Он смотрел куда-то сквозь меня, казалось, совсем равнодушным, ровным, немигающим взглядом, но я-то хорошо знал, что это не так. Мы были с ним слишком хорошо знакомы, я понимал его без слов, так же, как и он меня, а всё равно каждый раз мы приглядываемся, будто хотим узнать что-то новое, доселе неизвестное. Разумеется, это своего рода игра, но она нам, вернее мне, нравится.
Я не выдержал первым:
- Ну, что же ты, как всегда, не здороваешься? Ждешь, что я сделаю это первым. А знаешь, я не гордый, так что, привет!
Он улыбнулся моему снисходительному тону, и все же промолчал. Я к этому уже привык и продолжил:
- Вот видишь, ты не способен даже на ответ, несмотря на то, что мы знакомы ужасно много лет.
- Не ужасно много, а с тех пор, как ты повзрослел, - прочитал я по его глазам, - а, впрочем, ты прав, действительно прошло немало лет.
Мне льстило его согласие:
- Я говорил тебе уже неоднократно, что ты всегда со мною согласен, и твое молчание лишний раз подтверждает, что я прав.
Легкая улыбка тронула его лицо.
- Что делать? Ты же очень не любишь, когда тебе возражают? - был его ответ.
- А кому это нравится? Тебе? Никогда в это не поверю.
Он взял короткую паузу, робкая тень сомнения отразилась на лице. Я понял, что все же поколебал его уверенность. Уж теперь-то он не мог промолчать, поскольку знал, что я не терплю, когда на мой вопрос отвечают молчанием. И я услышал, вернее скорее понял, что он хотел
- Положим, я с тобой соглашусь, но речь идет совсем не обо мне, а о тебе. Ты пришел ко мне не для того, чтобы препираться относительно того, кто первый поздоровается. Я предполагаю, что ты собирался посоветоваться со мной о чем-то для тебя важном, - на столь длинные фразы он переходил редко, отвечая, как правило, немногословно. Видимо, он что-то задумал, подумал я и произнес как можно безразличней:
- Ты слишком высокого мнения о себе, хотя часто угадываешь мои мысли, как и в этот раз. Но, в конце концов, я могу обойтись и без твоих советов.
- Хорошо, - согласился он, - тогда делай, что задумал, а я подожду.
Конечно же, ему очень не хотелось, чтобы я ушел, а поскольку он был хитер, то как всегда давал мне время успокоиться и поразмыслить. Я взял электробритву и стал бриться. Теперь, не видя его взгляда, мог думать без помех, решая, стоит ли говорить ему про мой сон, а он, как мне казалось, был вещим и не очень приятным. С трудом проснулся в четвертом часу и не заснул уже до утра, вспоминая его в малейших деталях.
- Слушай, - сказал я ему, - только не смей улыбаться своей ехидной улыбочкой.
Приснился мне юбилей по поводу моего грядущего семидесяти пятилетия, на котором собрались герои моих рассказов, в основном уже ушедшие в мир иной. Все они были такими, какими я их знал и запомнил - молодыми, веселыми, но им почему-то было известно все, что случилось со мной за годы, прожитые без них. Часть с обидой высказали замечания, другие соглашались с тем, что написано, но все обращались со мной так, как будто я остался прежним - молодым штурманом и их подчиненным. Мы сидели в кают-компании какого-то старого парохода, пили, не разводя чистый спирт, рассказывая морские байки, и почему-то не пьянели. Нет я, кажется, здорово поднабрался, но все же проводил их всех до трапа и проснулся.
- А ты в этом уверен, - прочитал я в его взгляде.
- В чем?
- В том, что проснулся!
- Перестань пороть ерунду, - рассердился я и плеснул в него пригоршню воды из-под крана. Капли потекли по его лицу, убедив меня в том, что я действительно не сплю.
- Твои грязные намеки понял и хочу признаться, что действительно немного перебрал, но это, как ты слышал, было во сне, - сказал я. Впервые у меня мелькнула мысль, что со мной сегодня, что-то неладно. Я обмыл лицо холодной водой и поднял глаза. Он смотрел на меня все тем же взглядом, и редкие капли воды все еще стекали по его лицу.
- Сомневаешься пока ты, а не я. До сих пор я еще не сказал ни слова, ты просто хорошо читаешь мои мысли. Тебе это ни о чем не говорит?
До этих его слов эта мысль в голову мне не приходила. Может быть, действительно все дело во мне? Я посмотрел на него внимательно. Он действительно был мое второе я, и именно поэтому привык часто беседовать с ним. Мне и сейчас хотелось сказать ему что-то приятное, но я боялся, что потеряю своего апонента.
- При твоей догадливости это абсолютно глупый вопрос. Ты же знаешь, что мы думаем одинаково. Разве нет?
Не глядя на него, я почувствовал, что у него поднялись брови.
Он так и не ответил, поднес к лицу электробритву.
Я нажал кнопку включения, и молча, стал сбривать выросшую за ночь щетину. Он сделал то же самое.
Закончив бриться, я внимательно посмотрел на него. Он сделал то же самое и продолжал молчать.
- Вот и поговорили, - сказал я, заранее зная, что он мне не ответит, и вытер мокрое зеркало. Начинался новый день среди людей, но в одиночестве. Я еще не знал, что вскоре он скажет мне, что я сам в этом виноват.