крупных научно-производственных объединений, включающих в свой состав прикладные НИИ и КБ. Раздельное существование НИИ и КБ от предприятий привело к тому, что, согласно расчетам академика А.Румянцева, темпы роста затрат на технические науки в три-четыре раза превышали темпы роста выработки в промышленности в результате внедрения научных достижений. Происходило это в силу того, что основной "товарной" продукцией" самостоятельных разработчиков являлись отчеты, чертежи, проекты, а не живые машины.

В печати 1970-1980-х годов часто встречались статьи, в которых поднималась тема - почему новая техника или новые технологии, созданные в отечественных НИИ и КБ, длительное время не находят применения? Более того, министерства предпочитали приобретать за рубежом импортную технику за твердую валюту.

В статье "Купить проще?" ("Правда".2.06.1981), написанной конструктором Ю.Кузько, описывалась ситуация с применением в машиностроении прессов для штамповки сплавов. Автор статьи сообщал, что еще в 1963 году на одном из отечественных прессов "...металлурги отштамповали партию дисков турбины серийного двигателя. Однородность структуры, сниженная в 2,5 раза масса и отличные свойства обеспечили хорошую службу всех до единого дисков. Подобная точность штамповки деталей и столь высокое качество сплавов пока недостижимы другими средствами. Широкое применение прессов новой схемы для изготовления таких деталей равнозначно удвоению в стране производства сверхчистых никеля и хрома, а необходимые для такого увеличения добычи руд и выпуска этих металлов затраты можно уменьшить в тысячу раз, построив цех с 2-3 прессами СПК -80.

Опыт свидетельствует, что большинство деталей, заготовки которых сейчас получают на кузнечно-прессовом оборудовании, можно изготовлять на прессах новой схемы практически без последующей механической обработки. Это позволит машиностроителям значительно снизить расход металла, затраты труда и капиталовложения.

Так, использование специализированного пресса усилием 65000 тонна-сил при изготовлении коленчатых валов мощных дизелей, выпускаемых Ярославским моторным заводом, снизит расход металла по сравнению с принятой технологией в три раза, а отходы механообработки - в 245 раз. Масса СПК-65 будет в тысячу раз (!) меньше, чем у универсального пресса с тем же усилием. Изготовление этим методом сортового проката и труб диаметром до 1620 миллиметров в черной металлургии при повышении пластичности и механических свойств металла снизит его расход на операциях формообразования в среднем более чем на 20 процентов, а затраты труда и капиталовложения соответственно в 25 и 75 раз".

В 1970- 1980-х годах весьма актуальной стала проблема механизации и автоматизации труда, особенно ручного и малопроизводительного. Считалось, исходя из анализа демографической ситуации, что обострение проблемы кадров следует ждать вплоть до 1990 года. "Как же быть? - спрашивал в своей статье "Трудом каждого" ("Правда", N 110.20.04.191) журналист А.Никитин, - У нас есть конкретные стимулы экономии овеществленного труда, выраженного в уже добытом сырье или полуфабрикатах. А вот экономия непосредственно живого труда должным образом не стимулируется. Во всяком случае, она далеко не всегда находит широкое применение на практике. Это значительно снижает эффективность всего режима бережливости.

На ручных операциях, в том числе погрузочно-разгрузочных, занято значительное количество рабочих. Вот где кроется крупный резерв. Но он еще плохо используется. Это видно хотя бы из такого сопоставления. Если вся продукция машиностроения за прошлую пятилетку увеличивалась в среднем на за год на семь процентов, то рост погрузочно-разгрузочных средств так и не смог преодолеть двух процентов". Однако, как далее выясняется из статьи А.Никитина, причина недостаточных темпов механизации ручных работ состояла не только в отставании производства соответствующей техники, но и в методике подсчета эффекта от внедрения средств механизации, которые "нередко оказываются дорогостоящими, а экономический эффект от их внедрения, согласно принятым методикам подсчета, - незначительным.

Получается словно заколдованный круг: жизнь диктует автоматизацию, а конкретная экономика труда как бы доказывает обратное. Скажем, средняя цена автоматического манипулятора (промышленного робота) 30 тысяч рублей, а годовой фонд зарплаты замененного им рабочего - около двух тысяч. Если учесть, что "трудовой стаж" робота примерно семь лет, то окажется, будто он в два с лишним раза "дороже" пары рабочих рук". "Мы отвергли эту методику, идущую вразрез с требованиями жизни, говорит заместитель генерального директора объединения "АвтоЗИЛ" А.Бужинский. - Несмотря ни на что, внедряем в производство промышленные роботы. Теряет пока на этом завод, но выигрывает государство в целом. Робот берет на себя работы тяжелые, непривлекательные, порой опасные, освобождает людей для творческого труда. К тому же для роботов не нужны квартиры, места в школах и столовых<...>Как известно, зарплата - лишь часть оценочного критерия. Вторая его часть, причем довольно весомая, - ежегодные выплаты и льготы из общественных фондов потребления". Была еще одна экономическая причина. Поскольку количество управленческих штатов и оклады руководителей зависели от списочного состава работников, то администрации не очень-то было выгодно сокращать их число, вести борьбу за экономию труда". Так структурные диспропорции в выпуске машиностроительной продукции смыкались с изъянами хозяйственного механизма, которые дружно работали против роста производительности труда.

В.Трапезников в вышеназванной статье, подводя итог своему анализу, писал: "Как видим, каждое звено "цепочки", взятое отдельно, в силу тех или иных причин недостаточно заинтересовано в ускорении научно-технического прогресса. Получается, что он нужен народному хозяйству в целом, но не отдельным звеньям. Можно указать ряд причин, сдерживающих научно-технический прогресс в отдельных звеньях, сформулировать полезные частные предложения, но не в этом решение проблемы.

Представляется, что в основе всех указанных трудностей лежит общая глубокая причина: недооценка значения новой техники, неправильный учет ее места в общей "шкале ценностей". При планировании на разных уровнях во главу угла ставится количество, а вопросы качества, новой техники отодвигаются на второе-третье места. Для ее освоения не выделяются резервные мощности, при подведении итогов работы коллективов предприятий и других организаций, при их премировании оценке научно-технического уровня продукции уделяют недопустимо мало внимания".

Отвечая на поставленный в начале параграфа вопрос, мне думается, необходимо определиться - какой механизм стимулирования мог бы быть эффективным на предприятиях в социалистической системе хозяйствования. При капитализме - это стремление получить максимальную прибыль и давление беспощадной конкуренции. Как выразился миллиардер Дональд Трамп, "Жизнь -- жесткая штука, и люди получают очень серьезные травмы. Поэтому, если вы хотите выиграть, нужно быть крепким как кремень и готовым к тому, чтобы работать локтями и кулаками. Буквально все состоявшиеся миллионеры и миллиардеры -- Билл Гейтс, Опра Уинфри, Уолт Дисней и другие -- умели мыслить большими категориями и бить наотмашь".

При социализме эти два фактора отсутствуют. Единственное, что могло стимулировать желание быстрее осваивать новую технику и новые технологии - это создание системы материального стимулирования работников предприятия, начиная от директора, кончая рабочими, которые призваны были применять эти новинки.

8. Закономерность развития системы разделения труда

Выше уже отмечалось, что в СССР в процессе индустриализации и коллективизации на основе системы централизованного планирования и управления сложился единый народнохозяйственный комплекс страны. Система разделения общественного труда формировалась сознательно с учетом, с одной стороны, целей экономической политики, а с другой стороны, специализации регионов и союзных республик в соответствии с наличием у них трудовых и природных ресурсов, а таже климатических особенностей.

Особое значение придавалось опережающему развитию отраслей промышленности, производящих средства производства, а также вооружение и военную аммуницию. Сложившаяся к 1970-м годам отраслевая структура промышленности и народного хозяйства в целом была серьезно деформирована волюнтаристской экономической политикой руководства СССР, которое на первый план выдинуло задачу обогнать США по производству средств производства, а также во что бы то ни стало добиться паритета в области вооружений.

Безусловно, при формировании системы разделения труда благодаря планированию были осуществлены и рациональные проекты, в частности касающиеся территориальной специализации производства, особенно в аграрно-промышленном комплексе.

Налаживалась кооперация производства и с другими странами социалистического лагеря.

Проблема взаимосвязи отраслевого и территориального планирования была составной частью общей проблемы соотношения централизованного и децентрализованного начал в управлении единым народно-хозяйственным комплексом страны, а ее неразрешенность послужила одной из главных политических причин развала Советского Союза под давлением сил сепаратизма и воинствующего национализма. К сожалению, не сбылось предсказание К.Маркса о том, что пролетариат обязательно придет к "гармоничной национальной и интернациональной координации общественных форм производства" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.17, с.553).

Как Госплан СССР представлял ее решение в середине 1970-х годов?

В брошюре "Совершенствование планирования в десятой пятилетке" (Госплан СССР. М:. 1976) по этому поводу говорилось: "Прежде всего существенно изменились требования к министерствам и ведомствам СССР в части комплексности планирования не только развития отраслей промышленности, но и регионов<...>Министерства и ведомства проектировки к долгосрочному и пятилетнему планам развития отраслей разрабатывают по укрупненным экономическим районам, а проекты пятилетнего плана - по союзным республикам и экономическим районам. Для составления долгосрочного плана в территориальном разрезе создана сетка укрупненных экономических районов с включением в них более крупных территорий по сравнению с применяемой системой районов при среднесрочном и текущем планировании. В результате научных исследований и обобщения предложений о перспективах развития народного хозяйства в долгосрочном плане выделено семь укрупненных экономических районов: Север и Центр Европейской части, Юг Европейской части, Урало-Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, Средняя Азия.

Министерства и ведомства СССР свои проектировки по основным показателям в территориальном разрезе по пяти укрупненным экономическим районам, а также по Москве, Тюменской области и Якутской АССР сообщают Совету Министров РСФСР. По остальным районам такие показатели представляются Советам Министров соответствующих союзных республик. Последние составляют долгосрочный план по всему хозяйству, расположенному на территории республики, а Совет Министров РСФСР - и по укрупненным экономическим районам на территории Российской Федерации, а также по Москве, Тюменской области и Якутской АССР".

Далее Госплан СССР указывал, что "все предприятия и организации, находящиеся на территории республик, представляют проекты планов областным плановым комиссиям. Наряду с составлением указанных планов союзные республики подготавливают и направляют в Совет Министров СССР, Госплан СССР и соответствующим министерствам и ведомствам СССР предложения по развитию хозяйства союзного подчинения. Министерства и ведомства СССР и Госплан СССР внимательно рассматривают предложения союзных республик и с их участием принимают решения" (с. 9-11)

Идея районирования и разработки комплексных планов по союзным республикам была шагом в правильном направлении, имея в виду регулирование макроэкономических пропорций, особенно с точки зрения развития производственной инфраструктуры (энергетика, транспорт, связь). Однако Госплан СССР при разработке территориального разреза единого народнохозяйственного плана исходил из ошибочной концепции централизации управления экономикой, что доводило планирование до абсурда, когда отраслевые отделы Госплана СССР решали вопросы, целиком и полностью входящие в компетенцию союзных республик и областей (например, сколько и каких школ, больниц, поликлиник, жилых домов и др. объектов социальной инфраструктуры строить).

Аппарат управления в Советском Союзе был представлен могущественными общесоюзными отраслевыми министерствами, за которыми стояли соответствующие подразделения в ЦК КПСС и Совете Министров. Каждое министерство командовало своими предприятиями, наделяя их финансовыми и материальными ресурсами. Поскольку предприятия общесоюзных министерств располагались не в безвоздушном пространстве, а в конкретном населенном пункте, то, естественно, что их полнокровная деятельность была тесно связана с местной инфраструктурой (производственной и непроизводственной). И вот здесь на стыке местных и отраслевых интересов и возникали конфликты, недоразумения, несуразности и парадоксы. Выражались они в том, что ведомственность порождала на местах дублирование и параллелизм в создании различными министерствами объектов производственной и непроизводственной инфраструктуры. Об этой проблеме писал в газете "Правда" (N 353 от 18,12,1980) О.Лацис. Вот выдержка из его статьи "Отрасль и территория": "Нет нужды доказывать важность проблемы. Разве мало примеров, когда, скажем, в одном поселке или городском районе вырастают несколько мелких котельных вместо одной крупной: предприятия разных ведомств отапливают "свои" дома исключительно ведомственным паром. Или у одного шлакового отвала пристраиваются несколько маломощных шлакоблочных заводиков: это значит, что в округе действуют строительные организации разных министерств и сговориться о создании одного общего завода они не в состоянии.

Бывает и еще хуже: нужный в данной местности объект не создается вообще, потому что ни одно из действующих в этом районе предприятий не имеет достаточно средств.

А средств хватило бы, если объединить ресурсы нескольких соседних заводов<...>Действуя по вертикали, через свои ведомства, соответствующие предприятия разных министерств и ведомств могут найти общий язык только через самый управленческий верх. Ну не решать же ему местные проблемы!". А приходилось. Вот и получалось, что вопросы строительства общественных туалетов в городах решались не на месте, а в кабинетах высокого начальства в Москве. Абсурд? Безусловно.

Способов сочетания отраслевых, общесоюзных интересов с местными потребностями в создании рациональной инфраструктуры на местах, а также в межведомственной кооперации имелось множество. О наиболее кардинальном решении этой архиважной проблемы я писал в 5-ой главе монографии.

Существовали и другие способы - экономические и организационные. Об одном из таких способов, взятом из опыта нэпЄа, и пишет О.Лацис: "В начале двадцатых годов началось широкое создание акционерных обществ - прообраза современных межотраслевых объединений. Это были паевые объединения, создаваемые предприятиями разных отраслей для решения общих задач. В их рамках предприятия соединяли лишь свои паевые взносы, оставаясь вполне независимыми друг от друга и от самого общества. Напротив, акционерное общество, его администрация подчинялась решениям собрания пайщиков, т.е. представителей предприятий".

Опыт создания первых паевых объединений в 1960-х годах в СССР стал применяться в сельском хозяйстве, но не в промышленности и строительстве, где господствовала во всю ведомственность.

Первым в стране аграрно-промышленно-торговым объединением в конце 1969 года стало объединение "Консервплодоовощ" в Чечено-Ингушской АССР, в состав которого на правах производственных единиц входили 15 совхозов, 4 консервных завода, специализированная торговая сеть, проектно-конструкторское бюро, база снабжения, передвижная механизированная колонна и гараж.

Коллегиальными органами объединения являлись Совет, который определял основные направления, объемы и пропорции развития отраслей, экономическое, социальное развитие коллективов и т.п., и технико-экономический совет, рассматривавший перспективные и текущие проблемы, связанные с применением новых технологий в производстве, проведением единой технической политики.

Деятельность объединения строилась на сочетании централизованного руководства с хозяйственной самостоятельностью и инициативой входящих в него производственных единиц. Совхозам, заводам, горплодоовощторгу и другим организациям объединения была предоставлена ограниченная юридическая ответственность. Поскольку основным хозяйственным звеном стало целое производственное объединение, договор контрактации потерял свое значение и денежные расчеты между предприятиями не производились.

В Краснодарском крае к 1977 году уже были созданы и успешно функционировали такие аграрно-промышленные объединения, как "Севкавэфиромасло", "Кубаньвино", "Таманьвино", где выращивание и переработка сельскохозяйственной продукции находились уже в одних руках. Раньше большинство виноградарских совхозов было подчинено Министерству сельского хозяйства, а винзаводы находились в системе "Росглаввино", т.е. господствовала ведомственная разобщенность. Такое положение вещей приводило к тому, что сроки начала уборки винограда, очередность ее проведения по сортам, использование транспортных средств, рабочей силы и другие вопросы вызывали множество споров, решать которые приходилось райкомам партии, райисполкомам, а нередко и краевым органам. После создания упомянутых объединений все вопросы стал решать директор совхоза-завода, исходя из производственной необходимости.

Опыт подобной оптимальной организации управления производством уже давно был накоплен капиталистической системой хозяйствования. Например, на Кубе американцы создавали т.н. сентрали для производства сахара-сырца и мелассы, в состав которых входили мощные сахарные заводы, окруженные плантациями сахарного тростника, разбитые на сектора. В каждом таком секторе была проложена узкоколейная железная дорога, по которой сырье доставлялось с полей на завод. Сев и уборка сахарного тростника были спланированы таким образом, чтобы созревание и уборка тростника были синхронизированы с его промышленной переработкой.

К началу 1980-х годов идея создания различного рода объединений, как в промышленности, так и в других отраслях экономики стала уже вполне очевидной.

Создавались производственные строительно-монтажные объединения. Они должны были стать основными хозрасчетными звеньями строительного производства. В состав этих единых хозяйственных комплексов должны были входить, согласно Положению о них, утвержденном Госстроем СССР, строительные и монтажные управления, предприятия индустрии, снабженческие, комплектующие и транспортные организации.

И несмотря на очевидность преимуществ производственной кооперации, еще в конце 1970-х годов в печати нет-нет да и появлялись статьи, посвященные межведомственным конфликтам, неурядицам, которые не в состоянии были преодолеть безразличие одних министерств к проблемам других министерств.

Так, газета "Известия" 24.04.1977 года опубликовала статью "О ведомственных помехах на меже", в которой Н.Елисеев (первый заместитель председателя исполкома Краснодарского краевого Совета депутатов трудящихся) писал следующее: "...значительная часть сельскохозяйственной продукции - товар скоропортящийся, он "не умеет ждать долгих согласований". И, конечно же, низовое звено заготовителей по большому счету должно иметь более широкие полномочия, чтобы оперативно принимать самостоятельные решения.

Однако зачастую сталкиваешься с жесткой регламентацией, которая порождает безответственное отношение к делу. Это особенно заметно во время уборки хлебов. В такую пору во многих районах края нередко идут дожди и, тем не менее, срок жатвы строг: 7 - 9 календарных дней. Сотни тысяч людей, занятых на уборке, понимают: именно столько времени сама природа отводит для жатвы спелых хлебов. Каждый день за этим сроком оборачивается невосполнимыми потерями урожая и, что не менее важно, снижением его качества. В дни уборки с полей идет физиологически спелое зерно, но влажность его бывает выше ограничительной. По инструкции, утвержденной в мае 1969 года, для нашего края установлены кондиции по влажности на зерно колосовых - 17 процентов, бобовых - 20, риса - 19, кукурузы в початках - 25, подсолнечника - 15 процентов, сверх которых продукты принимать не разрешается.

А что делать с влажным зерном? Конечно, сушить. Благо хлебоприемные пункты и элеваторы края располагают немалыми сушильными мощностями. Но заготовителям даже запрещено самим обращаться в вышестоящую организацию за получением разрешения на прием влажного зерна. Создавать же новые мощности в колхозах и совхозах для этого явно нецелесообразно: они ведь уже построены государством.

И приходится по несколько раз в год упрашивать Министерство заготовок, чтобы оно разрешило принять зерно с повышенной влажностью. Мы не знаем случаев, чтобы нам отказали. Но каждую страду множество срочных телеграмм идет туда и обратно, на согласование уходит не один день, влажная продукция, своевременно не просушенная, тем временем лежит, теряет часть своих качеств". Вот такие пироги!

Учитывая важность проблемы, АН СССР 4-6 июня 1975 года провела в Уфе Всесоюзный симпозиум "Проблемы эффективности региональной экономики". На симпозиуме была подчеркнута важность сочетания народнохозяйственного и регионального интересов, приняты весьма содержательные рекомендации, среди которых заслуживали особого внимания следующие.

Предлагалось определять уровень экономического развития региона объемом валовой продукции, национального дохода (чистой продукции), приходящейся на единицу наличных производственных ресурсов (факторов производства), а вклад региона в развитие народного хозяйства страны выражать величиной превышения произведенного национального дохода над внутрирегиональным потреблением, а также участием в формировании кадров рабочей силы для промышленного освоения новых районов страны.

Отмечалась необходимость перехода от практики составления планов развития региона преимущественно методом свода отраслевых планов к комплексному территориальному народнохозяйственному планированию с всесторонним учетом местных условий - балансов трудовых, природных и сырьевых ресурсов, сложившейся производственной структуры народного хозяйства, обеспечения рациональных межрегиональных экономических связей, а также задач по созданию оптимальной структуры народного потребления и непроизводственной сферы (курсив мой).

Предлагалось, чтобы результаты выполнения годовых и пятилетних планов народного хозяйства отдельных регионов отражались на величине финансовых ресурсов, формирующихся у соответствующих советов депутатов трудящихся. Одной из возможных форм обеспечения такой заинтересованности должны являться специальные премиальные (дополнительные, сверх средств, предусмотренных соответствующими бюджетами) отчисления в фонд развития регионального хозяйства и культуры.

Подчеркивалась необходимость создания на базе родственных предприятий (независимо от их ведомственной принадлежности) мощных территориальных производственных и научно-производственных объединений, особенно в обслуживающих отраслях, которые полностью отвечали бы за обеспечение соответствующих потребностей.

Было высказано мнение, что в условиях современной научно-технической революции рациональное размещение производительных сил неразрывно связано с процессом формирования производственно-территориальных комплексов (ТПК). Отрасли хозяйства в них должны развиваться взаимосвязано, на базе совместного использования общих сырьевых, топливно-энергетических, водных, земельных, трудовых и других ресурсов, объектов производственной и социальной инфраструктуры. Такое размещение производства обеспечивает существенную экономию общественного труда. Вместе с тем отсутствие развитой системы комплексного территориального планирования привело к чрезмерной концентрации производства в отдельных ТПК и промышленных узлах, нарушению экологического равновесия и ухудшению окружающей природной среды в них. В то же время на значительной территории ряда регионов промышленность развивается недостаточно, что вызывает дополнительную миграцию рабочей силы, неполное использование местных сырьевых ресурсов. Преимущественно отраслевым подходом к размещению предприятий обусловливается создание в рамках каждого промышленного узла, завода и фабрики множества мелких, а потому неэффективных, подсобных и обслуживающих производств, нарушение пропорциональности в развитии отраслей специализации и отраслей по производству товаров местного потребления, производственной и непроизводственной инфраструктуры. Участники симпозиума предложили наряду с планами республик и областей разрабатывать комплексные программы и планы по важнейшим территориально-производственным комплексам регионов; для обоснования плановых решений шире использовать систему межотраслевых балансов, экономико-математические методы и электронно-вычислительную технику.

Участники симпозиума рекомендовали разрабатывать в регионах научно обоснованные генеральные схемы рационального использования ресурсов и охраны природы.

Поскольку СССР была огромной страной с существенными региональными различиями, то весьма актуальной задачей была разработка Генеральной схемы размещения производительных сил по ее территории на длительную перспективу. Разработка такого документа, вне всякого сомнения, должна была осуществляться в масштабах всей страны, учитывая как диалектическую взаимосвязь отраслевого и территориального аспектов сознательного регулирования экономических процессов, так и то обстоятельство, что территориальное разделение труда является одной из форм общественного разделения труда. Кстати, данный аспект планирования в полной мере осознавался уже при составлении первого пятилетнего плана. Его авторы отмечали: "...СССР не может иначе строить и развивать свое народное хозяйство, как учитывая в полной мере все природные, экономические и национальные особенности своего обширного объединения, и специализируя его отдельные части. Только этим путем и может быть достигнут наибольший коэффициент эффективности общественного труда" (Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР. т. III, М., "Плановое хозяйство", 1929).

И вот, несмотря на то, что органическая увязка отраслевого и регионального аспектов планирования и управления, основанная на прочном фундаменте обобществления производства и формирования общенародной собственности, была уже в полной мере осознана на заре становления планирования в СССР, эта важнейшая проблема еще в середине 1970-х годов продолжала быть предметом дискуссий и была далеко не разрешена в чисто практическом плане, снижая эффективность народного хозяйства. Такова была цена волюнтаризма и невежественности руководителей партийно-государственного аппарата.

Директор НИЭИ Госплана УССР, дэн. А. Емельянов в своей статье "Некоторые вопросы совершенствования народнохозяйственного планирования" ("Коммунист". N 15, 1975) вынужден был констатировать, что существует недостаточная скоординированность и известная организационная разобщенность отраслевого и территориального планирования. Подумать только, лишь в 1966 году в Госплане Украины был создан отдел по комплексному планированию и размещению производительных сил! И десять лет спустя автор статьи вынужден был отмечать, что "...в развитии региональной экономики часто возникают проблемы, решить которые не могут ни отраслевые министерства, ни территориальные управления народным хозяйством<...>Представляется очевидным, что планы комплексного развития хозяйства территории нельзя составлять только на основе обобщения территориальных разрезов отраслевых планов. При таком подходе из поля зрения местных органов управления выпадает целый ряд важнейших вопросов и не представляется возможной координация действий между отраслевыми ведомствами<...>Усилившаяся за последние годы тенденция к самообеспечению всем необходимым привела к тому, что отдельные министерства перестают быть ведущими в производстве своей отрасли. Строительные мтериалы, например, на территоррии нашей республики производят предприятия более чем 50 различных министерств и ведомств, а непосредственно Министерство промышленности строительных материалов УССР производит их немногим более 30 процентов общего объема по Украине. Пиломатериалы выпускают предприятия 70 министерств и ведомств, тогда как Министерство лесной и деревообрабатывающей промышленности УССР - всего лишь 19,3 процента их общего объема".

Директор НИЭИ Госплана УССР, дэн. А. Емельянов совершенно прав, когда называет т.н. территориальные комплексные планы лишь "пассивными справками". И причину такого положения вещей он указывает верно: "...местные органы управления и их плановые и финансовые службы обладают, как нам представляется, еще недостаточными правами и обязанностями для того, чтобы решать вопросы планирования и развития межотраслевых производств и практически влиять на формирование планов предприятий и объединений, своевременно координировать планы капитальных вложений, оптимизировать использование трудовых и природных ресурсов, что и приводит в конечном счете к снижению эффективности производства". В качестве иллюстрации А.Емельянов приводит такой пример: "В Полтавской области на введенном в действие в 1970 году Днепровском горно-обогатительном комбинате в отвалы сбрасывается ежегодно около 8 миллионов кубических метров нерудных скальных пород. Использование этих горных пород и занятых под отвалы земельных площадей, представляющих для хозяйства области большую потенциальную ценность, не планируется. И вот, оказывается, сама Полтавская область ввозит строительный щебень из десяти областей Украины, в том числе из довольно удаленных таких, как Крымская и Донецкая. И это, располагая большим резервом собственного сырья для производства его!".

Об интересном опыте сочетания отраслей с нуждами предприятий в продукции металлургической и машиностроительной продукции пишет в своей статье "Маневр ресурсами" заместитель начальника Западносибирского главного территориального управления Госснаба СССР И.Дубовский ("Известия" 23.07.1980. N 171). Это управление создало первое в стране Новосибирское межрайонное подсортировочное предприятие по поставкам продукции черной металлургии. И.Дубовский сообщает, что это предприятие получает прокат и трубы от 60 металлургических заводов и после подсортировки и подкомплектовки товарных партий отгружает эту продукцию в адреса 38 металлобаз и складов, расположенных в районах Сибири и Дальнего Востока, Средней Азии и Казахстана. Таким образом, приводятся к единому знаменателю противоречивые интересы поставщика и потребителя. Заводам-производителям удобнее поставлять продукцию по принципу "вагон -позиция", без дополнительной подсортировки на мелкие партии для каждого потребителя. В то же время большинству потребителей ежемесячно и ежеквартально требуется металл различных марок и размеров, но в объемах, по каждому виду значительно уступающих транзитным нормам. Госснаб СССР принял решение об организации еще 5 подсортировочных предприятий по поставкам черных металлов в Челябинске, Свердловске, Москве, Донецке и Днепропетровске. Предусмотрено также создание 4-х таких предприятий по поставкам цветных металлов, 7 предприятий по поставкам подшипниковой продукции и 5 предприятий кабельной продукции.

Постепенно стали создаваться в ряде регионов организации по оптовой торговле различными материальными ресурсами, которыми стали активно пользоваться потребители, у которых заявки не укладывались в вагонные нормы.

Стали налаживаться длительные прямые хозяйственные связи между поставщиками и потребителями товаров производственного назначения.

В организациях материально-технического снабжения начала развиваться такая форма оказания услуг, как нарезка проката, раскрой релина, нарезка кабельной продукции, бумаги и т.п.

Все эти формы, которые заменяли традиционные методы централизованного материально-технического снабжения, делали ненужным сквозное планирование и бюрократическую процедуру подачи заказов, которые брались обычно с "потолка" и вели к образованию залежей материальных средств, усложняя финансовое положение предприятий.

Подводя итог, можно сказать, что вплоть до 1991 года не удалось кардинально решить проблему органической взаимоувязки специализации (дифференциации) производства с кооперированием производственных процессов - этих двух взаимообусловленных сторон процесса общественного разделения труда. Во многих публикациях писалось о том, что специализация производства в республиках и областях как проявление территориального разделения труда немыслима без межреспубликанской и внутри региональной кооперации. Однако барьер между передовой мыслью хозяйственников и высшим звеном управленческого аппарата, обусловленный не только безграмотностью, но и самонадеянностью закостенелых бюрократов, был практически непробиваем. К тому же, повторяю, бал правила ведомственность, усиленная могуществом кураторов общесоюзных отраслевых министерств в аппарате Совета Министров СССР и ЦК КПСС.

9. Закономерности взаимосвязи стадий воспроизводства

В реальной действительности, как выше отмечалось, расширенное воспроизводство, во-первых, отличалось форсированным развитием ВПК и вооруженных сил, а также постоянным опережающим ростом производства средств производства по сравнению с производством продуктов и услуг для нужд личного и коллективного потребления; во-вторых, нарушением пропорций между движением товаров и услуг, с одной стороны, и денежных потоков, с другой стороны, что привело со временем к образованию хронического дефицита, особенно в розничной торговле.

В 1980 годы через государственный бюджет распределялось более 2/3 национального дохода (НД) и подавляющая часть продукта для общества. Такой порядок регулирования финансовых потоков позволял централизованно сосредотачивать ресурсы для нужд накопления (в основном производственного) и для ВПК. Если в 1910-1913 годы удельный вес фонда накопления в национальном доходе России составлял 8-9%, то уже в 1940 году он возрос до 29%. В 1970 году на нужды производственного накопления направлялось 23% национального дохода, а на непроизводственное накопление - 6%.

Таким образом, централизованная система планирования позволяла целенаправленно формировать пропорции воспроизводственного процесса; однако стремление высшего руководства одновременно и параллельно обеспечивать удовлетворение как личных, так и общественных потребностей, т.е. увеличивать реальные доходы населения, а также форсированно наращивать общеэкономический и оборонный потенциалы страны с неизбежностью приводило к возникновению серьезных диспропорций в народном хозяйстве.

Сложившаяся в СССР несбалансированность между производством средств производства и производством товаров и услуг для личного и коллективного потребления отрицательно сказывалась на величине реальной заработной платы и ее динамике. Нехватка товаров народного потребления и слабая развитость сферы услуг не позволяли обеспечивать эффективного использования наличной рабочей силы.

Система экономических отношений по распределению (закономерность распределения) имела четыре функции: во-первых, по первичному распределению НД на продукт для себя (Зp) и продукт для общества (Пр); во-вторых, по формированию величины Пр с учетом пропорций между фондом личного потребления иждивенцев общества, а также секторами производства услуг для населения (Д), для НИОКР (Е), государственного управления (Ж) и ВПК (О); в-третьих, по формированию пропорций внутри Зр и, в-четвертых, по распределению доходов между предприятиями и государством.

Первая функция закона распределения была рассмотрена выше (см. п.5). Что касается второй функции, то следует отметить, что величина Пр в процессе распределения распадалась на следующие составные части:

Н - фонд накопления (Нп - производственные фонды, Нн - непроизводственные фонды);

Пл - фонд личного потребления иждивенцев общества (пенсионеров, инвалидов, учащихся, получавших государственные стипендии);

Фд - фонд финансирования сектора услуг;

Фе - фонд финансирования НИОКР;

Фж - фонд финансирования сектора управления;

Фо - фонд финансирования обороны.

Пл Зp

Величина ------ формировалась на базе -------- , где чЄЄ чЄ

чЄ - численность работников в обществе, чЄЄ - численность иждивенцев общества.

Фонд личного потребления (Флп) при социализме распределялся между членами общества в двух формах - распределения по труду и через фонды общественного потребления. Если формирование величины Зp (в части заработной платы) осуществлялось в соответствии с количеством и качеством труда работников, т.е. согласно буржуазному праву, то общественные фонды потребления формировались на другом основании, а именно - в соответствии с общественной целесообразностью, т.е. на социалистических принципах. Дело в том, что рабочая сила при социализме не может расширенно воспроизводиться только за счет заработной платы работников и на основании их личного усмотрения. Общество в лице государства взяло на себя решение таких задач, как обеспечение воспитания и обучения подрастающего поколения, повышение квалификации трудящихся, содержание всей системы здравоохранения и физического развития членов общества и т.п. Вторая существенная функция общественных фондов потребления состояла в содержании нетрудоспособных членов общества (в 1989 году доходы всего населения СССР составили 558 млрд. рублей, а расходы государства и предприятий на социально-культурные нужды составили 176 млрд. рублей, или 31,5 % от денежных доходов населния).

Исследуя закономерности распределения доходов в системе государственного социализма в СССР, следует иметь в виду, что в основе дифференциации заработной платы (в различных ее формах) применялся не только принцип "по количеству и качеству труда", но действовали и еще два принципа: 1) приоритетности трудовой деятельности, определяемой целями государственной политики; 2) социальной значимости тех функций, которые выполнял тот или иной работник. В соответствии с последними двумя принципами базовая зарплата увеличивалась на определенный коэффициент: чем значимее была выполняемая работа, чем выше было положение человека в иерархической системе власти, тем больше был корректировочный коэффициент.

Рассматривая формирование совокупного дохода населения, следует иметь в виду, что в процессе распределения и перераспределения национального дохода население не только получало, но и выплачивало или передавало в финансово-кредитную систему, а также предприятиям, учреждениям и организациям определенную часть своих доходов в виде налогов, сборов, взносов в общественные и кооперативные организации, возврата ссуд и т.п. Совокупный доход населения за вычетом налогов и различных выплат и составлял подлинную величину конечных доходов (нетто) населения, которая могла использоваться населением для удовлетворения своих потребностей. Значительная часть этих конечных доходов населения имела денежную форму, а это означало, что на внутреннем рынке ей должна была быть противопоставлена государством определенная масса товаров и услуг. Однако, начиная с 1960 годов рынок товаров и услуг был настолько разбалансирован, что это приводило к возникновению огромных неизрасходованных сумм денежной массы. Поэтому в действительности нельзя было ставить знака равенства между суммой конечных доходов и объемом личного потребления населения. Реальные доходы населения были меньше величины их конечных доходов на сумму изменения сальдо денежных сбережений (в значительной части вынужденных) и только им соответствовала совокупность материальных благ, поступивших в распоряжение субъектов экономических отношений первого уровня в текущем году.

Однако уровень жизни населения определялся не только величиной Флп, но и величиной фонда народного потребления, равного Флп + Нн. Именно фонд народного потребления (Фнп), который больше Флп на величину Нн, соотнесенный с совокупностью потребностей населения, характеризовал действительную меру их удовлетворения и в этом смысле являлся материализованным результатом физически удовлетворенных потребностей членов общества.

С учетом сказанного, можно вывести следующую формулу коэффициента социальной эффективности общественного производства в СССР

Флп + Нн Фнп

Э = ------------------- х 100, или Э = --------------- х 100.

НД НД

По данным, опубликованным в "Экономической энциклопедии" (Политическая экономия. Т.1, с. 276), структура (в %) национального дохода с 1960-го по 1970 год изменилась следующим образом (в фактических ценах):

	1960	1965	1970
Весь национальный доход	100,0	100,0	100,0
Фонд потребления	72,1	73,0	69,5
в т.ч. Флп	64,8	64,3	61,4
Накопление и прочие расходы	26,4	25,8	29,0
в т.ч. Нн	6,6	5,1	6,2
Нераспределенные расходы и потери	1,5	1,2	1,5

На основе вышеприведенных данных можно подсчитать уровень Э. Он был следующим:

Э1960 = 64,8% + 6,6% = 71,4%

Э1970 = 61,4% + 6,2% = 67,6%

Таким образом, за одно десятилетие уровень коэффициента социальной эффективности в СССР упал на 3,8%.

Однако приведенные данные нуждаются в корректировке, поскольку ценность рубля на рынке потребительских товаров и услуг была существенно ниже, чем в инвестиционном процессе, а тем более в оборонном секторе народного хозяйства. Согласно расчетам автора, в действительности уровень Э1970 составил примерно 50%, а доля Зp была равна 40%.

В понятии эффективности общественного производства, с точки зрения функционирования механизма воспроизводства, следует различать четыре важнейших аспекта, соответствующих, согласно известным положениям теории К.Маркс, четырем стадиям (фазам) воспроизводства: производство, распределение, обмен и потребление.

В процессе воспроизводства, рассматриваемом как единое целое, не только производство обуславливает потребление, но и определенное потребление предполагает определенное производство. Вот почему выглядит не вполне правомерным смещение акцента в определении эффективности общественного производства к стадии производства процесса общественного воспроизводства. С подобной позиции улучшение условий и характера труда, как-то сокращение фронта тяжелых физических работ, количества занятых во вторую и третью смены, ликвидация малопривлекательного труда, охрана окружающей среды и т.д., влекущих за собой, как правило, удорожание себестоимости единицы продукции и снижение фондоотдачи, выглядит не иначе, как дополнительная нагрузка на экономику. Таким образом, важнейшей задачей теории эффективности следует считать переход от качественного анализа социальной направленности плановых решений к ее количественной оценке, что позволит полнее провести в жизнь принцип комплексной (воспроизводственной) оценки эффективности функционирования экономической системы. Минимизация затрат на единицу произведенного национального дохода в достаточной мере характеризует эффективность стадии производства процесса воспроизводства, но не всего воспроизводственного цикла, так как не всегда обеспечивает наиболее полное (при данных ресурсах) удовлетворение конечных общественных потребностей.

Согласно основной экономической закономерности социалистического способа производства, может быть определена как наиболее полное удовлетворение всех видов (материальных, духовных и социальных) потребностей членов общества при наименьших затратах ресурсов. Одним из возможных путей количественной оценки многообразных экономических результатов могут явиться коэффициенты, характеризующие степень достижения желаемых (нормативных) и реальных в данных условиях уровней удовлетворения потребностей. Несомненное преимущество таких относительных показателей заключается в том, что они предоставляют возможность сравнить между собой социальные и экономические эффекты, несоизмеримые по абсолютным единицам исчисления. Более того, ранжирование данных коэффициентов по относительной значимости создает необходимые методические предпосылки для их последующего синтеза, что необходимо для соотнесения коэффициентов к имеющим место затратам на их достижение, т.е. исчислению обобщенных характеристик эффективности общественного производства.

В силу ограниченности экономических ресурсов на каждом данном этапе развития общества абсолютная масса его потребностей Ра может быть удовлетворена лишь частично. Степень удовлетворения Ра определяется коэффициентом К, характеризующим уровень удовлетворения потребностей с учетом их содержания в различные периоды. Следовательно, величина массы удовлетворяемых потребностей Рu равна в данном планируемом периоде:

Рu = К х Ра (1)

Масса Ра представляет собой сложную систему, в которой с определенной условностью и для простоты дальнейшего изложения можно выделить три компонента, а именно:

Ра = Рi + Рo + Рp (2)

где Рi - масса личных непроизводственных потребностей членов общества;

Рo - масса общественых непроизводственных потребностей членов общества, удовлетворяемых, как правило, в коллективной или непосредственно общественной форме (просвещение, здравоохранение, оборона и т.д.);

Рp - масса единовременных и текущих производственных потребностей, связанных с созданием национального дохода.

В свою очередь коэффициент К удовлетворения Ра также является величиной, обладающей сложной внутренней структурой, ибо каждому виду (группе) потребностей соответствует свой определенный К.

Отсюда:

Рu = Рi х К1 + Рo х К2 + Рp х К3 (3)

Поскольку в каждый данный конкретный период времени возможность удовлетворения Ра предопределена величиной совокупного общественного продукта ОП, то приравняв Рu к объему средств удовлетворения потребностей, получаем:

Рu = ОП.

Под ОП предлагается понимать объем совокупного общественного продукта, созданного в определенный период времени. Накопленное богатство в виде производственных и непроизводственных фондов рассматривается здесь как средство удовлетворения потребностей, реализуемое постепенно и учитываемое в форме износа основных фондов в балансе использованного национального дохода.

В свою очередь:

ОП = Q + Nf + Nn +.М (5)

где Q - фонд потребления;

Nf - фонд накопления непроизводственных фондов и запасов для непроизводственного потребления;

Nn - фонд накопления для производственных фондов (включая материальные запасы);

М - сумма текущих материальных производственных затрат и амортизация производственных основных фондов.

В соответствии с 3) и 5):

Рu = Рi х К1 + Рo х К2 + Рp х К3 = Q + Nf + Nn + М (6)

откуда следует:

Рi х К1 + Рo х К2 = Q + Nf (7)

Рp х К3 = Nn + М (8)

Основное содержание эффективности социалистического производства сводится, таким образом, к максимальному увеличению величин К1, К2, К3 при минимизации объема затрат ресурсов на производство средств удовлетворения потребностей. Вариант, обеспечивающий при имеющихся ресурсах наиболее высокий уровень удовлетворения потребностей, создает и более благоприятные условия для повышения качества рабочей силы, увеличения силы воздействия материальных, моральных и социальных стимулов на конечные результаты производства, т.е. для дальнейшего роста эффективности общественного производства.

10. Закономерность пропорционального развития экономики

Возрастающее удовлетворение общественных потребностей, в том числе и индивидуальных, можно обеспечивать тремя способами - экстенсивным, интенсивным или тем и другим одновременно. Другими словами, расширенное воспроизводство общественного богатства можно обеспечивать путем простого воспроизводства или даже при уменьшении затрачиваемых средств производства. Такой вариант более полного удовлетворения потребностей членов общества возможен на базе структурных, ассортиментных и качественных сдвигов в экономике при сокращении затрат.

Так, например, если в обществе исчерпаны наличные трудовые ресурсы, то повышение производительности труда, обеспечивающее рост общественного производства при прочих других условиях, возможно осуществлять на базе повышения уровня квалификации рабочей силы (увеличения среднего уровня образования, лучшей организации подготовки кадров и т.д.).

Возможен рост экономики при сокращении уровня материальных затрат, энергоемкости и фондоемкости производства на базе научно-технического прогресса или более совершенной организации производства.

Рост выпуска изделий машиностроения можно осуществлять при сокращении потребления металла на условную единицу продукции за счет повышения качественных характеристик металлургической продукции - прочностных, антитермических свойств металла, улучшения сортамента проката, изменения технологии обработки металлических изделий (переход к штамповке, точному литью и т.д.).

Безусловно, важнейшим фактором повышения эффективности экономического развития является научно-технический прогресс. Если говорить о возможностях интенсификации производства, скрытых в совершенствовании планирования, то в первую очередь следует упомянуть устранение диспропорций, или другими словами, обеспечение устойчивой сбалансированности, активного поиска путей преодоления экстенсивных ограничений экономического роста.

Теме роли преодоления диспропорций в советской экономике была посвящена статья директора НИЭИ Госплана СССР В.Кириченко "Пропорциональность экономического роста и эффективность" ("Коммунист" N 18.1980). Естественно, он не осмелился писать о военно-промышленном флюсе и о других серьезных перекосах в экономике СССР, порожденных не только волюнтаризмом руководителей, но и неверными рекомендациями науки, ошибками в планировании и управлении.

В начале своей статьи В.Кириченко пишет о том, что перевод экономики страны на рельсы интенсивного развития может осуществляться различными путями. Но "при всем многообразии факторов (экономических, технических, структурных, организационных, управленческих), способствующих решению этой важнейшей задачи, следует выделить одну общеэкономическую предпосылку осуществления данного процесса в развитом сложном хозяйстве: это постоянно поддерживаемая пропорциональность взаимного обмена деятельностью между его различными звеньями, обеспечение сбалансированности экономического роста". И далее он добавляет, что "сбалансированность планов - не самоцель, а средство эффективного экономического развития и, следовательно, непрерывного роста благосостояния. Поэтому весьма существенная - и теоретически и практически - зависимость эффективности общественного производств от состояния пропорциональности, от степени сбалансированности".

Планирование при социализме в принципе давало возможность пропорционального и сбалансированного развития экономики, в отличие от стихийного формирования пропорциональности через череду кризисов при капитализме. Но использование этой теоретической возможности зависело уже от политической сферы.

В.Кириченко дает обстоятельный перечень диспропорций в экономике СССР. Он писал: "Конкретный анализ завершающейся и предшествовавших пятилеток показывает, что в народном хозяйстве СССР существует значительная, а в ряде случаев возрастающая напряженность в согласовании имеющихся ресурсов с потребностями. Она проявляется в нехватке рабочей силы (особенно квалифицированной), в несогласованности фронта строительных работ с объемом выделяемых капитальных вложений, в дефиците отдельных видов сырья, конструкционных материалов, топлива, в несоответствии уровня развития производства и таких элементов инфраструктуры, как железнодорожный транспорт и система хранения материальных ценностей, в несовпадении экспортных возможностей с имеющимся спросом, в опережающем росте денежных доходов населения по сравнению с ростом товаров и платных услуг". Итого - 7 серьезных диспропорций. Их наличие не могло не снижать эффективности общественного производства и отрицательно сказывалось на темпах экономического роста. В.Кириченко справедливо отмечал, что "напряженность в экономике, возникновение диспропорций стимулируют применение нерациональных методов сбалансирования. Они могут дать временный выход из положения, но по сути своей противоречат задачам повышения эффективности, препятствуют, в конечном счете, интенсификации производства. Так, нехватка трудовых ресурсов влечет за собой включение в общественное производство недостаточно квалифицированной или характеризуемой пониженной трудовой активностью рабочей силы, и как следствие увеличиваются затраты фонда заработной платы на возрастание численности занятых, а расходы на дополнительное стимулирование квалифицированных работников соответственно сокращаются. Несоответствие размаха капитального строительства материально-техническим возможностям преодолевается фактически путем удлинения сроков сооружения объектов, увеличением лага между затратами ресурсов и получением от них полезного эффекта. Точно так же следствием недостатка средств труда для обновления действующего производственного аппарата становится удлинение сроков службы основных фондов, что приводит к искусственной задержке в составе производственных мощностей устаревших или устаревающих видов техники и технологии и понижению эффективности производства. Необеспеченность платежеспособного спроса населения предложениям товаров и услуг в необходимом ассортименте ведет зачастую к социально не оправданному повышению в потреблении доли дорогостоящих продуктов, снижает действенность мер по повышению доходов как средства стимулирования эффективности и качества работы и т.д.".

11. Закономерность расширенного воспроизводства

В основе механизма расширенного воспароизводства любого общественного организма, в том числе и в социалистическом обществе, лежит закономерность возвышения потребностей. Как показано в параграфе 3.7.2 моей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества", функциями экономического интереса по отношению к потребностям, скрытым в субъекте, являются максимизация величины дохода, получаемая в сфере деятельности, реализация его в мире продуктов и услуг, и как итог - максимизация величины реализуемых потребностей в результате стремления к увеличению коэффициента удовлетворения абсолютных потребностей. Именно таков механизм взаимодействия между экономическими интересами как формой бытия потребностей субъекта и деятельностью по их реализации.

Учитывая вышеназванную возможность суммирования объемов экономических интересов всех субъектов общества, мы можем оценить степень удовлетворения абсолютных потребностей всех членов (субъектов) общества.

Коэффициент удовлетворения Объем ВВП

абсолютных экономических

потребностей членов общества = --------------------------------------------- Сумма абсолютных

экономических потребностей

В этой формуле объем ВВП = совокупному доходу всех субъектов общества.Величина вышеприведенного коэффициента зависит от уровня развития производительных сил общества. Сегодня в мире нет ни одного государства, в котором этот коэффициент был бы равен 1, и человечество в обозримом будущем вряд ли будет в состоянии приблизиться к полному удовлетворению абсолютных потребностей всех своих членов. Кстати, противоречие между массой растущих потребностей и возможностями их удовлетворения, "...рождая напряженность в обществе, одновременно является одним из важнейших стимулов ускорения процессов развития" (Моисеев Н. Человек и ноосфера. М.: Молодая гвардия, 1990, с.147).

К.Маркс и Ф.Энгельс предложили емкую и точную характеристику взаимосвязей потребностей с общественным производством: "Исследование всей природы с тем, чтобы открыть новые полезные свойства вещей; универсальный обмен продуктами всех чужих друг для друга климатов и стран; новые виды обработки (искусственной) природных предметов, посредством которой им придается новая потребительная стоимость <...> всестороннее исследование земных недр, имеющее целью как открытие новых полезных ископаемых, так и выявление новых полезных свойств старых ископаемых <...> отсюда развитие естествознания до наивысшей точки; точно так же открытие, создание и удовлетворение новых потребностей, порождаемых самим обществом. Культивирование всех свойств общественного человека и производство его как человека с возможно более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями, - производство человека как более целостного и универсального продукта общества <...> также являются условиями производства <...> представляют собой развитие постоянно расширяющейся и все более всеобъемлющей системы видов труда, видов производства, которым соответствует постоянно расширяющаяся и все более богатая система потребностей" (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.46, часть 1, с. 386. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1961. Часть I , с. 390-391).

Как уже выше отмечалось, основной экономической закономерностью социализма является все более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей всех членов общества путем непрерывного развития и совершенствования общественного производства. Хотя в СССР и было достигнуто значительное повышение качества жизни советских людей в основном благодаря институту общественных фондов потребления, тем не менее, волюнтаризм в управлении и планировании экономикой, а также несовершенство хозяйственного механизма, который не был ориентировн на эффективное использование производственного потенциала и на учет платежеспособного спроса населения.

Процесс расширенного воспроизводства в СССР все в большей мере проходил в условиях острейших противоречий. Об этом, в частности, писал в своей статье "Вопросы теории реализации общественного продукта" ("Плановое хозяйство", N 12, 1967) Ю.Колдомасов. Он отмечал: "Господство административных методов в распределении средств производства пришло в конфликт с неизмеримо возросшим масштабом общественного производства и обмена в период создания материально-технической базы коммунизма в нашей страны.

Это нашло свое конкретное выражение в значительном росте сверхнормативных остатков сырья, топлива, материалов и оборудования на одних предприятиях при остром недостатке их на других, в опережающих темпах роста оборотных фондов по сравнению с ростом производства, в замораживании материальных ресурсов в сфере обращения, в разрыве между стоимостной и натурально-вещественной структурой общественного продукта и т.д. Все это несколько замедлило темпы роста промышленного производства".

Одним словом, расширенное воспроизводство осуществлялось в СССР далеко не в полном соответствии с основной экономической закономерностью, что и привело к усилению напряжения в обществе и способствовало развалу СССР.

12. Закономерность смены форм хозяйствоания

С самого начала социальной и политической революций происходит процесс перехода от форм хозяйствования, существовавших при капитализме к новым формам хозяйствования, адекватным основной экономической закономерности социализма.

В.Ленин в подготовительных материалах к работе "Государство и революция" отмечал:

"Итак:

I. "долгие муки родов"

II. "первая фаза коммунистического общества"

III. "высшая фаза коммунистического общества" (ПСС. т.33. с.185).

Если взять Россию 1920-х годов, когда она испытывала "муки родов" социалистических отношений, то можно наблюдать процессы рождения нового из самых разнообразных форм отношений между людьми, пожалуй, всех видов, которые имели место в длительной истории человечества.

Отвечая тем, кто при новых условиях после захвата власти большевиками видел в старых, капиталистических формах только старое содержание, В.Ленин указывал на XI съезде партии: "Я утверждаю, что это есть схоластика<...>Теперь вышло иначе<...>и никакие марксисты не могли это предвидеть. И не нужно смотреть назад" (Ленин В. ПСС, т.45, с.117). С этих позиций В.Ленин и подошел к проблеме использования товарно-денежных отношений. Он отмечал, что в начале революции "мы совершенно не ставили вопроса о том, в каком соотношении окажется наша экономика к рынку, к торговле" (Ленин В. ПСС. т.44, с.199). Такая реалистическая позиция позволила перейти от военного коммунизма к нэпЄу.

Социализм - это первая фаза новой коммунистической формации, несущая в себе массу черт капиталистического способа производства, что и определяет неизбежную внутреннюю противоречивость социализма.

Советский философ Т.Ойзерман писал: "Современное понимание социализма как системы общественных отношений, адекватной экономической основой которой может быть многоукладная рыночная экономика, выстрадано всей послеоктябрьской историей нашей страны. Оно критически подытоживает историю советского общества и указывает научный подход к объяснению наших поражений на путях социалистического строительства. До недавнего времени мы упрощенно, недиалектически понимали обобществление средств производства, сводя его главным образом к их огосударствлению. Поэтому социалистическая экономика представлялась по существу однородной, а товарно-денежные отношения фактически трактовались как второстепенные, значение которых в дальнейшем должно уменьшаться. Несостоятельность этой концепции так же, как и ее плачевные результаты, убедительнейшим образом выявлены историческим опытом. Новая концепция социализма позволяет провести четкое социально-экономическое разграничение между социализмом и коммунизмом. Поскольку адекватной основой социалистического общества является согласно этой концепции многоукладная рыночная экономика, постольку социализм, по-видимому, следует рассматривать не как первую фазу коммунизма, а как качественно новую, вполне самостоятельную форму пост капиталистического развития. Этот новый, более реалистический взгляд на социалистическое общество исключает его чрезмерное противопоставление наиболее развитым формам современного капитализма, качественное отличие которого от капитализма XIX века было бы неразумно недооценивать". ("Коммунист", 1991. N 11, с.26). Выводы Т.Ойзермана в отношении многоукладной экономики и товарно-денежной формы воспроизводственного процесса совпадают и с моими выводами, изложенными в монографии. Но я не вижу никаких оснований выделять социализм в самостоятельную форму пост капиталистического развития, недоучитывая качественно новые формы общественного воспроизводства, свойственных уже коммунистической формации. Социализм качественно отличается от капитализма и в нем постепенно вызревают производительные силы и общественные отношения коммунистического общества.

Рассматривая проблему революционного скачка в процессе исторического развития, перехода от капитализма к социализму, мы должны видеть с учетом опыта реставрации буржуазного строя в СССР, странах Восточной и Центральной Европы, его диалектику. Нельзя сбрасывать со счетов, что становление нового общественного уклада происходит в капиталистическом окружении, которое предпринимает активные политические, идеологические и экономические акции для контрреволюции. Следует также учитывать объективную необходимость, как для капиталистических стран, так и для социалистических государств торговать друг с другом, осуществлять совместные проекты глобального масштаба, поддерживать стабильность в сфере военно-политических отношений, ибо оба противостоящих блока живут на одной планете.

Приведу выдержку из статьи Майкла Шенкса об экономических отношениях между странами Запада и Востока, опубликованную в 1965 году в газете "Таймс". Он пишет: "Два призрака преследуют сегодня капиталистический мир - угроза мирового валютного краха и опасность сокращения мировой торговли. Но помощь может прийти с неожиданной стороны, на которую до сих пор обращалось мало внимания. Капитализм, возможно, получит значительный стимул от коммунистической Восточной Европы". Майкл Шенкс акцентирует внимание на двух аспектах: интереса Запада к социалистическим странам - политическом и экономическом, кстати, тесно между собой взаимосвязанных.

Что касается первого аспекта, то он замечает, что "в последние месяцы было много написано об "оттепели" в Восточной Европе, которая сейчас достигает такого удивительного размаха в Чехословакии. Состоялось много научных дискуссий о проблемах применения в полностью планируемой экономике различных стимулов, механизма свободных цен и стремления к получению прибыли; а в самое последнее время стал проявляться большой интерес к политическим и культурным аспектам борьбы за реформу в этих странах". Этот интерес все более усиливался, сопровождаясь мощным воздействием на процессы, которые протекали в СССР, а также в странах Восточной и Центральной Европы. Он оказался для Запада достаточно результативным благодаря предательской политике советского руководства во главе с М.Горбачевым, который сдал социализм капиталистическому Западу.

Второй аспект касался экономических отношений. Майкл Шенкс отмечал, что "в Восточной Европе имеется огромный неудовлетворенный спрос на потребительские товары, капитал и технические знания Запада. Если политические барьеры будут устранены - а это сейчас представляется все более вероятным, - то единственно остающийся вопрос, и притом очень серьезный, заключается в том, смогут ли коммунистические страны платить за импорт, в котором они нуждаются.

Это может оказаться меньшей проблемой, чем кажется на первый взгляд. Конечно, эти страны сегодня испытывают острую нехватку иностранной валюты. Но если будет создано политическое доверие, то они станут весьма привлекательными рынками для капиталовложений. Почти все они обладают очень хорошо развитой инфраструктурой, а также умной и хорошо обученной рабочей силой с большой прослойкой технических специалистов.

Короче говоря, они, эти страны, должны стать хорошими местами вложения западного капитала".

Оба выше отмеченных аспекта в своей совокупности не могли не оказывать своего сильного влияния на процессы развития социалистических экономических отношений в СССР, странах народной демократии, которые сами были внутренне противоречивыми, сопровождаясь постоянной борьбой капиталистических и коммунистических начал.

Развитие форм хозяйствоания осуществляется через хозяйственный механизм. В отличие от системы экономических закономерностей, которые по своему существу объективны, т.е. не зависят от воли человека, система хозяйственного механизма суть продукт человеческого сознания и воли. И в силу этого обстоятельства степень ее адекватности системе объективных закономерностей зависит от глубины их познания и содержания экономической политики, т.е. от субъективного фактора. Отсюда важный практический вывод: в случае непонимания сути экономических закономерностей или их превратного толкования, проведения волюнтаристской экономической политики хозяйственный механизм начинает работать со сбоями или даже против системы экономических закономерностей, что приводит к нарушениям в функционировании экономики или даже к ее краху.

Поскольку в основе хозяйственного механизма любой формации, в том числе и при социализме, лежит система экономических закономерностей, их интегрированное качество, свойственно единству "...с их прямыми и обратными связями, непосредственными и косвенными воздействиями, имеющими текущие и перспективные, промежуточные и конечные, концентрированные или рассеянные последствия. Этим силам присущ прерывный и непрерывный характер, локальный или всеобщий масштабы, узкоотраслевая, межотраслевая, многоотраслевая или народнохозяйственная направленность". (П.Бунич. "Хозяйственный механизм управления развитого социализма как категория (к теории вопроса)" (с.26).

В силу того, что хозяйственный механизм является системой, соответствующей в определенном приближении системе экономических закономерностей, то она, как справедливо заметил П.Бунич, "...не мирится с лишним, ненужным, ошибочным, искусственно надуманным, вымученным. Она не приемлет ни слишком слабого развития отдельных частей, ни забегания вперед<...> когда в системе появляются "сбои", "отказы" - они за пределами способности системы к саморегулированию, сверх ее иммунитетных возможностей - ведут к распространению "болезни" на другие органы, создавая цепную реакцию, увеличивающую ущерб как снежный ком. Выявляется же этот ущерб обычно в конечном результате, а не в исходном пункте "поломки", "лечить", тем не менее, систему надо на месте поражения очага, а не там, где "болезнь" появилась" (цит. изд. с.27).

Как в системе экономических закономерностей основная экономическая закономерность, с которой мало считались вожди СССР, определяет характер соподчинения остальных закономерностей, так и в системе хозяйственного механизма соподчинены цели, которые определены экономической политикой.

Ведущей подсистемой и исходным пунктом хозяйственного механизма является управление, которое обособляется в особую функцию, являясь производительным трудом. Поскольку при государственном социализме общенародная собственность приобретает форму государственной собственности, то функцией управления является распоряжение ею. При этом важнейшим методом управления является централизованное планирование, являющееся несущим каркасом всего хозяйственного механизма. А сам механизм воздействия на экономику прочно смыкается с надстроечными элементами: политическими, этическими, идеологическими, правовыми. Хозяйственный механизм в сугубо унитарном государстве, каким был СССР, отличался сверхцентрализацией управления, что существенно снижало его КПД. Оптимальным вариантом был бы децентрализованный вариант управления. Однако эта истина так и не была осознана в высшем эшелоне власти вплоть до развала СССР, хотя на более низких уровнях управления многие понимали, что чрезмерная централизация управления, в том числе планирования, подрывает основы общественно-политического строя в СССР.

Хозяйственный расчет всегда локален, привязан к конкретным субъектам экономики социализма, являясь элементом хозяйственного механизма как целого, охватывающего все народное хозяйство. Это совсем не значит, что хозяйственный механизм не дифференцирован с учетом отраслевой или территориальной специфики. При этом следует учитывать, что с помощью такого элемента хозяйственного механизма как стимулы осуществляется связь потребностей всех субъектов, выраженных в интересах, с воспроизводственным процессом.

Хозяйственный расчет при социализме тесно связан с законом стоимости, с товарно-денежными отношениями, полученными в наследство от капитализма. И в то же время он формируется в результате действия основной экономической закономерности с такими элементами нового, коммунистического начала как общественные фонды потребления, правом граждан на труд, жилище и др. Являясь продуктом взаимодействия двух противоположных начал, хозяйственный механизм внутренне противоречив и его функционирование является процессом непрерывного разрешения данного противоречия. Так, хозрасчет является формой разрешения острого противоречия между буржуазной системой оплаты труда и коммунистической системой распределения вновь созданной стоимости. Хозрасчет при государственном социализме является также формой разрешения противоречия между самофинансированием и основанном на нем стимулировании коллектива предприятия, с одной стороны, и жесткой привязанности к централизованно составляемому и утверждаемому плану, с другой стороны.

П.Бунич, в принципе верно трактуя категорию "хозяйственный расчет", допускает ошибку, проистекающую из стремления лакировки, приукрашивания государственного социализма. Он пишет: "В экономической литературе встречается утверждение, что хозрасчет суть форма разрешения противоречия между планомерностью и товарностью, отождествляемой со стихийностью. Соответственно хозрасчет выглядит формой разрешения противоречия между планомерностью и стихийностью. Такого противоречия, однако, как общественного, господствующего при социализме не существует. Хозрасчет - не нечто среднее между планомерностью и стихийностью, а метод планового ведения хозяйства. Он служит выполнению плана и помогает коллективам оперативно реагировать на новые ситуации" (цит. изд. с.51).

П.Бунич отрицает совершенно правильное положение о том, что хозрасчет является результатом взаимодействия двух сторон единства противоположностей - товарно-денежных отношений и плановой системы управления, привязывая хозрасчет к директивному планированию. Аргументируя свою позицию, он пишет: "Организационный "костяк" хозяйственного механизма при социализме образуют органы, выполняющие хозяйственные функции в государственной форме. В подсистеме "стимулы", "тормоза" и "ответственность" особый блок характеризует влияние моральных стимулов на функционирование экономики, выражает их вклад в хозяйственный механизм. На "службе" хозяйственного механизма стоят социальные рычаги - воспитательные методы управления, методы партийной дисциплины, участия масс в управлении производством и т.д. В хозяйственный механизм входит подсистема социалистического соревнования, в которой переплетаются, органически сочетаются экономические и социальные отношения, создавая в целом сложное общественное отношение. Он также включает в себя систему правового обеспечения, охватывающую все стороны хозяйственного права, т.е. еще один надстроечный элемент" (цит. изд. с.52).

Спору нет, все перечисленные П.Буничем элементы надстройки являются подпорками системы централизованного управления экономикой при государственном социализме. И в то же время в этой экономике реально существовало противоречие между планированием и товарно-денежными отношениями, который не мог не проявляться в хозрасчете.

В ведущей подсистеме - управление - осуществлялось познание экономических закономерностей, мониторинг соответствия хозяйственного механизма объективным закономерностям, оценивалась его эффективность, разрабатывались проекты реформ хозяйственного механизма, не говоря уже о том, что она осуществляла процесс планирования. Именно управление несло полную ответственность за возникновение дефектов в хозяйственном механизме, за сбои в его функционировании.

П.Бунич сделал робкую попытку поставить вопрос о правомерности жесткой централизации управления и необходимости участия в нем народных масс. Он писал: "Примат общего начала не означает превращения хозяйственного механизма управления социалистической экономикой в механизм одностороннего централизованного действия, работающий по однозначно заданной программе, жесткой схеме, где человеку остается исполнительская деятельность робота. Такое представление о социализме ошибочно и вредно. Оно ограничивает творческую мощь главной производительной силы - человека, не позволяет реализовывать таланты и способности, особые, незаменимые и неповторимые у каждой личности, бюрократизирует инициативу. Хозяйственный механизм социализма, особенно развитого, в качестве одного из главных признаков своего совершенствования включает создание всех условий и стимулов для всемерного открытия шлюзов народного полезного творчества, с тем, чтобы каждый член общества максимально раскрывал свои потенции и на этой основе все общество ускоренно шло вперед. В.И.Ленин подчеркивал, что "социализм создает возможность для каждого трудящегося члена общества подняться до самостоятельного участия не только в голосовании и выборах, но и повседневном управлении". (В.Ленин. ПСС. т.33.с.116).

Трудно сказать, является ли вышеприведенный пассаж критикой существовавшей системы в СССР или ее апологетикой. Вероятнее всего, все-таки второе, о чем можно судить по нижеследующему панегирику: "Объективно существующий независимо от нашего сознания (ранее он писал противоположное - мое) механизм управления социалистической экономикой по своей природе оптимален, рационален во всем - большом и малом, максимально эффективен" (цит. изд. с.63). Чудеса, да и только! Просто диву даешься - до чего доводит апологетика!

После кончины И.Сталина в 1953 году началась череда непрерывных реформ хозяйственного механизма и системы управления экономикой страны, а также политической системы. Их начал Н.Хрущев и закончил М.Горбачев, доведя, в конце концов, страну до полного развала и восстановления капиталистической системы хозяйствования.

Социализм, как я выше отмечал, не является самостоятельной формацией, а представляет собой переходный этап от капитализма к коммунизму. Его отличительной чертой является органическое единство противоположных начал (капиталистических и коммунистических), между которыми идет непрерывная борьба. И поскольку создание коммунистического общества не может происходить стихийно, то для его становления требуется проведение научно выверенной политики, способствующей эволюционному процессу развития. А это в свою очередь предполагает постоянное совершенствование, реформирование механизма общественного воспроизводства.

Однако реформирование может быть успешным только в том случае, если соблюдается одно принципиальное условие: наличие такой политической системы, в которой царит народовластие, подлинная демократия, обеспечивающая участие всех граждан страны в управлении общественными делами. И это наиважнейшее условие в СССР не соблюдалось в силу существования диктатуры партийно-государственного аппарата, который из десятилетия в десятилетие (начиная со сталинщины) все в большей мере терял свою коммунистическую направленность, несмотря на громогласные заверения лидеров в их приверженности коммунистическим идеалам. Такая идеологическая и нравственная деградация системы политической организации приводила к тому, что реформирование все больше и больше пропитывалось буржуазным содержанием, пока окончательно не развернуло общественное развитие в обратном направлении, в капиталистическое прошлое. Произошло отрицание отрицания. Все достижения революции 1917 года пошли насмарку.

Конечно, в той мере, в которой партийно-государственный аппарат еще сохранял остатки своей верности коммунистической ориентации, в проводимых реформах содержались некоторые элементы, способствующие эволюции общества и хозяйственного механизма к коммунизму. Например, в области ценообразования шла постоянная борьба за то, чтобы цены стимулировали снижение издержек производства и рост производительности труда, а не зарабатывание прибыли путем их повышения и выпуска дорогостоящей продукции взамен нужной, но малорентабельной.

Диктатура партийно-государственного аппарата порождала с неизбежностью сугубо централизованную, бюрократическую машину управления, которая, используя рычаги планирования, претворяла в жизнь тот курс, который намечала правящая верхушка этого гигантского аппарата. Таким образом, вся система управления экономикой была перевернута с ног на голову. Вместо того, чтобы потребители непосредственно задавали импульс экономике, ее подстегивали сверху с помощью планов и притянутых к ним различных методов материального стимулирования. В этом состоял второй коренной порок хозяйственного механизма СССР.

Итак, совершенствование хозяйственного механизма как важнейшего рычага мобилизации резервов интенсификации производства, ускорения научно-технического прогресса, повышения эффективности и качества труда, обеспечения динамичного и сбалансированного развития общественного производства упиралось в два барьера: диктатуру партийно-государственного аппарата и порожденную ею систему централизованного, бюрократического управления. В то же время проблем и вопросов совершенствования хозяйственного механизма в СССР было великое множество: от реформирования плановой системы вплоть до порядка выдачи заработной платы работникам в нерабочее время (более подробно о проблемах совершенствования хозяйственного механизма в СССР см. в очерке "О государственном социализме в СССР".

13. Закономерности функционирования рынка

Одним из ключевых проблем воспроизводства является вопрос об его товарно-денежной форме. Практика строительства социализма в СССР показала ошибочность предсказания классиков марксизма об исчезновении при социализме денег и товарной формы производимых материальных благ и услуг.

Попытки следовать концепции абстрактного коммунизма, не признававшего товарно-денежных отношений, в первые годы после революции окончились крахом, чудовищной спекуляцией и мятежами. В 1921 году пришлось вводить нэп, т.е. возвращаться к рынку. По мере строительства основ социализма постепенно выявилась та сфера экономики, где не использовалась товарно-денежная форма, где она оказывалась заметно усеченной. Это были различные услуги, финансируемые из общественных фондов потребления, а также такие отрасли, как образование, здравоохранение и социальное попечительство. Конечно, эти услуги оплачивались как из фондов предприятий, так и государственного бюджета, но для населения они были бесплатными.

Исчезла с рынка и рабочая сила, природные ресурсы.

Обращение продуктов внутри экономики также происходило не по классическим схемам свободно осуществляемых рыночных отношений, ибо на них воздействовало планирование. Взаимодействие планирования и товарно-денежных отношений порождало немало интересных теоретических вопросов, вокруг которых дискуссии не стихали, начиная с 1940-х годов, когда официально советскими политэкономами было признано действие закона стоимости.

Не вызывало споров то, что товарами при государственном социализме безусловно являются: а) продукты, продаваемые колхозами и кооперативами и ими же покупаемые у государственных предприятий; б) продуты, продаваемые населению государственными предприятиями, включая платные услуги; в) продукты и услуги, реализуемые на внешнем рынке и там же приобретаемые.

А дальше начинались споры, учитывая, что И.Сталиным были сформулированы три признака товаров:

-- товар должен свободно продаваться;

-- купив товар, его владелец мог сделать с ним все, что ему угодно;

-- при продаже товаров происходит смена собственников.

Поскольку средства производства, обращающиеся внутри государственного сектора, не обладали ни одним из вышеназванных признаков, некоторые экономисты считали, что их нельзя рассматривать как товар.

Однако большинство экономистов с такой трактовкой не были согласны.

Их аргументы были следующими:

-- средства производства хотя и планомерно распределяются, но передаются предприятиям не безвозмездно, а за плату, в порядке купли-продажи;

-- предприятия использовали средства производства по назначению и не могли их кому-либо передавать безвозмездно или вообще уничтожать за ненадобностью;

-- средства производства меняли их непосредственного распорядителя;

-- поскольку предметы народного потребления населению продавались, то нужна была заработная плата работников;

-- чтобы покрыть издержки производства на предприятиях, нужно было эквивалентное денежное возмещение;

-- и, наконец, никакой хозрасчет невозможен, если не действует закон стоимости и если не используются деньги, а продукты не являются товарами;

-- финансовые взаимоотношения между государственным бюджетом и предприятиями, колхозами, кооперативами и населением предполагали использование денег.

Из вышесказанного вытекал вполне обоснованный вывод, что при социализме наряду с таким инструментом планирования воспроизводственного процесса как планирование совершенно неизбежно должна использоваться и товарно-денежная форма, должны существовать рыночные отношения.

Правда, сфера действия рынка при социализме постепенно сужается, но никуда не исчезает. Однако, тем не менее, многие функции денег изменяют свое назначение, а товарная форма продуктов также видоизменяется по сравнению с классическим рынком. Так, например, средства производства при государственном социализме реализовывались не в порядке свободной купли-продажи, а в соответствии с планами распределения.

14.Закономерность зависимости экономических отношений от уровня развития производительных ьсил

Действие этой всеобщей закономерности может проявляться по истечении значительных промежутков времени. Менее чем столетний период существования социализма был недостаточен для каких-то принципиальных изменений в производительных силах, несмотря на то, что ХХ век и начало текущего тысячелетия ознаменовалось значительными открытиями в науке, созданием новых технологий и видов техники. Однако ХХ век в силу хищнеческого использования природных ресурсов и нарушений сбалансированнности в биосфере подвели человечество к преддверию эконологической катастрофы.

Стало очевидно, что какими бы огромными, поистине фантастическими возможностями по производству средств их удовлетворения общество ни располагало, насытить всю массу абсолютных потребностей всех членов общества в принципе невозможно. Проблема ограничения потребностей - это и есть проблема обуздания человеческого эгоизма, или отрицательного действия т.н. законов коммунальности. Без всякого преувеличения можно сказать, что от решения именно этой проблемы во многом зависит не только сама возможность создания общества демократического социализма, но и вообще сохранения на этой планете человеческой цивилизации.

К такому же выводу пришел и Н.Моисеев, который писал: "...Я могу сказать даже более определенно: стабильность развития общества, его перспективы в главном будут определяться тем, насколько Человек сможет оказаться способным внедрить в свое сознание и поведение основные принципы нравственности" ( Моисеев Н. Человек и ноосфера. М.: Молодая гвардия, 1990, с.332-333). Обосновывая этот принципиальный вывод, Н.Моисеев отмечал "...несоответствие беспредельно растущих материальных потребностей человека и ограниченных ресурсов оскудевающей планеты и отсутствие представления об ответственности каждой личности за судьбу планетарного сообщества" (Моисеев Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. 3.Новый глобальный кризис. http://www.leland-stanford.ru./IDL/102/lectures/Readings/L4R3.htm). Н.Моисеев подчеркивал, что самоограничения должны быть жесточайшими и обеспечиваться коллективной дисциплиной, ответственностью каждого за все происходящее на Земле.

Великие мыслители прошлого, в числе которых можно назвать К.Маркса и П.Кропоткина, считали, что развитие производительных сил в будущем в состоянии полностью удовлетворить потребности людей. Однако, повторяю, многие футурологи и я в том числе придерживаемся сегодня, в начале третьего тысячелетия, противоположной точки зрения. Развитие всей гаммы потребностей человека не имеет абсолютных границ, оно - бесконечно; и в силу этого гармония между реальными возможностями производства продуктов и услуг, с одной стороны, и потребностями, с другой стороны, может быть достигнута только путем самоограничения, т.е. посредством формирования Разумом системы ограничительных нравственных норм, но никак только за счет наращивания производства средств удовлетворения потребностей. Люди рано или поздно, если, конечно, благополучно преодолеют угрозу военного самоубийства или экологической катастрофы, смогут решить глобальную проблему ликвидации нищеты и удовлетворения насущных материальных и основных социальных потребностей, но они никогда не поймают ту сказочную золотую рыбку, которая по их велению выполнит все их пожелания.

15. Закономерность перехода одного способа производства в другой

А был ли в СССР социализм? Этот вопрос до сих пор остается предметом острых дискуссий. Имеется немало версий природы того общественного устройства, который существовал в Советском Союзе. Назову только основных четыре.

Некоторые убеждены в том, что никакого социализма вообще не существовало, а был государственный капитализм. Выдвигается и такая версия, что в СССР не было ни капитализма, ни социализма, а существовало некое промежуточное между капитализмом и социализмом противоречивое общество. Официальная трактовка, которая бытовала в политической экономии СССР, сводилась к тому, что это было общество реального, развитого социализма. Я же в своей монографии "Мир на перекрестке четырех дорог. Прогноз судьбы человечества" доказываю, что в СССР существовал государственный социализм.

Вопреки утверждениям ряда экономистов, что высокоразвитый капитализм не в состоянии создать материально-техническую базу для перехода к социализму, я, наоборот, считаю, что развитые капиталистические страны объективно созрели для социализма как по уровню развития производительных сил, так и по многим элементам механизма функционирования экономических отношений. Между капитализмом и социализмом нет никаких барьеров в сфере производительных сил, однако существует необходимость осуществить кардинальные изменения в экономических отношениях, или другими словами - в системе собственности на средства производства. Для такого революционного качественного скачка в первую очередь необходима зрелость субъективного фактора.

При этом следует учитывать, что в главных цитаделях капитализма рабочему классу и вообще всем наемным работникам противостоит сильный противник - опытная и хорошо организованная монополистическая буржуазия, опирающаяся на разветвленный государственный, социально-экономический и идеологический аппарат, владеющий богатым арсеналом средств воздействия на рабочее движение, разнообразными и изощренными способами интеграции оппозиционных сил в существующую систему.

Чем ближе и реальнее переход от капитализма к социализму, тем сильнее объективная логика классов интересов будет побуждать господствующие классы в буржуазном обществе к противодействию революционным преобразованиям. Как отмечал К.Маркс и неоднократно предупреждал В.Ленин и как мы знаем из истории, революция всегда порождает контрреволюцию. А из этого вытекает в свою очередь необходимость для каждой революции, владея всеми действенными формами борьбы, уметь защищать себя. Весь опыт становления социалистических обществ говорит о том, что революционный процесс немыслим без вмешательства в отношения власти и собственности. Глубоко прав был Ф.Энгельс, когда писал, что "революция есть, несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна" (К.Маркс и Ф.Энгельс Соч. т.18, с. 305). Уже после смерти К.Маркса Ф.Энгельс писал: "Для меня как революционера, пригодно всякое средство, ведущее к цели, как самое насильственное, так и то, которое кажется самым мирным" (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.37, с.275).

Надежды на социалистические преобразования на базе всеобщего согласия и справедливости, недооценка глубинных корней и неизбежных обострений классовой борьбы в современном буржуазном обществе - это дань либеральным представлениям о революции и социализме.

Исторический опыт ХХ века, состоящий не только в ожесточенной гражданской войне в России и Китае, но и в жестоком подавлении пролетарских революций в Германии и Финляндии, показывает, что буржуазия в состоянии подавить вооруженным путем попытки коммунистов взять власть в свои руки.

Социализм лежит на магистральном пути человеческого прогресса. И как показала история, он может возникать не только в высокоразвитых капиталистических странах, но и в странах, где еще только-только зарождается капитализм, в странах с многоукладной экономикой. И здесь дело в субъективном факторе, который на базе всеобщего недовольства и протеста против существующего строя смог в лице марксистских партий возглавить социалистические преобразования, как, например, это произошло в России, Китае, Вьетнаме, на Кубе. В.Ленин предложил большевикам взять власть, опираясь на немногочисленный рабочий класс, а затем уже создавать новую экономическую базу, новое общество. Как писал Р.Медведев, "согласно концепциям Маркса и Энгельса, новое общество и новый социальный порядок должны родиться в недрах старого общества, которое сначала должно развернуть все свои возможности. Ленин предложил иную, скорее субъективную схему развития событий и деятельности большевиков <...> выбор социализма и социалистического развития в его ленинских интерпретациях был здесь наиболее естественным. Те элементы утопизма, которые имелись в марксизме и в ленинизме, в Китае никого не пугали, а, напротив, увеличивали революционное воодушевление. Других шансов вырваться из вековой отсталости и колониальной зависимости просто не было <...> Китайский социализм и коммунизм, особенно во времена Мао Цзе-дуна, - это был также незрелый и ранний социализм или даже утопический коммунизм. Но Китай, а затем и Вьетнам сумели выйти из своих трудностей и решить свои противоречия более успешно, чем СССР и КПСС, которые просто разрушились" (цит. изд. с.50, 104).

Видимо, с учетом накопленного реального опыта становления социализма в разных странах, как удачного, так и неудачного, следует признать верной следующую гипотезу К.Маркса о двух фазах развития коммунистического общества, сформулированную в "Критике Готской программы" (1891): "Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло, <...> Но эти недостатки неизбежны в первой фазе коммунистического общества..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.19.с. 18-20). К этому положению можно было бы добавить, что в реальной жизни практически отсутствуют общества только с одним формационным типом. Реальное конкретное общество всегда представляет собой конгломерат различных по уровню развития типов экономических отношений между людьми. Например, на земле есть страны, где можно наблюдать и первобытнообщинный строй, и рабовладение, и феодальные отношения, и капитализм.

Заключение

"В своем рациональном виде диалектика

внушает буржуазии и ее доктринерам -

- идеологам лишь злобу и ужас, так как в

позитивное понимание существующего

она включает в то же время понимание

его отрицания, его необходимой гибели,

каждую осуществленную форму она

рассматривает в движении, следовательно, также и с ее преходящей

стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу

критична и революционна".

К.Маркс

Какие же основные выводы можно сделать из предпринятого исследования категорий и закономерностей, характеризующих развитие экономики на протяжении всей состоявшейся истории человечества?

1. Формирование основ общей теории политэкономии предопределило необходимость корректировки (во избежание путаницы) общепринятых в марксистской литературе терминов "производительные силы" и "производственные отношения". Мною предложено в философии исторического материализма понятие "производительные силы" впредь именовать термином "воспроизводственный потенциал", а понятие "производственные отношения" - термином "общественные отношения". В общей же теории политэкономии соответственно использовать термины "производительные силы" и "экономические отношения".

2. Вполне назрел, по моему убеждению, вопрос о расширении схемы воспроизводства за счет введения таких секторов экономики, как производство продукции для НИОКР, оказание услуг для населения, производство продуктов для нужд государственного управления и ВПК.

3. В качестве всеобщих для всех способов производства мною выделено 6 категорий и 9 всеобщих и общих закономерностей, а также предложена формулировка основной экономической закономерности, общей для всех пяти существовавших способов производства.

4. Считаю также необходимым ввести в научный оборот универсальную формулу эффективности общественного производства, основанную на использовании категории "потребность".

5. Всеобщие и общие категории и закономерности, составляющие каркас любого из пяти способов производства, являвшихся как бы их сердцевиной, ядром исторически сменявших друг друга общественных формаций, в процессе своего развития приобретали все новые и новые формы не только благодаря своему взаимодействию, но также и в зависимости от конкретных природных условий, в которых протекала жизнь того или иного народа, а также, что самое главное, - под воздействием всех надстроечных элементов в каждой из формаций.

Оба этих аспекта - влияние природы и надстройки - в главе 6-ой практически мною не рассматривались, однако при дальнейшем исследовании им следует уделить самое пристальное внимание, так как чрезвычайное многообразие форм всеобщих и общих категорий и закономерностей экономического развития невозможно понять, не обращаясь к ним. Так, например, при исследовании форм проявления всеобщих категорий и закономерностей в рамках рабовладельческого способа производства я опирался главным образом на результаты исследований истории развития Древнего Египта. Однако уже обращение к рабовладельческим обществам, существовавшим в Шумере, в Древней Греции и Римской империи показывает, что эти формы имели свои модификации и иную динамику развития.

Мы можем с уверенностью утверждать, что различие исторических форм всеобщих и общих категорий и закономерностей во времени и пространстве во многом было обусловлено влиянием политики, религии, морали и науки на экономические процессы, не говоря уже о влиянии природного фактора, который во многом предопределил неравномерность развития экономических отношений в различных регионах нашей планееты. Короче говоря, необходимо комплексное исследование, интеграция достижений всех общественных наук для объяснения богатейшего разнообразия конкретных форм всеобщих и общих категорий и закономерностей.

6. В предлагаемой читателю работе предпринята попытка не только отслеживания естественноисторического процесса становления и развития разнообразных форм категорий и закономерностей, связывающих воедино все способы производства, но и в самом первом приближении рассмотрена их взаимная связь, реально формирующая систему, которая и является сущностью того или иного способа производства средств удовлетворения экономических потребностей членов данного общества. В известном смысле можно сказать, что общая теория политэкономии в большей мере является наукой о взаимодействии всеобщих и общих категорий и закономерностей, чем наукой о самих категориях и закономерностях. Для достижения логичности пришлось сформировать систему взаимозависимых категорий и закономерностей, опираясь на исследования К.Маркса, Ф.Энгельса, а также других экономистов.

7. Существенные различия объемов и пропорций между пятью разделами 6-ой главы обусловлены тремя причинами: во-первых, объемом доступной и достоверной информации по тем или иным способам производства, особенно ранним; во-вторых, обстоятельностью и глубиной исследованности К.Марксом капиталистического способа производства; и, в-третьих, необходимостью более подробного изложения моей позиции по содержанию социалистической экономики, принимая во внимание существующий в науке разнобой по данной проблеме.

***

Завершая работу над предлагаемой на суд читателя монографией, я отдаю себе отчет в том, что в ней содержится немало спорных проблем и белых пятен. Ряд проблем в книге только обозначены и требуют дальнейшего серьезного исследования.

В заключение хочу заметить, что монография "К общей теории политической экономии" - постановочно-проблемная. Представляя себе огромный объем работы по созданию общей теории, я не взял на себя смелость утверждать, что ее создание принадлежит мне, тем более что краеугольные камни в основы общей теории политической экономии заложены были К.Марксом. Я прекрасно понимаю, что работу над любым произведением можно продолжать бесконечно, постоянно дополняя и совершенствуя его.

Приложения

Приложение N 1.

	*Алиев У.Ж.* вице-президент образовательной корпорации "Туран" (Казахстан, Астана), доктор экономических наук, профессор
*Проблемы современной экономики, N 3(7)*
*"ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ" ИЛИ "ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ"?*

В журнале "Общество и экономика" (N8 за 2000г., в рубрике "Письмо в редакцию") была опубликована статья Г.Шубладзе "К вопросу о терминологическом обозначении экономической теории". В ней автор ставит вопрос о выборе адекватного наименования (в его лексике "терминологического обозначения") экономической теории - вопрос, который нуждается в серьезном анализе. Почему речь должна идти о терминологическом обозначении "экономической теории", а не базовой теоретической составляющей нашей науки? "Экономическая теория" - термин уже несущий определенную смысловую нагрузку. А значит, автору, ставящему вопрос о "терминологическом обозначении" экономической теории, следовало бы раскрыть, прежде всего, смысловые недостатки самого этого термина или серьезно обосновать его преимущества по сравнению с другими: "политическая экономия", "экономикс", "теоретическая экономика" и т.д. Вместо этого говорится о необходимости сохранить понятия "экономическая теория", а лучше - "общая экономическая теория". Между тем, принципиальное значение имеет именно вопрос об адекватном наименовании базовой теоретической составляющей всей системы экономических наук, а не о том, как лучше назвать экономическую теорию. Г.Шубладзе, по существу, не видит никакой разницы между понятиями "экономика", "политэкономия", "теоретическая экономика", "экономическая теория", "общая экономическая теория", считая их "названием одной и той же постоянно развивающейся науки", имеющим "одинаковую смысловую нагрузку".[1] Но, если они аутентичны, "вопрос о терминологическом обозначении экономической теории" отпадает вроде бы сам по себе. Очевидно, что это не так. Как отмечал П.Фейерабенд,[2] - в новой теории старый термин полностью или частично меняет свои прежние смысл и значение. В оппонируемой статье "экономическая теория" автоматически уподобляется "политэкономии", а затем обе (экономическая теория и политэкономия) растворяются в "экономикс", предмет которого (рациональное использование ограниченных ресурсов) оказывается предметом и политэкономии, и экономической теории без всякой аргументации, несмотря на то, что и та, и другая имеют свой особый предмет изучения, предметную специфику и предметные границы. Говоря о "теоретической составляющей" экономической науки в целом, следует иметь в виду, что она сама имеет две составляющих - базовую и дополнительную (вспомогательную). Общая логика хозяйственного развития человечества с древнейших времен до современности предопределила и общую логику ее теоретической рефлексии в виде различных дисциплинарных форм и организации научного знания о хозяйственной деятельности людей. Назывались они в разное время по-разному: экономика (Ксенофонт, Аристотель), хрематистика (Аристотель), социальная физика (Ибн-Хальдун, XIVв.), камералистика (позднесредневековая Западная Европа, XVI-XIXвв.), политическая экономия (А.Монкретьен, 1615г.), каталлактика (В.Уотли, 1831г.), экономикс (У.Джевонс, 1871г.), экономическая теория (в настоящее время, прежде всего в "постсоветских" странах). С недавнего времени существуют попытки обосновать необходимость самостоятельного изучения "институциональной экономики", "экономики развития", "компаративистики" (сравнительной экономики), "эволюционной экономики", "переходной (транзитивной) экономики", "неоэкономики", "экспериментальной экономики", "гиперэкономики", "информационной экономики" и т.д. Однако все они, на мой взгляд, являются лишь дополнительными, вспомогательными теоретическими дисциплинами, а не базовой теоретической составляющей системы современных экономических наук. В качестве базовой теоретической составляющей всей современной системы экономических наук следует признать "теоретическую экономию" (или теоретическую экономику)[3] как синтез трех общетеоретических экономических дисциплин: общей экономики,[4] социальной экономии, каталлактики (экономикс). Каждая развитая наука теоретического характера имеет в своем составе особую дисциплину: общая физика, общая химия, общая биология, общая лингвистика, общая социология, общая минералогия и т.д., изучающую важнейшие составляющие предмета соответствующей науки. Отсутствие такой "общей" дисциплины можно считать своеобразным показателем незрелости той или иной науки. В этой связи "общая экономика" - это наука о общеэкономических явлениях и процессах инвариантного характера, присущих всем экономическим системам без исключения. Как первая часть теоретической экономии и наука об общей теории экономических систем она должна отвечать на вопрос, что из себя представляет экономическая система как таковая (хозяйство вообще, экономика вообще) безотносительно к конкретным типам, моделям и уровням этих систем.5 Предметом "общей экономики" является система общеэкономических отношений людей, независимо от того, в каком хозяйственном образовании они формируются и функционируют. Это девять инвариантных экономических отношений каждой экономической системы: геоэкономические, этноэкономические, эколого-экономические, технолого-экономические, организационно-экономические, информационно-экономические, управленческо-экономические, юридико-экономические, социально-экономические отношения. Они должны изучаться в единстве и на наиболее абстрактном уровне анализа. "Социальная экономия" в качестве второй составной части теоретической экономии по духу и по содержанию является преемницей классической политической экономии Смита - Рикардо - Маркса - марксизма - кейнсианства - институционализма (неоинституционализма). Предметом ее выступают социально-экономические отношения как "особенные" экономические отношения, сердцевину которых составляют отношения собственности. Учитывая "государственность", "политизированность", "классовость" политической экономии и тот факт, что интересы государства и общества могут не совпадать и быть даже противоположными, экономисты стали употреблять термин "социальная (общественная) экономия" (Ж.Б.Сэй, Л.Вальрас, Ф.Визер, Г.Кассель, Дж.Н.Кейнс, Дж.М.Кейнс, Дж.Б.Кларк, А.Богданов, современные исследователи - Р.Гринберг, А.Рубинштейн, Н.Сычев, Т.В.Юрьева и другие). Появился ряд схожих по смыслу с "социальной экономией" понятий: "социальная политэкономия", "моральная экономика", "справедливая экономика", "гуманистическая экономика" и т.д., даже соответствующие научные учреждения, например, Институт социальной экономики России, литература, посвященная социальной экономии. "Социальная экономия", базируясь на двух фундаментальных категориях - социализации и гуманизации, продолжает ряд традиций классической политической экономии. Как трансформированный аналог традиционной политической экономии в новых исторических условиях она идет ей на смену. Третья составная часть теоретической экономии - "каталлактика" (переименованный экономикс). В свое время термин "экономикс" вместо "политэкономия" был использован и для того, чтобы уйти от опасных выводов классической политэкономии, сделать экономическую науку нейтральной, а не социально-классовой. Однако, в настоящее время "экономикс" у самих экономистов (зарубежных и отечественных) воспринимается по-разному: в одном случае как "политэкономия", в другом - "буржуазная политэкономия", в третьем - "экономическая наука", в четвертом - "экономическая теория", в пятом - "современная западная политэкономия", в шестом - "mainstream" (основное течение), в седьмом - просто "экономика", в восьмом - множество экономик и т.д. и т.п. Один из путей решения "проблемы экономикс" видится в следующем. Прежде всего следует обратить внимание на объект исследования "экономикс". Непосредственным его объектом является только рынок, рыночное хозяйство. Кроме рыночной, какой-либо иной экономики представители экономикс (по крайней мере, подавляющее их большинство) не допускают. Но для обозначения "рыночности" экономических отношений более подходящим является понятие "каталлактика".[6] , предложенное профессором Р.Уотли еще в 1831 году для науки, изучающей исключительно рыночный порядок. Позже эту идею поддерживали Дж. Б.Кларк, Дж. Хикс, Л. Мизес, Ф.А.Хайек, Р.Барр и другие западноевропейские экономисты, а в России - М.Н.Веселовский, П.Б.Струве. Данное понятие, в основе которого древнегреческое "katalatten" означающее: а) "обмениваться", "менять", б) "принимать в сообщество, в общину"; в) "примирять", на мой взгляд, очень удачно с точки зрения адекватного отражения предмета изучения рыночных экономических отношений. Термин "теоретическая экономика" ("теоретическая экономия") многие экономисты начали использовать уже в XIX веке. Его использовали Дж.Б.Кларк (в работе "Распределение богатства"); К.Менгер, Туган-Барановский, И.А.Шумпетер, позднее - А.В.Чаянов, Е.А.Преображенский, Н.А.Вознесенский ("теоретическая экономия коммунизма"). В экономическом отделении Казахстанского института марксизма-ленинизма (КИМЛ, 1931г.) была, например, секция "Теоретическая экономика и теория советского хозяйства". Понятие "экономическая теория" (не как та или иная отдельная экономическая теория, в качестве которой оно вполне применимо как наименования научной дисциплины) у нас стало широко употребляемым после знакомства с учебником П.Самуэльсона. Многие учебники и учебные пособия по "экономической теории", выпускаемые как в России, так и за ее пределами, фактически есть тот же "экономикс", но лишь с названием "экономическая теория". Между тем последняя предполагает именно лишь ту или иную конкретную экономическую теорию - теорию распределения, теорию обмена, теорию роста, теорию цен, теорию полезности и т.д. и т.п., а вовсе не экономическую науку с таким названием. Как название науки, научной, образовательной специальности, научной и учебной дисциплины данный термин неуместен. Поэтому и предлагается заменить его понятием "теоретическая экономия" (или теоретическая экономика) для обозначения базовой теоретической составляющей всей экономической науки и научной специальности, по которой присуждается степень кандидата и доктора экономических наук (08.00.01). В 1992-1993 годах автор данной статьи неоднократно обращался в Министерство образования Республики Казахстан с предложением заменить "экономическую теорию" (бывшую "политическую экономию") как образовательную специальность для вузов "теоретической экономикой". Предложение было принято, и образовательная специальность 0601 (позже 0701) была названа "теоретической экономикой".[7] В таком варианте она просуществовала вплоть до 2000г., но в настоящее время безосновательно вновь стала "экономической теорией". Между тем в России и Казахстане были подготовлены и изданы монографии, учебники и учебные пособия с новым названием - "теоретическая экономика" (теоретическая экономия)[8] . В 1999г. Российская высшая аттестационная комиссия (ВАК) в очередной раз решила пересмотреть и упорядочить номенклатуру научных специальностей. Эту процедуру проделал и ВАК Казахстана. В связи с этим автор направил письмо тогдашнему председателю ВАК РК, снова подняв вопрос о необходимости переименования научной специальности 08.00.01 - "политическая экономия" в "теоретическую экономику". Но "теоретической экономике" вновь не повезло. ВАК РФ (с 1 января 2001г.) и вместе с ней ВАК РК "политическую экономию" заменили... "экономической теорией". Вслед за фиксацией в "Номенклатуре" научных специальностей РФ "экономической теории" ею заменили и "теоретическую экономику" в качестве образовательной специальности в "Классификаторе" образовательных специальностей Республики Казахстан. Министерство образования и науки и ВАК Республики Казахстан могли бы в свое время поддержать и закрепить научные исследования и их результаты в области разработки научно-дисциплинарного статуса "теоретической экономики" путем своевременного информирования, отстаивания и убеждения своих российских коллег (в соответствующих государственных органах управления образованием и наукой) в теоретико-методологической обоснованности специальностей с наименованием "теоретическая экономика". Но, к сожалению, этого сделано не было. Остается только надеяться, что работы, связанные с обоснованием "права гражданства" за теоретической экономией (теоретической экономикой) и ее использованием (вместо экономической теории), будут продолжены, найдут в дальнейшем понимание и поддержку государственных органов управления образованием и наукой, в том числе в ВАК России и Казахстана.

1 Шубладзе Г. К вопросу о терминологическом обозначении экономической теории // Общество и экономика. -2000.-N8. -С.189. 2 Пол Фейерабенд. Избранные труды по методологии науки. -М., 1986. -С.83-108. 3 Алиев У.Ж. Теоретическая экономика: общедисциплинарная модель. -Алматы: НИЦ +ылым, 2001. Следует отметить, что термин "теоретическая экономика", очевидно, больше отражает содержание реальной экономики., "Теоретическая экономия" есть скорее дисциплинарно-научная модель этой реальной экономики. Но на определенной ступени абстракции (и в данной статье, в частности) их можно рассматривать как идентичные понятия. 4 Алиев У.Ж. "Общая экономика" как научная и учебная дисциплина // Российский экономический журнал. -1992. -N5. -С.105-109. 5 Формула "наука о том-то" позволяет фиксировать "основной вопрос", изучаемый определенной дисциплиной, определенной наукой, а вовсе не ее "предмет". 6 Кроме термина "каталлактика", в разное время были предложены и другие термины, которыми их авторы хотели обозначить "рыночный порядок": хризология, плутономия, плутология, эргономика (последняя впоследствии стала самостоятельной наукой). Но эти термины (кроме эргономики) намного уступают "каталлактике" по богатству содержания и точности отображения своего предмета. По истине был прав Р.Декарт, сказавший однажды: "Верно определите слова, и вы освободите мир от половины недоразумений". 7 См.: Перечень специальностей высших учебных заведений Республики Казахстан. Приложение N 1 к приказу Министерства образования Республики Казахстан от 13.08.1993. N 370. 8 Теоретическая экономика. Политэкономия. Учебник /Под ред. Г.П.Журавлевой и Н.Н.Мильчановой. -М.: ЮНИТИ, 1997; Стожко К.П., Шабатура Л.Н. Теоретическая экономика. Учебное пособие. -Екатеринбург: Изд. Урал.гос.проф.-пед ун-та, 1997; Теоретическая экономика. Учебное пособие / Под ред. У.К.Шеденова. -Алматы - Актюбинск, 1998; Теоретическая экономия: реальность, виртуальность и миротворчество / Под ред. Ю.М.Осипова, Е.С.Зотовой. -М.: Эконом. факультет МГУ, ТЕИС, 2000 и другие.

Приложение N 2.

Рецензия Александра Николаевича Тарасова на книгу Юрия Ивановича Семенова. "Политарный ("азиатский") способ производства: сущность и место в истории человечества и России". М.: Центр новых издательских технологий "Волшебный ключ", 2008).

Юрий Иванович Семенов - известный специалист по первобытности. Когда я был студентом, его книга "Как возникло человечество" [1] входила на исторических факультетах в список обязательной литературы. Уже в 90-е годы выяснилось, что Ю. И. Семенов еще и автор особой обществоведческой теории "политаризма". Эту теорию активно пропагандируют, например, журнал и сайт "Скепсис". Однако желающие ознакомиться с теорией во всей ее полноте сталкивались с серьезным препятствием: изложение разных ее аспектов было разбросано по разным текстам, найти которые зачастую (по причине крайней малотиражности) было практически невозможно. И вот Семенов собрал тексты, посвященные этой теме, в одну книгу. Что очень хорошо для читателей, поскольку дает им наконец возможность составить ясное впечатление о теории "политаризма", - и не очень хорошо для автора, так как теперь стали видны и несостоятельность, и несамостоятельность этой теории.

Дискуссии об "азиатском способе производства" дважды вспыхивали в отечественной науке: в конце 20-х - начале 30-х годов и в 60-е. Оба раза усилиями власти дискуссии были свернуты. Распространено мнение, что это было связано с тем, что советское партруководство испугалось "негативных ассоциаций", то есть настойчиво всплывающих аналогий между "азиатским способом производства" и советским общественным строем. На самом деле все было сложнее. Первая дискуссия была порождена спором о сущности, стратегии и тактике Китайской революции - и эта же тема дискуссию и погубила: сталинское руководство навязало КПК союз с Гоминданом (как с народнической антифеодальной партией в рамках проходившей в Китае буржуазно-демократической революции), но если оказывалось, что в Китае феодализма не было, а был некий "азиатский способ производства", то, следовательно, Сталин с Бухариным, выкрутив КПК руки, совершили тяжелейшую теоретическую ошибку и обрекли китайских коммунистов на поражение. Собственно, троцкисты именно в этом их и обвиняли (и справедливо). Вопрос, то есть, приобрел крайнюю политическую остроту. Неудивительно, что инициатор дискуссии видный деятель Коминтерна Джон Пеппер (Йожеф Поганьи) заплатил за свою инициативу головой - так же как и основной сторонник теории "азиатского способа производства" Людвиг Мадьяр (Лайош Мильхофер), еще один видный деятель Коминтерна.

Вторая дискуссия была начата вовсе не советскими, а французскими и итальянскими марксистами, над которыми ЦК КПСС все-таки был не властен, распространилась, насколько я знаю, на 15 стран - и если и была свернута, то лишь в СССР и его сателлитах. Здесь опять в дело вмешалась актуальная политика. Во-первых, дискуссию "отравляла" неявно, но откровенно присутствовавшая в ней тень Карла Августа Виттфогеля, автора известной книги "Восточный деспотизм" [2]. Виттфогель был типичной жертвой сталинизма. Немецкий коммунист, близкий к Франкфуртской школе, он был ошеломлен советско-германским пактом и - как десятки, если не сотни тысяч коммунистов по всему миру - вышел в знак протеста из партии. Убежденный, что подлинно социалистическое государство не может пойти на сговор с Гитлером, Виттфогель начал индивидуальную войну против сталинизма, задавшись целью доказать несоциалистический характер СССР. В результате он пришел к выводу о фактической однотипности "азиатского способа производства" (и "восточной деспотии" как его надстройки - термин тоже взят у Маркса) и советского общественно-экономического строя и создал теорию "восточного деспотизма", "тотального этатизма", существовавшего в двух вариантах - аграрном и индустриальном. Но окончательно угробило (в СССР и сателлитах) дискуссию вмешательство в нее видного теоретика Французской компартии Роже Гароди. В своей книге "Китайская проблема" Гароди прямо сослался на "азиатский способ производства" как на обоснование законности возникновения и существования в Китае особой, отличной от советской "модели социализма" [3]. Как назло, именно в тот момент отношения между СССР и КНР обострились до стадии осады хунвейбинами советского посольства в Пекине. А поскольку Гароди и дальше стал развивать ту же линию, говоря уже не только о Китае, но и подводя базу под югославскую и чехословацкую - а в перспективе и французскую - "модели социализма" [4], "Пражская весна" и советско-китайский военный конфликт 1969 года вновь придали дискуссии болезненно острополитический характер и похоронили ее. По счастью, времена были уже не сталинские, и никого из отечественных сторонников "азиатского способа производства" не посадили и не расстреляли.

В целом обе дискуссии завершились патом: сторонники "азиатского способа производства" не смогли представить доказательств существования какого-то иного уровня развития производительных сил - явно отличного от рабовладельческого и феодального (как должно быть при другом способе производства) и наличия какого-то особого "азиатского" способа присвоения прибавочного продукта, а их противники не смогли опровергнуть факт существования в странах "азиатского способа производства" иной системы отношений собственности и иной классовой структуры.

Дискуссия зашла в тупик.

В первую очередь этот тупик был порожден догматизмом и начетничеством самих участников спора, сплошь и рядом заменявших анализ фактов ссылками на "священные тексты" классиков марксизма. Раз у Маркса написано "азиатский способ производства" - значит это именно способ производства, ничто другое. Хотя уже в ходе второй дискуссии было установлено, что Маркс употреблял термин "способ производства" двояко: в одних случаях строго, как термин марксистской политэкономии, а в других (в основном в рукописях) - "нестрого", как условно-описательную формулировку. Поэтому у Маркса можно найти не только "азиатский", но и "германский", "монгольский", "мануфактурный" и "национальные" способы производства. Счастье, что никто из участников дискуссии за это не ухватился и не начал на основе этих "способов производства" изобретать новые общественно-экономические формации!

Выходом из тупика мог стать только отказ от догматизма и восприятия текстов Маркса как Священного Писания. Достаточно было неначетнически посмотреть на результат дискуссии, чтобы обнаружить, что выявившееся "азиатское" своеобразие, собственно говоря, не относится к способу производства, а относится исключительно к общественному строю. Достаточно было вчитаться в единственный крупный отрывок у Маркса, где он не говорит об "азиатском способе производства" мельком и в перечислении, - в параграф "Азиатская форма собственности" в "Экономических рукописях 1857 - 1859 годов" [5], чтобы обнаружить то же самое. Тогда можно было бы выстроить строгую и логичную конструкцию, из которой следовало, что на протяжении всей послепервобытной истории человечества каждый из бесспорных для марксистов способов производства был представлен двумя параллельными общественными строями, из которых один опирался на частную собственность на средства производства, а другой - на государственную. Таким образом, рабовладельческий строй имел свое соответствие в этатизме-I, феодализм - в этатизме-II, а капитализм - в этатизме-III.

В самом деле, если способ производства - это не отвлеченные догматические измышления марксистских теоретиков, а реально существующее явление, каждый из способов производства можно представить, не прибегая, как это принято было в советском "марксизме", к схоластическому нанизыванию марксистских штампов один на другой в попытке охватить все на свете, а используя чисто описательные характеристики - по важнейшим параметрам. Тогда получим, что древний способ производства (рабовладение + этаизм-I) - это крупнотоварное (крупнопродуктовое) домашинное производство, основанное на внеэкономическом принуждении. Средневековый способ производства (феодализм + этатизм-II) - мелкотоварное (мелкопродуктовое) домашинное производство, основанное на внеэкономическом принуждении. Индустриальный способ производства (капитализм + этатизм-III) - крупнотоварное (крупнопродуктовое) машинное производство, основанное на экономическом принуждении.

Все просто.

В полном объеме такую схему при советской власти легально предложить было нельзя: она уравнивала по способу производства капитализм и "реальный социализм" (то есть этатизм-III), что было равнозначно утверждению об отсутствии в СССР социализма (а это уже была чистая ст. 70 УК РС ФСР ). Но для предыдущих исторических периодов эту схему можно было предлагать и при советской власти - ведь предлагали же безнаказанно участники дискуссий об "азиатском способе производства" версии об отсутствии рабовладения как такового и существовании в античном мире феодализма (и даже капитализма!) или о существовании синкретического феодально-рабовладельческого строя. Но никто не рискнул, наши академические "марксисты" в очередной раз продемонстрировали свою трусость.

Не рискнул это сделать и Семенов - ни в советский, ни в постсоветский период. Он пошел по другому, хорошо известному пути: построил свою теорию на основе чужих, полностью сменив терминологию. Вкратце суть теории Семенова такова: в мировой истории существовал и существует некий способ производства, который Семенов назвал "политарным" (от греч. ????? - государство), а Маркс по незнанию именовал (короткое время - в 50-е годы XIX века, затем этот термин из его работ исчез вообще) "азиатским". Этому способу производства соответствуют общественно-экономическая формация и социальный строй - "политаризм". Это - эксплуататорский строй, эксплуататором является некий "класс политаристов", или, иначе, "политократия" (говоря по-простому, государственная бюрократия), которая владеет средствами производства как общеклассовой собственностью (у Семенова она - вариант частной). "Политаризм" существует в двух вариантах: "агрополитаризм" и "индустрополитаризм" (или это вообще два "родственных" "способа производства" - Семенов признается, что сам этого толком не понимает, (с. 160 - 161). Государственный аппарат при "политаризме" Семенов почему-то называет отдельным термином "политосистема". Высший чин в "политосистеме" (фараон в Египте, император в Китае, генеральный секретарь ЦК КПСС в СССР, царь (великий князь) на Руси, король в абсолютистской Франции, фюрер в III Рейхе и т. д. И т. п. - Семенов находит "политаризм" везде, где может) - "политарх". Группа лиц, чье благосостояние напрямую зависит от "политарха" - "политархия" (так объясняет сам Семенов - с. 62; из всего остального текста книги, впрочем, следует, что "политархия" - это всего-навсего государство, основанное на "политарном способе производства").

Книга вообще перенасыщена множеством изобретенных автором терминов, что чрезвычайно затрудняет понимание, а местами просто делает ее неудобочитаемой. Вот пример: "Становящийся политаризм можно было бы назвать протополитаризмом. Довольно редко, но существовал на этой стадии и формирующийся нобиларный, или, короче, протонобиларный способ производства. Протонобиларное расслоение было аристарным" (с. 258). Таких терминов - десятки! Смысл терминотворчества неясен. Зачем, например, Семенову понадобилось придумывать такое страшилище, как "урбополитархии"? Чем ему не нравится давно существующий и всем понятный термин "города-государства"? Или "демосоциоры" (это всего навсего племена и союзы племен, этнические группы, не слившиеся в нацию)? Или "геосоциоры" (это просто страны, государства в географическом смысле)? Зачем изобретать какой-то "политарнодоминарный способ производства" (с. 355) там, где речь идет об обычном государственном рабовладении? Ни для кого не секрет, что кроме частновладельческих рабов существовали и государственные! Зачем изобретать для Руси второй половины XV - XVI веков какой-то отдельный "державополитопоместный" строй ("параформацию") (с. 302)? Речь-то всего-навсего идет о процессе централизации. Зачем вообще изобретать новые термины, если и старые хороши и всем понятны?

Но Семенов в обилии изобретает не только термины, а и целые способы производства: "нобиларный", "доминарный" (с вариантами: "доминарноприживальческий", "бракоприживальческий", "доминонаймитский", "доминокабальный" и "доминорабовладельческий"!), "магнарный" (опять-таки с вариантами: "магнорабовладельческий", "магноприживальческий", "магнокабальный", "магноарендный" - чтобы ошеломленному читателю стало ясно, о чем речь, объясню: "магноарендный" вариант "магнарного способа производства" - это всего-навсего всем хорошо известная издольщина), "доминомагнарный" и т. д. (с. 345 - 347). Сам себя Семенов называет "ортомарксистом" (от греч. ????? - прямой, правильный). Но либо просто не понимает, что такое в марксизме "способ производства", либо имеет на этот счет свое особое, отличное от всех остальных марксистов всех направлений, мнение. Дело в том, что в марксизме способ производства - это самая крупная экономическая категория (крупнее нее - только экономика вообще!), настолько крупная, что она порождает крупнейшую социологическую категорию - "общественно-экономическая формация". А то, что называет "способом производства" Семенов, - это даже не экономические уклады и даже не подуклады, а варианты и подварианты укладов и подукладов. Но это же нозологический нонсенс: называть подварианты подукладов "способами производства" - все равно что провозглашать каждую породу собак отдельным царством живой природы!

Стремление к изобретению не существующих в природе способов производства присуще Семенову давно. Он активный участник второй дискуссии об "азиатском способе производства". И один из немногих (буквально двух-трех), чье имя потом годами поминалось как пример "пользования сведениями из вторых и третьих рук" и "постулирования (без... убедительной аргументации) новых общественных формаций, до сих пор неизвестных" [6]. Сам Семенов не включил в книгу статьи этого периода и в предисловии высказался о них как-то невнятно: "...преувеличив значение одного из довольно редких подтипов "азиатского" способа производства, я снова не смог постигнуть его суть" (с. 7). Но если обратиться к самим этим статьям, выясним, что в 1965 году Семенов уже изобрел (взамен "азиатского") один способ производства, который он назвал "кабальным". Этот "кабальный способ производства" "противоречиво соединял в себе признаки рабства, феодализма и наемного труда", причем это было "не механическое соединение отдельных черт антагонистических отношений указанных трех типов", а "особый, нерасчлененный, недифференцированный антагонистический способ эксплуатации, в потенции содержащий в себе все антагонистические способы производства" - рабовладельческий, капиталистический и феодальный (прафеодальный). Соответственно, эксплуатируемых Семенов предлагал впредь называть "кабальниками", а эксплуататоров - "кабаловладельцами" [7]. Под воздействием критики Семенов вскоре изменил точку зрения на "кабальный способ производства", выбросив из него "признаки феодализма" [8], а под воздействием последующей критики, как видим, и вовсе отказался от своего изобретения. Умение признавать свои ошибки, как известно, достоинство ученого. Остается надеяться, что критика теории "политаризма" окажет на Ю. И. Семенова аналогичное воздействие.

Но изобретение мелких и экзотических "способов производства" - все же побочная линия в теории Семенова. Увы, не выдерживают критики и основы теории. Например, постулат об "общеклассовой частной собственности" "класса политаристов" на средства производства. Пять раз в книге Семенов повторяет, как заклинание, этот постулат о существовании "общеклассовой собственности" (с. 53, 57, 129, 252, 341) - и ни разу не представляет никаких доказательств! А когда пытается это сделать, обнаруживается, что "доказательства" работают против него. На с. 54 он пишет, что "общеклассовая частная... собственность была собственностью государственной". С каких это пор государство стало классом? На с. 56 Семенов в подтверждение своей теории ссылается на "Капитал" Маркса - и получается забавно: в приведенной цитате Маркс говорит вовсе не об "общеклассовой" собственности, а о хорошо всем известной государственной. Дальше - веселее. Семенов пишет: "Отдельные политаристы могли выступать лишь в роли распорядителей... из всех их один лишь политарх мог распоряжаться всей собственностью класса" (с. 62). Тут, во-первых, Семенов путает владение собственностью и распоряжение ей, а во-вторых, де-факто превращает в класс... одного человека - "политарха"! А про "политарха" он далее сообщает: "Собственность его на землю была не персональной, а чисто должностной, титульной" (с. 64). То есть собственник - не человек, а его кресло. Простите, но кресло тем более не может быть классом!

Приводя далее в качестве "доказательств" цитаты из Томаса Ро и Франсуа Бернье, а затем и из Маркса с Энгельсом, Семенов опять-таки показывает лишь их согласие с тем, что на Востоке (в Персии, Индии и Турции) не было частной собственности на землю (а была государственная, формальным распорядителем которой был монарх) - и ни слова об "общеклассовой" (с. 312 - 313, 326). Между прочим, собственность - это такой институт, который неизбежно оставляет множество свидетельств о себе в виде документов - хозяйственных и юридических. Где хоть один документ, удостоверяющий существование общеклассовой собственности (неважно какого класса, необязательно "политаристов")? Нет такого. А вот документов, в которых прямо говорится о государственной собственности, - хоть пруд пруди!

Наконец, возникает общеметодологический вопрос. Почему только "класс политаристов" (и больше никакой другой) может быть коллективным - общеклассовым - собственником средств производства? Так не бывает. Получается, что либо "класс политаристов" - это какой-то настолько особенный класс, отличный от всех известных общественных классов, что его с ними и сравнивать нельзя (а следовательно, и объединять в одну категорию "общественный класс", но тогда он - не класс), либо никакого "класса политаристов" в природе нет!

Откуда Семенов вообще взял "общеклассовую собственность"? Это не секрет: оттуда же, откуда взял бюрократию как правящий и эксплуататорский класс, - из Восленского, тот - из Джиласа, Джилас - из Шехтмана и Бёрнхема, а те, в свою очередь - из Бруно Рицци. Семенов этого не скрывает (с. 154 - 157) и даже дает ссылку (с. 157) на "Бюрократизацию мира" (1939) Рицци - ссылку, конечно, из третьих рук, так как на планете в публичном доступе (в библиотеках) осталось всего два экземпляра этой книги, и никто из отечественных авторов ее в глаза не видел. Проблема в том, что ни Восленский, ни Джилас не смогли доказать не только существование "общеклассовой собственности" (у них - коллективной), поскольку путали (как и Семенов) владение с распоряжением, но и то, что бюрократия вообще является классом - во всяком случае, классом в марксистском понимании (поскольку игнорировали такой важнейший признак класса, как отношение к средствам производства). Мне уже приходилось об этом писать в статье "Бюрократия как социальный паразит" [9]. Отдадим Семенову должное - он чувствует это слабое место, но пытается преодолеть его с помощью petitio principii: бюрократия у него - класс, так как владеет средствами производства, а владеет средствами производства потому, что является общественным классом. Позвольте, но это - circulus vitiosus!

Вслед за Восленским и Джиласом Семенов провозглашает бюрократию "эксплуататорским классом", оговариваясь, что эксплуататором является не вся бюрократия, а только ее верхушка (с. 153), - и, подобно Восленскому и Джиласу, не объясняет ни того, где и как проводить разграничительную линию между "верхушкой" и "не верхушкой", ни того, как такое вообще может быть - эксплуататорский класс, бoльшая часть которого не относится к эксплуататорам! Не объясняет он и того, как возможно, чтобы собственник не знал, что он собственник, чтобы у коллективного собственника не было прозрачных для него механизмов управления собственностью (таких как правление и общее собрание в кооперативе, АО и т. п.), чтобы, наконец, собственники воровали сами у себя (а бюрократы постоянно воруют государственные деньги) - и подвергались за это репрессиям (собственник, ворующий сам у себя - абсурд). И т. д. И т. п.

Итак, что же мы имеем? В основе своей теория "политаризма" (или двух "политаризмов" - "агро" и "индустро") - заимствованная (у Виттфогеля и, как ни смешно, у Шафаревича, только тот называл это "социализмом" [10]). Семенов лишь заменил терминологию, полемически и публицистически заостренную Виттфогелем против ненавистного ему сталинизма (а Шафаревичем - против ненавистной ему социалистической идеи), на самодельную, внешне академически-марксистскую. Классовую сущность своего "политаризма" Семенов позаимствовал у Восленского, Джиласа, Рицци и т. д. То есть оригинального в теории - только терминология и изобретение мелких не существующих в природе "способов производства". Подобно тому как Виттфогель оказался типичной жертвой сталинизма, Семенов оказался типичной жертвой советского "марксизма", оставшись в круге идей, подходов и методов этого псевдомарксистского уродца. Но надо признать, что, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, Семенов попытался вырваться - не путем простого громогласного (и политически выгодного) отказа от марксизма после краха СССР, а путем его диалектического преодоления. Жаль, что не вышло.

Примечания:

1. Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966 (2-е издание, существенно дополненное: М., 2002).

2. Wittfogel K. A. Oriental Despotism. A Comparative Study of Total Power. New Haven -- L., 1957; Idem. Die orientalische Despotie. Eine Untersuchung totaler Macht. Koln -- (W.) Berlin, 1962.

3. Garaudy R . La probleme chinoise. P., 1967. P. 9, 239 - 240.

-- Id. Pour un modele francais du socialisme. P., 1968; France nouvelle. 1967. N 1138; Правда. 13.10.1968.

-- Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 46. Ч. I . М., 1968. С. 462 - 464.

-- История древнего мира. Ранняя древность. М., 1983. С. 13, прим. 1; 15.

-- Народы Азии и Африки. 1965. N 4. С. 77 - 89.

-- Разложение родового строя и формирование классового общества. М., 1968. С. 285.

-- См.: Свободная мысль. 2007. N 2. С. 78, прим. 2.

-- Шафаревич И. Р . Социализм как явление мировой истории. Париж, 197719.01.10 15:50".

Приложение N 3.

Категория "производительные силы" в теоретическом наследии Маркса и Энгельса

Из выпуска: N 4\5 (28\29), апрель-май 2005г

Г.Багатурия

Интересно и небесполезно сопоставить с экономическим понятием "сила" критику Энгельсом физического понятия "сила" . С этой точки зрения процесс труда и процесс производства имеют один активный 'источник, одну причину всего движения -- это рабочая сила, сам субъект труда и производства, сам работник, производитель. В этом смысле единственной производительной силой в прямом, строгом и_самом узком значении , является рабочая сила. А все предметные, объективные, природные и "общественные условия реализации рабочей силы выступают в таком случае как материальные (вещественные) и общественные условия труда, условия производства.

Категория "производительные силы" в теоретическом наследии

Маркса и Энгельса

Г. А. БАГАТУРИЯ

Обращение к первоисточнику всегда полезно, особенно если это работы классиков. Мнргие актуальные философские проблемы могут быть решены легче, правильней и глубже, если использовать' в полной мере теоретический потенциал, заложенный в работах основоположников марксизма. Не говоря уже о том, что нередко открывают и изобретают заново и в ухудшенном виде то, что уже бьло получено нашими великими предшественниками.

Ряд аспектов у марксистского учения о производительных силах может разрабатываться более успешно, если полнее, чем прежде, представить себе все богатство исходной для нас концепции Маркса и Энгельса. Для этого теперь сложились и несравненно более благоприятные условия и большие возможности; чем в прошлом. Завершено 50-томное издание Сочинений Маркса и Энгельса -- наиболее родная на сегодня публикация их литературного наследства. В рамках едацого изданий стали теперь обозримы и сопоставимы их основные работы. В это издание включено около 1300 новых текстов основоположников марксизма. Вьшлн цервые 10 томов более чем 120 томного издания произведений Маркса и Энгельса на языках оригинала (МЕGА). В научный оборот введены теперь не только печатные произведения основополежг ников марксизма, но и их важнейшие рукописные исследования; вскрываются и становятся доступными для изучения новые слои их рукописного наследства - конспекты и выписки из книг и других литературных источников, записные книжки, пометки на книгах и других печатных Изданиях. Создан большой Предметный указатель ко второму изданию Сочинений К. Маркса и Ф.Энгельса, дающий сводную систематизированную картину теоретического содержания работ Маркса и Энгельса и оперативный доступ к нему. За последние десятилетия значительно расширились и стали более глубокими исследования в, области истории и теории марксизма. Вместе с тем выросли и усложнились наши теоретические и практические потребности. Сегодня нас уже не удовлетворяет вчерашний уровень знаний. Все это обусловливает возможность и необходимость дальнейшего развития марксистской теории, включая и разработку ее категорий.

Анализ показывает, что марксистское учение о производительных силах несравненно содержательнее, богаче, глубже и в конечном счете актуальнее, чем представлялось раньше. Приведем некоторые результаты такого анализа.

В содержании марксистской теории можно различать, так сказать, специфически марксистское. Именно потому, что она возникла не в стороне от столбовой дороги развития человеческой мысли. Основоположники марксизма усвоили, синтезировали, органически включили в свою концепцию высшие достижения предществующей науки, при необходимости в той или иной мере переработав их на основе своих собственных великих открытий, главными из которых в области философии явились материалистическая диалектика, диалектико-материалистическое понимание природы и общества.

Соответственно и среди категорий исторического материализма, как и марксистской теории в целом, можно различать два класса понятий. Одни являются специфически новыми, в том смысле, что были введены основоположниками марксизма; таковы, например, "обществен-/ная формация", "производственные отношения", "базис", "надстройка". Другие были взяты у предшественников, переосмыслены и включены в систему нового мировоззрения; к подобным понятиям относятся: "производство", "общение", "способ производства", "собственность", "отчуждение", "классы" и многие другие; к их числу относится и понятие "производительные силы".

Это понятие, экономическое по своему происхождению, широко использовалось предшественниками Маркса и Энгельса, что нетрудно заметить и по произведениям основоположников марксизма, где оно часто встречается в цитатах из книг Смита, Рикардо, Сэя, Скарбека, Листа, Шульца, Брея и других экономистов. В собственных текстах Маркса и Энгельса оно появляется одновременно с началом их экономических занятий в 1843 -- 1844 гг.: у Энгельса -- в "Набросках к критике политической экономии" (ноябрь 1843 г.), у Маркса -- в Парижских эксцерптах, в тетрадях с выписками из книг Ф. Листа (возможно, конец 1843 -- начало 1844 г.) и А. Смита (весна 1844 г.) и в "Экономическо-философских рукописях" (лето 1844 г.).

В истории марксизма в эпоху жизни и деятельности Маркса и Энгельса можно выделить три периода становления и развития марксистской теории производителыньтх сил 1)от перехода Маркса и Энгельса к материализму и коммунизму и начала их экономических исследований до.первого великого открытия Маркса, точнее говоря, до первой разработки материалистического понимания истории как целостной концепции (1843-- 1845); 2) от пщадго до второго великого открытия Маркса - открытия прибавочной стоимости и первой разработки теории прибавочной стоимости (1845 -- 1857); 3) от создания теории прибавочной стоимости -- краеугольного камня марксистской политической экономии -- до смерти Энгельса и начала ленинского этапа в истории марксизма (1857 -- 1895). 1-й период можно рассматривать как процесс становления, в известном смысле как предысторию марксистской концепции производительных сил. 2-й период начинается рукописью "Немецкой идеологии", где уже складывается специфически марксистская концепция. 3-й период начинается рукописью 1857 -- 1858 гг. ("Критика политической экономии" -- первоначальный вариант "Капитала") и представлен главным образом циклом "Капитала", где марксистская теория производительных сил достигает полной, классической зрелости и получает всестороннее развитие.

Специфически марксистская теория производительных сил складывается в "Немецкой идеологии" Маркса и Энгельса (ноябрь 1845 -- лето 1846 г.). Ключевое открытие в области материалистического понимания истории (исторического материализма), впервые зафиксированное в этой работе, -- открытие диалектики производительных сил н производственных отношений. Здесь оно было сформулировано как соотношение производительных сил и формы общения (общественных отношений), как диалектика их взаимодействия и развития. Но уже здесь было сделано все необходимое и достаточное для перехода к прямой формулировке соотношения производительных сил и производственных отношений. Такой переход произошел затем в 1847 г. в "Нищете философии" и "Манифесте Коммунистической партии".

Открытие 1845 г. дало ключ к пониманию всей структуры общества: производительные силы -- производственные и другие общественные отношения -- политическая надстройка -- формы общественного сознания. Тем самым производительные силы были включены в "поле": "бытие -- сознание", а значит, интерпретированы как философская категория, как категория, выражающая определенный момент в соотношении общественного бытия и общественного сознания. Исследуя диалектику исторического процесса, его фундаментальных предпосылок (люди -- их деятельность -- материальные условия их жизни), авторы "Немецкой идеологии" рассматривают производительные силы как определенную материализацию отношения человека к природе, как предпосылку и результат деятельности людей, как сложную систему самих производителей, средств производства, отношений между производителями и т. д. В противоречии между производительными силами и формой общения они обнаруживают основу социальной революции, а в развитии производительных сил буржуазного общества (крупная промышленность, машинное производство) -- первую материальную предпосылку коммунистического преобразования общества.

Классический период в истории марксистской теории производительных сил начинается созданием первоначального варианта "Капитала" (август 1857 -- май 1858 г.). Поэтому вполне сложившуюся и развитую концепцию Маркса и Энгельса следует рассмотреть главным образом на материале "Капитала".

Понятия "сила", "рабочая сила", "производительные силы"

Понятие "производительные силы" можно рассматривать как конкретизацию понятия "сила". Прямых дефиниций этих понятий у Маркса и Энгельса нет. Совокупность косвенных определений и указания на состав производительных сил позволяют определить это понятие если не формально, то по существу. В первом приближении производительные силы можно определить как способность производить предметы потребления или как факторы, способствующие такому производству. До некоторой степени такое определение аналогично существовавшему в физике определению силы как способности производить работу. Сам Маркс применительно к понятию рабочей силы (Аrbeitskraft) определяет силу как способность, возможность, потенцию (Fahidkeit, Vermogen, Мoglichkeit, Роtentz) 1*. Следовательно, он рассматривает это понятие в плане соотношения: возможность -- действительность. Рабочая сила (Аrbeitskraft)--возможность (труда), а труд (Arbeut)-- действительность (реализация рабочей силы). Аналогично: производительная сила (Ргоductionskraft, Ргоductivkraft) -- возможность (производства), а производство (Ргоduction) - действительность (реализация производительной силы). Условия, необходимые для превращения данных возможностей в действительность,-- это условия труда, условия производства (Аrbetsbedingungen, Ргоductionsbedingungen), т. е. те объективные условия, объекты, предметы, вещи (Dinge), без которых невозможна деятельность субъекта труда и производства, невозможны труд, и производство как предметная деятельность. Предметные условия труда и производства--это средства, производства, включающие средства труда и предмет труда.

Интересно и небесполезно сопоставить с экономическим понятием "сила" критику Энгельсом физического понятия "сила" в "Диалектике природы" и "Анти-Дюринге". Энгельс говорит, что понятие силы возникло из наблюдения .над деятельностью человека, его воздействием на внешний мир, что сила -- это активная сторона, причина движения, что сила, энергия и движение в известном смысле однопорядковые поня-

1* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 42, стр. 249; т. 46, ч. I, стр. 235; т. 46, ч. II, стр. 487; т. 47, стр. 34; т. 23, стр. 178, 188. Далее ссылки на это издание даются в тексте.

тия (т. 20, стр. 12, 13, 59--60, 400--404, 595--598). С этой точки зрения процесс труда и процесс производства имеют один активный 'источник, одну причину всего движения -- это рабочая сила, сам субъект труда и производства, сам работник, производитель. В этом смысле единственной производительной силой в прямом, строгом и_самом узком значении , является рабочая сила. А все предметные, объективные, природные и "общественные условия реализации рабочей силы выступают в таком случае как материальные (вещественные) и общественные условия труда, условия производства.

Но в более щироком -- и обычном для Маркса и Энгельса -- смысле в понятие производительных сил должны быть включены средства производства (часто Маркс и Энгельс даже отождествляют производительные силы и средства производства). Логика тут такова. Различие между рабочей силой и производительными силами подобно различию между трудом и производством. Это в известной мере единый процесс (хотя время производства может превышать время труда), рассматриваемый с двух разных точек зрения -- начальной и конечной, с точки зрения субъекта, производителя, рабочей силы, и с точки зрения результата, продукта. Но результат процесса производства -- это продукт не только деятельности раооч"ёи" силы, но и продукт участия предметных факторов производства (средств производства), продукт не только человека, но и природы (главным образом "второй природы", преобразованной им природы). Поэтому средства производства и рассматриваются как производительные силы.

Рабочая сила -- главная {и в известном, указанном смысле единственная) производительная сила общества. Понятие рабочей силы (по-видимому, еще без специфически марксистского значения) появляется впервые в "Немецкой идеологии", в той части рукописи, которая была написана в ноябре -- декабре 1845 г. (т. 3, стр. 31, 34). В специфически марксовом контексте (обмен между трудом и капиталом, продажа не труда, а рабочей силы) это понятие эпизодически, на периферии еще прежней господствующей концепции (продажа труда) появляется в декабре 1847 г. в III главе "Наемного труда и капитала", т. 6, стр. 443 -- -444) . Здесь отождествляются производительная сила рабочего, рабочая сила и способносност к труду (Arbeitskraft, Produktivkraft, Агbeitfahigkeit). Окончательно марксова концепция рабочей силы -(продажа не труда, а рабочей силы; объяснение факта эксплуатации на основе, т. е. без нарушения закона стоимости) складывается в момент второго великого открытия Маркса, в его рукописи "Критика политической экономии" в конце 1857 г. (т. 46, ч. I, стр. 234 и далее). Для выражения понятия "рабочая сила" Маркс употребляет здесь термины Агbeitsfermogen, Агbeitsfahigkeit и, наконец, Агbeitskraft. В 1 томе "Капитала" (1867 г:) он дает уже цр_ямое определение этого понятия: "Под рабочей силой, или способностью к труду, мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости" (т. 23, стр. 178). До этого, в "Теориях прибавочной стоимости" (1863 г.), он определял рабочую силу как навыки и способности рабочего (т. 26, ч. III, стр. 305).

Состав производительных сил

В цикле "Капитала", начиная с его первоначального варианта -- рукописи 1857 -- 1858 гг., категория производительных сил получает всестороннее развитие, причем наиболее полно определяется и их состав. Весьма богатой, разнообразной, сложной становится их классификация. Маркс различает в "Капитале" производительные силы: материальные и ровные, субъективные и объективные, индивидуальные и общественные, общественные и природные, непосредственные и косвенные и т. д. В основе такой многосложной иерархии производительных сил лежат два важных открытия: выяснение соотношения природы и общества и структуры общества (природа -- потребности -- производительные силы -- производственные и другие общественные отношения -- юридическая и политическая надстройка -- формы общественного сознания) и выяснение структуры процесса труда и производства как процесса взаимодействия между обществом и природой (труд как целесообразная деястельсность рабочей силы -- средства труда - предмет труда -- продукт труда как средство удовлетворения потребностей). Первое было выяснено в "Немецкой идеологии" (1845 -- 1846 гг.), второе -- в "Критике политической экономии" (1857 -- 1858 гг.).

В состав производительных сил включаются прежде всего рабочая сила и средства производства. Рабочая сила определяется как совокупность физических и духовных способностей человека как производителя, Средства производства -- это совокупность вещественных факторов, посредством которых осуществляется процесс производства как предметная деятельность человека: предмет труда, на преобразование которого в необходимый продукт направлена целесообразная деятельность производителя, и средства труда, через посредство которых деятельная рабочая сила воздействует целесообразным образом на предмет труда. "Средство труда есть вещь или комплекс вещей, которые человек помещает между собой и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет". Если рассматривать весь процесс с точки зрения его результата -- продукта, то и средство труда и предмет труда оба выступают как средства производства, а самый труд -- как производительный труд" (т. 23, стр. 190, 192).

Особую, наиболее важную роль в ряду средств труда играют орудия труда. .Труд как целесообразная деятельность человека специфически огличается от деятельности животных применением орудий труда. Применение и изготовление орудий труда -- это differetia specifica человека. Его первыми, естественно возникшими орудиями труда являются органы его тела -- прежде всего рука. В орудиях труда в наиболее концентрированном виде материализуегся знание закономерностей природы, которые использует человек в своей производственной деятельности. Орудия труда наиболее подвижный, динамичный элемент средств производства.

Известно, что в V главе I тома "Капитала" Маркс дифференцирует понятие средств труда, различая, в частности, средства труда в узком (вещи, посредством которых труд воздействует на предмет труда) и широком (материальные условия труда) смысле (т. 23, стр. 190 -- 191).

Дискуссии относительно того, входит или не входит предмет труда в состав производительных сил, представляются, с точки зрения подлинных взглядов самого Маркса, беспредметными. Маркс безусловно включал все средства производства в состав производительных сил в определенном смысле (материальные, объективные производительные силы -- средства производства), даже отождествлял их (т. 6, стр. 442; т. 46, ч. I, стр. 46). По его определению: средства производства = средства труда + предмет труда. Следовательно, предмет труда должен входить в состав производительных сил. Сверх того, сам Маркс множество раз указывает-на природу не только как арсенал средств труда, но и всеобщий предмет труда. Он обращает внимание на материал орудий труде -- ( а этот-- материал был, разумеется, существенным элементом предметов труда), которым различаются эпохи в развитии первобытного общества (т. 23, стр. 191). Наконец, и просто здравый смысл свидетельствует, какую значительную роль в развитии производительных сил той или иной страны играют, например, ее полезные ископаемые или качество материалов, из которых производятся те или иные продукты.

В "Капитале" Маркс всесторонне исследует диалектику производительных сил, взаимодействие и развитие их элементов, и прежде всего соотношение рабочей силы и средств производства. По соотношению этих основных факторов различаются исторические способы производства: "Каковы бы ни были общественные формы производства, рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя" (т. 24, стр. 43 -- 44). Отчуждение средств производства от производителей в классовом, буржуазном обществе и присвоениесредств производства производителями, совершающими коммунистическое преобразование общества, -- важная тема, проходящая через многие работы Маркса и Энгельса.

Развитие средств производства, в особенности средств труда и главным образом орудий труда, является мерой и показателем развития рабочей силы (т.. 23, стр. 191). В средствах труда , ,рабочеи силы. Это верно и в отношении таких средств труда как машины, в которых воплощается не развитие индивидуальной рабочей силы, а развитие науки как всеобщей производительной силы. По аналогии с марксовым понятием "совокупный рабочий" можно было бы развить и понятие "совокупная рабочая сила общества". В таком случае все развитие современных средств труда правомерно рассматривать как опредмечивание, материализацию уровня развития совокупной рабочей силы.

Согласно марксистской концепции, состав производительных сил не исчерпывается рабочей силой и материальными средствами производства. Множество раз Маркс относит дагк=1 производительным силам кооперацию, разделение труда, силы природы, науку, даже потребности и другие факторы. Если соотнести такие факторы с марксистским пониманием общей структуры общества, то напрашивается вывод, что чуть ли не все элементы общественной структуры могут выступать в роли производительных сил. Ведь кооперация и разделение труда -- это особые виды производственных отношений; наука -- особая форма общественного { сознания и т. д. Возникает вопрос: какие элементы общественной структуры отсутствуют в приведенном перечислении и не могут ли они также выступать в роли производительных сил? Отсутствуют; например, государство и отношения собственности. Но относительно государства следует принять во внимание известную мысль Энгельса о возможности троякого соотношения государства и экономики: государство либо способствует экономическому развитию, либо тормозит его, либо в одних отношениях способствует, а в других тормозит. Очевидно, что в первом случае оно выступает как своего рода "производительная сила". Нетрудно также согласиться, что отношения собственности, адекватные существующим производительным силам, должны способствовать их развитию и, значит, тоже выступать как своеобразная "производительная сила".

Можно было бы считать, что подобного рода факторы не являются производительными силами в прямом, собственном смысле слова, а представляют собой лишь факторы, способствующие увеличению производительной силы труда. Но, во-первых, согласно той же логике, можно было бы исключить из числа производительных сил и средства труда, поскольку и они тоже сами по себе ничего не создают, а лишь увеличивают производительную способность человека, его собственных органов как естественных орудий труда. И, во-вторых, сам Маркс называет и кооперацию, и разделение труда, и науку и т. д. производительными силами. Где же выход, как согласовать подобные факты?

Поищем ответ у самого Маркса. Возьмем его известное рассуждение о превращении науки в непосредственную производительную силу:

"Природа не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов, и т. д. Все это -- продукты человеческого труда, природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой, или человеческой деятельности в природе. Все это -- созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания. Развитие основного капитала является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание [Wissen, Kпowledge] превратилось в непосредственную производительную силу, и отсюда -- показателем того, до какой степени условия самого общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта и преобразованы в соответствии с ним; до какой степени общественные производительные силы созданы не только в форме знания, но и как непосредственные органы общественной практики, реального жизненного процесса" (т. 46, ч. II, стр.215).

Это рассуждение Маркса обычно понимают так: наука превращается в непосредственную производительную силу, непосредственно участвует в производстве, в его развитии, непосредственно влияет на производство. Такое традиционное понимание не вполне точно. "Непосредственность" здесь относится, строго говоря, не к науке, а производительным силам. Маркс дважды в одном и том же смысле говорит, что наука становится "непосредственной производительной силой", "непосредственными органами общественной практики", т. е., например, машинами и т. д., в которых воплощен основной капитал. "В форме знания" наука является "общественной производительной силой". В форме "овеществленной силы знания" (овеществленной в машинах и т. д.) она становится "непосредственной производительной силой" (т. е. становится машинами и т. д., которые и являются непосредственной производительной силой). Следовательно, Маркс делает здесь акцент не на косвенное или непосредственное влияние науки на производство (хотя и такое различение была бы абсолютно правильным), а на различение непосредственных и каких-то иных производительных сил.-- назовем их общественными. Быть может, удобнее было бы -- по аналогии с различением у самого Маркса первичных и вторичных производственных отношений (т. 46, ч. I, стр. 46}--различать первичные и вторичные производительные силы.

Опираясь на такое методологическое различение, можно цредложить следующее решение: различать н е п о с р е д с т в е н н ы е производительные силы (рабочая сила + средства производства) и, так сказать, в т о р и ч н ы е производительные силы (кооперация, разделение труда, наука и т. д.). При этом следует подчеркнуть, что такое расширение понятия производительных сил, разумеется, не означает стирания всяких различий между собственно производительными силами и другими элементами общественной структуры. Такая "диалектика", говоря словами Маркса, "не уничтожает реального различия" (т. 46, ч. I, стр. 46).

Кооперация и разделение труда -- это виды организации труди (иногда Маркс употребляет понятие кооперации в широком смысле, как включающее в себя и разделение труда; в этом широком смысле кооперация делится на простую кооперацию и разделение труда, т. е однородный и разнородный "сосуществующий"), виды производственных отношений {по определению Маркса, производственные отношения -- это все отношения, в которые вступают люди друг с другом в процессе производства). Производственные отношения этого рода (по Марксу, материальные производственные отношения) отличаются от тех, юидическим выражением которых являются отношения собственности (по Марксу, общественные производственные отношения). Отношения второго рода, словами Маркса и Энгельса, можно определить как отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к средствам, предметам и продуктам труда (см. т. 3, стр. 20), т. е. к вещественным компонентам процесса производства. Аналогично отношения первого рода можно определить как отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к самому процессу производства, т. е. соответственно тому месту, которое они занимают в процессе производства, соответственно их функции в производстве.

Определяя кооперацию и разделение труда как производительные силы, Маркс тем самым утверждает, что по меньшей мере определенные производственные отношения могут выполнять функцию производительных сил. В общей форме эта мысль была высказана еще в "Немецкой идеологии": сам способ совместной деятельности есть "производительная сила" (т. 3, стр. 28). Точно так же, определяя науку как производительную силу, Маркс фактически утверждает, что определенная форма общественного сознания может выполнять функцию производительных сил.

Перед нами интереснейшее явление в истории марксизма: движение от абстрактного к конкретному в процессе познания общества, развитие исторического материализма как д и а л е ктико-материалистического понимания общества и его истории. Эта закономерность просматривается и во многих других важных случаях.

Возьмем первое определение соотношения общественного бытия и общественного сознания -- в "Немецкой идеологии": "Сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием, а бытие людей есть реальный процесс их жизни". "Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание" (т. 3, стр. 25). Отсюда следует, поскольку речь идет об обществе: общественное бытие определяет общественное сознание. Но в отличие от предшествующего материализма -- метафизического, созерцательного, непоследовательного (поскольку он не распространялся на общество) --Маркс и Энгельс определяют иначе и само бытие: как реальный процесс жизни людей. Этот процесс, в свою очередь, определяется прежде всего как "производство самой материальной жизни" (т. 3, стр. 26). А как впоследствии покажет Маркс в "Капитале", человеческий труд отличается не только применением средств труда, но и сознанием. Тем самым соотношение между общественным бытием и общественным сознанием оказывается более сложным. Оно усложняется и в другом отношении: элементом общественного бытия является преобразованная человеком природа, эта "вторая природа" -- результат все более сознательной деятельности человека, и сфера этой "второй природы" все более и более расширяется. В противоположность метафизическому материализму диалектический материализм познает взаимодействие между бытием и сознанием, первичной и определяющей стороной которого является материальное бытие, и исторический характер этого взаимодействия.

Возьмем другой важный пример. В "Немецкой идеологии" Маркс и Энгельс различают два основных вида человеческой деятельности: производство (деятельное отношение людей к природе) и общение (взаимодействие людей, их деятельное отношение друг к другу). Так в первой абстракции производство и общение противопоставляются одно другому, выступают как некоторые противоположности. Но при ближайшем, более конкретном рассмотрении производства как общественного процесса оказывается, что этот процесс включает в себя определенное общение между производителями, необходимым моментом производства выступают производственные отношения. Объемы понятий "производство" и "общение" теперь частично накладываются друг, на друга, совпадают.

Так обстоит дело и с познанием общей структуры общества. В первом приближении каждый элемент просто отличается от другого: производительные силы -- производственные отношения -- политическая надстройка -- формы общественного сознания. А затем, при ближайшем рассмотрении, по всем законам диалектики выделенные звенья этой цепочки начинают переходить друг в друга. Производственные отношения, наука и другие элементы системы начинают выполнять функции производительных сил. Именно в этом смысле формулирует Маркс важное положение: "Диалектика понятий производительные силы (средства производства) и производственные отношения, диалектика, границы которой подлежат определению и которая не уничтожает реального различия" (т. 46, ч. I, стр.46).

Приведем ради .наглядности одну элементарную иллюстрацию подобного перехода от абстрактного к конкретному в процессе познания действительности. Когда детям объясняют, как устроен окружающий их мир, им говорят, что все состоит из молекул, молекулы--из атомов, а атомы -- из элементарных частиц: электронов, протонов и нейтронов. И в первом приближении это -- верное описание непосредственно окружающего нас мира, общая картина в основных чертах схвачена правильно. Давая такое объяснение, мы заранее знаем или можем знать, что на самом деле мир построен не из трех, а из сотен различных элементарных частиц. Но такое более конкретное представление -- дело дальнейшего познания.

Так и относительно производительных сил: в первом приближении можно считать, что они сводятся к двум компонентам -- рабочая сила и средства производства; но при ближайшем рассмотрении картина зна-вдтельно усложняется. Одним из направлений такой конкретизации является введение понятия общественных производительных сил.

Понятие "общественные производительные силы"

В теоретическом наследии Маркса и Энгельса это понятие имеет, по-видимому, три взаимосвязанных, но все-таки различных значения.

В первом случае оно обозначает все производительные силы общества. Во втором оно противопоставляется естественным, природным силам. В этом смысле в отличие от естественшэ возникших оно обозначает производительные силы, созданные человеком или возникшие в результате развития человеческого общества. Наконец, в третьем случае понятие общественных производительных сил противопоставляется понятию индивидуальных производительных сил. Этот последний случай, очевидно, является преобладающим и наиболее важным. Поэтому он представляет для нас наибольший интерес, и мы ограничимся рассмотрением только данного варианта понятия.

Когда мы сводим производительные силы к рабочей силе и средствам производства, то представляем себе процесс производства крайне абстрактно. Перед нашим мысленным взором предстает некая робинзонада: обособленный индивид, его средства труда и природа. Но производство всегда является общественным производством (Робинзон на необитаемом острове -- исключительная, случайная, "абстрактная" ситуация), хотя общественный характер производства качественно и различен в различных обществах -- первобытном, добуржуазном классовом, буржуазном или коммунистическом. В общественном производстве сам процесс производства выступает как "способ совместной деятельности" и вместе с тем как некоторая новая "производительная сила" (т. 3, стр. 28), не сводимая к сумме индивидуальных производительных сил. В общественном производстве действенное отношение людей к природе дополняется их активным взаимодействием между собой, оказывающим обратное влияние и на их отношение к природе,-- производительные силы взаимодействуют с производственными отношениями. Более того, производство как общественный процесс вступает во взаимодействие со всеми общественными отношениями и с общественным сознанием. Новые потенции производства, возникающие из его общественного характера, из производства как общественного процесса, как "способа совместной деятельности", из "общественной комбинации производственного процесса" (т. 23, стр. 48), из "кооперативного характера процесса труда" (т. 23, стр. 517), Маркс называет общественными производительными силами.

Уже в период работы над "Экономическо-философскими рукописями" в августе 1844 г. Маркс отметил различение индивидуальных и (общественных производительных сил у польского экономиста Скарбека: "Скарбек делит производственные или производительные сущностные силы человека на две части: 1) на индивидуальные, от природы присущие человеку силы -- его разум и специальная склонность или способность к определенному труду и 2) на проистекающие из общества, а не из реального индивида силы -- разделение труда и обмен" (т. 42, стр. 145). В "Немецкой идеологии" "способ совместной деятельности" характеризуется как "производительная сила" и обосновывается необходимость уничтожения частной собственности на общественные производительные силы. В "Манифесте Коммунистической партии" это основное требование коммунистов принимает адекватную форму и 'появляется сам термин "общественные производительные силы" (т. 4, стр.. 434). В цикле "Капитала" (главным образом в рукописи 1857-- 1858 гг.) концепция общественных производительных сил получает всестороннее развитие и достигает полной, классической зрелости.

Что включает Маркс в состав общественных производительных сил? Часто он перечисляет их' в такой последовательности: кооперация, разделение труда, машину нара, использование сил природы. Первые три элемента соответствуют трем стадиям развития производительных сил (гезр. относительной прибавочной стоимости) капиталистического способа производства (простая кооперация, мануфактура, крупная промышленность). Это не значит, что разделение труда сменяет (заменяет) кооперацию, а машины -- разделение труда, подобно тому как мануфактура сменяет ремесло, а крупная промышленность -- мануфактуру. Нет, все эти тр" вида общественных производительных сил, три фактора повышения производительной силы труда (и соответственно три способа производства, получения относительной прибавочной стоимости) сосуществуют (первые существуют в снятом виде) в период развитого крупного машинного производства, при развитом капиталистическом способе производства, который исследует Маркс в "Капитале". Но исторически они играют решающую роль последовательно на трех качественно различных ступенях становления и развития капитализма.

Кооперация в широком смысле включает в себя простую кооперацию и разделение труда (последнее есть лишь особый вид кооперации) Кооперация, "это -- основная форма; разделение труда предполагает кооперацию или является лишь ее специфической формой... Разделение труда представляет собой особую, специфическую, развитую далее форму кооперации... При простой кооперации имеет место совместный труд многих рабочих, выполняющих одну и ту же работу. При разделении труда имеет место кооперация... многих рабочих, производящих различные операции, различные работы, особые виды труда (т. 47, стр. 285,295).

Простая кооперация и разделение труда (сложная кооперация) являются разновидностями "общественной комбинации производственного процесса", выражают "кооперативный характер процесса труда" (т. 23, стр. 48, 512, 517), представляют собой формы (виды) материальных (технических) производственных отношений. В отличие от них машины -- это элемент материальных средств производства, разновидность средств труда, орудий труда. Маркс обращает особое внимание на различие между простыми орудиями и машинами (т. 30, стр. 261-- 264; т. 23, стр. 382--389). С интересующей нас точки зрения важно то, что первые относятся к индивидуальным, а вторые -- к общественным производительным силам. Общественным не по способу их производства, а по способу их применения: критерием отнесения тех или иных производительных сил к общественным или индивидуальным служит, очевидно, не способ их производства, а способ их применения.

Машина (и фабрика, система машин) как общественная производительная сила связаны с применением науки в материальном производстве и с использованием на основе научного познания сил природы -- ветра, воды, пара, электричества, механических, химических, биологических факторов (т. 47, стр. 351, 553). С развитием машинного производства наступает качественно новая эпоха в развитии материального производства. Начинается автоматизация производственного процесса. Принципиально меняется роль непосредственного, в особенности физического труда: "Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик... Вместо того чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним". С развитием крупной промышленности "непосредственный труд как таковой перестает быть базисом производства, потому что... он превращается главным образом в деятельность по наблюдению и регулированию... и в качестве производителя выступает, скорее, комбинация общественной деятельности"(совокупный работник). "По мере развития крупной промышленности созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи их агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь, зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству" (т. 46, Ч.11, стр. 213, 218).

С развитием машинного производства наука начинает непосредственно влиять на развитие материального производства, применяться к нему. Опредмечиваясь в машинах и других материальных средствах производства, она становится непосредственной производительной силой (в качестве чистого знания она остается потенциальной и косвенной, вторичной производительной силой). Значит ли это, что она становится производительной силой только с развитием крупной промышленности (или даже, как часто неправильно понимают Маркса, только с коммунистическим преобразованием общества)? Сам Маркс писал (в 1853 г.), что древним государствам (Греции и Риму) "было совершенно неизвестно применение науки в области материального производства" (т. 8, стр. 567). Он неоднократно отмечал, что до капитализма знания, применявшиеся в производстве, были знаниями непосредственных производителей, т. е. элементом индивидуальных производительных сил, что только при капитализме наука становится самостоятельной потенцией производства -- ив том смысле, что производство не может теперь обходиться без технологического применения науки, и в том смысле, что при капитализме знание в форме науки отделяется от непосредственных производителей, противостоит им и господствует над ними, т. е. происходит отчуждение науки (т. 26, ч. III, стр. 462; т. 23, стр. 374). Науку Маркс характеризует как всеобщую общественную производительную силу (т. 26, ч. I, стр. 400).

Однако не следует забывать, что наука возникла и развивалась в конечном счете под влиянием потребностей производства. На примере астрономии, математики, механики, которые возникли под влиянием потребностей скотоводства, земледелия, строительства, судоходства, военного дела, Энгельс в "Диалектике природы" показывает, что "уже с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством" (т. 20, стр. 500). Не только под влиянием, но в определенной, все более и более значительной, мере и ради производства развивалось научное знание. Поэтому наука влияла на производство всегда и в этом смысле всегда была потенциальной или косвенной производительной силой. Очевидно, что роль науки как производительной силы проходит в своем развитии три основные ступени соответственно трем стадиям развития материальных способов производства -- ручного, машинного и автоматического: добуржуазные формации, капитализм, коммунизм.

Производство как общественное производство включает определенное общение производителей между собой, а это предполагает наличие определенных, материальных средств общения (средства передвижения, обмена, связи). Эти средства Маркс и Энгельс включают в состав средств производства (средства труда), понимаемых в широком смысле (подобно тому как производство в широком смысле охватывает и распределение, и обмен, и потребление, включает их в себя как свои собственные моменты). Таким образом, средства общения входят в состав производительных сил. Они, очевидно, тоже должны различаться как индивидуальные и общественные. Железные дороги, пароходы, электрический телеграф и подобные им средства общения Маркс и Энгельс относят к числу общественных производительных сил (т. 4, стр. 429; т. 23, стр. 191; т. 20, стр. 288--289).

При определенных обстоятельствах своего рода общественной производительной силой является и государство -- в тех случаях, когда его деятельность способствует развитию экономики. Таким по своей сущности является социалистическое государство.

Деление производительных сил на индивидуальные и общественные не совпадает с классификацией их по другим основаниям (материальные и духовные, субъективные и объективные, природные и общественные, непосредственные и опосредованные и т. д.). С введением понятия "совокупная рабочая сила" в ней было бы правомерно различать как индивидуальные, так и общественные рабочие силы. Средства производства и общения могут быть как индивидуальными, так и общественными. Силы природы могут быть как индивидуальными (способности человеческого организма), так и общественными (открытые наукой и используемые коллективно, через посредство машин и т. д.). Общественная комбинация производственного процесса (кооперация, разделение труда) и другие общественные отношения -- это, разумеется, всегда общественные производительные силы. Знание может быть как индивидуальной (опыт непосредственных производителей), так и общественной (наука) производительной силой. Потребности -- индивидуальные и общественные -- также. Концентрация, плотность населения -- общественная производительная сила.

Понятие общественных производительных сил играет чрезвычайно важную роль в теории коммунистического преобразования общества.

Производительные силы и коммунистическое преобразование общества

Одним из главных элементов созданного Марксом и Энгельсом материалистического понимания истории явилось открытие диалектики производительных сил и производственных отношений. Согласно этой фундаментальной закономерности развитие производительных сил является основной причиной перехода от одной общественной формации к другой. Марксов анализ генезиса капитализма показывает, что при возникновении капиталистических отношений решающую роль сыграли не только изменения в средствах производства или рабочей силе, но и изменения в организации процесса труда, в материальных производственных отношениях. Сведение производительных сил только к рабочей' силе и средствам производства крайне затрудняет, а, вероятно, порой делает и невозможным объяснение генезиса капитализма (как и докапиталистических формаций) с точки зрения диалектики производительных сил и производственных отношений. Учет в полной мере всех аспектов марксистской теории производительных сил имеет еще большее значение для обоснования необходимости коммунистического преобразования общества. Обратим внимание на некоторые ключевые моменты этой проблемы.

1. Особой заслугой Маркса и Энгельса и специфической особенностью теории научного коммунизма является выяснение материальных предпосылок коммунистического преобразования общества 2*. Исходной предпосылкой является развитие производительных сил, крупной промышленности, машинного производства. В "Анти-Дюринге" Энгельс конкретизирует: именно на этой стадии индивидуальные средства производства превращаются в общественные средства производства и вступают в противоречие с частной, капиталистической формой присвоения. Поэтому частная собственность на общественные производительные силы должна быть уничтожена (владея средствами производства, капиталист безвозмездно присваивает себе и плоды других производительных сил: прибавочную стоимость, создаваемую деятельностью рабочей силы, плоды кооперативного характера труда, науки, сил природы).

В "Капитале" Маркс неоднократно указывает на объективную историческую задачу капитализма -- развить общественные производительные силы, делающие возможным и необходимым уничтожение капиталистического способа производства. Он говорит об исторической необходимости капитала для р а з в н т и я о б щ е с т в е н н ы х производительных сил. Таковым капитал перестает быть только тогда, когда развитие самих этих производительных сил находит предел в самом капитале" (т. 46, ч. II, стр. 280--281; ср. т. 9, стр. 230; т. 25, ч. II, стр. 386). "Развитие производительных сил общественного труда-- это историческая задача и оправдание капитала. Именно этим он бессознательно создает материальные условия более высокой формы производства" (т. 25, ч. I, стр. 284; ср. стр. 484--485; ср. т. 48, стр. 294). Тремя главными фактами капиталистического производства являются: 1) концентрация средств производства в немногих руках, вследствие чего они превращаются в общественные силы производства, 2) организация самого труда как общественного труда путем кооперации, разделения труда и соединения труда с естествознанием, 3) создание мирового рынка (т. 25, ч. I, стр. 292; ср. т. 26, ч. III, стр. 442).

Очевидно, крупная промышленность должна стать господствующим способом производства, чтобы это материальное условие уничтожения частной собственности и организации коммунистического производства было выполнено.

2. Развитие общественных производительных сил как предпосылка коммунистического преобразования общества не сводится только к развитию общественных средств производства. В последних из приведенных цитат Маркс прямо указывает сверх того на организацию труда, применение науки, развитие общения. Не раз указывает он в этой связи на развитие материальных (технических) производственных отношении как особого компонента общественных производительных сил.

В буржуазном обществе "возникают такие производственные отно-

2 См. Г. А Б п г а т у р и я. Маркс о предпосылках коммунистического преобразования общества. "Вопросы философии", 1978, N 5.

шения отношения общения, которые представляют собой одновременно милы для взрыва .этого строя... Если бы в этом обществе, как оно есть , не имелись налицо в скрытом виде материальные условия производства и соответствующие им отношения общения, необходимые для бесклассового общества, то все попытки взрыва были бы донкихотством" (т. 46, ч. I, стр. 102--103). Современная система "создает материальные условия и общественные формы, необходимые для экономического переустройства общества" (т. 16, стр. 154; ср. также т. 23, стр. 512; т. 25, ч. I, стр. 483--484; т. 47, стр. 464)

Согласно Марксу, в число предпосылок коммунистического преобразования общества, которые развиваются в недрах буржуазного общества, входят также (наряду с общественными средствами производства и, разумеется, соответствующим развитием самих производителей): "отношения общения", "общественные формы производства", "экономическая структура предприятия", "общественная комбинация процесса производства". Это последнее определение, пожалуй, наиболее конкретное и точно выражает суть дела -- развитие общественных производительных сил в виде определенной организации производства.

3. Из сказанного следует, что частная собственность должна быть уничтожена именно на общественные средства производства. Но поскольку в реально существующих капиталистических странах крупное машинное производство, даже там, где оно господствует, не является единственным материальным (техническим) способом производства, постольку частная собственность на средства производства не может быть уничтожена сразу. Поэтому в "Принципах коммунизма" (впервые); в Манифесте Коммунистической партии и в последующих .произведениях Маркса и Энгельса высказывается мысль о необходимости дальнейшего развития производительных сил в переходный период от капитализма к коммунизму (социализму). По мере их дальнейшего развития в переходный период и может быть доведен до конца процесс уничтожения частной собственности, который должен начаться с обобществления (перехода в собственность пролетарского государства) крупной промышленности и крупных земледельческих хозяйств.

4. Важным результатом процесса экономического обоснования научного коммунизма явился вывод Маркса о необходимости перехода к распределению по труду после уничтожения частной собственности на средства производства, поскольку существующий при капитализме уровень развития производительных сил не позволяет сразу по завершении переходного периода осуществить принцип распределения по потребностям. Поэтому необходимо будет и дальнейшее развитие производительных сил для перехода от первой к высшей фазе коммунистического общества.

5. Из марксистской теории производительных сил следует научно обоснованное опровержение мелкобуржуазного представления о праве каждого на полный продукт его труда. Совокупный общественный продукт есть результат не только деятельности индивидуальных производителей, суммарной деятельности индивидуальных рабочих сил, но и результат деятельности общественных производительных сил и сил природы. К этому добавляется еще и необходимость удовлетворения общественных потребностей.

6. Действительное понимание марксистской теории производительных сил является необходимой теоретической предпосылкой практической деятельности по руководству их развитием и развитием всего общества в эпоху социалистического и коммунистического строительства. От такого понимания зависит выбор критериев и определение стратегии развития производительных сил, научно обоснованное управление процессом преобразования форм собственности и многое другое.

"Вопросы философии" N 9, 1983г Интернет версия данной статьи находится по адресу: http://www.situation.ru/app/j_art_847.htm

327

Комментарии: 1, последний от 03/01/2021. © Copyright Паульман Валерий Федорович (paulman.valery@mail.ru) Размещен: 14/11/2014, изменен: 14/11/2014. 1009k. Статистика. Монография: Философия Скачать FB2	Ваша оценка:

Паульман Валерий Федорович К общей теории политической экономии

Паульман Валерий Федорович
К общей теории политической экономии