Закон яблочного пирога формулируется просто: по сколь бы сложному рецепту ты ни пек яблочный пирог, все равно получится шарлотка.
Это потому что ты сам - главный ингредиент.
Яблоки, правда, тоже разные бывают. Если ты румяный, сладкий и сочный - это одно. Если зеленый, кислый и твердый - другое. Если мягкий, рассыпчатый и сухой, как вареная картошка, - понятно, что третье. Однако закон есть закон - хоть яблочного пирога, хоть всемирного тяготения, и удача твоя выворачивается наизнанку, оказываясь полным провалом, а счастливый момент дробится на ингредиенты, убивающие вкус везухи.
Вот взять, к примеру, знаменитый цветаевский пирог. Его многие любят, в отличие от собственно стихов Марины Ивановны, хотя и тщательно скрывают это - невозможно ведь культурному человеку быть лохом в таком вопросе. Тем более, что кто-то, еще на нашей памяти, отдыхал в одном доме творчества с цветаевской сестрой, к кому-то на работу заходила цветаевская внучатая племянница...
Какое все близкое и родное! Что там эти пресловутые семь рукопожатий! Тут одно такое - горячее и трепетное, - и вот ты у цели, уже пишешь мемуары, как корешевал, скажем, с Дэвидом Копперфильдом, дружил с сыном Островского, а его внука держал в свое время на коленях...
Да мне и самой, ей-богу, такие воспоминания не чужды... Ну не точно такие, конечно, числом поболее, ценою подешевле, но все же.
Вот в редакции краевой советской молодежки мы с парочкой московских поэтов встречались как-то, с парочкой во всех смыслах (давно это, правда, было). Сидят они, значит, перед нами такие ва-ажные и вкручивают юным провинциалам: в сегодняшней, тсзать*, поэзии существуют, без сомнения, только четыре имени - мы двое, Колька Рубцов и Юрка Кузнецов. Кстати, а не пойти ли нам всем вместе выпить?
О, думаю я, выпивать с ними ни в коем случае не собираясь, - а вы еще кто такие? Рубцов мне известен, Кузнецов тоже, о вас слышу впервые. Однако неудобно же столичным гостям свою подозрительность демонстрировать, сижу, прижав уши, размышляю о судьбах отечественной литературы. Прихотливые они, эти судьбы. Кольки семь лет как нет в живых, Юрка, слава богу, жив пока, и вот интересно, что он думает о таком единении с этими лучшими поэтами всея Руси.
Вербальному существу быть и оставаться своим трудно где бы то ни было - только вознамеришься пойти путем - не зерна, литературы, - как тебе на этом пути - раз! - и подставят подножку такие вот знаменитости. Правда, хоть они с Колькой и на дружеской ноге ("Ну что, брат Колька!"), а искал себе Рубцов собутыльников отнюдь не среди современников. Рассказывают, как он в красном уголке литинститутской общаги выпивал с портретами русских классиков - усадил всех в кружок на стульях, чокается: "Ваше здоровье, Николай Васильич, ваше здоровье, Лев Николаич, - и очень был недоволен, когда его оторвали от столь приятного занятия: - Один раз хотел выпить в приличной компании, и то не дали...".
Нашу компанию Рубцов вряд ли счел бы приличной...
...Однако гораздо позже мне стало понятно все - и про самолюбование наших гостей (да разве их одних?), и про самомнение. Просто с годами мы не только вырастаем - мы вырастаем в собственных глазах, причем до такой степени, что не в состоянии увидеть за этой гигантской фигурой уже никого, кроме самого себя. Спасает от подобной гигантомании только самоирония, но качество это врожденное и свойственное далеко не всем. Поэтому и претензий к парочке московских поэтов у меня теперь нет. Тем более, что оба они уже давно на небесах.
Кстати, насчет небес. Еще один из знаменитых яблочных рецептов - торт "Небо на губах". Ну, это по определению должно быть чем-то прекрасным, воздушным... Испеку, позову друзей-писателей в гости, почитаем стихи, поговорим о литературе. Первой, конечно, чур я говорю:
"Слушайте, - говорю я, - когда типичное показывают через нетипичное - это талант. Когда типичное через типичное - это графомания. А если у тебя - нетипичное через нетипичное, то это просто никому не интересно, потому что неузнаваемо.
Ведь текст - это как язык. Родной, выученный или незнакомый. Чтобы понять, надо принять его целиком, всем объемом и скопом, безраздельно. А потом уже разбирать по косточкам, обращать внимание на мелочи и частности, работать с деталями, увеличивать словарный запас... Уловили строй предложения - уловите и музыку фразы, и интонируйте, как положено, и чувствуйте его на клеточном уровне...". И не перебьет ведь никто, ага, нашлась священная корова в литджунглях! Однако если ты корова не первой степени святости, то иди, щипли свою травку, бормоча на чисто русском:
Они всемогущие я бесстрашный
они состоятельные я свободный
они состоявшиеся я с утречка включаю оркестр в бегах
они система я на обочине дороги грызу яблоко
Можно, конечно, грызуна и пристрелить, да неохота лук свой поднимать.
Ведь если этот самый грызун из железа, то стрелы бьются о него без видимого ущерба. Если из соломы, стрелы пролетают его насквозь. А если из современного материала - пиафлора, например, - то он и воду впитывает, чтоб цветы дольше цвели, и стрелы удерживает. Ходит вот так по городу утыканный невидимыми стрелами несчастник, а благодарное человечество благодарно ему за то, что он не усугубляет его боль своими болями.
Стоп-стоп-стоп... Это никакое не небо на губах, это, как было сказано в известном фильме, стрихнин какой-то. В смысле, шарлотка.
Ну ладно, пеку тогда "Мегаяблочный". Это нечто такое грандиозное... Это надо пойти на базар и купить много-много разных яблок, самых лучших. Это надо, чтоб яблоки продавали только симпатичные люди, иначе ничего не получится.
А на рынке... Ба, знакомые все лица! Один продает себя - в красивой, конечно, упаковке, и, знаете, берут, да еще как! Другая пытается сбагрить парочку инопланетян с зелеными рожками, к тому же, в обнимку с привидениями. Перед третьей - табличка: "Выдаю желаемое за действительное". Возле нее толпятся покупатели в камуфляже и с автоматами. Еще один - тусклый-тусклый, почти совсем невидимый, не разглядишь, что и продает-то. Следующий - с пачкой романов в твердых переплетах, рядом с приятелем - тот держит жиденькую стопку книжек в бумажных обложках. Далее - везде...
Все мне радуются - думают, что и я вынесла на продажу что-то интересненькое. Увы, нечего мне вам предложить, совсем нечего. Разве вот яблочный пирог испеку. Только не суйте мне сложных рецептов. Все равно получится шарлотка.
*Так сказать. Распространенное в те годы выражение-паразит, как сейчас, например, "как бы" и "на самом деле".