Аннотация: ДАШКА ПРИВОДИТ В ДОМ ЖЕНИХА. НО ФИЛЬКА НЕ ОЧЕНЬ ДОВЕРЯЕТ НОВИЧКУ, ТЕМ БОЛЕЕ, ЧТО ОН РЫЖИЙ. НАДО ЕГО ПРОВЕРИТЬ...
ЕВГЕНИЙ САРТИНОВ
ХРОНИКИ ЖИЗНИ ДОМОВОГО ФИЛЬКИ
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
ДОМОВОЙ ФИЛЬКА И ЯВЛЕНИЕ РЫЖЕГО
После всех сражений на фронте борьбы домовых, леших и прочих древних сил природы за счастье жителей Домовёнково, жизнь в деревне шла неспешно, совсем не по ритмам двадцать первого века. Особенно это было заметно в доме Кольки Скокова. Тем более, что сейчас они остались вдвоем, с женой Валентиной Кобылиной. Все её дочки разъехались кто куда. Катька, старшая дочка, жила на другом конце деревни, но у матери была редко - большое хозяйство, огромный огород, да сын подрастал, шустрый до невозможности, не уследить за этим хулиганом. Машка осела в Грузии, родила уже второго ребёнка, сына, и этим несказанно порадовала новую родню. Младшая, Дашка, окончив свое ПТУ, устроилась работать на завод в областном центре, и носа не казала в мамкин дом. А Кольке с Валькой так нужны были рабочие руки! Валька, до поры прохладно относившаяся к ведению хозяйства, за последние три года стала просто фанатиком этого дела. В магазине они теперь покупали только хлеб да сахар. Все остальное было свое. Тридцать куриц во главе с красавцем петухом Васькой, сорок гусей, двадцать кроликов, три козы, два поросенка! А ещё был огород в двадцать соток, откуда они брали все нужные им овощи: капусту, свеклу, морковку, лук и прочее. Кроме того, пользуясь тем, что у них дом последний на улице, Колька с Валькой прирезали к огороду двадцать соток земли, на которой сажали картошку. Хозяйство было громадное, а Кольке ведь исполнилось уже пятьдесят лет, и сложения он был хлипкого, не в пример Валентины. Та могла работать как трактор, от зари до зари, а вот муж её уставал сильно.
Кто помогал супругам по хозяйству, так это домовой Филька. В последнее время он приобрел манеру вставать рано, выходить вместе с Валькой на птичий двор, и наблюдать, как она кормит куриц и всю остальную живность. Он и пальцем их не трогал, но этого вполне хватало для того, чтобы куры неслись все, и каждый день! Даже петух Васька раз снес яйцо, чем несказанно удивил своих подруг, и ещё больше удивился сам. При этом в большинстве яиц были двойные желтки, и по размерам они больше походили на гусиные. Нельзя сказать, что куры были этим довольны, в корзинах они орали так, словно рожали эти яйца, а не неслись. Но против Фильки трудно было что-то противопоставить. У него и гуси неслись как страусы, хотя при этом так возмущались! За этими чудными по весу и вкусу яйцами горожане приезжали аж из областного центра, за пятьдесят километров! Пользовалось спросом и лечебное козье молоко, а на новый год Валька специально выращивала штук двадцать индюшек, так же под заказ. Часть картошки они продавали, а остальной кормили живность. Благодаря этому, а ещё и Фильке, свиньи за полгода вырастали в каких-то бегемотов, удивляя своими размерами друзей и соседей. А коза доилась молоком больше похожим на чистую сгущёнку. Особенно поражалась таким сельхозуспехам лучшая подруга Вальки, баронесса Анна-Мария Томсон.
- Валья, как у тебя всё это получается? - Спрашивала Кобылину англичанка. - Я кормлю живность так же, как и ты, но у тебя всё больше и вкусней? Как?!
- Да ты, Аннушка-Машенька, з-заведи себе домового. И у тебя всё так же будет.
- Да где ж его взять?
- Я-я с Филькой поговорю, - пообещала Валька. - Может, найдёт он кого.
Впрочем, говорить с домовым ей не пришлось. Тот и так слышал этот разговор, и вскоре выписал из Тамбова молодого родственника, рьяно взявшегося за дело. Так что скоро и у баронессы пошли редкого размера яйца и дивного вкуса козье молоко.
После птичьего двора Валька заходила в огород, за ней, естественно, шёл невидимый Филька. Колька в это время обычно уже сидел на мостках с удочкой в руках, но Валька его не попрекала: муж карасей приносил исправно, и со своей сметаной они ох как хорошо шли на завтрак!
Надо ли говорить, что в огороде у них все росло просто дуром. Морковка походила на снаряды орудий среднего калибра, а свёклу приходилось выдирать по методу репки, то есть всей семьёй. Капуста вырастала до таких размеров, что по осени её уносили с огорода на носилках. Даже сорняки, что так любили потреблять козы, свиньи и прочие домашние животные, росли так быстро, что огород больше походил на джунгли.
С наступлением полуденной жары Филька залазил на своё любимое место под кровать у русской печки. Зимой там было тепло, а летом прохладно. Там он и дремал, привалившись к боку одной из кошек, лишь под вечер просыпался, снова проходился по двору, ухал на собаку - Дурку. Та никак не могла понять, что этот комок меха нельзя трогать, и уходил в дом, как раз к началу сериалов. В последнее время он обнаглел, уже не прятался под кроватью, а устраивался на пустующем кресле, как раз между креслом Валентины и диваном Кольки. Если бы кто видел его в этом момент, он бы долго смеялся. Сидит в кресле голубоватый комок меха с небольшими ручками и ножками, лицо круглое, на нем большие, круглые глаза, маленький, курносый нос и губы! Таким губам позавидовала бы любая фотомодель - толстые, фигуристые, вишнёвого цвета. Уши так же были своеобразные, и не людские, и не звериные. Снизу сросшиеся, без мочек, широкие, а вверху утончающиеся, как у рыси, только без кисточек. Но особенно было забавно, что в последнее время Филька взял манеру смотреть фильмы по-европейски. Жоп-корма у них в деревне не было, так что обычно это была сушка, или кусок пряника. А другой руке Филька держал наперсток с молоком, время от времени прихлёбывая из него. Порой он забывался, и его чмоканье слышалось по всей избе, но хозяева уже привыкли к подобным явлениям в своём доме и даже не крестились.
Но однажды в устоявшийся распорядок жития вмешался новый фактор. И фактор был с одной стороны радостный - Дашка приехала. С другой - настораживающий, так как приехала она не одна, а с женихом.
Едва увидев этого парня, Филька недовольно засопел - парень был огненно рыжим. А рыжих домовой не любил, подозревал, что все они тоже немного с причудами по поводу владения некой энергией, не сильно управляемой даже ими, хранителями.
- Егор, - представила Дашка парня.
- Здрасьте!
- Мы с Егором на одном заводе работаем, да и в общаге вместе живем, - рассказала Дашка.
Парень был хорош! Выше Дашки, а та была за метр восемьдесят, широкоплечий, стройный. Прическу Егора можно было назвать нахальной - густая шевелюра цвета огня завивалась крупной волной, так, что на глаза падал чуб, а волосы сзади доставали плеч. Нахальной была и улыбка парня, по крайней мере, так показалось Фильке.
Уже за праздничным завтраком Колька спросил:
- А ты, парень, как, городской, или наш, деревенский?
- Нет, я чисто городской. Была у нас дача, да давно бросили. Я тогда еще в детский сад ходил. Разграбили там всё. Тётя Валя, а почему у вас в яичнице желтки такие ярко желтые? Да и большие какие!
- А ты п-попробуй, - предложила Валентина. В последнее время её заикание стало как-то незаметно уходить. Толи Филька подобрел, толи сама дама помягчала характером. Егор попробовал яичницу, и его рыжие брови круто поднялись вверх.
- Вкусно, - признал он. - На сале?
- Да, сало тоже нашего кабанчика. Это ещё прошлогоднее. Этих мы будем в ноябре резать. Приедешь помочь?
- Обязательно!
После яичницы, салата с домашней сметаной, вареной свежей картошкой и литровой кружки козьего молока Егор отвалился от стола с выражением некого потрясения на лице.
- Я так ещё в жизни ни разу не ел. Вроде, всё обычное - яйца, молоко, картошка, а так вкусно. Я сейчас лопну, - заявил он.
Колька засмеялся в ответ:
- Ничего, мы тебе это не позволим. Сейчас перекурим, и баню начнем топить.
Перекурив, и даже дав подремать будущему зятю в самодельном шезлонге на берегу пруда, Колька запряг его по полной программе. Для начала они натаскали в баню воды. За это время высокорослый Егорка трижды стукнулся лбом о притолоку бани, дважды запнулся о её порог, естественно, разлив воду как раз на коленки хозяина дома.
- Да мать твоя каракатица! Ты куда всё спешишь, торопыга? Под ноги смотри, - посоветовал хозяин дома.
Егор только пожал плечами. Он был готов поклясться, что порог как-то странно приподнялся, когда он занёс ногу, и это послужило причиной его падения. Виноват в этом был вовсе не Филька, это банник Венька проверял парня на прочность.
Затем Колька решил предоставить рыжему самостоятельности.
- Ты тут дальше хозяйствуй, разжигай печку, а я пока кроликам травы надергаю.
Рассмотрев печь, Егор решил, что дело тут на пять минут. Увы! Как ни старался горожанин растопить печь, но у него ничего не получалось. Бумага, которая нашлась в предбаннике, сгорела мигом, но поленья только обуглились. Рыжий прошелся по окрестностям, нашел еще полиграфической продукции, но и вторая попытка закончилась тем же. Шляясь по окрестностям дома в попытках найти еще какое-то топливо Егор нашел в одном из сараев большую металлическую канистру. Открутив пробку и понюхав ее, Егор расплылся в улыбке - это был ни с чем несравнимый запах бензина.
- Ну, сейчас я тебя мигом растоплю, - пробормотал он, входя в баню.
Найдя консервную банку и налив в нее топливо, он щедро плеснул на поленья бензинчика. После этого Егор понес зажигалку к поленьям. Пары бензина рванули раньше, чем он думал, да так, что лицо истопника обдало пламенем. Егор шарахнулся назад, свалив канистру. В руках у него загорелась консервная банка, он отшвырнул ее в сторону, но не совсем туда, куда надо - в сторону канистры. Бензин, лившийся из него рекой, тут же вспыхнул. Через какие-то секунды в бане горело всё - пол, стены, часть потолка.
- Да провалиться мне к чертовой матери!
Взревел Егор, почему-то не находя привычных матерных слов. Егор прорвался к бочке с водой и начал ведром щедро поливать все вокруг себя. Каким-то чудом ему удалось сбить пламя, он подхватил канистру, закрыл горловину и выбросил её из бани. Тут же снаружи раздался болезненный вскрик и короткое ругательство - канистра угодила Кольке точьнёхонько по коленке.
- Ты... чего тут, мать твою кенгуру, раскидываешься канистрами?! Ногу мне зашиб!
- Да, я тут... чуть вашу баню не сжег.
Колька опешил.
- Это зачем?
- Да никак ваша печка не зажигалась! Вот, решил плеснуть бензинчика, а он как рванул... В общем, сам чуть не сгорел.
Колька засмеялся - давно его так никто не смешил.
- Чудик городской! Невтыкалка дубоносая! Надрал бы бересты с поленьев да поджег, вот и все.
- Да? Это как?
- Так, пойдём, посмотришь, как это делать надо.
Они зашли в баню, огонь в печке не горел.
- Смотри, надираешь с поленьев бересты, подсовываешь под дровами, и поджигаешь. Давай, пробуй.
Колька ушёл, а рыжий начал экспериментировать. Через полчаса, когда Колька зашёл в баню, поленья весело потрескивали в печи.
- Ну, всё-таки разжег, молодец, - похвалил Колька.- Теперь снова иди за водой. Ты вон, полбака вылил, пожарник!
Валька и Дашка застали рыжего, когда он нес в баню последнее ведро. Дашка ахнула и бросила на землю накошенную траву:
- Боже мой! Это что с тобой, Егор?! Куда чуб делся?
В самом деле, лихая причёска Егора сильно изменилась. Во-первых, исчезла левая бровь, и левая же часть чуба.
- Да, ерунда. Не большой пожар в прериях, - засмеялся Егор.
- Какой пожар? - Удивилась Валька.
- Да шутит это он, - сказал, вынырнув из недр бани, Колька. - Давай воду. Банька через часок другой поспеет.
- Постричь тебя надо, - решила Дашка. - А то прическа чёрт знает какая. Мама, неси машинку, постриги Егора. Она у меня отца стрижет за пять минут, - пояснила Егору Дашка. - А я пойду в огород. Огурцов надо нарвать.
Валька давно уже освоила профессию личного парикмахера Кольки, без изысков, но свежо, можно сказать - модельно. В смысле, у ней одна и та же прическа ни разу не повторялась. То чуб сострижёт под корень, то волосы на висках разной длины оставит, то сзади лестницу в небеса сделает. Но кого это в деревне интересовало?
Валька начала скромно - подровняла опаленный чуб. Затем ей не понравились волосы, закрывающие уши. Потом она решила подровнять волосы сзади. Рядом кто-то постоянно хихикал, может это и нервировало Валентину, она постоянно допускала какие-то огрехи. А потом машинка вообще умудрилась запутаться и застрять в густых волосах Егора, так что пришлось её выстригать ножницами. Но волос у будущего зятя было много, и Валька увлеклась. Да так увлеклась, что когда Дашка вернулась с очередного похода в огород, то с испуга бросила таз с огурцами и закричала:
- Мама! Что тебе Егор такого плохого сделал?!
- А что т-такого?
- Что т-такого! - Передразнила Дашка. - Зачем ты ему сзади эту лестницу сделала?! Кто по ней лазить будет? Дивизии вшей? А что это за клочки над ушами?!
- Да я там вырезала, потом выравнивала...
- Выравнивала! А чуб куда девался?! Его теперь хоть в армию отправляй! От чуба ничего не осталось! Егорка...
Дашка чуть не заплакала, а вот Колька качество пострижки оценил положительно:
- Да хорошо ему, главное - не жарко будет.
Егор художество будущей тёщи оценил спокойно, посмотрел на себя в зеркало, рассмеялся да взъерошил волосы.
- Да, потеть я теперь точно не буду.
- Может, пока искупаемся? - Предложила Дашка. - Вода в пруду сейчас - парное молоко.
- Давай, - согласился жених.
- Идите, купнитесь, - поддержал идею Колька. - А то скоро вечер, мне рыбачить надо будет.
Дашка и Егор спустились в низ, к пруду, разделись, и зашли на мостки.
- Ты только не вздумай на берег мимо мостков выходить, - просветила гостя Дашка, - тут ил жуткий, по пояс. У нас тут года два назад моя племянница, корова жопастая, чуть не утонула в иле. Тащили её из пруда всей деревней.
Купались они весело, с визгом и хохотом. Но через полчаса над прудом раздался рёв мотора, и из-за поворота вылетела старая моторная лодка, полная народу. Народ был как один, чернявенькой наружности, и все они были преисполнены некой важности от того, что они такие крутые и богатые. Проскочив мимо купальщиков, катер сбавил ход и начал разворачиваться. Чувствовалось, что рулевой еще не до конца освоил управление, так, что мотор катера заглох, и, матерясь по своему, рулевой начал дергать шнур мотора. Удалось это ему с пятого раза, так что Дашка и Егор успели доплыть до мостков. А затем к ним подплыла лодка. Шесть пар черных глаз с восхищением уставились на Дашку. Ещё бы! С тех пор, как по всем паркам страны разрушили статуи женщин с веслом, девушек с такой мощной фигурой мало осталось даже в России.
- Эй, дэвушка, поехали с нами кататься! Вэсело будет! - Предложил один из шести любителей водных видов спорта.
Дашка фыркнула:
- Ещё чего! Знаю я, как с вами весело кататься.
Но гости настаивали:
- Да ты нэ бойся, мы просто покатаемся и всё.
- Туда, сюда. Обратно.
- Да, дэвушка.
- Да плывите вы... морем! - Взвилась Дашка.
- Дэвушка...
Тут в разговор решил вмешаться Егор:
- Девушка вам сказала, куда плыть. Давайте, валите.
- Слюшай, мы не с тобой разговариваем, заткнись, пожалуйста! Ты кто такой?
- Я её жених.
Рулевой рассмеялся:
- Да нэ смеши нас! У неё вон сколько её женихов.
И шутник показал на своих джигитов. Те заржали, а Егор взорвался:
- Да пошли вы!.. Полем, лесом и морем!
После таких слов драка превращалась в неизбежность. На мостки имени Кольки Скокова начал высаживаться десант. Пару десантников Егор успел скинуть в воду, Дашка не осталась в стороне и ударом кулака в лоб отправила в нокаут и обратно в лодку рулевого. Но остальные успели высадиться и, ловко и умело, начали лупить Егора сразу с трех сторон. Егор был выше ростом гостей с юга, но судя по качеству ударов, те явно занимались какими-то единоборствами. Рыжий получил по лицу десяток добрых ударов, а тут еще скинутые им десантники начали выбираться на мостки. Хорошо, что Дашка сразу же по началу драки, подняла такой отчаянный крик и визг, так беспощадно лупила своими кулачищами по спинам и головам атакующих, что сильно отвлекла внимание на себя. А потом на эти крики прибежали Валька и Колька. Валька по части драк была просто сокровищем. Один её удар мог отправить на тот свет Майкла Тайсона. Колька по сравнению с ней мог убить разве что комара, но зато у него с собой была совковая лопата. Так что вскоре численное и качественное преимущество заставило нападающих спешно покинуть причал. Очухавшийся рулевой завел свой мотор, в лодку начали запрыгивать его друзья, но несколько неудачно. Все они скопились с одного борта, да одновременно впятером попытались забраться в лодку, так что она накренилась, рулевой завопил, но было поздно - лодка перевернулась. Теперь над водой торчало её днище, облепленное Дашкиными поклонниками, как свиноматка поросятами. Так как хозяева причала были настроены воинственно, гости начали толкать лодку к другому берегу. Ила на дне там было не меньше, так, что переворачивать лодку, и бороться с илом им пришлось одновременно. Когда лодка встала в нужное положение, старший из чернявых братьев, тот самый рулевой, поднял отчаянный крик, яростно махая руками. Может, он сам был виноват, не так сильно прикрутил мотор, может, просто не повезло, но на корме лодки его не было. Все шестеро забрались в лодку, при этом оказалось, что парочка братьев лишилась не только трико, но и трусов. Как так случилось, они не поняли. После оживленной дискуссии по этому поводу и криков рулевого все, в штанах, в трусах и без них, начали руками вычерпывать воду. Весла плавали рядом, так что, выловив их, обратно весёлая компания возвращалась классическим стилем похитителей Золотого руна.
Теперь всё внимание Валентины и Кольки было приковано к новому члену семьи.
- О-о, как они тебя, Егорша, отделали! - Восхитился Колька. - Как бог обезьяну.
Дашка ахнула:
- Боже мой, милый! У тебя синяк расползается!
- Надо ему... х-холодное положить. Лед, - предложила Валька.
Егора повели к дому. Правый глаз у него почти полностью закрылся, нос распух, губа кровоточила, один зуб шатался. Дашка успела принести в пакете лёд из холодильника, когда за воротами раздались автомобильные гудки, и в калитку начали врываться джентльмены явно кавказской наружности. Но Валька в этом случае не испугалась, а наоборот, обрадовалась:
- Боже мой!!! Радость-то, какая! Машка приехала!
В самом деле, в калитку торжественно вплыла её средняя дочка. За руку она держала одного ребёнка, второго несла на другой руке. За ней степенно шёл её муж - Вахтанг. С прошлого приезда он заметно поправился и заматерел. Под носом появились густые усы, в движениях - важность. По прикидкам Егора на трех машинах приехало не меньше десятка парней и три женщины.
- Мы проездом, в столицу, - сказала Машка, расцеловавшись с матерью и Дашкой. - У Вахтанга шестой из братьев женится.
- Надолго приехали?
- Нет, завтра уже двинемся дальше.
- Что ж т-так мало погостите?
- Нельзя больше.
Началась суматоха, типичная для такого мероприятия как нашествие родни. Женщины резали салаты и жарили яичницу, мужики загнали машины во двор и начали обсуждать что-то по поводу смены машинного масла. Прибежал старшая сестра - Катька с сыном, начала помогать матери, а её сын начал разбираться с братиками.
- Тебя как зовут? - Спросил он своего ровесника.
- Гиви.
- А меня Кольча. А этого, мелкого?
- Звиад.
- Пошли в сад. Там сейчас такие вкусные яблоки поспели!
Среди приезжих оказался тот самый парень, Ваха, которого при первой встречи грузины назначили женихом Дашки. Он тут же об этом напомнил:
- Вах, Даша, любимая! Это я, твой жених приехал. Как ты похорошела! Я скоро зашлю сватов!
Егор не успел возмутиться. Во-первых, он сидел с мешком льда на лице, во-вторых, с разбитыми губами говорить трудновато. Но в этот самый момент распахнулась калитка и в неё начала вваливаться новая команда кавказцев. Среди нежданных гостей мелькали знакомые лица новых аргонавтов. Идущий впереди низкорослый крепыш с седыми висками на секунду остановился, ему что-то сзади подсказали, он ткнул пальцем в Дашку и спросил с явным акцентом:
- Кто её жэних?
Вперед выступил Ваха.
- Я, - честно признался он.
Ответом ему был сильный удар в челюсть. Ваха ещё падал на землю, а драка развернулась уже на всех фронтах огромного двора. Дрались яростно и экспрессивно, как умеют только очень активные люди с юга нашей страны. Они быстренько смели со стола всё, что хозяева успели туда поставить. Затем выкорчевали сам стол, врытый в землю Колькой, лет пять назад. Мимоходом парни порушили забор в птичьем загоне, и продолжили драку там, так, что курицы с кудахтаньем, и гуси с возмущенным гоготаньем носились между дерущихся мужчин по всему двору, пух и перья летели во все стороны. Индюкам ситуация понравилась, они бегали между дерущимися и трясли своими красными носами-соплями.
При этом и одна и другая сторона конфликта обнаружила некие признаки знания каких-то восточных единоборств. Но это было только в первые минуты драки. Затем всё распалось на личное противостояние, больше похожее на борьбу нанайских мальчиков. Большая часть противников барахталась на земле, катаясь по растоптанному салату, собачьим эскриментам и птичьим какашкам. Двое парней ворвались даже в баню, но быстро и с криком оттуда вылетели, мокрые с ног до головы, а один еще и пришпареный раскаленной кочергой. Банник Венька не любил вторжения в свою вотчину.
Собака, Дурка, попыталась в азарте лаять, но мимоходом получила такой удар по морде, что забилась в будке, и боялась оттуда показать свой разбитый нос. Седой агрессор и Вахтанг катались в самом неудобном месте - свинарнике, уже мало отличаясь внешним видом от коренных обитателей этого жилья. Два борова с явным восторгом наблюдали за таким редким зрелищем.
Неизвестно, кто бы победил в этом затянувшемся единоборстве, если бы в бой не вступили женщины семейства Кобылиных. Валька одна могла надавать звездюлей взводу десантников, а уже с Катькой, Машкой и Дашкой они вполне могли лишить достоинства армию какой-нибудь среднеевропейской страны размером с Бельгию. С ними в бой пошли и две девушки из Грузии вооруженные скалками и сковородками. Всё это амазонское воинство врезались в толпу классическим построением - свиньей. Впереди - Валька, за ней с двух сторон остальные дочки и гости. Вслед за ними в бой ввязался и Колька с хорошо проверенным оружием - совковой лопатой. Вся эта деревенская гвардия быстро очистила поле боя от противника. Часть из них бежала через ворота, при этом каждый, пробегая калитку, падал, словно кто там леску натянул. Но на самом деле это Филька им подножку ставил. Просто не мог удержаться и пошалить напоследок.
А трое не прошеных гостей оказались отрезанными от остальных и оттеснены в огород, а затем прижаты к пруду. Двое из них попрыгали в воду с мостков, а вот третий, как раз тот самый седоватый предводитель, попёрся в воду в стиле Чапаева - "Врёшь, не возьмешь"! Но вековой ил быстро превратил его бег в жалкое ковыляние. При каждом шаге седой терял какую-то часть своего облачения. Сначала это были кроссовки, затем носки, потом он долго и мучительно выползал из собственных трико. Со стороны это походило на линьку большого, сытого удава. Трико должно было быть последней потерей - седой уже плыл по чистой воде, но затем раздался его вопль, предводитель совершил странный нырок, а потом выпрыгнул из воды, показав в этом прыжке свои белые, волосатые ягодицы. Ну, это были уже шуточки местных русалок, Пашки и Сашки, любивших обнажать купающуюся молодежь. Куда они только потом девали это бельё, коллекционировали, что ли?
Вернувшиеся во двор дома победители начали подсчитывать ранения и убытки. То, что они лишились обеда, было сущей ерундой. На лицах всех участников драки остались героические отметины об участии в этом знаменательном событии. Общее мнение выразила Машка:
- Мать мою обезьяну! Как же мы послезавтра будем на свадьбе гулять с этими синяками?
Пострадали все, но особенно досталось "жениху" Дашки с грузинской стороны. Сейчас его лицо украшал синяк, в точности повторяющий достижение Егора, только в зеркальной проекции. Да и все остальные "украшения" делали двух женихов "побратимами" в своём невезении. Вахе так же принесли мешочек со льдом, и они с Егором сидели на крыльце, прижимая их к глазу как два брата одной матери.
А во дворе шла большая приборка. С руганью, с шутками и хохмами Колька с гостями закопали стол на место, кур загнали в загон. Дольше всего гонялись за требующими продолжения банкета свиньями. Но зато те получили в пищу всё то, что люди готовили для себя, включая буженину и салат.
Через час завтрак для людей всё-таки состоялся, а потом всех по очереди начали загонять в баню. После кувыркания по птичьему двору это было просто необходимо. Вовсю трудились и женщины - штопать и стирать пришлось всю одежду мужиков.
- Так кто это был? Что за бойцы? - Спросил за обедом Вахтанг у Кольки.
- Да, приезжие, тоже с Кавказа. Купили в прошлом году дом на другой стороне пруда. Держат баранов, коз, коров. Спортшколу свою открыли. Обучают своих и местных не то дзюдо, не то хрен его знает чему. Лодку у Васьки Сидорова купили вместе с мотором, старую "Казанку". Только утопили мотор сегодня.
К вечеру гости начали расползаться по кроватям и диванам. Мужчины отключились почти все, а женщины еще кружились по хозяйству. Тут и Ваха начал отходить от своих ранений и даже начал заигрывать с Дашкой, похохатывать, пробовать обнимать её могучую талию. Они сидели на крыльце втроем, Дашка между двумя женихами, и это не предвещало ничего хорошего. Егор уже начал закипать, когда Дашку позвали стелить постель, и мужчины остались вдвоем. Они были примерно одного роста, одной комплекции, и драка обещала быть знатной. Вот-вот должен был начаться решительный разговор, когда Дурка взлаяла, приоткрылась калитка и робкий мужской голос спросил:
- Простите, а Дашу можно увидеть?
Мужчины поднялись, вышли за калитку и опешили. Перед ними стоял молодой парень, перед которым они оба были как подростки. Рост явно за два метра, ширина плеч как у стандартного коромысла. В общем, нормальный русский великан, на лице которого едва начал пробиваться пушок. В руках великан мял букетик полевых ромашек.
- Даша сейчас занята, - сказал Ваха. - А что надо?
- А вы кто ей?
- Я её жених.
Егор хотел возмутиться, но не успел - помешал разбитый рот. А затем он порадовался тому, что не успел возразить, ибо удар великана просто поднял тело его соперника вверх на уровень кулака, а затем оно полетело почти горизонтально земле. Пролетев метров, пять, тело рухнуло на землю, и замерло без признаков жизни. А могучий парень бросил на землю свой букетик, развернулся, и мерно двинулся вдоль по улице, склонив в печали голову.
Егор попробовал привести в чувство своего соперника. Но у него ничего не получилось - Ваха был бесчувственен, так же, как асфальт под ним.
- Вставай, вставай, брат! Что ж ты так растёкся?
Поняв, что дело серьёзней, чем он думал, Егор метнулся в дом, на кухню.
- Там... там...там...
- Что там? - Спросила Дашка не отрываясь от работы.
- Там приходил такой здоровый... великан. Молодой только.
Дашка насторожилась:
- И что?
- Он тебя спросил, а потом спросил кто такой Ваха, а когда тот сказал, что он его жених, он его так ударил...
Дашка и все её сестры в один голос ахнули:
- Сашка!
- Дождались!
- Он же убьёт, если ударит!
- Это кто? - Спросил Егор.
- Это одноклассник Дашки. Он влюблён в неё с пятого класса, но такой робкий, так боится в этом признаться, - пояснила Катька.
Егор хмыкнул:
- Боится? Зато драться он не боится. Я не знаю, жив там этот жених, или нет. Идите сами, посмотрите.
Девушки выскочили на улицу, но Ваха уже сам пытался подняться с земли. Получалось это у него плохо, парня заносило в разные стороны, земля явно ускользала из-под его ног. Девушки подхватили жениха под руки и поволокли в дом. На ходу его вырвало, что позволило Катьке сделать свой вывод:
- Сотрясение мозга. Скорую вызывать будем?
- Какую ещё скорую!? - Возразила Машка. - Покой ему нужен, а в скорой его наши дороги только добьют. Давай его, тащи на кровать.
Ночь прошла спокойно, а утром гости начали собираться в дорогу. Чувствовали они себя на удивление хорошо, даже синяки и шрамы как-то уменьшились в размерах, а у кое кого и вообще пропали. На удивление сошёл синяк и у Егора. Только Ваха ходил по дому походкой Чарли Чаплина и со странной улыбкой на лице. Он даже толком не попрощался с "невестой". Так, с трудом улыбнулся и движением Леонида Брежнева помахал ей из машины рукой.
Когда гости уехали, хозяева с облегчением перевели дух. Они уселись на крыльце, мужики закурили.
- Что делать то сегодня будем? - Спросил Егор.
- Надо бы картошку окучить, - предложила Валентина. - Пока не жарко.
- Пошли, - легко согласился Егор.
- А как же твои раны? - Удивилась Дашка.
Егор помахал руками, погнулся в разные стороны, удивленно поднял подпаленные брови:
- Да ничего. Жить можно.
Колька засмеялся:
- Филька, кажись, у нас ещё и лекарь.
- Кто? - Не понял гость.
- Да так, есть тут у нас один, - и Дашка толкнула отца в бок, а Валька покрутила у виска пальцем. Рассказывать Егору про скрытые силы их дома женщины опасались. Боялись, что забоится парень, стрельнёт из деревни и навсегда.
- Пошли работать, а то картошка, она траву не любит, - сказал Колька.
Картошку, все двадцать соток, они окучили в два приема. При этом рыжий сачковать и отлынивать не пробовал, наоборот, только подшучивал над размерами поместья своей тёщи.
- Да, тётя Валя, на вашем поле картошки можно аэродром строить. Только бетона слишком много уйдёт.
За эти трудовые подвиги рыжий удостоился чести вечером порыбачить рядом с Колькой. Получилось у него хорошо. Правда, первый раз Егор выловил не рыбу, а трусы того седоватого предводителя. Но потом и ему попёрло. Да так попёрло, что он сам напросился на зорьку с Колькой. Затем они с Колькой рубили дрова, потом будущий тесть учил Егора косить траву. Все эти уроки и занятия растянулись на две недели, хотя первоначально Егор хотел задержаться в Домовёнково только на пару дней.
Филька уже ничего не имел против Рыжего. Дашку защищает, работать умеет, не сачкует. Единственное, что раздражало Фильку, что вечерами Егор садился на то самое кресло, что облюбовал для себя домовой. Он уж думал принять какие-нибудь меры, вроде канцелярских кнопок. Но тут сам Егор починил кресло, что разобрала на шезлонг несколько лет назад племяшка Валентины Леночка. Так что теперь они сидели рядом, и временами во время демонстрации сериалов Егор с удивлением прислушивался к хлюпающим звукам по левую руку. Хозяева по-прежнему посвящать его в детали закулисной стороны дома не спешили - ещё испугается парень, сдаст назад насчёт женитьбы.
Потом отпуск закончился, и прощались все уже как родные. А ещё через месяц Дашка и Егор сыграли свадьбу. Егор решил, что не стоит пускать дело на самотек, а то гости из Грузии могут его опередить. Гости из Грузии, кстати, на свадьбе были. Вахи, правда, не было.
- Совсем парень с катушек слетел! - Сокрушался Вахтанг. - На фотомодели женился! Ни спереди не за что зацепиться, ни сзади ущипнуть. Ни стыда, ни совести у парня нет!
На свадьбе Филька устроился на самом почетном месте, между арбузом и свадебным тортом. Торт, кстати, он попробовал первый, раньше жениха и невесты. Пригубил он и "Когор". С церковного вина Филька немного захмелел, поэтому пропустил момент, когда невеста бросила свой букет себе за спину. Так что ни поймать, ни увернуться он не успел, и букет просто смёл невидимого домового со стола. Филька от неожиданности только что заверещать успел. Народ ничего не понял, засидевшиеся в девках дородные деревенские девахи так ломанулись за этим букетом, что чуть не затоптали домового, даже стол снесли, но букет так и не обнаружили. Сбежал Филька, спасая себе жизнь и машинально прижимая к себе букетик.
Над этим происшествием долго ещё смеялись его друзья, банник Венька, водяной Вовча и леший Кольша. Такое не часто увидишь - домовой с вытаращенными глазами летит со стола в обнимку с букетом невесты! Да ещё и при этом верещит как загнанный заяц! Умора! Такого в их древней деревне ещё не было.