У нас как-то так сложилось, что в школах физику и математику обычно ведет один и тот же учитель. Не думаю, что это правильно: физику, по идее, надо преподавать вместе с этикой, или философией, или даже законом Божьим - ну, если у нас его введут (хотя я, конечно, против. Однако это уже другая тема). Вот, скажем, Третий закон Ньютона - его ж все помнят из школьной программы? Про то, что сила действия равна силе противодействия (у Ньютона он поточнее сформулирован) - это ли не то же самое, что этический закон "Не рой другому яму" или божий "Мне отмщение и аз воздам"? Так что получается - и Вселенная, и человек живут по одним и тем же правилам, только колышет это не каждого. Станем мы еще заморачиваться с какими-то основами бытия, когда, к примеру, трубы горят. А зря, батенька, зря. Руководствуйся мы Третьим законом Ньютона в своих поступках, сколь многих неприятностей могли бы избежать! Причем даже в мелочах.
Вот одна литинститутская история, которая вообще-то заставляет как следует повторить основные законы физики.
(Прекрасно отдаю себе отчет в том, что все выпускники Литинститута пишут литинститутские истории - специфика вопроса, так сказать. В Интернете иногда на такое наткнешься... Но я просто хотела поднять себе настроение. А самое веселое время у меня - как, без сомнения, и у большинства людей - это студенческие годы. Поэтому-то и вызываешь постоянно призрак прошлого - чтоб повеселил. Но дело ли призраков - веселить?).
Вот экспозиция. Сидят наши ребята, украинские поэты Микола и Василь, в своей общежитской комнате. Тут распахивается дверь и в комнату врывается Анджей - поляк, который учился на ВЛК - Высших литературных курсах, значит. (Прохвост он был еще тот, и я все время наивно думала: "Разве можно так подставлять собственную страну, когда находишься на чужой территории? Ведь по тебе будут судить о твоем государстве"). Анджей держал в кулаке пять рублей. Поэтам сразу стало ясно, что намечается пьянка. Они, собственно, были не против. И Анджей не обманул их ожиданий: "Вот пять рублей, давайте еще по пять, и купим у таксистов выпить". (На дворе стоял лютый горбачевский сухой закон, водку только у таксистов и можно было достать - 15 рублей бутылка).
У Василя, как всегда, денег не было, и Микола дал 10, а Василь за это побежал к таксистам.
А пить все пошли к Анджею. Хотели уже разлить по стаканам, но Анджей вдруг всполошился: "Я пойду Надыра позову - он пять рублей давал". "Так... - думает Микола, - Надыр - пять рублей, я - десять, Василь к таксистам бегал, а ты тогда здесь причем? Ну да ладно".
Пока Анджей ходил за Надыром, поэты на всякий случай спрятали бутылку под матрас - в любой момент мог какой-нибудь лишний рот нагрянуть. Тут Анджей вернулся, причем вместо Надыра привел девушку - прибалтийскую красавицу. Девушка эта пользовалась большим успехом как у студентов, так и у преподавателей. И лично я их прекрасно понимала. Ведь приятнее, наверное, иметь дело с экзотической птичкой из пусть не сильно, но дальних стран, чем с нашим замороченным братом, в смысле, сестрой. Впрочем, я отвлеклась.
Короче, планы у Анджея вдруг поменялись. (Это тогда поэтам показалось, что вдруг). Их потенциальный собутыльник просительно так им и говорит: "Ребьята, мне тут надо с девушкой пообщаться. Не могли бы вы на полчасика уйти?". Не вопрос! Что в этом такого? Каждый в шкуре Анджея бывал неоднократно. Девушка есть, а комнаты, где с ней можно спокойно пообщаться, - нет
Поэты честно ждали под дверью полчаса. Потом постучали. Все-таки прервать разлив водки по стаканам на самом интересном месте, то есть, на стадии намерения открыть бутылку - это как-то не по-человечески. Не поступают так - во всяком случае, те, кто знает, что такое - предвкушение в общежитии Литературного института "выпить и поговорить".
Но из комнаты раздался голос Анджея: "Jeszcze nie!" ("Еще нет", с ударением на первой букве "е", чтоб уж совсем точно было). Потом они опять постучали. "Jeszcze nie". Через 10 минут - еще раз. "Jeszcze nie". Тогда поэты плюнули, послали Анджея с его девушкой и бутылкой куда подальше и ушли в свою комнату: "Что мы будем унижаться, пусть подавится десяткой, ё-кэ-лэ-мэ-нэ".
Часа через пол Анджей прибегает: "Все, ребьята, я ее проводил, извините, пойдемте". Ну, они, конечно, пошли. "А где вы бутылку-то спрятали?", - вроде как невзначай спрашивает Анджей. А вот где! Ловким движением фокусника Микола отбросил матрас и достал оттуда заветную пляшечку. Физиономия Анджея в этот момент выражала острейшее разочарование: "И как же я ее не нашел?". А нашел бы, ясно - не видать бы хлопцам водки, как своих ушей.
Все-таки разлили на троих - наконец-то! И в этот момент - явление номер два - в комнату опять заходит прибалтийская девушка. И несет с собой целый поднос всяких католических лакомств: птички из теста, яйца, мясо - оказывается, сегодня у них праздник - католическая пасха. Ага, значит, хитрый Анджей так решил праздничек-то отметить: девушке сказал, что у него есть выпить и послал ее за закуской. А водку-то не нашел! Но теперь поэтов выгонять уже неудобно было. Так что Анджей поднос у девушки забрал, поставил на стол, а ее саму - раз-раз - и выставил за дверь. И сам тоже вышел - наверное, чтобы ситуацию объяснить. А поэты выпили - по одной, а потом и по второй. И дверь закрыли. И закусили девушкиным угощением. Дело-то и пошло.
Анджей постучал минут через семь: "Ребьята, это я!". "Jeszcze nie!", - ответили поэты. И налили себе по очередной.
Вот так-то. Законы физики - великая вещь!
С тех пор, извините за штамп, прошло много лет. В Интернете я нашла информацию об Анджее, но решила, что, вероятно, это его полный тезка - известный польский критик и литературовед. Хотя, может, это он сам и есть - просто на фото за усами и очками его не узнать. Василь прославился и стал знаменитым украинским писателем. Микола женился на русской, поэтому не прославился и не стал знаменитым украинским писателем. Зато в городе, где он проживает, за ним ходят толпы молодых поэтов и поэтесс и смотрят ему в рот, как единственному в этой казачьей местности гуру и настоящему поэту. А он их снисходительно терпит.
...Да, а как же Надыр, с чьих пяти рублей все и началось? Тогда Надыр так и не пришел. То ли Анджей его и не звал, то ли сам не захотел. Он оказался тем героем пьесы, который на сцене не появляется. Зато Надыр появился на перестроечных баррикадах. Его узнала вся страна, а потом он погиб в столице одной из кавказских республик, защищая то ли свободу, то ли независимость.