Павлов Александр Борисович
Майский снег

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Павлов Александр Борисович (alekpav@gmail.com)
  • Обновлено: 06/05/2007. 5k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  • 1983. Сверим время
  •  Ваша оценка:

    МАЙСКИЙ СНЕГ


    * * *

    Набухший, неотжатый снег,
    и сапоги на босу ногу,
    и над мостками талый смех,
    и та, что голосистей всех,
    лукаво смотрит на дорогу.

    Выкатывайся в степь, лети,
    каленый говор приворотный!
    Легли заторы на пути.
    И только берегом пройти,
    мостками, глубью переметной.

    Сквозь всплески,
    через талый смех,
    вдоль одинокого парома
    и той, что голосистей всех...
    Домой, как на голову снег!
    Домой!
    И не увидеть дома.


    * * *

    К чему не привыкает человек!
    И к жизни,
    а при жизни даже к смерти,
    и к адресу любому на конверте,
    к звучанью песен и теченью рек...
    К чему не привыкает человек!

    Он на плечах несет свой дымный лек.
    А встретившись в житейской круговерти,
    он говорит: «Здорово, что ли, черти!»
    Но забывая все-таки о смерти,
    к любви не привыкает человек!


    * * *

    Я вижу: половодье крыш,
    и в теплом ливне без оглядки
    ты с ярким зонтиком бежишь,
    смешно закидывая пятки.

    Гляжу с балконной высоты
    как будто с птичьего полета...
    Такая крошечная, ты
    напоминаешь мне кого-то.

    Из дальней сказки, из такой,
    где есть исход благополучный,
    где стоит лишь взмахнуть рукой
    и отведешь печальный случай.

    Но жизнь от сказки далека,
    а этот грустный ливень — вот он.
    И разливается река,
    и ты уже за поворотом.


    Ты ушла

    Что происходит у меня в душе?
    Широким холодом сверкают льдины
    и, громоздясь, жестоко ранят берег
    отточенными сизыми краями.

    Что происходит у меня в душе?
    Далекий взгляд сияет, как луна,
    своим холодным выверенным светом
    пронизывая сдавленную воду,
    в которой пляшут сморщенные звезды.

    Что происходит у меня в душе...
    В ней столько льда и холода чужого,
    что я, не слыша дня и зябко ежась,
    пока не вижу выхода из ночи.


    * * *

    В петушиное зычное утро
    я проснусь, а вокруг — ни души.
    Наша старая лодочка утло
    придавила собой камыши.

    Ох как сяду в нее да поеду,
    да разрежу рассветную гладь.
    По туманному сизому следу
    только прошлого не видать.

    А зачем оно?
    Было — так было!
    Каждый с прошлым своим не в ладах.
    И любила — да вот не любила,
    и любил — да не вышел в годах.

    Никакого от прошлого толка,
    ни веселья тебе, ни беды.
    Остается оно ненадолго,
    как на веслах следы от воды.

    Продувное мое настроенье!
    Что ж тебе не хватает огня?
    А по берегу зябнет селенье,
    что вчера приютило меня.


    Ода брынзе

    Р. Гамзатову

    Что хранит от всех болезней,
    что любых лекарств полезней,
    что само себя несет,
    словно хлеб и соль?
    Брынза!

    Что делил в дороге дальней
    под чинарою случайной
    у вечернего костра
    с другом пополам?
    Брынзу!

    Чем на праздниках гордился,
    как за тесный стол садился
    и оглядывал гостей,
    поднимая тост?
    Брынзой!

    А чему в любом селенье
    отдавали предпочтенье
    с теплым хлебом наравне,
    с чистою водой?
    Брынзе!

    Эй, ягненок голенастый,
    в дом входи, над нами властвуй.
    Мы тебя хотим назвать
    именем таким:
    Брынза!

    Твоя матушка во хлеве,
    вся в заботе, вся во хлебе.
    А хозяин твой в лугах, где звенит коса:
    — Брын-за! Брын-за! Брын-за!


    Громадья

    «Громадья» — словечко это
    бабке выдали зятья.
    А увидишь бабку Свету,
    понимаешь — громадья!
    Ей, дебелой, не слукавишь.
    Руки — во и во — спина!
    Что положишь, что поставишь —
    одинакова она!
    Голова уходит в плечи —
    выплывает как ладья,
    и на лавочке под вечер
    громоздится громадья.
    Словно предки встали кругом...
    И откуда столько сил?!
    То ли дед ходил за плугом,
    то ли плуг за ним ходил.
    То ли в пахоте глубокой
    у деревни на краю
    шли быки и ненароком
    откопали громадью.
    Бабка Света мечет громы —
    сила есть и толщина...
    По ее словам, худому
    кукиш — красная цена.
    Захолоньте и не троньте
    стылой наледи седин!
    Пять сынов легло на фронте,
    оставался лишь один.
    Оставался в Синегорье,
    посреди озер и скал...
    В черном горе,
    в синем море
    в белой замети пропал...
    Ты увидишь до рассвета
    в мае или сентябре,
    как на лавке бабка Света
    громоздится во дворе.
    Как тяжелыми глазами
    у стены качает век...
    «Громадья» — вы мне сказали,
    я услышал — человек.


    В дороге

    Под Клином, в чайной придорожной,
    над полной порцией борща
    о нашей бытности тревожной
    мы помолчали сообща.

    И то: дороги — как дороги,
    любая — посреди земли.
    Голосовали, спали, дрогли
    на них, но все-таки дошли.

    Хотя бы вот до этой чайной,
    шоферской, суточной в пыли.
    Не специально, не случайно,
    а просто взяли — и дошли.

    Нет, не петлять, не колобродить,
    а отыскать щемящий клад,
    что называется в народе
    землей, куда глаза глядят.

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Павлов Александр Борисович (alekpav@gmail.com)
  • Обновлено: 06/05/2007. 5k. Статистика.
  • Сборник стихов: Поэзия
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.