Зелинский Сергей Алексеевич
Вне тайны исповедания

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Размещен: 21/12/2023, изменен: 21/12/2023. 179k. Статистика.
  • Повесть: Проза
  • Романы-размышления,философская проза
  • Скачать FB2
  • Аннотация:
    Я усиленно пытался поймать что-то новое. ·НовоеЋ - это значит неизвестное ранее. И даже, пожалуй, неизведанное. А вот что это было, и, тем более, чем могло быть, стать и прочее (оно же и правда новое) - я не зал. Но очень верил, что... Я вообще от природы доверчивый.
    •   
      СЕРГЕЙ ЗЕЛИНСКИЙ
      
      ВНЕ ТАЙНЫ ИСПОВЕДАНИЯ
      
      
      2020
      
      
      
      
      љ С.А.Зелинский. Вне тайны исповедания. Роман.
      
      Текст печатается в авторской редакции.
      Все права защищены. Любая часть данной книги может быть воспроизведена в любой форме только с указанием автора, Сергея Зелинского (владелец авторских прав - Сергей Алексеевич Зелинский).
      
      
      
      
      О книге
      Может много, может мало, может порой и вовсе готова приблизиться какая-то загадочность (и отчасти это так), но я думаю, что на самом деле - как таковая - жизнь всё равно продолжается. Да, она не всегда способна казаться мудрой. А то и значимой. Но почти совершенно точно, что в итоге всё равно получится так, как должно быть. Как даже не то что должно, а как будет лучше. Спокойнее, увереннее, что ли, может даже интереснее. И это так. (Поймал себя на мысли, что строчки - как ноты. Пишешь те и другие на бумаге - одно. А набираешь на клавиатуре пишущей машинки, как раньше, и компьютера, как сейчас, и словно на фортепьяно играешь. Бывает же такое ощущение, правда?)
      
      
      
      
      
      
      
      Аннотация
      Я всегда верил в победу. Никогда не был сломан. Вот в чём дело. Даже в минуты "горестных раздумий" (и, почти как у классика, всё больше о судьбах родины), я всё равно продолжал двигаться вперёд, так или иначе преодолевая временные сложности да затруднения. И это при том, что такие "временные затруднения" были всегда. А я всё равно продолжал движение вперёд. И это видимо меня достаточно настойчиво характеризовало. Потому что ведь и правда, стоит даже не то что сделать шаг назад, а на месте замереть, и тотчас тебя готова отбросить судьба далеко-далеко... далеко.
      Идите всегда вперёд. Заклинаю вас всеми святыми и вообще всем, что существует, идите вперёд. И свыше увидят. И свыше помогут. И свыше оценят на будущее и станут использовать ваш потенциал. Ведь проблема людей, что они не используются. У каждого есть огромнейшие способности в какой-то свой сфере - а это попросту не может быть представлено. Потому что всё разбросано. Потому что каждый даже не то что сам за себя, каждый просто выживает как может. К сожалению, это так. И видимо ещё долго будет так, пока не найдётся кто-то, кто сможет всё объединить в единое целое. И тогда наступит единый мир и процветание. Я в это верю. А вы?
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      Сергей Зелинский
      Вне тайны исповедания
      роман
      
      
      "Самое дорогое у человека - это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы".
      Николай Островский
      
      
      
      
      Пролог
      Я усиленно пытался поймать что-то новое. "Новое" - это значит неизвестное ранее. И даже, пожалуй, неизведанное.
      А вот что это было, и, тем более, чем могло быть, стать и прочее (оно же и правда новое) - я не зал. Но очень верил, что... Я вообще от природы доверчивый.
      
      
      Мысль (важная быть может)
      ...И видимо кто-то один, кто сидит на самом-самом-самом верху - только он знает да ведает как всё должно быть. А если вдруг что-то выйдет из его "заведома", так вновь направит. Вставит откулупившийся подшипник в колесо. Выправит кривую ось, если будет надо. Если понадобится. Если понадобится, и не то ещё сделает.
      
      
      Ремарка (то, что на полях)
      Многое, очень многое в жизни всегда будет зависеть в равной мере как от вас, так и от судьбы. Судьба, - это то, что свыше. Свыше - это... Это Высшие силы. Это Бог. Это Господь. Это, это, это, - это абсолютно разные переводы (для кого-то Будда, для кого-то Аллах, для кого-то Христос, для кого-то Вишну, Кришна, другие все), - но это всё лишь разница переводов. (Хотя пророк Магомет, да благословит его Аллах и приветствует, всё-таки, на мой взгляд, создал, пожалуй, самое совершенное Писание, объединив в Коране всё, ибо Иисус как пророк не погиб, а вознесся на небо к отцу, хотя так ведь оно и есть... так и есть... Аллах Акбар, слава Аллаху. Во имя отца и святого сына, аминь. Amen).
      (Когда-нибудь я объединю все религии мира. И докажу, что есть лишь только одна, а всё остальное - лишь разница переводов.)
      (А религии это и магия тоже, и каббала, и эзотерика, и... я докажу. Со временем я смогу убедить всех, что это правда и всё едино, а мы - люди земли - одни братья.)
      
      
      Размышление к тексту
      Знаете, что порой мне очень и очень любопытно. (Мне, конечно, с самого рождения и вот уже почти до полста лет всё любопытно и всё изучаю, проверяю, инспектирую, эстримальничаю, провоцирую). Но вот что всё-таки любопытно сейчас - не знаете. И я уже не знаю. Пока писал все эти слова, оправдываясь в том, что имею не разовое любопытство, подумал, что к чему писать о разном любопытстве в какую-то единую секунду или даже минуту написания этого текста, если даже когда я буду редактировать его пройдёт время, и я сам могу не понять, а уж когда он, текст, опубликуется и вы увидите его, мне к тому времени может быть уже совсем даже и другое будет любопытно.
      Но занятно получилось, не правда ли?
      
      
      Глава 1
      Всё это действительно казалось странным, но это было так. Даже, можно сказать, непременно так. Ну а то, что казалось каким-то далёким (пока такое тоже ведь было), могло и не отвечать действительности. Ну существовать, или быть, но не являться. Бывает ведь и такое.
      
      Глава 2
      - Подожди. Здесь должен быть ответ. Ты чувствуешь его?
      - Да.
      - Хорошо. Это уже легче.
      - Теперь дальше.
      - Остановимся может?
      - Хорошо. Всё, что ни скажешь, всё будет хорошо.
      - Спасибо.
      - Ты ведь...
      - Да, я после всё объясню.
      - Ну тогда я спокоен.
      - Взаимно. И - благодарю.
      - Спасибо.
      
      
      Глава 3
      Не всегда происходящее правда. Далеко да недалече любой правды от обмана. Но обман - это ещё не ложь. Иной раз всё вкупе является просто заблуждением. И это так, и это правда. Правда, ложь, обман, смешались понятия бытия, и всё это есть истина. Просто никогда не обращайте внимание на ярлыки. Их придумывают люди, а люди способны ошибаться.
      
      
      Глава 4
      Когда склоняются мысли, и кажется, что всё закончено, - это далеко ещё не так, потому что требуется... Да ничего не требуется. Свыше просто всё про нас с вами и ясно и понятно. А все мысли наши - это мысли лишь человеков. Людей, то есть. Что есть - ничто то бишь. Ничто.
      (Помните великого Бродского с его, когда теряет равновесие, твоё сознание усталое, когда ступень этой лестницы, уходят из-под ног как палуба, когда плюёт на человечество, твоё ночное одиночество, ты может размышлять о вечности, и сомневаться в непорочности. Идей, гипотез, восприятия, произведения искусства, кстати, самого зачатия, мадонной сына Иисуса...
      "Когда теряет равновесие
      твоё сознание усталое,
      когда ступеньки этой лестницы
      уходят из под ног,
      как палуба,
      когда плюёт на человечество
      твоё ночное одиночество, -
      ты можешь
      размышлять о вечности
      и сомневаться в непорочности
      идей, гипотез, восприятия
      произведения искусства,
      и - кстати - самого зачатия
      Мадонной сына Иисуса.
      Но лучше поклоняться данности
      с глубокими её могилами,
      которые потом,
      за давностью,
      покажутся такими милыми.
      
      Да.
      Лучше поклоняться данности
      с короткими её дорогами,
      которые потом
      до странности
      покажутся тебе
      широкими,
      покажутся большими,
      пыльными,
      усеянными компромиссами,
      покажутся большими крыльями,
      покажутся большими птицами.
      
      Да. Лучше поклонятся данности
      с убогими её мерилами,
      которые потом до крайности,
      послужат для тебя перилами
      (хотя и не особо чистыми),
      удерживающими в равновесии
      твои хромающие истины
      на этой выщербленной лестнице").
      
      
      Глава 5
      Иной раз сознание словно роняло напрасно меня в пропасть. Порой из пропасти выкарабкивался. Часто - оставался там, но там было как в раю - потому я просто тихо спал тогда. Потом поднимался, словно по лестнице на небоскрёб, и... Да жил я там. На небоскрёбе. Мне там было и комфортно, и уютно. Что там говорить. Жильё не выбирают.
      
      
      Глава 6
      Сознание то терялось, то появлялось вновь. Я понимал, что жизнь продолжается. И при этом чувствовал, что она затихает.
      И вот в таком коматозе... в такой парадигме бытия жил. И было иной раз очень и очень... очень... очень...
      
      
      Глава 7
      Иной раз, даже, можно сказать, порой, моё сознание всё-таки теми или иными силами (способами, желаниями и прочее), в общем - выходило наружу. Но там оно тотчас же ёжилось, и уходило обратно.
      
      
      Глава 8
      Случайность дана нам всегда свыше. И то что происходит с нами - от бога. А если сомневаемся - вмешивается сатана. А дьявол всегда лишь смеётся. Меня и моего отца звали дьяволом. А мы думали, что мы боги. Наивные. Ошибались. Помните это известное латинское выражение - "Errare humanum est" - человеку свойственно ошибаться. Вот так зачастую в жизни и происходит. А потому, не судите да не судимы будете, как сказано в Писании. ("Не судите, да не судимы будете". (Мф.7:1)).
      
      
      Глава 9
      Кроме того, жизнь иной раз сама разделяется на части, принимаясь играть с нами в какие-то свои игры. Но не всё на самом деле так просто. Большей частью мы сами себе выдумываем многое или даже всё. Но это не так. Вернее, то что выдумываем, так. А что на деле иной раз не существует всего этого - так тоже. Факт, как говорится. А факт есть факт. Тут ничего не попишешь...
      
      
      Глава 10
      Не всегда всё на самом деле случается. Равно как и происходит. Порой всё кажется каким-то до боли надуманным. А иной раз этого нет и вовсе. Загадка, полагает кто-то? Может и так. Но на самом деле... На самом деле всё не всегда понятно. Это действительно факт. Но тем, кому понятно... Тем понятно.
      
      
      Глава 11
      Казалось пишу закодированный код, цифры, это всё так, это правда. Кто понимает, тот поймёт. Другие догадаются. Не все. Далеко не все. А может и все. Иной раз все быть может и умнее нас. Такое тоже бывает. Только пророки в истории не значит самые умные, а просто избранные.
      
      
      Глава 12
      А иной раз кажется, что проходит жизнь. Но она не проходит. И даже никуда не уходит. Всё это лишь попытки изменить сознание. Выйти на границы подсознания. Представить всё то, что в глубине вас (нас, меня, вас, всех), чтобы это вырвалось наружу. Но не хаотично, а управляемо. Вот это и есть поистине искусство. Понимаете?
      
      
      Глава 13
      Порою происходит одновременно и странное, и загадочное, и совсем-совсем необъяснимое. И даже если передо мной вспыхивает истина, я тотчас же отхожу в сторонку да просто наблюдаю. Не всегда то, что мы принимаем за правду - этой правдой является. Впрочем, иной раз и действительно случается так, что самая распрекрасная истина придёт к вам, а вы её не узнаете. Представьте, как тогда тяжело окажется вами. Нам. Всем. им. Лучше им. А кто - они?
      
      
      Глава 14
      Не всегда ваша истина будет являться таковой. Не всегда правда, это правда. Не всегда... Далеко не всегда... И правда. Далеко не всегда всё так, но. Но. Но так станет (будет и прочее) действительно не всегда, хотя бы потому что... Тут небольшая пауза. Иной раз наши мысли опережают желания. И хоть я так всегда жил, - идя ва-банк, - с возрастом всё равно иной раз... Впрочем, возраст иной раз лишь только цифра. Как мозг ваш - вас - отмечает: старый - иди в утиль, молодой - так работай, бой. (бой - мальчик.)
      
      
      Глава 15
      Очень многого случается откровенно бессмысленно. Но если думать так, значит не учитывать той особенности психики (у животных, кстати, нет психики, там лишь инстинкты), такой особенности психики как слепое подражание одного индивида другому (подражание, кстати, досталось нам от обезьян, если брать теорию Дарвина).
      
      
      Глава 16
      Многое, так получается, оказывается действительно - и непонятно, и необъяснимо, и странно, и загадочно. Но до конца это всё не есть так - этак, то бишь, чтобы на самом деле - а всё-таки существует всё то нечто, что никак не укладывается у нас логически (у нас - у человеков, именно человеков, а не людей), не укладывается, - но существует. И даже когда вдруг оказывается, что всё на деле совсем-совсем иначе - да вы сами убедитесь, друзья, порой и непонятно ведь всё почему да отчего так или этак происходит, ни в какие рамки, как говорится, не укладывается, а нам это нравится. Согласитесь, хоть раз в жизни такое встречалось у каждого. Да и, полагаю, не раз, не раз, не раз...
      
      
      Глава 17
      Порой так получается (случается иной раз даже, а то и выходит), что мы как будто ничего не пониманием. В такие моменты необходимо попросту отпустить ситуацию. И жить. Понимаете... Не наблюдать да анализировать происходящее, а попросту жить. Жить так, словно живёте последний раз (и в последний тоже). Жить так, как, вероятно, мало кто вообще был бы способен... способен выжить - ведь жизнь ваша, друзья, это выживание. Помогите себе выжить. Помогите. И судьба отблагодарит вас. А рай наступит ещё при жизни. И это так. И это факт. И это правда.
      
      
      Глава 18
      Не всегда получается, что выходит по истине. Не каждый раз вообще является нам на земле правда. Иной раз и туман великий, и пустота какая-то. Но это всё не так (или не совсем так). Потому что есть, потому что существует истина. И она - на самом деле - есть.
      
      
      Глава 19
      Очень многое, достаточно многое, совсем-совсем почти что многое - действительно было наглядно отчасти потеряно, ибо неприкаянно, странно, не разумно.
      Но это всё - с их стороны (а у нас с вами всегда есть кто-то - с другой стороны), с их стороны всегда... да неправильно всё это. С их стороны если.
      - А с твоей всё верно?
      - Как вы сказали?
      - С твоей всё правильно?
      - Не с твоей, а с вашей. Это первое. А второе - да. С моей всё правильно.
      - Хорошо.
      - Что?
      - Хорошо, говорю. Принято.
      - Добро.
      (...это я сам с собой. Так легче. Да и понятнее. И, пожалуй, даже справедливей.)
      
      
      Глава 20
      Когда-то, и это было очень давно, выбор, своеобразный выбор был сделан так, что мы все полностью - и почти в одночасье - приняли всё, что было. Что нам дали. Мы - дети. Возраст не при чём. Я, например, седой малыш. И это хорошо. И это правильно. Просто потому что так является по жизни. Это ведь и есть истина. Новая, старая, к чему искать тогда, когда уже нашли.
      
      
      Глава 21
      Многое бывает действительно необъяснимо, непонятно, не изведано даже, - но - всё то, что так или иначе понимается нами... Всё это ведь и правда понимается. Аминь. Ну или амен, если лучше, сказать. Так, на мой взгляд. Более существеннее.
      Amen.
      
      
      Глава 22
      Конечно же, очень многое до сих пор казалось каким-то то ли странным, то ли банальным, то ли забавным, загадочным да тупым, но это всё - всё равно - может ведь и быть и являться таковым хотя бы просто потому, что жизнь меняется. И всегда в ней, в жизни, возможно счастье. Ну а почему нет? Если только да, да, да.
      
      
      Глава 23
      Порой, не часто, но так случается, всё запутанно очень и даже очень странно, загадочно, нелепо, и даже словно бы не по-настоящему. Но если не по-настоящему, верное дело подвох, ибо - неправда.
      Факт налицо. А то даже и на лице. Аминь. Ну или традиционное - амен.
      Amen.
      
      
      Глава 24
      Что-то по-новому и новое обязательно должно быть. Приходить к нам. Само, словно само - но не совсем само, ибо всё свыше, всё свыше...
      .....................................
      
      Я понимал, что ничто действительно не происходит словно само собой, везде, как говорят буддисты, есть причинно-следственные связи или грехи, как говорят христиане (страдание - искупление грехов, внутреннее очищение). Вот только мне приходилось словно нарочно, сначала погружать себя в страдания души, а после - душу лечить.
      При этом я понимал, что когда-то надо остановиться. Не навсегда. На время хотя бы, но это было необходимо сделать. И это правда.
      
      
      Глава 25
      Тем не менее, я продолжал эксперимент под названием жизнь. И я полагаю, вам всё это ведь любопытно читать, а, как учил Набоков, правильно и перечитывать - именно тогда открывается весь смак произведения, а Набоков... Набоков - это Набоков, высота.
      Но мои произведения, в силу их большого количества, две-три сотни книг, однако, можно читать и один раз. Психологический эффект срабатывает в процессе чтения. Это как дзен, озарение, монахи в китайских монастырях, когда приходил новый послушник, занимались своим делом, а тот бывало годами мыл котлы да мёл веником (были ли в Китае веники? но прутья, если вместе связать - можно подметать уличную территорию, очищая от листьев да прочего), так вот, подметал да мыл, и словно не понимая зачем, кто-то уходил, не выдерживал, а потом раз - и вспышка, раз - и озарение, раз - и сатори, дзен (дзен-буддизм отсюда, направление в буддизме). И вот почему? Да потому что длительная, методичная, марафонская работа как раз в итоге и помогает по-своему открыться в подсознании всему да вся. Понимаете? Вот так и с книгами. Читайте, даже если не понимаете всё и сразу. Потом случится это самое озарение, сатори, дзен, инсайд в Европе называют ещё, названия разные, как языки, смысл един. Разница переводов, однако.
      
      
      Глава 26
      Выход из мёртвой петли был тяжёлым, но он обязательно должен произойти, понимал я. Петля эта душевная была, но вариация на лётную тему уместна, ибо всё было схоже.
      А ещё напоминало штопор. Тот же самый, лётный штопор, когда уже почти в пике и нет надежд подумает кто, а я знал, что выживу. Разве что действительно тяжело. (Каково, а? Сначала загнать себя в такое состояние, а после мучительно из него выбираться. И всё для того, чтобы вытащить из подсознания ту самую истину - которая будет необходима всем вам, друзья, - для - уже вашего - исцеления.)
      
      
      Глава 27
      Исцеление пришло неожиданно и почти оттуда, откуда никто, я уж точно, да и не только я, никто не ждал. Сумма, вручённая мне, была таковой, что не только позволила закрыть квартирный вопрос (разом купив и квартиру, и загородный дом), но и ещё обеспечить себя путём вложения в недвижимость с целью извлечения прибыли.
      И почти тотчас же наступило душевное исцеление. Вернее, оно пришло ещё раньше. Чуть раньше. Ну или почти одновременно со всем этим. Спасибо! Спасибо Высшие! Спасибо Бог! Спасибо Ксения Петербуржская. Папа мне передал иконку, она ему всегда помогала, и после стала мне... Спасибо!
      
      
      Глава 28
      И вот знаете, продолжая тему предыдущей главы, подумал, что, а ведь как иной раз глупо, когда всё зависит от каких-то денег. И как при этом деньги могут всё изменить. Нет, понятно, изменить если основа есть, база, но база была всегда, душевная база, это от папы с мамой и всего рода, как говорится, а вот не было элементарного, и так после стало всё хорошо. Поистине, и аминь - и амен. Спасибо. Amen.
      
      
      Глава 29
      Жизнь продиктована какими-то странными, загадочными обстоятельствами. Словно живёшь - и проживаешь. Живёшь - и выживаешь. Живёшь - и ничего не понимаешь.
      И при этом непременно чувствуешь, что происходит нечто необъяснимое. То, что словно и не нужно быть может тебе, но и то, что точно, что есть. Существует. Бытует даже скорее всего. А может и на самом деле существует.
      
      А по сути, ведь вполне возможно, что этого ничего и нет. Не бывает. Не случается быть может даже. А то и... Не знаю. Иногда я почти ничего не ведаю. Даже, можно сказать, не пониманию. Недопонимаю. Недогоняю, как покойная мама шутила. А на деле происходит порой такое... Такое... Такое...
      Понимаете, важно ведь никогда не сдаваться. И - не останавливаться. Тогда будет результат. Тогда - возможен результат. Тогда... Да что там говорить. Что там говорить... Всякое бывает, происходит, случается, но не всякое по-настоящему возможно. И куда вырулит да вынесет нас судьба - не ведаем мы. Но это лишь пока. Потом, как обычно случается, сами убеждаемся...
      
      
      Глава 30
      Порой выходило так, что я откровенно заблуждался. Понял... понял это я лишь с годами. Простите меня те, перед кем я ошибался. Каюсь. Каюсь...
      
      
      Глава 31
      Необходимо во что бы то ни стало сделать, завершив начатое, некогда начатое, для того, чтобы все ранее высказанные мысли сложились в единую мозаику. Так будет правильно. Так будет верно. Так будет грамотно.
      Однако понятно, что всё не просто так (да и никогда не было просто). Может от того я всё в мире стараюсь упрощать (и отчасти это правильно на мой взгляд), но ведь всё равно... ведь всё равно... всё равно ведь не всё так просто. Подумал вот просто (просто... так всё просто...), подумал вот просто, а что, если мы сами и делаем все эти сложности. Что если мир прост. Что если... Что если это попросту особенность нашего мозга такая. Что мы так вот думаем, а не иначе. Что можно просто, а у нас всё выходит сложнее чем есть. Но, тогда уже, это ведь тоже хорошо, потому что проявляет влияние - тире - желание - нашего мозга чтобы это было так. Да, иначе может всё и вовсе иначе. Иначе - но вот "иначе", к слову, это не всегда "по-другому", да, иначе всё и на самом деле может быть так, чтоб уж совсем иначе. Но... Но... Но.
      Всегда существуют все эти "но". И это правильно. Аминь. Амен. Amen.
      
      
      Глава 32
      Но пусть и не всё так просто, усложнять излишне - это ведь тоже отчасти заблуждаться. И даже когда вам (мне, вам, нам) кажется что-то ("кажется", если, к слову, это тоже хорошо), и вот когда нам кажется что-то, это всё равно ещё всё и не так и не совсем так. И даже когда подступает всё то нечто, что так или иначе случается - всё равно это всё не то, далеко не то, а может и вовсе не то. Не то - и всё. (Бывает так что "не то" - это значит, что не существует ответа. Просто случается порой так, что ответа и правда нет. Его не существует вовсе. А что говорят - подмена реальности. От лукавого, то бишь. А дьявол царь лжи. Обманет и как стакан воды выпьет. Хотя иногда пить не хочется...)
      
      
      Глава 33
      - Куда выбираться, иной раз думаю, а то и зачем.
      - Там может быть жизнь.
      - А здесь?
      - Здесь уже похоже всё.
      - Ну, не думаю я так.
      - Почему же?
      - Верить, наверное, в другое хочется.
      - Так и верь?
      - А как?
      - Ну, не знаю. Тут уж кто его знает, как по истине да правда.
      - А если и правда?
      - Думаешь так?
      - Да думать-то особо как-то не приходится.
      - Всё и так видно?
      - Да, всё и так заметно.
      - Хорошо, но вот если всё-таки предположить, что...
      - Я не думаю, даже точно, что не уверен, что это был бы правильный вариант.
      - Но он верен?
      - Нет.
      - Почему же?
      - Отчего, дружок, да почему...
      - ...просто я работаю волшебником?
      - Да, именно так. Жизнь учил не по учебникам...
      - ...потому и волшебник, а я вот по учебникам.
      - Именно так.
      - Но это ведь лишь отдельный пласт. Книги, учебники, фильмы, лекции и прочее, это лишь один пласт бытия, сознания, истины. А второй у меня всегда были наблюдения из жизни. И тут ты, извини, не прав.
      - Я всегда прав.
      - Ну-ну, все мы правы. Каждый про себя и за себя вот только.
      - Да, тут я могу согласиться.
      - Спасибо.
      - Я тебя всегда любил.
      - Ещё бы. Не будет меня - значит ты сошёл с ума.
      - Неужели это так? Никогда бы не задумывался. А как же "голоса" у клинически - психически - больных?
      - Я не твои "голоса" я твоё второе "Я". А это...
      - ...а это уже серьёзно.
      - Именно так.
      
      
      Глава 34
      - И вот однажды...
      - Что случилось?
      - Однажды...
      - Так, хорошо, однажды?
      - Да, однажды.
      - И?
      - Однажды произошло...
      - Нечто?
      - Да. И это "нечто" - было почти что ничто.
      - Круто.
      - Ещё бы.
      - А что было дальше.
      - Ничего.
      - Почему?
      - Потому что иной раз всё просто берёт и оканчивается.
      - Да уж.
      - Это так.
      - А жизнь?
      - Что... жизнь... Что значит жизнь?
      - Ну, жизнь тоже заканчивается.
      - И жизнь.
      - Вот оно как.
      - Да, это так.
      - Факт, получается.
      - Да нет, почему факт, бывают и исключения.
      - Иногда?
      - Почти всегда.
      - Понимаю...
      
      
      Глава 35
      Порой так мало, что бывает хватает воздуха. А иной раз он уходит вовсе. И не понимаешь ведь как жить. Нет, ты понимаешь, конечно, всё даже как будто и словно знаешь, хомо сапиенс (Homo sapiens) всё-таки, человек разумный, но вот по делу чаще всего оказывается какая-то и вовсе беда. А ты думаешь над этим, думаешь, думаешь, да ни до чего и недодумываешься. Так и умираешь. Дурачком. Но я пока жив.
      
      
      Глава 36
      Если человек очень мало читает - он деградирует. Мозг не развивается, не имея воображения. Воображение - это очень важно. Я с детства был наделён им, даже излишне, как мне казалось, потому часто страдал, когда излишне увлекался допингом (коньяк... коньяк...), и на следующий день... Впрочем, обычно ещё во сне приходили эти сновидения, по три, по пять за ночь, иной раз мне приснилось сразу десять снов и я подумал что сойду с ума если проснусь (подумал во сне, я часто думаю во сне). Но на утро было совсем отчаянно плохо (даже если это условное утро начиналось к полудню). Потому я старался всегда, как проснулся, читать. Когда читаешь или что-то смотришь да слушаешь, тут вроде как переключается твоё "Я". И тогда становится чуть легче...
      
      
      Глава 37
      Ничего не должно оканчиваться просто так. Равно как иной раз совсем рано (рано-рано, и неправильно) говорить о чём-то, что переходит порой границы правильного восприятия бытия, хотя поистине знает только бог что по-настоящему правильное.
      И тем не мене нам надо чтобы не только жизнь продолжалась, но необходимы и достижения в этой самой жизни. Одной жизни. Нашей. Пусть и одни достижения, но существенные.
      И вот когда нечто подобное действительно наступит (а оно ведь начнётся, это правда), то тогда, пожалуй, и будет какой-то результат. Такой, этакий, но результат. И он действительно будет. Это правда. Факт.
      
      
      Глава 38
      А когда-то ведь наступает смерть. Приходит она внезапно и так, что ты не успеваешь даже подумать о чём-то. Потому что обманывали нас всегда. Мысль - дольше мгновения. А смерть - это мгновение.
      
      
      Глава 39
      Через силу воли - на силе воли - через усилие какое-то непонятно и неизвестно какое, стремился выжить я, выбравшись из всего того, что существовало, было, поражало по-своему меня, и, и - на меня воздействовало.
      Я понимал, что всё когда-то закончится. Знал, - верил, вернее, - что подобное не случится совсем уж сразу. Но почему-то так было с каждым днём всё тяжелее и тяжелее нажать на ту педаль мотоцикла, когда всё действительно заработает (бензин попадёт куда ему полагается, зажигание сработает, аппарат заработает). А пока что-то слишком долго было вхолостую. Впрыскивание есть, зажигание не срабатывает. Парадокс.
      
      
      Глава 40
      Порой становилось страшно и опасно. А иногда как раз это состояние (страшно ведь было за жизнь, - будет ли она, продолжится ли), это состояние использовал в собственных психических утешениях, обыгрывая при этом психологическую составляющую собственного бытия.
      И тогда становилось поистине легче. Легче. Да и спокойней на душе. Да и в душе тоже.
      
      
      Глава 41
      А иной раз я прямо чувствую, как истина проходит мимо меня. И ведь не угнаться даже. Не достать её, заразу (в хорошем смысле). Хотя она, истина, я понимал, что всё-таки была (всячески даже, прошу заметить) предрасположена ко мне. Но вот до конца не давалась. Отдавалась - но не до конца. Всегда я чувствовал, что в следующий раз будет ещё и что-то лучшее. Этим и жил. Жил... (живу пока, да многие кто читать будут - уже не застанут если... двести да триста лет не живут. А у меня отчего-то большие подозрения что как Шопенгауэра, современники не открыли да не поняли, десяток другой книг при жизни его было куплено, а прошло двести - триста лет - и бум, бум... бум-с даже, можно сказать)...
      
      
      Глава 42
      А вот почему так получается, что зачастую не понимаем мы ничего в конкретный момент (и даже ошибки совершаем), а после словно бы видим всё и - и всё равно не угадываем это.
      А ещё чаще - мы порой откровенно боимся всего. Просто боимся и всё. Себя боимся. Того, что скрывается в глубине нас. Ведь выпусти дьявола наружу - и будет действительно страшно. (А самое ещё интересное, что всё это в итоге всем может и понравиться. Понимаете?)
      
      
      Глава 43
      А порою жизнь и пытается закрутить гайки. Да ведь тщетно, если любит. А она - жизнь - меня любит. Потому выходит как с доброй матерью, она тебя бьёт, ремнём, а ты смеёшься в ответ. Понимая, что это просто - игра.
      
      
      Глава 44
      Часто становилось сложно. В последнее время. Но всегда, - и я это чувствовал, - был шанс на спасение. Хоть небольшой, но шанс. И один раз такой шанс превратился в огромный выигрыш. И по жизни и... и по жизни. (Обещаю, что расскажу как-нибудь. На днях, на днях...)
      
      
      Глава 45
      Вопросы могут быть закрыты сразу, разом, моментально, тотчас же, в сию секунду, - любые другие вариации, - вот только чтобы были они все об одном. И это так, и это правда. По вопросу закрытия "вопроса". Я так думаю.
      
      
      Глава 46
      Это всё-таки не честно и не так. Тем более что я сам предсказываю много событий. Дар такой от природы. Одновременно и радость, и мучение моё.
      Но это всё ведь и правда не так. Не совсем так. Так - но не так. Всегда возможны любого рода исключения. Хотя случается, что и бонус, бонус, бонус - этак разом и от судьбы. Бонус, бонус, бонус...
      
      
      Глава 47
      Но не всегда ведь, далеко не всегда ведь все эти псевдо-бонусы могут становиться и родными, и долгожданными. Приходит когда-то и совсем иное, порой, понимание истины. И тогда... и тогда наверняка, вдруг услышал облака, и кузнечик запиликает на скрипке... впрочем, тут не до скрипок и тем более не до кузнечиков. Истина... Истина порой тётка совсем серьёзность отчего-то включает. Зачем ей это - не знаю. Но это так.
      
      
      Глава 48
      Многое иной раз не кажется что правда - но такой правдой является. А что-то порой совсем переходит, казалось бы, все границы, но таким отчасти тоже является. И получается, что сама по себе истина всё также остаётся - впрочем, как всегда - запутана. И этого на самом деле быть может нет. Или есть... есть... есть...
      Есть - это не кушать, а существовать. Хотя и наше с вами бытиё вполне - рано или поздно - способно нас с вами скушать. Такие дела, как говорил когда-то Курт Воннегут.
      
      
      Глава 49
      А иногда наступает совсем уж очень хорошее время. Когда ближе к полуночи - и за полночь. Ты знаешь, что нормальные люди к тебе не придут и не позвонят, а от всякой сволочи у тебя есть дедушкин (прадедушкин) пистолет... (пистолет-пулемёт Стечкина, любимое моё оружие; в детстве у меня был "Парабеллум", потом всё больше револьверы, но вот "Стечкина" поистине полюбил, безотказное оружие, хотя "Маузер" ещё нравился всегда...).
      
      
      Глава 50
      Фактически я понимал, что умираю, - но ещё живу. И что это было? Показалось... Может показалось? Может, может, может, - вторило эхом. (Ну или "эхом" - подсознание моё.)
      
      
      Глава 51
      Это было мукой за выживание. Особенно когда вы живёте и знаете, что живёте лучше большинства (и финансово, и по здоровью физическому), а вот душевное ваше здоровье поддерживается только экзекуциями разума. Когда ты пишешь, пишешь, пишешь - и только благодаря этому извлекаешь из подсознания собственную болезнь. Потому как не писал бы - давно бы сошёл с ума (как многие сотни тысяч твоих собратьев). Ещё психиатр Карл Густав Юнг, ученик Фрейда, основавший со временем собственное направление, заметил, что если среди психически больных (речь большей частью о пограничном состоянии психики) есть творческие люди, то их лечить не надо, оных излечит творчество.
      
      
      Глава 52
      Как будто всё равно существовало "нечто", что по-своему меня сдерживало. При этом всяческое сдерживание, да никакого рода сдерживание, не даёт всего того, что может, по сути, просто что-то свободное и пустое. Но и даже если подойти к вопросу таким образом, если даже предположить, что обязательно - рано или поздно - возникнет то нечто, то, что действительно станет каким-то загадочным... ничем, фактически, оно скорей всего станет, но даже вот если будет так, то тогда совсем иное всё сможет начаться. Хотя, по сути, может и закончится всё этак разом.
      Но в это я не верил. Я продолжал жить, несмотря на какие-то лживые уверения лживых людей о том, что при таком экстриме по жизни всё может в любой момент оборваться, - но ложь ведь - это всё, ибо не обрывается это всё, ибо наоборот, существует всё то, что тем или иным образом держит нечто подобное (что это - никто не знает, кто-то предполагает, но молчит), и вот если всё и на самом деле будет так, может оно и должно быть так, но если будет, если будет... Ну, если будет, то будет тут что-то и вовсе необъяснимое. Но ведь главное выжить. Главное ведь человек. Человек, жизнь - высшая ценность. Всё остальное придумано людьми и фактически не важно. Вот в чём вопрос... Да и ответ, полагаю.
      
      
      Глава 53
      Иной раз приходило ощущение, что этого ничего не было. А порой подступало отчаяние - что в любой момент всё могло окончиться разом и я не успею донести истину до адресата. А адресат - это человечества. Какая трудная задача, скажет кто-то. И да и нет, отвечу я. Всё уже пребывало в моём подсознании. Мне лишь требовалось извлечь оттуда, и представить в рукописном тексте. И тотчас же... Нет, результат может будет не тотчас. Но результат - обязательно будет.
      
      
      Глава 54
      Я всё время пытался нащупать сочетание несочетаемого - и в то же в моём восприятии это всё жило в параллелях.
      Но вот, исходя из того, что общество было иным, и сама по себе жизнь была другая. Она даже не то что казалось такой, и даже не существовала, она была изначально. Помните, как Иисус сказал, вначале было слово. И слово было у бога. И слово было бог. И я существовал раньше его. Тогда многие не поняли ничего. Отвергли. Христа распяли на кресте. А ведь там... А ведь там истина была. (Двести-триста лет после этого гонения на христиан были, а после... а после даже летосчисление в Европе и США от рождения Христа, а всё до этого - "до нашей эры").
      
      
      Глава 55
      Вероятно, сама по себе постановка вопроса - равно как и вообще, всё связанное с нашим восприятием окружающего бытия (хотя бывает ли бытиё не окружающее), вот это всё накладывало свои отпечатки на наше сознание, собственно говоря, приводя всё, что возможно, допустимо или желанно - к какому-то загадочному знаменателю такой же неизведанной истины. И вот так, когда поистине отключалось сознание, вероятно и наступало всё то уникальное и до боли души (в душе, души, там, в общем), до боли душе и в душе удивительное и необычное, после чего, собственно говоря, уже и желать ничего не приходилось, да и ощущение окончания жизни отчего-то поступало. Помните, как у Высоцкого, кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт, а если нет - то не в полной мере...
      ("Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт,
      А если в точный срок, так в полной мере:
      На цифре двадцать шесть один шагнул под пистолет,
      Другой же - в петлю слазил в "Англетере".
      А в тридцать три Христу - он был поэт, он говорил:
      "Да не убий!" Убьёшь - везде найду, мол...
      Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
      Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
      С меня при цифре тридцать семь в момент слетает хмель.
      Вот и сейчас - как холодом подуло:
      Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
      И Маяковский лёг виском на дуло.
      Задержимся на цифре тридцать семь! Коварен Бог -
      Ребром вопрос поставил: или - или!
      На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
      А нынешние как-то проскочили.
      Дуэль не состоялась или перенесена,
      А в тридцать три распяли, но не сильно,
      А в тридцать семь - не кровь, да что там кровь! - и седина
      Испачкала виски не так обильно.
      Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа?!
      Терпенье, психопаты и кликуши!
      Поэты ходят пятками по лезвию ножа
      И режут в кровь свои босые души!
      На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е".
      "Укоротить поэта!" - вывод ясен.
      И нож в него - но счастлив он висеть на острие,
      Зарезанный за то, что был опасен!
      Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, -
      Томитесь, как наложницы в гареме!
      Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
      Поэтов отодвинулись на время!").
      
      
      Глава 56
      Люди порой давят (психологически) бессознательно, не подозревая что это так. Подобное может закончится чревато (причём, для обоих). Если вы чувствуете, что на вас оказывается (бессознательное) психологическое воздействие - следует жёстко оборвать раппорт. (Гипнотический раппорт - это связь между гипнотизёром и гипнотиком, а в данном случае он здесь в чистом виде, вы - в роли гипнотика, ваш визави - гипнотизёр, в роли его вернее. В роли - потому что если явное воздействие, там тотчас же можно - и нужно ставить блок и посылать "душевного негодяя" подальше, а тут ведь человек сам не подозревает в каком качестве он выступает...)
      
      
      Глава 57
      С детских я чувствовал психологическое отличие от других. Дар? Да чёрт с ним как это могло называться, только жизнь развивалась совсем не похожей на других. Почему так. Отчего. Да к чему эти все почему да отчего, если там, свыше, решили, что всё должно именно так, а мне, чтобы выжить, надо под всё это подстраиваться. Сволочи. Все они сволочи. Умники небесные и земные. В левую руку нож длинный, в правую нагайку, и вперёд против десятков врагов. Я из тех, кто с шашкой наголо идёт и готов умереть, но доказать свою правоту. Сволочи. За что меня всё время так... Со мной. Со мной так... Сволочи... (Дорогая я плачу, прости... прости... как писал Есенин. Но у меня не женский случая. У меня вечный спорт с богом и с судьбой. Всё пытаемся доказать кто кого. Бороться...)
      ("Сыпь, гармоника! Скука... Скука...
      Гармонист пальцы льет волной.
      Пей со мною, паршивая сука.
      Пей со мной.
      
      Излюбили тебя, измызгали,
      Невтерпёж!
      Что ж ты смотришь так синими брызгами?
      Или в морду хошь?
      
      В огород бы тебя, на чучело,
      Пугать ворон.
      До печенок меня замучила
      Со всех сторон.
      
      Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!
      Пей, выдра! Пей!
      Мне бы лучше вон ту, сисястую,
      Она глупей.
      
      Я средь женщин тебя не первую,
      Немало вас.
      Но с такой вот, как ты, со стервою
      Лишь в первый раз.
      
      Чем больнее, тем звонче
      То здесь, то там.
      Я с собой не покончу.
      Иди к чертям.
      
      К вашей своре собачей
      Пора простыть.
      Дорогая... я плачу...
      Прости... Прости...").
      
      Помните, как в Библии Иаков боролся с Богом...
      ("И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним. И сказал [ему]: отпусти Меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал [ему]: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь. Спросил и Иаков, говоря: скажи [мне] имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? [оно чудно.] И благословил его там. И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, говорил он, я видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа моя". (Быт.32:24-30)).
      
      
      Глава 58
      Не всегда случается так, как мы того хотим. Трудности порой словно сами наваливаются, стремясь поглотить, но это всё пустое, - если у вас есть внутренний стержень, характер. А он у меня есть. А у вас?
      Найдите его в себе. Создайте сами себе нечто совсем неизгладимое - а потом встаньте, закусите удила, и идите ва-банк. Вот тогда и появится у вас то, что после ничто не сломает. А если оно уже есть - тогда укрепится оное. Поверьте мне, я знаю.
      
      
      Глава 59
      Насколько может хватить в вас духа - не знаю. Никто не знает. Даже вы. Я проходил в жизни десятки, даже многие десятки испытаний, где мог умереть. Жизнь или смерть, я выбирал смерть - и оставался жив. Потому что не смерть я выбирал, а справедливость. Расслабляет иной раз жизнь. Кого-то. А вот меня всё время держит в тонусе. Подкидывая всё новую и новую гадость, которую необходимо преодолевать. Чтобы выжить.
      
      
      Глава 60
      А иной раз судьба расставляет словно уже даже не ловушки, а капканы. Но и тогда ещё всегда есть возможность выбраться. Надо просто понять, в каком направлении двигаться. Всё ведь всё равно не просто так. Не просто. Так. А порой и не так всё вовсе. И тогда... И тогда помощь к вам приходит совсем с неожиданной стороны. У меня так, со мной. Я пока ещё сам немного пребываю в шоке. Но это правда. И разом зык рылись те проблемы... Те случаи, которые я думал, что это проблема. А все проблемы оказались по типу как дитё потеряло в песочнице совок и думает, что жизнь окончена. А она, жизнь, ещё не начиналась. Люди самолёты теряют. Заводы. И поднимаются да восстанавливают. А тут совок. Масштабы мышления....
      
      
      Глава 61
      А ещё раз я понимал, можно сказать: "знал", что мне хорошо наедине с собой, одному, вдвоём со своими мыслями - я и они. Тогда наступало гармония, душевное равновесие. Но всегда отчего-то кто-то норовил пить мою душевную кровь. Питаясь мной. Я тогда болел и страдал. Пока не посылал всех на ... И тогда вновь наступала душевная гармония. И равновесие.
      
      
      Глава 62
      Я понимал, что не мог остановиться. Остановиться, значит сдаться. Сдаться, значит проиграть. А зачем мне проигрывать, если всё складывается таким образом, что всё равно будет результат. Вопрос только в том, что вывести этот результат на первое место. На лучшее. На то, где действительно будет всё то нечто, что способно в том числе и меня самого и тебя, и вас, и всех нас сдвинуть с мёртвой точки. Где будет успех. Где будет победа. Где рано или поздно наступит всё, что способно вывести каждого из нас из мёртвой точки нависшего над ним бытия. И тут главное не бояться. Тут главное не опасаться поражения. Поражения вообще не должно быть. Никак. Словно априори.
      
      
      Глава 63
      Я всегда верил в победу. Никогда не допускал быть сломлен. Вот в чём дело. Даже в минуты "горестных раздумий" (и, почти как у классика, всё больше о судьбах родины), я всё равно продолжал двигаться вперёд, так или иначе преодолевая временные сложности да затруднения. И это при том, что такие "временные затруднения" были всегда. А я всё равно продолжал движение вперёд. И это видимо меня достаточно настойчиво характеризовало. Потому что ведь и правда, стоит даже не то что сделать шаг назад, а на месте замереть, и тотчас тебя готова отбросить судьба далеко-далеко... далеко.
      Идите всегда вперёд. Заклинаю вас всеми святыми и вообще всем, что существует, идите вперёд. И свыше увидят. И свыше помогут. И свыше оценят на будущее и станут использовать ваш потенциал. Ведь проблема людей, что они не используются. У каждого есть огромнейшие способности в какой-то свой сфере - а это попросту не может быть представлено. Потому что всё разбросано. Потому что каждый даже не то что сам за себя, каждый просто выживает как может. К сожалению, это так. И видимо ещё долго будет так, пока не найдётся кто-то, кто сможет всё объединить в единое целое. И тогда наступит единый мир и процветание. Я в это верю. А вы?
      
      
      Глава 64
      Разум приходит очень часто с годами. Мудрость - и того позже. И это ещё если вам повезёт. Если дано. Чаще всего какая-то патологическая глупость. И после исправление ошибок. Что так или иначе заставляет вас стоять на месте. А то и возвращаться назад, начиная - при настойчивости - практически с нуля.
      
      
      Глава 65
      Я спешил извлечь из подсознания свои философско-психологические опусы и представить их в виде хотя бы чего-то... Да просто опубликовать, чтобы они стали представленными для вас. Ведь это очень важно, чтобы тебя услышали. Важно, чтобы прочитали. Важно, чтобы узнали. Когда узнают - значит исцелятся. Ведь само по себе чтение исцеляет, а тут ещё и психотерапевтический эффект. Причём, ярко выраженный. (Академик Фёдоров, Александр Фёдорович, нобелевский лауреат - получивший от нобелевского комитета аналог нобелевской премии, единственный из России за всю её историю, мой друг и учитель, правильно заметил мне как-то, что я слишком поторопился с опубликованием своей первой книги, мне тогда пришлось продать квартиру и с тех пор жить на съемных, поторопился с опубликованием книги в печатном виде, потому что можно было в электронном, как после всё и началось... Поторопился. Всегда был горячий. С шашками наголо да на танки. Характер. Тут уж ничего не попишешь. От папы с мамой.)
      
      
      Глава 65
      А иной раз подступало то нечто, что так или иначе являлось... Оно, создавалось ощущение что это так, что оно и есть та самая истина, которую столь долго искал. Что оно и есть вся та, - отчасти глубокая, - правда, к которой все эти годы стремился. Можно даже сказать, что этим жил. Понимая, а, зачастую, и не понимая, почему да отчего всё это так, жил. Продолжал жить. Вернее, сейчас продолжаю, веря в какую-то свою особенного рода победу. Когда всё будет по истинному правда. Когда всё не только станет на свои места, но и со временем окупится такой долей истины, что, собственно говоря, и не будет вопросов о том, почему да отчего всё происходит так или этак. Почему да отчего... Почему да отчего, почему... и... отчего... А ведь порой и действительно начинаешь нет-нет да задумываться почему да отчего, а после как-то становится всё на свои места, потому что ты понимаешь, что просто время ещё не пришло. А как придёт оно, время, так тотчас же и радость вместе с ним придёт и узнаваемость твоя, а будет узнаваемость, так и люди смогут исцеляться скорее через твоё учительствование. И это правда.
      
      
      Глава 66
      А если ваше время пришло, то даже насколько вы и сами бы не желали тому противится, оно тотчас же сделает всё само (и за вас), и даже если станете "тормозить" (психологически), всё будет продолжаться в едином движении, и в этом вы уж мне поверьте, ибо всё не только проверено мной, но и тысячелетиями существования человечества.
      
      
      Глава 67
      И вот то, о чём писал я в предыдущей главе, это всё ведь поистине правда, ибо очень и очень по-своему и удивительно, и уникально.
      А ещё моё предвидение всегда опережало время. Но я всегда был доверчивым, потому позволял себя разубеждать. Любопытно, не правда ли. Как это коррелирует с тем, что я всегда всё равно шёл вперёд. Просто, так выходило, расставался с теми, кто когда-то мне советовал неправду. И это уже на мой взгляд и на самом деле любопытно.
      
      
      Глава 68
      И вот что иной раз становится понятно, - при внимательном рассмотрении вопроса, конечно. Ведь всё на самом деле почти одновременно и так и не так становится явно и заметно. А то даже и многое вообще кажется этаким отчасти далёким-далёким - и при этом раз, этак "раз" - и приближается, являясь полностью перед тобой какими-то совсем уж незримыми горизонтами и бытия, и радости, и счастья, и отчаяния - отчасти и отчаяния, за что-то там своё личное, - и когда всё это (да и другое тоже всё или почти всё) складывается воедино, перед тобой уже вроде как и ясно что к чему да почему. Но при этом... Но при этом всё равно ещё не ясно. Всё равно ещё существует что-то, что по-своему этак строится (пусть и в нашем воображении), а что-то уж точно, чтобы так и угадывается, становится весело, легко, свободно, - душевно комфортно даже. А потом. Потом. Нет, не разочарование наступает (разочарования уже никогда не будет, отстрадались, - если вы раньше много страдали, то отстрадались, и наступает такой момент, когда не будет никогда в вашей жизни разочарования), - так вот, наступает такой момент, когда подступает одно и единое счастье. И становится просто легко, счастливо, приятно.
      
      
      Глава 69
      Иной раз грозит наступить какой-то и вовсе туман в голове. Но даже если он иногда и приходит (наступает, случается), тот всё это есть совершеннейшая ерунда. Ну хотя бы потому, что не имеет какого-то особого значения. Просто... Просто потому что это так.
      
      
      Глава 70
      Иногда что-то странное да загадочное случается и даже кажется что происходит, но на деле ничего этого нет, лишь фикция. А вот бывает и наоборот, ещё не случится и тем более не произойдёт событие, а уже перед тобой возникает зачастую столько мыслей, событий, иной раз ведь и желаний даже (каких-то странных да необъяснимых), и вот ты уже как будто бы ничего и не знаешь, не ведаешь, не понимаешь отчасти даже. Ну или наоборот, - всё как раз видишь и понимаешь, но как собака, сказать не можешь. Молчишь, в общем. Загадка.
      
      
      Глава 71
      А ведь и действительно загадка... И ответ тем более знаешь, а вот словно назло - не делаешь, что требуется. (Размышляя как бы про себя: и требуется ли? Или нет. Тут, как говорится, иной раз и не знаешь да не понимаешь. И не дурак ведь. А может и дурак.)
      
      
      Глава 72
      А иной раз и словно бы какое-то нечто намеревается вдруг затуманить разум. Вы стремитесь к нему, пытаетесь выбраться словно бы из ничего, а перед вами туман да нелепость. И хорошо бы что ещё по-доброму было, так нет, пустота порой одна в груди. Даже какая-то "невесёлость"...
      
      
      Глава 73
      Как будто иногда нечто такое загадочное словно начинает мелькать, представляясь в пространстве в виде каких-то чудесно-расчудесных образов, да ведь, - если посмотреть внимательно, - словно бы и не так ведь всё. Чудеса какие-то, да, случаются. Как говорится, в чудеса мы верим. А вот что далее всех этих чудес... Как порой вырваться из-под какой-то теории вероятности (вероятности, причём, относительно даже не знаешь чего? пустоты? нирваны? пространствовать бытия? чёрт-то ещё знает что да чего), но и даже как бы то ни было, становится тотчас же по осознания приобщения к этому делу - какую-то душевную гармонию. Так ведь тоже бывает, правда?
      
      
      Глава 74
      Может много, может мало, может порой и вовсе готова приблизиться какая-то загадочность (и отчасти это так), но я думаю, что на самом деле - как таковая - жизнь всё равно продолжается. Да, она не всегда способна казаться мудрой. А то и значимой. Но почти совершенно точно, что в итоге всё равно получится так, как должно быть. Как даже не то что должно, а как будет лучше. Спокойнее, увереннее, что ли, может даже интереснее. И это так. (Поймал себя на мысли, что строчки - как ноты. Пишешь те и другие на бумаге - одно. А набираешь на клавиатуре пишущей машинки, как раньше, и компьютера, как сейчас, и словно на фортепьяно играешь. Бывает же такое ощущение, правда?)
      
      
      Глава 75
      И ведь иногда не просто так словно случается что-то. Равно как и не всегда происходят какие-то истины. А бывает... А бывает, что и вовсе всё словно не по настоящему. А так. Так... Так-с, даже можно сказать. Но даже и это всё ещё не так и да не этак. А вот где она, эта маленькая глупая истинка прячется. Ведь очень часто что полумгновения хватает, чтобы всё стало на свои места.
      И это так. И это правда.
      
      
      Глава 76
      Многое, очень многое в жизни всегда будет зависеть в равной мере как от вас, так и вот судьбы. Судьба, - это то, что свыше. Свыше - это.. Это Высшие силы. Это Бог. Это Господь. Это, это, это, - это абсолютно разные переводы (для кого-то Будда, для кого-то аллах, для кого-то Христос, для кого-то Вишну, Кришна, другие все), - но это всё лишь разница переводов. (Хотя пророк Магомет, да благословит его Аллах и приветствует, всё-таки на мой взгляд создал, пожалуй, самое совершенное Писание, объединив в Коране всё, ибо Иисус как пророк не погиб, а вознесся на небо с отцом, хотя так ведь оно и есть... так и есть... Аллах Акбар, слава Аллаху. Во имя отца и святого сына, аминь. Amen).
      (Когда-нибудь я объединю все религии мира. И докажу, что есть лишь только одна, а всё остальное - лишь разница переводов.)
      (А религии это и магия тоже, и каббала, и эзотерика, и... я докажу. Со временем я смогу убедить всех, что это правда и всё едино, а мы - люди земли - одни братья.)
      
      
      Глава 77
      А вот мы словно и живём и не живёт здесь, а лишь только выживаем. Но при этом каждое слово отзывается истиной. А с истиной и спорить опасно, ибо нельзя же самим себе накликивать всяческого такого, что не ведаем да не знаем. А если и окажется, когда какой-то непроглядный туман, так всё равно, не для всех он такой, кому-то это как раз и есть истинный путь. Даже тот самый, который стремится и помочь, и обнять, и подержать, и утешить отчасти, и даже выразить какое-то своё желание - тире - стремление - в общем, обезопасить даже, представляете?
      
      
      Глава 78
      Насколько, не ведаю точно, всё происходит выверено, верно, точно, правильно. Ведь так часто случаются да происходят какие-то нелепые исключения из, казалось бы, обыденных правил.
      И это так, и это правда. Бывают исключения, так они нелепы. Глупы, можно сказать. А то и не совсем правдивы.
      
      
      Глава 79
      Порой достаточно часто (с ремаркой "случайно" бывает) мы продаём душу не тем, сердце не этим, разум и знания вообще непонятно кому и совсем уж неведомо зачем. И ведь не сказать, что мы тупы, глупы, или просто дураки. В каких-то жизненных делах всё может и так, выглядит так, но ведь не априори чтобы едино да во всём. Понимаете. Тут ведь всегда, как в совершенно любом деле, случаются исключения. И характер таких исключений порой настолько кажется загадочен (да и словно неведом изначально), что уже вроде как ты и правда не знаешь, что, как, да почему. (ключевые слова "что", "как", "почему", - союз "да" - необходимый оборот речи, для связки слов).
      
      
      Глава 80
      Если вы собираемость внутренне деградировать, вы всегда выбираете и противников слабее себя - и физически, и интеллектуально. Ринг, татами, боксёрский ковёр, помост, клетка и прочее - это физический противник. Обычно подобное до определённого возраста, дальше начинается противник - жизнь. Жизнь - это люди, социум, вокруг. Хотите жить проще - купите квартиру в районе, где когда-то (в Советское время) давали дома бесплатно, да ещё представителям из рабочего класса. Многие из них умерли, их дети и внуки алкаши или простой полуграмотный элемент, с ними вам будет проще. Хотите выше - только среди дорогих покупных домов. Где всё за деньги. Многоквартирных. А если ещё выше - только элитные коттеджные посёлки. Там уж точно все будет иначе. Хотя не факт, что ваш высокопоставленный сосед не окажется таким же гопником. Ведь сколько губернаторов - дураки, да министры - идиоты. (Многое показала пандемия... Такие приказы, как, закрывать парки, скверы, леса и прочее, по домам держать людей и обрабатывать их с громкоговорителей, внушая, что, если выйдут на улицу - умрут, простой смертный не всегда додумается, только небожитель.)
      
      
      Глава 81
      ...И видимо кто-то один, кто сидит на самом-самом-самом верху - только он знает да ведает как всё должно быть. А если вдруг что-то выйдет из его контроля, так вновь направит. Вставит откулупившийся подшипник в колесо. Выправит кривую ось, если будет надо. Если понадобится. Если понадобится, и не то ещё сделает.
      
      
      Глава 82
      Молодые не всегда умные. Молодые не всегда хитрые. Далеко не всегда молодые фартовые. Мы с вами тоже уже не молодые. Но за молодыми будущее. И мне будет очень интересно посмотреть, как они начнут менять правила да распорядки истины тире жизни.
      Ну да я пишу лишь о правде. И мне хочется, мне очень хочется, чтобы молодые - прониклись ко всей той истине, о чём я пишу. И быть может это поможет в последствии им изменить мир. В правильном русле да ключе. Но даже если и не совсем правильно всё будет, а буду знать, что отчасти внёс свою лепту. Аминь.
      
      
      Глава 83
      И вот насколько у меня, конечно, была отчасти запрограммирована жизнь. На что, вернее. Может и не на что. А может... А может это просто какая-то нелепая, грустная, странная, отчасти даже неведомая судьба? Кто знает, кто знает. Судьба, кстати, вполне может быть. Судьба...
      
      
      Глава 84
      Я не думаю, что по-настоящему кто-то способен оценит все результаты нашего труда. Моего, вашего, нашего. Всегда есть что-то, что или не высвечивается, - из-за скромности, например, - или не замечается, потому что всего очень много.
      Но вот что я бы хотел всем нас сказать. На мой взгляд, и так меня учил ещё академик Кандыба, надо обязательно говорить о себе. Иначе ведь и не узнает никто...
      
      
      Глава 85
      Несмотря ни на что, все мы должны оставаться собой. Даже если вдруг оказывается, что это не так. Даже если отчасти предполагается даже, упаси боже, обратное. Всё равно всё непременно будет продолжаться именно в том в ключе, в ключе заданной цели, в том ключе, как намечалось ранее - и проходить только в подобной парадигме. Так, и никак иначе. Аминь.
      
      
      Глава 86
      Но бывают (случаются да происходят) в нашей жизни и какие-то чудесные исключения. Мир не стоит на месте, всё время всё двигается, перемещается, а потому так порой получается, что кое-что и не под силу даже понять всем нам. Понимаете? Не под силу...
      
      
      Глава 87
      Фактически я самыми быстрыми темпами спешил наверстать, даже не то что наверстать упущенное (хотя всегда чувствуешь, что в чём-то виноват, упустил, не доделал, недосказал - хотя последнее это невротическое, не принимается), и вот ты после этого всячески стремишься успеть, компенсировать всё и вся. Не всегда удаётся. Зачастую не удаётся даже. Ну да так не в этом суть. Тут ведь важен своего рода размах. Посмотреть, как и что. Что можно успеть, что нет. Даже быть может иной раз и подумать о чём-то. О чём-то таком, не запретном. Но даже если и запретном. Это тоже ненаказуемо. Просто хотя бы потому, что всегда и во всё надо стремиться к идеалу. А идеал это... Идеал это мы сами. Как сказано в Писании - царство божие внутри вас есть (внутри нас, то бишь, - "...Царствие Божие внутрь вас есть". (Лк.17:21)). Так что иной раз и глупо напраслину возводить на кого-то, ведь если величие нам дано свыше, то значит и ответственность несём мы сами; равно как и строим жизнь - тоже сами (под управлением бога, понятно, ибо, как сказано в Писании: "у вас же и волосы на голове все сочтены". (Мф.10:30)).
      
      
      Глава 88
      Очень многое до сих пор оказывается непостижимым, необъяснимым, неприемлемым даже в какой-то момент. А после всё становится на свои места, и слепые прозревают, и мертвые воскресают, и хромые бегают. ("Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют". (Мф.11:5)).
      
      
      Глава 89
      А порой и вовсе происходили чудеса. И стоило только иной раз задуматься о них, как тотчас же случалось всё то нечто, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером не описать. Притом, что описывать ничего не надо. Надо жить. Всё, что надо, надо было жить. А тут такая дилемма... Такая трагедия... Такая... Такое... Да иной раз ведь и правда такое, что и непонятно, и необъяснимо, и отчасти нежелательно даже и слушать всё это. Потому что не надо. Потому что неинтересно. Потому что неправильно. Потому что... Потому что всё-таки и на самом деле странно. Очень даже странно. Аминь. Ну тут уж амен лучше. Amen.
      
      
      Глава 90
      Вспоминаю сейчас, какой я всё-таки был глупый и себе на уме мальчик в детстве. Ещё до школы я начал изучать немецкий язык, крёстная была преподаватель немецкого, в другой школе, я к ней ездил, а в школе учительница немецкого оказалась носитель языка, я был лучший ученик, ездил на школьные олимпиады, и всё было хорошо до десяти лет, учительница тогда умерла; я даже не пришёл на похороны, обиделся, а в знак протеста забросил немецкий (но полученных данных хватило, чтобы не только школу окончить и университет, но и аспирантуру на "пять" сдать... Она поставила мне немецкое произношение, не помню сейчас какой провинции, этого хватало. Хотя изучаю язык до сих пор). И второй случай с учительницей математики. Я также был её "любимчиком" и лучшим. А в двенадцать моих лет она ушла из школы, потому что ей предложили стать заведующей учебной части в другой. Я посчитал это предательством и в знак протеста не ходил на занятия несколько лет. Экзамены сдал на отлично - благодаря ранее полученной базе.
      
      
      Глава 91
      Многое необъяснимое - со временем объясняется. Оно даже понимается, начинает пониматься как-то так что... По-своему загадочно, что ли.
      Впрочем, может наступить какое-то исключение из правил. Тогда перед вами вспыхивает что-то, озаряя вас, а потом также гаснет, но уже словно оставляет след - по которому вы могли бы идти. Ну или стрелять. (Большие американские противотанковые пушки во время второй мировой оставляли след на снегу после выстрела, и "Тигр" - один из лучших немецких танков, таким образом находил и уничтожал их. А боевой расчёт пушки - тех же времен и той же войны советских войск, жил в лучшем случае три выстрела. Позже тоже, смерть. Да и летчики СССР, больше восьмидесяти процентов лётного состава не сбили ни одного самолёта. Особо отличившиеся герои, имевшие по две и три звезды героев, сбили по десять - двадцать самолетов, даже если пятьдесят да шестьдесят не засчитанных, сравните, что многие асы Геринга имели сбитыми не только сотни, но и тысячи самолётов. Это так, ремарка.)
      
      
      Глава 92
      А самое ещё что, пожалуй, страшное, тяжёлое, лучше сказать, это то, как, понимая всё и вся - ты не мог ничего сказать. Не мог сказать, что ты зависишь от указов малообразованного быдла (отравят, подставят, посадят). Что ты это понимаешь, равно как понимаешь отчего один баран должен ставить своим помощником другого, но чуть глупее, и так по цепочке далее (и когда доходил до руководителя регионом, ты уже видишь, что это клинический больной, но тогда кто его заместители и далее по цепочке). И ты видишь все эти дурацкие приказы и... И ты содрогаешься в ужасе что творится. Или ты сошёл с ума, или так раскачал мозг, что вдруг всё разом понял. Ты утешаешь себя, что просто сошёл с ума. Так ведь спокойнее. И стараешься читать классику, вместо новостей.
      
      
      Глава 93
      Впрочем, эмоции эмоциями, но мы с вами обязаны делать своё дело. И если у нас что-то не получается изменить, значит следует просто признать, что те люди просто умнее. Чуть-чуть работают на опережение значит. Ведь если была бы совсем такая да разэтакая глупость... Впрочем, массовая психология, когда минимум восемьдесят процентов любой страны тупая планктонная масса, налипающая на кита и живущая паразитами... Являясь таковыми сами.
      Поэтому мы должны продвигаться дальше. Учиться. Обретать знания. Я вот уже пятнадцать дипломов различных вузов имею. Поставил задачу довести до сорока (минимум). Плюс почётные звания академика, доктора, профессора... Так что, пока поучимся. А те, кто правит нами, ну значит они всё-таки умнее нас. Потому и пусть правят. А мы будем учиться. Это лучше, чем в коме от отравления лежать...
      
      
      Глава 94
      И ведь сама по себе жизнь всё равно до сих пор предстаёт как раскрытая книга. Книга, открытая даже не то что на одной странице, а попросту распахнутая, раскрытая. И вы можете в любой момент брать и читать, как когда-то писал Высоцкий, с любой страницы.
      ("Нам ни к чему сюжеты и интриги, -
      Про всё мы знаем, про всё, чего ни дашь.
      Я, например, на свете лучшей книгой
      Считаю кодекс уголовный наш.
      
      И если мне неймётся и не спится
      Или с похмелья нет на мне лица -
      Открою кодекс на любой странице,
      И не могу, читаю до конца.
      
      Я не давал товарищам советы,
      Но знаю я - разбой у них в чести.
      Вот только что я прочитал про это:
      Не ниже трех, не свыше десяти.
      
      Вы вдумайтесь в простые эти строки, -
      Что нам романы всех времен и стран!
      В них всё - бараки, длинные, как сроки,
      Скандалы, драки, карты и обман.
      
      Сто лет бы мне не видеть этих строчек -
      За каждой вижу чью-нибудь судьбу!
      И радуюсь, когда статья - не очень:
      Ведь всё же повезет кому-нибудь...
      
      И сердце бьётся раненою птицей,
      Когда начну свою статью читать.
      И кровь в висках так ломится, стучится,
      Как мусора, когда приходят брать".)
      
      
      Глава 95
      Ну, конечно, иной раз ведь так и жизнь готов уже прожить, а вдруг понимаешь, что и не жил вовсе. А значит надо всё сначала. По-другому. А изначально вроде как и не получается.
      Нет, ты пытаешься, конечно. Случай вот мне вспомнился. В двадцать лет я работал телохранителем одного подпольного миллионера. (Он был "подпольным" ещё с советских времён, тогда звался подпольным миллионером - сами понимаете, коробок спичек стоил одна копейка, ужин в ресторане три рубля на двоих, зарплата сто двадцать рублей - это ещё хорошая, автомобиль "Жигули" пять тысяч, "Волга" - десять, а когда у тебя миллионы - другой расклад, притом что официально нельзя, потому все его "цеха" работали тайно, без официальной регистрации - рестораны, казино, гостиницы, фабрики, заводы, много чего, около пятнадцати было только то, что я узнал, после оказалось под сотню всего, даже мне всего не доверял, никому не верил), так вот, поехали мы как-то с его помощником в командлироовку - а помощники у него всё были обкомовские работники, бывшие, это как по новому главы районов всякие там, вице-мэры, вице-губернаторы, он сам был вторым секретарём обкома партии одного из районов (зам. главы района по новому), и вот возвращаемся обратно, дело сделали, всё хорошо, попрощались, а под полночь он мне звонит и душу изъясняет, мол, знаешь, Серёжа, я ведь жил словно и не жил совсем, так, жизнь прошла, я говорю, вам семидесяти нет ещё, - а он крепкий был, высокий, статный, таких номенклатура любила, а он то и то, я это и это, поговорили; а рано утром позвонил помощник "олигарха", и сказал что такого-то и такого-то нет. Умер. Во сне.)
      С тех пор почти тридцать лет прошло, а всё как только что перед глазами... Картинка стоит... Ведь мы с ним провели вместе почти две недели. Он меня всему учил (бизнес, карты, политика, история, политбюро, райкомы, столько рассказал). Отец мой его ещё по линии партии знал, отзывался о нём как о крепком хозяйственнике. И обратно возвращались с Адыгеи, проводница спросила, это ваш сын, показывая на меня, он сказал, что гордился бы, если бы я был его сыном... А вот... Раз - и всё.
      
      
      Глава 96
      А очень часто - люди кажутся очень и очень странными. Даже порой выходит так, что словно и понимаешь, и не понимаешь оного, и даже целью как будто задаёшься отчего так (отчего да почему), а вот получается... Да, фактически, ничего не получается. Получится, да. После. Но только после. А пока... А пока... А пока как минимум загадка. А может - а пока наверняка, вдруг запляшут облака, и кузнечик запиликает на скрипке... Талантливые стихи (Пляцковский). Особенно благодаря музыке (Шаинский). И - исполнению (детский хор).
      ("От улыбки хмурый день светлей,
      От улыбки в небе радуга проснётся...
      Поделись улыбкою своей,
      И она к тебе не раз ещё вернётся.
      И тогда, наверняка,
      Вдруг запляшут облака,
      И кузнечик запиликает на скрипке...
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки.
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки.
      От улыбки солнечной одной
      Перестанет плакать
      Самый грустный дождик,
      Сонный лес простится с тишиной
      И захлопает в зелёные ладошки.
      И тогда, наверняка,
      Вдруг запляшут облака,
      И кузнечик запиликает на скрипке...
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки.
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки.
      От улыбки станет всем теплей -
      И слону, и даже маленькой улитке...
      Так пускай повсюду на земле,
      Словно лампочки,
      Включаются улыбки!
      И тогда, наверняка,
      Вдруг запляшут облака,
      И кузнечик запиликает на скрипке...
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки.
      С голубого ручейка
      Начинается река,
      Ну, а дружба начинается
      С улыбки".)
      
      
      Глава 97
      Ну а на самом деле, конечно, мне всё-таки нужно было ещё многого достигнуть. Я так понимал, судьба сама, тем или иным способом, делала всё так, чтобы я постоянно чувствовал внутреннюю неудовлетворенность. Касаться при этом это могло чего угодно, но факт оставался фактом. Я стремился вперёд, делал, казалось, всё для продвижения (скорейшего, этакого десантского шага), а на деле всё рано, ощущение было... Ну не в отстающих, мне такого не давали ощущения чтобы я сам не расслабился видимо, но всё время всё-таки что-то не так, не так... Не так.
      А потому я рвал и метал, и накручивал миражи. Спеша, видимо, как Высоцкий, успеть понять, есть ли предел на конце земли... и можно ли раздвинуть горизонты.
      ("Чтоб не было следов, повсюду подмели...
      Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
      Мой финиш - горизонт, а лента - край земли,
      Я должен первым быть на горизонте!
      
      Условия пари одобрили не все
      И руки разбивали неохотно -
      Условье таково: чтоб ехать - по шоссе,
      И только по шоссе - бесповоротно.
      
      Наматываю мили на кардан
      И еду параллельно проводам,
      Но то и дело тень перед мотором:
      То чёрный кот, то кто-то в чём-то чёрном.
      
      Я знаю, мне не раз в колёса палки ткнут.
      Догадываюсь, в чём и как меня обманут.
      Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
      И где через дорогу трос натянут.
      
      Но стрелки я топлю - на этих скоростях
      Песчинка обретает силу пули,
      И я сжимаю руль до судорог в кистях -
      Успеть, пока болты не затянули!
      
      Наматываю мили на кардан
      И еду вертикально к проводам.
      Завинчивают гайки... Побыстрее! -
      Не то поднимут трос, как раз где шея.
      
      И плавится асфальт, протекторы кипят,
      Под ложечкой сосёт от близости развязки.
      Я голой грудью рву натянутый канат!
      Я жив - снимите чёрные повязки!
      
      Кто вынудил меня на жёсткое пари -
      Нечистоплотны в споре и расчётах.
      Азарт меня пьянит, но, как ни говори,
      Я торможу на скользких поворотах.
      
      Наматываю мили на кардан
      Назло канатам, тросам, проводам.
      Вы только проигравших урезоньте,
      Когда я появлюсь на горизонте!
      
      Мой финиш - горизонт - по-прежнему далёк,
      Я ленту не порвал, но я покончил с тросом -
      Канат не пересёк мой шейный позвонок,
      Но из кустов стреляют по колёсам.
      
      Меня ведь не рубли на гонку завели -
      Меня просили: "Миг не проворонь ты!
      Узнай, а есть предел - там, на краю земли?
      И можно ли раздвинуть горизонты?"
      
      Наматываю мили на кардан.
      И пулю в скат влепить себе не дам.
      Но тормоза отказывают... Кода!
      Я горизонт промахиваю с хода!").
      
      
      Глава 98
      Какая-то абсолютная предначертанность в той или иной мере всё равно экстраполировалась на всё моё видение бытия. И даже если там, впереди (впереди - это то что "там", - а там - что "впереди"), если впереди было какое-то доброе или недоброе "нечто" - то всё равно ведь подобное фактически не играло никакой особенной роли; потому что, то или мнение людей не играют люди, - люди, как говорил Воланд у Булгакова, они ведь только люди, - а важно всегда то, что способно выйти за пределы - и сознания, и понимания.
      ("Выход мага с его длинным помощником и котом, вступившим на сцену на задних лапах, очень понравился публике.
      - Кресло мне, - негромко приказал Воланд, и в ту же секунду, неизвестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг. - Скажи мне, любезный Фагот, - осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме "Коровьев", - как по-твоему, ведь московское народонаселение значительно изменилось?
      Маг поглядел на затихшую, пораженную появлением кресла из воздуха публику.
      - Точно так, мессир, - негромко ответил Фагот-Коровьев.
      - Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам город, впрочем. О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти... как их... трамваи, автомобили...
      - Автобусы, - почтительно подсказал Фагот.
      Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам. Кулисы были забиты артистами и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряженное, бледное лицо Римского.
      Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала выражать недоумение. Он чуть-чуть приподнял бровь и, воспользовавшись паузой, заговорил:
      - Иностранный артист выражает свое восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, - тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее.
      Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
      - Разве я выразил восхищение? - спросил маг у Фагота.
      - Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, - ответил тот.
      - Так что же говорит этот человек?
      - А он попросту соврал! - звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: - Поздравляю вас, гражданин, соврамши!
      С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза.
      - Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая...
      - Аппаратура! - подсказал клетчатый.
      - Совершенно верно, благодарю, - медленно говорил маг тяжелым басом, - сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?
      - Да, это важнейший вопрос, сударь.
      В кулисах стали переглядываться и пожимать плечами, Бенгальский стоял красный, а Римский был бледен. Но тут, как бы отгадав начавшуюся тревогу, маг сказал:
      - Однако мы заговорились, дорогой Фагот, а публика начинает скучать. Покажи для начала что-нибудь простенькое.
      Зал облегченно шевельнулся. Фагот и кот разошлись в разные стороны по рампе. Фагот щелкнул пальцами, залихватски крикнул:
      - Три, четыре! - поймал из воздуха колоду карт, стасовал ее и лентой пустил коту. Кот ленту перехватил и пустил ее обратно. Атласная змея фыркнула, Фагот раскрыл рот, как птенец, и всю ее, карту за картой, заглотал.
      После этого кот раскланялся, шаркнув правой задней лапой, и вызвал неимоверный аплодисмент.
      - Класс, класс! - восхищенно кричали за кулисами.
      А Фагот тыкнул пальцем в партер и объявил:
      - Колода эта таперича, уважаемые граждане, находится в седьмом ряду у гражданина Парчевского, как раз между трехрублевкой и повесткой о вызове в суд по делу об уплате алиментов гражданке Зельковой.
      В партере зашевелились, начали привставать, и, наконец, какой-то гражданин, которого, точно, звали Парчевским, весь пунцовый от изумления, извлек из бумажника колоду и стал тыкать ею в воздух, не зная, что с нею делать.
      - Пусть она останется у вас на память! - прокричал Фагот. - Недаром же вы говорили вчера за ужином, что кабы не покер, то жизнь ваша в Москве была бы совершенно несносна.
      - Стара штука, - послышалось с галерки, - этот в партере из той же компании.
      - Вы полагаете? - заорал Фагот, прищуриваясь на галерею, - в таком случае, и вы в одной шайке с нами, потому что она у вас в кармане!
      На галерке произошло движение, и послышался радостный голос:
      - Верно! У него! Тут, тут... Стой! Да это червонцы!
      Сидящие в партере повернули головы. На галерее какой-то смятенный гражданин обнаружил у себя в кармане пачку, перевязанную банковским способом и с надписью на обложке: "Одна тысяча рублей".
      Соседи навалились на него, а он в изумлении ковырял ногтем обложку, стараясь дознаться, настоящие ли это червонцы или какие-нибудь волшебные.
      - Ей богу, настоящие! Червонцы! - кричали с галерки радостно.
      - Сыграйте и со мной в такую колоду, - весело попросил какой-то толстяк в середине партера.
      - Авек плезир! - отозвался Фагот, - но почему же с вами одним? Все примут горячее участие! - и скомандовал: - Прошу глядеть вверх!.. Раз! - в руке у него показался пистолет, он крикнул: - Два! - Пистолет вздернулся кверху. Он крикнул: - Три! - сверкнуло, бухнуло, и тотчас же из-под купола, ныряя между трапециями, начали падать в зал белые бумажки.
      Они вертелись, их разносило в стороны, забивало на галерею, откидывало в оркестр и на сцену. Через несколько секунд денежный дождь, все густея, достиг кресел, и зрители стали бумажки ловить.
      Поднимались сотни рук, зрители сквозь бумажки глядели на освещенную сцену и видели самые верные и праведные водяные знаки. Запах тоже не оставлял никаких сомнений: это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег. Сперва веселье, а потом изумленье охватило весь театр. Всюду гудело слово "червонцы, червонцы", слышались восклицанья "ах, ах!" и веселый смех. Кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами. Многие стояли на сиденьях, ловя вертлявые, капризные бумажки.
      На лицах милиции помаленьку стало выражаться недоумение, а артисты без церемонии начали высовываться из кулис.
      В бельэтаже послышался голос: "Ты чего хватаешь? Это моя! Ко мне летела!" И другой голос: "Да ты не толкайся, я тебя сам так толкану!" И вдруг послышалась плюха. Тотчас в бельэтаже появился шлем милиционера, из бельэтажа кого-то повели.
      Вообще возбуждение возрастало, и неизвестно, во что бы все это вылилось, если бы Фагот не прекратил денежный дождь, внезапно дунув в воздух.
      Двое молодых людей, обменявшись многозначительным веселым взглядом, снялись с мест и прямехонько направились в буфет. В театре стоял гул, у всех зрителей возбужденно блестели глаза. Да, да, неизвестно, во что бы все это вылилось, если бы Бенгальский не нашел в себе силы и не шевельнулся бы. Стараясь покрепче овладеть собой, он по привычке потер руки и голосом наибольшей звучности заговорил так:
      - Вот, граждане, мы с вами видели случай так называемого массового гипноза. Чисто научный опыт, как нельзя лучше доказывающий, что никаких чудес и магии не существует. Попросим же маэстро Воланда разоблачить нам этот опыт. Сейчас, граждане, вы увидите, как эти, якобы денежные, бумажки исчезнут так же внезапно, как и появились.
      Тут он зааплодировал, но в совершенном одиночестве, и на лице при этом у него играла уверенная улыбка, но в глазах этой уверенности отнюдь не было, и скорее в них выражалась мольба.
      Публике речь Бенгальского не понравилась. Наступило полное молчание, которое было прервано клетчатым Фаготом.
      - Это опять-таки случай так называемого вранья, - объявил он громким козлиным тенором, - бумажки, граждане, настоящие!
      - Браво! - отрывисто рявкнул бас где-то в высоте.
      - Между прочим, этот, - тут Фагот указал на Бенгальского, - мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают, ложными замечаниями портит сеанс! Что бы нам такое с ним сделать?
      - Голову ему оторвать! - сказал кто-то сурово на галерке.
      - Как вы говорите? Ась? - тотчас отозвался на это безобразное предложение Фагот, - голову оторвать? Это идея! Бегемот! - закричал он коту, - делай! Эйн, цвей, дрей!
      И произошла невиданная вещь. Шерсть на черном коте встала дыбом, и он раздирающе мяукнул. Затем сжался в комок и, как пантера, махнул прямо на грудь Бенгальскому, а оттуда перескочил на голову. Урча, пухлыми лапами кот вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал эту голову с полной шеи.
      Две с половиной тысячи человек в театре вскрикнули как один. Кровь фонтанами из разорванных артерий на шее ударила вверх и залила и манишку и фрак. Безглавое тело как-то нелепо загребло ногами и село на пол. В зале послышались истерические крики женщин. Кот передал голову Фаготу, тот за волосы поднял ее и показал публике, и голова эта отчаянно крикнула на весь театр:
      - Доктора!
      - Ты будешь в дальнейшем молоть всякую чушь? - грозно спросил Фагот у плачущей головы.
      - Не буду больше! - прохрипела голова.
      - Ради бога, не мучьте его! - вдруг, покрывая гам, прозвучал из ложи женский голос, и маг повернул в сторону этого голоса лицо.
      - Так что же, граждане, простить его, что ли? - спросил Фагот, обращаясь к залу.
      - Простить! Простить! - раздались вначале отдельные и преимущественно женские голоса, а затем они слились в один хор с мужскими.
      - Как прикажете, мессир? - спросил Фагот у замаскированного.
      - Ну что же, - задумчиво отозвался тот, - они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их... - и громко приказал: - Наденьте голову".)
      
      
      Глава 99
      Открыты сегодня были необычайно-невероятные горизонты сознания - тире - понимания жизни. Активировал код - мой давнишний друг Иван Иванович, священник отец Иван (лучший из лучших, как я его считаю про себя; мы были дружны ещё когда он не был рукоположен; к слову, именно благодаря Ивану Ивановичу я со временем тоже решился получить богословское образование, окончив два высших учебных заведения, должен был ещё после школы сразу, душа тянула, да увели бесы в иную сторону, а вот теперь справедливость восторжествовала).
      Знаете, это всё ещё раз не только доказывает ту истину, что неисповедимы пути Господни, но и что всему своё время, как говорил Экклезиаст, время разбрасывать камни, и время собирать.
      ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл. 3:1-8)).
      А ещё я понял, что людей иногда надо не перебивать и просто дать им выговориться. Для вас это как прочитать умную книгу. Для них - как облегчить душу. Аминь.
      
      
      Глава 100
      После встречи всё самым неожиданным образом изменилось. У меня. В знак благодарности я подарил два акра земли (гектар) со столетними деревьями, несколькими домиками, баней, прочим - плюс заплатил за содержание всего на сто лет вперёд. Я умею быть благодарен.
      (Да, на невольный вопрос сколько я получил от высших, от бога не напишу, бог помогает, но делает руками высших, всё, впрочем, едино, так на вопрос сколько, отвечу просто: миллиард. В валюте стран, где используется неметрическая земельная мера - акры, англосаксонская система мер, то бишь - доллары.)
      
      
      Глава 101
      Жизнь настолько цветна, увлекательна, заманчива, загадочна, нелепа по-детски и невинно-нерешима - что даже не знаешь ты, как и что лучше, хорошо, правильно, и прочее, прочее, прочее, - тем более что из всего этого прочего и ведь на самом деле складывается всё то, что так или иначе, постольку да постольку, а равно и поэтому, и вообще всё уникально и заманчиво, загадочно всё равно всегда и везде - и при этом прекрасно. Ключевое слово всё-таки: "прекрасно".
      Я парил в каком-то счастье. Разом исчезли любые сомнения (их особо не было, но размышления, признаюсь, были). Практически в одночасье сложилось всё по единой цепочке бытия. Стало светло и приятно. А ещё очень и очень удобно жить. Очень удобно. Да ещё так, что и жизнь вся словно разом открылась. Я и раньше её видел, конечно. Но всё было словно не так. Словно иначе всё было. Словно не по-настоящему. А тут раз - и всё этак разом и сразу. Я словно получил карт-бланш от судьбы. От бога нельзя говорить, неудобно. От судьбы. Кто знает - поймёт. Кто не знает - догадается. Ну а кто не ведает, значит пока время не пришло. Всему своё время, как сказал Экклезиаст, всему своё время.
      
      
      Глава 102
      Забавно, конечно, но всё в жизни продиктовано внушением. Эту глубокую мысль можно как еврейскую Тору расшифровывать, увеличивая писание многократно (Талмуд у иудеев выходит в итоге, Тора - это сродни Ветхому заведу у христиан, Писание, а Талмуд - Предание, одно - от бога, второе - трактование людей, учёных людей, раввинов у иудеев, у христиан это Предание, есть священное Писание, Библия, есть предание - учение отцов церкви, и по страницам оно тоже разнится в разы).
      
      
      Глава 103
      Жизнь обычно сама по себе всегда течёт размеренно. Вопрос только, как вы её воспринимаете. Вы, мы, я, ты, они, это не важна. На одном полюсе - жизнь, на другом - мы.
      И вот так зачастую происходит (и, поверьте, это и правда так), что достаточно многое (почти всё) мы с вами не понимаем очень-очень-очень долгое время. Так что уже иной кажется, да говорит кто-то, что столько и не живут. А вот живут. Живут. И видите ли... Видите ли в чём тут дело... Не всегда всё может складываться именно так, как оно и на самом деле должно быть. В действительности. Но это, опять же, лишь наше с вами такое представление. Тогда как на самом деле... Да знаете ли вы, что то, что обычно на самом деле, как вы говорите, практически не имеет ничего общего с тем, что является в реальности. И особенно ничего общего с тем, что лишь только воображается нам. Ведь наше с вами воображение весьма и весьма развито и порой отписывает такие коленца, что диву даёшься... отчего, дружок, да почему, просто я учился не по учебнику, просто я, просто я, просто я работаю волшебников, - и всё как вы песне (слова Ошанина, музыка Колмановского, исполнял великий Марк Бернес), вы правы.
      ("Я летаю в разные края,
      Кто же знает, где мы завтра будем.
      Дождик привожу в пустыню я,
      Солнце раздаю хорошим людям.
      
      Почему, дружок, да потому
      Что я жизнь учил не по учебникам,
      Просто я работаю, просто я работаю
      Волшебником, волшебником.
      
      Ты идёшь, идёшь по январю,
      Холодно, следы как многоточие.
      Хочешь я с тобой заговорю,
      Руку дам и станет путь короче
      Почему, дружок, да потому
      Что я жизнь учил не по учебникам,
      Просто я работаю, просто я работаю
      Волшебником, волшебником.
      Мчатся годы, чувства торопя,
      Душу наполняя лёгкой силой,
      Хочешь, некрасивую тебя
      Сделаю как Золушку красивой.
      
      Почему, дружок, да потому
      Что я жизнь учил не по учебникам,
      Просто я работаю, просто я работаю
      Волшебником, волшебником.
      
      Не жалеть для друга ничего,
      Думать о других немножко тоже,
      Вот моё простое волшебство,
      Может быть и ты мне в нём поможешь.
      
      Почему, дружок, да потому
      Что я жизнь учил не по учебникам,
      Просто я работаю, просто я работаю
      Волшебником, волшебником, волшебником.
      
      Почему, дружок, да потому
      Что я жизнь учил не по учебникам,
      Просто я работаю, просто я работаю
      Волшебником, волшебником, волшебником".)
      
      
      Глава 104
      Знаете, что порой мне очень и очень любопытно. (Мне, конечно, с самого рождения и вот уже почти до полста лет всё любопытно и всё изучаю, проверяю, инспектирую, эстримальничаю, провоцирую.). Но вот знаете, что мне всё-таки любопытно сейчас (уточню). Не знаете. И я уже не знаю. Пока писал все эти слова, оправдываясь в том, что имею не разовое любопытство, подумал, что к чему писать о разном любопытстве в какую-то единую секунду или даже минуту написания этого текста, если даже когда я буду редактировать его пройдёт время, и я сам могу не понять, а уж когда он, текст, опубликуется и вы увидите его, мне к тому времени может быть уже совсем даже и другое любопытно.
      Но занятно получилось, не правда ли?
      
      
      Глава 105
      Представления, воображения, прочие, как я их не раз характеризовал, экзекуции разума, являются чем-то поистине даже не то что занимательными, но и интересными. Интересными, правда, разве что так, словно случайно, словно с кондачка, словно они существуют, и не существуют вовсе, словно есть, и нет их, словно жизнь всё сама расставляет по своим ориентирам, параллелям да правилам. И как будто эта самая жизнь вмешивается в твою - в твою жизнь, в твою - вмешивается та и не та, случайно и не случайно, постольку да постольку и не постольку да не по этакому - и вот когда и на самом деле случается да происходит так, ты словно почти одновременно и видишь, и не видишь ничего. А если видишь, то как раз именно это позволяет тебе превзойти себя.
      Знаете, у меня два дедушки генералы, прадедушки вернее, один царский, второй по линии государственной безопасность, папа далеко был не простой, руководил краем, дедушка почти руководил, вице-мэр по-новому, второй секретарь горкома партии по-старому, да и прочие родственники, но вот я всегда думал почему я рушу всё и не иду по стопам, словно начиная с чистого листа. А после понял. Как осенило. Если жил бы на готовом - не было бы меня. А так всего добился сам. И доктор, и академик, и книг несколько сотен, и всё-таки миллиард нерусских рублей. Да не один, к слову. (Просто жизнь продолжается, я также понимаю одно правило: если я остановлюсь, потеряю себя. Потому как меня когда-то научил мой первый учитель в мире бизнеса, подпольный миллионер Палыч по кличке "дед", у которого я когда-то работал телохранителем, я также и живу - чтобы внешне ничем не только не отличаться от простых людей, а ещё лучше, чтобы они думали, что круче, а при этом на день рождения близким присылать эскорт машин бизнес-класса, да всё в подарок и от неизвестного лица...)
      (Или, случай. Позвонил одному близкому. Он крупный бизнесмен, олигарх как один наш общий друг шутил когда-то. Спрашиваю, что случилось, почему такая печаль. А он, да ничего, тут другие расчеты, Серёг, мол, всё нормально. "Вытянул" через время. Оказалось, арестовали счета за долг в сто тридцать четыре миллиона. На счету у него было девяносто. Не хватило немного. Подвели, не его вина. Но оказаться из миллионера нищим. Я спросил номер счёта. Он, грустно, зачем тебе. Проверить, пошутил я. Он назвал, мол, всё равно ничего я не сделаю - он знал, что я концы с концами сводил и у меня не было даже счёта в банке. Я тут же позвонил и распорядился перевести на счёт двести пятьдесят миллионов. И написал смс другу со словами: "не благодари").
      
      
      Глава 106
      Периодически, нет-нет, да и - как говорится, в голову вашу начинают вмешиваться бесы. Бесы - это послушники шайтана и брата его Люцифера, умные, хитрые твари - творение божие (ибо всё на земле от бога, и если есть свет, то и есть тьма, ибо иначе не будет свет лучше тьмы, это Булгаков в "Мастере..." описал когда-то наиболее понятно из всего написанного на земле), так вот бесы вмешиваются в ваши мозги, стремясь попутно изменить жизнь. А вы... А тут уж от вас самих всё зависит. Можно поддаться искушению, а после, как в принципе дзюдо, поддавшись - обратить силу противника против него, а можно и стоять на дерево и после быть вырванным с корнями. Да и ещё много чего. Тут ведь разговор серьезный....
      ("Но тут что-то заставило Воланда отвернуться от города и обратить свое внимание на круглую башню, которая была у него за спиною на крыше. Из стены ее вышел оборванный, выпачканный в глине мрачный человек в хитоне, в самодельных сандалиях, чернобородый.
      - Ба! - воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, - менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?
      - Я к тебе, дух зла и повелитель теней, - ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.
      - Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? - заговорил Воланд сурово.
      - Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, - ответил дерзко вошедший.
      - Но тебе придется примириться с этим, - возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, - не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, - в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
      - Я не буду с тобой спорить, старый софист, - ответил Левий Матвей.
      - Ты и не можешь со мной спорить, по той причине, о которой я уже упомянул, - ты глуп, - ответил Воланд и спросил: - Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
      - Он прислал меня.
      - Что же он велел передать тебе, раб?
      - Я не раб, - все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, - я его ученик.
      - Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, - отозвался Воланд, - но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак...
      - Он прочитал сочинение мастера, - заговорил Левий Матвей, - и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
      - Мне ничего не трудно сделать, - ответил Воланд, - и тебе это хорошо известно. - Он помолчал и добавил: - А что же вы не берете его к себе, в свет?
      - Он не заслужил света, он заслужил покой, - печальным голосом проговорил Левий.
       - Передай, что будет сделано, - ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: - И покинь меня немедленно".)
      
      
      Глава 107
      Вся наша и жизнь, и судьба имеет свою магическую связь. Собственную, можно сказать, составляющую бытия. (Отсюда всё складывается дальше. Предполагается, теряется, движется в своём каком-то направлении; да и вообще, жизнь - она ведь отчасти да зачастую так фрагментарна; сегодня здесь, завтра - там. А понимание как не было, так и ...). Вообще, замечу, понимание, именно понимание является тем неким ключевым составляющим (составляющей - ну тогда некой - так хотелось бы сказать, ну да из песни слов не выкинешь - выбросишь, хотелось бы сказать, ну да имеем то, что имеем, - и тут всё верно), так вот оказывается так, что всё даже иной раз чертовски привлекательным кажется да понимается (условно всё, конечно, условно кажется, условно понимается), и вот... а вот... ну вот... По сути, на этом быть может и стоит мир. Раз - и в дамки. Раз - и всё. Раз - и...
      Иван Иванович, о.Иван, Вы будете читать, мой друг, матушка-супружница Ваша, детки, потомки - спасибо Вам! Аминь. И, как говорят в латинской церкви (сегодня в беседе упомянутой) - амен. Amen.
      
      
      Глава 108
      Поверьте, очень многое проходит мимо вашего сознания. Вы словно понимаете это, хотите (да и пытаетесь) "достучаться", а ведь словно дождь бьёт по стеклам - да всё этак слегка. Приятно. И это действительно радует, только радости в душе не наступает.
      Да, нас учат, что нужно развивать в себе эту - особого рода "радость" (от того что мы живы), но не потому ли это ошибочно, от того, что так много из нас - хочет "умереть".
      Я думаю, - надо иначе.
      Я думаю, - надо по-другому.
      И - с каждым - индивидуально.
      Если вы придёте ко мне - я помогу.
      
      
      Глава 109
      Мне всегда хотелось много детей. У моей бабушки (мамы папы) было одиннадцать мальчиков (папа последний). Всех убили (папу последним). У меня трое детей от разных браков (женщин). Мне так хочется много детей - и чтобы они все жили со мной. Но бог пока не даёт. Смилостивься, Боже.
      (Я ещё не старый. Мне всего сорок восемь лет. Я хотел бы иметь полный детский сад - своих детей. Можно приёмных. Но своих чтобы было хотя бы двенадцать. Как апостолов. Причём, это просто цифра. Можно и пять, и семь, и десять. Бабушку хотел "победить". Двенадцать, и все живы. Заодно и ей станет приятно, там, на небесах...)
      
      
      Глава 110
      Для меня сегодняшние слова отца Ивана, моего друга Ивана Ивановича, были поистине не только откровением, но и путём в рай (если позволите). И, знаете, это ведь Господь нас свёл. И моя - и покойного папы блаженная Ксения Петербургская (Иван Иванович когда-то служил в её церкви, будучи диаконом, на Васильевском).
      ............................................
      
      Знаете, друзья. Я сегодня весь день, с раннего утра, провожу у моего друга, Ивана Ивановича (он настоятель одной из церквей Санкт-Петербурга, отец Иван зовут его прихожане, мы дружим ещё с тех пор когда, он ещё не был рукоположен и был простым диаконом).
      И вот мы вспомнили сейчас с ним один случай (и с благословенья о.Ивана его публикую).
      Поистине, отец Иван - не простой священник. Мы, когда занимались вместе боксом (он - у меня), и после возвращались домой, проходя через Таврический садик (кстати, дом спорта на улице Очаковской - это, кто знает, бывший женский монастырь, а то, что можно там боксом заниматься - отец Иван освещал его специально для наших тренировок по моей личной просьбе).
      И вот идём мы с ним, дорога до метро Чернышевская от спорткомплекса на Очаковской минут двадцать, а то и полчаса кто знает, смотря как идти, встаёт перед нами огромное пьяное чудовище мужеского рода, под два метра, явно выше нас, у меня метр восемьдесят пять, Иван Иванович чуть ниже, а этот, как мы потом предположили, под два, потому что заслоняет нам горизонт и ещё пытается что-то вещать, размахивая при этом - как мельница в романе Сервантеса про Дон Кихота - руками.
      Иван Иванович чуть присел на правую ногу, зарядив кулак для нокаутирующего удара - правый прямой в подбородок, как я тотчас же угадал (приём как в метании диска, подсаживаемся на правую ножку, чуть скручиваясь вправо, кулак максимально заряжен, этой технике меня учил ещё Дмитрий Юрьевич Костин, ученик великого Кусикьянца, тренера олимпийского чемпиона Валерия Попенченко - бокс и метание диска чем-то схожи и...)
      И тут "здоровяк" извинился и обошел нас. Иван Иванович отставил его и взял честное слово, что тот пойдёт домой спать. Тот покраснел - хотя и так был красный - и дал честное слово (это было у улицы Таврическая, перед самым входом в парк. Почти перед окнами, моё предположение, двух бывших губернаторов, как тогда писала пресса, реального да теневого, в доме они были соседи, правда один имел квартиру с угла, а другая ближе к центру; дабы не пересечься, видимо, случайно).
      Я спросил Ивана Ивановича, отец Иван, если я не ошибаюсь, Вы хотели пробить ему правый прямой в подбородок?
      Он честно признался, что да. Правый прямой, а если не упадёт, добить его боковыми и апперкотами.
      - А как же если ударят по одной щеке, то подставить другую, - спросил я.
      А он сказал, что это для тех, кто неграмотен и плохо читает Писание. Вернее, читает Писание, не читая Толкование.
      - И что это значит, - спросил я.
      А он сказал, что если мы не можем остановить зло, то тем самым мы потворствуем злу. Мы, спортсмены, боксёры, можем остановить хулигана. А пройдём мимо - он нападёт на женщину или ребёнка. И тогда мы будем виновны в этом, ибо потворствовали злу. Библию надо не просто читать как художественную книгу, сказал он, а понимать. Для этого существуют комментарии святых отцов, ибо равно как святое Писание, существует и святое Предание.
      (Сегодня я поблагодарил своего друга; тогда это было и для меня откровением, несмотря что первый раз Библию - Ветхий и Новый Завет прочитал ещё в 1988 году, в 16 лет, и после, благодаря отцу Ивану, всё-таки завершил образование в двух духовных вузах, что должен был сделать ещё после окончания школы в конце восьмидесятых; ну да, как говорил Экклезиаст, время разбрасывать камни, и время собирать.
      ("Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру". (Еккл. 3:1-8)).
      
      
      Глава 111
      Иной раз я сам себе давал приказ, что я только пришёл. Понимаете, приказ может быть озвучен в разных вариантах, но всегда вы найдёте точки соприкосновения с тем, что есть. Что существует на самом деле. Что бывает в реальности. Что... Да вот в том то и дело. Что. Именно это "что", загвоздка некая бывает как раз в нём, именно это "что" порой вдруг начинает выкручивать такие кренделя, что думаешь ты что уже и правда "всё", в том плане что "аут", а на самом деле выходит всё совсем даже иначе...
      
      
      Глава 112
      Тарковский был великим режиссёром. Я бы всем его, равно как Бродского, рекомендовал - одного смотреть, фильмы, другого слушать, стихи, и не давал бы дипломов о высшем образовании, если бы они этого не сделали бы. А ещё Кафку и Набокова. Проза. Это четыре. Воннегут пятый. Вполне достаточно для тех, кто уже прочитал Пушкина, Шекспира, Достоевского, Гоголя, - да всех классиков по программе, как говорится, извольте. Просто Бродский и Тарковский - это как высшая математика. Понятно, что ещё Довлатов. Если вы его не понимаете, в принципе, не зачёт.
      
      
      Глава 113
      Далеко не всякий раз перед вами будет проходить та самая истина, которая так или иначе зиждется впереди, пытаясь бессознательно выйти на первые позиции. И это всё, конечно же, так. И это всё наверняка правда. Да только вот не каждый раз на самом деле перед нами встаёт та самая истина, которая, - уж так или этак если свела нас судьба, - располагает к действительной правде.
      И это так.
      И это правда.
      
      
      Глава 114
      Для меня всегда было любопытно, отчего после огромной радости всё берёт и закрывается. Словно бы окончен бал и погасли свечи. При том что я сам всегда был ещё наготове "продолжения концерта". Быть может потому, что "дозы" у всех были разные. Я начинал оживать после пяти-шести литров пива и минимум бутылки коньяка, а кто-то уже к этому времени начинал скучать. Для меня азарт к десяти литрам пива и литру коньяка, а у кого-то это уже глухой аут. Люди видимо и правда очень разные.
      Потому я всегда пил - если пил - пил один. Так спокойнее. Пьёшь, пишешь, читаешь и прочее. Изучаешь да анализируешь жизнь, и попутно её фиксируешь.
      А других словно жизнь выкашивает. (Потому, видимо, и не по пути.)
      Спасибо, судьба, что я понял.
      
      
      Глава 115
      А вот что касается спорта... И моего любимого бокса... Бокс - это главное для меня, за счёт чего выжил все годы. Но мастером спорта я стал по семи видам спорта, семи видам единоборств. Впрочем, по пяти на самом деле. По двум - мастером спорота междугородного класса.
      Но вот, если так... Аслан, спасибо тебе, выдернул, по-своему, на воспоминания. Аллах тебе в помощь всегда, брат. И Магомет пророк его.
      Смотрите. Бокс - основа всех полноконтактных единоборств. На базе бокса (английского, т.е. классического) "поставить ноги" - удары ногами - и вы фаворит по кикбоксингу и май-тай, броски, если осилите - перед вами "отколются" ушу-саньда, К1, бои без правил и все смешанные единоборства.
      
      
      Глава 116
      Несмотря ни на что, необходимо было работать. Работать порой отчаянно, сильно, на пределе возможностей, но именно это позволяет двигаться вперёд.
       (Иной раз я совсем терялся, готов был потеряться, в осмыслении подобного рода заявлении о себе. Но проходило время, видел, что всё продолжает своё движение, и понимал, что на самом деле далеко не всё ещё потеряно.)
      
      
      Глава 117
      Я думаю, что любого рода жизненные ситуации способны или полностью выбить из колеи, или же наоборот, закалить. Мне всегда было ближе второе.
      
      
      Глава 118
      Я понимал, что должен извлечь из подсознания такое, что разом расставит все точки над "и" ("i"), показав сермяжную правду бытия.
      И я был одинаково благодарен тем, кто мне помогал выживать сейчас (Игорь Валерьевич, низкий поклон), и не мешал, не отвлекая по мелочам (Настя, спасибо большое).
      А жизнь... А жизнь она ведь и правда со временем всё расставит по своим местам. Ничего, я дождусь. Я терпеливый. Упорный, то есть.
      
      
      Глава 119
      Иногда судьба складывалась таким замысловатым образом, что словно почти одновременно она и давала жить и подстегивало и при этом словно было что-то не то. Нет, то есть всё вроде как надо, всё хорошо, правильно даже можно сказать, а вот всё равно, как будто чего-то недоставало.
      Но вот что это было? Да и действительно ли было? Или может казалось. Мне ведь действительно, да что мне, любому человеку, могло что-то и казаться, и показаться, и даже обнаружиться словно бы не то что надо. А то и надо ли. Ведь вполне возможно, что и не надо было ничего. А лишь так. Жить - как живётся. Помните, как у Высоцкого, жил как жил и голове своей руками помогал...
      
      Но вот мне отчего-то казалось, что сейчас вполне всё могло по-иному. Не то что правильно или нет, вопросы такие не стояли, но вот то, что иначе - факт. Факт даже, можно сказать, какой-то отчасти то ли загадочный, то ли свирепый, то ли вообще быть может странный, очень странный, но всё равно - факт был и оставался фактом. И это правильно. В том плане - что верно.
      
      
      Глава 120
      А ещё мне отчего-то нравилось страдать. Душевное страдание как таковое, конечно, не должно особенно как-то приветствоваться, но как я подозревал, достаточно многие люди действительно, даже не то что страдали, но и наслаждались этим. А если так, то отчего бы и действительно не попробовать. Ну, в плане, сделать всё так, чтобы... чтобы...
      Скорей всего, делать ничего было не нужно, подумал я. И тогда всё, что необходимо...
      Дальше как-то по-особенному диалог не развивался. Я был даже уверен, что если и нащупал какой верный путь, то он всё равно пребывал за некоторыми пределами сознания.
      А то даже не только сознания, а и вообще, чего-то сверхтуманного, сверхъестественного, сверхневероятного. И это факт. И это правда.
      Да ведь так и было, что тут скрывать. Тем более мне никогда в жизни ничего о себе скрывать не хотелось, а словно чтобы наоборот - наружу, навыворот, так, чтобы узнали все.
      
      
      Глава 121
      Я пытался понять, что происходит. Не всегда наступало то какое-то особенное состояние, когда всё становилось и ясно, и понятно. Но то, что оно приближалось, - факт. И то, что, когда оно произойдёт в полной мере наступит счастье - было тоже фактом.
      
      
      Глава 122
      Иногда мне становилось как-то по-особенному загадочно. Не принимая в расчёт общей составляющей удачи, я, тем не менее, стремился продвинуться к ней, хотя бы просто потому, что мне это нравилось.
      Ну, нравилось, наверное, это ещё не совсем верно сказано, подумал я. Но то, что, вероятно, впереди ждал успех и то самое разрешение проблемы - было наверняка. И тогда уже всё, что оставалось, это просто двигаться тихой сапой. Ну а там, рассудил я, при приближении к истине... Стоп, опомнился я, вспомнив, что как таковую истину нашёл ещё сегодня днём, просто забыл записать. Истина ведь заключалась в одном - просто никогда не употреблять никакого алкоголя ни в каких количествах. И всё. Более того. У каждого была своя какая-то тайная истина, но если исключался любой допинг, воздействующий на мозг, то вот вам и достижение истины.
      И ведь так просто, задумался я. Просто, но сколько требовалось совершить всего, чтобы до этого дойти.
      
      
      Глава 123
      Не надо думать, что всё всегда или хорошо, или плохо. Плохо наступает тогда, когда вам не дают сказать последнего слова. Хорошо - когда вас понимают. Всё остальное находится между всем этим и называется просто - жизнью.
      
      
      Глава 124
      Не всегда приходящая истина оказывается нужной да необходимой, и тем более далеко не всегда несёт она в себе только радость. А то даже больше иной раз и печаль. Печаль не от того, что ты что-то узнал этакое, а просто, видимо, сама по себе грусть подступает словно сама по себе. Как будто так было надо. Как будто так своего рода даже предначертано. А то и просто случается нечто понятное да необъяснимое. Пустота? Пустота. Пустота-с.
      А особенно печально, когда такая пустота поступает вечером да ночью. Тогда уж словно волком вой.
      Действительно тяжело... Приходится предпринимать какие-то невероятного рода усилия чтобы... чтобы даже не просто выжить, нет, ты живёшь ведь, проживаешь вернее, чтобы... усилия предпринимать чтобы не сойти с ума.
      Ведь так можно и помешаться.
      
      
      Глава 125
      Я знал, что мне бывает очень тяжело. Иной раз это поступало настолько, что казалось ещё чуть, и действительно можно сойти с ума. Причём, ты-то сойдёшь - а не заметишь. А другие начнут шарахаться от тебя. Они и так тебя давно считают чудаком. А тут... А тут ещё чего доброго...
      Впрочем, это всё весьма относительно. По крайней мере мы все немножечко как говорится того, "ку-ку". Так что, по большому счёту, большой этакой трагедии может и не будет. Хотя и всё конечно же весьма относительно...
      
      
      Глава 126
      Боль растворяется в тоске, а тоска в боле. Но словно бы не тут-то было. Кажется, даже, иной раз, что завывает с тобой вместе горе. Горе... Какое оно, горе? - думаешь ты, но твои мысли уже далеко-далеко, ибо путается сознание в поиске пристанища для души.
      Горе бывает разное. Одно из самых страшных - это одиночество. Как говорил один знакомый военный (неподражаемо лаконичным армейским языком), человек парной животное.
      Парное - значит должен жить в паре с кем-то. А когда один... Когда человек остаётся один, поистине сродни трагедии в его душе. И ему даже может что-то кажется, даже хочется, вообще, всё что угодно может быть, а это уже словно и не играет никакого значения. Потому что один.
      Одному действительно и грустно, и плохо. И, наверное, как-то по-особенному одиноко. Одиноко и одиночество - это не тавтология, тут всё намного и страшнее, и шире. Страшнее, потому что шире. Потому что страдает душа. Потому что в какой-то единый миг кажется, что вот-вот всё изменится наступит счастье, а не наступает ничего. И тогда ты понимаешь, что должен просто жить. И не просто, а внешне не показывать... Впрочем, твоё выражение лица - оно твоё выражение лица и вполне может выдавать то, что происходит в душе. Вполне... Вполне. Да и зачем скрывать, излишне играя да выдумывая какие-то игры. Игра хороша, когда радость. Я привык к честности. Потому самым честным является признаться, что тебе плохо. Я и признаюсь, что мне плохо. Плохо на душе. Ибо душа хочет любви и заботы, а в ответ... А в ответ одиночество.
      
      
      Глава 127
      Душевная боль, периодически затихая, возгоралась вновь. Было слышно, как отчаянно трещат нервы, выдерживая словно по какому-то чуду небесному. Сознание оставалось в норме - только за счёт огромнейшего душевного напряжения.
      Я действительно не понимал, почему так порой случается, что я словно бы сам провоцировал всю эту непонятную (на самом деле такую понятную) душевную симптоматику. Хотелось чего-то... всегда хотелось чего-то необычного, даже быть может необычайного. А на деле получалось, что словно бы одно и тоже - всё похоже. Лишь менялись годы да десятилетия. А остальное всё продолжалось.
      (А я ведь и правда не понимал, отчего так происходит. Моей душе словно не хватало страданий, и как только долгое время бывало всё хорошо, я словно намеренно, - конечно, намеренно, исключительно намеренно, - сам вызывал в себе всю эту симптоматику несчастья, провоцируя себя на душевные переживания.
      Зачем мне это было надо?
      Ещё бы, зачем... Быть может как у Франца Кафки, конечно, ведь он почти пять лет был со своей возлюбленной Фелицией Бауэр, но за все эти годы виделись они несколько раз, всё остальное время роман в письмах. Помолвки, две, три, разрывались. Потом он страдал. Потом снова возвращал её. Быть может и у меня так. да. Кафка в минуты расставаний - тотчас после них - много работал над своим творчеством. Я тоже. Впрочем, я и так и так пишу, у меня от страданий творчество не зависит. Да, это своего рода сублимация, когда мы переводим душевную боль в строчки, наделяя "несчастьем" своих героев. У Кафки как помним они были все очень странные. Один Грегор Замза чего стоил. Кстати, после очередного расставания Фелиция вышла замуж. А письма Кафки завещала опубликовать уже только после своей смерти. Оттуда мы всё и узнали. У Кафки писем не сохранилось. Он их уничтожал. А друга Макса Бора попросил уничтожить и после смерти весь свой архив. Слава богу тот этого не сделал, потому то мы и узнали Кафку. Ну да Кафка - это ремарка. Я просто подумал, что может и у меня так, как у него. Душевный мазохизм, как помнится я писал в исследовании жизни и творчества Кафки. У меня значит тоже душевный мазохизм. А там, где мазохизм, как помним Фрейда, там и садизм. И душевный, и настоящий. У меня видимо был и тот, и другой. По крайней мере с женщинами мне отчего-то нравился грубый секс. Быть может потому что я спортсмен?)
      
      
      Глава 128
      Фактически жизнь сама собой проходила какие-то собственные университеты, являя те или иные знания, а какие-то предметы бытия и вовсе назначая да переназначая для пересдачи, так что по прошествии времени порой было и не вспомнить что к чему, а если и вспомнишь - то почти тут же забудешь (ибо напутано было порой до безобразия).
      Конечно, я продолжал и жить, и выживать, и действовать по-своему, но... Но во всём уже начинало угадываться это самое "но".
      Что это было? Протест? Может какая неприятность? Может... Да нет-нет и нет, нечего тут гадать что это было, потому что ровным счётом ни это всё и ничто вообще и вовсе не было. Может даже и ничего вообще не было. А что тогда было? А ничего и не было. Ничего такого, о чём стоило бы говорить с удивлением. Ведь это просто жизнь. Такая вот жизнь, и ни больше, ни меньше. И с этим даже не то что смириться надо, а просто отнестись ко всему по-божески. С терпением и верой что Он - своих не бросает, как сказал как-то мой друг, священник (очень сильный духом и мудрый мыслями человек, отец Иван, Иван Иванович).
      
      
      Глава 129
      Душевная боль оставалась, и, конечно же, она никуда не исчезала. Заглушалась лишь, разве что. Переключал я внимание сознание на различные дела, тем самым, сосредотачиваясь там, слегка отпускало на душе. Отпускало, что потом вновь вернуться.
      Что я хотел? Каждый ведь должен так или иначе формировать какие-то свои цели да задачи; тем более если хочет достигнуть чего-то.
      На это я бы мог сказать, что всё равно больше подчинялся интуитивному прогнозированию и никогда ничего не планировал, считая, что всё от бога, и как он рассудит, так всё и будет.
      А потому я просто жил, стараясь каждый день делать очень много и втайне мечтая, что всё это когда-то окупится сторицей.
      
      
      Глава 130
      Очень многое в жизни порой действительно начинает выглядеть как нечто даже не совсем объяснимое.
      Но, с другой стороны, быть может это и есть судьба. Та судьба, которая тем или иным способом вторгается в жизнь, руководя ею. Точнее даже. Это мы отчего-то полагаем что вторгается, а она попросту как раз такая и есть. Жизнь - как жизнь. И что с того, как говорится...
      
      
      Глава 131
      Это всего лишь бессонница, сказал я себе. Ничего не меняется. Ничто не должно измениться. Но вот в душе была какая-то пустота. Вроде как нужно было что-то делать, но что. Соседи за стеной дружно продолжали пить и галдеть несмотря на четвёртый час ночи. Я понимал, что они давно смирились с такой своей жизнью. Квартира досталась от родителей, получивших её бесплатно в советские времена. Также, когда состарятся и умрут, она перейдёт их детям. Тоже алкашам, ведь в районе, где я сейчас арендовал жильё, подавляющее большинство семей были потомственные алкоголики, взращённые советской властью, возвеличивавшей полуграмотный пролетариат, забота которых сводилась к тому что отстоять у станка на заводе, а после прийти домой и пить. И так вся жизнь. Я это явственно наблюдал как в советские годы, так и теперь. (В советское время я жил в небольшом городке, под миллион жителей, настоящая деревня, как я полагал, процентов восемьдесят населения не читающих книг пьяниц или просто мещан, а сейчас живу в городе где семь миллионов, но в таком районе, который очень напоминает город детства, такая же не читающая книги публика, тянущаяся к стакану. Да и стакан ещё бы полбеды, но если нет интеллекта - того, что от природы, тут уж хоть пей, хоть будь трезвенником... Страшно одинаково).
      
      
      Глава 132
      По вечерам, и особенно к ночи, душевная боль заметно усиливалась.
      Было ощущение, что я словно кого-то обидел, это от матери у меня такое, она, сильная женщина, всегда готова была делать тысячи скидок людям, считая их слабыми (в сравнении с ней - они были такими), несчастными (были), бедными (были), не очень умными (были, по крайней мере, большинство). И вот такая оказия (по наследству) досталась и мне.
      Отец был другим. Внук царского генерала, добившись при советской власти - сам, без протекции - высочайших вершин власти (двери в кабинеты большинства начальства что в Ленинграде, что в Москве он открывал ногами, будучи любимчиком тогдашнего генерального секретаря Леонида Ильича), отец относился к людям так, как они того заслуживали.
      Частично у меня бывал раздрай в душе, но чаще всего происходило таким образом, что, если меня серьёзно не задевали, или я был трезв - в маму, если иначе - в папу. (Впрочем, с алкоголем я боролся всю жизнь и мне очень сейчас надеялось, что борьба эта окончена, и я победил.) И тем сильнее, по трезвому, было воспринимать это всё, то, что происходило. Но, с другой стороны, именно таким - и только таким - образом можно было себя закалить. Даже не то что закалить, но и уйти в отрыв. Обеспечив будущее.
      
      
      Глава 133
      Не всегда получалось выживать психологически, но я понимал, что мне попросту так уже на роду написано, страдать (от недостатка того или иного - имея при этом более остальных, потом терять и страдать), и ведь ничего не поделать, учитывая повторяемость происходящего. Года, два, три - и всё по новой. Иной раз меньше, иной раз больше, но суть фактически неизменно одинакова. Вот ведь как бывает, думаешь иной раз, и тут, собственно говоря, и думать-то особо как-то не надо. Ведь всё едино - страдать, страдать, страдать - и моменты страдания использовать для чего-то своего, для продвижения чего-то своего, для перехода на какой-то новый этап развития, новую ступень, нечто такое, чего раньше ещё не было. Зачем это всё? - невольно восклицаешь себе - сам себе и про себя - но не успеваешь ответить на вопрос, ибо продолжается всё тот же какой-то единый бег, словно это бег по времени, или то ли по времени, а то ли бег вокруг самого же и себя. Ведь порой уже понимаешь, что и такое бывает да случается. Происходит, то бишь. В жизни многое происходит...
      В жизни действительно многое происходит, думаешь ты, и совсем не в силах остановиться, всё также бежишь куда-то по неведомой то ли прямой, то ли кривой, то ли косой какой-то черте. И впереди тебя как будто ничего нет. Но и позади ведь тоже особенно как-то не замечаешь... Точнее, то ли не замечаешь, то ли попросту не понимаешь, что происходит. Ибо происходит ужас.
      Происходит какой-то ужас - думаешь ты, а на деле, положа руку на сердце, ты и сам не ведаешь что это да как подобное можно было бы назвать. Чудеса какие-то, лишь предполагаешь ты. Чудеса...
      
      
      Глава 134
      Мир вокруг... Окружающий мир... Социум... Всё, что нас окружает, это всё-таки совсем как-то одновременно и нужное, важное да значимое, и при этом загадочное - и порой даже почти откровенно непонятное да необъяснимое. Но не стреляться же из-за этого как чеховский главный герой в "чайке", хотя жизнь, иной раз, совсем запутывает, но вот именно быть может от того, что я как минимум десять раз пытался строить семейные отношения (было больше раз, женщин было минимум десять), и всякий раз рано или поздно всё подходило к какому-то своему логическому завершению (а чаще всего и не логическому вовсе, а какому-то спонтанному да запутанному, словно кто-то подставляет тебя и ведёт, понял после что видимо это и есть то, что называется "судьба"), так вот после (и благодаря) всего этого понял я, что ничего, собственно говоря, в моей жизни не изменится. Да и не только в моей. И те, кто стреляются из-за несчастной любви, вполне могли бы не делать этого, если бы я успел им подобное объяснить, - ибо всё бред и чушь, потому как всё по судьбе, а если по судьбе, так какого же чёрта выписывать всяческие коленца да тем более лишать себя жизни. Условия да, условия можно создать невыносимые себе, трудные, сложные, преодолевать оные, страдать душевно, запоминать это самое страдание, и понимать, что всё относительно. Люди без рук без ног и слепые - вот они страдают. А тут... А тут блажь, однако.
      Поиграть можно в "страдание". Можно поиграть. Вот только всерьёз не принимать. Чтобы не случилось нервного перенапряжения да не сойти с ума. Жить психом, конечно, можно. Ещё великий Пушкин писал об этом. Но одно дело как он мечтал в лесу, и другое в социуме, где вас запрут в сумасшедший дом. Да ещё будут пытаться лечить (словно не понимания что безумие не лечится, а лишь искусственно заглушается химиотерапией).
      ("Не дай мне бог сойти с ума.
      Нет, легче посох и сума;
      Нет, легче труд и глад.
      Не то, чтоб разумом моим
      Я дорожил; не то, чтоб с ним
      Расстаться был не рад:
      
      Когда б оставили меня
      На воле, как бы резво я
      Пустился в темный лес!
      Я пел бы в пламенном бреду,
      Я забывался бы в чаду
      Нестройных, чудных грез.
      
      И я б заслушивался волн,
      И я глядел бы, счастья полн,
      В пустые небеса;
      И силен, волен был бы я,
      Как вихорь, роющий поля,
      Ломающий леса.
      
      Да вот беда: сойди с ума,
      И страшен будешь как чума,
      Как раз тебя запрут,
      Посадят на цепь дурака
      И сквозь решетку как зверка
      Дразнить тебя придут.
      
      А ночью слышать буду я
      Не голос яркий соловья,
      Не шум глухой дубров -
      А крик товарищей моих,
      Да брань смотрителей ночных,
      Да визг, да звон оков".)
      
      
      Глава 135
      Я разрывался от внутренней - душевной - боли. Воспоминания наступали волнами, то взрыв, то спад, но всё время, несмотря на мои какие-то усилия, держалось этакое общее упадническое настроение. И вроде как понималось всё, и надежда всё равно оставалась, да психика отчего-то предпочитала жить по своим, каким-то, законам бытия.
      Я ведь столько ошибок совершил в прошлом. И все они были практически исключительно из-за алкоголя. Не пейте никогда. Как писал Чехов, после приёма алкоголя вы уже не один человек, а один плюс ещё кто-то другой. А ведь после приходится всегда возвращаться обратно. Никто никогда не сможет всё время быть подшофе. По крайней мере долго ни один организм в мире это не выдержит. (Хотя и до какого-то более-менее зрелого возврата вполне можно дожить, конечно. Но если в какой-то день не будет "дозы"... Тогда психике не позавидуешь, ибо она сама вас съест. И сделает всё, что вы начнёте съедать самого себя. При том что со временем мозги уже начнут не активизироваться, как это бывает при приёме допинга в виде алкоголя, а замедляться, ухудшаться, вы постепенно станете тупеть. А если и до того были не совсем умны, то вот вам и пиши-пропало. Потому лучше не пейте совсем. Никогда. И даже не начинайте.)
      
      
      Глава 136
      У меня было предположение... Предчувствие, справедливей сказать, что всё-таки именно творчество будет тем основным локомотивом, или даже скорее ледоколом, благодаря чему всё в итоге станет на свои места. Ведь, по сути, только творчеству я подчинял себя и собственную жизнь. Ради творчества - я расставался с некогда любимыми людьми. Ради творчества - рвал отношения с близкими. Ради творчества забрасывал - даже порой очень насущные - текущие дела. Ради творчества - я вообще жил. Но вот ещё ни разу творчество не приносило мне каких-либо доходов к существованию. Всё больше приходилось вкладывать мне (сначала труд написания, после труд опубликования, ладно интернет, там можно и бесплатно, а вот за книги надо платить, или за издание (как в России), или хотя бы за выкуп изданных бесплатных книг (как на Западе).
      Но я верил, что когда-то я смогу жить своими трудами. И тогда, учитывая сколько пишу и сколько уже написано, мне не надо будет изыскивать поиск заработка. Да будет так. Аминь. А ещё лучше - амен. Amen.
      
      
      Глава 137
      А иногда я начинал достаточно умело запутывать сам себя. При этом... При этом всё происходило как-то непроизвольно, бессознательно, словно мне одновременно и надо и не надо было делать что-то подобное. Но... Но я попросту, видимо, не мог иначе. А иначе... а иначе как всё это объяснить...
      
      
      Глава 138
      Я всё время спешил писать, причём у меня совсем не было какого-то явного или потаённого желания написать больше всех, просто я не мог не писать; творчество просилось изнутри, вырывалось пламенем какой-то опаляющей сознание боли, и, вероятно, если я не напишу - сгорю, думал я (хотя не думал, видит бог, не думал, писал просто и писал, полагая, что это всё от бога).
      Впрочем, творчество ведь и правда от бога. Творчество - как избавление от внутренних страданий. Когда радость - пишите. Когда горе - пишите тем более. Ведь если радость ещё можно как-то скрасить хотя бы бытиём (радость ведь почти всегда когда не один, ибо радость не встречается да не отмечается в одиночку), а вот горе - это зачастую как раз когда один (ибо когда кто-то рядом - уже и не горе, переносится ведь по другому).
      
      
      Глава 139
      Так или иначе, но каждый из вас должен верить в себя и всегда исключительно в себя. И тогда ваша огромная сила - вера в себя - заставит верить в вас других. Люди привыкли подчиняться сильным. Это у нас от природы. Животные тоже подчиняются сильным. (Правда в некоторых волчьих стаях вожаком может быть не самый сильный волк, а даже волчица - если она обладает соответствующим умением уводить других от облав и добывать пропитание, все выбирают её.) У человека тоже самое. Вы ведь не обязательно должны быть самым сильным человеком на планете. Люди подчиняются тем, кому они не могут не подчиняться. Так сделайте себя такими. Создайте. Тренируйтесь и физически, и психологически. И успех не преминет прийти. Даже если не будет таких уж ярко выраженных природных способностей. Как говорится в русской пословице: терпение и труд - всё перетрут. Аминь.
      
      
      Глава 140
      Поистине, очень многое кажется и неразумным, и странным, и даже каким-то необъяснимо-привлекательным (таковое ведь тоже случается). Но вот что я действительно не совсем понимаю: как иной раз самое сокровенное да важное - становится вдруг видимым? Словно, как в Писании, всё тайное становится явным, или всё-таки есть какой иной секрет...
      
      
      Глава 141
      Обязательно необходимо продолжать любое движение вперёд. По сути, я ведь даже никогда и не останавливался. Так, замедлял движение на какое-то время. Потом начинал вновь ускоряться. А фактически даже и бежал всё время. Бежал так... Быстро бежал в общем.
      Но вот я о чём. Вы делайте тоже самое. Если когда-то наступит желание бросить всё - не бросайте. Перетерпите. Но не бросайте.
      И никогда не пейте. Даже если станет совсем плохо. Лучше наоборот, - подчините себе боль. Научитесь с ней работать. И всё пойдёт по-другому. Станет лучше. Помяните моё слово. Аминь. (Да будет так.) Amen.
      
      
      Глава 142
      Отчасти и забавно и отчаянно так всё происходит, ну да словно всё так и должно быть. Почти непременно должно быть, мог бы я дополнить, да вот только пустое всё, ибо и дополнять особенно нечего, да и сама по себе природа понимания души - ещё ведь до конца и не разгадана. А всё, что только быть может и должно быть - это или будет впереди, или уже было - но непременно повторится; и вообще, так уж если разобраться, всё течёт, всё меняется, равно как и запутывается порой самым невообразимым образом.
      Но при этом практически всё способно быть даже отчасти и не таким, какое оно должно быть. Ведь всегда норовит вмешаться фактор определённого рода условности. Хотя и выходит, по сути, что всё равно ведь окончательно всё не ясно. Ну не ясно - и всё. А то, что так или иначе проходит перед взором или вдруг - словно ни с того ни с сего - промелькнёт в мыслях, - всё это тоже с очень большой долей вероятности условно.
      Всё и действительно весьма и весьма условно. Вот разве что условность таковая как бы не очень-то и радует. Ну да не огорчает - и уже хорошо.
      Хотя и надо всегда чтобы было не только хорошо, но и спокойно. А вот над спокойствием надо, конечно, работать. А то и - работать и работать. А то и - работать, работать, и ещё много раз работать. Не быстро, но и не "не спеша", качественно главное. Да, пожалуй, и на самом деле качественно. И это будет правильно.
      
      
      Глава 143
      Я всё время стремился всё успеть. Не сказать, что я боялся опоздать, но, наверное, это тоже было. Только куда мне было опаздывать, я никогда так и не ответил на вопрос. Да и не задавал его себе. Просто надо было успеть. Просто спешил успеть. Именно это было главное и ключевое.
      
      
      Глава 144
      И всё-таки я действительно спешил успеть. Мне даже не то что хотелось оставить после себя как можно больше, хотя и это понятно, что тоже, но вот ещё было ощущение, что так чего-то главного словно ещё не сказал, что ещё вот-вот, что ещё чуть-чуть, что ещё быть может и на самом деле лишь самую малость, и тотчас же всё станет на свои места. Придёт на круги своя. Будет так, как надо. Станет так, как необходимо. Начнётся так, как оно, вероятно, и должно быть.
      Но вот пока всё ещё не начиналось. Хотя даже если бы и начиналось оно, скорей всего всё равно ощущения были бы, что ещё немного, ещё чуть-чуть, ещё самую малость, ещё надо успеть, доделать, дозавершить, успеть, успеть надо ещё, успеть...
      Я жил в таком ритме, в этаком вечном движении, и мне это всё нравилось, могу признаться. Я даже и не мыслил иначе. Да и зачем иначе. К чему. И почему должно быть всё иначе. Уж лучше так, пусть лучше всё так, ведь так - и спокойнее, и душевно комфортнее. Ну а почему нет, если, по сути, только да, если всегда только правда. Аминь.
      
      
      Глава 145
      До конца ещё не ведаешь почему и зачем всё происходит так. Но оно ведь и на самом деле происходит. И пусть даже осадок какой-то остаётся внутри тебя - всё равно ведь вспыхивает, да и вспыхнет рано или поздно ещё ярче, - а пока вот вспыхивает, готовясь взорваться какими-то своими особыми красками бытия. Да пока лишь всё остаётся на круги своя и молчит, в ожидании то ли чуда, то ли ещё какого иного свершения.
      Впрочем, в чём может заключаться это самое "свершение", я пока тоже не знал. Да и никто, пожалуй, что не ведает оное. Разве что предположения какие... Да, вероятно предположения... Хотя... Хотя ведь и неизвестно всё-таки в полной мере всё.
      
      
      Глава 146
      Порой случалось нечто загадочное и удивительное. А иногда всё вдруг начинало происходить так, что сразу словно и не улавливался смысл (необходимости осуществления подобного), а после всё становилось на круги своя. И было смешно и приятно. И отчасти даже весело, шутейно, - можно даже сказать, а то и вовсе как-то по-особенному... Ну, непонятно что ли. Необъяснимо даже, скорей всего.
      Впрочем, всякое ведь бывает да случается.
      
      
      Глава 147
      Тяжелее всего - это, вероятно, преодоление себя во время душевной боли. Даже не то что преодоление себя, злость - переходящая в ярость, печаль - способная перейти в отчаяние, какие-то душевные затруднения да волнения - всё это когда наступает, следует радоваться, ибо судьба таким образом даёт вам ещё один шанс взойти на высочайшую ступенька почёта - преодолев собственную патологию души, преодолев тревогу, победив её, и - подчинив себе душевную боль. Да будет впредь так. Радуйтесь - когда вам плохо на душе. Это значит вы ещё и ещё раз подчиняете себе беса. Отчего вам станет исключительно хорошо. И даже отлично. Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 148
      Сама по себе жизненная ситуация способна почти одновременно оказаться и загадочной, и нелепой, и нежизнеспособной даже (отчасти это так), но вот на самом деле всё и всегда управляется свыше. А потому как там угодно - так и будет, что решат свыше - то и случится, а всё остальное - ненужные волнения да отчасти и вовсе нечто необъяснимое, непонятное, непривлекательное даже. То есть то, чего нет. Но что, - при этом, - непременно будет. А вот когда? - Никто не ведает. Бог знает. Высшие силы знают. Дьявол знает. Но не мы, люди. Пророки даже могут ошибаться иной раз. Хотя обычно это ошибаются люди, путаясь во времени, переводах да падежах и не верно трактуя сказанное пророками...
      
      
      Глава 149
      Неизведанные тайны поистине открываются или готовы открыться перед вами, и это так становится возможно, если придёт на всё позволение свыше. А если нет - уготовано... Нет, даже не мучиться, мучение тут не при чём, а просто останется всё так, как, вероятно, и должно было быть. С одной стороны - никак. А с другой - всё равно, рано или поздно наметится нечто поистине удивительно да загадочно. Да ещё и отчасти так, как и раньше то не бывало, не случалось, не происходило, да и вообще, - даже не загадывалось.
      
      
      Глава 150
      Дополнительно я всегда пытался привлечь какого-то ещё к собственному диалогу с собой же. Получалось не всегда и зачастую выходило грустно. Я продолжал, конечно, но... Но всё, вероятно, было всё-таки не совсем правильно. И даже если какая-то исповедь играла собственную роль - это было всё-таки не так. На крайний случай - не совсем так. И что уж точно - очень и очень даже неправильно.
      Но вот что любопытно. Я ведь всё равно продолжал стремиться к чему-то необъяснимому. И верил, что именно там будет результат. Тот самый результат, который был, по сути, ожидаемый (как бы кто-то сказал), но кто так способен сказать, если не знает фактов. А факты... Факты всегда вещь серьёзная.
      
      
      Глава 151
      Я не собирался никогда спешить, хотя и, как говорят на Востоке, поспешал не торопясь. То бишь спешил, получается. Но делая при всём при том вид, что особо этак и не спешу.
      Я спешил жить. Это было правда. Спешил создать, оставив после себя, как можно больше. Спешил отчасти сделать всё так, чтобы жизнь... Я никогда не имел намерения облегчить собственную жизнь. Я вообще был против любого рода хитростей. Шёл вперёд? Да, шёл вперёд. Делал собственное дело? Да, делал собственное дело. Верил во что-то своё? Да, верил во что-то своё. И при этом... И при этом я попросту жил. Жил быть может так, как никто не жил раньше. Жил, стремясь сделать собственную жизнь красивой. Внутренне красивой, в первую очередь, хотя и внешне я полагал что всё должно быть исключительно правильно. Получалось... Получалось как в словах классика, что в человеке всё должно быть прекрасным. Ну а почему бы и нет.
      ("В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли". Чехов).
      
      
      Глава 152
      Мне приходилось лечить душу, и это было самое печальное, что, вероятно, ещё только могло быть.
      И при этом, я фактически и не знал, и не понимал, что на самом деле происходит. Отчасти хотелось одного, получалось несколько всегда иное; я, подстраиваясь к этому "новому", находил что, если это перст судьбы так и хорошо, как говорится, а на деле начинало вновь всё меняться... И, изменяясь, уводило и меня (сознание моё в первую очередь) куда-то вдаль. Да ещё быть может и так, что становилось и непонятно да необъяснимо, как подобное, собственно говоря, может происходить.
      Впрочем, ведь происходит. А если происходит... Если происходит, значит так и должно, наверное, быть. (Вот только ключевое слово видимо должно быть одно. Но какое в данном смысле, - я пока не ведал. Быть может сия тайна откроется чуть позже?)
      
      
      Глава 153
      Должно быть до конца нереальное, невероятное, отчасти нелепое даже и что уж точно необъяснимое - происходило всё со мной. Но когда я пытался "достучаться" до себя же - всё становилось порой ещё более загадочным. "Так бывает", - подумал я, сказав себе же и ещё чуть позже повторив. А на деле... А на деле какая-то пустота...
      
      
      Глава 154
      Возможно даже, это очень и очень больно. Но душевную боль как-то не привыкли измерять, предпочитая страдать. Но что же дальше. Важно ведь не останавливаться. Важно двигаться вперёд. Важно проходить какие-то свои университеты. Важно, важно, важно, - всё время я ставил перед собой какие-то требования, забывая подумать о себе. Как Павка Корчагин - всё время шёл вперёд. Видимо так и закончу жизнь. Добившись успеха как Д"Артаньян, который получил указ о присвоении ему звания маршал Франции одновременно с ядром, убившим его.
      Впрочем, мне бы хотелось, чтобы было - в моём случае - несколько иначе. Хоть ненамного, но иначе. Существуют ведь и такие примеры.
      
      
      Глава 155
      Всё равно несмотря ни на что я продолжал верить в предначертание мне свыше какого-то особого рода пути. Примерно догадываясь какой он должен быть, я тем не менее верил отчасти во что-то своё, отчасти что-то быть может даже знал (невольно подслушав у пророков), и как бы то ни было, медленно и планомерно шёл к достижению какой-то своей цели, размышляя про себя о том что хорошо бы ещё знать какая она.
      Но это уже было от лукавого, ибо вполне можно было пока довольствоваться и тем что есть. Что было. Что, - быть может даже, - должно было бы быть. А может и уже существует, - сосуществуя с тем, что видимо, являясь как бы невидимым. (Помните, как Иисус учил подавать милостыню, пусть ваша левая рука не знает, что делает правая, а господь, видя тайное - воздаст явно: "У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,
      чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно". (Мф.6:3-4)).
      
      
       Глава 156
       В какой-то мере это, конечно, всё может показаться достаточно загадочным и даже отчасти невероятным. Но ведь, если разобраться, это всё и в большей мере не правда - нежели правда. Ведь уже так или иначе, но жизнь складывается всегда по-своему - и не всегда правильно. И даже если когда-то вдруг что-то покажется... Тут, конечно, вопрос может быть спорным, но по большому счёту (этак да по гамбургскому) всё ещё вилами на воде писано... Понимаете, не всегда следует понимать всё так, как словно бы заметно на первый взгляд. Всегда вмешиваются те или иные тайны, - вроде как неуловимые на глаз, но в реальности существующие.
       И вот когда нечто подобное начинает происходить, всё, что, зачастую, от всех нас требуется - так это просто наблюдать и по возможности молчать. Ибо хоть правду, как говорил булгаковский Иешуа, говорить легко и приятно, как раз за правду очень часто наказывают. А потому как советовал один из героев фильма "Место встречи изменить нельзя" - я лучше промолчу, здоровее буду.
      ("...- Таким образом, возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье ''шайкой'', которое начало с большим успехом ''бомбить фраеров'' в различных культурных учреждениях: в зеркальном театре ''Эрмитаж'', в Третьяковской галерее, в филармонии. Но с этим мы позже разберёмся. Но сегодня, граждане, случилась у вас промашка ужасная. И дело даже не в том, что мы вас заловили.
      - А сегодня что, постный день?
      - Нет, день сегодня обыкновенный, скромный. Да вот номерок-то вы ляпнули не тот. Вещь вы взяли у жены английского посланника, а по международным соглашениям за шубку норковую, стоимостью в 100 тысяч всего-навсего, платить придётся администрации Большого театра. Государственному учреждению. Усекаешь, Ручников, о чём я толкую?
      - Указ 7-8 шьёшь, начальник? (о расхищении государственной собственности)
      - Я шью? Да при чём здесь я? Если бы ты посмотрел на себя со стороны, Ручников, ты бы заметил, что указ от 7 августа, который ты 7-8 называешь, у тебя на лбу отпечатан. А у сообщницы твоей Волокушиной - тем паче! Так что по 10 вам, граждане! По 10 на душу населения!
      - А тебе-то какая забота о нас думать?
      - Я был с тобой откровенен, хочу, чтоб и ты со мной пооткровенничал про дружка твоего, Фокса!
      - Плевал я на твою откровенность!
      - Невоспитанный ты человек, Ручников. Выражайся при даме поприличнее, а то я тебя огорчу до невозможности!
      - Мне какой резон с тобой откровенничать?
      - Резон прямой! Чистосердечная помощь следствию смягчает ответственность. Статья 38 Уголовного кодекса.
      - Ничего я тебе не скажу! Не купишь меня на эту ''туфту''. Я лучше помолчу - здоровее буду.
      - Здоровее не будешь! Снимешь заграничный ты свой костюмчик, оденешь телогреечку и или на лесосеку или в солнечный Магадан!
      - Может быть. Ну уж лучше в клифту лагерном на лесосеке, чем в костюмчике у Фокса на ''пере''").
      
      
      Глава 157
      Я всё пытался словно бы нажать на невидимую педаль собственного разума, да толком ничего не выходило. И лишь только отблеск какого-то отчаяния проблесками кружил вокруг. Но ведь это было не всерьёз, - размышлял, убеждая себя, я. И при этом потаённо веря, что быть может и правда. Быть может и всерьёз. Быть может и наверняка.
      Но если наверняка? - задумался я, обращаясь к самому себе, - то не значит ли это что...
      Окончания фразы я не знал. Вернее, поначалу знал, а после решил не говорить. Нельзя было. Нельзя - и как... И так и этак нельзя. Неизвестно куда могли увести наши размышления. И уж точно отвести далеко от истины. Потому пока так. Потихоньку... Тихой сапой. А там разберёмся.
      
      
      Глава 158
      Не надо никогда думать о плохом, тем более, зачастую, само по себе "плохое" способно если не приходить в наш дом, то косвенно оказывать влияние на мысли да поступки (ибо поступки почти всегда являются следствием мыслей, разве что, если не хаотично и словно бы сами по себе возникли они да вышли из подсознания...).
      Но и даже это ещё фактически не несёт в себе ничего сугубо отрицательного да невероятного, потому что всё равно на всё про всё судьба - бог, если позволите, - и от того - управляют нами свыше, а значит и поступки, становившиеся деяниями, и сама по себе жизнь - это всего лишь конгломерат каких-либо невероятнейших фактов в жизни, ни больше, ни меньше...
      
      
      Глава 159
      И вот всё-таки насколько загадочным, а порой даже и нелепым, может быть наш с вами мир - особенно если пытаться разрешить всё вопросами логики да с помощью здравого смысла. Понимаете ли, всё ведь совсем иначе зачастую работает в сравнении с какими-то нашими предположениями даже. Поистине, везде вмешивается или бог, или дьявол (кто не верит в дьявола - не верит и в бога, равно как и наоборот; при том что вера - это не поклонение, вера - это просто вера, почти как у Тертуллиана, воскликнувшего: "Верую, ибо абсурдно"). Смотрите, на всём протяжении существования человечества люди находили те или иные следы руководства свыше. Отображалось подобное в преданиях (устных рассказах), или в письменных источниках (книгах - художественных или научных, трактатах богословский или магических, и прочее). Но ключевым было то, что люди понимали: нами управляют свыше. И всячески отображали оную мысль, - будь то на бумаге или в живописи, или иным каким способом.
      А нами и правда управляют свыше. У меня есть минимум миллион доказательств сему. А у вас? Особенно если покопаться в памяти да сопоставить всё происходящее с вами и теми, кого и о ком вы знаете.
      
      
      Глава 160
      Многое, конечно, выглядит зачастую не только не так как мы то загадывали бы да предполагали, но иной раз даже в мыслях каких и желаниях потаённых представлялось бы нам. И это отчасти правильно всё, конечно, по крайней мере особого рода возражений как будто и нет. Но вот что всё-таки кажется любопытно. Жизнь... Жизнь она словно и движется по каким-то своим параллелям бытия, и при этом всё большей частью выдумано, вернее, выдуманности больше, чем реальности, хотя если так уж разобраться, в мире всегда всё относительно (и даже весьма относительно), и потому происходит зачастую так, что быть может кажется нам нечто необъяснимым, а на деле оказывается, что всё это и есть какая-то истина (ну или на крайний случай во всём этом доля истины). И ещё. Всё это правда.
      
      
      Глава 161
      Жизнь привносит иной раз свои сложности, но почти всегда они разрешимы сразу, а остальные - через время. То есть, получается, всё и всегда разрешимо. Для всех людей по-разному, конечно. Кому-то даётся легче, кому-то тяжелее, но всё равно конечный итог един. При должном усердии, разумеется. При должном усердии...
      
      
      Глава 162
      Многое, очень многое приближается словно совершенно случайно, и даже кажется порой что это всё весьма и весьма и прозаично и загадочно, - так, вероятно, кажется, - тогда как на самом деле возникают весьма удивительные душевные противоречия, кои способны вносить какую-то свою лепту (большей частью загадочную) в дело понимания бытия. При том что подавляющее большинство это самое бытиё даже не то что не понимает, но и не имеет даже намерения осуществлять оное.
      
      
      Глава 163
      Фактически всё зависит от силы внушения и от самого внушения. Именно так лечит великий Кашпировский. Именно так исцелял Иисус Христос. Именно на внушении построена вся магия и гипноз. Если вы верите - всё у вас получится. Если сомневаетесь - продолжите страдать. Выбирайте что лучше. Выбирайте что удобнее. Выбирайте что ближе именно вам. И тогда у вас будет результат.
      Такой результат оказался у меня. Неизвестно отчего вдруг скрутило так, что стала отниматься рука и с трудом поворачиваться шея. Подумал было, что уже всё, возраст, да были всегда хорошие учителя и есть хорошие друзья (те же учителя), кои старше и на своём примере доказывают отсутствия влияния возраста. Увеличил физические нагрузки и добавил внушение (посыл о выздоровлении направляя в больное место).
      И случилось через время чудо. Всё прошло. Даже не только прошло, но и стало лучше, чем было. Суставы получили большую амплитуду движений. Боли исчезли напрочь. Голова стала яснее, а жизнь прекрасней. Аминь.
      Amen.
      
      
      Глава 164
      Чудеса случаются всегда и везде. Они даже происходят рядом с вами.
      Не все чудеса замечают. Некоторые не понимают, что это чудеса. Кто-то вообще предпочитает ни о чём не думать. Кто-то сомневается сам в себе. Кто-то... Люди разные. Каждому своё. Я предпочитал жить и верить. Верить и жить. Так для меня было и спокойнее, и комфортнее. Аминь. (аминь - это перевод с греческого: да будет так.)
      Аминь.
      
      
      Глава 165
      Жизнь, конечно, смешна, порой она ведь попросту бывает смешна. И даже если всё не так понятно, как иной раз кажется, всё равно рано или поздно включаются невидимые механизмы, и мы все вместе куда-то движемся, откуда-то уходим, куда-то приходим, приближаясь, вернее, то приближаясь, то отдаляясь от чего-то быть может даже очень и очень и близкого, и важного, и необходимого даже отчасти (но лишь отчасти); а то быть может, - подумал сейчас, - а то быть может и нет ничего этого. Так, пустота да томление духа. Ну да всякое бывает и случается.
      
      
      Глава 166
      Мне казалось, что всё отчего-то складывалось порой столь замысловатым образом, что даже не загадывал: возможно ли это.
      А вот на тебе... Вероятно ведь возможно.
      Ну конечно возможно, - уже через время говорил я сам себе. - А иначе и невозможно никак. Жизнь... Жизнь она ведь только кажется сложной да запутанной. А на деле всё оказывается и намного меньше, нежели чем вообще предугадывалось даже. А то и наоборот, подспудно усложняя её - мы тем самым отдаляем некое душевное озарение (инсайт, сатори, дзен, - в разных культурах свои переводы одного и того же, некой вспышки, когда в одну долю секунды всё разом становится на свои места), так вот... Впрочем, всё понятно. Люди сами всегда усложняют собственную жизнь, отдаляя счастье. И не сказать, что по какому-то недоразумению делают оное. Просто видимо так получается. Случайно выходит. Бывает, в общем.
      
      
      Глава 167
      Всё то, что оказывается свыше, порой самым надлежащим образом спешит уложиться в те или иные правила, законы да распорядки. Да вот только подобное быть может и невозможно на самом деле. Кажется нам? Да, кажется. Да только вот порой ведь и действительно лишь только кажется. Тогда как на самом деле всё что в реальности - выходит совсем-совсем даже иначе. Словно и нереально даже. Ну а может лишь действительно всё только кажется.
      
      
      Глава 168
      А иной раз я попросту начинал запутывать сам себя. И тогда казалось, что быть может ещё немного, и придёт какое-то понимание. А оно всё не приходило. И даже более того, создавалось впечатление чего-то этакого зазеркального, - сродни льюис кэрролловскому зазеркалью Алисы.
      А на деле всё было даже совсем-совсем иначе. Ну да всякое бывало.
      
      
      Глава 169
      Иной раз путаница да загадочность наступает. А как подумать отчего, так и непонятно становится вовсе.
      Но подобное лишь на время. После всё-таки становится ясно. Хотя бы более-менее, но ясно. Или... Или всё же и нет? Кто знает, как говорится, кто знает...
      
      
      Глава 170
      И кто поистине скажет да разумеет что-либо. Или просто придёт к какому любопытному заключению. Всё ведь всё равно до конца и не ясно и не понятно. А может просто потому что ещё не время?
      
      
      Глава 171
      Верно, как будто ещё не время времечко пришло. Но, - тогда уже, - оно на подходе. И когда оказывается так, что совсем рядом - тотчас располагается какими-то особого рода свершениями да желаниями. А то и сродни душевному беспокойству происходит всё. Однако.
      
      
      Глава 172
      Но вот как на самом загадочно всё, поистине ведь так. А что, если какое недоразумение приходит. Тогда и правда сумбур какой.
      А самое любопытное, что всё ведь отчасти ещё и правда. И тогда поистине загадка, как эта самая правда влияет на людей.
      
      
      Глава 173
      Явить чудо, представить его - как в реальности, - тире, - действительности, так и в воображении, - и после этого ещё что-то надумать, это поистине дорогого стоит. Поистине дорогого.
      Но вот если предположить, что всё это действительно великий туман, обман да нелепость. Неужели при подобного рода раскладе станет возможным что-то то свыше, к чему мы порой столь обескураживающим образом стремимся. Нет. А тогда что это?
      
      
      Глава 174
      А может всё это одновременно и верно, и не верно. И даже если кажется, что всё не так, всё ведь и правда не так. А если так?
      
      
      Глава 175
      Поистине, скандал в душе иной раз выходит. А на деле быть может и не случается ничего подобного. Ноу да, - тогда уже, - происходит быть может и вовсе нечто необъяснимое да невероятное. А на деле - любопытно ведь всё, однако...
      
      
      Глава 176
      Я не знал, что это было на самом деле. Лишь только понимал, что отчасти там всё иначе. По-иному. Даже не так, как быть может всё и должно было бы быть. Или стать. Или... Или... Или...
      
      
      Глава 177
      Я стал понимать, что зачастую дело в не в каких-то простых или сложных вещах, а всё происходит как будто с позволения свыше, высших сил. Причём существование высших прописано в самой Библии, и это так.
      Но вот ведь и правда иной раз напрашивается какой-то особого рода туман в мышлении да понимании. И даже если оказывается что-то непонятным (или недопонятым), всё ведь и на самом деле так. Хотя... Хотя иной раз можно ведь и откровенно заблуждаться. А всё, что всем нам лишь только кажется, будет выглядеть пустым и нелепым. А то и даже каким-то несуществующим, что ли. Случается ведь и такое...
      
      
      Глава 178
      Когда-то видимо происходит порой всё очень и очень загадочное и даже отчасти странное; а то ещё порой и до боли ранимое. Но при этом не всегда всё складывается именно так, как то хотим мы. И очень часто возникает великая путаница относительно того как всё происходит.
      И тогда уже, если это всё и на самом деле так, то вероятно всё как будто и вовсе необъяснимо. И это верно. И это факт.
      
      
      Глава 179
      Действительно, начинается, случается и происходит всё иной раз очень и очень внезапно и туманно, но на самом деле всё это до конца не так, ибо то что так... То, что так, это ещё так не всегда чтобы случалось да происходило. Очень часто всё-таки путаница великая происходит. И даже несмотря на то, что жизнь наша поистине одна, всякий раз, когда я спускаюсь к осмыслению какого-то понимания бытия, передо мной вспыхивает особого рода отчаянием всё то превеликое ''нечто", что таким порой замысловатым образом таится, отчаянно скрываясь, в самом себе. Во мне. Думая в том числе и обо мне. А вот... А вот если порой и правда кажется нам всё затуманенным... Тогда уж я не знаю. Вернее, не знаю - зная, и не понимаю - понимая...
      
      
      Глава 180
      Поистине, ты способен дать неожиданную (и невидимую) силу, и таким образом (а порой и только таким) привести себя к единому знаменателю, когда уже всё происходящее не выглядит таким удручающим, а сама по себе истина кажется попросту таким необычным, неожиданным, и... необходимым...
      
      
      Глава 181
      И при этом ты как будто понимаешь, что всё это ещё словно и ничего не значит, а то может и вовсе ни о чём. И вот когда только начинаются происходить невероятные чудеса... А сама истина как будто затуманивается и её становится не слышно... Да и не видно... И... И, вероятно, только тогда начинает происходить что-то такое, о чём мы как будто и не ведаем да не знаем.
      И тогда... И тогда, после всего, очень хочется вскричать - да будет так! Тем более что, зачастую, как раз именно так и происходит...
      
      
      Глава 182
      Сочетание несочетаемого порой привносит своё какое-то собственное видение на ту или иную ситуацию (главным образом что касается её как бы в целом), а на самом деле иной раз отчего-то всё-таки кажется более загадочным, нежели чем реально существующим. Равно как и видится подобного рода ситуация весьма и весьма различно и, что любопытно, быть может даже не совсем грамотно.
      Но подобное мнение большей частью ошибочно. Потому что практически невозможно чтобы казалось оно так то уж необходимым нам. Ну хотя бы потому что всё в полной мере больше играет, нежели бывает да случается. Хотя и тут возможны вопросы...
      
      
      Глава 183
      Наверное, иной раз выглядит всё очень загадочно, но ведь на самом деле всё вполне может быть и так.
      Однако наше с вами бытиё зачастую уводит нас куда-то в пропасть, будь то пропасть отчаяния, или пропасть небытия. И при этом - мы так желаем всегда возвратиться обратно, назад, что поистине можем (да и способны) признаться себе, что возможно всё.
      Возможно... Слово-то какое. Особое что ли. Даёт надежду. Даёт уверенность. Даёт... Даёт отчасти даже и истину. Ибо если во что-то очень сильно верить - оное свершается. Аминь.
      
      
      Глава 184
      Достаточно многое из того что ещё возможно, чтобы происходило в мире - является большей частью сродни всему тому сверхъестественному, что тем или иным образом заполоняет разум (наш, мой, твой, того парня), и после всего становится поистине действительно легко и спокойно жить, потому как очищается душа.
      
      
      Глава 185
      Не всегда удаётся совершить то, что намечалось, - но при этом рано или поздно всё совершается, ибо завершается. Всему просто своё время, и если чего-то нет сейчас, это попросту значит что ещё действительно попросту не время. А уж когда придёт это время, тогда и станет всё на свои места. И это так. И это правда.
      
      
      Глава 186
      А ещё у каждого отрезка времени есть свой срок. И он может казаться таким да этаким, но непременно и всегда наступает та завершающая фаза, когда становится понятно почему ранее было именно так, а не этак. Просто зачастую только с годами приходит осознанное понимание. А когда мы пребываем в процессе - не всё понятно.
      
      
      Глава 187
      Это только иной раз кажется, что затихает всё то нечто, чем проникнуты вы. На самом деле всё даже не так (как минимум не совсем так). Но вот что происходит такого... Как бы вам сказать. Иной раз грозит случиться великого рода путаница. И даже если когда-то всё станет на свои места, всё равно нет-нет да напросится какое-то поистине безумие (ну или сродни ему). И тогда... И тогда всё ведь и правда становится на свои места. Точнее, станет. Всему своё время. Ну да мы ведь с вами подождём...
      
      
      Глава 188
      Мне иногда не совсем понятно, что происходит. Благо, что по ощущениям если - то происходит нечто важное и даже значимое и значительное. А на деле, по сути, большая как видимо загадка.
      Но и всё же я всегда верил (да и продолжаю верить в чудо). И если оно когда-либо случится - буду искренне благодарен судьбе. (Случится этак сразу по-крупному. По малому оно всегда - ну или довольно часто - случается... То бишь - происходит.)
      
      
      Глава 189
      И тогда уже, если и действительно возникнет какой-то туман подсознания (туман сродни одновременно бытия и небытия), тогда я конечно же образумлюсь, да и приду в какую-то более-менее норму.
      Хотя, впрочем, это всё миф.
      
      
      Глава 190
      Очень загадочным было понимание меня - мной же. Равно как путаница возникала и при какой-то попытке добиться того или иного знаменателя. Скорей всего казалось всё время что-такое туманное и нелепое, что просто диву даёшься как это могло бы ещё существовать (само по себе быть может и не могло даже).
      Но вот что любопытно. Жизнь ведь всё равно продолжалась. И на фоне порой самой жуткой боли я всё равно понимал, что любого рода боль пройдёт. Просто всему своё время...
      
      
      Глава 191
      Фактически я жил, запутывая себя. И при этом мне всё ещё достаточно многого хотелось. Вот разве что понимание как таковое не приходило. Понимание чего-то этакого масштабного. Понимание быть может даже истины. Ведь если разобраться, истину каждый из нас всегда находит сам и всегда. Но оказывается это совсем не так, как то должно быть. И всё потому что вмешивались в наши мысли какие-то порой совсем уже потусторонние идеи. И даже если оказывалось что всё это ложное и не правильное, то всё равно это могло быть почти одновременно и так и не так. Но вот если не так - то как?
      Как тогда приходить к тому или иному знаменателю? Впрочем, так ли уж всегда надо к нему приходить...
      
      
      Глава 192
      Будет, конечно, казаться иной раз всем нам достаточно многое. Но это всё практически не является главным составляющим жизни. Ибо всё, что требуется... Порой ведь может и ничего не требуется. Просто пустота какая-то образуется и всё. А ещё ведь надо жить... Продолжать жить, вернее. Причём жить надо правильно, верно, чётко даже можно сказать, но как только вы начинаете понимать это, тотчас перед вами вспыхивает разнообразное "нечто". А после становится понятно и всё остальное. Аминь.
      
      
      Глава 193
      Иной раз кажется всё каким-то затуманенным. А после вдруг этак раз - и выявляются такие детали, кои даже не то что раньше не замечались, но и не предполагались, что будут возможны.
      А по сути... А по сути - всё пустота и томление духа. И если даже кажется, что перед вами истина - присмотритесь. Вполне возможно, что ещё и нет.
      
      
      Глава 194
      Эта жизнь словно сама по себе расставляет всё по каким-то загадочным ориентирам. И даже если когда-то тебе вдруг начинает казаться что-то затуманенное и великое, это всё ещё всё равно выглядит не так. А когда перед тобой порой и вовсе происходят выхлесты сознания - тогда ты начинаешь верить, что подобное действительно возможно; происходит; существует.
      А на деле... А на деле всё предстаёт каким-то кубарем сознания. После круговорот. И когда только что-то выглядит явно... Если это и правда выглядит явно, тогда поистине всё очень и очень красиво, и душевно прекрасно. А в ином случае хаос. Хаос....
      
      
      Глава 195
      Достаточно многое всё равно в той или иной степени кажется (да и будет казаться) затуманенным; при том что достаточно сложно понять отчего это так всё происходит. Скорей всего вмешиваются какие-то иные факторы. А может и просто случается какое-то откровенное непонимание (да недопонимание). И совершенно точно, почти совершенно точно, что так до конца ничего и не ясно.
      
      
      Глава 196
      Я понимал, что для того или иного продвижения мне необходимо иной раз попросту двигаться вперёд, делая своё дело. И всё обязательно получится. Да иначе никак и невозможно. Аминь.
      
      
      Глава 197
      Вполне вероятно, мы ещё достаточно долгое время будем размышлять об истине, понимая при этом что она фактически точно также достижима, как и недостижима. И отсюда загадка.
      
      
      Глава 198
      Философичность истины порой прямо пропорциональна философии духа бытия. И при этом - не всякий раз мы с вами вообще способны к какому-то пониманию. Ибо это самое понимание порой уходит в сторону, удаляясь словно навсегда. И при этом... И при этом ничего подобного на самом деле быть может и вовсе не существует. Просто от того что этого нет. И попутно ещё от того, что попросту время ещё к тому не пришло. Такие дела.
      
      
      Глава 199
      Сама по себе истина словно одновременно и способна, и не способна приходить на осмысление. И даже если вдруг оказывается, что всё это не так... И даже если отчасти почти одновременно и признаётся, и не признаётся, что так это или нет... И туманится что-то такое, что как будто понимание простое вносится, а при этом истина совсем как будто рядом, ну или почти одновременно она и рядом и порознь. Так-то вот...
      
      
      Глава 200
      И иной раз и попросту набегала какая-то пустота. И тогда становилось даже не то что непонятно, а как раз и вовсе необъяснимо что такое происходит. Благо что происходило... Может ведь и ничего не происходило вовсе. Казалось? Даже и нет. Так, ничего когда - это ведь и есть ничего. Пустое то бишь...
      
      
      Глава 201
      Всё равно никогда до конца ты не ведаешь что и как случится с тобой. Иной раз что-то хорошее, доброе, вечное. В другой раз - туман лишь какой-то. Но ведь всё равно - возможно очень многое. Главное верить. И никогда не отчаиваться.
      
      
      Глава 202
      Постижение истины - это отчасти и загадочное постижение тайны. Но если тайная жизнь иной раз становится настолько явной, что даже иной раз и не выглядит такой, то сама по себе и жизнь и судьба весьма и весьма порой загадочна, и любопытна.
      Впрочем, сама по себе ведь любопытна и жизнь. Просто так иной раз получается, что мы не до конца понимаем всё.
      
      
      Глава 203
      Медленно и верно подытоживаются собственные мысли. Что-то всех нас ждёт впереди. Для кого-то это ещё слепые ожидания тире надежды. Кому-то уже всё становится ясно (хотя, и он также продолжает ещё надеяться на что-то). И всё это вкупе - жизнь. Наша с вами жизнь так давайте проживём её достойно. Достойно не по мнению других - а по нашему собственному разумению. Ведь если каждый из нас будет отдавать отчёт в величии совершаемого им - то и мир станет лучше да правильнее. И что наверняка - честнее. Ведь всегда очень важно говорить честно. Честно, даже не взирая что это кому-то может не понравится...
      
      
      
      
      
      
      
      Эпилог
      В этой книге, пожалуй, всё или почти что всё - правда. Вернее, самая правдивая правда. Правда - это ещё не истина. Вернее, не совсем истина. Об истине я напишу отдельно. Точнее, уже написал. Сама книга об истине. А в одной из глав всё представлено и чётко, и ясно, и понятно. Допустимо понятно, если вернее. Но если правда ещё не истина, то истинна ли правда? Или может истина это и есть правда. Этакая истинная истина - равно правда.
      Впрочем, в моих книгах практически всегда всё правда. За некоторыми дорисовками событий просматривается лишь будущее, схожее в книгах фантастов. Иногда я несколько формирую события и просто пишу о том, что будет - словно это уже есть. И это и ни хорошо и ни плохо, это запланированное прогнозирование. То есть уже "хорошо" получается.
      
      Сергей Зелинский
      Вне тайны исповедания. 2020 год
      
      
      љ C.А.Зелинский. Вне тайны исповедания.
      
  • © Copyright Зелинский Сергей Алексеевич (s.a.zelinsky@yandex.ru)
  • Обновлено: 21/12/2023. 179k. Статистика.
  • Повесть: Проза
    • Связаться с программистом сайта.