Теперь ты,
  ты, что была для меня,
как цветок,
   чьего имени я и не знаю.


Еще раз: вспомнить
  и показать им,
отнятую,
  с кем я играл,
прекрасную, -
  неодолимый крик.


Танцовщица прежде всего,
  ты наполняла
тело медлительностью
  и вдруг застывала,
как если бы
   в бронзе отлили бы юность твою.


Страдая и слушая.
  Сюда от Сил Высших
падала музыка
   внутрь, в измененное сердце.


Болезнь была рядом.
  И уже
во владении теней
   кидалась, темнея, и кровь.
И все же,
  мельком, с сомнением,
    рвалась она
   изнутри 
к твоей вечной весне.



Снова и вновь,
  прерываема тьмой и падениями,
сияла она по-земному.


До того, 
  как после ужасных ударов
вошла в безотрадно открытую дверь.