Это случилось давным-давно, тогда, когда наша планета была просто большим твёрдым шаром. И не было на планете ни воды, ни воздуха, ни света. Не жили на ней звери. Не летали в облаках птицы. Была Земля пустой, необитаемой планетой. И, конечно, было на ней скучно-прескучно.
Висела скучающая планета в галактике одна-одинёшенька, окружённая со всех сторон непроглядной темнотой. Не с кем ей было поболтать да посплетничать. Бедненькая, от беспросветного одиночества она тяжело вздыхала из года в год, из века в век. И мечтала. Мечтала о том, что когда-нибудь, пусть не очень скоро, по ней побегут ручейки и реки, в синем небе защебечут птицы, и в их уютных гнездышках появятся птенчики; что вырастут на ней могучие деревья, проснутся нежные красивые цветы. Что смех, радость и любовь поселятся на планете. Жизнь!
Однако планета была очень умной и понимала, что это всего лишь её мечты. Жизнь капризна. Жизнь любит тепло и свет. И ей хорошо там, далеко-далеко, в другой галактике. Земля это понимала и ни на что не надеялась, но лишить её мечты не мог никто. Никакие силы и никакая власть. Впрочем, никому и дела не было до пустой мечтающей планеты. О ней и не знал никто - так далека она была от Мира, в котором жила Жизнь.
Эта история случилась в незапамятные времена. В те великие времена, когда Миром правили Боги. Боги тогда были очень похожи на людей - красивых людей. И жили они в храмах - величественных здания, уносящихся своей мощью и красотой в синее небо. Для Богов храмы были просто домами, где они отдыхали, занимались науками, искусствами и откуда правили Миром. В те времена вся Вселенная подчинялась Богам - их бесконечной мудрости и уму.
Боги любили украшать свои дома-храмы невиданными цветами, великолепными скульптурами, необыкновенными картинами. Всё это были подарки из далёких уголков необъятной Вселенной. Они привозились гонцами из разных галактик и приносились к алтарю Богов. Алтарь был местом, откуда Боги говорили с Миром.
В храмы к Богам часто приходили послы с какой-нибудь просьбой. И послов с любых планет, маленьких и больших, Боги принимали с одинаковой любовью, пониманием и уважением.
В храм к Богу Солнца, Гелиосу, обращались с просьбой послать больше тепла на какую-нибудь очень отдалённую планету. Дарованное тепло окутает планету, прижмётся ласково к деревьям и растениям, отдаст им силу, и наполнятся тогда растения живительным соком, а деревья расцветут пышным цветом. Их стволы станут могучими, начнут дышать во всю широкую грудь. И тогда маленькая отдаленная планета наполнится чистым воздухом, а Жизнь - силой. Звери станут забавляться весёлыми играми, у птиц вырастут могучие крылья, и они научатся путешествовать. А люди, живущие на маленькой, отдалённой от Мира планете, станут здоровыми и красивыми. Исчезнет усталость и лень: люди захотят творить, созидать. И тогда они превратят свою планету в пышный сад. Посадят чудесные яркие цветы. Сочинят красивые стихи и песни, добрые сказки и весёлые истории. Вот что такое тепло в подарок от Бога Солнца.
Приходили послы и к Богу Огня. Звали этого Бога - Гефест. В те давние времена это был всеми уважаемый и почитаемый Бог. Вся Вселенная понимала, что огонь дарует жизнь. Планеты Вселенной преклонялись перед огнём. К алтарю могучего и всесильного Бога возлагались самые богатые дары.
К Богине любви Афродите приходили поделиться своей радостью. Приходили выслушать мудрого совета: как сохранить любовь, как пронести её через века чистой и светлой.
Богов было много. На каждом из них лежала ответственность за необъятную Вселенную. Скучать им не приходилось.
Однако Боги были всё-таки очень похожи на обычных людей. После трудного дня они отдыхали, ходили друг к другу в гости, играли в шахматы, пели песни, танцевали, устраивали турниры и состязания. Боги были молодыми и красивыми. Имели душу и сердце. А когда Бог молод, красив и полон сил, любовь обязательно возьмёт его в свой сладкий плен.
Здесь и начинается история.
Гелиос, Бог Солнца был красив настолько, что глядя на него долго и пристально, можно было ослепнуть от красоты. Огненно-рыжие кудри. Зелёные глаза. Лёгкий румянец на щеках. Стройное гибкое тело. Бархатный голос. Пламенные речи. Что ещё сказать? Описать в полной мере красоту Бога земными словами невозможно.
С безумством молодости Гелиос влюбился в Жизнь. А Жизнь жила неподалёку. Её храм стоял на соседней улице.
Только Жизнь одинаково любила всех Богов. Для неё они были как верные братья и ласковые сёстры. Другая любовь ещё не посещала её души. И поэтому она не знала, что такое любовные терзания.
А Гелиос сгорал. Сгорал от неразделённой любви. И отдавал Жизни тепло. Заботился о ней, баловал, потакал её шалостям и капризам.
Остальные Боги по-доброму посмеивались над этой странной парой. Они-то, мудрые, прекрасно понимали, что Жизнь просто слишком юна и ветрена, чтобы оценить безумную любовь Бога. Ей нужно подрасти и повзрослеть. Только спустя какое-то время Жизнь поймёт: так прекрасна она оттого, что бесконечно любима. А смех её звонок и весел потому, что купается он в солнечных лучах.
А ещё в городе Богов жила была Богиня Луна. Она была немного холодна, горда, очень умна и красива. Луна держалась от других Богов особняком, тесной дружбы ни с кем не заводила. Приятельские отношения у неё были только с Ночью.
Все Боги считали, что у Луны холодное сердце. Никто не знал, какое это сердце горячее и как ему тоскливо. Ради любимого Луна готова была пройти босиком через всю Вселенную! Ради Гелиоса. Но никто Луну ни о чём не просил.
Более того, к несчастью, она не могла и не должна была встречаться с Гелиосом. Тот, кто создал Богов и Вселенную, давным-давно сказал Луне, что если она хотя бы раз подойдёт к Солнцу слишком близко, то сгорит в тот же миг. Видно, так ему было угодно. Или он просто был мудрее всех Богов и знал уже тогда, что только Жизнь сможет купаться в солнечных лучах, только она расцветет на радость Миру в солнечной любви.
Тот, кто создал Вселенную и Богов, предупредил Луну, но ведь любовь сильнее разума. Любовь сильнее всех вселенских страхов.
Так и жили Боги: Солнце - в любви к Жизни, Луна - в любви к Солнцу, Жизнь - любя всех.
Быть может, и по сегодняшний день в божественном городе, который находился в самом центре Вселенной, всё осталось бы без изменений, если бы не Ночь. Ночь послала Луне сон. Прекрасный сон. Удивительный, колдовской. В том чудесном сне к Луне пришёл он, Гелиос, протянул к ней свои горячие руки и обдал жаром прохладные ладони. Луна вовсе не сгорела, только ладошкам стало тепло и радостно.
Вскоре Ночь ушла, и Луну разбудило Утро. Оно ласково постучалось в окошко храма и пропело весёлую утреннюю песенку.
Луна потянулась на кровати, вспомнила ночной сон, быстро соскочила с постели, накинула воздушный халат и побежала распахивать ворота своего храма. Она хотела, чтобы в это волшебное утро в её дом вошел Бог Солнца. Он никогда здесь не был, потому что всегда обходил холодную соседку стороной.
А Гелиос уже вышел из своего дома. У него было много дел. Разбудить речку. Коснуться первыми лучами спящих птиц. Поздороваться с Утром. Пройтись по полям и лугам. Умыться цветочной росой. Оживить Мир. Растормошить Жизнь.
Легкой юношеской походкой Гелиос шёл по дорожке. И вдруг увидел бегущую ему навстречу Луну. Гелиос очень удивился: ему никогда и в голову не могло прийти, что холодная Луна на самом деле так прекрасна. Луна ослепила Солнце своим светом и на какое-то мгновение молодой Бог забыл про Жизнь. И про свою любовь к ней.
Перед ним стояла стройная Луна, и лёгких ветерок трепал её воздушный халат. Она протягивала к нему свои руки и смотрела ему в глаза. Это было словно наваждение.
А потом вдруг так же неожиданно, как и появилась, Луна исчезла. Она сбежала. Гелиос бросился вслед за убежавшей красавицей, но Луна захлопнула перед ним двери своего храма. Он стал стучать, но она не открывала. Он стал кричать, но она молчала. Его крики разбудили город Богов, разбудили Жизнь. Жизнь не узнавала так хорошо знакомый ей голос. Да, это был его голос, но такой взволнованный... И взволнованный вовсе не из-за неё, а из-за кого-то другого, вернее, из-за другой.
Жизнь выглянула в распахнутое настежь окно и... столкнулась с уродливым чудовищем. С ревностью. Она увидела, что Бог Солнца, её Гелиос, стучится в закрытые двери храма Луны и из-за неё, недоступной, в кровь разбивает руки.
Боль пронзила сердце Жизни. Вместе с болью пришла любовь. Почему так поздно? Отчего не раньше?
Жизнь вскрикнула от отчаянья, и её голос страшным эхом разлетелся по утреннему городу.
Обогнув дома-храмы, пробежавшись по извилистым городским тропинкам, уставшее и обессиленное эхо наконец докатилось до Гелиоса.
И наваждение тут же исчезло. В далёкое пустое прошлое провалилось мгновение страстной любви Солнца к Луне. Непонимание самого себя поселилось в душе Гелиоса и горечь за причиненную Жизни боль. Непонятная вина наполнила его сердце, и он побежал к храму Жизни. Увы, его и там ждали закрытые ворота.
То утро в городе Богов выдалось суматошным. Тем утром Луна подпирала своей хрупкой спиной закрытые тяжёлые двери, как будто они нуждались в этом бесполезном усилии. А по щекам Луны текли холодные слёзы. Слёзы давали прохладу обезображенной обожжённой щеке. Но плакала Луна не о своей потерянной красоте, а о несбывшихся мечтах, о несбывшейся любви. Тот, кто создал Богов и Вселенную, был прав. Не ей суждено греться в объятиях Солнца.
Тем же утром Жизнь собиралась в дальнюю дорогу. Бежать, бежать прочь из этого города. Спрятаться от любви на самый краешек Вселенной. Забиться на какую-нибудь дальнюю планету и там громко разрыдаться. И чтобы никто, ни один Бог, правящий Вселенной, не узнал о том, как ей больно. Только тому, кто создал самих Богов, могла доверить Жизнь свою тайну. Ему можно. Он всё поймёт. И всё простит.
И она убежала. Об этом все Боги узнали сразу, потому что в городе стало пусто и уныло, безрадостно и слишком тихо. Только тяжкие вздохи Бога Солнца поначалу тревожили тишину, а потом и они утихли.
Боги знали, что Гелиос отправился через всю Вселенную искать Жизнь. Как только это произошло, городом Богов стала властвовать Ночь. Коварная Ночь, пославшая Луне колдовской сон, стала править почти во всей Вселенной, разлив кругом непроглядную черноту.
В темноте Боги разбрелись кто куда. Где они теперь? Никто не знает. И никому не было дела, что Луна, крадучись во Вселенной, брела вслед за Солнцем. Брела так, чтобы он и не догадался.
Через тьму, мимо звёзд и планет, шаг за шагом шли они друг за другом. Жизнь, искавшая самую отдалённую планету. Солнце, надеясь найти Жизнь. И Луна, бледная холодная Луна с обожжённым лицом, мечтавшая только о том, чтобы дышать во Вселенной горячими следами, оставляемыми Солнцем.
А одинокая Земля, которой снились прекрасные сны о цветущей жизни, и не подозревала о том, что произошло в самом центре Мира. Она только тяжело вздыхала о своих несбыточных мечтах. Один из этих невыносимо печальных вздохов и услышала Жизнь. Если бы не он, она прошла бы мимо, но вздох задел какие-то струны в сердце Жизни, и она подумала, что есть во Вселенной кто-то, кому ещё хуже, чем ей. И быть может, этот кто-то станет ей лучшей подругой или другом. В погасшей Вселенной, сострадая чужому горю, Жизнь на ощупь шла навстречу неизвестности.
Так на самом краю Вселенной она столкнулась с Землёй. Холодной, пустой Землёй, которая, увидев во тьме одиноко бредущую уставшую Жизнь, очень удивилась. Она-то думала, что Жизнь всегда прекрасна. И ей стало так жалко это совсем ещё юное существо, уже познавшее горести во Вселенной! Пожалев Жизнь, мудрая Земля распахнула перед ней свои каменные объятия и сказала: "Поплачь, тебе станет легче".
Долго-предолго плакала Жизнь на плече у Земли о своей потерянной любви.
Из тех слёз на планете родился океан. Солёная вода разлилась по Земле и замерцала во тьме Вселенной бледно-голубым светом. Этот мерцающий свет увидел Гелиос и сразу понял: это слёзы его возлюбленной. Защемило в груди Бога, и сказало ему сердце: "Осуши эти слезы своим теплом и любовью".
И Гелиос, не мешкая ни минуты, стал окутывать Землю своими лучами. Заискрилась, засмеялась голубая вода, почувствовав большую, светлую любовь. Жизнь ожила на планете, отогреваясь в заботе возлюбленного. Она перестала лить горько-соленые слезы, заиграла всеми красками, рассыпалась по Земле цветами, травой, ручейками и птицами. Жизнь подарила свою нежность всему миру. Ведь она была так любима и любила сама. А два любящих сердца всегда рождают новую жизнь.
А как же Луна? Несчастная, она издалека наблюдала за этой любовью и могла приблизиться к земной радости только глубокой ночью, когда Бог Солнца спал, когда спала Земля, когда сладко и счастливо посапывала Жизнь, зная даже во сне, что любимый рядом. Что придет новое утро, и они встретятся вновь. И так будет всегда.
Луна крадучись подбиралась к чужому счастью близко-близко и грустно глядела на плодородную Землю. Ах, эта гордая Луна! О её существовании не знал никто, кроме мерцающих звёзд. Только они видели ее обожжённое лицо.