Зелинский Сергей Алексеевич
Истина поневоле /2018/

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 14/10/2018, изменен: 14/05/2019. 148k. Статистика.
  • Статья: Психология
  • Романы-размышления,философская проза
  • Иллюстрации/приложения: 1 шт.
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я не понимал откуда я есть и для чего это вообще необходимо. И в то же время передо мной так или иначе проходила самая настоящая истина. И заключалась она в том, что несмотря на наше какое желание или не желание - мы все равно подчиняемся единому бегу времени. Просто потому, что сами не в силах руководить судьбой. Просто потому, что несмотря даже на какую-то "управляемость" (исходя из предначертанности наших собственных поступков в проекции равно как генетики так и личного опыта), "на деле" выходит все как-то иначе. Да и, зачастую, не пойми как...Конечно, до конца еще почти никогда ничего не будет ясно. И я оставляю поэтому это маленькое "почти" - как лучик надежды. Авось пронесет да получится.Да и по сути, сколько в мире держится на этом русском "авось". А может это попросту доказывает, что все в жизни весьма случайно? Как, впрочем, видимо и сама жизнь, которая в любой момент может ведь и закончиться...
    •   
      
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      
      ИСТИНА ПОНЕВОЛЕ
      
      
      
      
      2018
      
      
      
      љ C.А.Зелинский. Истина поневоле. Роман.
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      О книге
      А еще я мучился своим порой откровенным непониманием. Ну или точнее - непониманием себя. И вот здесь видимо тоже скрывалась какая-то истина. Но я ее разгадал. Особенно когда мне ставили в пример других (резкое различие между мной и "ими" по своему ярко стало вырисовываться по приближении к полувековому возрасту - старик? Молодой? Юный? А может еще ребенок? Седой ребенок), я понял, что я попросту другой. Понимаете? Не существует ошибочного или ложного пути. Просто путь у каждого свой. И он не может измеряться в категориях правильности или ошибочности, ибо это попросту жизненный путь конкретного человека, его и только его. И даже как человек проходит свой путь - в этом тоже нет ошибочности или правильности. По мнению современников Христа и Иисус ошибался (за что били его нещадно и распяли в итоге). А после даже новая эра начинается по календарю его рождения - Рождества Христова. Вот ведь оно как...
      
      
      
      Аннотация
      Я не понимал откуда я есть и для чего это вообще необходимо.
      И в то же время передо мной так или иначе проходила самая настоящая истина. И заключалась она в том, что несмотря на наше какое желание или не желание - мы все равно подчиняемся единому бегу времени. Просто потому, что сами не в силах руководить судьбой. Просто потому, что несмотря даже на какую-то "управляемость" (исходя из предначертанности наших собственных поступков в проекции равно как генетики так и личного опыта), "на деле" выходит все как-то иначе. Да и, зачастую, не пойми как...
      Конечно, до конца еще почти никогда ничего не будет ясно. И я оставляю поэтому это маленькое "почти" - как лучик надежды. Авось пронесет да получится.
      Да и по сути, сколько в мире держится на этом русском "авось". А может это попросту доказывает, что все в жизни весьма случайно? Как, впрочем, видимо и сама жизнь, которая в любой момент может ведь и закончиться...
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Сергей Зелинский
      Истина поневоле
      роман
      
      
      "Вы не должны сравнивать себя с другими, и если природа создала вас летучей мышью, вы не должны пытаться стать птицей страусом. Вы иногда считаете себя странным, вы корите себя за то, что идете иными путями, чем большинство. От этого вам следует отучиться. Смотрите на огонь, смотрите на облака, и когда у вас возникнут видения и в вашей душе заговорят голоса, положитесь на них и не спрашивайте, угодно ли, понравится ли это господину учителю, или господину папе, или какому-нибудь боженьке! Так губят себя. Так сливаются с толпой и становятся окаменелостью".
      Герман Гессе.
      
      "Даже если вы очень талантливы и прилагает большие усилия, для некоторых результатов просто требуется время: вы не получите ребенка через месяц, даже если заставите забеременеть девять женщин".
      Уоррен Баффет.
      
      
      
      Все возможно так и было по настоящему.
      А еще вернее - ничего не было.
      Но ведь надо жить.
      Хотя... Почему "надо".
      .............................
      
      Анализируя себя (ведь чтобы понять что происходит с вами сейчас - необходимо найти корни причин в глубоком детстве), я понял, что основной составляющей был страх. Этакий комплекс вечного отличника: быть всегда "хорошеньким". Кстати, давно ловил себя на мысли, что эта черта весьма также характерна для различного рода маньяков (этакая "двойная игра" - на людях вы одни, а внутри себя совсем даже другие). Но что-то видимо помешало стать маньяком. Наверное не понял на чем "специализироваться".
      ......................................
      
      Страх. Жуткое, по сути, слово. Страх толкал без устали заниматься боксом, борьбой и восточными единоборствами чтобы доказать, что "сильный". Страх вынуждал подростка, страдающего в детстве анорексией, набрать почти сто тридцать килограммов мышц, чтобы выступать в абсолютной весовой категории. Страх явился причиной десяти высших образований (помните? учиться, учиться, и еще раз учиться; а там, где мы не учились - там преподавали). Итогом страха явились десять браков (женщины... женщины...), и столь же неминуемых разводов. Страх точно также явился причиной ведения мной двойной жизни (одна история с криминалом чего стоила; или, например, имея справку о психическом заболевании - тоже, впрочем, искусственную, но ведь ее еще надо было получить - стать врачом-психиатром, психологом, психотерапевтом, психоаналитиком, гипнологом; или, скажем, не служив ни дня в армии - устроиться преподавателем в военный вуз, пройдя при этом "особый отдел", а после, уже в казачестве, дослужиться до звания генерала). Многое было, и не обо всем еще можно сказать. Но я уже могу ответственно заявить, что именно страх толкал меня на этакое раздвоения себя: оставаясь при этом всегда психически адекватным.
      .............................
      
      Вероятно, где-то результат развития страха и мое такое неистребимое желание казаться хуже, чем я есть. Равно как и намеренно сначала делать "невероятные" трудности, а после "уверенно" все преодолевать (подсознательно желая, чтобы "похвалили").
      Занимаясь утренними пробежками по стадиону или парку - я намеренно вставал раньше всех и бегал в четыре-пять утра (если никого не было в пять - бежал в пять, если кто-то был - бежал в четыре) чтобы быть первым (вызывая удивление и потаенную зависть окружающих). Зимой я бег в плавках и босиком при тридцатиградусном морозе. Купался в проруби, даже не то что купался, а плавал, разрубая лед небольшим топориком, который был всегда со мной (отбиваться от акул, как я шутил, хотя какие акулы в ледовитом океане - как я по пушкински называл берега Невы). Обтирался снегом. Вообще делал все, на что не способно большинство. И в течение жизни мои собственные приоритеты конечно менялись, но всегда я что-то такое "отчебучивал" из того, на что, как полагал, были не способны остальные.
      И находил при этом особый душевный комфорт, стоит заметить. А без него ведь никак. Скучно? Скучно. Ну и даже не то что скучно, а попросту неинтересно. Кстати, я и книг написал... нет, как выяснилось, пока не больше остальных (две-три сотни - ведь еще не первый результат в мире). Но я ведь тоже еще живу. И мне всего сорок шесть лет. Метр восемьдесят пять ростом. Вес в последнее время весьма стабилен - центнер. В прошлом чемпион мира по боям без правил. Кстати, поймал себя на мысли: "без правил" (хотя всю жизнь особенно ярко занимался боксом, а вот выдалась оказия поехать на бои в Америку, так я и не спрашивал правила, мне главное было стать первым; к слову сказать, с моим знанием - вернее, полным "не знанием", английского языка, мне и правила даже толком не смогли перевести; а потому на другом чемпионате - по контактному кунг-фу - я стал вторым из-за якобы нарушений, которые я сделал во время финального поединка, но если бы я знал правила - не сделал бы).
      
      Вообще, удивительная все время оказывается жизнь. Но я не ропщу. Ибо давно (еще в детстве) понял, что у меня совсем иной путь. Ну, то есть, какой-то свой собственный. А когда меня заставляют играть по общим правилам - весьма печалюсь. А так как воспитан и не могу этого сказать, то переживаю внутри себя. Итог чего иной раз становится заметен когда меня уже вдруг "всё достало" (и это я говорю сам себя). Да ведь и на самом деле достало.
      Но говорить об этом нельзя (дабы не изранить душевно ранимую психику так называемых "ближних", или тех же посторонних, какая разница, близкие или далекие, если я все также перед всеми стремлюсь "быть хорошим"; а чтобы бороться с собственным комплексом, - ведь этой мой "комплекс", как я полагаю, - наоборот: намеренно плохим).
      .........................................................
      
      Слова о том, что каждому надо быть самим собой - не совсем уместны, ибо зачастую общество еще попросту не готово к подобному. А ведь так хотелось бы - быть самим собой. Да и наверное я буду. Время все-таки приходит. (А то ли старость наступает; наступает - это как на войне, то белые одерживают вверх, то красные, - и тогда - как дед Нечипор в фильме "Свадьба в Малиновке", приходится подстраиваться к новым условиям, меняя флаги; символичность бытия - она ведь вообще везде. Не надо писать об истине прямо - следует обозначить основные направления, а дальше каждый домыслит что-то свое).
      .............................................................
      
      Удивительное, конечно, дело, - но вот выдергивать из подсознания (равно - что пласты, что крупицы - прошлого) оказывается возможно лишь только с помощью особого рода психотехник; намеренно вводя себя в измененные состояния сознания. А иначе никак. Не поддается.... (Ведь для любого анализа необходимы факты; а если нет того, что можно "анализировать", то и бесполезно уже все).
      .....................................................................
      
      Я был вынужден "это" делать. Своего рода, как первые врачи, которые пробовали яд на себе - чтобы найти противоядие.
      
      А на утро давал себе очередной зарок.
      А ближе к вечеру подступало такое неотвратимое "желание", что уже словно не было иного выхода (и что уж точно, никто не в силах был остановить, какие там нормы, морали да правила - все ставил на кон ради своего желания погрузиться в бессознательное. Но и ведь не просто так, опять же, а дабы найти "вакцину" и помочь всем вам. Ну или тем, кому необходима истина).
      .........................................................
      
      Я порой очень отчаянно плакал.
      Но, зачастую, происходило это в собственной душе (ведь я не мог вынести наружу собственный протест, а когда выносил - десять раз "выносил" - не понимали; от того и все эти браки да разводы; вернее, браки из-за того, что женщины мой образ "выдумывали", а я как бы и не противоречил; а разводы... разводы тогда уже по факту. Ведь когда-то ты устаешь играть. Тем более дома, в семье. Ну, или вернее, доверяя, это ты полагаешь что семья. А деле, как говорят в народе, хрен собачий...).
      ............................................
      
      И все-таки я все время понимал, что мир - он не такой, как я - или вы или кто другой - его представляет. Но вот в моем случае - мне необходимо было как можно скорее "открыть карты". Ведь это очень важно было что вас понимали.
      Ну а в моем случае - у меня уже и не оставалось иного выхода для "победы". (Окончательной, бесповоротной, любой; ключевое слово здесь именно "победа").
      ......................................................
      
      Нам так часто хочется, чтобы люди сами что-то домысливали за нас.
      Но вот к великому разочарованию - подобное почти попросту невозможно. ("Почти" - это все-таки надежда; мало ли что, как говорится). Хотя и я уже понимал, что это "мало ли что" заключается в великом множестве последователей, которые скрупулезно изучают да анализируют все написанное вами. И об этом подсознательно мечтает каждый писатель, философ, учитель и иже прочее. Вот только получается лишь у гениев. Да и то, на мой взгляд, случайным образом. Ведь не Пушкин (при всем уважении к его таланту) был самым лучшим в свою эпоху так называемого "золотого века" (перечитывал других авторов и буквально "за голову брался" от таланта да гениальности; тоже самое с веком "серебряным" - хотя там и много... много... И особенно явственный лидер по особенному не выявлен, - разве что видимо все-таки по народной любви да понятности всем и вся все же Есенин; но в общем и целом это все лишь подтверждает мои слова).
      А вернувшись к Александру Сергеевичу - случай все же выбрал именно его.
      Ну и дай бог, как говориться. Миром все-таки не всегда правят лучшие, а в лотерею выигрывают достойные. А еще чаще - лучшие безвинно погибают, а негодяи празднуют свободу какой-то собственной, отличной от других, справедливости. Впрочем, это уже совсем глубокая философия. Хотя и там где-то, как говорится, зарыта истина. Истина, которая так часто скрывается случайно. То есть поневоле.
      ...................................................
      
      А еще у меня большие "подозрения", что люди вас попросту не знают.
      В том числе - порой самые ближайшие "окружающие". То бишь близкие.
      И это, к сожалению, так и есть, сама жизнь показывает, что все именно так. Вы можете быть семи пядей во лбу, а не представите какую-нибудь - затмевающую все и вся - теорию, и попросту жизнь прожита напрасно. Лотерея, получается.
      ..............................................................
      
      Подсознание рождало рой всевозможных образов, каждый, при просачивании наружу, мог бы являться истиной, - если бы все-таки истина не вмещала одновременно их все и вся, и при этом казалась бы такой одинокой, вернее, - и одинокой, и далекой, и совсем даже непознанной; несмотря на все наше (ваше) желание постигнуть хотя бы частицу ее. Ведь даже малая толика - оказалась бы счастьем на всю жизнь для каждого.
      Впрочем это ведь тоже отчасти в каком-то введении судьбы. Равно как и факторе случайности жизни.
      А значит и при всем нашем стремлении познать истину, всякий раз станут всплывать подводные камни (как мины против кораблей - коих так много было в моем детстве в музее бывшей турецкой крепости - русском городе Анапе). И даже если мы уже вроде как приблизимся к пониманию истины - всегда существует опасность нарваться на снаряд.
      А потому, как говорят моряки, "малый вперед"
      Вот примерно так нам всем и приходится идти по жизни. Малым ходом. А те, кто слишком далеко вырывается вперед (Пушкин, Есенин, Высоцкий...) - забирает само время. Видимо куда-то в свою "эскадрилью" ("Архангел нам скажет: "В раю будет туго". // Но только ворота щелк, // Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом // В какой-нибудь ангельский полк", - как пел Высоцкий: "Их восемь, нас двое - расклад перед боем // Не наш, но мы будем играть. // Сережа, держись, нам не светит с тобою, // Но козыри надо равнять. // Я этот небесный квадрат не покину // Мне цифры сейчас не важны, // Сегодня мой друг защищает мне спину, // А значит, и шансы равны. // Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он, // Надсадно завыли винты, // Им даже не надо крестов на могилу, // Сойдут и на крыльях кресты. // Я первый, я первый, они под тобою, // Я вышел им наперерез, // Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою, // В бою не бывает чудес. // Сергей, ты горишь, уповай, человече, // Теперь на надежность строп. // Нет, поздно, и мне вышел "мессер" навстречу, // Прощай, я приму его в лоб. // Я знаю, другие сведут с ними счеты, // Но по облакам скользя, // Влетят наши души, как два самолета, // Ведь им друг без друга нельзя. // Архангел нам скажет: "В раю будет туго". // Но только ворота щелк, // Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом // В какой-нибудь ангельский полк". // И я попрошу Бога, Духа и Сына, // Чтоб выполнил волю мою, // Пусть вечно мой друг защищает мне спину, // Как в этом последнем бою. // Мы крылья и стрелы попросим у Бога, // Ведь нужен им ангел-ас, // А если у них истребителей много, // Пусть пишут в хранители нас. // Хранить - это дело почетное тоже, // Удачу нести на крыле. // Таким, как при жизни мы были с Серегой, // И в воздухе и на земле. // Таким, как при жизни мы были с Серегой, \\ И в воздухе и на земле").
      ............................................
      
      Неминуемое и бесконечное бытие всегда очень ранит сознание и в то же время его радует. В такие мгновения возникает множество зачастую очень опасных обстоятельств, которые норовят всеми силами (по своему мнению: "уберечь", а по факту: "навредить") вам - отстранив вас от истины. Но понятно, что такие обстоятельства (люди это или действительно какие "моменты судьбы") ни в коем случае не могут сбить с толку тех, кому дано свыше постигнуть запланированное для них. И разом отвадят сотни триллионов праздных зевак, решивших искромётным желанием сразу войти в рай. Ан нет. Не получится.
      .................................
      
      Мысли постепенно терялись с угасанием дозы, необходимой для погружения в небытие сознание. После, как обычно, грозил наступить туман разума. И даже несмотря на как будто особого рода опытность лавировать в лабиринтах памяти между скрытыми ловушками (минами), рано или поздно вы все равно натыкаетесь на одну из них.
      Но ведь вы все равно должны доделать свое дел (помните, как в притче у Кафки, когда двери рая были открыты только перед ним одним - а он так и не вошел, простояв всю жизнь до смерти у входа, ожидая когда его пригласят: "Перед законом стоит привратник. К этому привратнику подходит человек из деревни и просит разрешения войти в закон. Но привратник говорит, что сейчас он не может разрешить ему войти. Человек думает и спрашивает потом, нельзя ли ему тогда войти позже. "Что ж, это возможно," - отвечает привратник, "но только не сейчас". Поскольку ворота, ведущие в закон, раскрыты, как всегда, и привратник отходит в сторону, человек нагибается, чтобы заглянуть через ворота вовнутрь. Когда привратник замечает это, он смеется и говорит: "Если это тебя так манит, то попробуй тогда войти туда вопреки моему запрету. Но запомни: я всемогущ. И я только самый нижний привратник. От зала к залу там дальше стоят привратники один могущественнее другого. Уже перед лицом третьего теряюсь даже я".
      Таких трудностей человек из деревни не ожидал; закон ведь должен быть доступен каждому и всегда, думает он, но когда он сейчас внимательнее разглядывает привратника в меховом пальто, его большой острый нос, его длинную, тонкую, черную татарскую бороду, он решает все же лучше подождать до тех пор, пока не получит разрешение на вход. Привратник ставит ему табуретку и указывает ему сесть в стороне от дверей.
      Там он сидит дни и годы. Он делает много попыток добиться позволения войти и утомляет привратника своими просьбами. Привратник же нередко устраивает ему маленькие расспросы, спрашивает его о его родине и еще много о чем, но это все безучастные вопросы, из тех, которые задают владетельные персоны, и в конце он говорит ему снова и снова, что еще не может впустить его. Человек, который много чего взял с собой в дорогу, использует все, даже самое ценное, чтобы подкупить привратника. Тот, хотя и принимает все, но говорит при этом: "Я беру только потому, чтобы ты не думал, что куда-то не успел".
      За эти долгие годы человек почти непрерывно наблюдает за привратником. Он забывает других привратников и только этот первый кажется ему единственным препятствием на пути в закон. Он проклинает такое несчастное стечение обстоятельств, в первые годы бесцеремонно и громко, позднее, когда стареет, только лишь ворчит себе под нос. Он впадает в ребячество и, поскольку за время многолетнего изучения привратника он рассмотрел также и блох в его меховом воротнике, он просит и блох помочь ему и переубедить привратника.
      В конце концов его взор слабеет, и он не знает, действительно ли это вокруг него стало темно, или это только обманывают его его глаза. Однако и сейчас он не может не распознать в этой темноте сияния, негасимо льющегося из дверей закона. Только жить ему уже осталось недолго. Перед смертью опыт всей его жизни собирается в его голове в один-единственный вопрос, который он еще не задавал привратнику. Он слабо машет ему рукой, потому что больше не может выпрямить свое немеющее тело. Привратник вынужден глубоко склониться к нему, ибо разница в росте изменилась отнюдь не в пользу человека. "Что же тебе сейчас еще хочется знать?" - вопрошает привратник, - "ты и впрямь ненасытен". "Все ведь так стремятся к закону," - говорит человек, -- "почему же тогда за многие годы никто, кроме меня, не потребовал войти в него?"
      Привратник видит, что человек уже находится при смерти и, чтобы достичь его затухающего слуха, громко кричит ему: "Здесь никто больше не мог получить разрешения на вход, ибо этот вход был предназначен лишь для тебя одного! Сейчас я уйду и закрою его").
      ........................................
      
      Отчего-то истинно верилось в то, что на каком-то этапе бытия (осознания бытия в процессе жизни) я наконец-то сумею открыть некогда запретные истины, спрятанные настолько глубоко в подсознании, что даже при намеках на обнаружение их - в жизни вдруг начинают происходить такие катаклизмы, что, по сути, забываешь.
      Но видимо и должна быть исключительно насыщенной (событиями да эмоциями) ваша жизнь, чтобы хоть когда-нибудь вы все-таки смогли бы наступить на горло подлой змее, мешающие вскрыть все тайные механизмы памяти, и, как говорил когда-то герой Арнольда Шварценеггера: "Вспомнить все".
      Чем я, собственно, все эти годы и занимался. А те, кто мешал мне на этом пути - поистине, как сейчас понимаю, желали мне лишь добра. В своем "местечковом" варианте, получается.
      
      Отсюда, кстати, понятно, что я не поддавался. Ведь, по сути, то ли еще будет, - говорил я всякий раз, когда терпеть "безбашенность" (помноженную большей частью на чрезмерную умственную активность в силу собственного интеллекта) уже было не в силах - расставался и... И приходил к тому же самому. (Помните корейскую народную поговорку? Сколько бы раз мужчина ни женился, он женится на женщинах одного склада). Узнал бы об этом раньше - сделал бы соответствующие выводы. Хотя, по сути, разве кому-то поверишь - пока сам не попробуешь? Кто-то даже из великих об этом сказал...).
      ................................................................
      
      Поистине, если не будоражишь сознание бытия и вводишь себя в некие измененные состояния сознания (способом - одному только тебе известным), то способны открыться перед тобой определенные тайны. И даже все - но наполовину. Или на часть, на четверть, на десятинку, прочее.
      И главным да основным образом является тут - насколько лично ты уделяешь всему этому мгновения собственной жизни. Ведь очень часто так случается, что самую истинную любовь мы не замечаем. И чуда в жизни ищем тогда, когда оно уже с нами. Парадокс...
      ...........................................................................
      
      Фактор готовности или неготовности лично нас к любого рода испытаниям, вероятней всего простирается в русле какого-то нашего общего понимания всего и вся. Бытия, уже получается, ровным счетом бытия.
      Но если кто-то - и когда-то - вздумает взлететь ввысь - то ему точно также откроется лишь столько, сколько видимо и предопределено было судьбой. Ни больше, ни меньше. А все другое "тавтология", как любил упоминать Карл Маркс.
      ...........................................................
      
      Фактически я даже жертвовал всем ради того, чего и сам не знал. Но вот когда-то давно я сделал ставку всей жизни на это. И даже не спрашивая судьбу об ожидаемых результатах (а равно и не надеясь на них - разве что только веря), я все время шел и шел собственной походкой по линии жизни. Ну или даже, быть может, по колее. Но непременно выравнивая ее в своем направлении.
      .......................................................................
      
      Несмотря ни на что, я продолжал делать свое дело и постепенно идти к цели. Да, со временем я ловил себя на мысли, что становился похож на этакого старичка-бурундучка, и пожалуй наиболее ярким подтверждением вышесказанных слов служил мой транспорт: самокат.
      Но тем не менее я ведь все равно шел к цели, а ехать (даже очень медленно) - лучше, чем идти.
      А еще мне вероятно - невероятно повезло с моей последней спутницей жизни. Ведь так получалось, что жизнь сама расставила все про энд контра, а потому мне уже как будто бы и ничего не оставалось, кроме как жить; жить согласно собственным правилам, но при этом отчасти равняясь на правила ее. И тогда уже как раз это "отчасти" видимо и обнимало все тайное совершенство бытия; включающего и мой внутренний мир (удовлетворение потребностей его), и мир внутренний ее, и... Вот только условием всего и вся было одно - не жить совместно. То есть быть вместе - но не все время рядом. Рядом с ее слов (да и не только ее - формы так называемого "гостевого брака" предлагали практически все без исключения женщины, знавшие меня; и особенно те, кто жил со мной в браке; браке, который всегда неизменно распадался, - ибо не выдерживали), так вот рядом со мной видимо было наиболее комфортно. Для меня наверное тоже. Я мог быть сам себе хозяин (никто не нарушал мой распорядок дня и жизни), и при этом знал, что не один. Такая вот история.
      ..............................................................
      
      Мое желание идти вперёд базировалось даже не столько на каком-то внутреннем наитии (хотя было и подобное), а все-таки руководствовалось чем-то свыше. И это было по своему и любопытно и правильно.
      ........................................................................
      
      Совсем незнакомое время (по психологическому восприятия) наступает; и выбивается иной раз лишь пространство, словно камушек из под колес грузовика.
      Я понимал, что самому себе по особенному не принадлежа, сумел перевести режим бытия на прежде незнакомый уровень развития (духовного совершенствования). И вполне подразумевая, что лавиной могут покатиться новые испытания судьбы, я уже знал, что сама судьба в моем подчинении. Это ведь словно на тренировках, когда вы знаете что противник менее опытнее вас, то слегка поддаетесь ему, любопытствуя, что же он такое сделает, чтобы победить вас. А когда вдруг убеждаетесь, что вроде как и правда побеждает, включаетесь, отбрасывая все "за и против" - и вот она, снова победа.
      
      Сколько было в жизни таких побед. Они менялись по характеру содержания, но оставались неизменными по своей - какой-то общей - "потаенной" (или сродни тому) направленности. И это было по своему привлекательно.
      Вообще, я только с недавних пор стал замечать, что люди воспринимают меня совсем даже не таким, какой я есть на самом деле. А то, что видят они - зачастую практически полностью противоречит даже тому, что было ранее. "Может они смотрят издалека?", - не раз вопрошал себя я (по типу как апостол Павел сказал, что люди видят бога как в тусклом стекле), но после подумал, что и я не бог, и люди все-таки это всего лишь люди, со своими внутриличностными проблемами, вызванными, зачастую, семейными неурядицами (помните Булгакова с его - в словах Воланда - "квартирным вопросом" в характеристике людей?). Так что, - о чем было мне печалиться да исповедоваться, если факт оставался фактом, а истина так и продолжала манить красками бытия. И это при том, что большую часть красок, из общего многогранства, я уже разгадал.
      Да я даже более скажу. Мне вдруг в одночасье открылось все и вся. Ранее на какой-то миг подобное дожде бывало ("Может почудилось?", - думал я тогда), а тут вдруг раз - и задержалось.
      Ну и словно задержалось, ибо после ведь все равно все исчезло. Но вот то, что я увидел... То, что я увидел, мне с этих самых пор давало поистине невероятную силу - и жить, и трактовать (пусть и по своему) бытие. И уже никто не мог меня с подобного пути столкнуть. Ибо продолжалось это в течении уже почти как тридцать лет (на мои сорок шесть), и я понимал, что если подобное испытание я выдержал даже когда не было вообще возможности писать (изливая душу на бумагу посредством чернил и памяти), то когда все подобное есть уже... Ну, в общем, будет возможно (как-то так).
      ............................................................................
      
      ***
      
      1
      Мне так хочется тихо заплакать,
      И просить всех меня простить;
      И веры ручей алкать,
      И иначе, наверное, жить.
      
      2
      Но Свыше с невольной усмешкой,
      Наблюдают потуги мои.
      И жизнь оставляет за решкой,
      Судьбы, судьбы, судьбы.
      
      
      ***
      Я сочинял немного непонятно,
      Смотря, конечно, как смотреть.
      Но было до предвзятости занятно
      Любить, страдать, и умереть.
      
      
      ***
      Расцветают сны акацией,
      Тепло и солнечно душе.
      И подобной демонстрацией
      Свыше знак дается мне.
      
      Что оставить беспокойство,
      Навсегда в рутине дня.
      Это повод для геройства,
      Говорит сама судьба.
      
      И не ведая печали,
      Я по жизни прохожу.
      Ну а свыше понимали,
      Что я попросту: люблю!
      
      
      ***
      Нашел я нежданное счастье,
      И горе с ним потерял.
      Зовут мое счастье - несчастье,
      Любовь с ней нашел, что искал.
      
      Красива, умна, импозантна,
      И весела, в меру грустна,
      В ней все, что мне надо для счастья,
      Невеста моя и жена.
      
      Вот так невольно "вырулил" я на тему любви. А ведь если посудить, о любви как раз вообще не собирался писать. Мне ведь во чтобы то ни стало нужна истина. Так неужели истина - это любовь? Я ведь все время в этом сомневался. Да, я шел всю жизнь к любви (равно как и к истине). Да, я искал всю жизнь любовь (равно, как и истину). Но чтобы вот так, прямо да откровенно, признать - не мог. До сих пор не мог. Потому что на мой взгляд (если отбросить сентиментальные слюни), все намного и шире, и глубже.
      Ну а что до стихов, так писал я подобного рода стихи (о любви) и раньше. Причем, кстати, ровно двадцать лет назад (от тех, что были написаны выше).
      
      
      * * *
      1
      Распустились, обвисли, обняли
      Листьев цвет деревьев наготу.
      И сижу я с вином в бокале
      Пропустив в свое сердце тоску.
      
      Я не верю разлуке, не верю!
      (Хоть и надо верить порой).
      Сам ушел, хлопнул дверью,
      И навек потерял покой.
      
      2
      Мне сомненья слезу нагоняли.
      Боль измены - обидою жгла.
      А деревья листья роняли...
      Одинокая осень пришла...
      
      
      * * *
      Неприглядное серое утро,
      И надежда умчалась вдаль.
      А небо мне кажется будто
      Проливает дождем печаль.
      
      Да, мне нравится эта погода,
      И чего-то все время я жду.
      В этом мире хочу я чего-то,
      Но чего? - и сам не пойму.
      
      Что же, радости мало, смятенье
      Лишь в душе моей бродит сейчас.
      И в костер расставанья поленья
      Кто-то третий бросает за нас.
      
      
      * * *
      Смело мои года как горькие цветы
      Засохли так напрасно и опять,
      Я вновь пишу печальные стихи;
      Обидно, но вам их не понять.
      
      И сердце не болит давно в груди,
      Все отболело, ведь любовь прошла.
      Хоть и душа порой рыдает от тоски
      Молюсь, что б ты любовь свою нашла.
      
      Прости, опять на ты... не ты -- а вы
      Вы... не любили никогда меня.
      А я любил; дурак, ведь от беды
      Меня моя любовь не сберегла.
      
      И все же вам хочу я пожелать
      Что б жизнь не преподала злой урок.
      И - иногда хоть вспоминать
      Как вас любил наивный мальчик... дурачок.
      
      
      А вот около десяти лет (с разницей между двумя периодами стихов предыдущих).
      
      * * *
      Уже идей не так и много,
      И годы пролетели без оглядки,
      Я не стою уже у каждого порога,
      И не хочу играть с судьбою в прядки.
      
      Меня не гложет грусть-тоска потери,
      Давно не радует успех победы.
      Я замечать стал вдруг что люди - звери,
      А на земле так мало веры.
      
      А за окном давно желтеет осень.
      С усмешкой собирая листья в стаю.
      На кудрях закружила проседь.
      О чем-то мне, наверно, намекая...
      
      
      * * *
      Ведь не сказать, что я боюсь,
      О вас не думаю почти,
      Ко мне приходит только грусть
      От осознания беды.
      
      Да боль какая-то в груди
      Не отпускает ни на миг,
      Ты подожди, не уходи,
      Признаюсь я сейчас в любви.
      
      Но что-то сдерживает вдруг,
      Как и когда-то, и всегда
      Мы говорим друг другу "вы",
      И любите вы не меня...
      
      
      * * *
      Вы говорите - все напрасно,
      Вам отчего-то верю я.
      Но боязливо и негласно
      Стремлюсь вернуть вас для себя.
      
      Ах, эта чудная нелепость,
      Неспешный шум шагов, туман.
      И позабыта на миг верность,
      И нет меня, и словно пьян
      
      Я от любви, от этой тайны,
      От недописанных стихов.
      И как-то грустно возвращаться
      Обратно мне из мира снов.
      
      
      * * *
      Вы мне не скажете теперь
      Пред вами в чем я виноват;
      Лишь затворите молча дверь,
      И спуститесь с крыльца вы в сад.
      
      Я выбегу за вами вслед,
      Но вас я больше не найду.
      И мучаюсь, ища ответ
      Не нахожу, и признаю
      
      Одну ошибку за другой
      И так я больше не могу,
      Мне не вернуть вас, и прости
      Я каждый день произношу.
      
      Но полноте, нелепость все
      Мне вас и правда не вернуть;
      Давно за нас все решено
      Но что тогда? Уснуть?
      
      Уснуть и видеть сны, сказал поэт,
      Но не до снов мне, не пойму -
      Прошло с тех пор немало лет,
      А я все жду тебя и жду.
      
      
      * * *
      Не обижайтесь на меня,
      Обидеть вас я не хотел.
      Быть может только иногда
      Чуть свысока на вас смотрел.
      
      Но в этом нет моей вины,
      И ни о чем вас не молю;
      Лишь признаюсь я вам в любви,
      И ухожу, и ухожу...
      
      
      * * *
      Не пишите мне больше, не надо,
      Я забыть о вас хочу.
      Напишите хоть строчку, когда-то
      Я любил вас, до сих пор люблю.
      
      Правда, что-то вдруг надломилось,
      Чья-то тень пронеслась надо мной.
      И как-то у нас не сложилось,
      К вам стремлюсь, - попадаю к другой.
      
      Я запутан, унижен, разверзлась
      Предо мной в ухмылке земля.
      И я вспомнил, как когда-то смеялись
      Вы над тем как любил вас я.
      
      
      * * *
      Признайтесь мне, что любите меня,
      Мне этого так долго не хватало.
      При всех скажите, громко, не тая:
      Любимый! Я давно тебя искала!
      
      И пусть наивны нежные слова,
      Но для меня их нет сейчас дороже.
      Пусть даже скажете о том вы не любя,
      Так вышло, что для меня одно и то же.
      
      Почти одно и то же, ведь я вас люблю,
      И вновь в каком-то жутком изможденье,
      Теряя силы к вам бегу, бегу,
      А вы смеетесь в нервном исступленье.
      
      Да я и сам смеюсь как никогда,
      Смеюсь себе и про себя и все же
      Скажите мне, что любите меня -
      Нет этих слов для меня сейчас дороже.
      
      
      * * *
      Я живу в иллюзорном мире,
      А в другом и жить не хочу.
      И верхушки берез голубые
      Ближе мне, чем заря поутру.
      
      Точно так же и вами любуюсь,
      Представляя совсем вас иной.
      А потом смеюсь и чаруюсь
      Неземной такой красотой.
      
      Но скажите - насколько возможно
      Продолжать мне и дальше так жить?
      Ведь все время одно непреложно -
      Вас искать мне и не находить.
      .........................................
      
      Я увидел свою былую ошибку. Ведь раньше, когда я приближался к пониманию истины, всякий раз находилось нечто, что меня тем или иным образом отбрасывало.
      Да, после я старался возвращаться. (Получалось.) Да, после непременно происходило нечто, что словно показывало мне всю ошибочность того пути, но... Но (частица "но" вдруг как будто оказывалась неким "ключевым словом") мне ни за что не хотелось повторения прошлого.
      И даже не то, что я всячески стремился к чему-то новому (хотя было и такое), а просто я понимал (разумом... разумом...), что это уже словно бы и не мое.
      - Но тогда чье же? - вопрошал я, и... И возвращался на круги своя. Тогда как все, что от меня требовалось - поддаться текущей волне бытия, - да взять - и перейти на иной уровень развития.
      - Всего делов - то, - как сказал бы тот же Воланд (из Булгакова), но ведь в том-то и дело, что у каждого из нас вой собственный путь. И путь этот в большинстве случаев совсем даже неведом окружающим.
      ........................................................
      
      Мы во многом повторяем судьбы наших родителей. Но не из-за того, что так хотим, а потому, что с самого рождения модели соответствующего поведения глубоко запечатлеваются в нашей памяти. Переходя со временем в (психологические) установки к действиям и паттерны - нашего будущего - поведения.
      Да, они могут мешать нам. Да, они смогут даже казаться даже невыразительно прекрасными (в этом каламбуре поистине порой заключена жизнь). Но вот вопрос - что мы желаем всю жизнь от них избавиться. И, к сожалению, большинству не удается.
      Вот так и живем.
      .........................................................
      
      Много, конечно, мешает нашей психике страх. Страх зачастую формируется в глубоком детстве, именно там скрываются корни его. И потому бывает нелегко его обнаружить. Но то, что он там - факт непременный. Равно как и то, что базируется страх в подсознании, а потому при выявлении причины образования (когда он осознаётся), то исчезает.
      ..............................................................................
      
      При необходимости достижения какого-то, раннее запланированного, результата, необходимо все силы сосредоточить в один удар и направить его на осуществление заданной цели. В этом случае будет столь ожидаемый прорыв, который, как снежный ком, дальше потянет вас за собой к дальнейшему успеху. И иного тут тоже не дано.
      ...............................................................................
      
      ***
      Давно увяли листья на веранде,
      Забиты ставни, не видно ни души.
      А ночью тихо, грустно, и печально.
      И словно слышатся шаги в тиши.
      
      И дребезжал прекрасный свет луны,
      Освещая, скромно, образа.
      А на дворе собаки-брехуны,
      Заливались, поднявши вверх глаза...
      
      
      * * *
      Самодовольство похвалы
      Слетело, как опали листья.
      Я не боюсь уже молвы,
      Давно с разлукой породнился.
      
      Встреч-расставаний уж не надо,
      Привык с годами ко всему.
      Лишь в одиночестве услада
      А как живу? Сам не пойму...
      
      
      * * *
      Навевает тоска одиночество,
      Уж не думаю я ни о чем.
      Смерть близка и ее высочество
      Будет музыкой в доме моем.
      
      Да не надо ребята мне музыки,
      Я без стона уйду в мир иной.
      Лишь ковыль зацветет и до одури
      Будет ветер горланить над мной.
      
      
      ***
      Над могилой моей никто не заплачет,
      Лишь звезда безымянная с неба спадет;
      Да собака бездомная кость потащит,
      Да шакал в лесу свою песнь запоет.
      .................................
      
      Мне всегда хотелось понять предначертания судьбы. Но исходя из всего мною в течение жизни увиденного, я понимал, что сия тайна весьма и весьма запутанна. Разве что... Разве что, как я уже решил, я сам по возможности буду строить собственную судьбу. И ждать соизволения свыше. Вернее (извините, ошибся), - ждать свыше благ - для свершения большего. Ну, то есть, когда они мне сами дадут. (А пока сам... сам...).
      
      И к моей великой радости я понимал, что исключительно на верном пути (помните? Не надо ждать милости от природы).
      
      А самое любопытное, что я сначала убеждался в правильности собственных выводов (соответственно, делая это). А после находил соответствующее подтверждение в пословицах да поговорках. (И кто скажет, что я программировал оными себя - искренне заблуждается в моем случае. Ибо шел я как всегда собственным путем. Излишне тернистым и порой таким нелепым, что хотелось самому от него отказаться; но я ведь знал "правило". А потому - не поддавался).
      ..................................................................
      
      Я знал, что фактически продолжаю "воевать с собой" (по образному выражению моего друга Паши Юдина, озвученному в одной из его песен). Но ведь факт остается фактом. Как и то, что в этой борьбе не будет победителей и побежденных. Ибо, если я все сам - то значит и ответственность (любого рода: моральную, физическую, психологическую) несу сам на себе. А равно - отвечаю сам за себя.
      ..................................................................
      
      Отчего-то люди совсем ошибочно считают, что если человек не соответствует их собственному "видению" жизни, то он уже словно и не человек.
      Подобное, признаюсь, я видел часто в нашем мире (прям по Экклезиасту, однако). Но ведь и правда. Люди иной раз вдруг (словно ни с того ни с чего) оказываются настолько глупы и невежественны, что намеренны правду воспринимать как ложь, а равно наоборот.
      Но ведь это не так.
      
      Причем это не только не так, но и даже порой самые "захудалые" истины мы вдруг ни с того ни с чего желаем уподобить истине - саму истину при этом весьма и весьма отодвигая.
      Что на мой взгляд есть ошибка.
      Кстати, разделения строк (большей частью искусственные, чем того требуют законы орфографии), равно как и вообще правила всего и вся - я все-таки делаю по своему намерению. (Правда, если в тексты вмешаются "орфографы" - мне "несдобровать"; тогда просто прочитайте текст как он вам покажется наиболее значимым).
      Но я (в общем и целом), как всегда конечно же не об этом. Ведь часто так случается, что на поиск даже самой "захудалой" (отметили скобки), порой уходит время. А она вот лежит на поверхности, и все тут. Вроде как и истина в самом, что ни на есть, неглиже. Ну то есть - открытая для вас.
      ........................................................................
      
      На самом деле я совсем не мог понять где скрывается истина. Благо что подозревал, что она таится совсем рядом.
      Но не знал где.
      ........................................................................
      
      Я вновь и вновь жертвовал все, что у меня было - ставя на кон удачи - в творчеству.
      Нет, это не было "искусство ради искусства", как кто-то мог бы предположить, ибо затрагивались при всем при том еще и некие потаенные механизмы души, которые фактически и помогали мне жить.
      
      Эх, знали бы вы сколько в такое время проходило передо мной воспоминаний молодости, когда приезжал к покойным родителям. Вероятней всего, я ведь только этим и жил все это время. Детство - оно ведь очень фрагментарно и остается лишь в каких-то наиболее ярких впечатлениях (остальное память стирает). У кого-то еще юность, молодость, зрелые годы (кои, вероятно, проходят особенно ярко в качестве запоминания, но не впечатлений). А у меня молодость.
      
      Когда мне было тринадцать лет - арестовывали отца (за экономические преступления, он был крупным чиновником министерства сельского хозяйства, курировав производство химических удобрений в Краснодарском Крае и последующее распределение их по Советскому Союзу). Когда исполнилось двадцать - его освободили. Вернее, сначала его отпустили на свидание домой (была тогда в РСФСР - точнее, тогда уже пришла демократия и Союз только-только оказался разрушен, но законы видимо были приняты еще при прежней власти, так вот, была такая форма свиданий с родственниками, полагавшаяся вероятно тем, кто стал "на путь исправления". А отец всегда умел лавировать. Ну значит он и стал на этот самый "путь исправления", чтобы увидеть детей и жену за семь лет разлуки (из своего одиннадцатилетнего срока).
      Я тогда жил в Петербурге (ехал в Ленинград, оказался в Санкт-Петербурге). Помню, как не хотел уезжать, но вышло все словно оказией: я тогда сам только освободился (продержали почти полтора года ни за что, после разобрались и отпустили), у прадедушки умерла жена, и меня отправили к нему (уговорили... уговорили...). Прописался. Стал жить. Устроился телохранителем (что я тогда умел? Двадцать лет. Мастер спорта по боксу, каратэ и рукопашному бою. Всю жизнь только спорт, а тут проходил мимо преступления, забрали, стали "шить" дело, разобрались, опять же, но годы, проведенные в неволе видимо на всю жизнь наложили на меня свой отпечаток. А я так хотел в армию, в спортроту или в десант. А попал в тюрьму.
      Так вот, уехал я тогда в Питер, жил там, охранял ставшего мне другом подпольного миллионера (сколотившего свое состояние еще в советские времена, когда он сначала был вторым секретарем райкома партии - сейчас это называют замглавы района - а после открыл более полуторадесятков фабрик, предприятий и заводов-пароходов (была даже валютная гостиница и ходили поезда с алкоголем в другие регионы; это помимо мебельной фабрики, ночного подпольного клуба "для своих", множества магазинов и прочее; когда время придет может расскажу). Так вот, жил я в Питере, работал, а тут мама позвонила что отца освобождают на время отпуска. Я взял билет и приехал (вернее, прилетел на самолете - люблю с детства самолеты, самый лучший для меня вид транспорта, а в машине укачивает, а в поезде муторно и долго, разве что не в отдельном купе "СВ" с бутылочкой коньяка - ехать-то полтора суток для "скрашивания" пути). Так вот. Прилетел (лететь час-полтора). Увидел отца. А через год (а то и раньше) по амнистии его освободили. И тогда мама сделала все возможное (и невозможное), чтобы я восстановился в университете (уже на заочном, вместо как когда-то на очном, отделении) и приезжал к ним в Краснодар (юг... юг...).
      Я и приезжал. И вот как раз эти мои воспоминания и являются сейчас (да и все время после смерти еще через десять лет после того приезда к родителям - их жестоко убили в своей квартире, нанеся больше двадцатипяти ударов ножом каждому, ночью, в постели, а после подожгли квартиру), так вот, эти самые воспоминания и являются сейчас самыми яркими и правильными. Когда воля случая предоставила мне возможность уже в осознанной жизни увидеть и папу с мамой и брата родного и еще несколько двоюродных и прочих родственников (включая родных братьев родного отца матери, который умер, пока я сидел в тюрьме, а два сына его остались - родные братья по отце моей ныне покойной мамы, которая нашла своего отца через тридцать пять лет после разлуки - когда ей было пять лет - он уехал на Север, а совершенно случайно они встретились у моей первой учительницы, которую мама проведывала после ухода той на пенсию и к которой случайно зашел в гости сосед, который и оказался родным отцом матери, и это встреча была когда маме уже было сорок лет, а мне, соответственно, на двадцать шесть лет меньше, а брату моему еще и на три года меньше уже после меня).
      Я очень храню все те воспоминания. Видимо после ухода родителей я наиболее ярко понял, что у меня ничего не было в жизни, кроме них. И очень жалею, что раньше не уехал на родину. Потому в последнее время начал скупать квартиры в Краснодаре и Крае, дабы чуть позже уехать туда и там наверное умереть (на старости, как надеюсь, хотя так хочется жить; при том что смерти не боюсь, и всегда был готов умереть в любой миг; может оттого и смог стать чемпионом мира по боксу; вернее, боксом я занимался всю жизнь, любя его больше, чем борьбу и восточные единоборства, которыми также занимался всю жизнь, а вот оказия пришла поехать на два чемпионата по свободным правилам смешанных единоборств в рамках чемпионатов мира по ушу в разделе кунг-фу).
      
      * * *
      1
      Я не верил, что тебя больше нет,
      Я боялся себе в том признаться.
      Я сложил из ромашек букет,
      И заставил себя улыбаться.
      
      2
      Видел я - как смутится она,
      А потом потихоньку заплачет.
      Ну а я - скажу не тая
      Что люблю,- и тут же заскачет
      
      В пляске нерв в изможденной душе,
      Разрывая сознание в клочья.
      Слишком поздно признался тебе,
      И вонзаются в сердце сучья
      
      Недосказанных слов и обид.
      И рыдает память; и раной
      Кровоточит мой мозг, и спит
      Вечным сном моя милая мама.
      
      Это моей покойной маме. Уже через два года после ее внезапного убийства.
      
      ***
      У окон родительских клен.
      Мне в душу его ветви впились.
      И горькими каплями боли
      По венам уныло спустились.
      
      А мать все грустит у калитки.
      С надеждой ждет сына домой.
      Его же, что листик по плитам
      Уносит судьба долой...
      
      А это написано в глубокой юности. Между этими стихотворениями целая эпоха, почти пятнадцать лет.
      А вот еще. Уже наверное ко всему этому...
      
      ***
      Затянулось небо грустью, я рыдаю вместе с ним,
      Каплями дождя, что на лицо мне падают.
      И все кажется, как будто, я домой к себе бегу,
      И я мал, и ждут меня мама с папою.
      
      И все будет хорошо, и впереди моя мечта,
      Которая исполнится, как будто бы.
      И не спрашивал тогда, за что так больно бьешь меня
      Эх судьба моя ты, эх судьба.
      
      И устала от меня жизнь сердитая моя,
      И так хочется сказать, что я ведь свой.
      И вот понимаю я, что не понял ни черта,
      И хочется кричать: за что итог такой?
      
      А жизнь - она ведь, в общем, хороша,
      Да не про нас тот разговор, проходит мимо все.
      И тихо ноет и скулит, моя пропащая душа,
      И я на все смотрю глазами понимающими.
      
      Верните, верните мне детство,
      Возьмите жизнь, что будет впереди.
      И так мне хочется согреться
      От маминой, неземной, любви.
      
      Кстати, вот стихотворения, которые я когда-то написал в тюрьме. Тогда, к слову сказать, у нас всех забрали ручки и даже карандаши, писал на газете кровью (из пальца). После передал маме (на свидании под надзором охраны в белых халатах, мама ведь меня сумела перевести в психиатрическое отделение тюрьмы, чтобы мне "легче было", совсем не понимая в какой ад я тогда попал - невиновный ни в чем, да еще и вынужденный разыгрывать из себя роль психически больного, хотя я не разыгрывал а просился "на тюрьму"). Она сохранила.
      
      ***
      Вот и пришла гражданочка весна;
      Раз в год она приходит на свиданку.
      Зазеленели за решеткой тополя;
      В тот день и я проснулся спозаранку.
      
      Я представлял красавицу весну
      И радовался ей я как девчонке;
      Как будто забрела она в тюрьму,
      Присела рядом на соседней шконке.
      
      Взахлеб весне спешил о чем-то рассказать,
      Она внимала с грустною улыбкой,
      Догадывался ли кто из нас что вспять
      Не поворотишь из пучины зыбкой.
      
      И мне хотелось плакать и смеяться,
      И понимал я иллюзорность бытия.
      Еще хотелось мне в комочек сжаться,
      И пожелать, весна чтоб не ушла.
      
      Весна, весна, через мою судьбу
      Прошла ты словно красной полосою.
      Весной я вышел на свободу и в тюрьму
      Я знаю, попаду опять весною.
      
      ***
      Лист осенний падает на землю,
      Где-то там, на воле, но не здесь.
      Здесь на нарах жизнь я не приемлю.
      Но живу, по новой успевая сесть.
      
      А на воле, солнышко на лицах;
      Веет ветерок прохладой и мечтой.
      Листик милый, в наших мыслях,
      На свободе мы всегда с тобой.
      
      И судьба бросает нас в этапы, -
      Словно ветер, лист, гоняет по земле.
      Души наши, точно также кляты,-
      Как и ты, листок, в осенней поре.
      
      ***
      День за днем неделю за неделей,
      Я живу в решетчатом краю.
      И приходят сны ко мне в постели,
      В них я вижу волю лишь одну.
      
      Воля, воля, в дымке синеватой
      Часто ты являешься во сне;
      Кажешься то близкой то далекой,
      Чем-то добрым отзываешься во мне.
      
      Размягчают сердце сны о воле,
      Проявляя таинство в душе,
      Вот мне кажется, что на свободе
      Как мальчишка лезу по сосне.
      
      Снится мне, что я бегу по лугу,
      Радуюсь январскому снежку,
      Обращаю жизнь я в центрифугу,
      Вроде бы сейчас я все могу.
      
      Но к утру как ветром уносило
      Пелену мечты мой сон согнав.
      И в неволе вновь я очумело
      Просыпался, подушку приобняв.
      
      Эти три стихотворения - поистине моя гордость. Позже, еще через лет пятнадцать, я их дополнил и на них сделал песни. А заодно еще дописал несколько...
      
      ***
      Вот и пришла гражданочка весна;
      Раз в год она приходит на свиданку.
      Зазеленели за решеткой тополя;
      В тот день и я проснулся спозаранку.
      
      Я представлял красавицу весну
      И радовался ей я как девчонке;
      Как будто забрела она в тюрьму,
      Присела рядом на соседней шконке.
      
      Меня всегда манила красота,
      И я охотно наслаждался волей.
      А тут тюрьма, тюрьма, тюрьма!
      Пока на нарах не будет мне покоя.
      
      Взахлеб весне спешил я рассказать,
      Она внимала с грустною улыбкой,
      А знал ли кто из нас тогда что вспять
      Не поворотишь из пучины зыбкой.
      
      И мне хотелось плакать и смеяться,
      Я иллюзорность понял бытия.
      Еще хотелось мне в комочек сжаться,
      Желая никуда весна чтоб не ушла!
      
      Но как же глупо все, печально и нелепо,
      Что ждет меня? - Этап, колония, срока.
      И не увидеть больше вольного мне света,
      Сейчас тюрьма, и впереди опять тюрьма.
      
      Весна, весна,- через мою судьбу
      Прошла ты словно красной полосою.
      Весной я вышел на свободу и в тюрьму
      Я знаю точно попаду опять весною.
      
      ***
      День за днем неделю за неделей,
      Я живу в решетчатом краю.
      И приходят сны ко мне в постели,
      В них я вижу волю лишь одну.
      
      Воля, воля, в дымке синеватой
      Часто ты являешься во сне;
      Кажешься то близкой то далекой,
      Чем-то добрым отзываешься во мне.
      
      Там на воле ждёт нас радость и удача,
      Там на воле мать, отец, сестра, братишка.
      А на зоне, а на зоне, а на зоне -
      Вновь чифир, братва, конвой, запретка, вышки.
      
      Размягчают сердце сны о воле,
      Проявляя таинство в душе,
      Вот мне кажется, что на свободе
      Как мальчишка лезу по сосне.
      
      Снится мне, что я бегу по лугу,
      Радуюсь январскому снежку,
      Обращаю жизнь я в центрифугу,
      Вроде бы сейчас я все могу.
      
      Но к утру как ветром уносило
      Пелену мечты мой сон согнав.
      И в неволе вновь я очумело
      Просыпался, подушку приобняв-
      
      ***
      Лист осенний падает на землю,
      Где-то там, на воле, но не здесь.
      Здесь на нарах жизнь я не приемлю,
      Но живу, по новой успевая сесть.
      
      Как здесь сейчас? Да так же как всегда:
      Конвой, собаки, крики, пересылки;
      Как здесь сейчас? Да так как никогда
      Я вам не посоветую братишки.
      
      А многим непонятно: что и как?
      Как поступать? Что куму говорить?
      А я уже готовлюсь с хаты на этап.
      Потом на зону; да чего там воду лить.
      
      Грустил судья, заплакала жена,
      И запросил мне прокурор десятку.
      А я молчал, все понимал, как никогда,
      Зал загудел, и секретарь призвал к порядку.
      
      Тюрьма захлопнула железные засовы,
      По хатам гул, и первоходов рой.
      А я по новой в бур, и нарушаются законы
      С изломанной неволею судьбой.
      
      У людей на воле, солнышко на лицах;
      Веет ветерок прохладой и мечтой.
      Листик милый, в наших мыслях,
      На свободе мы всегда с тобой.
      
      Так вышло, что пути иного не дано.
      Все по закону, но мне он ненавистен.
      И видимо давно все предрешено,
      И хватит горя на десяток жизней.
      
      И судьба бросает нас в этапы,-
      Словно ветер, лист, гоняет по земле.
      Только наши души, точно также кляты,-
      Как и ты, листок, в осенней мгле.
      
      А вот другие (дописанные позже) стихотворения, ставшие песнями так называемого шансона.
      
      ***
      Мне снится сон: на воле я проснувшись,
      Неспешно вышел утром на крыльцо.
      Слеза дождя игриво улыбнувшись,
      Упала словно в шутку на мое лицо.
      
      Задумался как жить, не понимая
      Чего желать, да и о чем просить?
      И я грустил, ответа не предполагая,
      И если честно: не хотелось жить.
      
      Тогда под утро также было грустно;
      Хоть и манила красотой весна.
      Душа? Да на душе моей так пусто,
      Что если б знал кто, никто и никогда.
      
      Еще мальчишкой я попал на зону.
      За глупость, за ребячество, пустяк;
      С тех пор пустяк всю жизнь передо мною
      Из срока в срок из кичи в кичу - дурак.
      
      Нет счастья. Горечь лишь расплаты,
      Да осмысление нелепости. И дни
      Проходят в однотипной радости. И кляты
      С тех пор все прошлые и в будущем пути.
      
      ***
      Как устал я от сук, от разборок от лагерных,
      Пусть летит в неизбежность шальная душа.
      Нет на свете историй более занимательных,
      Чем хмельное откровение зека.
      
      Заварили чифир, и чашка по кругу
      Начала свой проверенный и желанный разбег.
      И пошли откровения на фене друг другу,
      Кто-то тихо шутил, кто-то мыслил побег.
      
      Распороли мне душу за годы отсидок,
      В ней осталось так мало людской доброты.
      Навсегда въелись в тело следы от бирок,
      С номером, отделявшим меня от братвы.
      
      Из былого чифир вырывает мгновенья,
      Фотохронику ломаной ментами судьбы.
      Каждый раз новый срок за кумовское рвенье,
      Получал и не знал я, что ждёт впереди
      
      Научил меня лагерь терпеть, не сдаваться,
      Ни о чём не просить, не верить, не ждать.
      Прокурору в содеянном не признаваться,
      И при боли - слез не выдавать.
      
      Завязал свои нервы в узлы, и с усмешкой
      Вновь и вновь на этап я устало бреду.
      А свобода все ждет меня где-то за решкой,
      И как прежде чего то все время я все жду.
      
      
      ***
      К черту все, если я и вправду виноват,
      В этом случае ответил по закону.
      Да и что уж точно - нет пути назад,
      И ничто не может быть - по другому.
      
      Да только мне все же кажется - неверно это,
      И был тогда я прав: вы зря впаяли срок.
      Что, гражданин начальник? Нет у вас ответа?
      Так может и на самом деле я от правды недалек?
      
      Сейчас уже не помните, как осудили пацана.
      И первоходом он тогда пошел на зону.
      Не говорите только, что была на то судьба.
      Ведь если бы не вы, все было б по-другому.
      
      И следователь молчал, что было говорить?
      Теперь и сам он понял, что тогда ошибся.
      Но понимать-то понимал, но как с такою правдой жить?
      Ведь годы не вернуть, лишь может быть напиться?
      
      И бывший следователь пил с бывшим осужденным,
      С недавних пор им стало нечего делить.
      Вот разве что сидеть обоим с видом удрученным,
      И недоумевая, как же теперь быть?
      
      Ведь следователь и арестант - лишь только в протоколе.
      Да протоколу этому почти что тридцать лет.
      То был отец и сын, и сын в неволе,
      Почти всю жизнь провел, и осудил его отец.
      
      Когда-то следователь не знал, что стал отцом он,
      Жена тогда бежала, через время родила.
      И только через много лет ему призналась,
      О сыне, и о том, лгать больше не могла.
      
      Отцу сейчас за семьдесят, а сыну под полтинник,
      Судьба вы скажите, да может и судьба.
      Но если так, то в этой жизни я вечный именинник,-
      Сказал отец, а сын... а сын был я...
      
      
      * * *
      Заметает душу снег, гонит по этапу,
      Я распластанный лежу - на снегу.
      И швыряет комья ветер, я распятый
      Совестью,- будущего жду.
      
      Дни закончены, и пронеслись они
      В кабаках да улыбках женщин.
      Еще думаю, что что-то я могу,
      Но что могу, кто знает - мне ответьте.
      
      А былое время есть напоминание,
      Вроде хочется вернуться, да надо ли?
      И себя я отдавал на заклание
      Размышлений, обуреваем печалями.
      
      И вернется осень, лето, весна,
      Иль зима минует своим кругом.
      Душу режет скрипом тюрьма,
      И хожу я словно пугалом.
      
      Но совсем раскис, не в пример
      Ставлю сам себя - себе же.
      И смеюсь как какой-то пострел,
      И лицо темно, как от сажи.
      
      Это смерть стучится своею клюкой,
      На черта, кричу, пришла ты.
      Дай еще пожить, и обрести покой,
      И не умирать врагом заклятым.
      
      ***
      Вы переспросите: неужто это так?
      За все что есть - приходится платить?
      Я сразу захочу уйти в отказ,
      Но разве я смогу с обманом жить?
      
      Как грустно признавать, что все так плохо,
      Устал от жизни, да и от судьбы.
      И не на что надеяться, лишь только
      Что скоро оборвутся жизни дни.
      
      Сам виноват - никто ведь не неволил,
      Свой путь я выбрал под влиянием братвы.
      Так вышло, ничего не строил,
      Лишь разрушал да обрывал на полпути.
      
      Так хочется вздохнуть мне полной грудью,
      Отца и мать обнять, утешить, объяснить
      Нет поздно, все давно отняли судьи
      И мне уже теперь нет смысла жить.
      
      На шконках с пацанами жизнь я прожил.
      По пересыльным тюрьмам годы разменял.
      Ни счастья ни добра так и не нАжил,
      Лишь только то что было растерял.
      
      Но стоп, хочу воскликнуть: погоди!
      Черт с тем - что все так плохо.
      Я понимал: не верь, не бойся, не проси
      Да и не жди, не жди... Вот разве только...
      
      ***
      Будет ветер, будет мгла, сказал отец,
      Ты не жди суда, иди сам по этапу.
      И тогда поверь, найдешь себе ночлег,
      Там, где хочешь, а не где куму надо.
      
      Я кивнул, и сидор свой собрал,
      Впереди ждала не близкая дорога
      Разве мог я знать тогда, не знал
      Навсегда с отцом прощаясь у порога.
      
      А в дом уже ломились мусора,
      Кричали, матерились, били стекла,
      Я ствол перезарядил, сказал - пора,
      Живым не дамся ни за что вам.
      
      Там подвал, кивнул мне вниз отец,
      Ты выбирайся, уходи дворами,
      Беги, я задержу их здесь, малец,
      Проводил меня он этими словами.
      
      Я нырнул в подвал и далее наверх,
      По подземному я выбирался ходу.
      И пустился по жизни в свой разбег,
      Что сил бежал, не выбирал дорогу.
      
      И как будто жизнь прошла, а я
      Все живу как в ожиданье ареста,
      И тот сидор все со мной, всегда
      Выпадает то орел, то решка.
      
      Жизнь играла мной, но помнил я слова
      Моего отца, что бой с ментами принял,
      Говорил он - не сдавайся никогда,
      Больше я отца живым не видел.
      
      Сучья жизнь, ментовские порядки,
      На этапы делится судьба,
      Я играю с ней все время в прядки,
      И удара жду из-за угла.
      
      
      ***
      Братва, мне вдруг приснился страшный сон-
      Я не хотел из зоны возвращаться.
      Звонок звенел, с утра еще был шмон,
      А я хотел на нарах поваляться.
      
      Ну вот же и приснится вдруг такое,
      Не то чтобы и сам того желал.
      Ну, кто-то скажет, дело молодое,
      Но я бы про себя так не сказал.
      
      Мне скоро сорок, за спиной три ходки,
      Жизнь по этапам вроде как прошла.
      Брал магазины и хаты по наводке,
      Жил хорошо, потом удача продала.
      
      Но как-то ни о чем я не жалею,
      Все понимаю, мол, такова судьба.
      Но почему из лагеря уйти не смею?
      Дела остались? Да какие там дела!
      
      А впрочем, это ведь все сон,
      Пусть сон и скверный, но он - не настоящий.
      На волю выйду я - таков закон,
      Уйду из лагеря под лета-зной палящий.
      
      Вы, скАжите - запутался, бродяга,
      Рамсы попутал, план перекурил.
      Да нет же, я вот думаю - бодяга
      Все это, ведь на зоне только жил.
      
      Ну что на воле? Был ведь там я мало,
      Все больше вдоль лакалки проходил.
      Жаль только мать, судьбу мою бы знала,
      Наверно не рожала, рассудил.
      
      Братва, свобода - это дорогое,
      И ценное у каждого из нас.
      А все другое - это наносное,
      И все другое - это не про нас.
      
      
      ***
      Эх, не смотри ты так на все тревожно,
      Сам рассуди - о чем теперь нам париться?
      Через порог суда ступай, брат, осторожно,
      Да и не вздумай ни о чем печалиться.
      
      Да, срок получишь, но ты ведь заслужил,
      Признайся сам себе, кивни в согласье прокурору.
      Судье скажи спасибо, что зла не затаил,
      Ведь ты обматерил его по делу молодому.
      
      Ну что ж, ты получил дружок свой первый срок,
      На малолетке год, и дальше по этапу.
      Пять лет за "скок" -- вполне нормальный срок,
      Да раньше по "УДО" уйдешь, предполагаю.
      
      Свой первый срок невольно вспоминаю,
      За первым был второй, и третий, чудеса:
      Всю жизнь по нарам, но больше не желаю -
      Мне надоела воровская суета.
      
      
      ***
      Здравствуй мой друг - пишу письмо на зону,-
      Ну, как ты там устроился? Прости,
      Что всё у нас с тобой не вышло по-другому,
      И через лагерь суждено тебе пройти.
      
      Ты не волнуйся, передачи обеспечу,
      И о тебе уже "маляву" отписал.
      Сиди спокойно, брат, надеюсь я на встречу
      А на свиданку тебе бабу заказал.
      
      А на меня мой кореш, зла ты не держи,
      Ведь "паровозом" мог уйти на зону.
      Да только мне пять лет не дали бы менты,
      Червонец получил бы,- по делу по блатному.
      
      И я прошел и ты и многие другие -
      Сама Россия, брат - синоним лагерей.
      И хочется, чтобы суды дела закрыли
      И отпустили бы домой всех поскорей.
      
      А мне судьба - смеялась злой усмешкой,
      И вновь по зонам проплывал как по волнам,
      На волю долго я смотрел сквозь решку,
      И так хотелось мне прибиться к берегам.
      
      ***
      Я брал магазины, ларьки; фраера
      "Капусту" мне сами давали.
      "На дело" ходил я друзья без "пера",
      "Терпилы" об этом не знали.
      
      Один раз залез в винно-водочный склад,
      И сдуру решил там напиться.
      Былая удача меня подвела,
      Итог - тюрьма и больница.
      
      В "больничку" попал - избили менты,
      Легавые злобные суки.
      "Сидельцам" привет передал от братвы,
      Поклон за страданье и муки.
      
      "Кололи" меня, мол, сдавай всех, чудак,
      Все равно ведь пойдешь "паровозом".
      А я все твердил, что один был, ведь так
      Живу я, и буду жить вОром.
      
      И "кум" усмехался, "пресс-хатой" грозил,
      "Дела" мне "навешивал", сука.
      А я все стоял на своем, говорил
      Не вру, и нету здесь глюка.
      
      Ну что ж, мне сказали, иди на этап,
      Твой суд без тебя состоялся.
      Я понял, что что-то здесь братцы не так,
      Проснулся, оказалось - проспался.
      
      Проснулся - вокруг винно-водочный склад,
      Пустая бутылка под боком.
      Вот видишь, как вышло оно ведь все как,
      Не взяли меня наскоком.
      
      Ушел я домой, а потом "завязал",
      Да видимо срок уже вышел.
      Срок вышел той жизни моей воровской,
      Такое бывает, я слышал.
      
      Теперь не ворую, сказал "завязал",
      И даже чуть-чуть охраняю.
      А впрочем друзья, я вам всё рассказал,
      И всем вам удачи желаю.
      
      ***
      Я вышел ночью на крыльцо
      И любовался звездами.
      Не думал будет все равно
      Со взаимозачетами.
      
      Зачет простой - день прошел
      И срок на день скостили.
      Не нужен никакой другой
      Расклад и не тужили.
      
      Мы жили-жили, не тужили
      И срок тянули поровну
      Мне дали семь, ему четыре,
      Лет расставанья с волею.
      
      Но вот заметил я косяк -
      И честно в том признался.
      А он сбежал, какой дурак,
      Конвой кругом, лакалка.
      
      Нет-нет, друзья, не тот расклад
      Я не о том толкую.
      Прошла жизнь наперекосяк,
      Но не хочу другую.
      
      Вернули кОреша, срока
      Тянулись по этапам.
      И все путем, и никогда
      Не пожалею, так то.
      
      Лагеря, лагеря,
      Тайга, мороз трескучий,
      На Руси лагеря
      С проволокой колючей.
      
      Не спешите с выводами,
      Еще ничего не ясно.
      Если что-то напутали,
      То это не ужасно.
      
      ***
      Я не делил ни с кем ни барышей, ни баб,
      Бывало хапал полные карманы.
      И вроде жизнь прожил, а тут такой расклад,
      Но я сказал: вам не прожить в обмане.
      
      По актировке зона отпустила,
      Хозяин тихо так сказал: иди.
      Не жизнь должна начаться - а малина,
      И только оглянулся - позади.
      
      Мелькали длинные срока, срока не очень,
      Суды и пересылки, лагеря.
      Этапы и бараки, расконвойка,
      И поселение, куда так не отправили меня.
      
      Я жизни прожил от силы половину,
      А с грустью думал - что может уже все,
      Не все, конечно, и будет по-другому,
      Вернется счастье и удача. Ё-моё.
      
      А мне с усмешкой кто-то шепчет: впереди
      Уже, бродяга, нового не будет.
      И вновь под следствием окажешься вдруг ты,
      И арестантские потянутся вновь будни.
      
      Я бил по морде всякое мурло,
      Сидел не раз на кичи, и морально
      Готов уже давно я ко всему,
      Но тут вдруг грустно стало и печально.
      
      Я возвратился с лагеря усталый,
      И повзрослел на много лет вперед.
      Вы дайте отдых мне заслуженный и малый,
      Я расплачусь, когда настанет мой черед.
      
      И верилось, что все и правда будет.
      И даже чуть светлее на душе.
      Бог не продаст, свинья не съест, кум не осудит,
      Ищу тебя, но где ж ты правда, где?..
      
      
      ***
      Я провёл срока на зоне,
      А теперь стремлюсь домой,
      Верю будет по-другому,
      Не хочу судьбы иной.
      
      Что с того, что на этапах
      Воспитал себя я сам.
      Эх ты жизнь моя проклятая -
      Восклицаю по ночам.
      
      На судьбу не надо дуться -
      Выбрал сам её, раз так.
      И обратно не вернуться,
      Всё пошло на перекосяк.
      
      Может и о чём мечтаю,
      Да о чём - и не скажу.
      Никому не доверяю
      И не верю, не хочу.
      
      И смеюсь себе я с кичи -
      Размечтался ведь, чудак.
      Прям послушать твои речи -
      Жизнь пошла на кавардак.
      
      Но ведь всё не правда, кореш -
      Там на воле - пустота.
      Здесь на нарах, впрочем, тоже -
      Эх судьбинушка, судьба.
      
      А судьбе уготовано смилостивиться,
      Воровской, уголовной судьбе;
      И когда-нибудь мне посчастливится,
      Возвратиться, воля, к тебе.
      
      
      ***
      Я шел по жизни уверенной походкой,
      Лишь мусора махали ксивой предо мной.
      Судьбу испытывал я с каждой новой ходкой,
      Но иногда хотелось, пацаны, домой.
      
      А где мой дом и как туда добраться?
      Ушел с этапом, а вернусь - я сам.
      По хатам с малолетки стал мотаться
      И срок тянуть по разным лагерям.
      
      Наивные мечты на кИчи
      Вокруг запретка, вышки, часовой.
      Какие могут быть о счастье речи
      Но ведь устал. Пора домой.
      
      И ждут меня везде: в тюрьме, на воле,
      А может и нигде давно уже не ждут.
      Эх, выйти да запеть бы в чистом поле,
      Да знаю, что менты мне не дадут.
      
      И вот я вышел из лакалки, дождь и слякоть.
      Еще два шага и встретится конвой.
      Вернусь назад и прислонюсь я к шконке
      Чифир, быть может, мне принесет покой.
      
      Так жизнь и прожита, не уследишь
      Когда конец ведь было лишь начало.
      Позвал я кОреша: "Серега? Спишь?"
      Он спит. А жизнь его ведь тоже помотала!
      
      Все в лагере с изломанной судьбой
      Издерганные волей и режимом,
      Ведь за решеткой словно первобытный строй,
      И все тусуются в величье мнимом.
      
      Хотя так хочется мне просто ошибаться,
      Не верю никому, давно уже себе.
      И надоело по срокАм уже мотаться
      Но где же воля? Где же она? Где?
      
      ***
      Понесло пацана по этапам,
      Но за жизнь не по детски грустить.
      И врагам говорил он заклятым:
      Надо жить, надо жить, надо жить
      
      Раскумарился месяц багрянцем,
      И луна ушла в облака.
      Ну а ты восточным танцем,
      Показала мне то, что моя.
      
      Как же раньше я жил без тебя?
      Все ищу и ищу я ответы.
      Почему ты сейчас далека?
      Посылаю тебе я приветы.
      
      И нежданно-негаданно как-то
      Вдруг нашел я то, что искал.
      А глаза открыл - и бараки,
      А еще какие-то знаки
      Той судьбы, что я потерял.
      
      ***
      Блатуй Россия, это бла-та-та,
      По лагерям идем к вам сквозь этапы
      Поймите люди, с вами навсегда,
      И без вины всегда мы виноваты.
      
      На Кипре, на Сейшельских островах,
      Как в зоне мы берем свои порядки.
      И также нет житья нам при ментах,
      Но мы стараемся, чтоб были взятки гладки.
      
      Да, пусть наш путь лишь лагеря и тюрьмы,
      Но правим бал мы здесь и там,
      И пусть нас осуждают судьи,
      Мы выживая - подчиняемся ворам.
      
      А что такое вор - ведь это батя,
      При нем порядок, ханка и покой.
      Когда есть вор, тогда блатная хата,
      И беспредела нет, ты с нами не поспорь.
      
      Блатуй Россия, это бла-та-та,
      Живем как есть, и в воле и в неволе.
      Блатуй Россия, ты наша судьба,
      И нет ни днем ни ночью нам покоя.
      
      
      ***
      Вот снова по этапам, вот снова лагеря,
      Куда же ты уходишь, шальная жизнь моя.
      Люблю тебя, девчонка, люблю тебя и жду,
      Когда ко мне приедешь - на свиданочку.
      
      Ах жизнь что карта бита, что будет еще в ней,
      Судьба вся перекрыта, дамою червей.
      И снова спецвагоны, увозят в тишину,
      Какую-то загадочную - дальнюю.
      
      И срок идет нелепо, никак я не пойму,
      Не то всё и не это, я не хочу в тюрьму.
      А где-то плачет скрипка, душа моя болит,
      И после приговора, судья тихонько спит.
      
      Нас разлучила зона, печально и навзрыд,
      Судьба нам подвывает, с луной - вопит
      О том что так печально, уходят наши дни,
      Прожить могли их вместе, и - в любви.
      
      В бараках шум и гомон, не спят друзья зека,
      И толковища тянут, с ночи до утра.
      А ты стоишь пред мною, невинна и чиста,
      И так ты одинока - любимая моя.
      
      
      ***
      Зачем ты предала, когда я бы в неволе,
      Да, срок мотал - не по своей вине.
      Но что поделать, век сидеть мне что ли,
      Откинулся,- приехал я к тебе.
      
      Ты не одна была - глаза закрыла
      От удивления что встретила меня.
      И тополя взирали так уныло
      Мне вслед как уходил я от тебя
      
      Не предавайте женщины мужчин вы,
      Тех, до сих пор что - чалятся на нарах;
      А мы не верим девочкам смазливым,
      Что в прошлой жизни нас когда-то знали.
      
      ***
      И снова север дальний, этап увез в тайгу
      Далекий и желанный, но я тебя люблю.
      А ты так одиноко - скучаешь и грустишь,
      И без меня так грустно - в постели тихо спишь.
      
      А жизнь летит как ветер, с тобой что не пойму,
      Но снова попадаю, я как всегда в тюрьму,
      И нары как родные, и шконка, вертухай,
      Но о тебе скучаю, меня не забывай.
      
      Нежданно и напрасно - душа в груди болит,
      Тихонько и напрасно - подруга моя спит,
      И нет тебя желанней, скучаю по тебе,
      Так грустно и печально, вернись скорей ко мне.
      
      И вьюгой завывает - лихая жизнь моя,
      И ничего не знают, никто - ни ты, ни я,
      И кажется сумбурно - пишутся стихи,
      Но ты ко мне вернись, любимая - прости.
      
      ***
      Перегоном проходят вагоны,
      Вдаль уносят меня в лагеря.
      Передо мною мелькают перроны,
      Заблудилась в решетках судьба.
      
      И тебя никогда не забуду,
      И тебя я всегда ведь пойму,
      И с тобой буду я, гадом буду,
      Потому что тебя я люблю.
      
      И запретка и где-то на вышке
      Сухо лязгнул затвор, а любовь
      Навсегда оборвалася в жизни
      Как когда-то хотел прокурор.
      
      Да, не выйду я больше на волю,
      Не увидишь ты больше меня.
      Кто придумал такую долю,
      Потеряла меня навсегда.
      
      А могло ведь быть все иначе,
      Вместо крыток - вуз и работа
      Только я ничего бы не значил,
      Впрочем, значу ли я что-то.
      
      Я не "путаю" больше тебя,
      Лишь тихонько с тобою прощаюсь.
      Только как будешь жить без меня
      И от этого я теряюсь.
      
      ***
      Передо мною снова лагеря,
      За много лет подобное бывает.
      И дома никогда не ждут меня,
      И обо мне никто ничто не знает.
      
      А я простой, открытый, и любимый
      Своей одной несбывшейся мечтой.
      И от порога каждого гонимый,
      А в чувствах - не поладить и с собой.
      
      Мне кажется - всё делаю как надо,
      Покой ищу на свете и любовь.
      Но счастье словно бы заклято,
      Ничто уже не греет мою кровь.
      
      Вино печально высохло в бокале,
      И испарилась намертво мечта.
      Тебя любил, но ты о том не знала,
      А в моем сердце только пустота.
      
      Любимая, поверь, начнём сначала,
      И всё изменим, дай мне только шанс.
      А ты в ответ истерику бросала,
      И всё шутила словно в первый раз.
      
      Тогда я полюбил тебя девчонкой,
      Ты не поверила любимая в мечту.
      И чувства проверял свои я шконкой,
      Но вот в глазах лишь видел пустоту.
      
      Так лучше пусть шумит листвою ветер,
      Мне не вернуть тебя, уж не вернуть.
      И кажется, что путь мой чист и светел,
      Но самого себя не обмануть.
      
      ***
      С малолетки не знал я любви,
      Да и нет её в стенах тюряги.
      Уважуха лишь от братвы,
      И не надо другой мне шняги.
      
      То, что петь ты надумал мне мусор,
      Два этапа назад я прошёл.
      И не надо "лечить" кто круче,
      Я ведь сиженный - ты не учёл.
      
      И пусть ветер гарланит до кучи,
      Арестанты пусть песни поют.
      А базарить с тобою кто круче,
      Всё пустое, братишки ждут.
      
      Ты "поёшь" мне сейчас о неволе,
      Мою душу струной теребя.
      Не воспринял тебя я в натуре,
      Мусорская твоя душа.
      
      Развевайся в понятиях ветер,
      Арестанты пусть знают о том,
      Что мой путь ясен и светел,
      И проникнут божьим перстом.
      
      ***
      Судьба меня мотала по этапам,
      А жизнь ломала чтивом приговора.
      И делали меня врагом заклятым,
      Как пацанов гнилые прокуроры.
      
      Вам не понять ментовские прокладки,
      И волю судеб - судьям не решать.
      Не привыкать мне к лагерным порядкам,
      Как вам друзья того не понимать.
      
      А как я выйду на свободу, то отмечу,
      Души сей праздник в лучшем кабаке.
      И с девочками ночь я не замечу,
      Грустить при этом буду о тебе.
      
      Тебя любил я первые два года,
      Потом в маляве написала: не твоя;
      Не ожидал такого я подвоха,
      Но что поделать: такова судьба.
      
      ***
      Ты напиши мне матушка письмо,
      Как там вам всем живется на свободе.
      Ведь в камере поверь мне, все одно,
      И словно ничего не происходит.
      
      По первости хотелось и сбежать.
      В снах отворял тюремные засовы.
      Но видимо судьбу не нам решать,
      Да и порядки кумовские мне не новы.
      
      И вот опять попал, по новой закружилось
      Ментовские прокладки, чифир, вертухай,
      И словно ничего не изменилось,
      Ты только, мам, не переживай.
      
      Тюрьму я принял, как и приняла меня,
      Поверь, живут такие же здесь люди,
      Намного разве что честнее, ведь вина -
      Быстрее невиновного находит.
      
      Дождись меня, скучаю по тебе,
      Ведь словно что-то в жизни недоделал.
      А приговор как бритвой по судьбе,
      И на свободе путь я свой отмерил.
      
      ***
      Я бегу с этапа, мусора
      Канают вслед за мною понемножку,
      Да, я дурак, но дома ждет жена,
      И с ней женился я не понарошку.
      
      И поезд мчал, колесами скрипя,
      И раскумарил кум нас не по детски,
      А я все пел, что ждет меня жена,
      И все просил прием устроить светский.
      
      На шмоне обыскали мусора,
      Нашли "перо", бумагу, и заначку,
      И приговор мне дали как всегда,
      Закрыли в хату вроде для порядка.
      
      А я смеялся - смех свой не показывая,
      И так хотелось мне вмочить припарку,
      Я понимал, "по ходу", не виновен я,
      И взяли меня просто так в раскладку.
      
      Ах зона, зона, снова ты моя,
      И разлучила ты меня с девчонкой.
      Но вот на волю выйду я когда,
      Навеки распрощаюсь я со шконкой.
      
      
      ***
      Не думал я сбегать с этапа - чудеса,
      Что ноги меня сами уносили.
      И замаячила о будущем мечта,
      Я рассудил: всё без меня решили.
      
      И долго я не разбирал дороги,
      И вроде видел впереди рассвет,
      Но как-то вот попал в берлогу,
      Медведя не было, я получил ночлег.
      
      Вот ведь вышло все как-то забавно,
      Убегал, а попал в западню.
      Вроде в зоне был ещё недавно,
      А теперь на яликах я сплю.
      
      Зачем-то дернули из зоны на тюрьму,
      Открыли новый эпизод, мол, в деле,
      "Я скоро буду", - предупредил братву,
      Когда подняли утречком с постели.
      
      И до "поверки" мне велели собираться,
      Задумав следственный эксперимент.
      Хотел таким серьёзным я казаться,
      Да только рассмеялся им в ответ.
      
      Меня собрались было в "бур", да по закону,
      Да по закону не имели права.
      А мне плевать, по счету по большому,
      Смирился с зоной, рассудив - расплата.
      
      Расплата лагерь мне за тяжкие грехи,
      За неумение распорядиться волей.
      Вот только преступления все не мои,
      Да разве им докажешь - сучья доля.
      
      И вот теперь лежу в берлоге, размышляю,
      Что будет если возвратится "миша",
      Но видно все же что-то я не понимаю,
      А может хуже - протекает "крыша".
      
      Но всё же допустить такого не могу,
      И буду биться за свою свободу.
      И если будет надо, отправлюсь и в тюрьму,
      Эй, где вы там, ведите к прокурору.
      
      Но я сидел один, и темнота
      Стянула веки от усталости и страха.
      Пытался песню петь, да не пошла,
      Ругал себя, что дал такого маха.
      
      Наверно надо было выслушать судью,
      Вдруг он задумал отпустить на волю,
      Да только вот поверить не могу,
      И это перед вами я не скрою.
      
      А теперь запутался серьезно,
      И даже сам желал, чтобы нашли.
      И нечем крыть, на сердце беспокойно,
      Я сам себя загнал до одурИ.
      
      Ну а "мишка" так и не вернулся,
      А рано утром и нашли меня.
      И я ведь братцы здесь чуть не загнулся,
      Да видимо еще мне не судьба.
      
      
      ***
      Я полюбил девчонку-недотрогу,
      Гонял я с ней по крышам голубей.
      Она же сидор собирала мне в дорогу,
      А я шептал, любимая, смелей.
      
      И вот я снова на этапе, и вокзальный
      Гудок даёт отправку в дальний путь.
      И мне любимая сказала - "мой желанный,
      Ты обо мне там хоть не позабудь".
      
      И снова все как прежде - псы и вышки,
      Запретка, нары, чИфир, вертухай.
      А где-то по лесу гуляют мишки,
      Не убежать в тайгу, об этом типа знай.
      
      Да, я не выйду долго на свободу,
      Тебе пишу, меня не забывай.
      И если не откинусь - гадом буду
      А ты люби и не переживай.
      
      И ждёт меня девчонка-недотрога,
      Скулит душа, поверьте, у меня.
      А впереди - этап, тюрьма, дорога,
      Менты, бараки, карты, лагеря.
      
      А впереди всё ждёт меня дорога,
      И шьют менты мне новые срока.
      
      
      ***
      А я откинулся и хочется смеяться,
      Пойду в кабак, а завтра улечу я в Крым.
      Себе позволю там на пляже поваляться,
      И позабыть суровый Север и Нарым.
      
      Я был на прииске до самого звонка,
      Конвой спускал собак и бил меня паскуда;
      Теперь забуду все и словно никогда
      На зоне не был я и не было мне худо.
      
      Ну что ж ты загрустил начальник-прокурор,
      Наверно хочется - впаять мне вновь "десятку".
      Да, прокурор на приговор всегда был скор,
      И был я не готов к подобному порядку.
      
      Плевал на суд и на законы волчьи,
      Не признавал идейную муру,
      Да и порядки кумовские сучьи,
      На нары больше никогда я не пойду.
      
      Что жизнь малина - когда кругом менты,
      Пооткрывали себе сучие делянки.
      Ворам свободы не видать, как ни крути,
      Кругом ментовские проделки да порядки.
      
      Но все, о прошлом позабуду поскорей,
      Судьба дала мне шанс, и я теперь на воле.
      Скажу себе - что было - не жалей,
      Не вспоминай о суке-прокуроре.
      
      Север, нары, лагерь и чифирь,
      Вас из памяти изжить пытаюсь.
      И готов сбежать хоть на Каир,
      Если там пойму, что потеряюсь.
      
      ***
      Мне многое казалось непонятным,
      Я воровал - и делал шаг назад.
      При этом для себя считал накладным
      Сменить профессию, я урка - это так.
      
      И вы не знали - куда от меня деться,
      Входил я без привета в любой дом.
      А еще раньше - успевал согреться
      Надежным средством - водкой и вином.
      
      Нет, я не пьяница - кто думает что так.
      Порой не пью, хоть выпить и охота.
      Но вот случается, и попадал впросак
      Совсем забыв, что ждет меня работа.
      
      Я в этом время, пьяный и разбитый
      Валялся на блатхате и страдал.
      А путь мой был весь козырями крытый,
      Все что поставил на кон - тут же проиграл.
      
      Но честь по чести - бывало так не долго,
      Мне удавалось - разжимать тиски.
      Хотя и попадал, и слышал емко:
      Привет, бродяга, просим в хату, проходи.
      
      Вы не подумайте - я, право, честный вор,
      И за последним к вам я не полезу,
      К тому же ждёт меня суровый приговор,
      Не променяешь совесть на монету.
      
      Да, я садился, это было правдой
      К чему мне то от вас друзья скрывать?
      Да и не удавалось тихой сапой
      Сходить с "скачкА", и убегать назад.
      
      Хотя и многое, конечно же, бывало,
      Как многое, что будет впереди.
      Но я хотел бы, что бы воля знала
      Я к ней стремлюсь, чуток лишь погоди.
      
      И "по звонку" откинусь я на волю,
      А там весна, сирень, и красота.
      И все конечно же будет по-другому
      Да знал и сам, что воля мне мила.
      
      Не век ведь буду тасоваться по этапам,
      Да и к чему блатная жизнь нужна.
      Но это после, на пути распятом
      Дорога мне иная не видна...
      
      
      ***
      1
      Не спешите садиться - пацаны;
      Случается, что лучше постоять.
      Сегодня мне не спится, от зари
      Проснулся, - и на кичу - опять.
      
      А может быть все ещё - наладится:
      Придет рассвет, тюрьма откроет двери;
      Но что-то мне не верится, и маяться,
      Приходится, лежа в постели.
      
      2
      Когда выйду: прозвенит звонок,
      Закончится мой срок и тогда
      Вдруг нервно пробежит по телу ток,
      Наверное, так - как всегда.
      
      Один закон, на "мужиков", и на блатных,
      Кто здесь на зоне чалится со мною;
      И хочется утешить безнадежно больных:
      Волей, волей, волей...
      
      
      ***
      Мне больно от моих воспоминаний,
      Судьба с усмешкой бьет меня в лицо.
      И кажется, - от переизбытка знаний
      О прошлом,- уже мне все равно.
      
      Теперь все чаще зону вспоминаю,
      Этапы, пересылки, лай собак.
      И кажется, что жизнь свою теряю,
      И мысли не могу собрать никак.
      
      Не прошу у других я прощенья,
      Все равно не прощу сам себя.
      И былое незримою тенью,
      Догоняет всю жизнь меня.
      
      Тюрьма прошла по жизни бороздою,
      Не заживает рана, и болит,
      Болит душа, и плачет тихо мама,
      Которая в могиле уж лежит.
      
      О смерти мамы я узнал на зоне,
      На пОхороны "кум" не отпустил.
      Морщины высекли скупые слезы-соли,
      Я все ругал себя, - и не простил.
      
      Нет, не простил себе и не прощу я,
      Да что сейчас об этом говорить.
      И жизнь закончится, и ее снова
      Из пепла-прошлого не восстановить.
      
      Не прошу у других я прощенья,
      Все равно не прощу сам себя.
      И былое незримою тенью,
      Догоняет всю жизнь меня.
      
      
      ***
      Мне жизнь блатная надоела, черт возьми,
      И очень хочется, чтоб было по-другому.
      Куда ни кинь, в тюрьме все сходятся пути,
      И не изменится, по счету по большому.
      
      Да это так - и не изменится ничто.
      А впереди - все тот же срок и зона.
      И хочется воскликнуть: е-мое!
      Как ты меня замучила неволя.
      
      Ты не ищи совета у других.
      Все что планировал - с тобой то и случилось.
      И у тебя судимостей одних
      На корешей на всех с избытком получилось.
      
      А мне так хочется и счастья и любви,
      И хоть немножечко, но хочется удачи.
      Нарушен мной закон: не укради,
      С тех пор я с воли получаю передачи.
      
      Нет, не подумайте я вовсе не о том,
      Готов сидеть я столько, сколько нужно.
      Вот только знать бы мне еще - за что.
      За сук? Так ведь и вправду, жизнь-то сучья.
      
      Тем более, когда кругом полно козлов,
      Тех - что сдадут за пайку с потрохами куму.
      Мочить их надо, сук, мочить, да и понтов
      Гнилых не слушать, и поступать по разуму.
      
      А разум говорит - не выйдешь на свободу
      Еще ты долго с правдою такой.
      Так я и не стремлюсь, ведь там что, по-другому?
      Да там все то же и нет разницы большой.
      
      
      * * *
      Мне кажется, еще возможно многое,
      Остались тюрьмы и этапы позади;
      А впереди - раскаянье суровое,
      Что сделал ты - прощения не жди.
      
      А жизнь мне так тихонько улыбается,
      И все куда-то норовит стремиться.
      Потом от этого всего теряется,
      И то ли плачет, то ли мне все снится.
      
      Я нес суму, да и тюрьму прошел,
      И впереди мелькает рай мне ожиданием,
      Но стрелки времени бес сам мне перевел,
      И кается душа лихим признанием.
      
      И я метался в глупых сожалениях,
      Рубаху рвал и душу свою в клочья;
      И как-то нет теперь сомнения,
      Что до сих пор живу я прошлым.
      
      
      * * *
      Мне не хотелось душу рвать, устал.
      Жизнь бьет, при этом усмехаясь.
      А я бежал к тебе, любимая, бежал.
      Конвой стрелял, собаки задыхались.
      
      Так вышло, от погони я ушел.
      Ведь я бежал в стремлении успеть.
      Пусть бег напрасен, понимал и сам.
      Но что об этом говорить теперь.
      
      Теперь, когда прошло немало лет.
      И нет тебя любимая со мной.
      Да мне, признаться, уже и не успеть
      Влюбить обратно, да и живу с другой.
      
      Но никого я так не полюблю,
      Да и к чему мне говорить о чувствах.
      Хочу, чтобы пришел покой,
      На воле, а не на нарах ментовских.
      
      Но ты поверь, что на судьбу я не ропщу,
      От этого я как-то отучился.
      И песен новых мало я пишу,
      Ну разве как сейчас, когда напился.
      
      Но так выходит, что свои воспоминанья
      Намного легче, выпив, вызывать.
      Хотя случается такое отчаяние,
      Что ничего не хочется желать.
      
      
      ***
      Нет, еще не конец, это точно я знаю,
      Да и путь до конца ещё не пройден мой.
      И пусть через тюрьму я и зону шагаю,
      Но с надеждой когда-то вернуться домой.
      
      Было время тогда, а и правда ведь было,
      Детский сад, потом школа, малолетка, тюрьма.
      Нет не то; нет в душе уже такого порыва
      Как тогда, как хотелось бы; но когда?
      
      А ведь можно сказать, что я вырос на зоне,
      По этапам мужал, и на мир сквозь решку глядел.
      Но так хочется мне, чтобы было не так - по-другому,
      Так хочу довершить, что ещё не успел.
      
      Все не так, и сейчас это только начало.
      Все не так, ну от силы - лишь полпути.
      Я вернусь,- ты дождись меня мама,
      Завывает тайга - жди.
      
      Пусть другому достанется счастье, удача,
      По-другому хотел бы пройти я свой путь.
      Но паскуда судьба загоняет снова в этапы,
      Только на пересылке удается вздохнуть.
      
      Мама, пятый уж срок ты за мной по этапам,
      Не угнаться за волей, только выйду - опять.
      И борюсь я с собой, чтобы мне не заплакать,
      Так хочу я обнять тебя и дать волю слезам.
      
      Все закончится, мама, даю слово, навечно
      Распрощаюсь я с зоной, с хозяином и с братвой,
      Все закончится, мама, я вернусь непременно,
      Не с этапа, - с побега возвращусь я домой.
      
      
      * * *
      Нет, не думал что так будет, почему произошло,
      И подобным чередом идет по кругу.
      И все кажется как будто, что случится все равно,
      Только знаю - никогда другим не буду.
      
      Заслоняет солнце решку, громко лязгают ключи,
      Что "попкарь" перебирает между пальцев.
      Если в хате оказался, знал одно я - не молчи,
      Расскажи, что на душе твоей, не майся.
      
      Но молчал пацан на нарах, такова его судьба,
      Он давно уже смирился с долей злою,
      А я знал, что эта доля, точно так же и моя,
      Все с подачи прокурора, я не скрою.
      
      И пошел пацан в отказ, перед кумом и собой,
      Был он чист своею правдою в неправде;
      И за это со всей злобой долго бил его конвой,
      К нам попал он в окровавленном наряде.
      
      "Будет день и будет пища", я ему тогда сказал,
      Ну а он лишь призадумался немного;
      Затянувшись сигаретой, обо всем мне рассказал,
      Я был в шоке от рассказа от такого.
      
      Несмотря на двадцать лет, в этой жизни он не жил,
      Все искал любовь, в предательство не верил;
      А потом менты списали на него, что он убил
      Ту, с которой дни он счастьем мерил.
      
      И водили его на допросы,
      Его били, он не сознался.
      И все время вопросы, вопросы,
      Шили дело, а он не сдавался.
      
      И смирившись с такою судьбою,
      Потерял он надежду и веру,
      И свобода махнула рукою,
      Громко хлопнув железною дверью.
      
      
      ***
      Перевернула жизнь мою тюрьма,
      За много лет подобное бывает.
      К чему слова - что невиновен я,
      Там этого никто не понимает.
      
      И так бы и сидеть мне в лагерях,
      Да встретил я виновного по делу.
      Мы даже подружились, вот дела,
      Судьба сама с усмешкой песню пела.
      
      И вышел я, скостил мне срок судья,
      И прокурор свою признал ошибку.
      А парень тот остался за меня,
      Ну, за себя верней, внакидку
      
      Играть остался в карты, пить чифир,
      Садиться в бур,- ну все что там бывает.
      А я на волю вышел, только мир
      В душе моей никак не наступает.
      
      Я было стал роптать, - зачем?
      Потом подумал, и смирился с фактом.
      Не воспринимал на воле уголовных тем,
      Они мне были как-то непонятны.
      
      И вроде отсидел большой я срок,
      И надо бы признать в себе зека,
      И даже дал себе такой зарок
      Кому-то говорить, что был судим и я.
      
      Но полноте; и даже как-то странно
      Что я еще о прошлом вспоминаю,
      Хотя тюрьма и зона рваной раной
      Разбило сердце, - оно не заживает.
      
      И отучился в зоне я страдать,
      Стремиться к людям тоже отучился.
      Как и во что-то верить и мечтать,
      Так раньше жил. Когда еще и не садился.
      
      
      * * *
      Плыву по лагерям как по этапу,
      Вокруг зека и рожи мусоров.
      Тяну срока и годы кляты,
      Что потерял среди решеток и оков.
      
      Нет, как же не люблю приход нелепый,
      Так после ханки вечно сам не свой.
      Мне кажется, что уголовник я отпетый,
      С совсем уже пропащею душой.
      
      Сейчас отпустит, подожди,
      Чифира заварю, и будет все в порядке.
      Оставлю непонятки позади,
      И попрошу шныря сплясать в присядку.
      
      Мне стало безразлично что со мной,
      Так иногда действительно бывает.
      Тем более что срок еще большой,
      Что будет - лишь хозяин знает.
      
      Хотя и сам я знаю: ничего
      Такого уж нового не будет.
      Что будет кроме срока: ничего,
      И я говорю - ничего не будет.
      
      
      * * *
      Подумал так, что не успеть мне многое,
      Стремился я ведь при этом ко всему.
      И время било по душе жестокое,
      И чувствовал, что вряд ли что пойму.
      
      И речь лилась потоком осторожно так,
      Я начинал все время новый путь.
      И мерил жизнь свою наскоками,
      И все искал куда бы завернуть.
      
      И мне грозила жизнь моя убогая,
      Устало я отмахивался лишь.
      И уезжал куда-то вдаль дорогами,
      И знал, что ты иного не велишь.
      
      И управлял своими я поступками,
      И может этим только жил.
      Дорога расцветала незабудками,
      И вместе с ними жизнь любил.
      
      И не было такого расстояния
      Которого не мог бы я покрыть.
      Но не хватало мне познания
      Того, как стоит дальше жить.
      
      И я к тебе, судьба, всегда стремился,
      Искал ходы и выходы, мечтал.
      И никогда ни перед кем я не таился,
      И многое наверно понимал.
      
      Ну а вообще - устал я от всего,
      Ищу покоя, но не нахожу.
      И верю в правоту и торжество,
      И истину по-прежнему ищу.
      
      И хочется мне верить, что получится,
      И понимаю, жизнь не обратить
      Уж вспять, иначе все погрузится
      В тот мрак, в котором не прожить.
      
      И не прожить ни часа и ни дня,
      И нехотя все это понимаю,
      И все равно живу как никогда,
      И дальше жить желаю.
      
      
      ***
      Пожелайте доброй мне удачи,
      Завтра мне с рассвета на этап.
      И пусть сейчас сижу на кичи,
      За решеткой, без креста распят.
      
      Что с того, что ждет меня дорога,
      Она и без того всю жизнь со мной.
      Жизнь прожил по зонам, видел много,
      Хотите - поделюсь судьбою воровской.
      
      Зона, зона - не девчонка, не жена,
      Зона, зона - привлекательного мало.
      Отчего же не могу жить без тебя?
      Без твоего тюремного оскала.
      
      Где-то счастье бродит одиноко,
      Не нашел, что было - растерял.
      От того и на душе бывает горько,
      Знал бы где упасть - так ведь не знал.
      
      Конвоир мне лыбится, паскуда.
      В непонятке задержал я шаг.
      Потом понял: с кем-то перепутал, сука,
      Или от судьбы какой-то знак.
      
      Нет, напрасно я себя тревожу,
      Пусть проходят - как проходят - дни.
      И когда-нибудь я сам все подытожу,
      С лагерей вернусь - словно с войны.
      
      Будет воля - обниму ее как девку,
      Улыбнусь, скажу: не бойся - я ведь твой.
      И на утро мне не надо на поверку,
      Можно спать - с распахнутой душой.
      
      Все закончится: тюрьма, срока, этап,
      Все останется в каком-то дальнем прошлом.
      Все закончится, и нет пути назад.
      И лишь слышится мне что-то только.
      
      Слышится, что словно я не прав.
      Слышится, что я хожу по краю.
      Слышится,- уже не тот канал,
      Жизни. А впрочем, я не знаю...
      
      
      ***
      Пора настала думать о хорошем,
      К чему себя сомнением терзать.
      Тюрьма и лагерь останутся пусть в прошлом,
      Не время нам иного и желать.
      
      И не скажу, друзья, что все так плохо,
      Мне хочется всем счастья пожелать.
      При этом хочется чего-то мне другого
      Чего? И сам я не могу понять.
      
      Прошла пора успехов и иллюзий,
      Три срока: от звонка и до звонка.
      Оставил на этапах множество сомнений,
      Случалось - и срывался я в бега.
      
      Ну а сейчас действительно все в прошлом,
      Так думаю, да и наверное - хочу.
      Хотя, как выйдет все на самом деле?
      Не знаю, от кого-то все ответа жду.
      
      В душе вообще творится черт те что.
      Там нет конвоя, сук, и вышек.
      Все представляю я одно:
      Что я навечно на свободу вышел.
      
      
      ***
      Смотрю - по новой все опять,
      Глазенки ссучила невеста,
      Очередная моя блядь,
      В душе я ей нашел вдруг место.
      
      А надо было бы послать,
      Но как-то сразу и с порога,
      Мне не хотелось обижать,
      Да и по виду недотрога.
      
      Мотал я срок по лагерям,
      Этапы душу загубили,
      Я не скучаю по ментам,
      Да что менты, они ссудили
      
      Меня со строгостью; зека
      Чифир мне в камере давали.
      И не поднимется рука
      Плохого написать, бывали
      
      Бывали дни и тяжелей,
      Обычно водка выручала.
      И говорил себе: смелей,
      Мочи козлов, чтоб правда знала.
      
      Перевернули жизнь мою
      Срока на зоне, и с усмешкой
      Блатные песни я пою,
      О воле, да луне за решкой.
      
      Грозился вышкой прокурор,
      Судья же накатал десятку,
      Что прокурор, он сам ведь вор,
      Его "базар" - так, для порядка
      
      Сейчас откинулся, и всех
      Готов послать и улыбнуться.
      Но вот в душе лишь смех,
      Скрутило так - не разогнуться.
      
      И нары с матом вспоминаю,
      И с радостью - друзей зека.
      Путь повторить свой не желаю
      Ни вам, ни мне, ни за меня...
      
      
      ***
      Так вышло, что многие ушли
      По этапу - в любое время года;
      И вяжут пацанов менты,
      А жизнь внимает у порога.
      
      А на дворе цветет весна или дожди
      Осенние сменяет холод зимний;
      А пацанам одно - сиди, сиди, сиди,-
      В Крестах, под куполом старинным.
      
      И мне хотелось написать письмо
      Хозяину над всем ГУИНом,
      Чтобы открыл он тюрьмы, лагеря,
      Но рассмеялся от мечты наивной.
      
      Как глупый сон - нелепое письмо,
      А жизнь то била многих по заслугам,
      Вот только правду - не знает никто,
      И неподвластна правда кумовским потугам.
      
      Всю правду каждый держит про себя,
      Не веря ни судам, ни прокурорам;
      Хранит ее братва до высшего суда,
      Ведь умирать не хочется убийцею и вором.
      
      Проходит жизнь, и бывший каземат
      По-новому тюрьмой сейчас зовется.
      Никто не знает: кто прав кто виноват,
      Лишь болью в сердце каждый срок мне отдается.
      
      Как было и как будет - нам не знать,
      И сам пойду в отказ я, если спросят;
      Но всё-таки могу всем пожелать
      Надежды, ведь и камень вода точит.
      
      Воля, лагеря, этап, тюрьма,
      Ничто не изменяется с годами,
      И жизнь сама играет в решку и орла,
      По ней мы ходим, ходим все кругами.
      
      
      * * *
      Я пьян, и на кухне сижу полуночной,
      Читая стихи сам себе.
      Я пьян, и в отпуск уехал бессрочный,
      Поставив крест на судьбе.
      
      И как будто давно - расписался в бессилии,
      И нет уж меня - один лишь обман.
      И только бродят кругом в изобилии
      Тени событий, мрак и туман.
      
      Но полно! Устал успокаивать себя же!
      Но полно! Зубами вены на запястьях рву!
      Но полно! И все же, и все же когда же
      Помянешь ты Господи душу мою...
      
      
      Одиночество
      Навевает тоска одиночество,
      И не думаю я ни о чем.
      Смерть близка и ее высочество
      Будет музыкой в доме моем.
      
      Да не надо ребята мне музыки,
      Я без стона уйду в мир иной.
      Лишь ковыль зацветет и до одури
      Будет ветер горланить над мной.
      
      И мне кажется, что не найду тебя.
      Потерялась ты навсегда.
      И я бога молю в безысходности,
      Заблудилась в потемках судьба
      
      Я тебя никогда не забуду,
      И беззвучно во сне я кричу.
      И люблю и сам гадом буду
      Но жить без тебя не могу
      
      Навевает тоска одиночество,
      И не думаю я ни о чем.
      Смерть близка и ее высочество
      Будет музыкой в доме моем.
      
      
      ***
      Теперь все чаще вспоминаю я былое,
      Этапы, переклички, лай собак.
      Скулит душа, воображение больное
      Рисует жизнь, да все не так.
      
      Из памяти не выбросишь срокА,
      И этот запах затхлый казематов.
      Всё ни к чему, и не поднимется рука
      Перечеркнуть все, и распятый.
      
      Перед собою сам я предстаю,
      И хочется напиться с горя водки,
      И все забыть, но все чего-то жду,
      Быть может снова новой ходки.
      
      И по этапам я шагаю улыбаясь,
      И зоны я по кругу обхожу,
      И на суде уже так не теряюсь
      Как в первый раз, и приговора жду.
      
      Кассационных жалоб не пишу, устал
      Суду пытаться правду донести.
      И в жизни столько раз я умирал
      От пули, от ножа, и от тоски.
      
      Пусть кто-то скажет: он со всем смирился,
      Я соглашусь: наверно это так.
      Но в ноги куму никогда я не клонился,
      И бил предателей и сук, чудак.
      
      И жизнь все больше стала походить
      На остов мыслей о хорошем;
      И я стремлюсь о прошлом позабыть,
      Хозяина забыть, и лагерь, впрочем
      
      У нас наивные какие-то мечты,
      За столько ходок - с зоной породнился,
      И вот теперь стал безразличен до молвы,
      И никогда ни перед кем я не таился.
      
      Открытый, честный, и простой,
      Без гонора, и без бандитской спеси,
      Я и сейчас по-прежнему такой,
      Живу как есть, и душу не калечу.
      ..................................
      
      В жизни часто приходится неким таинственным образом, к сожалению, всех обманывать, для того - чтобы просто жить. Ну или даже не то что обманывать, а - понимая, что люди не всегда психически "адекватно" воспринимают правду - скрашивать для них истину; и это все, опять же, ради самой истины, не иначе.
      Мне, конечно, претило подобное. Здесь я был в свою мать - с ее прямотой (помнится, как рассказывал отец, присутствующий на том же заседании правительства Кубани что и она, так вот, мать сидела словно бы сторонке, и когда глава одного из районов Краснодарского Края стал жаловаться на "неурожай", падеж скота и прочее - а губернатор молча кивал - вдруг ударила кулаком по столу со словами: "Хватит сопли пускать! Если не справляешься - уходи в отставку!".
      Вот такая была моя мама.
      И отчасти, уже к моему сожалению (ибо не приносило это благ, - та же мама всегда в детстве рекомендовала брать пример с моего прадедушки с его, по ее словам, дипломатическими способностями (к слову, во время Великой Отечественной Войны прадедушка был майор СМЕРШ, после дослужился до генерал-майора КГБ, после - до выхода на пенсию и долго после - работал в Смольном Ленинграда - Правительстве ныне Санкт-Петербурга), и так долго держался - чуть ли не до восьмидесяти лет - ибо лавировал... лавировал... (дипломат, однако; когда вы для всех всегда "хорошие", а после приходите домой, как помнится он, и пьете коньяк в одиночестве; а утром опять для всех "хорошие" да "правильные" согласно "политике партии и правительства"; в связи с этим анекдот об одном знакомом дедушки - Анастасе Микояне - Политбюро. Дождь. Выходят на улице. Микоян смело намеревается идти вперед. Его предлагают, мол, обождем, дождь скоро окончится, а Анастас Михайлович: "Да ничего, я между капельками").
      ......................................................................
      
      Вечерело...
      Вечерело и на сердце, и на душе. Да и, наверное, "вечерело" как говориться "по жизни", пока не удалось наконец-то нащупать этот ключик, который должен привести тебя (меня) к счастью. И это не золотой ключик произведения Юрия Олеши, а скорее - в моем случае - слов Остапа Бендера из "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова: "В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.
       - Дядя! -- весело кричал он. - Дай десять копеек!
       Молодой человек вынул из кармана налитое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и воскликнул:
       - Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
       Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и немедленно отстал.
       Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы эту квартиру отпереть. У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом, узком, в талию, костюме. Его могучая шея была несколько раз обернута старым шерстяным шарфом, ноги были в лаковых штиблетах с замшевым верхом апельсинного цвета. Носков под штиблетами не было".
      Последний отрезок я вспомнил не случайно. Ведь у меня долгое время тоже не было собственного жилья (все свои квартиры в свое время отдал - ставшими "бывшими" - женам). А потому, снимая в наем квартиру (вернее - квартиры, ибо по неведомой мне силе я каждый год переезжал в новое жилье), постепенно я вновь начал покупку квартир, но уже с великим желанием никогда никому ничего не отдавать. И не потому что стал жадным - а просто решил не жениться. (К слову, так отпал еще чуть ли не десяток потенциальных жен).
      .................................................................................
      
      Делать все наперекосяк, наизнанку, да еще так, чтобы после и "придраться было не к чему" - видимо нечто подобное заложилось у меня с самого раннего детства, но насколько помню себя (лет с трех, как "аист привез" моего младшего брата), наверняка с таким пониманием уже и родился.
      Все, что другие (родители - в детством возрасте, учителя - в среднем, преподаватели - в юности да в зрелом возрасте, и все мои многочисленные жены - начиная с совершеннолетия, ну а я - словно "назло" - делал наперекор им. Даже если мне самому (все ведь люди, а люди часто ошибаются) было "не с руки".
      Видимо сразу я как-то понял, что это самое "не с руки" обрамляло всю мою жизнь без остатка. И тогда я увидел (по магическому - "увидел", по другому ощутил - (тире) - почувствовал, и если вспомнить модальности НЛП (нейролингвистическое программирование), где Бендлер и Гриндер открыли некий закон модальности, по которому каждый воспринимает жизнь в соответствии с тем, какой орган чувств у него наиболее распространён, то тогда мое "увидел" становится сразу понятно (правда "непонятно" видимо для "биографов", ибо я, честно признаться, использую все модальности; и если одни из них наиболее распространены в тексте, то значит другие в жизни, а третьи.. разгадайте?).
      ...................................................................
      
      Конечно, иногда необходимо делать людям поблажки.
      Равно как и давать себя "обыгрывать".
      Я вообще предпочитал всегда к другим относиться как к детям или как к психически больным (профессия врача-психиатра видимо накладывает свой отпечаток). Но тем не менее... Особенно хочу отметить, что подобное "действует"! Хотя, конечно, внутри себя (где-то там глубоко-глубоко) я и не отношусь так к людям. Но все равно, когда впадаю в транс (почти двадцать четыре часа в сутки выходит подобное, ибо на мир смотрю только так - ибо так проще), то словно препарированную лягушку - проделываю нечто подобное с людьми. Маньяк, однако... (Хотя и, конечно же, не маньяк. А просто отчего-то, - от рождения видимо, - оказался "одержим" какими-то "своими" провалами жизни; да так и живу).
      ..................................................................
      
      А еще я узнал, в чем женщины не могут догадаться о сути происходящего. И ради этого поистине, как сейчас понял, стоило жить.
      
      Ведь даже если кто-то - когда-то - держит нас ради "шутов" (но при этом давая нам блага земные), то разве это...
      Впрочем, дальше продолжите сами.
      ...............................................................
      
      Я по привычке гнал вперед и все стремился успеть. И, конечно же, уже давно замечал, что даже собственную жизнь ставлю на кон творчеству. Но не записывать ничего не могу. Ибо как раз в этом всем заложены ключи для блага будущих поколений. Не всем дано проходить такой путь как мне. И я словно Павка Корчагин, строивший "узкоколейку", жертвую собой ради вас. Будем жить!
      ...........................................................
      
      Странное, конечно, получается дело. Но тогда уже и вообще вся жизнь может казаться нам такой же странной да загадочной (как "загадочным" нам кажется все, что не поддается логике нашего собственного понимания). Но ведь по факту все на самом деле иначе. Загадка.
      ....................................................................
      
      А еще было поистине загадкой все происходящие со мной изменения. Ведь словно бы с одной стороны я жил, а с другой - все больше и больше погружался в какой-то нелепый и дикий сон. Сон наяву, - я бы даже сказал. И вот что на самом деле было истинным, а что ложным, а равно и вопрос: где скрывалась та самая настоящая правда, - вот это все, пожалуй, меня каким-то невообразимым образом одновременно и тревожило да беспокоило, и в то же время столь же самым незамысловатым образом - радовала. Да, да, радовала, ибо я, погружаясь во всю эту тайну (этакую безвкусицу безобразия, как подобное иной раз называл), находил там нечто до боли удивления - приятное уже именно для меня.
      Загадка?
      Загадка.
      Ну а почему нет?
      .......................................................................
      
      Злой рок, вероятно, был неотвратим (по своему преследованию меня). И почти одновременно с этим я понял, что мы несем в себе нашу судьбу. И она отыгрывается на нас своими красками. Причем совсем ее не беспокоит наше истинное восприятие бытие, ибо оно словно проходит параллелью над... - и нашим осознаванием (этаким общим осознаванием) действительности, и над нашими представлениями о ней, да и вообще, пожалуй, надо всем, что идет одновременными параллельными путями вокруг и около нас. Мы живём одной жизнью, рядом проходит параллельная прямая. Не потому ли, когда люди сходят с ума, у них начинается раздвоение сознания (шизофрения). А я имел возможность, - находясь в сознании - уже увидеть эту самую параллельную жизнь. И думаю судьба оценит это все. Тем более что не с подачи ли Высшего Разума (читай Бога, а равно его вечного собрата Дьявола) - дано было мне подобное. Однако...
      ................................................................
      
      Öfters mir eine Fremdsprache anhören (deswegen liebe ich die Oper vielleicht so sehr) versinkt mich in diese und obwohl ich wahrnehme, dass ich die Sprache nicht kenne, verstehe ich dennoch den Sinn.
      Meine Unkenntnis ermöglicht es mir die Fremdsprachen zu genießen. Besonders mag ich Italienisch, Adriano Celentano hat mich inspiriert und mich in diese verliebt, dadurch lerne ich die Sprache wahrscheinlich auch nicht, sondern genieße diese nur. Ma perché la lingua è bella! (Но ведь язык красивый!). Ti amo, italiano.
      
      (Часто слушая иностранную речь (не потому ли я так люблю оперу), я словно бы погружаясь внутрь ее - одновременно понимаю и что говорят (не зная языка!). Но именно подобное мое незнание позволяет насладиться величием речи. По особенному мне нравится итальянский язык. Челентано наверное научил, вернее, влюбил меня, в него. Может потому и намеренно не учу язык, ибо изначально понимаю каким-то собственным непониманием, попутно наслаждаясь им. Ma perché la lingua è bella! (Но ведь язык красивый!). Ti amo, italiano.
      .................................
      
      Meine Kindheitssprache ist aber natürlich immer noch Deutsch und ich wundere mich, wie das Schicksal mich dauernd daran erinnert. Ich versuche es zu verdrängen, aber nein, ich habe bereits mit 5 Jahren angefangen diese Sprache zu lernen und bin jetzt schon 46 und kann`s immer noch nicht. Das Leben kehrt mich aber immer wieder zu dieser Tatsache hin, so dass ich mich entschlossen habe die Sprache nun endlich zu lernen.
      (Но, конечно же, мой язык детства все-таки немецкий. И потому до сих пор удивляюсь тому, как судьба ведет меня к нему. Я вроде как всячески отбрыкиваюсь, ан нет, с пяти лет начав изучать этот язык, я и в свои сорок шесть его еще не знаю; но исходя из того, что жизнь меня уверенно возвращает к нему - понимаю, что обязательно выучу. Рано или поздно).
      ..........................................................
      
      Самое наверное любопытное, что для того, чтобы уверенно двигаться вперёд, вы не должны испытывать как минимум двух чувств: чувства вины (за совершенное когда-либо, хоть только что, хоть раньше) и чувства неуверенности (вообще никогда, зная, что все, что вы делаете - есть исключительно правильно). Наверняка, ещё, могу предположить, найдётся то, что делать вы не должны, но это основное.
      ..........................................................................
      
      А ещё, конечно, очень печально было ощущение страха. Страха именно психологического, который абсолютно ни на чём не базируется, так как совсем не связан с реальностью. И как раз такой страх наиболее опасен. А лечится он просто. Рядом с вами должен быть человек, противоположный вам по своей природной "правильности"; причём, желательно такой, к которому было бы, как говориться, "не подкопаться". И вот тогда, даже если по вашему внутреннему предоставлению кто-то подумает "плохо" о вас - тотчас же вас спасут ваши внутренние механизмы понимания того, что ведь если с вами исключительно правильный человек, то если бы вы были слишком плохой, он бы с вами не был бы. А значит вы не плохой, а то и, чем чёрт не шутит, даже хороший. Правда, конечно, этому человеку может быть невероятно тяжело с вами, ну тут уж следует чем-то и жертвовать, удерживая его подле себя любым образом. Иначе вас съест ваше чувство вины, а это не правильно; тем более что по факту выполнения вы и так хороший; просто вам многое кажется. Общий бич всех невротиков...
      ..................................................................................
      
      Мне многое, наверное, хотелось бы сделать иначе. Но вот почти точно также я понимал, что в большинстве случаев себе не принадлежу. Точнее, не принадлежу какому-то своему загадочному "Я" (сродни фрейдовскому), которое прячется глубоко внутри и управляет всем тайно, незримо, и порой совсем отвратительно для меня. А я трачу неимоверные усилия чтобы разослать всё это безобразие души. Глупо, конечно, но ведь если я не пойму себя - тогда все и вовсе напрасно. Помните? Познай самого себя! Сократ, кажется...
      .......................................................
      
      Иной раз боялся, что вдруг перестану погружаться в свой внутренний мир. И что-то как будто пойдёт иначе. А после вот понял, что я может и внешний, реальный, мир вижу - как мир уже иной, чем он есть. Хотя кто, по сути, знает каков он, - мир наш настоящий...
      ..................................................................
      
      Я понимал, что мне необходимо было во чтобы то ни стало, не останавливаясь, идти вперёд. Жизнь - она ведь такая, иной раз, любопытная: то обласкает вас, - а то и норовит показать свой норов. Конечно, не для всех. И всегда предоставляет шанс.
      И вот тогда уже так получается, что может так случиться - что как раз "шанс" этот можно упустить. И ждать время - в ожидании следующего.
      Шанс даётся всем и всегда. Многим даже не по одному шансу. И важный вопрос наверное состоит в том, чтобы определить этот шанс. Нащупать наступление его - и даже знать примерное окончание. Чтобы уместиться в эти сроки "между".
      .......................................................................
      
      Мне всегда был как-то по особенному загадочен мой характер. С годами это превращалось в нечто совсем порой удивительное. И ведь при этом я хотел душевного понимания от других.
      Впрочем, с мужчинами было всегда легче. А вот женщины... За более четверти века многочисленных браков я научился как никто другой понимать их. Вычурные (или наоборот, намеренно якобы "простые") повадки; такое же "показное" величие (а на деле желание подчинения), и прочие женские изыски, казалось за многие десятки браков (уже и счёт потерял) стали до удивления просты и понятны.
      Но вот самое печальное (для меня? для них?) что я все время - до сих пор - продолжал словно испытывать женщин, делая всё наоборот.
      .........................................................................
      
      Я вновь и вновь ставил "все" на кон - и жертвовал этим ради искусства. При этом, если бы вы знали, чего я только не понимал и как не относился ко всему (положительно? отрицательно?). Но вопрос стоял не в этом. Словно маньяк (или Павка Корчагин из книги "Как закалялась сталь" на последнем дыхании строивший узкоколейку) я все силы бросал, дабы дойти до финиша. При этом в моем понимании "финиш" - был последней и окончательной (именно окончательной - этакой основательной и великой) победой. Ну а что будет после - об этом я уже даже не думал. Раньше ("когда начинал строить узкоколейку") еще, наверное, думал. Но вот на каком-то этапе все вдруг подменилось одним желанием делать все - ради этой победы. В итоге видимо меня ждала "ван гоговская" судьба - сумасшествие и смерть. Или такое же самоубийство Маяковского. Или... Или внезапная смерть Высоцкого или Довлатова. Или... Или я все-таки должен был жить. Жить, вырвав победу, - и еще при жизни испытавть радость полного и окончательного победителя. Кто знает...
      .................................................................................
      
      А еще я мучился своим порой откровенным непониманием.
      Ну, или точнее - непониманием себя. И вот здесь видимо тоже скрывалась какая-то истина.
      Но я ее разгадал.
      Особенно когда мне ставили в пример других (резкое различие между мной и "ими" особенно ярко вырисовалось после моего сорокашестилетия - старик? молодой? юный? а может ребенок?), я понял, что я попросту другой. Понимаете? Не существует ошибочного или ложного пути. Просто "Путь" у каждого свой. И он не может быть в категориях правильности или ошибочности, - ибо это попросту его и только его жизненный путь. И даже как он его проходит - в этом тоже нет ошибочности или правильности. По мнению современников Христа и - Он ошибался (за что били нещадно и распяли в итоге). А после, смотрите, даже новая эра начинается по календарю его рождения - Рождества Христова. Вот ведь оно как...
      
      И, конечно же, еще и еще раз завещаю вам не испытывать чувства вины за свершенные вами поступки. Они ведь вам были необходимы для вашего жизненного опыта. Согласно, опять же, вашего жизненного пути. Который никто из вас и сам-то не выбирает. А все свыше, свыше...
      (Иначе кто бы не хотел всегда быть здоровым и богатым, знаменитым и... Список каждый способен продолжить сам. А вот дано не каждому. Ибо все свыше, свыше... И от самого человека практически ничто и не зависит. К сожалению. Ведь даже если он станет все силы прилагать к какому-то усилию достижению чего-то - в одночасье, если по судьбе неугодно, с ним может случиться нечто, что отбросит его далеко назад. Вот ведь как... И олигархи внезапно погибают, и "звезды" умирают в самом расцвете сил, и недавние нищие становятся знаменитыми, ибо обретают славу на небесах и в умах потомков). И тогда уже вероятнее всего сказать - да будет так.
      Впрочем, каждый решает по разному....
      
      Сергей Зелинский
      Июнь 2018
      
      
      љ C.А.Зелинский. Истина поневоле.
      
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 14/05/2019. 148k. Статистика.
  • Статья: Психология
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.