Взлохмаченный внук ногой откинул застонавшую калитку. Куры, кудахтая, рассыпались по двору, залаял с просыпу угольно-черный Гришка, рыжий теленок Семка перестал жевать прошлогоднее сено, поднял на Борьку блестючие карие глаза. Это бабка прозвала всякую свою животину человечьими именами. В честь тех, кого она по-своему любила, на кого она безмерно изливала свою невостребованную нежность.
Борька ткнул телка кулаком в чугунный лоб, подергал за маленькие - не больше мизинчика - рожки и, далеко выбрасывая вперед худые ноги в обшарпанном ботинке сорок третьего размера, затопал по хлипкому крыльцу.
- Ну, бабка, вот тебе лотерейка, - крикнул с порога.
Бабка сидела на лавке возле небольшого оконца, придавив задом почерневшую от времени прялку, наматывала на юркое веретено грязно-серую овечьей шерсти пряжу.
Борька всегда приходил шумно. Бабка уже привыкла, только голову в его сторону поведет, проворчит заученно: "Утихни, оглашеннай! Обедать будешь?" И неспешно примется накрывать на стол.
Сегодня устоявшийся ритуал нарушился. Бабка привыкла слышать в своей жизни только одно: "дай мне", и еще больше привыкла пропускать эту фразу мимо сознания. И вдруг ее слуха достигло иное слово. Она оторопело заморгала тусклыми глазенками, силясь поймать непривычное, выдернула из-под себя старую прялку, уложила ее на лавку.
- Чё ты там провякал? - напрягла она слух, аж шею до размеров гусиной вытянула.
Борьке нравилось производить на людей впечатление. Хоть на любых, даже на свою собственную бабку. А проявленный ею неподдельный интерес, разжигая его воображение, парня возбуждал. Он заговорил взросло и значимо.
- Поздравляю, значит, и, что же еще? Здоровья и любви тебе не пожелаешь, старенькая совсем - вот-вот развалишься. И никто в тебя не влюбится. Ты ведь если кому ночью приснишься, он с кровати упадет от страха. - Борька поскреб вихрастый затылок, отчего его лохмы немного пригладились. - Ага, нашел! Как говорят у них: "Эврика!" Дай-ка я поцелую тебя, бабка-ежка ты моя ненаглядная! Желаю тебе выиграть машину. "Москвича." Во!
Бабка осторожно за уголок приняла из рук внука билет и, придвинув к нему свой морщинистый нос, обнюхала со всех сторон.
- Вот спасибо, вот уважил, балбесина ты моя, - это слово в лексиконе старой относилось к разряду ласкательных. - Интересная штуковина, красивая, с цветочками нали. Гля-ка, Борь, тут "С праздником" написано. Меня, небось, проздравляют-то, а?
- Конечно тебя, кого же еще им поздравлять, - усмехнулся внук.
Борька был страшно доволен произведенным впечатлением. Надо же, как ловко он догадался - за тридцать копеек враз снять кучу проблем. И бабку ублажил, и себя не шибко разорил, и покормит его она сегодня чем-нибудь вкусненьким. Это уж точно, бабка запасливая, у нее завсегда где-нибудь что-нибудь да припрятано. Искать самому - бесполезно. Бабка - прирожденный шпион, так порой запрячет, сама потом найти не может.
Мысли бабки вышли на тот же круг - надо бы покормить этого оболтуса. Она сложила билетик вдвое, испугалась и уставилась на внука:
- Борька! Чего эт я? Его можно гнуть-то, а? Он не испортится?
Борька взял билет, посмотрел его на свет, покрутил, соображая что-то, и, громко выдохнув, заключил:
- Да, бабка, наделала ты делов, - ему захотелось малость побаламутить. - Теперь, если выиграешь, экспертизу тебе делать будут.
- Чево делать?
- Экспертизу, говорю.
- Ой, батюшки, зачем же еённую делать?
- Какая ты, бабка, тупая у меня, - сморщился Борька. - Ну, проверят, не пририсовывала ли ты какие другие цифры, чтоб, значит, выиграть.
- Да ты ж видел! - наседала бабка. - Ничего я ему не пририсовывала, согнула только!
Борька надул губу, покачал головой.
- Они, бабка, все узнают, у них приборы всякие есть. Ух, надежные!
- Борька, ты, чё дык, скажешь им, - не пририсовывала бабка. Сложила напополам, а не пририсовывала. Скажешь, а? - уговаривала она. - То ведь жалко машину, она ж вон каких деньжищ стоит!
- А чего, можно и сказать, - успокоил внук бабку.
- Ну вот и хорошо, вот и ладно. Давай билетик-то, потеряешь, не приведи Господь. Он ведь выигрышный!
Бабка забрала у Борьки билет и понесла его на вытянутых руках к комоду. Все свои бумаги она хранила в старой чугунной шкатулке, - самый дорогой подарок на ее свадьбу. Да и в остатней жизни дороже подарков у нее не было. Их вообще никаких больше не было.
- Бабуся, - спросил Борька, - а ты как выигрыш возьмешь? Деньгами или машиной?
- Чего? - остановилась та на полпути.
- Как возьмешь, говорю, - с нажимом спросил Борька.
- Дык, возьму как? - задумалась бабка. Она не могла так сразу взять и ответить. - Надоть покумекать... Это ж не пенсия... Это ж... - На ум никак не приходило нужное сравнение. Она вспотела, соображая, но поняла, что не справится с задачей, обреченно махнула рукой. - А деньгами возьму. Мне деньги нужны.
Бабка присела к столу, подперла голову высохшей рукой и замечтала:
- Деньги вон что! Их же куча будет!.. Куплю себе на юбку, платок там новый, еще чего...
- Чего? - Борька ждал, - вдруг и про него бабка вспомнит, и ему чего-нибудь от ее выигрыша перепадет. Но бабка его разочаровала.
- К Петьке, вон, съезжу. Давно его не видела, не узнать, поди. В третий, кажись, пошел. А, Борь? В третий, что ли?
- Не-а, во второй.
- Ну все одно, большой уже. На фотке-то какой стоит, прямо мужик! В отца поди будет.
- Ага, жди да радуйся. В отца! Сопливый да писклявый. Ничего путнего из него не выйдет.
- Много ты понимаешь, балаболка. Вы все и писклявые и сопливые. И из всех какие-никакие мужики вырастают, - мудро поставила его на место бабка. - А машина мне ни к черту не нужна. Я и ездить не умею. Страшно, чай, рулю-то крутить?
- Так я умею, - заверил Борька. - Не, бабка, ты бери обязательно машину. Представляешь? Красный такой "Москвич". Я за рулем, а ты рядом. Все смотрят и говорят: - Вот Зотовна на старости лет рехнулась, машину завела. По деревне грязь месит.
- Борька! Я тебе счас как наподдам, ты у меня доболтаешься! - бабка выпрямилась на стуле.
- Ты чего, бабуся! - Борька понял, что малость перегнул. - Это они от зависти так говорить будут. А ты их не слушай, бери да ездий. А мне во как машина сгодится! - он провел ребром ладони по шее. - У нас в техникуме ни у кого нет, а у меня будет. - Борька и сам размечтался, задрав кверху голову, но бабка быстро спустила его с небес.
- Шиш тебе будет! Больно быстры вы на чужое. Ма-ши-ну ему захотелось! Не отдам!
Бабка взяла шкатулку и прижала ее обеими руками к груди:
- Ни черта я вам, прости Господи, не дам! Вы с меня жил потянули, что ты, что отец твой. Расти вас, оболтусов, а вы и похоронить не придете. Ма-ши-ну ему! На вот, выкуси! - она протянула внуку худой кукиш, уперлась взглядом в Борькино лицо, потом глаза ее увидели икону. Бабка одернула руку, перекрестилась и крепче прижала к себе шкатулку. - Я билетик спрячу, не то мигом стащишь. Знаю я вас! - И бабка пошла прятать билет.
- А тебе не дадут ничего по билету, не думай.
Бабка остановилась.
- Это почему же не дадут? Я им не дам! Выиграла я машину? Выиграла! Значит, давай!
- Не, не дадут, - Борька уверенно покачал головой.
- Ты меня не зли, не зли. А то...
- Билет кто согнул?
- Дык я...
- Во-во, согнула! Теперь он не годный стал. Свидетели у тебя есть? Ага, нету свидетелей? А экспертиза все узнает. Даже возьми его сейчас утюгом по этому месту прогладь. Следа от сгиба не останется, а там уже знать будут. Ага, согнула и утюгом его гладила! А за это и посадить могут. Так вот, бабусенька, - ошарашил внук бабку.
- Ты же им скажешь, я ничего не делала! Борька, скажешь же? - взмолилась бабка.
- Не, не скажу. Зачем мне это?
- Борька! Ты рехнулся, небось? Такие деньжищи зазря пропадут!
- А мне какое дело? Твои пропадут, не мои. Подумаешь, тысяч шесть всего, - подлил внук масла в огонь.
- Батюшки, Борька! - бабка забегала вокруг него. - Ты им подскажи, а я тебе дам денег тоже. Сколько-нибудь.
- Сколь? -Борьке понравилось бабкино предложение.
- Ну сколь-нибудь дам.
- А сколь дашь? - не унимался Борька.
- Ну сколь, сколь... Сказала, дам... Рублей сто хватит?
- Ха, сто! Тебе шесть тыщ, а мне сто? Не, не скажу ничего.
- Двести, Борька! - расщедрилась бабка.
- Две тыщи дашь? - Борька пошел ва-банк.
- Ты что? Побойся бога, внучек, - взмолилась бабка.
- Тебе же еще четыре тысячи останется, - разъяснял ей внук.
- Ох и жадный ты, ох и жадный. Ну на кой черт тебе столько денег? - уговаривала его бабка.
- Ладно, я пошел. Не хочешь делиться со мной, ничего не получишь. А могла же просто так четыре тысячи получить. Че-ты-ре ты-щи! Вон сколько.
- Стой, Борька, стой! Дам тебе две тыщи, черт окаянный! Подавись ты ими, паразит этакий!
- Давай, - Борька протянул руку.
- Чего давай? - бабка разинула рот.
- Деньги давай.
- Какие?
- Ты же обещала? Давай.
- Я же еще не получила их.
- Аванс давай, задаток. Двести рублей. Мне во как нужны, - Борька опять провел себе рукой по горлу. - А я тебе бумагу напишу, что ты ничего не пририсовывала к билету. Согласная?
- Где я тебе, бандит, денег таких возьму?
- Показать, а? - Борька решительно шагнул к комоду.
- Уйди, уйди! - замахала на него бабка. - Я те покажу! Я тебе так сейчас покажу, обормот, ты у меня в подпол улетишь! Пиши садись бумагу! И как надо пиши!
Борька взял лист и начал писать.
Бабка, оглядываясь на внука, достала из заветного закутка деньги, отсчитала, сколь просил Борька, перечла их два раза, слюнявя пальцы и шевеля губами, и спрятала остальное за пазуху, чтобы потом перепрятать в другое место.
Она подошла к внуку и заглянула ему через плечо.
- Написал?
- Счас, распишусь только и все.
Борька размахнулся на листе с крючками и завитушками и протянул бабке лист. - На готово!
Бабка отстранила Борькину руку:
- Ну-ка, прочитай.
- Давай, прочитаю. - Он отставил лист подальше и громко прокричал:
- Я, Борька, бабкин внук, хоть она и называет меня всякими нехорошими словами, подтверждаю, что она ничего не пририсовывала к лотерейки. Она вообще ни фига...
- Ты чего эт пишешь? Это же документ, а ты - "ни фига"! Я тебе счас дам вот! Убирай свою фигу! - Бабка наступала на внука.
- Да стой ты! Это я так. Написано-то по другому. Гляди сюда, - Борька ткнул пальцем в лист, - видишь? Написано - ни-че-го.
- А ты и читай, как написано! Грамотей.
- Ладно, слушай дальше. - И он снова отставил лист. - Она вообще ни фи... то есть, ничего не может рисовать, потому как и пишет коряво. А билет она согнула и все. Так удобней его в шкатулку прятать...
- Так, так, правильно, удобней, - поддержала бабка.
- Не встревай, я еще не кончил, - перебил ее внук.
- ...Так что, товарищи, отдайте ей деньги за выигранную машину, пусть пользуется.
Борька положил лист на стол:
- Все. Давай деньги.
Бабка взяла бумагу, посмотрела в нее и отдала внуку деньги.
- Смотри, бабуся, не считаю. Верю тебе, - и он убрал деньги в карман. - Ну, счастливо тебе выиграть.
- Как выиграть? - испугалась бабка. - А если не выиграю?
- Нет, должна, - Борька был в отличном настроении, - выигрывают же иногда.
- А не выиграю? - Что-то непонятное навалилось на нее, обескровило ноги, она вяло опустилась на скамью. - Ой, Борька. Ты бы мне отдал пока деньги-то, а? - попросила бабка.
- Нет, бабуся. - Борьке не хотелось расставаться с так легко добытыми деньгами. - Ты, когда выиграешь, мне ничего не дашь. Бумага-то у тебя уже.
- На, Борь, возьми, потом отдашь, когда выиграю, - радостно протянула бабка лист.
- Давай, давай. Только я потом тебе бумагу не за двести рублей дам, а за три тысячи! Чтобы тебе половина, и мне половина. Ну, давай, давай.
Борька пошел на бабку с протянутой рукой.
Та отступала.
- Три тыщи?.. Ну бандит... ну, охломон... ну... ну.
- Давай, давай бумагу, чего прижала!
- Постой, ладно. Забирай деньги. Но смотри, ежели не выиграю, на глаза мне не смей показаться! Ох смотри! Ну, Борька! Ухват об тебя переломаю, черт окаянный. Вон чего подарил-надумал. Машина. "Москвич". Красный...