Призрачно освещенный,
  стоит особняк старинный.
Огромные вязы и липы
  тянутся к серому небу
вороньими страшными гнездами...
  


   Все, как прежде, -
опавшие листья
  пахнут все так же терпко
и так же душа замирает
  при мыслях о новой любви...



Я еще молода -
 мне нет двадцати шести,
и я еще жду,
 но как-то подспудно.
Прошлое не отступает,
  тенью крадется за мной.



  Я не хочу умирать
и не могу представить,
    что какая-то Осень
  будет уже без меня,
а мечты так и не сбудутся...


Быть может, и я старею -
  все реже летаю во сне,
во реже нисходят ко мне Откровения,
  а боль и обиды
я ощущаю просто телесно -
  так душа исстрадалась,
не может  впитывать боль...



   Вот если бы снова почувствовать,
как в четырнадцать лет,
 когда я была влюблена
  в русоволосого мальчика...
И снова бродить по лесу,
  мечтая о дальних странах,
и от дождя скрываться
  под высоченным платаном
и видеть мир таким новым...



Или, как в двадцать один,
  когда я любила художника,
и отражаться, как в Вечном,
  в струях несметных фонтанов,
и растворяться в звездах
  космической легкой ночи,
и видеть мир таким юным...




А теперь я стала женою...
  Любимою, правда...
Но мечтать мне как-то неловко,
  словно красть незаметно...




И все же...
  бывают минуты,
когда, призрачно освещенный,
  стоит особняк старинный,
а огромные вязы и липы
  тянутся к серому небу
вороньими страшными гнездами...







Осень 1984 года