Аннотация: Приключения Ивана Александровича Корнилова и его друзей
"Оп-паньки! Приехали!"
Сидим мы после баньки на берегу у костра втроем: я, Вадик Медведев и Димка Вихров. А Степки вот уже два дня с нами нет. Борисыч запряг его в качестве рабочей силы по перевозке какого-то там барахла на дачу. Как будто, во всей телекомпании нельзя найти двух-трех бесполезно слоняющихся без дела амбалов, способных вывезти шефу из города на дачу не только какие-то громоздкие вещи, но и весь дом. Нет! Наш Борисыч с принципами. Он упорно стоит на том, что личные дела нельзя смешивать со служебными. А Степка, между прочим, тоже работник компании. Выходит, загружать его личными проблемами можно только потому, что он шефу внук. Других нельзя, а его можно! Причем, именно тогда, когда пацан должен законно отдыхать.
Мы костерим Главного за его несправедливое (с нашей точки зрения) отношение к Степану. Борисыч все никак не в состоянии увидеть в мальчишке взрослого и самостоятельного журналиста, работающего, между прочим, не хуже других. Шеф все время видит в Степане своего внука и гоняет его, как школьника.
- Вот выйдем на работу, и я выскажу Борисычу все, что на этот счет думаю, - заявил Медведь.
- Грозилась синица море сжечь, - изрек Димка.
- А что, и скажу! Как его заместитель имею право!
- А он как твой непосредственный начальник пошлет тебя по известному адресу и попросит не влезать в его личные дела.
- Да ладно, мужики! Чего завелись-то по-пустому? Сами свои проблемы решат, - успокоил я своих друзей.
Без Степки нам скучно и не очень комфортно. Он у нас палочка-выручалочка в хозяйственных делах. Особенно, когда мы очень заняты творчеством или еще каким интеллектуальным делом. А еще он часто служит буфером в наших спорах. Это когда мы принимаемся спорить, кому что нужно делать. Степка обычно в наши споры не влезает, он просто все эти дела быстро и спокойно выполняет. Мы ценим его покладистость. И потому стараемся обучить его всяким премудростям "дикой" жизни в ущелье. К примеру, я обучаю его кулинарии. Я не скрываю, что являюсь лучшим кулинаром в ущелье, особенно в искусстве приготовления супа-ухи со свежайшим пеленгасом. Правда, Медведь беззастенчиво опровергает этот факт, заявляя, что лучший кулинар именно он. Представьте себе, он считает, что его грибной суп гораздо вкуснее моей ухи. А Димон Вихров утверждает, в свою очередь, что пальма первенства в искусстве приготовления гречневой каши со шкварками принадлежит только ему. Видите ли, когда он жарит на костре эти самые шкварки, то на их чудный запах сплываются к берегу все окрестные рыбы.
Я не пытаюсь опровергать их хвастливые заявления. Пусть думают о себе, что хотят. Свои способности в искусстве стряпни я проявляю на деле, когда привлекаю Степана к сотрудничеству.
Вот мы с ним готовим уху из пеленгаса. Я, разумеется, руковожу всем процессом:
- Чтобы сварить уху, Степа, сначала надо бросить в котел картошку. Ты, вообще-то, почистил её или нет? Так чего же ты ждешь? Бери нож и чисти картошку!..
- Степа, загляни-ка в котел! Там, вероятно, картошка уже сварилась...
- Степа, убери, пожалуйста, у меня из-под рук все эти очистки! Неужели, ты не видишь, что они мне мешают?..
- Ну-ка, Степа, сгоняй в палатку и принеси мне банку со специями! ..
- Подбрось-ка, дорогой еще пару веток в костер, а то мы будем ждать закипания до нового пришествия!..
- Слушай, возьми-ка вон там... это... то самое... в такой... ну, с крышкой! - И Степка, сообразивши, что мне нужно, бежит от костра к столу и возвращается с пол-литровой банкой с солью.
- Степа, ты не видел, куда делась моя прихватка? Я только что держал её в руках. А теперь она испарилась. Ну-ка, поищи её кругом!
Степка принимается усердно крутиться вокруг костра и стола. Но тут я сам нахожу прихватку у себя в кармане и говорю:
- Не надо искать! Я сам уже её нашел! Господи! Никогда ни о чем невозможно попросить! Все должен делать сам!
В эти два дня без Степки мы находимся в полной растерянности. Как это мы в течение нескольких лет жили в ущелье без него? Уму непостижимо!
Обещал еще вчера утром приехать, и вот уже сегодня вечер, а его нет. Что там с ним Борисыч сделал, в конце концов?
Не представляя себе, как успокоить все-таки свои вздрюченные нервы, мы решаем отправляться спать. И тут у меня заверещал мобильник.
Наконец-то, объявился! Сбивчиво и не очень понятно Степка сообщил мне, что он в пути и уже подъезжает к Геленджику.
- С какого перепугу ты оказался под Геленджиком? - удивился я. - Где мы, и где Геленджик? Ты что, в Киев через Москву добираешься?
Тут надо сказать, что из Краснодара в Архипо-Осиповку можно добраться двумя путями. Одна дорога проходит через Горячий Ключ. Езды по ней на машине всего полтора часа, если нет пробок. Это самый близкий путь. Можно ехать и другой дорогой: через Новороссийск и Геленджик. Но она вдвое длиннее. Да и загружена больше. Понятно, что мы всегда приезжали в Архипку только первой, короткой, дорогой. Поэтому я удивился, когда Степка объявил мне о Геленджике.
Ну, Степка принялся объяснять, что выехал из Краснодара еще утром. Сначала поехал правильно, то есть, через Горячий Ключ. Но на перевале случилось какое-то ЧП. Весь транспорт стал. Проторчал в пробке до обеда. Потом оказалось, что ситуация не разрулится еще долго. Он развернулся и поехал назад до Краснодара. Там перебрался на трассу Краснодар-Новороссийск и поехал уже длинной дорогой. Однако не один Степка оказался таким умным. Десятки других водителей тоже смекнули, что нечего ждать с моря погоды: они также решили ехать окружным путем. К ним еще присоединились те, которые изначально из Краснодара поехали на побережье этим путем. Так что и тут без пробок не обошлось.
В общем, уже десять вечера, а Степка еще только под Геленджиком. И он стал спрашивать, когда приедет в Архипку, сразу же отправляться в ущелье, или стоит подождать до утра? Я велел ему перекантоваться в машине до утра, а утром приехать сюда моторкой. Еще не хватало ему ночью спотыкаться по камням.
- Вот вам плоды цивилизации! - сказал я, отключивши мобильник. - С утра парень выехал и не может одолеть на машине каких-то 120 километров. Проще пешком пройти этот путь.
- Ну, пешком, конечно, не пройдешь за день, но на велосипеде - запросто, - заявил Вихрь. - Самый классный вид транспорта. Надежно, выгодно, удобно!
- Это правда, - согласился я.
- Не зря же все эти японцы и китайцы велосипед используют вместо общественного транспорта, - добавил Медведь.
- Ну, сейчас и в Европе велосипед не редкость. В той же Германии или Голландии. Там даже дорожки специальные для велосипедистов выделили. Вот люди на работу и с работы ездят на велосипедах и не торчат по два часа в пробках. Экономия времени!
- А у нас в городе, - вставил Вихрь, - уже лет пять обещают эти самые дорожки выделить, да воз и ныне там. Скажем, я, может, давно уже ездил бы на работу на велике, но боюсь. По автодороге не поедешь, потому что, черт его знает, какой водитель на пути окажется. Того и гляди, шмякнет сзади, и "Отче наш" вспомнить не успеешь. А по пешеходному тротуару неудобно ехать, потому что боишься сам кого-нибудь сбить.
- А ты пешком ходи, как я, например. Я уже полтора года хожу на работу и с работы пешком, - посоветовал я. - Хорошо, представь себе! Бесплатно, удобно и для здоровья полезно! Правда, выхожу из дома пораньше. Просто я время пути высчитал, и никакие пробки мне не страшны. Бешеные водители тоже.
- Жил бы я поближе, - вздохнул Вихрь, - может, и я пешком ходил бы.
- Так ведь Жанно тоже не рядом живет, - заметил Медведь.
- Пятнадцать трамвайных остановок, - уточнил я.
- Нет, лучше, я буду на велике ездить, когда дорожки соорудят.
- Тебе долго ждать придется, брат, - уверенно заявил Медведь. - У нас везде и во всем от планов до их реализации - дистанция больших размеров.
- О чем мы говорим, братцы? - воскликнул Вихрь. - Было бы здорово, если бы хотя бы имеющиеся автодороги у нас в порядке содержались. А то, черт знает, что!
- Ну, сели на любимого конька! - сказал я. - О чем бы разговор ни шел, обязательно всплывут любимые проблемы: пьянство, дураки и дороги. Между прочим, все это напрямую касается нас, людей. Люди эти проблемы создают, а потом пытаются их как-то решить.
- Кстати, - воодушевился Медведь, - я вспомнил одну небольшую историйку, которая как раз напрямую связана и с пьянством, и с дураками, и с дорогами.
- И что же это за историйка?
- Да вы, наверное, в курсе. Но, скорее всего, всех подробностей не знаете, потому что шеф приказал особо об этом случае не трезвонить. Все-таки репутация компании.
- Да ты не тяни! Рассказывай!
- Васю Посёлкина вы знаете.
- Да кто ж не знает у нас Васю Посёлкина? Ежели в компании ЧП, то это Вася Посёлкин, - сказал Дима.
- А, между прочим, классный журналюга! - заметил я. - Из любого дерьма может такую конфетку сделать, пальчики оближешь!
- Это так, - продолжил Медведь. - Если бы не его страсть к спиртному. Но именно потому, что он может сделать конфетку, я и послал Васю в Михайловскую, чтобы он сделал материал по одному щекотливому делу. К нам письмо оттуда пришло о том, как почетного ветерана, участника войны, оставили одного в старом доме без присмотра и надлежащего ухода.
Я приставил к Васе оператора Витьку Целковникова и выделил наш "уазик" с шофером на весь день. К концу рабочего дня ожидал их уже в ТРК с материалом. Ну, вот уже пять вечера, а Васи нет. Шесть, семь вечера - о Васе ни слуха, ни духа. Звоню Васе на мобилу. Тишина. Вообще, в отключке. Звоню на мобилу Витьке - та же ситуация. Ну, шоферу позвонил - и он молчит. Елки-палки! Что с ними случилось? Тут Михайловка-то - совсем рядом, каких-то 70-80 километров. Ну, 100 самое большее. Туда-сюда, еще переговорить с парой-тройкой фигурантов, отснять ролик - и все. Всех дел-то на час-два. А тут на целый день они где-то пропали. Звоню Главному: так, мол, и так - не вернулись с задания. Главный спрашивает:
- Ты где сейчас?
- Как где? В офисе. Жду Васю с материалом, - говорю.
- Садись, - командует шеф, - в машину и дуй на место. Может, что случилось.
Отзвонился я домой, чтоб не ждали скоро, и пометелил в эту самую Михайловку. Через полтора часа я был уже там. Нашел адрес, встретился с ветераном, с его соседями, с местным начальством. Все в один голос утверждают, что никаких корреспондентов у них там ни сегодня, ни вообще когда-нибудь не бывало.
В Краснодар вернулся уже далеко за полночь. Васи с оператором и машиной нет, звонков от него тоже нет. Главный костерит меня на чем свет стоит. Жена в телефон грозится уехать вместе с детьми к маме. А я заперся в кабинете и давай названивать во все инстанции: полицию, больницы, морги, родственникам этих идиотов. Так всю ночь до утра и канителился. Часов в шесть утра вздремнул за столом. Проснулся от грохота в дверь. Открыл. Марина вместе с Борисычем на меня глаза пялят. Борисыч чуть живой.
- Что ж вы, мать вашу так, творите со мной, вражьи дети! Меня через вас чуть инфаркт не хватил!
- Что такое?! - спрашиваю.
Марина объяснила, что Вася объявился, а до меня никак не могли достучаться. И на звонки я не отвечаю.
- Это потому что задремал я от усталости, - сказал я. - А что с Васей?
- Я твоего Васю убью на месте, когда появится! - пообещал Борисыч и пошел к себе.
А Марина объяснила, что Вася недавно позвонил и сказал, что все в порядке и все возвращаются в Краснодар.
- И где же это он обретался все это время?
- Вася сказал, что они слегка заблудились, то есть, вместо Михайловки, куда им надо было ехать, они приехали в Ново-Михайловку.
- Это которая здесь, в Туапсинском районе? - перебил я Медведя.
- Ну да! Именно сюда они и притащились.
- С какого такого перепоя?
- Да вот именно с перепоя. Я потом разбирался с ними по этому делу. И они поведали мне следующее.
Получив задание, Вася сразу же распорядился о том, что нужно основательно заправиться. Шофер поехал на автозаправку, а Вася с Витей купили бутылочку коньяка, зашли в кафе и приголубили эту бутылочку, не забыв при этом еще и хорошо поесть. Сели в машину, Вася сказал: " В Михайловку!" Шофер и повез в Михайловку. Когда у нас на Кубани говорят о населенном пункте "Михайловка", все сразу понимают, что это известный курортный поселок под Туапсе. Там еще находится Всероссийский лагерь "Орленок". О том, что есть еще Михайловка, знают очень даже немногие. Разве что те люди, которые там живут. Но разница между этими Михайловками не только в статусе и количестве жителей, но и в названии. Та, которая в Северском районе, так и называется: Михайловка. А точнее, Михайловское. А та, которая в Туапсинском, называется Ново-Михайловский. Но кто разбирается в этих нюансах? Шофер повез наших журналюг в Туапсинский район. Ему сказали, в Михайловку, он и повез в Михайловку. Какой с него спрос?
А Васю с Витей от еды и коньяка сразу же сморило. Они дружно захрапели еще на выезде из Краснодара. По дороге машина трижды торчала в пробках: под Афипской, у Горячего Ключа и возле Джубги. На место, то есть, в Ново-Михайловку, приехали уже часам к трем. Вася с Витей отоспались, протрезвели и бодрым шагом потопали в местную администрацию выяснять все относительно ветеранов войны. Ну, естественно, и письмо с криком о помощи сунули под нос оторопевшим чиновникам.
- Да нет у нас такого человека. И никогда отродясь не было! - вытаращили на журналистов глаза. И тут же сунули список с фамилиями всех ветеранов в поселке. - И писателя, который письмо настрочил, тоже у нас такого нет.
То да сё, в конце концов, дошло до наших, что слегка заблудились. Но не выставлять же себя окончательными идиотами.
- Показывайте, - говорят, - все, как вы заботитесь о ветеранах. А мы снимать будем.
Ну, между собой Вася с Витей договорились свои телефоны отключить, чтобы их кто-нибудь из нас не разоблачил. А в настоящую Михайловку решили назавтра с утреца пораньше поехать. Так об этом и шоферу сказали. А ему что? Его дело - сторона.
А тут им угощение уже готовят, койко-место со всеми удобствами. В общем, приняли, обогрели, обласкали, весь материал выдали в соответствующем виде. Ну, парни и угощались до ночи, пока я тут собаками их разыскивал.
Хорошо, что утром Вася доумился позвонить. За то мы его с Борисычем и простили. Да и раздувать пожар ни к чему было. В конце концов, они не специально в эту Ново-Михайловку поехали. С этими топонимами сплошная беда. Все какие-то казусы происходят.
- Это точно, - подтвердил Вихрь. Вы не поверите, но у меня тоже однажды случилась путаница с названиями населенных пунктов. Это еще когда я начинал работать в Ростове. Я же Ростовский журфак окончил. Ну вот, еще в универе я увлекся темой героической борьбы нашего народа в годы Великой Отечественной войны. Помню, прочитал гору всевозможной литературы о людях, участвовавших в партизанской и подпольной работе на территории Ростовской, Белгородской, Воронежской областей и на территории Восточной Украины, то есть, на Донбассе. Естественно, что "Молодую гвардию" Фадеева перечитал до дыр. И так меня подвиг молодогвардейцев потряс, что я и во сне видел, как брожу я по тем местам, где воевали в подполье молодые герои. Работал я тогда в молодежной газете. И в этой газете работал паренек, с которым я очень сдружился. Он, как и я, был не местный. Я приехал из Краснодара, а он из Ольховатки Воронежской области. Когда подошел отпуск, он пригласил меня к себе погостить. Мы и поехали. Как-то во время одной из наших задушевных бесед я поделился с ним своей мечтой посетить места боевой славы, связанные с героями-краснодонцами. А он мне говорит: "За чем дело стоит? Краснодон же в Луганской области, а Луганщина с нашей областью соседствует. А Ровеньки так и вовсе рядом. От нашей Ольховатки прямо без всякой пересадки можно доехать". Ну, думаю, съезжу хотя бы в Ровеньки, если здесь рядом. Когда еще такой случай представится?
Вот я пришел на то место, которое в Ольховатке называется автостанцией, и спрашиваю у людей, как мне попасть в Ровеньки?
- Так это тебе, милок, в сторону Нероновки ехать надобно.
- Чего там Нероновка? Надо прямо в Нагольный. А там пересядешь. Оттуда до Ровеньков километров десять, или трошки, может, больше.
- А что, в Ровеньки прямого автобуса нет? - спрашиваю.
- Так они ж в другой области. Местные автобусы туда не ходят. Это разве проходящий из Россоши. Так он только вечером будет.
Ну, кумекаю себе, до вечера мне ждать не резон. К вечеру я намерен уж и назад воротиться. Поеду в этот самый Нагольный. Оттуда я 10 км и пешком пройду, если что.
И представьте себе, братцы, как в воду глядел. Именно пешком и прошел. Эти богом забытые поселения разделяет граница между областями, и местные автобусы ни с той, ни с другой стороны не идут. Только один междугородний раз в сутки курсирует. Мало того, оказывается, рядом еще проходит граница между Россией и Украиной.
Но и это еще не все в моих похождениях. Притопал я в эти самые Ровеньки и к своему большому огорчению узнал, что это совсем не те Ровеньки, куда я всей душой стремился. Эти (Белгородские) Ровеньки никакого отношения к молодогвардейцам не имеют. А те Ровеньки находятся в Луганской области, причем, очень далеко отсюда. Пришлось топать пешком назад до Нагольной. Вернулся я в дом к своему приятелю и говорю ему: "Сегодня я выучил очень полезную для себя доктрину: прежде, чем пускаться в путешествие, следует хорошенько изучить историю с географией. А заодно ознакомиться с топонимией местности".
Так что ничего удивительного нет в том, что наши мужики слегка заблудились в двух Михайловках.
- Ну, - говорю, - с этими путями-дорогами бывают казусы и похлеще. Я вот однажды целых пять суток самолетом из Краснодара до Перми добирался.
- Самолетом? - удивились Медведь с Вихрем.
- Именно самолетом.
- Да тут лету-то всего часа четыре.
- Четыре или не четыре, а я летел пять суток, хотя должен был лететь вовсе не в Пермь, а в Киров. Но, в конце концов, попал в Пермь.
- Как же это тебя так угораздило? Небось, поддал хорошо где-нибудь в порту? Или в баньке с друзьями попарился, как в известном фильме?
- Ничего я не "поддавал", хотя дело было тоже зимой.
- Под Новый год?!
- Не-е, чуть раньше. Да вы лучше послушайте всю историю от начала до конца.
В общем, началось все с того, что прислала мне Танька телеграмму, чтобы я срочно приехал её навестить. Мы тогда с Танюшкой не женаты еще были. Она училась в Кирове, а я у нас, в Краснодаре. Она у меня, между прочим, родом с Урала. Мы познакомились с нею, когда я служил на Урале, а она только-только школу окончила и поступала в Кировский пединститут. Но это сейчас к делу не относится. В общем, она училась там, а я тут. И мы встречались, в основном, письмами. А тут в декабре шлет она мне телеграмму, чтобы я срочно приехал к ней. А потом мы с ней поедем к её родителям. А время тогда было, сами помните, тревожное после всех этих событий в начале девяностых. Ну, я что-то разволновался, подумал, может, что случилось? У меня сессия на носу, шабашка предпраздничная, а тут эта телеграмма. Мобильников, как вы знаете, тогда у нас не могло быть. А чем по межгороду звонить, проще самому на самолете сгонять. Короче, взял я билет на самолет, прихватил букет самых свежих дубков из бабушкиного палисадника и отправился к своей ненаглядной.
Должен я вам сказать, если вы не знаете, что самым востребованным самолетом на внутренних рейсах по тем временам был отечественный Ан-24. В целом, это был неплохой лайнер. Только ему нужна была дозаправка, если рейс был длинным, скажем такой, как "Краснодар - Пермь" или "Краснодар - Киров". А мне как раз нужно было лететь в Киров. Татьяна-то в Кирове училась и жила в общаге.
Прямого рейса на Киров не было, а был рейс "Краснодар - Сыктывкар" с посадкой в Кирове. По дороге самолет должен был еще совершать посадки в Волгограде, Саратове и Ульяновске и в каком-то там из этих пунктов заправляться. Мне все это без разницы было. Я же летел в Киров. А надо сказать, что у меня в кармане было совсем мало денег: только на мелкие дорожные расходы. Да и зачем мне нужны были деньги? Обратный билет я взял, подарки всякие накупил на месте, а на все остальное отец должен был мне переслать телеграфом на адрес Таниных родителей, которые жили в Перми. Мы с Таней тоже должны были через пару дней приехать в Пермь к её родителям. Перед самым вылетом я позвонил им, что лечу "на крыльях любви".
Ну вот, в 10-00 утра (с какими-то там еще минутами) с красивым букетом цветов и с кучей подарков в рюкзачке я занял свое место в самолете Ан-24 рейсом "Краснодар - Сыктывкар" и погрузился в самые светлые мечты. Температура воздуха в Краснодаре была вполне зимней по местным меркам: + 11 градусов по Цельсию.
Летим. Через два часа приземлились в Волгограде, где самолет успешно произвел дозаправку. Еще через час мы вылетели из Волгограда. Следующим пунктом назначения был Саратов. Когда самолет набрал высоту, приятный голос стюардессы нежно пропел в динамик: "Уважаемые пассажиры! В связи с неблагоприятными метеоусловиями аэропорт Саратова не принимает. Самолет летит в Ульяновск. Пассажиры, следующие в Саратов, будут отправлены из Ульяновска в Саратов ближайшими рейсами".
Ну, саратовские пассажиры поволновались слегка и затихли. Толку-то возмущаться, если аэропорт не принимает? Пролетаем Саратов, приближаемся к Ульяновску. Тут бортпроводница "обрадовала" новым сообщением: "По метеоусловиям города Ульяновска самолет следует курсом в Киров. Пассажиры Саратова и Ульяновска будут отправлены домой ближайшими рейсами". Тут уж к возмущениям саратовцев присоединились ульяновцы. "Во, - думаю, - что, как и в Кирове нас не примут?" Понятно, что вместе со мной слегка задумались и остальные кировцы. Принялись возмущаться и осаждать стюардессу:
- Что значит - метеоусловия?
- Вы можете нам сказать, какие условия в Кирове?
- Мы вообще где-нибудь сегодня приземлимся?
- Что у вас тут за порядки в аэрофлоте?
- Небось, в самолете какие-то неисправности, а вы нам пудрите мозги?
Бортпроводница сначала пыталась объяснять что-то насчет погоды, потом привела командира борта. И командир спокойно и детально объяснил всем, что сейчас над всем Поволжьем бушует циклон, и с ним лучше не связываться. Надо лететь от него подальше. А что происходит в Кирове, пока еще сведений не поступало.
Спустя время пассажиры узнали, что и над Кировом бушует циклон, а потому самолет не может сделать посадку в Кирове и летит в Сыктывкар. А Сыктывкар - это у черта на куличках.
Было уже совсем темно, когда самолет прилетел в Сыктывкар. Когда мы приземлялись, бортпроводница пообещала всем транзитным пассажирам теплый прием в аэропорту и бесплатную гостиницу на время вынужденного пребывания в столице Коми АССР. Но как только мы вышли из самолета, сразу поняли, что теплоты ждать не придется. Здесь была уже настоящая зима: -11 градусов по Цельсию. Да это и понятно: север все-таки. Однако гостиницу мы тоже не получили, поскольку наш самолет был не единственным, который в этой забытой богом деревне нашел свое земное пристанище. По тому огромному количеству людей, волею судьбы оказавшихся в маленьком зале аэровокзала, можно было сделать единственно верное суждение о происходящем: гостеприимный Сыктывкар принял под свое крыло всех потерпевших небесных странников европейской части нашей необъятной родины.
Оценив обстановку, я купил в аэровокзальском киоске "Союзпечати" пару газет и, разложив их на полу, устроился у стенки неподалеку от табло, информирующего пассажиров о времени задержки рейсов. Время от времени я покидал свое лежбище для того, чтобы прояснить обстановку насчет чего-нибудь. Видимо, я основательно надоел дежурному по вокзалу, так как во время одного из очередных визитов к нему уже утром следующего дня он сообщил мне, что для меня освободилось место в гостинице. Через пару минут после этого известия, я был уже в гостинице, где благополучно проспал до вечера. Вечером по внутреннему радио я услышал, что пассажиров моего рейса уже начали отправлять по домам, то есть в те города, которые открыли свои воздушные ворота. И я поспешил в зал ожидания. Там я узнал, что уже отправили домой саратовцев, и на посадку отправляются ульяновцы. Я воспрянул духом в ожидании того, что скоро и я отправлюсь в Киров, где меня с нетерпением ждет моя Танюшка. Я нашел на вокзале окошечко с надписью "Телеграф" и отправил любимой на адрес общежития телеграмму о том, что сижу в Сыктывкаре и скоро буду в Кирове.
Но Киров почему-то не хотел никого принимать. Принимали Москва, Ярославль, Казань, Ульяновск, Горький. А Киров упрямо молчал и никого не желал видеть. К вечеру мне пришла в голову блестящая мысль: если Киров не принимает, но принимают другие города, которые находятся по соседству с Кировом, то почему бы не полететь в соседний город, а оттуда приехать в Киров поездом? Я посмотрел карту маршрутов, стал прикидывать, из какого города быстрее всего можно доехать до Кирова поездом? Ближайшими городами были Горький и Пермь. Но Пермь, как и Киров, не принимала. Я решил лететь в Горький. Но пока я прикидывал и раздумывал, Горький тоже закрыл свои ворота. Пришлось возвращаться в гостиницу. Хорошо, что я не сдал свое место.
Утром второго дня я опять стал осаждать дежурного по вокзалу и всю прочую администрацию, умоляя отправить меня хоть куда-нибудь первым же появившимся рейсом. Я чувствовал, что если задержусь в этом страшном Сыктывкаре еще на пару дней, то у меня не останется денег не только на билет на поезд, но и на билет в троллейбусе. Дежурные, кассиры и прочие работники аэровокзала уже знали меня в лицо. Но чем они могли мне помочь? Я уже совсем отчаялся. К тому же, понял, что в Кирове мне уже делать нечего, поскольку сегодня ночью моя Танюшка должна уехать в Пермь. И я стал объяснять дежурным администраторам, что мне уже не надо в Киров, что теперь я должен лететь в Пермь.
Это мое решение вызвало некоторое недоумение:
- Молодой человек! Вы определитесь, пожалуйста, куда вам надо отправляться, в конце концов? В Киров, в Горький или в Пермь?
- Мне все равно! - воскликнул я. - Хоть куда-нибудь, лишь бы подальше от вас. Я не могу уже больше сидеть в вашем холодильнике!
- Послушайте, - говорит мне дежурный. - Вы действительно решили отправиться в Пермь?
- Да, - говорю. - Я вам объяснял, что в Киров я уже опоздал.
- В таком случае, - обрадовался дежурный, - я могу предложить вам прекрасный вариант. Сейчас к вылету готовится самолет, следующий рейсом в Казань. Из Казани идет прямой поезд в Пермь. Всего несколько часов - и вы дома. Бегите скорее на регистрацию! Я позвоню, чтобы вам переоформили билет.
Я помчался на регистрацию. А через полчаса была объявлена посадка на самолет, следующий рейсом Сыктывкар - Казань - Ижевск - Уфа. Я был вне себя от счастья. Все! Я уже, можно сказать, дома!
Но я напрасно так скоро обрадовался. Когда самолет уже подлетал к Казани, из кабины пилотов выползла стюардесса и ехидно пропищала: " Уважаемые пассажиры! Аэропорт города Казани по метеоусловиям..."
"Ничего, - заставил я себя успокоиться, - от Ижевска до Перми еще ближе поездом, чем от Казани до Перми".
На третьи сутки своего путешествия я оказался в аэропорту столицы Башкирии - Уфы. Здесь было гораздо теплее, чем в Сыктывкаре - +1 по Цельсию. Зал ожидания показался мне даже очень большим в сравнении с сыктывкарским. А главное, что здесь имелись свободные места. Возможно, свободные места имелись и в гостинице. Но меня туда не приглашали. Меня вообще здесь никто не ждал. Лететь куда-нибудь самолетом не было смысла. Разве что назад, в Сыктывкар. Но я же не самоубийца, чтобы возвращаться в тот гроб, откуда я только что выполз. О поезде в Пермь нечего было и думать. Уфимская железнодорожная ветка не имела ничего общего с казанской. Она вела прямо в Москву. Или в Сибирь. Но никак не на Урал.
Я понял, что здесь я окончу свою жалкую жизнь, так и не повидавшись с любимой девушкой. Когда я посчитал оставшиеся у меня рубли, это понимание укрепилось еще больше, так как здесь перед смертью меня ожидает еще голод и жажда. Терять мне было уже нечего, и я направился к местному дежурному по вокзалу.
Он оказался очень хорошим человеком. Выслушавши внимательно мою одиссею, дежурный сказал:
- До Перми, молодой человек, отсюда вы можете добраться двумя путями: либо через Москву с пересадкой, либо через Челябинск с пересадкой на Свердловск.
- Спасибо, - говорю, - уважаемый! Но у меня денег осталось только на то, чтобы доехать до железнодорожного вокзала. И то, если без пересадки.
- Тогда у вас есть еще третий путь. Вот с этим билетом вы идете в кассу и там переоформляете его на билет в самолет Ан-2, который летит в Янаул. Это на севере Башкирии. Через этот самый Янаул идет казанская ветка, по которой вы доберетесь до Казани. А из Казани идет прямой поезд в Пермь. Лучше, если вы сядете на электричку, на неё билеты дешевле.
Я так и не понял, что это такое - Янаул: толи станция, толи разъезд. В общем, от летного поля я пешком прошел к домику, на котором скромно красовалась надпись "Янаул". Я сообразил, что это железнодорожная станция, потому что в комнате ожидания рядом с кассовым окошком висело расписание движения поездов. Время было позднее, в комнате не было ни души, за кассовым окошечком дремала кассирша, а у меня был целый вагон времени. Я никуда не торопился. И потому стал внимательно изучать расписание движения поездов. И тут я обнаружил нечто, от чего я чуть было не пустился в пляс: в три часа утра по местному времени должен был проходить поезд "Челябинск - Ижевск - Нижний Тагил".
Господи! Неужели ты смилостивился надо мной и послал мне прощение за все грехи? Мне не нужно ехать в Казань или еще куда-нибудь. Прямо отсюда без всяких пересадок я приезжаю в Пермь! Мне надо только взять билет.
Подсчитав все свои наличные, я заглянул в кассовое окошко и спросил у кассирши, сколько стоит билет на этот поезд до Перми? Потом я спросил, сколько стоит билет до Ижевска?
- Ладно, - говорю, - давайте мне билет до ближайшей станции.
У меня еще осталась какая-то мелочь на пару стаканов чая. Но я все равно был счастлив и бодр духом и телом, поскольку теперь твердо был уверен в том, что уже завтра, возможно, я буду на месте. Прижимая к груди уже привядший слегка букет дубков, я стоял на перроне и ждал своего поезда.
Потом сонная проводница показала мне мое место и отправилась в свою каморку, предупредивши, что будить меня не собирается, а потому я сам должен караулить свою станцию. А высадиться я должен из соседнего вагона: там еще пассажиры высаживаются.
Утром она была несказанно удивлена, увидев меня в вагоне.
- Ты что же, все-таки проспал? - вытаращила на меня глаза.
Мне ничего не оставалось, как честно рассказать ей все о моих приключениях. Она не стала меня выгонять, но попросила, чтобы я перебрался на третью полку, поскольку мое место должен был занять ижевский пассажир. И еще предупредила, что если меня застукает контролер, то она тут совсем не при делах.
Скоро о моем удивительном путешествии узнало полвагона. Люди, проникнувшись сочувствием, угощали меня, чем могли. Так я проехал Ижевск и все остальные станции по пути к Перми.
И вдруг перед самой Пермью в вагон зашел контролер. Он так неожиданно вырос передо мной, что я даже не успел куда-нибудь укрыться. Я не стал выдавать проводницу, заявив, что пролез в вагон самостоятельно. Потом рассказал контролеру о том, что со мной случилось, и попросил позволить мне доехать до Перми, тем более, что Пермь была следующей остановкой. Контролер и слушать меня не хотел. Он объявил, что сам он не вправе нарушать инструкцию, а потому повезет меня в Нижний Тагил, в свою головную контору. Пусть начальство разбирается, что со мной делать.
Ага! Нижнего Тагила мне еще для полного счастья не хватало! Как только ни пытался я уговорить контролера - все ни в какую! Пассажиры стали за меня заступаться. Я сам выдал контролеру все свои анкетные данные, чтобы мне могли выписать штраф - ничего не помогало. Упертый оказался мужик. А поезд тем временем уже стоял у перрона вокзала Пермь II. Я дернулся к выходу. Не тут-то было! Загородил дорогу и стоит, как танк. Орет во всю глотку проводнице, чтоб не выпускала. А я вот он уже, готовенький к выходу: рюкзак за плечами, дубки в руках. Так все 15 минут стоянки и продержал меня, подлец! Тронулся поезд, контролер успокоился и пошел к купе проводницы. Меня с собой потащил акт составлять. Вот я стою в дверях, он на диван проводницы уселся, достал свои бумаги, разложил их на своем планшете. Поезд стал медленно тормозить, подъезжая к станции Пермь I. И я понял, что это мой единственный шанс. Мне нужно было одно лишь мгновение. Я бросился к выходу, а потом рванул наружную дверь и выпрыгнул из вагона, даже не открывши крышки, закрывавшей ступеньки. В Перми I этот поезд стоял всего одну минуту.
Когда я появился в дверях квартиры моих будущих родственников, меня встретили словно папанинца, освободившегося из ледового плена. Я так думаю, что меня уже не чаяли увидеть живым. А я прямо там же, у них в доме поклялся на Библии, что никогда в жизни больше не стану летать самолетами Аэрофлота.
- И что, правда, больше никогда не летал? - вытаращили глаза Медведь с Вихровым.
- Аэрофлотом никогда! Но ведь нынче существует много других всяких компаний, - уклончиво ответил я и улыбнулся хитро.
Елена Прекрасная
- Так, это, Жанно, ты так и не договорил, зачем тебя Татьяна тогда позвала? - поинтересовался Медведь за завтраком.
- Когда?
- Ну, вчера ты рассказывал, что перед Новым годом она тебя в Киров выписала. А ты неделю самолетом добирался до Урала.
- А, ты о вчерашнем? Да просто соскучилась.
- А ничего, что ты по дороге чуть с голоду и холода не помер? - спросил Вихров.
- Я потом еще и сессию завалил и потому без стипухи оказался. Шабашку проездил. Потом подрядился в трамвайное депо трамваи мыть по ночам.
- Ну, а она что?
- Танюха?
- Ну да.
- Ничего. Да я вообще ничего ей про сессию и все остальное не рассказывал. Какой смысл?
- А ты, в общем-то, рассказываешь ей что-нибудь о работе?
- А ты?
- Я нет. Моя женушка моей работой не интересуется, - ответил Медведь.
- Моя тоже, - добавил Вихрь.
- Ну, вот, и я тоже свою жену в мои рабочие проблемы не посвящаю. Меньше головной боли.
- Я вот одного не могу понять, мужики, почему так получается, что самые близкие люди не посвящают друг друга в дела, которые, по сути, являются всем смыслом жизни.
- Потому что смыслы жизни у них разные. Бывает, что очень даже разные. И чтобы эти самые смыслы не колебали друг друга, лучше о них помалкивать.
- О! По-моему, моторка тарахтит! - вскочил Вихрь.
- Степка, небось, едет, - сказал я и тоже поднялся.
- Степан вечно подваливает если не к ужину, то к завтраку.
- Это у него нюх такой собачий на еду.
- Не собачий, Дима, а репортерский. Хороший репортер должен за версту чуять жареный материал.
- Смотрите, парни, там с ним еще кто-то едет!
- Да Васильич. Кто же еще?
- Если Васильич, то должно быть два человека, а в лодке - трое.
- Действительно, еще кто-то третий у них там.
Разумеется, мы не побежали на берег встречать нашего блудного сына. Чего ради? Не маленький, сам дорогу найдет. Мы выползли из-за стола и выстроились у прохода к нашей поляне. Руки в боки, ноги на ширине плеч. Ага! Три богатыря из картины Васнецова. Только без коней.
Лодка, между тем, остановилась метрах в пяти от берега. Из неё прямо в воду выпрыгнул Степка. Васильич аккуратно подал ему рюкзак, который Степка отнес на берег. Затем Степан вернулся к лодке и, не стесняясь наших изумленных взоров, выгреб из лодки какую-то пигалицу и потащил к берегу прямо на руках. Какого черта? У нас в ущелье закон: никаких женщин! И Степка это знает.
- Жанно, как ты думаешь, что это такое? - задумчиво спросил Медведь.
- Я думаю, что это дама.
- А ты что скажешь, Вихрь?
- Вероятно, это действительно дама. Мужиков обычно не носят на руках.
- Резонно, - согласился Медведь. - Но зачем эта дама здесь?
- Не знаю. Видимо, Степка забыл её оставить там, где нашел.
Пара, между тем, спешно пошлепала в нашу сторону. Увидев издалека наши воинственные позы, Степан слегка притормозил. Его спутница продолжила путь, обогнав своего партнера.
Подошли.
- Приветик, мальчики! - проворковала дама.
Мы переглянулись, в надежде найти среди нас мальчиков. Не нашли и удивленно воззрились на девицу. Подошел Степа.
- Здравствуйте! - слегка смущенно произнес он.
- И вам не хворать! - ответил за всех Дима.
- Вот... знакомьтесь... это... значит, Лена!
- Елена Прекрасная?! - взмахнул Медведь руками. - Очень рады! Оч-чень!
- Да! - оживился Степа. - Лена, знакомься, это мои коллеги и друзья: Иван Александрович, Дмитрий Николаевич и Вадим Петрович.
- А мы вас тут уже заждались! - продолжал Медведь в том же духе.
- Хватит, Медведь! - остановил я. - Располагайтесь, если приехали!
Девица, не уловив моего тона, принялась располагаться. Сначала она обошла всю территорию лагеря, внимательно осмотревши все. Заглянула даже в нашу палатку. Потом она бесцеремонно уселась за стол и принялась хватать из коробочки печенье. Мы молча наблюдали всю эту картину. Степа тоже молчал, не решаясь что-нибудь делать и говорить. Отведав печенья, Елена Прекрасная удивленно воззрилась на нас:
- А чай в этом доме имеется? Вообще-то, в приличном обществе гостей принято угощать. А мы со Степочкой проголодались, пока добирались до вас. Ведь правда, дорогой?
Степа неуклюже кивнул.
- В приличном обществе принято предуведомлять хозяев о своем визите, - сказал я. - А поскольку вы свалились на наши головы совершенно неожиданно, то, уж извините, мы не успели сервировать для вас стол.
- Но Степочку-то своего вы ждали? - отпарировала девица.
- Степочка здесь не гость, - продолжил я. - Для чая себе он сейчас сгоняет на родник и принесет воды. Потом вскипятит на костре. Вас, уважаемая, я полагаю, он непременно угостит.
- Фу, какие неприветливые у тебя приятели, Степа! - надула губки Елена Прекрасная.
- Не обижайся, Лена! Я действительно не предупредил их, что приеду с тобой. Сейчас я все сам устрою.
Степа вытащил из-под стола пятилитровую бутыль, с которой мы обычно бегаем к роднику, и направился за водой.
- Я с тобой пойду! - тут же вскочила девица.
- Нет! - решительно заявил я. - Не надо с ним! К роднику ты еще успеешь набегаться. А сейчас мы сходим с ним вдвоем.
Я взял еще одну пятилитровку, и мы пошли.
- Слушай, ты где откопал это сокровище? - спросил я, когда мы отошли на приличное расстояние.
- В Краснодаре.
- Она твоя подружка?
- Нет, нет!
- Какого ты её сюда приволок?
- Она попросила меня подбросить до Горячего Ключа.
- Ага! Стало быть, ты подобрал её по дороге?
- Ну, типа того.
- Типа чего?
- Ну, я ехал, а она на дороге голосовала. Я остановился, спросил, чего ей надо. Она сказала, что ей надо в Горячий Ключ, а никто не берет, потому что у неё денег нет.
- И ты, разумеется, подобрал это несчастное существо, которое без денег не может доехать до дома?
- Нет, она, наоборот, из дома направилась к каким-то там родственникам.
- А что ей дома-то не сиделось?
- Ну, типа, обстановка невыносимая: родители пьянствуют, а брат - наркоман. Это она мне рассказала.
- Ага, а ты и уши развесил.
- Ну, она плакала. А я не могу, когда плачут.
- Ладно. А чего ты её сюда приволок, если ей надо было в Горячий Ключ? Не по той дороге поехал?
- Не, я по той ехал. Ну, мы стали к Горячему подъезжать, она разревелась, говорит, что из дома она сбежала, а родственники её не ждут. Типа, она совсем никому не нужна.
- Ну, ты её и пожалел?
- А что я должен был делать?
- Конечно, ничего лучшего ты не мог придумать, как возить её целый день по дорогам и пробкам, чтобы в итоге привезти сюда. Тебе не пришла в голову идея отвезти её назад, в Краснодар, тем более, что ты же все равно возвратился в Краснодар, когда надумал через Новороссийск ехать? Привез хотя бы к нам в ТРК, там уж ей точно помогли бы, если ей так плохо было?
- Я не возвращался в Краснодар, Иван Александрович.
- То есть, как не возвращался? А как ты попал на Новороссийскую трассу?
- Да не было никакой трассы. И аварии не было. Это я наврал все. Простите!
- Зачем наврал?
- Ну, чтобы вы не ждали меня до утра.
- Час от часу не легче! А где же ты был все это время?
- Ну, мы с нею в Архипке были.
Минуты три я стоял в оцепенении, как столб. И Степка стоял. Сначала я хотел наорать на него и немедленно отправить вместе с его пассией назад в Архипку. Но потом заставил себя успокоиться. Крик и ругань - не самое лучшее средство для решения проблем. Я сел на первый попавшийся валун.
- Это была твоя идея? - как можно спокойнее спросил я.
- Нет. Сначала мы возле Горячего остановились, чтобы перекусить. Она сказала, что с вечера ничего не ела.
- Ну да, в кафе она оттянулась на полную катушку, потому что ты набрал ей всего, на что она указала? А потом она предложила поехать с тобой, куда ты ехал? А в Архипке она заявила, что впервые приехала на море и потому ей хочется хотя бы денек поплескаться в свое удовольствие, и чтобы никто не мешал?
- Ну, типа того...
- Что "типа"? Ты хоть соображаешь, что все это "типа" значит? Она развела тебя, как последнего лоха.
- Может, и не развела.
- Может. Но ты попросил её показать какой-нибудь документ, удостоверяющий её личность?
- Она сразу сказала, что у неё с собой ничего нет: ни денег, ни документов. Она же из дому сбежала.
- А сколько ей годиков, не спросил?
- Нет.
- Наверняка, малолетка. Степа, ты соображаешь, в какую ситуацию ты поставил себя и всех нас?
- В какую?
- В такую, что уважаемые журналисты ТРК "Кавказ" на отдыхе занимаются растлением несовершеннолетних детей.
- Но она сама...
- У тебя, или у кого-нибудь из нас, есть письменное доказательство, что "она сама"? Да если бы и было... Степа, моли бога, чтобы она не оказалась малолеткой!
Когда мы с наполненными пятилитровками вернулись на поляну, там полным ходом шло свое действие. Елена Прекрасная сидела на скамейке за столом и размазывала сопли по физиономии, а Медведь мерил шагами поляну в темпе ускоренной съёмки. Вихров, увидев нас, заявил без всяких предисловий:
- Жанно, эта девица сбежала из дома!
- Я знаю, - спокойно ответил я.
- Что будем делать?!
- Сейчас вскипятим чай и позавтракаем, наконец, как нормальные люди. У нас осталась еще в котелке овсянка?