У каждого читателя-фанатика вроде меня есть в библиотеке особенно дорогие для него книги, за которыми он гонялся не один год. Пропустил момент издания - и на тебе, пожалуйста, нигде в продаже их уже не найти. Хорошо, существует Интернет, - исполнитель наших самых заветных желаний. И вот... Твое заветное желание, уже осуществившееся, лежит себе на почте и поджидает своего нового владельца.
Есть такая книга и у меня. Это "Механика судеб" Юрия Арабова (изд. дом "Парад", Москва, 1997 г.), о которой прочитала в газете "Культура" и тут же поняла - надо ее разыскать. Тираж "Механики..." небольшой, всего две тысячи, а нужна она оказалась, наверное, многим, ведь трудно найти что-либо более увлекательное для чтения - по драматургическим правилам в книге рассмотрены судьбы конкретных исторических личностей: завязка, кульминация, развязка. То есть, автор пытается проследить существующие в жизни каждого из нас закономерности, используя биографии людей, вошедших в историю.
Героев - трое. Пушкин, Гоголь и Наполеон. Как объясняет сам Юрий Арабов, "так называемые великие люди взяты в качестве примера лишь оттого, что жизнь их известна исследователям, значит, выявить подобные механизмы здесь легче, чем на жизни какого-нибудь Ивана Ивановича Иванова".
Могла ли жизнь Пушкина закончиться как-то иначе? По прочтении первой части книги - "Сценарий жизни Пушкина" - понимаешь, что нет. Все "завязки", о которых пишет Юрий Арабов, привели к тому, чтобы "развязка" оказалась именно такой. Этих "завязок" - четыре: "Пушкин и дуэли", "Пушкин и власть", "Пушкин и религия", "Пушкин и женщины". У Гоголя - нечто совсем другое (часть вторая - "Человек по имени Гоголь"): Николай Васильевич - "человек тайный и закрытый... он - романтика и тайна...". Что касается Наполеона (часть третья - "Первое появление господина А."), то здесь "наверное, первым, сразу же бросающимся в глаза стержнем будет с л у ч а й...".
Юрий Арабов не претендует, - этим он сам предваряет свой текст, - "на то, чтобы дать ответы на конечные вопросы бытия". И все же, читая "Механику судеб", в нас проникают не только новые знания о дорогих нам именах и будоражащих сознание моментах замечательных биографий, - у нас возникает неизбежное желание покопаться в собственной судьбе и как следует поразмышлять по этому поводу. Кроме того, приняв на веру авторский метод познания бытия и разложив свою жизнь по полочкам с помощью "Механики судеб" (как задается вопросом сам автор: "...работает ли Господь Бог как драматург, соответствует ли понятие "судьбы" тем законам, которые мы знаем из теории драматургии?"), мы проникаемся пониманием своего прошлого, ну а будущее обретает для нас более четкие очертания. И окажемся ли мы способны "перезавязать завязки", если действительно поступали как-то не так, неправильно, чтобы не получить, в конце концов, нежелательную, скандальную или плачевную "развязку"? Кто знает... Как видим, даже Пушкину это не удалось...