Зелинский Сергей Алексеевич
Горизонты бытия /2017/

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 01/09/2017, изменен: 14/05/2019. 155k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Романы-размышления,философская проза
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
  • Скачать FB2
  • Аннотация:
    Роман "Горизонты бытия" - это роман-размышление, написанный в жанре философско-психологической прозы. Поиск истины. Поиск смысла жизни. Внезапные озарения, и при этом бег навстречу какой-то словно обреченности, которая в итоге оказывается удивительной истиной, рождая те открытия в душе, которые помогают нам жить.Жизнь, смерть, любовь, вдохновение - эти вечные темы рассматриваются на страницах романа, словно по своему и заново раскрываясь, ибо задействуют они нечто трансцедентальное, что таится в глубинах подсознания каждого, и при этом у каждого это все-таки что-то свое, помогающее быть может даже по иному взглянуть и на окружающий мир и на самого себя.

  •   
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      
      ГОРИЗОНТЫ
      БЫТИЯ
      
      
      
      
      2017
      
      љ C.А.Зелинский. Горизонты бытия.
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      ГОРИЗОНТЫ БЫТИЯ
      
      О романе.
      Роман "Горизонты бытия" - это роман-размышление, написанный в жанре философско-психологической прозы.
      Поиск истины. Поиск смысла жизни. Внезапные озарения, и при этом бег навстречу какой-то словно обреченности, которая в итоге оказывается удивительной истиной, рождая те открытия в душе, которые помогают нам жить.
      Жизнь, смерть, любовь, вдохновение - эти вечные темы рассматриваются на страницах романа, словно по своему и заново раскрываясь, ибо задействуют они нечто трансцедентальное, что таится в глубинах подсознания каждого, и при этом у каждого это все-таки что-то свое, помогающее быть может даже по иному взглянуть и на окружающий мир и на самого себя.
      
      
      Сергей Зелинский
      Горизонты бытия
      роман
      
      
      Часть 1
      Глава 1
      Поистине увлекательная может быть жизнь. Но она точно также может окончиться в любую минуту.
      И тогда уже получается, что понимает каждый из нас, что не в силах противостоять безграничному разуму времени. Тому, что вроде как и внезапно нахлынывает на нас. И в то же время кажется таким до бели безграничности потерянным во времени.
      .............................................
      
      Приоткрывающие вам границы миропонимания иной раз кажутся тем больше занимательными, чем больше вы - находя успокоения в душевном - еще более погружаетесь в мир собственного таинства души - помноженного при этом на адаптированность к пониманию ближнего. Тогда наступает своеобразная гармония. Та самая гармония, которой некоторые иной раз добиваются на протяжении всей жизни, и все равно, зачастую, это ничем у них не заканчивается, ибо не находят.
      Отчего же тогда вы можете судить о том, что нашли?
      Этот призрачный мир внутреннего единства держался на чем-то столь хрупком, что я, бывало, сам боялся признаться в собственной душе, что обрел счастье. Счастье, которое требовалось еще оберегать, потому что стоило подумать ветрам ненависти (со стороны кого бы то ни было, хотя, если со стороны кого-либо, еще можно было вынести, то со стороны близких - уже весьма затруднительно), и почти тотчас же тебя возвращало на какие-то неизведанные доселе круги адовой запутанности истины. Когда истина вроде как еще и была. Но при этом вам уже много труднее было признать ее существование. А вы при этом даже не запутывались, нет. Просто становилось все как-то иначе и по другому. По другому - значит иначе. Иначе - значит по другому.
      А потому всеми силами я пытался сохранить этот призрачный мир потустороннего отчаяния и наблюдения за чем-то порой быть может и вовсе ужасающим. И что уж точно, тем, что не становилось понятным самому мне, просто хотя бы потому, что мир вокруг казался все таким же загадочно-забавным, каков он, по всей видимости, и был на самом деле.
      
      
      Глава 2
      Проснувшись в один из дней, я решил во что бы то ни стало изобрести своеобразную формулу счастья, которая, как считал, конечно же в первую очередь поможет мне самому. Я тогда верил, что если наступит гармония в собственной душе - значит я смогу спасти мир. Уже позже я понял, что мир живет по своим законам, и ему, по всей видимости, совсем не надо спасения. Но даже если люди что-то такого и хотели (люди ведь населил мир, как и мир состоял из людей), то они ни за что открыто не выражали свое желание. Может не могли правильно сформулировать?
      Я задумался над истиной. Я задумался над тем, что происходило в мире с моим участием. И я понял, что мне все-таки удавалось иной раз (путем позитивное воздействия) влиять на кого-то одного, быть может более сильного чем остальные, чтобы он уже оказывал влияние на остальных.
      Это значило, что любого подобного рода внушение являлось опосредованным. Я словно не сам воздействовал на других, а через одного из них, одного из наиболее ярких (сильных, конечно же, сильных) представителей, понимающих меня точно также, как и я понимал его. Быть может тогда я подумал о том, что разделение труда (в конце восемнадцатого века описанное Адамом Смитом) существует не только в производстве, но и в мыслительной деятельности. Поэтому в моем случае - прямое влияние могло быть только на личность, которая в последствии сделает историю (даже в рамках "одного королевства"). Ну а кроме того, подобное было заложено природой. Ведь вполне определенно, что у каждого человека есть своя миссия на земле. Миссия, отличная от миссии других людей. Причем, это совсем не обязательно должна была быть какая-нибудь положительная миссия. Миссия может быть и отрицательная. Также как и миссия, направленная на то, чтобы с помощью представителей таких миссий - другие чего-то добивались. И я не говорю сейчас о рабах, хотя и о них тоже. Есть так называемые патологические "жертвы", миссия которых - за счет своего всецелого подчинения - обогащать духовный и физический мир других. Точно также как и существуют люди схожие по своему внутреннему миропониманию. Если подобные люди объединяются вместе - на них просто легче становится возможно воздействовать. Управлять ими. Причем управлять так, что они сами будут благодарны этому и не мыслить иного. А оказывая влияние на них - уже через них подобное влияние может быть оказано и на остальных (всех тех, с кем они контактируют).
      Впрочем, подобного рода влияние окажется в итоге все-таки несколько условно-искаженным, потому что при передаче людьми друг другу информации происходит порой удивительное ее искажение. А значит получается так, что единой истины уже как будто и не существует. Хотя разве истина сама по себе не является характеристикой чего-то единого? Загадка.
      Загадки были частью моего увлечения. Вернее - разгадки подобных загадок. И зачастую чем больше я погружался в мир различного рода таинств, тем больше во мне зиждилось желание дальнейших побед во благо понимания разгадки внутреннего мира человечества.
      
      
      Глава 3
      Истина, конечно, иной раз невероятно запутывалась. В такие минуты (часы, и - порой даже эпохи) мозг всех без исключения людей поражала какая-то удивительная энергетическая зависимость.
      И словно по цепочке от одного к другому тогда переходили различные мысли да предания собственного миропонимания да мироосознания конкретного человека. При подключении (дружеском, любовном, рабочем, ином) одного человека к другому - как раз и наступало та волна - порой необъяснимого мне пока еще - движения (надеюсь разобраться к концу книги), на котором, собственно говоря, все вокруг и базировалось.
      И я ведь этим жил. Более того. Мне настолько все это нравилось, что я ни в коем случае не желал каких-то иных изменений. Ведь все, что должно было произойти - способно было произойти фактически невзирая на какое-либо наше участие. Можно верить в судьбу, бога, провидение, еще какие-то буквенные характеристики неизведанного (человек любит объяснять словами то, что сам не понимает), но на самом деле это нисколько не приближает его к тому пониманию, которого он ищет. Так, лишь утешение души за счет того, что нашел, как объединить буквы и родить новые слова (бог, дьявол, миропонимание, высшие силы, подсознание, вселенский разум и прочая, прочая, прочая). Тогда как он и сам понимает, что сколько бы ни пытался (хотя, хорошо ведь, что пытается? Опустить руки - значит способствовать регрессу), так быстро ничего не удастся. Необходимо время. И вера. Вера в то, что обязательно получится.
      
      
      Глава 4
      Преодоление различного рода жизненных парадигм, всегда представлялось мне каким-то уже ставшим обычным делом. Я словно свыкся с ними. Жизнь настолько часто выкидывала различные коленца, что приучила меня если и печалиться о чем, то делать это не часто; дабы совсем не растеряться в ходе бега времени. Ведь время меняет все и вся. И когда я уже, бывало, начинал совсем отчаиваться, мне на помощь приходила история когда-то происходивших со мной событий. А так как все в итоге повторялось, я понимал, что еще словно и рано печалиться. Брал, своего рода, отсрочку. А когда подходило время "платить" - оказывалось, что сам по себе душевный конфликт уже потерял всяческую ориентацию, растворившись в гуще тривиальных событий жизни.
      Вот так и выживал.
      
      
      Глава 5
      Необычайно-невидимые отголоски сознания - еще видимо надеялись получить свое величие в тех парадигмах времени, в которых брали свой невидимый путь. Но я уже знал, что ничего у них не получится, если нет на то нашей воли. А потому специально (и словно неведомо ни для кого) желал оставаться ровно таким, какой на самом деле и был. Ну а уж насколько мне это удавалось... Да, думаю, удавалось.
      ......................................
      
      Бывало, конечно, сила жизненных обстоятельств словно намеренно выводила какие-то новые составляющие бытия, задействуя особого рода внутренние резервы. И, признаюсь, если поначалу чего-то подобного я не понимал (не зная, главным образом, как реагировать), то в последствие научился с этим справляться и даже как-то привык. А так, бывало, просыпаешься утром, и не знаешь, что ждет тебя даже не то, что в течение дня, а и через несколько минут, ибо как раз от первых твоих мыслей да действий чаще всего и зависит колея предстоящего дня. Если грустно да тяжело в душе - таков может получиться и весь день. Если радость - боишься появления нечисти, которая готова эту радость омрачить.
      И получается так, что ты словно сам себя программируешь на совершение последующих действий. Но в полной мере я не мог считать так, ибо, когда у вас болит душа, психике все равно какой будет день, и с какими характеристиками (радости или отчаяния) он будет. Ведь существует нечто много сильнее, что нас тревожит. А с другой стороны, когда я счастлив - то, опять же, опасаешься страха за то, что это счастье заберут. Кто? А черт его знает.
      
      
      Глава 6
      Видимо жизнь должна была действительно побить да поломать (в известном аллегорическом понимании) дабы научить с возрастом не реагировать на какие-то свои шаги - (тире) действия; и заставив принимать все даже не так, как должное (в этом сквозит оттенок какой-то излишне покладистой предначертанности), а принимать все, скорее, как нечто вполне собой разумеющееся.
      При этом в мыслях всплывало еще одно правило: в жизни с вами никогда не произойдет того, что вы не сможете выдержать. Ведь даже, условно говоря, и ваша земная смерть - это всего лишь окончание жизни. Кто знает, что будет после. Может "там" намного лучше. И что уж точно - спокойнее. Ведь смерть ничто иное как следствие страха неизвестности. Да, каждому дан определённый отрезок жизненного пути, на котором он волен делать все, что захочет. Может страдать, может радоваться, может пребывать в богатстве, а может нищенствовать, все что угодно. Это словно ваш шанс. Шанс, который у каждого свой. Но всех уравнивает земная смерть. А это значит, что просто истекло время ожидания жизни. И точно также, как все в мире заканчивается (радость и печаль, богатство и нищенство, любовь и ненависть, боль и счастье, и прочее), точно также оканчивается игра под названием жизнь. Вот и все. И этого не стоит бояться. Бояться, что вы что-то не успели в этом мире. Не успели для кого? Для тех, кто остался после вас? Так без вас - все равно о вас станут судить несколько иначе, чем вы бы то желали. И вы уже не сможете выступить адвокатом себя.
      Да вам, впрочем, потом уже будет все равно, что там после вас. Я это знаю. Не раз терял близких, после смерти которых даже их труды рукописные забывались, а что было говорить о трудах земных, память о которых стирается еще быстрее, ибо люди не только помнят только себя, но и интересуются собой же (о других забывая с течением хода времени). Да и, по сути, любой интерес к другим - всегда лишь постольку-поскольку. И, большей частью, в виде какого земного развлечения или необходимости работы (то есть для достижения и реализации собственных земных жизненных целей), а не по наитию души. Душа ведь пребывает в теле. А тело надо питать земной пищей (помимо духовной). Если без последней не проживешь в полном душевном комфорте (но сумеешь жить в физическом понимании), то без первой просто умрешь. Суровые реалии жизни, как говориться.
      
      
      Глава 7
      Основная ошибка человека заключается в том, что он видит окружающий мир только сквозь призму собственного восприятия. Переживает, ругает (бога или себя), любит, ненавидит, достигает чего-то (любые наши достижения - есть суть нашего же мнения о них в русле оценки и восприятия их окружающими и почти ничего общего не имеют с действительным положением вещей), происходит еще многое, но это все лишь именно так, как это видит сам человек. Вот в чем дело. Тогда как на деле - все вообще может обстоять иначе. И это необходимо не только понимать, но и как раз понимание подобного - есть фактор правильного восприятия действительности. Это очень важно. Да, мы есть то, что о себе думаем. Но это касается нашего программирования (будущих) событий (особого рода специальных техник психопрограммирования - привлечения "будущего" с помощью визуализации). Тогда как то, о чем мы думаем в реальности, есть не иначе как искаженное восприятие нашим внутренним миром - мира внешнего. И на то, что происходит вокруг, смотрим мы, иной раз, не совсем правильным взглядом. А то и вовсе неправильным. Ошибочным. Неверным. Затуманенным тем, что находится внутри нас. Что мешает нам. Что нас, фактически, разрушает. Вот в чем дело.
      
      
      Глава 8
      Я долго шел к этой истине. Истине, прошедшей проверку временем. Ведь только время может расставить все на круги своя. Ведь только время способно выявить ошибки, которые закрадываются, порой, так умело, что уже через время мы принимаем их за свои. И только время (и именно время!) поможет в итоге нам разобраться с тем, что было истинным или ложным в нашем восприятии бытия.
      Так почему сейчас уже об этом не задуматься и столь всерьез не относиться к происходящему с вами? А если и относитесь - то просто пропустите все сквозь призму бытия. Отчего-то я уверен, что вам это поможет.
      
      
      Глава 9
      Мир сам по себе не так страшен, если вы не страшитесь его. В любом вопросе важно понимание. И, конечно, любое понимание базируется на знании. Том знании, которое непременно (и всегда) способно вам помочь справиться с любого рода затруднительными ситуациями, возникающими зачастую словно сами по себе, но на самом деле дающимися нам словно какое-то испытание. То испытание, которое всем нам предстоит преодолеть.
      Однако большинство людей чурается подобных испытаний. Происходит так потому, что они не знают выхода из проблемы. Забывая, что сама по себе проблема (вернее, то, что мы понимаем под этим словом) возникает прежде всего у нас в головах (нежели чем существует на самом деле). И уже потому необходимо просто научиться воспринимать все, что наступает в нашей жизни с позиции, прежде всего, необходимости наступления оного. Это как будто судьба дает вам дополнительный шанс, состоящий из блага. И если все воспринимать именно с позиции блага (для вас самих), то тогда и не будет неразрешимых ситуаций. Ведь, повторюсь, то, что кажется для вас сейчас самым даже что ни на есть ужасным, на самом деле требует взгляда с иной стороны, согласно которой - если вы только сможете взглянуть на якобы "проблему" с другой плоскости восприятия - вам попросту предоставляется возможность путем малого зла (свершившегося с вами) уберечь самих себя от трудностей зла намного большего, чем даже можете предположить. Ведь ничто не бывает просто так.
      Подобное учение жизни следует, в том числе, из теологии (богословия). Но если отбросить характеристики чего-то божественного (ведь в бога по прежнему можно верить или не верить, как это делает большинство, даже если утверждает обратное), то тогда пред нами предстанет одна из самых универсальных философских систем мира. А философия, пожалуй, это единственное, что способно объяснить человеку его существование. (Кстати, до недавнего времени теология входила в число философских направлений, пока со временем не выросла в самостоятельную дисциплину.
      
      
      Глава 10
      Когда мы говорим о жизни, и, прежде всего, о понимании жизни, должны обращать внимание на то, что теология действительно весьма грамотно объясняет и существование человека, и, собственно говоря (и быть может даже главным образом), выживание его. Ведь если отбросить (в научном аспекте) излишне церковную казуистику, то перед нами окажется стройная система выживания человека в окружающем мире. И становится понятно, что печалиться вам не надо (печаль - большой грех). А что такое грех? Грех - это попросту то, что вредно для самого человека. То, что вызывает у него нервное напряжение, а значит и мешает жить. Причем, мы теперь будем не выживать в этом мире (ибо мир - это страдание только в буддийской религии - (тире) философии), а начнем принимать происходящее с нами как, прежде всего, нам самим необходимое. Причем, даже если это мы не способны принять умом (то есть сознанием), следует подумать об этом словно абстрагируясь от любого реального восприятия бытия. Посмотрев на все под иными углами такого восприятия. Увидев (постаравшись увидеть) нечто большее. То, что скрывается за рамками расставляемых нами ранее флажков (в собственном сознании), не дающих права высвободиться из-под влияния так называемой реальности (тот, кто говорит о реальности, всегда на самом деле неясно ее представляет как целое, подменяя увиденные частности и подменяя их соответствующими словами, выражающими в его представлении "реальность"). И нам необходимо заглянуть как можно одновременно и глубже, и охватить взглядом все вокруг этой самой, так называемой, реальности. И может тогда (если пришло наше время) мы увидим что-то большее, чем могли заметить раньше. А если время такое не пришло, то значит следует - не отчаиваясь - продолжать собственное движение вперед. Ведь рано или поздно все равно перед нами покажется истина. Та самая истина, которая непременно все расставит на свои места. А нам даст по настоящему ощущение свободы.
      
      
      Глава 11
      Очень важно действительно унять любое мистическое восприятие даже в какой бы то ни было, на первой взгляд, научности знаний. Понятие "ученый" (в великом значении этого слова) состоит, прежде всего, не в наборе используемых методов анализа, а в образе мышления. И если на каком-то этапе случается, что нет слов объяснить какие-то вещи мира сего (происходящих с нами), вполне логично использовать все то, что уже известно, но не принимая это полностью, а, например, взглянув на это со своих позиций (именно так я в свое время "посмотрел" и на магию, и на религию; причем, если есть религия, то существует и магия, ведь это следует из самой Библии; поэтому те, кто напрочь готовы отвергать магию - должны точно также и отвергать религию). При этом, конечно же, рекомендуется стремиться объяснить все научными словами; но в нашем веке это будет невозможно (или весьма и весьма затруднительно), ибо в тот миг, когда человечество поймет самого себя - оно погибнет. Ибо уничтожение уже заложено в матрице человечества. Именно нечто необъяснимое толкает вперед, на путь к прогрессу (прогресс - как результат усилий постижения разума). Тогда как в то время, когда все станет понятно, когда наступит исключительно комфортная жизнь, когда мозг человека потеряет необходимость бороться за существование - такой человек погибнет. Ибо у него попросту исчезнет стимул к выживанию. Ведь когда у вас все есть - вам ничего не хочется. Цель достигнута, а потому вы уже не сможете обмануть мозг, заставив его рождать новые идеи с целью улучшения вашего существования. Это, своего рода, заколдованный круг. Но это не только заколдованный круг, но и вечный бег времени. Поколения будут сменять поколения и все будет оставаться по прежнему, ибо поиск и стремление к улучшению бытия - есть вообще, собственно говоря, возможность и самого бытия. В ином случае потеряется цель, а потеря цели будет означать и потерю вообще жизненных ориентиров. При этом, даже если цель будет ложной, все равно стремление к достижению ее будет продолжать вашу жить и делать саму жизнь избирательно-комфортной. Иного тоже не дано. Любого рода стагнация - есть фактическая смерть любого живого организма. Человек является таким же живым организмом. А ведь, помимо прочего, человек наделен мозгом. Тем органом, который именно у людей получил наибольшее развитие в сравнении с любыми птицами, животными или млекопитающими, не умеющими говорить и управлять другими (только человек способен управлять другими живыми организмами, хотя и, конечно, управлять условно).
      
      
      Глава 12
      Немыслимые теории познания манили меня чистотой своей первозданной свежести. Казалось, что еще немного, и мне откроется та истина, к которой стремились все философы и писатели мира. Но почти тут же я понимал, что если это и будет так, то значит будет истиной лишь в каком-то одном понимании. Понимании даже не одного человека, ведь любой из нас может иметь своих последователей, но истиной ограниченного круга людей. Также как великие писатели и философы мира имеют своих как последователей да почитателей, так и ярых противников (пример - критика Артуром Шопенгауэром философа Гегеля). И при этом подобное не значит, что одно - всегда будет противоречить другому, совсем нет. Просто как всегда в этом мире правы и одни, и другие, и третьи - и многие остальные, ибо попросту не может существовать единой истины, мир как минимум полярен (черное и белое, холодное и горячее, бог и дьявол, любовь и ненависть, религия и атеизм, и прочая, прочая, прочая), везде и всегда существуют свои противоположности (и в жизни, и в мнениях людей, и в природе вещей). Так почему тогда именно мне хотелось нащупать ту самую истину, которая удивительным образом сможет объединить людей, стремящихся познать природу вещей? Не есть ли это утопия?
      Но даже если это и так, то любая утопия ведь тоже имеет право на существование. А кроме того, если дано что-то свыше не только для понимания, но и проекции своих обработанных мыслей на бумагу, значит - это ведь тоже не просто так. Любое усилие способно воплотиться в жизнь при соблюдении определённого рода условий, основным из которых является сама возможность творить. И тогда уже получается, что способность делать оное, словно незримо (и само собой) является, как минимум, косвенным фактом необходимости совершения этого. Ведь иначе и не получалось бы ничего, а мысли стали бы иметь такую хаотичную форму изложения, что были бы непонятны даже самому себе. А это самое страшное, когда случается такое, ведь если автор не понимает написанное собой же, то и вовсе теряется надежда к распознаванию мира.
      
      
      Глава 13
      Бег по границам времени практически каждый раз стремился накладывать собственный отпечаток на мою дальнейшую судьбу, словно то ли выравнивая ее (в каком-то собственном видении), то ли наоборот, стремившись максимально заглушить все то, что во мне еще осталось от прошлого - дабы, должно быть, чтобы я перешел на иной, следующий, уровень развития (по типу, как библейский Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, ожидая пока сменится поколение, чтобы новое поколение забывала навязанные прежние установки и, соответственно, легче внушалось что-то новое). Но вот в моем случае я если и сопротивлялся этому, то было подобное сопротивление весьма фрагментарным, ибо я сам всегда стремился к чему-то новому, принимая неизведанное доселе и воплощая его в жизнь. И несмотря на то, что дело не всегда двигалось как я хотел, в общем и целом я ведь смотрел в правильном направлении. Да и судьба, следовало признать, вполне всегда была ко мне расположена, а если и не давала чего-то в полной мере, то лишь для того, чтобы я не отступил от собственной генеральной линии (ниспосланной мне свыше), и попросту делал свое дело. Делал - имея впереди перспективу, цель, двигаясь потихоньку (пусть пока и потихоньку) к своей цели. Тогда как, если бы сразу было дано все - то это наверняка привело бы к лености мозга, а значит и ничего нового (и неизведанного) было бы уже не нужно. Ведь что такое леность мозга? Мозг сам по себе ни за что не хочет трудиться, и если сделать ему поблажки (обеспечив всем необходимым или хотя бы минимальным для выживания), то он тотчас же примет подобную модель поведения, и ничего, совершенно ничего, ему уже будет не нужно, кроме как просто жить и дышать, дышать и жить, существовать, в общем. То есть без всякой перспективы на какое-то иное воплощение, которое, конечно же, даже не приемлет; просто потому, что ему это будет не нужно. Не - необходимо. Не - желательно.
      Однако и рассуждения такие, иной раз сподвигали меня в несколько иную плоскость восприятия бытия, быть может, как-то незаметно приоткрывая горизонты. Ведь что получалось: если я все оставляю как есть - будет неизвестно что, но при этом относительно спокойно в душе. Если я продолжу этот свой бег в никуда - у меня впереди точно также будет или ничто, или нечто. В первом случае, не получится ничего (ничто). Во втором случае, я увижу что-то, что разом покроет все мои былые трудности на пути к этому (нечто).
      Понятно, что я всю жизнь выбирал для себя именно второй путь. И даже когда почти все общество становилось против понимания моего пути - я тогда просто шел против мнения такого общества, считая, что у меня свой путь, и то, что я его выбрал, изначально зависело даже, быть может, не только от меня, а скорее от природы (бога, родителей, провидения), которая и родила меня таким, и наделила от рождения определенным складом мышления, да и после всячески поддерживала, чтобы мне, не изменяя себе, двигаться в единожды обозначенном направлении. Направлении собственного существования. Направлении пусть и фактически выживания, но и говорить до конца так - есть не совсем истина, потому как, если было бы все время тяжело (без островков счастья), не удавалось бы тогда мне вздохнуть, пусть и изредка, но выплывая из пучины жизненных невзгод.
      
      
      Глава 14
      Несмотря ни на что, я верил, что впереди у меня ясная цель и столь же ясное достижение этой цели. Пусть даже на это уйдет жизнь, но я знал, что за всем рано или поздно следует победа. И не стоило мне никогда сникать, теряя веру. Притом что, на удивление, я ведь никогда этого и не делал. В моей голове словно был тот самый стержень, который двигал меня вперед. Пусть это и было нечто необъяснимое (ведь в полной мере я не мог осознать: и что мной руководило, и какая была конечная цель). Но я очень четко понимал, что именно это заполняло меня изнутри, предоставляя такие эшелоны новых сил, что благодаря подобной поддержке свыше - я действительно способен был свернуть горы. Необходимо было просто, отключив единожды - больше не включать сознание, которое в своем стремлении упорядочить (через осознание, осознать - пропустить в сознание, понять, упорядочить) способно было разрушить ту незримую нить, по типу, как яркий луч фонаря, включенного в темноте леса, способен разрушить ощущение некой потусторонне-сверхъестественной силы, присутствующей в сумраке ночи.
      Я вообще был всегда противником какого-либо четкого осознавания хоть чего. Пропускать информацию в сознание - это еще не значит, что это есть хорошо и правильно. Потому что никакая истина на самом деле не выглядит такой, какой ее видят многие, ибо сначала истина приходит к одному человеку (чаще всего - при сопротивлении остальных), и только после - ее способны замечать остальные.
      А может и не способны. А может и вообще так случается, что проходит время, а ничего толком в итоге не получается, и в сухом остатке бытия оказывается попусту бесцельно потраченная жизнь.
      Но вот если кто-то скажет вам это - гоните его прочь от себя. Или сами бегите от него. Такой человек - искуситель, который сам не верит в сказку, и хочет вас опустить в рамки собственного болота реальности, при этом сам в этой реальности ничего не понимая (ибо реальности как таковой не существует, потому что в одной и той же реальности люди смотрят на мир, но видят его по разному, по типу, как кто-то видит полузаполненный водой стакан наполовину пустым, а другой - наполовину полным).
      
      
      Глава 15
      Мне часто приходилось фактически выживать, доказывая право на существование. После я понял, что можно сэкономить время, просто не общаясь с теми людьми, которым истину объяснить намного сложнее, чем самому понять за потраченное впустую время новую истину. И когда я перестал обращать внимание, мне стало легче. Намного легче. С души словно спал камень, предоставив, в том числе, и собственную гармонию будущего. А если я еще пребывал в какого рода сомнениях, то они уже не носили масштабного характера, а лишь максимум - фрагментарный и особенно никому не нужный.
      ..................................
      
      При этом жизнь словно сама так распоряжалась, что я видел вроде как все эти парадигмы бытия, но и при этом - а чаще всего случалось все именно так - сквозь затуманенность собственного сознания (ведь все мы не совершенны) еще до конца способен был сконцентрироваться на происходящем. Быть может, считая даже (иногда... иногда...), что это и вовсе мне не нужно.
      Нужно.
      Необходимо.
      Значимо для меня.
      И за всей такой потусторонней прострацией скрывалось, видимо, как раз то невидимое доселе таинство души, способное меня направлять в мир поистине чего-то и потустороннего, и загадочного.
      Но вот что это было? Я ведь давно уже пребывал словно в двух мирах постижения чего-то порой до ужаса невероятности прекрасного, что манило, или, вернее, что не только манило своими красками осознавания жизни, но и всячески намекало, что сейчас как таковую жизнь я еще не вижу (в полной мере... в полной мере...), но это все откроется мне намного позже.
      И я готов был ждать. Ведь ради этого я действительно готов был ждать, потому что, если отчаяние и подступало к моим границам разума, то это скорее был лишь образ его, но никогда не оно само, ибо судьба вела по своим жизненным лабиринтам, предоставляя постепенно то одну, то другую возможность выжить, в надежде, что я все-таки пройду весь тот путь, что мне был предназначен.
      Почему он был предназначен мне, а не другим? Да ведь кому-то наверняка мог быть предназначен и еще. Но уже как бы совсем другой, его собственный путь. Его - но не мой. И мой - значит не его. Пусть истина была одна, но путь ведь к ней был у каждого свой, у каждого различен.
      
      
      Глава 16
      А еще были некие злые силы ("злыми" называл их я, они вполне могли быть совсем не таковыми; просто таковыми казались мне на том или ином этапе жизни), которые всячески противились моему порой уж слишком быстрому движению вперед. Но если поначалу я, бывало, еще задумывался над этим, то после уже совсем даже ни о чем таком не вспоминал, понимая, что это все мне и вовсе, быть может, даже не нужно. А то и способно мешать. Мешать бегу времени. Мешать движению по единожды выбранному пути. Мешать осуществлению собственной миссии, установленной, конечно же, не мной, а кем-то свыше.
      И вот сейчас, когда я на одном дыхании фиксирую мысли, которые диктуется мне свыше, я понимаю, что до сих пор все еще до конца вроде как и не должен понимать, потому что, если на каком-то этапе мы для себя все поймем, то значит остановится наша жизнь, ибо жизнь уже в таком случае будет не нужна.
      ...........................................
      
      В этом таинстве бессмертия души пребывал я, фактически располагая всеми возможностями (и ощущениями... и ощущениями...) приближения чего-то поистине сверхъестественного, необъяснимого, быть может даже непонятного, и, что уж точно - такого загадочного.
      Я не понимал, как такое возможно. Но и понять я как-то по особенному не стремился, вполне довольствуясь всем тем видением, которая мне открывалась.
      И тогда уже получалось, что я ведь просто жил. Жил так, как считал, что необходимо именно мне. Жил, невзирая на существующие в умах остальных шаблонов существования моей собственной жизни. Ведь людям всегда свойственно все и вся усреднять да уравнивать. Так им легче понимать. Но я всегда бежал от любого рода усредненности. Допуская, то если подобное и необходимо, то лишь для тех, кто сам выбрал для себя какой-то такой путь (например, армия, где без усредненности невозможно, ибо начнется хаос).
      
      
      Глава 17
      Вообще, сколько существует на свете тех таинственных истин, которые людям если и открываются, то такими малыми частями, что иной раз просто диву даешься. А ведь кому-то не открывается и вовсе.
      И при этом я могу заметить, что большинство людей и не стремится излишне перегружать собственный мозг, словно опасаясь, что знания способны разрушить нечто, бытующее доселе в их собственном воображении. Ведь если у таких людей разрушить иллюзию, они видимо опасаются, что тогда запутаются, не зная, что им дальше делать. Одно дело, когда на место каким-то ошибочным знаниям (знание - ведь это суть любого познания, в том числе и ошибочного) приходят знания новые и правильные, и совсем иное, когда старое уходит, а нового нет. Тогда наступает хаос. Хаос приводит к общему невротизму. Невротизм - к упадку жизни.
      И жизнь у таких людей вроде как (в их представлении, как минимум) заканчивается. Этого-то они всячески и опасаются.
      Но я был не таким. Все время я стремился всеми силами постигнуть ту самую истину, которая способна была приблизить меня к пониманию мира. А это, в свою очередь, возможно вследствие расширения горизонтов сознания. Каждому от рождения всегда дан какой-то минимум. Далее можно все оставить как есть (и расти как сорняк), а можно путем всевозможных усилий выбраться из отмеренных границ, значительно, в том числе, и превзойдя себя. И это уже во многом и правильно, и вообще, быть может даже, единственно верный путь. Путь к истине. По крайней мере, я придерживался его.
      
      
      Глава 18
      Да, к сожалению, мой мозг имел свою какую-то особенную предначертанность сознания, базирующаяся, видимо, на всех тех незримых составляющих истины, которую я, так получалось, или забывал, или она сама теряла собственную предначертанность. И при этом я, конечно же, всеми силами стремился идти вперед, просто потому что, как полагал, это мне было очень необходимо.
      Заблуждался.
      Искренне.
      И все же, если положа руку на сердце, я ведь все еще верил в ту самую любовь, которая - уже так или иначе - служила флагманом вообще всей моей жизни, ибо сопровождало эту жизнь на кругах памяти сердца. Хотя и в то же время, к чему нам сейчас было говорить о любви, которая, так уж вышло, была столько обманчива, в том числе и в моем восприятии реальности. Ведь, как ни крути, но жизнь все время предъявляет какие-то особые (и свои) требования ко всему, что происходит между нами, людьми. А мы, тогда уже, лишь незримые пешки на пути собственного восприятия бытия. Вольны ошибаться, вольны не так воспринимать реальность, вольны попросту делать совсем иное, чем это хочется нам. И здесь как раз играет роль фактор полярности, ибо в одном своем состоянии - нам это делать хочется, а вот в другом - совсем даже нет. И что тогда это? Ошибка? Да нет. Отчего же сразу ошибка. Просто такой мы видим жизнь.
      И тогда, быть может, уже это и есть истина?
      Подумайте об этом.
      
      
      Глава 19
      Я стремился удержать движение времени. В последнее время как-то забавно я стал очень суеверный. Вернее, конечно же, не стал. На мой взгляд, суеверность - это уже сродни тому поражению мозга (для грамотных людей), что является психопатологией души. А потому понятно, что от всего этого я открещивался.
      При этом, разумеется, не считая зазорным все при случае изучить и кое-что взять на свое вооружение (по типу, как взял в свое время теологию, никогда в бога как-то по особенному (грех... грех...) не веря (хотя и изучал религию уже несколько десятков лет, а философию и того больше), но понимая, но подобная "вера" может послужить фактором острастки для не очень сведущих людей; также как, видимо, и вера в магию поможет обуздать ряд излишне "зарвавшихся" личностей).
      При этом, конечно же, я всегда стану все отрицать, если вопрос коснется прямо меня, ибо понял я одну истину - мир наш непознаваемо прекрасен. И то, что всякий решит сам для себя, это и будет - и его вера, и его религия (равно как и отсутствие таковой). А все остальное от лукавого.
      
      
      Глава 20
      Таинственный фактор времени манил меня своим прошлым, помноженным на настоящее. Притом, что само по себе так называемое "настоящее", еще, конечно же, не находило четкого отображения в моей собственной душе. Но и при этом я уверенно полагал, что пройдет всего лишь незначительный период времени, и все вокруг поменяется точно также, как сама по себе прошлая жизнь уже вам и не кажется такой, если удается заглянуть в жизнь будущую (или, скажем, начинать наконец-то по особенному ярко проживать жизнь настоящую).
      И тогда уже весь этот бег времени вовсе и не кажется таковым, просто потому что вершина измерения его базируется все на тех же непреложных истинах, которые, при случае, способны, с одной стороны, и открыться вам, и в то же время затуманить вам же свое движение. И это уже фактически ведь тоже истина. Пусть, иной раз, и истина весьма и весьма спорная. Но она наверняка способна найти отображение в вашей собственной душе. Да и почему, собственно, нет, когда только да, да, и да. Вот ведь в чем вопрос. Тогда как само по себе время никогда не способно даже ограничить движение вперед тех, кто давно уже вышел (в собственной жизни, вернее, в осознании ее) из рамок всего того поистине занимательного, загадочного, и, конечно же, превосходного, на что только еще может быть предрасположен мозг. И ваш, и мой. То есть, уже получается, наш.
      
      
      Глава 21
      С каждым разом, чем я больше писал, во мне еще больше открывалась та невидимо-таинственная сила, которая одновременно и помогает понять все единое целое, и при этом каким-то загадочным образом способна блокировать понимание даже частностей.
      Притом что проходит всего лишь (совсем незначительное) время, и все вновь открывается перед вами. А вы сами вдруг оказываетесь среди всей этой загадочно-забавной пустоты восприятия бытия. И вам уже порой ничего не захочется, кроме как еще больше погрузиться вглубь ее. И, наслаждаясь моментом, действительно ведь просто жить. Жить так, как, быть может, раньше вам не только не удавалось, но и не существовало даже подвижек к этому. Жить так, как мечтают только в самых порой откровенных снах. В которых никто не мешает нам погрузиться в поистине бездонные глубины памяти. Выдёргивая от этого самые лучшие моменты и умножая оные многократно, пока, наконец, не выявиться все то величие, которое мы (каждый из нас), втайне даже от себя, - и ищет, и ждёт.
      - Ваше время пришло! - господа и дамы, - захотелось мне сейчас сказать. - И то, о чем вы так долго мечтали, - как раз сейчас (и только сейчас) способно осуществиться. А все, что вам необходимо - это протянуть свою руку навстречу той мечте, которую я являю сейчас сам. И стать, наконец-то, счастливыми. Вы этого заслужили!
      
      
      Глава 22
      Поистине таинство чего-то загадочного и неизвестного (как и неизведанного) манило меня, провоцируя на достижение чего-то, пожалуй, даже недостижимого (как я это понял).
      И при этом всегда находилось то нечто, отрезвляюще действующее на меня, что вынуждало - словно невзирая ни на что - продолжать играть в те загадки, что мне преподносила сама судьба. Судьба, которая тоже в последнее время весьма исправилась да изменилась, и теперь словно в шутку являлась ко мне в образе самых различных людей. Людей как неизвестных мне (и потому "различных", ибо это были лица различного пола да возраста), так и "различных" из тех, кого я знал (но кто безвозвратно, как я полагал, был потерян мною - или они ушли навсегда в силу ограниченности времени собственной жизни или времени, отведенного на общение уже со мной).
      И порой становилось чуть ли не вовсе занимательно, ибо я понимал, что, чтобы я ни делал раньше, это все было сродни утопии, единожды уже когда-то описанной мной. И в то же время казалось чем-то новым (порой до увлекательности новым), что еще требовало и - изучения, и - осмысления.
      Но все это было словно после. Тогда как стоило мне только всерьез как-то начинать задумываться над этим, и мир вдруг и вовсе менял собственную полярность, словно опрокидывая меня с ног на голову, и наоборот), и передо мной открывались те безбрежные дали бытия, о которых когда-то я лишь способен был мечтать.
      И при этом они одновременно - и были, и - их не было.
      Что это? Загадка? Или же мир - словно в усмешку надо мной - решил вдруг продемонстрировать все возможности моего собственного мозга - (тире) подсознания. Ведь в мистику я не верил. А что это было, как ни самая, что ни на есть, настоящая мистика. Или?
      
      
      Глава 23
      Всю жизнь приходилось жить в урывках времени, словно в урывках судьбы. Иной раз я ощущал, что словно обкрадываю себя; и при этом совсем даже порой не ведаю, что поистине (то есть на самом деле) происходило со мной. То ли это был бег времени, то ли загадка души, то ли и вовсе нечто такое до боли неизведанное, чему я все еще пока не находил объяснения, но что, конечно же, существовало.
      Да и как могло быть иначе?! Ведь мир - это совсем не то, что он (и каков, собственно) есть на самом деле, а мир - это всего лишь наша с вами проекция его; то впечатление, что накладывается (отпечатываясь) в собственной душе, и что является порой тем краеугольным камнем, от которого (и при посредстве которого) происходящее с нами угадывается в тех самых парадигмах времени, кои я все время стремился постичь и что словно одновременно допускал, что этого в ближайшее время не удастся (и тогда уже - словно оставляя на потом).
      И тем не менее, я ведь жил в этом времени. И сама по себе судьба могла казаться по отношению ко мне одновременно и равнодушной, и прикидываться совсем бесхозной, да никому вроде как не нужной. Но ведь это была своего рода игра. И я как никто другой понимал все таинство подобной игры, ибо когда-то ведь сам ее инсценировал.
      Вы понимаете меня? А ведь это так одновременно и просто, и в то же время невероятно сложно, ибо означает (подобное "понимание") не иначе как то, что вы или сами прошли точно такой же, как и я, жизненный путь, или же просто имеете склад души (как это писали в прежнее время поэты да писатели-философы мира), сродни моему. И ведь, знаете, и то и другое одновременно и почти невозможно, и -...
      Спасибо, если поняли. И отдельное спасибо - если прочитали. Уверяю вас, понимание как таковое все равно придет рано или поздно. Любого рода "понимание" подчинено епархии времени. А значит только время способно расставить все "на круги своя". Жизнь такая. И, наверное, судьба. Как моя, так и ваша. Будем ждать.
      А для тех, кто понял... Впрочем, те кто понял - они ведь попросту часть меня. Часть того единого целого, что вмещает наш мир, обрамляя наши души. И рано или поздно все окупится сторицей. Верьте мне. Я ведь это знаю.
      
      
      Глава 24
      Само по себе понимание истины иной раз меня настолько обескураживало, что я искал все те многочисленные пути, которые способны были привести меня к ней. И при этом я почти тут же понимал тщетность даже таких (собственных) действий, ибо они говорили лишь о том, что способен искать я нечто подобное лишь в рамках существующей единицы времени, как бы в режиме "здесь и сейчас", тогда как будет ли это на самом деле являться той непреложной истиной, к которой я стремился, или на самом деле все может быть даже намного больше и шире (границ даже собственного бытия), фактор был поистине безграничен даже в моем собственном понимании (соответственно, что тогда было говорить о других).
      Вообще, давно уже я стал, фактически, заложником собственного разума, который все время требовал пищи, и при этом я втайне радовался этому, ибо мне казалось подобное положение дел самым что ни на есть и верным, и необходимым мне. Почему? Потому что я жаждал в итоге постигнуть эту самую истину, как в свое время жаждал Павка Корчагин построить свою узкоколейку. И, вероятно, как и он, я точно также готов все силы отдавать на благо своему собственному желанию - точно также во благо других, которые после меня отправятся по этому пути, и им уже будет вполне легче (намного легче), чем тем, кто двигался в этом направлении до меня.
      ....................................
      
      Мой собственный разум в понимании бытия практически ничем не был ограничен. Я давно уже жил в каком-то собственном восприятии реальности, и лишь только какой-то силой вынужденных обстоятельств заставлял себя привыкать к тому, что помимо погружения в собственное подсознание и выдергивания оттуда всех этих гигабайтов переработанной информации, у меня есть еще и иная реальность, которая способна была фактически удерживать меня на плаву (жизни), не давая погрузиться полностью в пучину иной реальности, фактически потусторонней.
      Я наслаждался моментом. Мне всегда казалось, что он весьма недолговечен, также как как совсем недолговечна и моя собственная жизнь. И отсюда следовало, что я должен был непременно успеть как много больше.
      
      
      Глава 25
      Я жил своим измерением времени. В этом времени я был царь и бог. Именно это время я подчинил тому воплощению собственной истины, которая являлась для меня частицей поистине непреложной и правды, и истины, и вообще - значило несравнимо больше, чем любые блага земные и небесные. Это был мой путь. На этом пути я строил жизнь. С помощью этого пути хотел достигнуть будущего. Благодаря этому пути для меня становились возможными все те свершения, которых я достигал - и в собственном величии, и ради собственного величия.
      Но все это было еще и во благо других. Тех, кто сам, быть может, никогда бы не сумел пройти этот путь, просто потому, что он ему не под силу. Ведь природа недаром выбирает кого-то одного (или нескольких) из своих представителей, погружая на их плечи весь тот груз ответственности, который необходим для развития, в том числе, и их собственного "Я", и для совершенствования "Я" всего человечества. Как говориться, имеющий уши - да услышит.
      
      
      Глава 26
      И при этом я всегда был ограничен существующим временем. Мне так хотелось расширить его горизонты. Хотелось преодолеть все, чтобы достигнуть поистине несравненно большего, чем то могло бы даже казаться.
      К тому же я как бы сам по себе знал, что даже если до конца мне этого никогда не удастся, я все равно буду продолжать это свое движение вперед. Став фактически заложником существующего в моем воображении порядка вещей. И точно также фактически приблизив к ним и внешнюю реальность, уже как бы постаравшись объединить оные (и внешнюю и внутреннюю, внутреннюю с внешней и наоборот).
      И вот в таком безумном беге по жизни я проживал свою жизнь. Выдергивая из памяти всю ту истину, к которой (к постижению которой) так все время стремился. Надеясь, что именно это приведет к тем величайшим знаменателям, которые будут необходимы и помогут всему человечеству. Причем, даже если подобное случится в рамках одного единственного индивида, то уже можно будет сказать, что достигнут результат. Ибо часто так случается, что именно за кем-то одним в итоге идут миллионы.
      
      
      Глава 27
      Я знал, что моя истина безгранична. Я знал, что нахожусь на границах того самого разума, к разгадке таинств которого незримо приближался всю свою жизнь. Я понимал, что уже фактически нащупал все те механизмы, которые в последствие способны выйти из границ собственного познания и приблизить вас (наконец-то приблизить вас) к той самой истине, которая является и важным, и необходимым.
      И тогда уже я могу ответственно заявить, что я практически максимально приблизился к пониманию этого, выйдя на финишную прямую. Пусть это и всего лишь понимание только первой части, тогда как что будет дальше - это станет уже следующим пониманием - то, что это является верным, я уже не сомневался.
      Так вперед, по пути вашей верности единожды выбранному курсу. И никогда не сникайте перед любым вариантом трудностей, даже если таковой вдруг покажется для вас настолько же загадочным, насколько и недоступным. Все это не так. Все это лишь искреннее заблуждение, базирующееся на том сопротивлении, которое включает ваша собственная психики, которая видит, что вы уже фактически приблизились к истине и вам осталось буквально два шага для победы. Ведь даже в этих зашифрованных словах всякий прочитает нечто поистине свое. Один увидит одно, а другой - уже другое. Слова ведь только кажутся таковыми на первый взгляд простыми (да еще сфабрикованными в предложения). Но единый смысл слов таит в себе одну истину, а другой смысл слов - уже такой же и другой смысл, и вообще, нечто совсем даже иное. И на самом деле не бывает ничего такого, чего вам было бы невозможно разгадать при должном усердии и таком же внимании. Ведь истина - она на то и истина, чтобы не открываться первому встречному. Иной раз для постижения истины требуется пройти немалый путь (а то и очень даже большой). А еще случается, что когда кажется, что вы уже как будто приблизились к цели, перед вами вдруг вспыхивает нечто совсем даже ужасное (по собственной непредвиденности), что уводит вас в сторону, или вообще, отбрасывает далеко назад. И вот как же тогда? Загадка, вы полагаете? Да и вовсе даже нет. Просто это тоже своеобразная парадигма и правда истины (не вся истина - есть правда, а правда - истина), расширяющая горизонты вашего сознания.
      
      
      Глава 28
      Волшебные рамки бытия иногда нам поистине кажутся такими. И при этом мы забываем иной раз реальность. Тем самым словно приотодвигая ее границы.
      А проходит еще какое-то время, и нам кажется, что это уже вовсе даже не так. И тогда мы смотрим (словно не своими глазами) на все вокруг; не понимая даже - что это ведь по настоящему и есть тот самый наш мир, в который мы погружаемся с подачи вечности.
      .............................
      
      Мне очень хотелось, чтобы когда-нибудь наступил тот момент, когда я стану понимать (и отдавать отчет) в происходящем. При этом казалось, что он никогда не наступит. Просто оттого, что я жил в этом времени. Просто оттого, что я как никто чувствовал его. Просто оттого, что так сейчас было надо.
      Но вот что на самом деле нам надо? Есть ли в этом тот разящий жезл судьбы, или это всего лишь откровенная (и всепостигающая) истина? Та самая истина, которая так порой мне была нужна. И от которой я точно также стремился сбежать прочь. В пространство времени. Того самого времени, в котором и жил - и никогда не был.
      Загадка? Да не это ли загадка судьбы?
      Однако.
      
      
      Глава 29
      За таинством печати следовало раскаяние естества. То, что еще недавно было моим - почило в обозе времени. То, к чему я еще был не готов - приходило ко мне. И точно также, как я стремился понять его - оно улетучивалось, иной раз, с быстротечностью времени.
      А я тогда не знал, как жить. И верил, что когда-нибудь оно возвратится ко мне. И тогда я - вспорхнув крылами - смогу наконец-то долететь до него и достучаться, просив подпустить меня к истине.
      И скажу, что готов постигнуть таинство разума. Просто потому, что пришло время. Просто потому, что нет ничего на свете желаннее, чем эта самая истина. Истина, которая была одновременно и так далека от меня, и так на самом деле близка. Настолько наверное близка, что я и сам не знал. Не понимал. Не верил.
      
      
      Глава 30
      Строчки ложились на печаль истины, и это самая истина удалялась от меня с быстротечностью акульева плавания.
      Я не знал, как плавают акулы. Но когда-то я вскормил акуленка. И мне казалось, что я в течение того отрезка времени понял все.
      И при этом само время смеялось мне в ответ. А я если и постигал его, то это было еще совсем даже не то. Или то - но мне еще предстоит понимание что же это было. Ибо время... Время иной раз опережает, в том числе, и самого меня. А все, что мне кажется - является (уже тогда) непредвзятой истиной. И все, что от меня требуется - взять его фактически "голыми" руками.
      Но вот насколько, на самом деле, это будет возможно.
      
      
      Глава 31
      Я стремился постигнуть таинство бытия, понимая, что жизнь проходит слишком быстротечно, и я могу попросту не успеть.
      При этом я словно бы верил, что это все не так. И когда-нибудь подойдет срок, когда придется вспомнить в одночасье все что было, и вместить это же "все" в едином слове - (тире) предложении.
      И тогда мне нечего будет сказать. Ибо я всегда стремился сказать так много, что мне не хватало времени вписать скрижалями все это в память времени. Оставляя зарубки в душе. И веря, что когда-нибудь (и кто-нибудь) сможет разгадать все сам.
      Не отсюда ли мое подсознательное стремление к сведению (при случае) всего к юмору? Не отсюда ли почти такое же желание (и боль... тайная боль души), при случае отпустить душу в свободное плавание. При котором, если вдруг и покажется когда-то истина, то будет она на таком берегу, к которому будет невозможно доплыть.
      Все время эзопов язык. Иногда я устаю от него почти настолько же, насколько и стремлюсь постигнуть (и поведать вам) тайну бытия. Расширив те самые горизонты сознание (сознание - почти равно понимание), в которые искренне верю.
      Но вот наступит ли тогда царство истины? Не начнет ли тогда все это наоборот - отдалять нас от друг друга. Ведь иной раз мне кажется, что я так и умру непонятым другими. И после смерти моей никто не станет разгадывать всю ту истину, которую я изучал и к которой я так все время стремился.
      Жизнь, она ведь лишь отрезок, за который мы должны успеть выполнить (каждый свою) земную миссию. А если вдруг миссия окажется невыполнима?
      
      
      Глава 32
      Я часто понимал, что в жизни мне мешает совсем немногое, что я не мог видимо никогда преодолеть. Эта самая доброта души (так я подобное называл) знаменовала собой ту самую истину, вершиной которой мог быть тот мир, который знаменует собой постижение великой (и несравненной) тайны бытия.
      Все больше мой язык становился иносказательным. Я говорил на первый взгляд загадочными фразами (и даже странными, должно быть), но уверяю вас - они все являлись кодами одного единого целого, что непременно должно сложиться вместе, когда придёт на то время.
      И тогда отдельные (и словно пока непонятные) части продемонстрируют собой ту самую единую истину, к которой я так всегда стремился. Стремился душой. Стремился сердцем. Стремился тем самым пониманием себя - которое уже как таковое мне не принадлежало.
      Но конечный путь был еще видимо далеко. Да и не так было все откровенно просто. Ведь мир манил меня той глубиной поистине загадочного да неизведанного, к чему я еще вроде как и был предрасположен, и при этом знал, что это все не будет вечно. Точно также, как фактически не существует вечности вовсе - если мы сами этого не хотим.
      Но что тогда наш мир? Не есть ли это цепочка каких-то различных (и отличных друг от друга) частиц миропонимания?
      И тогда уже, если это было так, то передо мной открывалась самая настоящая загадочность бытия истины. Той самой истины, которая, с одной стороны, существовала, а с другой - ее и не было вовсе.
      
      
      Глава 33
      Я понимал, что, несмотря ни на что, просто должен все время двигаться вперед. Ведь люди всегда двигаются увереннее, когда видят конечную цель. Такая цель у меня тоже была, но далеко не конечная, потому что я очерчивал ее лишь в общих контурах, понимая, что всегда все может измениться (быть скорректировано). Важно держать в голове общую мысль на успех. Успех также может быть весьма различен у всех (для каждого свой). И самое основное - это попросту никогда не снижать обороты. Даже если вдруг на каком-то этапе вам самим покажется ваш путь бессмысленным, помните, что это весьма может быть просто включение психикой (от усталости, генетически или от общего непонимания) механизмов сопротивления. И тогда уже как раз в преодолении оного - и будет заключаться ваш дальнейший путь (и в итоге прогресс, конечно же, прогресс) на каком-то участке (периоде) времени, чтобы после вновь, вырвавшись вперед, идти первым по бездорожью судьбы.
      Я не ведал, что меня ждет. Я лишь стремился сделать как можно больше. И прежде всего, я хотел сделать чего-то своего. Ведь то, что и как пишу это я - это ведь тоже мое. Мое описание, мое видение, моя жизнь. Но если кто-то один прошел какую-то жизнь, столкнувшись с тем, что случилось с ним, вполне возможно, что на пути кого-то случится нечто похожее. И уже тогда, за внешним обрамлением индивидуальности того или иного субъекта - проследует внутреннее единение вас как личностей. Тем более что многие люди оказываются вдруг катастрофически похожи друг на друга. Иной раз, даже похожи до ужаса.
      При этом понятно, что сами люди станут заметно и отличаться. Происходит это от того, что каждый человек все равно видит впереди как раз только свой собственный путь. И если замечает, что этот путь наталкивается на нечто схожее (что было или есть у кого-то другого) - интуитивно изменяет его, подсознательно все-таки желая двигаться своим направлением.
      
      
      Глава 34
      Еще в недалекой молодости (да и вообще еще в недавнем времени) я замечал, как ошибочно наблюдаю за жизнью, вычерчивая нечто, доступное для себя (на конкретном этапе бытия), и четко замечая, что пока еще остается неподвластным моему пониманию. Это была не глупость, как и не излишнее развитие ума. Это была судьба. Та самая судьба, которая у каждого из вас ровно такая, какая она есть только у него. И не может быть никак иначе.
      .........................................................
      
      Мешанина из неудосуженных вниманию мыслей иной раз хаотично наталкивалась на какие-то ясные рассуждения, и наоборот, являя собой элементарный знаменатель прогресса собственного мышления.
      При этом, конечно, не всегда случалось возможным держать мысли в спокойствии, ибо и сама жизнь в социуме, и какие-то былые воспоминания уже так или иначе не позволяли в итоге вырулить на финишную прямую, да еще и сделать ее яркой, чистой и четкой.
      Нет, она была корява и невидима, и норовила все время уйти в сторону. А к тому же еще на меня пыталась воздействовать тем, что внушала какую-то повышенную результативность ожидания. Тогда как, по сути, ее ведь могло и вообще не быть. Ну как бы уже просто так, по факту.
      
      
      Глава 35
      Я всегда видел этот мир - словно он существовал, и при этом допускал, что его вовсе нет. Просто так всегда оказывалось, что мне становилось комфортней жить в собственном измерении бытия. А сам мир я наблюдал сквозь призму оптического прицела. Или, вернее (ведь я никогда не суживал собственное сознание до состояния обыденности), видел так, как видят танкисты через щель брони танка (все в дыму, но можно двигаться по общему контуру бытия).
      ...............................
      
      Наверное мир способен казаться мне все той же парадигмой собственного восприятия окружающей действительности, с помощью которой я, собственно, при случае и наблюдал, что происходит вокруг.
      И при этом ни на секунду (даже на доли секунд) я не останавливался в своем стремлении познания окружающего мира; причем познании - как раз в своем собственном ключе восприятия. Когда все было - и при этом ничего не было. А проходило время, и все вновь появляюсь. Да еще и так, словно это никуда не исчезало.
      ..............................
      
      В забытье бытия фактически и таилась моя жизнь.
      Она не то что сказать, чтобы проходила бесследно. И это совсем не значило, что мне сейчас навеяло нечто депрессивное. Совсем нет.
      Просто именно сейчас я понимал, что мое стремление достижение лучшего для себя бытия - будет фактически так и оставаться таковым. Ведь мир... Мир он все время меняется точно также, как и изменяется наше отношение к нему.
      
      
      Глава 36
      Я отдавал себя всего на службу "слову". Я подчинил служению "слову" собственную жизнь. Если мне было что-то нужно, на первом месте всегда стояли интересы "слова". Через "слово" я стремился постигнуть истину. Если в жизни грядели какие события - я в первую очередь соотносил их со своим "словом": как ему это понравится? смогу ли я что-то важное вынести, дабы описать его, приблизившись, тем самым, к истине.
      И тогда уже можно было говорить, что "слово" в моем случае было уподоблено "субъекту" (тому, с помощью чего исследуем, также как в философии науки подобным субъектом может быть сам человек), а истина - "объекту" (предмету исследования). Конечной фазой всего и вся являлась "истина". К ней я мог приблизиться посредством "слова".
      Можно сказать, что я фактически все время шел к подобной истине. Иной раз путаясь в раннее принятых понятиях (ибо их приняли задолго до моего рождения, а я от рождения был первооткрывателем), я тем не менее тихо делал свое дело, веря, что когда-нибудь судьба сама расставит все на свои места.
      Однако в жизни, конечно, было не все так просто. Она (жизнь) словно сама по себе периодически предъявляла ко мне те требования, при выполнении которых меня иной раз уводило в сторону, и я на время исчезал как из реальной жизни, так и из следования тому направлению, в котором - и двигался, - и планировал движение дальше (причем - "вечно").
      При этом я, конечно, понимал, какие на моем пути могут возникать трудности. Да, фактически, они всегда и были. И потому я, когда уже приближался к постижению оных - словно сам себе говорил, что еще не время; что мир не готов, да и я не способен сейчас получить все и вся. Что необходимо еще обязательное время (словно бы уже время - во времени, или время в какой-нибудь степени), после которого и придет поистине что-то такое для меня нужное и важное.
      И это не значило, что то, что было ранее, я таковым не считал, - совсем нет. Просто мне все время хотелось двигаться в своем собственном пути - движении. И когда я понимал, что меня хотят приблизить к постижению уже существующих истин, введя таким образом в круг уже известных норм да правил - словно нечто восставало внутри меня, и я убегал прочь.
      Да, после я сожалел. Да, после я недоумевал (как такое могло получиться). Но если через время все повторялось - я отчего-то делал все также. Загадка? Так из таких загадок и состояла вся моя жизнь.
      Но я все время хотел заниматься только "словом". Через "слово" я планировал приблизиться к истине. И пусть пока такая истина была еще запутана для меня, я отчего-то верил, что в итоге все равно мир примет именно мою точку зрения. Хотя бы в силу ведения какого-то особого рода исключения из правил и лишь только в варианте "для меня". Меня самого ведь - и этого бы устроило. Ну а пока этого нет - мне оставалось лишь только ждать. Ждать, пока кто-то поймет мои ребусы письменности (ведь даже описывая что-то, я все равно говорил иносказательно, ибо, зачастую, имел в виду совсем иное или много шире того, что приписывали мне или было понятно на первый взгляд; ведь когда я что-то описывал, то делал подобное как бы образно; но при этом имел в своей голове самый что ни на есть четкий план. Просто говорил как будто о простом, имея в виду иное, и все в итоге выходило туманно и в ожидании всей тоже истины, которая, как я понимал, все равно ведь откроется; разве что много позже ожидаемого мной срока, и когда, быть может, уже, собственно, закончится моя жизнь).
      
      
      Глава 37
      Я не ведал, смог ли сейчас выразить собственную мысль. Ведь так получается, что каждый из нас иной раз способен понять даже собственное творчество - лишь по прошествии времени. Время все рассудит. Время все лечит. Время расставляет все по своим местам.
      И вот в этой парадигме времени я и жил, и все время находился. Причем, даже если сам изредка отклонялся в сторону, то судьба словно брала меня за шкирку и как слепого котенка возвращала на круги своя (на круги истины), в которой был предначертан мой собственный путь в рамках бега времени, обозначенного жизнью.
      И я не мог самолично свернуть в сторону. Способен был лишь затуманить себя, на миг даже остановившись, как будто, в развитии. Но уже позже это оказывалось лишь ложным понятием (несуществующей категорией, отличной от истины). И потому я вновь становился на круги своя, двигаясь в параллели, обозначенной мне временем. Ведь любое наше время - это и я, и мы. Мы с вами. Вместе, - и при этом каждый по отдельности. Судьба? Судьба.
      Притом что судьба - это ведь, в том числе, и истина. И уже, получается, та самая истина, к которой я так стремился. Через "слово"? Да, посредством, в том числе, и "слова". "В начале было Слово...". (Ин.1:1). А слово - это ведь наше все. "Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть". (Ин.1:1)".
      
      
      Глава 38
      А ведь любопытно то, что в епархии господа бога, мы все равны...
      ...........................................
      
      Задатки времени, формирующее в парадигме нашего собственного бытия происходящее с нами, являются, по всей видимости, тем краеугольным камнем действительности, в которой мы с вами живем.
      И при этом уже как бы не играет значения ни фактор времени, ни, собственно, какие-то иные понятия, кроме как самого важного на свете значения - нас с вами.
      
      Я понимал, что истина может являться таковою даже независимо от моего какого-то понимания или непонимания бытия. Я верил, что жизнь сама по себе накладывает на всех, соприкасающихся с ней, собственные отпечатки, и если мы вдруг хотели бы на каком-то этапе их изменить - это уже будет неподвластно нам. Просто потому, что многое (или все) уже решено и до нас, и не изменится, независимо от нашего какого-то решения.
      
      
      Часть 2
      Глава 1
      Может забавно получалось, но с недавнего времени я словно в очередной раз и умер и ожил. Такое случалось со мной и раньше. Разве что сейчас было как-то по особенному все серьезно.
      Понятно, что такая смерть, большей частью, была образной; но она вполне могла состояться в физическом плане, и наверняка состоялась в душевном. По крайней мере я достаточно четко ощущал, что это так. А ведь не мог себя обманывать. Незачем. Как, впрочем, и других.
      Но вот согласитесь, бывают такие моменты, когда вы словно заново переоцениваете жизнь. Не знаю как у вас, а у меня бывает. И случается это после каких-то особо значимых для вашей жизни событий. После которых вы словно заново переоцениваете жизнь; понимая, что фактически и правда родились вновь. Ну или скорее - возродились. И уже в новом образе. Ведь что ни говори, но когда вам вдруг открывается определенная истина, а на события прошлого (пусть и не все, но многие) вы смотрите иначе - это ли не свидетельствует об этом?
      "Однако, вот ведь как бывает!" - тут же хочется воскликнуть.
      Но самое интересное, что это все приходит к вам после. А тогда вы лежите (или сидите, или валяетесь, или - придумайте сами слово) словно в анабиозе, и думаете лишь над тем, как вам элементарно выжить. То, что вас интересовало... Да вам не до того. Ведь на кону ваша жизнь. Ибо приходит (или пришла?!) смерть. Глупая, нелепая, коварная. Точнее, она-то как раз самая нормальная, трезвая и адекватная. А это у вас случились какие-то проблемы, после которых... Ну, в общем, вы умираете.
      
      
      Глава 2
      Но вот вдруг проходит несколько дней, а вы еще живы. И даже, быть может, не только живы, но и пошли на поправку. Пусть для этого вам и потребовалось несколько (а то и намного) больше дней.
      И вот что тогда? А "тогда" - это означает, что вы ясно осознаете, что теперь у вас все будет по другому. Прежде всего (или "ибо" - и то и другое слово тут одинаково выражает смысл), потому что вы начинаете мыслить совсем иначе. А на то, что смотрели раньше и это распознавали как нечто или нужное вам (и необходимое) или лишнее в вашей жизни - в общем, тут вдруг меняется полярность. Которая вдруг ставится противоположной, чем была доселе.
      И при этом вы ясно понимаете, что не сошли с ума. Нет. Вы ведь даже стали мыслить еще лучше. Вот ведь как бывает...
      
      
      Глава 3
      Однако, так быстро мне умереть не получилось. Вернее, я, конечно же, умер. Но это умер во мне тот ветхий человек, который существовал ранее. На смену же ему пришел человек новый. Можно сказать - обновленный.
      Да и как могло быть иначе, когда я начал вдруг ощущать в себе такие силы, что мне совсем не хотелось даже вспоминать об ошибках прошлого, ибо были там порой такие ошибки, о коих и вспоминать-то не хочется.
      Хотя, конечно, уберечься от самих ошибок еще до конца не удавалось. Нет-нет, да порывался во мне тот, кто еще намеревался совершить нечто, что видимо раньше им обозначалось как важное, нужное, даже необходимое в его представлении (точно необходимое), но что теперь никто бы ему совершить подобного бы не позволил. Не дал бы попросту.
      ......................................
      
      Мне сейчас было непонятно, как тогда ему это нравилось. Да и как вообще могло нравиться такое.
      Но вот раз - и произошли кардинальные преобразования в сознании человека. Он стал другим. Настолько другим, что разом и бесповоротно готов (и хочет! очень хочет!) откреститься от того, что раньше им воспринималось как нечто важное.
      Нет. Нет, нет, и нет. Сейчас это было невозможно. Сейчас это было бы вообще даже совсем необъяснимо (как такое могло быть раньше), ибо передо мной словно одернули штору, и за занавесом бытия я увидел голую правду жизни. Ту правду, от которой, наверное, раньше бежал. Но точно, что даже не зная отчего, но предпочитал ее не замечать. Но то, что как раз именно это сейчас мне было необходимо - неоспоримый факт. Однако.
      
      Глава 4
      Еще большим фактом оказалось то, что я вдруг стал и мир воспринимать по другому. Ну, во-первых, наверное впервые действительно поверил себя. Взглянув иными глазами на то что было, я словно испытал великое озарение, ибо весь тот ужас прошлого (которого я, признаться, даже боялся) вдруг стал казаться мне таким смешным и нелепым, что я в который раз помолился богу, что ему удалось наконец-то открыть мне глаза на все происходящее.
      И оставалось только восклицать: как же это все было возможно? И как было возможно, что это все происходило со мной? Нет, нет, и нет. Теперь я этого не приемлю. А все те ужасы - кажутся игрушечной безделушкой в руках ребенка. Все эти взрослые, которые играют в какие-то свои непонятные игры, стремясь запугать, обмануть, объегорить других. Мир, где все держится на страхе, а если вас не боятся - ну тогда ладно. Мы пойдем к другим.
      Это точно также, как человеку, имеющему десятки миллиардов долларов или евро и защищенного паспортом гражданина США или Германии, Израиля, Великобритании покажутся смешными ухищрения против него со стороны кого-то из бывшей страны Советов. Кто там против него? Какие-такие бандиты-мандиты? Какие-такие приставы-магисторы? Какие-такие шпионы-мионы? Какие-такие власти-мордасти-страсти? Все это страсти, всего лишь страсти, - то есть наше с вами восприятие бытия, основанное на сидящих глубоко внутри неких базовых инстинктах.
      Именно потому всегда сильный тот, кто сильный духом. А сильный духом всегда сильный тем, что способен держать в узде собственные эмоции, страхи, желания. Человека, которому ничего не страшно - победить невозможно. Его можно только физически уничтожить, застрелить, например. Да и то рука дрогнет. Особенно когда глаза в глаза. А если бой, то кость в кость. Ужас. Ужас, почему я раньше все знал, но до конца ростки подобного знания не способны были вырасти да окрепнуть. Поистине, должны были пройти годы. Поистине, эти годы должны были вмещать в себя различные испытания. Поистине такие испытания должны быть на грани жизни и смерти. Ведь когда смотришь в глаза смерти, а после остаёшься жив, да еще если это продолжается не один раз - то уже ничего не страшно. Ничего. Не страшно.
      
      
      Глава 5
      Однако, весь ужас испытанных когда-то безобразий в собственной душе - наверное все равно когда-то бы закончился. Иначе и не могло быть.
      И тогда можно было предположить, что судьба подобными испытаниями просто закаляла меня. Ведь сказано, что кого бог любит - тому он дает испытания, а кого любит двойне - и испытаний намного больше.
      Но ведь в итоге и благодати столько, что и еще при жизни земной ты живёшь словно в раю.
      Вот к чему надо стремится. К тому, чтобы не существовало ничего, что могло бы иметь над тобой никакую силу воздействия. Чтобы ты был всегда на коне, а не под конем, порубанный да мертвый. Ведь умереть можно и духовно. Впрочем, как и возродиться.
      .....................................................................
      
      Перипетии судьбы накладывали какой-то особый отпечаток на мое сознание и восприятие происходившего. С одной стороны, я верил, что уже ничего со мной не могло случиться, а если и было что-то возможное, то оно осталось позади. С другой стороны, я хорошо понимал, что сами по себе силы зла не оставят попыток победить меня. Но сейчас мне было проще. Я знал, что у меня самая мощная защита, какая только может существовать в мире. И когда вдруг станет совсем невмоготу - помощь тотчас же придёт оттуда, откуда никто не подозревает. Не знает попросту. Да и зачем знать? Скрытые силы всегда находятся не только в резерве, но и надежно спрятаны до поры до времени. Чтобы враг не ожидал - а они ударили ему в тыл; да еще так, что аж косточки полетят, еще на лету превращаясь в пепел поражения.
      
      
      Глава 6
      К тому же, во многом я уже действительно стал другой. Вообще, удивительно, но в своей жизни я изменялся столько раз, сколько уж точно не выпадает на судьбу среднестатистического американца или европейца. Да и того же русского. Нет. И при этом, всякий раз мне необходимо было отчего-то доказывать "ху из ху". Ну да видимо так принято. И, кстати, всегда менялось окружение. Редко когда оставался кто-то из прошлого, только если эти люди изначально не были этакими монстрами, намного опережающими меня и в развитии и по возрасту (такие были и остались со мной). А все другие менялись до тех пор, пока не осталось в моем окружении людей, которые заметно выделяются среди других по уровню достигнутого в жизни.
      И вот тут уже возраст может не играть никакой роли. Гений - он ведь может быть и ребенком. Особенно, если ты гений финансовый.
      
      
      Глава 7
      Жизнь расширяла свое сознание и манило перспективами необъятного. Иногда хотелось просто смеяться от происходившего. Все эти невольные потуги злых сил, словно по невольной ошибке решивших, что им непременно надо завладеть твоей душой и увлечь в омут безобразий - уже перестали так увлекать, как то было ранее, когда я еще, помнится, со всей серьезностью пытался им противостоять. Нет. Сейчас я понял в чем сила. И стал как никогда беречь эту силу. Сила ведь всегда нужна. Сила душевная - и сила физическая. Сила - это то, что позволяет выживать в этом мире, не обращая внимание на деяния тех, кто стремится помешать вам. Да они и не смогут уже. Попробуйте, встав на рельсы, остановить мчащийся паровоз. Или, ухватившись за крыло взлетающего самолета, удержать его, помешав его полету. Любая мускульная сила человека всегда будет много слабее силы машины.
      Так и злые силы. Если вы идете по жизни с правдой, да к тому же не только знаете, но и все время практикуете различные психометодики (не ограничиваясь созданным людьми, понимая, что истина все равно вы, ибо даже бога человек видит, как когда-то сказал апостол Павел, словно сквозь тусклое стекло), так вот, если это так, то вам уже ничего не страшно. А впереди вас ждет только удача и только успех. Причем, и то и другое будет ровно в тех измерениях, которые вы сами желаете. А может даже и выше. Потому что ошибаться может каждый. И если каждого наказывать, мир разрушится. Ибо, опять же, помните, как в Писании: все грешники. Все до единого. Нет ни одного праведного.
      
      
      Глава 8
      При этом нужно понимать, что и иной раз случавшаяся печаль - она ведь тоже необходима. Но необходима она лишь для вашего внутреннего роста. Потому что, когда человек печалится, он скорбит. Когда скорбит - он анализирует все и вся: и то что сделал он не так, и даже если подумал о ком плохое. И когда наступает подобного рода скорбь - тогда словно манна небесная приходит исцеление души; ибо больше человек не совершает (старается не совершать) ошибок, а значит и приближается к тому состоянию, когда печали у него нет вовсе. Да и не будет уже никогда. Ведь в идеале - ни печаль, ни скорбь не нужны, если человек стал совершенен.
      ............................
      
      Многое хочется сказать и еще о большем поведать. Ведь несмотря на то, что каждый из нас проходит свой собственный путь - в общем и целом наши с вами пути повторяют друг друга. И если это так (а это так), то хотя бы знание о совершенном кем-то когда-то - способно, быть может, спасти и вас. Может, конечно, не спасти. И тогда вам предстоит самим пройти свой путь, со всеми этими болями души из-за совершенных ошибок. Но может и спасти. Ведь есть же те, кто видя, что впереди по болоту идет человек и оступается в яму, в то место уже стараются не ступать. Обходят стороной. Значит люди все-таки учатся на ошибках других, кто бы что ни думал обратное.
      
      
      Глава 9
      Мифологическая тайна бытия словно сама по себе расширяла горизонты. Когда человек пребывает во внутренней гармонии, ему значительно легче. Ошибки прошлого на то и даны нам, чтобы мы их исправляли. Чтобы мы на них - исправляя - учились. Чтобы мы больше не совершали их. Помните? Иди - и больше не греши. Или, например: что легче, сказать, что прощаются тебе грехи, или встань и иди. Так вот - встань - и иди.
      Все так же и в нашей с вами жизни. Встань - и иди. Иди - и больше не греши.
      Притом что грех не есть нечто такое совсем уже что-то страшное да загадочное. Грех - это то, от чего плохо становится самому человеку. А потому свыше нас с вами все время оберегают, не давая оступиться. А кто оступился - помогают подняться. А когда поднялся - или идут рядом, или стараются сделать подножку. Чтобы он упал, и чтобы стать на его место.
      Но сильный ведь и падая, подцепит вас; а упав вместе с вами - так перевернется, что все равно окажется наверху и скрутит вас болевым или удушающим приемом. Поэтому не трогайте сильного. Поэтому станьте сильным. Поэтому живите так, чтобы людям желать только то, что сами желаете от них получить для себя.
      Еще библейские слова, но сколько они вмещают скрытой земной мудрости, открывающейся, к сожалению, лишь с годами.
      
      
      Глава 10
      За границами сознания таилась тайна истины. Все, что было необходимо - эту границу приоткрыть.
      Какими это можно было сделать способами?
      
      На первый взгляд, подобных способов не существовало вовсе. Так, в лучшем случае, элементы каких-то псевдоразработок своего внутреннего я, с фактически не имеющим границ (как и начало) будущим.
      Или все же имеющим? Ведь так хочется верить в нечто порой и вовсе непознавательное. Но на деле оказывающегося столь близким, что лишь только диву даешься: и как ты этого не замечал ранее.
      Или замечал? А почему тогда делал вид, что мысленно проходишь мимо, не интересуясь? Очередная загадка? - как любит говорить автор, - или все-таки в этом что-то есть такое, на что как минимум следует хотя бы обратить внимание? Ведь сам же знаешь, что не все так просто. Что всегда и во всем должна существовать та самая истина, которая просто обязана (именно просто обязана, а не только способна) вывести тебя за орбиту всего и вся. Приблизить к истине.
      И даже если на миг тебе покажется, что ты отдаляешься от нее - нет. Ты ошибаешься. Ты пока - еще - ошибаешься. Не готов просто твой мозг пока к такому восприятию. А потому просто читай и запоминай. Даже не запоминай. Все само запоминается уже без твоего какого-то желания. Ведь перед нами истина. А только с помощью истины можно попасть в рай удачи по жизни. Вернее, удачи еще и при жизни, и уже после смерти. Подумайте об этом.
      
      
      Глава 11
      Особого рода расположение природы сознания, и, что самое любопытное, мое видение этого сознания, позволяло с какой-то новой настойчивостью все больше и больше подходить к вопросу вообще понимания себя. Ведь, как помните, задачу с повестки дня еще никто не снимал: мне необходимо было разобраться в горизонтах собственного бытия. А бытие определяет и сознание, и подсознание.
      О подсознании вообще отдельная тема. Эти скрытые механизмы, которые прячутся у нас в подкорке и управляют всем и вся - были действительно настолько сильны, что походили на серого кардинала во дворце его величества. Один - все время на виду и за все несет ответ. Второй - тайно всем на самом деле управляет. В том числе и королем (сознанием).
      Любые наши желания, любые даже мысли, все непременно простирается как раз в русле того, чем наполнено подсознание.
      И при этом "наполнение" подсознания у всех разное. За исключением общего для всех (тех желаний, которые достались нам и от предшествующих поколений - это, так называемый, опыт цивилизации, опытом предков - позволяющий последующим поколениям быстрее адаптироваться в социуме, и, большей частью, желания дикарей, с их отсутствием или крайне ограниченными основами морали: убить, съесть, изнасиловать).
      И в жизни как раз зачастую эти тайные желания всегда берут вверх над человеком, и только его образование (образованность) и культура (вследствие развития цивилизации) позволяют сдерживать агрессию против других сограждан (соплеменников). Да и то, до поры до времени. Ибо когда отключается цензура психики (цензура - это структура, сдерживающая границы подсознания), то весь ужас и хаос из под сознания - выбирается наружу. Да вы и сами это можете увидеть вокруг или почувствовать на себе. Цензура отключается, если психика человека переводится в состояние так называемого "измененного состояния сознания": алкогольное или наркотическое опьянение, сильная усталость, злость, ярость, агрессия, пребывание в толпе тех же разъярённых футбольных фанатов (с их расширенными границами вседозволенности) или, например, во время ведения боевых действий (помните фразу? - победителей не судят). В таких состояниях уже поистине человеку становится "море по колено". Ибо те запреты культуры и цивилизации, которые его доселе сдерживали, отходят на второй план, и тогда он способен творить поистине безобразия. Причем сам, как проспится, зачастую, и не помнит ведь ничего. Оно и понятно. Контроль памяти - это все-таки прерогатива сознания. А уж содержание этой самой памяти... Ну а то, что он творил, после может сниться, например, ему, в виду различных кошмаров разума. Сны - это ведь, как говорил еще Фрейд, королевская дорога к познанию бессознательного психики.
      
      
      Глава 12
      В масштабах моей собственной жизни и даже в масштабах поколения, конечно же, все написанное может показаться до боли условным и узнаваемым. Но в том и состоит иной раз соль земли, что ходим мы все по земле - все видим и также все замечаем, но это нам лишь только обманчиво кажется, ибо на самом деле истина все равно пребывает где-то рядом. И должно поистине пройти время, прежде чем в нашем сознании все сложится самым что ни на есть должным образом. Как то было у меня. Ведь в порыве собственного желания постигнуть все эти фантазийные парадигмы сознания - и через это приоткрыть горизонты бытия - я всякий раз словно оказывался на краю затуманенного сознания, ибо конечно же не знал, как и что получится в итоге на самом деле.
      Хотя, конечно, мне, пожалуй, было чуть проще, потому что я словно изначально предполагал, что может получиться. Мог об этом не говорить. Старался даже не думать. Но то, что рано или поздно я приду к единому знаменателю - знал.
      Подобного рода знание дорогого стоило. В ответ за это я часто платил собственной жизненной неустроенностью. В ответ на открытие знаний (знания - как возможность получения истины, а истина - как конечная точка пути) я намеревался обрести все те необходимые блага, посредством которых, опять же, мог беспрепятственно заниматься поиском еще больших знаний. Вот такой вечный двигатель.
      Однако, это не бег по кругу. Сам по себе круг в подобной категории, пожалуй, значительно должен был превосходить просто пустопорожний бег на месте. Ведь во время поисков отсеивается множество шлаков, и только тогда отыскивается та крупица золота - истины, из-за которой, собственно, когда-то это все и началось.
      
      
      Глава 13
      Кстати, сама по себе истина может иной раз уводить вас в зону отчаянного внимания со стороны чего-то такого, к чему ранее быть может вы и вовсе бы никогда не прикасались. И это поистине обман. Жульничество. Ну или попросту великая ошибка.
      ..................................
      
      Та незыблемость истины, которую я все время добиваюсь, вероятно простиралась тоже в плоскости какого-то особого понимания бытия, заметно при этом расширяя его горизонты (границы, очертания).
      Но я уже фактически знал, отчего, как таковая, конечная фаза истины не сможет быть принята всеми без исключения. Подобное станет возможно потому, что мы все смотрим на любой предмет с позиции своего собственного восприятия. И даже несмотря на то, что подобное восприятие у каждого весьма разнится, оно вообще может стать неподвластным нам, ибо мы, люди, видим мир с учетом определённых органов чувств, да еще с позиции людей определённой эпохи. И также как, например, кроманьонцы наблюдая тоже что и мы, понимали что-то иначе, и как жители средних веков или иных времен, также и мы видим и не как те или эти, а как-то по третьему. То есть мир-то он, конечно же, один. Взгляд разный. Ибо в такой взгляд примешиваются те знания, которые имеются у нас; причем не только в нашем сознании, но и подсознании.
      Подсознание имеет два основных пласта: личное бессознательное психики и так называемое коллективное бессознательное. Личное бессознательное - это наш жизненный опыт, ибо все, что мы когда-то видели, слышали, чувствовали, чувствовали, испытывали любые ощущения и прочее - все это незримо составляет содержание личного бессознательного психики человека, и так или иначе оказывает на него свое влияние. Коллективное бессознательное - все, что досталось нам от предков (как перешло от родителей, то есть генетически, так и от общих далеких предков человечества, то есть филогенетически).
      В итоге, конечно же, любые наблюдения и замечания наши весьма будут разниться (и, порой, заметно) как между отдельными индивидами в рамках одной эпохи (причем, могут различаться по поколениям, ибо старики "смотрят" иначе, чем молодые, а женщины по другому чем мужчины), так и в вековых рамках будут заметно разнится, ибо все действительно разное. Кроме - самого мира. Он - как был, так и остался. Море - точно такое же море как сейчас, так и тысячи лет назад (вода - она и есть вода). Пустыня - аналогично.
      И вот если посмотреть таким взглядом, то тогда уже получится совсем иная картина бытия. А исходя от того, что я обо всем об этом знал - выходило мне в какой-то мере даже чуть тяжелее остальных.
      Но при этом и интересней. Ведь чтобы судить о любом предмете, необходимо собрать как можно больше данных о нем. В роли таких данных выступают знания. Ну а предмет, он, как говориться, и в Африке предмет.
      
      
      Глава 14
      В понимании жизни - лежит вся соль жизни, считал я, порой как одержимый набрасываясь на новые знания или занимаясь упорядочиванием знаний уже существующих.
      А еще больше я, конечно, стремился как можно больше оставить после себя. Жизнь, она ведь коротка по масштабам вечности. Хотя конечно же, на самом деле и не этим я руководствовался. Я просто не мог не писать. Я шел к этому наверное всю жизнь. Даже если когда-то еще не понимал, что нужно писать, строчки словно сами вырисовывались на бумаге, стоило мне просто брать в руки перо.
      Перо... Когда-то маленьким я ведь и правда писал пером. Родители тогда привезли из деревни гусиные перья, и, вставив вовнутрь стержень от шариковой ручки, получали перо. Почти такое же по внешнему виду, как во времена Пушкина.
      Кстати, уже находясь в Соединенных Штатах Америки, я подружился там с выходцем из Перу, богатым латиноамериканцем Хулио. Перу, перо... Перо, Перу...
      
      
      Глава 15
      Конечно, мне всегда хотелось не только понимать что происходит, но и по возможности брать ситуацию под свой контроль.
      Но еще важнее оказывалось делать подобное в двух вариантах: или ненавязчиво, чтобы управляемый тобой человек ничего не подозревал, или наоборот, четко и ясно давая понять, кто главный. Но опять же, само понимание "главенства" должно исходить от вербуемого тобой человека.
      Конечно, ни о какой вербовке речь не шла. Я же не разведчик. Но вот в жизни вполне использовал навыки, полученные при изучении различного рода материалов, которые, как предполагал, носили гриф секретности, но были мной получены из открытых источников. Просто когда-то я вывел для себя правило: ваши учителя - тоже где-то учились. Также как и учителя учителей и так далее по цепочке, вплоть до того, кто когда-то был первым. И если ты прочитаешь больше книг чем они, да еще сможешь после синтезировать прочитанное, то вот вам фактически и тот якобы секретный материал, которым ты станешь владеть. Ведь всегда кто-то должен был написать первую книгу, по которой кто-то будет учиться. А материал для этой первой книги ее автор должен был добыть на основании вполне открытых источников. А вот уже после появятся и авторы, и книги, и все это таинство с грифами "ДСП" (для служебного пользования).
      Таким образом, в скором времени, не держа в руках ни одного учебника с грифом секретности, я стал обладателем поистине секретных данных. По крайней мере для меня они как раз и были таковыми, потому что я четко видел результат их воздействия на других людей.
      Однако, результат результатом, но ведь надо было и жить. Или, вернее, выживать. Вот я и стал выживать, используя в этой самой жизни те навыки, которые получил.
      Но самое любопытное, что прошли годы, и все то, что когда-то было за грифом жесточайшей секретности - открыто появилось в печати. Правда, конечно, всех тайн до конца никто не раскрывал. И потому что в книге в полной мере подобного сделать невозможно, и потому что сами авторы, как оказалось, знали не так много, как я им то приписывал.
      Но была и еще одна трудность. Дело в том, что ни в одной книге не было готового рецепта жизни. Сами "рецепты" были. Но вот чтобы они касались именно моей жизни - подобного не было. Не подходили, попросту.
      А значит я должен был применять полученные знания, для того чтобы найти именно свою формулу жизни. Однако делом это оказалось весьма и весьма трудным. Особенно учитывая, что я фактически до сих пор ищу эту истину. Истину, которая должна была помочь мне в жизни. Истину, которая должна была научить меня жить. Истину, которая могла приотодвинуть для меня границы реальности, значительно быть может даже расширив ее горизонты.
      И вот чтобы получилось такое, поистине, необходимо было еще потрудиться.
      
      
      Глава 16
      Когда я смотрел на этот мир, я видел в нем отражение себя, своих каких-то попыток постижения жизни, своих каких-то ошибок, своих радостей, печалей, тревог и забот. Сопоставление мира и себя являлось в моем представлении неким фактором чего-то поистине загадочного, потому что я ведь не сразу к этому пришел. Но когда понял, что это так - весьма удивился. Более того. Я видел также в макете собственной жизни и макет истории страны. И даже может быть мира. Если в мире было хоть относительно спокойно - становилось спокойно и в моей душе. Если присутствовали локальные конфликты - повторялось все и во мне.
      Однако совсем скоро я понял, что мне не стоит так то уж близко относиться ко всему этому. Хотя бы просто потому, что в один какой-то момент можно было элементарно сойти с ума. И тогда бы уже точно стерлась грань между вымыслом и реальностью. А моя отработанная к тому времени фантазийная игра - превратилась бы в бред самого настоящего кошмара при жизни. И я, конечно же, не хотел этого.
      Да и кто, собственно говоря, подобного хочет. Ведь так получалось, что в глубинах нашей памяти таились такие терабайты информации, что стоило им вдруг в одночасье всем вместе выбраться наружу - и пиши пропало. Это сейчас они там (в головном мозге) еще скрываются в подкорковых, сублиминальных, слоях, так называемом подсознании. А вот если выберутся наружу? Да еще не по отдельности, а все вместе?! Вот тогда поистине наступит Армагеддон, хотя бы и в рамках психики одного индивида (меня).
      Понятно, я этого не хотел. Понятно, я всячески стремился сдерживать, обуздывая себя и давая волю - загнанному было в угол - сознанию. Вот почему я стремился - помимо изучения собственного подсознания и всех этих "границ бытия" - относиться уважительно и к сознанию.
      А для этого необходимо было воспитывать волю. Ибо воля - это как раз и было тем, что являлось предикатом сознания. Именно без воли, с ее отсутствием, и начинались (могли произойти) все те ужасы, когда уже невозможно будет удержать себя в рамках бытия. А это значит уже речь не пойдет ни о каких "горизонтах", ибо попросту нечего будет приоткрывать. Все рухнет в одночасье. Начнется хаос и туман. Хаос в жизни - через туман в мозгах.
      А потому я и вас предостерегаю от излишнего увлечения изучением собственного бессознательного психики, и, в еще большей степени - от поклонения своему подсознанию. В нем ведь вообще хранится откровенный ужас и кошмар. Все эти намешанные воспоминания (а то, что с нами было раньше - это память; если мы начинаем задействовать память - значит вспоминаем), все это порой необъяснимое и нелепое, что в обычном состоянии (состоянии обычного сознания) надежно охраняется засовами разума (воздействуя на него не открыто, а лишь просачиваясь как дым сквозь щели засовов). Разум - это сознание. Главный охранник сознания - воля. (Скорее, главная "охранительница", воля ведь женского рода.)
      Но и при этом я, конечно же, стремился всеми путями все-таки нащупать ту истину, которая должна (даже просто обязана) была быть, то есть существовать.
      Да она ведь и существовала! А моя задача была найти ее. И даже не только найти, что такое найти?! Но и договориться. Уговорить быть со мной. Стать моей.
      А вот когда истина станет моей, тогда мне уже ничего не страшно. Потому что станут известны тайны мира. При жизни, разумеется, еще при жизни - и о жизни.
      Но этого будет более чем достаточно, учитывая, что живем мы все-таки "здесь и сейчас". А значит и душа наша болит точно также "здесь и сейчас". Да и умираем мы "здесь и сейчас". А что там будет после смерти - сия тайна нам неведома.
      
      
      Глава 17
      Судьба словно не давала мне шанса ни сильно упасть, ни высоко подняться. Когда мне было очень плохо - она меня поддерживала на плаву. Когда я полагал, что опалю крылья, слишком высоко взлетая - она опускала на землю. Вела, получается, она меня всегда вела. И в последнее время все, что от меня требовалось (и я это понял!), это следовало лишь грамотно слушать окружающее, да наблюдать за этим самым окружающим.
      Я уже знал, что ничего страшного со мной не случится. Я уже понимал, что в итоге все равно меня "доведут" до цели, до моей истины. Той истины, которую я искал всю жизнь. Той самой истины, которая должна стать со мной теперь навсегда. Ведь я ее никому не отдам. Разве что поделюсь. Я ведь добрый. Да и, если честно, вы возьмете от моей истины все равно лишь ту часть, которая будет вам предназначена. Да и то, если только время ваше пришло. А если нет, так ничего и не получится. Ни у меня - вам отдать, ни вам - получить. Время. Всему свое время.
      
      
      Глава 18
      Время всегда для меня казалось категорией одновременно и увлекательной, и при этом такой, что я, пожалуй, готов был запутаться в ней. Но если кто до конца думает так - это не так. Потому что кто-кто, а я подобного позволить себе не мог. Да и никогда бы не позволил. Слишком долго я шел к своей истине. Слишком тревожился порой понапрасну да печалился излишне. Слишком полагал почем зря, что все закончится, так и не начавшись. И не ведал, что подобного никогда не могло произойти словно по факту. По факту, в том числе, и моего искания истины. Истины познания горизонтов бытия. Ведь что такое эти самые горизонты? Это наши с вами границы познания мира. У каждого они свои. Каждому дается что-то свое. Да и каждому хватает чего-то исключительно своего. Этим он и довольствуется.
      Что до меня, я всеми силами стремился выйти за флажки, огороженные временем. Это свыше нам кто-то ставит эти самые флажки, чтобы мы бегали как загнанные волки по кругу, боясь выскочить наружу, за круги своя, за круги собственного понимания бытия. А я хотел. А я всегда пытался. А я был так воспитан, и, начав с детства, уже не мог остановиться сейчас, потому что не был способен.
      И я знал, что никогда не остановлюсь в таком своем беге. И я знал, что это мой путь. И я знал, что даже чтобы такого экстраординарного со мной не происходило, я все равно буду стремиться выбежать, приоткрыв, расширив, отодвинув границы предназначенного мне.
      Да, впрочем, мы ведь сами себе ставим такие флажки. И даже если человек видит что ему совсем невмоготу, он сам боится преодолеть себя, чтобы расширить горизонты дозволенного. Это помните, как в притче, когда-то описанной Кафкой, когда человек всю жизнь сидел перед входом и боялся стража, который его не пускал, а когда состарился и готов был уже умереть, подозвал того в немой мольбе, мол, почему, если меня позвали - то не пускают? Ведь за все время никто в эти ворота так и не вошел. А тот сказал ему, что этот вход был предназначен только тебя и там только тебя все время ждали. А ты этим не воспользовался.
      
      Страх. Страх всегда блокирует нашу психику, не дозволяя двигаться в стремлении к расширению границ даже отведенного нам свыше. Ведь свыше тоже наблюдают. И точно также, в ответ на ваше стремление, готовы отодвинуть свои горизонты, позволив именно вам намного больше, чем остальным. Тем, кто ничего не делает и только ждет своего часа, а то и не ждет вовсе, полагая, что тот час никогда не наступит.
      Наступит. Можно даже изменить судьбу, если вам это будет необходимо. И что наверняка, можно значительно приоткрыть свое пространство отведенного вам времени. Просто потому, что как таковой категории времени не существует. Время у нас в головах. Время в нашем сознании. Время всегда там, где, по сути, нет ни вас, ни меня. И в то же время есть и вы, и я. Время везде, и время нигде. Времени не существует, и время довлеет над нами, оказывая свое самое решительное воздействие. Но только на тех кто хочет. А кто стремится расширить горизонты - уже и времени не существует. Как не существует ни истины, ни тайны, ни даже нас с вами. Ведь это мы тоже сами себя выдумали. Я вас, вы меня. Вместе мы выдумали друг друга, и в то же время не выдумывали никого.
      И мир тогда уже может быть одновременно и самый что ни на есть загадочный и нелепый, а может наоборот, быть понимаем вами и предстать как на ладони. Вот ведь в чем наверное загадка, подумает кто-то. Да нет, это и не загадка вовсе. Просто мир он такой, как мы его сами выдумали. А если выдумали что-то другое или по другому - то значит это все и будет так. Именно так, и никак иначе. Просто потому, что такая жизнь. Наша с вами жизнь. Жизнь... Жизнь. Быть может даже просто жизнь. Жизнь такая, какая она есть. Жизнь такая, какой она только еще может быть. Жизнь... Просто жизнь. Жизнь.
      
      
      Глава 19
      Никак нельзя было останавливаться. Ведь если вы начали движение (любого рода движение, а особенно движение подобное моему), то даже если замедлите бег, вас может потянуть назад (по типу как для того, чтобы взять разбег на горку, надо приложить вдвойне больше усилий). И тем более нельзя останавливаться. Тогда не только скатитесь, но вас могут и вовсе вычеркнуть с дистанции соревнований (ведь жизнь - это соревнование, побеждают сильнейшие). И тогда вам придется вновь - сначала проходить различные отборочные соревнования, и только после надеяться, что вас подпустят к борьбе за рекорды. А могут и не подпустить. Поэтому я не останавливался. Поэтому я шел вперед. Поэтому я даже иной раз не мог позволить себе просто вздохнуть, сцепив зубы карабкаясь наверх и сам себя убеждая что "еще не вечер", трудно сейчас - не значит, что также будет завтра.
      И вот в такой фактически вечной борьбе проходила моя жизнь. И, признаться, я уже и не мыслил, что может быть что-то иное да иначе. Просто это мой путь. А значит и пройти его могу только я.
      
      
      Часть 3
      Глава 1
      Все, что мне было необходимо - продолжать словно с одной стороны, заниматься тем, чем занимался ранее, а вот с другой... А вот с другой, на мой взгляд, было намного любопытней. Ибо как раз в этом плане мне предстояло совершить своего рода открытие, суть которого, впрочем, я наверное сам еще не угадывал (разве что в общих контурах). И вот тут как раз меня ждало поистине и уникальное и в какой-то мере даже загадочное. Ибо мне предстояло... Ну не то чтобы заново пересмотреть весь свой путь, а скорее сделать в нем довольно существенные коррективы, для того чтобы что-то изменилось в нем, и изменилось настолько, насколько я, наверное, и сам еще действительно не знал.
      Не верно, если кто подумал, что я запутался в жизни, или что-то открыл в ней такое, после чего наступало разочарование (от любого разочарования ведь недалеко и до беды). Но вот я скорей скажу, что иной раз наступает не разочарование, а переосмысление. После которого понимаешь, что уже совсем даже незачем делать нечто прежнее; а если и делаешь его - то следует делать совсем не в том ключе. Тем более, если ключ потерян.
      Впрочем, если он потерян - значит просто надо все начинать заново - но уже учитывая ранее совершенное и тем самым (память-то тела остается) не только быстро наверстывая упущенное (и уже без ранее допущенных ошибок), но и значительно опережая. Да еще и без всякой той ереси, которая бывает накапливается в душе (ведь даже самый мудрый безумец хоть иногда понимает, что он заблуждается; но вот продолжает стоять на своем).
      
      
      Глава 2
      Фактически фактор кардинального изменения сознания иной раз настолько тяготел надо мной, что мой мозг был готов разорваться в ужасе отчаяния. Выстоял. То ли будет дальше.
      Но тем не менее и дальше все время оказывалось так, что судьба, словно испытывая меня, преподносила (правда порционно) все новые и новые факторы, приоткрывающие горизонты бытия. Моего собственного сознания, подсознания, чего-то быть может такого еще доселе неизведанного, что и самому было бы интересно - если бы не было так грустно.
      Но не сдаваться ведь. Да и не допустили бы свыше подобной "сдачи". Ведь я все равно очень хорошо знал, что для чего-то все это было нужно. Необходимо. Обязательно следовало пройти.
      .......................................
      
      Я понимал, что мне, по сути, требовалось отыскать ту истину, которая в какой-то мере станет решающей и в моей жизни, и в жизни последующих поколений. Для этого я отправился на Ближний Восток. Именно там я намеревался отыскать истоки того, что после переросло в знания и учения, дошедшие к нам через века.
      Но я все чаще спрашивал себя: так ли мне действительно необходимо анализировать то, что уже было сделано до меня. Не лучше ли открыть нечто новое? Быть может, даже перевернув тем самым мир.
      Однако, именно поездка на Ближний Восток убедила меня, что даже если я что-то открою сейчас - оно ни в коем случае не сможет конкурировать с теми учениями, которые существуют на протяжении многих веков и тем более тысячелетий. А потому наиболее разумным было все-таки изучить их, и, выбрав лучшее, как бы сложить все вместе, оставив то, к чему я пришел или самолично, или это было понятно и так (и еще приемлемо для меня), и, отбросив ненужное, систематизировать важное.
      Да, я понимал, что существуют открытия, срок которых в рамках вечности совсем незначительный, и которые, по сути, имеют четко выраженную собственную позицию объяснения происходящего и не меньше значимы и величественны по своему масштабу. Например, тот же психоанализ Фрейда (19 век). Или, если брать чуть ранее (этак на несколько веков минимум) - Каббалу (примерно 12-15 века). Понятно, что все основные и самые крупные мировые религии зародились много раньше. И потому должно быть имеют право на собственное покровительственное отношение к "новоделам".
      В общем, я понял, что истина как всегда скрывается рядом. И если я смогу ее открыть - передо мной откроется мир. По крайней мере в моем объяснении.
      
      
      Глава 3
      На самом деле мое сознание раздирало множество противоречий. В иные моменты казалось, что я совсем уже не хочу не только создавать какую-то собственною систему бытия, но, по сути, и объяснять было нечего. Если были у вас финансы - вам было комфортно жить. Если была у вас любовь - вам было жить спокойно. Если у вас было здоровье - вам было жить легко. Мир человека держался на трех китах: деньги, любовь, здоровье. Если присутствовало все это - жить было можно. Дальше уже шли различного рода дополнения в виде особого рода разветвлений, или, как можно еще выразиться - изысков. Можно было, например, желать себе какого-то таланта. Или, скажем, мудрости. Но и без таланта и без мудрости жить было можно. А вот без денег, любви и здоровья - нет.
      Притом что каждое из этих трех составляющих бытия вмещало в себя многочисленные составляющие. Например деньги - это и материальные блага, и власть, и успешность, ибо все это являлось производным денег, так как на деньги подобное как раз и покупалось. Если любовь - так это ведь не только любовь к женщине, но и любовь по отношению к вам всего мира (включая его обитателей). Здоровье - это и физическое здоровье и психическое (то есть фактически ваш разум, или лучше сказать - разумность, от которой также недалеко и до мудрости).
      И получалось, что имея все эти три самых главных существования человечества - вы фактически еще при жизни обеспечивали себе бессмертие. Ибо на деньги вы можете, как в свое время царь Петр, построить город и назвать его своим именем. Имея любовь - вы можете родить десять и больше детей, и усыновить да удочерить еще столько же или в десятки раз больше. И каждому обеспечивать не только детство, но и будущее. Вот вам и тоже бессмертие (ибо живет род в поколениях). Имея здоровье - вы можете не только пользоваться всеми благами жизни, но и не отвлекаться на различные там хвори да болячки. И отчего тогда быть не счастливым? Ведь это и есть самое настоящее счастье, в мире да душевном комфорте с самим собой.
      А вот нет у вас денег - и уже разлад начинается и в душе и в семье. И ничего не ладится так, как хотелось бы, потому что в мире все покупается и продается. Просто у каждого есть своя цена, а к каждому свой подход. Если кто-то не продается за деньги, значит вы с помощью денег сможете для этого человека сделать что-то, чего у него нет. В том числе можете и создать ему такие условия, что он будет вынужден обратиться к вам за помощью. А можно, если ему вдруг гордость не позволяет, и не к вам, а принять блага от кого-то из вашего окружения (с тайной игрой будто никто не знает).
      Фактически вот вам и новая религия, которая гласит, что необходимо всего лишь приложить усилия для обретения подобного. А если кто-то скажет про душу, так душа-то как раз и болеть да беспокоится не будет, потому что попросту станет не за что. Все ведь будет. Храмы можете построить по всему миру и священнослужителей принять на работу, чтобы люди молились, а священники им помогали. А если кто скажет, что в монахи может уйти, и словно бы лишиться земного (мол, не надо тогда денег), но деньги это ведь всего лишь эквивалент товарно-денежных отношений, потому как можно жить и подножным кормом, да ведь все равно волей-неволей необходимо какое-то жилье или даже элементарная защита от зверей диких да людей приблудных (хорошо еще разбойники, а если сумасшедшие маньяки). Да и здоровье без денег пошатнется совсем скоро, ибо сил не будет (святым духом питаться можно, но если даже сам Христос смог выдержать максимум сорокадневный пост без еды и пищи, а потом взалкал, то что уж говорить о простых смертных, какими бы они не были монахами да праведниками).
      И выходит таким образом, что моя жизнь - уже словно и не моей была в привычном понимании, а жизнью всего человечества. Ибо схожи мы были, невероятно схожи по нашему взгляду на мир. Потому что это ведь не человек смотрит на мир, это мир смотрит на него. А уже сам человек просто подстраивает свои какие-то мысли (и, как производное мыслей, поступки) на то или иное событие собственной жизни. Вот ведь как интересно получается...
      
      
      Глава 4
      В какой-то мере мир простирался передо мной в собственном таинственном ключе. Одно время я даже не представлял, что это было. С одной стороны, я стремился к таинству чего-то неразгаданного и таинственного, с другой, понимал, что все основное уже было открыто до меня.
      - Но вот в чем парадокс, - рассуждал я. - Если это было так, то почему я до сих пор не могу взять какую-то готовую схему решения и воспользоваться ей? Почему передо мной все также стояли вопросы, заданные когда-то Чернышевским: "Кто виноват?" и "Что делать?" Почему я не могу воспользоваться одним каким-то решением, для того чтобы уже ни о чем не думать, и просто пользоваться тем, что было уже создано до меня?
      К слову сказать, периодически находя как будто решение вопроса в той или иной философско-религиозной системе, я радостно останавливался, думая, что наконец-то нашел что искал и теперь можно было просто жить, следуя прописанным правилам. Но через время жизнь выдвигала такие требования, которые я попросту не находил в предлагаемых формулах решения. А значит мне предстояло двигаться дальше, изучая и находя что-то новое, но так и не найдя того вечного, что помогло бы мне. Все системы мира оказывались несовершенны. В зависимости от состояния собственной души, я периодически наталкивался на такие парадигмы бытия, которые напрочь разрушали уже словно бы установленное мной раннее правило жизни. Приходилось вновь пускаться в поиски. Иной раз эти поиски заканчивались и вовсе разочарованием. Тогда я обращался к Бахусу, надеясь, что бог вина поможет мне. Но проходило время, и понимал, что он тоже бессилен. Как же быть?
      - Сделать что-то свое, - все время подсказывал мне мой внутренний голос (голос бога, интуиция, подсознание, - в разных системах называется по разному, но смысл един).
      - Но как? - пораженный восклицал я, понимая, что ответа пока быть не может. Видимо необходимо обретение еще больших знаний. И видимо необходимо было также прожить еще большую жизнь, быть может даже состариться, прежде чем истина придет сама.
      - Хотя, так ли она может прийти сама? - рассуждал я, одновременно и спрашивая себя и при этом допуская, что могут быть как всегда правы все.
      - Все правы быть не могут, - утвердительно сказало мое "Я".
      - То есть? - не понял уже я сам.
      - Правы все быть не могут уже просто по простой истине. Если они будут правы, то значит существуют какой-то подвох. Люди весьма различаются друг от друга. Есть те, кто мыслит быстро и запоминает большие объемы информации, а есть те, кто даже не задумывается, что это необходимо делать.
      - А как же тогда массы?
      - Массы?
      - Собрание людей вместе - называется массой. Толпой. В общем...
      - Понятно. В так называемых массах просто быстро идет распространение информации, используя такие механизмы как подражание, заражаемость, в общем, происходит быстрая инфицированность. Но если ты начнешь спрашивать каждого по отдельности, то сам удивишься разрозненности мнений.
      - Но истин же не может быть много? - не унимался я. - Ну сколько может быть мнений, два, три, пять, десять, сто, - а массы - это миллионы.
      - Миллионы мы не рассматриваем, - сказал мой бог (подсознание, интуиция, внутреннее "Я"...).
      - А кого тогда? - не понял я. - Хотя... Пожалуй, может быть и да. Но ты меня совсем запутал.
      - Ты просто занимайся своим делом и не отвлекайся на ерунду, - посоветовал он мне.
      - Попробую, - согласился я.
      
      
      Глава 5
      В последующие дни я действительно занимался "своим делом". Но вот только проблема моя состояла в том, что дело мое заключалось как раз именно в размышлениях. А размышляя, вы уже так или иначе, но невольно возвращаетесь к тем вопросам, которые остались у вас без ответа. Единственно что, - подумал я, - возможность приблизиться к пониманию всего и вся была у меня через действительно ту разработку собственного мировоззрения, которое позволило бы все же легче вынести тяготы жизни - через понимание ее. Ведь когда есть понимание... Ну что тут было говорить. Все мудрецы счастливые люди.
      - Значит, ты станешь мудрецом, - услышал я внутренний голос.
      - Эх ма, - усмехнулся я. - За столько веков столько людей стремились ими стать, но так и терялись среди таких же гениев как они. Да, они создавали учения - за ними шли остальные, но точно также находились те, кто создавал другие учения, и за ними тоже шли. И так бесконечно и во все времена, столетия, и века.
      - Это верно, - согласился я сам с собой.
      
      При этом я все время отчего-то ужасно мучился какой-то своей загадочной, до боли, тайной. Мне хотелось многое успеть.
      Иной раз создавалось впечатление, что осталось фактически всего немного, и все у меня получится. Но когда я уже вот-вот и был готов найти ту самую истину - она отдалялась от меня. Причем, делал это настолько корректно, что у меня даже не оставалось никакого сожаления о том, что это все произошло именно так. Она уходила, оставляя в моем сердце уверенность, что вернется; что осталось еще совсем немного, и я смогу ухватить, удержать, обнять, прижать к себе, и насладиться объятиями.
      И при этом я отчего-то знал, что все это не будет таким уж быстрым. Что может даже ждать придется долго. Но силы. Во мне уже накопились те силы, которые помогали мне не только выжить (как о том я мечтал ранее), но и напоминали мне, что я вполне могу заниматься и дальше поисками - но если хочу уже этим заниматься как бы для моего собственного удовлетворения. Потому как оказывалось, что я ведь и правда этого хотел. К этому стремился. Собирался, быть может даже, всячески придумать нечто собственное, свое, несравненно - и нужное, и полезное мне, тогда как впереди такого пути было...
       Я, конечно, еще полностью не ведал, что там было (или могло быть). Но какая-то подсознательная уверенность, что впереди будет только самое хорошее, помогало мне двигаться, не останавливаясь, в этом направлении. И это придавало дополнительные силы.
      
      
      Глава 6
      Ох, какой это было поистине наслаждение, знать, что в вас верят и вас всегда ждут. Рождение любых новых идей оказывалось сродни тому принципу удовольствия, который всегда не только воспевали поэты и художники, но и который фактически являлся двигателем этого прогресса. Прогресса и духовного, и прогресса еще и физического. Ведь где пролегает та тонкая грань между ложью и вымыслом, между правдой и загадкой, тайной, тем, что манит вас поистине еще как будто неизведанными просторами бытия, фактически расширяя их границы?! Границы тайны. Границы истины. Границы загадки.
      И вот за всей этой трансцендентностью словно угадывается душа человека, которая еще потихоньку, словно бы даже нелепо, приоткрывает себя.
      Но пройдет немного времени, и она уже сможет окрепнуть. Она уже сможет вывести, в том числе и вас самих, на тот путь удивительного - по силе понимания - сознания, перед чем уже совсем никто не сможет устоять. Потому что это будет именно то, что будет ваше. Родное. Кажущееся для вас таким.
      А уж если подобное оказывается для вас, то вполне разумно предположить, что станет таковым и еще для кого-то. А может даже и не одного.
      И тогда за вами пойдут тысячи, миллионы последователей, которым когда-то вы открыли истину. И они, следуя этой истине, идут с вами. Идут рука об руку. Идут, совсем не обращая внимания ни на что, потому что в такой момент ничего кроме вас и их не существует. Ничего кроме той еле уловимой грани полуреальности, полуправды, полу... - чего-то быть может даже и совсем не существующего. Но вы ведь знаете, что это не так. Вы ведь знаете, что это как раз существует. Вы ведь знаете, что все вокруг просто нам кажется таким, тогда как каждый смотрит на одни и те же вещи по разному: собака по своему, муравей по своему, человек по своему... А жизнь при этом одна. Ведь в одну и ту же секунду совсем ничего не могло измениться. Да и вы ведь точно такой же. И что же тогда? Неужели вы будете думать, что этого нет? Или назовете это абсурдом? Вымыслом? Неужели даже вымыслом.
      Впрочем, если кто-то и станет давать какие-то характеристики, то это уже точно будете не вы, ибо сейчас вы испытали такое поистине наслаждение, что с ним совсем ничто не способно сравниться. Даже если бы, наверное, попыталось, захотело, попробовало бы. Нет, нет, и еще раз нет - станете восклицать вы, желая, чтобы поскорее завершилось все это невольное сумасшествие, столь нелепо втянувшее вас в себя.
      Но вы не желаете уходить.
      - Еще! - восклицаете вы. - Я желаю продолжения!
      - Что... Что будет дальше? - кто-то спрашивает вас, но вы даже не стремитесь разглядеть кто это. И не оттого, что не собираетесь смотреть на себя - а вы ведь догадались, что это вы - а просто перед вами открывается поистине Эдемский рай. А зачем уходить из рая, когда там есть абсолютно все, что необходимо вашим и душе, и телу.
      
      
      Глава 7
      Я все больше погружался в мир собственных иллюзий.
      Это не был мир не существующий. Совсем даже нет. Во всем этом вполне прослеживался четкий след того поистине великолепия разума, к которому быть может я стремился еще мальчишкой, когда еще учась в начальной школе (вероятно, заканчивая ее, лет было, этак, девять-десять, видимо) впервые открыл томик французского философа Монтеня, и, начав читать, настолько зачитался, что пришедшие с работы родители (уж не помню кто из них первый) тогда даже не то, что удивились, а как-то загадочно на меня посмотрели (отец) и осторожно переспросили (мать): понимаю ли я смысл прочитанного?
      Я, помнится, еще тогда удивился про себя, мол, в книге ведь и так написано о чем там написано, неужели они не читали, я ведь книгу взял из библиотеки в их комнате (в моей комнате была детская библиотека, томов на тысячу-полторы, детско-юношеская литература и военные мемуары с несколькими томиками, как помню, Маркса-Энгельса, Ленина, Бакунина, Чернышевского, был, кажется, кто-то еще схожей тематики), а вот в зале (гостиной) примерно на столько же томов библиотека родительская (в основном собрания сочинений).
      Ну раз мама попросила, я вкратце рассказал. После первого предложения уже папа заинтересовано взял у меня книгу, став ее пролистывать, задерживаясь на каких-то цитатах и периодически поглядывая на меня, а мама...
      С тех пор мое детство перешло на особое положение и стало еще более счастливым. Меня освободили от всех семейных дел. Лучшие кусочки пищи в доме были всегда моя. У меня, как у взрослого, спрашивали мнение касаемо всего: политики (газеты и журналы всегда выписывались в большом количестве), жизни (мнения по поводу тех или иных "взрослых"), фильмов (разрешив смотреть фильмы любого содержания, за исключением тех, что "до шестнадцати"), в общем, все как-то стало по иному. И меня настолько увлекло чтение, что собрание сочинений Достоевского, я, как помню, первый раз прочитал лет в десять. Но помимо этого были ведь собрания сочинений Чарлза Диккенса, Фенимора Купера, Марка Твена, Александра Дюма, Джека Лондона, Стендаля, Мериме, Оноре де Бальзака, Виктора Гюго, Гюстава Флобера, Толстого, Пушкина, Чехова, да почти вся ведущая классика была собрана там, и я зачитывался ей.
      Книги уводили меня в совсем иной мир. Тот самый мир снов, в котором уже после, повзрослев, я так, вероятно, и остался.
      Но и что могло быть приятней, чем пребывать среди мира любимых героев. Видимо тогда уже я понял, что самое замечательное на свете - это просто отдыхать и читать книги. Ведь именно так и было в детстве. От тебя ничего не зависело, но и ты ничего ни от кого не требовал. О тебе заботились родители. А когда они были заняты - с тобой сидели няньки да возили тебя куда-нибудь водители родителей. Хорошее ведь было время, однако. И видимо то время настолько глубоко запало ко мне в душу, что я в нем и решил остаться, словно навсегда. Остаться подсознательно, конечно. Но где та неуловимая грань между подсознанием и реальностью?! И на каком этапе вашего бытия у вас все смешивается порой самым замысловатейшим образом? Когда вам что-то необходимо, но не успели вы еще подумать об этом, как у вас уже это было. А, зачастую, ведь и думать не было необходимости. Все было и так. За вас все решали. У вас было все заранее предопределено. Вам оставалось лишь только жить. И быть самим собой. Скажите, это ли не чудо?
      
      
      Глава 8
      Позже, конечно, жизнь показала совсем иную реальность. Но может быть так получилось оттого, что я словно сам стремился что-то кому-то доказать? Словно я взрослый. Словно я все могу сам. Словно я очень-очень самостоятельный.
      Дурак я был. Молодой и глупый. Хотя и не сдавался в собственной попытке торжества нелепой справедливости. Оттого, быть может, этим и занимаюсь до сих пор.
      ..........................................
      
      А ведь так, почему-то, в детстве мне хотелось быть взрослым. Наверное, так бывает у всех или у многих. Вы к чему-то стремитесь. Вас словно бы что-то пронизывает насквозь. Да еще так, что хочется еще больше и больше чего-то поистине нового, загадочного да неизвестного. И даже когда вы как будто натыкаетесь на какой-то суровый быт, все равно перед вами одна лишь пустота чего-то такого же, как было и раньше: загадочного, таинственного и неизвестного.
      Но вас уже не пугает совсем эта неизвестность. И вы стремитесь все время идти вперед и вперед. Навстречу новым свершениям. Забывая порой, что еще не достигли вершин, запланированных ранее.
      Но не беда, - считаете вы. Не беда. Совсем даже не беда. А в чем же тогда беда? Ну да разве задумываетесь вы тогда над этим? Существует ли на самом деле для вас эта самая беда, когда весь мир лежит у ваших ног, ибо впереди уже даже не какая-то неизвестность, а словно ожидаемое величие. Продолжение величия. Счастье, гармония, покой.
      И на каком-то этапе вы вдруг все подменяете ожиданием такого чуда. И даже то, что это лишь только ожидание - совсем даже не замечаете. Некогда вам замечать. Радость впереди. Счастье впереди. Гармония и вселенский покой у вас впереди. Почему? Отчего? Разве вы тогда задаетесь такими вопросами? Нет, совсем нет. Нет, конечно же нет. Нет, просто нет.
      
      
      Часть 4
      Глава 1
      Я понимал, что сколько бы я ни пытался делать чего-то, как ни старался двигаться вперед, все оставалось пока на месте, разве что все-таки жил. В плане - был жив. Тогда как добиваться каких-то особых благ мне никогда не удавалось. Хотя и сама жизнь это как минимум неплохо.
      Да, помогало движение нематериальное. Там я вполне достигал каких-то вершин. Не подводили и люди. С ними тоже сохранялись отношения.
      Сын. Очень помогал старший сын. Младшего давно не видел (в силу ряда причин), но мы с моим старшим сыном верили, что со временем я обрету своего сына, а он брата. Дочь. Была еще любимая дочь. И брат. Брат, который верил в меня.
      Была еще личная жизнь. Но о ней не пишу, потому что на то она и личная. Скажу лишь только, что я был благодарен судьбе, что все в итоге повернулось именно таким образом. Жизнь - она ведь такая до удивления странная вещь. Вероятно у каждого человека действительно своя судьба. И эта судьба двигает всех нас по своему - единственно ей известному - кругу. Тогда как всем хочется заглянуть в будущее.
      Но будущее на то и будущее, что неподвластно нашему вниманию. И не то, что смотрит оно на нас даже как-то свысока, совсем нет. Просто все в этой жизни настолько сложно, что сколько ни пытайся в ней разобраться, трудно гарантировать, что когда-то что-то получится.
      Но я ведь сам взялся за это дело. Я сам решил разгадать загадку собственной судьбы. Сам решил нащупать все те механизмы бытия, которые фактически давно были как на ладони, да вот только все равно оставались неподвластны моему распознаванию в той мере, как я этого хотел.
      Но я ведь и не останавливался. Я все равно продолжал движение. Я все равно верил, что рано или поздно откроется мне истина. И когда я узнаю ее - она будет такой прекрасной, что мне уже ничего не будет нужно. Я буду наслаждаться всем тем, что у меня будет. Я буду с радостью вспоминать все то, что у меня было. Я буду просто верить тому, к чему сам когда-то приложил свое самое, что ни на есть, яркое участие. Просто потому, что так это было необходимо. Просто потому, что мир вокруг - он ведь не мог долго оставаться таким скрытным до меня. Рано или поздно, вы слышите, рано или поздно, но я должен был нащупать всю ту истину, к которой так всегда стремился.
      И я уже знал, что скоро и на моей улице будет праздник. А иначе, к чему тогда были все эти годы ожидания?! Нет.
      - Так быть не должно, - в который раз сказал я сам себе. И продолжал идти по этой жизни уверенной походкой человека, который не только верил в удачу, но и знал, что она будет. Непременно будет. У всех, кто не останавливаясь, идет вперед, у всех будет успех и удача. И даже если вы когда-нибудь задумаетесь над тем, что такое - эта самая удача? Даже тогда она все равно будет с вами, потому что она сама уже знала, что вы не отступите. Ведь отступить - это значило предать все свои былые начинания. Фактически предать свою жизнь. А значит и предать всех тех, кто когда-то верил вам. Верил в вашу удачу. Верил в ваш успех. Верил во все то, что непременно должно было приносить в итоге только одно: радость. Исключительную радость.
      Радость как таковая, конечно же, у меня всегда присутствовала. Но была эта радость всегда до конца неполной. Она словно и существовала и даже присутствовала рядом (лишь отдаляясь на время, да и то, по сути, отпрашиваясь, а после возвращения скромно извиняясь за задержку), но эта радость была лишь не сама по себе радость, а скорее лишь авангард ее. Тогда как основная часть должна была появиться позже. Когда подойдут основные силы.
      Но вот когда же они подойдут? Иной раз приходилось достаточно серьезно бороться с отчаянием. Иной раз начинал я раздумывать над тем, отчего же так всегда получалось, что другие внезапно уходили в отрыв. А мне приходилось словно по частям собирать разрозненные силы, и все лишь для того, чтобы дать в итоге заключительный бой, который должен был привести к победе.
      Но я и допускал, что как такового одного главного боя вполне может и не будет. А это значило, что мне предстояли достаточно длительные сражения за удачу. Это означало, что еще впереди будет нелегок путь. Это говорило о том, что еще попросту ничего не завершено. Да и не завершится чтобы так-то сразу. Требовалось время. Требовались еще испытания. Требовалось все-таки то нечто, что просто обязано было словно что-то сказать само за себя. Когда наконец-то наступит время. Когда в итоге наступит все то, что могло сказать о приближении радости победы.
      Ну а то, что так будет - я уже знал. Я уже знал.
      
      
      Глава 2
      Мне было любопытно, сколько еще предстояло пройти до этой самой истины? Хотя, с другой стороны, когда мне удастся расширить границы бытия, ведь и сама по себе истина уже словно будет и не так чтобы нужна. По крайней мере точно, что станет заметно легче жить. И сейчас можно было только воображать, какая тогда наступит жизнь. Жизнь во благо. Жизнь после достижения мечты. Жизнь фактически в полной гармонии с такой мечтой. Ведь то, что это произойдет, я знал настолько наверняка, что даже не сомневался. Слишком долго я ко всему шел. Слишком долго стремился нащупать верный путь. Слишком долго когда-то даже мечтал о таком пути.
      Или не мечтал? Ведь даже еще недавно я ни о чем таком не думал, воспринимая жизнь так, как она была.
      И тогда уже, получается, на каком-то этапе жизни, в попытке расширить эти самые границы бытия, я словно вышел за рамки сознания, очутившись там, где все было непонятно просто оттого, что не ясно, к чему и зачем мне это было. Ведь что иначе получалось? Я стремился всеми силами достучаться до ума-разума. Достучался. Началось движение вперед. А еще через время словно бы начал задумываться к чему такое движение? Абсурд? Абсурд. Ну так вот в таком абсурде я и жил.
      
      
      Глава 3
      Судьба словно насмехалась надо мной, не выпуская меня из тех границ, которые когда-то для меня обозначила.
      Я это понял только недавно. Жизнь каждого из нас формируется с детства и еще, вероятно, до рождения. Далее уже идет все по накатанному. Окружающие (у которых понятно, что своя судьба - линия жизни) недоумевают, почему у вас так-то или так-то, когда необходимо так-то или так-то. Но это все исключительно по их какому-то разумению. Фактически они ни в чем не виноваты, потому что сами являются заложниками собственной судьбы. Судьбы, не имеющей к вашей судьбе никакого отношения.
      Формирование детства, юности, взрослой жизни - проходит по схожему кругу. Человек ничего не может изменить, потому что даже не задумывается над тем, что от рождения до смерти ему предназначено бежать по той дорожке, которую для него выделили еще когда его не было и в помине. Подобное "распределение" происходило еще когда не родились даже его деды и прадеды, а еще намного раньше, больше даже седьмого колена или около того, когда появлялся род и было предназначение свыше пути этого рода.
      Но в каком-то одном поколении может удастся сломать эту самую предначертанность, да и то, если вы понимаете, что уже невозможно жить иначе, что хотите напрочь изменить судьбу, повернув бег времени и перейдя на другую дорожку. Главное, чтобы она была свободна, эта дорожка, но у бога ведь много свободных дорог - (тире) жизней. И если все настойчиво говорит о вашем желании необходимости смены курса - то подобное может произойти.
      Как всегда, для этого необходимо одобрение свыше.
      Я подошел сейчас к тому, что мне было необходимо подобное "одобрение". Я осознал, что бег по заданному кругу не приносит удовлетворения моему роду, ибо фактически уже давно мой род страдал в тщетной попытке выбраться из заданного круга. А все возможности, которые периодически предоставлялись кому-то из предков на этом пути (по смене курса), в полной мере не осознавались ими (потому что не были готовы к тому души) и в итоге все лишь только усугублялось (внезапная насильственная смерть родителей тому свидетельство). Притом что они являлись жертвой все той же судьбы, вероятно, сначала когда-то попытавшись выбраться из замкнутого круга бытия, а после сбившись с курса и в итоге потеряв жизнь, направив судьбу и детей и внуков по другому курсу.
      Мне необходимо было сделать все, чтобы не только успеть еще при жизни изменить бег времени (переведя свой род на другую "беговую дорожку" жизни), но и обеспечить адекватное существование последующим поколениям своего рода. Все должно было теперь пойти от меня. Я, как библейский Авраам, должен был стать родоначальником нового рода, после чего мои потомки проживут жизнь счастливо и дружно. В достатке и здоровье. Без ожидания надежд (как-то жил я или до меня), и с полным осознанием собственной значимости.
      Осознание сего факта являлось поистине кульминационным и всеохватывающим. Я понял, наконец-то, как должен был выбраться из заколдованного круга времени. Я понял, куда мне необходимо стремиться. Я понял, для чего было мое предназначение и почему с детства все представители нашего рода меня как-то по особенному выделяли. Не почитали, нет, выделяли, интуитивно улавливая какую-то особенность, но до конца не в силах сформировать даже общее представление в собственном сознании.
      Именно от меня должен был пойти род. Именно я должен был разгадать загадку сфинкса. Именно я, я, я.
      Не бойтесь говорить слово "Я". Это значит лишь то, что вы готовы брать на себя ответственность. Это значит лишь то, что вы готовы вынести любые испытания, зная, что это ваш крест, и никого не втягивая в помощь его нести. Разве что в преддверии смерти (как когда-то помогал Симон Киринеянин нести Христу крест до Голгофы).
      
      
      Глава 4
      Понимание происходящего вероятно должно было наложить свой отпечаток на характер моих действий. И уже тогда могу заметить, что я вполне знал, что на верном пути. Именно сейчас мне было дано откровение свыше. И я знал, что оно сбудется. А все то, что было раньше, это, тогда уже, была лишь подготовка к этому моему нынешнему пониманию. Ведь так вероятно и должно было быть. Правду необходимо выстрадать.
      Но совершает порой невправимую ошибку тот, кто полагает, что должен вечно страдать. Мол, если жизнь страдание, то страдая - я приближусь к истине (и тем самым отодвину горизонты бытия). Нет. Подобный путь должен быть лишь вначале. Он не то, что не верен совсем, но это лишь начальная фаза пути. Тогда как вся ваша дальнейшая жизнь (уже после осознания этого) должна была проходить в совсем ином русле понимания истины, и, что самое главное, все время сверять собственное движение с уже открытой истиной. Той самой истиной, к которой было так тяжело идти, и которая в своем основном понимании была еще далека. Хотя уже и обозначила собственные приоритеты.
      
      
      Глава 5
      Неведомые печали периодически стремились овладеть мной. Душа, всем им была необходима моя душа. Тел физических много, а вот душа уникальна у каждого.
      И словно как встарь, стоило уже даже не расслабиться, а лишь задуматься о чем-то, злые силы посылали своих дьявольских агентов-завистников, которые намеревались во что бы то ни стало возвратить меня на круги своя. Не дать мне выбежать из круга. Не сойти с дистанции, нет. Я ведь по их задумкам да планам должен был бежать по выделенной мне свыше дорожке. А вот нет-нет, да и переходил на другую.
      Но если раньше я бывало переживал, то сейчас уже фактически если и обращал внимание, то ровно пока курил сигарету. Даже не сигару или трубку, всего лишь время выкуривания сигареты. Хотя в идеале было и вовсе не обращать внимание. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на осмысление всяческих идиотских поступков тех, кто словно в собственном беспамятстве намеревался возвратить меня обратно, заставив вновь пережить весь тот ужас и кошмар безысходности.
      Но сейчас они уже были не в силах ничего со мной поделать. Периодические трудности в течение жизни настолько закалили мой характер, что я знал: еще немного - и вовсе не стану обращать внимание на тех, кто так хотел погибели моей души. Им ведь это было необходимо, чтобы не допустить меня к тем изменениям, к которым я уже был давно готов. Да вот только все время что-то мешало. Сейчас понял что именно.
      
      
      Глава 6
      Вероятность ошибки была настолько ничтожно мала, что можно было о ней уже даже не говорить. Сама по себе ситуация жизни показывала, что я действительно сумел разгадать этот ребус. Ведь дело обстояло таким образом, что когда-то (уж не знаю когда, в каком поколении еще до моего рождения) был нарушен некий баланс сил, и после этого история нашего рода пошла по другому кругу. Может даже, допускаю, в этом не был никто виноват, а просто случилось подобное по какому-то недоразумению. Два круга столкнулись вместе, и судьбы людей загадочным образом смешались: то, что было предназначено одним - получили другие, и наоборот. И вероятно тогда же включились, конечно, механизмы восстановления системы, но ведь человеческая жизнь в масштабах вечности столь мала да неестественно ничтожна, что мало кто Свыше обратил на подобный сбой внимание. А когда опомнились, уже вроде как и поздно было (ибо включились механизмы восстановления рода), и попросту махнули рукой. Ну или что-то в этом роде.
      Дальше власть сменилась (если говорить земными мерками). В общем, сначала ошибки никто не заметил, а после на нее никто не указал.
      Да так часто бывает. Живет себе человек и все у него вроде как хорошо: и деньги есть, и слава, и семья, а потом вдруг раз - и умирает. Это значит, что сначала дали ему что-то или по ошибке или взаймы (подобное тоже бывает), а потом сверили отчеты (небесная канцелярия работает всегда исправно), и выяснили, что на каком-то этапе человеческого бытия человек стал жить не своей жизнью. Менять уже вроде как поздно (хотя бывает и такое, когда забирают заслуги духовные да финансовые и человек в одночасье теряет все, опускаясь на дно жизни), а если не менять - то легче убрать человека. Нет человека - нет проблемы. И тогда такой человек уходит из жизни. Умирает, в общем. И очень часто в расцвете сил.
      А бывает наоборот. Когда-то у человека забрали судьбу, а после разобрались. И вместо умного, пьяного и нищего - появляется трезвый и успешный (ум все также остается, ибо сам по себе ум дан человеку словно в утешение его бедности). Причем, когда происходит подобное, плачут от счастья облака. И смеется солнышко. Окружающие чувствуют какую-то дополнительную сильную энергетику (с которой не в силах ничего поделать, ибо разумнее подчиниться, чем бороться), и человек идет спокойно по волнам жизни. Не тонет как раньше, не разрезает собой волны судьбы, а именно спокойно передвигается.
      И вот тогда наступает покой и гармония. И вот тогда случается вселенская радость. И вот тогда человек начинает чувствовать, что именно сейчас он оказывается по настоящем счастлив. Ибо сама жизнь, так оказывается, что начинает благоволить ему. Словно за то, что раньше иначе с ним себя вела. И дает ему то, что недодала. И улыбается, вмещая в свою улыбку (улыбку судьбы) все, что раньше он недополучил.
      И начинает жить такой человек, да радоваться. Да и как иначе? Иначе никак. Заслужил. Терпел и выстоял. Не сдался. Не предал. Не повернул назад. Страдая шел вперед. И ведь действительно он победил.
      
      
      Глава 7
      Необходимо было выбраться в том числе из какой-то запрограммированной нищеты (в магии говорят, что "закрыт канал материальных благ"). Причем понятно, что так называемая "нищета" все же была весьма и весьма условна. Но я ведь явно видел собственные возможности, и понимал, что мешает ими воспользоваться. Это все та же матрица, родовое проклятие, которое довлело над всем нашим родом, не позволяя никому в полной мере воспользоваться собственными возможностями. Пример для сравнения, чтобы было понятно. Фильм смотрел в детстве, но один из эпизодов на всю жизнь врезался в память. Забор. По одну сторону забора человек-индеец (вождь племени), который должен на этом заборе подтягиваться. На другой стороне - своеобразные "экзаменаторы", те, кто считает количество подтягиваний. Соответственно, тем, кто по другую сторону забора, не виден сам механизм подтягиваний, ибо они замечают только его голову поверх забора. Если голова появилась - подтягивание засчитывается. Если нет - то нет. И вот этот индеец (кажется роль исполнял Гойко Митич) все время успешно подтягивался, его голова то появлялась, то скрывалась за забором, очки видимо успешно считались, и вдруг за его ноги и тело - словно клещ - вцепился враг. Но по другую сторону забора этого-то не видно! Там по-прежнему считается только мелькание головы. И объяснить невозможно, что враг мешает. И пришлось тогда вождю индейцев подтягиваться вместе с повисшим на него грузом.
      Вот так и я - как тот индеец. Да что я, так и весь наш род. Идет по жизни, достигает, все равно назло врагам достигает что-то, но вот если бы сбросить тот якорь, что тормозит - так отрыв от остальных был бы более заметнее да ощутимее.
      Но ведь и переживать, как не переживал и тот индеец, тоже не стоило. Пока начнешь объяснять причины - уйдет время. А вместе с временем уйдут и силы. И после уже хоть объясняй, хоть не объясняй. Проигравшие не входят в историю. Она их вычеркивает. Поэтому с грузом или без - необходимо и дальше подтягиваться.
      
      
      Глава 8
      Я четко видел, что окружающая жизнь совсем не такая, как ее мне когда-то преподносили в книгах да учебниках. Я также понимал, что, к сожалению, добро должно быть с кулаками. Если вы готовы покладисто сносить все удары судьбы, не огрызаясь в ответ, будьте готовы через время оказаться на кладбище. Помните причину Потопа? Разочаровался бог в людях. Понял, что сотворил зло. И наслал Потоп, чтобы погибли они все. Оставил только Ноя с семейством да живностью для прокорма. Но и потомки Ноя в итоге оказались такие же, как и его предки. Войны, насилие, обман. Если бы не было любви и доброты - можно было бы снова посылать Потоп. А так давно уже бог махнул рукой, понимая, что человечество изменить не в силах - разве что только всех уничтожить. Но это как убить свое дитя, пусть оно неразумное, но не будешь же его из-за этого убивать (хотя в истории и случается). Потому легче махнуть рукой. Особенно когда понимаешь, что исправить ничего ты не в силах.
      Но это он, владыка. А что делать нам?
      А нам надо выживать. И потому, если хочешь мира - готовься к войне. Древнейшая поговорка будет актуальна во все времена, пока живет человечество. К сожалению.
      
      
      Глава 9
      Жизнь словно сама по себе предъявляла мне требования к совершенствованию ее. Вполне возможно, так происходило всегда. Но в последнее время я стал это ощущать особенно явно, так как, сопоставив с десяток раз, понял, что все вполне подтверждается.
      Более того, я даже когда того не хотел, все равно оказывалось так, что двигаюсь по заданному судьбой направлению, которое она не только выбрала для меня, но и всячески следила, чтобы я не сбивался с курса. А если я что-то не замечал, тыкала меня носом. Раньше я сердился, теперь стал внимательней относиться и понимать, что если вдруг начинается что-то, что мне не по душе - значит в этом заложен какой-то дополнительный смысл и следует просто внимательнее ко всему присмотреться.
      И в итоге я всегда оказывался прав. Судьба словно бы сама устав от моих ошибок, предостерегала меня.
      Мне стало заметно легче жить. Мне стало заметно спокойнее реагировать на происходящее. Мне стало заметно приятнее вообще контактировать с жизнью. И в этом была заслуга Свыше, ибо только они направляли всячески меня, помогая выбраться из той цепи событий, в которой я - они, как думаю, и сами не поняли как - оказался.
      Еще я понял, что Свыше действительно есть что-то для нас необъяснимое и непонятное. Можно это называть богом, можно Высшими силами, можно собственным Подсознанием и любым другим словом (название придумывают люди для облегчения собственного восприятия), из-за того, что это Свыше намного сильнее любого из человеков - ему следует поклоняться. Но не бездумно, дрожа от страха неизвестности (подобный страх всегда весьма пагубно в итоге скажется на вас и отодвинет внимание к вам Свыше), а именно наблюдение в рамках, если позволите, партнерских отношений. Без установления, конечно же, правил, ибо любые правила способен устанавливать только человек в отношении таких же как и он людей. Там, наверху, все совсем по другому. Это уже люди для облегчения понимания стали сами для себя что-то придумывать. Так ведь становится легче, когда что-то понятно. Но вся практика показывает, что ни один человек так и не приблизился к пониманию правил, коими руководствуются те, кто там, наверху, намного выше нас, людей.
      
      
      Глава 10
      В мире нет никакой мистической тайны, если вы сами это не видите так. Но нет, конечно, и прозрачности. Все это от нашего непонимания воли того, кто Свыше. Никогда не будет у человека подобного понимания. Что хорошо для одного - для другого есть плохо и очень плохо. И наоборот. Мы сами должны интуитивно догадываться, что и как будет лучше именно нам. И уже жить в соответствие с подобным "пониманием". Для этого следует четко прислушиваться ко всему, что происходит вокруг и с нашим, в том числе, участием. (Вокруг - это значит около нас, или далеко, но если мы об этом узнали, значит вполне возможно, что эта новость предназначалась для нас, дабы - или уберечь, оградив, от чего-то, или предупредить о радости.)
      Чтобы уметь слушать, необходимо всегда оставаться спокойным и внимательным. Любого рода гнев блокирует понимание, но в то же время, если гнев не находит выхода - он направляется на вред нам, разрушая нас изнутри. Поэтому, учитывая, что совсем уж гнева трудно избежать (жизнь - это страдание, как учил когда-то Будда), следует перенаправлять гнев на что-то, давая ему выход. Помните, как Иисус излечил бесноватого? Направив легион бесов, находящихся в нем, в стадо свиней и те бросились с кручины. Так и здесь, так и сейчас, так и в нашем с вами случае.
      
      
      Глава 11
      Понимание истины зиждется на правде. По идее, только так было возможно и что-то понять, и что-то достигнуть. В ином случае мог быть хаос.
      Я уже чувствовал, что нащупал истину. Я уже знал, что мне необходимо было делать. Я уже выбрал для себя тот путь, по которому иду. Я уже верил, что смогу перепрыгнуть на другую беговую дорожку и выправить, в том числе, динамику всего рода.
      Значило ли это, что я был "избранный"? Если это так, то касалось это только нашего рода. По крайней мере, никто до меня подобного не сделал. Хотя вполне возможно, что отец понимал, что что-то происходит не так, да и мать вероятно догадывалась, хотя про мать сказать не могу, она лишь знала, что у меня должна быть иная доля, чем у них. А вот отец когда-то видимо сам пытался соскочить с порочного круга судьбы, да что-то помешало, не успел, может потому что знал, что первым должен быть я.
      Поэтому у меня уже не было иных шансов. Именно на мне лежала ответственность повернуть движение рода по другому пути и обеспечить лучшее существование моим и детям и потомкам. Помните лозунг ВДВ? - "никто кроме нас". Перефразируя скажу, что никто кроме меня. Тем более и брат так сказал, и дети в меня верят. Это ведь все мой род.
      И тогда я уже мог быть счастлив хотя бы тем знанием, что я на правильном пути. А значит и истина лежала, раскинувшись, где-то рядом. Да, думаю, это уже было не только мне понятно.
      
      
      Глава 12
      Жизнь все чаще и чаще предъявляла свои собственные требования к пониманию ее. Случалось, я все понимал без слов. Иногда слова требовались для какого-то уточнения. А бывало проходило время, и все даже оказывалось совсем по иному. Причем, чем больше я начинал об этом размышлять - тем больше самого себя уводил куда-то вдаль, иной раз столь пространственными рассуждениями, что на каком-то этапе у меня попросту терялась нить повествования.
      И тогда оказывалось, что еще ничего, собственно, и неизвестно. А то, что было известно - вдруг затуманивалось, и порой настолько, что через время уже и вовсе было ничего не разобрать.
      Но, конечно же, я не сдавался. Я продолжал искать эту правду.
      Истину. Ту самую истину, к которой так всю жизнь стремился.
      
      
      Эпилог
      Видимо когда-то было необходимо спускаться с небес. Вы, конечно, всячески еще желали там остаться. Вас по-прежнему манили все эти неизведанные дали. И вы словно забыли, что проходило время, а дали-то - все так и оставались теми же самыми неизведанными, как то было раньше.
      И больше вам уже ничего не хотелось, кроме как оставаться в своем мире бытия. А когда, словно специально для вас и по доброте душевной, кто-то хотел расчертить, показав ваши истинные горизонты бытия, ну разве вы слушали все эти вопросы? Нет, конечно же нет. Да и зачем? - думали вы. Этакий чудак. Что-то там такое хочет, а что - и сам не знает.
      И один, и другой такой же, да и все оказывались такими же в ваших глазах.
      А со временем вы и вовсе начинали терять ту связь с реальностью, которая вас еще могла бы остановить.
      - Ну так, - спрошу я вас, - а что же тогда впереди?
      Да не задавались вы подобными вопросами. Или считая их чепухой, или же по-прежнему надеялись на чудо. На то самое чудо, которым, фактически, и жили все это время. Ведь вы на самом деле, конечно же, все понимали. Просто было что-то внутри вас, что всячески восставало, не давая возможности смириться с той самой реальностью, которая вас, конечно же, весьма и весьма удручала.
      И казалось, что не существует ничего, чтобы вас заставило в том признаться. Мир, мир - он ведь такой, иной раз, одновременно и таинственный и прекрасный. Так к чему разрушать сказку? Тем более что вы не только в ней жили, но и совсем не собирались на что-то ее менять.
      Да, впрочем, если бы даже и захотели, уже бы не смогли. Зачем? К чему? Почему?
      
      Но вас ничто уже не было способно остановить. И вы словно в каком-то собственном забытье (сознания) продолжали весь этот бег фактически в никуда. Пока на каком-то этапе не осознали простую истину: не нужно вам все это. Пора наконец-то возвращаться в мир. Но при этом и оставаться в границах снов, иллюзий. Ведь именно там вам было по настоящему хорошо и спокойно. Просто на каком-то этапе вы немножечко пошли по иному курсу. Чуть не взяв одно, и не потеряв другое.
      Но ведь вам так не хотелось расставаться со сказкой. А значит необходимо было находить компромисс. Значит следовало не тупо, как вы делали то раньше (и, по сути, всегда - ведь именно так было еще до недавнего времени) уничтожать одно - во благо другого, а сосуществовать вместе, рядом, да и всегда.
      И вот тогда вы по настоящему задумались над тем: ведь для чего-то вам это все было действительно надо?
      И тогда перед вами стали открываться совсем иные горизонты бытия.
      А вы вдруг в один момент оказались безмерно счастливыми.
      Просто потому что умерли.
      
      Сергей Зелинский
      Август 2017 год.
      
      
      љ C.А.Зелинский. Горизонты бытия.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      

  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 14/05/2019. 155k. Статистика.
  • Повесть: Проза

  • Связаться с программистом сайта.