Жукова создал Сталин. Не будь Сталина, не было бы Жукова. В самом деле, за первые 20 лет службы в РККА он боевых лавров не добыл, во время гражданской войны ничем особенным себя не проявил. все изменилось после Халкин-гола в 39-м году. Операция была успешная, хотя не все отзывы о действиях Жукова положительные. Сталину эта победа была нужна позарез и пришла как нельзя во время — по горячим следам сговора с Гитлером. С этого момента вождь поверил в Жукова и взял его под свое крыло. Безвестный комкор стал генералом армии и командующим ключевым Киевским округом, вскоре после этого — начальником Генштаба. Неплохая карьера для бывшего унтер-офицера с двумя классами городского училища! Жуков разделяет со Сталиным и Тимошенко ответственность за начальные поражения сорок первого года. Он, в частности, игнорировал опыт войны во Франции и совершенно не оценил германских танковых прорывов, которые так терзали Красную Армию в первые месяцы войны.
Что Жуков был никудышный штабист, видели все, наконец, сообразил и Сталин. Он его заменил, но... послал командовать фронтом. Так генерал, не имевший опыта современной войны, стал распоряжаться огромными людскими контингентами и множеством техники. Клаузевиц некогда заметил, что многие фельдмаршалы не смогли бы командовать полком. Жуков из этой категории. В то же время в глазах Сталина он был идеальный командующий фронтом — решительный, энергичный, предельно безжалостный. Жуков никогда не терял голову, он готов был сражаться до последнего советского солдата. На его счастье, под Москвой за ним стоял Сталин с десятью резервными армиями.
Я вырос, считая Жукова великим полководцем, спасителем Родины и завоевателем Берлина. Так тогда многие думали. В студенческие годы меня по этому поводу буквально огорошил мой двоюродный дядя Матвей. Он был, что называется, военная косточка — в 1940-м после средней школы пошел в пехотное училище, прослужил всю войну и 30 лет после нее. В отставку уволился полковником — после Шестидневной войны евреям генеральских званий не присваивали ни под каким видом. Так вот, услышав мои восторги по поводу Жукова, Матвей отрубил: Мясник он, и больше ничего! На фронте все знали: где появился Жуков, там жди колоссальных потерь наших войск.
Увы, присутствие Жукова на любом участке гарантировало горы трупов. Вот некоторые цифры советских потерь под его водительством: оборона Москвы в 41-м — 514 тысяч убитых и пропавших без вести, 144 тысячи раненых, всего — 658 тыс.; контрнаступление под Москвой — соответственно 140 тыс., 231 тыс. и 370 тыс. Суммарные общие потери Красной Армии в этих двух операциях составили более 1 млн. человек. Другие полководческие достижения Жукова ничем не лучше. Взять хотя бы его любимое детище — наступление Калининского и Западного фронтов на участке Ржев-Сычевка (24 ноября-16 декабря 1942). Замысел этой операции принадлежал лично Жукову, планирование и проведение происходило под его руководством. Операция провалилась и была вычеркнута из советской истории войны, но страшный след остался — 260 тыс. убитых, полмиллиона раненых. Наконец, при взятии Берлина 1-й Белорусский фронт Жукова потерял за три недели 156 тысяч человек, в том числе около 28 тыс. убитыми. Приходится признать, что т. Жуков умел терять собственные войска как в обороне, так и в наступлении.
Сталина эти холодящие кровь итоги не волновали. Войска, т.е. людской ресурс или пушечное мясо, всегда были у него в избытке: в июне-октябре 1941 г. только за счет мобилизации он получил 32 новых армии. Сталин причислил Жукова к кругу своих, а своим, доверенным людям вождя, все сходило с рук. Стоит только взять послужные списки Тимошенко, Голикова, Буденного, Мехлиса. То и дело натыкаешься на катастрофы и провалы высшего разряда: Киев, Харьков, Крым, Подмосковье, Воронеж... И что же? Сталин мог их отругать, иногда понизить в должности или временно отстранить, но они оставались его верными оруженосцами и получали новые назначения.
Можно, конечно, на многих страницах рассуждать о полководческом гении Жукова, об его искусстве воевать, не стоит только забывать, что речь идет о паровом катке, камнедробилке, мясорубке. Вот наблюдение из дневника Еременко: “жуковское оперативное искусство — это превосходство в силах в пять-шесть раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру”.
Жуков всем обязан Сталину. Без поддержки и покровительства вождя он ничего не стоил. После войны маршал попал в опалу и был сослан: сначала в Одессу, потом в Свердлвск. Смерть Сталина по началу способствовала возобновлению карьеры Жукова. Кто вернул его из свердловского небытия, до сих пор неясно. Может быть, новый министр обороны и жуковский политкомиссар времен войны Булганин, но вполне возможно — Лаврентий Берия. Но без Сталина Жуков был ничто, и скоро он это доказал. В июне 1957 г. Жуков энергично поддержал, по мнению некоторых, спас Хрущева, когда тот сцепился со своими коллегами из Политбюро — Маленковым, Молотовым и Кагановичем. Жукова сделали членом Политбюро, но в советском ареопаге он пробыл недолго. Хрущев быстро двигался к единоличной власти, по этой причине властолюбивый спаситель Жуков был для него бельмом на глазу. В октябре того же пятьдесят седьмого маршала сняли со всех постов и отправили на покой.
При Брежневе изоляцию Жукова ослабили. Ему разрешили опубликовать мемуары — правда, ценой унизительно компромисса. Пришлось сочинить фантастический эпизод о том, что, будучи в Новороссийске, Жуков якобы собирался посоветоваться с полковником Брежневым, но не застал его.
"Воспоминания и размышления" Жукова — книга странная. Субъективный элемент в ней так силен, как, кажется, ни в одном подобном сочинении. Жуков, когда ему это требуется, меняет даты, даже выдумывает эпизоды. Чего стоит его рассказ о разговоре со Сталиным 29 июля 1941 г. Мало того, что фамилии Жукова нет в журнале посетителей Сталина за это число. Жуков внушает читателю, что его сняли с начальника Генштаба ха доблесть: он-де прямо сказал Сталину, что Киев придется оставить. Но в конце июля Гудериан был под Смоленском и решение послать его на Украину не было принято до 23 августа. Другое изобретение Жукова относится к разговору со Сталиным в начале сентября 41-го. По Жукову, беседа состоялась 9-го, и значительная часть ее была посвящена положению под Киевом (оно в это время было критическое); Сталин якобы спросил, кого туда назначить, тогда Жуков порекомендовал Тимошенко, на что вождь согласился. Согласно журналу посетителей и другим источникам, Жуков был у Сталина 11-го, его впустили в кабинет одновременно с Тимошенко. Сталин заранее решил послать последнего в Киев и в совете Жуков не нуждался, тем более, что вызов Жукова был в связи с его назначением в Ленинград. Одним словом, мемуары Жукова следует читать с осторожностью.
Многие страницы книги невозможно квалифицировать как воспоминания или размышления. Это просто набивка, заполнитель: обширные заимствования из справочников, истории партии и других идеологически проверенных источников. Например, в главе "Участие в гражданской войне" первые 15 страниц посвящены общему положению молодой советской республики. Читатель получает информацию про Антанту, про Ленина и Фрунзе и про многое другое в этом роде, но скромного кавалериста Жукова пока нет. Что это — раздувание листажа или попытка сказать что-то, лишь бы не говорить о своей незначительной роли? Возможно, и то, и другое.
Жуков, безусловно, не был чужд материальным благам жизни. Вот интересная иллюстрация. 5 января 1948 г. агенты МГБ по личному распоряжению Сталина произвели негласный обыск в московской квартире маршала. Искали трофейные драгоценности, но ничего особенного не нашли. В сейфе, правда, лежали два десятка золотых часов с драгоценными камнями, штук пятнадцать золотых кулонов и колец, а также другие изделия из золота.
Через три дня чекисты нагрянули на дачу Жукова в Рублеве. Там их ожидала другая картина. В сундуках и чемоданах числом более 50, а также валом, на стенах и на полу комнат находилось свыше 4000 метров дорогостоящих тканей: шелк, парча, панбархат, шерсть; 323 собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых и каракулевых шкурки; 44 ковра и больших гобелена дорогостоящей работы, вывезенных из Потсдамского и других дворцов и домов Германии; 55 “ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамах”; 7 больших ящиков с дорогой фарфоровой и хрустальной посудой; 2 ящика с серебряными столовыми и чайными приборами.
Все эти находки детально описаны в докладе министра государственной безопасности В.С. Абакумова Сталину. Читаем далее (Военные архивы России. М., 1993, с. 184-190).:
Кроме того, во всех комнатах дачи, на окнах, этажерках, столиках и тумбочках расставлены в большом количестве бронзовые и фарфоровые вазы и статуэтки художественной работы, а также всякого рода безделушки иностранного происхождения...
Вся обстановка, начиная от мебели, ковров, посуды, украшений и кончая занавесками на окнах, — заграничная, главным образом немецкая. На даче буквально нет ни одной вещи советского происхождения, за исключением дорожек, лежащих при входе на дачу.
На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, исключительно на немецком языке.
Зайдя в дом, трудно себе представить, что находишься под Москвой, а не в Германии
Жуков пришлось написать объяснительную записку секретарю ЦК ВКП(б) А, Жданову и признать свои ошибки:
...Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно.
Я даю крепкую клятву большевика — не допускать подобных ошибок и глупостей.
Я уверен, что я еще нужен буду Родине, великому вождю т. Сталину и партии".
Вокруг личности Жукова давно сложился культ. Для поклонников маршала безжалостное растрата собственных войск, обезьяньи шкурки и тому подобные кулоны — это всего лишь досадные мелочи, “ненужное барахло”. Их можно понять. В делах религии разум, факты, логика значат очень мало. С другой стороны, каждый волен избирать своих идолов и своих героев. Сердцу не прикажешь...
12 мая 2007 года
Кресскилл, Нью-Джерси
2
Copyright Џ 2007 by Vitaly Rapoport. All rights reserved.